Польские восстания 1830 и 1863. Начало боевых действий. Усмирение мятежа Паскевичем

Войдя в Польшу в качестве «освободителя» в 1807 году, Наполеон превратил её в зависимое от Франции Герцогство Варшавское. Но после его разгрома в 1815 году на Венском конгрессе был произведён новый раздел Польши - по счёту уже четвёртый, на котором четыре пятых Герцогства Польского было передано в русское подданство. Россия создала на этой территории Царство Польское со своей конституцией и сеймом. Остальная же часть Польши была поделена между Австрией и Пруссией.

Русский император Александр I простил полякам их выступление против России: в 1812 году Польша выставила в составе наполеоновской армии своё 80-тысячное войско. В стране был наведён порядок и спокойствие, быстро стало развиваться материальное благосостояние народа, что дало толчок быстрому росту населения. Россия также не забывала о народном образовании и культурном росте Царства Польского - в Варшаве был основан университет, «две военные академии, женский институт, школа земледелия и сельского хозяйства и другие учебные заведения». Брат императора Александра I Константин Павлович любил Польшу, знал в совершенстве её язык и, являясь с 1814 года главнокомандующим польской армией, всемерно укреплял её. Позже, после первого наместника - генерала Зайончека, став сам наместником Царства Польского, он женился на польской графине И. Грудзинской и даже стоял за полную независимость Польши. Константин был вполне доволен своей судьбой и, возможно, поэтому в 1823 году отрёкся от русского престола в пользу младшего брата Николая Павловича.

Документы по этому делу были заранее заготовлены Александром I и в тайне хранились по одному экземпляру в Синоде, Сенате, в Государственном Совете и в Успенском соборе Кремля, на запечатанных конвертах была собственноручная царская подпись: «…хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть, прежде всякого действия, в чрезвычайном собрании». Так Константин окончательно порвал с престолонаследием и посвятил себя Польше. Сами поляки говорили о своём благосостоянии с большим удовлетворением: «…Польша никогда не была так счастлива, как во времена Александра I, и если бы продолжала идти по этому пути, то скоро забыла бы 200 лет своей анархии и стала бы наряду с образованнейшими государствами Европы».

Ещё после Венского конгресса в 1815 году Александр I даровал полякам конституцию. Проявление оппозиции началось с того, что Польша, имея, благодаря стараниям Константина, своё национальное войско, начала стремиться к отделению от России и даже была намерена присоединить к себе огромную часть территории российских земель, составлявших Украину, Белоруссию и Литву. Такое заявление на сейме возмутило русского императора, и он стал ограничивать его деятельность, растягивать сроки между его сборами, а затем была отменена публичность сбора сейма, и в основном его заседания стали проходить при закрытых дверях. Такое нарушение конституции повлекло за собой организацию сети тайных обществ, которые взялись за особое воспитание подрастающей молодёжи и подготовку к будущему восстанию.

С течением времени образовались две основные партии: аристократическая - во главе с князем Адамом Черторыйским и демократическая - с профессором истории Виленского университета Лелевелем. Их разделяли планы будущего переустройства Польши, но объединяли текущие - как можно быстрее подготовиться к восстанию для борьбы за национальную независимость Польши. Они даже пытались связаться с декабристами в России, но переговоры не привели к желаемым результатам.

К этому времени на Западе начало разгораться пламя революции. Во Франции была сметена династия Бурбонов, возмутилась Бельгия, с востока повеяло ветерком волнений русского крестьянства. Подготовка к восстанию в Польше стала перезревать - начались доносы, аресты. Откладывать выступление дальше было нельзя. Последним, решающим, толчком к восстанию послужило включение польских войск в состав русской армии для похода в Бельгию на подавление революционного движения.

В холодную осеннюю ночь на 17 ноября группа заговорщиков из молодых офицеров и воспитанников военных школ под предводительством Набеляка, Тржасковского и Гощинского ворвалась в Бельведерский загородный дворец с криками: «Смерть тирану!» Сонного Константина растолкал камердинер, и тот успел скрыться, а затем уйти к русскому войску. Но многие русские генералы, офицеры, приближённые Константина и прислуга вместе с верными России поляками были перебиты.

Заговорщики разломали двери арсенала и начали вооружать армию повстанцев, у которых разжигали злобу провокационными криками, «…что русские режут поляков и жгут город». В это время другая группа пыталась захватить казармы, но перестрелка затянулась, и дело сорвалось. Воинских сил для переворота явно не хватало, так как было вовлечено небольшое количество подразделений. Тогда организаторы бросились с призывом в рабочие кварталы, и было поднято всё население города. Толпы людей устремились к арсеналу. В короткое время восстание охватило всю Варшаву. Константин в это время, отпустив верные ему польские отряды, отошёл со своими русскими войсками от города, давая возможность полякам понять, что русские настроены миролюбиво. Он посчитал момент начала восстания небольшой вспышкой и ждал, что она само собой погаснет. Но вследствие такого бездействия восстание охватило всю Польшу. Быстро развивающиеся события напугали верхушку польской аристократии. Срочно было создано временное правительство во главе с бывшим министром и другом императора Александра I Адамом Черторыйским. Он уговорил генерала Хлопицкого, служившего когда-то в наполеоновской армии, взять на себя руководство восстанием, чтобы не дать ему развиваться стихийно. И тут же новое правительство и сейм отправили в Петербург свои требования о соблюдении конституции и восстановлении Польши в границах до первого её раздела, т. е. с присоединением к ней «западно-русских областей». В ответ на «дерзкое» заявление Николай I не стал вести переговоры, а заявил: «…что он обещает амнистию полякам, если они немедленно покорятся; но если они дерзнут поднять оружие против России и законного своего государя, то сами они и их пушечные выстрелы ниспровергнут Польшу».

Но повстанцы не сложили оружия. Тогда русский император направил свои войска на укрощение «бунтовщиков» под командованием фельдмаршала Иоганна Дибича-Забалканского. Но поскольку восстание в Польше оказалось для России неожиданным, то для подготовки армии к военным действиям потребовалось около 3,5 месяцев. А пока что там действовал один корпус барона Розена, который под напором поляков постепенно сдавал свои позиции.

Наступил новый 1831 год. Русского императора в Польше объявили низложенным, народ вышел на улицы и требовал полного отделения Польши от России. В знак солидарности с русскими революционерами 1825 года они демонстративно отслужили по казнённым декабристам панихиду и «…выдвинули лозунг, обращённый к русскому народу, - „За нашу и вашу свободу“».

Русские карательные войска были на подходе. Польша усиленно готовилась к военным действиям. Первоначальная её армия в 35 тысяч выросла до 130, но для настоящих действий годилась едва ли половина. В самой Варшаве под ружьём находилось до четырёх тысяч национальных гвардейцев. Имея большой опыт, генерал Хлопицкий уже предвидел исход восстания. Он с самого начала никак не хотел браться за руководство и отказался от роли диктатора. Вёл выжидательную политику, чтобы при случае выйти из игры. Хлопицкий даже не воспользовался отсутствием главных сил русской армии, чтобы разбить 6-й литовский корпус генерала Розена. В конце концов он был заменён князем Михаилом Радзивиллом.

Русская армия численностью 125,5 тысяч вступила в Польшу. 24 января Дибич вклинил её несколькими колоннами между Наревом и Бугом, чтобы разрезать польскую армию и одним решающим ударом разбить её по частям. Но распутица помешала его планам. Чтобы не завязнуть в болотах междуречья, он вышел на Брестское шоссе. 13 февраля Дибич разбил армию поляков под Гроховом, но не стал их добивать при переправе через Вислу и дал возможность уйти к Праге. На другой день, подойдя к крепости, которую когда-то брал Суворов, он убедился, что её невозможно взять без специальных осадных средств.

Обеспечив базу и укрепив тылы, 12 апреля Дибич начал решительное наступление. Узнав об этом, главнокомандующий польскими силами Скржинецкий стал уходить со своими войсками из-под удара, но 14 мая был настигнут и разбит при Остроленке. После поражения польская армия сосредоточилась у Праги. Дибич двинулся к ней, но по дороге умер от холеры, которая свирепствовала не только в Польше, но и в центральных районах России.

13 июня командование русскими войсками принял генерал И. Ф. Паскевич-Эриваньский. На Брестское шоссе двигался со своей армией генерал Н. Н. Муравьёв. Поляки оттянули к Варшаве армию в 40 тысяч человек, кроме того, был объявлен поголовный призыв в ополчение. Но всё было тщетно. К 1 августа ушёл с поста главнокомандующего Скржинецкий. Его заменил Дембинский - четвёртый по счёту предводитель войска польского. Все трое предыдущих главнокомандующих - Хлопницкий, Радзивилл и Скржинецкий были обвинены в измене и посажены в тюрьму. Поляки требовали их казни, но правительство отмалчивалось. Тогда толпа разъярённых горожан ворвалась силой в тюрьму и самосудом казнила арестованных генералов. Начались народные выступления против правительства, которое в свою очередь растерялось. Адам Черторыйский оставил пост главного правителя и бежал из Варшавы в Париж. Сейм экстренно назначил вместо него генерала Круковецкого, и началась расправа с народными выступлениями. Были казнены некоторые участники демонстраций против польского правительства и наиболее ярые участники расправы над бывшими командующими в тюрьме. Были попытки начать новые переговоры с Паскевичем, но он не принял никаких условий, категорически заявив, чтобы повстанцы сложили оружие и прекратили сопротивление. Заявление русского командующего было отвергнуто. Поляки решили драться до конца.

25 сентября Паскевич решительными действиями армии нанёс удар по западному предместью Варшавы и захватил её пригородную часть - Волю, а на другой день была сдана и вся Варшава. Часть польских войск под командованием Рыбинского, не пожелавшего сложить оружие, отступила на север Польши. Преследуемые армией Паскевича, польские отряды 20 сентября перешли границу Пруссии и там были разоружены. Вскоре сдался воинский гарнизон Медлина, а за ним 9 октября - Замостье. Зачинщики и активные участники были сосланы в Сибирь, польский сейм разогнан, конституция упразднена. Она была заменена «Органическим статутом», согласно которому отныне и навсегда Польша должна была являться неотъемлемой частью Российской империи. Название Царство Польское было сохранено, но оно как самостоятельное государство перестало существовать. Наместником этой российской провинции был назначен генерал Паскевич, получивший титул князя Варшавского. При нём был учреждён совет из главных чиновников края, заменивших прежних министров. Вместо сейма был утверждён Государственный Совет Царства Польского из сановников, назначенных самим императором Николаем I. Во всех официальных сферах деятельности был введён в обязательном порядке русский язык.

Через три года сам русский император заявился в Варшаву и на приёме делегации от населения прямо заявил: «…По повелению моему воздвигнута здесь цитадель (крепость Александровская для русского гарнизона), и я вам объявляю, что при малейшем возмущении я прикажу разгромить ваш город…».

В целях предупреждения в дальнейшем организации польских тайных обществ и идеологического влияния поляков на западные области России были закрыты университеты в Варшаве, Вильно, а также Крменецкий лицей, а вместо них был основан в Киеве университет св. Владимира.

С большим сочувствием было воспринято Российским Синодом ходатайство униатского епископа Иосифа Семашко о воссоединении с русской православной церковью униатских церквей русского населения западных областей, находящихся под влиянием польского католицизма. Немалую роль в этом деле сыграл высочайший иерарх и выдающийся богослов того времени Московский митрополит Филарет.

Такое событие, как разгром польского восстания, не осталось незамеченным в истории награждений. Все участники военных действий против польских повстанцев были жалованы особой наградой - специальным крестом, отчеканенным на манер польского боевого ордена «Virtuti Militari». Этот русский знак - «оборотень» - польского ордена отличия за военные заслуги был специально введён императором Николаем I для оскорбления национального достоинства польского народа. Он подобно польскому ордену имеет уширенные концы и изображение в розетке лицевой стороны польского одноглавого орла, вокруг которого по окружности помещён сплошной венок из лавровых листьев. На концах креста надписи: на левом «VIR», на правом «TUTI», на верхнем - «MILI», на нижнем - «TARI». На оборотной стороне, в точно такой же розетке с венком, трёхстрочная надпись: «REX - ET - PATRIA» (Правитель и Отечество); ниже, под сферической чертой, дата - «1831». На концах креста - изображение вензелей начальных букв - SAPR (Stanislav August Rex Polonia ), но порядок их расположения необычен: на верхнем - «S», левом - «A», правом - «R» и нижнем - «P». Эта надпись напоминает о последнем польском короле Станиславе Августе Понятовском, который царствовал в своё время при поддержке русской императрицы Екатерины II и в политике Польши ориентировался на Россию. Умер он в Петербурге в 1798 после отречения от Польской короны.

