Каких болезней стоит бояться водителю? А. Исходные данные. В. Синдром лиц с предрассудками

Сегодня Светлана Ройз - семейный психолог и мыслитель, автор нескольких книг и огромного количества техник и практик, - расскажет об основных различиях авторитета и авторитарности и объяснит, в чем причина "неуважения к авторитетам" со стороны детей, какова ситуация с авторитетностью и авторитарностью в нашей стране и куда мы должны прийти в итоге.

На самом деле у нас планируется несколько материалов. Ведь тема объемная, важная, даже глобальная. Вот и интервью у нас получилось огромное, но очень интресное.

Первую часть этого интервью мы предлагаем прямо сейчас.

ТМ: Светлана, наши читатели все чаще говорят об утрате авторитета взрослого в глазах ребенка. Эта тема звучит даже по отношению к совсем маленьким детям, не говоря уже о подростках, которые "ни во что не ставят" учителей и прочих взрослых. Это общая тенденция?

С.Р: У нас у всех сейчас время наработки авторитетности, так же как и наработка достоинства. На уровне общества и страны. Мы ведь не знаем, что это такое.

С.Р: Авторитарность - это желание убедить в своей правоте, доказать ее, навязать. Мы привыкли к авторитарности, ведь очень удобно находиться рядом с авторитарным человеком, на которого можно переложить ответственность, снять напряжение…

Внешняя же авторитарность - поиск опоры вовне. Это когда я обкладываю себя коронами, скипетрами, регалиями, … дипломами, визитками,.. статусами в Фейсбук. Это когда мне важна роль, а не я сам. Авторитарный стиль руководства: « Я начальник ты дурак», авторитарный стиль воспитания: «Делай, как я сказал, потому что ты маленький».

ТМ: А дети этого не принимают уже…

С.Р: Да. Потому что они другие уже.

Чем отличается современное поколение от нас? Наши дети чутко различают авторитетного и авторитарного человека и пробуют их на силу, на «слабо». И если родитель (учитель) позволяет себе проваливаться в эмоции постоянно, он сразу утрачивает авторитетность.

Каждому ребенку важно чувствовать опору родителей. И учитывая, что дети сейчас обладают немалой силой, то и испытывать нас они будут больше, чем это делали мы. И опора им нужна крепкая. Иначе они сами становятся опорой для нас.

Наши дети попросту позволяют себе больше.

Иногда, когда нам не хватает ресурсов, просто не хватает сил на здоровую реакцию. Именно таогда мы включаем авторитарность. И один из секретов авторитетности - здоровое отношение к своим ресурсам.

ТМ. Нам сказали, идти в Европу - идем в Европу. Нам сказали: «А теперь мы не идем в Европу!» - и мы взбунтовались…

С.Р: Авторитетность - ощущение внутренней опоры. Первый признак авторитетного человека - он спокоен. Это не значит, что у него не бывает неуверенностей, болезней, эмоций. Но чаще всего он спокоен, потому что соединен с своей силой. Ему не надо ничего демонстрировать, ничего доказывать.

Он в равновесии. Он знает о своих зрелых сторонах, о тех, которые еще дозревают. Он уже как-то договорился со своим перфекционизмом

Ведь что такое перфекционизм? Это постоянная гонка. При которой любая неуспешность воспринимается как упрек себе: «Я еще недоукомплектован!» Авторитарный человек всегда будет доказывать, что он лучший. Авторитетному этого не надо. Он знает, что он на своей горе.

ТМ: И всем гор хватит

С.Р: И всем гор хватит. А, кроме того, рядом со мной, на этой моей горе будут находиться те, кому это нужно. И солнца всем хватит. Хоть оно и одно, но его всем хватит… И эта убежденность дает авторитетному человеку то внутреннее спокойствие, которым он и выделяется.

Внутренняя авторитетность: это еще когда человек всегда находится в развитии, в поиске. И он позволяет себе совершать ошибки, осознавать их, признавать... Авторитарный человек сваливает вину за ошибки или за свое состояние на других.

Часто в авторитарность уходят люди, которые экономят силы. Если не хватает ресурса, то любое отклонение от плана, будет восприниматься как угроза, или как необходимость растратить силы.
Поэтом первое, о чем всем нам нужно заботиться - ресурс. Без него все размышления об авторитетности бессмысленны. О восполнении сил нужно заботиться. О телесной своей части, как минимум.

С.Р: В Украине сейчас нарабатывается и авторитетность, и ощущение достоинство. У нас просто не было возможности их сформировать. Ведь сколько поколений выросло в условиях авторитаризма. А вырастить достоинство на страхе невозможно. Поколение наших детей - более бесстрашно.

ТМ: Вот! Многие учителя, даже из тех, кто давал интервью нашему сайту, отмечают эту бесстрашность и . Что делать родителю в этой ситуации?

С.Р: Первое, что мы сами помним и говорим ребенку, что учитель - тоже человек. Учитель - разный. И ведет себя по-разному. И иногда, он, как и любой взрослый, ошибается.

Современные дети очень чувствительные, и громкие голоса в школе поначалу воспринимают как агрессию.
Чтобы облегчить адаптацию ребенку к школе, сначала нужно объяснять, что учитель, как правило, не кричит на него, он говорит громко, пугаться его не надо. И если повышает голос, то чаще всего, не на него лично.

