Родился 18 июля (30 по старому стилю) 1898 г. в деревне Филиппово Нижегородской губернии, Княгининского уезда, Бутурлинской волости .

Отец - Иван Васильевич Казаков (1875-1931) - крестьянин деревни Филиппово Нижегородской губернии, православного исповедания. Работал кочегаром в пароходной компании, дворником, извозчиком в Петербурге-Петрограде-Ленинграде.

Мать - Евдокия Андреевна Казакова (в девичестве Ларина, 1876-1966) - крестьянка деревни Филиппово Нижегородской губернии, православного исповедания.

Будучи восьмым ребенком в семье, начал трудовую деятельность с тринадцати лет в Петербурге в акционерном обществе «Сименс и Гальске».

В царской армии служил с мая 1916 г. по сентябрь 1917 г. рядовым (Северный фронт).

В Красной Армии с февраля 1918 г. Во время гражданской войны - командир артиллерийской батареи, участвовал в боях на Северном и Западном фронтах.

С 1918 по 1941 гг. прошел путь от командира взвода до начальника артиллерии механизированного корпуса. Весь довоенный период посвятил глубочайшему изучению артиллерийского дела, сочетая службу с получением образования - общего и военного. Трижды (в 1925, 1936 и 1939 гг.) учился на Артиллерийских курсах усовершенствования командного состава РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии). В 1934 г. окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. В 1927-1939 гг. его судьба тесно связана с 1-й Московской Пролетарской стрелковой дивизией, где с 1933 г. В.И. Казаков - командир артиллерийского полка. С 1939 г. в звании комбрига - начальник артиллерии дивизии, затем корпуса.

В Великую Отечественную войну генерал-майор артиллерии Казаков В.И. вступил начальником артиллерии механизированного корпуса. Наиболее ярко его талант в управлении и организации боевого применения артиллерии проявился на посту начальника артиллерии 16-й армии в битве под Москвой, начальника артиллерии Брянского фронта, командующего артиллерией Донского фронта в Сталинградском сражении, Центрального фронта в Курской битве, 1-го Белорусского фронта при освобождении Белоруссии, в Висло-Одерской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях. С именем В.И. Казакова связывают такие понятия в искусстве применения артиллерии как «артиллерийское наступление», «двойной огневой вал», «массированный артиллерийский удар».

ОБРАЗОВАНИЕ

• Церковно-приходская школа (1911 г.)
• Петроградские артиллерийские командные курсы (1918 г.)
• Артиллерийская школа (1925 г.)
• Военная академия им. Фрунзе (1934 г.)
• Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава РККА (АКУКС), (1925 г., 1929 г., 1936 г.)
• Курсы усовершенствования высшего начсостава РККА (КУВНАС) (1939 г.)

Член КПСС с 1918 по 1923 гг., с 1932 г.
Депутат Верховного Совета СССР с 1946 г. по 1950 г.

УЧАСТНИК

• Первой Мировой войны
• Гражданской войны
• Великой Отечественной войны

РАНЕНИЯ
сентябрь 1917 г. на Западном фронте под Ригой.

ВОИНСКИЕ ЗВАНИЯ

Маршал артиллерии Казаков В.И.

Место рождения д. Филиппово Бутурлинского района Нижегородской области Место смерти г. Москва Род войск артиллерия Звание маршал Сражения/войны Висло-Одерская операция, Берлинская операция Награды

Звезда Героя, 15 орденов и медалей

Казаков Василий Иванович (родился 18 июля года - умер 25 мая года) - маршал артиллерии, Герой Советского Союза .

Награждён 15 орденами и медалями.

Детство

Василий Иванович Казаков родился 18 июля года в деревне Филиппово Бутурлинской волости Княгининского уезда Нижегородской области . Отец Иван Васильевич ( -) и мать Евдокия Андреевна ( -) родились и выросли в Филиппове. Здесь же их и поженили, и дети (восемь человек) родились на Бутурлинской земле. Вася, названный в честь деда, рос озорным мальчишкой. До восьми лет жил в деревне у бабушки с дедом. Его родители, как и многие крестьяне, отправились на заработки в Петербург. Скоро отец вызвал семилетнего Васю к себе, и началась у деревенского мальчишки новая жизни. Иван Васильевич устроился рабочим на завод компании "Гейслер", производивший телефонные аппараты для армии. Сына же по малолетству не взяли даже в ученики или разнорабочие. Пришлось Васе начинать трудовую биографию с должности "мальчика на побегушках" в торговой лавке при том же заводе. Но эта работа не привлекала его, и позже он перешёл на работу в типографию, а затем – на электромеханический завод. Работать приходилось по 12 часов в сутки. Любознательный, живой Василий быстро освоился на новом месте. Четыре года Василий проучился в церковно-приходской школе. Учёба давалась легко.

Юность

В 18 лет юношу призвали на военную службу в царскую армию ( год). Василий служит рядовым 180-го запасного пехотного полка, что размещался в Петрограде. После трёхмесячного обучения его переводят в первый запасной артиллерийский дивизион, дислоцированный в городе Луге. Тогда и произошло его первое знакомство с артиллерией. Вместе с дивизионом Казаков оказывается в составе 433-го Новгородского пехотного полка. А в -м полк, в котором служил Василий, был направлен под Ригу , где в одном из боёв его сильно контузило. Октябрьскую революцию Василий встретил в Петрограде. В году Казаков вступил в ряды Красной Армии и оставался в ней до последнего дня своей жизни, правда, с перерывами на учёбу. В году Василий Иванович окончил артиллерийские курсы. Он получил под своё начало артиллерийскую батарею и стал красным командиром. Краском Василий Казаков сражался с белогвардейцами на Северном и Западном фронтах. Как-то на Западном фронте стремительной кавалерийской атакой белополяки расчитывали отрезать и уничтожить 16-ю стелковую бригаду 6-й дивизии, следовавшую на Варшаву, захватив её врасплох на переправе. Положение спас Казаков со своей батареей. Он быстро преодолел мост и, развернув орудия на противоположном берегу, огнём расстроил ряды наступающих. Пехота и переправа были спасены. За этот подвиг он был награждён именным маузером и представлен к ордену Боевого Красного Знамени.

Молодого и толкового командира заметили и назначили начальником школы младшего начсостава 6-й стелковой дивизии Московского военного округа. В этой должности Казаков прослужил четыре года. В году у Василия Ивановича и его жены Галины родился сын Виктор.

