Коррупция в России имеет глубокие исторические корни и социальную подоплеку. Чиновничество в России никогда не было особенно законопослушным. А ситуация с законодательством всегда была не на высоте. Еще Салтыков-Щедрин говорил <При таких законах жизнь в России без взяток была бы невозможна>. Традиция давать подношения должностным лицам в нашем Отечестве уходит корнями в систему "кормлений", окончательно сформировавшуюся во времена Московского великого княжества (XIV-XV веков). Первое же упоминание о мздоимстве появилось в русских летописях XIII в период становления централизованного государства, в тот момент, когда власть непосредственно от князя, стала переходить в руки его приближенных.

Ученым удалось выяснить, что коррупция появилась еще при советской власти и достигла наибольших размеров в 1980-е годы и в период распада СССР. Слово "коррупция" вошло в употребление лишь в конце 1980-х годов. Вместо него использовались термины "взяточничество", "злоупотребление служебным положением", "попустительство" и т.п. В закрытом письме ЦК КПСС "Об усилении борьбы со взяточничеством и разворовыванием народного добра" от 29 марта 1962 г. говорилось, что взяточничество - это "социальное явление, порожденное условиями эксплуататорского общества". Октябрьская революция ликвидировала коренные причины взяточничества, а "советский административно-управленческий аппарат - это аппарат нового типа". В качестве причин коррупции перечислялись недостатки в работе партийных, профсоюзных и государственных органов, в первую очередь, в области воспитания трудящихся.

При Брежневе коррупция была распростра-нена очень широко, только о ней знали не так уж много лю-дей, все это считалось госу-дарственной тайной. Система обманов, приписок, показушной информации - все это ха-рактеризовало уровень разло-жения общества и особенно партийного аппарата. На за-купки зерна тратились огром-ные суммы, в то же время сельское хозяйство хирело на глазах. И даже выращенный урожай собирался в лучшем случае наполовину. Остальное гибло при уборке, перевозках и хранении. Руководство как бы этого не замечало и трати-ло тонны золота на покупку все новых и новых продуктов за рубежом. В конечном счете закупки хлеба и других продуктов пи-тания превратились в круп-нейшие мафиозные операции.

В то же самое время МВД боролось против бедных бабулек, пытающихся продать у метро пучок реди-скиили лука. В глазах милиционеров каждый со-ветский торгаш неизменно был вором. Обсчет, обвес, усушка, утруска, пересортица, списание товаров, стеклобой, левый товар и вечный дефи-цит. Даже то, что было в избытке, советские торгаши наловчились делать дефици-том. Любого торгаша мож-но было посадить. Отбивались торгаши,как и положено, взятками. При Щелокове милиция стала уголовно-вымогательной: в одном месте дадут на бутылку, в другом - поставят выпивку с закуской, в третьем - наложат сумку продуктов, в четвертом - одарят дефицитом.

В экономике СССР сосуществовали четыре сектора: 1) легальная командная экономика (плановое хозяйство); 2) легальная рыночная экономика (колхозные рынки, рынки потребительских товаров); 3) не легальная рыночная экономика (черный рынок); 4) нелегальная командная экономика ("клановый социализм", основанный на коррупционных отношениях). Разрушение советской системы сильно ослабило сектор 1, но в выигрыше при этом оказался вовсе не сектор 3, как многие полагали, а, прежде всего сектор 4. Поэтому роль коррупции в постсоветской экономике вовсе не ослабла, а скорее возросла. Основу советской коррупции составляла тотальная распределительная система в условиях постоянного дефицита товаров и услуг. Поэтому основными сферами коррупции были материально-техническое снабжение, капиталовложения, составление планов и отчетность об их выполнении, сопровождавшаяся всеобщими приписками.

Советскую коррупцию отличал от нынешней более низкий уровень выплат и услуг. Развитию коррупции препятствовал страх перед наказанием не только уголовным, но и перед возможностью выталкивания из номенклатуры. Спецслужбы и КГБ тщательно отслеживали действия первых лиц во властной структуре. На помощь им был брошен разветвленный аппарат партийных функционеров.

Реформы Ельцина, призванные были положить конец коммунистическому строю, на самом деле подорвали институты государства и укрепили политический криминал. По мнению Л.Шелли, государство было и приватизировано, и разворовано одновременно. "Семья Бориса Ельцина и его окружение оказались замешанными в уклонении от налогов, приватизации и лицензировании с использованием служебной информации, а также в массированном вывозе финансовых активов, природных ресурсов и промышленной продукции государственных предприятий".

Государственный аппарат не смог восстановить пошатнувшуюся экономику, поставить на ноги разваливающуюся социальную сферу (образование, науку, здравоохранение), эффективно бороться с преступностью. Скорее преступность поборолась с государством и проникла во власть. Чиновники, призванные заботиться о благе общества, направляли крупные суммы предоставленных международных займов и средства из госбюджета на личное обогащение. Прибыль от продажи природных ресурсов, принадлежащих всему обществу, и промышленной продукции переводились в оффшорные зоны и попадали на частные счета. Государство, не получающее никакой прибыли от продажи сырья и продукции за рубеж, все больше влезало в долги. Одновременно шел активный отток отечественных капиталов в западные страны. В результате некогда мощная держава в одночасье превратилась в третьесортную страну, по показателям качества жизни населения она скатилась с 7 на 71 место.

ВВЕДЕНИЕ

Коррупция - универсальная проблема. Она была опасна для государств, которых уже нет, и опасна для современных государств. Поэтому точнее будет сказать, что это - универсальное свойство любого государства, свойство, которое потенциально, в определенных условиях социального бытия может привести к появлению проблем, ставящих под сомнение само существование государства. Развивающиеся государства, несомненно, находятся именно в таких условиях.

Существенное значение коррупции для переходных стран заставляет с особым напряжением разрабатывать оптимальную стратегию спасения государства от коррупции.

Борьба с коррупцией в СССР

С коррупцией в СССР всегда боролись жестко. Волна крупных антикоррупционных дел времён Советского Союза выпала на 70-е-80-е годы.

Коррупция - использование должностным лицом возможностей, связанных с его должностью, в целях личного обогащения и получения привилегированного положения в обществе.

Во времена Сталина любое должностное преступление с целью личной наживы выжигалось каленым железом, вплоть до родственников тех, кто был виновен в коррупционных преступлениях. Наказаний боялись все, и можно так сказать, в борьбе с коррупцией в СССР к началу 50-х годов наблюдались крупные успехи. Многие историки считают, что Сталину удалось практически свести коррупцию в СССР на нет.

С приходом Н.С. Хрущева к власти в 1953 году стали возвращаться льготы и привилегии для высокопоставленных чиновников, что создало весьма благоприятные условия для их коррупционной деятельности. И к моменту прихода к власти нового главы правительства СССР Брежнева в 1966 году коррупция в СССР уже пустила крепкие корни во все сферы экономики.

К середине 70-х дефицит в стране достиг небывалых размахов, и как следствие нагревать руку на государственно-народном добре научились чиновники нового поколения.

Множество исторических примеров тому, как закрывал глаза Л.И. Брежнев на высокопоставленную коррупцию в СССР. Коррупция в брежневские времена приняла небывалый размах, а жизнь простого человека зависела от армии ненасытных чиновников. В наши дни размер взяток 70х-80х годов выглядит незначительным, но уровень жизни простого советского гражданина в те годы был совсем иным.

В 1976-78 году усилиями опытных работников КГБ и МВД были раскрыты коррупционные цепочки от чиновников сети рыбных магазинов «Океан» до министерских работников рыбной промышленности и тогда стало ясно, что это лишь небольшое звено коррупционной сети, охватившей всю страну.

Дальнейшее расследование «Рыбного дела» привело следственную часть прокуратуры СССР в курортный город Сочи. В 1981 году от сочинских рыбных магазинов цепочка взяточников и коррупционеров довела расследование до базы Мясрыбторга, совминовского санатория, и к председателю Сочинского горисполкома Воронкову. Его арестовали и оставшиеся на свободе чиновники, причастные к «Сочинско-краснодарскому» делу, пытались оказывать давление на следствие, подключив рычаги высшей власти. По итогам расследования этого громкого дела о коррупции в СССР 5000 чиновников были сняты со своих постов, и исключены из рядов партии. 1500 человек были осуждены на длительные сроки. За невероятный масштаб допущенной в регионе коррупции был смещен с должности 1-й секретарь Краснодарского крайкома КПСС С. Медунов.

Брежнев не дал развернуть и громкое антикоррупционное «Хлопковое дело» («Узбекское дело») в 1975 году. Тогда за коррупцию был привлечен Председатель Верховного Суда УзССР. Следствию также стало доподлинно известно что и товарищ Я. С. Насриддинова (председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР 1970-74) была замешана в «Хлопковом деле», но крепкие дружеские связи с Брежневым помогли ей избежать наказания.

В 1979 году были осуждены несколько чиновников Узбекской ОБХСС за экономические преступления. И только после смерти Брежнева в 1982 году ставший главой советского правительства Ю. В Андропов возобновил расследования и борьбу с коррупцией в СССР и в регионе УзССР в частности.

Расследования по Узбекскому делу велись до 1989 года. Под личным контролем М. С. Горбачева тогда был арестован, а затем приговорен к высшей мере наказания бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, осуждены и приговорены к различным срокам лишения свободы зять Л.И. Брежнева Ю.М. Чурбанов и множество чиновников из ЦККП Узбекистана.

Андропов, придя к управлению страной в 1982 году, сразу развернул глобальную борьбу с коррупцией в СССР. И начал с Московского продторга. Крупные хищения были выявлены во Внешпосылторге и арестованы директор магазина «Березка» Авилов, а также директор Елисеевского магазина Соколов и начальник ГлавМосторга Трегубов.

