May 9th, 2013 , 10:03 am

Абель Рудольф Иванович (1903-1971) - ас советского шпионажа, действовавший в 50-х годах в Соединенных Штатах, а спустя пять лет после своего разоблачения обмененный американцами на сбитого над Свердловском пилота самолета-разведчика "И-2" Фрэнсиса Г. Пауэрса.

Абель (настоящее имя Фишер Вильям Генрихович) родился в г.Ньюкасл-на-Гайне (Англия) в семье русских политэмигрантов, занимавшихся революционной деятельностью. С детства Абель отлично учился и весьма преуспевал в естественных науках, что помогло ему впоследствии стать специалистом в химии и ядерной физике. Закончил Лондонский университет.

В 1920 г. семья Фишеров возвращается в Россию. В 1922 г. Абель вступает в комсомол; свободно владея английским, немецким, польским и русским языками, он работает переводчиком в Коминтерне.
В 1924 г. поступает на индийское отделение Института востоковедения в Москве. После первого курса призывается в ряды Красной Армии, проходит службу в радиоподразделении, а после демобилизации работает в НИИ ВВС РККА.
В 1927 г. Абель поступает на службу в Иностранный отдел ОГПУ на должность помощника уполномоченного. Выполняет важные задания по линии нелегальной разведки в двух европейских странах. Работает радистом нелегальных европейских резидентур. За отличную службу повышается по службе и получает звание лейтенанта госбезопасности.
В 1938 году без объяснения причин уволен из органов контрразведки. После этого работал во Всесоюзной торговой палате, на авиационном заводе. Подавал несколько рапортов с восстановлении и, наконец, добился своего: в сентябре 1941 года, когда уже шла война, его восстановили в органах, так и не объяснив причину увольнения. Как рассказывал сам Рудольф Абель в 1970 году, он был уверен, что причиной была его немецкая фамилия, имя и отчество.
В годы Второй мировой войны активно занимался подготовкой разведывательно-диверсионных групп, созданием партизанских отрядов (все формирования действовали в тылу у врага). Подготовил около сотни радистов, которых забрасывали в оккупированные Германией страны. В конце войны близко сошелся с Рудольфом Ивановичем Абелем, именем которого впоследствии назвался в оперативных целях. В конце войны получил звание майора госбезопасности.

Одним из наиболее известных эпизодов военной деятельности Фишера является его участие в оперативной игре «Березино», которой руководил Павел Судоплатов. Операция была начата еще в 1942 году, когда четвертое управление подбросило ведомству адмирала Канариса информацию о наличии в Москве подпольной монархической организации под названием «Престол». От ее имени за линию фронта направлялся агент нашей контрразведки, действовавший под псевдонимом Гейне, в дальнейших контактах с немцами и в радиотелеграммах именуемый Александром. В 1944 году по плану оперативной игры он был командирован в только что освобожденный от фашистов Минск. Вскоре абвер получил информацию о том, что в белорусских лесах есть разрозненные группы немцев, стремящиеся прорваться через линию фронта. Материалы радиоперехвата свидетельствовали о желании германского командования оказать им всяческую помощь по выходу из русского тыла, одновременно используя их для проведения диверсионных акций.
В действительности в Белоруссии был создан большой отряд из числа пленных немцев, который якобы сражался против Советской Армии в ее тылу. Руководство этого отряда поддерживало регулярную связь с немецким командованием, куда шла информация о якобы совершенных отрядом диверсиях. А оттуда в «немецкую» часть выбрасывались радиотехника, боеприпасы, продовольствие и немецкие разведчики. Все это, естественно, попадало вовсе не к мифическим диверсантам, а в распоряжение Красной армии.
Вильям Фишер руководил заброшенными из Берлина немецкими радистами. Под его контролем велась вся радиоигра. Часть разведчиков противника были перевербованы, часть - уничтожены. Операция «Березино» продолжалась почти до самого конца войны. Лишь 5 мая немцы передали последнюю радиограмму: «С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи. На основании создавшегося положения мы не можем также больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, кому в такой тяжелый момент приходится разочароваться в своих надеждах».
Радиограмма эта свидетельствует о том, что Вильяму Фишеру было присуще определенное чувство юмора, пусть даже и несколько суховатое.

После победы Абель продолжает работать в Управлении нелегальной разведки. В 1947 году он нелегально проник в Канаду из Франции по документам на имя Эндрю Кайотиса. В 1948 году он пересек границу США, а в 1954 году легализовался в Нью-Йорке, открыв на улице Фултон-стрит фотоателье, и выдавал себя за фотохудожника (каковым он, впрочем, и являлся) Эмиля Р. Голдфуса.

За полгода Фишеру, действовавшему под оперативным псевдонимом Марк, удалось частично восстановить, частично создать агентурную сеть на западном побережье США. Задача, поставленная перед Фишером, на первый взгляд казалась невыполнимой - он должен был получить доступ к секретам американской ядерной программы. И ему это удалось - во всяком случае, такой вывод можно сделать по косвенным данным. В августе 1949 года Фишер был награжден орденом Красного Знамени. Его связниками были известные супруги Коэн, про которых западная пресса писала: «Сталин не смог бы осуществить взрыв атомной бомбы в 1949 году без этих шпионов». Леонтина Коэн действительно сумела найти канал получения информации непосредственно из ядерного центра в Лос-Аламосе, но и ее деятельность, и деятельность других членов группы координировал именно Фишер.
Благодаря Фишеру и его агентам руководство Советского Союза получило документальные подтверждения того, что Вашингтон ведет подготовку к Третьей мировой войне. На стол Сталина лег совершенно секретный план Dropshot («Последний выстрел»), согласно которому на первом этапе войны предполагалось сбросить 300 атомных бомб по 50 килотонн и 200 000 тонн обычных бомб на 100 советских городов, из них 25 атомных бомб - на Москву, 22 - на Ленинград, 10 - на Свердловск, восемь - на Киев, пять - на Днепропетровск, две - на Львов и т. д. Разработчики плана подсчитали, что в результате этой атомной бомбардировки погибнут около 60 млн граждан СССР, а всего с учетом дальнейших боевых действий это число превысит 100 млн.
Когда мы вспоминаем о холодной войне, не стоит забывать о плане Dropshot. В какой-то степени Фишера можно назвать человеком, предотвратившим Третью мировую, - добытые с его помощью американские атомные секреты позволили в сжатые сроки закончить советскую атомную программу, а информация о планах американских военных предопределила «симметричный ответ» СССР.

В действительности же Абель являлся резидентом советской разведки; он контролировал агентуру и проведение операций не только в Нью-Йорке, но также в северных и центральных штатах Америки. С Москвой связь Абель поддерживал по радио и через агентов-связников. Есть сведения, что в 1954-1955 годах он тайно посещал Москву для секретных встреч с высшим руководством КГБ, За время его пребывания в США ему было присвоено звание полковника госбезопасности.
И все же о деятельности Фишера в Штатах известно крайне мало - и это одно из вернейших свидетельств того, что он был гениальным разведчиком. Потому что лучшие разведчики - это те, о которых вовсе ничего не известно, пока они живы, но еще большего уважения заслуживают разведчики, о деятельности которых ничего не известно даже после их провала.
Абель был арестован сотрудниками ФБР в Нью-Йорке 21 июня 1957 года, после того как его предал присланный ему из Москвы в помощь агент Хейханен. Одной из улик, способствовавшей разоблачению Абеля, была полая пятицентовая монета, служившая шпионским контейнером, которую Абель случайно передал продавцу газет (осведомителю ФБР) Джеймсу Бозарту. Итак, Абель предстал перед судом, был признан виновным в шпионаже и приговорен к 30 годам тюремного заключения и штрафу в 3 тысячи долларов.

Рудольф Абель провел в тюрьме лишь небольшую часть срока, и ту с пользой, много работая над математическими, историческими книгами и разговорниками из тюремной библиотеки (в тюрьме он выучил испанский и итальянский языки), 10 февраля 1962 года он был обменен на пилота самолета-разведчика Пауэрса на мосту Глинине, разделявшем Берлин на западную и восточную зоны. Вернувшись в СССР, Абель продолжил работу в центральном аппарате КГБ по подготовке к нелегальным действиям выпускников разведшкол.
Абель ни в молодости, ни в зрелом возрасте ничем особо не выделялся: был неприметным, худощавым, в скромной одежде очкариком-интеллигентом. Но его проницательные живые глаза, тонкая ироническая улыбка и уверенные жесты выдавали в нем железную волю, острый ум аналитика, верность убеждениям. Всем, безусловно, будет интересно узнать, что особенно ценил в разведчиках Абель способность работать руками и головой в самых различных сферах, то есть иметь как можно больше профессий. Сам он как-то подсчитал, что владеет 93 навыками и специальностями!

