Пригожин ученый. Пригожин Илья Романович (Рувимович). Время и сложность в физических науках

Начну с того, что наши прежние представления о мире претерпевают сильную эррозию - радикальные изменения в сторону плюральности, сложности и темпоральности. На смену детерминизму и механицизму пришла модернистская наука, учитывающая квантовую неопределенность, необратимость, сингулярность и вероятность. Большой взрыв, эволюция вещества и Вселенной, развитие жизни - яркие иллюстрации того, что природные процессы, связанные со случайностью или необратимостью и считавшиеся детерминистами досадными исключениями из правил, на самом деле превалируют и что необратимые процессы и флуктуации присущи реальности как таковой.

Изменения в науке, о которых идет речь, происходят на всех уровнях: от понимания природы элементарных частиц до квантовой биологии и космологии расширяющейся с ускорением Вселенной. Они охватывают не только естественные науки, но - социальные процессы, человеческое поведение и загадки сознания.

В предисловии к английскому изданию научного бестеллера «Порядок из хаоса» И.Пригожин и И.Стенгерс писали, что концептуальное перевооружение физики еще далеко от своего завершения и что в доставшемся нам научном наследии имеются два фундаментальных вопроса, на которые прежней науке не удалось найти ответ. «Один из них - вопрос об отношении хаоса и порядка. Знаменитый закон возрастания энтропии описывает мир как непрестанно эволюционирующий от порядка к хаосу. Вместе с тем, как показывает биологическая или социальная эволюция, сложное возникает из простого. Как такое может быть? Каким образом из хаоса может возникнуть структура? В ответе на этот вопрос ныне удалось продвинуться довольно далеко. Теперь нам известно, что неравновесность - поток вещества или энергии - может быть источником порядка. Но существует и другой, еще более фундаментальный вопрос. Классическая или квантовая физика описывает мир как обратимый, статичный. В их описании нет места эволюции ни к порядку, ни к хаосу. Информация, извлекаемая из динамики, остается постоянной во времени. Налицо явное противоречие между статической картиной динамики и эволюционной парадигмой термодинамики. Что такое необратимость? Что такое энтропия? Вряд ли найдутся другие вопросы, которые бы столь часто обсуждались в ходе развития науки. Лишь теперь мы начинаем достигать той степени понимания и того уровня знаний, которые позволяют в той или иной мере ответить на эти вопросы».

Как природный нонконформист и модернист Пригожин изначально исходил из концепции, в значительной мере противостоящей детерминистской доктрине простоты мироздания. Хаос, сложность и многофакторность лежат в началах творения Мира, развитие которого есть эволюционный процесс самоорганизации так называемых диссипативных систем, которые никогда не достигают равновесия, а продолжают колебаться между многочисленными состояниями. Иными словами, Пригожина интересовали глубинные связи между порядком и беспорядком.

Согласно пригожинской синергетике, все системы содержат подсистемы, которые непрестанно флуктуируют. Отдельная флуктуация или комбинация флуктуаций может стать настолько сильной, что существовавшая прежде организация не выдерживает и разрушается. В такой точке бифуркации принципиально невозможно предсказать, в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный и более высокий уровень упорядоченности или организации, который авторы называют диссипативной структурой.

Говоря по-иному, в состояниях, далеких от равновесия, очень слабые возмущения, или флуктуации, могут усиливаться до гигантских волн, разрушающих сложившуюся структуру, а это проливает свет на всевозможные процессы эволюционных скачков.

И.Р.Пригожин с учениками разрабатывали именно такую физику и были убеждены, что это приведет к новой парадигме понимания природы. Новая физика, говорил он, может также залатать огромную дыру между наукой, всегда описывавшей природу как результат детерминистских законов, и гуманитарными предметами, которые подчеркивали человеческую свободу и ответственность. Механистичность несовместима с человечностью, унификация скорее метафорична, чем буквальна - она ни в коей мере не поможет науке решить все ее проблемы.

В предисловии к книге Пригожина «Порядок из хаоса» Элвин Тоффлер сравнил Пригожина с Ньютоном и предсказал, что наука третьего тысячелетия будет во многом пригожинской.

Илья Романович Пригожин родился во время революции, и его буржуазная семья вскоре бежала из России - подальше от большевиков и погромов. Вначале семья эмигрировала в Литву, но через год переехала в Берлин. С ростом антисемитских настроений в Германии, провоцируемых нацистами, Пригожины переехали в Бельгию, где в 1941 году Илья окончил Брюссельский университет.

И.Р.Пригожина позиционируют как выдающегося бельгийского и американского ученого, физика, химика, философа, создателя современной неравновесной термодинамики и новой парадигмы эволюционирующего во времени мира природы. Он лауреат Нобелевской премии по химии (1977), обладатель множества национальных и международных званий, титулов и регалий, автор ряда научных и философских бестселлеров, оригинальных теорий и концепций философии науки, а также один из основателей нового научного направления - системы миропонимания, получившего название синергетики. Фундаментальные проблемы, которыми занимался Илья Пригожин, охватывают огромный круг проблем мироздания, не имеющих четких дисциплинарных рамок.

Илья Романович рос вундеркиндом, замечательно играл на фортепиано, писал музыку и считался неплохим композитором, чьи произведения нередко звучали по бельгийскому радио. Будучи неофилом, он изучал литературу, искусство, философию, профессионально интересовался археологией и рано занялся наукой. Сама наука Пригожина во многом археологична или палеонтологична, то есть включает в свой состав скачки эволюции, происходящие в точках бифуркации. Здесь следует напомнить, что среди множества званий и регалий Пригожин имел степень доктора археологии и именно в этом качестве его часто приглашали читать лекции в самые престижные университеты мира.

Сам он называл всё это «бурной юностью», которая стала причиной его увлечения временем на протяжении всей карьеры: «Возможно, меня впечатлил тот факт, что наука так мало говорит о времени, об истории, эволюции, и это, возможно, привело меня к проблеме термодинамики. Потому что в термодинамике основной мерой является энтропия, а энтропия означает просто изменение».

В Бельгии Пригожин пережил немецкую оккупацию во время войны и едва не погиб.

В 60-е годы Пригожин активно сотрудничал с институтом Ферми в Чикаго, а в 1967-м основал в Остине (Техас) «Центр по изучению сложных квантовых систем», занимавшийся неравновесной термодинамикой и статистической механикой необратимых процессов. Главным его достижением принято считать открытие неравновесных термодинамических систем, которые, в сингулярных точках при определенных условиях, поглощая вещество, энергию и информацию из окружающего пространства, могут совершать качественный скачок к усложнению (т.н. диссипативные структуры). Самое существенное здесь заключалось в том, что сингулярный скачок не может быть предсказан, исходя из классических законов статистики.

Недоброжелатели Пригожина обвиняли его в том, что он не столько ставил эксперименты, сколько насыщал их философией и что он получил Нобелевскую премию за гораздо меньшие достижения, чем другие лауреаты-физики. На самом деле Пригожин много и плодотворно экспериментировал, курсируя между учреждениями, основанными им при Свободном Бельгийском университете и Техасском университете в Остине.

Сотрудники Пригожина говорили, что работать с ним было чрезвычайно интересно: он всегда ставил неординарные задачи и часто подсказывал совершенно неожиданные подходы к их решению. У Пригожина было чему научиться как в научном, так и в человеческом аспекте.

