Творческая биография В. Ф. Ходасевича. Великое в малом. Владислав Ходасевич. Документальный фильм

Биография Ходасевича хорошо известна всем знатокам и любителям литературы. Это популярный отечественный поэт, мемуарист, пушкинист, историк литературы, критик. Оказал большое влияние на российскую литературу в XX веке.

Семья поэта

В биографии Ходасевича важную роль сыграла его семья. Его отца звали Фелициан Иванович, он был выходцем из сильно обедневшей дворянской семьи польского происхождения. Их фамилия была Масла-Ходасевичи, интересно, что сам герой нашей статьи нередко называл своего отца литовцем.

Фелициан был выпускником академии художеств, но все его попытки стать успешным и модным живописцем обернулись неудачей. В результате он выбрал путь фотографа. Трудился в Москве и Туле, среди его знаменитых работ есть фотографии Льва Николаевича Толстого. Заработав денег на первоначальный капитал, открыл в Москве магазин, в котором занялся продажей фотографических принадлежностей. Жизненный пусть своего отца сам поэт подробно изложил в стихотворении "Дактили", отметив, что купцом ему пришлось стать исключительно по нужде, но он никогда не роптал по этому поводу.

Мать Ходасевича, Софья Яковлевна, была дочерью популярного европейского литератора Якова Александровича Брафмана. Она была на 12 лет моложе мужа, при этом умерли они в один год - в 1911-м. Отец Софьи со временем перешел в православие, посвятив остаток свой жизни реформе еврейского быта, подойдя к этому вопросу исключительно с христианских позиций. При этом сама Софья была в детстве отдана в польскую семью, в которой воспитывалась как ревностная католичка.

У Владислава Ходасевича был старший брат по имени Михаил, который стал известным и успешным адвокатом. Известно, что дочь Михаила Валентина стала художницей. Именно она написала знаменитый портрет поэта, который приходился ей дядей. Описывая биографию Владислава Ходасевича, стоит отметить, что поэт во время учебы в университете жил в доме брата, поддерживая с ним дружеские и теплые отношения вплоть до окончательного отъезда из России.

Юность поэта

Ходасевич родился в 1886 году, он появился на свет в Москве. В биографии Владислава Ходасевича особое место заняли учебные заведения, в которых он получил основы знаний. В 1904 году будущий поэт окончил Третью московскую гимназию, отправившись за высшим образованием на юридический факультет Московского университета.

Но, проучившись всего год, он решил отказаться от профессии юриста и перевелся на историко-филологический факультет. С несколькими перерывами он на нем учился до весны 1910 года, но окончить курс так и не смог. Во многом этому помешала бурная литературная жизнь, в центре которой он оказался в то время. В биографии Ходасевича по датам приведены все основные события. Герой нашей статьи в то время посещает так называемые телешовские среды, бывает у Валерия Брюсова, на вечерах у Зайцева, постоянно посещает литературно-художественный кружок. Именно тогда Ходасевич начинает печататься в отечественных газетах и журналах, в частности в "Золотом руне" и "Весах".

Свадьба

Важное событие в биографии Ходасевича - женитьба на эффектной и симпатичной блондинке, как он сам называл ее, Марине Эрастовне Рындиной. Они заключают брак в 1905 году. Окружающие и знакомые семьи отмечали, что супруга поэта всегда отличалась эксцентричным поведением, например могла показаться в гостях в оригинальном костюме Леды с живым ужом на шее.

В биографии поэта Ходасевича этот брак стал ярким, запоминающимся, но непродолжительным эпизодом. Уже в 1907 году он расстался с женой. Сохранились стихи, посвященные Марине Рындиной, большая их часть вошла в книгу под названием "Молодость", которая увидела свет в 1908 году.

Рассказывая о характере и биографии Владислава Фелициановича Ходасевича, в то время многие его знакомые отмечали, что он был большим франтом, например Дону-Аминадо запомнился по студенческому мундиру в пол, копне густых волос, подстриженных на затылке, с нарочито равнодушным и холодным взглядом темных глаз.

Проблемы со здоровьем

В 1910 году наступает непростое время в биографии Ходасевича. Поэт начинает страдать от болезни легких, это становится весомым поводом для его поездки с друзьями в Венецию. Вместе с героем нашей статьи в Италию отправляются Михаил Осоргин, Павел Муратов со своей супругой Евгенией. В Италии физическое состояние Ходасевича усугубляется душевными страданиями. Сначала он переживает любовную драму с Екатериной Муратовой, а в 1911 году смерть обоих родителей с интервалом всего в несколько месяцев.

Спасение герой нашей статьи находит в отношениях с младшей сестрой популярного в то время поэта Георгия Чулкова. С Анной Чулковой-Гренцион, которая была практически его ровесницей, они обвенчались в 1917 году. Такие факты о биографии и семье Ходасевича известны современным исследователям. Поэт, которому посвящена эта статья, воспитал сына Чулковой от первого брака, известного в будущем киноактера Эдгара Гаррика. Известен он ролью Карла XII в киноэпопее Владимира Петрова "Петр Первый" и образом генерала Левицкого в историческом фильме Сергея Васильева "Герои Шипки".