Крест русского чекана подразделялся на пять классов:

знак 1-го класса - золотой, с эмалью, выдавался с плечевой лентой и звездой командующему армией и корпусным командирам;

знак 2-го класса - золотой, с эмалью, на шейной ленте - генералам рангом ниже корпусных;

знак 3-го класса - золотой, с эмалью, для ношения на нагрудной ленте - штаб-офицерам;

знак 4-го класса - золотой, но уже без эмали - по типу солдатского, размером 28x28 мм - обер-офицерам;

знак 5-го класса - серебряный, размером 28x28, предназначался для награждения нижних чинов.

Учреждая этот крест в 1831 году, император Николай I «…повелел считать его за медаль…». Лента для всех крестов была принята одинаковой (расцветки польского национального ордена) - синего цвета с чёрными полосами по краям. После появления русского знака, напоминающего по форме польский орден, тот фактически прекратил своё существование. И лишь через несколько десятилетий был снова возрождён польским буржуазным правительством.

Кроме этих знаков была также учреждена 31 декабря 1831 года специальная серебряная медаль, диаметром 26 мм. На её лицевой стороне, во всё поле, помещено изображение Российского Государственного герба (двуглавого орла), в центре которого под королевской короной порфира с изображением польского герба (одноглавого литовского орла); поверху, вдоль бортика медали, мелкая надпись: «ПОЛЬЗА ЧЕСТЬ И СЛАВА».

На оборотной стороне, внутри венка из двух лавровых ветвей, перевязанных внизу лентой, четырёхстрочная надпись: «ЗА ВЗЯТИЕ - ПРИСТУПОМЪ - ВАРШАВЫ - 25 и 26 авг.»; внизу, у перевязи, год - «1831». В самом верху, между концами веток (над надписью), помещён лучезарный шестиконечный крест.

Медалью награждались нижние чины, участвовавшие в штурме польской столицы, а также священники и медицинский персонал, исполнявшие свои обязанности в боевой обстановке.

Такие медали были и меньшего диаметра - 22 мм. Они предназначались для награждения кавалеристов. Это последняя - пятая - из серии подобных кавалерийских наград. Носили их на той же ленте, что и польские знаки - синей с чёрными полосами по краям.

Существует чекан медали «За взятие приступом Варшавы» из белого металла, диаметром 26 мм, несколько отличный по изображению. Это одна из первых медалей, выполненных из белого металла.

«Королевский пирог». Аллегория первого раздела Речи Поспо-ли-той. Гравюра Ноэля Ле Мира. Лондон, 1773 год The Trustees of the British Museum

Какое-то одно определяющее событие в своих историях обычно находят моло-дые и не очень большие страны, и это, как правило, обретение независимости. Но Польша — страна с очень богатой историей, и применительно к ней скорее правильно говорить не о событии, а о ключевом мотиве, который определяет то, как поляки думают об истории. И для польской культурной памяти таким ключевым вопросом является отношение к повстанческой традиции.

В конце XVIII века территория Речи Посполитой была разделена тремя сосед-ними империями — Пруссией, Австрией и Россией. Первое время польская шляхта хоть и была очень этим расстроена, в первую очередь пыта-лась как-то приспособиться к новой ситуации. В начале XIX века она было начала связы-вать надежды на возрождение Польши с Наполеоном, но он по-тер-пел пораже-ние, и шляхте снова пришлось приспосабливаться к сложив-шимся условиям. Надо сказать, что условия эти были не такими трагическими. Так, на террито-рии России существовало царство Польское, или, как любят говорить поляки, королевство Польское, — практически отдельное государство со своей консти-ту-цией, своим бюджетом, своей армией, связанное с Россий-ской империей своего рода персональной унией.

Но в ноябре 1830 года в Варшаве началось восстание. Подняли его молодые люди, которые учились в школе для подхорунжих (это что-то вроде кадетской школы), и польские элиты поддержали их далеко не сразу: первое время они сомневались, стоит ли это делать. Восстание было подавлено и привело к очень серьезным последствиям: царство Польское было лишено автономии, очень много людей, до 200 тысяч человек, ушли в эмиграцию, многие оказались в Си-бири, многие погибли. На Польшу были наложены контрибуции, над Вар-шавой построили крепость, пушки которой смотрели на город, и так далее. Фактически русская армия оккупировала Польшу: Николай I говорил, что теперь, после восстания, он имеет право вести себя там как в завоеванной стране.

Взятие варшавского арсенала во время ноябрьского восстания 1830 года. Панорама Марцина Залеского. 1831 год

В 1840-х годах было проведено несколько попыток восстаний на польских тер-риториях, которые отошли к Австрии и Пруссии, и в Кракове, который к этому времени обладал статусом вольного города, находившегося под попе-чением всех трех государств, — и в результате, утратив этот статус, оказался в составе австрийской провинции Галиции.

В начале 1860-х годов в России начали разворачиваться реформы и было от-ме-нено крепостное право. Петербург был очень озабочен тем, чтобы не допу-стить нового польского восстания, и попытался договориться с поляками. Для этого были заново восстановлены некоторые элементы польской автоно-мии: им раз-ре-шили открыть университет, поменять русских чиновников на поль-ских и так далее. Но в 1863 году в царстве Польском все-таки произошло восста-ние. Оно развивалось иначе, чем восстание 1830 года: у Польши уже не было авто-но-мии — и, соответственно, теперь там сражались не две армии, а российская армия и партизаны. Восстание снова было жестко подавлено.

Таким образом, в 1860-х годах повстанческая эпоха закончилась и вопрос о том, надо ли было вообще восставать, стал ключевым для поль-ского общества.

Критика

В качестве реакции возникли две школы размышления об истории и, соот-вет-ственно, о будущем Польши. Во-первых, так называемый варшавский пози-ти-визм — школа, к которой принадлежали писатели Болеслав Прус, Генрик Сен-кевич, Элиза Ожешко и другие. С их точки зрения, восстания поставили поль-скую нацию на грань выживания: огромное количество польской молоде-жи было сослано в Сибирь, отправилось на Кавказ воевать в рядах русской армии, уехало в эмиграцию или погибло на полях сражения. Они считали, что с этим надо решительно завязывать, а сосредоточиться следует на том, что они назы-вали «органической работой»: то есть работать, учиться, развивать пред-при-нимательство и экономику, науку и образование, таким образом увели-чи-вая «органическую силу» польского общества, и тогда свобода придет сама, без отчаянных и безрассудных порывов.

Эта идея становилась популярной не только в российской Польше, но и в дру-гих ее частях. Во-первых, там тоже происходили восстания, которые не помог-ли ничего добиться, а во-вторых, там поляки находились под очень жестким давлением формирующегося немецкого капитализма и подъема — полякам было страшно, что их сейчас просто задавят.

Станчик. Картина Яна Матейко. 1862 год Muzeum Narodowe w Warszawie / Wikimedia Commons

Второй вариант реакции на восстание 1863 года возник в Галиции и получил название «краковская историческая школа».

Галиция — это самый отсталый в экономическом смысле район Польши, но весь пропитанный историей, с очень сильной шляхетской традицией. А повстанческая идея была очень тесно с этой традицией связана. При этом одним из отличий польской шляхты от русского дворянства была ее много-численность: если русские дворяне составляли 1-2 % населения, то польская шляхта — около 10 %, а в некоторых регионах, в том числе в Галиции, до 15 %. И в 1860-е годы там появилась партия, члены которой стали называть себя станчиками. Станчик — это имя шута, который в конце XV — начале XVI века жил при дворе польского короля и все время говорил королю и польской шлях-те неприятные вещи — издевался над их гонором, тщеславием и безрассуд-ством. Станчики, как бы продолжая такую критическую традицию, ставят под сом-нение повстанческую идею, считая ее безрассудной и воплощающей все отри-цательные черты польской шляхты. При этом, в отличие от варшав-ских пози-ти-вистов, которые придерживались либеральных взглядов, станчики были консерваторами: для них капитализм был чем-то чуждым, они воспри-ни-мали его как непонятную гнилую силу, лишающую человека субъектности. Из их сре--ды вышли два величайших польских историка XIX века — Юзеф Шуй-ский и Михал Бобжиньский, которые описывали историю Польши как историю недостатка трезвости, расчета, сдержанности, систематического усилия, исто-рию шляхетского эгоизма и заносчивости.

Героизация

Традиция героизации повстанческого движения тоже существовала, но скорее на индивидуальном уровне. Увидеть это можно, например, на знаменитом поль-ском Лычаковском кладбище, которое находится во Львове: там есть уча-сток, заставленный одинаковыми небольшими железными крестами, которые стоят рядами, как шеренги солдат. Под этими крестами похоронены люди, которые участвовали в восстании 1830-1831 годов. Если посмотреть на даты, написанные на этих крестах, мы увидим, что многие из этих людей умерли гораздо позже — скажем, в 1880-е годы. То есть после восстания про-шло уже 50 лет, а человека хоронят как повстанца — его идентичность свя-зана исклю-чительно с этим событием. И фактически в каждом следующем поко-лении поляков рождалось какое-то количество людей, идентифицирую-щих себя с этой повстанческой традицией.

Артур Гротгер. На поле боя. Из цикла «Полония». 1866 год

Артур Гротгер. Ковка кос. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Оборона поместья. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Приют. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Траурные вести. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Сразу после восстания 1863 года яркие трагические образы восставших создал польский художник Артур Гротгер. Сам он в восстании не участвовал и жил в это время в Вене, но после помогал спасавшимся от властей повстанцам, а сцены восстания рисовал на гравюрах — то есть произведениях, предназна-ченных для тиражирования.

На территории Российской империи проявления этой традиции были прак-тически невозможны, в первую очередь из-за более жесткой, чем в Австрии, цензуры, поэтому напрямую художники и писатели о восстаниях не высказы-вались. Но сюжеты, напоминающие о героическом прошлом Речи Посполитой и былом триумфе польского оружия, возникали очень часто. Например, на кар-тине художника Яна Матейко русские бояре во время Ливонской войны кла-ня-ются польскому королю и великому князю Литовскому Стефану Баторию, оса-дившему Псков. Конечно, в 1872 году, когда эта картина была написана, уви-деть ее было очень приятно: она напоминала о том, что когда-то поляки были сильнее и должны стать сильнее в будущем.

Стефан Баторий под Псковом. Картина Яна Матейко. 1872 год Zamek Królewski / Wikimedia Commons

Восстание 1944 года

После окончания Первой мировой войны Польша была восстановлена и полу-чила независимость. После этого идея о том, что именно борьба — то есть пов-станческая традиция — привела к восстановлению независимой Польши, стала важным мотивом исторического воспитания молодежи. При этом никто не за-давал вопроса, почему чехи, которые никогда не восставали, получили незави-симость в том же 1918 году В 1918 году Австро-Венгерская империя распалась; было восстановлено или создано множество независимых государств. В том числе 28 октября было провозглашено созда-ние Первой Чехословацкой Республики, а 6 ноября объявлено о воссоздании Польши. .

Во время Второй мировой войны в Польше было одно из наиболее развитых движений Сопротивления: польская Армия крайова все время активно боро-лась с немецкой оккупационной армией. В 1944 году, когда советские войска уже подходили к Варшаве, руководители этой армии решили поднять в городе антинемецкое восстание. Оно было таким же или даже более безрассудным, чем восстания XIX века: поляки были очень плохо вооружены и рассчитывали только на то, что Красная армия продолжит наступление, немцы будут про-дол-жать отступать и повстанцы встретят Красную армию как хозяева Варшавы. Но Красная армия остановилась на берегу Вислы, и немцы стали систематиче-ски уничтожать повстанцев и Варшаву. В результате город, который к лету 1944 года оставался более или менее целым, через два месяца, к концу вос-ста-ния, был разрушен более чем на 90 %, погибло 200 тысяч мирного населения.