Ребенку надо дать понять, что учитель может ошибаться. Важно вместе с ребенком находить в преподавателе хорошее, замечать это хорошее и акцентироваться на этом.
Попросите, чтобы ребенок всегда говорил, если ему страшно на уроке или в школе. Страх иррационален, и нужна поддержка. Ведь ребенок, который боится, не будет учиться. Он не усвоит этот предмет.

Ребенок не учится у того преподавателя, которого боится.

Нам надо выяснить, это страх перед учителем, пред предметом, перед объемом информации, как страх исходящий из внешнего мира или этот страх спровоцирован внутренними процессами.

Авторитетный учитель умеет стабилизировать детей перед большими объемами материала и перед любыми испытаниями (контрольными, экзаменами) и тогда они проходят и усваиваются легче.
У авторитарного учителя - оценки учеников сказываются на его самооценке и поэтому он более жесткий и требовательный.

Авторитетный будет фокусироваться на том, чего каждый ребенок достиг. Видит его люфт, его динамику, его личные возможности и уважает его достижения.
Он не будет ругать и унижать ребенка, воспитывать и оценивать при всех. Общественное порицание - явный признаки авторитаризма.

Ребенку нужно усвоить очень важные вещи

Учитель не должен:

• переходить личные границы,
• орать,
• унижать,
• отбирать личные вещи (в том числе, гаджеты).

Есть одно но! В каждой школе есть свои правила. И если, например, на уроке запрещено пользоваться (оговорено в правилах) телефоном, то учитель может забрать его, как штраф.

С.Р: Школьная система оценивания - авторитарна по сути. Везде, где есть страх, где есть оценка, есть авторитарность.

Цифра, которой оценивают что-то в человека - очень жесткая сама по себе. Слова всегда более вариативны. У цифр нет синонимов.

Авторитарный учитель часто оценивает себя по уровню достижений учеников, по их оценкам. Отсюда авторитаризм и давление, отсюда и конфликты в с учениками. Ведь плохие оценки учеников - приводит к выводу "я плохой!"

Очень ответственный учитель, который «вкладывает душу» неизменно будет разочаровываться в ученике, который не оправдал возложенных на него ожиданий. Ведь если ты вложил душу, то если что-то идет не так, если ученик уходит или идет не по тому пути, то и твоя душа страдает (уходит, теряется). Вкладывая в кого-то душу или "всю жизнь" мы делаем его своим должником...

Если давать ребенку «из души», это совсем другие ощущения, другая метафора. Давая из чего-то мы ничего не теряем. И тогда нам никто ничего не должен.
Очень важно, чтобы дети не были смыслом жизни родителя, а работа не была смыслом жизни любого человека.
Жизнь ведь очень многогранна. Нельзя ее сужать во что-то одно. Нужно заботиться и о своих других частях, о теле, как минимум.
Если человек говорит, что я всю жизнь положил, чтобы в моей стране было что-то, это тоже ошибочно.

ТМ: Ребенок не обязан оправдывать ожидания? Это проблема тех, кто ожидает?
С.Р: Так категорично тоже нельзя. Нельзя снимать ответственность с ребенка за него самого и за его реализацию. Ответственность на нем есть.

Можно сказать, что у каждого человека есть свой яркий талант и есть люди, которые помогают ему прорасти. Учитель - это временная подпорка. Пока талант не окрепнет, он будет нужен. Так как и папа с мамой. Но если не развивать свой талант, то он может и не вырасти.

В авторитарном характере, как показали Э. Фромм, авторитарной личности группа исследователей под формальным руководством Г. Адорно, Курт Левин с сотрудниками и другие психологи, явно выступают некоторые черты или, как нередко говорят психологи, «измерения». Этот и противоположный – демократический – тип личности интенсивно исследуются начиная с 1930-х годов, и работа в этой области продолжается. Весьма плодотворно над проблемой авторитаризма в последние десятилетия работает Боб Альтмейер.

Приведем краткое описание основных черт характера авторитарной личности:

Амбивалентная установка по отношению к власти.

Для типичной авторитарной личности в мире есть только властители и подчиненные, то есть лишенные власти люди. Все взаимоотношения людей измеряются ими силой или слабостью; есть только вожди или последователи, все остальные отношения второстепенны. Когда авторитарных людей спрашивают, кто из великих людей им больше нравится, они называют властелинов и завоевателей, перед которыми благоговеют. Один из талантливых исследователей калифорнийской группы Эльза Френкель-Брунсвик говорила о подобных людях, что у них есть «комплекс власти». Власть над другими людьми приносит авторитарным личностям большое удовольствие. Когда таких людей спрашивают о том, какие возможности, по их мнению, откроют перед ними большие деньги, если бы они у них имелись, они отвечают: жить в лучшей части города, познакомиться с высокопоставленными людьми, подниматься на более высокую ступень социальной лестницы. Когда спрашивают о самом большом переживании в жизни, такие люди отвечают: когда пожали руку президента или вождя. Идентификация с лидерами более высокого ранга – одна из характерных черт авторитарной личности. Еще Зигмунд Фрейд указал на то, что жалкий и измученный от долгов римский плебей вместе с этим считал себя римлянином, играя свою роль в завоевании других стран, порабощении народов и выполняя предписания законов своей страны. Эксплуатируемые, несмотря на свою враждебность к господствующим группам, интроецируют их идеалы и помогают осуществлять их. Власть вызывает их восхищение и покорность просто потому, что это власть.

