План гитлера по завоеванию ссср. Если бы Гитлер победил: планы нацистов и альтернативная история. в) Эстония, Латвия и Литва

Нападение на Советский Союз 22 июня 1941 года обернулось чудовищной трагедией для двух сотен миллионов человек. В рамках плана «Барбаросса» нацистская Германия сосредоточила лучшие войска на Восточном фронте. По мнению историков, агрессия против СССР была неотвратимым этапом немецкой экспансии в Европе. О причинах Великой Отечественной войны и ходе подготовки нацистского блицкрига - в материале RT.

Во второй половине 1930-х годов на мировой арене появился агрессивный и чрезвычайно амбициозный игрок. В 1939-1940-х годах нацистская Германия и её союзники оккупировали почти всю Европу. Единственным непокорённым государством на Западе была Великобритания .

Немецкие дипломаты и разведчики развернули кампанию по дезинформации. Москву убеждали в том, что Берлин верен договору о ненападении и готовится нанести сокрушительный удар по Великобритании. Гитлер даже предлагал советскому лидеру Иосифу Сталину поделить «английское наследство» в Иране и Индии.

В какой-то степени нацистам удалось спутать карты советской внешней разведке. В состав советской резидентуры в Европе по состоянию на июнь 1941 года входили около тысячи человек (около трети были легальными агентами). Все они доносили крайне противоречивые сведения, хотя часть разведчиков предупреждала о готовящемся блицкриге в мае-июне 1941 года.

Война на уничтожение

Захват СССР рассматривался Гитлером как один из ключевых этапов на пути к достижению господства в Европе и мире.

«Принцип Drang nach Osten был провозглашён в книге Гитлера «Майн Кампф» 1925 года. СССР был источником природных богатств и идеологическим противником. Всё, что Гитлер делал до июня 1941 года, было фактически подготовкой к битве на Востоке», - заявил RT Мягков.

«План «Барбаросса» был продуман до мелочей, и немцам многое удалось в первые недели. Однако они рассчитывали, что советская армия и народ будут демотивированы поражениями, а правительство спасует. В этом был замысел блицкрига, и к затяжной войне Германия не готовилась», - пояснил Мягков.

По словам эксперта, нацисты полагали, что СССР рухнет под натиском вермахта. Немцы признавали стойкость и храбрость русского солдата, но были уверены в его неспособности к самоорганизации. Также считалось, что советские граждане не сплотятся вокруг государства и фигуры Сталина.

Мягков категорически не согласен с точкой зрения о том, что 76 лет назад в схватке сошлись два тоталитарных мира: национал-социалистический и коммунистический. По его словам, такой взгляд на трагедию советского народа сложился у западных историков и некоторых российских политологов.

«Мне кажется, Западу и некоторым нашим деятелям неудобно признавать, что на самом деле Советский Союз отстаивал ценности гуманистической европейской цивилизации. Нацисты вели войну на уничтожение не столько коммунизма или демократии, сколько общечеловеческой культуры, всего того, что дорого любому нормальному человеку», - подчеркнул Мягков.

Гитлер, как и многие политики в то время, находился под впечатлением теории английского экономиста XVIII в. Томаса Мальтуса, автора концепции «избыточного населения». Соглас-но этой концепции благосостояние народа определяется есте-ственными законами народонаселения: темпы роста населе-ния значительно опережают темпы увеличения средств суще-ствования (как геометрическая и арифметическая прогрессия). Мальтус указывал, что рост населения (в XVIII в. население Англии, Франции и Америки удваивалось каждые 25 лет , а за-тем его рост ещё больше ускорился) вскоре приведёт к не-хватке продовольствия, поскольку плодородный слой почвы истощается. Настанет момент, когда людей просто нечем будет кормить, и они начнут вымирать до тех пределов, которые установлены возможностями плодородия земли. Однако тео-рия Мальтуса, родившаяся в условиях доиндустриального об-щества, была менее пригодна для объяснения динамики инду-стриального общества.

На За-паде «жизненного пространства» не было, там, как и в Германии, имело место перенаселе-ние, поэтому Гитлер обратил взор на Восток. Он считал, что самой большой исторической несправедливостью является то, что в Рос-сии земли на человека приходится в 10 раз больше, чем в Германии; поэтому, говорил он, необходимо исправить эту историческую не-справедливость. Предлогом для борьбы за землю стала борьба с ненавистным советским «еврейско-большевистским» режимом, который уничтожил, по его словам, цвет российского общества и «планировал» сделать то же самое с остальной Европой. Гитлера заботили не судьбы народов Европы и СССР, а новые территории и сырьевые ресурсы.

Фюрер считал, что если при его жизни не бу-дут решены кардинальные задачи колонизации Востока и его эко-номического и административного освоения, то у Германии нет будущего. Гитлер заклинал своих сторонников: «Пусть в этой войне за восточные земли погибнут 3 млн солдат, чем в случае отказа от неё умрут от голода 30 млн немцев». Он возомнил себя спасителем нации, государственным мужем, заботившимся о благоденствии бу-дущих поколений немцев. Фюрер твёрдо полагал, что политики, которые придут за ним, не смогут решить эту задачу, так как имен-но ему немцы доверяют больше всего, и такого доверия добиться уже не сможет никто. Материал с сайта

На Востоке Гитлер стремился не только к созданию единого экономического пространства, но и к полному расовому преобра-зованию в соответствии с его собственной догмой. Планирова-лось, что границы германского влияния будут простираться от Полярного крута до Средиземного моря и от Атлантики до Урала. На этой территории оседлое вооружённое немецкое крестьянство время от времени должно было отражать вражеские набеги из Азии. Гитлер указывал, что в случае победы можно будет говорить о немецкой гегемонии в Европе. Подчинённые Германии роман-ские народы могли сохранять своеобразные черты, то же отно-силось к Финляндии, Турции, некоторым Балканским странам. В Восточной же Европе должен был возникнуть «Великогерман-ский рейх немецкой нации», в котором славянские «недочеловеки» подлежали вытеснению и эксплуатации, а их территории станови-лись немецкими.

Картинки (фото, рисунки)

На этой странице материал по темам:

1. Цели Гитлера и мероприятия по проведению русской кампании

«Импровизированный план» войны Гитлера

Когда Гитлер 6 сентября 1941 года подписал директиву ОКВ № 35 о наступлении на Москву, выполнение его «импровизированного плана» войны, принятого осенью 1940 года, уже существенно запаздывало. Хотя немецкие войска все еще успешно наступали на Востоке, а количество трофеев и пленных постоянно возрастало, нельзя было предвидеть конца восточной кампании и в связи со сложившейся обстановкой нельзя было и думать об отводе соединений с Восточного фронта. Изменение сроков запланированных военных операций ставило под сомнение не только весь «импровизированный план» войны, но и осуществление всей программы Гитлера.

Замысел Гитлера состоял в том, чтобы в ходе трех-четырехмесячной кампании покончить с Советским Союзом. Эта «молниеносная кампания» должна была в такой степени обеспечить великогерманский рейх необходимой территорией, а также сырьем, чтобы Германия как «устойчивая от блокады, сплоченная территориально и экономически независимая от ввоза стратегического сырья континентально-европейская империя» была в состоянии уверенно выдержать длительную войну против англосакских держав, и прежде всего против США. Этот первый шаг должен был создать экономическую, а также политическую основу для осуществления второго этапа гитлеровской «мировой молниеносной войны», который предусматривал широкие операции против стран Ближнего Востока, продвижение немецких войск вплоть до Афганистана и в страны Африки, а также захват Азорских островов.

В этой второй фазе Германия должна была принудить Англию к миру, а США - при тесном сотрудничестве с Японией - побудить к сохранению своего нейтралитета. В рамках реализации этих планов Гитлер надеялся поднять Германию до уровня мировой державы, которая могла бы вести войну с любым из еще оставшихся государств.

Этот замысел Гитлера, рассчитанный на агрессию и войну, имел свою ахиллесову пяту в экономическом потенциале Германии, который был слишком мал для ведения продолжительной войны с одной или несколькими мировыми державами. Гитлер, понимая это, видел решение этой проблемы в «молниеносной войне». Предусматривался разгром каждого из противников по отдельности в «молниеносных», подобных дуэлям, кампаниях, прежде чем они сумеют полностью развернуть свой военный потенциал и использовать его против Германии. Для этого было необходимо широкое вооружение, т. е. наличие относительно современного и эффективного, готового к немедленному использованию вооружения, внезапное введение в действие которого позволило бы войскам очень быстро разгромить противника. В период между отдельными кампаниями должны были создаваться новые материальные резервы, которые бы соответствовали требованиям следующей военной кампании. Гитлер надеялся таким образом избежать войны на два фронта и изнурительной экономической войны.

Концепции широкого вооружения противостояла концепция «глубокого» вооружения, сторонником которой было прежде всего управление военной экономики и вооружений штаба верховного главнокомандования (ОКВ). Разногласия этого управления с Гитлером нашли отражение в записках начальника управления военной экономики и вооружений генерала пехоты Георга Томаса от 12 декабря 1939 года, где он писал, что вина за недостаточную подготовку германского рейха к войне лежит исключительно на политическом руководстве. Концепция «глубокого» вооружения исходила из того, что Германия способна выдержать длительную войну и для этого ей следует расширять внутреннюю сырьевую базу, увеличивать число предприятий по производству вооружений, запасных частей, создавать обширные резервы сырья и вооружения.

Гитлер отклонил концепцию «глубокого» вооружения, считая, что «скоростное» решение проблемы вооружений не вызовет экономических трудностей и все зависит от желания решить эту проблему. Он считал также, что «глубокое» вооружение несомненно потребовало бы больших жертв от населения в пользу войны. Гитлер надеялся посредством быстрого создания «необходимых объектов» решительно перестроить экономику на выпуск требуемых видов вооружения, не ограничивая при этом сколько-нибудь чувствительно производства невоенной продукции для населения. Одну из главных трудностей германской военной экономики - нехватку сырья - он пытался устранить в рамках четырехлетнего плана, который был призван подготовить немецкую экономику к войне. Дополнительные запасы сырья предполагалось захватить в предстоящих кампаниях.

Таким образом, положение с сырьем в Германии к моменту нападения на Россию не давало Гитлеру никаких оснований для беспокойства и выглядело даже благоприятнее, чем в 1939 году, в начале войны. Кроме того, расход военных материалов и боеприпасов в предыдущих «молниеносных кампаниях» был меньше, чем ожидалось. Этим самым, казалось, опровергалось самой практикой утверждение начальника управления военной экономики и вооружений генерала пехоты Георга Томаса о том, что Германия может выиграть войну, только создав развитую военную промышленность и направив все силы народа на военные цели.