Пригожин находился в дружеских отношениях с королем Бельгии и даже получил от него титул виконта. Он жил в предместье Брюсселя и часто в его доме собирались «сливки общества», включая знаменитых ученых и высокопоставленных чиновников Еврокомиссии. Попасть на такие встречи все считали за честь, тем более что его дом казался музеем с огромной и тщательно подобранной коллекцией произведений искусства. По большей части это были предметы из эпохи доколумбовой Америки, а также произведения искусства разных стран и эпох, тематически так или иначе связанные со Временем. Пригожин любил рассказывать о собранной им коллекции как об увлекательном интеллектуальном путешествии во времени и в межкультурных пространствах, причем путешествие, устроенное с высочайшим профессионализмом.

ПОРЯДОК И БЕСПОРЯДОК, ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА

Пригожин не верил ни в tabula rasa, ни в доктрину простоты, считая неопределенность, непредсказуемость и необратимость составными элементами мироздания. Великих детерминистов Декарта, Ньютона, Эйнштейна он считал утопистами, уводящими науку в горний мир вечной красоты.

Согласно лапласовскому детерминизму, любое состояние Вселенной есть следствие предыдущих и причина последующих ее состояний, то есть жестко предопределено. Принцип детерминизма (как раз и навсегда отлаженного часового механизма) хорошо иллюстрирует хрестоматийное изречение Лапласа о том, что существо, способное охватить всю совокупность данных о состоянии Вселенной в любой момент времени, могло бы не только точно предсказать будущее, но и до мельчайших подробностей восстановить прошлое.

Если детерминизм возник в результате изучения простых, замкнутых или механических систем, якобы подлежащих универсальному и исчерпывающему описанию, то синергетика изначально исходила из необходимости рассмотрения неустойчивых динамических или эволюционизирующих систем, далеко выходящих за пределы естественных наук, в которых, в отличие от мнения Альберта Эйнштейна, «Бог играет в кости», то есть существуют непредсказуемые сингулярности и случайности, радикально меняющие ход процессов.

Детерминированный мир - такая же утопия, как мечтания Томаса Мора, Фурье, Сен-Симона или Оуэна, развенчанные Олдосом Хаксли, Джорджем Оруэллом и Миланом Кундерой, и, главное, - практикой большевизма.

Пригожин не отвергал прежние «универсальные законы», но показал их ограниченность - применимость лишь к локальным и изолированным областям реальности, которые не обмениваются энергией или веществом (можно было бы добавить - и информацией) с окружающей средой.

В 1986 году сэр Джеймс Лайтхил, ставший позже президентом Международного союза чистой и прикладной математики, под влиянием пригожинских работ от имени всех ученых принес извинения за то, что «в течение трех веков образованная публика вводилась в заблуждение апологией детерминизма, основанного на системе Ньютона и Лапласа, тогда как можно считать доказанным, по крайней мере, с 1960 года, что детерминизм является ошибочной позицией».

В научном бестселлере «Порядок из хаоса» (написанном в соавторстве с Изабель Стенгерс) Пригожин указывал, что модернистские теории описывают природу не «снаружи», словно зрителем, а пытаются понять ее изнутри ее самой. В каком-то смысле они «непрозрачны» в сравнении с прозрачностью классической мысли.

Наряду с гениальными создателями квантовой механики Пригожин стал разрушителем парадигмы детерминизма, но уже в приложении не только к квантовым, но и к классическим объектам. Попав в объектив большой науки, проблема нестабильности и неустойчивости не просто продемонстрировала ограниченность причинной предопределенности физических феноменов, но позволила включить в поле зрения естествознания сложные процессы и даже человеческую деятельность, дав, таким образом, возможность более полно интегрировать человека в природу и связать сознание с бытием. Феномены нестабильности, непредсказуемости, неопределенности во многом позволили преодолеть разобщенность, которая всегда существовала между естествознанием, социальными исследованиями и науками о человеке и сознании.

К вопросам, которыми задавался Пригожин, относился и такой: как термодинамический закон роста энтропии (хаоса) совмещается с самоорганизацией и эволюцией материи. Окружающий мир ярко иллюстрирует, что порядок и беспорядок возникают и существуют одновременно. Более того, они оказываются тесно связанными - один включает в себя другой.

Космология рассматривает мироздание как в значительной мере беспорядочную среду, в которой выкристаллизовывается порядок. Огромное количество элементарных частиц, пребывающих в беспорядке, способно перейти к упорядоченной структуре под влиянием единственной частицы, то есть порядок и беспорядок сосуществуют как два аспекта реальности и дают нам различное видение мира.

В детерминистском мире природа поддается однозначному описанию и полному контролю со стороны человека, представляя собой инертный объект его желаний. Миру Пригожина присуща нестабильность и неопределенность, а раз так, то человек обязан не «покорять природу», а осторожно и деликатно к ней относиться хотя бы из-за неспособности однозначно предсказывать и предвидеть следствия собственной деятельности и то, что произойдет в будущем.

Сказанное в полной мере относится не только к природе или к науке, но - к искусству, музыке, литературе; общество научилось принимать многообразие стилей и взглядов на мир. Миром правит не порядок, а случайность, нестабильность, нелинейная динамика. Всё, включая науку и общество, находится в состоянии постоянных изменений. В частности, сами революции могут быть рассмотрены как яркие иллюстрации того, как иерархия неустойчивостей порождает структурные изменения в обществе.

Вера общества в рационализацию и унификацию уменьшается во всех областях жизни, от науки до религии: «Даже ревностные католики теперь не настолько фанатичны, как были их родители, дедушки и бабушки. Мы больше не верим в марксизм или либерализм в классическом смысле. Мы больше не верим в классическую науку».

Так самоуверенная и всеведующая наука Декарта и Лейбница, обусловленная механистическим контекстом XVII в. - материализмом, рационализмом, редукционизмом и детерминизмом, - начала тесниться модернистской наукой, включающей в свой состав пригожинские бифуркации, квантовую неопределенность и уникальные события. На смену утопическому миру как абсолютно отлаженному автомату, лежащему вне времени, пришла новая парадигма реальности, охватывающая человеческие реалии и само сознание человека.

Если до Пригожина философия разрывалась между взаимосключающими образами объективности и субъективности - детерминистический внешний мир и индетерминистический внутренний, - то отныне сознание-бытие стало единством, выпадающим из материализма, рационализма, редукционизма и детерминизма.

Сама наука, в отличие от веры, обрела опору не в заданности и однозначности, а - вероятности и неопределенности. Именно в этом заключается многообразие и «новое обаяние природы».

Пригожина всегда интересовала проблема нестабильности или неустойчивости, долгое время пребывавшая в падчерицах науки. Именно феномен нестабильности, пребывавший за бортом науки, как оказалось, приводит к нетривиальным и серьезным проблемам, первая из которых - необходимость предсказания поведения объекта в точках бифуркации или сингулярности. На простых механических моделях, таких как колебание маятника, можно увидеть, что есть ситуации, когда поведение маятника непредсказуемо, то есть даже элементарный и хорошо изученный механический объект ведет себя недетерминистским образом. Чем сложнее система, тем в меньшей степени она подчиняется элементарным «законам природы».

Точки бифуркации в теории неравновесных процессов динамического хаоса - это акты спонтанного, внешне ничем не детерминированного, а потому непредсказуемого разделения изначально однородного материала, процесса или хода течения событий. Такой акт может порождать множество дроблений, ветвление, эволюцию как таковую.

Из математики мы знаем, что в неравновесной ситуации дифференциальные уравнения, моделирующие тот или иной природный процесс, становятся нелинейными, а нелинейное уравнение обычно имеет более, чем один тип решений. В природе это соответствует тому, что в любой непредсказуемый момент времени может возникнуть новый тип решения, не сводимый к предыдущему, а в точках сингулярности или смены типов решений - в точках бифуркации - может происходить смена пространственно-временной организации объекта.