20-30-е годы

В апреле года Казакова назначают помощником командира 6-го артиллерийского полка. Вскоре он уже командир взвода, а чуть позже - начальник разведки. В эти годы Василий Иванович заканчивает артиллерийскую школу. Казаков вспоминал: " И намучился же я там. В учебниках полно иностранных терминов, а мы тогда и в своих, русских, не ахти как разбирались. А математика, а баллистика, а расчёты разные! Я её, свою малограмотность, как контру на фронте, выкорчевывал, науку где штурмом, где осадой брал ".

После окончания школы Василий Иванович назначается начальником полковой школы 6-го артиллерийского полка, в году он становится командиром дивизиона.

Семья переезжает в Перекопские казармы, где стояла Пролетарская дивизия. В этой дивизии служить было почётно, но и трудно. Она славилась крепкой дисциплиной и высокой боевой подготовкой. Командовал дивизией легендарный человек, боевой офицер - Л.Г. Петровский.

В -м году Василий Иванович успешно заканчивает Военную академию имени Фрунзе. Молодого талантливого командира среди всех отличает начальник артиллерии Н.Н. Воронов. Он делает Казакова доверенным лицом в реализации своих новаторских идей на боевое применение артиллерии в современной войне. Они часто засиживалились в штабе до полуночи, яростно споря о стратегии и тактике артиллерийских частей.

С 1936 года Казаков командует полком Московской Пролетарской стрелковой дивизии. Сослуживец Василия Ивановича П.И. Батов вспоминал: "Казаков обладал завидной способностью во всём поспевать: в службе, учёбе, общественной жизни. Он много читал, находил время посещать театры, кино, с увлечением заниматься спортом. Внешне эта способность подчинять себе время казалась каким-то врождённым даром. Но, присмотревшись я понял: это была суровая дисциплина или то, что в армии принято называть требовательностью к себе ".

За заслуги в боевой и политической подготовке В.И. Казаков в году был удостоен первой правительственной награды - ордена Красной Звезды . В марте года он был назначен начальником артиллерии Московской Пролетарской дивизии, а в августе этого же года - начальником артиллерии 57-го стрелкового корпуса. В петлицах Казакова появился ромб - в году ему присвоили звание комбрига, а в июне - звание генерал-майора артиллерии. В июле года Василий Иванович становится начальником артиллерии 7-го механизированного корпуса.

Годы ВОВ

Начало Великой Отечественной войны застало Казакова в Москве . Части корпуса были приведены в боевую готовность. Но три дня они оставались на своих местах. Вечером 24 июня корпус получил задачу - войти в состав резерва Ставки и сосредоточиться в районе Гжатска. Из Гжатска корпус перебросили к Вязьме. О первых боях у Василия Ивановича остались самые горестные воспоминания. В своей книге "Артиллерия, огонь!" он пишет:"Война началась для меня с безмерного удивления и разочарования. О результатах наших первых боёв горестно вспоминать. У штаба Западного фронта не было устойчивой связи с армиями..."

В начале ВОв Казаков имел звание генерал-майора, командовал артиллерией 16 армии Западного фронта, которую возглавлял Рокоссовский К.К. . Большую часть времени Василий Иванович проводил в войсках, бывал по нескольку раз в день на каждой батарее и там с каким-то лишь ему присущим чутьём находил тех, в чьих руках "одно орудие двух стоит". В конце июня в армию прибыла батарея "катюш". Казаков ознакомился с засекреченным оружием, провёл залп по противнику. Эффект превзошёл все ожидания. Фашисты побежали даже со смежных участков. Пехотные части без боя захватили здание вокзала и школы.

Немцы двигались на Москву всеми своими силами. В 16-й армии танков было мало, артиллерии тоже, и тогда Казаков предложил невиданный доселе творческий приём - "огневой кулак". На вероятное, подтверждённое разведкой направление наступления противника была выдвинута вся находившаяся в распоряжении командования армии артиллерия резерва Верховного Главнокомандования - пять полков, значительная часть артиллерии, входивших в 16 армию дивизию. Огонь советской артиллерии оказался для противника неожиданно мощным. Немцы отказались от дальнейших попыток наступательных действий и стали искать обходные пути. Впоследствии ещё было много боёв, но этот Василий Иванович запомнил на всю жизнь.

В январе года штаб 16-й армии без войск перебросили в Сухиничи. И здесь себя проявили артиллеристы. Сухиничи и другие города были взяты. Рокоссовский был назначен командующим Донского фронта, а Казаков - начальником артиллерии фронта. В октябре началась подготовка операции, целью которой было окружение группировки вражеских войск под Сталинградом. В ноябрьских боях артиллерия Донского фронта сыграла огромную роль - за 12 дней наступления было выпущено более полумиллиона снарядов и мин. Там, под Сталинградом, Казаков применил новый тактический приём - "огневой вал ". Суть его состояла в том, что с началом атаки пехота и танки ведут наступление, имея перед собой надёжную завесу артиллерийского огня. Требовалась идеальнейшая организованность, чёткая синхронность.

В Казаков получил звание генерал-лейтенанта, командовал артиллерией Центрального фронта. В грандиозной Курской битве артиллерии этого фронта выпала ведущая роль. Была поставлена задача - превратить линию обороны войск в неодолимую преграду для вражеских танков.

Во время такой напряжённой подготовки были и маленькие радости. Иногда к Василию Ивановичу приезжала жена - начальник военного госпиталя № 85 майор медицинской службы Галина Павловна Шишманян. Виделся Казаков и с сыном Виктором, которого разыскал весной года и сумел перевести в штаб артиллерии фронта.

Накануне Курской битвы произошла трагедия. Во время встречи с мужем в столовой Военного совета супруги Казаковы услышали гул немецких самолётов. Василий Иванович прикрыл своим телом жену, но осколок попал ей в бедро. Через десять дней Галина Павловна скончалась. Её похоронили в Курске.

После победы на Курской дуге войска Центрального фронта провели ряд успешных операций и в начале года перенесли свои действия на территорию Белоруссии. Звезду Героя Казаков получил за Висло-Одерскую операцию в году, ему присвоили звание генерал-полковника. В этой операции советской армии, в том числе и артиллерии, пришлось иметь дело с системой мощных укреплений, прикрывавших восточную границу Германии. Опыт артиллерии в этих боях затем был широко использован в Берлинской операции.

О военном мастерстве Василия Ивановича с глубоким уважением отзывался Г.К. Жуков: «Товарищ Казаков, обладая широким кругозором и огромным опытом использования крупных масс артиллерии, все свои способности и энергию вложил в дело подготовки и проведения крупнейшей (Берлинской) наступательной операции фронта. »

Василий Иванович Казаков в годы ВОв открыл много нового в области крупномасштабного применения артиллерии в важнейших, стратегического значения фронтовых операциях. Им было немало сделано для расширения диапазона действий артиллерии, выявления и максимально эффективного использования её возможностей в самых разных по характеру, на всех их стадиях.