Соколов активно сотрудничал со следствием, по его показаниям были привлечены к ответственности сотни работников торговли. Однако сам Соколов, рассчитывавший на снисхождение следствия, был расстрелян, когда как Трегубов получил 15 лет лишения свободы, а остальные осуждены и вовсе на меньшие сроки. При обыске у Соколова нашли 50 тысяч рублей, за что его осудили по расстрельной статье за хищение у государства в «особо крупном размере» .

Эти три женщины на фотографии были приговорены к высшей мере наказания. Их не помиловали – именно этих трёх из всех женщин, приговорённых к смертной казни, не помиловали за всё послевоенное время. Их приговоры были приведены в исполнение - и в 1979, 1983 и 1987 годах прозвучали выстрелы, остановившие их жизни.

Но если на счету первых двух женщин – десятки человеческих жизней, то Берта Бородкина (1927 -1983) или «Железная Белла» (на фото справа) никого не убивала. Она была руководителем треста ресторанов и столовых в Геленджике, заслуженным работником торговли. Была расстреляна за спекуляцию и хищения советской собственности (с 1974 по 1982 гг.) в особо крупных размерах.

Это дело было связано с чередой других крупных дел о злоупотреблениях на Кубани – инициатором одной изсамых крупных капманий по борьбе с коррупцией (а заодно и вытеснением брежневских кадров с руководящих постов) выступил тогда Ю.В. Андропов, вступив в борьбу с хозяином Кубани, фронтовым другом Брежнева – С. Медуновым.

В результате более 5000 чиновников были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, примерно 1500 человек осуждены и получили немалые сроки. Многие умирали странной смертью, а первый секретарь Геленджикского горкома КПСС Погодин Н.Ф. вообще бесследно исчез…

В числе коррупционеров была и «Железная Белла». Работать в сфере торговли она начала с должностей буфетчицы и официантки, впоследствии была назначена на должность директора столовой. Подробнее о её истории рассказывает корреспондент “Право.ру” Александр Пилипчук.

Опасные связи неуязвимой Берты

Среди тех, кто оказывал покровительство директору общепита курортного города, были члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Связи на самом верху долгое время делали Берту Бородкину неуязвимой для любых ревизоров, но в конечном итоге сыграли трагическую роль в ее судьбе.

В апреле 1984 года Краснодарский краевой суд рассмотрел уголовное дело № 2-4/84 в отношении директора треста ресторанов и столовых города Геленджика заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной. Главный пункт обвинения подсудимой – ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (получение взятки) – предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Однако реальность превзошла самые худшие опасения 57-летней Бородкиной – ее приговорили к смертной казни.

Решение суда стало неожиданностью и для юристов, с интересом следивших за громким процессом: исключительная мера наказания «вплоть до ее полной отмены», согласно действующему тогда УК РСФСР, допускалась за измену родине (ст. 64), шпионаж (ст. 65), террористический акт (ст. 66 и 67), диверсию (ст. 68), бандитизм (ст. 77), умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, указанных в ст. 102 и пункте «в» ст. 240, а в военное время или в боевой обстановке – и за другие особо тяжкие преступления в случаях, специально предусмотренных законодательством Союза ССР.

Плати или потеряешь…

Успешная карьера Бородкиной (девичья фамилия – Король), у которой не было даже полного среднего образования, в геленджикском общепите началась в 1951 году в должности официантки, затем она последовательно занимала места буфетчицы и заведующей столовой, а в 1974 году состоялся ее головокружительный взлет на номенклатурный пост главы треста ресторанов и столовых.

Подобное назначение не могло состояться без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина, его предпочтение кандидатуре без специального образования никем в горкоме открыто не подвергалось сомнению, а скрытые мотивы выбора партийного руководителя стали известны восемь лет спустя. «В указанный период [с 1974 по 1982 год], являясь должностным лицом, занимающим ответственное положение, – говорится в обвинительном заключении по делу Бородкиной, – неоднократно лично и через посредников у себя на квартире и по месту работы получала взятки от большой группы подчиненных ей по работе.

Из полученных ею взяток Бородкина сама передавала взятки ответственным работникам г. Геленджика за оказанное содействие и поддержку в работе… Так, за период последних двух лет было передано секретарю горкома партии Погодину ценностями, деньгами и продуктами на 15 000 рублей». Последняя сумма в 1980-х примерно составляла стоимость трех легковых автомобилей «Жигули».

В материалах следствия подшита графическая схема коррупционных взаимосвязей директора треста, составленная работниками Главной прокуратуры СССР. Она напоминает густую паутину с Бородкиной в центре, к которой тянутся многочисленные нити из ресторанов «Геленджик», «Кавказ», «Южный», «Платан», «Яхта», столовых и кафе, блинных, шашлычных и продуктовых палаток, а от нее расходятся к горкому КПСС и горисполкому, отделу БХСС городского ОВД (борьба с хищениями социалистической собственности), к краевому тресту и далее к Главкурортторгу Министерства торговли РСФСР.

Известный кубанский историк, писатель и тележурналист Владимир Рунов, хорошо знающий детали этого уголовного дела, отмечает, что работники геленджикского общепита – директора и заведующие, бармены и буфетчики, кассиры и официанты, повара и экспедиторы, гардеробщики и швейцары – были поголовно обложены «данью», каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря «хлебной» должности.

Украденные градусы

Бородкина за время работы на разных участках общепита в совершенстве овладела приемами обмана потребителей с целью получения «левых» доходов, практиковавшихся в советской торговле, и поставила их в своем ведомстве на поток, вспоминает Владимир Калиниченко, следователь по особо важным делам при Генпрокуроре СССР в 1979–1991 годах. Было обычным делом разбавлять сметану водой, а жидкий чай или кофе подкрашивать жженным сахаром. Но одной из самых прибыльных махинаций являлось обильное добавление хлеба или крупы в мясной фарш, уменьшение установленных норм мяса для приготовления первых и вторых блюд. «Сэкономленный» таким образом продукт глава треста передавала в шашлычные для реализации. За два года, по словам Калиниченко, только на этом Бородкина заработала 80 000 руб.

По свидетельству бывшего подчиненного Бородкиной Бориса Абакумова, еще одним источником незаконных доходов служили манипуляции с алкоголем. Здесь она также не открыла ничего нового: в ресторанах, кафе, барах и буфетах широко использовался традиционный «недолив», а также «кража градуса». Скажем, понижение крепости водки за счет разбавления на два градуса посетители питейного заведения просто не замечали, зато работникам торговли это приносило большие барыши. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую «старку» (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя Калиниченко, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен.

Привычным был и примитивный обсчет – как отдельных посетителей ресторанов, баров, буфетов и кафе, так и больших компаний. Музыкант Георгий Мимиконов, игравший в те годы в ресторанах Геленджика, рассказывал московским тележурналистам о том, что в курортный сезон сюда на выходные прилетали целые группы вахтовиков из Сибири и Заполярья, чтобы покутить в «зоне красивой жизни», как выразился музыкант. Обсчет таких клиентов шел на десятки и сотни рублей.

Берта, она же «Железная Белла»

В те времена черноморские здравницы принимали за год более 10 миллионов отдыхающих, служивших золотым дном для курортной мафии. У Бородкиной была своя классификация людей, приезжавших на отдых в Геленджик. Тех, кто снимал углы в частном секторе, выстаивал очереди в кафе и столовых, а затем оставлял в книге жалоб и предложений претензии к качеству блюд в заведениях общепита, писал об обсчете и «недоливе», она, по свидетельству ее бывших коллег, называла крысами. Горкомовская «крыша» в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя, которого Бородкина рассматривала исключительно в качестве источника «левых» доходов.

Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. Бородкина делала все, чтобы их пребывание на берегу Черного моря было приятным и запоминающимся.

Известный сочинский журналист Игорь Сизов рассказывает, что Бородкина, как оказалось, не только обеспечивала номенклатурных гостей дефицитными продуктами для пикников в горах и морских прогулок, накрывала ломящиеся от деликатесов столы, но могла по их желанию пригласить в мужскую компанию молодых женщин. Ее «хлебосольство» для самих гостей и партийной кассы края ничего не стоило – Бородкина умела списывать расходы. Эти качества в ней ценил первый секретарь Краснодарского краевого комитета КПСС Сергей Медунов.

По свидетельству Рунова, среди тех, кто оказывал Бородкиной свое покровительство, были даже члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Когда Кулаков умер, семья пригласила на его похороны всего двух человек из Краснодарского края – Медунова и Бородкину. Связи на самом верху долгое время обеспечивали Бородкиной иммунитет против любых ревизий, поэтому за глаза ее называли в Геленджике «Железной Беллой» (Бородкиной не нравилось собственное имя, она предпочитала, чтобы ее называли Беллой).

Дело о сбыте порнографической продукции

Когда Бородкину арестовали, она поначалу сочла это досадным недоразумением и предостерегла оперативников: как бы им не пришлось сегодня же принести свои извинения. Элемент случайности в том, что ее водворили в КПЗ, все же был, отмечают те, кто хорошо знаком с подробностями этой давней истории.

В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают порнографические фильмы. Организаторов подпольных просмотров – директора кафе, завпроизводством и бармена – взяли с поличным, им было предъявлено обвинение по ст. 228 УК РСФСР (изготовление или сбыт порнографических продуктов, наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией порнографических предметов и средств их производства).

На допросах работники общепита показали, что демонстрации негласно разрешила директор треста, ей же передавалась часть вырученных денег. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.

В доме «Железной Беллы» был произведен обыск, результаты его неожиданно вышли далеко за рамки дела о «подпольном кинотеатре». Жилье Бородкиной, по словам старшего помощника прокурора Краснодарского края по взаимодействию со СМИ Антона Лопатина, напоминало музейные запасники, в которых хранились многочисленные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья.

