Крестьянские бунты 19 века. Историческая память в польше. И целой России мало

Восстание Есет-Батыра и Жанкожа Нурмухамедулы

В середине 50-х — начале 60-х годов антиколониальная война казахов вспыхнула с новой силой. В районе Приаралья казахскими отрядами руководил батыр Есет, в районе нижнего течения Сырдарьи — Жанкожа Нурмухамедулы. Объединенное кокандско - казахское войско возобновило активные действия против русских в Жетису. В мае 1853 года в связи с походом русских войск на Ак-Мешит и переброской грузов и войск на Сырдарье была начата конфискация верблюдов у казахов. Эти действия колониальных властей послужили поводом для выступления казахов рода шекты под руководством Есет-батыра. 3 феврале 1854 года против казахов был выслан отряд барона Врангеля, которому, однако, не удалось добиться успеха. В 1855 году в казахскую степь проникли слухи о поражении в Крымской войне, и ан-тирусское движение активизировалось. В июле отряды Есета разгромили войска султана-правителя Жантурина, сам султан был убит, казачий отряд, сопровождавший его, отступил к пограничной линии. Колониальные власти, не имея достаточно сил для борьбы с казахами, стали подкупать отдельных старшин и султанов, разжигать вражду между казахскими родами, пытаясь раско-лоть антирусское движение. Одновременно организовались карательные экспедиции, грабив-шие казахские аулы. Особо жестоко действовали отряды Михайлова, Кузьминского и Дерыше-ва. Летом 1856 г. на казахские кочевья вновь обрушилась карательная экспедиция. В сентябре 1858 г. в урочище Сан отряд Есета потерпел окончательное поражение, а остатки его присое-динились к батыру Жанкожа. Жанкожа Нурмухамедулы, один из соратников Кенесары хана, вначале прекратил борьбу с Россией. Однако после строительства укреплений в низовьях Сырдарьи и началом казачьей колонизации престарелый батыр возобновил военные действия против русских войск. В середине декабря 1856 г. в отряде Жанкожи - батыра было уже более 1500 казахов, недоволь-ных колониальной политикой России. В конце декабря казахи осадили Казалинский форт и начали переговоры с Хивой и отрядами Есета о совместных действиях. В декабре 1856 года из Ак-Мешита вышла карательная экспедиция под командовани-ем генерал-майора Фитингофа. И в январе 1856 г. в кратком, но кровопролитном сражении казахи потерпели поражение и были вынуждены отступить на территории Хивы. Казахские аулы были подвергнуты жестоким репрессиям.

Исторический опыт национально-освободительной борьбы казахского народа против в колониализма определяет отдельные стороны консолидации тюрко-мусульманских народов. Это тесные контакты политической элиты Центрально-Азиатского региона в ходе национально-освободительной борьбы казахского народа, а также ведущая роль российского освободительного движения в формировании и росте единства тюрко-мусульман и особенное значение интеллигенции России на тюрко-мусульманское движение. Необходимо указать на то, что каждый из руководителей или лидеров восстаний и движений находился в постоянном контакте с представителями политической элиты Центральной Азии - это лидеры движений - Жоламан Тленчиев, Есет Котибаров, Жанхожа Нурмухамедов, Кенесары Касымов, Исатай Тайманов, Махамбет Утемисов. Контакты руководителей движений в отдельных политических действиях носили долговременный характер и внесли существенные элементы в ход самих восстаний и движений.

В 20-е начало 30-х годов ХІХ века один из батыров Младшего жуза Жоламан Тленчиев, возглавлявший род табын выступил против царских колонизаторов, захвативших у его рода Ново-Илецкий район богатый пастбищами, реками и соляными копьями. Ново-Илецкая линия входила в группу линий которые строились для обеспечения передвижения царских войск на Западе Казахстана - они состояли из 29 укреплений и к ней отошло 7 тыс. десятин земли казахов. На этих землях стали заселяться казаки и крестьяне. Жоламан Тленчиев стал по началу вести мирные переговоры - они приняли форму переписки, однако царские власти в лице оренбургского губернатора Эссена не обратили внимания на требования Жоламана и тогда Жоламан стал на путь вооруженной борьбы. Его отряды избрали тактику партизанской борьбы - нападали на укрепления и пограничные заставы. Такие действия продолжались долго, а уже настоящая война против царских служб началась в 1835 году, когда к Жоламану примкнули казахи джагалбайлинского рода, а также родов, жаппаского, алчинского, аргынского, кипчакского. К этому времени у них в общей сложности было отобрано более 10 тыс. квадратных верст земли. Чтобы пасти свой скот они были вынуждены кочевать рядом с пограничной территорией и потому выплачивали огромные суммы казакам и администрации.