Планирование операции «Барбаросса». Основополагающая идея гитлеровского «импровизированного плана» войны заключалась прежде всего в достижении господства над Европой, а добиться этого можно было, только одержав победу над Советским Союзом. Эти соображения основывались на предположении, что Россия является «континентальной шпагой» Великобритании. План исходил из того, что разгром СССР должен заставить Великобританию пойти на мир. Тем самым Германия смогла бы избежать длительной войны на два фронта. Поэтому война на Востоке была для Гитлера той решающей кампанией, к которой он стремился с ранних лет своей политической деятельности и которую он хотел вести в рамках расово-идеологической войны на уничтожение. Так как, по его мнению, весной 1941 года великогерманский рейх достиг высшего уровня в организации управления войсками, в военном деле и вооружении, а Россия, совершенно очевидно, находилась на низком уровне развития военного дела, считалось необходимым использовать этот шанс и своевременно нанести удар.

Подготовка к кампании против Советского Союза началась еще вo время заключительной фазы военных действий во Франции в июле 1940 года. В последующие месяцы был подготовлен и отработан генеральным штабом главнокомандования сухопутных войск целый ряд планов кампании, с изложением которых Гитлер выступил 5 декабря 1940 года.

Уже на этом подготовительном этапе появились серьезные противоречия между Гитлером и главнокомандованием сухопутных сил относительно очередности решения задач в русской кампании. ОКХ исходило из того, что необходимо как можно раньше навязать противнику сражение, чтобы предотвратить его отход в глубь страны. Для этой цели должны были использоваться три группы армий, которым указывалось одно общее направление главного удара, а именно район севернее Припятских болот. Там ожидалось встретить основные силы Красной Армии, сосредоточившиеся для обороны Москвы. На юге же войскам Красной Армии было легче уклониться от боя, а Москву как военный, экономический, политический центр, а также как узел дорог русские сдать не могли. ОКХ думало при этом не о достижении экономических выгод, а прежде всего о быстром решении военных задач, и только об этом.

Этот план противоречил взглядам Гитлера, который видел важнейшую цель в том, чтобы ослабить Россию в решающей степени в военно-экономическом отношении, захватив экономический и сырьевой потенциал Советского Союза. Так как основные источники снабжения России находились в окраинных районах, замысел Гитлера предусматривал два направления главного удара на обоих флангах. На юге следовало захватить Украину и богатую сельскохозяйственную Донскую область, угольные шахты и промышленные предприятия Донецкого бассейна, а также кавказскую нефть. На севере захват Ленинграда отрезал бы СССР от моря и обеспечил бы немцам морские пути в Балтийском море для вывоза шведской руды и финского никеля. Кроме того, при таком варианте использования сил достигался быстрейший контакт на сухопутном театре военных действий с союзником по войне - Финляндией. Эти различные точки зрения и впоследствии проходили красной нитью в противоречиях между ОКХ и Гитлером по вопросам дальнейшего использования сил вплоть до начала наступления на Москву в октябре 1941 года.

18 декабря 1940 года выдвигавшиеся Гитлером принципы ведения русской кампании были изложены в директиве № 21 «Операция «Барбаросса», которая должна была составить основу плана первых операций.

В соответствии с этой директивой вермахт должен был после окончания войны с Великобританией готовиться к «разгрому Советской России в ходе одной быстрой кампании»{30}. Для этого предполагалось использовать все наличные соединения сухопутных войск, за исключением сил, необходимых для предупреждения любой неожиданности на территории оккупированных областей Европы. Военно-воздушным силам предписывалось в зависимости от обстоятельств высвободить для поддержки сухопутных войск во время войны на Востоке столько сил, сколько необходимо, чтобы обеспечить быстрое развитие операций и максимальное прикрытие районов Восточной Германии от авиации противника. Основной задачей военно-морского флота во время этой кампании оставались действия против Англии.

Цель операции, которую намечалось начать 15 мая 1941 года, должна была состоять в том, чтобы разгромить находящиеся в западных районах России войска Красной Армии в ходе стремительного наступления до выхода на рубеж Днепр - Западная Двина. Предусматривалось широкое использование ударных танковых группировок, чтобы воспрепятствовать отходу боеспособных русских соединений в глубь советской территории. В результате стремительного преследования отступающего противника предполагалось продвинуться на такую глубину, чтобы русская авиация уже не могла бы больше наносить удары по германскому рейху. В конечном счете наступающие войска должны были выйти к Волге, чтобы в случае необходимости можно было силами авиации подавить последний остающийся у СССР индустриальный район на Урале.

Сухопутные войска, действующие в направлении района севернее Припятских болот, должны были иметь в своем составе группы армий «Север» и «Центр». При этом группе армий «Центр» ставилась задача силами ударных танковых и моторизованных соединений, наступающих из района восточнее и севернее Варшавы, разгромить войска противника в Белоруссии и на первом этапе операции овладеть высотами восточнее Смоленска как ключевыми позициями для последующего удара на Москву. Тем самым нужно было создать предпосылки для того, чтобы с этого рубежа продвинуться значительными силами в северном направлении и во взаимодействии с группой армий «Север», которая наступала из Восточной Пруссии через Балтику на Ленинград, разгромить находящиеся в этом районе силы Красной Армии.

Только после овладения Ленинградом и Кронштадтом предусматривалось проведение наступательной операции по захвату важнейшего узла дорог и военного центра - Москвы. Лишь внезапный и быстрый крах русской обороны мог стать предпосылкой для достижения таких целей. Группа армий «Юг» должна была продвигаться от Люблина в общем направлении на Киев, чтобы крупными силами танковых соединений стремительно выйти на фланги и в тыл русских войск на Украине и достичь Днепра. Преследуя отступающего противника, войска должны были захватить на юге чрезвычайно важный в военно-экономическом отношении Донецкий бассейн, а в центре - овладеть Москвой.

В этой директиве была утрачена главная идея - идея разгрома прежде всего военной силы противника, а наступлению на Москву отводилось лишь второе место. Подготовка операции «Барбаросса» проходила в атмосфере такого оптимизма и такой уверенности в победе, каких сегодня нельзя даже понять. Встает вопрос: по каким причинам германское руководство столь оптимистично оценивало обстановку в России? Оценкой противника ведал отдел «Иностранные армии Востока» в генеральном штабе сухопутных сил, но он не располагал достаточной информацией, чтобы соответствующим образом оценить обстановку. Отдел получал разведывательные донесения, которые поступали с фронта через отдел 1C в генеральный штаб сухопутных сил. Немецкая воздушная разведка ограничивалась прифронтовой полосой или районами, находящимися в относительной близости от линии фронта, так как германские ВВС почти не располагали самолетами для дальней разведки.

В первые месяцы войны воздушная разведка глубинных районов русской территории почти не велась, так как в феврале 1941 года было дано указание вести воздушную разведку только до линии Ростов, Москва, Вологда, Мурманск. Все это привело к тому, что почти полностью отсутствовали данные о подготовке резервов, подвозе подкреплений и снабжении войск в глубоком тылу противника, о новом строительстве и о промышленном производстве СССР. Когда немецкое руководство получало информацию о России из других источников, не соответствовавшую его собственным представлениям, то эта информация игнорировалась или признавалась неправдоподобной.

Кроме того, Гитлер не доверял разведке и упрекал ее в неспособности к работе. При этом он не видел, что становился пленником и жертвой собственной пропаганды и «культурно-идеологического представления» о мире. Убеждение о неспособности русских вести войну, которое он вдалбливал своим офицерам, привело к тому, что перед началом войны в среде немецких офицеров превалировала недооценка Красной Армии, ее боевого духа и вооружения.

Мнение о том, что Россию победить даже легче, чем Францию, что восточная кампания не несет с собой большого риска, было господствующим. В беседе с Йодлем и Кейтелем 28 июня 1940 года Гитлер сказал: «Теперь мы показали, на что способны. Поверьте мне, Кейтель, война против России была бы в противоположность войне с Францией похожа только на игру в куличики». Основанием для подобных утверждений служило представление о том, что русский офицерский корпус будет не в состоянии осуществлять квалифицированное руководство войсками. Вместе с тем не были приняты во внимание предостережения германского военного атташе в России генерал-майора кавалерии Эрнста Августа Кестринга, который вначале также придерживался этого мнения, но со временем пришел к другому заключению, о котором он информировал ОКХ и Гитлера.

Военное руководство усматривало подтверждение своих взглядов в трудностях, которые испытывала Красная Армия в зимней войне с Финляндией. При этом не учитывалось, что в этой войне участвовали только войска Ленинградского военного округа русских и что в Монголии Красная Армия добилась больших побед, в успешно проведенном сражении разгромив 6-ю японскую армию. Отмечая эту победу русских, Кестринг снова предостерег Гитлера, но к нему не прислушались. Германское руководство придерживалось своего собственного мнения, сложившегося у него во время встречи с Красной Армией в польском походе{32}. Эта оценка Красной Армии не была положительной и совпадала с мнением, которое сложилось о русском солдате и его командирах в первую мировую войну.

Одним из примеров того представления о Красной Армии, которое было распространено среди германских военных руководителей, являются заметки начальника штаба 4-й армии полковника Гюнтера Блюментрита, подготовленные им для совещания в оперативном отделе штаба сухопутных войск 9 мая 1941 года.

«История всех войн с участием русских показывает, - говорится в этих заметках, - что русский боец стоек, невосприимчив к плохой погоде, очень нетребователен, не боится ни крови, ни потерь. Поэтому все сражения от Фридриха Великого до мировой войны были кровопролитными. Несмотря на эти качества войск, русская империя почти никогда не добивалась победы! Командиры низшего звена действуют шаблонно, не проявляя самостоятельности и достаточной гибкости.

В этом мы далеко превосходим русских. Наши младшие офицеры действуют смело, не страшась ответственности. Русское высшее командование уступает нашему, так как мыслит формально, не проявляет уверенности в себе. Оставшихся сегодня высших военачальников, за небольшим исключением, следует еще меньше бояться, чем бывших, хорошо подготовленных русских генералов царской армии.

В настоящее время, - пишет Блюментрит, - мы располагаем значительно большим численным превосходством. Наши войска превосходят русских по боевому опыту, обученности и вооружению, наша система управления, организация и подготовка войск самые правильные. Нам предстоят упорные бои в течение 8-14 дней, а затем успех не заставит себя ждать и мы победим. Нам будут сопутствовать слава и ореол непобедимости, идущие повсюду впереди нашего вермахта и особенно парализующе действующие на русских достижений в бою, вызвало недооценку Советской Армии.

С этой недооценкой противника была также связана переоценка собственных успехов на основе опыта первых кампаний и кампании на Балканах. Весь мир считал военную машину Гитлера непобедимой и поэтому не верил, что Германия, напав на Советский Союз, может потерпеть поражение. Из этого видно, что руководящие офицеры сухопутных войск и военно-воздушных сил не видели никакой опасности в наступательных планах Гитлера на Востоке, а в новой войне - никакого риска. И хотя начальник генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Франц Гальдер и главнокомандующий сухопутными силами генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич не были убеждены в необходимости войны против России в данный период времени, а считали, что, прежде чем Германия выступит против другого противника, должна быть окончательно повержена Англия, но и они все же верили, что восточная кампания может победно завершиться в короткий срок.