Он знал чуть ли не дюжину языков, был рыбаком и охотником, мог починить пишущую машинку и часы, двигатель автомобиля и телевизор, отлично писал маслом и был замечательным фотографом, сам себе кроил и шил костюмы, как Бог, разбирался в электричестве, мог рассчитать фундамент и спроектировать дом, сервировать банкет на двадцать персон и приготовить замечательные кушанья. КГБ официально и публично признал Абеля своим сотрудником лишь в 1965 году.

Из жизни разведчика Рудольфа Абеля

Джеймс Бозарт, агент ФБР и курьер газеты "Бруклин Игл", обнаружил среди своих денег полую пятицентовую монету 1948 г. чеканки с изображением Джефферсона. Монета представляла собой шпионский контейнер, в котором обнаружилась микропленка.
Сержант Рой Родс (армия США) занимался шпионажем в пользу СССР в 50-х годах, работая в посольстве в Москве. В1957 г. на Родса указал советский перебежчик, полковник Рейно Хейханен, бывший связник Абеля.

Перевербованный Хейханен навел ФБР на Абеля. Когда тот был арестован, в ходе обыска в его фотолаборатории агенты ФБР нашли микропленку, сделанную, по словам Хейханена, Родсом. На допросе Родс сознался в своей шпионской деятельности. Он и Хейханен являлись ключевыми свидетелями обвинения на процессе по делу Абеля и, по сути, посадили его за решетку. Рудольф Абель содержался в федеральной тюрьме города Атланта, штат Джорджия.
Адвокат Донован навестил Абеля после суда. Увиденное потрясло его. «Когда я пришел после суда к Абелю в камеру для заключенных, он сидел, ожидая меня, в кресле, положив ногу на ногу, попыхивая сигаретой. Глядя на него, можно было подумать, что у этого человека нет никаких забот. А ведь он перенес колоссальную физическую и эмоциональную пытку: ему грозил электрический стул. В этот момент подобное самообладание профессионала показалось мне невыносимым».

1 мая 1960 года под Свердловском был сбит американский самолет-разведчик У-2. Его пилот, Френсис Г. Пауэрс, был задержан местными жителями и передан КГБ. Советский Союз обвинил США в шпионской деятельности, президент Эйзенхауэр в ответ посоветовал русским вспомнить «дело Абеля».
Это был сигнал к началу торга. Получив его, Никита Хрущев принял решение обменять Абеля на Пауэрса (т. е. фактически признать, что Абель был советским шпионом). Юрий Дроздов (скрывавшийся под личиной немца Ю. Дривса) и адвокат В. Фогель вступили в прямые переговоры с американской стороной все через того же Джеймса Донована. Американцы запросили за Абеля не только Пауэрса, но и двух американских студентов, один из которых сидел в киевской, а другой - в берлинской тюрьме по обвинению в шпионаже. В конце концов договоренности были достигнуты, и в феврале 1962 года Абель был освобожден.

10 февраля 1962 года к мосту Альт-Глинике на границе ГДР и Западного Берлина подъехали несколько автомобилей. В одном из американских фургонов находился Абель. Одновременно на знаменитом КПП «Чарли» американцам был передан один из студентов. Как только по рации поступил сигнал об успешной передаче студента, началась операция по главному обмену.

Вначале на середине моста встретились официальные представители обеих сторон. Затем туда же пригласили Абеля и Пауэрса. Офицеры подтвердили, что это те самые люди, относительно которых были достигнуты договоренности. Вслед за этим Абель и Пауэрс прошли каждый на свою сторону границы. В отличие от фильма «Мертвый сезон», где показана такая же сцена, Абель и Пауэрс не смотрели друг на друга - об этом свидетельствует и присутствовавший при обмене Донован, об этом позже говорил и сам Абель.

До конца жизни Абель остался полковником, проживал в обычной двухкомнатной квартире и получал соответствующую военную пенсию. За выдающиеся заслуги в деле обеспечения государственной безопасности нашей страны, полковник В. Фишер награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды и многими медалями.

Его судьба вдохновила В. Кожевникова на написание известной приключенческой книги «Щит и меч».

Гений разведки умер в Москве в 1971 году в возрасте 68 лет и был похоронен на Донском кладбище. И лишь десять лет назад с его имени был снят гриф «Совершенно секретно». Только жена Елена и дочь Эвелина, а также немногие коллеги Абеля по службе знали его подлинное имя - Вильям Генрихович Фишер.
Это был редкий талант. Не зря на одной из встреч с адвокатом Абеля Донованом директор ЦРУ Даллес сказал: «Я бы хотел, чтобы мы имели таких трех-четырех человек, как Абель, в Москве».
Пауэрс же был отмечен наградой ЦРУ, удостоился личной похвалы от Далласа и президента США, получил орден и 20 тысяч долларов "пособия". Устроившись в корпорацию "Локхид", он получай огромное жалованье, плюс ежемесячные гонорары от ЦРУ. Он имел роскошный особняк, яхту, личный вертолет, охрану и жил как султан Брунея. В1977 году разбился в вертолете над Лос-Анджелесом.

Полковник в отставке Борис Яковлевич Наливайко - один из тех, кто в 60-х участвовал в знаменитой операции по обмену нашего разведчика Абеля на американского пилота-разведчика Пауэрса, осужденного за полет над советской территорией. А чуть раньше, в 1955-м, Наливайко пытались завербовать американцы. Разведчики немногословны и умеют хранить секреты своей профессии...
Цитата сообщения

Семья Абеля и семья Фишера в Китае.

Имя советского разведчика Рудольфа Абеля впервые прозвучало в 1957 году, когда в США его арестовало ФБР. Приговор — 32 года заключения. В 1962-м его обменяли на американского летчика-шпиона Фрэнсиса Гэри Пауэрса. Однако на самом деле Рудольфов Абелей было двое. Оба — разведчики, друзья. И один из них родился в Риге.

Сын трубочиста

Рудольф Иоаннович Абель был настоящим европейским джентльменом: говорил на шести языках, выглядел как породистый арийский дворянин — высокий, светловолосый, доброжелательный, воспитанный. А между тем, он родился в семье простого рижского трубочиста, окончил всего лишь городское четырехклассное училище, после которого работал курьером-рассыльным.
В 1915 году юноша перебрался в Санкт-Петербург, поступил на общеобразовательные курсы, сдал экстерном экзамены за все четыре курса реального училища. Знание немецкого как родного было большим плюсом для будущего разведчика, и это знание неудивительно — родился ведь в немецкой семье. Но он также безупречно владел английским и французским!
О Рудольфе Абеле написано мало. В частности, нет сведений о том, как он пришел в революцию. Скорее всего, примером стал старший брат Вольдемар — латышский стрелок, охранявший Смольный, член ВКП(б) с 1917 года, комиссар ВЧК Кронштадтской крепости. Так что опять-таки неудивительно, что Рудольф в 1917 году ушел добровольцем на Балтийский флот.
В 1924-м демобилизуется, работает электриком и радистом при Совторгфлоте во Владивостоке. Его жизнь кардинально меняется в 1926 году. Рудольфа посылают в Шанхай, в один из крупнейших центров русской эмиграции, где его назначают комендантом советского представительства. В 1927 году Абель становится сотрудником ИНО ОГПУ — в качестве радиста-шифровальщика при полпредстве СССР в Пекине.
Писатель Николай Долгополов два года назад выпустил книгу «Абель-Фишер», где описывает Рудольфа Абеля как настоящего Джеймса Бонда. С 1929 по1936 год Рудольф Абель становится советским разведчиком-нелегалом. По словам Долгополова, в его личном деле об этом свидетельствует краткая запись: «Назначен на должность уполномоченного ИНО ОГПУ и находится в долгосрочной командировке в разных странах». Посылали ли его в Прибалтику, учитывая знание местной специфики? Увы, никаких конкретных стран в официальном досье не указано. Писателю удалось лишь установить, что в октябре 1930 года Абель появляется в Маньчжурии — под видом русского эмигранта. Приехал туда вместе женой Асей, которая имела дворянское происхождение. Детей у них не было.

В шаге от «врага народа»

Осенью 1936-го Абель вернулся в Москву, в центральный аппарат внешней разведки. Однако начались годы репрессий. НКВД, а потом и наркомат внутренних дел от Ежова переходит в руки Берии, проводятся чистки аппарата, и Абеля, как и многих других разведчиков, увольняют из органов. Поводом стал арест брата Вольдемара, который к середине 1930-х стал крупным партийным работником в Ленинграде, начальником политотдела Балтийского морского пароходства.
В 1938-м красного стрелка, преданного революционера Вольдемара Абеля, и еще 216 человек приговорили к расстрелу «за участие в латвийском контрреволюционном националистическом заговоре» и «за шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии».