Польские историки вовсю обличают «четвертый раздел Польши», но сможет ли кто-нибудь из них привести другой пример столь спокойного существования Польши за 15 лет, как в 1815-1830 гг.? Без рокошей, конфедераций, вторжений иностранных войск, «междусобойчиков» магнатов с применением артиллерии и т.п. не проходило ни одного десятилетия с 1700 г. Риторический вопрос, жилось ли в 1815-1830 гг. этническим полякам в Пруссии и Австрии лучше, чем в Царстве Польском? Но беспокойные паны над столь глупыми вопросами не задумывались, а продолжали болтать о великой отчизне «от можа до можа». Появились и тайные общества. Наиболее известными были Общества филоматов и филаретов в Виленском университете (1817), членом одного из которых являлся польский поэт Адам Мицкевич (1798-1855). В 1821 г. среди офицеров возникает Патриотическое общество, ставившее своей задачей борьбу за восстановление независимой Польши на основе Конституции 3 мая 1791 г. В 1829 г. в Варшаве возникает тайное офицерское общество «Заговор подхорунжих
». Что поделаешь, в Европе мода была такая: в Италии - карбонарии, в России - декабристы, во Франции - бонапартисты и т.д. 1830 г. ознаменовался революционными выступлениями по всей Европе. 27 июля восстал Париж. Два дня баррикадных боев, и над королевским дворцом был поднят трехцветный флаг революции 1789 г. 2 августа король Карл X отрекся от престола и бежал в Англию. Началась революция в Бельгии, поднялись волнения в германских государствах, активизировались карбонарии в Италии. Польские заговорщики решили, что их час настал. Подавляющее большинство панов и часть мещан были настроены революционно. Но вот определенных планов ни у кого не было. Одни требовали строгого соблюдения царем Конституции 1815 г., другие - независимости Польши в полном объеме. Тут возник вопрос о границах новой Польши, и началась полная бестолковщина. Несколько упрощая ситуацию, можно сравнить панов-заговорщиков с Василием Алибабаевичем из кинофильма «Джентльмены удачи»: «А ты зачем побежал? - Все бежали, и я побежал».

Восстание в Польше в 1830 г.

Поводом к восстанию стало распоряжение Николая I о подготовке сбора денежных средств и размещении на постой русских войск, намеченных для прохода через Польшу с целью подавления революции в Бельгии. В ночь с 17 на 18 (с 29 на 30) ноября 1830 г. часть польских войск подняла мятеж. Повстанцы захватили арсенал и дворец Бельведер, где проживал наместник. Константин Павлович мирно спал после обеда. Судя по всему, он был пьян. Правда, и нападавшие были тоже навеселе. Они закололи штыками генерала Жандра, приняв его за великого князя. Княгиня Лович разбудила мужа и спрятала его на дворцовом чердаке, а позже переодетого Константина удалось вывезти из Варшавы. Замечу, что несколько десятков польских генералов и старших офицеров отказались от участия в бунте и были перебиты заговорщиками. После подавления восстания по приказу Николая I в Варшаве на Саксонской площади убитым польским военачальникам будет поставлен большой обелиск с восемью львами, сидящими у его подножия. Русский гарнизон Варшавы состоял из двух гвардейских пехотных полков, трех гвардейских кавалерийских полков и двух батальонов гвардейской артиллерии, всего около 7000 человек. Их хватило бы для подавления восстания на начальной стадии, об этом, кстати, просили наместника князья Любецкий и Чарторыйский. Однако Константин категорически отказался ввести в дело русские войска: «Поляки начали, им же и следует справляться со всем делом!» В итоге русский гарнизон не оказал должного сопротивления полякам и днем 18 ноября покинул Варшаву. 2 декабря Константин заявил: «Всякая пролитая капля крови только испортит дело» и отпустил верные ему польские части, находившиеся в Варшаве, на соединение с мятежниками. Крепости Модлин и Замостье были переданы полякам, а великий князь с русскими войсками бежал в русские пределы. В Варшаве образовалось временное правительство во главе с генералом Ю. Хлопицким. Однако в январе 1831 г. Хлопицкий ушел в отставку, а вместо него стал шестидесятилетний Адам-Ежи Чарторыйский, тот самый, который был другом Александра I и министром иностранных дел России с 1803 по 1807 г. Между прочим, Чарторыйскому было мало поста главы национального правительства и президента сената, он явно метил в короли. После поражения восстания Адам Чарторыйский эмигрировал в Париж, где считался до самой своей смерти в 1861 г. первым кандидатом на польский трон. 21 января 1831 г. (н. с.) сейм официально низложил Николая I с польского престола. Сейм провозгласил лозунг «За вашу и нашу свободу!» как девиз солидарности польского и русского революционного движения. Но позже сейм «наступил на грабли» - отклонил предложение об отмене крепостного права, чем лишил себя поддержки крестьянства. К началу боевых действий польская армия насчитывала до 130 тысяч человек. Артиллерия поляков имела в своем составе 106 полевых орудий. Их число было увеличено за счет старых прусских гаубиц и музейных экспонатов, в том числе турецких трофейных мортир XVIII века, которые царь прислал ранее для памятника королю Владиславу. Польские генералы Прондзинский и Крыжановский предлагали наступательную тактику. Они хотели собрать всю польскую армию в единый кулак и последовательно бить русских по частям, не давая им объединиться. В Варшаве же должен был остаться лишь небольшой гарнизон численностью в 4-5 тысяч человек. Кроме того, они надеялись при вступлении польских войск в Литву и Белоруссию на восстание местной шляхты и присоединение ее к польским войскам. Однако генерал Хлопицкий отверг этот план и 20 декабря 1830 г. (н. с.) приказал расположить всю польскую армию двумя колоннами по дорогам Брест - Варшава и Белосток - Варшава так, чтобы по каждой дороге находилось в глубину по несколько эшелонов, которые могли бы, отступая перед русскими частями, концентрироваться у одного сборного пункта - Грохова (в 5 км юго-восточнее Варшавы), где и предполагалось дать бой. Узнав о восстании в Варшаве, Николай I собрал во дворе Инженерного замка гвардейские части и сообщил им, что в Варшаве восстание. В ответ на негодующие возгласы молодых офицеров Николай сказал: «Прошу вас, господа, поляков не ненавидеть. Они наши братья. В мятеже виновны немногие злонамеренные люди. Надеюсь, что с Божьей помощью все кончится к лучшему». 12 (24) декабря царь издал манифест, где говорилось, что русские должны проявить по отношению к полякам «правосудие без мщения, непоколебимость в борьбе за честь и пользу государства без ненависти к ослепленным противникам». Тем не менее, как в правящих придворных кругах, так и в русском обществе (разумеется, дворянском) были очень сильны опасения иностранной интервенции, то есть вмешательства Франции и Англии в польский вопрос. В феврале 1831 г. в Париже был образован польский комитет при участии генерала Лафайета. Но сей славный генерал последние 40 лет занимался исключительно болтовней, идо интервенции дело не дошло. Стоит заметить, что русское либеральное дворянство, систематически критиковавшее внутреннюю политику русского правительства, заняло резкую антипольскую позицию. Так, разжалованный в солдаты декабрист Александр Бестужев писал 5 января 1831 г. из Дербента матери: «Третьего дня получил тифлисские газеты и был чрезвычайно огорчен и раздосадован известием об измене варшавской. Как жаль, что мне не придется променять пуль с панами добродеями... Одно только замечу, что поляки никогда не будут искренними друзьями русских... Как волка ни корми...» А.С. Пушкин по поводу польского восстания написал несколько стихотворений, из которых наиболее известны «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Замечу, что оба стихотворения обращены не к полякам, а к тем, кто их подстрекал, сидя в уютных кабинетах в Лондоне и Париже. Зачем анафемой грозите вы России? Что возмутило вас? волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы. Так высылайте ж нам, витии, Своих озлобленных сынов: Есть место им в полях России, Среди нечуждых им гробов. «Клеветникам России» Ступайте ж к нам: вас Русь зовет! Но знайте, прошеные гости! Уж Польша вас не поведет: Через ее шагнете кости!... «Бородинская годовщина»69 Силы, которыми располагал Николай I для усмирения Польши, включали в себя до 183 тысяч человек (гвардия из Петербурга, Гренадерский корпус из новгородских поселений, I и II корпуса из состава 1-й армии, VI корпус -бывший Литовский, III и V резервные кавалерийские корпуса). Однако для сбора всех этих войск требовалось свыше четырех месяцев. Корпуса Гвардейский великого князя Михаила Павловича и II графа Палена 2-го могли прибыть лишь к весне.