Это утверждение было основано на целом ряде статистических данных. В первоначальных планах войны с Советским Союзом Браухич исходил из того, что для победы над 50-70 русскими дивизиями достаточно 80 - 100 немецких дивизий. Начальник штаба 18-й армии генерал-майор Эрих Маркс положил в основу своего расчета в проекте операции «Ост» 5 августа 1940 года предложение, что 147 советским дивизиям и бригадам будет противостоять 147 немецких дивизий. Во время обсуждения плана операции 5 декабря 1940 года германское командование считало возможным обойтись 130 - 140 дивизиями, чтобы разгромить противника такой же численности.

В последующее время это общее количество дивизий почти не претерпело изменений. 22 июня против России выступила 141 немецкая дивизия. К концу июня число дивизий выросло до 153. К этим силам добавлялись войска союзников Германии, которые были заблаговременно учтены в планах кампании и появление которых не являлось непосредственной реакцией на получение данных об увеличении числа русских соединений. Переоценка собственных сил германским командованием становится совершенно ясной, если учесть, что отдел «Иностранные армии Востока» 15 января сообщал уже не о 147, а о 155 соединениях русских. Гальдер 2 февраля 1941 года говорил об увеличении этого числа до 178. 4 апреля он констатировал, что «численность русской армии сильно возросла по сравнению с тем, что предполагалось ранее».

Наконец, 22 июня он заявил, что противник имеет 213 дивизий. (Фактически к этому времени в распоряжении русского командования имелось 303 дивизии, из которых 81 проходила формирование.) Этому увеличению численности советских войск на 63 дивизии с августа 1940 года до июня 1941 года и пониманию того, что СССР не только располагает в общей сложности 221 дивизией и бригадой, но что это общее количество и дальше может увеличиваться, немецкое командование не придало значения и не предприняло никаких контрмер по усилению Восточной армии{39}. Мнение о там:, что можно быстро разбить Красную Армию, не изменилось и после получения сведений о ее численном росте. Расчет строился на том, что имеющиеся силы в состоянии победить почти равную по численности русскую армию, хотя силы последней возросли в среднем на 43%.

Последствия этой, ошибки стали ясны Гальдеру только 11 августа 1941 года, когда он узнал, что Красная Армия насчитывает уже 360 дивизий и бригад, а ОКХ не имело возможности соответственно усилить свои войска. Геринг не видел больших трудностей в новой войне, признавая главным образом проблему организации необходимого снабжения войск. Только главнокомандующий военно-морскими силами гроссадмирал Эрих Редер выразил протест против проведения русской кампании, но тоже не потому, что боялся поражения на Востоке, а в связи с тем, что эта война не соответствовала оперативным намерениям ВМС и вела к уменьшению роли флота в системе трех видов вооруженных сил вермахта. Ведь основные усилия были бы сосредоточены уже не на Западе против Англии, а на Востоке против России, что совершенно однозначно выдвигало на первый план сухопутные войска и военно-воздушные силы.

Рассматривая в целом указанные выше причины недооценки противника и переоценки собственных сил, можно отметить, что не последнюю роль в этом сыграли первоначальные победы на Востоке, преувеличение достигнутых успехов в боевых донесениях и сводках. Хотя командование войсками на фронте уже месяц спустя после начала кампании поняло, что прежняя оценка Красной Армии неверна, до высших инстанций это доходило очень медленно. Так, Гальдер начал осознавать, что он неправильно оценил противника, только 11 августа 1941 года. Но и в дальнейшем он продолжал склоняться к недооценке сил и возможностей русских. Несмотря на все трудности и неудачи, германским командованием владело чувство превосходства над Красной Армией, что снова и снова приводило к неправильным оценкам и вытекающим из них неверным действиям.

Вскоре после окончания войны во Франции Гитлер пришел к мнению о необходимости перестроить производство вооружения в соответствии с требованиями кампании против Советского Союза. Это прежде всего означало необходимость увеличить производство вооружения для сухопутных войск. В результате этой перестройки общий объем военной продукции, правда, не возрастал, изменялись лишь главные направления этого производства. Когда началась война против СССР, Германия, по существовавшему в то время убеждению, была достаточно вооружена, чтобы добиться быстрой победы. Значительными были и резервы, чтобы можно было довести кампанию до конца без дополнительных усилий.

В июле 1941 года Гитлер издал приказ, согласно которому для ведения всей восточной кампании должны были использоваться только участвующие в боевых действиях танковые соединения и пополнение танками должно было осуществляться только в небольших размерах при крайней необходимости и непосредственно с его санкции. В «Донесении о выполнении плана в области производства вооружения для вермахта в период с 1 сентября 1940 по 1 апреля 1941 года» управление военной экономики и вооружений пришло к выводу, что «предусмотренные программы по производству оружия для видов вооруженных сил вермахта, несмотря на большие трудности, в целом выполнены в срок». Это позволило считать, что русская кампания будет обеспечена в материальном отношении и ей не угрожает нехватка вооружения.

2. Ход восточной кампании до середины июля 1941 года

Казалось, что оптимисты действительно были правы. Группа армий «Юг», которая имела задачу вывести из строя силы русских западнее Днепра в Галиции и на Украине и возможно скорее захватить переправы через Днепр, встретила уже в приграничных сражениях неожиданно упорное сопротивление противника, который начал отступать в широком масштабе только 3 июля. После двенадцатидневных боев соединения левого крыла группы армий вышли в район западнее Случь. Соединения, действовавшие в центре оперативного построения группы армий, достигли верховьев Днестра, южное крыло все еще оставалось у Прута. И хотя противник также понес большие потери, войскам группы армий «Юг» не удалось окружить его и воспрепятствовать отходу. Группа армий не смогла добиться свободы оперативного маневра.

Ценою больших потерь в результате последующих боев были захвачены города Бердичев и Житомир, и войска получили задачу захватить Умань, но сильные дожди на время приостановили их продвижение. 18 июля в ходе возобновившегося наступления в районе Винницы был создан плацдарм на восточном берегу Буга и появилась надежда уничтожить отступающего противника. Группа армий «Север» имела задачу разгромить противника на Балтике и в возможно короткие сроки захватить балтийские порты, чтобы завершить эту операцию взятием Ленинграда и Кронштадта. Русские пограничные позиции были прорваны здесь быстрее, чем на юге. 26 июня был взят Дюнабург, а 29 - Рига. До 10 июля удалось достичь рубежа Опочка, Плескау и занять Эстонию, а также выйти к рубежу Дорпат, Пернау. Группе армий «Север» также не удалось окружить и уничтожить находившиеся в Прибалтике силы противника.

Относительный неуспех на флангах в какой-то мере компенсировался удачными операциями войск группы армий «Центр», перед которой стояла задача разгромить группировку противника в Белоруссии, обойти подвижными соединениями Минск с юга и севера и в возможно короткие сроки достичь Смоленска. Дальнейшая задача состояла в том, чтобы крупными силами подвижных соединений повернуть на север и, уничтожив противника в Прибалтике, во взаимодействии с группой армий «Север» захватить Ленинград.

Поскольку наступление группы армий «Центр» было неожиданным для Красной Армии, операции протекали почти по плану. Переправы через Буг были захвачены неповрежденными, и это создало предпосылку для быстрого нанесения дальнейших ударов. Уже 24 июня танковые колонны достигли Слонима и Вильнюса. Удалось окружить значительные силы противника в районе Белостока (29 июня кольцо окружения замкнулось). До 1 июля противник предпринимал попытки вырваться из окружения, а затем бои в этом районе прекратились.

Подвижные соединения были быстро переброшены, чтобы принять участие в операции на окружение группировки под Минском. В общей сложности в операциях под Белостоком и Минском было взято 330 000 пленных, более 3000 орудий и 3332 танка (примерно такое же количество танков имела Германия, начиная войну на Востоке). После переправы через Днепр передовым соединениям группы армий «Центр» 16 июля удалось достичь Смоленска и тем самым, как казалось, успешно завершить выполнение поставленной задачи. Поэтому неудивительно, что от немецкой армии ожидались еще большие успехи и Гитлер считал, что он может перейти уже к реализации второго этапа своей программы.

3. Мероприятия Гитлера по реализации плана на период после «Барбароссы»

Стремительные успехи на Восточном фронте, достигнутые до начала июля 1941 года, побудили Гитлера конкретизировать свои планы на период после «Барбароссы»

Уже 4 июля 1941 года начались первые совещания в ОКХ. Эти планы войны на период после «Барбароссы» предусматривали после окончания восточной кампании возобновить в полной мере «осаду Англии», используя военно-морские и военно-воздушные силы для подготовки высадки в Англии. Наряду с этим предусматривалось запереть Средиземное море для западных держав путем захвата Гибралтара. Главным направлением в действиях сухопутных войск все же оставалось продолжение борьбы с британскими позициями в Средиземном море и на Ближнем Востоке посредством концентрированных наступательных операций, которые предусматривалось осуществить из Ливии через Египет, из Болгарии через Турцию на Суэц и при благоприятных обстоятельствах из Закавказья против Ирака (при случае - Ирана).

Так как Гитлер считал разгром Советского Союза и окончание первого этапа «импровизированного плана» войны делом ближайшего будущего, он мог уже приостановить производство вооружения для восточной кампании и, намереваясь перейти к осуществлению операций второго этапа, энергично взяться за военно-техническое обеспечение кампаний плана на период после «Барбароссы». В приказе от 14 июля 1941 года он требовал существенно сократить общую численность сухопутных войск, правда значительно увеличив долю танковых соединений. Приказ требовал сосредоточить усилия военной промышленности прежде всего на производстве самолетов и продолжить выполнение программы строительства подводных лодок. Выполнение этих новых программ производства вооружений должно было завершиться к весне 1942 года. В рамках перевооружения сухопутных войск Гитлер планировал первоначально увеличить до 1 мая 1942 года число имеющихся танковых и мотопехотных дивизий соответственно на 36 и 18.

В соответствии с этим производство танков должно было возрасти в среднем в месяц с 227 в 1941 году до 900. Программа строительства военно-воздушных сил предусматривала увеличение производства самолетов в два раза - с 1200 до 2400 штук в месяц при конечной цели до 3000 машин ежемесячно. В связи с нехваткой сырья и рабочей силы для полного выполнения этих программ было необходимо неуклонно урезать или ограничивать выполнение всех ранее принятых программ, и прежде всего программ производства орудий и боеприпасов. Высвобождающаяся рабочая сила, сырье и предприятия должны были использоваться для решения главных задач, прежде всего для осуществления развернутой программы строительства ВВС. Гитлер выдвигал новые требования по увеличению всеми средствами добычи угля, а также легких металлов, производства горючего и синтетического топлива.

