Брак сестры гончаровой с дантесом. Что мы знаем о Екатерине Николаевне Дантес, баронессе Геккерн? Патент на звание рогоносца

Всем, наверное, известно, что Пушкин стрелялся с Дантесом из-за своей жены Натальи, урожденной Гончаровой. А был ли и впрямь роман между Натали Пушкиной и Жоржем Дантесом?

Гончарова и Дантес

Натали Гончарова слыла настоящей красавицей и всегда пользовалась успехом у мужчин. Конечно, у нее было много поклонников, говорили, что к ней был неравнодушен даже сам император… Сначала Пушкин гордился успехом жены в обществе. Тем более она была достаточно сдержанна, никто не рискнул бы назвать ее кокеткой, строящей глазки мужчинам. Но около 1830 года произошло знакомство Натальи Николаевны с французским подданным, кавалергардом, а также приемным сыном посланника Нидерландов, барона Луи Геккерна Жоржем-Шарлем Дантесом, который начал активно за ней ухаживать.

Дантес буквально преследовал Натали. Поначалу поклонение со стороны молодого человека ей даже льстило. Но как-то она поведала мужу и княгине Вяземской, что некая приятельница (по некоторым данным, это была на самом деле ее дальняя кузина Идалия Полетика) пригласила ее к себе, а сама в это время уехала из дому. Все это было подстроено бароном Геккерном. Когда Наталья осталась одна в комнате, туда вошел Дантес и, достав пистолет, принялся грозиться застрелиться, если она не отдаст ему себя… К счастью, в комнату вскоре вошла дочь хозяйки, и ситуация разрешилась сама по себе.

Семейная драма

4 (16) ноября 1836 года Пушкин и несколько его друзей получили по почте анонимный пасквиль на французском, под заголовком: «Патент на звание рогоносца». Содержание его было таково: «Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д.Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь граф И. Борх».

На что намекали эти строки, гадать не приходилось.

Пушкин тотчас же отправил Дантесу вызов на дуэль.

Однако в то же время Дантес предложил руку и сердце родной сестре Натальи Николаевны – Екатерине Николаевне. Близким удалось отговорить Пушкина от дуэли с будущим родственником…

Бракосочетание Жоржа Дантеса и Екатерины Гончаровой состоялось 10 января. Меж тем слухи по поводу любовной связи между Дантесом и Натали Пушкиной все продолжали распространяться. 26 января Пушкин послал барону Геккерну письмо, в котором сообщал, что отказывает ему и его приемному сыну от дома. В ответ пришел вызов на дуэль. Но барон не мог драться с Пушкиным сам, так как это стало бы угрозой его дипломатической карьере: эта роль отводилась Дантесу.

О дальнейшем мы знаем: дуэль, состоявшаяся 27 января на Черной речке, и печальный конец поэта…

А была ли измена?

В 1946 году Анри Труайя опубликовал отрывки из писем Дантеса Геккерну, датированных началом 1836 года, в которых автор сообщает о своей страсти к «самому прелестному созданию в Петербурге». По словам Дантеса, муж этой женщины «бешено ревнив», но она питает любовные чувства к нему, Жоржу… Исследователь Цвяловский, сделавший в 1951 году перевод писем на русский язык, считает, что речь в них шла именно о Натали Пушкиной. «В искренности и глубине чувства Дантеса к Наталье Николаевне на основании приведенных писем, конечно, нельзя сомневаться, — пишет Цвяловский. — Больше того, ответное чувство Натальи Николаевны к Дантесу теперь тоже не может подвергаться никакому сомнению».

Между тем, другой пушкинист, Н.А. Раевский, указывает на строки из письма, из которых следует, что на предложение нарушить ради него супружеский долг возлюбленная ответила Дантесу отказом.

По версии же литературоведа Ю. Лотмана, Наталья Пушкина служила лишь ширмой: роман с блестящей светской красавицей был призван скрыть истинный характер отношений Дантеса с Геккерном, имевшим гомосексуальные наклонности. А письма были написаны специально и служили еще одним доказательством влюбленности Дантеса в эту женщину.

В. Фридкин в книге «Из зарубежной пушкинианы» утверждает, что после получения пасквиля Пушкин объяснился с женой, и та призналась ему, что действительно принимала ухаживания Дантеса, в то же время оставаясь физически верной мужу. «Дом поэта в этот миг рухнул как карточный, — пишет Фридкин. — Пушкин потерял смысл своей жизни. Нельзя хотеть убить другого человека только за то, что его полюбила твоя жена. Но можно желать смерти себе самому из-за этого».

Известно, что Наталья Николаевна очень горевала по мужу и даже несколько дней пролежала в горячке. Замуж она вышла только через семь лет после кончины Пушкина – за генерала Петра Ланского. Всю жизнь вдову поэта сопровождали толки по поводу ее вины в гибели первого мужа. Так, сразу же после смерти Пушкина начало распространяться в списках анонимное стихотворение: «К тебе презреньем все здесь дышит… Ты поношенье всего света, предатель и жена поэта».

Не исключено, что все эти события стали косвенной причиной проблем Натальи Ланской со здоровьем и относительно ранней ее смерти в 51 год от воспаления легких. Случилось это в ноябре 1863 года. Историк и литературовед Петр Бартенев опубликовал в одной из петербургских газет следующий некролог: «26 ноября сего года скончалась в Петербурге на 52-м году Наталья Николаевна Ланская, урожденная Гончарова, в первом браке супруга А.С. Пушкина. Ее имя долго будет произноситься в наших общественных воспоминаниях и в самой истории русской словесности».

Зимний сезон в Петербурге 1833-1834 года был особенно богат балами и светскими раутами. Именно в это время Н. Н. Пушкина получила возможность бывать во дворце. Неумеренное увлечение танцами закончилось для известной красавицы плачевно: после одного из балов она потеряла ожидаемого ребенка. В начале апреля Наталья Николаевна вместе с детьми уехала в калужскую деревню своей матери, чтобы поправить расстроенное здоровье. Там жили и ее старшие сестры Александра и Екатерина. Вернее, не жили, а влачили весьма жалкое существование в своем стародевичестве, рядом со вздорной и сварливой матерью. И жалостливая Наталья Николаевна решила вызволить сестер из крепких домашних тенет, пристроить их во дворец фрейлинами и постараться выдать замуж.

Разумеется, своими планами она поделилась с мужем. Надо сказать, что Пушкин отнесся отрицательно к этим проектам:

«Эй, женка, смотри… Мое мнение: семья должна быть одна под одной кровлей: муж, жена, дети, покамест малы, родители, коли уж престарелы, а то хлопот не оберешься, и семейственного спокойствия не будет».

Как в воду глядел Александр Сергеевич!

Но предостережение поэта не остановило Наталью Николаевну. А может, просто жалость к сестрам оказалась сильнее доводов рассудка. Так осенью 1834 года Азинька и Коко появились в Петербурге и поселились под одной крышей с Пушкиными.

Что представляла собой старшая из сестер, Екатерина Николаевна? Вот как описывает ее внук Луи Метман:

«Она была высока ростом и стройна. Ее черные, слегка близорукие глаза оживляли лицо с изящным овалом, с матовым цветом кожи. Ее улыбка раскрывала восхитительные зубы. Стройная походка, покатые плечи, красивые руки делали ее с внешней стороны очаровательной женщиной».
«Я слышала, что, далеко не красавица, Екатерина Николаевна представляла собою довольно оригинальный тип - скорее южанки, с черными волосами», - подтверждала ее племянница А. П. Арапова.

Вскоре по приезде в Петербург, 6 декабря 1834 года, Екатерина Гончарова была с помощью тетки определена фрейлиной ко двору. Желание Натальи Николаевны исполнилось: ее сестра встретила здесь будущего мужа. Жоржа Дантеса…

Спустя какое-то время многие узнали о том, что Катрин Гончарова влюблена в этого блестящего офицера. Совершенно откровенно об этом рассказала впоследствии в одном из писем А. Н. Гончарова:

«Молодой Геккерн принялся тогда притворно ухаживать за… вашей теткой Катериной; он хотел сделать из нее ширму, за которой он достиг бы своих целей. Он ухаживал за обеими сестрами сразу. Но то, что для него было игрою, превратилось у вашей тетки в серьезное чувство».

