Сколько было расстреляно в 1937. Ну не просто так же арестовывали? Наверняка кто-то был виновен! Причины Большого террора

В начале 1930-х годов развернулась борьба со всякого рода социально-чуждыми элементами (остатками эксплуататорских классов) и стали проводиться «зачистки» в городах. Нэпманы, бывшие дворяне и фабриканты, старая интеллигенция, в большинстве своём так и не примирившаяся с новой властью, подверглись репрессиям. Репрессировались также лица, служившие в белых армиях, офицеры царской армии, в том числе и те, кто в гражданскую войну служил большевикам. Часть их была выселена в отдалённые местности под административный надзор, часть (по решениям «троек») отправлена в лагеря. ОГПУ определял для местных органов «лимиты» на «изъятие социально-вредного элемента». Был проведён и ряд открытых «показательных» процессов («шахтинское» дело, «академическое» дело, дело экономистов – создателей Крестьянской трудовой партии, дела троцкистов, зиновьевцев и др.), призванных убедить народные массы в справедливости репрессий.

Понятие «большой террор» было введено в оборот зарубежными исследователями, которые относили его исключительно к 1937–1938 гг., своеобразному пику массового террора в СССР. Некоторые исследователи считают, что документы, открывшиеся в последнее время в рассекреченных советских архивах, позволяют распространить понятие «большой террор» на все тридцатые годы с массовой коллективизацией и раскулачиванием, борьбой с «классово-враждебными, антисоветскими элементами» начала 1930-х годов, и этнические чистки середины 1930-х годов. Однако в 1937–1938 гг. массовый террор сталинского режима против собственного народа, действительно, достиг своего пика, когда были репрессированы сотни тысяч людей.

Одним из поводов для развязывания массовых репрессий против всех недовольных усилившимся культом вождя стало убийство Кирова, первого секретаря Ленинградского ОК ВКП (б) 1 декабря 1934 г. В этот же день последовало постановление ЦИК СССР «Об особом порядке ведения дел о террористических актах ». Сроки ведения следствия по данной категории дел сокращались до 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемому за сутки до суда, в котором дело рассматривалось без участия сторон (прокурора и адвоката). Кассационное обжалование и подача ходатайств о помиловании запрещались, а приговор к высшей мере приводился в исполнение немедленно после его оглашения.

14 сентября 1937 г. такой же порядок рассмотрения вводился по делам о вредительстве и диверсиях . Максимальный срок заключения по делам о государственных преступлениях увеличился с 10 до 25 лет. Полномочия Особого совещания НКВД и местных «троек», своеобразных филиалов ОСО на местах, расширились вплоть до применения смертной казни. Дела стали рассматриваться списками (на большие группы до 50–100 человек). С приходом в руководство НКВД Ежова в 1936 г. были ликвидированы политизоляторы, признанные им «санаториями для врагов народа», и «политические» стали содержаться в тюрьмах вместе с уголовниками.

В местах заключения был уничтожен установленный ИПК 1924 г. режим. Согласно ИПК он не должен был иметь целью «причинение физических страданий и унижение чел овеческого достоинства», которые становятся теперь нормой жизни. Широкое распространение получают теперь избиения, содержание в карцере, лишение пищи и другие издевательства над подследственными и заключёнными.

С 1932 г., с известного постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности », вошедшего в массовое сознание советских людей как «закон о пяти колосках», для расхитителей этой собственности, которые объявлялись «врагами народа», был введён расстрел. В 1934 г. вошло в действие и положение «Обизмене родине» , которое ввело расстрел за действия в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости и неприкосновенности его территории (шпионаж, выдачу военной тайны врагу, бегство или перелёт за границу и пр.).

В ходе массовых репрессий 1937–1938 гг. в центре и на местах были ликвидированы крупномасштабные «лево- и право- троцкистские центры» во главе с видными деятелями партии и советской власти, «кадетско-монархические организации» бывших белых офицеров, отсидевших уже длительные сроки в советских лагерях. Другие репрессируемые лица объединялись в так называемые «эсеровские» и «меньшевистские» организации, третьи – в шпионско-диверсионные центры при иностранных дипломатических и консульских представительствах в СССР (так называемые «японо-немецкие» и прочие агенты). Были проведены также крупные операции по национальным линиям: полякам, немцам, литовцам, латышам, эстонцам и другим национальным меньшинствам.

Весьма важную роль при отборе подлежащих уничтожению контингентов населения играл социальный критерий: бывшие кулаки и дети кулаков, единоличники как ярые враги колхозного дела, дети уже репрессированных попов, проповедников и прочих религиозных служителей, советские граждане иностранного происхождения, недоверие к которым советской власти резко увеличилось в преддверии грядущей войны.

По данным, опубликованным от имени Коллегии КГБ СССР в 1997 г., «в 1930 – 1953 годах по обвинению в контрреволюционных, государственных преступлениях судебными и всякого рода несудебными органами вынесены приговоры и постановления в отношении 3 778 234 человек, из них 786 098 человек расстреляны». Однако эти данные не являются полными и окончательными.

Помимо создания массовой «армии» дарового труда репрессии преследовали ещё несколько целей. Они предполагали изъятие из общества тех социальных слоев и категорий населения, от которых советская власть могла ожидать сопротивления проводимой экономической и социальной политике. Репрессии, стало быть, носили превентивный (предупредительный) характер. Таков был и характер проведённых в годы Второй мировой войны выселений народов.

Репрессии служили также укреплению дисциплины в партийно-государственном и хозяйственном управленческом аппарате, который очищался от «разложившихся» функционеров (особенно из числа малограмотных и маргинальных элементов). Они подавляли местнические сепаратистские настроения и обеспечивали абсолютную власть центра над периферией.

17 ноября 1938 г. постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия » прекратило «большой террор» в стране. В нём говорилось о необоснованности многих арестов, фальсификации дел органами НКВД, слабости прокурорского надзора и т.п., вина за которые была возложена на руководство НКВД. В декабре 1938 г. был смещён с поста наркома ВД Ежов и его место занял Берия. Ежов и многие его ближайшие помощники, заместители и начальники управлений НКВД краев и областей, руководители отделов наркомата, начальники тюрем и лагерей, были расстреляны, выполнив роль своеобразных «козлов отпущения» за преступления режима. Некоторые работники управлений НКВД на местах застрелились сами. Но приговоры по этим фальсифицированным делам оставались в силе и дела не пересматривались вплоть до «Хрущёвской оттепели».

В СССР приходится на 1937-1938 гг. В истории он получил название Большой террор. Его жертвами были люди самых различных социальных слоёв общества. Кроме остатков дореволюционной интеллигенции репрессиям подверглись партийные работники, военнослужащие и духовенство. Но в основном список репрессированных в 1937 году составили представители рабочего класса и крестьянства, большинство из которых до последнего момента были не в состоянии понять суть предъявленных им обвинений.

Террор, беспримерный по своему размаху

Несмотря на то что все решения о проведении кровавых акций основывались на постановлениях Политбюро ЦК ВКП(б), доказано, что в действительности эти распоряжения отдавал лично Сталин. По своему размаху террор тех лет не имеет равного во всей истории государства. Список репрессированных в 1937 году поражает своими масштабами. Когда в период были частично обнародованы данные о жертвах того периода, то оказалось, что только по пятьдесят восьмой - политической статье было приговорено к смерти 681 692 человека.

Если же прибавить к ним тех, кто умер в местах заключения от болезней, голода и непосильного труда, то это количество возрастёт до миллиона. По данным, которыми располагал академик за 1937-1938 гг. было арестовано около 1 200 000 партийных работников. Если учесть, что лишь 50 000 из них дожили до своего освобождения, то становится понятным, какой страшный удар перенесла партия от собственного лидера.

Пленум, ставший началом террора

К слову, сам термин «Большой террор» пришёл к нам из Великобритании. Именно так озаглавил свою книгу о событиях 1937-1938 гг. английский историк Р. Конквест. У нас же бытовало иное название - «ежовщина», происходившее от имени главного палача той кровавой эпохи, руководителя НКВД Н. И. Ежова, также ставшего впоследствии жертвой созданного при его участии бесчеловечного режима.

Как справедливо отмечают исследователи событий тех лет, началом Большого террора следует считать проходивший в начале 1937 года пленум ЦК ВКП(б). На нём прозвучала речь Сталина, в которой он призывал усилить борьбу с врагами народа, активизировавшими, согласно его доктрине, свою подрывную деятельность по мере продвижения общества в деле строительства социализма.

На этом же пленуме были выдвинуты обвинения в адрес так называемой правой-левой оппозиции - политического объединения, включавшего в себя как троцкистов - К. Радека, Г. Л. Пятакова и Л. Б. Каменева, так и правых уклонистов - А. И. Рыкова и Н. А. Угланова. Руководителем этой антисоветской группировки был назван Н. И. Бухарин. Кроме всего прочего Бухарину и Рыкову вменялась в вину подготовка покушения на Сталина.

Все участники этой группы были приговорены к высшей мере наказания. Любопытная деталь - все 72 оратора, выступавших с трибуны пленума, в скором времени были также обвинены в подрывной деятельности и расстреляны. Так было положено начало беспримерного в истории разгула беззакония в стране. Характерно, что первыми его жертвами стали именно те, кто, сидя в зале заседаний, голосовал за него.