Послевоенные годы

В послевоенные годы В.И. Казаков командовал артиллерией группы советских войск в Германии, являлся заместителем командующего и командующим артиллерией Советской Армии, инспектором Министерства обороны СССР. На этих постах он проделал большую и плодотворную работу по дальнейшему укреплению советской артиллерии, освоению личным составом новой военной техники. В году Василий Иванович становится маршалом артиллерии, с года – начальником войск противовоздушной обороны Сухопутных войск.

Произошли перемены и в личной жизни Казакова. На новогоднем вечере года Василий Иванович знакомится с лейтенантом правительственной связи НКВД Светланой Павловной Смирновой . Дружба переросла в любовь. Вся семья Светланы Павловны погибла во время бомбёжки в Севастополе. Вместе с родителями погибла и её племянница Виктория, которой было всего год и восемь месяцев. И тогда Светлана Павловна дала себе клятву, что возьмёт на воспитание ребёнка. Она едет в Москву и берёт из детского дома мальчика Сашу, которому было полтора годика. Супруги Казаковы усыновили малыша, а через год у них родилась дочь - Светлана. В году Казаковы взяли на воспитание двоюродных племянников Василия Ивановича - Ваню и Машу. В году на свет появилась дочь Тамара. Семья стала большой. Жили дружно, весело.

С года Василий Иванович вёл плодотворную деятельность в составе группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Примечательна и ещё одна должность маршала: в конце 60-х годов Василий Иванович стал первым командующим всесоюзной пионерской игры "Зарница ".

Маршал Казаков умер 25 мая года. Похоронен в Москве на Ново-Девичьем кладбище. Его имя присвоено улицам в Санкт-Петербурге и Бутурлине . На Родине, в Филиппове, установлена памятная стелла.

В Санкт-Петербурге организован общественный музей В.И. Казакова. В

1. Парадный портрет маршала артиллерии Василия Ивановича

2. Генерал-майор артиллерии Казаков, лето 1941 г.

3. Подготовка Белорусской операции (слева направо): Варенников И.С., Жуков Г.К. Казаков В.И., Рокоссовский К.К. 1-й Белорусский фронт. 1944 г.

4. В.И.Казаков с сыном - старшим лейтенантом Виктором Казаковым. Центральный фронт. Пос.Свобода под Курском, 1943

5. Василий Иванович Казаков со своей будущей женой Светланой Павловной Смирновой. Начало 1945 г.

6. В.И.Казаков с лейтенантом войск связи С.П.Смирновой. Предместье Берлина, Штраусберг. Май 1945 г.

М.ПЕШКОВА: Накануне дня Победы встретилась со Светланой Павловной Казаковой, вдовой маршала артиллерии Василия Ивановича Казакова, выдающегося военачальника Великой Отечественной. Артиллерийское наступление, двойной огневой вал – эти понятия связаны навсегда с именем Василия Ивановича. Как познакомились будущие супруги, какой была их первая встреча, спрашиваю Светлану Павловну. А как же Вы познакомились с мужем будущим? Какой была ваша первая встреча?

C.КАЗАКОВА: Очень оригинальная встреча была. Меня вызвал мой начальник, он сказал: «Вот сейчас звонили из военного совета, там ждут концертную бригаду, она где-то застряла, - зима же, Новый год. – У вас там какая-то девочка на пианино играет, давайте ее сюда».

М.ПЕШКОВА: Это новый год 44-го.

C.КАЗАКОВА: Я испугалась ужасно – чего я туда поеду? Самое высокое начальство… Я туда не поеду. Моментально обозлился на меня начальник, говорит: «Вот, смирно, кругом, - там, и т.д., и т.д. На что я ему сказала, что пусть еще кто-нибудь со мной поедет, как же я одна поеду. Ну, он разрешил. Они прислали машину, но все равно это было все рядом. Наш отдел правительственных связей находился рядом, представлял из себя квадрат, со всеми управлениями. И нам до военного совета нужно было несколько минут ехать. Приехали мы. Но что самое было интересное, вышел Рокосовский, Маливин и Казаков: «А, девушки, приехали, здравствуйте! Раздевались» - мы сняли свои шинели, они помогли нам раздеться. И так как времени уже оставалось очень мало, нас сразу пригласили к столу. Меня посадили рядом с Казаковым. Ну, первый тост, Новый год… Ну я так, окинула взглядом это общество: там были жены больших начальником, которые приехали на Новый год, и был только один командующий бронетанковыми войсками, был с женой, она была майор, она была в военной форме. И это уже нам стало легче, что мы не одни военнослужащие.

М.ПЕШКОВА: Она была, по-моему, врач фронтовой?

C.КАЗАКОВА: Да, да, она была врач. Она тоже из госпиталя приехала. Очень долго Казаков меня все расспрашивал, как я попала на фронт, да где мои родители, да кто мои родители – очень ему все было интересно. Да, и везде меня спрашивали, как я туда попала. (смеется) А я не попала, а я отслужила. Я объясняла это. Потом меня попросили сыграть, там оказалось пианино, которого я в глаза не видела несколько лет. Я еще подумала: как я и что могу вообще сыграть. Ничего, «Землянку», по-крайней мере, сыграла. Все то, что я поиграла, все меня ужасно хвалили, но я прекрасно понимала, что люди интеллигентные – конечно, хвалили. Ну, как могла, я это сделала. Ну, мы долго разговаривали, он все подробности у меня выспрашивал. «В Ленинграде была?» - «Была» - «Ну если была, тогда скажи, где Дунькин переулок?». Я говорю: «Вы знаете, я просто понятия не имею, где этот Дунькин переулок». А я говорю: «А вы-то знаете?» Он говорит: «Да я знаю, я там еще мальчиком работал», и тоже рассказал о себе – у него там отец работал дворником у господ, а он сам до 8 лет жил в деревне с бабушкой, а потом его забрали в Ленинград.

М.ПЕШКОВА: Восемь детей ведь было в семье Вашего мужа.