Есть версия, что в годы репрессий Рудольф Абель уцелел благодаря тому, что во время процесса над братом находился в туберкулезном санатории.

После увольнения бывший разведчик работает на малозначительных должностях —стрелком военизированной охраны, потом цензором, а затем и вовсе отправляется на досрочную и мизерную пенсию. Вспомнили о нем только в 1941-м, когда началась война и понадобились профессионалы: Абеля возвращают в разведывательное управление и отправляют на Кавказ.
С августа 1942 по январь 1943 года он был отправлен на Главный Кавказский хребет, где нес ответственность за оборонную деятельность, являясь начальником оперуполномоченной разведгруппы.
А вскоре после Победы, в сентябре 1946-го, подполковника Рудольфа Абеля опять отправляют в отставку, и он окончательно — в 46 лет! — становится пенсионером, хотя и заслуженным: награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, несколькими медалями. В 1955-м разведчик неожиданно умирает от инфаркта, похоронен в Москве на Немецком кладбище.

Воскрешение в США

И вдруг, через 2 года после смерти Рудольфа Абеля, в США ФБР арестовывает советского шпиона… Рудольфа Абеля!

Публичный процесс так и назывался: «Правительство США против Рудольфа Абеля». Обвиняемому инкриминировали не только нелегальное пребывание в США в качестве агента иностранной державы, но и пересылку в СССР особо важных материалов по атомным разработкам американской стороны. Приговор — 32 года заключения. Однако в 1962-м его обменяли на американского летчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса, разведывательный самолет которого был сбит над СССР.
Так что же, Рудольф Абель воскрес? Нет, конечно. Через десять лет после процесса американцы выяснили, что под этим именем скрывался советский разведчик Вильям Фишер. Именем Рудольфа Абеля он назвался специально — сигнализируя Лубянке о своем провале и молчании. В Москве же об аресте разведчика узнали из информации в американской прессе, а до этого понять не могли, почему тот не выходит на связь.

Арест агента Рудольфа Абеля.

Почему же Фишер выбрал именно имя Рудольфа Абеля? А потому что они были друзьями — Рудольф и Вильям. В обоих текла немецкая кровь, только Вильям (названный в честь Шекспира, которого обожали его родители) родился в Великобритании, в семье большевиков-политэмигрантов, вернувшихся в Россию в 1920 году. Отец Фишера хорошо знал Владимира Ленина еще с 1890-х — вместе с женой они распространяли Искру. Так что приход Вильяма в революцию был закономерен.
Писатель Николай Долгополов считает, что Вильям Фишер был романтиком и верил в социальную справедливость. А биография его очень похожа на биографию Рудольфа Абеля — за исключением «английского периода», где он успел с отличием окончить школу и даже поступить в Лондонский университет. В Москве его приняли на работу переводчиком в аппарат Коминтерна, а в 1924-м он даже поступил на индийское отделение Института востоковедения. Но потом — армия, радиотелеграфный полк, в 1927-м — приход в ОГПУ.

Судьба резидента

Рудольф и Вильям познакомились в Китае. Хотя Долгополов официального подтверждения этому факту в документах не нашел. Даже дочь Фишера Эвелина не знала, что отец тогда находился в этой стране!
«Благодарные читатели, которые читали мои книги и статьи еще в 90-х, вдруг стали присылать мне фотографии, — рассказывал Долгополов в одном интервью. — И на одной фотографии с Китайской стеной изображены четыре человека: это Вилли Фишер, его друг и тоже чекист Вилли Мартенс с супругой, а также человек по фамилии Абель, Рудольф Иванович, с женой Асей. Когда я показывал эту фотографию Эвелине Вильямовне Фишер, ее это просто бесило».
В Китае они были звеньями одной цепи: мощность радиопередатчиков той эпохи была мала, поэтому разведдонесения с чужой территории на советскую сторону передавались по цепочке. Абель передавал информацию из Кантона, а принимающим телеграфистом в Пекине был Фишер. В 1938-м Фишера, так же как и Абеля, увольняют из НКВД — без объяснения причин.

Реальный Рудольф Абель.

После он работал во Всесоюзной торговой палате, на заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении в разведке. Восстановили, как и Абеля, в 1941-м.
Вилли Фишер, в отличие от своего друга Рудольфа Абеля, с которым они в Москве дружили семьями, был невысоким, худощавым, неспортивным, по-английски сдержанным и замкнутым. Увлекался астрономией, прекрасно рисовал, играл на гитаре. Это был не Джеймс Бонд и даже не Штирлиц. Рассказывали, что когда снимался фильм о разведчиках «Мертвый сезон», на съемочной площадке встретились Вильям Генрихович, выступивший с комментарием к фильму, и исполнитель главной роли Донатас Банионис. Банионис воскликнул: «Ни за что бы не подумал, что вы разведчик!» Фишер улыбнулся и ответил: «Не один вы».

Агент Рудольф Абель, он же Фишер.

Забыть свое имя

Вильям Фишер до последних дней был востребован и работал с молодыми разведчиками. Умер в 1971 году. Но чужое имя стало для Фишера даже не вторым, а первым. После возвращения из США его настоящую фамилию знали только родные и близкие коллеги. Везде и всюду, в том числе в качестве комментатора к фильму «Мертвый сезон», он выступал в качестве Рудольфа Абеля!
Даже короткий некролог в Красной звезде тоже был посвящен Рудольфу Абелю. И похоронили Вильяма Фишера на Донском кладбище тоже как Абеля, хотя жена и дочь подняли настоящее восстание, пытаясь вернуть легендарному разведчику хоть после смерти его собственное имя.
«Больше всего в жизни отец переживал, что чужое имя так и прилепилось к нему до конца дней. Начальство никак не разрешало с ним расстаться. Народу он должен был быть известен только как Абель», — рассказывала его дочь Эвелина.
Лишь спустя много лет на памятнике рядом с фамилией Абель, хоть и в скобках, но добавили — «Вильям Генрихович Фишер».

50 лет назад, 10 февраля 1962 года, на мосту Глиникер-Брюкке (Glienicker Brucke), соединяющем Берлин и Потсдам, где проходила граница между Германской Демократической Республикой (ГДР) и Западным Берлином, произошел обмен советского разведчика Рудольфа Абеля на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса.

Советский военный разведчик, полковник Рудольф Иванович Абель (настоящие имя и фамилия Вильям Генрихович Фишер) с 1948 года находился в США , где выполнял задание по выявлению степени возможности военного конфликта с США, создавал надежные нелегальные каналы связи с Центром, добывал информацию об экономическом положении и военном (в том числе ядерном) потенциале.

В результате предательства 21 июня 1957 года он был арестован. При аресте назвался именем своего друга и сослуживца - Рудольфом Абелем. В ходе следствия категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству.

15 ноября 1957 года он был приговорен американским судом к 30 годам каторжной тюрьмы. Наказание отбывал в федеральной тюрьме в Атланте.

Советская разведка начала борьбу за освобождение Абеля сразу же после вынесения ему приговора. Несколько лет шла кропотливая работа, которую проводила большая группа сотрудников КГБ. У заключенного появился "двоюродный брат" Юрген Дривс, под именем которого работал сотрудник резидентуры КГБ в Восточном Берлине Юрий Дроздов , была налажена переписка членов семьи Абеля с его адвокатом в США Джеймсом Донованом через адвоката в Восточном Берлине Вольфганга Фогеля. Сначала дело развивалось вяло. Американцы были очень осторожны, проверяли адреса родственника и адвоката, явно не до конца доверяя "кузену Дривсу" и Фогелю.

События стали развиваться быстрее после международного скандала, случившегося 1 мая 1960 года . В этот день в районе Свердловска (ныне Екатеринбург) был сбит американский самолет-разведчик U-2, управляемый пилотом Фрэнсисом Гэри Пауэрсом. Маршрут разведывательного полета самолета пролегал от базы Пешавар (Пакистан) через территорию Афганистана, значительную часть территории СССР (Аральское море - Свердловск - Киров - Плесецк) и должен был завершиться на авиабазе Буде в Норвегии. Его целью была фотосъемка военных объектов.