Конвенциональностъ.

Авторитарная личность ориентируется на конвенциональные ценности и автоматически приспосабливается к ним, тем самым ограничивая спонтанность своей жизнедеятельности. Настоящие ценности отодвигаются на второй план. В поведении таких людей значительное место занимают стереотипы. Когда авторитарного индивида спрашивают о том, какими людьми являются его отец и мать, он дает конвенциональные и хвалебные описания, в основном поверхностные: он чудесный человек, ему столько-то лет, у него внешность такая-то и т. п. Склонная к конвенциональности личность фактически отказывается быть самой собой и принимает тот тип личности, который ему навязывается своей социальной средой. Как показал Эрих Фромм в книге «Бегство от свободы», у таких людей разлад между «Я» и внешним миром исчезает, благодаря чему они освобождаются от осознаваемого страха перед одиночеством и чувства бессилия перед миром.

Жажда манипулировать «людьми-вещами».

Авторитарный человек стремится манипулировать людьми так, как будто они – неодушевленные предметы. Он не знает подлинных человеческих отношений. Это манипуляторные типы личностей. Нет у такого человека настоящих партнерских отношений с людьми. В его уме все люди расположены по признаку обладания властью или лишенности этой высочайшей ценности. Под влиянием такого подхода все его межличностные отношения деформируются. Люди представляются вещами, которыми также можно манипулировать. Индивиды данного типа не знают, что такое настоящая дружба, не говоря уже о любви.

Эти качества основываются на более глубинном дефективном свойстве личности: у авторитарных людей способность к сопереживанию остается на очень низком, почти зачаточном уровне развития. Но ведь эмпатия есть способность эмоционально сопереживать с другим человеком, чувствовать его счастье или страдания, суметь встать на его точку зрения, принимать и понимать его роль в данной ситуации, смотреть на вещи и социальные отношения «его глазами». Эмпатия – психологическая основа нравственности, и если она у человека слабо развита, он не может быть подлинно нравственным человеком. Он будет бесчувственным и жестоким, как мы это видим у авторитарных индивидов. Они оценивают людей по их полезности для себя, эффективности в работе. У авторитарных людей, особенно когда они являются руководителями организаций, развивается острый взгляд, «нюх», интуиция на функциональную ценность индивидов и групп, но при этом игнорируются подлинно человеческие качества. Происходит так называемая скотомизация человеческого и личностного.

Вера в судьбу.

Авторитарные личности отличаются ясно выраженной верой в судьбу. Они фаталисты. Они верят, что в жизни людей, сообществ и государств решающую роль играет Провидение. Типичным в этом отношении было мышление и мировосприятие Адольфа Гитлера, верившего в безграничную власть судьбы, которая, как ему казалось, стремится к своим целям с помощью таких, призванных властвовать, людей, каким был он сам. Весь мир, люди и вещи, представлялись этому человеку механизмами, включенными в предопределенное течение исторического процесса.

Этоноцентризм.

Этноцентризм – следующая характерная черта авторитарных людей. Они некритически идентифицируют себя с собственной группой, перенимают и защищают ее ценности и чувства. Критика группы, в частности – своего этноса, запрещена, и вся агрессивность, вызываемая множеством фрустраций, переносится на чужие группы. С помощью механизма идентификации с группой агрессивность подгрупп интеллектуалов, артистов, пролетариев, безработных и различных девиантных групп направляется против инакомыслящих. Этноцентризм личности в первую очередь проявляется в словах, употребляемых при обсуждении межличностных, межэтнических и международных отношений. «Мы – лучший народ в мире» – вот обобщенное выражение этноцентризма в словах. Люди, которые всячески обостряют отношения между арийцами и не арийцами, христианами и евреями или мусульманами, протестантами и католиками, белыми и чернокожими, безусловно, являются этноцентричными людьми. В результате деятельности таких людей целые социальные и этнические группы, даже государства, оказываются в изоляции или враждебных отношениях с соседями.

Отсутствие творческих способностей.

Авторитарные люди обычно лишены творческих способностей: все творческое лежит вне границ способности и переживаний авторитарной личности. Жизнь авторитарных людей в наибольшей степени приближается к бихевиористской схеме «стимул – реакция». Они редко откладывают свои реактивные действия, чтобы размышлять: у них почти нет периода латентного созревания решений, мыслей и действий. Для более тщательного восприятия и осмысления событий и людей у авторитарного человека нет ни времени, ни желания. Но там, где нет восприятия и синтеза с прошлым опытом, нет места и для творчества.

Авторитарная агрессия

Если обобщить результаты исследований, станет возможным указать на следующие две основные специфические особенности этой разновидности агрессивности и агрессии.

Это агрессия личности с авторитарным характером, то есть эта черта входит в комплекс авторитарного характера. Подобная агрессия применяется к подчиненным и вообще к людям с более низким социальным статусом, чем тот статус, который есть у самого агрессора. Например, агрессия представителя доминирующего этноса по отношению к представителям этнических меньшинств, когда его агрессия обусловлена именно этническими чертами и расовыми различиями – это типично авторитарная агрессия.