Кроме того, Бородкина, по свидетельству ветерана органов прокуратуры Краснодарского края, заслуженного юриста РСФСР Владимира Нагорного, хранила дома большие суммы денег, которые следователи находили в самых неожиданных местах – в батареях водяного отопления и под коврами в комнатах, закатанных банках в подвале, в заскладированных во дворе кирпичах. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

Таинственное исчезновение первого секретаря горкома КПСС

Бородкина на первом же допросе отказалась давать показания и по-прежнему угрожала следствию наказанием за огульные обвинения в ее адрес и арест «уважаемого в крае руководителя». «Она была уверена, что ее вот-вот освободят, – рассказывал в одной из телепередач Лопатин, – но помощи все не было». «Железная Белла» ее так и не дождалась, и вот почему.

В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, всячески препятствовал работе Следственной части Генпрокуратуры. Однако в Москве у него оказался могущественный противник – председатель КГБ Юрий Андропов. А с избранием его в ноябре 1982 года Генсеком у прокуратуры были окончательно развязаны руки.

Вместе с Л.И.Брежневым – «хозяин Кубани» Медунов

В результате одной из самых громких в СССР кампаний по борьбе с коррупцией более 5000 партийных и советских руководителей были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, около 1500 человек осуждены к различным срокам заключения, а замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов был осужден и расстрелян. Медунов был осовобожден от должности первого секретаря крайкома КПСС и выведен из состава ЦК КПСС с формулировкой: «За допущенные ошибки в работе».

Когда подследственной дали понять, что рассчитывать ей уже не на кого, она может облегчить свою участь только чистосердечным признанием вины, «Железная Белла» сломалась и начала давать показания. Ее уголовное дело заняло 20 томов, рассказывал бывший следователь Александр Чернов, на основании показаний бывшего директора треста было возбуждено еще три десятка уголовных дел, по которым осуждены 70 человек. А руководитель партийной организации Геленджика Погодин после ареста Бородкиной бесследно исчез. Однажды вышел вечером из дома, сказав жене, что ему надо зайти ненадолго в горком, и не вернулся. На его поиски была брошена милиция Краснодарского края, водолазы обследовали акваторию Геленджикской бухты, но все тщетно – ни живого, ни мёртвого его больше никогда не видели. Существует версия, что Погодин покинул страну на одном из иностранных судов, стоявших в Геленджикской бухте, однако фактических подтверждений этому до сих пор не найдено.

Она слишком много знала

В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Это было «очень талантливо», говорит Чернов, но судебно-медицинская экспертиза распознала игру и дело было передано в краевой суд, который признал Бородкину виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп. (ч. 2 ст. 173 УК РСФСР). По ст. 93-1 УК РСФСР (хищение государственного имущества в особо крупном размере) и ст. 156 ч. 2 УК РСФСР (обман потребителей) она была оправдана «за недостаточностью доказательств участия подсудимой в совершении преступления». Она была приговорена к исключительной мере наказания – расстрелу. Верховный Суд СССР оставил приговор без изменения. Ходатайство о помиловании осужденная не подавала.

Бородкину подвело как раз то, чем она очень гордилась – знакомства с высокопоставленными людьми, именами которых она постоянно козыряла, считает Рунов. По его словам, бывшие покровители в создавшейся ситуации были заинтересованы в том, чтобы «Железная Белла» замолчала навсегда – слишком много она знала. Ее не просто несоразмерно наказали за преступления, приходит к выводу тележурналист, с ней расправились.

Александр Пилипчук, “Право.ру”

Даже самые убеждённые сторонники возрождения Советского Союза сходятся в том, что к восьмидесятым годам прошлого века СССР подошёл далеко не в лучшей форме. Необходимость реформ - причём реформ не косметических, а глубоких, кардинальных - была совершенно очевидна.

Горбачёв совершил стратегическую ошибку: доверил проведение реформ нашим врагам американцам, которые и расстарались до такой степени, что в 1991 году Советский Союз перестал существовать, а в конце девяностых его дорогой чуть было не последовала и Россия.

Можно ли было провести реформы иначе: так, чтобы сохранить СССР и чтобы не погружать страну в разруху девяностых годов? Пожалуй, да. Опыт нашего союзника Китая показывает, что были у Советского Союза и нормальные пути развития. Вместе с тем сейчас, по прошествии двадцати с лишним лет после распада СССР, мне регулярно приходится слышать о Советском Союзе как о сказочной стране, в которой не было бедности и преступности, в которой квартиры бесплатно выдавали всем нуждающимся, в которой было великолепное образование, и в которой совсем не было коррупции.

Это не очень хорошо. Во-первых, подобные мифы активно используются певцами революции. Дескать, давайте снова пойдём с горящими покрышками на Зимний дворец, установим народную власть и заживём как в сказке.

Не заживём, по целому ряду причин. Есть устойчивый миф, согласно которому Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Согласно второй части этого мифа сейчас, наоборот, ничего не строится. Как хором поют коммунисты и либералы, за последние 15 лет якобы не было построено ни одного завода.

Упрямые цифры однако говорят, что сейчас Россия развивается быстрее, чем во время сталинских пятилеток. Можете сами сравнить, сколько заводов строилось при Сталине и сколько строилось, например, после 2000 года:

Впрочем, сегодня я хочу поговорить конкретно о коррупции. Была ли коррупция в СССР?

Давайте рассмотрим несколько распространённых в СССР видов коррупционных отношений.

1. Магазины. Коррупция в торговле была распространена повсеместно. Необходимость налаживать коррупционные связи даже для покупки такого элементарного товара как мясо вошла в анекдоты. В то время как товары первой необходимости до самого конца перестройки можно было, отстояв очередь, купить в обычном магазине, огромную группу «дефицитных» товаров можно было достать только при помощи взятки или «блата» - самой популярной разновидности советской коррупции.

2. Общепит. Кафе, рестораны, столовые и так далее были, опять-таки, коррумпированы насквозь. Один таксист рассказывал мне, как он с друзьями организовал в восьмидесятые года пивной бар. В то время как обычно с пива воровали путём разбавления его водой, управляющие этим баром придумали другую схему. Они за свои деньги покупали хорошее неразбавленное пиво у водителей пивовозов, а потом продавали «лишнее» пиво по розничной цене клиентам.

За счёт этого к ним всегда шёл огромный поток посетителей за неразбавленным пивом, с которого они имели хорошие деньги. Само собой, с этих денег отстёгивалось властям: в горком или кто там в те годы курировал такого рода заведения общественного питания.

Обратите внимание: такая схема была возможна только за счёт повсеместного распространения коррупции. За счёт того, что найти неразбавленное пиво в городе было тяжело, и за счёт того, что водители пивовозов всегда готовы были разбавить пиво прямо в бочке, чтобы продать «налево» образовавшийся излишек.

3. Такси, автосервисы, бензоколонки, магазины запчастей… всё, что было связано с автомобилями, приносило большие деньги сидящим на этой теме коррупционерам. Кстати, купить автомобиль тоже зачастую можно было только за взятку. Альтернативой взятке была иногда необходимость простоять пять-шесть лет в очереди в профкоме, поэтому проблем с желающими сократить за взятку время ожидания не было.

Вообще, можно долго перечислять сегменты советской экономики, которые были поражены коррупцией полностью или почти полностью. Стандартная взятка в виде бутылки водки или денежной купюры среднего номинала была настолько распространена, что даже не считалась чем-то нехорошим: для многих это было примерно как сейчас оставить на чай официанту в ресторане.

Разумеется, были в СССР и люди, которые жили без взяток. Однако этим людям приходилось в качестве расплаты за «неумение жить» постоянно обходиться без дефицитных вещей и услуг, а также тратить огромное количество времени на разного рода очереди.

Отмечу также, что родители редко посвящали детей в обратную сторону советского быта: поэтому даже родившиеся в СССР граждане зачастую не подозревают, сколько мелких взяток раздавали ежемесячно их родители, чтобы в холодильнике всегда было мясо, в шкафу - нормальная одежда и так далее.

До настоящего момента речь шла про коррупцию на «низовом» уровне - когда сантехник из ЖЭКа давал взятку мяснику, а на следующий день уже мясник давал взятку сантехнику. Однако коррупция на более высоких уровнях была ничуть не менее распространена.

Типичная история. На заводе выпущена партия бракованных изделий. Телевизоров или, может быть, надувных лодок - не суть важно. Если бы такое случилось сейчас, эта партия неисправного барахла была бы сразу же выброшена или, может быть, её слили бы в переработку по какой-нибудь копеечной цене.

В Советском Союзе так было не принято. Вместо этого там налаживали коррупционные связи с той стороной, которая должна была принимать товар и… передавали его как рабочий.
На дефекты принимающая сторона за взятки закрывала глаза.

Схема была распространена настолько повсеместно, что товары нормального качества в СССР нужно было ещё поискать. Дом с кривыми стенами и осыпающейся штукатуркой, не заводящийся автомобиль, заведомо неработающее оборудование для предприятия - любые проблемы можно было замаскировать путём организации шикарной пьянки для принимающей комиссии и небольшой коррупционной стимуляции её участников.

Разумеется, взятку можно было дать не всегда и не везде. Так, например, за изделиями военного назначения более-менее следили: равно как и за экспортным товаром. Однако обычный контроль качества было принято обходить путём подмасливания контролёров - и из-за этого качество советских товаров было зачастую предельно низким.

В качестве завершения ещё одна цифра. Обеспеченность основными продуктами РСФСР составляла в 1990 году 183%, к 2000 году она снизилась до 108%, а к 2011 году восстановилась до уровня 150%:

Речь здесь идёт не о киви и манго, речь идёт о базовых продуктах: зерно, картофель, овощи, мясо, молоко и яйца.

Почему в советское время такие элементарные продукты как мясо или колбаса производились в огромном количестве, но далеко не всегда доходили до полок магазинов?

Потому что система распределения продуктов в Советском Союзе была коррумпирована насквозь. По пути от производителя к покупателю продукты воровались, разбавлялись, терялись и прятались - но все потери при помощи коррупционных схем списывались таким образом, чтобы на бумаге всё было чисто.

Подведу итог

Советский Союз, вне всякого сомнения, был великой страной, достойной реинкарнацией Российской Империи. Нам безусловно следует гордиться своим советским прошлым и стремиться к восстановлению СССР в современном виде.