История эта широко известна. Дантес преследовал Н. Н. Пушкину своей страстью, вызывая, с одной стороны, толки в свете, а с другой - ревность поэта. А потом вдруг, когда дело дошло до оскорбительных анонимных пасквилей, авторы которых неизвестны и по сей день, и до вызова на дуэль, сделал предложение… старшей сестре Натальи Николаевны. Испугался поединка? Спасал репутацию любимой женщины, как утверждали его друзья? Или действительно - питая страсть к модной красавице Пушкиной, неожиданно для самого себя полюбил чуткую сердцем, неглупую Коко? Или выполнял чье-то высочайшее повеление? Споры об этом среди пушкинистов продолжаются и сегодня.

Современники видели в сватовстве Дантеса какое-то недоразумение.

«Его страсть к Наташе не была ни для кого тайной, - писала сестра Пушкина отцу. - …было бы очень хорошо, если бы этот брак не имел места». Светские дамы недоумевали: «Он женится на старшей Гончаровой, некрасивой, черной и бедной сестре белолицей, поэтичной красавицы, жены Пушкина»; «…кто смотрит на посредственную живопись, если рядом - Мадонна Рафаэля? А вот нашелся охотник до этой живописи, возможно потому, что ее дешевле можно было приобрести».

Между тем «ларчик открывался очень просто: к ноябрю 1836 года, когда было объявлено о предстоящей свадьбе Дантеса и Екатерины Гончаровой, невеста находилась уже на четвертом месяце беременности от своего жениха, - сообщает Юрий Плашевский. - Свадьба их состоялась в январе 1837 года, а в апреле того же года Катрин родила своего первого ребенка - девочку Матильду Евгению.

Ни Дантес, ни его приемный отец не осмелились пойти на колоссальный скандал, который неминуемо разразился бы, если бы девственница, фрейлина высочайшего двора Екатерина Гончарова родила внебрачного ребенка. А для Дантеса выступление в качестве соблазнителя фрейлины императрицы означало бы не только изгнание из светского общества, но и вообще конец всякой карьеры. Поэтому приходилось действовать, как подобает «честному человеку…».

Для самой Екатерины Гончаровой такой поворот событий оказался весьма неожиданным, и, по ее собственному признанию, в первые дни «не смела поверить, что все это не сон».

С другой стороны, она была не настолько слепа, чтобы совсем ничего не понимать в сложной и запутанной ситуации, в которую вовлекла ее судьба.

«Екатерина Николаевна сознавала, что ей суждено любить безнадежно, - со слов матери поясняла уже упомянутая А. П. Арапова, - и потому, как в волшебном чаду, выслушала официальное предложение, переданное ей тетушкою, боясь поверить выпадавшему ей на долю счастью. Тщетно пыталась сестра открыть ей глаза, поверяя все хитросплетенные интриги, которыми до последней минуты пытались ее опутать, и рисуя ей картину семейной жизни, где с первого шага Екатерина Николаевна должна будет бороться с целым сонмом ревнивых подозрений и невыразимой мукой сознания, что обидное равнодушие служит ответом ее страстной любви.
На все доводы она твердила одно:
- Сила моего чувства к нему так велика, что, рано или поздно, оно покорит его сердце, а перед этим блаженством страдание не страшит!»

Катенька верила жениху, хотя поведение его доказывало все что угодно, только не любовь. Ведь незадолго до неожиданного предложения ей, Катеньке (буквально за две недели!), он сватался к молодой и красивой княжне Машеньке Барятинской и - был отвергнут. (Как тут быть с версией о том, что Геккерны стремились к браку с Гончаровой, чтобы не допустить неминуемого скандала?) Более того - на глазах изнывающей от ревности невесты Жорж продолжал ухаживать за Натальей Николаевной…

Бракосочетание совершилось в католической и православной церквах 10 января 1837 года. Поведение новобрачного после свадьбы дало новую пищу для толков в обществе: он возобновил прежние преследования Н. Н. Пушкиной и подчеркнуто выказывал свою страсть к ней, не стесняясь присутствием супруги. В это же время Е. Н. Гончарова-Геккерн сообщала брату:

«Говорить о моем счастье смешно, так как будучи замужем всего неделю, было бы странно, если бы это было иначе, и все же я только одной милости могу просить у неба - быть всегда так счастливой, как теперь. Но я признаюсь откровенно, что это счастье меня пугает, оно не может долго длиться, я это чувствую, оно слишком велико для меня, которая никогда о нем не знала иначе как понаслышке, и эта мысль - единственное, что отравляет мою теперешнюю жизнь, потому что мой муж ангел… Конечно, я самая счастливая женщина на земле».

Откровенная ложь? Притворство? Глухота бесконечно любящей жены? Спасение семейной чести любым путем? Скорее всего, двойная правда. По свидетельству очевидцев, Дантес был одним человеком дома, рядом с Катрин и приемным отцом, и совсем другим - в том обществе, где блистала очаровательная Натали и разносили сплетни его циничные приятели. Катрин любила первого, а с существованием второго только мирилась.

Сохранилось письмо старшего Геккерна графу Нессельроде, написанное уже после дуэли, в котором он приводит якобы всем известный факт о том, что его сын своей женитьбой «закабалил себя на всю жизнь, чтобы спасти репутацию любимой женщины».

Александрина Гончарова с неохотой, но навещала порой Екатерину Николаевну в ее новом пристанище. Она прозорливо писала о сестре следующее:

«…она чувствует себя лучше в доме, чем в первые дни: более спокойна, но, мне кажется, скорее печальна иногда. Она слишком умна, чтобы это показывать, и слишком самолюбива тоже…»

Что приходилось испытывать Екатерине Николаевне в действительности, остается только догадываться. Судьба словно потребовала искупительную жертву за все неприятности, принесенные Пушкину семейством Гончаровых, и такой жертвой явилась та, что называлась в девичестве Катенькой, или, на французский манер - Коко. Не случайно внук Луи назовет ее впоследствии «избранной женщиной». На душе Натальи Николаевны до конца дней ее оставался груз вины за гибель поэта. Расплата выпала на долю Екатерины.

Обвинить баронессу Дантес в равнодушии по отношению к гибели Пушкина нет оснований. Но с убийцей поэта она была уже связана священными узами брака и, конечно, последовала за своим «закабаленным» мужем после его высылки из России.

«Мужа своего она не осуждала никогда, - подчеркивает Ю. Плашевский, - для нее он всегда был прав, как, впрочем, вообще по большей части всегда бывают правы мужья в глазах своих жен».

О жизни этой четы за границей известно немногое. Был ли брак Дантеса и Катрин Гончаровой счастливым, судить трудно. Вряд ли, хотя дети их утверждали: семейная жизнь барона и баронессы Геккерн имела черты чуть ли не идеальные. На то они и дети… Перед супругами распахивал двери далеко не всякий из домов, принадлежащих русским. Полоса отчужденности легла между ними и соотечественниками Екатерины Николаевны, да и могло ли стать иначе? Сестра, Н. Н. Пушкина, писем не присылала. К тому же далеко не нищий супруг Екатерины Николаевны затеял судебный процесс против обедневших Гончаровых.

Екатерина Николаевна родила трех дочерей, но в семье с нетерпением ожидали сына. Босая, согласно местному обычаю, баронесса Геккерн пришла на богомолье в маленькую часовню чудотворной мадонны. Здесь она, не порывающая и в чужой стране с православной верой, дала страшную для себя клятву: если появится сын - она перейдет в католичество. Бог услышал ее молитву, но изменить вере предков не дозволил. 22 сентября 1843 года баронесса родила сына, Луи Жозефа Жоржа Шарля Мориса, а сама несколько недель спустя скончалась от родильной горячки.

«Она принесла в жертву свою жизнь вполне сознательно, - напишет ее внук Луи Метман. - Ни одной жалобы не слетело с ее уст во время агонии; ее единственные слова были молитвы, в которых она благодарила небо за счастливые минуты, посланные ей с минуты замужества.
Горе ее мужа было глубоко. Он остался вдовцом в тридцать лет, с четырьмя детьми, из которых старшей девочке было едва шесть лет. Воспоминания о женщине, которую он любил, никогда не покидали его. В блестящем положении, которое он занял впоследствии, он неизменно отказывался от новой женитьбы. Его дети и внуки сохранили память о словах, в коих он непрестанно говорил о той, которая принесла ему самое полное супружеское счастье».