Так как увеличение производства оружия должно было быть достигнуто при том же количестве рабочей силы и неизменном положении с сырьем, Гитлер был вынужден приостановить выполнение текущих программ для сухопутных войск, чтобы создать материальные предпосылки для военных операций на период после «Барбароссы». Несмотря на огромные ресурсы Европы, которые находились в распоряжении Гитлера летом 1941 года и которые он не мог за короткий период времени полностью использовать, германская военная промышленность была не в состоянии дальше производить в том же объеме вооружение для ведения русской кампании и одновременно осуществлять обширное производство для реализации второго этапа программы Гитлера. Причины крылись прежде всего в нехватке рабочей силы и сырья, которая и впоследствии оказывала все возрастающее влияние на военный и экономический потенциал Германии.

К началу русской кампании уже не хватало немецкой рабочей силы, так как значительная часть трудоспособного мужского населения была призвана на военную службу. Из 39,17 миллиона мужчин в 1941 году 12,24 миллиона человек были заняты в промышленности и 7,66 миллиона находились в вооруженных силах. Тем самым 68,5% мужского населения Германии было задействовано, и трудно было рассчитывать на большее. Более полное использование труда женщин, которые могли бы создать резервы рабочей силы, Гитлер отклонял по идеологическим соображениям.

Государственный секретарь имперского министерства труда Зируп определял недостаток рабочей силы по состоянию на июнь в 1 млн. рабочих, хотя к этому времени в германской промышленности и сельском хозяйстве было уже занято около 3 млн. иностранцев из 27 стран. Но и этого не хватало, чтобы покрыть недостаток рабочей силы. Подобным было в 1941 году и положение с сырьем, которого хватало только для выполнения самых важных задач. В связи с уменьшением добычи угля производство железа и стали в июле по сравнению с предыдущим месяцем упало на 350 тыс. т, что привело и к сокращению поставок железа и стали для нужд вермахта.

Значительно сократились запасы тяжелых металлов, прежде всего меди и свинца. Наряду с тем что потребность в мягких металлах возрастала, их запасы и производство сокращались.
Специалисты управления военной экономики и вооружений понимали тогда, что в течение года следовало ожидать дальнейшего сокращения поступлений различного сырья, если в России не будут захвачены обширные запасы и не удастся использовать русские производственные мощности.

В своей победной эйфории в начале и середине июля Гитлер, казалось, был уже близок к тому, чтобы осуществить оба этапа своей программы. Он теперь уже не хотел занимать только оборонительную позицию в военном конфликте с США, но думал о том. чтобы по окончании восточной кампании вместе с Японией разгромить Соединенные Штаты Америки и навсегда устранить этого конкурента. Так Гитлер рассчитывал добиться осуществления своих планов завоевания мирового господства.

4. Мероприятия Советского Союза в связи с нападением Германии

Обстановку в Советском Союзе летом 1941 года нельзя никак было назвать благоприятной, но не была она и катастрофической, как это представляло себе германское руководство. Несмотря на внезапность нападения Германии, советское высшее руководство быстро овладело положением и приняло контрмеры, важнейшими из которых была сразу же начатая организованная эвакуация русской промышленности из европейской части СССР на восток. Под руководством специально созданного совета по эвакуации удалось перевести на восток 1360 крупных, главным образом оборонных, предприятий, большей частью вместе с рабочими, а также ряд небольших предприятий. Из общего числа эвакуированных крупных предприятий 455 были переведены на Урал, 250 - в Среднюю Азию и Казахстан, 210 - в Западную Сибирь. Это перебазирование оборонной промышленности было совершенно неожиданным для немцев и в решающей степени повлияло на то, что германская военная промышленность не смогла выполнить свои задачи, - ведь значительная часть продукции должна была производиться по новым планам непосредственно в захваченных районах.

Так, по расширенной программе производства самолетов по меньшей мере одна треть должна была производиться на хорошо оборудованных фирмах, находившихся на русской территории. Проведением мероприятий по эвакуации следует объяснять первоначальное упорное сопротивление Красной Армии. Русские несли большие потери, испытывали трудности переброски резервов к фронту, но должны были определенное время удерживать позиции, чтобы осуществлять свою программу эвакуации промышленности. Одновременно русские разрушили все промышленные предприятия, и прежде всего шахты и рудники, чтобы они не попали в руки врага. Выполнение этого решения также потребовало времени и вызвало соответствующие потери на фронте. В то же время германская военная промышленность не могла, как это ожидалось, сразу же использовать советские сырьевые ресурсы.

В связи с мероприятиями по эвакуации производство вооружения в СССР временами сильно снижалось. Если взять индекс производства в июне за 100, то, по советским данным, в декабре производство стали составляло- 36, добыча угля - 35, добыча нефти - 66. Расширение производства танков, самолетов и орудий, предусмотренное и форсируемое в соответствии с третьим пятилетним планом, и неспособность немецкой армии овладеть важным центром русской военной промышленности - городом Ленинградом - позволили увеличить производство танков со 100% во втором квартале 1941 года до 160,8% в четвертом квартале того же года, орудий - до 279 %, и только по самолетам имело место снижение производства на 10,6%.

После введения в строй перебазированных на восток промышленных предприятий количество выпускаемой в первом квартале 1942 года боевой техники даже увеличилось: танков - на 342,9%, самолетов - на 102,5%, орудий - на 396%. Правда, не была компенсирована потеря большей части предприятий по производству боеприпасов, что начиная с осени привело к существенному ограничению боевой мощи советских войск. Производство боеприпасов в третьем квартале 1941 года повысилось по сравнению с первым кварталом на 187%. Затем снизилось в четвертом квартале до 165%, а в первом квартале 1942 года даже до 120%. Одновременно с проведением мероприятий по эвакуации и по выведению из строя оставляемых промышленных предприятий 23 июля 1941 года Сталин издал приказ о мобилизации русской промышленности и ее «повороте» только на производство военной продукции.

В противоположность германскому руководству советское руководство главный упор делало на производство военной продукции в ходе самой войны, причем строительство многочисленных новых предприятий стало вообще возможным только в конце 1941 - весной 1942 годов.

Сразу же после начала войны Советский Союз начал формирование новых резервных соединений, появление которых было для немецкого командования неожиданным. К началу кампании ОКХ предполагало встретить в европейской части России 213 дивизий, из которых по состоянию на 8 июля 1941 года только 46 мотострелковых и 9 танковых дивизий рассматривались как полностью боеготовые. Сформирование большего числа соединений считалось невозможным{58}. В середине августа эти излишне оптимистические расчеты стали уже более трезвыми. Гальдер в своем дневнике 11 августа писал:
«Мы считали, что противник будет иметь около 200 дивизий к началу войны. Теперь мы насчитываем уже 360. Конечно, эти дивизии не так вооружены и оснащены, как наши, и во много раз слабее их использование в тактическом отношении. Но они есть. И если десяток из них будет разбит, то русские восполнят их новым десятком».

Путем быстрого ввода в бой этих новых дивизий русским удавалось почти компенсировать большие потери на фронте и создавать все новые дополнительные рубежи обороны против наступающих немецких группировок. Прежде всего им удалось путем постоянных контрударов вынудить группу армий «Центр» перейти к обороне под Смоленском, оставление которого Сталин рассматривал как очень важную потерю.

5. Первые трудности в осуществлении планов Гитлера

4 июля 1941 года Гитлер самоуверенно заявил: «Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Фактически войну он уже проиграл». Десять дней спустя в беседе с японским послом в Берлине Хироси Осима фюрер предсказывал, что не его, а Сталина на этот раз ждет судьба Наполеона. При этом Гитлер восхищенно называл своих военачальников «личностями исторического масштаба», а офицерский корпус «исключительным в своем роде». Однако к концу июля, в ходе дальнейшего развития событий на Восточном фронте, от этой уверенности не осталось и следа.

Несмотря на успешные боевые действия, на окружение противника в районе Белостока и Минска и последующее наступление на Смоленск, несмотря на первые успехи группы армий «Север» на ленинградском направлении и группы армий «Юг» на Украине, во второй половине июля стало очевидно, что обе группы армий, действующие на флангах, не смогут справиться с противостоящими им силами противника в намеченные сроки и поэтому будут вынуждены для выполнения поставленных задач использовать часть соединений группы армий «Центр». Гитлер, принимая решение, куда повернуть соединения группы армий «Центр» - на север или на юг, назвал его самым трудным решением этой войны. Уверенность Гитлера в отношении дальнейшего хода кампании согласно плану нашла отражение в ряде директив в конце июля - начале августа.

19 июля в директиве ОКВ № 33 Гитлер требовал повернуть пехотные и танковые части и соединения на юг для оказания поддержки группе армий «Юг» и одновременно вести также наступление подвижными частями и соединениями в северо-восточном направлении для поддержки группы армий «Север», а силами пехотных соединений группы армий «Центр» продолжать наступление на Москву. 23 июля в дополнение к этой директиве он отдал даже приказ об окончательной передаче 2-й танковой группы в подчинение группы армий «Юг» и о временном подчинении 3-й танковой группы группе армий «Север». 30 июля Гитлер был вынужден в новой директиве ОКВ № 34 отменить на время свое решение, изложенное в дополнение к директиве ОКВ № 33. 3-ю танковую группу не разрешалось вводить в бой, группе армий «Центр» было приказано приостановить наступление, 2-я и 3-я танковые группы должны были получить пополнение. Эта директива также была дополнена новым указанием от 12 августа, в котором группе армий «Центр» предписывалось вести наступательные операции на флангах, обеспечивая тесное взаимодействие с соседними группами армий, чтобы отразить угрозу контрударов противника.

Эти директивы свидетельствовали о расхождении мнений в оценке обстановки, о разногласиях Гитлера со своими военными советниками, а также о том, что оставалось неясным, как продолжать кампанию, поскольку не удалось, как предполагалось по плану, разгромить противника западнее рубежа Днепр, Западная Двина. В своих учебных разработках генерал Маркс еще осенью 1940 года исходил из того, что кампания должна закончиться западнее рубежа Днепр, Западная Двина. Во время военных игр, проходивших под руководством генерал-лейтенанта Фридриха Паулюса, бывшего в то время главным квартирмейстером сухопутных войск, участники их тоже пришли к убеждению, что Красная Армия должна быть разгромлена западнее этого рубежа, ибо в противном случае германские вооруженные силы оказались бы слишком слабыми, чтобы на широких русских просторах одержать победу над Советским Союзом.

Но это была такая задача, которую Гитлер не смог решить, планируя операции в конце января 1941 года. Все первоначальные планы кампании против России исходили из того, чтобы не допустить отхода Красной Армии в глубь территории Советского Союза. На случай же, если этого сделать не удастся, планы не были подготовлены, так как главнокомандование сухопутных сил, переоценив свои возможности, не учло вероятности такого развития обстановки. В конце июля Гитлер понял, что его мечты 15 августа занять Москву, а 1 октября закончить войну с Россией оказались несбыточными: противник не посчитался с его планами. В эти дни Гитлер все больше задумывается над фактором времени, который стал определяющим моментом в развертывании всех последующих операций.

Убедительную картину нарисовал начальник штаба ОКВ генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель в беседе с генерал-фельдмаршалом фон Боком при посещении 25 июля ставки группы армий «Центр» в Борисове.