Кокандские и Хивинские феодалы собирали налоги и повинности с тех же родов, которые уже находились в подданстве царского режима. Роды Шекты, Чумекей отказывались платить двойные налоги, в ответ на это в 1850 году отряд акмечетского бека разгромил 14 аулов рода Чумекей. Но предписания Оренбургских властей были однозначны: " Подтвердить вновь ордынцам воспрещения собирать зякет для хивинского хана, объявив, что если они будут продолжать платить хивинцам дань, то подвергнуться двойному кибиточному сбору". В то же самое время, хивинцы требовали уплаты зякета со скота и ушура с посевов. В таких условиях против хивинцев выступали известные люди в степи. Среди них выделялся Джанходжа Нурмухамедов - лидер родов кишкене-шектинцев. В 1843 году отряды Джанходжи разрушили хивинскую крепость на Куван-Дарье, летом 1845 года он имел стычку с хивинским отрядом, в ответ на это хивинцы захватили в плен 1900 семейств казахов. В 1846году он писал в Оренбургскую администрацию: "... подведомственных нам аулов разграблено 30 ... мы идем к Иргизу, потому, что в сердце нашем нет черной тени к дружественной связи с вами... Мы приготовляемся к походу на хивинцев, потому что всякое время мы видели притеснения от них".
Джанходжа Нурмухамедов был постоянно в колебаниях между хивинцами и российскими властями, уже в конце 1856 года, когда фактически началось само восстание, в некоторых документах сообщалось, что собрав значительное количество вооруженных людей, он хотел "отдаться под покровительство хивинского хана". Однако зная, какие могут быть осложнения и при сборе налогов, и при выполнении повинностей, он уже и после подавления восстания принимал российские власти, как подданный империи.

В конце 40-х - 50-х годах ХІХ века Кокандское ханство активизировало свою политику в казахской степи, были построены и заселены крепости Яны-Курган, Джулек, Ак-Мечеть, Чим-Курган, Кумыш-Курган, и кокандские гарнизоны подошли к устью реки Сырдарьи. Кочевники-казахи платили с кибитки в год 6 баранов, 24 мешка угля, 4 вьюка саксаула и 1000 снопов камыша, кроме того, на них были возложены повинности; каждая кибитка должна была ежемесячно высылать одного человека на неделю для возделывания пашен и огородов, часто раз в год заставляли производить очистку конюшен и хлевов, и, кроме того, каждый кочевник должен был в военный наряд в полном обмундировании и со своей лошадью.