Так одна из Гончаровых в возрасте тридцати пяти лет оказалась похороненной в Сульце, в фамильном склепе иностранцев, напрямую связанных с убийством Пушкина…

Необычная судьба выпала и на долю ее дочери Леонии Шарлотты. В семье, где говорили только по-французски, она умудрилась в совершенстве овладеть русским языком.

«Эта девушка была до мозга костей русская, - рассказывал о ней брат. - Она обожала Россию, и больше всего на свете - Пушкина».

Комната Леонии Шарлотты с большим портретом Александра Сергеевича перед аналоем, по сути, превратилась в молельню. Какие странные загадки посылает подчас провидение! Вдумаемся только: дочь Дантеса молилась перед портретом Пушкина, в которого была влюблена… С отцом она перестала разговаривать после одной семейной сцены, когда назвала его убийцей.

Великое множество пушкинских стихов эта девушка знала наизусть. Говорили, что и сумасшествие ее явилось следствием загробной любви к великому русскому поэту. Отец поместил Леонию Шарлотту в больницу для душевнобольных, где она умерла в сорок восемь лет.

Возмездие настигло Дантеса слишком поздно и через душу совершенно невинную. Екатерине Николаевне не суждено было узнать об этом: чаша сего горя ее миновала…

Екатерина Николаевна Геккерн-Д"Антес женщина роковой судьбы.

Ей пришлось после замужества носить на себе незавидное клеймо "жены убийцы", ее не принимали в свете, она оказалась в чужой стране, вдали от родных, которые почти отказались от нее.

В этой небольшой статье мне хочется рассказать о её жизни в изгнании.

Некоторые пушкинисты считают, что Екатерина Николаевна была любовницей Дантеса, и их связь началась летом 1836 года.

Предполагалось также, что она была беременна до брака, а дата рождения первой дочери Дантесов Матильды — 19 октября 1837 года — подложна.

Публикаторы писем сестёр Гончаровых, Ободовская и Дементьев, отмечают, что поведение Дантеса по отношению к Екатерине до свадьбы показывало, что они были более близки, чем просто жених и невеста.

Изучив переписку и документы, хранящиеся в гончаровском архиве, они пришли к выводу, что версия о беременности Екатерины до свадьбы была ошибочна, однако вполне вероятно, что у Дантеса была связь с ней.

Жорж Шарль Дантес французский кавалергард, приемный сын нидерландского посла в Санкт-Петербурге барона Геккерна.

Разные версии ходят о причинах и последствиях этого брака.

Венчание проходило по двум обрядам: католическому (в церкви Св. Екатерины) и православному (в Исаакиевском соборе). Посажёными отцом и матерью невесты были Григорий Строганов и его жена, со стороны жениха посажёной матерью была М. Д. Нессельроде. После венчания в честь молодых Строганов дал свадебный обед .

Церковь Св.Екатерины,где проходило венчание.

Свадьба состоялась 10 января 1837 года. На венчании присутствовали сёстры Екатерины и специально приехавшие в Петербург братья Дмитрий и Иван, однако на обед они не остались. Братья Гончаровы сразу после свадьбы, не заехав к Загряжской, которую, вероятно, считали ответственной за произошедшие события, покинули столицу.

После свадьбы Софья Карамзина, побывавшая у молодых на их квартире в доме Голландского посольства, писала брату Андрею об обстановке безмятежности, царившей в тот момент, как ей казалось, в семействе Геккернов:

"Не может быть, чтобы всё это было притворством: для этого понадобилась бы нечеловеческая скрытность, и притом такую игру им пришлось бы вести всю жизнь! Непонятно."

Более чутко определила положение вещей Александра Гончарова, которая, с целью поддержать сестру, бывала иногда у Геккернов. По её мнению, Екатерина стала спокойней, но и грустней, однако, стараясь не показать этого сестре из самолюбия, пыталась создать иллюзию благополучия.

Но,а потом была дуэль. Не стану подробно об этом писать.Просто все уже много об этом читали.

Луи Геккерн.

После дуэли Дантес был арестован, разжалован в солдаты, а 19 марта 1837 года его выслали за границу. Екатерина Николаевна ждала ребёнка. Вероятно, в это время кроме Строгановых, сочувствовавших Дантесу, и Идалии Полетики никто не бывал в доме Геккернов. Екатерина вместе с Луи Геккерном уехала из Петербурга 1 апреля 1837 года. Из родных её никто не провожал. Геккерн и его невестка встретились с Дантесом в Берлине.

Из Берлина Геккерн направился в Гаагу: официально он уехал в отпуск, однако император дал ему понять, что считает барона окончательно оставившим пост посланника в России. Луи Геккерн пять лет ждал нового назначения.

Дом семьи Дантеса.

Супруги Дантес поселились в Сульце, у родного отца Жоржа. Они жили отдельно от большой семьи Дантесов, в боковом флигеле помещичьего дома. Вероятно, вскоре в Сульц приехал и Геккерн, так как в метрическом свидетельстве о рождении старшей дочери Дантесов он значится свидетелем, а местом его жительства указан этот город

Дмитрий Гончаров.

Иван Гончаров

В письмах к брату Дмитрию Екатерина ничего не рассказывает о своих новых родственниках и о том, как она была принята в семье мужа. Ободовская и Дементьев, изучив её послания из-за границы, хранящиеся в архиве Гончаровых, пришли к выводу, что их можно разделить на две части: те, что написаны в присутствии мужа, и те, которые он не мог прочитать .

Наталья Гончарова.

Александра Гончарова.

Из всех родственников переписку поддерживали Дмитрий Николаевич и Наталья Ивановна Гончаровы. Лишь дважды Екатерина упоминает, что получила письма от сестёр . Она настойчиво просит брата прислать ей портрет отца, очень рада, когда наконец его получает, однако сама не решается написать Николаю Афанасьевичу.

Екатерина интересуется всем, что происходит на родине, жизнью родных и знакомых, но никогда не спрашивает о своих племянниках Пушкиных, упоминая о младшей сестре, она, не называя её по имени, обозначает её лишь инициалом N . С большим раздражением Екатерина пишет о Загряжской, которая порвала все связи с племянницей.

Екатерина Дантес

Екатерина Николаевна после рождения трёх дочерей (появление на свет последней, Леони, в 1840 году, по признанию самой Екатерины, огорчило её) страстно желала подарить мужу наследника.

Зимой 1842 года она родила мёртвого мальчика. По воспоминаниям её внука, Луи Метмана, Екатерина Николаевна по данному ею обету ходила босиком в местную часовню и подолгу молилась в надежде родить сына.

22 сентября 1843 года она родила долгожданного сына, Луи-Жозефа. Умерла 15 октября 1843 года от послеродовой горячки.

Дочери Е. Н. Дантес де Геккерн.
Слева направо: Леони, Матильда, Берта. Акварель Леопольда Фишера. 1843

После смерти матери детей воспитывала незамужняя сестра Жоржа Дантеса Адель. Исследователи отмечают необыкновенную судьбу третьей дочери Екатерины Николаевны, Леони.

Родившаяся через три года после рокового выстрела, не слыхавшая в детстве ни одного слова по-русски даже от матери, девочка сумела настолько глубоко постичь «земли чужой язык и нравы», что на нее обрушилось громадное, непереносимое чувство вины за содеянное ее отцом.

Согласно материалам Наума Сагаловского, она изучила русский язык, говорила и писала по-русски лучше многих русских, обожала Россию, в которой никогда не была, а в особенности – своего дядю Александра Сергеевича. Её комната напоминала молельню – стены были увешаны портретами дяди, на которые Леония-Шарлотта молилась. На этой почве семья считала её ненормальной.
Раскаяние, которое не было знакомо Жоржу Дантесу, досталось этой дочери.

Она рано умерла в психиатрической больнице,где провела 28 лет. В периоды просветления просила принести ей книги Пушкина.