Репрессии в отношении крестьян

В ближайшие после пленума месяцы установка, данная Сталиным, получила свою реализацию. Уже в июне правительством было принято решение о повсеместном применении высшей меры наказания в отношении лиц, ранее состоявших в крестьянских повстанческих отрядах, - «зелёном движении».

Кроме того, список репрессированных в 1937 году был пополнен и так называемыми кулаками, то есть крестьянами, не желавшими вступать в колхозы и добивавшимися достатка личным трудом. Таким образом, это постановление наносило удар и по тем бывшим повстанцам, кто, отсидев срок, пытался вернуться к нормальной жизни, и по самой трудолюбивой части крестьянства.

Уничтожение командного состава армии

Известно, что ещё со времён Гражданской войны Сталин весьма неприязненно относился к военным. Во многом причина этому кроется в том, что во главе армии стоял его непримиримый враг - Троцкий. В годы Большого террора это отношение к военным достигло своей крайности. Возможно, он опасался в будущем переворота, организованного наиболее влиятельными военачальниками, способными повести за собой солдатские массы.

И хотя к 1937 году Троцкого уже не было в стране, Сталин воспринимал представителей высшего командования как потенциальных противников. Это вылилось в массовый террор в отношении командного состава РККА. Достаточно вспомнить трагическую судьбу одного из талантливейших полководцев - маршала Тухачевского. В результате этих репрессий была существенно снижена обороноспособность страны, что со всей наглядностью было видно в первые годы войны.

Террор среди сотрудников НКВД

Не обошла кровавая волна террора и сами органы НКВД. Многие из его сотрудников, ещё вчера со всем рвением выполнявшие предписания Сталина, оказались в числе осуждённых и своими именами пополнили список репрессированных в 1937 году. В эти годы были расстреляны многие видные руководители НКВД. Среди них - сам народный комиссар Ежов и его предшественник Ягода, а также целый ряд видных работников этого наркомата.

Архивные данные, ставшие достоянием общественности

С наступлением перестройки значительная часть архивов НКВД была рассекречена, и это дало возможность установить истинное количество репрессированных в 1937 году. По уточнённым данным, оно составило около полутора миллионов человек. Огромную работу проделали сотрудники архива и их добровольные помощники. Кроме обнародования общих статистических данных были опубликованы фамилии репрессированных в 1937 году, а также на протяжении всего периода политических репрессий.

Благодаря этому многие родные жертв сталинского беззакония получили возможность узнать о судьбе своих близких. Как правило, все желающие воссоздать историю тех лет и обращавшиеся в советские органы с вопросом о том, где найти списки репрессированных в 1937 году, пытавшиеся получить какие-либо документальные сведения о событиях той поры, получали категорический отказ. Только благодаря демократическим переменам в обществе эта информация стала общедоступной.

Небывалые по масштабу расстрелы 1937 - 1938 гг. были, как известно, следствием решения Политбюро ВКП (б) от 2 июля 1937 г. о проведении широкомасштабной операции по репрессированию целых групп населения. Во исполнение этого решения вышел «знаменитый» оперативный приказ №00447 от 30 июля 1937 г. за подписью Ежова по «репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Под «другими антисоветскими элементами» подразумевались: «члены антисоветских партий, бывшие белые, жандармы, чиновники царской России, каратели, бандиты, бандоспособники... реэмигранты», а также «сектантские активисты, церковники и прочие, содержащиеся в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях».

«Антисоветские элементы» делились на две категории. К первой относились «все наиболее враждебные из перечисленных элементов», подлежавшие «немедленному аресту и по рассмотрении их дел на тройках - РАССТРЕЛУ». Ко второй категории были отнесены «менее активные, но все же враждебные элементы», их ждал арест и заключение в лагеря на сроки от 8 до 10 лет. Согласно представленным начальниками краевых и областных управлений НКВД учетным данным, из Центра был спущен план по двум категориям репрессируемых. По Москве и Московской области первоначальный план составлял 5 000 человек по первой категории и 30 000 по второй.

«Если во время этой операции будет расстреляна лишняя тысяча людей - беды в этом особой нет», - писал Ежов в разъяснениях к приказу.

Всю широкомасштабную операцию по репрессированию предлагалось провести за четыре месяца (потом она еще дважды продлевалась).

О том, как совершались казни на Бутовском полигоне, рассказал в начале 1990-х гг. и.о.коменданта АХО Московского управления НКВД капитан А.В.Садовский. Он отвечал за приведение в исполнение приговоров по Москве и Московской области, в том числе и на Бутовском полигоне, с января по октябрь 1937 г.

Храм во имя Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове.

Автозаки, в которых помещалось до пятидесяти человек, подъезжали к полигону со стороны леса примерно в 1-2 часа ночи. Деревянного забора тогда не было. Зона была огорожена колючей проволокой. Там, где останавливались машины, находились вышка для охраны и прожектора, закрепленные на деревьях. Неподалеку виднелись два строения: небольшой каменный дом и длиннейший, метров восьмидесяти в длину, деревянный барак. Людей заводили в барак якобы для «санобработки». Непосредственно перед расстрелом объявляли решение, сверяли данные. Делалось это очень тщательно. Эта процедура продолжалась порой в течение многих часов. Исполнители приговоров в это время находились совершенно изолированно в каменном домике, стоявшем неподалеку.

Приговоренных выводили по одному из помещения барака. Тут появлялись исполнители, которые принимали их и вели - каждый свою жертву - в глубину полигона в направлении рва. Стреляли на краю рва, в затылок, почти в упор. Тела казненных сбрасывали в ров, устилая ими дно глубокой траншеи. «Уборкой» тел занимались специально выделенные для этого сотрудники НКВД.

За день редко расстреливали меньше 100 человек. Бывало и 300, и 400, и свыше 500. Например, 8 декабря 1937 г. было расстреляно 474 человека, а 17 и 28 февраля 1938 г. - соответственно 502 и 562 человека.

У исследователей имеются большие сомнения по поводу того, что число расстрелянных по актам соответствует истине. Возможно, как и в Ленинграде , где это подтверждено документально (сведения ред. Книги памяти «Ленинградский мартиролог» А. Я. Разумова), людей расстреливали в течение нескольких дней, а оформляли потом одним числом.

Исполнители пользовались личным оружием, чаще всего приобретенным на гражданской войне; обычно это был пистолет системы «наган», который они считали самым точным, удобным и безотказным. При расстрелах полагалось присутствие врача и прокурора, но, как мы знаем из показаний самих исполнителей, соблюдалось это далеко не всегда. В дни расстрелов всем исполнителям и охране выставлялось ведро водки, из которого можно было черпать сколько угодно. (Да и как выполнять подобную работу, не оглушая себя спиртным?!) В сторонке стояло еще ведро с одеколоном. По окончании расстрелов ополаскивались одеколоном, т. к. от исполнителей за версту несло кровью и порохом. По их собственному признанию, от них «даже собаки шарахались».

Затем исполнители шли в комендатуру, где от руки заполняли бумаги, в конце акта о приведении приговоров в исполнение ставили свои подписи. После всех необходимых формальностей полагался обед, после чего исполнителей, обычно мертвецки пьяных, увозили в Москву. К вечеру на месте казни появлялся человек из местных; он заводил бульдозер, стоявший для этих целей на полигоне, и тонким слоем земли присыпал трупы. На следующий день расстрелов все повторялось сначала.

До августа 1937 г. расстрелянных хоронили в небольших отдельных ямах-могильниках, следы их можно обнаружить на территории Бутовского полигона и за его пределами. Но с августа 1937 г. казни в Бутове приняли такие масштабы, что «технологию» расстрелов и захоронений пришлось изменить. В Бутово доставили мощный экскаватор типа «Комсомолец», предназначенный для рытья каналов. С его помощью заранее рыли громадные рвы, длиной в сотни метров, шириной в три-пять и глубиной в три с половиной метра.

Всего таких рвов на Бутовском полигоне 13, по имеющимся данным в них захоронено 20 760 человек. Расстреливали в первую очередь «националов» -за шпионаж, потом «бывших» и «церковников» - за антисоветскую агитацию, затем - инвалидов, которых из-за их нетрудоспособности отказывались содержать в тюрьмах и принимать в лагеря.

Поражают сроки, в которые укладывалось все делопроизводство. Бывало, от ареста до расстрела проходило два дня (таких имеется три следственных дела); или пять-шесть дней (таких дел - 16); или семь-восемь дней (таких уже - 118)... Быстро проводилось следствие по обвинению в антисоветской агитации, немного дольше - в «террористических диверсионных (националистических) действиях» или «настроениях». Дела «по шпионажу» не были короткими: определяли «резидентов», выверяли «пароли», «явочные квартиры». Этих обвиняемых мучили по несколько месяцев, иногда даже по году. Подавляющее большинство расстрелянных (80-85%) были люди беспартийные; около половины из всех имели низшее образование. Одним словом, это были люди, далекие от политики. Здесь расстреливали и 15 -16-летних мальчишек и 80-летних стариков. Опустошались целые селения, в Бутове лежат по 10-30-40 человек - из какой-нибудь одной деревни или поселка.

В основном, шло истребление мужской части населения: мужчин расстреляно здесь 19 903 человека, женщин - 858 человек. Полуграмотных или неграмотных крестьян, ставивших крестики вместо подписи под протоколами допросов, обвиняли в «троцкизме», контрреволюционной террористической деятельности - в то время как они и слов-то таких не знали. Они не понимали, за что их взяли, куда везут. Наверное, некоторые так и умирали - не понимая, что происходит.