Вместе с тем, нет никакого смысла восстанавливать те критичные недостатки, которые стали одной из причин крушения советской сверхдержавы. В частности, надо признать, что советские приёмы борьбы с коррупцией были совершенно неэффективны. Конкретно в этой области нам будет разумнее не повторять ошибки прошлого, а перенимать опыт других подходящих по размеру стран.

Update . Коррупция в СССР была системной проблемой. О глубине проникновения коррупции в госструктуры СССР можно судить, например, по вот этим двум сериям уголовных дел.

Воровство, хищения и коррупция существовали во все времена и при любом общественно-политическом строе. Их масштабы всегда определялись развитием законодательной базы и правоприменительной практикой: чем чётче законы, чем более они всеобъемлющи, чем неукоснительней применяются на практике - тем меньше подобных преступлений, да и всех прочих тоже. Советская власть в плане коррупционных преступлений (включая хищения и воровство) была уникальным явлением. Если при других общественных системах коррупция сопровождала (и сопровождает сегодня) экономику, социальную сферу и политику, то в СССР именно она была системообразующей, определяя социально-экономическое и политическое развитие страны.

Что это значит? Простой пример: скажем, в Италии строят автомагистраль - решение об этом принимается правительством. После принятия решения появляются преступные группы (мафия, строительные подрядчики, использующие «серые» схемы и т.д.), которые стремятся преступным путём извлечь частную выгоду от строительства магистрали, выделения земельных участков и пр. Это обычная схема, известная со времён Древней Греции и остающаяся неизменной и поныне.

Советская коррупция (включая хищения и воровство) отличается от этой схемы фундаментально. К примеру, группа высокопоставленных товарищей размышляет, как бы ей присвоить миллиард-другой государственных средств, и предлагает товарищу Ленину построить трубопровод от казахстанской реки Эмба на Южный Урал. Стране он не нужен, государству он не нужен, но даёт возможность оному Иванову-Петрову-Сидорову распоряжаться огромными ресурсами - разумеется, с пользой для себя. И начинается грандиозная стройка - с гигантскими человеческими жертвами и чудовищным разбазариванием ресурсов (об этом проекте - ниже). А через несколько десятилетий высокопоставленные мужи из Госплана, Совмина и ЦК думают: как бы госсредства, тратящиеся на развитие энергетики, использовать в свою пользу? И принимают решение: строить гигантские ГЭС на крупных реках . Доклады профессионалов, утверждающих, что в стране не используется и 10% энергии горных рек, что дешевле, быстрее и эффективнее, и для природы полезнее, построить 100 малых и средних электростанций вместо одной огромной, не учитываются. А для того, чтобы энергетики прекратили мешать воровать и получать ордена, принимается решение: сломать все небольшие электростанции. И их ломают - все почти 9 тысяч. Зато сколько денег потрачено бесконтрольно, сколько цемента, кирпича, топлива, продуктов питания для строителей продано «налево»! Сколько появляется героев труда и депутатов всех уровней! А это при советской власти - большие деньги.

Всё это было возможным благодаря системе принятия решений - закрытой, кулуарной, без гласного обсуждения в печати, без возможности оспаривать принятые властью решения специалистами. Такая система - становой хребет советской власти. Она появилась в тот самый момент, когда большевики совершили октябрьский переворот .

Население, включая начальство, при «военном коммунизме» 1918-21-гг. годов, основанном на запрете частной торговли, свёртывании товарно-денежных отношений, «продовольственной диктатуре» и принудительной трудовой повинности, могло существовать только при помощи воровства, взяточничества, вымогательства и хищений. Что само по себе ставит под сомнение эффективность Ленина как государственного деятеля: разве непонятно, что система, при которой необходимо напрямую менять паровозы на хлеб и самолёты на ситец, существовать просто не может?

Но сами советские руководители с самого начала жили вне выдуманной ими безумной социально-экономической системы. «Они самовольно захватывали подмосковные имения под дачи, а в самой Москве целые дворцы - под индивидуальное жильё. Служебный автотранспорт использовался для увеселительных поездок на охоту и на дачи в подмосковную Тарасовку, получившую в народе меткое название - «Царское село». Их жёны рядились в шелка и бриллианты, которые на партмаксимум мужа (месячная оплата труда членов партии была ограничена партмаксимумом в размере 225 рублей) законным путем было приобрести невозможно. Их государственная служба зачастую сводилась к протекционизму - пристраиванию по разным запискам на доходные должности на основе земляческих, партийных, родственных и других принципов «своих людей», от которых ждали отдачи в виде взяток и прочих «благодарностей» коррупционного характера. <…>

Таким образом, еще в период Гражданской войны в стране стала формироваться каста неприкасаемых, ревниво оберегающая свою замкнутость, обособленность и групповые привилегии, создававшая систему защиты своей противоправной деятельности от уголовного преследования со стороны судебно-следственных органов. Показательно, что коррупционная деятельность участников касты во многом характеризовалась теми же признаками, что и современная элитарная коррупция: высоким социальным положением субъектов ее совершения; изощренно-интеллектуальными способами их действий; огромным материальным, физическим и моральным ущербом для страны; снисходительным и даже «бережным» отношением властей к этой группе преступников и др.» (В. Мешалкин «История коррупции в России и борьбы с ней», «Промышленные ведомости» №3-4 март, апрель 2012).

В 1918, 1919 и 1921 гг. Совнарком принимал декреты о борьбе с взяточничеством и хищениями, устанавливая наказания вплоть до расстрела, но хоть как-то уменьшить их масштабы, естественно, не удавалось, так как только эти явления помогали начальству удерживать власть, а населению - просто выживать.

В 1921 г. политика «военного коммунизма» была заменена НЭПом, что вызвало острое недовольство советских бюрократов, особенно среднего и низшего уровня. Ведь при новой системе они не могли править самовластно, при помощи одного насилия и угроз: субъекты экономики стали независимыми. Помимо частных, в том числе иностранных, предпринимателей появились синдикаты - объединения государственных предприятий, работавших на коммерческой основе. У них нельзя было потребовать денег или продукции по своему произволу, что нарушало саму основу советской власти - править безо всяких ограничений. НЭП давили вымогательством, ограничивали всяческими придирками, но он всё равно мешал властям править в соответствии с нормами «военного коммунизма» и поэтому был обречён: советский госаппарат отвергал его основополагающие принципы. В конце 1920-х годов в результате внутрипартийной борьбы победила сталинская группировка , и НЭП был ликвидирован - вместе с самостоятельностью всех субъектов экономики.

«Благодаря И. Сталину в стране окончательно сформировался, зародившийся после революции, новый социальный слой - номенклатура, занимающий особое положение в обществе, обладающий собственными, в том числе и экономическими интересами, отличными от интересов общества, а зачастую противоречащие им. Призванный исполнять волю трудящихся, аппарат обособился от общества, продолжая декларировать общенародные интересы, порождая политику двойных стандартов. Постепенно проявилось, а затем усилилось стремление к узурпации власти, подчинению себе всей экономической и политической жизни в стране. <…> При Сталине борьба с коррупцией носила, скорее, показательный характер и применялась все больше в политических целях, для расправы с неугодными лицами» («Вопросы управления», Corruption during the soviet period of the russian society development: transformation features of anticorruption policy mechanisms, Shediy M. V).

В результате вся социально-экономическая жизнь СССР стала основываться на коррупции. «В конце 1930-х годов НКВД констатировал, что в торговле «размеры хищений учету не поддаются». Только в Москве, и только в 1938 г. выявили хищений и растрат на 12 млн руб. А за первое полугодие 1940 г. по всему СССР насчитали ущерба уже на 200 млн.

Собственно, о масштабах происходившего можно судить и по уровню жизни руководства столичных магазинов и универмагов. К примеру, директор магазина N32 Краснопресненского промторга в 1940 г., когда личные автомобили и мотоциклы, как считалось, выделялись лишь самым известным и передовым людям страны, имел машину, два мотоцикла и построил себе дачу, стоившую 100 тыс. руб., получая официально несколько сотен рублей в месяц. Мало того, он провел к даче асфальтовую дорогу длиной в километр. И это в то время как большинство подмосковных трасс в лучшем случае покрывалось щёбенкой. И этот пример не был каким-то вопиющим или из ряда вон выходящим. Один из агентов НКВД докладывал на Лубянку:

«Если проанализировать положение в торговой сети г. Москвы, нетрудно доказать, что большое количество торговых работников занимается систематическими организованными хищениями и не только не наказывается, а, наоборот, считается почётными людьми. Их пример заразителен для многих других, и постепенно хищения входят в традицию, в быт, как нечто неотъемлемое от торгового работника. Большинство окружающих склонно смотреть как на «нормальное» явление, что торговые работники обязательно должны быть крупными ворами, кутилами, что они должны иметь ценности, постоянно их приобретать, строить себе дачи, иметь любовниц и т. д. (В. Мешалкин «История коррупции в России и борьбы с ней», «Промышленные ведомости» №3-4 март-апрель 2012).

Ленин - «крёстный отец» хищений

Рыба, как известно, гниёт с головы, а головой советской власти, по крайней мере до тяжёлого заболевания в мае 1922 г., был некто Ульянов, именовавший себя Лениным.

Одну ипостась ленинской личности и деятельности почему-то упорно обходят молчанием как ленинофилы, так и ленинофобы. Имеется в виду его роль в развитии коррупции и хищений, организованных на неслыханном произволе властей.

В российской истории навсегда остались два человека с одинаковой фамилией - «Ломоносов». Первый, Михаил Васильевич , - великий русский учёный и создатель отечественной словесности. Второй известен очень узкому кругу специалистов: Юрий Владимирович Ломоносов, инженер-путеец, доктор философии, уполномоченный Совета Народных Комиссаров РСФСР по железнодорожным заказам за границей в ранге народного комиссара. Он же - основоположник и «крёстный отец» советской коррупции.