C.КАЗАКОВА: Да, в семье было много детей. Потом он там пошел мальчиком работать в магазин, поэтому он знает переулки лучше, чем я. А потом, уже через много лет в Ленинграде я как-то просто поинтересовалась, где этот Дунькин переулок? Действительно, он есть и находится там, где находится мечеть в Ленинграде. Ну в общем, как Вы понимаете, эта встреча Нового года, она продолжалась несколько часов, и он говорит, что в шесть часов он уезжал на передний край, мы распрощались, и он мне сказал, что «когда я вернусь, я тебе позвоню». Но в душе я не верила, что он позвонит. Потому что мы когда сидели там и за столом, и разговаривали, ему бесконечно звонили его из штаба артиллерии – ждали его там. Но вот он не поехал, а остался, вот, разговаривать со мной, так сказать. Он сказал, что он вернется шестого января, будет шесть дней на переднем крае с войсками. Ну, приехал и позвонил. Спросил: «Как у тебя со временем? Можешь приехать?» Я говорю: «Я как раз только что сменилась, могу приехать». Но там хоть и очень близко, но не буду я шагать туда» - «Я пришлю за тобой машину». Я опрометью побежала и упала, порвала чулки на обоих коленках. У меня слезы полились из глаз (смеется), такая трагедия! Переодеть-то нечего. Начали девочки меня выручать, нашлись какие-то чулки – у кого один, у кого другой. Вообще, кино настоящее. Я приехала к нему. Он меня встретил, такой улыбчивый, у него тоже был домик, две комнатки малюсенькие, полно лежало карт, и всякая такая штука. И он мне сказал: «Вот у меня здесь все секретные материалы, если что, я буду знать, что это ты, а не кто-нибудь другой здесь побывал» (смеется) Я говорю: «Спасибо за доверие». Да, и он мне дал пакетик с фотографиями и сказал, что «у меня здесь жена погибла, вот эти фотографии, я сейчас их не смотрю, мне это тяжело, а ты посмотри». Ну, я посмотрела. Она была начальник госпиталя нашего прифронтового. Случилось так, что она к нему приехала на какое-то время повидаться, и в это время начался налет. Это было под Курском. Начался налет, они все вышли из домика на улицу, и кто-то сказал: «Ложись!» И они все легли. И ее ранило – тяжелое было ранение, и она погибла. А я ему рассказала, как все погибли у меня. И меня очень было приятно, что он очень серьезно ко мне подошел – в каком смысле: война-то, конечно, войной, но всегда мужчины много уделяли внимания, за панибратство, всякие говорили комплименты, там, всякую чепуху. Он был совсем другой. У него какой-то был, видимо, ну, другой подход, что ли.

C.КАЗАКОВА: Под Берлином?

М.ПЕШКОВА: В каком месте?

C.КАЗАКОВА: Штраусберг – такой городок под Берлином. Там стоял наш штаб фронта, штаб 1-го Белорусского фронта. Вот там мы встретили 9 мая, и в тот момент, когда было в Карсхорсте подписание капитуляции, мы все сидели на местах, ждали сообщения. Когда стало известно это событие, можете себе представить, какие мы были счастливые, веселые, радостные. Договор подписан, мы победили, война кончилась. И мы были самые счастливые на свете.

М.ПЕШКОВА: Виделись ли Вы в те дни со своим будущим мужем?

C.КАЗАКОВА: (смеется) Именно виделись. Очень коротко. Потому что там были бесконечные дела, встречи, потом много начальства из Москвы приезжало, и Жуков…

Т.КАЗАКОВА: Ну он же был на подписании, присутствовал при подписании.

C.КАЗАКОВА: Да.

М.ПЕШКОВА: Расскажите мне, пожалуйста, что Вы знаете об этом, что потом, впоследствии, Ваш супруг Вам рассказывал? Самый главный артиллерист страны был Ваш супруг.

C.КАЗАКОВА: Да, конечно. Полк войны – так была артиллерия названа. Но это действительно так и было – артиллерия сыграла тоже очень большую роль в нашей победе. Когда-то наконец-то поехал на подписание капитуляции, мы все сидели на местах, мы обеспечивали связь – обстановка была очень такая, напряженная, серьезная, хоть мы были во всем абсолютно уверены, все равно обстановка была очень серьезной. Даже Жуков был такой весь, напряженный. Но когда это состоялось, и уже после, когда я увиделась со своим мужем, он мне еще подробнее рассказывал об этом событии, чем мы знали, и говорил, что Кейтель, который подписывал это все, он вошел в зал, у него был жезл в руке, который ему полагалось иметь по его должности, и с таким гордым видом он себя держал, что можно подумать, что он пришел с какой-то победой. Тем не менее, эта гордость уже не играла никакой существенной роли – подписание произошло. Ну, потом их увели, фашистов, немцев, а для наших там начался прием.

М.ПЕШКОВА: Может быть, какие-то детали Вам Ваш супруг рассказывал?

C.КАЗАКОВА: Теперь уже так много времени прошло, что что-то из памяти изчезло.

М.ПЕШКОВА: Какое у него было настроение, как он выглядел в тот день?

C.КАЗАКОВА: Выглядел он прекрасно, радостный был до бесконечности – все были очень радостные и счастливые.

Т.КАЗАКОВА: Есть такой фильм, «Подписание капитуляции». Я ездила в архив кино-фотодокументов в Красногорск, мне нужны были фотографии для фотоальбома, который, вот, мы выпускали о папе. Каково его было его участие, вот, на подписании? И я смотрела этот фильм документальный – как они входят, как они садятся за столы, как входит Жуков. И я смотрю на вот этот стол, за которым сидит весь штаб 1-го Белорусского фронта – Жуков же отдельно сидит, он подписывает, а его соратники были, они сидят за таким приставным столом. Там сидит Малинин, Телегин, Соколовский, наш папа. Они такие все напряженные, они такие все собранные – вот как будто они к броску какому-то готовятся.

C.КАЗАКОВА: Но все были совершенно в своей победе не только уверены, они ее осуществили и были в этой ауре.

М.ПЕШКОВА: А потом, когда Василий Иванович приехал, он пригласил Вас, Светлана Павловна, на прогулку по Берлину. Вы катались на автомобилях, да?

C.КАЗАКОВА: Ну, это через некоторое время. (смеется) Сорваться с места и ехать – надо было освободиться от работы… Очень сложно было ехать, потому что все было в развале, наши стояли танки, разбитые пушки, какие-то провели дороги, и везде стояли указатели. Например, «К Силезскому вокзалу» или еще, там, куда-то, «К Рейхстагу». Потому что город большой, новый для нас – никто там никогда не был.

М.ПЕШКОВА: Указатели на русском языке?

C.КАЗАКОВА: Да. Это уже наши ставили. И еще очень меня умиляли наши девочки регулировщики. Я и сейчас смотрю на них с таким восторгом и поклонением. Это надо было уметь там стоять и так регулировать движение. К сожалению, там погиб тогда наш первый комендант Берзарин, генерал-полковник. Первый комендант Берлина только что освобожденного. Он ничего не придумал, как сесть на мотоцикл и ехать. Но это уже, знаете, от счастья, от радости, что мы победили, что кончилась война.

М.ПЕШКОВА: Он разбился?

C.КАЗАКОВА: Да, он попал в аварию.

