Идеология самодержавия. Формирование либерализма. Славянофилы и западники. Становление идеологии самодержавия

План реферата «Идеология контрреволюционного либерализма» (успех «Вех» и его общественное значение) I. С какой философией воюют «Вехи» и думские речи кадета Караулова.II. Белинский и Чернышевский, уничтоженные «Вехами».III. За что ненавидят либералы «интеллигентскую»

После поражения восстания декабристов в стране нача­лась полоса реакций. Пришедший к власти в декабре 1825 г. Николай I за годы своего тридцатилетнего правления (1825-1855) постоянно стремился укрепить самодержавную власть, подавить всякое вольнодумство. Николаевский режим опи­рался на определенную социальную базу - помещиков и бюрократию всех чинов и рангов. Яркое представление о мировоззрении привилегированных сословий дают заметки одного из крупнейших деятелей николаевской эпохи - уп­равляющего III отделением Леонтия Васильевича Дубельта.

В своих заметках Л.В. Дубельт писал, что "первая обя­занность честного человека: любить выше всего свое Отече­ство и быть самым верным подданным своего государя". У Дубельта понятия Отечества и самодержавия сливались совершенно: без царя, по его мнению, не могло быть и Рос­сии. Залогом процветания России наряду с самодержавием Дубельт считал крепостничество. "Не дай Бог, - пишет он, - отменить крепостное право: "мужичок" сначала, мо­жет, и обрадуется, но потом, потеряв голову от магического слова "свобода", захочет попытать счастья в другом месте, пойдет шататься по городам, где потеряет свою святую нрав­ственность, - и погибнет..." Вместе с тем он признавал не­обходимость просвещения. Истинное просвещение, по его мнению, должно быть основано на религии.

Одну из важнейших задач верховной власти Дубельт ви­дел в безжалостной борьбе с любыми проявлениями "ложно­го" западного просвещения, предлагал отгородиться идейно, установить непроходимый карантин для "чужих учений", стре­мящихся проникнуть в русское общество и развратить его.

В начале 30-х гг. XIX в. появилось на свет идеологичес­кое обоснование реакционной политики самодержавия - теория "официальной народности". Автором этой теории был министр народного просвещения граф С.А. Уваров. В 1832 г. в докладе царю он выдвинул формулу основ русской жиз­ни: "Самодержавие, православие, народность". В основе ее точка зрения, что самодержавие - исторически сложив­шийся устой русской жизни; православие - нравственная основа жизни русского народа; народность - единение рус­ского царя и народа, ограждающее Россию от социальных катаклизмов. Русский народ существует как единое целое лишь постольку, поскольку сохраняет верность самодержа­вию и подчиняется отеческому попечению православной церкви. Любое выступление против самодержавия, любая критика церкви трактовались Уваровым как действия, на­правленные против коренных народных интересов.

Уваров доказывал, что просвещение может быть не толь­ко источником зла, революционных потрясений, как это слу­чилось в Западной Европе, но может превратиться в элемент охранительный. Поэтому всем "служителям просвещения в России предлагалось исходить исключительно из соображе­ний официальной народности". Таким образом царизм стре­мился сохранить и укрепить существующий строй.

В николаевской России становилось практически не­возможно бороться за социально-экономические и полити­ческие преобразования. Попытки русской молодежи продолжить дело декабристов успеха не имели. Студенчес­кие кружки конца 1820 - начала 1830 гг. были малочислен­ны, слабы и подвергались разгрому.

В условиях реакции и репрессий против революционной идеологии широкое развитие получила либеральная мысль. В размышлениях об исторических судьбах России, ее истории, ее настоящем и будущем родились два важнейших идейных тече­ния 40-х гг. XIX в.: западничество и славянофильство. Предста­вителями славянофилов были И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, Ю.Ф. Самарин, К.А. Аксаков и многие другие. Наиболее выдаю­щимися представителями западников были П.В. Анненков, В.П. Боткин, А.И. Гончаров, И.С. Тургенев, П.А Чаадаев и др. По ряду вопросов к ним примыкали А.И. Герцен и В.Г. Белинский.

И западники, и славянофилы были горячими патриота­ми, твердо верили в великое будущее своей Родины, резко критиковали николаевскую Россию.