«Надежда Гитлера на то, что Япония использует момент для сведения счетов - с Россией, кажется, не оправдалась. Во всяком случае, на выступление ее в скором времени рассчитывать не приходится. Но в интересах немцев необходимо как можно быстрее нанести России сокрушительный удар, так как иначе завоевать ее невозможно». Оценивая сложившуюся обстановку, фюрер озабоченно задает себе вопрос: «Сколько времени у меня еще есть, чтобы покончить с Россией, и сколько времени мне еще потребуется?»

Кейтель прибыл в штаб группы армий «Центр», чтобы информировать Бока о политической обстановке, а главным образом о новом указании Гитлера «перейти от крупных операций на окружение к тактическим действиям ограниченного масштаба с целью полного уничтожения окруженного противника». Эти соображения Гитлера свидетельствовали о том, что он, признавая недостатки прежних планов, ищет новые пути для достижения своих целей и что его уверенность в завершении военной кампании в короткий срок поколебалась.

Гитлер был поражен данными о численности Красной Армии, ее оснащенности и вооружении настолько, что это явилось еще одной из причин его неуверенности и колебаний.

14 июля Гитлер в беседе с Осимой говорил о многочисленных неожиданностях, которые Германии пришлось пережить. 21 июля в беседе со словацким маршалом Кватерником он сказал, что русские произвели такое большое количество самолетов и танков, что если бы его заранее проинформировали, то он, фюрер, не поверил бы этому и решил, что это, по-видимому, дезинформация. В беседе с Гудерианом, который действительно предупреждал его о хорошо налаженном производстве танков у русских, Гитлер 4 августа 1941 года заявил, что если бы он знал, что цифры, названные Гудериапом, соответствуют действительности, то принять решение о нападении на СССР ему было бы значительно труднее.

Хотя главными целями дальнейших наступательных операций Гитлер считал захват Ленинграда как «цитадели большевизма», а также овладение Украиной и Донецким бассейном по соображениям военно-экономического характера, он все же долгое время не мог прийти к решению, каким образом следует добиваться достижения этих целей.

Только в результате того, что сложилась тяжелая обстановка на фронте групп армий «Север» и «Юг», а также под влиянием сильных контратак русских восточнее Смоленска, Гитлер решился отдать приказ о приостановке наступления группы армий «Центр» и о переходе ее к обороне, а также об уничтожении сил противника на флангах Восточного фронта. Конечно, главной причиной, обусловившей переход немецких войск к обороне восточнее Смоленска, явились не возникшие трудности материально-технического обеспечения войск группы армий «Центр», а контратаки русских.

Бок писал:
«Я вынужден ввести в бой теперь все мои боеспособные дивизии из резерва группы армий... Мне нужен каждый человек на передовой... Несмотря на огромные потери... противник ежедневно на нескольких участках атакует так, что до сих пор было невозможно произвести перегруппировку сил, подтянуть резервы. Если в ближайшее время русским не будет где-либо нанесен сокрушительный удар, то задачу по их полному разгрому будет трудно выполнить до наступления зимы».

Хотя в конце августа Гитлер еще верил, что Германия одержит победу над Советским Союзом до конца октября, все же к этому времени у фюрера появляются мысли о возможности более длительной войны на Восточном фронте, выходящей за рамки зимы 1941/42 года. В памятной записке ОКВ от 27 августа 1941 года о стратегическом положении в конце лета того же года эти сомнения проявились еще четче:
«Разгром России является ближайшей и решающей целью войны, которая должна быть достигнута при использовании всех сил, которые возможно оттянуть с других фронтов. Поскольку в 1941 году полностью осуществить это не удается, в 1942 году продолжение восточной кампании должно стать задачей номер один... Только после того как России будет нанесено военное поражение, должны быть развернуты в полную силу боевые действия в Атлантике и в Средиземном море против Англии, если возможно, с помощью Франции и Испании. Даже если еще в этом году России будет нанесен сокрушительный удар, вряд ли до весны 1942 года удастся высвободить сухопутные войска и военно-воздушные силы для решающих операций в Средиземном море, в Атлантике и на Пиренейском полуострове».

Из этого анализа обстановки видно, что первоначальное намерение еще осенью 1941 предпринять операции против англичан на Ближнем Востоке и оттянуть войска с русского фронта оказалось неосуществимым.

В директиве № 32 и в проектах планов от 4 июля 1941 года предусмотрены три охватывающие операции против Ближнего Востока на период после «Барбароссы». Из всех этих планов теперь в силе остался только план наступательной операции через Кавказ в направлении на Иран.

Намеченную на осень реорганизацию и перевооружение сухопутных сил пришлось отложить на неопределенный срок, операции, запланированные на период после «Барбароссы», также отодвигались, так как после предполагаемого окончания восточной кампании армии потребовалось бы время для пополнения людьми и техникой. Таким образом, Гитлер расписывался в том, что его план «молниеносной войны» провалился. В поисках виновников он выступил с резкой критикой в адрес ОКХ по поводу дальнейшего ведения операций и вел себя по отношению к нему вызывающе и даже оскорбительно. Насколько обидными были упреки Гитлера, свидетельствует сделанное Гальдером Браухичу предложение подать рапорт об отставке. Браухич, однако, отклонил это предложение. Гитлер и военное руководство вынуждены были в конце августа признать, что они просчитались в своих планах относительно России. Да и среди населения стали раздаваться унылые голоса по поводу того, что война затянулась слишком надолго и что армия понесла огромные потери.

Потери в людях на Восточном фронте составили к концу августа в общей сложности 585 122 человека - это примерно в три раза больше, чем потери за всю кампанию во Франции.

За это же время немецкие войска потеряли 1478 танков и штурмовых орудий, то есть примерно 43% от наличного состава танков и штурмовых орудий к началу войны с Россией.

В донесении службы безопасности от 4 августа 1941 года говорилось:
«Часто высказываются мнения, что кампания развивается не так, как это можно было ожидать на основании сводок, опубликованных в начале операции... Теперь складывается впечатление, что русские располагают громадным количеством вооружения и техники и что сопротивление их усиливается».

В донесении от 4 сентября 1941 года отмечалось, что «многие граждане рейха высказывают недовольство тем, что военные действия на Восточном фронте слишком затянулись. Все чаще можно слышать высказывания о том, что наступление на Востоке развивается очень медленно». Чтобы устранить эти настроения и вернуть у населения веру в режим, нужно было быстрее закончить войну в России, и закончить ее победой.

Военно-экономические вопросы .

В августе пришлось сделать вывод, что намеченные 14 июля 1941 года планы выпуска вооружения и боевой техники также не выполнены в полном объеме. Планируемый выпуск продукции для вновь формируемых танковых и моторизованных дивизий был уже 8 августа сокращен на 16%. Из запланированных первоначально 36 танковых дивизий трехполкового состава теперь должно было быть сформировано только 30 дивизий двухполкового состава, из 18 моторизованных дивизий - только 15 дивизий двухполкового состава.

На расширенных совещаниях в управлении военной экономики и вооружений ОКВ, продолжавшихся с 14 по 16 августа 1941 года, было принято решение в связи с недостатком рабочей силы и сырья сократить программу по выпуску танков с 900 до 650 штук в месяц. Кроме того, было принято решение наряду с частичным сокращением производства для нужд сухопутных войск ограничить выпуск зенитных установок, полностью прекратить производство, связанное с подготовкой к десантной операции «Зеелёве» («Морской лев»), а обширную программу производства для ВВС согласовать с имеющимися возможностями.

Имперский министр по делам вооружения и боеприпасов Фриц Тодт, принимавший участие в совещании, констатировал, что план производства танков и расширенная программа выпуска вооружения для ВВС возникли в тот период, когда надеялись с окончанием войны на Восточном фронте высвободить из армии для нужд хозяйства 1 млн. человек. Теперь положение изменилось. Если даже цифра в 1 млн. человек была на 100% завышена, то все же очевидным становилось, что главным препятствием на пути осуществления планов производства вооружения был в первую очередь недостаток рабочей силы.

Начальник штаба ОКХ в своей докладной записке о возможностях реорганизации сухопутных сил осенью 1941 года, ссылаясь на необходимость оказания эффективной помощи хозяйству людьми по окончании операций осенью 1941 года, пришел к выводу, что после окончания операций на Восточном фронте из состава вооруженных сил может быть выделено для нужд промышленности максимум 500 тыс. человек, из которых 200 тыс. составят уволенные из армии участники мировой войны и 300 тыс. - специалисты, крайне необходимые в промышленности. Все планы военной промышленности исходили из того, что после окончания восточной кампании в ходе реорганизации сухопутных войск большая часть рабочих-специалистов будет направлена на предприятия. При этом предполагалось расформировать 49 пехотных дивизий, в результате чего для военной промышленности высвободилось бы около 500 тыс. человек. Первоначально намечалось расформировать даже 60 пехотных дивизий, но к августу эта цифра уменьшилась до 49. В июле потребности в рабочей силе составили 1,5 млн. человек, и, таким образом, их можно было удовлетворить только на одну треть, а в специалистах - даже только на одну пятую.

Напряженная обстановка на фронте дала понять руководству соответствующих ведомств, что об использовании высвобождающихся солдат в военной промышленности в ближайшее время не может быть и речи. Поэтому существующее противоречие между растущим спросом и имеющимися резервами рабочей силы для военной промышленности продолжало углубляться. Из 9,9 млн. непризванных военнообязанных, относящихся к контингентам 1897 - 1923 годов, после призыва на действительную службу, выделения лиц, подлежащих броне, а также непригодных для военной службы, к началу августа оставалось всего 72 тыс. человек. Это означало, что нельзя ни восполнить потери в личном составе, ни удовлетворить потребность в увеличении численности войск на фронте, поскольку оказался превышенным годовой естественный прирост контингента военнообязанных (350 тыс. человек). Решить эту задачу можно было, только оголив другие области хозяйства или призвав на действительную службу людей более молодых возрастов. Но возможности для этого были ограничены, и главным образом потому, что увеличивалась потребность в рабочих для военной промышленности. Хотя гражданские отрасли промышленности и могли путем различного рода внутренних перемещений высвобождать для военного производства ежемесячно около 30 тыс. человек, все же этого было недостаточно.

Выход из сложившейся ситуации, найденный немецким руководством, был весьма прост: использовать в военной промышленности около 500 тыс. французских военнопленных, занятых до этого в сельском хозяйстве Германии. Их место в сельском хозяйстве могли занять русские военнопленные. Первые попытки главного командования вермахта и имперского министерства труда провести этот план в жизнь относятся к середине июля, хотя тогда уже стало ясно, что использование русских военнопленных для работ на территории Германии в соответствии с ранее отданными высшими инстанциями директивами невозможно.