М.ПЕШКОВА: Казакова, война маршала артиллерии, участник Великой Отечественной войны, Светлана Павловна и дочь военачальника Тамара Васильевна в цикле «Победа одна на всех» в «Непрошедшем времени» на «Эхе Москвы».

Т.КАЗАКОВА: Они все молодые. Им всем в 40-м году было приблизительно 40 лет. Т.е. они были моложе значительно, чем я сейчас. Жукову было в 45-м году 47 или 48 – он молодой был мужчина.

C.КАЗАКОВА: Да.

Т.КАЗАКОВА: Нашему папе было в 45 году 47 лет. Они молодые были командиры.

М.ПЕШКОВА: И за плечами Вашего папы уже было три войны.

Т.КАЗАКОВА: Первая мировая – он же в Первую мировую воевал и контузию получил на западном фронте под Ригой. Потом была Гражданская война. И уже, ну, самая страшная война – Великая Отечественная.

М.ПЕШКОВА: Удалось расписаться на стенах Рейхстага?

C.КАЗАКОВА: Конечно, удалось. Василий Иванович когда предложил проехать по Берлину, я позвонила своей подруге из разведки, поехали – Нина Миронова такая, сержант она была – и мы поехали по Берлину, по Унтер-ден-Линден, под липами – весь разбитый город был. И подъехали к Рейхстагу, у которого был вид, прямо скажем… били, били по нему, били, били. Эту верхушку, которая полукругом застекленная – этого ничего не было. Но зато реяло знамя победы. Да, Вы знаете, сколько там было надписей, из каких разных мест, из нашей огромнейшей страны, отовсюду можно было встретить, как наши солдаты сражались, как погибали на самых последних минутах – очень было обидно и жаль. И вот, действительно, этот наш день Победы со слезами на глазах – совершенно точно соответствует всем чувствам каждого участника войны.

М.ПЕШКОВА: Где Вы расписались на Рейхстаге, в каком месте?

C.КАЗАКОВА: На какой-то из колонн, где только могли достать. Там лестница шла, а потом эти вот колонны – вот там мы расписались.

М.ПЕШКОВА: И еще Вы были в каком-то здании, где Вы увидели очень много орденов. Что это было?

C.КАЗАКОВА: А еще мы были в канцелярии, в Имперской канцелярии, которая уцелела. Вот этого знаменитого глобуса, по которому Гитлер мечтал завоевать весь мир, его уже там не было, но был стол, масса бумаг и масса вот этих вот орденов. И очень много орденов было материнства. Не знаю, чем это объяснить, но ему нужна была фашистская армия, и чтобы была рождаемость больше, очевидно.

М.ПЕШКОВА: Как продолжалась Ваша работа, Ваша служба после того, как был подписан акт о капитуляции? Вы продолжали работать в Берлине? С кем Вы осуществляли связь?

C.КАЗАКОВА: Нет, в Берлине, а штаб, который находился в Штраусберге, как я говорила, потом наш штаб перевели в Бабельсберг, а Бабельсберг находился рядом с Потсдамом. И вот в этом Бабельсберге располагался наш штаб 1-го Белорусского фронта, который потом был преобразован в группу советских оккупационных войск в Германии, который возглавлял Георгий Константинович Жуков. Там был наш штаб, там мы продолжали работать – в это время я уже перешла к Василию Ивановичу. Уже мы с ним жили вместе, и еще год я служила.

М.ПЕШКОВА: А с кем Вы осуществляли связь Жукова, с кем беседовал по телефону Жуков?

Т.КАЗАКОВА: Ну, это очень обширный список можно назвать. Он продолжал беседовать с главнокомандующим, с представителями других округов, штабов, с представителями армии, но не ниже. Уже ниже таких телефонов больше ни у кого не было, такой связи вообще.

М.ПЕШКОВА: Я смотрю, Жукову звонили Сталин, Молотов, Берия, Кабулов, Антонов, Воронов, Буденный, Булганин, Вышинский и другие.

C.КАЗАКОВА: Это все было сразу после войны. Потом, в основном, вот все те, кого я называла, все приезжали в Берлин.

М.ПЕШКОВА: А по поводу Эйзенхауэра что Вы можете сказать?

C.КАЗАКОВА: Это была интересная очень личность, и когда он приезжал к нам, он рассказывал, что он мечтал познакомиться с Жуковым и мечтал посмотреть на него, какой он. И когда они встретились, он бросил такую фразу: «Вот вы какой!»

Т.КАЗАКОВА:

М.ПЕШКОВА: И я знаю, что Эйзенхауэр вручил Жукову награду. А что Жуков вручил Эйзенхауэру?

C.КАЗАКОВА: Жуков доложил верховному, там какой-то период обдумывания, очевидно, был, и звонили, сообщили, и Эйзенхауэру тоже вручили наш орден. Прием очень большой.

М.ПЕШКОВА: Вы были на приеме?

C.КАЗАКОВА: Да, конечно, мы были на всех приемах приглашены, приемы были довольно частыми. И там, вот на этом приеме с Эйзенхауэром – зал, да, много людей, все общаются друг с другом, танцуют, все такое прочее – а Жуков с Эйзенхауэром удалился. И беседовал с ним в течение чуть ли не двух часов. Это послужило каким-то негативом, очевидно, это не понравилось верховному и повлияло на тот отказ Жукову – должен был вылететь в гости в Америку, и эту поездку Жукову отменили. А очень готовились и были совершенно готовы уже к этому полету в гости. Это было бы триумфальное, конечно, шествие. А оно не состоялось.

М.ПЕШКОВА: Зато к вам приехал главнокомандующий в Потсдам, на Потсдамскую конференцию. Где он жил, где он остановился, и какая была связь с ним?

C.КАЗАКОВА: В Абенсберге готовили особняк специально для того, чтобы там остановился верховный главнокомандующий. Это такой был, белый дом над озером – ну, в общем, совсем рядом со всеми теми домами, где жил весь военный совет, где мы жили. Из Правительственной связи наш инженер-военный, ему было поручено поставить радио-телефон в доме Сталина. Он туда отправился в тот момент, когда сам Сталин был в кабинете. Как он рассказывал, как он волновался, увидев Сталина. И он наладил эту радио-связь, радио-телефон. Но все прошло благополучно, связь была налажена. Сталин не задал ни одного вопроса, просто тот исполнил свои обязанности – и все было в порядке. Но конечно, нашему Доброневскому хватило на всю оставшуюся жизнь этих воспоминаний, когда он налаживал связь в кабинете Сталина. Ну, а сама конференция происходила в нескольких километрах во дворце Цецилиенхоф, в котором сейчас находится музей Потсдамской конференции. Как Вы понимаете, это было большое-большое событие.