Особенно резко славянофилы и западники выступали против крепостного права. Причем западники - Герцен, Грановский и др. подчеркивали, что крепостное право - лишь одно из проявлений того произвола, который пронизывал всю жизнь России. Ведь и "образованное меньшинство" страдало от беспредельного деспотизма, тоже было в "крепости" у власти, у самодержавно-бюрократического строя.

Сходясь в критике российской действительности, за­падники и славянофилы резко расходились в поисках пу­тей развития страны. Славянофилы, отвергая современную им Россию, с еще большим отвращением смотрели на со­временную Европу. По их мнению, западный мир изжил себя и будущего не имеет (здесь мы видим определенную общность с теорией "официальной народности").

Славянофилы отстаивали историческую самобытность России и выделяли ее в отдельный мир, противостоящий Западу в силу особенностей русской истории, русской ре­лигиозности, русского стереотипа поведения. Величайшей ценностью считали славянофилы православную религию, противостоящую рационалистическому католицизму. Напри­мер, А.С. Хомяков, писал, что Россия призвана стать в цент­ре мировой цивилизации, она стремится не к тому, чтобы быть богатейшей или могущественной страной, а к тому, чтобы стать "самым христианским из всех человеческих обществ". Особое внимание славянофилы уделяли деревне, считая, что крестьянство несет в себе основы высокой нрав­ственности, что оно еще не испорчено цивилизацией. Вели­кую нравственную ценность видели славянофилы в дере­венской общине с ее сходками, принимающими единодуш­ные решения, с ее традиционной справедливостью в соот­ветствии с обычаями и совестью.

Славянофилы считали, что у русских особое отношение к властям. Народ жил как бы в "договоре" с гражданской систе­мой: мы - общинники, у нас своя жизнь, вы - власть, у вас своя жизнь. К. Аксаков писал, что страна обладает совеща­тельным голосом, силой общественного мнения, однако право на принятие окончательных решений принадлежит монарху. Примером такого рода отношений могут быть отношения между земским собором и царем в период Московского государства, что позволило России жить в мире без потрясений и револю­ционных переворотов типа Великой французской революции. "Искажения" в русской истории славянофилы связывали с де­ятельностью Петра Великого, который, "прорубил окно в Ев­ропу" и тем самым нарушил договор, равновесие в жизни стра­ны, сбил ее с начертанного Богом пути.

Славянофилов часто относят к политической реакции в силу того, что их учение содержит три принципа "офици­альной народности": православие, самодержавие, народность. Однако следует отметить, что славянофилы старшего поко­ления истолковывали эти принципы весьма своеобразно: под православием они понимали свободное сообщество верую­щих христиан, а самодержавное государство рассматривали как внешнюю форму, которая дает возможность народу по­святить себя поискам "внутренней правды". При этом славя­нофилы защищали самодержавие и не придавали большого значения делу политической свободы. В то же время они были убежденными демократами, сторонниками духовной свободы личности. Когда в 1855 г. на престол вступил Алек­сандр II, К. Аксаков представил ему "Записку о внутреннем состоянии России", в которой упрекал правительство в по­давлении нравственной свободы, приведшей к деградации нации. Крайние меры, указывал он, могут только сделать в народе популярной идею политической свободы и породить стремление к ее достижению революционным путем. Ради предотвращения подобной опасности Аксаков советовал царю даровать свободу мысли и слова, а также возвратить к жиз­ни практику созыва земских соборов. Идеи предоставления народу гражданских свобод, отмены крепостного права за­нимали важное место в работах славянофилов. Неудивительно поэтому, что цензура часто подвергала их преследованиям, мешала свободно выражать свои мысли.

Западники в отличие от славянофилов русскую само­бытность оценивали как отсталость. С точки зрения запад­ников, Россия, как и большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западни­ков - начало вхождения России во всемирную историю.

В то же время они понимали, что реформы Петра со­пряжены со многими издержками. Истоки большинства са­мых отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в том кровавом насилии, которым сопровож­дались петровские реформы. Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем. Поэтому Россия должна заимствовать опыт Европы. Важнейшую задачу они видели в том, чтобы добиться осво­бождения личности и создать государство и общество, обес­печивающие эту свободу. Силой, способной стать двигателем прогресса, западники считали "образованное меньшинство".