Ломоносов Ю. В.

Об «афере «Алгембы» кое-что написали только в постсоветские времена. Что неудивительно: за спиной афериста, погубившего 36 тыс. рабочих и расхитившего сотни миллионов золотых рублей, стоял не кто-нибудь, а сам В. Ленин.

«Алгемба» - это аббревиатура названия Александров-Гай - городка в Саратовской области. Конец слова - Эмба, река, давшая название Эмбенскому нефтеносному району. «Алгемба» - это первая советская «стройка века», начавшаяся в 1920 г.: сооружение нефтепровода и параллельной ему железной дороги от нефтепромыслов Эмбы до Александров-Гая.

Карта Алгембы

Вот что пишет по этому поводу «Компания» («Загадка «Алгембы», «Компания», 27.01.2003 г.): «Что же побудило большевистское руководство бросить огромные человеческие, материальные и финансовые ресурсы на эту авантюру, словно в жертву неведомому идолу? После подробного знакомства с историей строительства становится ясно, что его невозможно назвать даже попыткой решения каких-либо народно-хозяйственных задач страны. «Алгемба» стала первой классической «стройкой века», изумляющей наблюдателей и потомков полным отсутствием рациональных мотивов. <…>.

17 января 1920 г. председатель Реввоенсовета Троцкий посылает Фрунзе телеграмму. В ней он приказывает перевести Четвертую армию на строительство железной дороги Александров-Гай - Эмба. Ленин делает в телеграмме приписку: «Прошу т. Фрунзе в соответствии с указанием Троцкого развить революционную энергию для максимального ускорения постройки дороги и вывоза нефти». <…>

Откуда такая срочность и повышенное внимание к строительству, которое все никак не могли начать? В чем смысл форсирования событий?

Как было объявлено, первоочередной задачей строительства являлся вывоз весной 14 млн. пудов нефти, скопившейся на Эмбе к моменту прихода большевиков. В предыдущие годы нефть с промыслов доставлялась к пристани Ракуша на Каспийском море по 60-вёрстному нефтепроводу. Теперь он не функционировал.

К открытию навигации нужно было как минимум отремонтировать нефтепровод, подготовить транспортные суда, привести в порядок дамбу, чтобы облегчить перегрузку нефти на каспийском мелководье. Но ничего этого сделано не было.

Между тем Красная армия в марте-апреле 1920 г. заняла основные районы нефтедобычи: Грозный и Баку. Проблемы Эмбенского нефтяного района, дававшего в 1913 г. всего 1,1% годовой добычи российской нефти, казалось, должны были отойти на второй план. Но присоединение Грозного и Баку не изменило ни планов советского правительства, ни исключительного интереса к проекту лично Ленина. Ленин по-прежнему придавал этому проекту огромное значение. <…>. В самый разгар войны с Польшей Ленин подписывает одно за другим постановления, содержащие невыполнимые требования в кратчайшие сроки закончить строительство «Алгембы», хотя стало абсолютно очевидно, что это строительство летом 1920 г. было уже не нужно. <…>

Можно предположить, что надеялись на увеличение добычи нефти. Однако никакого восстановления разрушенных скважин и бурения новых в 1920 г. не проводили, ситуация практически не изменилась и в следующем году. Не строились даже емкости для хранения нефти! Поэтому уже летом 1920 г. пришлось выливать ее в песок.

Итак, получается, что «Алгемба» как артерия транспортировки нефти была не нужна. Она также была и невозможна! Для нефтепровода и железной дороги требовались определенные ресурсы: трубы, рельсы, шпалы, оборудование. Их объемы легко было рассчитать. Очень просто было также сопоставить то, что требовалось, с тем, чем страна располагала или могла получить за год, отведенный для строительства. Материальных ресурсов очевидно не хватало.

15 апреля 1921 г. Совет труда и обороны принял решение о прекращении строительства нефтепровода. Спустя три недели вышло постановление о снижении ударного темпа строительства железной дороги. Наконец, 6 августа работы по проекту «Алгемба» были полностью остановлены.

Если раньше было непонятно, почему начали строительство «Алгембы», то теперь актуален другой вопрос: почему все-таки решили его прекратить? Конечно, дело не в гибнущих рабочих. Дальнейшая история СССР показала, что на «человеческих ресурсах» не экономили. Или завершилась эпоха военного коммунизма? Изменилась расстановка сил в высших эшелонах власти после X съезда большевиков? А может быть, какие-то задачи благодаря «Алгембе» к весне 1921 г. были уже решены, и подлинный, глубинный смысл проекта отнюдь не сводился к созданию магистрали для транспортировки несуществующей нефти? <…>

Совершенно ясно, что, несмотря на гражданскую войну и экономическую блокаду СССР, перед людьми, получившими в свое полное распоряжение средства «Алгембы», открывалась возможность переправить эти деньги за границу. <…> В неразберихе и абсурде «Алгембы» делались огромные деньги.

К весне 1921 г. исчезнувшими миллионами заинтересовались в ведомстве «железного Феликса». Пропавшие деньги искали долго, но миллионы исчезли безвозвратно. В документах сохранились только фамилии (без инициалов) двух «косвенно виновных», но следы этих людей затерялись сразу же.

Налицо были факты очевидного разгильдяйства и хищений, но можно предположить и наличие других, скрытых причин загадочного строительства. <…> Вождь большевиков отчего-то упорно не хотел замечать экономической бессмысленности проекта».

О подлинных целях, личных качествах и жизненных ценностях тов. Ломоносова, близкого соратника В. Ленина , докладывал ВЧК: «Инженер Ломоносов в Москве ведёт роскошный образ жизни. Жена Ломоносова проживает в Стокгольме и работает в одном из банков. Ломоносов часто навещает её, причём за государственный счёт и в загранпоездках ни в чём себе не отказывает. Дети Ломоносова живут и учатся за границей».

Прежде чем благополучно устроиться в Канаде Ломоносов-второй провернул ещё одну грандиозную аферу. И снова - при благословении В. Ленина .

Есть замечательная статья, рассказывается о самой первой международной коммерческой сделке, проведённой советской властью («Ленинский нарком: У истоков советской коррупции», «Новый исторический вестник», №1 (10), 2004, стр. 24/62). Она великолепно иллюстрирует приверженность большевистской верхушки «борьбе за дело рабочего класса » и его отношение к собственному народу, и особенно к умиравшему от голода поволжскому крестьянству.

«В самом начале 1922 г. В. И. Ленину прислали для ознакомления первый номер журнала «Экономист» за тот же год. Реакция Ленина была неожиданной: он предложил - и не кому-нибудь, а Ф. Э. Дзержинскому - журнал немедленно закрыть, а что касается сотрудников (и авторов) журнала, то дал им следующую оценку: «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу». <…> Была … статья, смысл которой был совершенно понятен любому человеку с тогдашним средним образованием. И смысл этот был таков:

«Новые власти либо абсолютно, на удивление, не умеют хозяйствовать, либо, что более вероятно, вместо того, чтобы отстаивать национальные интересы в сфере международных экономических отношений, творят совместно с иностранными предпринимателями черт знает, что, какие-то темные делишки в своих собственных интересах».

Автором статьи о «темных делишках» был А. Н. Фролов, давший экономический анализ сделанного в 1920-1921 гг. большевиками так называемого «паровозного заказа за границей». Он спокойно, без эмоций, анализировал доступные ему цифры, сопоставлял, размышлял.

Общий вывод Фролова таков: этот заказ был, в лучшем случае, большой технико-хозяйственной ошибкой.

Ему было не совсем понятно, как можно было заказать в Швеции 1000 паровозов на заводе, который до этого выпускал в год больших паровозов не более 40 штук (речь шла о заводе фирмы «Нидквист и Хольм»). Как могла Советская власть в 1920 г. сразу же выдать огромный аванс золотом (по информации Фролова, 15 млн. золотых руб.) и готова была ждать несколько лет, которые должны были уйти на расширение завода: постройку заводских корпусов, зданий для рабочих и т.д.

Фролову непонятно, почему эти деньги - в золоте! - нельзя было выделить, например, Путиловскому заводу, выпускавшему до войны 225 паровозов в год. По его данным, весь железнодорожный заказ за рубежом был сделан на сумму 200 млн. руб. золотом. Русский экономист убежден: эти огромные деньги вполне можно было потратить на то, чтобы «привести в порядок свои паровозостроительные заводы и накормить своих рабочих - вот как мне рисуется задача обращения 200 миллионов золотых рублей в 1700 паровозов».

Главное здание Путиловского завода изнутри. Фотография 1900-х годов

Фролов обратил внимание на следующее обстоятельство: «несмотря на значительное уменьшение числа здоровых паровозов и товарных вагонов, их количество все же оказывается избыточным. В июне сего года (1921 г.) числилось свободными от работы 1200 паровозов и 40 тыс. товарных вагонов». Еще экономист заметил, что паровозы почему-то заказаны по цене, примерно вдвое превышающей довоенную.

Но мало и этого. Автор статьи продолжал: «Небезынтересно отметить, что цены, по которым производилась покупка, оказались во много раз ниже, чем те, которые были утверждены Советом Народных Комиссаров. Например, на дымогарные трубы была утверждена цена 1 500 зол. рублей за тонну, а куплено за 200 руб., на манометры утверждена цена 76 руб., а куплено за 7 руб., инжекторы куплены за 110 руб. против 500 руб. утвержденных и т.п. Так утратились у нас всякие представления о стоимости вещей». <…>

Речь в статье, напечатанной в «Экономисте», шла об очень больших деньгах, причем, как мы дальше увидим, гораздо больших, чем упомянутые 200 млн. золотых руб.

Что это за суммы были в 1920-1921 гг. - 200 - 300 млн. золотых руб.?