В начале 1850 года кокандский отряд разбил 20 аулов Чумекеевцев, было убито 6 человек, захвачено 100 лошадей и 2500 баранов, и Чумекеевцы вынуждены были откочевать в Каракумы и в пределе: Иргиза. На тяжелое положение рядовых кочевников дополнительно были возложены сборы различных налогов, в том числе - зякет и ушур, который платился родовым старшинам и владельцам. Вместе с тем, со строительством укреплений введена была ещё одна повинность со стороны царских властей - это поставка верблюда для различных работ и для военных экспедиций. Верблюды нанимались до 15 рублей в год, а некоторые родовладельцы платили своим сородичам ещё меньше, при этом найм верблюдов носил массовый характер, по несколько тысяч. Так, в 1847 году, для строительства Уральского укрепления требовалось 1000 верблюдов, для перевозки продовольствия ещё 1500, а для других нужд - ещё 2000, и они были собраны с родов Чумекеевцев за 3 месяца. Поэтому многие родовые структуры Шектинцев и Чумекеевцев откочевывали в другие районы, в пески, при этом они часто меняли свои места перекочевок. Многие роды не отдавали верблюдов. Так Кердаринский и Табынский роды встречали посланцев султана Баймухамедова словами: "что они ни за что не дадут верблюдов, и не допустят даже близко к своим аулам". И они все были вооружены копьями и саблями. Поэтому родоправители просили и принимали помощь от Оренбургской администрации в виде вооруженных конвоев, тот же султан Баймухамедов просил выслать двухсотенный отряд казаков "по встреченной в нем надобности для содействия к успешному сбору нанимаемых верблюдов". И во многих случаях, именно как родоправитель Тлеу-Кабакского рода, Есет Котибаров вступался за сородичей из других родовых структур. Поэтому, когда в 1851 году он просил разрешения у Оренбургской администрации перекочевать на Эмбу, то руководитель Пограничной комиссии В. В. Григорьев отметил: "Бий это, известный русским властям с прошлого 1846 года, прежде чем испрашивать себе особенных с нашей стороны снисхождений, должен, согласно своему обещанию, доставить удовлетворение за свое прошлое". То есть, Есет должен был принести свое покаяние властям в виде материальных возмещений за ущерб от разбитого каравана в 1846 году. И власти разрешения Есету не дали. Еще в 1847 году Российские власти старались привлечь Есета на свою службу, и определили ему награду, в виде золотой медали; Тогдашний председатель Пограничной Комиссии Л. П. Ладыженский писал губернатору: "Подобною наградою привлечь этого полудикого ордынца к нашим интересам, и удержать от попущения к новым в степи беспорядкам".

Открытое выступление рода Шекты против царских властей началось в 1853 году, когда под руководством В. П. Перовского началась подготовка к походу на Ак-Мечеть. Правителю средней части Младшего жуза Арслану Джанторину поручалось собрать с Шектинцев 4000 верблюдов с необходимым снаряжением. Род Шекты отказался дать верблюдов, и многие подразделения рода откочевали за Сырдарью, то есть на кокандскую сторону. Кочевников возглавил Есет. Он писал правителю Западной части Тяукину: "Мы... не дали Арслану Джанторину сильно требуемых им верблюдов потому, что насильственное требование * его показалось нам противозаконным...". Так, как Шектинцы не подчинились властям, Пограничная Комиссия решила наказать Шектинцев и получить требуемых верблюдов. Правитель Западной части Тяукин выступил с двумя казачьими отрядами, а из Уральского вышел отряд, возглавляемый султаном Илекеем Касымовым. Илекей Касымов напал на джаимкаимовское подразделение Шектинцев и угнал 300 верблюдов, при этом было убито несколько человек. Основная Масса Шектинцев двинулась в пустынные районы, в том числе на Усть-Урт. Действия Есета в этот период носили очень противоречивый характер. Они больше были схожи с действиями рядового кочевника, который стремиться обособиться от своих сородичей, но вместе с тем недоволен их несправедливым отношением к себе. Т. е. в данной ситуации Есет не стремился дальше подстегнуть все структуры на вооруженную борьбу против властей. Один из соглядатаев администрации в ауле Есета доносил: "Он находиться в весьма большом рассеянии и говорит, что действуя за честь и права Киргизского народа, он, Есет, поссорился с русскими и султанами-правителями, что теперь хотя и примыкается к себе, но киргизы войску не дают, и не присоединяются".

В 1854 году тактические действия Есета привели к тому, что в замешательстве остались и Оренбургская администрация, и казахи, которые присоединились к Есету. Весной он обязался с повинной приехать в Оренбург, по получении обязательства Оренбургской администрации о том, что власти не будут преследовать его самого и его аулы он должен был сложить оружие, но в это же время, для борьбы с царскими властями он старается выбрать себе союзника в лице хивинского хана. Поэтому, почти все Шектинцы отвернулись от Есета и он нашел опору только в Кабакском роде.