Поводы для арестов и расстрелов подчас бывали просто смехотворны.

Вина некоторых казненных на полигоне заключалась лишь в том, что они хранили переписанное от руки стихотворение Есенина, направленное против «придворного поэта» Демьяна Бедного («антисоветская агитация!»). Или книгу С.Нилуса «На берегу Божьей реки» («национализм,антисемитизм, церковное мракобесие!»). Или, не дай Бог, у кого-то припрятан был портрет последнего царя («диверсия, монархические настроения!»). Иных привели в Бутово невинные шутки, которые они позволяли себе (иногда даже в стихах), в адрес прославленного летчика Водопьянова. Это тоже почему-то не прощалось. Попал на полигон наборщик 1-й Образцовой типографии, допустивший непоправимую ошибку в своей многотиражке «Правда полиграфиста»: вместо «троцкистской нечисти» набрал - «советской нечисти». Он и женщина-корректор поплатились за это жизнью. В Бутове окончились дни одного райкомовского работника; войдя в раж на демонстрации, бедолага что есть мочи крикнул в громкоговоритель: «Да здравствует Гитлер!» - вместо «Да здравствует Сталин!» (Ну, его, конечно, под белы рученьки увели куда следует, и сколько он потом не оправдывался, что это получилось «нечаянно», «не знаю как», никто ему не поверил.) Некоторые оказались в бутовских рвах лишь потому, что их захудалая комнатенка в коммуналке приглянулась соседу или жене соседа. (Хорошие отдельные квартиры после ареста их жителей предназначались серьезным людям. Как правило, это были сотрудники НКВД. Хотя и комнаты в коммуналках чаще всего доставались им же; тому есть множество примеров...)

Кого только нет в бутовских рвах... Милиционеры и педагоги, врачи и юристы, пожарные, туристы и сотрудники НКВД, летчики, военные, самые обыкновенные уголовники и, конечно же, «бывшие» - дворяне, царские офицеры. Пострадали в Бутове и музыканты - композиторы, певцы, пианисты, скрипачи, есть артисты драматических театров, цирковые артисты, есть даже артист эстрадного жанра. Но из деятелей искусства и культуры больше всего здесь художников - около ста. В числе погибших - художники на любой вкус: и авангардисты и соцреалисты. Есть живописцы, графики, скульпторы, миниатюристы и прикладники, есть иконописцы, модельеры, художники по тканям и по росписи посуды.

Среди художников, расстрелянных в Бутове, есть такие, чьи произведения теперь составляют славу русского искусства. Это, прежде всего, Александр Древин, чьи работы, чудом спасенные от конфискации, находятся теперь в постоянной экспозиции Третьяковской галереи и в лучших выставочных залах мира. Судьба произведений другого замечательного художника, Романа Семашкевича, сложилась так же трагически, как и судьба самого автора; около трехсот его картин, приготовленных для персональной выставки, было изъято при обыске. Немногие сохранившиеся произведения Р.Семашкевича также находятся в Третьяковке, путешествуют с выставками по всему миру. Широко известно в среде профессионалов имя Густава Клуциса, живописца, дизайнера и проектировщика, родоначальника советского фотоплаката.

Особое место в списке погибших художников занимает 23-летний Владимир Тимирев - сын контр-адмирала С.Н.Тимирева, пасынок другого адмирала и бывшего «Верховного правителя России» - А.В.Колчака. От него остались лишь чудесные акварели, полные света, воздуха, неторопливо плывущих по морю кораблей - мира покоя и ничем незамутненной радости жизни. Более ста работ В. Тимирева находится в музеях Москвы, Пензы, Нукуса и других городов.

Художник и иконописец Владимир Алексеевич Кемеровский, по происхождению граф, был связан родством со многими известными дворянскими фамилиями. Им расписано несколько храмов, созданы прекрасные иконы, поражающие силой религиозного воздействия и какой-то особенной возвышенной простотой. В.А.Комаровский был не только художником, но и теоретиком иконописного искусства, основателем общества и журнала «Русская икона». Его заботило распространение знаний о древнерусском искусстве и воспитание вкуса в деле иконописного убранства храма - деле «церковной богослужебной красоты». Художник подвергался арестам пять раз. Наконец, после пятого ареста, его приговорили к высшей мере наказания.

Первым помощником В.А.Комаровского во всех его трудах был двоюродный брат и старший его товарищ, граф Юрий Александрович Олсуфьев, много потрудившийся для открытия и прославления древнерусского искусства. Ю.А.Олсуфьева расстреляли на Бутовском полигоне 14 марта 1938 г.

В Бутове расстрелян заслуженный мастер альпинизма, председатель секции альпинизма при ВЦСПС В.Л.Семеновский (он был известен отечественным и зарубежным географам, топографам и альпинистам, его именем назван красивейший пик в горах Тянь-Шаня). Герой гражданской войны, военный инженер 1-го ранга А.И.Гланцберг был одним из первых организаторов армейского альпинизма, получившего широкое распространение в середине 1930-х гг.; по постановлению «двойки» также расстрелян в Бутове. Почти все казненные альпинисты были высокообразованными людьми, прекрасными специалистами в своей основной профессии. Так, был арестован и расстрелян вБутове потомственный дворянин, сын царского генерала и первый в стране ученый-африканист - альпинист высокого класса Г.Е.Гернгросс.

В Бутове лежат останки правнука Кутузова и одновременно родственника Тухачевского - профессора церковного пения М.Н.Хитрово-Крамского и правнучки Салтыкова-Щедрина - Т.Н.Гладыревской, а также члена экспедиции О.Ю.Шмидта, чеха по национальности - Я.В.Брезина. Занесло к нам в недобрый час уроженца Венеции итальянца Антонино-Бруно Сегалино, работавшего с генералом Нобелем в конструкторском бюро по строительству дирижаблей (на полигоне захоронено несколько дирижаблестроителей). Здесь расстреляны десять летчиков; в их числе один из первых русских летчиков - Николай Николаевич Данилевский и другие, положившие основание русской авиации, полковники: Л.К.Вологодцев, П.И.Аникин-Обрезков, летчик морской авиации, делавшей тогда первые шаги, О.С.Бильченко.

В числе расстрелянных в Бутове немало выдающихся деятелей прошедшей эпохи: председатель Государственной Думы второго созыва Федор Александрович Головин, граф Б.В.Ростопчин (перед арестом - преподаватель в Литфонде), поручик царской армии князь Л.А.Шаховской. Здесь же - товарищ министра внутренних дел при Временном правительстве в 1917 г. Д.М.Щепкин. Из женщин мы видим в списках жену начальника царской охраны и учительницу царских детей в Тобольске и Екатеринбурге - К.М.Кобылинскую, Н.В.Никитину, урожденную княгиню Вотбольскую. Все вышеперечисленные были расстреляны в Бутове в декабре 1937 г.

Наконец, мы находим в списках пострадавших имя московского губернатора и товарища министра внутренних дел, шефа корпуса жандармов Владимира Федоровича Джунковского. Это был один из самых благородных и примечательных людей в Москве и Петербурге начала XX века. Он был учредителем, а с 1905 г. стал председателем Московского столичного попечительства о народной трезвости. При нем были открыты в Москве первые наркологические лечебницы для алкоголиков, а для досуга малоимущих - библиотеки, читальни, народные дома, где ставились благотворительные спектакли с участием лучших московских артистов. В 1913-1914 гг. В.Ф.Джунковский провел реорганизацию органов сыска. Он попытался избавиться от провокаторов и провокации как таковой, считая ее безнравственной. Земной путь этого выдающегося общественного деятеля окончился 26 февраля 1938 г. на Бутовском полигоне.

Кроме перечисленных групп населения, в Бутове расстреляно множество работников транспорта и торговли, представителей администрации заводов, фабрик, трестов и т. д., агрономов, научных работников, военнослужащих. В бутовских рвах лежат талантливые кустари, работники всевозможных артелей и кооперативов.

Москвичи с дореволюционных лет любили китайские прачечные. Китайцы жили небольшими колониями, плохо говорили по-русски, заменяя недостающие слова улыбками и поклонами. Многие были женаты на русских. Белье, идеально выстиранное и выглаженное, китайцы-прачечники доставляли своим клиентам на дом. В 1937 г. сами прачечные как частные предприятия были ликвидированы, в Бутове расстреляно более пятидесяти китайских прачечников.

Большую по численности категорию из числа расстрелянных в Бутове составляют заключенные Дмитлага НКВД - более 2500 «каналармеицев», работавших на «стройке века» - строительстве канала Москва-Волга. Дмитлаг, сравнимый по территории со средним европейским государством, на самом деле и был целой страной в необозримом мире ГУЛАГа. Заключенными Дмитлага были и первоклассные инженеры, и ученые с мировой известностью, и люди искусства. Но основную долю «дмитлаговцев» все же составляли осужденные по уголовным статьям. Они использовались на общих, самых тяжелых работах, не требующих квалификации.

Кроме перечисленных, посмертно реабилитированных людей более четверти всех расстрелянных в Бутове (а именно - 5595 человек) составляют осужденные по чисто уголовным или смешанным статьям УК РСФСР, которые согласно нашим законам, реабилитации не подлежат. В число дел, не подлежащих реабилитации, входят дела на лиц, оправданных по причине отсутствия «состава» или «события преступления».

Встает почти неразрешимый вопрос: всегда ли соответствует обвинение по 58-й « политической » статье истинному положению вещей; и наоборот - является ли осужденный к высшей мере наказания по уголовной статье настоящим уголовником?