После пересечения границы СССР самолет-разведчик несколько раз пытались перехватить советские истребители, но все попытки оканчивались неудачей, так как U-2 мог совершать полеты на высотах, недоступных для тогдашних истребителей: более 21 километра. Самолет был сбит в районе деревни Поварня под Свердловском ракетой зенитного ракетного комплекса (ЗРК) С-75, созданного в НПО "Алмаз" (ныне - Головное системное конструкторское бюро Концерна ПВО "Алмаз-Антей"). ЗРК С-75 впервые был применен для пресечения действий авиации.

Ракета попала по хвостовой части самолета U-2 на высоте более 20 километров. Подбитый самолет стал падать. Пауэрса спасло то, что чудом не разгерметизировалась его кабина, он дождался падения до отметки 10 километров и выпрыгнул с парашютом. После приземления Пауэрс был арестован, а затем осужден на 10 лет тюремного заключения.

На пресс-конференции, в ответ на советские обвинения в том, что Соединенные Штаты осуществляют шпионские действия, посылая свои самолеты в полеты над советской территорией, президент США Дуайт Эйзенхауэр посоветовал русским вспомнить дело Рудольфа Абеля.

Фотографии Абеля и материалы о нем снова появились в прессе. Газета "Нью-Йорк дейли ньюс" в своей редакционной статье первой предложила обменять Абеля на Пауэрса. Эту инициативу подхватили и другие американские газеты. Активизировала свои действия и советская разведка. Американцы прекрасно понимали, что кадровый разведчик-профессионал высокого класса Абель "стоит" гораздо больше, чем простой, хотя и опытный летчик Пауэрс, и надеялись совершить выгодную сделку. В результате переговоров была достигнута договоренность об обмене Абеля на трех американцев . Помимо летчика Пауэрса, советская сторона согласилась освободить американского студента из Йеля Фредерика Прайора, арестованного за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодого американца Марвина Макинена из Пенсильванского университета. Он находился в тюрьме в Киеве (Украина), отбывая 8-летний срок за шпионаж.

Обмен Абеля и Пауэрса было решено проводить 10 февраля 1962 года на мосту Глиникер-Брюкке. Ровно посередине моста, сооруженного над протокой между двумя озерами, проходила государственная граница между ГДР и Западным Берлином. Этот стальной темно-зеленый мост имел длину около ста метров, хорошо просматривались подходы к нему, что позволяло предусмотреть все меры предосторожности. В другом районе Берлина, у контрольно-пропускного пункта "Чарли", должны были освободить Фредерика Прайора.

Утром 10 февраля к мосту с одной стороны подошли американские автомашины, в одной из которых находился Абель. С другой - машины советских и восточногерманских представителей, которые привезли Пауэрса. Их сопровождал крытый фургон с радиостанцией. В нем на всякий случай укрывалась группа пограничников из ГДР.

Как только по рации поступил сигнал о том, что у КПП "Чарли" Прайор передан американцам, началась операция по главному обмену (Макинен был передан через месяц).

Официальные представители обеих сторон встретились на середине моста и завершили заранее обговоренную процедуру . Абель и Пауэрс были приглашены туда же. Офицеры подтвердили, что это именно те люди, которых они ждут.

После этого Абелю был вручен документ об освобождении, подписанный в Вашингтоне 31 января 1962 года президентом США Джоном Кеннеди и министром юстиции Робертом Кеннеди.

Вслед за этим Абель и Пауэрс прошли каждый на свою сторону границы.

Вернувшись в Москву, Фишер (Абель) был отправлен на лечение и отдых, затем продолжил работу в центральном аппарате внешней разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Скончался в 1971 году в возрасте 68 лет.

Вернувшись на родину, Пауэрс , а затем летал на вертолете телекомпании. В августе 1977 года он погиб при крушении пилотируемого им вертолета, когда возвращался со съемок тушения лесных пожаров в окрестностях Лос-Анджелеса.

(Дополнительный

Отец нашего героя, Генрих Маттеус Фишер, появился на свет в имении Андреевское Ярославской губернии в семье немецких подданных, работавших на местного князя Куракина. Мать легендарного агента, Любовь Васильевна Корнеева, была родом из Хвалынска, что в Саратовской губернии. Молодые супруги вели активную революционную деятельность, лично были знакомы с Кржижановским и Лениным. Вскоре об их деятельности стало известно царской охранке. Спасаясь от ареста, молодая пара политэмигрантов выехала за границу и нашла приют на северо-восточном побережье Англии, в городке Ньюкасл. Именно здесь у них 11 июля 1903-го года родился сын, которого в честь известного драматурга нарекли Вильямом.

Мало кто знает, что у Вильяма Фишера был старший брат – Гарри. Он трагически погиб летом 1921-го года на подмосковной речке Уче, спасая тонувшую девушку.

В шестнадцать лет юный Вильям сдал экзамены в Лондонский университет, однако учиться там ему не пришлось. Отец продолжал революционную деятельность, присоединился к движению большевиков. В 1920-ом году их семья вернулась в Россию, приняла советское гражданство, одновременно сохранив и британское подданство. Первое время Фишер работал переводчиком при Исполкоме Коминтерна в отделе международных связей. А через несколько лет сумел поступить в московский Институт востоковедения на индийское отделение и даже успешно окончил первый курс. Однако потом его призвали на воинскую службу.

В Гражданской войне будущему разведчику поучаствовать не довелось, однако в ряды военнослужащих Красной армии в 1925-ом году он вступил с охотой. Служить ему выпало в первом радиотелеграфном полку Московского военного округа. Именно здесь он познакомился с основами профессии радиста. На молодого юношу, сносно говорящего на английском, немецком и французском языках, обладавшего чистой биографией, имеющего природную склонность к технике, обратили внимание кадровики Объединённого государственного политического управления. В мае 1927-го года его зачислили переводчиком в иностранный отдел данной организации, находящийся в то время под контролем Артузова и занимавшийся помимо прочего внешней разведкой.

7 апреля 1927-го года состоялась свадьба Вильяма и выпускницы Московской консерватории Елены Лебедевой. Впоследствии Елена стала известной арфисткой. А в 1929-ом году у них родился ребенок, девочка, которую они назвали Эвелиной.

Через некоторое время Фишер уже работал в центральном аппарате радистом. По неподтвержденным данным в конце двадцатых состоялась его первая нелегальная командировка в Польшу. А в начале 1931-го года Вильяма отправили в Англию. Выезжал он «полулегально», под своей фамилией. Легенда была такая – попавший в Россию по родительской воле уроженец Англии рассорился со своим батюшкой и желает вместе с семьей вернуться обратно. Генконсульство Великобритании в столице России выдало британские паспорта, и семья Фишеров отправилась за границу. Спецкомандировка растянулась на несколько лет. Разведчик успел побывать в Норвегии, Дании, Бельгии и Франции. Под псевдонимом «Фрэнк» он успешно организовал секретную радиосеть, передавал радиограммы местных резидентур.

Командировка закончилась зимой 1935-го года, однако уже летом семья Фишеров снова отправилась за рубеж. В Москву Вильям Генрихович вернулся в мае 1936-го года, после чего ему поручили обучать разведчиков-нелегалов работе со средствами связи. В 1938-ом году советский шпион Александр Орлов перебежал вместе с семьей в США. Все, кто с ним работал (а среди них был и Фишер) оказались под угрозой разоблачения. В связи с этим, а может быть из-за недоверия партийного руководства к тем, кто имел связи с «врагами народа», в самом конце 1938-го года лейтенанта ГБ Фишера уволили в запас. Вильяму еще сильно повезло, во время проходивших армейских чисток с разведчиками особо не церемонились, многие из его друзей были расстреляны или брошены в тюрьмы. Первое время агенту пришлось перебиваться случайными заработками, лишь через полгода благодаря связям он сумел устроиться на авиазавод. Даже без высшего образования он с легкостью решал поставленные производственные задания. По свидетельствам работников предприятия его главным «коньком» была феноменальная память. Также разведчик обладал сверхъестественным чутьем, помогающим находить правильное решение практически любых задач. Работая на заводе, Вильям Генрихович непрестанно слал другу его отца, секретарю ЦК Андрееву, рапорты с просьбой восстановить его в разведке. Два с половиной года Фишер был «на гражданке», и, наконец, в сентябре 1941-го он вернулся в строй.