В качестве яркого примера возникновения новой пространственно-временной структуры могут служить «химические часы» - химический процесс, в ходе которого раствор периодически меняет свою окраску. Это выглядит так, будто молекулы, находящиеся в разных областях раствора, могут каким-то образом общаться друг с другом. На самом деле в неравновесной системе когерентность поведения молекул резко возрастает. В равновесии молекула «видит» только своих непосредственных соседей и взаимодействует («общается») только с ними. Вдали от равновесия каждая часть системы «видит» всю систему целиком. Можно сказать, что в равновесии материи слепа, а вне равновесия как бы «прозревает». Именно поэтому в неравновесной системе возможны уникальные события и флуктуации, способствующие этим событиям. Можно говорить о расширение масштабов системы и повышении ее чувствительности к внешнему миру. Это лежит в основе эволюции и приводит к возникновению исторической перспективы, то есть возможности появления более совершенных форм организации материи и сознания.

ФИЛОСОФИЯ

С появлением синергетики на смену безальтернативному поступательному процессу эволюции пришла идея, созвучная «творческой эволюции» Анри Бергсона - философии, позволяющей переходить от простых форм организации материи к сложным и от развития по единственной траектории - к эволюции по расходящимся линиям.

Неотъемлемое достоинство философской системы Пригожина - плюральное и объемное видение мира. Человек - не только свидетель, но и творец эпохи. Выбор между детерминированной подчиненностью и определенностью, где высшей добродетелью является покорность обстоятельствам, и активностью свободной личности - этот выбор всегда экзистенциален и даже трагичен, ибо свобода сопряжена с принятием риска и ответственности.

Модернистская физика - квантовая теория, синергетика, современная космология - приводят нас к выводу, что реальность неподконтрольна человеку из-за существования нестабильности, неопределенности, непредсказуемости и стохастичности многих феноменов, причем это относится не только к социальным явлениям или к психологии, но - к так называемому «объективному» миру. Вопреки классической физике, мы не можем полностью контролировать окружающий нас мир нестабильных феноменов или траекторию материальных процессов из-за присутствия на этих траекториях точек бифуркации, в которых ход процесса непредсказуем.

Согласно воззрениям Ильи Пригожина, траектории многих систем нестабильны, а это значит, что мы можем делать достоверные предсказания лишь на коротких временных интервалах между точками бифуркации. Краткость же этих интервалов (называемых также темпоральным горизонтом или экспонентой Ляпунова) означает, что по прошествии определенного периода времени траектория неизбежно ускользает от нас, то есть мы лишаемся информации о ней. Знание открывает нам окна в универсум, но из-за сущностной нестабильности многих процессов абсолютное или исчерпывающее знание невозможно (либо носит вероятностный характер).

Все утопии мертворожденны, ибо не включают в себя стохастичности, неопределенности и вероятности - это в равной мере относится к физическому и социальному мирам, к науке и культуре, где любая заданная тема всегда допускает великое множество продолжений. Это кладет конец претензиям на абсолютный контроль над какой-либо сферой реальности, тем более - любым утопическим мечтаниям об абсолютно контролируемом обществе. Реальность вообще не контролируема в том смысле, который был провозглашен прежней детерминистской наукой.

Пригожин по-новому взглянул на отношения между случайностью и необходимостью - отношения, долгое время бывшего предметом ожесточенных интеллектуальных войн. Философов и теологов веками волновала проблема примирения детерминизма со свободой воли. Одно из хитроумных решений этой проблемы состояло в признании детерминированности всего происходящего в мире - божественным предопределением с оговоркой относительно свободы воли индивида. Бог всё определяет и контролирует, но предоставляет человеку некую свободу выбора, в пределах которой тот волен принимать решения по своему усмотрению. Вернер Гейзенберг и творцы квантовой механики пошатнули идеи определенности и необходимости всего сущего, а философы-экзистенциалисты утвердили идею абсолютности человеческой свободы. Таким образом, уже до Пригожина проблема детерминизма претерпела существенные изменения: «Стирающий всякие различия, обезличивающий подход старого детерминизма сменился всячески подчеркивающим различия эволюционным подходом, основанным на использовании детерминаций» (Эдгар Морен).

Синергетический подход к этой проблеме признал необходимость и случайность (детерминизм и свободу) взаимодополнительными: неравновесная система какое-то время следует «законам природы», но под влиянием флуктуаций в какой-то момент достигает точки бифуркации, в которой принципиально невозможно предсказать, в какое состояние перейдет система. Случайность подталкивает то, что остается от системы, на новый путь развития, а после того как путь (один из многих возможных) выбран, вновь вступает в силу детерминизм - и так до следующей точки бифуркации. Иными словами, случайность и необходимость выступают не как несовместимые противоположности, а как взаимно дополняющие элементы эволюции.

Модернистская наука сущностно нарративна. Если прежде существовала дихотомия - по-преимуществу нарративные (повествовательные) социальные науки и науки естественные (точные), ориентированные на поиск законов природы или вычисляемых траекторий процессов, - то синергетика разрушила такую дихотомию. Реальность включает в себя уникальные процессы - будь то появление или разрушение мироздания, зарождение жизни, появление и исчезновение видов, - а также существование непредсказуемых сингулярностей на эволюционных траекториях. Мы все больше уходим из центра мира: открытия Галилея продемонстрировали, что земля не является центром планетарной системы, Дарвин показал, что человек - лишь элемент в эволюции жизни, а Фрейд и Юнг обнаружили, что даже наше собственное сознание является лишь частью объемлющего его или коллективного бессознательного. В приложении к культуре или человечеству это также означает, что нет и не может быть высших и низших рас, избранных народов или единого (правильного) взгляда на мир.

Совсем по-иному мы должны относиться к понятиям риска и ответственности. В детерминистском мире риск отсутствует, ибо несовместим с рациональностью и одновариантностью. Риск появляется лишь там, где универсум открывается как нечто многовариантное, подобное сфере человеческого бытия. В модернисткой науке место универсума занимают мультиверсум, многомирие и многовариантное видение мира, открывающие природе и человеку бесконечные возможности выбора - кстати, для человека - выбора, означающего определенную этическую ответственность.

Когда государство пытается подавить эволюцию и перемены жестокой силой, говорил Пригожин, оно разрушает смысл жизни, оно создает общество «безвременных роботов». С другой стороны, полностью иррациональный, непредсказуемый мир также будет ужасающим. Поэтому необходимо найти что-то среднее - пробабилистическое описание, или вероятностный стиль мышления, присущий модернистскому научному познанию. Ведь человеческое поведение, всегда подчеркивал Пригожин, не может быть определено никакой научной, математической моделью: «В человеческой жизни у нас нет никаких простых базовых уравнений! Когда вы решаете, будете ли пить кофе или нет, это уже сложное решение. Оно зависит от того, какой сегодня день, любите ли вы кофе и так далее».

По Пригожину история, как совокупность бифуркаций, предельно чувствительна к индивидуальным усилиям. Те бифуркации, которые ведут к новым историческим системам, инициируются гениями-провозвестниками, способными влиять на социокультурную среду и действующие социальные механизмы. Человечеству необходимо как можно быстрее преодолеть несовместимость свободной творческой деятельности Человека и политической власти. Пригожин не просто считал роль индивида более важной, чем государства, но выдвинул тезис: индивидуальная человеческая жизнь - ключевой фактор эволюции человечества.

Мы видим, что синергетика, в которой место устойчивости, порядка, однородности и равновесия занимают неустойчивость, нелинейность, хаос, разупорядоченность и неравновесие - не просто теория самоорганизации материи, сменившая термодинамику, но - новая система миропонимания, учитывающая нелинейность и неравновесность процессов становления «порядка через хаос», а также непредсказуемых бифуркационных изменений, необратимости времени, неустойчивости как основополагающей характеристики процессов эволюции. Проблемное поле синергетики, по Пригожину, центрируется вокруг понятия «сложность», ориентируясь на постижение природы, принципов организации и эволюции мира.