Это агрессия человека, который действует так по требованию авторитетных для него индивидов или групп, например представителей официальной власти. Причем сам этот человек может иметь авторитарный характер, а может и не иметь. Правда, данную форму агрессии с готовностью применяют именно люди с авторитарным характером, независимо от высоты занимаемого ими в группе или организации статуса.

Если руководители требуют, то таким людям другого обоснования необходимости агрессивных действий уже не нужно: они могут превратить в жертву своих агрессивных действий даже самого невинного человека. «Так положено», «Начальство требует» и т. п. – вот их типичная психо-логика. Это характерные изречения, с помощью которых люди регулируют свое авторитарное подчинение и объясняют его. Подобное подчинение – признак психологической готовности к новой авторитарной агрессии.

Примеров авторитарной агрессии в истории человечества, да и в наши дни – великое множество. Пилат и Христос, развязка их кратковременных отношений – типичный пример авторитарной агрессии правителя. Пилат убедился, что Иисус ни в чем не виновен. Он хотел отпустить его на свободу, а это значит, что у него не было враждебности, тем более – ненависти к странному на его взгляд проповеднику. И все же он решил принести его в жертву. Почему? Перед нами убедительный случай авторитарной агрессии, поскольку он хотел этим действием угодить Цезарю. Он предвосхитил в своем воображении отрицательную реакцию правителя в том случае, если Христос останется жить и проповедовать свое учение, да еще провозглашая себя царем Иудеи! И толпа тоже проявила жестокость: она освободила настоящего преступника Барабу и осудила на смерть, по существу, невинного человека. Это уже групповая авторитарная агрессия, которая, по всей вероятности, основывается на положительной идентификации с преступником и отрицательном отношении к честному человеку, проповедующему чуждые и высокие моральные принципы и образ жизни.

Авторитарные личности, как показали Л. Берковиц и Д. Холмс, несколько более агрессивны, чем неавторитарные. Одной из причин этого различия, такой повышенной агрессивности, является склонность людей приписать другим отрицательные качества, «негативные стимульные качества», как говорят бихевиористы, и реагировать на результаты собственной атрибуции качеств, вместо того чтобы реально общаться и получить достоверное представление о партнере. Это противоречит точке зрения, согласно которой в составе группы, под воздействием механизма социального контроля, агрессивные импульсы человека смягчаются. Стереотипные представления о других возникают в результате той враждебности, которая возникает по отношению к вызвавшему страх объекту.

Карл Макал, оспаривая эту точку зрения, писал: «Я сомневаюсь, чтобы авторитарные люди были более агрессивными, чем неавторитарные, но я полагаю, что лидер может быть более агрессивным, чем менее доминантный член социальной группы. И его, может быть, выбрали именно для этой цели». Здесь Макал почти предвидел некоторые результаты будущих исследований Б. Альпмейера, который с помощью эмпирических исследований показал, что неавторитарные люди также агрессивны, но по-другому, по иным причинам и в других условиях.

Пытаясь выяснить истоки авторитарной агрессии, исследователи калифорнийской группы обратились к психоанализу, к теории личности З. Фрейда. Поэтому истоки черт характера авторитарной личности они начали искать в ее детстве. Оказалось, что авторитарная личность во взрослом состоянии обожает, обоготворяет своего отца, тогда как в детстве отец вызывал в ней больше страха, чем любви. Родитель прибегал к физическим наказаниям и тем самим сильно фрустрировал мальчика.

Взрослая авторитарная личность всем своим поведением и образом мыслей отрицает то, что думала, чувствовала и делала в детские годы в отношениях с отцом. Предполагается, что ненависть к отцу подсознательно продолжает свою активную работу, но ее вторжение в сферу сознания и поведения сдерживают такие защитные механизмы, как отрицание реальности и образование противоположной установки.

Факты сохранения подсознательной враждебности к отцу доказываются тем, что такая агрессивность легко находит себе жертв, козлов отпущения, в лице представителей национальных меньшинств и других «нежелательных элементов».

Можно сказать, что у авторитарных людей имеется большой заряд свободно плавающего гнева, а не только «связанной» враждебности, направленной на отца. Этот свободный гнев все время как бы находится в поисках жертв, он ищет объектов для своего применения. Было бы ошибочно думать, будто агрессивность, как реакция на фрустратора-отца и на другие авторитеты, в течение всей жизни остается связанной с конкретными лицами. Даже простые эмпирические наблюдения показывают наличие у таких людей не только связанной, но и диффузной, свободной и поэтому более опасной агрессивности.

У авторитарной личности отношение к отцу и авторитетным лицам вообще амбивалентно: ненависть плюс любовь, страх плюс обожание. Только с учетом этой внутренней противоречивости можно правильно понять поведение и жизненные устремления такого человека.

Но, как оказывается, в роли подчиненного, как и в роли лидера, люди ведут себя неодинаково. В частности, человек с демократическим характером подчиняется вышестоящему или вообще авторитетному для себя человеку не так, как индивид с авторитарным характером. Есть, следовательно, демократический стиль подчинения, есть также противоположный – авторитарный стиль подчинения, или, покороче, авторитарное подчинение.