Кем же был «товарищ Рудольф Абель», под чьим именем стал всемирно известен Вильям Фишер? Известно, что он родился в Риге в 1900-ом году (то есть был на три года старше Фишера) в семье трубочиста. В Петрограде молодой латыш оказался в 1915-ом. Когда началась революция, принял сторону советской власти и добровольцем записался в Красную Армию. В годы Гражданской войны служил кочегаром на миноносце «Ретивый», воевал под Царицыном, прошел переобучение на радиста в Кронштадте и был отправлен на далекие Командорские острова. В июле 1926-го года Абель уже являлся комендантом шанхайского консульства, а позже радистом в посольстве в Пекине. ИНО ОГПУ забрала его под свое крыло в 1927-ом году, а в 1928-ом Рудольфа отправили за кордон в качестве разведчика-нелегала. До 1936-го года никаких сведений о его работе нет. Когда Абель и Фишер познакомились до конца не ясно. Ряд историков предполагает, что первый раз они встретились на задании в Китае в 1928-1929-ых годах. В 1936-ом два разведчика уже были крепкими друзьями, также дружили и их семьи. Дочь Фишера, Эвелина, вспоминала, что Рудольф Абель был спокойным, жизнерадостным мужчиной, и, в отличие от ее отца, умел находить общий язык с детьми. К сожалению, своих детей у Рудольфа не было. А его супруга, Александра Антоновна, была из дворянского рода, что сильно мешало карьере талантливого разведчика. Но настоящей трагедией оказалось известие о том, что родной брат Абеля, Вольдемар, работавший начальником политического отдела морского пароходства, был причислен к участникам латвийского контрреволюционного заговора 1937-го года. За шпионскую и диверсионную деятельность Вольдемара приговорили к расстрелу, а Рудольфа уволили из органов. Как и Фишер, Абель подрабатывал в разных местах, в том числе стрелком военизированной охраны. 15 декабря 1941-го года его вернули на службу. В личном деле можно найти упоминание о том, что в период с августа 1942-го по январь 1943-го Рудольф входил в состав опергруппы по направлению Главного Кавказского хребта и выполнял специальные задания по подготовке и заброске диверсионных отрядов в тыл противника. К концу войны в его наградном списке значился орден Красного Знамени и два ордена Красной Звезды. В 1946-ом году подполковника Абеля снова, на этот раз окончательно, уволили из органов госбезопасности. Несмотря на то, что Вильям Фишер продолжил служить в НКВД, их дружба не закончилась. Рудольф знал об отправке товарища в Америку. В 1955-ом году Абель внезапно скончался. Он так никогда и не узнал о том, что Фишер выдал себя за него и, что его имя навеки вошло в анналы разведки.

До конца войны Вильям Генрихович Фишер продолжал работать в центральном аппарате разведки на Лубянке. Многие документы о его деятельности до сих пор недоступны общественности. Известно лишь, что он 7 ноября 1941-го в должности начальника отдела связи принимал участие в обеспечении безопасности парада, проходившего на Красной площади. Как и Рудольф Абель, Вильям занимался организацией и отправкой в немецкий тыл нашей агентуры, руководил работой партизанских отрядов, преподавал радиодело в куйбышевской разведшколе, участвовал в легендарной операции «Монастырь» и ее логическом продолжении – радиоигре «Березино», руководя работой ряда советских и немецких радистов.

Операция «Березино» началась после того, как советским разведчикам удалось создать фиктивный немецкий отряд, якобы работающий в тылу СССР. В помощь им Отто Скорцени отправил более двадцати шпионов и диверсантов, и все они попались в ловушку. Операция было построена на радиоигре, которую виртуозно вел Фишер. Единственная ошибка Вильяма Генриховича и все бы сорвалось, а советские жители расплачивались своими жизнями за теракты диверсантов. До самого конца войны командование вермахта так и не уяснило, что их водят за нос. Последнее сообщение из ставки Гитлера в мае 1945-го гласило: «Помочь ничем не можем, уповаем на Божью волю».

После окончания Великой Отечественной Фишера перевели в особый резерв, постепенно начиная готовить к длительному заданию. Ему уже было сорок три года, и он обладал поистине огромными знаниями. Фишер отлично разбирался в радиоаппаратуре, химии, физике, имел специальность электрика, профессионально рисовал, хотя нигде не учился этому, знал шесть иностранных языков, замечательно играл на гитаре, писал повести и пьесы. Он был фантастически одаренным человеком: столярничал, плотничал, слесарничал, занимался шелкографией и фотографией. Уже в Америке запатентовал ряд изобретений. В свободное время решал математические задачи и кроссворды, играл в шахматы. Родные вспоминали, что Фишер не умел скучать, терпеть не мог терять время зря, был требователен к себе и окружающим, но абсолютно равнодушен к статусу человека, уважал лишь тех, кто досконально освоил свою работу. О своей профессии говорил: «Разведка – это высокое искусство…. Это творчество, талант, вдохновение».

Морис и Леонтина Коэны, с которыми Вильям Генрихович работал в Нью-Йорке, так отзывались о его личных качествах: «Невероятно высококультурный, духовно богатый человек…. В высшей степени образованный, интеллигентный, с развитым чувством достоинства, чести, обязательности и добропорядочности. Его нельзя было не уважать».

У разведчика подрастала дочка, прощаться с семьёй было очень тяжело, однако на свое главное задание Фишер поехал добровольно. Последние инструкции перед отправкой он получил лично от Вячеслава Молотова. В конце 1948-го года в Нью-Йорке в районе Бруклин в дом номер 252 на Фултон-стрит въехал никому не знакомый фотограф и художник Эмиль Гольдфус. В конце сороковых советская разведка на Западе переживала далеко не лучшие времена. Маккартизм и «охота за ведьмами» достигли своего апогея, шпионы мерещились спецслужбам в каждом втором жителе страны. В сентябре 1945-го года на сторону противника переметнулся Игорь Гузенко, шифровальщик советского атташе в Канаде. Через месяц дали показания ФБР связанные с советской разведкой представители американской компартии Бентли и Буденц. Многих агентов-нелегалов пришлось немедленно отозвать из США. Законно работавшие в советских учреждениях разведчики были под круглосуточным наблюдением, постоянно ожидали провокаций. Связь между шпионами была затруднена.

За короткое время Фишер под оперативным псевдонимом «Марк» провел огромную работу по воссозданию в Америке советской разведывательной структуры. Он сформировал две агентурные сети: Калифорнийскую, включающую разведчиков, действующих на территории Мексики, Бразилии и Аргентины, и Восточную, охватывающую все побережье США. Провернуть такое было под силу только невероятно одаренному человеку. Впрочем, Вильям Генрихович как раз и был таким. Именно Фишер через высокопоставленного работника Пентагона выяснил планы по развертыванию в Европе американских сухопутных войск в случае начала войны с Советским Союзом. Также им были добыты копии постановления Трумэна о создании ЦРУ и Совета национальной безопасности. Фишер передал в Москву подробный перечень задач, возложенных на ЦРУ, и проект о передаче ФБР полномочий по охране производства атомных бомб, подводных лодок, реактивных самолётов и прочего секретного вооружения.

Через Коэнов и его группу советское руководство поддерживало контакт с резидентами, работавшими непосредственно на секретных атомных объектах. Их связным с Москвой был Соколов, однако из-за сложившихся обстоятельств он не мог больше выполнять свою роль. Его заменил Фишер. 12 декабря 1948-го года он впервые встретился с Леонтиной Коэн. Вклад Вильяма Генриховича в доставку ценнейшей информации о создании атомного огромен. На связи у «Марка» находились самые ответственные «атомные» агенты СССР. Они были гражданами Америки, однако понимали, что для спасения будущего планеты, необходимо сохранить ядерный паритет. Также возможно, что советские ученые создали бы атомную бомбу и без содействия разведчиков. Однако добытые материалы значительно ускорили работы, удалось избежать лишних исследований, затрат времени, сил и денег, так необходимых разоренной стране.

Из рассказа Фишера о последней командировке в Штаты: «Чтобы иностранцу получить визу в США, ему нужно подвергнуться долгой, основательной проверке. Для нас этот путь был негодным. Я должен был въехать в страну как американский гражданин, вернувшийся из туристической поездки... В США издавна гордятся изобретателями, поэтому я и стал им. Придумывал и мастерил аппараты в области цветной фотографии, делал снимки, размножал их. Мои знакомые видели результаты в мастерской. Образ жизни вел скромный, не обзавелся машиной, не платил налоги, не зарегистрировался как избиратель, но, естественно, никому об этом не рассказывал. Наоборот, выступал для знакомых, как эксперт в финансовых вопросах».