Вторая книга поэта

Даже рассказывая кратко биографию Ходасевича, нужно упомянуть про его вторую книгу стихов "Счастливый домик", которая вышла в свет в 1914 году. За шесть лет, которые прошли с момента выхода первого сборника "Молодость", Ходасевич успел стать профессиональным литератором, который зарабатывал на жизнь переводами, написанием фельетонов и всевозможных рецензий.

Когда началась Первая мировая война, Ходасевич получил "белый билет", по состоянию здоровья он не мог служить в армии, поэтому отправился работать в периодические издания "Утро России", "Русские ведомости", в 1917 году сотрудничал с газетой "Новая жизнь". При этом его по-прежнему донимало здоровье, герой нашей статьи страдал от туберкулеза позвоночника, поэтому был вынужден лето в 1916 и 1917 годах провести в Коктебеле, в доме своего приятеля и тоже известного поэта

Годы революции

Немало интересных фактов в биографии Ходасевича. Например, известно, что он с восторгом принял Февральскую революцию, которая состоялась в 1917 году. А после Октябрьской революции поначалу даже согласился сотрудничать с правительством большевиков. Однако быстро пришел к выводу, что при этой власти невозможно вести свободную и независимую литературную деятельность. После этого он решил устраниться от политических вопросов и писать исключительно для себя.

В 1918 году в свет выходит его новая книга "Еврейская антология" которую он пишет в соавторстве с Лейбом Яффеоном. Этот сборник включает в себя произведения молодых еврейских поэтов. Параллельно работает в третейском суде секретарем, ведет теоретические и практические занятия в литературной студии Пролеткульта.

Описывая кратко биографию Ходасевича, нужно упомянуть, что с 1918 года он начинает сотрудничать в театральном отделе Наркомпроса, работает непосредственно в репертуарной секции, затем получает место заведующего московским отделением в издательстве "Всемирная литература", которое было основано Максимом Горьким. Также Ходасевич активно участвует в основании книжной лавки на паях, за прилавком в этом магазинчике по очереди дежурят Муратов, Осоргин, Зайцев и Грифцов.

Переезд в Петроград

В краткой биографии Владислава Ходасевича, которая приведена в этой статье, необходимо отметить его переезд в Петроград, который состоялся в ноябре 1920 года. Поэт был вынужден это сделать из-за появившейся у него острой формы фурункулеза. Заболевание появилось из голода и холода, которые бушевали в стране из-за Гражданской войны.

В Петрограде ему помог Горький, который способствовал получению пайка и двух комнат в писательском общежитии "Дома искусств". Об этом опыте Ходасевич позже напишет очерк под названием "Диск".

В 1920 году выходит его третий поэтический сборник, который, пожалуй, становится самым известным в его карьере. Он называется "Путем зерна". В нем есть одноименное стихотворение, в котором поэт описывает события 1917 года. Популярность Ходасевича после выхода этого сборника только растет. Творчество Ходасевича, биографию которого мы сейчас изучаем, для многих связано со стихами, входящим в этот сборник.

Новые романтические отношения

В самом конце 1921 года Ходасевич встречает поэтессу Нину Берберову, которая оказалась младше его на 15 лет. Он влюбляется в нее и летом 1922 года уезжает вместе с новой музой в Берлин через Ригу. Приблизительно в то же время одновременно в Берлине и Петербурге выходит четвертый сборник стихов Ходасевича под названием "Тяжелая лира". До 1923 года герой нашей статьи живет в Берлине, много общается с Андреем Белым.

Затем некоторое время соседствует с семьей Максима Горького, личность которого сам ценит очень высоко. Интересно, что при этом нелестно отзывается о нем как о писателе. Ходасевич утверждал, что видит в Горьком авторитет, но не считает его гарантом своего даже гипотетического возвращения на родину. Самыми уязвимыми свойствами его характера он считает запутанное отношение к правде и лжи, которое оказало решающее влияние и на его жизнь, и на его творчество.

При этом Ходасевич и Горький вместе плодотворно сотрудничают, несмотря на очевидные расхождения во взглядах. Вместе они редактируют журнал "Беседа" (в этой работе им помогает еще Шкловский), всего выходит шесть номеров этого издания. В нем преимущественно печатаются начинающие советские авторы.

Оценивая творчество Ходасевича, исследователи отмечают, что оно было чрезвычайно конкретным и лаконичным. Таким был и сам поэт в жизни. Герой нашей статьи любил мистификации, постоянно восхищаясь неким "не пишущим литератором". Сам часто применял мистификацию в качестве литературного приема, самостоятельно разоблачая ее спустя какое-то время. Например, как-то написал несколько стихотворений под чужим именем, даже выдумав для этого русского поэта XVIII века Василия Травникова. Ходасевич сам написал все стихи Травникова, а после читал их на литературных вечерах и даже издал исследование о Травникове в 1936 году. Многие восхищались Ходасевичем, который открыл одного из крупнейших поэтов позапрошлого столетия, никто даже не предполагал, что Травникова в действительности просто не существует.

Жизнь в эмиграции

Говоря кратко о биографии и творчестве Ходасевича, нужно упомянуть, что окончательно он понимает, что в СССР возвращаться невозможно в 1925 году. При этом герой нашей статьи еще некоторое время продолжает публиковаться в советской периодической печати, он пишет фельетоны и статьи о деятельности ГПУ за границей. После выхода нескольких громких заметок на эту тему советские власти обвиняют его в "белогвардейщине".