В 1920 г. объем производства всех отраслей промышленности России составлял 517,6 млн. золотых руб., промышленности «металлической» (куда входило машиностроение) - 48,5 млн. золотых руб. Находившийся в России золотой запас Государственного Банка на 08 ноября 1917 г. составлял 1101 млн. золотых руб. Часть золота - 650 млн. руб. - была эвакуирована в Казань, затем эти деньги попали к Колчаку, после разгрома которого Москва вернула 409 млн. руб. Как ни крути, 200 млн. зол. руб. - колоссальные деньги: больше четверти золотого запаса страны. И вот еще что важно.

Начало 1922 г. - это время голода, причем не столь неожиданного, как хотелось бы это кому-то представить. Поразительные цифры: импорт паровозов в 1921/22 г. по стоимости был больше, чем импорт продуктов мукомольного производства. Паровозов тогда ввезли на 124,3 млн. руб., продуктов мукомольного производства - на 92,6 млн. руб. (рубли - условные, не золотые, именно их дает советская статистика, но «одинаковые» для паровозов и хлеба). В золотых рублях на импорт хлеба, муки и крупы в 1921 г. было израсходовано 17 742 тыс. - по данным, опубликованным в 1928 г.

В натуральном выражении, по официальной статистике, импорт хлеба, муки, крупы в СССР в 1921 г. составил 235,6 тыс. тонн, в 1922 г. - 763,3 тыс. тонн. Всего ровно миллион тонн (с учетом округлений). Цифра поразительно «круглая» и, честно говоря, вызывающая сомнение. Похоже, что меньше тогда купили хлеба. Если считать, что голодающих было 25 млн. человек - на каждого приходилось 40 кг импортного хлеба в голодный 1921/22 год. Опять же если верить, что ввезли миллион тонн. На 200 млн. зол. руб. по тогдашним ценам можно было купить около 10 пудов хлеба на каждого голодающего. Этого сделано не было. Предпочтение было отдано паровозам, а не хлебу. Неужели они были так нужны?

Ленин знал: все, о чем писал А. Н. Фролов, было правдой. Хотя и не всей правдой: документация сделок по «паровозным заказам», а по сути - «паровозной афере», проходила как «совершенно секретная». <…>

Страна опять понесла большие потери.

Движущим мотором паровозной аферы был Юрий Владимирович Ломоносов, тот самый, что стоял за аферой Алгембы, унесшей десятки тысяч жизней. 5 ноября 1920 г. Декретом СНК была учреждена Российская железнодорожная миссия. Ломоносова назначили уполномоченным Совета Народных Комиссаров по железнодорожным заказам за границей.

Кроме паровозов, было заказано 500 цистерн в Канаде, 1 000 - в Англии и Канаде, 200 паровозных котлов в Англии. Золото текло рекой. Следующий вопрос: насколько обоснованными были цены? Если они завышены в официальном договоре, то есть все основания полагать, что разница между официальной ценой и «нормальной» попала не к продавцу (большей частью, во всяком случае), а к кому-то еще.

По данным Ломоносова, в Германии 100 паровозов было заказано по цене 120 тыс. золотых руб. и 600 - по цене 142 тыс. золотых руб. Один из крупнейших российских и советских специалистов по экономике железнодорожного транспорта М. М. Шмуккер напоминает, что до войны паровозы первой партии (тех, что заказали 100 штук) стоили 60 - 70 тыс. руб. и чуть дороже стоили паровозы второй партии, так что «цена была завышена вдвое по сравнению с довоенным временем» <…>

И куда же ушло столько золота?

Абсолютно уверенно можно утверждать: никто не позволил бы одному человеку украсть почти четверть золотого запаса страны. Что-то - и немало, - к рукам Ломоносова прилипло, но лишь потому, что дело было слишком тонкое и деликатное, и никакого контроля за ним доверить почему-то было нельзя ни Красину, ни Дзержинскому. Ломоносов выполнял прямые директивы Ленина».

«Органы» - сердце и мозг хищений и коррупции

Советская власть с самого начала опиралась на грубую силу. И эта сила обеспечивала существование суперкоррупционной системы, каковой до этого не знало человечество. ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ, т.е. «органы», сотрудники которых, по словам Ф. Дзержинского, должны были обладать «холодным разумом, чистыми руками и горячим сердцем», оставались настоящими рассадниками преступности и её генераторами.

На этот счёт существует исследование А. Теплякова под названием «О коррупции в органах НКГБ-МГБ СССР 1940-1950-х гг.», опубликованное на сайте www.epochtimes.ru:

«Тема корыстных преступлений сотрудников органов государственной безопасности в последние годы затрагивается историками, но пока не стала предметом отдельного исследования. Между тем документы контрольных партийных органов, в особенности фонд Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (РГАНИ. Ф.6), содержат большой массив материалов о злоупотреблениях чиновников карательного ведомства.

Криминальный характер большевистской власти основывался на её уверенности в «законности» насильственного перераспределения общественного богатства из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известные ленинские формулы относительно целесообразности «грабежа награбленного» и того, что контроль над распределением важнее материального производства, давали необходимую основу политике реквизиций и конфискаций, немедленно выродившейся в повсеместные грабежи и расхищения общественного достояния.

Революционные власти создавали многочисленные фактически грабительские структуры - заградительные отряды на транспорте, охотившиеся за «мешочниками», продовольственные отряды, занимавшиеся повсеместно фактически бандитизмом чистой воды (Дзержинский, будучи в Сибири, в начале 1922 г. прямо писал, что Красная Армия, наблюдавшая бесчинства продотрядовцев, видя, «как сажают раздетых в подвал и в снег, как выгоняют из домов, как забирают всё, разложилась»).

Огромный опыт в присвоении чужого добра был накоплен партизанами, которых охотно принимали в советский управленческий, особенно милицейский, аппарат. Наиболее значительные конфискации в годы Гражданской войны предпринимались частями действующей армии.

Особую роль в большевистских экспроприациях играли силовые структуры, особенно ВЧК, пользовавшаяся исключительными правами и менее всего доступная для контроля. Почти неограниченное право арестов и реквизиций логичным образом обернулось возможностью личного обогащения, ибо начавшиеся в 1918 г. массовые и не прекращавшиеся революционные изъятия ценностей создавали много соблазнов.

Сохранность реквизированного добра зависела исключительно от сознательности чекистов. Как сообщал губкому партии в 1920 г. председатель Томской губчека М. Д. Берман: «Работа в Чека часто развращает ещё не «обстрелянных» коммунистов, и они, прикрываясь «охраной революции», иногда начинают творить безобразия». На деле безобразия творились не «иногда», а являлись привычным фоном работы чекистских учреждений. <…>

Парадоксально, но поставленная в привилегированные правовые условия как силовая структура ВЧК не получала от казны достаточных ресурсов для своего нормального функционирования. Вероятно, это делалось сознательно или полусознательно, по принципу: если данная организация широко занимается реквизициями и конфискациями, то её работники голодными и раздетыми не останутся. Поставленные в условия скудной распределительной системы, силовики оказались в большой степени предоставлены сами себе и, по лексике тех лет, практиковали «самоснабжение». Однако без должного государственного обеспечения работа карательных органов серьёзно тормозилась.

Начальник Прибайкальского облотдела Госполитохраны ДВР И. И. Клиндер в ноябре 1921 г. жаловался в инстанции, твердя о нуждах голодных сотрудников, которым не платили жалованья и не давали пайка. Чекисты ходили обедать по знакомым, а Дальбюро ЦК РКП(б) «совершенно не старалось» удовлетворять их нужды и вынуждало чекистов самим находить средства, толкая тем самым на преступления. В те же дни начальник Забайкальского облотдела Госполитохраны Ю.М.Букау писал директору ГУ ГПО, министру внутренних дел ДВР и Дальбюро ЦК РКП(б) об отчаянном материальном положении работников, которые, не получая жалованья, «поголовно голодают и не имеют обмундирования». В 1921 г. один из голодавших работников Евпаторийской ЧК в Крыму от отчаяния застрелился. Год спустя глава ГПУ Украины В. Н. Манцев уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией [интересно, имелись в виду женщины-сотрудницы или и мужчины тоже? - прим. авт.]».

Ещё один крайне любопытный сюжет: даже по положению на 1 июля 1934 г. в НКВД насчитывалось непропорционально много, 31,25%, бывших членов небольшевистских партий, которым в ту пору трудно было устроиться куда-либо, разве что дворниками в глухой провинции. Как получилось, что «щитом и мечом» ВКП(б) стало такое количество позавчерашних меньшевиков, эсеров и анархистов? Объяснить этот феномен можно только тем, что высшему руководству ВЧК-ОГПУ-НКВД политические взгляды своих карателей были безразличны - интересна была лишь личная преданность вождям «ордена плаща и кинжала» и полная готовность убивать и мучить людей. И, наверное - желание иметь в подчинении тех, кого легко «держать на крючке» - людей с запятнанной репутацией, которые не будут привередничать, получая самые чудовищные задания.

При Сталине ничего не изменилось, только «органы» стали воровать гораздо больше и намного спокойнее: никто препятствовать им не мог (Ленин был не в состоянии управлять Дзержинским, а Сталин управлял НКВД очень даже легко). В 1938 г. от руководства НКВД был де-факто отстранён маньяк Н. Ежов, и новый глава истребительно-воровского ведомства, Л. Берия, начал собирать свою команду. Делал он это довольно любопытными методами (Е. Жирнов, «Великий депортатор», «Коммерсантъ Власть», №49 (400), 12.12.2000): «…Он как будто искал в каждом из них изъян, какую-нибудь червоточину. Погоняв человека, делал вывод: «А ты жадный, да?» И тут же предлагал ему работу в госбезопасности. Лаврентий Павлович подбирал людей, которыми легко было управлять».

Н. Ежов. Фотография 1937 г.

И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, и партийно-правительственный аппарат - все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией. Если для первых месяцев и лет существования ВЧК это были прежде всего реквизиции у населения и мародёрство при изъятии имущества арестованных и расстрелянных, а также взяточничество, то для 1920-х - 1930-х годов известны широкая контрабанда, мародёрство, в т.ч. присвоение «процента» от драгоценностей при конфискационных валютных операциях, а также широкое воровство в системе спецторгов, лагерей и спецпоселений, представлявших собой настоящие финансовые «чёрные дыры», где контроль за расходованием средств носил неэффективный внутриведомственный характер.