Жорж Шарль Дантес

После изгнания из России он жил в Сульце, где занялся политикой. Сначала он был избран мэром Сульца, потом в 1848-м году стал членом Национального собрания Франции, а 1852-м году – сенатором. В 1863-м году Дантес был произведен в кавалеры ордена Почётного легиона, а в 1868-м году – в командоры ордена. Дантес много сделал для города, в том числе перестроил здание мэрии, соорудил на площади перед мэрией фонтан святого Мориса и т.п. Его именем названа одна из улиц города. Он умер в возрасте 83 лет и похоронен в Сульце.

Жорж Дантес, 1865 год, Париж. Фото.

Луи Метман (внук Дантеса) вспоминал: «Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало бы незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьей и недостаточными средствами». Так что дуэль в конечном счете пошла ему на пользу".

Надгробный камень на могиле Екатерины Николаевны в городе Сульц (Эльзас, Франция)

Ей было 34 года.

Источники.

1.Биография

1.1.Ранние годы. Полотняный завод (pda.privet.ru - сама усадьба - см. по ссылке )

Старшая дочь Николая Афанасьевича Гончарова и его жены Натальи Ивановны, урождённой Загряжской. Детство и юность Екатерина провела в доме Гончаровых в Москве. Получила хорошее домашнее образование.

После свадьбы младшей сестры Натальи, весной 1831 года Екатерина и Александра Гончаровы были отправлены в имение Полотняный Завод, где около трёх лет вели уединённый образ жизни. Мать, с которой у сестёр сложились тяжёлые отношения, отказывалась вывозить их в свет, они же стремились в столицу, где служили братья и жила Наталья Николаевна.

Со смертью осенью 1832 года главы рода Гончаровых, Афанасия Николаевича, положение Екатерины и Александры ещё более осложнилось. Дед оставил ставшему главой гончаровского майората Дмитрию Николаевичу долги в полтора миллиона рублей. Семья была разорена, старшему брату пришлось свести к минимуму все семейные расходы. Единственными развлечениями в деревне для сестёр были занятия музыкой, чтение, верховая езда.

В семейном архиве Дантесов в Сульце хранятся два альбома Екатерины Гончаровой. Это сборники поэзии, составленные ею в 1833 году в Полотняном заводе. В альбомы включены произведения всех выдающихся поэтов того времени (в том числе четыре стихотворения Пушкина) и пьеса «Горе от ума» Грибоедова.

По мнению Николая Раевского, для того, чтобы переписать объёмный и сложный текст грибоедовской пьесы, необходимо хорошо знать русский язык. Французский пушкинист Андре Менье (André Meynieux), опубликовавший сообщение об этих рукописных сборниках, считал, что старшая Гончарова была «без всякого сомнения девушкой культурной, хорошо разбирающейся в поэзии и далеко не лишённой вкуса»

Известно, что, уже живя в Петербурге, Екатерина Николаевна изучала риторику. Писатели Ободовская и Дементьев, изучавшие переписку Гончаровых, считали, что Екатерина была умной и волевой женщиной, независимой в своих суждениях. Раевский отмечал, что «ум у этой барышни был весьма самостоятелен, а убеждения фрейлины Гончаровой не особо верноподданические»

1.2.Петербург

Вероятно, ещё в 1833 году предполагалось, что Екатерина переедет в столицу. Осенью 1834 года, по приглашению младшей сестры, Екатерина и Александра переехали в Петербург, в дом Пушкиных. Наталья Николаевна надеялась, что в столице они быстрее устроят свою судьбу, и сумела убедить в правильности своего решения мужа, поначалу скептически относившегося к переезду своячениц в Петербург.

Е. Н. Гончарова. Конец 1820-х — начало 1830-х годов

Сёстры стали бывать в свете. Поначалу предполагалось, что обе сестры станут фрейлинами, однако в декабре 1834 года лишь Екатерина получила шифр, несомненно, благодаря хлопотам тётки Екатерины Ивановны Загряжской и, возможно, протекции Натальи Кирилловны Загряжской. Вопреки установленному правилу, Екатерина Гончарова, став фрейлиной, не переехала во дворец, а продолжала жить в семье Пушкиных.

Несмотря на то, что фрейлина Гончарова была благосклонно встречена Александрой Фёдоровной и Николаем I, в высшем обществе Петербурга и её, и сестру Александру ждал очень сдержанный приём. По словам Екатерины, «нет ничего ужаснее, чем первая зима в Петербурге», однако Гончаровы довольно быстро освоились в свете, во многом благодаря своей младшей сестре.

Светская жизнь требовала больших расходов, сёстры также вносили свою долю за стол и квартиру, снимаемую Пушкиными. Так как Дмитрий Николаевич неаккуратно высылал им содержание, Екатерине и Александре, несмотря на то, что им помогала тётка, приходилось занимать, их письма брату полны просьб выслать поскорее деньги.

Существуют различные мнения о внешности двух старших сестёр Гончаровых, вероятно, большинство из них пристрастно. Так, Софья Карамзина в одном из писем иронично отзывается о сёстрах Натальи Николаевны: «…кто смотрит на посредственную живопись, если рядом Мадонна Рафаэля?», однако в другом послании отмечает: «…среди гостей были Пушкин с женой и Гончаровы (все три ослепительные изяществом, красотой и невообразимыми талиями)».

Екатерина была женщиной южного типа, с большими тёмными глазами и смуглой кожей (что в то время считалось серьёзным недостатком). И Александра, и Екатерина были по-своему красивы, но в глазах современников не выдерживали сравнения с младшей сестрой. Сестра Пушкина писала: «Они красивы, эти невестки, но ничто в сравнении с Наташей». Выйти замуж Гончаровы не могли не по причине своей непривлекательности, а из-за тяжёлого материального положения: им не приходилось рассчитывать на приданое.

1.3.Екатерина Гончарова и Дантес

С Дантесом Екатерина познакомилась осенью 1834 года. Летом 1835 года Пушкины и Гончаровы жили на даче на Чёрной речке. В конце июля сюда возвратился с манёвров кавалергардский полк, возможно, именно тогда началось ухаживание Дантеса, влюблённого в Наталью Николаевну, за двумя сёстрами — младшей и, для прикрытия, старшей.

В сезон 1835—1836 годов сёстры вели интенсивную светскую жизнь, бывая в неделю на двух-трёх балах: «теперь, когда нас знают, нас приглашают танцевать; это ужасно, ни минуты отдыха, мы возвращаемся с бала в дырявых туфлях, чего в прошлом году совсем не бывало», — писала Екатерина брату Дмитрию.

Однако и эта зима не принесла изменений в судьбе Екатерины и Александры. Но с особенным удовольствием посещали они салоны Карамзиных и Вяземских. Среди завсегдатаев этих светских гостиных был и Дантес, с которым Екатерина стремилась встречаться как можно чаще. Лето 1836 года семья провела на Каменном острове. Екатерина Николаевна на прогулках и летних балах виделась с Дантесом.

Однако в письмах к своему брату Дмитрию, самому близкому ей человеку в семье, имя Дантеса она не упоминает. Вероятно, это умалчивание имело причину. В свете уже обсуждали ухаживание Дантеса за женой Пушкина, было также замечено, что старшая сестра Натальи Николаевны серьёзно увлечена им.

Некоторые пушкинисты считают, что Екатерина Николаевна была любовницей Дантеса, и их связь началась летом 1836 года. Предполагалось также, что она была беременна до брака, а дата рождения первой дочери Дантесов Матильды — 19 октября 1837 года — подложна. Исследователи Ободовская и Дементьев, изучив переписку Гончаровых и документы, хранящиеся в их архиве, пришли к выводу, что версия о беременности Екатерины до свадьбы была ошибочна, однако вполне вероятно, что у Дантеса была связь с ней

Идалия-Мария Григорьевна Полетика , П.Ф.Соколов

1.4.Замужество

3 (или утром 4) ноября друзьям Пушкина был разослан анонимный пасквиль с оскорбительными намёками в адрес поэта и его жены. Пушкин, узнавший о письмах, был уверен, что они — дело рук Дантеса и его приёмного отца Геккерна. Вечером 4 ноября он послал вызов (без указания причины) на дуэль Дантесу, который получил Геккерн (его «сын» находился на дежурстве). Взволнованный Геккерн срочно поехал к Пушкину и добился отсрочки дуэли на две недели.

Патент на звание рогоносца

___________________________________________

Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена.