20 декабря 1949-го года резидент Советского Союза Вильям Фишер был удостоен ордена Красного Знамени. А в середине 1950-го в связи с возможным раскрытием супруги Коэны были вывезены из Америки. Работа по атомному направлению была приостановлена, однако Фишер остался в Соединённых Штатах. К сожалению, нет точной информации о том, чем он занимался следующие семь лет и какие сведения добыл для нашей страны. В 1955-ом полковник попросил начальство дать ему отпуск – в Москве скончался его близкий друг, Рудольф Абель. Пребывание в столице произвело на разведчика угнетающее впечатление – большинство из тех, с кем он работал во время войны, сидели в тюрьмах или лагерях, непосредственный начальник генерал-лейтенант Павел Судоплатов находился под следствием как пособник Берии, и ему грозила высшая мера наказания. Улетая из России, Фишер сказал провожающим: «Возможно, это моя последняя поездка». Предчувствия его редко обманывали.

В ночь на 25 июня 1957-го года «Марк» снял номер в нью-йоркской гостинице «Латам». Здесь он успешно провёл очередной сеанс связи, а на рассвете к нему вломились трое агентов ФБР. И хотя Вильяму удалось избавиться от полученной телеграммы и шифра, «федералы» нашли у него некоторые предметы, имеющие отношение к разведывательной деятельности. После этого они с ходу предложили Фишеру сотрудничать с ними, избежав какого-либо ареста. Советский резидент наотрез отказался и был задержан за нелегальный въезд на территорию страны. В наручниках его вывели из номера, посадили в машину и переправили в иммиграционный лагерь в Техасе.

В марте 1954-го года в США в качестве радиста-нелегала был отправлен некто Рейно Хейханен. Данный разведчик оказался психологически неустойчивым человеком. Его образ жизни и моральные устои вызывали опасения у Фишера, который на протяжении трех лет просил Центр отозвать агента. Лишь на четвертый год его призыв был удовлетворен. В мае 1957-го года Хейханена решили вернуть. Однако, добравшись до Парижа, Рейно неожиданно направился в американское посольство. Вскоре на военном самолете он уже летел давать показания в США. Конечно, об этом почти сразу узнали на Лубянке. И почему-то не предприняли никаких мер по спасению Фишера. Более того ему даже не сообщили о происшедшем.

«Марк» сразу понял, кто его сдал. Отпираться в том, что он разведчик из СССР, не имело смысла. К счастью, настоящее имя полковника было известно лишь очень узкому кругу лиц, и Рейно Хейханен в него не входил. Опасаясь, что американцы начнут радиоигру от его лица, Вильям Фишер решил выдать себя за другого человека. Поразмыслив, он остановился на имени покойного друга Рудольфа Абеля. Возможно, он считал, что когда сведения о поимке шпиона станут известны общественности, дома смогут понять, кто именно находиться в американской тюрьме.

7 августа 1957-го года Абелю предъявили обвинение по трём пунктам: пребывание без регистрации на территории Соединенных Штатов в качестве шпиона иностранного государства (пять лет тюрьмы), заговор с целью сбора атомной и военной информации (десять лет тюрьмы), заговор с целью передачи СССР вышеупомянутой информации (смертный приговор). 14 октября в федеральном суде Нью-Йорка началось открытое слушание по делу «США против Рудольфа Абеля». Имя разведчика стало известным не только в Америке, но и по всему миру. В первый же день заседания ТАСС выступило с заявлением, что среди советских агентов нет человека по фамилии Абель. В течение нескольких месяцев, как до, так и после суда Фишера пытались перевербовать, склонить к предательству, обещая всевозможные жизненные блага. После того, как это не удалось, разведчика стали запугивать электрическим стулом. Но и это его не сломило. Он не сказал ни слова, ни выдал ни одного агента, и это был беспрецедентный подвиг в истории разведки. Рискуя жизнью, Фишер заявил: «Я ни при каких обстоятельствах не буду сотрудничать с правительством Соединенных Штатов и не сделаю для спасения жизни ничего, что может нанести ущерб стране». В суде с профессиональной точки зрения он держался идеально, на все вопросы о признании вины отвечал категорическим отказом, от дачи показаний отказывался. Необходимо отметить адвоката Вильяма Генриховича – Джеймса Бритта Донована, служившего в разведке в годы войны. Это был очень добросовестный и умный человек, сделавший все возможное сначала для защиты «Марка», а позже для его обмена.

24 октября 1957-го года Джеймс Донован произнёс блистательную защитную речь. Стоит привести один отрывок из нее: «…Если этот человек действительно тот, кем его считает наше правительство, то это означает, что в интересах своего государства он выполнял весьма опасную задачу. Мы отправляем с такими заданиями лишь самых умных и храбрых людей из числа военнослужащих нашей страны. Также вы знаете, что каждый, случайно познакомившийся с подсудимым, непроизвольно давал ему самую высокую оценку моральных качеств…».

В марте 1958-го года после беседы Фишера с Алленом Даллесом советскому разведчику разрешили начать переписку с семьей. Попрощавшись, директор ЦРУ сказал адвокату Доновану: «Хотел бы я иметь трёх-четырёх таких разведчиков в Москве». Однако он имел крайне скудное представление о том, кем в реальности являлся русский шпион. В противном случае Даллес бы понял, что в Советском Союзе ему достаточно всего лишь одного разведчика подобного уровня.

После долгих проволочек Министерство юстиции Соединенных Штатов разрешило Фишеру вести переписку с женой и дочерью. Она имела общий характер, о делах в семье, состоянии здоровья. Первое же письмо домой Вильям Генрихович закончил словами: «С любовью, ваш муж и отец, Рудольф», дав понять, как следует к нему обращаться. Американцам в сообщениях многое не нравилось, они справедливо предположили, что советский агент использует их в оперативных целях. 28 июня 1959-го года то же самое Министерство вынесло неконституционное решение о запрете общения Фишера с кем-либо за пределами Америки. Основание было очень простым – переписка не соответствует национальным интересам США. Однако упорная борьба Донована дала результаты, Фишеру были вынуждены разрешить общение. Уже позже в переписку вступил «немецкий кузен Рудольфа», некий Юрген Дривс из ГДР, а на самом деле сотрудник внешней разведки Юрий Дроздов. Все общение шло через Донована и адвоката в Восточном Берлине, американцы осторожничали и тщательно проверяли и адвоката, и «родственника».

Развитие событий ускорилось после того, как 1 мая 1960-го года в районе Свердловска был сбит разведывательный самолёт У-2. Его пилот, Фрэнсис Гарри Пауэрс, попал в плен, а СССР обвинила США в осуществлении шпионских действий. Президент Эйзенхауэр в ответ предложил вспомнить Абеля. В американских средствах массовой информации зазвучали первые призывы обменять Пауэрса на Рудольфа. «Нью-Йорк дейли ньюс» писала: «Совершенно точно можно сказать, что для нашего правительства Рудольф Абель не представляет ценности, как источник сведений о деятельности красных. После того как в Кремле выжмут всю возможную информацию из Пауэрса, их обмен вполне естественен…». Помимо общественного мнения на президента также оказывало сильное давление семья Пауэрса и адвокаты. Активизировалась и советская разведка. После того как официальное согласие на обмен дал Хрущев, «Дривс» и адвокат из Берлина через Донована начали торги с американцами, которые растянулись почти на два года. В ЦРУ прекрасно понимали, что разведчик-профессионал «весит» гораздо больше, чем летчик. Им удалось убедить советскую сторону освободить помимо Пауэрса, студента Фредерика Прайера, задержанного в августе 1961-го года в Восточном Берлине за шпионаж, и Марвина Макинена, находящегося в тюрьме в Киеве.

На фото он в гостях у коллег из ГДР в 1967-м году

Организовать подобные «довески» было очень непросто. Спецслужбы ГДР пошли на огромную услугу, уступив Прайера отечественной разведке.

Проведя пять с половиной лет в федеральной исправительной тюрьме в Атланте, Фишер не только выстоял, но и сумел заставить следователей, адвокатов, даже американских уголовников уважать себя. Известных факт, будучи в заключении советский агент нарисовал маслом целую галерею картин. Существуют данные, что Кеннеди забрал свой портрет и повесил его в Овальном зале.

10 февраля 1962-го года к Глиникскому мосту, разделяющему Восточный и Западный Берлин, с обеих сторон подъехало несколько автомашин. На всякий случай поблизости спрятался отряд ГДРовских пограничников. Когда по рации был получен сигнал о передачи американцам Прайера (Макинена освободили через месяц), начался главный обмен. Вильям Фишер, летчик Пауэрс, а также представители обеих сторон сошлись на мосту и закончили обговоренную процедуру. Представители подтвердили, что перед ними именно те люди, которых ждут. Обменявшись взглядами, Фишер и Пауэрс разошлись. Уже через час Вильям Генрихович был в окружении своих родных, специально прилетевших в Берлин, а на следующее утро отправился в Москву. На прощание американцы запретили ему въезжать в их страну. Однако Фишер и не собирался возвращаться.