М.ПЕШКОВА: Вы с супругом были уже в Москве, когда был парад Победы?

C.КАЗАКОВА: Конечно, он же тоже шел по Красной площади. Меня изумляло и изумляет сейчас и до сих пор, в каком я была восторге, когда наши командующие фронтов, командующие армией шли по Красной площади в одном строю со своими солдатами, которые только один месяц тому назад как перестали стрелять и громить фашистов. В одном строю они шли одинаково – солдаты, командующие армии, командующие фронтом. Это было потрясающе. И потом вот эти вот поверженные знамена, которые бросали к ногам нашего правительства – я и сейчас туда смотрю, у меня мурашки бегают по телу: вот такое чувство гордости и возмездия, что вот это случилось, что вот это вот великая непобедимая армия, с которой мы, однако, разделались.

М.ПЕШКОВА: За что Ваш муж получил звание героя?

C.КАЗАКОВА: Вы знаете, во всех операциях артиллерия участвовала, самое первое – арт-подготовка, прежде чем наступают войска, танки, пехота, летчики, сначала бывает всегда арт-подготовка. И вот, 16 апреля 45 года началось наступление на Берлин. Естественно, оно началось с артиллерийской подготовки. И к этой артиллерийской подготовке были подключены прожектора. Прожектора освещали вражеский наступательный…

М.ПЕШКОВА: Вражеские позиции.

C.КАЗАКОВА: И первые пленные, которые попадались после этого наступления и после освещения прожекторами, они были совершенно обалдевшие, они даже не в состоянии были дать показаний – такое впечатление произвело вот это их ослепление и в то же время арт-подготовка. Танки, пехота и все пошли вперед – это был очень тяжелый период, потому что немцы хотя и понимали, что война проиграна, и что нет, никаких надежд нет, но Берлин был очень хорошо укреплен, поэтому очень трудно было нам и тяжело, и много погибло народу. Я была на этих Зееловских высотах, там кладбище занимает громадную территорию, и замечательный стоит памятник: наш солдат на танке. И на некоторых могилах фотографии и цветочки. И я поинтересовалась: как же так, целое поле убитых – оказывается, родственники погибших нашли, и те родственники, которые живы, они приезжают. И мне мой внук рассказывал, что в такие большие праздники, в день Победы, из консульства их посылают посещать все кладбища наши для того, чтобы прибрать могилы, но никогда почти не приходится ничего делать, потому что немцы следят. И сколько нам приходилось посещать такие кладбища, мы были убеждены в том, что могилы в порядке.

М.ПЕШКОВА: Знаю, что Казаковы дружили с маршалом Рокосовским. Каким он был? Он действительно был таким красивым, спрашиваю у Светланы Павловны?

C.КАЗАКОВА: Мало того, что он был красивый внешне, человек высокой культуры, обращения с людьми, общения с людьми – тоже очень о многом говорит. Вот это всегда покоряло. Это не все так могли, и не все генералы такие. Из таких генералов я бы еще отнесла, вот, Ротмистрова, который тоже такой интеллигент.

Т.КАЗАКОВА: Рокосовский-то был еще и красив по мужски, недаром его играли самые лучшие советские актеры – Давыдов и потом Карельских его сыграл в каком-то фильме. Хочу сказать, вот Вы спросили, за что получил героя. Мы сейчас открыли грамоту: награждение герой Советского Союза произошло указом Президиума 6 апреля 45 года, т.е. это еще до начала Берлинской операции. Следовательно, кто представил его к званию героя? Ну конечно, Жуков, командующий. Я думаю, что по совокупности его заслуг в организации артиллерии на тех фронтах, где он командовал артиллерией – он был достоин этого звания. Ведь все самые тяжелые направления, они приходились на те фронты, где он командовал. Это битва под Москвой, это Курская битва, Сталинградская битва. Самые тяжелые. Потом освобождение Белоруссии, освобождение Польши и взятие Берлина. Это самые страшные, мне кажется, направления фронтов. И вот совсем недавно был показано по Первому каналу полное интервью Жукова Константину Симонову – это интервью, частями во многих фильмах его используют, а тут целиком. Я когда прослушала, я поняла: Жуков упоминает 16-ю армию Рокосовского под Москвой, по-моему, восемь раз. Они находились на самом тяжелом направлении, под Волоколамском. И там Жуков говорит, что за ними уже не было никого – так они организовали сопротивление под Москвой, поэтому и Жуков… его всегда спрашивают: «Что вам запомнилось больше всего на войне?» - «Битва под Москвой». Там же, в этом пекле была вот та самая 16-я армия, которой командовал Рокосовский, и его заместителем по артиллерии был наш папа.

М.ПЕШКОВА: Взаимоотношения Жукова и Казакова, какими они были?

C.КАЗАКОВА:

Т.КАЗАКОВА: Я лично Жукова помню, очень хорошо его помню. Меня привозили к ним на дачу играть с его младшей дочерью Машей – я помню уже в таком, совершенно гражданском состоянии. И мы к ним на дачу приезжали, насколько я, вот, помню, всегда с мамой – мама пусть рассказывает.

C.КАЗАКОВА: Ну, вот когда кончилась война, то Жуков жил в том доме, где жил Сталин, в Бабельсберге, в том доме, где жил Сталин во время Потсдамской конференции. Жуков приглашал в гости и устраивал такие встречи у себя в доме неоднократно, и бывал в гостях у нас и у Малинина, и у Телегина. Но я должна сказать, что это был самый хороший период его жизни. Он был такой улыбчивый, он сам играл на гармошке, он танцевал… Как я на встрече одной начала рассказывать, какой улыбчивый был Жуков, генерал армии Моисеев говорил: «Что-то я никогда не видел Жукова улыбчивый». Я говорю: «А я видела его улыбчивым и счастливым». Он вот такой был, как будто сбросили с плеч всю тяжесть. Это на самом деле так было. И вот, он такой был веселый и очень хорошо обращался… ну, кто его гости были – конечно, все его заместители.

М.ПЕШКОВА: О ближайшем сподвижнике маршала Жукова и Рокосовского, о главном артиллеристе страны в годы войны маршале Василии Казакове вспоминали на «Эхе Москвы» вдова героя Советского Союза, ветеран войны Светлана Павловна и дочь Тамара Васильевна. Это наш с вами праздник. С днем Победы! Звукорежиссер Алексей Нарышкин, я Майя Пешкова, программа «Непрошедшее время».

Из крестьянской семьи. Русский. Окончил 4 класса церковно-приходской школы. Из-за бедности семьи рано был отправлен на заводское обучение в Петроград. С июля 1911 года работал «мальчиком» (посыльный, разносчик, подсобный рабочий) в акционерном обществе «Сименс и Гальске», с сентября 1912 года - ученик на фабрике «Отто Кирхнер», с мая 1913 года - рабочий электромеханического завода «Гейслер».