Доходит до того, что весной 1925 года советское посольство в Риме отказывается продлить паспорт Ходасевича, предложив для этого ему вернуться в Москву. Поэт отказывается, окончательно обрывая все связи со страной.

В тот же год происходит еще одно важное событие в биографии русского поэта Ходасевича - вместе с Берберовой он переезжает в Париж. Герой нашей статьи активно печатается в эмигрантских газетах "Последние новости" и "Дни". Правда, из последнего издания уходит, послушавшись советов В начале 1927 года Ходасевич возглавляет литературный отдел газеты "Возрождение". В том же году он выпускает "Собрание стихов", в которое включает новый цикл под названием "Европейская ночь".

После этого Ходасевич практически полностью перестает писать стихи, посвящая большую часть своего времени критическим исследованиям. В результате он становится одним из ведущих критиков литературы в русском зарубежье. В частности, ведет полемику с Георгием Ивановым и Георгием Адамовичем, дискутируя с ними о задачах русской литературы в эмиграции, а также в целом о назначении поэзии и кризисе, в котором она оказалась.

Публикуется совместно со своей супругой Берберовой. Они издают обзоры советской литературы, подписываясь псевдонимом Гулливер. Ходасевич и Берберова открыто поддерживают поэтический коллектив "Перекресток", одними из первых начинают высоко отзываться о творчестве Владимира Набокова, который позже становится их близким другом.

Мемуары Ходасевича

В 1928 году Ходасевич начинает писать собственные мемуары, которые входят в книгу "Некрополь. Воспоминания", она увидела свет в 1939 году. В них он подробно рассказывает о знакомстве и отношениях с Белым, Брюсовым, Гумилевым, Есениным, Горьким, Сологубом, молодым поэтом Муни, с которым в юности они были друзьями.

Также Ходасевич пишет биографическую книгу "Державин". Он хорошо известен как крупный и скрупулезный исследователь творчества Пушкина. Герой нашей статьи, закончив работу над биографией Державина, планировал составить жизнеописание и "солнца русской поэзии", но этого сделать ему не позволило резко ухудшившееся здоровье. В 1932 году он пишет в письме Берберовой, что на этой работе он ставит крест, как и на стихах, понимая, что больше у него в жизни ничего не остается. В апреле 1932 году они расстаются.

На следующий год Ходасевич женится в очередной раз. Его новая избранница - Ольга Борисовна Марголина. Она на четыре года младше мужа, родом из Санкт-Петербурга. С новой женой поэт живет в эмиграции. Его положение трудное и тяжелое, он мало общается с соотечественниками, держится обособленно. В июне 1939 года Ходасевич умирает в Париже после очередной операции, которая должна была поддержать его здоровье. Его похоронили неподалеку от французской столицы, на кладбище Булонь-Биянкур, ему было 53 года.

Его последняя супруга Ольга Марголина не намного пережила мужа. Во время Второй мировой войны она оказалась в немецком плену. В 1942 году погибла в концентрационном лагере в Освенциме.

С которой они прожили долгую совместную жизнь, в 1936 году заключила официальный брак с живописцем Николаем Макеевым, с Ходасевичем у нее остались дружеские отношения вплоть до самой его смерти. Войну перенесла в оккупированном немцами Париже, в 1947 году развелась. В 1954 году уже в США вышла замуж за известного музыкального педагога и пианиста Георгия Кочевицкого, через пять лет сумела получить американское гражданство.

В 80-х развелась и с Кочевицким, а в 1989 году даже приехала в Советский Союз в возрасте 88 лет. В 1993 году скончалась в Филадельфии.

Биография

ХОДАСЕВИЧ Владислав Фелицианович , русский поэт, критик, мемуарист.

Отец - выходец из польской дворянской семьи, мать - дочь перешедшего из иудаизма в православие еврея - воспитывалась в польской семье ревностной католичкой; католиком крещен и Xодасевич. В детстве увлекался балетом, занятия которым вынужден был оставить из-за слабого здоровья. С 1903 жил в доме брата, известного адвоката М. Ф. Ходасевича, отца художницы Валентины Ходасевич.

Юность. В кругу символистов

В 1904 поступил на юридич. факультет Московского университета, в 1905 перешел на филологич. факультет, но курса не окончил. Тогда же посещает московский литературно-художеств. кружок, где выступают с чтением стихов и докладов В. Я. Брюсов, А. Белый, К. Д. Бальмонт, Вяч. Иванов, - живая встреча с символистами, литературными кумирами поколения Xодасевича. Влиянием символизма, его словаря, общепоэтических клише отмечена первая книга «Молодость» (М., 1908.

В иной тональности написан «Счастливый домик» (М., 1914; переиздан в 1922 и 1923), получивший доброжелательную критику; посвящен второй жене Xодасевича с 1913 Анне Ивановне, урожд. Чулковой, сестре Г. И. Чулкова - героине стихов сборника (содержит также цикл, связанный с увлечением поэта Е. В. Муратовой, «царевной», бывшей женой П. П. Муратова, приятеля Xодасевича; с ней он совершил поездку в Италию в 1911). В «Счастливом домике» Xодасевич открывает мир «простых» и «малых» ценностей, «радости любви простой», домашней безмятежности, «медленной» жизни - того, что позволит ему «спокойно жить и мудро умереть». В этом сборнике, не включенном, как и «Молодость», в Собр. стих. 1927, Xодасевич впервые, порывая с выспренностью символизма, обращается к поэтике пушкинского стиха («Элегия», «К музе»).