Исследователи обращают внимание на общекультурные коннотации пригожинской синергетики, возможно, впервые в истории науки перебросившей мосты между естественными и гуманитарными науками. Речь идет о глубоких социальных и даже политических обертонах, явно звучащих в книге «Порядок из хаоса». Подобно тому как ньютоновская небесная механика породила аналогии в социологии и политике, пригожинская синергетика допускает далеко идущие параллели.

Например, в «Порядка из хаоса» большое внимание уделено теории организации и дана оригинальная трактовка некоторых психологических процессов, например инновационной деятельности, в которой авторы усматривают связь с «несредним» поведением (nonaverage) выдающихся личностей, аналогичным возникающему в неравновесных условиях.

Важные следствия синергетики возникают также при трактовках коллективного поведения. Социальные отношения определяются не столько генетическими или социобиологическими объяснениями не, но - социальными взаимодействиями в неравновесных условиях.

Не удивительно, что современные экономисты, этнографы, географы, экологи и представители многих других научных специальностей применяют в своих исследованиях идеи синергетики.

Сама жизнь возможна лишь в открытых системах, обменивающихся материей, энергией и информацией с внешним миром.

Понимание времени Прихожиным во многом совпадает с поэтической формулой Поля Валери: «Время - это конструкция». Время не является чем-то готовым, предстающим в завершенных формах перед гипотетическим сверхчеловеческим разумом. Нет и нет! Время конструируется в каждый данный момент, рождая непредсказуемые скачки и сингулярности, а в человеческой культуре - давая человечеству возможность принять участие в процессе такого «конструирования».

Я хотел бы подчеркнуть, что радикальный пересмотр понятия времени - неотъемлемая составная часть грандиозной революции, происходящей в современной науке и культуре.

Включение в рассмотрение времени позволило Пригожину понять не только неравновесные структуры, возникающие как результат необратимых процессов, но рассмотреть динамические, нестабильные системы, полностью меняющие наши представления о детерминизме.

Пригожин рассказывал, что еще в студенческие годы был поражен вопиющими противоречиями в естественнонаучном подходе к проблеме времени и что эти противоречия стали отправным пунктом всей его дальнейшей деятельности.

Как и у Августина Аврелия, навязчивой идеей Пригожина стала природа времени. Само слово «Время» он писал с большой буквы, поскольку вектор времени или время как необратимость и становление возникающего из существующего - было главной темой его научных интересов.

В своих многочисленных интервью он жаловался, что физика недооценивает тот очевидный факт, что время продвигается вперед только в одном направлении. Необходима физическая теория, в основу которой положена необратимость периода реальности. Такая теория, считал Пригожин, станет мостом над пропастью, разделяющей точные и гуманитарные науки, и тем самым продемонстрирует «новое обаяние» природы.

Фактически главная тема книги «Порядок из хаоса» - переоткрытие понятия времени и конструктивная роль, которую необратимые процессы играют в явлениях природы. Авторами найдена новая формулировка динамики, позволяющая уточнить значение необратимости на уровне фундаментальных законов физики.

Пригожин рано понял, что вектор времени - важнейший элемент в структуре Вселенной: «Это приводило меня в некотором смысле в конфликт с великими физиками, типа Эйнштейна, который говорил, что время - это иллюзия». На самом деле необратимость времени - не иллюзия, но суть и смысл эволюции, делающей всех нас не отцами, а детьми времени: «Мы появились в результате эволюции. То, что нам требуется сделать, - это включить эволюционные модели в наши описания. Что нам требуется, так это дарвиновский взгляд на физику, эволюционный взгляд на физику, биологический взгляд на физику».

По Пригожину, сама эволюция сущностно «нестабильна», то есть управляется механизмами, допускающими непредсказуемые скачки, которые способны делать предшествующие события исходным пунктом нового развития, нового глобального взаимообусловленного порядка.

Эволюция - это появление новых уровней организации и череда переходов к новому типу гомеостазиса (относительное динамическое постоянства состава и свойств внутренней среды). Новые уровни организации возникают в точках бифуркации, в каждой из которых возникает «веер» потенциально возможных направлений развития системы.

Открытые системы, обменивающиеся с внешней средой веществом, энергией, и, главное, - информацией, характеризуются иерархией уровневой организации элементов. По мере их развития появляются новые уровни и новая дифференциация системы на подсистемы. При этом каждый новый уровень оказывает обратное воздействие на уровни, сформировавшиеся ранее, видоизменяет их, - и именно таким образом система функционирует как новое целое.

Вопреки термодинамическому принципу энтропии, эволюция Вселенной, материи или жизни отнюдь не приводит к понижению уровня организации и обеднению разнообразия форм. Наоборот, они развиваются в противоположном направлении: от простого к сложному, от низших форм жизни к высшим, от недифференцированных структур к дифференцированным. Со временем уровень внутренней организации Вселенной неуклонно повышается.

Концентрируясь на направленной стреле времени, Пригожин задается вопросом: «Какова специфическая структура динамических систем, позволяющая им «отличать прошлое от будущего»? Каков необходимый для такого различения минимальный уровень сложности»?

Ответ, который дает Пригожин, можно свести к следующему: стрела времени проявляет себя лишь в сочетании со случайностью. Только в том случае, когда система ведет себя достаточно случайным образом, в ее развитии и описании возникает различие между прошлым и будущим и, следовательно, необратимость. Именно необратимые процессы возникновения порядка из хаоса, порождают высокие уровни организации (например, диссипативные структуры).

Интерпретируя в таком свете второе начало термодинамики, Пригожин рассматривал энтропию не как движение к хаосу, а как прародительницу порядка в открытых системах.

Если обратимость присуща замкнутым системам, то необратимость - всей Вселенной, где при неравновесных условиях энтропия может производить не деградацию, а порядок, организацию и, в конечном счете, - жизнь.

Пригожинские представления об энтропии как об источнике организации означают, что энтропия утрачивает характер жесткой альтернативы, возникающей перед системами в процессе эволюции: в то время как одни системы вырождаются, другие развиваются по восходящей линии и достигают более высокого уровня организации. Такой объединяющий, а не взаимоисключающий подход позволяет биологии и физике сосуществовать, вместо того чтобы находиться в отношении контрадикторной противоположности.

Рецензии

Дорогой Игорь, а так уж Хаос является беспорядочным состоянием? По теории хаоса, сложные системы зависимы от первоначальных условий - даже незначительные изменения в окружающей среде приводят к непредсказуемым последствиям. В математике системы с хаотическим поведением являются детерминированными - определяемыми, то есть подчиняются некоторому строгому закону, в котором являются упорядоченными. Да, под жёсткой детерминированностью процессов в мире понимается однозначная предопределённость - у каждого следствия есть строго определённая причина, и причиной всего Бытия является Хаос, но если математика доказывает обратное, что как такового хаоса нет, то не является ли Хаос упорядоченной системой и следствием другого следствия?

Дорогая Даная, постараюсь объяснить ситуацию. С позиции физики броуновское движение частиц газа не позволяет предсказать траекторию каждой частицы, хотя это не исключает возможность описания всей системы, например, законами термодинамики. С позиции гуманитарных наук мы можем делать прогнозы относительно общества, но для поведения единичного человека приходится прибегать к понятию «судьба».

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Илья́ Рома́нович Приго́жин (фр. Ilya Prigogine; 25 января 1917, Москва - 28 мая 2003, Брюссель) - бельгийский и американский физик и химик российского происхождения, лауреат Нобелевской премии по химии 1977 года, виконт Бельгии.
Один из двух лауреатов Нобелевской премии по химии российского происхождения (второй - Николай Семёнов).