Попытка подавления Русскими восстания в Варшеве

К декабрю 1830 г. на месте - у Бреста и Белостока - находился один лишь VI корпус барона Розена в количестве около 45 тысяч сабель и штыков. На марше находились Гренадерский корпус князя Шаховского и I корпус графа Палена 1-го с резервной кавалерией южных поселений. Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф Дибич-Забалканский70, начальником штаба - граф Толь. Дибичу были подчинены губернии: Гродненская, Виленская, Минская, Подольская, Волынская и Белостокская область, объявленные в военном положении. К 20 января 1831 г. русские силы у границы Царства Польского насчитывали 114 тысяч человек. Надеясь быстро разгромить мятежников, Дибич не предал большого значения снабжению своих войск и решил не утяжелять армию обозами и артиллерийскими парками. Провианта было взято всего на пятнадцать дней, а фуража - на двенадцать. В артиллерии были оставлены третьи дивизионы батарей, выступивших таким образом в составе восьми орудий вместо двенадцати. Пехотные полки выступили в составе двух батальонов. 24 и 25 января русские войска перешли границу Царства Польского одиннадцатью колоннами, но с таким расчетом, чтобы иметь возможность за двадцать часов сосредоточить главные силы в количестве 80 тысяч человек. Главные силы (I, VI пехотный и III резервный кавалерийский корпуса) Дибич двинул в район между реками Буг и Нарев, поручив V резервному кавалерийскому корпусу барона Крейца демонстрацию на Люблин. Гренадерскому корпусу, шедшему на правом фланге общего расположения уступом позади и на значительном удалении от главных сил, была предоставлена свобода действий. Дожди и оттепель, сделавшие непроходимыми лесистый и болотистый БугоНаревский район, побудили Дибича сосредоточить войска у Венгрова, а затем свернуть на Брестское шоссе. Фельдмаршал решил нанести удар в правый фланг расположения поляков, отрезав их от Варшавы. Этот фланговый марш был совершен 31 января. В первых числах февраля быстро продвигавшиеся русские колонны вошли в соприкосновение с польскими войсками, отступавшими к Висле в Варшавский район. 2 февраля произошел неудачный для русских бой под Сточеком, где конно-егерская дивизия генерала Гейсмара была разбита польской конницей генерала Дверницкого. Два русских конных полка бежали, не выдержав сабельной атаки поляков. Русские потеряли 280 человек и 8 пушек, а поляки - 87 человек. 5 февраля русская армия под командованием фельдмаршала Дибича выступила из Венгрова двумя колоннами. В правой колонне, по дороге на Станиславов, шел VI корпус генерала Розена, а в левой, по шоссе через Калушин, - I пехотный корпус графа Палена 1-го и за ним -резерв. Оттеснив польские дивизии Скжинецкого и Жимирского, авангард корпуса Палена 6 февраля достиг Яновека, а авангард корпуса Розена был в Окуневе. На следующий день, 7 февраля, было решено продолжить движение к Варшаве, причем авангард графа Палена должен был занять Выгодские высоты, а основные силы его корпуса - Милосну. Авангард корпуса барона Розена также должен был дойти до Выгоды, а его корпус расположиться впереди Гржибовской Воли. Польская армия была собрана у Грохова под началом Хлопицкого и состояла из трех пехотных и трех кавалерийских дивизий. Кроме того, дивизия Жимирского находилась в авангарде, в Милосненском лесу. Всего в польской армии было около 54 тысяч человек при 140 орудиях.
От Яновека до Варва Варшавское шоссе пролегало лесом, который под самым Варвом оставался лишь с правой стороны дороги и продолжался по направлению к Кавенчину. Впереди этого леса на протяжении 7 верст до Праги простиралась равнина, покрытая песчаными холмами, кустами, болотами и отдельными усадьбами. В двух верстах за Варвом находились деревни Малый и Большой Грохов, а в трех верстах за ними - варшавское предместье Прага. Перед Гроховом была небольшая ольховая роща. Отступив со своей дивизией к Варву, Жимирский оценил важное значение этого пункта и расположился здесь, чтобы препятствовать дебушированию русских войск из леса. Он расставил свои 9 батальонов по сторонам шоссе, а имевшиеся у него 28 орудий направил на выходы из леса. К этому времени из главных сил поляков к Жимирскому направлялась дивизия Шембека. Ко времени прибытия этой дивизии к Варву из леса начали показываться передовые части I корпуса Палена. Шембек расположил свою дивизию правее Жимирского, а на правом фланге поставил три полка кавалерийской дивизии Лубенского. Авангард графа Палена (1-й и 2-й егерский и 3-й кавалерийский полки с шестнадцатью орудиями под командованием генерал-лейтенанта князя Лопухина) при выходе из леса был обстрелян из сорока орудий, но все-таки выстроился в порядке по обеим сторонам шоссе. Подтягивались свежие войска, и завязался горячий бой. На выстрелы к Варву прибыл главнокомандующий Хлопицкий и, убедившись в необходимости помешать дебушированию русских войск из леса, приказал Шембеку оттеснить в лес вышедшие уже из него русские войска. А чтобы прикрыть свои войска от обхода их с левого фланга колонной VI корпуса, двигавшейся по Окуневской дороге на Выгоду, и помешать соединению русских колонн, Хлопицкий направил туда дивизию Круковецкого (13 батальонов и 24 орудия). Остальные войска были оставлены в резерве у Грохова. 1-й и 2-й егерские полки под натиском превосходящих сил поляков были оттеснены к лесу, но прибывший бегом 5-й егерский полк с 1-й конной батареей полковника Паскевича упорно защищал свою позицию на шоссе. Бросившийся в атаку Черноморский полк был опрокинут. К авангарду прибыли граф Пален и начальник главного штаба армии граф Толь. Великолуцкий полк был направлен Паленом вправо от шоссе, где поляки сильно продвинулись вперед. Ему удалось удерживать натиск поляков до 10 часов утра. Жимирский, продвигаясь лесом вперед, теснил слабый русский правый фланг с двух сторон. Прибывший сюда на помощь Новоингерманландский полк был не в силах задержать наступление поляков, и русская пехота отступила. Граф Толь, опасаясь, что поляки получат возможность разрезать русскую армию пополам, выдвинул на правый фланг Староингерманландский полк и батальон 4-го морского полка, артиллерию же 3-й дивизии расположил уступом за конной батареей, левее шоссе. 3-й морской полк был двинут влево. Благодаря этим мероприятиям инициатива в бою перешла к русским. В 11 часов утра на поле сражения прибыл фельдмаршал Дибич с девятью батальонами 2-й пехотной дивизии. В это время поляки усилили свои войска, расположенные в лесу, и повели атаку на фланг батарей, стоявших на шоссе, стремясь охватить их. Густой лес скрывал эти движения поляков, но князь Горчаков все же заметил их и повернул орудия 1-й конной батареи направо, фронтом параллельно шоссе, а затем открыл через шоссе картечный огонь. Поляки, пораженные внезапностью этого огня, отступили в глубь леса, но часть их застрельщиков бросилась на батарею, поставленную Толем. Дибич послал для их отражения свой конвой и полуэскадрон лубенских гусар, и поляки были опрокинуты.
Было уже около полудня, а правая русская колонна еще не дебушировала из леса. Поляки, понимая всю важность русского правого фланга, направили против него все свои усилия. Между тем Дибич послал на подкрепление правого фланга Эстляндский полк, вызвал из резерва 2-ю гренадерскую дивизию и послал Розену приказание ускорить движение. Авангард Розена под командованием Влодека должен был двигаться на одной высоте с авангардом I корпуса, но из-за большого расстояния и плохой дороги он прибыл к Гржибовской Воле только в 2 часа дня. Чтобы задержать движение колонны Розена, Круковецкий, имея пехотную дивизию и конно-егерский полк, выслал одну полубатарею со стрелками в лес. Выходы из леса были заняты бригадой Гелгуда с полубатареей, а остальные войска стали в резерве у Выгоды, правее дороги. Влодек, слыша слева от себя сильную пальбу, выдвинул в лес влево от дороги 50-й егерский полк и 1-й батальон 49-го егерского полка, вошел в связь с Эстляндским полком корпуса Палена, вытеснил поляков из леса и стал постепенно развертывать свои колонны у опушки. Дибич, услышав выстрелы на правом фланге, что указывало на вступление в бой корпуса Розена, приказал начать общее наступление в центре и на левом фланге. Вся линия русских войск, выйдя из леса, стала продвигаться вперед. Толь опрокинул Жимирского, Пален оттеснил Шембека. На нашем левом фланге сумцы и новоархангельцы при содействии огня пехоты и артиллерии отбросили назад кавалерию Лубенского, который поспешил укрыться за свою пехоту. Русская пехота двинулась по шоссе вперед и заняла Варв. На нашем правом фланге упорно держался Круковецкий. После ожесточенного боя русские опрокинули 5-й польский пехотный полк, занимавший высоту. Русские перешли в общее наступление, и левый фланг поляков был оттеснен к Грохову. Селения Крчма и Выгода тоже были ими оставлены. Круковецкий отошел к ольховой роще.
Для овладения Кавенчином Розен послал Польский и Волынский уланские полки и Житомирский пехотный полк, которые опрокинули калишских улан, защищавших это селение. К 4 часам дня все выходы из леса были в руках русских. Наши войска расположились биваком на тех местах, где их застало приказание. Поляки отошли за Малый Грохов без преследования со стороны русских, остановились перед Большим Гроховом и заняли позицию. В этом бою потери русских составили до 3700 человек, из них до 100 офицеров. Потери поляков были не меньше, только в плен русские захватили 600 человек.
После сражения при Варве войска генерала Хлопицкого насчитывали 56 тысяч (36 тысяч пехоты, 12 тысяч кавалерии, 8 тысяч косиньеров), а без Круковецкого - 44 тысячи человек. У русских было 72 тысячи человек (56,5 тысячи пехоты и 16,5 тысячи кавалерии) при 252 орудиях, а без Шаховского 59,5 тысячи человек при 196 орудиях. Главнокомандующий фельдмаршал Дибич намеревался дать бой 14 февраля, причем главный удар нанести на левый, наиболее открытый, фланг противника отрядом Шаховского, усиленным III резервным кавалерийским корпусом, через Белоленку на Брудно и далее, отрезая поляков от Праги. Розен должен был развернуться по обе стороны Кавенчина; Пален -примкнуть к его левому флангу, имея 1-ю дивизию левее шоссе; резерв - собраться за Кавенчином. В 9 часов 30 минут утра 13 февраля русская артиллерия открыла огонь, и правый фланг медленно начал наступать к ольховой роще. Опушку рощи занимала польская бригада Голанда, за ней расположилась бригада Чидевского, за рощей стояла дивизия Скржинецкого. Около 10 часов утра Розен двинул в атаку пять батальонов 24-й дивизии, которые ворвались в переднюю часть рощи, но, дойдя до рва, были отброшены. Розен ввел в дело шесть батальонов 25-й дивизии, но дивизия Жимирского принудила эти части к постепенному отступлению. В подкрепление были двинуты справа два полка 25-й дивизии, а слева - два полка I корпуса. Вторая атака была проведена восемнадцатью батальонами, которые к 11 часам выбили дивизию Жимирского из рощи, при этом сам Жимирский был смертельно ранен. Русские, заняв противоположную опушку, оказались под картечным огнем. Хлопицкий выдвинул дивизию Скржинецкого, за которой устремилась и дивизия Жимирского. Этими двадцатью тремя батальонами восемнадцать русских батальонов были выбиты из рощи. Тем временем литовская гренадерская бригада и литовская уланская дивизия продвинулись вперед между Кавенчином и Зомбками. Несвижские карабинеры с Волынским уланским полком выбили поляков из Зомбок и колонии Мациас, два уланских полка прикрывали фланг правее Кавенчина. Канонада со стороны Белоленки продолжалась, и Дибич в 12 часов дня направил на рощу третью атаку: справа - корпус Розена, слева - всю 3-ю дивизию. Начальник главного штаба армии граф Толь, присоединив на правом фланге к двум батареям VI корпуса батарею литовской гренадерской артиллерийской бригады и взяв в прикрытие Житомирский полк, стал обходить рощу справа, а Нейдград, двинув шесть батальонов 3-й дивизии в рощу, с остальными начал обходить ее слева. Кроме артиллерии I корпуса, по сторонам шоссе была выдвинута 20-я конно-артиллерийская рота и четыре орудийных гвардейских отряда под прикрытием ольвиопольских гусар. Захватив опушку, части VI корпуса снова были остановлены огнем из-за большого рва. Обходившая рощу артиллерия графа Толя тоже была остановлена рвом. На левом фланге свежие части 3-й дивизии, опрокинув неприятеля и частью обогнув рощу, попали снова под картечь. Хлопицкий ввел вдело всю дивизию Жимирского, перед этим поддерживавшую лишь Скржинецкого, а сам во главе четырех батальонов гвардейских гренадер повел атаку на правом фланге. Наши утомленные полки были вынуждены отступить, и постепенно поляки снова заняли всю рощу. Но это был последний их успех в этом бою. Фельдмаршал усилил войска 3-й бригадой 2-й гренадерской дивизии, развернул часть III резервного кавалерийского корпуса и лично повел войска в наступление. Гренадерская бригада пошла между VI корпусом и 3-й дивизией. Узнав в это время об отходе князя Шаховского от Белоленки, причем поляки легко могли отступить к Праге, Дибич решил поддержать 3-ю бригаду гренадер 2-й бригадой той же дивизии (всего в последовавшей четвертой атаке участвовало 38 батальонов), а правее рощи пустить 3-ю кирасирскую дивизию с лейб-гвардейским уланским полком, под общим руководством Толя, дабы обходом конницы облегчить овладение рощей и ударом кирасир разорвать фронт отступающих поляков и хоть правый их фланг отбросить к болотам у Брестского шоссе. Гренадеры первыми ворвались в рощу, за ними -остальные. Поляки пытались остановиться за рвом, но, не имея более резервов, были опрокинуты, и роща окончательно осталась за русскими. Артиллерия (всего до 90 пушек) действовала по польской артиллерии за рощей. Конница Толя вынуждена была колонной по шесть преодолевать препятствия и выстраиваться под огнем польской батареи, причем поляки выигрывали время на построение каре. Вперед выдвинулись наши 24 конные пушки Герштенцвейга и 8 пеших пушек, под прикрытием которых конница развертывалась в боевой порядок. Для обеспечения кавалерийского маневра 1-я бригада 2-й кавалерийской дивизии, составлявшая правый фланг боевого порядка пехоты, продвинулась к северной опушке рощи. В то же время литовская гренадерская бригада с двумя уланскими полками заняла колонии Мациас и Эльснер, а Литовским уланским полком связывалась с кавалерией Толя.