В русской армии

В мае 1916 года призван на срочную службу в российскую армию. Служил в 180-м запасном пехотном полку в Петрограде, с ноября того же года - в 1-м запасном дивизионе в Луге. Вскоре в составе 433-го Новгородского пехотного полка направлен в действующую армию, участвовал в Первой мировой войне в составе войск Северного фронта. Воевал в районе Риги, получил контузию в бою. В феврале 1917 года был переведён обратно в 180-й запасной пехотный полк в Петроград, где принял активное участие в событиях Февральской революции и в других последовавших за ней революционных событиях. С июля по сентябрь 1917 года - вновь воевал на Северном фронте. В условиях начавшегося развала армии в декабре 1917 года рядовой Казаков демобилизовался, остался в Петрограде, работал служащим в управлении бывшими частными банками.

Гражданская война

Сразу после издания декрета о создании Красной армии одним из первых добровольцем записался в неё. Служил красноармейцем в 1-м артиллерийском Петроградском дивизионе. В ноябре 1918 года окончил 2-е Советские Петроградские артиллерийские курсы. С 1918 года служил в 6-й стрелковой дивизии Московского военного округа, в военное время последовательно был командиром артиллерийского взвода, помощником командира батареи, командиром батареи, начальником школы младшего начсостава артиллерии дивизии. Вместе с частями дивизии дважды перебрасывался на наиболее угрожаемые участки Гражданской войны. Воевал на Северном и Западном фронтах, участвовал в советско-польской войне.

Межвоенный период

Продолжал службу в 6-й стрелковой дивизии до 1927 года, был начальником арттранспорта дивизии, начальником разведки 6-го артиллерийского полка, начальником полковой школы. В 1925 году окончил Высшую артиллерийскую школу в Ленинграде, впоследствии стремился к повышению своего военного образования, трижды окончил различные курсы усовершенствования комсостава (в 1929, 1936, 1939 годах), а в 1934 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

С августа 1927 года служил в 1-й Московской Пролетарской стрелковой дивизии Московского военного округа, был командиром артдивизиона артиллерийского полка, командиром учебного артдивизиона, помощником командира артиллерийского полка по строевой части, командиром 13-го артиллерийского полка, начальником артиллерии дивизии. С августа 1939 года - начальник артиллерии 57-го стрелкового корпуса, а с июля 1940 года - 7-го механизированного корпуса Московского военного округа.

Великая Отечественная война

В Великую Отечественную войну вступил в июле 1941 года, будучи назначенным начальником артиллерии 16-й армии Западного фронта. Хорошо проявил себя в тяжёлых оборонительных боях первого периода войны (Смоленское сражение, битва за Москву). Для борьбы с немецкими танками предложил идею комбинированных противотанковых опорных пунктов, в которых взаимно дополняли друг друга огонь противотанковой и тяжёлой артиллерии, а также ружейно-пулемётный огонь против вражеской пехоты. Впоследствии создание таких опорных пунктов стало обязательным требованием в организации обороны во всей действующей армии. Кроме того, был противником равномерного сосредоточения артиллерии по всему фронту обороны, всегда стремился к её массированному применению на наиболее угрожаемых участках. Требовал высокой маневренности артиллерии как на поле боя, так и по всей армейской полосе обороны. В обучении личного состава придерживался принципа взаимозаменяемости - любой боец артиллерийского расчёта должен уметь в любую минуту заменить любого выбывшего из строя товарища, вплоть до командира орудия. Все эти требования Казакова нашли полное понимание и поддержку командующего армией К. К. Рокоссовского. Казаков и Рокосовский исключительно успешно сработались друг с другом, и почти до самого конца войны Казаков служил вместе с Рокоссовским.

С июля 1942 года - начальник артиллерии Брянского фронта. С октября 1942 года сражался в Сталинградской битве, будучи начальником артиллерии Сталинградского и Донского фронтов. С февраля 1943 года - командующий артиллерией Центрального фронта. Артиллеристы фронта прославились быстрым истреблением ударных танковых группировок врага на северном фасе Курской битвы, успешно поддерживали наступавшие советские войска в битве за Днепр. Сохранил свой пост при переименованиях фронта в октябре 1943 года в Белорусский фронт, а в апреле 1944 года - в 1-й Белорусский фронт, воевал на этом фронте до окончания войны. За наступательный период войны сыграл одну из ключевых ролей в десятках фронтовых и стратегических наступательных операций, из которым наиболее грандиозными являются Белорусская, Висло-Одерская, Восточно-Померанская и Берлинская стратегические операции.

Звание Героя Советского Союза присвоено 6 апреля 1945 года за отличия в Висло-Одерской операции: умело организовал управление огнём артиллерии фронта на направлении главного удара, лично руководил её использованием в боях за город-крепость Познань.

Послевоенная служба

После Победы с июля 1945 года - командующий артиллерией Группы советских оккупационных войск в Германии. С марта 1950 года - первый заместитель командующего артиллерией Советской Армии. С января 1952 года - командующий артиллерией Советской Армии. С апреля 1953 года - вновь заместитель командующего артиллерией Советской Армии. Воинское звание маршал артиллерии присвоено 11 марта 1955 года. С октября 1958 года - начальник Войск противовоздушной обороны Сухопутных войск, будучи первым начальником этого нового рода войск, провёл их становление на высоком уровне.

С апреля 1965 года - военный инспектор-советник Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Скончался 25 мая 1968 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Член РКП(б) с 1918 года, в 1923 году исключён во время чистки партии, в 1932 году вторично принят в партию. Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва (1946-1950). Автор ряда книг: «Артиллеристы Советской Армии» (1956, издавалась дважды), «Роль артиллерии в защите социалистической Родины» (1959), «На переломе» (1962, издавалась дважды), «Артиллерия, огонь!» (1968, издавалась четырежды, в последний раз в 2006).

Был женат дважды. Впервые женился в годы гражданской войны. В 1944 году супруга - майор медицинской службы - погибла на фронте. Женился вторично (вторая жена тогда служила связисткой в штабе фронта). Старший сын Казаков Виктор Васильевич воевал на фронте, окончил службу в звании генерал-лейтенанта артиллерии. Внук Сергей Викторович также служил офицером-артиллеристом.