Из следственных дел видно, что рецидивисту, терроризировавшему заключенных в тюремной камере или лагере иной раз приписывалась антисоветская агитация, чтобы поскорей избавиться от злостного нарушителя режима. Обвинения в контрреволюционных действиях могли быть предъявлены обыкновенному дебоширу или крестьянину, поджегшему сарай с сеном у председателя колхоза, или мальчишке, из озорства сделавшему наколку с портретом Сталина «на неподобающих частях тела». Политическую «58-ю» подчас получали завсегдатаи вытрезвителей («в пьяном виде выражался в адрес вождя») или посетители пивной (в компании собутыльников «высказывал диверсионно-террористические настроения»). Осужденные по 58-й статье, эти и подобные им люди в 1989-м - начале 1990-х гг. были реабилитированы как необоснованно репрессированные. И наоборот. Осужденные как «социально опасные» и «социально вредные элементы», люди «без определенных занятий» и «без определенного места жительства», приговоренные к расстрелу за нищенство, бродяжничество, а более всего - за нарушение паспортного режима реабилитации не подлежат. А ведь именно они по большей части и являлись жертвами большевистской политики и послереволюционного произвола в стране.

Конечно, в списке нереабилитированных были и настоящие преступники: «квалифицированные» воры, убийцы, налетчики, пойманные на месте преступления или найденные путем упорного розыска. Криминальное прошлое некоторых напоминает детективный роман: 15-20 судимостей в юном возрасте, 10-15 побегов - с перепиливанием тюремных решеток, рытьем подкопов, переодеванием в одежду охранника и проч. Но таких «героев» - единицы. Больше всего уголовников осуждено и расстреляно за мелкие кражи, часто совершенно не сообразные с мерой наказания. Встречаются «расстрельные» приговоры за кражу галош, пару буханок хлеба, велосипеда, гармошки, каких-то двадцати пустых мешков, пяти кусков мыла и т. д.

Бывало, что ссоры с соседями в коммунальной квартире по доносу одной из сторон оборачивались все теми же выстрелами на Бутовском полигоне. Есть приговоры к высшей мере наказания за спекуляцию; под эту категорию подведен был, например, приезжий крестьянин, торговавший на привокзальной площади яблоками из собственного сада. Судьбу воров, фальшивомонетчиков, спекулянтов и аферистов разделили гадалки и проститутки. Та же участь постигла цыган и айсоров - уличных чистильщиков обуви, потомков древних ассирийцев.

Нет уверенности, что нам станут известны все имена расстрелянных на Бутовском полигоне даже в период с 8 августа 1937-го по 19 октября 1938, не говоря уже о более ранних или последующих годах. Зато можно со всей ответственностью сказать, что каких-то имен мы не узнаем никогда, потому что было сделано все, чтобы их скрыть. Пример тому - документ, случайно обнаруженный в архивах УФСБ Санкт-Петербурга, в котором приказывается «...начальникам ДПЗ, ОДПЗ и нач. следственной тюрьмы только лично полностью уничтожить все следы пребывания подследственного (такого-то) в означенных местах заключения (изъять дела, карточки, уничтожить записи в алфавите и т.д.»).

Советская внутренняя политика 1937-1938 годов является неиссякаемым источником для производства и культивирования разного рода домыслов, мифов и исторических образов. В массовом сознании прочно закрепился образ 30-х годов как периода массовых репрессий, а 1937-1938 годов - как времени разгула невиданного, чудовищного террора. Основанный на реальных событиях того времени, этот образ является грандиозным идеологическим шедевром, обслуживающим интересы различных социальных (скорее, антисоциальных) групп.

Как писал известный российский политолог С.Г.Кара-Мурза, "сам образ репрессий - настолько важный инструмент политики, что все средства создания или изменения этого образа охраняются жесткой, хотя и не всегда явной цензурой". Образ массовых репрессий важен не сам по себе, он является фундаментом, на котором строятся другие, еще более значимые для идеологии образы - образ зверского тоталитаризма (вариант - фашизма, коммунизма, социализма), образ "демократии", как лучшего общественного строя, образ зловещих личностей в истории и т.д. В определенных случаях эти образы в нужный момент всплывают в массовом сознании и образуют своего рода намордник, который позволяет держать в узде направленность социального развития, сдерживать недовольство в обществе по поводу деятельности государственной власти, наконец, просто "пугать" нейтрально настроенные массы.

Наличие положительных аспектов даже таких гипертрофированных образов не вызывает сомнения, но позитивный эффект довольно часто перекрывается их использованием в манипулятивных, ложнопопулистских и политических целях.

СССР образ тоталитарного террора посетил только в 1980-е годы: в сознание людей громко стучались то ли 20, то ли 120 миллионов расстрелянных, десятки миллионов узников ГУЛага, десятки выселенных народов и прочие жертвы "сталинщины", "ежовщины" и прочей "...щины". Изданная миллионными тиражами соответствующая литература и массовая пропаганда в СМИ сформировали в народной памяти и в сознании современного поколения новые, "правильные" представления о той эпохе. Сегодня особенно интересно ретроспективно проследить, как соревновались различные деятели, потрясая "архивными открытиями" и собственными "свидетельствами", в том, кто назовет большее число репрессированных Советской властью. Число якобы расстрелянных приближалось к численности всего взрослого населения СССР в конце 30-х годов (видимо, в живых тогда оставался один Сталин), число заключенных ГУЛага варьировалось от двух десятков миллионов до половины населения страны и т.д. Несколько запоздавшая более реалистичная информация ничего не могла поделать с этой вакханалией: во-первых, она не слишком широко распространялась, во-вторых, усвоенное в результате промывки мозгов уже не поддавалось рациональному осмыслению.

Ключевую роль в образе массовых репрессий играет "1937 год". 1937 год, конечно, обобщенное и символичное понятие, но фактически речь идет не о промежутке 1934-1939 гг., как многие считают, а о времени между августом 1937 и сентябрем-октябрем 1938 года. Кроме этого, необходимо учитывать, что понятия "1937 год" и "массовые репрессии 1937-1938 гг." соотносятся как общее и частное: в "1937 год" помимо собственно массовых репрессий входят также крупные политические процессы, процесс по заговору военных, текущая работа судов, военных трибуналов и Особого Совещания (ОСО) и радикальная чистка партийного и государственного аппарата.

Данная статья не ставит целью исследование причин и обоснованности советской репрессивной политики, а затрагивает только аспект, связанный с применением смертной казни в 1937-1938 гг.

Что мы знаем о количестве расстрелянных и репрессированных в 1937 и 1938 гг.? Не так уж много, несмотря на обилие соответствующей литературы. До сегодняшнего дня, по сути, единственным источником является справка еще 1953 года. Она называется "Справка спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК-ОГПУ-НКВД СССР в 1921-1953 гг." и датируется 11 декабря 1953 г. Справка подписана и.о. начальника 1 спецотдела полковником Павловым (1-й спецотдел был учетно-архивным отделом МВД). Вот раздел этой Справки, посвященный 1937-1938 гг.:

По делам органов НКВД за 1937-1938 годы

Годы	1937	1938	Итого
Всего арестовано	936750	638509	1575259
Из них: За к/р преступления В т.ч. за антисов. агитацию За другие преступления	779056 234301 157694	593326 57366 45183	1372382 291667 202877
Всего осуждено	790665	554258	1344923
Меры наказания: ВМН Лишение свободы: 25 лет 20 лет 15 лет До 10 лет Ссылка и высылка Прочие меры	353074 386 337 1825 426763 1366 6914	328618 1342 1178 3218 199771 16842 3289	681692 1728 1515 5043 626534 18208 10203
Кем осуждены: ВК, В/Т и судами Спецколлегией ОСО Тройками НКВД-УНКВД	39694 45060 17911 688000	95057 45768 413433	134751 45060 63679 1101433

Эти цифры можно считать вполне достоверными. Их используют и серьезные ученые, и активисты-"мемориальцы" и даже А.Н.Яковлев сотоварищи. Итак, в 1937-м к расстрелу приговорены 353074 человека, в 1938 - 328618 (около ста тысяч приговоренных к ВМН приходится на все остальные годы с 1918 по 1953, из них абсолютное большинство на военные годы).

В Справке, видимо, учтены случаи осуждения за все преступления, включая общеуголовные, а также дана статистика по всем юрисдикционным органам (судам, тройкам и пр.).

Попробуем проследить, как получаются эти итоговые цифры, упомянутые в справке. Абсолютное большинство из всех приговоров к расстрелу выносились тройками и не упомянутыми в Справке "двойками" (по всей видимости они входят в ту же графу), которые были созданы в 1937 году специально для проведения массовой операции в масштабах всей страны. 1-й спецотдел МВД, тогдашний 8-й отдел ГУГБ, как раз вел учетную работу по операции. На массовой операции можно остановиться подробно.