Биография

Его называли поэтом термодинамики. Он мечтал стать пианистом, потом хотел быть адвокатом, но на вопрос о природе времени, который не давал ему покоя, смог ответить только занявшись физикой и химией.

Илья Романович Пригожин вспоминает: «Жизнь – это совпадение случайностей. Если бы я не встретил Де Донде, мой профессиональный путь был бы другим. Я всегда привожу пример, как после войны я получил стипендию для поездки в Париж. Там я однажды увидел объявление, что состоится лекция по термодинамике и жизни. Я пошёл на лекцию, читал её Эдмон Боэ, очень симпатичный человек. После лекции он спросил: "Почему Вы интересуетесь термодинамикой, ведь это классическая наука, которая уже завершена?". Тогда я встал и сказал: "Она завершена для равновесия, но не для неравновесности". Возможно, с этих слов и началась моя международная карьера».

Первой стихией его жизни стала музыка. Она звучала в доме всегда, сколько он себя помнил. Играла мать – пианистка Юлия Вихман. Позже она рассказывала Илье, что ноты он выучил раньше, чем буквы. Отец Ильи, Роман Абрамович Пригожин, перед Первой мировой войной получил диплом химика-технолога и основал собственное небольшое лакокрасочное производство. Пригожину-младшему едва исполнился год, когда в 1918 году этот завод национализировали большевики. Романа Абрамовича по началу не тронули и даже сделали директором бывшей собственности. В 1921 году директоров начали арестовывать, и Пригожин-старший решил уехать из страны. Учёный вспоминает: «Мои родители уехали из России в 1921 году. Мы провели несколько лет в Германии, Литве, а около 1930 года приехали в Бельгию, в Брюссель».

В Брюсселе Илья поступил в греко-латинский колледж, но более всего его влекла музыка. За роялем он, мечтавший о карьере пианиста, проводил больше времени, чем в классах. Он продолжал размышлять о природе времени. Этот вопрос не давал покоя лучшим умам Европы много веков подряд. Музыка давала Илье чувство времени, но не могла дать понимания, что такое время: почему безвозвратно исчезает старое, как и почему рождается новое.

К середине 30-х годов почти не осталось сомнений, что будет война. В трудные времена надо иметь надёжную профессию. «Музыка, - размышлял Пригожин, - ей стать не сможет». Не очень годились на эту роль другие его увлечения - история, археология, языки, литература, философия. «Идея моей семьи, да и моя собственная, состояла в том, чтобы я стал адвокатом. Наверное, потому что я много говорил. Вот и решил, что я буду адвокатом. Я рассуждал по-детски. Что значит быть адвокатом? Защищать преступников. Для этого надо знать психологию. Я пошёл в университет и спросил у библиотекаря: "Нет ли у Вас какой-нибудь книги по психологии?". Он мне дал первый том 20-томной психологической энциклопедии. Я ничего не понял, потому что у меня было греко-латинское образование». Пригожин решил: чтобы знать психологию, ему не обойтись без биологии, биологию же не понять без химии, химию – без физики. «В результате я решил, что стану изучать химию и физику в университете», - вспоминал ученый.

Пригожин поступил в университет в 1935 году на физико-химическое отделение естественно-научного факультета Свободного университета Брюсселя. В 1937 году в университетском журнале появилась статья студента третьего курса Ильи Пригожина с проектом объединить естествознание и философию через решение общей проблемы – времени. К 1940 году Пригожин закончил университет, в том же году Бельгию оккупировали фашисты. Пригожины оказались перед лицом смертельной опасности. Немцы немедленно закрыли университеты и запретили преподавание. Илья Пригожин преподавал подпольно и знал, если это станет известно, концлагеря ему не миновать. Даже в этот страшный период он не мог не размышлять о главном вопросе своей жизни – о времени, о том, как оно работает в химических и физических процессах, о природе неустойчивости и случая. В научных кругах тех лет ещё сильны были представления, восходящие к Ньютону: в мире-механизме нестабильность была лишь преходящим отклонением, а время, по существу, обратимым. В таком мире всё было предопределено, и человеку с его надеждами, страхами, свободой просто не оставалось места. Но люди 40-х годов ХХ века были вынуждены открывать совсем другой мир – катастрофический, неустойчивый, натянутый между гибелью и надеждой.

Илья Романович заметил, что время - не синоним смерти, а основа жизни Вселенной. Введя время в законы природы, молодой химик вступил в спор с величайшим авторитетом науки тех лет – Эйнштейном. Ведь и для него время оставалось иллюзорным, а событие - предсказуемым. Работы Пригожина, выросшие из проблематики гуманитарных наук, стали давать вполне практические результаты. Например, он смог с учётом своей неравновесной термодинамики рассчитать условия автомобильного движения в городе.

В 1945 году 28-летний Пригожин получил докторскую степень, через два года - издал свою первую книгу по неравновесной термодинамике, доказал теорему, которая позже была названа его именем. В 30 лет он стал профессором университета в Брюсселе, в 36 – Бельгийской Академии наук, затем он стал её президентом. В 45 лет Илья Романович возглавил Брюссельский институт физики и химии. Пока коллеги спорили с Пригожины, его модели заработали в экономике и географии, геологии и лингвистике, демографии и метеорологии. Оказалось, что пригожинская химия помогает подбирать ключи к самым разным областям мироздания.

Труды

• Гленсдорф П., Пригожин И. Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуаций, М.,1973.
• Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой, М., 1986.
• И. Пригожин. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991, № 6, с. 46-52
• Пригожин И., Николис Г. Познание сложного: Введение (пер. с англ. Пастушенко В. Ф.) Изд. 2-е, стереотип.

Илья Романович Пригожин (фр. Ilya Prigogine, 25 января 1917, Москва, Российская империя — 28 мая 2003 Остин, Техас) — бельгийский физик и физикохимик, один из создателей неравновесной термодинамики.

Родился в Москве, вместе с родителями эмигрировал из России в 1920. В 1947 доказал, что в стационарном состоянии при неизменных внешних условиях производство энтропии в термодинамической системе минимально (теорема Пригожина). Пригожину принадлежат первые работы по статистической термодинамике необратимых процессов и ее применению в химии и биологии.

Нобелевская премия (1977).

Книги (10)

Введение в термодинамику необратимых процессов

Небольшая монография известного бельгийского ученого И. Пригожина, лауреата Нобелевской премии, посвящена весьма актуальному и перспективному направлению в современной науке — термодинамике необратимых процессов. Излагаемая теория необратимых процессов представляет собой дальнейшее развитие термодинамики и находит все большее приложение в различных областях физики, химии, биологии и техники. В конце книги приведена нобелевская лекция И. Пригожина.

Отличаясь научной строгостью и общностью выводов при ясности и доступности изложения, книга весьма полезна для научных работников и инженеров, аспирантов и студентов.

Время, хаос, квант. К решению парадокса времени

Книга лауреата Нобелевской премии Ильи Пригожина и его соавтора Изабеллы Стенгерс посвящена широкому кругу проблем, интенсивно изучаемых под руководством И. Пригожина в Международном институте физики и химии Э. Сольвэ в Брюсселе и Научно-исследовательском центре по статистической механике и термодинамике в Остине (штат Техас).

Это проблемы времени, случайности и хаоса, индетерминизма и необратимости («стрелы времени»), самоорганизации и возникновения диссипативных структур. Кроме того, в книге также обсуждаются различные аспекты и перспективы новой парадигмы современной науки, охватывающей не только естествознание, но и общественные и социальные дисциплины. Для широкого круга читателей, интересующихся проблемами современной науки.