В августе обстановка немного прояснилась, после того как верховное главнокомандование вермахта, а главным образом Геринг, как генеральный уполномоченный по выполнению четырехлетнего плана, потребовали замены французских военнопленных русскими. 2 августа верховное главнокомандование вермахта обратилось с просьбой об использовании русских военнопленных в Германии. Эта мера рассматривалась как «вынужденное зло». Однако Герингу удалось заполучить для военной промышленности, и в первую очередь для осуществления программы производства самолетов, 100 тыс. французских и только 120 тыс. русских военнопленных, так как использование большего количества русских на территории империи Гитлер категорически запретил. Таким образом, помощь военной промышленности была оказана, но не в той мере, как требовалось.

В связи с тем что большинство французских военнопленных нуждались в подготовке для работы в военной промышленности, коэффициент их полезной деятельности был пока низким. К тому же этого количества военнопленных.было совершенно недостаточно. Только для выполнения самых срочных и самых важных военных заказов требовалось: военно-морскому флоту - 30 тыс. человек, сухопутным войскам - 51 тыс. человек, военно-воздушным силам до конца 1941 года - 316 тыс. человек, для осуществления программы Крауха (горючее, алюминий, искусственный каучук) - 133 700 человек, то есть всего 530 700 человек. Единственная возможность решения проблемы рабочей силы - а в августе это стало совершенно очевидно - состояла в том, чтобы в будущем использовать людские ресурсы русских.

Участники совещания в управлении военной экономики и вооружений 16 августа 1941 года пришли к выводу, что даже самые важные производственные программы следует сократить ввиду недостатка сырья. Командующий армией резерва генерал-полковник Фромм потребовал, чтобы руководство вермахта «спустилось наконец из заоблачных высот на грешную землю». Реальные условия диктовали либо резкое сокращение производственных программ, либо захват новых сырьевых баз. Недостающие запасы сырья необходимо было пополнить из богатых недр европейской части Советского Союза, а это и было одной из главных причин, которая побудила Гитлера напасть на СССР. В своих заметках о военно-хозяйственном значении операции на Востоке начальник управления военной экономики и вооружений указывал, что для Германии наступит облегчение с сырьем в том случае, если удастся решительными действиями воспрепятствовать противнику в ликвидации запасов сырья, захватить в целости и сохранности нефтеносные районы Кавказа и решить транспортную проблему.

Для эксплуатации русской промышленности и природных богатств планировалось создание особой организации, и вопрос об этом предварительно обсуждался еще в ноябре 1940 года. Первоначально эта организация была передана в подчинение генерал-лейтенанта Шуберта и получила название «рабочего штаба России». 19 марта 1941 года она была переименована в «экономический штаб особого назначения Ольденбург» и подчинена непосредственно Герингу. Организация должна была заниматься вопросами не только военной, но и всей экономики в целом, то есть поставить промышленность и сырьевые ресурсы СССР на службу интересам Германии.

Руководство управления военной экономики и вооружений придерживалось мнения, что Германия должна не только использовать сырьевые ресурсы России для продолжения войны, но и в дальнейшем восстановить русскую промышленность и сельское хозяйство. Геринг же, напротив, был сторонником безудержного разграбления Советского Союза и делал все возможное, чтобы это осуществить. В июне 1941 года организация была переименована в «военно-экономический штаб Ост». Она имела в своем подчинении в тыловых районах групп армий «экономические инспекции», в каждой группе армии по одной, в охранных дивизиях по одной или несколько «экономических команд» и в каждой армии по одной «экономической группе». Все эти «экономические» организации находились в распоряжении соответствующих командных инстанций вермахта и выполняли задачи по снабжению войск.

Но главное назначение их состояло в том, чтобы делать все необходимое для быстрейшего и максимально эффективного использования оккупированных районов в интересах Германии, то есть в разграблении богатств Советского Союза. 25 августа 1941 года Гитлер в беседе с Муссолини отметил, что экономическая оккупация и эксплуатация Советского Союза успешно начались. Он даже утверждал, что захваченная добыча значительно больше той, на которую рассчитывала немецкая армия. Однако Гитлер утаил тот факт, что захваченные источники сырья ввиду сильных разрушений и повреждений добывающих предприятий могут быть использованы для немецкой военной промышленности лишь в ограниченных размерах и что ввиду недостатка транспорта переброска сельскохозяйственной продукции из Советского Союза не может быть полностью обеспечена. Тем не менее в этой области, так же как и в области сырья, оставалась надежда, что в дальнейшем удастся преодолеть все нарастающие, становящиеся теперь очевидными трудности, если дело будет лучше организовано и если немецкие войска будут успешно продвигаться вперед на Восток.

Вопрос о сырье сыграл решающую роль в том, почему Гитлер, разойдясь во мнениях с ОКХ в отношении дальнейшего плана операций, в конце августа решил главный удар нанести на юге, а не на фронте группы армий «Центр». Фюрер считал, что уничтожение или захват жизненно важных сырьевых баз имеет гораздо большее значение, чем захват или разрушение промышленных предприятий по переработке сырья.

Необходимость овладения Донецким бассейном и обеспечения прикрытия румынских нефтеносных районов побудила Гитлера к тому, чтобы, используя оперативно выгодную исходную позицию на внутренних флангах групп армий «Юг» и «Центр», начать наступление с целью уничтожить русские армии в районе Киева и открыть путь к советским базам сырья. К этому времени добыча угля в Германии составляла около 18 млн. т в месяц (июнь 1941 г.), железной руды - 5,5 млн. т в год, нефти - 4,8 млн. т в год.

После успешного проведения первого этапа операции по окружению Киева Гитлер решил, что уже почти выполнены обе главные задачи кампании - овладеть Крымом и промышленным каменноугольным районом Донецка и перерезать русские пути подвоза нефти с Кавказа, а также на севере отрезать Ленинград и соединиться с финнами. Однако немецкое военное командование к началу сентября понимало, что «русский колосс» не только не сокрушен, но и сосредоточил большую часть сил под Москвой, которые необходимо уничтожить, если хочешь добиться окончательной победы над Россией. Красная Армия к началу сентября сосредоточила под Москвой на хорошо оборудованных позициях около 40% личного состава сухопутных сил и артиллерии, 35% танков, 35% ВВС. Так как русское командование считало, что решающим направлением будет западное, оно стянуло туда также большое количество людских резервов и техники.

Политическая обстановка. Внешнеполитическое положение Германии было таково, что ей как воздух была нужна скорейшая победа над Советским Союзом. В своих планах на период после «Барбароссы» немецкое командование рассчитывало на поддержку, а может быть, даже на вступление в войну Турции, Испании и вишистской Франции на стороне «Великой германской империи». Уже в марте 1941 года германский посол в Турции Франц фон Папен сообщал, что Турция выступит на стороне стран оси только в том случае, если для них сложатся благоприятные условия. Подобной позиции придерживалась и Испания. Надежды на то, чтобы договориться с вишистской Францией, главным образом по вопросу о ее североафриканских владениях, в начале сентября потерпели крушение, так как Франция поняла, что в результате ослабления Германии в войне с Россией она сможет в недалеком будущем снова выдвинуться в разряд великих держав. Но это были надежды, которые могли осуществиться только тогда, когда победа над Россией стала бы очевидной, а названные выше страны рискнули бы в связи с этим вступить в войну.

К тому же после оккупации США Исландии Гитлер опасался, и не без оснований, что в войну вступят США и тогда он сможет вести войну только в том случае, если экономический потенциал России окажется в его руках. Страх перед вступлением США в войну в тот момент, когда еще не закончилась кампания в России, заставил Гитлера сделать все возможное, чтобы не дать Америке никакого повода для объявления войны Германии. Он надеялся, что после победы над Россией США не решатся выступить против Германии и сохранят нейтралитет, тем более что американские силы будут скованы в Тихом океане партнером по оси - Японией.

В беседе с главнокомандующим ВМС гроссадмиралом Эрихом Редером Гитлер снова подчеркнул свое решение делать все возможное, чтобы не дать Соединенным Штатам повода для вступления их в войну в ближайшее время. Просьба о разрешении немецким подводным лодкам нападать на американские корабли была Гитлером категорически отклонена.

Выступление Японии в Юго-Восточной Азии и ее сдержанную позицию по отношению к Советскому Союзу Гитлер в противоположность Иоахиму фон Риббентропу одобрял, так как это оттягивало часть английских сил из Европы и Северной Африки и удерживало США от вступления в войну.

Риббентроп, который расходился с Гитлером во мнениях по внешнеполитическим проблемам, стремился с самого начала русской кампании склонить Японию как можно быстрей начать боевые действия против Советского Союза. Все его попытки, однако, терпели провал, наталкиваясь на пресловутые «эгоистические соображения» и на реалистическую оценку обстановки японцами.

Нападение Японии на Россию Гитлер считал невозможным. Впрочем, ответ на вопрос, выгодно ли такое нападение для Германии, он ставил в зависимость от складывающейся военной обстановки. Во всяком случае, в начале сентября он верил в то, что сможет один, без помощи Японии, поставить Россию на колени. Партнеры по оси, однако, к этому времени уже не были так уверены в победоносном исходе немецкой кампании против Советского Союза. Итальянский генштаб и Муссолини начиная со второй половины июля считали, что Германия переоценила свои силы и что России удастся продержаться до зимы. Японцы, находясь под впечатлением силы русского сопротивления под Смоленском и памятуя уроки боев с Красной Армией на Халхин-Голе{66}, приняли решение искать политического урегулирования отношений с Советским Союзом. Еще в 1941 году они не скрывали своих сомнений в победоносном исходе для Германии восточной кампании.

Гитлер, зашедший в начале сентября в тупик, видел единственный выход из сложившейся ситуации в том, чтобы сосредоточить все свои усилия на Восточном фронте с целью обеспечить себе стратегический перевес еще в 1941 году и создать выгодные условия для развития операций в период после «Барбароссы» в 1942 году. Но для этого Гитлеру нужно было окончательно разгромить Красную Армию и добиться свободы действий в оперативном отношении на европейской территории России, что было возможно только, если русские войска будут разбиты под Москвой. Поэтому, с точки зрения Гитлера, было логично прислушаться к аргументам ОКХ, которые он до сего времени отвергал как несостоятельные, и поставить все на козырную карту, название которой «Москва», чтобы таким образом закончить войну на Востоке. Победоносный исход наступления осенью 1941 года должен был способствовать разрешению все нарастающих трудностей в военной, экономической и политической областях.

1065 дней назад

Франклин Делано Рузвельт и Адольф Гитлер начали свою политическую карьеру примерно в одно и то же время, щедро наобещав своим избирателям радикальные реформы для вывода их стран из кризиса.

Гитлер очень немногое знал о Соединенных Штатах Америки. Ранние представления основывались на фоне политических сплетен, которые он подслушал в пабах и ресторанах, а также прочитал в газетах. В тридцатые годы он поддерживал знакомства с заслужившими его доверие людьми, которые часто бывали на Американском континенте. Одним из них был Курт Лудеке. Разъезжая по Штатам, Курт выяснил, что американцы немецкого происхождения и члены ку-клукс-клана вовсе не хотят поддерживать нацистов. Также он сделал вывод, что в Америке почти нет своих собственных культурных традиций, американцы уверены в непобедимости своей армии и среди них сильно влияние евреев, захвативших Уолл-Стрит. Гитлер выслушивал его умозаключения, а также рассказы Эрнста Ганфштенгля, выбирая из них только то, что казалось ему важным. Свобода слова, засилье евреев, капиталистический материализм явно не пришлись ему по нраву. Да что там, он просто презирал американцев.