При всех различиях в оценке перспектив развития Рос­сии западники и славянофилы имели схожие позиции. И те и другие выступали против крепостного права, за освобож­дение крестьян с землей, за введение в стране политичес­ких свобод, ограничение самодержавной власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они высту­пали за реформистский путь решения основных социаль­ных вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. славянофилы и западники вошли в единый лагерь либерализма. Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-поли­тической мысли. Они являлись представителями либераль­но-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической систе­мы хозяйства.

Либеральные идеи западников и славянофилов пусти­ли глубокие корни в русском обществе и оказали серьезное влияние на следующие поколения людей, искавших для России пути в будущее. Их идеи продолжают жить и сегод­ня в спорах о том, чем является Россия - страной, которой уготована мессианская роль центра христианства, третьего Рима, или страной, которая является частью всего челове­чества, частью Европы, которая идет путем всемирно-исто­рического развития.

После поражения восстания декабристов в стране началась полоса реакций. Пришедший к власти в декабре 1825 г. Николай I за годы своего тридцатилетнего правления (1825-1855) постоянно стремился укрепить самодержавную власть, подавить всякое вольнодумство. Николаевский режим опирался на определенную социальную базу — помещиков и бюрократию всех чинов и рангов. Яркое представление о мировоззрении привилегированных сословий дают заметки одного из крупнейших деятелей николаевской эпохи — управляющего III отделением Леонтия Васильевича Дубельта.В своих заметках Л.В. Дубельт писал, что "первая обязанность честного человека: любить выше всего свое Отечество и быть самым верным подданным своего государя". У Дубельта понятия Отечества и самодержавия сливались совершенно: без царя, по его мнению, не могло быть и России. Залогом процветания России наряду с самодержавием Дубельт считал крепостничество. "Не дай Бог, — пишет он, — отменить крепостное право: "мужичок" сначала, может, и обрадуется, но потом, потеряв голову от магического слова "свобода", захочет попытать счастья в другом месте, пойдет шататься по городам, где потеряет свою святую нравственность, — и погибнет..." Вместе с тем он признавал необходимость просвещения. Истинное просвещение, по его мнению, должно быть основано на религии.Одну из важнейших задач верховной власти Дубельт видел в безжалостной борьбе с любыми проявлениями "ложного" западного просвещения, предлагал отгородиться идейно, установить непроходимый карантин для "чужих учений", стремящихся проникнуть в русское общество и развратить его.В начале 30-х гг. XIX в. появилось на свет идеологическое обоснование реакционной политики самодержавия — теория "официальной народности". Автором этой теории был министр народного просвещения граф С.А. Уваров. В 1832 г. в докладе царю он выдвинул формулу основ русской жизни: "Самодержавие, православие, народность". В основе ее точка зрения, что самодержавие — исторически сложившийся устой русской жизни; православие — нравственная основа жизни русского народа; народность — единение русского царя и народа, ограждающее Россию от социальных катаклизмов. Русский народ существует как единое целое лишь постольку, поскольку сохраняет верность самодержавию и подчиняется отеческому попечению православной церкви. Любое выступление против самодержавия, любая критика церкви трактовались Уваровым как действия, направленные против коренных народных интересов.Уваров доказывал, что просвещение может быть не только источником зла, революционных потрясений, как это случилось в Западной Европе, но может превратиться в элемент охранительный. Поэтому всем "служителям просвещения в России предлагалось исходить исключительно из соображений официальной народности". Таким образом царизм стремился сохранить и укрепить существующий строй.В николаевской России становилось практически невозможно бороться за социально-экономические и политические преобразования. Попытки русской молодежи продолжить дело декабристов успеха не имели. Студенческие кружки конца 1820 — начала 1830 гг. были малочисленны, слабы и подвергались разгрому.В условиях реакции и репрессий против революционной идеологии широкое развитие получила либеральная мысль. В размышлениях об исторических судьбах России, ее истории, ее настоящем и будущем родились два важнейших идейных течения 40-х гг. XIX в.: западничество и славянофильство. Представителями славянофилов были И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, Ю.Ф. Самарин, К.А. Аксаков и многие другие. Наиболее выдающимися представителями западников были П.В. Анненков, В.П. Боткин, А.И. Гончаров, И.С. Тургенев, П.А Чаадаев и др. По ряду вопросов к ним примыкали А.И. Герцен и В.Г. Белинский.И западники, и славянофилы были горячими патриотами, твердо верили в великое будущее своей Родины, резко критиковали николаевскую Россию.Особенно резко славянофилы и западники выступали против крепостного права. Причем западники — Герцен, Грановский и др. подчеркивали, что крепостное право — лишь одно из проявлений того произвола, который пронизывал всю жизнь России. Ведь и "образованное меньшинство" страдало от беспредельного деспотизма, тоже было в "крепости" у власти, у самодержавно-бюрократического строя.