Поражение поляков в Сражении под Гроховом

Генерал Хлопицкий приказал дивизии Круковецкого и кавалерии Лубенского перейти к роще, но в это время он был ранен и унесен с поля сражения. С этого момента управление боем у поляков исчезло.
Кавалерия Толя выстроилась в три линии. Решено было повести наступление одновременно по сигналу, и, чтобы отрезать поляков от Праги, каждый последующий полк должен был принимать вправо и подавать вперед правый фланг. Однако Толь, а с ним и начальник кирасирской дивизии увлеклись частной атакой улан против вышедшего из рощи польского батальона. Уланы были остановлены глубокой канавой под огнем противника. Толь вызвал конную батарею, которая очистила путь уланам. Одновременно двинулись в атаку кирасиры Альберта, атака продолжалась 20 минут. Кирасиры потеряли около половины своего состава, зато у поляков началась паника, и сам главнокомандующий Михаил-Гедеон Радзивилл ускакал в Варшаву. Толь, находясь с уланами, не успел поддержать этой атаки всей дивизией, а затем уже ничего решительного не предпринял. При виде успеха кирасир барон Гейсмар с кавалерией левого фланга поторопился атакой и двинул вперед сумских и ольвиопольских гусар и украинских улан с конной батареей, а за ними бригаду егерей. Гусары сбили егерей Шембека и опрокинули его дивизию. В это время Пален двинул и пехоту левого фланга: 1-ю дивизию - левее шоссе, а 2-ю - правее. Польские начальники потеряли голову, лишь Скржинецкий восстановил порядок и занял позицию на холмах у монумента. Слева к нему пристроилась кавалерия Уминского и бригада дивизии Круковецкого, позади стала кавалерия Лубенского. Лишь в 4 часа дня Дибич был наконец обрадован прибытием Шаховского и, объявив гренадерам, что предоставляет им довершение победы, повел их вперед во главе с Литовской гренадерской бригадой и уланами, наступавшими от колонии Эльснер. Когда гренадеры подошли к польским позициям, было около 5 часов вечера. Деморализация у поляков была полная: Радзивилл приказал даже очистить Прагу и предмостное укрепление. Потом уже Скржинецкий был назначен прикрывать переправу, которая была произведена в беспорядке с 6 часов вечера до полуночи. Защита предмостного укрепления была поручена Малаховскому (дивизия Круковецкого).
Потери поляков в этом сражении составили более 12 тысяч человек и три пушки, потери русских - 9500 человек. Сражение под Гроховом было успехом русских войск, но успехом тактическим. Дибичу не удалось уничтожить большую часть польского войска. Поляки по-прежнему располагали двумя крепостями на правом берегу Вислы - Модлином и Прагой. Русские войска дошли до Праги, но овладеть ею не сумели. В это время в польской армии произошел ряд кадровых изменений. Генерал Жимирский умер от ран, полученных под Гроховом, а Радзивилл отказался командовать, на его место был назначен генерал Скржинецкий. В городе Пулаве на Висле, в ста верстах выше Варшавы, горожане вырезали эскадрон Казанского драгунского полка. По приказу генерала Скржинецкого корпус генерала Дверницкого общей численностью до 15 тысяч человек переправился через Вислу и, опрокинув передовой отряд генерал-лейтенанта барона Крейца, пошел к Люблину. Люблин был взят поляками, однако 27 февраля русские отбили его. Тем не менее, рейд генерала Дверницкого научил Дибича, и тот отправил на юг своего начальника штаба графа Толя с 3-м резервным кавалерийским корпусом, частью 3-й гренадерской дивизии и Литовской гренадерской бригадой, поручив ему отрезать корпус поляков от Вислы. Сам же Дибич с главными силами отступил от Праги на восток. Пополнив запасы снаряжения, фельдмаршал решил овладеть Варшавой и в первых числах марта 1831 г. стал сосредотачивать армию у Тырчина, где собирался переправиться через Вислу. Прикрывать операцию с тыла на Брестском шоссе был оставлен VI корпус барона Розена. Скржинецкий, которому удалось поднять дух своей армии, упавший было после Грохова, сознавал всю опасность форсирования русскими Вислы и решил во что бы то ни стало воспрепятствовать этой операции, отвлечь Дибича от переправы. Сосредоточив скрытно у Праги до 40 тысяч человек, он 20 марта нанес VI корпусу жесткое поражение при ДембеВильке. В этом бою у Скржинецкого было большое численное превосходство: 33 тысячи поляков против 18 тысяч русских. Русские потеряли убитыми и ранеными 2500 человек, пленными 3000 человек, пять знамен и десять пушек. Поляки потеряли убитыми и ранеными до 2000 человек. В результате сражения у Дембе-Вильке Дибич приостановил наступление к Висле, отложил переправу и, двинувшись на выручку Розена, соединился с ним 31 марта у Седлеца. Важную роль в обороне поляков играла крепость Замостье. 21 февраля 1831 г. комендант Крысинский выслал к Устилугу, расположенному в 60 верстах восточнее Замостья, четыре линейные роты с четырьмя пушками, усиленные косиньерами и кракусами (пешими и конными добровольцами). Этот отряд неожиданно напал на передовой отряд Житомирского полка и захватил в плен командира батальона полковника Богомольца, а также 5 офицеров и 370 нижних чинов. С 5 по 28 марта в Замостье находился корпус генерала Дверницкого. Затем Дверницкий выступил из крепости на Волынь. 7 апреля у местечка Боремле Дверницкий имел сражение с русским IV кавалерийским корпусом генераллейтенанта Ридигера. У Ридигера было 9000 человек и 36 пушек, а у Дверницкого - 6000 человек и 12 пушек. Русские потеряли 700 человек и 5 пушек, но
Дверницкий был вынужден отказаться от похода в Подолию. В новом сражении с русскими 15 апреля у Людинской корчмы Дверницкий потерял до тысячи человек, в том числе 250 пленными. После этого сражения Дверницкий с четырьмя тысячами поляков перешел австрийскую границу и был интернирован австрийцами. Фельдмаршал Дибич рассчитывал перейти в наступление от Седлеца 12 апреля, но был остановлен распоряжением Николая I, повелевавшего выждать прибытия гвардии. Один лишь Крейц разбил 27 апреля отряд Хршановского у Любартова. Во время стоянки у Седлеца в армии началась холера, в марте было всего двести заболевших, а к концу апреля их число достигло уже пяти тысяч. Узнав от лазутчиков, что Скржинецкий намерен атаковать 1 мая, Дибич решил упредить его и оттеснил польские авангарды от Янова. Однако Скржинецкий, сосредоточив 1 мая у Сероцка 45-тысячное войско, двинулся в ломжинском направлении против Гвардейского корпуса, в котором с отрядом Сакена было около 27 тысяч человек. После ряда упорных арьергардных боев великий князь Михаил Павлович отвел свой корпус к Снядову. Скржинецкий, несмотря на свое превосходство в силах, не посмел атаковать русскую гвардию, а напал для начала на отряд Сакена, занимавший Остроленку. Но Сакен своевременно отступил в Ломжу. Во время этой операции две польские дивизии (Хлаповецкого и Гелгуда) вышли в тыл Гвардейскому корпусу, отошедшему за Нарев в район Белостока. Попытки поляков перейти Нарев успехом не увенчались.

Победа русских в сражении при Остроленке

Дибич упорно не хотел верить в то, что поляки наступают против гвардии, но когда польская кавалерия Лубенского оказалась у Нура-на-Нареве, фельдмаршалу пришлось все же поверить. Быстро двинувшись вместе с гренадерами, I пехотным и III конным корпусами, он 10 мая отбросил Лубенского и пошел на польскую армию. Скржинецкий начал отступать, но Дибич 14 мая настиг его и разгромил при Остроленке. В этом сражении с русской стороны приняли участие всего 3-я гренадерская и 1-я пехотная дивизии (15 тысяч человек), которые перед этим прошли чуть больше суток 70 верст по сыпучему песку. У поляков было 24 тысячи. Честь победы в первую очередь принадлежит суворовцам - фанагорийцам и астраханцам, форсировавшим Нарев и долгое время дравшимся со всей польской армией. Тщетно Скржинецкий носился перед фронтом своих войск, посылая их вперед: «Напшуд Малаховски! Рыбиньски напшуд! Вшистки напшуд!» Русские потеряли свыше трети войска, а поляки - 7100 человек убитыми и ранеными, 2100 пленными и три пушки. Отведя свое разбитое войско к Варшаве, Скржинецкий решил спасти положение диверсией на Литву и двинул туда дивизию Гелгуда в составе 12 тысяч человек. Но уже менее чем через две недели поляки имели в Литве 24 тысячи человек, столько же там к этому времени было и русских войск. 7 июня Гелгуд атаковал Вильно, но был разбит Сакеном и отступил в Пруссию, где был интернирован. Между тем на поле боя появился самый страшный противник - холера. В госпиталях русской действующей армии в 1831 г. умерло от болезней 27 393 человека, в подавляющем большинстве от холеры. 30 мая умер от холеры в Пултуске фельдмаршал Дибич, а 17 июня в Витебске холера скосила великого князя Константина Павловича. Надо сказать, что Дибич скончался «вовремя» - император был им очень недоволен и уже в начале апреля 1831 г. вызвал в Петербург с Кавказа фельдмаршала И.Ф. Паскевича (графа Эриванского), которым он хотел заменить Дибича. 8 мая Паскевич прибыл в Петербург, а 4 июня получил должность командующего армией в Польше. Чтобы Паскевич мог быстрее добраться до армии, царь специально отправил его на пароходе «Ижора» из Кронштадта в прусский порт Мемель. Оттуда сухим путем Паскевич добрался до главной штабквартиры в Пултуске. Царь потребовал от Паскевича быстро покончить с восстанием, так как Франция уже собиралась официально признать польское правительство.

Победа русских на реке Висла

Николай I лично утвердил план кампании, согласно которому Паскевич должен был переправиться через Вислу близ прусской границы, у Осека, и оттуда двинуться на Лович - Варшаву, обеспечив себе тыл границей, а левый фланг - Вислой. 1 июня были наведены мосты, а с 4 по 7 июня состоялась переправа. Скржинецкий пытался отвлечь Паскевича от переправы, двинувшись на стоявший в Калушине слабый отряд генерала Головина. Но Головин сам перешел в наступление на поляков и этим смелым движением сковал их, обеспечив развертывание переправившейся русской армии на левом берегу Вислы. У Головина было 5500 человек и 14 пушек, а у Скржинецкого - 22 000 человек и 42 пушки. Головин развернул свой отряд на очень широком фронте, введя, таким образом, поляков в заблуждение относительно своей численности. Потери русских составили 250 убитых, 165 раненых, 700 пленных (все были ранены) и одну пушку. Потери поляков неизвестны: убыло около 1000 человек, в плен взято 160 человек. Потерпев неудачу, Скржинецкий возвратился в Варшаву. 20 июля русские войска заняли город Лович в 75 верстах к западу от Варшавы. Опасаясь, что Паскевич двинется оттуда прямо на Варшаву, Скржинецкий занял было позицию у Болимова, но уже 25 июля был вынужден отступить за Равку. Варшаву охватили паника, Скржинецкого заменили Дембинским. 3 августа произошел переворот, президентом Речи Посполитой был назначен Круковецкий, а сейм подчинил главнокомандующего правительству. Но Дембинский был против этого подчинения и подал в отставку, тогда вместо него назначили Малазовского.
А тем временем генерал Ридигер с отрядом в 11 тысяч человек 25 и 26 июля переправился через Вислу и взял Радом, а затем большую часть своего отряда двинул на усиление главной русской армии под Варшавой. Малаховский, сосредоточив свыше трети своих сил (20 тысяч человек генерала Ромарино) в Праге, решил повторить мартовский маневр Скржинецкого на Дембе-Бельке74 и разбить VI корпус на Брестском шоссе. Этим он намеревался отвлечь главные силы Паскевича на правый берег Вислы. Ромарино потеснил было Розена, но получил приказание не зарываться ввиду критического положения Варшавы и не удаляться от столицы. Демонстрация конницы Лубенского на русские переправы у Осека успеха не имела. 6 августа армия Паскевича, численность которой была доведена до 85 тысяч человек, обложила Варшаву, защищаемую 35 тысячами поляков, не считая корпуса Ромарино, действовавшего самостоятельно.
С весны 1831 г. поляки быстрыми темпами укрепляли свою столицу. Варшава была окружена тремя линиями укреплений, и, кроме того, поляки устроили отдельные укрепленные пункты у селений Круликарня, Раковец, Воля и Париж, вынесенные вперед на одну-две версты от первой линии. Отдельных укреплений (редутов и люнетов) в двух передних линиях насчитывалось до 100, из них на левом берегу - 81. Роль третьей оборонительной линии исполнял сплошной городской вал, возведенный значительно раньше с таможенными целями и теперь только усиленный реданами и флешами. Внутри Варшавы на Мотоковской площади и так называемом Плаце Брони были построены два редута как опорные пункты для борьбы внутри города. Для того же служили и Мировские казармы, соединенные баррикадами и приспособленные для упорной обороны. Для обороны Праги поляки воспользовались также уже существовавшим городским валом и построили впереди несколько отдельных укреплений. Самым сильным на левом берегу был редут «Воля» с фасами бастионного и полигонного начертания и с редюитом в юго-западном углу. Брустверы были высотой 12 футов (3,66 м), редут окружал глубокий ров с палисадом. Внутри укрепления имелся сад и каменный костел, окруженный каменной стеной высотой 8 футов (2,44 м) с бойницами в ней. Император Николай I повелел Паскевичу предложить гарнизону Варшавы капитулировать, при этом пообещав амнистировать всех сдавшихся. Однако Круковецкий заявил, что условия капитуляции унизительны, и отказался.