Описание операции

Вся массовая операция осуществлялась по двум главным направлениям: во-первых, это удар по антисоветским элементам, ведущим преступную и подрывную деятельность, в том числе и уголовникам - так называемая "кулацкая" операция. Во-вторых, это удар по национальным контингентам - "национальная" операция. Таким образом, "кулацкая" и "национальная" линии являются разными направлениями проводившейся в 1937-1938 годах единой политики активного противодействия антисоветской деятельности. Точкой начала отсчета операции является 2 июля 1937 г., когда Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о необходимости произвести учет враждебного контингента и принять меры к его ликвидации и нейтрализации. Пока велись последние приготовления к проведению широкомасштабной операции по всей стране, 29 июля 1937 г. на основании решения Политбюро от 20 июля и приказа НКВД №00439 от 25 июля была начата "немецкая" репрессивная линия в рамках "национального" направления операции. И уже 30 июля 1937 содержание основного направления операции было зафиксировано в оперативном приказе наркома внутренних дел, утвержденного Политбюро ЦК ВКП(б) 31 июля того же года и получившего номер 00447 . Приказ определял круг лиц подлежащих репрессированию по двум категориям: по первой - путем расстрела, и по второй - путем заключения в ИТЛ на срок 8-10 лет, а в особых случаях в тюрьму на тот же срок. Каждой республике и области (всего 64 региона) были определены так называемые лимиты репрессирования: примерное количество лиц каждой категории. Эти лимиты не были взяты с потолка, а основывались на представленных НКВД предварительных подсчетах. Всего предусматривалось репрессирование 268950 человек, из них 75950 - по первой категории. Допускалось уменьшение лимитов и перевод из одной категории в другую.

Операция начиналась с 5-го, а в некоторых регионах с 10-го и 15-го августа 1937, и подлежала завершению в четырехмесячный срок, т.е. до 5-15 декабря 1937 г.

После начала основной фазы операции к "немецкой" линии репрессирования национальных контрреволюционных контингентов добавились "польская" и "харбинская" линии.

Порядок производства и рассмотрения дел существенно различались в зависимости от направления операции: если по приказу №00447 все было расписано от и до, начиная от количества репрессируемых и заканчивая вопросами отчетности, то содержание "национальных" приказов было куда скромнее. Главным различием являлся порядок репрессирования: по 00447-му приказу окончательный приговор выносила судебная тройка при местном НКВД-УНКВД, по нацприказам местная "двойка" (начальник НКВД-УНКВД и прокурор) составляла справки - альбомы на осужденных с разбивкой их по категориям, которые утверждались Особой Комиссией НКВД СССР (по сути Ежовым или Фриновским) и Прокурором СССР (Вышинским) - т.е. центральной "двойкой" и направлялись обратно для исполнения.

В январе 1938 г. подводились итоги операции. В связи с этим 31 января на Политбюро было утверждено два решения. По первому из них в 21 регионе операция была продолжена до 15 марта, а в ДВК - до 1 апреля 1938. Этим регионам были выделены дополнительные лимиты (всего 57 200), в основном по первой категории (48 000). Во всех других регионах, где не успели по старым лимитам закончить операцию, работа троек продлевалась до 15 февраля 1938. В другом решении, касающегося национального направления операции, разрешалось НКВД продолжить до 15 апреля 1938 г. все национальные операции по существующему порядку (т.е. "двойками").

Документальные следы и результаты проведения операции

В деле, которое получило огромный мировой общественный и политический резонанс и прочно закрепилось в массовом сознании людей, ситуация с документами и прочими материальными следами, касающихся проведения Операции, выглядит не самым лучшим образом.

Если идти с самого начала, посмотрим, например, на выписку из решения Политбюро от 2 июля 1937 г. - "документальное подтверждение" запуска Операции:

Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму:

"Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, - являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности.

ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке".

Плохо уже то, что мы видим всего лишь выписку, а не сам протокол того заседания Политбюро (или хотя бы факт изъятия из него соответствующих листов). В таких серьезных делах, как "разоблачение тоталитаризма и массовых репрессий", подобного рода выписки сами по себе могут что-то доказать только впечатлительным школьникам. Далее, это решение предписывало "послать секретарям... телеграмму следующего содержания..." Соответственно, должны сохраниться как минимум несколько десятков таких телеграмм, с датами расшифровки, получения и т.п. Где эти телеграммы - неизвестно. Это что касается внешних, формальных недостатков. По содержательной части решение вызывает также ряд вопросов. Складывается впечатление, что оно относится к началу 30-х годов:

1) речь идет только о кулаках и уголовниках;

2) речь идет о расстрелах и высылке (а не о заключении в ИТЛ);

3) предлагается представить состав троек (но откуда в 1937 г. секретари должны знать, кто вправе войти в тройку? А в 1930 г. ОГПУ действительно предписывало "состав "тройки" выслать на утверждение Коллегии ОГПУ");

4) упоминаются "представители НКВД" (а вот представители ОГПУ в начале 30-х действительно существовали, - на местах были полпредства - ПП ОГПУ)

Кроме того, непонятно, зачем было давать столь прямолинейный и открытый текст, когда достаточно было только запросить сведения и данные для последующих развернутых указаний.

31 июля был утвержден оперативный приказ наркома внутренних дел - главный нормативный акт Операции. Реализация одного лишь этого приказа №00447 должна была произвести на свет огромное количество документов, из них можно назвать, например:

1) Списки на арест, подписанные начальниками оперативных групп, и в 2-х экземплярах направленные на утверждение в территориальный орган НКВД. Начальник территориального органа НКВД санкционировал список, и на основании этой санкции оформлялись "ордера на арест".

2) Следственное дело на каждого арестованного или группу арестованных. К делу должны быть приобщены протоколы обязательного обыска при каждом аресте, протоколы допросов, обвинительное заключение и другие материалы.

3) Протоколы заседаний троек, в которых записываются также и приговоры в отношении каждого арестованного.

4) Заверенные выписки из протоколов заседаний троек и специальные предписания председателей троек для исполнения приговора.

5) Документы об исполнении приговоров, приобщенные к делу в отдельных конвертах.

6) Указания наркома внутренних дел СССР о порядке направления осужденных в лагеря и наряды, сообщаемые ГУЛагом для отправки репрессированных по второй категории;

7) Учетные карточки по форме №1, высланные вместе с протоколами и следственными делами в адрес 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР.

8) Телеграфные донесения о ходе проведения операции пятидневными сводками, а также почтовые донесения.

9) Запросы начальниками территориальных органов НКВД санкции наркома внутренних дел СССР на начало репрессирования по второй категории, и, соответственно, указания наркома о начале репрессирования по второй категории.

10) Мотивированные ходатайства перед наркомом внутренних дел СССР об увеличении лимитов на репрессирование, представленные начальниками территориальных органов НКВД.

Некоторые из перечисленных документов открыты и публикуются, о некоторых ничего не известно. Самые главные материалы по репрессиям - следственные дела на арестованных - являются недоступными. Однако это не мешает говорить о "необоснованных" репрессиях, хотя для вывода об обоснованности или необоснованности той или иной меры не помешало бы посмотреть на следственные материалы.

Протоколы троек не представляют большого секрета, но вместе с тем и большого интереса. По ним можно ориентировочно оценить количество репрессированных в ходе основной операции и узнать краткие сведения о каждом таком репрессированном. Для точной оценки расстрелянных все же лучше бы подошли акты об исполнении приговора и сводная статистика 8-го отдела ГУГБ.

Кроме этого, совершенно непонятно, почему приказ датируется 30-м июля, если только 31 числа на Политбюро был утвержден проект этого приказа. Проект никак не мог иметь номера действующего оперативного приказа, а если номер был получен после утверждения, тогда неясно, почему он датирован задним числом. Приказы НКВД, например, по национальным линиям всегда издавались после утверждения на Политбюро, и соответственно, их дата не опережала дату утверждения.

В сентябре (непонятно, какого числа, так на очередной "выписке" стоит две даты: 5 и 15) 1938 г. Политбюро принимает следующее решение:

1. Принять предложение НКВД о передаче оставшихся нерассмотренных следственных дел на арестованных по к.р. национальным контингентам, согласно приказов НКВД СССР №№ 00485, 00439 и 00593 - 1937 года и № 302 и 326 - 1938 года, на рассмотрение Особых Троек на местах.

2. Особые тройки образуются в составе: первого секретаря обкома, крайкома ВКБ(б) или ЦК нацкомпартий, начальника соответствующего Управления НКВД и Прокурора области, края, республики.

В Украинской и Казахской ССР и в Дальне-Восточном крае Особые тройки создаются по областям.

3. Особые тройки рассматривают дела в отношении лиц, арестованных только до 1-го августа 1938 года и заканчивают работу в 2-х месячный срок.

5. Предоставить право Особым тройкам выносить приговора в соответствии с приказом НКВД СССР № 00485 от 25-го августа 1937 года по первой и второй категориям, а также возвращать дела на доследование и выносить решения об освобождении обвиняемых из под стражи, если в делах нет достаточных материалов для осуждения обвиняемых.

6. Решения Особых троек по первой категории приводить в исполнение НЕМЕДЛЕННО

Смысл этого решения вполне ясен: завершается национальное направление Операции и вместе с тем изменяется юрисдикционный орган, ее осуществляющий. Связано, видимо, это было с тем, что в центре не успевали обрабатывать материалы с мест, из-за чего возникла "очередь". Окончательное решение судьбы арестованных теперь осуществлялось не "центральной двойкой", а местной Особой тройкой. Правда, непонятно, что "особого" было в этих тройках, если совсем недавно существовали тройки в таком же составе (по "кулацкой" линии).