Сходясь в критике российской действительности, западники и славянофилы резко расходились в поисках путей развития страны. Славянофилы, отвергая современную им Россию, с еще большим отвращением смотрели на современную Европу. По их мнению, западный мир изжил себя и будущего не имеет (здесь мы видим определенную общность с теорией "официальной народности").Славянофилы отстаивали историческую самобытность России и выделяли ее в отдельный мир, противостоящий Западу в силу особенностей русской истории, русской религиозности, русского стереотипа поведения. Величайшей ценностью считали славянофилы православную религию, противостоящую рационалистическому католицизму. Например, А.С. Хомяков, писал, что Россия призвана стать в центре мировой цивилизации, она стремится не к тому, чтобы быть богатейшей или могущественной страной, а к тому, чтобы стать "самым христианским из всех человеческих обществ". Особое внимание славянофилы уделяли деревне, считая, что крестьянство несет в себе основы высокой нравственности, что оно еще не испорчено цивилизацией. Великую нравственную ценность видели славянофилы в деревенской общине с ее сходками, принимающими единодушные решения, с ее традиционной справедливостью в соответствии с обычаями и совестью.Славянофилы считали, что у русских особое отношение к властям. Народ жил как бы в "договоре" с гражданской системой: мы — общинники, у нас своя жизнь, вы — власть, у вас своя жизнь. К. Аксаков писал, что страна обладает совещательным голосом, силой общественного мнения, однако право на принятие окончательных решений принадлежит монарху. Примером такого рода отношений могут быть отношения между земским собором и царем в период Московского государства, что позволило России жить в мире без потрясений и революционных переворотов типа Великой французской революции. "Искажения" в русской истории славянофилы связывали с деятельностью Петра Великого, который, "прорубил окно в Европу" и тем самым нарушил договор, равновесие в жизни страны, сбил ее с начертанного Богом пути.Славянофилов часто относят к политической реакции в силу того, что их учение содержит три принципа "официальной народности": православие, самодержавие, народность. Однако следует отметить, что славянофилы старшего поколения истолковывали эти принципы весьма своеобразно: под православием они понимали свободное сообщество верующих христиан, а самодержавное государство рассматривали как внешнюю форму, которая дает возможность народу посвятить себя поискам "внутренней правды". При этом славянофилы защищали самодержавие и не придавали большого значения делу политической свободы. В то же время они были убежденными демократами, сторонниками духовной свободы личности. Когда в 1855 г. на престол вступил Александр II, К. Аксаков представил ему "Записку о внутреннем состоянии России", в которой упрекал правительство в подавлении нравственной свободы, приведшей к деградации нации. Крайние меры, указывал он, могут только сделать в народе популярной идею политической свободы и породить стремление к ее достижению революционным путем. Ради предотвращения подобной опасности Аксаков советовал царю даровать свободу мысли и слова, а также возвратить к жизни практику созыва земских соборов. Идеи предоставления народу гражданских свобод, отмены крепостного права занимали важное место в работах славянофилов. Неудивительно поэтому, что цензура часто подвергала их преследованиям, мешала свободно выражать свои мысли.Западники в отличие от славянофилов русскую самобытность оценивали как отсталость. С точки зрения западников, Россия, как и большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западников — начало вхождения России во всемирную историю.В то же время они понимали, что реформы Петра сопряжены со многими издержками. Истоки большинства самых отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в том кровавом насилии, которым сопровождались петровские реформы. Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем. Поэтому Россия должна заимствовать опыт Европы. Важнейшую задачу они видели в том, чтобы добиться освобождения личности и создать государство и общество, обеспечивающие эту свободу. Силой, способной стать двигателем прогресса, западники считали "образованное меньшинство".При всех различиях в оценке перспектив развития России западники и славянофилы имели схожие позиции. И те и другие выступали против крепостного права, за освобождение крестьян с землей, за введение в стране политических свобод, ограничение самодержавной власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они выступали за реформистский путь решения основных социальных вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. славянофилы и западники вошли в единый лагерь либерализма. Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-политической мысли. Они являлись представителями либерально-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической системы хозяйства.Либеральные идеи западников и славянофилов пустили глубокие корни в русском обществе и оказали серьезное влияние на следующие поколения людей, искавших для России пути в будущее. Их идеи продолжают жить и сегодня в спорах о том, чем является Россия — страной, которой уготована мессианская роль центра христианства, третьего Рима, или страной, которая является частью всего человечества, частью Европы, которая идет путем всемирно-исторического развития.