Штурм Варшавы, окончательная победа над Польшей

На рассвете 25 августа состоялся первый штурм Варшавы. Основной удар был направлен на редут «Воля» и смежные с ним укрепления № 54 и 55. По приказу Паскевича 100 русских полевых пушек подъехали на 300 саженей (640 м) 75 к польским укреплениям и в течение двух часов вели интенсивный огонь. Затем укрепления № 54 и 55 были взяты штурмом.
Однако «Воля», где имелось 12 пушек и 5 батальонов пехоты, продолжала держаться. Тогда Паскевич приказал подвезти еще 70 пушек и атаковал «Волю» с трех сторон. К 11 часам утра «Воля» была взята. Поляки бросили в контратаку 12 батальонов, чтобы отбить «Волю», но потерпели неудачу. К вечеру 25 августа русские заняли еще один редут и укрепленную деревню Раковеч близ Ерусалимской заставы. На следующее утро, 26 августа, штурм Варшавы возобновился. Под прикрытием огня 120 орудий русская пехота атаковала предместья Вольское и Чисте и овладела двумя редутами. Затем русские овладели заставами Вольская и Ерусалимская и прорвались за городской вал. К полуночи (с 26 на 27 августа) русские войска овладели валом на протяжении 12 верст. Поляки загородили улицы баррикадами и установили в наиболее опасных местах фугасы. Однако сейм уполномочил генерала Круковецкого капитулировать. Круковецкий направил Паскевичу письменный акт, в котором говорилось, что Варшава и весь польский народ «покоряются безусловно воле законного правительства». Согласно условиям капитуляции, польские войска должны были очистить Варшаву и Прагу к 5 часам утра 27 августа и следовать к Плоцку. В 8 часов утра русские войска вошли в Варшаву под командованием великого князя Михаила Павловича, сам же Паскевич накануне был контужен близко пролетевшим ядром. В ходе двухдневного штурма Варшавы русские потеряли 10 тысяч человек, а поляки - до 11 тысяч. Русские взяли в плен 3 тысячи человек и 132 орудия. Вечером 27 августа Паскевич прибыл в Варшаву и занял Бельведерский дворец. Граф решил стать похожим на Суворова. Он послал Николаю I в Петербург курьером внука Суворова с кратким донесением: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества». Николаю данная реляция понравилась, и он наградил за этот подвиг с царской милостью. Граф Паскевич-Эриванский был возведен в княжеское достоинство с проименованием Варшавский и с титулом Светлейшего. Замечу от себя, что Суворов взял Варшаву совсем при другом соотношении сил, а княжеский титул получил за итальянский поход, и, между прочим, французский генерал Моро никак не ровня генералу Круковецкому. Польский корпус генерала Розмарино (15 тысяч человек и 42 орудия), на который так надеялись варшавяне, был оттеснен русскими войсками к австрийской границе. Войска Розмарино перешли границу и были интернированы австрийцами.
Польские же войска, ушедшие из Варшавы, через три дня отказались подчиниться условиям капитуляции. Офицеры стали утверждать, что Круковецкий не имел достаточных полномочий для подписания капитуляции. Главнокомандующий Малаховский был заменен генералом Рыбанским. Однако войска Паскевича преследовали Рыбанского и вынудили его 23 сентября уйти в Пруссию. Там 20 тысяч поляков при 96 орудиях были интернированы. Через два дня, 25 сентября (7 октября) сдался польский гарнизон крепости Модлин. Последней капитулировала крепость Замостье - 9 (21) октября 1831 г. После подавления восстания Николай I кардинально изменил политику в отношении Царства Польского. В ноябре 1831 г. император назначил И.Ф. Паскевича своим наместником в Варшаве. Русский император уничтожил польскую конституцию. В феврале 1832 г. был опубликован Органический статут, согласно которому Царство Польское объявлялось неотъемлемой частью Российской империи, а польская корона - наследственной в русском императорском доме: отдельной коронации императора теперь не требовалось. Управление Польшей возлагалось на Административный совет с наместником императора во главе. Сейм был упразднен. Польскую конституционную хартию вместе с захваченными знаменами польской армии Николай приказал хранить в Оружейной палате в Москве в качестве исторических реликвий. На Царство Польское была наложена контрибуция в сумме более 20 млн рублей. Польские национальные войска были упразднены, а несколько тысяч солдат и офицеров, участвовавших в восстании были сосланы в Сибирь и на Кавказ. В Царстве Польском введена общеимперская система рекрутских наборов в русскую армию. В Польше было увеличено число войск. Органический статут ограничивал компетенцию Государственного и Административного советов, но отдельная администрация и законы были сохранены. Был также сохранен польский язык как язык внутренней администрации и образования, однако вся переписка с Петербургом теперь должна была вестись порусски. Статут предусматривал шляхетское и городское самоуправление, но оно так и не было введено. Паскевич приступил к постепенному замещению должностей в администрации русскими чиновниками. Власти поддерживали сословные шляхетские привилегии и поощряли консервативные и клерикальные настроения. В компетенцию католической церкви вернули брачные дел а, был отменен гражданский брак. Сокращалось число общеобразовательных средних учебных заведений, прежде всего гимназий. Поощрялось развитие начальных школ и специальных учебных заведений, например реальных гимназий. Во всех школах обязательным предметом стала история России. Преподавание предметов на польском языке, а также и обучение ему как отдельному предмету было сокращено. Преподавание истории, географии и статистики должно было вестись на русском языке. По личному распоряжению Николая I в программу гимназий был включен церковнославянский язык, в котором видели средство облегчить переход к русскоязычному обучению различным предметам.

Государственное устройство Польши после вхождения в состав Российской империи

В 1837 г. воеводства были переименованы в губернии, воеводские комиссии стали называться губернскими правлениями, а их председатели - гражданскими губернаторами. Вообще, местные власти получили русские названия, чем выражалась их зависимость от центральных органов империи. Чтобы стереть все признаки обособленности царства, была уничтожена таможенная граница, отделявшая его от Российской империи. С середины 30-х гг. XIX в. в Царстве Польском резко возросли объемы строительства гужевых дорог. В 1845 г. была введена в строй первая железная дорога в русской Польше Варшава - Скерневице протяженностью 55 верст, а в 1848 г. - железная дорога Лович - Ченстохова - австрийская граница (протяженностью 262 версты). 15 февраля 1851 г. вышло Высочайшее повеление о строительстве железнодорожной линии Петербург - Варшава. Трасса этой магистрали проходила через Гатчину, Лугу, Псков, Остров, Двинск, Вильно, Гродно, Белосток. Проектная протяженность составляла 1280 км. В 1859 г. поезда из Петербурга пошли в Псков, в 1860 г. - в Динабург, а в 1862 г. - в Варшаву. В том же 1862 г. была введена в строй железнодорожная линия Вильно - пограничная станция Вержболово, где произошло соединение с прусской системой железных дорог. К 1831 г. западные крепости России - Замостье, Модлин, Брест и другие - влачили жалкое существование. Восстание 1831 г. кардинально изменило взгляды Военного ведомства на крепостную оборону западных областей России. При этом имел место и субъективный фактор - император Николай I, будучи еще великим князем, ведал инженерными делами и крепостями. Николай I приказал построить три линии крепостей для защиты западной границы. В первую линию вошли крепости, расположенные в Царстве Польском: Модлин, Варшава, Иван город и Замостье. 19 февраля 1832 г. Николай I лично утвердил план капитальной перестройки крепости Модлин, составленный генерал-майором Деном. 14 марта 1834 г. крепость была переименована в Новогергиевск. В 1836 г. строительство крепости было близко к окончанию, и на вооружение ее было назначено 495 орудий и 122 крепостных ружья. Гарнизон крепости должен был состоять из восьми батальонов пехоты, двух эскадронов конницы, семи рот крепостной артиллерии и одной роты саперов. В 1841 г. строительство Новогеоргиевска было закончено. В начале 1863 г. в крепости по штату должно было иметься 709 орудий, а фактически было 683. Самыми мощными орудиями Новогеоргиевской крепости были 79 однопудовых (196-мм) единорогов, 49 96-фунтовых (229-мм) карронад, 15 пятипудовых (334-мм) мортир и 22 двухпудовые (245-мм) мортиры. Все эти орудия были чугунными. Специально для укрепления столицы Польши почти в черте города на левом берегу Вислы генерал-майор Ден спроектировал Александровскую цитадель. Она имела двойное назначение: вместе с другими крепостями она составляла первую линию обороны, а также держала под обстрелом столицу. Так, часть однопудовых единорогов получила большой угол возвышения, как сказано в ведомости, «на эливационных станках для бомбардировки города». На правом берегу реки было расположено предмостное укрепление - форт «Сливицкий», названный так в память полковника генерального штаба Сливицкого, который в 1831 г. при взятии Варшавы зажег Пражский мост. Крепость была заложена 19 мая 1832 г. В 1835 г. Николай I приехал в Варшаву и осмотрел введенную в строй крепость. Принимая в Лазенковском дворце депутацию аристократии Варшавы, он сказал между прочим: «Если вы будете упорствовать в мечтах о независимой Польше и других подобных фантазиях, то навлечете на себя величайшие несчастия. Я выстроил здесь цитадель. Предупреждаю вас, что при малейшем беспорядке я прикажу стрелять в город, превращу Варшаву в развалины и уже не отстрою ее». В начале 1863 г. в Александровской цитадели было положено иметь 341 орудие, а фактически состояло 335. Самыми мощными орудиями были 40 однопудовых единорогов, двенадцать 96-фунтовых карронад, 16 пятипудовых и 16 трехпудовых мортир. В 1837 г. у впадения реки Вепрж в Вислу была заложена крепость Ивангород76. Строил крепость генерал-майор План Александровской цитадели и ее передовых фортов Ден. К началу 1863 г. в крепости по штату было положено иметь 328 орудий, а фактически состояло 326. Самыми мощными орудиями Ивангорода были 43 однопудовых единорога, четыре 96-фунтовые карронады, три пятипудовые и 22 трехпудовые мортиры. Самой слабой крепостью Царства Польского было Замостье. Ее в 1830-х гг. почти не перестраивали. В 1833 г. на ее вооружении состояло 257 орудий и 50 крепостных ружей. В гарнизоне было три батальона пехоты, один эскадрон конницы, четыре артиллерийские роты и одна саперная рота. После восстания 1863 г. крепость Замостье была упразднена, а укрепления срыты. Вторая линия крепостей была за пределами Царства Польского. Главной в ней была крепость Брест-Литовск. Постройка крепости Брест-Литовск началась в июне 1833 г. под руководством того же генерал-майора Дена, и через 5 лет крепость была введена в строй. К началу 1863 г. в крепости положено было иметь 442 орудия, а фактически состояло 423. Самыми мощными орудиями Брест-Литовска были 112 однопудовых единорогов, девять 96-фунтовых карронад, две пятипудовые и 25 трехпудовых мортир. В тылу располагалась третья линия крепостей, главными из которых были Киев, Бобруйск и Динабург. Система русских крепостей непрерывно совершенствовалась с 1830 по 1894 г. На Западе довольно высоко оценивали состояние инженерной обороны русской границы. Основываясь на данных немецких специалистов, Фридрих Энгельс писал: «Русские, в особенности после 1831 г., сделали то, что упустили сделать их предшественники. Модлин (Новогеоргиевск), Варшава, Ивангород, Брест-Литовск образуют целую систему крепостей, которая, по сочетанию своих стратегических возможностей, является единственной в мире». По моему мнению, тут классику можно верить: во-первых, он хорошо разбирался в военном деле, а во-вторых, очень ненавидел Россию, и обвинить его в приукрашивании трудно.