На вопрос об основной задаче разведки Вильям Генрихович однажды ответил: «Мы ищем чужие секретные планы, обращенные против нас, для того, чтобы принять нужные контрмеры. Наша разведывательная политика оборонительного характера. У ЦРУ совсем другие способы работы – создавать предпосылки и ситуации, при которых становятся допустимы военные действия их вооруженных сил. Это управление организует восстания, интервенции, перевороты. Со всей ответственностью заявляю: мы подобными делами не занимаемся».

После отдыха и восстановления Фишер вернулся к работе в разведке, участвовал в подготовке нового поколения агентов-нелегалов, выезжал в Венгрию, Румынию и ГДР. При этом он постоянно посылал письма с просьбой освободить Павла Судоплатова, осужденного на пятнадцать лет тюремного заключения. В 1968-ом году Фишер снялся со вступительным словом в фильме «Мёртвый сезон». Ему организовывали выступления в институтах, на заводах, даже в колхозах.

Звание Героя Советского Союза Фишеру, как и многим другим разведчикам, не дали. Это было не принято, власти боялись утечки информации. Ведь Герой – это дополнительные бумаги, дополнительные инстанции, лишние вопросы.

Вильям Генрихович Фишер умер 15 ноября 1971-го на шестьдесят восьмом году жизни. Настоящее имя легендарного разведчика сразу раскрывать не стали. Написанный в «Красной Звезде» некролог гласил: «...Находясь за границей в сложных, тяжелых условиях Р.И. Абель проявлял редкостный патриотизм, выдержку и стойкость. Он награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Ленина, орденом Красной Звезды, орденом Трудового Красного Знамени и другими медалями. До последних дней оставался на боевом посту».

Вне всяких сомнений Вильям Фишер (он же Рудольф Абель) является выдающимся агентом советской эпохи. Неординарный человек, бесстрашный и скромный отечественный разведчик-интеллектуал прожил свою жизнь с удивительным мужеством и достоинством. Очень многие эпизоды его деятельности до сих пор остаются в тени. С многих дел гриф секретности давно снят. Однако некоторые истории на фоне уже известной информации кажутся рутинными, другие очень трудно восстановить целиком. Документальные свидетельства работы Вильяма Фишера распылены по куче архивных папок и собрать их воедино, восстановить все события – кропотливая и долгая работа.

Источники информации:
http://www.hipersona.ru/secret-agent/sa-cold-war/1738-rudolf-abel
http://svr.gov.ru/smi/2010/golros20101207.htm
http://che-ck.livejournal.com/67248.html?thread=519856
http://clubs.ya.ru/zh-z-l/replies.xml?item_no=5582

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

О Рудольфе Абеле рассказывает бывший заместитель начальника Первого главного управления (разведка) КГБ СССР, консультант Службы внешней разведки России генерал-лейтенант Вадим КИРПИЧЕНКО.

- Вадим Алексеевич, вы были с Абелем лично знакомы?

Слово "знакомы" - самое точное. Не более. Встречались в коридорах, здоровались, обменивались рукопожатиями. Вы же учтите разницу в возрасте, да и работали мы на разных направлениях. Я знал, конечно, что это "тот самый Абель". Думаю, в свою очередь, Рудольф Иванович знал, кто я, мог знать должность (на тот момент - начальник африканского отдела). Но, в общем, у каждого - свой участок, по профессиональным делам мы не пересекались. Это было в середине шестидесятых. А потом я уехал в загранкомандировку.

Позднее, когда Рудольфа Ивановича уже не было в живых, меня неожиданно отозвали в Москву и назначили начальником нелегальной разведки. Тогда я получил доступ к вопросам, которые вел Абель. И оценил по достоинству - Абеля-разведчика и Абеля-человека.

"Мы про него до сих пор не все знаем..."

В профессиональной биографии Абеля я бы выделил три эпизода, когда он оказал стране неоценимые услуги.

Первый - военных лет: участие в операции "Березино". Тогда советская разведка создала фиктивную немецкую группировку полковника Шорхорна, якобы действующую у нас в тылу. Это была ловушка для немецких разведчиков и диверсантов. В помощь Шорхорну Скорцени сбросил более двадцати агентов, всех захватили. Операция строилась на радиоигре, за которую отвечал Фишер (Абель). Он провел ее виртуозно, командование вермахта до самого конца войны так и не поняло, что их водят за нос; последняя радиограмма из ставки Гитлера Шорхорну датирована маем 45-го, звучит примерно так: мы больше не можем вам ничем помочь, уповаем на волю Божью. Но вот что важно: малейшая ошибка Рудольфа Ивановича - и операция была бы сорвана. Дальше эти диверсанты могли оказаться где угодно. Понимаете, как это опасность? Сколько бед для страны, сколько наших солдат поплатились бы жизнью!

Дальше - участие Абеля в охоте за американскими атомными секретами. Возможно, наши ученые создали бы бомбу и без помощи разведчиков. Но научный поиск - это затрата сил, времени, денег... Благодаря таким людям, как Абель, удалось избежать тупиковых исследований, нужный результат был получен в кратчайшее время, мы просто сберегли разоренной стране немалые средства.

Ну и конечно, - вся эпопея с арестом Абеля в США, судом, тюремным заключением. Рудольф Иванович тогда реально рисковал жизнью, при этом с точки зрения профессиональной держался безупречно. Слова Даллеса, что он хотел бы иметь в Москве трех-четырех таких же людей, как этот русский, комментариев не требуют.

Конечно, я называю самые известные эпизоды работы Абеля. Парадокс в том, что немало других, очень интересных, и сейчас остаются в тени.

- Засекречены?

Не обязательно. Гриф секретности со многих дел уже снят. Но есть истории, которые на фоне уже известной информации смотрятся рутинно, неброско (а журналисты, понятно, ищут что поинтересней). Что-то уже просто трудно восстановить. Летописец-то за Абелем не ходил! Сегодня документальные свидетельства его работы распылены по множеству архивных папок. Свести их воедино, реконструировать события - кропотливая, долгая работа, у кого дойдут руки? Жаль только, что когда нет фактов - появляются легенды...

- Например?

Мундир вермахта не носил, Капицу не вывозил

Например, мне приходилось читать, что в войну Абель работал в глубоком немецком тылу. На самом деле, на первом этапе войны Вильям Фишер был занят подготовкой радистов для разведгрупп. Потом участвовал в радиоиграх. Он тогда состоял в штате Четвертого (разведывательно-диверсионного) управления, архивы которого нуждаются в отдельном изучении. Максимум что было - одна-две заброски в партизанские отряды.

- В документальной книге Валерия Аграновского "Профессия: иностранец", написанной по рассказам другого знаменитого разведчика, Конона Молодого, описана такая история. Юного бойца разведгруппы Молодого сбрасывают в немецкий тыл, вскоре его хватают, приводят в деревню, там в избе - какой-то полковник. Он брезгливо смотрит в явно "левый" аусвайс, слушает сбивчивые объяснения, потом выводит арестованного на крыльцо, дает пинка под зад, швыряет аусвайс в снег… Через много лет Молодый встречает этого полковника в Нью-Йорке: Рудольф Иванович Абель.

Документами не подтверждается.

- Но Молодый…

Конон мог обознаться. Мог что-то рассказать, а журналист его не так понял. Могла быть сознательно запущенная красивая легенда. В любом случае Фишер мундир вермахта не носил. Только во время операции "Березино", когда в лагерь Шорхорна сбрасывались с парашютом немецкие агенты и Фишер их встречал.

- Еще одна история - из книги Кирилла Хенкина "Охотник вверх ногами". Вилли Фишер во время командировки в Англию (тридцатые годы) был внедрен в лабораторию Капицы в Кембридже и способствовал выезду Капицы в СССР...

В Англии Фишер тогда работал, но к Капице не внедрялся.

- Хенкин дружил с Абелем...

Он путает. Или придумывает. Абель был удивительно ярким и многогранным человеком. Когда видишь такого, когда знаешь, что разведчик, но не знаешь толком, чем занимался, - начинается мифотворчество.

"Я скорее приму смерть, чем выдам известные мне секреты"

Он отлично рисовал, на профессиональном уровне. В Америке имел патенты на изобретения. Играл на нескольких инструментах. В свободное время решал сложнейшие математические задачи. Разбирался в высшей физике. Мог буквально из ничего собрать радиоприемник. Столярничал, слесарничал, плотничал... Фантастически одаренная натура.