Непременный секретарь граф И. Борх

О вызове стало известно в семье Пушкина. Наталья Николаевнв через своего брата Ивана связалась с Жуковским, надеясь, что последний предотвратит столкновение.

В переговоры вступила также тётка Екатерина Загряжская. 9 ноября 1836 года, несомненно под влиянием произошедших событий, Екатерина Николаевна пишет Дмитрию Гончарову:

«…счастье моё уже безвозвратно утеряно, я слишком хорошо уверена, что оно и я никогда не встретимся на этой многострадальной земле, и единственная милость, которую я прошу у Бога, это положить конец жизни столь мало полезной, если не сказать больше, чем моя».

Геккерны через Жуковского заверили Пушкина, что Дантес вовсе не ухаживает за Натальей Николаевной, на самом деле он влюблён в его свояченицу и намеревается жениться на ней. Вероятно, и Наталья Николаевна, и её сёстры просили Пушкина не доводить дело до дуэли.

В кратких заметках, посвящённых несостоявшейся дуэли, 7 ноября Жуковский записывает: «Я поутру у Загряжской. От неё к Геккерну… Открытия Геккерна… О любви сына к Катерине… О предполагаемой свадьбе… Мысль всё остановить — возвращение к Пушкину. Les révélations Его бешенство…».

Исследователи Ободовская и Дементьев предположили, что Геккерн сказал Жуковскому о связи Екатерины и Дантеса, и именно этим объясняется гнев Пушкина. В этом же ключе истолковываются слова Загряжской, в недатированной записке сообщавшей о том, что свадьба — дело решённое «…и так все концы в воду».

«…окончательно решил объявить свои намерения относительно женитьбы, но что опасаясь, как бы этого не приписали желанию уклониться от дуэли, он по совести может высказаться лишь тогда, когда всё будет покончено между вами и вы засвидетельствуете словесно в присутствии моём или г-на д’Аршиака, что вы не приписываете его брака соображениям, недостойным благородного человека»

В этот же день Пушкин написал Сологубу письмо, в котором просил «рассматривать этот вызов как не имевший места» , так как «из толков в обществе» узнал, что Дантес решил объявить о своей женитьбе после дуэли.

17 ноября Дантес сделал официальное предложение через Загряжскую, в тот же день в Петербург приехал в качестве главы семьи Дмитрий Гончаров, о помолвке было объявлено вечером 17-го на балу у С. В. Салтыкова. Весть о женитьбе Дантеса на Екатерине Гончаровой в высшем обществе Петербурга, а также среди близких друзей и родственников Пушкина была встречена с недоумением и недоверием:

«… его [Дантеса] страсть к Наташе не была ни для кого тайной. Я прекрасно знала об этом, когда была в Петербурге, и я довольно потешалась по этому поводу; поверьте мне, что тут должно быть что-то подозрительное, какое-то недоразумение и что, может быть, было бы очень хорошо, если бы этот брак не имел места»,

— писала Ольга Павлищева Софья Карамзина, постоянно видевшая в салоне своей мачехи всех участников преддуэльных событий, отмечала, что Екатерина Гончарова кажется более счастливой, чем Дантес, который «не мог почувствовать увлечения».

Пушкин пишет отцу о приготовлениях к свадьбе:

«Шитьё приданого сильно занимает и забавляет мою жену и её сестёр, но меня приводит в бешенство. Ибо мой дом имеет вид модной и бельевой мастерской». Однако, судя по посланиям Екатерины брату, она с нетерпением и тревогой ждёт свадьбу, считая оставшиеся дни: «не знаю ничего более скучного, чем положение невесты, и потом все хлопоты о приданом вещь отвратительная»

Пушкинист Яшин высказал предположение, что Дантес женился на Гончаровой, подчиняясь приказу Николая I. Публикация в Париже записок дочери императора Ольги Николаевны в 60-х годах XX века казалось бы подтвердила эту гипотезу.

В их русском переводе значится: «…а Дантесу было приказано жениться на старшей сестре Наталии Пушкиной, довольно заурядной особе» . Однако оказалось, что эта фраза была переведена ошибочно].

В подлиннике записок Ольги Николаевны сообщается о том, что друзья Пушкина нашли только один способ избежать дуэли: женитьбу Дантеса на Екатерине. Тем не менее довольно быстро было получено императорское разрешение на брак католика и православной.

Храм Святой Екатерины Александрийской, где прошло венчание Ж. Дантеса и Е.Н.Гончаровой по католическому обряду

Николай I не стал настаивать на принятии присяги на русское подданство Дантесом перед свадьбой, но жених обязывался «не отвлекать будущей жены от православной греко-российской веры». Екатерина Николаевна согласилась на то, чтобы дети, рождённые в этом браке, стали католиками.

Позднее «приёмный отец» Дантеса Геккерн писал Нессельроде, что этим браком тот «закабалил себя на всю жизнь»

Дантес не ездил в дом невесты, Екатерина Николаевна виделась с ним только у своей тётки, фрейлины Загряжской. Свадьба состоялась 10 января 1837 года.

Загряжская прилагала все усилия, чтобы церемония прошла как можно более в узком кругу: так, она настояла, «опасаясь излишнего любопытства», чтобы Софья Карамзина (в свете её считали женщиной злоязычной), приглашённая сёстрами, не присутствовала на церемонии.

Карамзина очень сожалела, что лишилась возможности увидеть «как выглядели участники этой таинственной драмы в заключительной сцене эпилога».

Венчание проходило по двум обрядам: католическому (в церкви Св. Екатерины) и православному (в Исаакиевском соборе).

Посажёными отцом и матерью невесты были Григорий Строганов и его жена, со стороны жениха посажёной матерью была М. Д. Нессельроде. После венчания в честь молодых Строганов дал свадебный обед.

На венчании присутствовали сёстры Екатерины и специально приехавшие в Петербург братья Дмитрий и Иван, однако на обед они не остались. Братья Гончаровы сразу после свадьбы, не заехав к Загряжской, которую, вероятно, считали ответственной за произошедшие события, покинули столицу.

Запись о венчании в храме Святой Екатерины Александрийской Е Н.Гончаровой и Ж. Дантеса

«Не может быть, чтобы всё это было притворством: для этого понадобилась бы нечеловеческая скрытность, и притом такую игру им пришлось бы вести всю жизнь! Непонятно».

Ситуация после свадьбы только ухудшилась. Со стороны Геккернов было несколько попыток добиться примирения, но Пушкин решительно отклонял их. Дантесы не бывали у Пушкиных, но встречались с ними в свете. Жорж Дантес продолжал демонстративно оказывать знаки внимания Наталье Николаевны. В обществе распространялись слухи, что Дантес женился на нелюбимой женщине, чтобы «спасти честь» Пушкиной.

1.5.Роль Е.Н.Гончаровой в событиях, предшествовавших дуэли Пушкина

Истинная роль Екатерины в преддуэльных событиях до настоящего времени не выяснена окончательно. Вполне вероятно, что она знала о предстоящей дуэли и не предупредила сестру(возможно, её заставили молчать)

Исследователи единодушны в одном: влюблённая в Дантеса, она «с первого же дня стала игрушкой в руках баронов» (Ахматова), а войдя в их семью, она приняла их сторону в противостоянии с Пушкиным. Непосредственные свидетели событий возлагали часть вины на Екатерину. Так, Александр Карамзин с крайним возмущением говорит о старшей Гончаровой: «…та, которая так долго играла роль сводницы (фр. entremetteuse), стала, в свою очередь, возлюбленной, а затем и супругой.

Конечно, она от этого выиграла, потому-то она — единственная, кто торжествует до сего времени, и так поглупела от счастья, что, погубив репутацию, а может быть, и душу своей сестры, госпожи Пушкиной, и вызвав смерть её мужа, она в день отъезда последней послала сказать ей, что готова забыть прошлое и всё ей простить!!!»

Графиня Фикельмон в своей дневниковой записи по поводу дуэли Пушкина отмечала:

"Одна из сестёр госпожи Пушкиной, к несчастью, влюбилась в него [Дантеса], и быть может, увлечённая своей любовью, забыла обо всём том, что могло из-за этого произойти для её сестры; эта молодая особа учащала возможности встреч с Дантесом; наконец, все мы видели, как росла и усиливалась эта гибельная гроза!"