«Американцы – заявлял Гитлер, – это люди с куриными мозгами. Эта страна – карточный домик, выстроенный на шатком основании материального благополучия. Американцы живут как свиньи, хотя и в очень роскошном свинарнике».

Он считал непоправимой ошибкой, отъезд в Америку миллионов немцев, которые составили, по его мнению, хребет всей нации.

Гитлер заявлял: «На Восток, и только на Восток должны устремляться взоры нашей расы; сама природа указывает нам этот путь. Сила характера выковывается только в здоровом климате. Перенесите немца в Киев, и он останется настоящим немцем. Перенесите его в Майами, и он станет дегенератом, иными словами, американцем».

Единственное, что восхитило Гитлера, – это достижения американской автомобильной промышленности и архитектуры. Посольство в Америке регулярно присылало ему фотографии различных городских сооружений. Он восхищался Генри Фордом, в подражание ему был основан «Фольксваген».
В начале тридцатых годов Соединенные Штаты Америки не представляли для Германии какой-либо угрозы, поэтому в исторических документах нет никаких явных свидетельств того, что Адольф Гитлер планировал войну с США.

В апреле 1939 года Гитлер заявил, что «распространяемые повсюду слухи о том, что Германия собирается напасть или оккупировать Америку, являются самыми обыкновенными фальшивками и грубой ложью. Такие слухи, если рассматривать их с военной точки зрения, могут быть порождены только больным воображением».

Однако не стоит забывать, что главная цель немецко-фашистского империализма – это завоевание господства во всем мире. Германия с успехом использовала отдельные молниеносные кампании с длительными паузами для восстановления и увеличения сил за счет разгромленного противника. Немецко-фашистское руководство имело ясную и четкую стратегическую концепцию мировой войны. Анализ документов вермахта позволяет выявить некоторые последовательные этапы ее реализации.

1. Захват малых стран Европы с целью улучшить стратегические и экономические позиций Германии для последующей войны.
2. Разгром Франции и Англии с целью захвата Западной Европы и наращивания промышленной мощи новой империи.
3. Разгром Советского Союза и полное господство в Европе.
4. Завоевание стран Африки, Ближнего Востока, Австралии.
5. Захват США.

Конечные цели фашистов произнес рейхсфюрер СС Гиммлер в октябре 1943 года: «К концу этой войны, когда Россия в конце концов истощится или будет устранена, а Англия и Америка не вынесут войны, для нас возникнет задача создания мировой империи. Война ведется во имя того, чтобы была основана германская мировая империя. В этом смысл войны, сколько бы она ни длилась – пять, а может быть, шесть или даже семь лет».

Напряженность в отношениях между США и Германией переросла в «холодную войну» после того, как в марте 1939 года фашисты оккупировали Прагу. Конечно, фюрер прекрасно знал, что в случае войны Соединенные Штаты будут выступать в защиту европейских стран, а возможно, будут оказывать им экономическую помощь.

В 1941 году Гитлер написал Муссолини, что «за спинами двух великих держав (Великобритании и Советского Союза) прячутся Соединенные Штаты, и они совсем не бездействуют».

Тем не менее, Гитлер был убежден, что США не будет участвовать в войне в Европе, а ее помощь – это лишь ширма, скрывающая собственные имперские амбиции Америки. Он имел очень пренебрежительное мнение об американской армии. Хвастаясь перед японцами в апреле 1941 года, Гитлер заявил, что немецкий солдат, вне всяких сомнений, гораздо лучше американского, и ни одному янки не удастся ступить на европейскую землю.

Некоторые источники утверждают, что Гитлер начал подготовку к войне с США, еще в тридцатых годах, отдав приказ заводу Мессершмитта на разработку самолетов способных к длительным перелетам без дозаправки. Самым лучшим из них был МЕ-264, который мог пересечь Атлантику. К сожалению, на дорогу домой топлива не хватало. Задумай Гитлер атаковать США, и трагедия 11 сентября вполне могла произойти еще в то время.

Однако нельзя не отрицать тот факт, что немецкими шпионами в Америке постоянно велась идеологическая подрывная деятельность, направленная на разрушении общества изнутри. Возможно, что Гитлер вынашивал идею революции в Штатах. Специальные диверсионные группы составляли планы по уничтожению крупнейших предприятий по производству военной техники. Очень высокой была активность Германии в странах Латинской Америки. Немцы постоянно пытались дискредитировать Штаты в глазах южноамериканцев. Велась мощная пропаганда в Бразилии, Перу, Чили, Эквадоре и Уругвае. Бразилия, расположенная около Панамского канала, у морских ворот Перу, могла использоваться как центральная база немцев. Из секретной карты, добытой американской разведкой, стало известно, что Германия хотела из 14 стран Латинской Америки создать 5 вассальных государств. Хотя, может быть, это всего лишь выдумка.

В ноябре 1940 годах Гитлер интересовался Азорскими островами. «Это – единственная база для нападения на США», – пояснял он. – «Отсюда могли бы взлетать бомбардировщики дальнего действия для ударов по территории США».

Его внимание привлекала Исландия, которая могла использоваться, как перевалочный пункт в Атлантическом океане. Но, предвидя это, американцы расположили на острове военные части.

Когда началась война с Советским Союзом, президент Рузвельт объявил, что защита СССР является жизненной необходимостью для защиты Соединенных Штатов. Он известил Черчилля о намерении приветствовать Россию в качестве союзника. Подобная позиция нашла поддержку в широких слоях английского и американского народов. В конце 1941 года японцы разгромили Перл-Харбор, и 11 декабря Германия объявила войну США. С этого момента вся пропаганда Германии начинает работать на очернение Соединенных Штатов, американского руководства и в частности Рузвельта.

«Это страна, находящаяся в состоянии упадка, раздираемая на части расовым и социальным неравенством. Мне в тысячу раз больше нравится Европа. Америка вызывает у меня лишь ненависть и отвращение, полуеврейская-полунегритянская страна, где все основано на власти доллара», – говорил Гитлер в 1942 году.

Но главный удар немцев все-таки был направлен на Советский Союз и пока вопрос с русскими не был решен, строить дальнейшие отношения с США он предоставил японцам и своему флоту. Тут стоит заметить, что фюрер никогда не был почитателем военно-морских сил своей державы и не понимал ее проблем. Он считал, что роль военного флота заключается только в поддержке сухопутных операций. Командующий всем подводным флотом Германии Карл Дёниц рассказывал, что для фюрера война на море была непонятной и страшной.

Фюрер и сам признавался: «На суше – я герой, на море – я трус».

Находясь в европейской твердыне, Гитлер рассчитывал, что война с Японией в Тихом океане отвлечет основные силы американцев и снизит их обороноспособность. Поэтому морские проблемы его не тревожили. В Атлантическом океане весь груз войны с Америкой упал на плечи немецких моряков. А флот Германии не был готов к ней, так как считался второстепенным родом войск. Все просьбы адмиралов о проведении боевых операций и нападении на поставки грузов, сплошным потоком идущих от США в Европу, Гитлер запрещал, так как боялся спровоцировать Соединенные Штаты на ответные действия. А потом последовала всем известная операция «Оверлорд» по высадке союзных войск в Нормандии и открытие Западного фронта. Война с США закончилась с капитуляцией Германии в 1945 году, спустя недели после смерти лидеров обеих стран – Гитлера и Рузвельта. Планы фюрера в отношении Америки так никогда и не были разработаны и осуществлены. Обвинение Германии в нападении на США было признано недоказанным.

Секретный план Гитлера: Нападение на Америку (Германия) 2005 год

Режиссер: Кристоф Вебер

Мания величия Гитлера не знала границ: с самого начала Второй мировой войны нацистские военные стратеги разрабатывали планы нападения на США. Самый дерзкий из них предполагал массированный налет на Нью-Йорк немецких самолетов-истребителей, которые в качестве «живых бомб» должны были врезаться в небоскребы Манхэттена. Весь ужас подобного нападения мир испытал более пятидесяти лет спустя, 9 сентября 2001 года. Гитлер считал Нью-Йорк «эпицентром еврейского капиталистического заговора» и хотел его уничтожить.

С помощью свидетельств очевидцев и архивных материалов, программа рассказывает о том, как правительству США стало известно о секретных намерениях Гитлера и удалось предотвратить их осуществление.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Адольф Гитлер был уверен в своей победе. Но планы нацистов не ограничивались ведением боевых действий во время Второй мировой войны, у них были планы и относительно нового мирового порядка. После окончания боевых действий и кровопролития нацисты собирались на руинах Европы построить новую фашистскую империю.

У них уже были наброски того, как должен выглядеть их новый порядок. Если бы всё пошло по плану Гитлера, мир сегодня был бы другим. И во многих отношениях новый нацистский мировой порядок был бы не таким, каким вы его, возможно, себе представляете.

10. Возвращение американской земли коренным жителям

Нацисты были оголтелыми белыми расистами, но когда дело дошло до индейцев, они оказались на удивление терпимыми. Нацисты обещали, что после завоевания Америки они вернут индейцам все их земли.

Они сотрудничали с группой под названием «Федерация американских индейцев» и сделали из них фашистских сторонников. Некоторые члены группы вышли далеко за пределы сочувствия и превратились в откровенно бешеных нацистов – таких, как вождь Красное Облако, который прикрепил свастику на одежду и произносил речи, в которых называл евреев «детьми сатаны» и утверждал, что они «контролируют индейское движение».

Нацистам это нравилось. Они публично заявили, что коренные американцы были арийцами, и тайно направили в Америку своих офицеров-пропагандистов, чтобы убедить индейцев свергнуть правительство США. Взамен нацисты поклялись вернуть коренным племенам все их земли.

Правду говорили нацисты или нет, но многие их слушали. Вождь Красное Облако утверждал, что у него была армия из 750000 коренных американцев, готовых сражаться за Гитлера. Он обещал, что как только немцы вступят на американскую землю, индейцы помогут им расправиться с Соединёнными Штатами.

9. Гигантское космическое зеркало

Несомненно, одним из самых необычных планов нацистов был проект создания гигантского космического зеркала – в буквальном смысле этого слова. Нацисты планировали разместить на орбите на высоте 35900 километров гигантское зеркало диаметром 1,6 километра – и если бы у них было немного больше времени, возможно, что они бы это сделали.

Идея заключалась в том, что гигантское зеркало было бы аналогом увеличительного стекла в руке мальчишки, который с его помощью сжигает муравьёв. Всякий раз, когда кто-то вызывал бы гнев нацистов, они бы наклоняли своё зеркало так, чтобы отражённые солнечные лучи падали на города оскорбившей их стороны. Предполагалось, что лучи Солнца будут настолько горячими, что воспламенят всё, чего они коснутся.