Польские территории, после вхождения в состав Российской Империи, стали постоянным источником нестабильности для российских властей. Император Александр, дав после Венского конгресса в 1815 года, Царству Польскому значительную автономию совершил большую ошибку. Царство Польское получило конституцию раньше, чем Россия. Было учреждено особое польское войско и сейм. В Польше широко развивали высшее и среднее образования, пополняя ряды врагов Российской Империи представителями польской интеллигенции. Либеральное отношение к полякам позволило возникнуть и укрепить как легальной, так и тайной оппозиции, которая мечтала не только о широкой автономии и независимости, но и о восстановлении польского государства в прежних его пределах, от моря до моря, с включением литовских, белорусских, малорусских и великорусских земель. Царство Польское за годы нахождения в Российской Империи благоденствовало, росло население, быстрыми темпами развивались культура и экономика. Польское население жило в более свободных условиях, чем население других имперских территорий.

Результатом стало польское восстание 1830-1831 годах. Николай I не стал церемониться с поляками и «завинтил гайки». Жесткий режим наместника князя Паскевича не допускал серьёзных осложнений в Царстве Польском. Устремления к независимости раздувались из-за границы, куда выехали главные деятели восстания: князь Адам Чарторыйский, Лелевель и другие. Ситуация стала осложняться во время Крымской войны, когда западные державы стали более заинтересованы в польских сепаратистах. Однако во время самой войны вызвать восстание не удалось.

Император Александр II смягчил режим, что вызвало необоснованные надежды у поляков. Молодежь была вдохновлена объединение Италии и либеральными реформами в Австрии. Многие, начитавшись Герцена и Бакунина, полагали, что Российская Империя накануне революции, толчком к которой может стать польское восстание. Кроме того, польские сепаратисты надеялись на поддержку тогдашнего «мирового сообщества». В частности, большие надежды возлагались на Наполеона III, который объявил о том, что желает видеть идею национальности руководящим международным принципом. К тому же ослаб контроль со стороны имперских наместников, после Паскевича, в Польшу назначались слабые управленцы - князь Горчаков, Сухозанет, граф Ламберт.

В Царстве Польском начались манифестации и разного рода акции по всякому важному поводу из польской истории. Так, значительная демонстрация произошла 29 ноября 1860 года в годовщину Восстания 1830 года. Польские студенты и городская беднота совершали акты вандализма на православных кладбищах. С магазинов срывали русские вывески, на русских жителей посыпались письменные и устные угрозы. Дошло до того, что осенью, оскорблению был подвергнут сам русский государь. В театре в императорской ложе был испорчен бархат, а во время торжественного представления разлили вонючую жидкость. Волнения продолжались и после отъезда императора. Александр II потребовал ужесточить меры и ввести военное положение, но Горчаков уговорил его этого не делать, думая успокоить поляков уступками. В годовщину смерти Тадеуша Костюшко в 1861 году костелы наполнились молящимися, певшими патриотические гимны. Это вызвало столкновение с войсками. Появились первые жертвы.

Российское правительство только усугубило ситуацию, решив пойти навстречу польским требованиям. 26 марта 1861 года вышел указ о восстановлении государственного совета, учреждены губернские, уездные и городские советы, решено открыть высшие учебные заведения и реформировать средние школы. Итогом реформирования стало предоставление Царству Польскому полной автономии. Государь назначил наместником своего либерально настроенного брата, великого князя Константина Николаевича, Велёпольский стал его помощником по гражданским делам, барон Рамзай – командующим войсками. Однако уже и эти значительные уступки не успокоили аппетит оппозиции. «Белые» - умеренная оппозиция, требовали соединения всех земель Речи Посполитой в одно целое с конституционным устройством. «Красные» - радикал-демократы, шли дальше и требовали полной независимости, перейдя к актам террора. За время революционного террора было произведено до 5 тысяч политических убийств, множество людей были ранены. В июне 1862 года было совершено покушение на наместника Лидерса. Во время прогулки в парке, неизвестный выстрелил в него сзади из пистолета. Пуля пробила генералу шею, челюсть и щеку, но Лидерс выжил. Покушались и на Константина Николаевича, он получил лёгкое ранение. Дважды пытались убить и главного реформатора Велёпольского.

Подготовка к восстанию шла весьма энергично, чему способствовали неразумные действия правительства Александра II. Центральные власти сделали буквально всё, чтобы «помочь» польским сепаратистам. Так, по ещё случаю коронации из Сибири были возвращены в Царство Польское ссыльные поляки, в том числе участники восстания 1830-1831 г. Естественно, что большинство этих лиц пополнили и усилили ряды заговорщиков. Одновременно правительство заменило твердых управленцев в Варшаве, Киеве и Вильне на слабых и неудачных.

В концу 1862 года конспиративная организация, которая готовила восстание, насчитывала уже около 20-25 тыс. активных членов. Вооруженное восстание планировалось на весну 1863 года. С лета 1862 года подготовкой к восстанию руководил Центральный национальный комитет, который был создан в октябре 1861 года под началом Ярослава Домбровского. Подготовкой восстания на белорусских и литовских территориях руководил Литовский провинциальный комитет, под началом Константина Калиновского. Революционные подпольные группы создавались по системе троек. Каждый рядовой заговорщик знал только членов своей тройки и десятника, что исключало возможность разгрома всей организации.

Ситуация дошла до того, что Сераковский, закончивший курс Академии Генерального штаба в 1859 г., вместе со своим товарищем по университету, Огрызко, бывшим крупным чиновником министерства финансов в российской столице, стал организовывать польские кружки и вербовал в них не только поляков, но даже и русских. Надо отметить, что в Академии Генерального штаба среди администрации и профессуры польский элемент имел довольно сильные позиции. К примеру, Спасович был преподавателем законоведения и прямо с кафедры учил, что огромное государственное тело Российской Империи не может уже существовать в своей целостности, а должно быть разделено на свои «естественные» составные части, которые создадут союз независимых государств. Среди слушателей Академии Генштаба было значительное число поляков, которые по окончании курса составили кадровую базу для командиров повстанческих банд.

Начало восстания

Поводом к восстанию стал рекрутский набор, объявленный на начало 1863 года. Его инициатором выступил глава администрации в Царстве Польском Александр Велёпольский, который таким образом хотел изолировать опасные элементы и лишить повстанческую организацию её основных кадров. Всего в рекрутские списки внесли около 12 тыс. человек, которых подозревали в принадлежности к революционным организациям.

В декабре 1862 г. в Варшаву на съезд приехали «белые» и «красные» польские революционеры. На этом собрании были назначены руководители восстания: на левом берегу Вислы - Лангевич, на правом - Левандовский и Чапский, в Литве - Сераковский, который приехал из Франции, куда он был командирован на счет военного ведомства с научными целями; в юго-западном крае - Ружицкий (штаб-офицер русской армии). В начале января 1863 года центральный комитет был преобразован во временное народное правительство - народный ржонд (от польск. rząd - правительство). В его первый состав вошли Бобровский (председатель) и Авейде, Майковский, Микошевский и Яновский. В Париж к Людвику Мерославскому послана делегация, которая вручила ему титул диктатора. Мерославский был сыном полковника польских легионов императора Наполеона и адъютанта генерала Даву, с детства впитав вражду к русским. Участвовал в восстании 1830 года и после его поражения скрылся в австрийской Галиции, затем уехал во Францию. В 1845-1846 годы пытался организовать польское восстание в Пруссии, но был арестован и осуждён на смертную казнь. Его спасло восстание 1848 года в Берлине. Он продолжил борьбу в Пруссии и потерпел поражение. Был помилован благодаря вмешательству французских дипломатов. Затем ещё раз воевал против пруссаков, но был разбит и уехал во Францию. Мерославский принимал активное участие и в итальянских делах, командуя интернациональным легионом в армии Гарибальди, руководил польско-итальянской военной школой в Генуе. С началом восстания Мерославский прибыл в Царство Польское.

Революционное правительство разделило Царство Польское по старинному делению на 8 воеводств, которые были разделены на уезды, округа, сотни и десятки. Во французской столице была учреждена комиссия для вербовки офицеров и закупки вооружения, поставки которого ожидались к концу января.

10 (22) января временное народное правительство издало воззвание, в котором призвало поляков поднять . Восстание началось с нападения отдельных отрядов на русские гарнизоны в Плоцке, Кельцах, Лукове, Курове, Ломазы и Россош и др. Нападения были плохо подготовлены, польские отряды были плохо вооружены, действовали разрозненно, поэтому результат их действий был незначителен. Однако повстанцы, а за ними и заграничная пресса заявили о большой победе в борьбе «русскими оккупантами». С другой стороны эти нападения стали ушатом холодной воды для русских властей и привели к пониманию, что уступки только усугубляют ситуацию. Нужны были жесткие меры, чтобы успокоить Царство Польское.

Силы сторон

Русские войска. Первые меры. В Варшавском военном округе было около 90 тысяч человек, и ещё около 3 тысяч в пограничной страже. Пехотные полки состояли из 3 батальонов, по 4 роты в каждом. Кавалерийские дивизии состояли из 2 драгунских, 2 уланских и 2 гусарских полков, по 4 эскадрона в каждом. Расположены войска были исходя из удобства проживания военных, а не возможных боевых действий.

Было немедленно восстановлено военное положение. Царство Польское было разделено на военные отделы: Варшавский (генерал-адъютант Корф), Плоцкий (генерал-лейтенант Семека), Люблинский (генерал-лейтенант Хрущов), Радомский (генерал-лейтенант Ушаков), Калишский (генерал-лейтенант Бруннер). Специально для охраны путей сообщения были учреждены особые отделы: Варшавско-Венской железной дороги, Варшавско-Бромбергский и Варшавско-Петербургский. Начальники военных отделов получили чрезвычайное право судить взятых с оружием в руках повстанцев военно-полевым судом, утверждать и приводить в исполнение смертные приговоры. Были учреждены военно-судные комиссии, назначены военные начальники.

Части получили приказ создать автономные отряды из всех родов войск и стянуться в наиболее важные населённые пункты, занять пути сообщения, выслать подвижные колонны для уничтожения бандформирований. Этот приказ был выполнен к 20 января, но вскоре выяснилось, что он имеет негативные стороны. Без охраны русских войск были оставлены многие уездные города и промышленные центры. В результате в них началась сильная антирусская пропаганда, стали создавать бандформирования, на предприятиях прекратили обычную работу, на некоторых стали производить оружие для повстанцев. Польские шайки получили возможность улучшить свою организацию, вооружение, пользуясь свободой в тех местах, которые оставили русские войска. Русская пограничная стража, не усиленная армейскими частями, в ряде мест не смогла сдержать натиск противника. Польские отряды смогли очистить от пограничников южную, а несколько позже и часть западной границы России. Таким образом, был открыт свободный путь из австрийской Галиции, частично также из Познани. Повстанцы получили возможность получать свежие подкрепления, различную контрабанду, уходить от преследования в Галицию.

Повстанцы. В восстание приняло участие около 25 тыс. участников заговора и несколько тысяч учащихся и городских низов. Активно поддерживало восставших католическое духовенство, пропагандируя идеи освобождения и даже участвуя в схватках. Однако они составляли ничтожный процент от населения Царства, миллионы крестьян предпочли остаться в стороне, с подозрением относясь к «инициативе» дворянства и интеллигенции. Крестьян старались привлечь обещая даровой земельный надел, и насильно заставляя входить в состав бандформирований. Но в целом большинство населения сохранило нейтралитет, интересы шляхетства и польской интеллигенции были далеки от интересов народа, который предпочитал жить в мире, постоянно повышая своё благосостояние.