Анализируя дневниковую запись Фикельмон, посвящённую дуэли и смерти Пушкина, Раевский отмечает, что для неё Екатерина была скорее «комическим персонажем трагедии». Однако на самом деле старшая Гончарова переживала глубокую драму. Софья Карамзина, описывая последнее свидание сестёр после смерти Пушкина и перед отъездом из Петербурга Натальи Николаевны, говорит, что Екатерина до него лишь смеялась и твердила о своём счастье.

По мнению Ободовской и Дементьева, Карамзина не понимала, что Екатерина уже начала ту двойную жизнь, «которую пришлось вести … до самой смерти». И на последнем свидании с родными она не хотела признать ни за собой, ни за Геккернами вины. Лишь когда Екатерина сказала, что «прощает Пушкину», «тётка [Загряжская] высказала ей всё, что чувствовала она в ответ на ея слова», и «этот ответ образумил и привёл её в слёзы».

1.6.Последние годы

Из родных её никто не провожал. Геккерн и его невестка встретились с Дантесом в Берлине. Из Берлина Геккерн направился в Гаагу: официально он уехал в отпуск, однако император дал ему понять, что считает барона окончательно оставившим пост посланника в России. Луи Геккерн пять лет ждал нового назначения.

Е. Дантес де Геккерн. 1840. Н. Вельц

В июне 1837 года Дантесы и Геккерн посетили Баден-Баден. Предполагается, что они хотели встретиться с лечившимся там великим князем Михаилом Павловичем. Есть сведения, что последний, увидев Дантесов, даже не ответил на их приветствие.

Супруги Дантес поселились в Сульце, у родного отца Жоржа.

Они жили отдельно от большой семьи Дантесов, в боковом флигеле помещичьего дома. Вероятно, вскоре в Сульц приехал и Геккерн, так как в метрическом свидетельстве о рождении старшей дочери Дантесов он значится свидетелем, а местом его жительства указан этот город.

В письмах к брату Дмитрию Екатерина ничего не рассказывает о своих новых родственниках и о том, как она была принята в семье мужа.

Ободовская и Дементьев, изучив её послания из-за границы, хранящиеся в архиве Гончаровых, пришли к выводу, что их можно разделить на две части: те, что написаны в присутствии мужа, и те, которые он не мог прочитать. Из всех родственников переписку поддерживали Дмитрий Николаевич и Наталья Ивановна Гончаровы. Лишь дважды Екатерина упоминает, что получила письма от сестёр.

Она настойчиво просит брата прислать ей портрет отца, очень рада, когда наконец его получает, однако сама не решается написать Николаю Афанасьевичу. Екатерина интересуется всем, что происходит на родине, жизнью родных и знакомых, но никогда не спрашивает о своих племянниках Пушкиных, упоминая о младшей сестре Наталье, она, не называя её по имени, обозначает её лишь инициалом N. С большим раздражением Екатерина пишет о Загряжской, которая порвала все связи с племянницей.

Красной нитью во всех письмах проходят просьбы Екатерины о деньгах. Дмитрий Николаевич обещал перед свадьбой будущему зятю выплачивать сестре годовое содержание в 5000 рублей, однако присылал деньги крайне нерегулярно. Материально Дантесы были обеспечены. Родной отец мужа Екатерины был богатым помещиком. Геккерн также не жалел денег для своего приёмного сына: ради него совершались поездки в Париж, в Вену, покупка фермы в окрестностях Сульца. Тем не менее под влиянием Дантеса и Геккерна в письмах Екатерины Николаевны появляются расчёты долгов брата, выведенные с точностью до полукопеек.

Весной 1838 года Дантесы приехали в Париж. В своём письме к брату Екатерина говорит о множестве знакомых, которые непременно хотят сопровождать супругов в светское общество, однако не называет конкретных имён. Вероятно, единственным человеком, с которым общалась в Париже Екатерина, была Анастасия Сиркур, бывшая соседка Гончаровых по Полотняному Заводу.

Весной 1842 года, случайно узнав от общих знакомых, что её брат Иван находится в Бадене, Екатерина приехала туда вместе с мужем и двумя старшими детьми. Вероятно, Гончаров не хотел встречаться с сестрой и еёмужем, в противном случае он поставил бы Екатерину в известность, что находится совсем недалеко от Сульца. Иван признаёт, что «присутствие её [Екатерины] мужа было мне много приятнее, чем я был к тому подготовлен».

Дантесы всеми силами старались убедить Гончарова в том, что его сестра счастлива в браке, и, вероятно, им это удалось. Иван пишет старшему брату: «Катя беспрестанно говорит о своём счастье, и только одна мысль неотступно преследует её: никогда не возвращаться в Россию». Дантес использовал встречу, чтобы напомнить Гончаровым об их долге, Иван Николаевич отмечает «бескорыстие, с которым он говорит о деньгах».

Позднее, вероятно пожалев, что поддался первому впечатлению, Иван Гончаров уже гораздо холоднее отзывается о супругах Дантес. Получив от старшего брата бумаги, доказывающие тяжёлое финансовое положение Гончаровых, он поспешил переслать их сестре, чтобы, по его словам, Дантесы и Геккерн поняли, что причиной нерегулярности выплат является разорение семьи.

Жорж Шарль Дантес, 1844 год

В 1842 году Луи Геккерн получил наконец аккредитацию при венском дворе. В венском обществе он был принят холодно.

В Вене служили в то время свидетели петербургской трагедии 1837 года — граф Фикельмон, бывший посол при русском дворе, в семье которого с большим уважением относились к Пушкину; дипломаты Медженис и Иван Гагарин.

Известно, что русский посол даже отказался от приглашения на дипломатический обед, узнав, что там будет Геккерн. Тем не менее Геккерн пригласил к себе в австрийскую столицу на зимний сезон 1842—1843 годов супругов Дантес.

Фикельмон записала в своём дневнике:

«Мы не увидим госпожи Дантес, она не будет бывать в свете и в особенности у меня, так как она знает, что я смотрела бы на её мужа с отвращением».

Екатерина Николаевна в письмах к брату скрывает истинное положение вещей. По её словам, она и муж просили Геккерна позволить им не бывать в высшем свете, и она была бы счастлива вернуться обратно в Сульц. Принимали Дантесов только у Фризенгофов: Наталья Фризенгоф, воспитанница Софьи Ивановны де Местр, тётки Екатерины, в силу родственных связей не отказывалась от общения с ними, но маловероятно, что Дантесы были на званых вечерах, устраиваемых этой семьёй.

Дантес вернулся во Францию, сделал политическую карьеру, был сенатором, Затем занялся коммерцией, перебрался в город Сульц и позже был избран мэром.Жители Сульца до сих пор считают его лучшим градоначальником в истории их города.Особых угрызений совести он не испытывал, с родственниками поддерживал отношения и даже прислал Гончаровым в подарок свое фото, висевшее когда-то неподалеку от портрета Пушкина.

По воспоминаниям её внука, Луи Метмана, Екатерина Николаевна по данному ею обету ходила босиком в местную часовню и подолгу молилась в надежде родить сына.

22 сентября 1843 года она родила долгожданного сына, Луи-Жозефа. Умерла 15 октября 1843 года от послеродовой горячки

Ободовская и Дементьев, опираясь на слова Геккерна из письма Дмитрию Гончарову о смерти Екатерины Николаевны: «она получила необходимую помощь, которую наша церковь могла оказать её вероисповеданию», считают, что сообщение Дантеса ложно.

Они также отмечают, что о принятии Екатериной Николаевной католической веры ничего не сообщает в своих воспоминаниях её внук Луи Метман, не имевший причин скрывать этот факт

Надгробный камень на могиле Екатерины Николаевны в городе Сульц (Эльзас, Франция)

2.Дети Е.Н.Дантес де Геккерн

Матильда-Евгения (19 октября 1837 — 29 января 1893) — с 1861 года супруга генерала Жана-Луи Метмана,
Берта-Жозефина (5 апреля 1839 — 17 апреля 1908) — с 1864 года супруга Эдуарда, графа Вандаля (1813—1889),
Леони-Шарлотта (3 апреля 1840 — 30 июня 1888) — незамужем,
Луи-Жозеф (22 сентября 1843 — 27 сентября 1902) — с 1883 года женат на Марии-Луизе-Виктории-Эмилии Шауэнбург-Люксембург.