- И при этом служил в ведомстве, которое не любит огласки. Не жалел? Мог состояться как художник, как ученый. А в результате… Стал известен из-за того, что провалился.

Абель не провалился. Его провалил предатель, Рейно Хейханен. Нет, я не думаю, что Рудольф Иванович жалел о приходе в разведку. Да, не прославился как художник или ученый. Но, по-моему, работа разведчика гораздо интереснее. Такое же творчество, плюс адреналин, плюс напряжение ума... Это особое состояние, которое очень трудно объяснить словами.

- Кураж?

Если хотите. В конце концов, в свою главную командировку - в США Абель поехал добровольно. Я видел текст рапорта с просьбой направить на нелегальную работу в Америку. Заканчивается примерно так: я, скорее, приму смерть, чем выдам известные мне секреты, свой долг готов исполнить до конца.

- Какой это год?

- Уточняю вот почему: во многих книгах про Абеля сказано, что в конце жизни он испытывал разочарование в прежних идеалах, скептически относился к тому, что видел в Советском Союзе.

Не знаю. Мы не были настолько близки, чтобы брать на себя смелость оценивать его настроения. Работа наша к особой откровенности не располагает, дома жене и то лишнего не скажешь: исходишь из того, что квартира может прослушиваться - не потому, что не доверяют, а просто в порядке профилактики. Но я бы не преувеличивал... После возвращения из США Абелю организовывались выступления на заводах, в институтах, даже в колхозах. Никакого ерничества над советской властью там не звучало.

Вы еще вот что учтите. Жизнь у Вильяма Фишера была непростая, хотел бы разочароваться - поводов хватало. Не забывайте, в 1938 году он был уволен из органов и очень болезненно это перенес. Очень многих друзей посадили или расстреляли. Он столько лет проработал за границей - что мешало перебежать, затеять двойную игру? Но Абель - это Абель. Думаю, он искренне верил в победу социализма (пусть даже не очень скорую). Не забывайте - выходец из семьи революционеров, людей, близких к Ленину. Вера в коммунизм была впитана с молоком матери. Конечно, умный человек, он все подмечал.

Помню разговор - то ли Абель говорил, то ли кто-то в его присутствии, а Абель соглашался. Речь шла о перевыполнении планов. План не может перевыполняться, потому что план - это план. Если перевыполняется - значит, или посчитали неверно, или разбалансировка механизма. Но это не разочарование в идеалах, скорее конструктивная, осторожная критика.

- Умный, сильный человек в советское время постоянно выезжает за рубеж. Он же не мог не видеть, что там живут лучше…

В жизни не бывает только черного или только белого. Социализм - это бесплатная медицина, возможность дать образование детям, дешевое жилье. Именно потому, что Абель бывал за рубежом, он знал цену и таким вещам тоже. Хотя, не исключаю, многое могло его раздражать. Один мой коллега чуть не стал антисоветчиком, побывав в Чехословакии. Он примерял в магазине обувь, и вдруг рядом с ним присел с ботинками тогдашний чехословацкий президент (кажется, Запотоцкий). "Понимаешь, - рассказывал приятель, - глава государства вот так спокойно, как все, идет в магазин и меряет туфли. Его все знают, но никто не суетится, обычное вежливое обслуживание. Ты такое у нас можешь представить?" Думаю, что и у Абеля похожие мысли мелькали.

- Как Абель жил здесь?

Как все. У меня жена тоже работала в разведке. Раз заходит потрясенная: "В буфете сосиски выкинули, знаешь, кто в очереди передо мной стоял? Абель!" - "Ну и что?" - "Ничего. Взял свои полкило (больше в одни руки не дают), пошел довольный". Уровень жизни - нормальный средне-советский. Квартира, скромная дача. Насчет машины - не помню. Не бедствовал, конечно, все-таки полковник разведки, приличная зарплата, потом пенсия - но и не роскошествовал. Другое дело, что ему и не требовалось много. Сыт, одет, обут, крыша над головой, книги... Поколение такое.

Без Героя

- Почему Абелю не дали звание Героя Советского Союза?

Тогда разведчикам - тем более живым, находившимся в строю - Героя вообще не давали. Даже люди, добывшие американские атомные секреты, Золотые Звезды получили лишь в конце жизни. Причем Героев России, их уже новая власть награждала. Почему не давали? Боялись утечки информации. Герой - это дополнительные инстанции, дополнительные бумаги. Может привлечь внимание - кто, за что? Лишние люди узнают. Да и просто - ходил человек без Звезды, потом его долго не было, появляется со Звездой Героя Советского Союза. Есть соседи, знакомые, неизбежен вопрос - с чего бы? Войны же нет!

- Абель пытался писать мемуары?

Однажды написал воспоминания о своем аресте, пребывании в тюрьме, обмене на Пауэрса. Что-то еще? Сомневаюсь. Слишком многое пришлось бы открывать, а в Рудольфа Ивановича въелась профессиональная дисциплина, о чем можно говорить, о чем нет.

- Зато про него написано невероятно много - и на Западе, и у нас, и при жизни Абеля, и сейчас. Каким книгам верить?

Я редактирую "Очерки внешней разведки" - профессиональная деятельность Рудольфа Ивановича там отражена точнее всего. А личные качества? Читайте "Незнакомцы на мосту" его адвоката в США Донована.

- Не соглашусь. Для Донована Абель - железный русский полковник. А вот Эвелина Вильямовна Фишер, дочь, вспоминает, как отец спорил с матерью из-за грядок на даче, нервничал, если перекладывали бумаги в его кабинетике, довольно насвистывал, решая математические уравнения. Кирилл Хенкин пишет про задушевного друга Вилли, который идейно служил советской стране, а в конце жизни думал о перерождении строя, интересовался диссидентской литературой…

Так все же мы - с врагами одни, с домашними - другие, в разное время - разные. О человеке надо судить по конкретным делам. В случае Абеля - делая поправку на время и профессию. Но такими, как он, любая страна во все времена гордиться будет.

Справка

Абель Рудольф Иванович (настоящее имя - Фишер Вильям Генрихович). Родился в 1903 г. в Ньюкасл-на-Тайне (Англия) в семье русских политэмигрантов. Отец - из семьи обрусевших немцев, рабочий-революционер. Мать также участвовала в революционном движении. За это супруги Фишер в 1901 г. были высланы за границу и осели в Англии.

В 16 лет Вилли успешно сдал экзамен в Лондонский университет. В 1920 г. семья вернулась в Москву, Вилли работал переводчиком в аппарате Коминтерна. В 1924 г. поступил на индийское отделение Института востоковедения в Москве, однако после первого курса был призван в армию, зачислен в радиотелеграфный полк. После демобилизации поступил на работу в НИИ ВВС РККА, в 1927 г. был принят в ИНО ОГПУ на должность помощника уполномоченного. Выполнял секретные задания в европейских странах. По возвращении в Москву ему было присвоено звание лейтенанта госбезопасности, что соответствовало воинскому званию майора. В конце 1938 г. без объяснения причин уволен из разведки. Работал во Всесоюзной торговой палате, на заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении его в разведке.

В сентябре 1941 г. зачислен в подразделение, занимавшееся организацией диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу фашистских оккупантов. В этот период особенно близко сдружился с товарищем по работе Рудольфом Ивановичем Абелем, чьим именем впоследствии назовется при аресте. По окончании войны вернулся на работу в управление нелегальной разведки. В ноябре 1948 г. было принято решение направить его на нелегальную работу в США для получения информации об американских атомных объектах. Псевдоним - Марк. В 1949 г. за успешную работу награжден орденом Красного Знамени.

Чтобы разгрузить Марка от текущих дел, в помощь ему в 1952 г. был направлен радист нелегальной разведки Хейханен (псевдоним - Вик). Вик оказался морально и психологически неустойчивым, пил, быстро опустился. Через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву. Однако Вик сообщил американским властям о своей работе в советской нелегальной разведке и выдал Марка.

В 1957 г. Марк был арестован агентами ФБР. В те времена руководство СССР заявляло, что наша страна "не занимается шпионажем". Для того чтобы дать Москве знать о своем аресте и о том, что он не предатель, Фишер при аресте назвался именем своего покойного друга Абеля. В ходе следствия категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству. Приговорен к 30 годам заключения. Наказание отбывал в федеральной тюрьме в Атланте. В камере занимался решением математических задач, теорией искусства, живописью. 10 февраля 1962 г. обменен на американского пилота Фрэнсиса Пауэрса, осужденного советским судом за шпионаж.

После отдыха и лечения полковник Фишер (Абель) работал в центральном аппарате разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Умер от рака в 1971 г. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и многими медалями.