Основной процесс в политической жизни Руси позднего средневековья - образование Московского государства, которое нуждалось в выработке новых форм властвования и новой идеологии. Первоначально это новое государство зарождалось на основе старой идеологии - образование территории шло через «примыслы», присоединение земель через приобретение по договорным основаниям, аналогичным частным отношениям. В отличие от других средневековых государств Западной Европы, военный способ при этом не был основным, хотя московские князья опирались на авторитет ханов Золотой Орды и не стеснялись приводить татарскиеполки на Русь для борьбы со своими противниками. Примыслыозначали либо покупку соответствующего удела, либо договор опокровительстве, которое московский князь брал над удельнымкнязем. В обоих случаях передавались лишь верховные, суверенные права. Удельный князь поступал на службу московскому государю, но сохранял власть судебную, административную, полицейскую в своем уделе. В результате таких процессов образовалась двухзвенная структура управления - государственная властьмосковского князя как суверена, и господство аристократии (боярства) на местах. Переходя под власть Москвы, князья считали себя связанными договорными отношениями с государем, точнее - фактическим порядком, по которому за боярами закреплялась широкая компетенция и автономия, в том числе и право участия в государственных делах (Боярская дума, местничество, кормления).Этот процесс, который в Европе, в Англии привел к развитию парламентаризма, в России наткнулся на другую тенденцию – кукреплению центральной власти великого князя, созданию собственной иерархии власти, которая находилась в его полном подчинении. Мы говорили о перенесении византийских начал (единовластие, единонаследие) властвования при Иване III и ВасилииIII. Эти процессы продолжились и при их приемнике - сыне Василия III, Иване IV (Грозном).

Показательны взгляды этого монарха, одного из самых известных в русской истории, которые были высказаны в полемике с одних из бывших приближенных, князем Курбским.

Одним из выдающихся аспектов развития правовой мысли в позднем русском средневековье является переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского, которая вполне отразила теоретические проблемы, возникающие в связи с формированием правовой идеологии самодержавной монархии. Иван IV Грозный (1530–1584 гг.), человек нервный, резкий, вспыльчивый, был наделен тяжелым деспотичным характером. С ранней юности, когда он стал свидетелем боярского произвола, у него проявились две черты: подозрительность и жестокость, он не терпел ни малейшего ослушания.

Иван IV вошел в историю как беспощадный тиран, прозванный Грозным. Ряд историков (В.О. Ключевский) считали его душевно-больным, находя в этом объяснение бессмысленной жестокости. Другие (Н.М. Костомаров) считали эти действия частью целенаправленной политики ограничения власти боярской аристократии.

Князь Курбский считал источником власти в государстве божественную волю, а цель верховной власти усматривал в справедливомуправлении державой к благу всех ее подданных и в праведном разрешении всех дел. Упадок в делах государства и сопутствующие ему военные неудачи Курбский связывает с падением государственного правительства, отходом от многовековых традиций совместного властвования царя и аристократии. Формула «царь решил, а бояре приговорили» отражает это фактическое положение дел – монарх принимал решения, а пути их реализации выбирала высшая аристократия. Роспуск Рады и введение опричнины знаменовали сосредоточение неограниченной власти в руках царя. Этот абсолютизм последовательно критикуется Курбским, во взглядах которого прослеживается представление о тождестве права и справедливости. Только справедливое может быть названо правовым, а насилие, даже со стороны легитимной государственной власти - источник беззакония, но не права.