Критические опыты. Смена привязанностей

В 1910-е он выступает и как критик, к мнению которого прислушиваются: помимо откликов на новые издания мэтров символизма, он рецензирует сборники литературной молодежи, осторожно приветствует первые книги А. Ахматовой, О. Э. Мандельштама; выделяет, независимо от литературной ориентации, поэтические сборники 1912−13 Н. А. Клюева, М. А. Кузмина, Игоря Северянина - «за чувство современности», впрочем, вскоре в нем разочаровывается («Русская поэзия», 1914; «Игорь Северянин и футуризм», 1914; «Обманутые надежды», 1915; «О новых стихах», 1916). Xодасевич выступает против программных заявлений акмеистов (отмечая при этом «зоркость» и «собственный облик» «Чужого неба» Н. С. Гумилева, подлинность дарования Ахматовой) и, особенно, футуристов. В полемике с ними формировались основные моменты историко-литературной концепции Xодасевича, рассредоточенной по разным работам: традиция, преемственность есть способ самого бытия культуры, механизм передачи культурных ценностей; именно литературный консерватизм обеспечивает возможность бунта против отжившего, за обновление литературных средств, не разрушая при этом культурную среду.

В середине 1910-х гг. изменяется отношение к Брюсову: в рецензии 1916 на его книгу «Семь цветов радуги» Xодасевич назовет его «самым умышленным человеком», насильственно подчинившим «идеальному образу» свою настоящую природу (см. очерк «Брюсов» в «Некрополе»). Длительные (с 1904) отношения связывают Xодасевича с Андреем Белым, он видел в нем человека, «отмеченного… несомненной гениальностью» (Собр. соч., т. 2, с. 288), в 1915 через поэта Б. А. Садовского сближается с М. О. Гершензоном, своим «учителем и другом».

Горькая утрата. Болезнь

В 1916 кончает самоубийством его близкий друг Муни (С. В. Киссин), несостоявшийся поэт, раздавленный, простой жизнью, увиденной без привычного символистского удвоения; об этом Xодасевич позднее напишет в очерке «Муни» («Некрополь»). В 1915−17 наиболее интенсивно занимается переводами: польских (3. Красиньский, А. Мицкевич), еврейских (поэмы С. Черниховского, из древне-еврейской поэзии), а также армянских и финских поэтов. С переводами связаны его статьи 1934 «Бялик» (Xодасевич отмечал в нем слитность «чувства и культуры» и «чувства национального») и «Пан Тадеуш». В 1916 заболевает туберкулезом позвоночника, лето 1916 и 1917 проводит в Коктебеле, живет в доме М. А. Волошина.

Вера в обновление. «Путем Зерна"

Творчески воспитавшийся в атмосфере символизма, но вошедший в литературу на его излете, Xодасевич вместе с М. И. Цветаевой, как он писал в автобиографич. очерке «Младенчество» (1933), «выйдя из символизма, ни к чему и ни к кому не примкнули, остались навек одинокими, «дикими». Литературные классификаторы и составители антологий не знают, куда нас приткнуть» («Колеблемый треножник», с. 255). Вышедшая в 1920 книга «Путем Зерна» посвящена памяти С. Киссина), собранная в основном в 1918 (переиздана: Пг., 1922) - свидетельство литературной самостоятельности и литературной обособленности Xодасевича. Начиная с этого сборника, главной темой его поэзии станет преодоление дисгармонии, по существу неустранимой. Он вводит в поэзию прозу жизни - не снижающе-выразительные детали, а жизненный поток, настигающий и захлестывающий поэта, рождающий в нем вместе с постоянными мыслями о смерти чувство «горького предсмертья». Призыв к преображению этого потока, в одних стихах заведомо утопичен («Смоленский рынок»), в других «чудо преображения» удается поэту («Полдень»), но оказывается кратким и временным выпадением из «этой жизни»; в «Эпизоде» оно достигается через почти мистическое отделение души от телесной оболочки. «Путем Зерна» включает стихи, написанные в революционные 1917−1918: революцию, февральскую и октябрьскую, Xодасевич воспринял как возможность обновления народной и творческой жизни, он верил в ее гуманность и антимещанский пафос, именно этот подтекст определил эпичность тона (при внутренней напряженности) описания картин разрухи в «страдающей, растерзанной и падшей» Москве («2-го ноября», «Дом», «Старуха»).

Поиски места в новой России

После революции Xодасевич пытается вписаться в новую жизнь, читает лекции о Пушкине в литературной студии при московском Пролеткульте (прозаический диалог «Безглавый Пушкин», 1917, - о важности просветительства), работает в театральном отделе Наркомпросса, в горьковском издательстве «Всемирная литература», «Книжной Палате». О голодной, почти без средств к существованию московской жизни послереволюционных лет, осложняющейся длительными болезнями (Xодасевич страдал фурункулезом), но литературно насыщенной, он не без юмора расскажет в мемуарных очерках сер. 1920−30-х гг.: «Белый коридор», «Пролеткульт», «Книжная Палата» и др.