Авторитарное подчинение – это подчинение беспрекословное, конформистское. Авторитарный подчиненный полагает, что приказ или указание начальства – закон для подчиненных. Приказ начальника не обсуждается, он может только выполняться. Если есть приказ, авторитарный подчиненный уже чувствует себя свободным от ответственности за свои действия и их последствия. Такой человек может быть агрессивен, даже готов совершить преступление, ссылаясь на то, что он – подчиненный, «маленький человек», солдат партии или армии, «винтик», лишенный права на самостоятельность. Все помнят историю фашизма и сталинизма, те чудовищные преступления, которые были совершены многочисленными анонимными или известными палачами и «стукачами» по приказу вышестоящих начальников.

В условиях авторитарного правления агрессивность многих усиливается и, распространяясь, превращается в общую озлобленность, даже в свободно плавающий гнев. И получается, что такое усиление может иметь место без дополнительной фрустрации, просто в результате того, что люди подчиняются авторитету. Подчинение авторитету в несравнимо большей степени усиливает агрессию людей, чем даже фрустрация. Это очень четко было показано в знаменитых опытах известного американского социального психолога Стэнли Милграма. Опыты Милграма ясно показали, каким образом даже в условиях эксперимента проявляются авторитарная агрессивность и авторитарное подчинение людей.

За время работы психологом я имел возможность побеседовать с сотнями людей, которым ранее другие специалисты ставили диагнозы «вызывающее оппозиционное расстройство», «синдром дефицита внимания с гиперактивностью», «чрезмерное беспокойство», а также другие расстройства психики. Меня поразило следующее: (1) как много среди них людей, настроенных против авторитарной власти, и (2) как мало таких властеборцев среди тех, кто ставил им диагноз.

Противники авторитарной власти ставят под сомнение легитимность любой власти, прежде чем воспринимать ее всерьез. Оценка легитимности власти включает в себя анализ того, знает или нет эта власть то, о чем она говорит, честна ли она, заботится ли она о людях, которые уважают власть. И если эти сомневающиеся приходят к выводу, что власть нелегитимна, они бросают этой власти вызов и начинают ей сопротивляться – иногда активно, а иногда активно-пассивно, иногда по-умному, а иногда нет.

Некоторые активисты жалуются на то, как мало таких властеборцев в США. Одна из причин может заключаться в том, что многих естественных противников власти в настоящее время определяют на лечение к психопатологам, и назначают им лекарства еще до того, как у них появится политическое осознание и представление о гнете властей над обществом.

Почему психологи и психиатры ставят противникам авторитарной власти диагноз психического расстройства

Чтобы попасть в аспирантуру, магистратуру или интернатуру, и получить диплом или ученую степень, чтобы стать психологом или психиатром, надо проскочить через множество горящих обручей. Все это требует уступчивости по отношению к власти в поведении и внимательного к ней отношения – пусть даже ты относишься к ней без уважения. При отборе и подготовке к работе профессионалов из области психиатрии и психологии отсеивается очень много властеборцев. Побродив по просторам высшего образования десять лет своей жизни, я знаю, что дипломы и звания это в основном доказательство уступчивости. Те, кто долго учится, много лет живут в мире конформизма, в котором человек привыкает подчиняться требованиям властей или начальства. Поэтому многим докторам, как медицинским, так и научным, непохожие на них люди, которые не согласны приспосабливать свое поведение, кажутся инопланетянами. То есть, диагноз налицо, случай клинический.

Я обнаружил, что большинство психологов, психиатров и прочих специалистов по психическому здоровью не только чрезвычайно послушны перед властью, но и не понимают, насколько велико их послушание. Мне также стало ясно, что антиавторитарное поведение пациентов вызывает огромное волнение и тревогу у этих специалистов, а отсюда появляются и диагнозы, и лечение.

Во время учебы я обнаружил следующее. Чтобы получить на лоб клеймо человека, у которого «проблемы с начальством», достаточно просто не подлизываться к руководителю клинической практики, который по своему характеру является гибридом Дональда Трампа, Ньюта Гингрича и Говарда Коселла. Когда кто-то из преподавателей сказал мне, что у меня «проблемы с начальством», я не понял, почему мне поставили такое клеймо. С одной стороны, мне это показалось весьма забавным, потому что в том окружении детей из рабочего класса, в котором я вырос, меня считали довольно покладистым и послушным. Ведь я всегда делал домашнюю работу, не прогуливал уроки и получал хорошие отметки. Но хотя мое новое клеймо заставило меня широко улыбнуться, потому что теперь меня считали «плохим мальчиком», меня также очень сильно обеспокоило то, в какую профессию я вляпался. Если у такого человека как я «проблемы с начальством», то как же они называют тех ребят, с которыми я рос и воспитывался? Им многое было небезразлично, но на школу и на свое поведение в ней этим парням было наплевать. Что ж, ответ я нашел довольно быстро.

Диагноз психического расстройства для противников власти

В 2009 году на сайте Psychiatric Times появилась статья под заголовком «ADHD & ODD: Confronting the Challenges of Disruptive Behavior» (Вызывающее оппозиционное расстройство и синдром дефицита внимания с гиперактивностью: борьба с вызовами агрессивного поведения). В ней сообщалось, что «деструктивные психические расстройства», к которым относятся указанные в названии статьи, это самые распространенные проблемы психического здоровья у детей и подростков. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью по определению проявляется в неспособности сосредоточиться, в патологически повышенной отвлекаемости, в слабом самоконтроле, импульсивности и гиперактивности. Вызывающее оппозиционное расстройство в статье определяется как «модель негативистского, враждебного и демонстративного поведения без серьезного посягательства на основные права других людей, которое проявляется в поведенческих расстройствах». Среди симптомов этого заболевания «частый вызов или отказ выполнять просьбы и правила взрослых», а также «частые споры со взрослыми».