Дополнительные лимиты

Вопрос о дополнительных лимитах плохо изучен, полной статистики по ним нет, в литературе приводятся лишь отрывочные и не вполне заслуживающие доверия сведения и пресловутые "выписки". Здесь можно отметить лишь одну странность, связанную с запросами и выдачей дополнительных лимитов. Вопреки приказу №00447 зачастую вместо мотивированных ходатайств перед наркомом внутренних дел члены троек слали свои немотивированные просьбы сразу в ЦК ВКП(б). При этом нередко запрос подписывал один секретарь местного комитета ВКП(б), хотя он являлся лишь членом тройки и не отвечал за ход операции. Неизвестно каким образом доводились до сведения просителей решения о выдаче или отказе в выдаче дополнительных лимитов: телеграммой по линии ЦК или изданием приказа по НКВД или еще в какой-либо форме.

Численность приговоренных к расстрелу

В рамках национальной линии операции лимиты на изъятие и ликвидацию соответствующих контингентов не определялись. Поскольку национальная линия осуществлялась не только "двойками", но и судами, а на завершающем этапе и Особыми тройками, а также неясно, велся ли аналогичный учету, установленному 447-м приказом, учет по национальной линии операции, неизвестно точное число приговоренных к расстрелу. Общество "Мемориал" называет цифру 247157 приговоренных к ВМН по нацлиниям в 1937-1938 гг. Причем ранее ими же называлась другая цифра - 172830 . Для объективности можно исходить из большей.

В рамках "кулацкой" операции лимит по первой категории составлял 75950 (1937 г.) + 48000 (1938 г.) - 123950 тыс. человек. Дополнительные лимиты выдавались не всем регионам, а в 1938 г. операция была продолжена только в 21 регионе из 64 первоначальных. С учетом дополнительных лимитов число приговоренных к ВМН можно оценить в 200, максимум 250 тыс. человек.

Таким образом, проведенная массовая операция захватывает в сумме 450-500 тыс. приговоренных к высшей мере наказания. Остается еще около 200 тыс. приговоренных, по которым принимали решения не тройки и не "двойки". С учетом того, что Особое Совещание при наркоме внутренних дел в те годы не выносило смертных приговоров, это количество приходится на деятельность судов, их спецколлегий и трибуналов. Однако, судя по Справке, суды осудили около 180 тыс. человек всего, и очень маловероятно, чтобы каждый их приговор был к смертной казни (например, в 1937 г. спецколлегиями приговорено к ВМН 1297 человек из 45 тысяч осужденных, Военной коллегией Верховного Суда СССР за 1937-1938 гг. приговорено к ВМН около 30 тысяч из 38 тысяч ). Данное обстоятельство дает основание усмотреть известную нестыковку в статистических данных, особенно если учитывать шаткость 247-тысячной цифры жертв национальной операции.

Другой, более необъяснимой нестыковкой является следующее обстоятельство. Согласно Справке, к лишению свободы в ИТЛ, ИТК и тюрьмах за два года осуждено около 635 тыс. человек, однако по гулаговской статистике только в ИТЛ в 1937 году поступило 539923 заключенных (освобождено 364 тыс.), в 1938-м - 600724 (освобождено 280 тыс.). Кроме того, за 1937-1938 год увеличилось и число отбывающих наказание в ИТК и тюрьмах. Кем были осуждены "лишние" сотни тысяч оказавшихся в лагерях и тюрьмах людей? В качестве одной из версий можно предположить, что в лагерях находилась часть мнимых осужденных к ВМН, а число фактически расстрелянных в 1937-1938 гг. на самом деле гораздо меньше, чем это следует из официальной статистики. Учитывая, что И.Сталин придавал уголовной угрозе большее значение, чем реальному репрессированию, данные выводы не столь уж невероятны.

«Большой террор»: 1937–1938. Краткая хроника *

Составили Н. Г. Охотин, А. Б. Рогинский

События «Большого террора» только в небольшой своей части выходили на поверхность общественной жизни: в советской печати появлялась информация лишь о больших и – на местном уровне – о малых показательных процессах, сопровождавшихся погромной пропагандой. Личный опыт человека, попавшего в жернова репрессий, также не мог раскрыть общей картины происходящего. Тем самым, масштаб, структура и механизмы репрессий оставались скрытыми как для большинства современников (за исключением, разумеется, «авторов» и главных исполнителей террора), так и для нескольких поколений историков. Сейчас совокупность доступных источников дает возможность разглядеть чертеж «Большого террора» более или менее отчетливо. Однако в данной хронике мы не стремились представить этот чертеж, как связное целое, – наша задача была значительно скромнее: дать представление о последовательности репрессивных событий, сопроводив главные из них минимальным комментарием. Хроника базируется, преимущественно, на документах ЦК ВКП(б) и НКВД СССР - прежде всего на директивах, регламентировавших динамику репрессий, их идеологические, количественные и процессуальные параметры. Персональный аспект репрессий мы не подчеркивали совершенно сознательно: у каждой семьи, у каждого сообщества – своя хроника трагических дат, свой мартиролог, и не наше дело решать, кто из сотен тысяч невинных жертв заслуживает, а кто не заслуживает упоминания (мы упоминаем лишь имена «архитекторов» террора, а также фигурантов «показательных процессов» - акций, которые имели явное политическое значение и играли роль символического устрашения).

Здесь же, видимо, следует отметить, что ход репрессий в описываемый период не был равномерен – течение «Большого террора» самым грубым образом можно разделить на четыре периода:

октябрь 1936 – февраль 1937 (перестройка карательных органов, установка на чистку партийной, военной и административной элиты от потенциально оппозиционных элементов в условиях угрозы «империалистической агрессии»);

март 1937 – июнь 1937 (декретирование тотальной борьбы с «двурушниками» и «агентами иностранных разведок», продолжение чистки элиты, планирование и разработка массовых репрессивных операций против «социальной базы» потенциальных агрессоров – кулаков, «бывших людей», представителей национальных диаспор и т.п.);

июль 1937 – октябрь 1938 (декретирование и реализация массовых репрессивных операций – «кулацкой», «национальных», против ЧСИР; интенсификация борьбы с «военно-фашистским заговором» в РККА, с «вредительством» в сельском хозяйстве и др. отраслях);

ноябрь 1938 – 1939 (так называемая «бериевская оттепель»: прекращение массовых операций, упразднение большинства чрезвычайных механизмов внесудебной расправы, частичное освобождение арестованных, ротация и уничтожение «ежовских» кадров в НКВД).

К сожалению, в данной хронике приведено не слишком много фоновых событий, раскрывающих политический и социальный контекст репрессий. Причиной тому – ограниченный объем публикации. Надеемся, что в будущем мы сможем дополнить и детализировать эту краткую историческую канву.

1936 (основные события, предваряющие разворот репрессий в 1937-1938 гг.)

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов». Декларируется, что в СССР «скопилось большое количество политэмигрантов, часть из которых является прямыми агентами разведывательных и полицейских органов капиталистических государств», в связи с этим ужесточается процедура получения разрешений на въезд в СССР зарубежным коммунистам, закрываются «переправы» («окна» на границе) Коминтерна, производится полный переучет политэмигрантов, создается комиссия (под председательством секретаря ЦК Н.И.Ежова ) для «очистки от шпионских и антисоветских элементов» аппаратовПрофинтерна ,МОПРа и др. международных организаций на территории СССР.

Нарком внутренних дел СССР Г.Г.Ягода вносит предложение в Политбюро ЦК ВКП(б) «всех троцкистов, находящихся в ссылке и ведущих активную работу, арестовать и отправить в дальние лагеря, троцкистов, исключенных из ВКП(б) при последней проверке партийных документов, изъять и решением Особого совещания при НКВД направить в дальние лагеря сроком на 5 лет», а «уличенных в причастности к террору» расстрелять. 31.03 свой положительный отзыв на записку Ягоды представляет Прокурор СССРА.Я.Вышинский.

Постановление СНК СССР «О выселении из УССР и хозяйственном устройстве в Карагандинской обл. Казахской АССР 15 000 польских и немецких хозяйств». Мотивация принудительного переселения: очистка приграничных районов от неблагонадежных элементов. Всего было переселено 69 283 чел (о высылке см. работы Н.Ф.Бугая иП.М.Поляна ).

Постановление Политбюро ЦК о репрессировании троцкистов (по записке Ягоды от 25.03 и Вышинского от 31.03).

Нарком внутренних дел СССР Ягода и Прокурор СССР Вышинский представили в Политбюро ЦК ВКП(б) список 82-х «участников контрреволюционной троцкистской организации, причастных к террору» с предложением привлечь их к суду. В списке – Зиновьев, Каменев и др.

Закрытое письмо ЦК ВКП(б) «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока» (обвинение в убийстве Кирова, подготовке покушений на членов Политбюро; педалируется связь троцкистских агентов с «гестапо»), резкое усиление широкой пропагандистский кампании против бывших троцкистов.

В Москве проходит открытый судебный процесс (заседание Военной коллегии Верховного суда СССР ) по делу«Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» . Председатель судаВ.В.Ульрих , гос. обвинитель А.Я.Вышинский. Обвиняемые:Г.Е.Зиновьев , Л.Б.Каменев , Г.Е.Евдокимов ,И.Н.Смирнов ,С.В.Мрачковский и др. Среди обвинений: убийствоС.М.Кирова , подготовка покушений на Сталина,Ворошилова ,Жданова ,Кагановича , Орджоникидзе. Все 16 обвиняемых приговорены к высшей мере социальной защиты и расстреляны 25.08.1936. В разных регионах страны прошли «дочерние» процессы, на которых осуждено более 160 чел.

Арест Г.Л.Пятакова , через два дня –К.Б.Радека , – будущих главных обвиняемых на процессе по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра» (январь 1937).