В конце 1920 года Xодасевич переезжает в Петербург, живет в «Доме искусств» (очерк «Диск», 1937), пишет стихи для «Тяжелой лиры». Выступает (вместе с А. А. Блоком) на чествовании Пушкина и И. Ф. Анненского с докладами: «Колеблемый треножник» (1921) и «Об Анненском» (1922), одном из лучших литературно-критических эссе Ходасевича, посвященном всепоглощающей в поэзии Анненского теме смерти: он упрекает поэта в неспособности к религиозному перерождению. К этому времени Xодасевич уже написал о Пушкине статьи «Петербургские повести Пушкина» (1915) и «О «Гавриилиаде»» (1918); вместе с «Колеблемым треножником», эссеистскими статьями « Графиня Е. П. Ростопчина» (1908) и «Державин» (1916) они составят сб. «Статьи о рус. поэзии» (Пг., 1922).

Венок Пушкину

Пушкинский мир и биография поэта всегда будут притягивать Xодасевича: в кн. «Поэтическое хозяйство Пушкина» (Л., 1924; издана «в искаженном виде» «без участия автора»; переработанное издание: «О Пушкине», Берлин, 1937), обращаясь к самым разнородным сторонам его творчества - самоповторениям, излюбленным звукам, рифмам «кощунствам» - он старается уловить в них скрытый биографический подтекст, разгадать способ претворения в поэтический сюжет биографического сырья и самую тайну личности Пушкина, «чудотворного гения» России. Xодасевич находился в постоянном духовном общении с Пушкиным, творчески от него удаленном.

Эмиграция. В кругу А. М. Горького

В июне 1922 Ходасевич вместе с Н. Н. Берберовой, ставшей его женой, покидает Россию, живет в Берлине, сотрудничает в берлинских газетах и журналах; в 1923 происходит разрыв с А. Белым, в отместку давшим язвительный, в сущности пародический, портрет Xодасевича в своей кн. «Между двух революций» (М., 1990, с. 221−224); в 1923−25 помогает А. М. Горькому редактировать журнал «Беседа», живет у него с Берберовой в Сорренто (октябрь 1924 - апрель 1925), позднее Xодасевич посвятит ему несколько очерков. В 1925 переезжает в Париж, где остается до конца жизни.

Сквозь толщу жизни

Еще в 1922 вышла «Тяжелая лира» (М.-Пг.; берлинское уточненное издание - 1923), исполненная нового трагизма. Как и в «Путем Зерна», преодоление, прорыв - главные ценностные императивы Xодасевича («Перешагни, перескочи, / Перелети, пере- что хочешь»), но узаконивается их срыв, их возвращение в вещественную реальность: «Бог знает, что себе бормочешь, / Ища пенсне или ключи». Душа и биографическое я поэта расслаиваются, они принадлежат разным мирам и когда первая устремляется в иные миры, я остается по сию сторону - «кричать и биться в мире вашем» («Из дневника»). Вечная коллизия противостояния поэта и мира у Xодасевича приобретает форму физической несовместимости; каждый звук действительности, «тихого ада» поэта, терзает, оглушает и уязвляет его.

О России

Особое место в книге и в поэзии Xодасевича занимает стих. «Не матерью, но тульскою крестьянкой… я выкормлен», посвященной кормилице поэта, благодарность которой перерастает в манифест литературного самоопределения Xодасевича; приверженность рус. языку и культуре дает «мучительное право» «любить и проклинать» Россию.

«Европейская ночь"

Жизнь в эмиграции сопровождается постоянным безденежьем и изнурительным литературным трудом, сложными отношениями с литераторами-эмигрантами, сначала из-за близости к Горькому. Xодасевич много печатается в журнале «Современные записки», газете «Возрождение», где с 1927 ведет отдел литературной летописи. В эмиграции у Xодасевича складывается репутация придирчивого критика и неуживчивого человека, желчного и ядовитого скептика. В 1927 выходит «Собрание стихов» (Париж), включающее последнюю небольшую книгу «Европейская ночь», с поразительным стихотворением «Перед зеркалом» («Я, я, я. Что за дикое слово! / Неужели вон тот - это я?», 1924). Естественная смена образов - чистого ребенка, пылкого юноши и сегодняшнего, «желчно-серого, полуседого / И всезнающего, как змея» - для Xодасевича следствие трагической расколотости и ничем не компенсируемой душевной растраты; тоска о цельности звучит в этом стихотворении как нигде в его поэзии. В целом же стихи «Европейской ночи» окрашены в мрачные тона, в них господствует даже не проза, а низ и подполье жизни («Под землей»). Он пытается проникнуть в «чужую жизнь», жизнь «маленького человека» Европы, но глухая стена непонимания, символизирующего не социальную, а общую бессмысленность жизни отторгает поэта.

После 1928 года Xодасевич почти не пишет стихов, на них, как и на других «гордых замыслах» (в т. ч. на биографии Пушкина, которую так и не написал), он ставит «крест»: «теперь у меня нет ничего» - пишет он в августе 1932 Берберовой, ушедшей от него в том же году; в 1933 женится на О. Б. Марголиной.