Нацисты даже собирались оборудовать его как полноценную космическую станцию. У них были планы постоянно держать возле зеркала дежурный экипаж, который бы обеспечивался всем необходимым для жизни.

Сегодня есть некоторые сомнения в том, смогло ли бы это сработать. Но автор проекта, учёный и инженер Германн Оберт, был настолько уверен в своей идее, что после окончания войны попытался убедить построить зеркало американцев. Если бы у него было немного больше времени, нацисты, вероятно, могли бы осуществить этот проект, и мир жил бы под наводящим ужас гигантским зеркалом в небе.

8. Великая восточноазиатская сфера совместного процветания

У Японии, конечно же, были свои планы. В своих кабинетах немцы и японцы уже нарезали и поделили все части света. Япония, по взаимному согласию, должна была получить под своё управление все территории к востоку от 70-го меридиана, включая большую часть Индии и всё, что за ней.

Японская империя должна была прийти в регион под оптимистичным названием «Великая восточноазиатская сфера совместного процветания». Это была бы империя, полная по-дружески звучащих слов, целью которых было спрятать всё то, что за ними стояло. Среди каждого из завоёванных народов планировалось «обучить» специальных лидеров, которые возглавят свою страну и станут марионетками японского правительства.

И они уже начали приводить свой план в действие. Японцы преподносили его как независимость от западного империализма, сражаясь под лозунгом «Азия для азиатов». Но народам Азии предстояло вынужденно принять японское правление.

Японский язык стал бы официальным языком всего восточного полушария, а японские учителя были бы в каждой школе. Им предстояло внедрять «господство японской культуры» в молодые мозги граждан Сферы совместного процветания.

Австралия и Новая Зеландия тоже должны были перейти под японский контроль. Гитлер верил, что если бы нацисты выиграли войну, то это означало бы конец для каждого белого человека, который там жил.

7. Великая стена из малышей

Линия обороны нацистов для защиты от новой японской империи должна была начинаться прямо с 70-го восточного меридиана. Немцы были уверены, что со временем война между двумя новыми правителями мира станет неизбежной, и они должны подготовиться к её приходу.

План состоял в том, чтобы создать «живую стену» из немецких колонистов, которые будут жить вдоль границы, размножаясь как можно быстрее. Любой достойный человек, который отслужил 12 лет в нацистской армии, должен был бы отправиться на восточную границу, где его ждали ферма, ружьё и приказ завести как можно больше детей.

Мужчины из занимающейся «деланием детей» команды нацистских ветеранов должны были жениться на местных жительницах, они не могли привозить с собой немецких жён. Предполагалось, что они распространят немецкий генофонд вдоль границы и создадут новое поколение полугерманских детей. Для этого бывшим нацистским солдатам предстояло проводить как можно больше времени в спальне. Гитлер требовал, чтобы ради своей страны каждый мужчина на восточной границе обзавёлся, как минимум, семью детьми.

6. Надежды на войну Америки с Англией

Несмотря на всё то, что Гитлер говорил вождю Красное Облако наедине, публично он заявлял, что не собирается вторгаться в Соединённые Штаты. Мысль об этом, как он когда-то сказал корреспонденту журнала Life, была «такой же фантастической, как вторжение на Луну». Он обвинил в паранойе «поджигателей войны», которые считают, что страх «выгоден для бизнеса».

Но когда американцы ему не поверили, он начал петь другую песню. «Моё чувство к американизму – это чувство ненависти и глубокого отвращения», – сказал он однажды своим соратникам. – Всё, что связано с поведением американского общества, показывает, что половина его иудеизирована, а другая половина – разочарована».

Тем не менее, он не думал, что ему придётся вторгаться в Америку. До того как Америка вступила в войну, он был уверен, что с Америкой ему поможет разделаться Британия. И даже когда Америка поддержала Британию, он настаивал на том, что это всего лишь часть долгосрочного плана по сокрушению британцев.

Гитлер верил, что независимо от того, чем закончится война, американцы нападут на Великобританию. Он считал, что ему не потребуется вторгаться в США, потому что британцы сделают всё за него. «Англия и Америка когда-нибудь будут вести войну друг с другом, и она будет вестись с величайшей ненавистью, – настаивал Гитлер. – Одна из двух стран должна будет исчезнуть».

И только если бы Англия не напала на Америку, он сделал бы это сам. Если бы США всё ещё существовали после того, как Европа была бы покорена нацистами, то, по обещанию Гитлера, им бы пришлось столкнуться с полномасштабным натиском со стороны Третьего Рейха.

5. Порабощение Восточной Европы

Нацисты изо всех сил пытались искоренить всех евреев на планете, но их планы по геноциду на этом не заканчивались. Славянские народы Восточной Европы были объявлены следующей «расово неполноценной» группой, которая должна была быть уничтожена. К тому времени, когда закончилась война, Гитлер уже начал приводить некоторые из своих планов в исполнение.

Существовал Генеральный план «Ост», и он включал в себя систематическую работу по уничтожению славян и стиранию их культуры с лица планеты. Первыми должны были стать лидеры. Ещё не окончив войну, нацисты уже приступили к «ликвидации» советской элиты и тех, кто имел культурное влияние. С такой же скоростью они устремились к уничтожению любого, кто мог бы призвать жителей Восточной Европы к гордости за собственную культуру.

Но если бы нацисты покорили Россию, они бы начали с депортации 31 миллиона славян в Сибирь, где их ждал рабский труд в концентрационных лагерях. Остальные должны были быть проданы в рабство, по образцу американских негров. На их место должны были прибыть 10 миллионов этнических немцев, которым предстояло завести новые, расово чистые домохозяйства.

В течение 30 лет 50 миллионов человек должны были быть депортированы в концентрационные лагеря или убиты. Почти все восточноевропейские страны должны были быть уничтожены.

4. Расстрел Ганди

В 1938 году, ещё до начала войны, Гитлер дал министру иностранных дел Великобритании небольшой совет. «Расстреляйте Ганди, – сказал он ему. – И если этого будет недостаточно, чтобы заставить их подчиняться, расстреляйте ещё десяток ведущих членов Конгресса».

По мнению Гитлера, англичане слишком мягко реагировали на мирные протесты Махатмы Ганди. Он считал индийцев «низшей расой», которая должна была подчиняться арийскому правлению, и если бы он захватил мир, то он воспользовался бы собственным советом.

По мере того как ширилась война, презрение Гитлера к Индии стоило ему всё больших упущенных возможностей. В какой-то момент делегация армии сопротивления во главе с Субхасом Чандра Бозе отправилась в Берлин и предложила немцам помочь восстанию индийцев против англичан. Бозе получил тысячи подписей мужчин, готовых сражаться рядом с ним, но предрассудки Гитлера были настолько глубокими, что он никак не воспользовался предложением индийцев.

В итоге Бозе объединился с японцами, а Индия была заявлена как территория, вошедшая в Сферу совместного процветания. Но Гитлер чётко дал понять, как будут обращаться с гражданами Индии, если начнётся третья мировая война и нацисты завоюют Японию.

3. Порабощение всех британских мужчин

Когда началась война и британцы отказались сдаваться, чувства Гитлера к англичанам стали меняться. Через некоторое время он уже хотел бы просто испортить им жизнь, и у него уже был план, как он это сделает.

Если бы Британия сдалась нацистам, был бы введён новый закон. Каждый трудоспособный мужчина в возрасте от 17 до 45 лет должен был быть перевезён в континентальную Европу, где они были бы вынуждены работать в качестве рабов.

Женщины и дети могли оставаться в своих домах, пока мальчикам не исполнится 17 лет. Всё, что им принадлежало, должно было быть разграблено, и любой, кто попытался бы противостоять нацистскому правлению, подлежал расстрелу на месте.

Это был ужасный план, но это было не самое худшее. Генрих Гиммлер хотел пойти ещё дальше. Он планировал уничтожить 80 процентов населения сразу, как только падёт Англия.

2. Предоставление мусульманам власти на Ближнем Востоке

Гитлер был на удивление промусульмански настроен. И он, и Генрих Гиммлер жаловались на то, что Германия является христианской страной. Гитлер говорил: «Мусульманская религия подошла бы нам гораздо больше, чем христианство».

Вначале он пообещал отдать Ближний Восток Италии, но по мере того как война продолжалась, он начал менять своё мнение. Он встретил близкого ему по духу Хадж Амина аль-Хусейни, Великого муфтия Иерусалима, который сказал ему, что у них одни и те же враги: «Англичане, евреи и коммунисты».

Аль-Хусейни хотел возглавить фашистское восстание против англичан, но Гитлер сказал ему подождать, пока не закончится война с СССР. Но у них уже был пакт, и они уже вместе работали над тем, чтобы отправить команду смерти в Палестину, которая будет убивать каждого еврея, живущего там.

Когда стало ясно, что нацисты терпят поражение в войне, Гитлер объявил причиной неудачи то, что он не стал более тесно сотрудничать с мусульманами, особенно после того, как от него отвернулась Италия. «Мы могли бы освободить мусульманские страны, – говорил Гитлер. – Подумайте, сколько мы могли бы сделать, чтобы помочь им!»

И если бы он сумел изменить ход войны и стал победителем, он бы поступил именно так. Он сделал бы Ближний Восток землёй, где царили бы фашизм и ислам.

1. Обращение Восточной Европы в Свидетелей Иеговы

Но не вся нацистская империя должна была стать мусульманской. Если бы Генрих Гиммлер осуществил свой план, Восточная Европа получила бы другую религию: Свидетели Иеговы.

Нацисты убили десятки тысяч Свидетелей Иеговы в концентрационных лагерях. Но, несмотря на массовое уничтожение иеговистов, Гиммлер испытывал странное уважение к их религии. «Если бы их фанатизм можно было использовать для Германии, – сказал он однажды, – мы были бы намного сильнее, чем мы есть сегодня!»

В глазах Гиммлера Свидетели Иеговы имели идеальное сочетание фанатичной трудовой этики и пацифизма, что должно было способствовать тяжёлой работе и отсутствию яростного сопротивления фашистскому режиму. Он даже давал конкретные инструкции одному из своих офицеров, доктору Эрнсту Кальтенбруннеру, о том, как следует насаждать эту религию Восточной Европе.

Действительность при глобальном нацистском режиме была бы очень странной. Было бы рабство, геноцид и оружие массового уничтожения, но при этом было бы и много Свидетелей Иеговы.

Специально для читателей моего блога сайт - по статье с сайта listverse.com - перевёл Дмитрий Оськин

P.S. Меня зовут Александр. Это мой личный, независимый проект. Я очень рад, если Вам понравилась статья. Хотите помочь сайту? Просто посмотрите ниже рекламу, того что вы недавно искали.

Copyright сайт © - Данная новость принадлежит сайт, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Вы это искали? Быть может это то, что Вы так давно не могли найти?