Идеалом правления в государстве для Ивана Грозного была неограниченная монархия - единовластное правление, которое установлено не «многомятежным человеческим хотением, но Божиим произволением», и которое поэтому является естественным законом для подданных. Ни о каком праве, кроме приказа суверена, Грозный слышать не хотел и отвергал необходимость для права (правовых актов монарха) быть справедливым. В своих письмах Курбскому Грозный подчеркивает, что обязанность повиноваться закону (правовому, религиозному, моральному) лежит только на подданных, а государь свободен от этого долга, так как получаетвласть непосредственно от Бога и только перед Ним несет ответ. Вконцепции Грозного мы видим первую на Руси попытку обосновать абсолютизм государственной власти, который станет историческим фактом уже по окончании периода средневековья - в России эпохи Просвещения.

Оценивая значимость данной полемики в эпистолярном жанре, нужно понимать, что это не был обмен письмами между двумя лицами, а стиль политического дискурса той эпохи, не знавшей (в России) распространения книгопечатания, который позволял бы посвятить в содержание высказываемых идей достаточно широкий круг лиц. Подметные письма с цитатами из Курбского имели очень значительный круг адресатов, их читали, переписывали, передавали, пересказывали друг другу все те, кто был не доволен диктаторским стилем правления Ивана IV и был причастен к письменной культуре. С другой стороны, ответы царя зачитывались в церквях и тем самым доносились до широких народных масс, оказывая сильное идеологическое влияние на население. Другой момент, который нельзя упускать из вида при изучении полемики Грозного и Курбского, это вопрос об аутентичности писем, особенно посланий Ивана IV. Среди историков есть серьезные сомнения в том, что эти письма, во-первых, были полностьюнаписаны самим царем, а не его помощниками, и, во-вторых, чтов том виде, в котором они дошли до нас, они были написаныименно в эпоху царствования Грозного.

Светская по своему характеру правовая теория Ивана Семеновича Пересветова уходила своими корнями в русскую православную идеологию. Тем не менее, понятие «правда» в сочинениях Пересветова лишено религиозного содержания - оно трактуется им как сугубо светское, не связанное с какой-либо религией. Поэтому и оказывается возможным осуществление правды неправославным и даже нехристианским государем, турецким султаном Магометом. Для того времени это было крамольной мыслью, так как спасение для средневекового человека зависело от принадлежности к религии, вероисповедания. Здесь Пересветов стоит напозициях естественного права, универсального для всех тех, ктостремится к справедливости. После Максима Грека это одна изпервых попыток обращения к идее естественного права в Московской Руси. Вместе с тем, Иван Пересветов мечтает о Русскомправославном государстве, где религия и право будут находитьсяв гармонии, и в этом он сын своего времени. Его концепция важна как этим естественно-правовым аспектом, так и оригинальнойпопыткой обосновать самодержавие на справедливости осуществления власти.

Другим мыслителем, который попытался найти теоретическое обоснование абсолютистским претензиям русских монархов, стал хорватский мыслитель, состоявший на службе царя Алексея Михайловича, Юрий Крижанич (1618–1683 гг.). Ему принадлежит обширный трактат «Политика», где подробно изложены его наблюдения за русским бытом и соображения по необходимому политическому и общественному устройству России.

Основной идеей Крижаничабыла идея объединения всех славян в единое политическое и культурное целое. Россия должна была возглавить освободительную борьбу славянских народов против Османской империи, а также вызволить западных славян из-под гнета политики «онемечивания». Чтобы выполнить задуманное, Крижанич обратился к царю Алексею Михайловичу, «советуя стать во главе славянства и, прежде всего, поднять умственный уровень собственного русского народа». Но, вероятно, царю не понравились некоторые из идей Крижанича, в частности, о слиянии католической и православной церквей, что и послужило причиной ссылки. При этом надо сказать, что денежное обеспечение Крижаничу было положено достаточное для достойного существования

Крижанич считает «совершенное самовладство», абсолютную монархию наилучшей формой правления, полностью превосходящей любую иную: при «самовладстве» легко исправить все ошибки, недостатки и извращения и ввести благие законы. Но праведная верховная власть может превратиться в тиранию, если будутвведены несправедливые законы. Внеправовая власть противна божественному и природному закону, поэтому «самовладство» государя должно быть подчинено естественному праву.

Творчество Крижанича показывает его широчайшее мировоззрение и образованность, он жил в России, которая вновь после Великой смуты стояла перед вопросом о реформах. Нельзя сказать в какой мере, но его идеи должны были оказать немалое влияниена сторонников реформ и противников традиционных порядков впредпетровской России. В этом аспекте его творчество дает понимание истоков петровских реформ.