Телеграмма в Политбюро от Сталина и Жданова из Сочи: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на четыре года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД…».

Г.Г.Ягода освобожден от должности наркома внутренних дел СССР и назначен наркомом связи СССР. Н.И.Ежов назначен наркомом внутренних дел СССР, с сохранением должностей секретаря ЦК ВКП(б) и председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

Политбюро принимает Постановление ЦК ВКП(б) «Об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьевским элементам» , в котором содержится важная идеологическая новация: «а) До последнего времени ЦК ВКП(б) рассматривал троцкистско-зиновьевских мерзавцев как передовой политический и организационный отряд международной буржуазии. Последние факты говорят, что эти господа скатились ещё больше вниз и их приходится теперь рассматривать как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей фашистской буржуазии в Европе». Из этой предпосылки делается вывод: «б) в связи с этим необходима расправа с троцкистско-зиновьевскими мерзавцами» (не только арестованными и подследственными, но и с ранее уже осужденными и высланными).

Политбюро рассматривает просьбу Ежова и Вышинского санкционировать осуждение 585 человек по списку и принимает («опросом») постановление: «Согласиться с предложением т.т. Ежова и Вышинского о мерах судебной расправы с активными участниками троцкистско-зиновьевской контрреволюционной террористической организации по первому списку в количестве 585 человек» (создание прецедента списочных осуждений).

В Новосибирске проходит так наз. «Кемеровский процесс» по делу о взрыве 23.09.1936 на кузбасской шахте «Центральная». На суде «выяснилось», что диверсию организовала подпольная троцкистская группа в сговоре с инженерами из числа старых «спецов», что нити заговора тянулись в Москву. Все 9 подсудимых приговорены к расстрелу (троим ВМН заменена на 10 лет заключения, в 1937 двое из них расстреляны), ряд фигурантов дела выведены на процесс «Антисоветского параллельного троцкистского центра» в январе 1937.

Циркуляр НКВД СССР о выявлении и разгроме «эсеровского подполья» (начало повсеместных арестов бывших эсеров на воле и в ссылке).

Приказ НКВД и Прокурора СССР «Об усилении борьбы с крушениями на железнодорожном транспорте» (ускорение следствия и рассмотрение дел в судах в 3-дневный срок)

Прокурор СССР издает распоряжение проверить законченные дела прошлых лет о пожарах, авариях, выпуске недоброкачественной продукции и т. п. «с целью выявления контрреволюционной вредительской подоплеки этих дел и привлечения виновных к более строгой ответственности».

Пленум ЦК ВКП(б) . Отчет Ежова о раскрытых троцкистских группах, совершенных ими диверсиях, о количестве арестов по «троцкистским делам» (несколько тысяч человек); в частности, названы подсудимые готовящегося процесса: Пятаков, Радек и др., выдвинуты новые обвинения в адресН.И.Бухарина иА.И.Рыкова , заявлено о существовании «антисоветского правого центра». На основании доклада Ежова проведено обсуждение вопроса о причастности Бухарина и Рыкова к «преступлениям троцкистов» и к террору (резолюция: «Принять предложение т. Сталина: считать вопрос о Рыкове и Бухарине незаконченным. Продолжить дальнейшую проверку и отложить дело решением до следующего пленума ЦК»).

На VIII Чрезвычайном Всесоюзном Съезде Советов принята новая Конституция СССР , провозгласившая равенство прав всех граждан страны.

Постановление СНК СССР «О выселении к.-р. элементов из Азербайджана в Иран и отдаленные районы СССР». Мотивация: очистка приграничных и режимных местностей от неблагонадежных элементов.

Всесоюзная перепись населения . Полученная численность населения страны оказалась гораздо меньше ожидавшейся. Результаты переписи объявлены недостоверными (сент. 1937) и засекречены. Разработчики и организаторы переписи – репрессированы.

Циркуляр Наркомюста и Прокурора СССР: военным трибуналам предписывается рассматривать дела, «по которым может быть разглашена военная, дипломатическая или государственная тайна», как правило, без участия обвинения и защиты. В эту категорию попадали, в частности, дела по обвинению в измене родине, шпионаже, диверсии и терроре.

Директива НКВД СССР о выселении к-р элементов из Азербайджана в Иран и отдаленные районы СССР согласно Постановлению СНК от 17.12.1936. Намечено выселить из Баку и пограничных р-нов АзССР в Иран 2500 иранских подданных (исключенных из партии, не занимающиеся общественно-полезным трудом, имеющие судимость по уголовным и политическим преступлениям, быв. перебежчиков), а также 700 семей «к.-р. элемента» (кулаки, беки, муллы, ранее осужденные и вернувшиеся домой).

Открытый процесс в Москве по делу "Параллельного антисоветского троцкистского центра" . Председатель суда В.В.Ульрих, гос. обвинитель А.Я.Вышинский. Подсудимые Г.Л.Пятаков, К.Б.Радек,Л.П.Серебряков ,Г.Я.Сокольников и другие обвинялись в организации саботажа, диверсий и шпионажа в пользу Германии и Японии, в заговоре с целью расчленения СССР и реставрации капитализма. 13 человек приговорены к смертной казни; расстреляны 01.02.1937 (Радек и Сокольников, приговоренные к лишению свободы,были убиты в тюрьме в 1939). В газетахразвернута пропагандистская кампания , демонстрирующая массовый энтузиазм и ненависть к "врагам народа".

Политбюро утверждает проект Постановления ЦИК СССР о присвоении Н.И.Ежову звания Генерального комиссара государственной безопасности (одновременно выходит Постановление ЦИК о переводе в запас Ген. комиссара гос. безопасности Г.Г.Ягоды).

Циркуляр НКВД об усилении оперативной работы по «эсеровской линии».

Смерть члена Политбюро ЦК ВКП(б), Наркома тяжелой промышленности Г.К.Орджоникидзе . Есть данные, что Орджоникидзе с 1936 оказывал определенное сопротивление репрессивной политике Сталина, во всяком случае, старался защитить сотрудников своего ведомства. Согласно официальному сообщению, он «внезапно скончался от паралича сердца во время дневного сна». Существует устойчивая версия, что смерть Орджоникидзе наступила в результате самоубийства; некоторые современники полагали, что Орджоникидзе был убит по заданию Сталина.

Директива ГУГБ [Главного управления гос. безопасности] НКВД СССР об ускорении мероприятий по разгрому троцкистских диверсионных и шпионских организаций

Пленум ЦК ВКП(б) , почти целиком посвященный политическому обоснованию разворачивающихся массовых репрессий, прежде всего, в среде партийной и хозяйственной элиты. Значительная часть Пленума (23–27.02) была посвящена «делу Бухарина-Рыкова» (основной докладчик Н.И.Ежов); 27 февраля оба они были исключены из партии и арестованы. Установочные доклады В.М.Молотова и Л.М.Кагановича (28.02) касались «уроков вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» в промышленности и на транспорте, доклад Ежова (01.03) – вражеской деятельности в НКВД. В докладе Сталина «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» (03.03) беспощадная борьба с врагами постулировалось как важнейший приоритет партийной работы на современном этапе. По логике Сталина, поскольку троцкисты и иные политические противники превратились «в оголтелую и беспринципную банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, действующую по заданиям разведывательных органов иностранных государств», в борьбе с ними нужны «не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома».На Пленуме выступили 73 человека. 56 из них в 1937–1940 гг. были расстреляны, 2 кончили жизнь самоубийством.

Ежов представляет на утверждение членам Политбюро первый «список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР» , включающий фамилии 479 человек, мерой наказания для которых был определен расстрел. В течение следующих полутора лет такие списки регулярно подавались из НКВД на утверждение Сталину и его ближайшим сподвижникам – только после их визы дела поступали на судебное рассмотрение Военной коллегии. Всего в этих 383 списках более 40 тыс. чел. Подавляющее большинство из них были осуждены к расстрелу.

Директива НКВД СССР о вскрытии японо-троцкистских диверсионных групп в нефтяной промышленности

Приказ НКВД СССР, ужесточающий режим в тюрьмах особого назначения НКВД. Окончательная отмена существовавшего с начала 1920-х гг. специального режима для содержания заключенных, признававшихся властью «политическими».

Закон СССР о запрещении крестьянам покидать колхозы без согласия администрации и подписанного трудового соглашения с будущим работодателем. Законодательное оформление лишения крестьян права на свободу передвижения.

Распоряжение НКВД СССР о прекращении освобождения из ссылок бывших оппозиционеров (троцкистов, зиновьевцев, правых, децистов, мясниковцев и шляпниковцев), у которых заканчивается срок ссылки.

Циркуляр НКВД СССР об усилении агентурно-оперативной работы по «церковникам и сектантам». Утверждается, что «церковники и сектанты» актвизировались в связи с принятием новой Конституции и ведут подготовку к выборам в советы, «ставя своей задачей проникновение в низовые советские органы». Предписываются меры, направленные на «выявление и быстрый разгром организующих очагов нелегальной работы церковников и сектантов»: внесение раскола в церковные общины, ослабление материальной базы церкви, затруднение участия в выборах и т.д.

Политбюро постановляет «предложить Наркомату обороны уволить из рядов РККА всех лиц командно-начальствующего состава, исключенных из ВКП(б) по политическим мотивам».

Директивное письмо ГУГБ НКВД СССР о возрастающей активности германских разведорганов, об организации ими в СССР актов террора и диверсии, а также «массовой фашистской работы в среде немецкого населения» с целью создания «повстанческой базы»; об усилении борьбы с агентами германской разведки.