После смерти матери детей воспитывала незамужняя сестра Жоржа Дантеса Адель. Исследователи отмечают необыкновенную судьбу третьей дочери Екатерины Николаевны, Леони. В беседе с корреспондентом газеты «Новое время» Луи-Жозеф Геккерн-Дантес сказал следующее:

Пушкин! Как это имя связано с нашим! Знаете ли, что у меня была сестра, — она давно покойница, умерла душевнобольной. Эта девушка была до мозга и костей русской.

Здесь, в Париже, живя во французской семье, во французской обстановке, почти не зная русских, она изучила русский язык, говорила и писала по-русски получше многих русских. Она обожала Россию и больше всего на свете Пушкина.

Дочь сенатора Второй империи, имевшая все возможности жить интенсивной светской жизнью, совершенно не интересовалась этим. Она самостоятельно прошла на дому курс Политехнической школы, и «по словам своих профессоров, была первой…».

Дочери Е. Н. Дантес де Геккерн.

Слева направо: Леони, Матильда, Берта. Акварель Леопольда Фишера. 1843 год

Леони знала наизусть множество произведений Пушкина, в её комнате хранилось несколько портретов поэта. Александр Онегин, встречавший Леони, отмечал, что это была необыкновенная девушка. В одной из ссор с отцом она бросила ему в лицо обвинение в убийстве Пушкина. Возможно, тяжёлые семейные отношения повлияли на здоровье младшей дочери Дантеса, она заболела и умерла в психиатрической лечебнице.

Очень интересно -

Пушкинисты старательно отслеживают судьбу наследников великого поэта, а вот о потомках Дантеса не желают вспоминать. Разве могут заслуживать внимания дети и внуки того, кто убил русского гения? Но судьбе угодно было навсегда вписать в историю Дантеса наравне с Пушкиным, той роковой дуэлью подарив ему бессмертие. Вот только имя русского поэта стало своеобразным проклятием для наследников Жоржа. Тень злополучной дуэли до сих пор окружает потомков Дантеса и не позволяет им найти пути примирения с наследниками Пушкина.

Роковое влечение дочери Дантеса

В 1840 г. в фамильном имении Дантеса в Сульце на свет появилась дочь Леония-Шарлотта. Любуясь подраставшей малышкой, Жорж вряд ли мог предположить, что в её лице коварная судьба нанесёт ему сокрушительный удар в спину. Именно Леония стала его проклятием и вечным напоминанием о дуэли, убитом русском поэте и России.

Дочери Дантеса: Слева направо: Леони, Матильда, Берта. Акварель Леопольда Фишера. 1843 Леония-Шарлотта отличалась незаурядным умом, нестандартным мышлением и склонностью к точным наукам. Она с лёгкостью прошла на дому полный курс обучения Политехнической школы. Уже за эти таланты французскую девушку тех лет могли бы окрестить ненормальной, ведь в идеале ей стоило интересоваться иными вещами. Но роковой для Леонии Дантес стала не математика, а непостижимая любовь к России и Пушкину. Русский язык был под запретом в семье Дантеса, но девушка самостоятельно в совершенстве освоила его. Пушкин стал для Леонии истинным кумиром, а в отце она видела воплощение ненавистного человека, прервавшего жизнь великого гения. Роковая пуля поэта настигла Дантеса спустя годы в виде обвинений родной дочери.

Екатерина Дантес (Гончарова) - супруга убийцы Пушкина и мать его детей. Русский поэт стал для Леонии своеобразной иконой. Её комната была увешана его портретами, а книжные полки заполнены его сочинениями. Многие произведения девушка заучила, словно молитвы, наизусть. Она знала не только поэмы, но даже целые эпизоды из «Капитанской дочки». Дух Пушкина на всю жизнь стал непробиваемой стеной между Дантесом и Леонией, которая в одной из ссор назвала отца убийцей и никогда больше не общалась с ним. Живя во Франции, она всей своей душой была настоящей русской. Леония обожествляла Пушкина и была влюблена в его родину – Россию, где ей не довелось побывать. Всё это стало причиной для признания девушки душевнобольной. Дантеса раздражало постоянное напоминание о Пушкине и России. Он поместил дочь в клинику для душевнобольных в Париже, где она провела более 20 лет и умерла в 1888 г.

Судьба Дантеса и других его детей

Образ Дантеса-убийцы, который неизменно возникает в сознании русских, для французов выглядит иначе. Жорж прожил долгую жизнь, сделал отличную политическую карьеру и поднял на ноги четверых детей, так и не женившись после смерти супруги. Он был прекрасным мэром города Сульца, где именно благодаря ему появились первый водопровод и городская канализация. Лишь Леония-Шарлоттта стала тёмным пятном на светлом имени благонравного семьянина. Но, не имея доподлинных доказательств, сложно утверждать, была она действительно душевнобольной или просто раздражала отца своей русской душой.

Жизнь иных детей Дантеса сложилась более прозаично, без особых зигзагов судьбы. Дочь Матильда вышла замуж за генерала Луи Матмана. Берта-Жозефина стала светской дамой и женой графа Вандаля. Сын Луи-Жозеф никакой карьеры не сделал. Он поселился в фамильном замке и занимался многочисленными виноградниками поместья.

Парадоксы судьбы праправнука Дантеса

Тень Пушкина преследует даже современных потомков Дантеса. В судьбе барона Лотера де Геккерна можно найти немало удивительных совпадений. Ни один из наследников Пушкина не написал ни строчки, боясь оказаться в тени славного предка. Праправнук Дантеса не только пишет стихи (ещё и пером), но даже издал свой сборник, посвящённый великому поэту России. В переводе название подборки звучит символично – «Погибнуть вместе с Пушкиным». Лотер надеется, что его творение покупают ради самих стихов, а не чтобы хвалиться наличием книги потомка Дантеса. Подобно своему прапрадеду, он сам воспитывал детей – жена ушла от него к другому. Давая в 2006 г. интервью журналистке из России, барон показал могилы Дантеса и его русской жены в семейном склепе. При этом Лотер отметил, что здесь похоронена и учительница, которая привила ему любовь к литературе. Вопреки традициям, в дворянском склепе для неё было выделено место. Не напоминает ли эта история об Арине Родионовне? Барона искренне печалит, что никого из родственников не волнует дальнейшая судьба склепа.

Барон Лотер - потомок Дантеса, живущий в наши дни. Живущий в Нанте Лотер – ещё один потомок Дантеса, для которого имя Пушкина оказалось не пустым звуком. Только в отличие от Леонии он уверен, что его прапрадед никак не виноват в гибели поэта, ведь всё было по-честному. Барон считает, что Дантес просто хотел быть любимым, а поэт любил дуэли и «сам соткал себе саван».

Дуэль Пушкина с Дантесом Лотер мечтает объясниться с наследниками Пушкина, но те пока не готовы оказать такой чести. Двери их дома захлопнуты для Дантесов, и никто не стремится первым подать руку примирения даже спустя почти два века.

@ Барон считает, что Дантес просто хотел быть любимым, а поэт любил дуэли и «сам соткал себе саван». @
C 1816 по 1837 годы Пушкин 30 раз вызывал противников на дуэль. Состоялось 5 дуэлей. 4 из них без крови, оба промахнулись. А в последней его убили. Скандальный мужик он был. За то и поплатился.
@Были у полиции особые списки, в которые включались люди, не совсем удобные для общественного спокойствия. В списках этих было и имя Александра Пушкина. И отнюдь не в вольнодумии и прочих высоких материях обвинялся он тут – был в этих списках на одном из почетных мест в качестве карточного понтера и дуэлянта.@ (C)
Великий литератор это не обязательно великий человек. С ним особо жалко.