Конец определенности. Время, Хаос и Новые Законы Природы

На рубеже веков рассматриваются вопросы будущего науки, в особенности физики и математики.

Подход И.Пригожина связан с изучением сложных систем и его применением к реальному миру, познанию всех уровней природы. Книга открывает новый диалог человека с природой.

От существующего к возникающему

Время и сложность в физических науках.

Книга посвящена анализу фундаментальных понятий современной статистической физики: обратимости механического движения, неустойчивости динамических систем, необратимости.

В качестве основного постулата принимается сформулированный на микроскопическом уровне второй закон термодинамики — закон возрастания энтропии и тем самым несимметрия времени. Переход от динамического обратимого по времени описания к вероятностному осуществляется путем специального преобразования, нарушающего временную симметрию.

При этом вводится новое понятие — внутреннее время, характеризующее процессы в неустойчивых динамических системах. На многочисленных примерах из физики, химии и биологии демонстрируется конструктивная роль необратимых процессов.

Познание сложного. Введение

В книге дан общедоступный обзор методов, разработанных в области нелинейной динамики, для изучения сложных систем и процессов, таких, как эволюция, самоорганизация и т.д.

Приводятся конкретные примеры из разных областей науки — от химии, физики, биологии до социологии и климатологии.

Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой

Книга известного бельгийского физико-химика, лауреата Нобелевской премии И.Пригожина и его соавтора И.Стенгерс посвящена рассмотрению науки и философии 19 и 20 века с позиций науки второй половины 20 столетия, а также проблемам и особенностям современного научного мышления.

Цель книги - осмыслить путь, пройденный наукой и познанием, и изложить требования современной науки и общества восстановить на новых основаниях союз человека с природой, в котором будет единство не только природы и человека, но также науки, культуры и общества. Авторы дают глубокое историко-философское рассмотрение научного познания, начиная с Ньютона и Лапласа и заканчивая его позднейшей критикой современными западными философами.

Самоорганизация в неравновесных системах

Данная книга посвящена одной из основных проблем современного естествознания — возникновению упорядоченности в открытых системах, далеких от равновесия. Подробно рассмотрены периодические процессы в химически активных средах, предбиологическая эволюция, различные уровни регуляции в биологических системах. Она может служить прекрасной иллюстрацией применения современных математических методов в химии и биологии.

Современная термодинамика

От тепловых двигателей до диссипативных структур.

Учебное издание, в котором последовательно изложена равновесная, линейная и нелинейная неравновесная термодинамика, причем последняя как общая теория неравновесных процессов.

Книга богато иллюстрирована, в ней приведены исторические сведения, упражнения с решениями, а также компьютерные программы. Особый интерес представляет то обстоятельство, что многие основополагающие понятия неравновесной термодинамики созданы при непосредственном участии одного из авторов лауреата Нобелевской премии И.Р.Пригожина. Тематика книги относится к фундаментальным разделам естествознания.

В фундаментальном научном издании, написанном всемирно известными учеными, последовательно развивается на основе метода де Донде подход к химической реакции как термодинамически необратимому процессу.

Изложение принципов классической термодинамики, сделанное мастерски просто и понятно, расширено на реальные системы. Рассмотрены теории термодинамической устойчивости, теоремы модерации, молекулярная теория растворов, безразличные состояния, что выгодно отличает эту книгу от других углубленных руководств. В настоящее время период бурного развития переживает теория необратимых явлений. С одной стороны, статистическая механика, в течение долгого времени применявшаяся исключительно при рассмотрении равновесных состояний, была систематически распространена на необратимые явления.

С другой стороны, оказалось, что теория необратимых процессов способна привести к новым приложениям в области макроскопической физики. Это, несомненно, представляет исключительный интерес в связи с нелинейными проблемами, столь часто встречающимися в гидродинамике, при рассмотрении процессов диффузии и переноса тепла и т.п.

Нобелевская премия по химии, 1977 г.

Бельгийский химик Илья Пригожин родился в Москве в канун русской революции. У его родителей – инженера-химика Романа Пригожина и музыканта Юлии (Вишман) Пригожиной – был еще один сын. Благодаря стараниям матери Илья с детства играл на пианино. Ноты, как она позднее вспоминала, П. научился читать раньше, чем слова. В 1921 г. семья Пригожиных эмигрировала из России. Сначала они жили в Литве и Германии, а с 1929 г. поселились в Бельгии. Годы переездов, по словам П., породили у него «острую восприимчивость к переменам»: «Начав изучать физику и химию, я был поражен тем, что исчез фактор времени». П. интересовался историей и философией. Будущее же свое он связывал с профессией концертирующего пианиста.

Начальное и среднее образование П. получил в школах Берлина и Брюсселя, а затем изучал химию в Свободном университете в Брюсселе, где его особенно привлекала термодинамика – наука, связанная с тепловой и другими формами энергии. Став здесь же в 1943 г. бакалавром естественных наук, П. написал диссертацию о значении времени и превращения в термодинамических системах, за которую два года спустя был удостоен докторской степени. В 1947 г. он был назначен профессором физической химии в Свободном университете, а в 1962 стал директором Солвеевского международного института физики и химии в Брюсселе.

Принципы термодинамики были сформулированы в середине XIX в., после изобретения паровой машины, когда взаимодействие тепловой, электрической и механической работы привлекло к себе значительный интерес. Согласно одной из версий первого начала термодинамики, представляющего собой принцип сохранения энергии, в любой закрытой системе энергия не исчезает и не возникает, а переходит из одной формы в другую. Второе начало термодинамики (принцип энтропии) описывает тенденцию систем переходить из состояния большего к состоянию меньшего порядка. Энтропия – это мера беспорядочности, или разупорядоченности, системы. Чем больше разупорядоченность, тем выше энтропия. В XIX в. американский математик и физик Джозайя Уиллард Гиббс разработал теорию статистической термодинамики для обратимых систем в условии равновесия. Теофил де Дондер, профессор П. в Свободном университете и основатель Брюссельской школы термодинамики, сформулировал теорию неравновесных необратимых систем.

Примером обратимого равновесия может служить таяние кусочка льда при температуре, которая лишь слегка превышает температуру замерзания воды. Энтропия этого кусочка льда повышается по мере того, как кристаллы льда на его поверхности тают, превращаясь в воду. Одновременно энтропия пленки воды на поверхности льда понижается, поскольку тепло из нее забирается на таяние льда. Этот процесс можно сделать обратимым, понизив температуру системы до точки замерзания воды: вода на поверхности кристаллизуется, и энтропия льда понижается, а энтропия пленки воды повышается. В каждом процессе (таяния и замерзания) при температуре замерзания воды или близкой к ней общая энтропия системы остается неизменной. Примером необратимой неравновесной системы может служить таяние кубика льда в стакане с водой при комнатной температуре. Энтропия кубика льда повышается до тех пор, пока не растают все кристаллы. По мере того как тепло поглощается сначала из всего объема воды в стакане, а затем из окружающего воздуха, энтропия всей системы возрастает.

П. больше всего интересовали в термодинамике неравновесные специфически открытые системы, в которых либо материя, либо энергия, либо и то и другое обмениваются с внешней средой в реакциях. При этом количество материи и энергии либо количество материи или количество энергии со временем увеличивается или уменьшается. Чтобы объяснить поведение систем, далеких от равновесия, П. сформулировал теорию диссипативных структур. Считая, что неравновесность может служить источником организации и порядка, он представил диссипативные структуры в терминах математической модели с зависимыми от времени нелинейными функциями, которые описывают способность систем обмениваться материей и энергией с внешней средой и спонтанно себя рестабилизировать. Ставший теперь классическим пример диссипативной структуры в физической химии известен как нестабильность Бенарда. Такая структура возникает, когда слои легкоподвижной жидкой среды подогреваются снизу. При достаточно высоких температурных градиентах тепло передается через эту среду, как обычно, и большое число молекул в жидкости образуют специфические геометрические формы, напоминающие живые клетки.