Грабили в «освобождённых» в 1939-40 гг. Прибалтике, западной Украине, Западной Белоруссии, Молдавии и Северной Буковине (результатом стало массовое дезертирство призывников из этих регионов и восстания в 1941 г.). Грабили депортированные народы в 1943-44 гг. Грабили освобождённые в 1944-45 гг. страны Восточной Европы, и, естественно, особенно вдохновенно - Германию. А потом - и китайскую Маньчжурию.

«Будучи с 1944 г. начальником управления контрразведки «Смерш» Первого Белорусского фронта, А. А. Вадис тогда же создал при управлении «нелегальный склад трофейного имущества», из которого делал подарки заместителям начальника УКР «Смерш» В. С. Абакумова Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. А самому В. С. Абакумову в 1945 г., будучи в Москве, Вадис отправил на квартиру «чемодан с дорогостоящими вещами». Не забывал и себя - ценное имущество отправлял семье служебным самолётом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала; сам же из Берлина вывез вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привёз в Москву массу «трофеев», приобретённых во время работы в Маньчжурии (меха, шёлковые и шерстяные ткани, и пр.), где в 1945 г. служил начальником УКР «Смерш» Забайкальского фронта. Опять-таки Абакумову в конце 1945 г. достались от Вадиса многие ценные вещи, включая сервизы из 120 предметов и шахматы из слоновой кости. Впоследствии Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 г. был исключён из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям.

Генерал А. Вадис. Фотография 1950-х гг.

Начальник ОКР «Смерш» 5-й Ударной армии Н. М. Карпенко в 1945 г. реквизировал «большое количество ценностей и валюты, изъятых в отделении Рейхсбанка в Берлине», из которых часть присвоил, а некоторые ценности (платина, золото, серебро, драгоценные камни) незаконно раздал своим подчинённым и другим лицам. Тот же Вадис получил от Карпенко 40-50 золотых часов, из которых себе взял две пары, а остальные раздал руководящим работникам НКГБ. Работая с 1947 г. начальником УМГБ по Алтайскому краю, генерал-майор Карпенко был в декабре 1951 г. арестован за мародёрство в оккупированной Германии; при обыске у него нашли четыре золотых портсигара, 30 золотых часов и много других дорогих ювелирных изделий. Осуждённый за «злоупотребление служебным положением, хищение государственного имущества и ложный донос» на 10 лет заключения, Карпенко был досрочно освобождён в ноябре 1958 г. как инвалид.

Среди арестованных абакумовцев оказались затем осуждённый начальник отдела «Д» МГБ СССР полковник А. М. Палкин, получивший в октябре 1952 г. 15 лет лагерей за хищения и досрочно освобождённый в 1956 г., а также полковник П. С. Ильяшенко, работавший заместителем начальника одного из отделов МГБ СССР и в феврале 1953 г. за «хищения социалистической собственности» осуждённый на 10 лет заключения. Другие коррупционеры отделались намного легче. Начальник управления контрразведки Центральной группы войск генерал-лейтенант М. И. Белкин во второй половине 40-х годов создал «чёрную кассу» и занимался спекуляцией. В октябре 1951 г. он был арестован в связи с разгромом окружения Абакумова и в 1953 г. освобождён. (Е. Жирнов, «Великий депортатор», «Коммерсантъ Власть», №49 (400), 12.12.2000).

Тем, кто до сих пор витийствует о том, что «при Сталине был порядок» и «воровать боялись», хочется задать вопрос: а могут ли они вспомнить хоть одно крупное антикоррупционное дело того времени? Нет, не смогут. Ибо коррупция и хищения были основой советской власти при Сталине.

Могущество и закрытость карательных органов давало и руководству, и рядовым сотрудникам множество способов пополнения своего кармана как за счёт прямых хищений, так и благодаря политическому влиянию чекистов, которое успешно «конвертировалось» в различные материальные блага.

Стоит ли удивляться, что в 1991 г. КГБ - «вооружённая рука партии» - палец о палец не ударила для того, чтобы защитить оную партию и СССР? К тому времени чекисты уже наметили себе тёплые места в банках и частных компаниях и судьбы СССР и КПСС стали им абсолютно не интересны.

Круг замкнулся: уголовники (ведь коррупция и хищения - уголовные преступления) не могут исповедовать никакой идеологии. Советские госструктуры, изначально созданные уголовниками и как уголовные организации, предали породившую их власть. И остались в выигрыше, официально приватизировав огромную собственность, которой они в советское время владели неофициально.

Неизлечимая болезнь

В течение всего советского периода истории коррупция и хищения постоянно росли. В годы войны оба этих явления расцвели пышным цветом, став причиной смерти сотен тысяч людей - от голода (расхищалось продовольствие, предназначенное для распределения по карточкам), холода (расхищалось для продажи на «чёрном рынке» солдатское обмундирование, особенно зимнее) и болезней (расхищались медикаменты, в том числе и предназначенные для госпиталей). В результате после войны в СССР появились очень богатые люди, нажившиеся на страданиях сограждан. В 1948 г. была проведена денежная реформа, призванная лишить подпольных миллионеров их состояний, но они-то как раз были оповещены представителями власти заранее (рука руку моет!) и счастливо избежали конфискации, зато пострадали честные люди, тяжким трудом накопившие кое-какие средства. Тогда же, в 1948-м, прокатилось несколько антикоррупционных кампаний, затронувших десятки тысяч людей, в первую очередь судей и работников торговли. Правда, до приговоров дошло не так много следственных дел, а сами приговоры были достаточно мягкими.

Если хищения так и воспринимались обществом и законом - воровство оно и есть воровство - то коррупция в широком смысле не признавалась. Более того: правящие круги, да и большинство населения, её воспринимали как нормальное явление. Формирование и деятельность бюрократических группировок, «пробивавших» выгодные им решения (в основном строительство тех или иных объектов), коррупцией не считалось.

Легальных доходов, как бы велики они ни были, советской номенклатуре было мало. Спекулянты, фарцовщики, бомбилы, цеховики - вся эта огромная масса, составлявшая нелегальную часть советской экономики - работала в интересах советского начальства. То, что коррупция была фактически легальной основой советской экономики, подтверждается и таким фактом: 11 июня 1979 г. Секретариат ЦК КПСС принял постановление №162/67гс с грифом «Совершенно секретно». В нём содержалось предупреждение высокопоставленным партработникам - от первых секретарей обкомов и выше - о предстоящем повышении цен на золото. То есть партаппаратчикам официально давалось время для массовых закупок золота и драгоценностей по старым ценам! Замзавотделом Международного отдела ЦК КПСС А. Черняев в своём дневнике 13.06.1980 написал: «Коррупция продолжает свирепеть, спекуляция при продаже и перепродаже «Жигулей», «Волг», «Москвичей» достигла необозримых размеров. Причём занимаются этим работники райкомов, исполкомов, горкомов, начальники всяких трестов и объединений <…> Зарабатывают большие деньги на этом. А «выводы»: «выговор», «строгий выговор»… Кстати, именно тогда партийные товарищи из Средней Азии и закапывали в своих огородах сотни 40-литровых молочных бидонов, до отказа набитых кольцам из плохонького советского золота 583-й пробы: даже у высшей советской партноменклатуры, оказывается, не было иных возможностей сберечь «всё, что нажито непосильным трудом»!» (Воронов «Красиво жить - запретишь!», «Совершенно секретно», №26 (321), 28.10-04.11.2014.).

В конце 1950-х - начале 1960-х годов Хрущёв обрушился на взяточников и спекулянтов - известную группу валютчиков Рокотова-Файбышенко, как известно, расстреляли, специально для этого вернув в Уголовный Кодекс смертную казнь. Но тот факт, что в те же годы член ЦК вполне законно тратил на себя, любимого, около 500 тысяч долларов США в год (подсчёты академика Варга), т.е. 3750 тысяч долларов по сегодняшнему курсу, считалось нормальным явлением. А то, что тот же Рокотов спокойно встречался в Москве с западными банкирами - это почему-то не заинтересовало следствие. Как то, что после отсидки он почему-то был полностью оправдан; как и его родственные связи с известнейшим следователем по особо важным делам Шейниным; как и его любовная связь с любовницей Берии . Естественно, не заинтересовали следствие и упорные слухи в криминальной среде о том, что Рокотов был осведомителем МВД. Всё это вместе заставляет подозревать, что группа Рокотова-Файбышенко была одним из звеньев мафии, работавшей под «крышей» органов, которые иронически именовались «правоохранительными». Скорее всего, валютчиков расстреляли не из-за бешеного гнева Хрущёва, а чтобы замести следы (гнев «кукурузника» запросто могли спровоцировать высокопоставленные лица, заинтересованные в таком исходе дела).

В отличие от Рокотова и его подельников, другой советский долларовый миллионер, журналист Виктор Луи, ничуть не пострадал, прожил долгую жизнь и умер в Лондоне уже после падения СССР . Он, как и Рокотов, при Сталине посидел в лагере и, как и тот, был арестован за спекуляцию, но осуждён почему-то по политической статье (шпионаж). В лагере он занимался спекуляцией и, по словам Каплера, «стукачеством». А после освобождения и реабилитации (опять же вспомним Рокотова) умудрился устроиться работать в московском бюро CBS, а затем помощником московского корреспондента американского журнала Look и корреспондентом британских газет The Evening News и The Sunday Express - и это после лагеря! Через него КГД организовывало самые громкие «сливы» в западные СМИ (в том числе стенограмму пленума Союза писателей СССР, на котором из рядов Союза был исключен Борис Пастернак, книгу «20 писем к другу» Светланы Аллилуевой, рукопись «Ракового корпуса» Александра Солженицына , информацию о взрывах в московском метро в 1977, подробный пересказ допросов Матиаса Руста - немецкого пилота, посадившего «Сессну» на Красной площади). Луи не скрывал своих связей с КГБ и хвастался личным знакомством с Андроповым. Работал на «органы» он, спекулянт со стажем, разумеется, небескорыстно: у него были квартиры в высотке на Котельнической набережной, на Ленинском проспекте, на Фрунзенской набережной и дача в подмосковной Баковке. Кроме того, у Луи была самая большая в СССР коллекция автомобилей, в числе которых - по нескольку Mercedes-Benz и Volvo, Porsche 911, Ford Mustang, Land Rover, Oldsmobile, кемпер на шасси VW Transporter, Bentley 4 1/4 Litre, BMW 328.