Чуткий камертон

Xодасевич становится одним из ведущих критиков эмиграции, откликается на все значимые публикации за рубежом и в Советской России, в т. ч. книги Г. В. Иванова, М. А. Алданова, И. А. Бунина, В. В. Набокова, З. Н. Гиппиус, М. М. Зощенко, М. А. Булгакова, ведет полемику с Адамовичем, стремится привить молодым поэтам эмиграции уроки классического мастерства. В ст. «Кровавая пища» (1932) историю русской литературы рассматривает как «историю уничтожения русских писателей», приходя к парадоксальному выводу: писателей уничтожают в России, как побивают камнями пророков и таким образом воскрешают к грядущей жизни. В статье «Литература в изгнании» (1933) анализирует все драматические аспекты бытования эмигрантской литературы, констатирует кризис поэзии в одноименной статье (1934), связывая его с «отсутствием мировоззрения» и общим кризисом европейской культуры (см. также рецензию на кн. Вейдле «Умирание искусства», 1938).

Творческое завещание

Последний период творчества завершился выходом двух прозаических книг - яркой художественной биографии «Державин» (Париж, 1931), написанной языком пушкинской прозы, с использованием языкового колорита эпохи, и мемуарной прозы «Некрополь» (Брюссель, 1939), составленной из очерков 1925−37, публикуемых, как и главы «Державина», в периодике. И Державин (от прозаизмов которого, как и от «страшных стихов» Е. А. Баратынского и Ф. И. Тютчева вел свою генеалогию Xодасевич), показанный через грубый быт своего времени, и герои «Некрополя», от А. Белого и А. А. Блока до Горького, увидены не помимо, но сквозь малые житейские правды, в «полноте понимания». Xодасевич обратился к мировоззренческим истокам символизма, выводящим его за пределы литературной школы и направления. Внеэстетический, по существу, замах символизма безгранично расширить творчество, жить по критериям искусства, сплавить жизнь и творчество - определил «правду» символизма (прежде всего неотделимость творчества от судьбы) и его пороки: этически не ограниченный культ личности, искусственная напряженность, погоня за переживаниями (материалом творчества), экзотическими эмоциями, разрушительными для неокрепших душ («Конец Ренаты» - очерк о Н. Н. Петровской, «Муни»). Разрыв с классической традицией, по Ходасевичу, наступает в постсимволистскую, а не символистскую эпоху (Бочаров, Сюжеты…, с. 439-440), отсюда пристрастные оценки акмеистов и Гумилева. Несмотря на верность многим заветам символизма, Ходасевич-поэт, с его «душевной раздетостью» и обновлением поэтики, принадлежит постсимволистскому периоду русской поэзии.

Владислав Фелицианович Ходасевич – русский поэт, критик (1886 – 1939), родился 16 мая 1986 года в Москве. Его отец был художником и выходцем из дворянской польской семьи, мать - дочь еврея, перешедшего в православие из иудаизма. Она воспитывалась католичкой в польской семье, поэтому Xодасевич также был крещён католиком. В детстве Владислав Фелицианович увлекался балетом, однако из-за проблем со здоровьем он вынужден был оставить эти занятия.

В 1904 году Ходасевич поступил в Московский университет. Сперва он учился на юридическом факультете, а в 1905 году перевелся на филологический, но курса так и не окончил. В то же время поэт посещал московский литературно-художественный кружок, в котором он познакомился со своими литературными кумирами, такими как В. Я. Брюсов, А. Белый и К. Д. Бальмонт. Под влиянием символизма в 1908 году была выпущена первая книга Ходасевича «Молодость».

В 1910-е годы писатель выступал в качестве критика. К его мнению многие прислушиваются. Кроме рецензий новых изданий мэтров символизма, он также рецензирует сборники литературной молодежи.

В конце 1920 года Xодасевич переехал в Петербург. Там он жил в «Доме искусств» и писал произведения для сборника «Тяжелая лира» и выступает с докладами на литературных мероприятиях. В июне 1922 года Ходасевич вместе с женой, Н.Н. Берберовой, эмигрировал в Германию. Он жил в Берлине и работал в берлинских газетах и журналах.

Очень рано почувствовал свое призвание, выбрав литературу главным занятием жизни. Уже в шесть лет сочинил свои первые стихи.

Отец - выходец из польской дворянской семьи, мать - дочь перешедшего из иудаизма в православие еврея - воспитывалась в польской семье ревностной католичкой; католиком крещён и Xодасевич. В детстве увлекался балетом, занятия которым вынужден был оставить из-за слабого здоровья. С 1903 жил в доме брата, известного адвоката М. Ф. Ходасевича, отца художницы Валентины Ходасевич

В 1904 поступил на юридич. факультет Московского университета, в 1905 перешёл на филологич. факультет, но курса не окончил. Тогда же посещает московский литературно-художеств. кружок, где выступают с чтением стихов и докладов В. Я. Брюсов, А. Белый, К. Д. Бальмонт, Вяч. Иванов, - живая встреча с символистами, литературными кумирами поколения Xодасевича. Влиянием символизма, его словаря, общепоэтических клише отмечена первая книга «Молодость» (1908). В иной тональности написан «Счастливый домик» (1914; переиздан в 1922 и 1923), получивший доброжелательную критику; посвящён второй жене Xодасевича с 1913 Анне Ивановне, урожд. Чулковой, сестре Г. И. Чулкова - героине стихов сборника (содержит также цикл, связанный с увлечением поэта Е. В. Муратовой, «царевной», бывшей женой П. П. Муратова, приятеля Xодасевича; с ней он совершил поездку в Италию в 1911). В «Счастливом домике» Xодасевич открывает мир «простых» и «малых» ценностей, «радости любви простой», домашней безмятежности, «медленной» жизни - того, что позволит ему «спокойно жить и мудро умереть». В этом сборнике, не включённом, как и «Молодость», в Собр. стих. 1927, Xодасевич впервые, порывая с выспренностью символизма, обращается к поэтике пушкинского стиха («Элегия», «К музе»).