Скоро стало очевидно, что человеческое общество так же, как и биологическая среда, являет собой пример диссипативных и недиссипативных структур. В 1952 г. английский математик Алан М. Тьюринг первым предположил, что термодинамические нестабильности типа тех, какие были выдвинуты П. и его коллегами, характерны для самоорганизующихся систем. В 60-е и 70-е гг. П. развил созданную им теорию диссипативных структур и описал образование и развитие эмбрионов. Критические точки раздвоения в его математической модели соотносятся с точкой, в которой биологическая система в хаосе становится последовательной и стабилизированной. П. предположил, что его теории и математические модели систем, которые зависят от времени, могут быть применимы к эволюционным и социальным схемам, характеристикам автогужевого транспорта и политике в отношении использования природных ресурсов, а также к таким областям, как рост населения, метеорология и астрономия.

В 1967 г. П. был назначен директором Центра статистической механики и термодинамики Ильи Пригожина, который он основал при Техасском университете в Остине. С тех пор он работает одновременно и в Брюсселе, и в Остине.

В 1977 г. П. была присуждена Нобелевская премия по химии «за работы по термодинамике необратимых процессов, особенно за теорию диссипативных структур». «Исследования П. в области термодинамики необратимых процессов коренным образом преобразовали и оживили эту науку»,– сказал Стиг Классон в своей вступительной речи от имени Шведской королевской академии наук. Эта работа открыла для термодинамики «новые связи и создала теории, устраняющие разрывы между химическим, биологическим и социальным полями научных исследований... Исследования П. отличают также элегантность и прозрачность, поэтому ученого заслуженно называют «поэтом термодинамики».

В 1961 г. П. женился на Марине Прокопович. У супругов два сына. П. известен в среде своих коллег как обходительный человек и незаурядный ученый, диапазон интересов которого чрезвычайно широк. Он увлечен литературой и археологией, по сей день играет на пианино, очень любит слушать музыку.

Помимо Нобелевской премии, П. награжден золотой медалью Сванте Аррениуса Шведской королевской академии наук (1969), медалью Баурка Британского химического общества (1972), медалью Котениуса Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (1975) и медалью Румфорда Лондонского королевского общества (1976). Ученый – член Бельгийской королевской академии наук, Нью-Йоркской академии наук, Румынской академии наук, Королевского научного общества в Упсале и Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина». Он является иностранным членом Американской академии наук и искусств, Польского и Американского химических обществ и других организаций. П. присвоены почетные степени университетов Ньюкасл-Апон-Тайна, Пуатье, Чикаго, Бордо, Упсалы, Льежа, Экс-ан-Прованса, Джорджтауна, Кракова и Рио-де-Жанейро.

Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.– М.: Прогресс, 1992.
© The H.W. Wilson Company, 1987.
© Перевод на русский язык с дополнениями, издательство «Прогресс», 1992.

ИЛЬЯ ПРИГОЖИН

В одной из своих работ Пригожин писал: «Главное - не сила, а архитектура воздействия на сложную систему. Малые, но правильно организованные воздействия обладают необычной эффективностью. А сильные, но неправильные, "лобовые" усилия не дают желаемых результатов и даже наносят вред, если противоречат собственным тенденциям развития системы».

Илья Романович Пригожин родился 25 января 1917 года в Москве. Он был вторым сыном в семье инженера-химика Романа Пригожина и музыкантши Юлии (Вишман) Пригожиной. Благодаря стараниям матери Илья с детства играл на пианино. Ноты, как она позднее вспоминала, он научился читать раньше, чем слова.

В 1921 году семья Пригожиных эмигрировала из России. Сначала они жили в Литве и Германии, а с 1929 года поселились в Бельгии. Годы переездов, по словам Пригожина, породили у него «острую восприимчивость к переменам»: «Начав изучать физику и химию, я был поражен тем, что исчез фактор времени». Пригожин интересовался историей и философией. Будущее же свое он связывал с профессией концертирующего пианиста.

Начальное и среднее образование Пригожин получил в школах Берлина и Брюсселя, а затем изучал химию в Свободном университете в Брюсселе, где его особенно привлекала термодинамика - наука, связанная с тепловой и другими формами энергии. Став здесь же в 1943 году бакалавром естественных наук, Пригожин написал диссертацию о значении времени и превращении в термодинамических системах, за которую два года спустя был удостоен докторской степени. В 1947 году он был назначен профессором физической химии в Свободном университете.

Как пишет Ю.А. Данилов: «Обостренный интерес к проблеме однонаправленности ("стрелы") времени приводит Пригожина к новой интерпретации необратимости. Согласно традиционным представлениям, необратимость возникает не на фундаментальном уровне (где все элементарные процессы описываются обратимыми уравнениями Ньютона), а позднее - при усреднениях или учете краевых и начальных условий. По мнению Пригожина, необратимость возникает на фундаментальном уровне вследствие конечной разрешающей способности прибора, с помощью которого производится наблюдение. Ни человеческий глаз, ни самый точный прибор не могут видеть траекторию - геометрическую линию "без толщины", а различают лишь более или менее тонкие трубки. Все же, что находится внутри таких трубок, становится неразличимым, что и порождает необратимость».

Наибольшую известность принесли ученому работы по феноменологической теории необратимых процессов, Пригожин является одним из основателей современной термодинамики неравновесных процессов.

Хотя основы термодинамики линейных необратимых процессов были заложены исследованиями Л. Онзагера, именно работы Пригожина дали толчок быстрому развитию этого раздела термодинамики, в результате чего термодинамика линейных необратимых процессов к настоящему времени стала столь же завершенной наукой, как и классическая термодинамика. Существенный вклад внес Пригожин и в термодинамику нелинейных необратимых процессов, т.е. в термодинамику систем, далеких от равновесия.

В работах Пригожина предложена оригинальная, так называемая локальная, формулировка второго начала термодинамики и использован в качестве базы для построения термодинамики неравновесных процессов принцип локального равновесия. Этот принцип сводится к утверждению, что в каждом малом элементе объема в целом неравновесной системы существует состояние локального равновесия, причем локальная энтропия является такой же функцией локальных макроскопических переменных, как и в равновесной системе. Этим самым сразу решается сложный вопрос об энтропии неравновесных состояний и возможность использования уравнения Гиббса для описания неравновесных систем.

Важную роль в построении термодинамики линейных необратимых процессов сыграла теорема, известная в литературе под названием теоремы Пригожина. Согласно этой теореме, в стационарном состоянии при фиксированных внешних параметрах скорость продукции энтропии (новое понятие, введенное в термодинамику ученым) в термодинамической системе минимальна. Это положение для закрытых систем было доказано еще Л. Онзагером. Однако именно Пригожин четко показал, что из этой теоремы вытекает совершенно иной критерий эволюции, чем критерий эволюции классической термодинамики, т.е. производство энтропии для необратимых процессов в открытой системе стремится к минимуму (критерий Пригожина).

Критерий эволюции классической термодинамики состоит в том, что энтропия для необратимых процессов в изолированной системе стремится к максимальной величине (критерий Клаузиуса). Теорема Пригожина разрешила важнейший для термодинамики линейных необратимых процессов вопрос о точной характеристике стационарного состояния открытой системы, что резко расширило область применения этого раздела термодинамики.