Вооружение повстанцев было слабым. Пистолеты, револьверы, винтовки были у дворян, представителей богатых слоёв населения. Основная масса была вооружена охотничьими ружьями, переделанными косами, длинными ножами которые изготавливали на местных предприятиях. В Льеже было заказано 76 тыс. ружей, но во время доставки почти половина была перехвачена русскими и австрийскими властями. Да и из оставшейся части, много ружей была захвачено русскими войсками. У восставших было несколько пушек очень низкого качества, которые портились после нескольких выстрелов. Кавалерии была мало, она была плохо вооружена, её в основном применяли для разведки и при внезапных нападениях. Слабость вооружения старались компенсировать тактикой партизан, неожиданными нападениями, чтобы начать бой на близкой дистанции.

Продовольствие, одежду, лошадей, подводы и другое необходимое имущество повстанцы отбирали у населения, что также не добавляло им популярности. Правда, людям выдавались квитанции, но было очевидно, что с имуществом люди расстаются навсегда. Ещё одним шагом, который «порадовал» местное население стал сбор податей за два года в пользу «народного правительства». Также повстанцы занимались вымогательством у состоятельных лиц, грабежом касс и почт. В июне 1863 года с помощью поддерживающих повстанцев чиновников было похищено 3 млн. рублей в Варшаве из главной кассы Царства Польского. В других местностях награбили ещё около 1 млн. рублей.

Общей армии у повстанцев не было. Отдельные бандформирования собирались в различных местностях, где были наиболее благоприятные условиях для их деятельности. Организация каждой банды зависела от знаний и опыта её командира. Но обычно «полевая бригада» состояла из трёх частей: стрелков, косинеров – пехотинцев вооруженных переделанными косами и конницы. Обоз использовали не только для перевозки имущества, но часто и для перевозки пехоты, особенно при отступлении.

Отношение западных держав

Европейские державы отнеслись к польскому восстанию по-разному. Уже 27 января (8 февраля) 1863 года между Пруссией и Российской Империей было заключено соглашение - конвенция Анвельслебена. Договор позволял русским войскам преследовать польских повстанцев на территории Пруссии, а прусским частям на русской территории. Конвенция была подписана в Петербурге российским министром иностранных дел князем А. М. Горчаковым и генерал-адъютантом прусского короля Густавом фон Альвенслебеном. Пруссаки педантично охраняли свою границу, чтобы восстание не распространилось на польские области в составе Пруссии.

Австрийское правительство относилось к русским враждебно и было не прочь использовать это восстание в своих интересах. Венский двор в начале восстания явно не препятствовал полякам в Галиции, которая стала базой повстанцев, и долгое время его подпитывала. Австрийское правительство даже вынашивало идею учредить польское государство с одним из Габсбургов на престоле. Враждебную позицию в отношении России естественно заняли Англия и Франция. Они поддерживали повстанцев ложными обещаниями, давая им надежду на иностранное вмешательство в конфликт, по примеру Крымской кампании. В реальности Лондон и Париж в это время не хотели воевать с Россией, поляков просто использовали в своих целях, подрывая их руками мощь Российской Империи.

Продолжение следует…

Российский император Александр II.
Портрет из Военной энциклопедии издательства И.Д Сытина

В ночь с 10 на 11 января 1863 года по всей Польше зазвонили колокола. Это был сигнал к началу нового восстания против российских властей за возрождение Речи Посполитой, утратившей независимость и поделенной между Россией, Австрией и Пруссией на исходе XVIII столетия.

БОРЬБА ЗА ФЕОДАЛЬНЫЕ ПРАВА

Тогда, напомним, России не отошло ни пяди земли собственно исторической Польши. Лишь после окончания Наполеоновских войн большая ее часть была передана Российской империи. После чего в ноябре 1815 года Александр I подписал Конституцию образованного в ее составе Царства Польского. Высшую законодательную власть осуществляли сейм, собиравшийся раз в два года, и Государственный совет, действовавший постоянно. Все административные должности в Царстве Польском могли занимать только поляки. Конституция вернула многие польские исторические традиции: деление на воеводства, коллегиальность министерств (их функции выполняли правительственные комиссии) и воеводских властей.

Согласно Конституции формировалось польское войско, административное и судебное делопроизводство должно было осуществляться на польском языке. Провозглашались неприкосновенность личности, свобода слова и печати. Военную службу следовало отбывать в пределах Царства Польского, то же положение распространялось и на тюремное заключение.

В Царстве Польском правом голоса обладали около ста тысяч человек, то есть больше, чем было избирателей во Франции времен Реставрации. Польская Конституция в ту пору оказалась самой либеральной в Европе. В 1815–1831 годах Царство Польское было дотационным регионом Российской империи.

И тем не менее вспыхивает восстание 1830–1831 годов. В чем же дело? А может, паны из принципа не желали быть под властью русского царя: мол, подавай короля-поляка? Увы, Речь Посполитая с конца XVII века управлялась саксонскими курфюрстами из Дрездена, которые по совместительству являлись и польскими королями.

Подлинная причина – это лишение польских панов самодержавной, то есть анархической, свободы. Пан мог безнаказанно отчеканить золотые монеты с изображением польского короля, где вместо подписи «Божьей милостью король» красовалось «Божьей милостью дурак». Пан мог явиться на бал к королю в кафтане, сшитом из листов пергамента с текстом приговоров королевский судей, суливших ему тюрьму и изгнание. Пан мог напасть и ограбить своего соседа-помещика, да что соседа – мог и начать свою частную войну с соседней державой. Несколько панов, объединив свои частные армии, могли организовать конфедерацию и объявить войну собственному королю.

Ну а о таких мелочах, как казнь крестьян, и говорить не приходится. Ясновельможный пан мог повесить своего холопа, посадить на кол, содрать с живого кожу. Еврей-шинкарь или ремесленник формально не был крепостным пана, но зарубить его саблей или утопить не только считалось не зазорным, а наоборот – проявлением особой удали.

И всего этого панство лишили проклятые москали. Да кто они такие? Объединившись с Великим княжеством Литовским, поляки получили власть над Малой и Белой Русью. Там проживало православное русское население, управляемое удельными князьями – потомками Рюрика и Гедимина. Поляки за полвека полностью полонизировали и окатоличили тамошний правящий класс. А крестьянство попало под жестокий гнет помещиков – как этнических поляков, так и полонизированных русских дворян. Его паны не только эксплуатировали, но и презирали, православие называли «мужицкой верой». А уже с XIV века распускали в Европе слухи, что русские – это дикие племена схизматиков, находившиеся под властью литовских князей и польских королей.

Даже в XIX веке знаменитый польский историк Казимир Валишевский, оправдывая зверства своих соотечественников на Руси в Смутное время, писал, что поляки считали себя конквистадорами, несущими свет веры Христовой невежественным индейцам, то есть православным русским людям.

А почему вспыхнуло еще одно восстание в январе 1863-го? Формальным поводом стал очередной рекрутский набор. Но истинные причины очень четко сформулировал тайный советник В.В.Скрипицын в письме военному министру Д.А.Милютину: «Дворянство польское составляло тогда (в период существования Речи Посполитой – А.Ш.) род коллективной царствующей династии; а теперь оно представляет коллективного претендента, который, подобно всем претендентам, никогда не откажется от утраченного им права и не подчинится искренно никакой верховной власти, не исходящей из него самого».

Нельзя также не сказать о том, что борьбу панства с Российской империей активно поддерживала католическая церковь. В Риме папа Пий IX часами стоял на коленях с распростертыми руками перед толпами верующих, вознося молитвы за «несчастную Польшу». Ксендзы на местах действовали более решительно. Так, в феврале 1863 года части 7-й пехотной дивизии у местечка Келец разбили отряд пана Мариана Лангевича, присвоившего себе чин генерала. Было найдено сто трупов повстанцев, среди них четыре ксендза с оружием.

КРЕСТЬЯНСТВО – ПРОТИВ

Русское командование учло уроки 1830 года, и все крепости и большие города Царства Польского в течение всего восстания 1863–1864 годов оставались в руках правительственных войск. Не удалось организаторам нового выступления и устроить польскую Варфоломеевскую ночь. Даже небольшие группы русских солдат и чиновников храбро защищались. Успехи повстанцев были ничтожны. Например, в окрестностях города Седлица им удалось сжечь заживо два десятка солдат, запершихся в деревянном доме. Восстание превратилось в борьбу больших и малых партизанских отрядов с регулярными войсками.

Говоря о том восстании, не нужно забывать, что оно происходило в самый разгар реформ Александра II. В 1861 году в России было покончено с крепостным правом (в Польше к 1863 году оно только начало отменяться), шли судебная, административная и другие реформы.

Объективно говоря, в ходе восстания 1863 года в роли революционеров выступили не паны и ксендзы, а Александр II и его сановники. Так, 1 марта 1863 года Александр II объявил указ Сенату, которым в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской и в четырех уездах губернии Витебской прекращались обязательные отношения крестьян к землевладельцам и начинался немедленный выкуп их угодий при содействии правительства. Вскоре это распространилось и на другие уезды Витебской губернии, а также на губернии Могилевскую, Киевскую, Волынскую и Подольскую. Таким образом, царь резко ускорил ход реформ в губерниях, охваченных восстанием. Подавляющее большинство польских крестьян оставалось в стороне от восстания, а многие помогали русским войскам.

Вдобавок повстанцы отбирали у польского населения под «квитанцию» лошадей, подводы, одежду и продовольствие. Деньги приобретались сбором податей за два года вперед, вымогательством у состоятельных лиц, грабежом и другими подобными способами. Сначала повстанцы набрали 400 тыс. злотых (1 злотый = 15 коп.), потом, в июне 1863 года, в Варшаве из главной кассы Царства было похищено три миллиона рублей и в других местах – еще около миллиона.

Повстанцам приходилось сражаться не только с царскими войсками, но и с собственными крестьянами. Вот, к примеру, 13 апреля 1863 года из Динабурга в Дисну был отправлен транспорт с оружием. Телеги сопровождал конвой из восьми солдат. Польские помещики собрали челядь (свыше ста человек) и овладели транспортом. Местные крестьяне, узнав об этом, напали на помещичьи усадьбы и привели панов к властям. Среди мятежников оказались даже два графа – Александр Моль и Лев Плятер (их повесили 27 мая 1863 года в Динабургской крепости).

В районе Владимира-Волынского свыше полутора тысяч крестьян с косами и рогатинами присоединились к русским войскам, проводившим зачистку местности от повстанцев.

Русское командование не только не понуждало крестьян бить панов, а наоборот, всячески окорачивало их. Генерал-адъютант И.И.Анненков испуганно доносил военному министру: «К сожалению, ненависть народа к полякам переходит иногда меру и при вкоренившихся в массе преданиях о гайдамаках, о кровавых борьбах с поляками увлекает их до своеволия, буйства и неповиновения. Были уже примеры того, доходившие до жестокости и зверства».

ЗАПАД НЕ ПОМОГ

30 июня 1863 года, в самый разгар восстания, британская газета Morning Standart проболталась: «Польский мятеж прекратился бы сам собой, если бы его вожди не рассчитывали на военное вмешательство западных держав». Что ж, паны в конфронтациях с Россией каждый раз были уверены: «заграница нам поможет». Они надеялись то на короля Карла XII, то на Людовика ХV и Людовика ХVI, то на императора Наполеона I и Наполеона III.

В конце концов, нашим генералам и адмиралам надоела финансовая и военная поддержка Запада польским мятежникам, а также наглые дипломатические демарши Лондона и Парижа. И вот пока канцлер Горчаков отвечал им уступчивыми нотами, 24 сентября 1863 года в нью-йоркском порту бросила якорь эскадра адмирала С.С.Лесовского. А еще через три дня эскадра адмирала А.А.Попова прибыла в Сан-Франциско. В Средиземном море фрегат «Олег» и корвет «Сокол» вышли на британские коммуникации. А еще раньше оренбургский губернатор, генерал от артиллерии А.П.Безак, приступил к формированию экспедиционного корпуса для движения в Афганистан и Индию. Держалось сие действо в секрете, но как-то произошла утечка информации в британскую прессу.

На западных биржах началась паника. Судоходные компании резко подняли стоимость фрахтов, страховые компании начали менять правила страховок. Затем общественность Англии и Франции перестала призывать к нападению на Россию. Унялись и буйные паны. На целых 50 лет.