В 1910-е он выступает и как критик, к мнению которого прислушиваются: помимо откликов на новые издания мэтров символизма, он рецензирует сборники литературной молодёжи, осторожно приветствует первые книги А. Ахматовой, О. Э. Мандельштама; выделяет, независимо от литературной ориентации, поэтические сборники 1912-13 Н. А. Клюева, М. А. Кузмина, Игоря Северянина - «за чувство современности», впрочем, вскоре в нём разочаровывается («Русская поэзия», 1914; «Игорь Северянин и футуризм», 1914; «Обманутые надежды», 1915; «О новых стихах», 1916). Xодасевич выступает против программных заявлений акмеистов (отмечая при этом «зоркость» и «собственный облик» «Чужого неба» Н. С. Гумилева, подлинность дарования Ахматовой) и, особенно, футуристов. В полемике с ними формировались основные моменты историко-литературной концепции Xодасевича, рассредоточенной по разным работам: традиция, преемственность есть способ самого бытия культуры, механизм передачи культурных ценностей; именно литературный консерватизм обеспечивает возможность бунта против отжившего, за обновление литературных средств, не разрушая при этом культурную среду.

В середине 1910-х гг. изменяется отношение к Брюсову: в рецензии 1916 на его книгу «Семь цветов радуги» Xодасевич назовёт его «самым умышленным человеком», насильственно подчинившим «идеальному образу» свою настоящую природу. Длительные (с 1904) отношения связывают Xодасевича с Андреем Белым, он видел в нём человека, «отмеченного... несомненной гениальностью», в 1915 через поэта Б. А. Садовского сближается с М. О. Гершензоном, своим «учителем и другом».

В 1916 кончает самоубийством его близкий друг Муни (С. В. Киссин), несостоявшийся поэт, раздавленный простой жизнью, увиденной без привычного символистского удвоения; об этом Xодасевич позднее напишет в очерке «Муни» («Некрополь»). В 1915-17 наиболее интенсивно занимается переводами: польских (3. Красиньский, А. Мицкевич), еврейских (поэмы С. Черниховского, из древне-еврейской поэзии), а также армянских и финских поэтов. С переводами связаны его статьи 1934 «Бялик» (Xодасевич отмечал в нём слитность «чувства и культуры» и «чувства национального») и «Пан Тадеуш». В 1916 заболевает туберкулезом позвоночника, лето 1916 и 1917 проводит в Коктебеле, живёт в доме М. А. Волошина.

Творчески воспитавшийся в атмосфере символизма, но вошедший в литературу на его излете, Xодасевич вместе с М. И. Цветаевой, как он писал в автобиографич. очерке «Младенчество» (1933), «выйдя из символизма, ни к чему и ни к кому не примкнули, остались навек одинокими, «дикими». Литературные классификаторы и составители антологий не знают, куда нас приткнуть». Вышедшая в 1920 книга «Путём Зерна» посвящена памяти С. Киссина), собранная в основном в 1918 (переиздана в 1922) - свидетельство литературной самостоятельности и литературной обособленности Xодасевича. Начиная с этого сборника, главной темой его поэзии станет преодоление дисгармонии, по существу неустранимой. Он вводит в поэзию прозу жизни - не снижающе-выразительные детали, а жизненный поток, настигающий и захлёстывающий поэта, рождающий в нём вместе с постоянными мыслями о смерти чувство «горького предсмертья». Призыв к преображению этого потока, в одних стихах заведомо утопичен («Смоленский рынок»), в других «чудо преображения» удаётся поэту («Полдень»), но оказывается кратким и временным выпадением из «этой жизни»; в «Эпизоде» оно достигается через почти мистическое отделение души от телесной оболочки. «Путём Зерна» включает стихи, написанные в революционные 1917-1918: революцию, февральскую и октябрьскую, Xодасевич воспринял как возможность обновления народной и творческой жизни, он верил в её гуманность и антимещанский пафос, именно этот подтекст определил эпичность тона (при внутренней напряжённости) описания картин разрухи в «страдающей, растерзанной и падшей» Москве («2-го ноября», «Дом», «Старуха»).

После революции Xодасевич пытается вписаться в новую жизнь, читает лекции о Пушкине в литературной студии при московском Пролеткульте (прозаический диалог «Безглавый Пушкин», 1917, - о важности просветительства), работает в театральном отделе Наркомпросса, в горьковском издательстве «Всемирная литература», «Книжной Палате». О голодной, почти без средств к существованию московской жизни послереволюционных лет, осложняющейся длительными болезнями (Xодасевич страдал фурункулёзом), но литературно насыщенной, он не без юмора расскажет в мемуарных очерках сер. 1920–30-х гг.: «Белый коридор», «Пролеткульт», «Книжная Палата» и др.