Циркуляр ГУГБ НКВД о вскрытых антисоветских организациях троцкистов и правых в военно-химической промышленности и о необходимой очистке отрасли от враждебных элементов.

Политбюро по представлению Вышинского принимает решение «Указать НКВД на продолжающиеся случаи самоубийства заключенных в следственных тюрьмах».

Политбюро утверждает новое Положение об Особом Совещании при НКВД СССР . ОСО получает право заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет лиц, подозреваемых в шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве (ранее могло осуждать к ссылке или лагерю на срок до 5 лет).

Директива НКВД СССР об арестах лиц, подозреваемых в террористически-диверсионных намерениях, усилении агентурного наблюдения и охране партийных и советских руководителей к празднованию 1 мая 1937.

Начальником ГУГБ НКВД СССР вместо Я.С.Агранова становитсяМ.П.Фриновский (с сохранением поста заместителя наркома внутренних дел).

Директива НКВД и Прокурора СССР о запрещении производить зачеты рабочих дней заключенным-троцкистам (тем самым они лишались права на досрочное освобождение).

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О работе угольной промышленности Донбасса», один из пунктов которого гласил: «Осудить применяемую некоторыми партийными и в особенности профсоюзными организациями практику огульного обвинения хозяйственников, инженеров и техников, а также практику огульных взысканий и отдачи под суд, применяемую и извращающую действительную борьбу с недостатками в хозорганах. Обязать Донецкий обком КП(б) Украины и Азово-Черноморский крайком ЦК ВКП(б) исправить допущенные в этом отношении ошибки и разъяснить всем партийным организациям Донбасса, что их прямой обязанностью, наряду с выкорчевыванием вредительских элементов, являются всемерные поддержка и помощь добросовестно работающим инженерам, техникам и хозяйственникам» («Правда», 29.04.1937).

Директива ГУГБ НКВД СССР о бывших меньшевиках, преимущественно находящихся в ссылках, которые подозреваются в «нелегальной работе, направленной на воссоздание меньшевистской партии», в диверсионно-террористических намерениях и стремлении заключить блок с эсерами, троцкистами и правыми с целью вооруженного свержения советской власти. Предписывается «немедленно приступить к быстрому и полному разгрому меньшевистского подполья».

Директива ГУГБ НКВД СССР об усилении агентурно-оперативной работы среди физкультурников. Объявляется о ликвидации ряда групп среди физкультурников, «ведших активную работу по подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б)».

Аресты военачальников – основных обвиняемых по делу о «военно-фашистском заговоре в РККА».

Постановление Политбюро о высылке из Москвы, Ленинграда, Киева «всех исключенных из ВКП(б) за принадлежность к троцкистам, зиновьевцам, правым, шляпниковцам и др. антисоветским формированиям». Также предписано выслать все семьи оппозиционеров, осужденных к расстрелу или на срок свыше 5 лет.

Сталин выступает на расширенном заседании Военного совета при Наркоме Обороны СССР с информацией о «военно-политическом заговоре против Советской власти, стимулировавшемся и финансировавшемся германскими фашистами». Также на Военном совете заслушан подробный доклад К.Е.Ворошилова о «заговоре»

Нарком обороны К.Е.Ворошилов издает «Обращение к армии по поводу раскрытия наркоматом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации в РККА» (см.: Приказ НКО СССР от 07.06.1937 )

Директива ГУГБ НКВД СССР «Об агентурно-оперативной работе по антисоветским тюрко-татарским националистическим организациям». Отмечается активизация «националистических элементов» в Азербайджане, Крыму, Татарии, Узбекистане, Таджикистане, Казахстане, захват ими руководящих постов, «блокирование с троцкистами и правыми и прямая ориентация на фашизм», «организация повстанческих кадров для вооруженного выступления в момент войны против СССР», «совершение местных террористических актов и подготовка центрального террора». Приказано «во всех восточных национальных республиках и областях работу по разгрому националистического подполья рассматривать как работу первостепенной важности».

Дело о военно-фашистском заговоре в Красной армии рассмотрено Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР под председательством В.В.Ульриха (гос. обвинитель А.Я.Вышинский). Восемь военачальников – М.Н.Тухачевский ,И.Э.Якир ,И.П.Уборевич ,В.М.Примаков ,В.К.Путна ,А.И.Корк ,Р.П.Эйдеман ,Б.М.Фельдман приговорены к смертной казни (расстреляны в ночь на 12 июня).Погромная пропаганда в печати и начало массовых арестов в армии. Всего в течение 1937–1938 гг. репрессировано не менее 32 тысяч военнослужащих РККА – от маршалов до рядовых.

Инструкция НКВД СССР о проведении (в соответствии с решением Политбюро от 23 мая) операции по выселению из Москвы, Ленинграда, Киева, Ростова, Таганрога, Сочи лиц, вычищенных из ВКП(б), и членов семей репрессированных. Начало операции – 25 июня.

Совместный приказ НКО и НКВД СССР об освобождении от ответственности военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем ими совершенном и о своих сообщниках

Пленум ЦК ВКП(б); доклад наркома внутренних дел СССР Н.И.Ежова о заговоре, существующем во всех звеньях партии и государства.

Циркуляр НКВД СССР об усилении агентурно-оперативной работы среди исключенных из ВКП(б). По сведениям НКВД, «в целом ряде случаев исключенные из ВКП(б) идут на прямое смыкание с японо-немецкой-троцкистской бандой, пополняя собой ряды шпионов, вредителей, диверсантов и террористов».

По записке секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И.Эйхе о вскрытой в крае контрреволюционной повстанческой организации среди высланных кулаков Политбюро принимает постановление о создании «для ускоренного рассмотрения дел» в ЗСК «тройки». В состав тройки входят начальник Управления НКВДС.Н.Миронов (председатель), секретарь крайкома Эйхе и краевой прокурор И.И.Барков. Тройка по ЗСК – первый из внесудебных органов 1937–38 гг., обладавший правом приговаривать к расстрелу.

Политбюро ЦК ВКП(б) принимает Постановление «Об антисоветских элементах» и 3 июля направляет его телеграммами секретарям региональных парторганизаций. В директиве, подписанной Сталиным и Молотовым, говорилось: «ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке». Этой телеграммой началась подготовка так называемой «кулацкой операции».

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «о членах семей осужденных изменников родины» , согласно которому «все жены изобличенных изменников родины право-троцкистских шпионов подлежат заключению в лагеря не менее, как на 5–8 лет», а дети – помещению в детские дома и закрытые интернаты.

Прокуратура СССР специальным циркуляром предписывает «обеспечить, чтобы хулиганские действия, сопровождавшиеся или конкретно выраженные в контрреволюционных либо шовинистических выпадах» квалифицировались по ст. 58-10 (антисоветская пропаганда), либо по ст. 59-7 (пропаганда, направленная «к возбуждению национальной или религиозной вражды») УК РСФСР (т.е. были приравнены к государственным преступлениям).

Открытие канала Москва-Волга (ныне - канал им. Москвы), длиной 128 км, построенного силами заключенных Дмитлага . К этому моменту былиарестованы несколько сот заключенных и вольнонаемных, работавших на строительстве, 218 из них были расстреляны по обвинению в заговоре с целью покушения на Сталина и Ежова в момент их приезда на торжественное открытие канала.

Ежов и Фриновский проводят совещание руководителей центральных и региональных органов НКВД, посвященное планированию и осуществлению «кулацкой операции».

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) с требованием к НКВД немедленно издать приказ «об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах и высылке части арестованных за границу».

НКВД издает указание «приступить к организации детального учета работающих на жел. дор. транспорте поляков, перебежчиков, политэмигрантов и политобмененных из Польши, военнопленных польской армии, бывших польских легионеров, бывших членов польских антисоветских партий как ППС и других, независимо от того, имеются на них компрматериалы или нет». Начало интенсивной подготовки «польской операции».

Директива НКВД СССР о мерах предотвращения бактериологических диверсий. «Наряду с подготовкой бактериологической войны, посредством сбрасывания с самолетов бактериальных бомб, распыления бактерий с самолетов, распространения эпидемических заболеваний при помощи специальных летательных приборов и т.п. разведывательные органы генеральных штабов главное внимание обращают на организацию актов бактериальных диверсий и массовый террор, частью через специально засылаемую агентуру и в особенности через агентуру, вербуемую на месте в СССР». Приказано начать аресты лиц «из числа иностранных подданных, бывших иностранцев, принявших советское гражданство, лиц, связанных с заграницей», и активных антисоветских элементов, работавших на водопроводных и бактериологических станциях, в научно-исследовательских институтах и лабораториях, занимающихся микробиологией.

Оперативный приказ НКВД СССР № 00439 «Об операции по репрессированию германских подданных, подозревавшихся в шпионаже против СССР» (в первую очередь имелись в виду работавшие на оборонных заводах и на транспорте). Аресты начались 29 июля. С осени операция постепенно стала распространяться на некоторые категории советских немцев и других граждан, обвиняемых в связях с Германией и шпионаже в ее пользу. Тогда же для осуждения стал использоваться «альбомный порядок» (см. 11 августа). По «немецкой операции» в течение 1937–1938 гг. было осуждено 55 005 чел., из которых 41 898 приговорены к расстрелу (подробнее см.:http://www.memo.ru/history/nem/Chapter2.htm )