Как показал Пригожин, теорема о минимуме производства энтропии справедлива только в линейной области и может не выполняться для систем, далеких от равновесия. Поэтому для таких систем требуется новый критерий эволюции, который и был предложен Пригожиным и П. Глансдорфом.

Критерий Глансдорфа-Пригожина для нелинейной термодинамики был, по существу, первой попыткой построения критерия эволюции для систем, далеких от равновесия. В связи с этим возник и подробно разбирается в работах Пригожина вопрос об устойчивости неравновесных состояний систем, далеких от равновесия.

Изучение вопроса об устойчивости привело Пригожина к одному из самых значительных его открытий - к открытию диссипативных структур. В природе существуют два вида структур: равновесные и диссипативные. Равновесные структуры (например, кристаллы) образуются в ходе обратимых превращений, происходящих в системах, близких к равновесию.

Диссипативные структуры возникают в системах, далеких от равновесия, они существуют только благодаря обмену энергии и вещества с внешней средой и стабильны только до тех пор, пока связаны соответствующими потоками с окружающей средой.

Считая, что неравновесность может служить источником организации и порядка, Пригожин представил диссипативные структуры в терминах математической модели с зависимыми от времени нелинейными функциями, которые описывают способность систем обмениваться материей и энергией с внешней средой и спонтанно себя рестабилизировать. Ставший теперь классическим пример диссипативной структуры в физической химии известен как нестабильность Бенарда. Такая структура возникает, когда слои легкоподвижной жидкой среды подогреваются снизу. При достаточно высоких температурных градиентах тепло передается через эту среду, как обычно, и большое число молекул в жидкости образуют специфические геометрические формы, напоминающие живые клетки.

Скоро стало очевидно, что человеческое общество так же, как и биологическая среда, являет собой пример диссипативных и недиссипативных структур. В 1952 году английский математик А.М. Тьюринг первым предположил, что термодинамические нестабильности типа тех, какие были выдвинуты Пригожиным и его коллегами, характерны для самоорганизующихся систем. В шестидесятые и семидесятые годы Пригожин развил созданную им теорию диссипативных структур и описал образование и развитие эмбрионов. Критические точки раздвоения в его математической модели соотносятся с точкой, в которой биологическая система в хаосе становится последовательной и стабилизированной. Пригожин предположил, что его теории и математические модели систем, которые зависят от времени, могут быть применимы к эволюционным и социальным схемам.

В 1961 году Пригожин женился на Марине Прокопович. У них родились два сына. В 1962 году он стал директором Сольвеевского международного института физики и химии в Брюсселе. В 1967 году ученого назначили директором Центра статистической механики и термодинамики Ильи Пригожина, который он основал при Техасском университете в Остине. С тех пор он работал одновременно и в Брюсселе и в Остине.

Пригожин награжден золотой медалью Сванте Аррениуса Шведской королевской академии наук (1969), медалью Баурка Британского химического общества (1972), медалью Котениуса Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (1975) и медалью Румфорда Лондонского королевского общества (1976). Он стал членом Бельгийской королевской академии наук, Нью-йоркской академии наук, Румынской академии наук, Королевского научного общества в Упсале и Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина».

В 1977 году Пригожину была присуждена Нобелевская премия по химии «за работы по термодинамике необратимых процессов, особенно за теорию диссипативных структур». «Исследования Пригожина в области термодинамики необратимых процессов коренным образом преобразовали и оживили эту науку», - сказал С. Классон в своей вступительной речи от имени Шведской королевской академии наук. Эта работа открыла для термодинамики «новые связи и создала теории, устраняющие разрывы между химическим, биологическим и социальным полями научных исследований… Исследования Пригожина отличают также элегантность и прозрачность, поэтому ученого заслуженно называют "поэтом термодинамики"».

Пригожин не только директор Института Сольве в Брюсселе и Центра в Остине, но и неформальный лидер этих небольших, но весьма эффективных научных коллективов, их главный генератор идей.

Круг научных интересов Пригожина очень широк. Им опубликовано около 300 научных работ по различным проблемам физической химии, термодинамики и биологии, получены существенные результаты в таких несхожих областях науки, как теория растворов и статистическая механика, теория биологической эволюции и теория движения автотранспорта.

Пригожин известен в среде своих коллег как обходительный человек и незаурядный ученый, диапазон интересов которого чрезвычайно широк. Он увлечен литературой и археологией, по сей день играет на пианино, очень любит слушать музыку.

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ГА) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ГО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ИЛ) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ПР) автора БСЭ

Из книги Русская мифология. Энциклопедия автора Мадлевская Е Л

Из книги 100 великих праздников автора Чекулаева Елена Олеговна

Илья Пророк Илия - единственный ветхозаветный пророк, которого православная церковь чтит, как и своих святых. Илия, родом из города Фесвы, жил в IX веке до Рождества Христова, двадцать пять лет пророчествовал в Галааде. В его образе соединились черты аскета-подвижника,

Из книги Мифы финно-угров автора Петрухин Владимир Яковлевич

Илья пророк 2 августа - особо почитаемый праздник пророка Ильи.Жил Илья во времена царствования израильского царя Ахава, когда в еврейском народе распространилось язычество. Он боролся против почитания языческих божеств и подвергался за это преследованию. Илья обладал

Из книги Русская литература сегодня. Новый путеводитель автора Чупринин Сергей Иванович

Из книги Словарь славянской мифологии автора Мудрова Ирина Анатольевна

ИЛЬЯ Альманах, учрежденный в 2002 году в честь трагически погибшего поэта И. Тюрина (1980–1999). Учредитель - Фонд памяти Ильи Тюрина, издатель - издат. дом «Грааль». Известны №№ 1–7, издающиеся по итогам ежегодного конкурса на соискание Ильи-премии. Объем - 304 полосы с илл.

Из книги Сказочные герои автора Голдовский Борис Павлович

Илья Муромец Илья Муромец - центральный герой русского героического эпоса. Ему посвящено более десяти былинных сюжетов, каждый из которых известен во множестве записей. Подвиги его не могут изгладиться из памяти народа-пахаря, которого охранял этот богатырь.В.Я. Пропп,

Из книги Славянские боги, духи, герои былин автора Крючкова Ольга Евгеньевна

Илья Муромец Илья Иванович Муромец родился в крестьянской семье, в селе Карачарово, что в Муромском районе Владимирской области. Самый главный русский богатырь. Жизненный путь Ильи Ивановича Муромца был славен и труден.Тридцать лет он сиднем сидел на печи в своем

Из книги Славянские боги, духи, герои былин. Иллюстрированная энциклопедия автора Крючкова Ольга Евгеньевна

Из книги Новейший философский словарь автора Грицанов Александр Алексеевич

Илья Муромец Илья Муромец – персонаж русского эпоса, герой былин.Былина о происхождении Ильи Муромца и обретении им богатырской силы повествует о том, что он крестьянский сын, который родился в селе близ города Мурома. Тридцать лет и три года Илья Муромец не мог ходить, но

Из книги Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии автора Кононенко Алексей Анатольевич

ПРИГОЖИН (Prigogine) Илья Романович (р. 1917) - бельгийский физик и философ русского происхождения. Лауреат Нобелевской премии по химии (1977). Основатель Брюссельской школы статистической механики и физической химии. Профессор Брюссельского свободного университета. Директор

Из книги Философия Науки. Хрестоматия автора Коллектив авторов

Из книги автора

ИЛЬЯ РОМАНОВИЧ ПРИГОЖИН. (1917-2003) И.Р. Пригожин - известный бельгийский физикохимик, создатель неравновесной термодинамики и лидер брюссельской школы междисциплинарных исследований нелинейных процессов. За работы по термодинамике необратимых процессов (теория