Награды

• Четыре ордена Ленина (8.10.1942, 21.02.1945, 6.04.1945, 30.07.1958)
• Пять орденов Красного Знамени (12.04.1942, 27.08.1943, 3.11.1944, 24.08.1948, 22.02.1968)
• Три ордена Суворова 1-й степени (29.07.1944, 18.11.1944, 29.05.1945)
• Орден Кутузова 1-й степени (8.02.1943)
• Орден Суворова 2-й степени (2.10.1943)
• Орден Красной Звезды (16.08.1936)
• Медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (22.02.1938)
• Медаль «За оборону Москвы» (1.05.1944)
• Медаль «За оборону Сталинграда» (22.12.1942)
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (9.05.1945)
• Медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (7.05.1965)
• Медаль «За взятие Берлина» (9.06.1944)
• Медаль «За освобождение Варшавы» (9.06.1945)
• Медаль «В память 800-летия Москвы» (20.09.1947)
• Медаль «30 лет Советской Армии и Флота» (22.02.1948)
• Медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР» (18.12.1957)
• Медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР» (23.02.1968)
• Орден «За воинскую доблесть» (Польша, Россия) IV класса (Польша, 24.04.1946)
• Орден «Крест Грюнвальда» II класса (Польша, 24.04.1946)
• Медаль «За Одер, Нейсе, Балтику» (Польша, 26.10.1945)
• Медаль «За Варшаву. 1939-1945» (Польша, 26.10.1945)
• Медаль «Советско-китайская дружба» (КНР, 23.02.1955)

Звания

• Комбриг (05.11.1939)
• Генерал-майор артиллерии (04.06.1940)
• Генерал-лейтенант артиллерии (17.11.1942)
• Генерал-полковник артиллерии (19.09.1943)
• Маршал артиллерии (11.03.1955)

Память

• Именем Героя названы улицы в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, посёлке Бутурлино
• Имя Героя присвоено Центральным артиллерийским офицерским курсам (ныне факультет переподготовки офицерского состава Михайловской артиллерийской академии в Санкт-Петербурге)
• Имя Героя присвоено сельскохозяйственному техникуму и средней общеобразовательной школе в посёлке Бутурлино
• Имя Героя присвоено Бутурлинской средней общеобразовательной школе Бутурлино
• Установлена мемориальная доска на здании Высшего артиллерийского командного училища в Санкт-Петербурге
• Установлен памятник-обелиск на родине Героя в деревне Бутурлинского района Нижегородской области
• На данный момент осуществляется подготовка к установке бюста в городе Нижний Новгород

Иностранные награды

Васи́лий Ива́нович Казако́в (6 июля , деревня Филиппово, ныне в составе Бутурлинского района Нижегородской области - 25 мая , Москва) - советский военачальник, Герой Советского Союза , маршал артиллерии .

Детство и юность

Из крестьянской семьи. Русский. Окончил 4 класса церковно-приходской школы. Из-за бедности семьи рано был отправлен на заводское обучение в Петроград . С июля 1911 года работал «мальчиком» (посыльный, разносчик, подсобный рабочий) в акционерном обществе «Сименс и Гальске», с сентября 1912 года - ученик на фабрике «Отто Кирхнер», с мая 1913 года - рабочий электромеханического завода «Гейслер».

В русской армии

В мае 1916 года призван на срочную службу в российскую армию . Служил в 180-м запасном пехотном полку в Петрограде , с ноября того же года - в 1-м запасном дивизионе в Луге . Вскоре в составе 433-го Новгородского пехотного полка направлен в действующую армию, участвовал в Первой мировой войне в составе войск Северного фронта . Воевал в районе Риги , получил контузию в бою.

В феврале 1917 года был переведён обратно в 180-й запасной пехотный полк в Петроград , где принял активное участие в событиях Февральской революции и в других последовавших за ней революционных событиях. С июля по сентябрь 1917 года вновь воевал на Северном фронте . В условиях начавшегося развала армии в декабре 1917 года рядовой Казаков демобилизовался, остался в Петрограде, работал служащим в управлении бывшими частными банками.

Гражданская война

Сразу после издания декрета о создании Красной армии одним из первых добровольцем записался в неё . Служил красноармейцем в 1-м артиллерийском Петроградском дивизионе. В ноябре 1918 года окончил 2-е Советские Петроградские артиллерийские курсы. С 1918 года служил в 6-й стрелковой дивизии Московского военного округа , в военное время последовательно был командиром артиллерийского взвода, помощником командира батареи, командиром батареи, начальником школы младшего начсостава артиллерии дивизии. Вместе с частями дивизии дважды перебрасывался на наиболее угрожаемые участки Гражданской войны . Воевал на Северном и Западном фронтах , участвовал в советско-польской войне .

Межвоенный период

Продолжал службу в 6-й стрелковой дивизии до 1927 года, был начальником арттранспорта дивизии, начальником разведки 6-го артиллерийского полка, начальником полковой школы. В 1925 году окончил Высшую артиллерийскую школу в Ленинграде , впоследствии стремился к повышению своего военного образования, трижды окончил различные курсы усовершенствования комсостава (в 1929, 1936, 1939 годах), а в 1934 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе .

Послевоенная служба

После Победы с июля 1945 года - командующий артиллерией Группы советских оккупационных войск в Германии . С марта 1950 года - первый заместитель командующего артиллерией Советской Армии . С января 1952 года - командующий артиллерией Советской Армии. С апреля 1953 года - вновь заместитель командующего артиллерией Советской Армии. Воинское звание маршал артиллерии присвоено 11 марта 1955 года. С октября 1958 года - начальник Войск противовоздушной обороны Сухопутных войск , будучи первым начальником этого нового рода войск, провёл их становление на высоком уровне.

С апреля 1965 года - военный инспектор-советник Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР . Скончался 25 мая 1968 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве .

• .
• .

Маршалы артиллерии 1 Ныне живущий. 2 Впоследствии получил звание Главного маршала артиллерии. 3 Лишён звания в 1952 году, восстановлен в 1953. 4 Разжалован до звания генерал-майор артиллерии в 1963 году. 5 Главный маршал артиллерии, ранее имел звание генерала армии. Маршалы авиации 1 Ныне живущий. 2 Впоследствии получил звание Главного маршала авиации. 3 Лишён звания и расстрелян в 1950 году, реабилитирован и восстановлен в звании Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1965. 4 Лишён звания в 1946 году, восстановлен в 1953. 5 Последний носитель звания Главный маршал из всех родов войск. Маршалы бронетанковых войск Маршалы инженерных войск Маршалы войск связи

артиллерии
Владимир Георгиевич Привалов

Отрывок, характеризующий Казаков, Василий Иванович (маршал артиллерии)

Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu"il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l"Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l"Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l"Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l"Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.

Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l"imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd"hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m"avez fait l"honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l"eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c"est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu"elle s"y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l"encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l"horloger n"a pas la faculte de l"ouvrir, il ne peut la manier qu"a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.

Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.