В конце 1920 года Xодасевич переезжает в Петербург, живёт в «Доме искусств» (очерк «Диск», 1937), пишет стихи для «Тяжёлой лиры». Выступает (вместе с А. А. Блоком) на чествовании Пушкина и И. Ф. Анненского с докладами: «Колеблемый треножник» (1921) и «Об Анненском» (1922), одном из лучших литературно-критических эссе Ходасевича, посвящённом всепоглощающей в поэзии Анненского теме смерти: он упрекает поэта в неспособности к религиозному перерождению. К этому времени Xодасевич уже написал о Пушкине статьи «Петербургские повести Пушкина» (1915) и «О «Гавриилиаде»» (1918); вместе с «Колеблемым треножником», эссеистскими статьями «Графиня Е. П. Ростопчина» (1908) и «Державин» (1916) они составят сб. «Статьи о рус. поэзии» (1922).

Пушкинский мир и биография поэта всегда будут притягивать Xодасевича: в кн. «Поэтическое хозяйство Пушкина» (Л., 1924; издана «в искажённом виде» «без участия автора»; переработанное издание: «О Пушкине», Берлин, 1937), обращаясь к самым разнородным сторонам его творчества - самоповторениям, излюбленным звукам, рифмам «кощунствам» - он старается уловить в них скрытый биографический подтекст, разгадать способ претворения в поэтический сюжет биографического сырья и самую тайну личности Пушкина, «чудотворного гения» России. Xодасевич находился в постоянном духовном общении с Пушкиным, творчески от него удалённом.

В июне 1922 Ходасевич вместе с Н. Н. Берберовой, ставшей его женой, покидает Россию, живёт в Берлине, сотрудничает в берлинских газетах и журналах; в 1923 происходит разрыв с А. Белым, в отместку давшим язвительный, в сущности пародический, портрет Xодасевича в своей кн. «Между двух революций» (1990); в 1923-25 помогает А. М. Горькому редактировать журнал «Беседа», живёт у него с Берберовой в Сорренто (октябрь 1924 - апрель 1925), позднее Xодасевич посвятит ему несколько очерков. В 1925 переезжает в Париж, где остается до конца жизни.

Ещё в 1922 вышла «Тяжёлая лира», исполненная нового трагизма. Как и в «Путём Зерна», преодоление, прорыв - главные ценностные императивы Xодасевича («Перешагни, перескочи, / Перелети, пере- что хочешь»), но узаконивается их срыв, их возвращение в вещественную реальность: «Бог знает, что себе бормочешь, / Ища пенсне или ключи». Душа и биографическое я поэта расслаиваются, они принадлежат разным мирам и когда первая устремляется в иные миры, я остается по сию сторону - «кричать и биться в мире вашем» («Из дневника»). Вечная коллизия противостояния поэта и мира у Xодасевича приобретает форму физической несовместимости; каждый звук действительности, «тихого ада» поэта, терзает, оглушает и уязвляет его.

Xодасевич становится одним из ведущих критиков эмиграции, откликается на все значимые публикации за рубежом и в Советской России, в т. ч. книги Г. В. Иванова, М. А. Алданова, И. А. Бунина, В. В. Набокова, З. Н. Гиппиус, М. М. Зощенко, М. А. Булгакова, ведёт полемику с Адамовичем, стремится привить молодым поэтам эмиграции уроки классического мастерства. В ст. «Кровавая пища» (1932) историю русской литературы рассматривает как «историю уничтожения русских писателей», приходя к парадоксальному выводу: писателей уничтожают в России, как побивают камнями пророков и таким образом воскрешают к грядущей жизни. В статье «Литература в изгнании» (1933) анализирует все драматические аспекты бытования эмигрантской литературы, констатирует кризис поэзии в одноименной статье (1934), связывая его с «отсутствием мировоззрения» и общим кризисом европейской культуры (см. также рецензию на кн. Вейдле «Умирание искусства», 1938).

Последний период творчества завершился выходом двух прозаических книг - яркой художественной биографии «Державин» (Париж, 1931), написанной языком пушкинской прозы, с использованием языкового колорита эпохи, и мемуарной прозы «Некрополь» (Брюссель, 1939), составленной из очерков 1925-37, публикуемых, как и главы «Державина», в периодике. И Державин (от прозаизмов которого, как и от «страшных стихов» Е. А. Баратынского и Ф. И. Тютчева вёл свою генеалогию Xодасевич), показанный через грубый быт своего времени, и герои «Некрополя», от А. Белого и А. А. Блока до Горького, увидены не помимо, но сквозь малые житейские правды, в «полноте понимания». Xодасевич обратился к мировоззренческим истокам символизма, выводящим его за пределы литературной школы и направления. Внеэстетический, по существу, замах символизма безгранично расширить творчество, жить по критериям искусства, сплавить жизнь и творчество - определил «правду» символизма (прежде всего неотделимость творчества от судьбы) и его пороки: этически не ограниченный культ личности, искусственная напряжённость, погоня за переживаниями (материалом творчества), экзотическими эмоциями, разрушительными для неокрепших душ («Конец Ренаты» - очерк о Н.Н. Петровской, «Муни»). Разрыв с классической традицией, по Ходасевичу, наступает в постсимволистскую, а не символистскую эпоху, отсюда пристрастные оценки акмеистов и Гумилева. Несмотря на верность многим заветам символизма, Ходасевич-поэт, с его «душевной раздетостью» и обновлением поэтики, принадлежит постсимволистскому периоду русской поэзии.