Психолог Рассел Баркли (Russell Barkley), являющийся одним из ведущих авторитетов господствующего направления в медицине по синдрому дефицита внимания с гиперактивностью, говорит, что у страдающих этим синдромом людей налицо, как он выражается, дефицит «поведения на основании правил». Эти люди менее восприимчивы к правилам общепризнанных властей и менее чувствительны к позитивным и негативным последствиям. По мнению авторитетов основного направления в психиатрии, у молодежи, страдающей вызывающим оппозиционным расстройством, также имеется дефицит «поведения на основании правил». Поэтому довольно часто у людей в юном возрасте два этих вида расстройств присутствуют одновременно.

Но надо ли каждому, у кого есть такой «дефицит поведения на основании правил», ставить медицинский диагноз и назначать лечение с лекарствами?

Альберт Эйншейн в молодости наверняка получил бы диагноз синдром дефицита внимания с гиперактивностью, а может, и вызывающее оппозиционное расстройство в придачу. Альберт не обращал внимания на своих учителей, дважды проваливал вступительные экзамены в колледж и с трудом удерживался на одной работе. Однако биограф Эйнштейна Роберт Кларк (Ronald Clark) в книге «Einstein: The Life and Times» (Эйнштейн: жизнь и его время) утверждает, что проблемы у Альберта возникали не от недостатка внимания, а скорее от ненависти к авторитарной прусской дисциплине в школах, где он учился. «Учителя в начальной школе казались мне сержантами, а в гимназии учителя были как лейтенанты», — говорил Эйнштейн. В возрасте 13 лет он прочел трудную работу Канта «Критика чистого разума» — потому что она была ему интересна. Кларк также рассказывает, что Эйнштейн не хотел готовиться к поступлению в колледж, взбунтовавшись против «невыносимой» «практической профессии» отца. Когда Эйнштейн наконец поступил в колледж, один из преподавателей сказал ему: «У тебя один недостаток: тебе ничего нельзя сказать». Однако те самые качества Эйнштейна, которые таки сильно расстраивали начальство, позволили ему добиться успеха.

По нынешним меркам, легендарный организатор Саул Алински (Saul Alinsky), написавший «Reveille for Radicals» и «Rules for Radicals» («Побудка для радикалов» и «Правила для радикалов»), наверняка получил бы один или несколько диагнозов из разряда деструктивных психических расстройств. Вспоминая свое детство, Алински говорил: «Я никогда и не думал о том, чтобы ходить по траве, пока не увидел надпись «По газонам не ходить». После этого я просто начал топтать их». Алински также вспоминал, как в десять или одиннадцать лет раввин учил его ивриту:

В один из дней я прочел три страницы подряд без единой ошибки в произношении, и тут неожиданно на книгу упал один цент. … На следующий день раввин пришел снова и сказал, чтобы я начинал читать. Я отказался. Я просто сидел молча, отказываясь читать. Он спросил, почему я молчу, и я ответил: «На этот раз или пятицентовик, или ничего». Он размахнулся и отвесил мне такую затрещину, что я полетел через всю комнату.

Многие люди, страдающие от повышенной тревоги и/или депрессии, также являются противниками власти. Зачастую главное беспокойство в их жизни, которое подпитывает тревогу и/или депрессию, является страхом перед тем, что неуважение к нелегитимной власти приведет их к финансовой или социальной маргинализации. Вместе с тем, они боятся, что уступчивость по отношению к такой нелегитимной власти просто убьет их.

Я провел немало времени с людьми, у которых в какой-то момент в жизни были настолько странные и экстравагантные мысли и поведение, что они начинали ужасно бояться за свои семьи и за самих себя. Они получали диагноз шизофрения или психоз, но потом полностью выздоравливали и вели многолетнюю и продуктивную жизнь. Среди этих людей я не встретил ни одного человека, которого нельзя было назвать властеборцем. После выздоровления эти люди направляли свои антиавторитарные позывы на достижение более созидательных политических целей, в том числе, на реформирование системы лечения психических расстройств.

Многие противники авторитарности, ранее жившие с диагнозом психического расстройства, говорили мне, что получив такой диагноз, они столкнулись с дилеммой. Люди авторитарные по определению требуют безусловного подчинения. Поэтому любое сопротивление диагнозу и лечению вызывало огромное беспокойство у авторитарных врачей-психиатров и психологов. Они ощущали, что пациенты выходят из-под контроля, они наклеивали на них ярлык «не поддающихся лечению», они выносили все более суровые диагнозы-приговоры и прописывали все более сильные лекарства. Это вызывало ярость у антиавторитаристов, порой такую, что их поведение пугало даже близких.