Виктор Луи на своей даче в Баковке. Фотография 1970-х гг.

Это ли не коррупция? За каждую сенсационную новость из СССР Луи получал десятки тысяч долларов; по непроверенным сведениям, за одни только допросы Руста сумма превысила 100 тысяч долларов. С какой стати КГБ санкционировала эти «сливы» - не из любви же к истине! Большие суммы оседали в карманах его руководителей. Тут мы опять сталкиваемся с мафией, только уже не внутре-, а внешнеполитической.

В этих условиях плановость советской экономики всё более превращается в фикцию: планы социально-экономического строительства верстаются по указке групп и кланов, озабоченных лишь собственным карьерным ростом и обогащением, а затем, к закату советской власти в 1970-80-х годах - под влиянием откровенно криминальных группировок. Даже такой апологет советского строя, как В. Катасонов, в статье «Теневая экономика в СССР: с чего все началось» (KM.RU, 03.02.2014) признаёт: «Теневики» начинают лоббировать свои экономические интересы в министерствах и ведомствах. Экономика лишь формально продолжает развиваться как «плановая». Управленческие экономические решения на общегосударственном уровне начинают приниматься под влиянием «теневиков».

В СССР было много дел о коррупции и хищениях. Было дело первого секретаря ЦК Компартии Грузии Василия Мжаванадзе. «В досье, представленном председателю КГБ СССР Ю. В. Андропову, фигурировало упоминание о старинном, музейной ценности, восьмикаратном бриллиантовом кольце, украденном в одной из европейских стран и разыскиваемом через Интерпол, которое было подарено супруге В. П. Мжаванадзе подпольным грузинским капиталистом. Жил в роскоши в городском особняке, напоминавшем антикварный магазин высшего класса, имел семь дач» (сайт «Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий»).

Было «меховое дело», «шерстяное дело», «дело Моспродторга» («Елисеевское»), дело сети магазинов «Океан», превратившееся в «сочинско-краснодарское дело» (оказалось, что вся власть в Краснодарском крае - мафиозная структура, созданная первым секретарём крайкома КПСС С. Медуновым). На излёте советской власти было «хлопковое дело» - Узбекистан точно так же, как Грузия и Краснодарский край, управлялся могучей мафиозной структурой, возглавлявшейся первым секретарём ЦК Компартии Узбекистана Ш. Рашидовым и председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР Я. Насриддиновой. И все три дела - грузинское, краснодарское и узбекистанское - выходили лично на главу государства Л. Брежнева (точно так же, как первые крупномасштабные коррупционные операции в Советской России замыкались на В. Ленине). Однако сам факт того, что уголовные дела по хищениям и коррупции становились всё более масштабными и поднимались всё выше «наверх», до самых высоких постов в государстве, свидетельствовал как о том, что коррупция в советском обществе неистребима, так и о том, что она, собственно, и является становым хребтом всей системы.

«…Советская номенклатура стала своеобразным инкубатором мафиозных структур, которые окрепли, легализовались в постперестроечный период, после распада СССР. Коррупция стала нормой. <…>

Таким образом, истоки советского взяточничества следует искать в самом процессе советского государственного строительства: непомерное разрастание бюрократического аппарата; криминализация властных отношений; низкий уровень заработной платы госслужащих среднего и низшего звена; отсутствие общественного контроля над деятельностью органов государственной власти; несовершенство законодательства, регулирующего отношения власти и частного капитала. В свою очередь, «узаконение» взяточничества (особенно мелкого) шло параллельно с превращением советского общества в подвластное население, обязанное платить некую дань чиновникам» («Вопросы управления», Corruption during the soviet period of the russian society development: transformation features of anticorruption policy mechanisms, Shediy M.V.).

Тотальное воровство и взяточничество элиты разлагало обычных граждан. Высокопоставленное ворьё на «волгах» и в дублёнках постепенно становилось примером для подражания; советское общество охватил безудержный «вещизм» и то, что в официальной пропаганде презрительно именовалось «мещанством». В начале 1980-х годов не только в Москве и Ленинграде, но и в провинциальных городах значительная часть населения одевалось в джинсы и «аляски», обувалась в кроссовки, причём в магазинах ничего этого не было. Советская торговля, с самого начала коррумпированная и вороватая, уже к 1970-м превратилась в конгломерат организованных преступных группировок; торговать по закону никто просто не мог - таких «чудаков» в отрасли не оставалось совсем. Любой «дефицит», а к нему относились все более или менее востребованные населением товары, выбрасывался на прилавки в расчёте примерно 20% каждой партии, а 80% продавалось из-под прилавка или на «чёрном рынке». Колхозники воровали комбикорма для личного скота, заводчане воровали продукцию, если она имела хоть какой-то спрос (двигатель для «Москвича-412» можно было купить прямо у заводской проходной за смешную сумму в 100 рублей). Если украденное нельзя было продать, на заводах организовывали нелегальное производство. Так, в Туле и Ижевске умельцы-оружейники изготавливали самодельное оружие - вплоть до автоматов - и продавали его криминальным элементам. На стройках в Москве расхищалось до 20% стройматериалов, в южных регионах - в полтора и в два раза больше. В 1960-х треть бензина продавалось «налево», а к началу 1980-х - уже 2/3. Недаром в СССР распевали частушки типа: «На работе ты не гость, утащи хотя бы гвоздь»…

Анатолий Черняев, член Центральной ревизионной комиссии КПСС, в 1977 г. писал: «На Секретариате ЦК обсуждался вопрос «О хищениях на транспорте». Я буквально содрогался от стыда и ужаса. Три месяца работала комиссия ЦК под председательством Капитонова. И вот что она доложила на Секретариате: за два года число краж возросло в два раза; стоимость украденного - в 4 раза; 40% воров - сами железнодорожники; 60% воров - сами работники водного транспорта; 9000 - 11000 автомашин скапливается в Бресте, потому что их невозможно передать в таком «разобранном» виде иностранцам; 25% тракторов и сельскохозяйственных машин приходят разукомплектованными; 30% автомобилей «Жигули» вернули на ВАЗ, так как к потребителю они пришли наполовину разобранными; воруют на много млрд. рублей в год; мяса крадут в 7 раз больше, чем два года назад, рыбы - в 5 раз больше».

В сборнике «Экономические преступления в СССР» («Издательские решения», 1999), в частности, перечисляются виды преступлений на транспорте. Это:

И так далее, и тому подобное. На способах хищений на транспорте стоило остановиться подробно только для того, чтобы показать, что любая хозяйственная деятельность в СССР превращалась в неисчерпаемый источник хищений и незаконного обогащения.

Всевозможное начальство смотрело на тотальное воровство подчинённых сквозь пальцы, поскольку само воровало в несравненно больших масштабах, и боялось, что попытки припугнуть ворующих рабочих приведут к тому, что они «заговорят» - ведь для того, чтобы вывести, скажем, со стройки кирпичи для директора, их необходимо погрузить. Так что скрыть начальственное воровство от подчинённых было невозможно.

Из-за того, что как руководство субъектов экономики, так и рядовые граждане были озабочены лишь повышением собственного уровня жизни, прежде всего криминальными методами (других способов было крайне мало), за весь советский период истории качество промышленной продукции оставалось крайне низким, какие бы современные станки и поточные линии ни закупались на Западе. Штаны рвались, обувь разваливалась, автомобили непрерывно ломались, трактора засеивали поля своими деталями. А. Килин в статье «Советское - значит отличное?» (Сборник «Документ, архив, история, современность», Екатеринбург, 2004), анализируя качество продукции Синарского трубного завода, пишет, что брак составлял от 67 до 74%; эти цифры, скорее всего, были средними для всей экономики страны в целом.

Несколько лучше обстояли дела в оборонке и авиастроении (там был довольно жёсткий контроль и наказания за халтуру), но всё равно качество военной техники и авиации было ниже, чем в развитых странах. О качестве же в гражданских отраслях просто никто не думал. Помимо этого, ужесточение производственной дисциплины было невозможно по политическим причинам: с 1950-х годов советская система требовала всеобщей занятости населения, и за халтуру, прогулы и пьянство уволить рабочего было нельзя. В этих условиях начинали халтурить и те, кто способен работать хорошо - чего стараться, если на твоём же предприятии коллеги бездельничают и халтурят?

Уголовные дела по хищениям и нелегальному бизнесу периодически открывались, но только для отчётности: в МВД и КГБ никто даже не думал бороться с ними всерьёз, так как они были основой экономической деятельности и вообще жизни страны.

Экономика, основанная на всеобщем воровстве, коррупции и приписках, в долгосрочном плане обречена, поскольку эти явления, если они не пресекаются, постоянно растут. Что и произошло в СССР . С 1974 г. советские аналитики (экономисты и чекисты) фиксируют не только начало стагнации, но и невозможность дальнейшего развития страны в рамках существующей социально-экономической модели. Однако попытка реформировать систему - вторая «косыгинская реформа» (совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы» от 12 июля 1979 г.) - была провалена советской элитой, не пожелавшей лишаться возможностей незаконного обогащения. Ради этого она готова была пожертвовать всем, даже страной.

Советский Союз, управлявшийся клептократией, на полном ходу шёл к гибели.