Вы знаете, для меня, как, наверное, и для каждого истинного почитателя русской словесности, Александр Сергеевич – это божественное явление. Его талант настолько велик, что в принципе можно было бы простить ему все, буквально все. Однако изучая его жизнь в качестве обычного человека, осознаешь, что стыдиться за него совершенно не стоит. Он бедствовал, но никогда не унижался и никогда не вел себя подло и не достойно. Являясь настоящим русским дворянином, он вел себя в соответствии с кодексом чести, и не мог поступить по другому потому, что верно осознавал такие понятия как честь и достоинство. Поэтому позвольте указать Вам vic прямолинейно, и прошу Вас не обижаться, но Вы плохо изучили жизнь великого русского человека. Я всегда с огромным интересом исследовал жизнь Пушкина, и могу уверенно заявить, что он прожил жизнь человека достойного уважения (это помимо того, что он гениальный русский писатель). Последний труд о Пушкине, поразивший меня своим изложением, является книга итальянской пушкинистки Витале Сирена, под названием «Пуговица Пушкина» (ссылка: https://royallib.com/book/vitale_serena/pugovitsa_pushkina.html) Если еще не ознакомились, прочтите, получите массу удовольствия. Книга написана на основе изучения писем Дантеса, барона Геккерена, а также Натальи и Екатерины Гончаровых.
P.S. И на дуэли поэт дрался отважно и почтенно. А не убил Дантеса он только потому, что тот был в кольчуге, которую заказал ему его любовник Геккерен. И умирал он также смело и с достоинством. Знаете, что меня еще впечатлило? Уходя из жизни он своей супруге наказал: «Пройдет траур по моей кончине через год, выходи замуж. Вы уж простите меня, но я бесконечно много могу обсуждать жизнь и творчество Александра Сергеевича.

Давайте так, про кольчуги или кирасу только неподтвержденные разговоры. Про кодекс чести, почему-то тысячи и тысячи дворян имели не меньшую честь, но в списках полиции не были. Гениальность его его поведения в обычной жизни не оправдывает.» Он сам соткал себе саван «.
И есть вещи, которые даже гениям не прощают. Господь ему долго прощал, но не бесконечно.

Во-первых, начнем с того, со слов свидетелей произведена реконструкция дуэли в деталях. Пуля попала в правую верхную часть груди Дантеса задев правую руку, которой он закрывал сердце, и отрикошетила. Врач потом констатировал у него перелом ребра. Факт задокументирован потому, что Дантес лечился и отсутствовал на службе. Дантес оправдывался тем, что пуля отрикошетила от медной пуговицы мундира. Современные ученые установили, что пуля, выпущенная из такого пистолета и на данном растоянии, попав в пуговицу мундира, впечатала бы пуговицу в грудину, оставшись в ране. Оставим это на совести Дантеса, однако факт того, что получив тяжолое ранение, Пушкин не стал ныть и корячиться, а собрался с силами, и с лежачего положение произвел выстрел. Это что, не достойно уважения? Во-вторых, Геккерен несколько раз откладывал дуэль без объяснения причин. Такое поведение было в то время не приемлемым. Как выясняют некоторые пушкинисты, ему необходимо было время, чтобы получить кольчугу из Европы. Кстати Пушкин оскорбил Геккерена за пасквиль, а не Дантеса за ухаживания. В ответ Дантес вызвал его на дуэль. Я смотрю, что Вы вообще не знакомы с деталями истории, небось статейку какую-нибудь вшивую прочли и чувствуете себя эквпертом. В-третьих, список полиции официально нигде не представлен, это слухи. И самое главное – даже если этот список существовал, и Пушкин состоял в этом списке, его это никак не унижает. Вы можете представить критерии по которым вносили в этот список неблагонадежных, а тем более причины по котром он якобы состоял в нем. А я Вам скажу, что как сейчас, так и в то далекое время, власти плевать хотели на действия криминальнрнр свойства, в отличии от политической неблагонадежности. Пушкин своим пером и популярностью мог принести больше вреда, чем кто-либо, а 3-е отделение императорской канцелярии хорошо понимала это. А азартными играми в то время увлекались многие, в том числе знатные дворяне. Когда император Николай спросил Пушкина как бы он поступил будучи в Петербурге а не в ссылке в Михайловском во время декабрьского бунта, Пушкин бесстрашно ответил, что он был бы среди мятежников. И наконец, огласите нам, что же такое совершил великий поэт, чем опозорил себя, и за что его недьзя простить, как Вы выражаетесь. По своему современному разумению, Вы даже не в силах понять, что он не мог оставить то последние оскорбление без ответа. Он не был обычным «ничтожеством» как многие дворянские отпрыски жившие в то время. Честь для настоящего русского дворянина дороже жизни. А жизнь он, кстати, прожил яркую, в отличии от остального сброда, унижавшегося перед сильными.

Факт наличия » бронежелета» задокументирован? Нет!? Как так!?
Я где-то написал, что Дантес не за Геккерена стрелялся, который не мог из-за положения участвовать в дуэле?
«Как выясняют некоторые пушкинисты,» а остальные почему не выяснили? Или не все так однозначно?
Был список, не был, такой же «слух» , как и те «факты», которыми вы аргументируете.
«Честь для настоящего русского дворянина дороже жизни. » Не надо лозунгами, хорошо?
Я очень люблю Пушкина – поэта. А вот как человек он для меня, не лучший на свете. Это мое мнение. Вы же, прошу прощения, претесь с него, вообще, Вы не разделяете поэта и человека. И Бог с Вами, это ваше право! Спорить не о чем.

Вы не ответили на основной вопрос: «Что же такое совершил чудовищное Пушкин, за что его можно назвать плохим человеком?» По мне, он как человек – прекрасная, яркая и неординарная личность, отважный мужчина, истинный друг, честный и открытый, любящий муж и отец. Вопрос дворянской чести – это совсем не лозунг! Вам, возможно, не понять, поэтому не буду даже пытаться объяснить и отвлекаться на историю становления норм самоуважения и гордости в отстаивание соответствующих моральных принципов. Укажу лишь на интересный факт, что понятие дворянская честь конгруэнтно в своих основах с воинской честью или доблестью. Соответственно вы не поймете подвига офицера российской армии Александр Прохоренко, который будучи окруженным террористами в Сирии, не желая сдаваться в плен, вызвал огонь боевой авиации на себя. Вот у вас стереотипное мышление – мол, если азартный карточный игрок – значит катала и криминальный элемент. Сразу, навскидку, можно определить ваш типаж: В школе не блистали как знанием, так и успеваемостью; постоянно притеснялись сильными алфа-самцами; девочки вас, за вашу убогость и невзрачность, презирали и не любил; понятия чести и человеческого достоинства атрофировались, поэтому когда вас били по харе, вы молча терпели; из-за недостатка любви и уважения, у вас выработалась устойчивая ненависть и зависть к ярким фигурам. Впрочем я отвлекся, поскольку вопрос о Пушкине а не человеке не имеющего чести и достоинства. Будьте так любезны, если вас не затруднит, сообщите мне чего я не знаю, и что же такое сделал Пушкин, за что его можно отнести к категории «плохой человек»?

Господин, как я понимаю, «потомок» дворянина. Что ж Вы все так красиво о Пушкине, о чести, о достоинстве. Но стоило с Вами не согласится, Вы сразу на личность, хамить начали. Не солидно. Судя по всему, от дворянина в вас только ДВОР и есть. Уж коль Вы несете себя провинциальным интелегентом, постарайтесь держать себя в рамках приличия. Ато не солидно как-то.

Чуть не забыл. В книге, которую я Вам советовал прочесть, рассказывается совсем о другой пуговице. В ней о бронежилете упоминается вскользь, в связи с попыткой Дантеса оправдаться. А то у вас сложилось ложное впечатление, что я отстаиваю именно эту версию. Дуэлянты были людьми чести, и проверять наличие кольчуги под рубашкой, было бы ниже их достоинства. Я лишь хотел указать на то, что подлые людишки, без чести и достоинства, обычно проживают долгую жизнь. Люди обремененные талантом обычно сгорают быстро. Я, как вы выразились, «прусь» не только с Пушкина. Я восхищаюсь и обожаю всю русскую литературу и словесность.
P.S. Когда Пушкин упал сраженный пулей, секунданты бросились к нему, Пушкин криком остановил их, указав на то, что у него осталось право на выстрел. При падении он выронил свой пистолет, дуло которого забилось снегом. Опасаясь осечки, Пушкин попросил перезарядить свое оружие, на что секундант Дантеса стал было возражать. Дантес остановил своего секунданта, и приказал перезарядить пистолет Пушкина. (Как вам этот момент? Это о чести и достоинстве).