Есть противники авторитарности, которые принимают психиатрические препараты, помогающие им жить и работать, но зачастую отвергают объяснения психиатров, почему им трудно функционировать без лекарств. Например, они принимают Аддерал (это амфетамин, который назначают страдающим синдромом дефицита внимания с гиперактивностью), но знают, что проблемы со вниманием у них это не результат биохимического дисбаланса в мозгу, а скучная работа. Аналогично, многие противники авторитарности в ситуации сильного стресса периодически принимают назначенные им бензодиазепины, такие как Ксанакс, но считают, что им было бы безопаснее время от времени курить марихуану, чего они делать не могут, потому что на работе их проверяют на наркотики.

По опыту я знаю, что многие властеборцы, получившие диагноз от психиатра, обычно отвергают не всю власть, а лишь ту, которую они считают нелегитимной. Но получается так, что это обычно бывает власть в обществе.

Поддерживая общественное статус-кво

Американцев все чаще убеждают в том, что невнимание, гнев, тревога и парализующее отчаяние это болезнь, которую надо лечить, а не следствие социальных проблем, которые надо исправлять политическими методами. Просто невозможно найти лучший способ для сохранения существующего положения вещей в обществе, чем считать невнимание, гнев, тревогу и депрессию биохимической проблемой человека, который болен, а не нормальной реакцией на все более авторитарное общество.

Но в действительности депрессия тесно связана с общественными и финансовыми недугами. У людей гораздо чаще возникает депрессия, когда у них нет работы, когда они работают неполный день, получают пособия или увязли в долгах. А детишки с диагнозом синдром дефицита внимания с гиперактивностью всегда обращают внимание, когда им платят, или когда та или иная работа или деятельность им в новинку, когда они им интересна, или когда они выбрали ее сами.

В прежние мрачные времена авторитарные монархии вступали в альянсы с авторитарными религиозными институтами. Когда мир вышел из мрачного средневековья и вступил в эпоху Просвещения, произошел мощный всплеск энергии. В значительной степени это оживление было связано со скептическим отношением к авторитарным и безнравственным институтам и с возвращением уверенности в собственных силах и уме. Сегодня мы вступаем в очередное мрачное средневековье, только институты в нем другие. Американцам крайне нужны антиавторитарные властеборцы, которые будут ставить под сомнение, бросать вызов и оказывать сопротивление новым нелегитимным властям и восстанавливать веру в собственный здравый смысл.

Сторонники и противники авторитарности будут в каждом поколении. В американской истории нет такой традиции, когда властеборцы предпринимают эффективные действия, воодушевляя других людей на успешный бунт и восстание. Но время от времени появляются бунтари типа Томаса Пейна, кабаре Crazy Horse или Малкольма Икса, которые бросают вызов системе. Поэтому авторитарные силы оттесняют на обочину тех, кто борется с системой, лишая их средств, криминализуют антиавторитаризм, а противникам авторитарности ставят диагнозы о психическом расстройстве, и продают им препараты с целью «лечения» от недуга.

Согдасно теории Карла Маркса, любое государство представляет собой аппарат насильственного подавления правящим классом всех остальных слоев общества. Идеологически можно оспаривать многие из воззрений этого теоретика, однако такое определение представляется вполне справедливым. В каком-то смысле любое государство - это авторитарный режим.

До сих пор никто толком не определил, чем же именно отличается авторитарный режим от демократического. В наши дни сортировкой стран на свободные и тоталитарные занимается главным образом Госдепартамент США, но делает он это, понятное дело, исходя из национальных интересов своей родины. Ф.Д. Рузвельту приписывают определение Сомосы-старшего как подлеца, но американского, а, следовательно, демократического. Сам Франклин Делано четырежды избирался на ответственный пост, причем в самые судьбоносные для США моменты, что стало своеобразным рекордом. При этом в течение своей карьеры Рузвельт часто принимал непопулярные у населения решения, и его нередко упрекали в том, что он установил в стране авторитарный режим.

Президент Франции Шарль де Голль также подвергался критике оппозиции за недемократизм. Стремясь к экономической независимости от США, он прекратил колониальную войну в Алжире, пошел на определенные уступки СССР, совершил много других поступков, раздражавших его политических противников. Решения, принимаемые Голлем самолично, не нашли бы поддержки у оппозиционных партий, но, уверенный в своей правоте, он шел, что называется, напролом, и в конечном счете доказал правильность собственной политики. Чувствуя, что большинство право не всегда, французский президент установил авторитарный режим правления.

Любой сильный государственный лидер в трудные для страны моменты вынужден принимать решения, которые оказываются не по нраву определенной части политической и экономической элиты, так происходит почти во всех странах. Будто бы спонтанно возникает финансируемая олигархами или иностранными противниками нового курса оппозиция, которая сразу начинает убеждать население в том, что руководитель установил авторитарный режим. Признаки, по которым он определяется, многочисленны, и зачастую противоречивы.

Главный из этих признаков очень удобен для манипуляций. Это свободные выборы. Процесс голосования всегда проходит сложно, не обходится без нарушений, каждое из которых можно объявить вопиющим. Следующим на очереди обычно становится факт подавления оппозиции, чаще определяемый словом «расправа». Любой проворовавшийся олигарх, попавший за решетку, может утверждать, что его преследуют по политическим мотивам, как будто сам факт причастности к оппозиционным силам должен служить некоей охранной грамотой, гарантирующей неприкосновенность и полную свободу действий - от казнокрадства до банального хулиганства. Однако следует учесть, что тех, кто выступает против государственной политики, представители власти отнюдь не лелеют в любой стране, даже в оплоте демократии, США.

Итак, ни борьба с оппозицией, ни нарушения в ходе голосования, ни степень участия широких народных масс в управлении государством не являются признаками, отличающими авторитарный режим от тоталитарного. В чем же тогда разница? Она существенная, а заключается в личных способностях сильного лидера привлекать сторонников своей политики и удерживать власть законными средствами. Авторитаризм возможен в демократических странах. Зато он почти бесполезен при тоталитаризме, когда руководителя выдвигают из рядов правящей элиты исходя из того, насколько он удобен другим ее членам. Авторитарный режим - это необходимая мера тогда, когда страна переживает нелегкие моменты и различные угрозы, от Великой депрессии до возможного распада государства.

Сегодня в ИСККОН много говорится о принципах лидерства. Преданные посещают семинары и собрания, читают книги об искусстве руководства. Однако Шрила Прабхупада насколько нам известно, не посещал никаких семинаров и не читал книг по лидерству, но, тем не менее, был совершенным лидером. Это признают даже непреданные. Один из главных менеджеров организации Стивена Кови, прочитав «Шрила Пабхупада Лиламриту», отметил, что Шрила Прабхупада в полной мере воплощал в себе «семь привычек». Почем Шрила Прабхупада естественным образом был хорошим лидером?

Лидер - это влияние, а источник влияния - Кришна. Поскольку Шрила Прабхупада был напрямую связан с Верховным Господом, Шри Кришной, он был наделен энергией преданности, бхакти-шакти. Шрила Прабхупада, полностью погруженный в преданность Кришне, понимал, что эту преданность пробуждает. Поэтому он заботился о том, чтобы в его обществе всегда присутствовал дух преданности. Мы должны научиться распознавать, изучать и практиковать эти принципы, которые для Шрилы Прабхупады были чем-то совершенно естественными.

Между авторитетностью и авторитарностью существует огромная разница. Ниже приводятся определения этих слов университетского словаря Вебстера. Именно в таком смысле эти слова употребляются в данной книге. «Авторитетный» означает «основанный на авторитете» или обладающий им». Авторитетный человек (или группа людей) заслуживает признания и доверия.

Слово «авторитарный», согласно словарю Вебстера, имеет два значения. Первое указывает на слепое повиновение власти, а второе указывает на сосредоточение власти в руках лидеров, которые не несут конституциональной ответственности перед народом. Иными словами, такие лидеры никак не отвечают за проблемы общества и претендуют на уважение независимо от своего поведения.

Благодаря своей внутренней духовной силе настоящий духовный лидер обладает авторитетом. Он не полагается на слепое повиновение, титул или обычаи, принятые в той или иной религиозной организации. Он всегда старается внутренне совершенствоваться и знает, что справится с грузом отвественности своего положения только в том случае, если будет открыт, чист и бескорыстен. Он заботится о других, так как чувствует связь всех существ со Шри Кришной и знает, что все души - неотъемлемые частицы Господа. Такой лидер всегда чувствует ответственность за людей. Если кто-то страдает, жалуется или неправильно воспринимает ситуацию, он чувствует за это личную ответственность. Он прилагает все усилия, чтобы понять, какова его вина в возникновении той или иной проблемы, и как её решить. Люди естественно следуют за таким лидером, он вызывает у них искреннее уважение.

Нынешний ИСККОН раздирают большие внутренние конфликты, как, например, с ритвиквади, которые считаются отклонившимися. А недавний массовый исход преданных в другие организации Гаудия-вайшнавов оказался для многих членов ИСККОН настоящим потрясением. Некоторые лидеры считают, что необходимо как-то бороться с этими проблемами, но многие из них даже не задумываются над тем, что зачастую они сами их и породили.

Если гуру смиренен, считая себя всего лишь священнослужителем и стараясь просто помогать своей пастве, то и ученики, и другие последователи будут ему глубоко признательны. Если же он считает себя лучше других, гордясь своими последователями и положением, то найдутся люди, которые начнут убеждать всех, что он всего лишь священнослужитель, а не гуру в полном смысле этого слова. В этом видна высшая справедливость, и вполне возможно, что это устраивает Сам Господь, чтобы преподать урок своему преданному.

Во времена Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура маханты, лидеры храмов, под влиянием жадности стали распространять ересь джати-госаи и попытались завладеть монополией за право поклоняться шалаграма-шиле и давать инициации. Когда Шрила Сарасвати Тхакура бросил вызов этим махантам, они наняли громил и напали на его группу паломников во время Гаура-мандала парикрамы в Навадвипе. В результате, многие местные жители, увидев, как их маханты набрасываются на невинных паломников-вайшнавов, потеряли веру в свою традиционную религию Гаудия-вайшнавизма, и еретические апаса-мпрадаи начали расти как грибы после дождя.

В Бенгалии есть пословица: «Рыба гниет с головы». Это означает, что те отклонения, которые возникают в религиозной традиции или организации, часто несут ответственность сами религиозные лидеры. Некоторыми из причин нынешних проблем в наших общинах стали корысть, авторитарность и гордыня, которые, как показывает история Гаудия-вайшнавизма, и прежде порождали проблемы. История часто повторяется.

Фрагмент из книги Пурначандры Госвами «Скрытые препятствия на пути бхакти».