Доклад зав.отделом истории Казахстана Нового времени, внс Э.Ж.Валиханова
http://www.iie.freenet.kz

Восстание сырдарьинских казахов под предводительством Джанхожи Нурмухамедова

30—50-е г. XIX в. знаменуют важный рубеж в истории Казахстана. В социально-экономическом положении края наблюдается рост экономического развития некоторых районов Казахстана, обусловленный втягиванием его в общероссийский рынок. Политическое положение Казахстана в этот период было нестабильным.
Чрезвычайно тяжелым оказалось положение казахского населения, которое проживало на территории, расположенной по побережью Сырдарьи. Усиление экспансионистских устремлений Российской империи (в 1853 г. была взята Ак-Мечеть — В. Перовским), а также агрессивная политика хивинского ханства стали основной причиной борьбы присырдарьинских казахов подпредводительством Джанхожи Нурмухамедова. Один из руководителей рода шекты, Джанхожа снискал себе среди простых тружеников славу авторитетного и целеустремленного батыра, обладавшего незаурядными качествами. (Своевольныйи властный правитель Джанхожа к этому времени стал понимать, что казахи-егинши, которые составляли основную массу присырдарьинских казахов, были подвергнуты очень сильному колониальному гнету. Один из главных вопросов был вопрос о земле, После занятия Ак-Мечети была создана Сырдарьинскаяв оенная линия, где были отмежеваны большие площади для водворения казаков и переселенцев, и которые были изъяты из владения казахского населения. Само казахское население было обложено покибиточной податью. Кроме того, было наложено также множество повинностей — содержание дорог, постройка мостов,чистка магистральных арыков, гужевая повинность — казахи должны были выделять верблюдов для работ по требованию начальников линии, выделять людей для строительства укреплений и поставлять скот для перевозки строительных материалов. При этом выполнение повинностей часто совпадало с сезоном работ, что очень дорого стоило егинши.
В 1849 г. было переселено в укрепление Раим первые 26 семейств оренбургских казаков. К 1857 г. около 3000 казахских семей были согнаны со своих мест и переселены туда, где не было пахотной земли и воды для орошения. На местах, где жили казахи, переселенцы пользовались большим преимуществом, что привело к жестокой эксплуатации казахского населения.
Все это накапливалось на протяжении лет и в середине 50-х гг. XIX в.вылилось в открытое выступление казахов-егинши рода кишкентай-шекты.
Произвол хивинского ханства по отношению к казахам оборачивался непосильным поборами, грабежами и самоуправством. В начале 50-х гг.действия батыра находились в поле зрения администрации и российской, и хивинской. Еще в 1843 г. Джанхожа разрушил хивинскую крепость на Кувандарье, и весной 1845 г. разбил отряд хивинцев до 2000 человек,посланный на восстановление разрушенной крепости. В борьбе против хивинцев
Джанхожа пользовался своеобразной стратегией, нападал на укрепления,разрушал их. Так, его войсками была взята крепость Джана-Кала. В 1847 и 1848 гг. он не раз помогал русским войскам отбить хивинцев около крепости Раим. Джанхожа принимал участие и в восстании Кенесары (потом, правда, отойдя от этого движения) и вместе с Кенесары разгромил крепость хивинцев Сузак. Царская администрация, видя, каким авторитетом пользовался Джанхожа среди шектинцев и желая привлечь его на свою сторону, как инструмент своей политики, не раз выказывала ему свои знаки внимания. Так, в 1845 г. ему было послано 200 руб. и сукно на кафтан, а в 1848 г. был пожалован чин есаула, в это же время ему было предложено принять присягу русскому правительству, когда же Джанхожа отказался от этого, его лишили чина есаула и отстранили от управления кишкентай-шектинцами.
Гнет со стороны хивинцев, с одной стороны, обезземеливание — с другой,привели к открытому выступлению против колониального гнета. Естественно,восставшие представляли себе, что главным виновником их бедствия был Казалинский форт и поэтому их действия были в первую очередь направлены против царской администрации, а руководителем восставших стал Джанхожа Нурмухамедов, которому к этому времени было более 90 лет. Таким образом,основная причина восстания крылась в принудительных работах, производимых казахами по решению оренбургской администрации, в непосильном дорожном налоге и обслуживании караванов, а также в переселенческой политике царского режима.
В 1856 г. начались прямые военные действия между царскими войсками и восставшими. Ранее Джанхожа выступал как союзник русского военного командования в его борьбе с хивинцами, а теперь стал активным борцом против русской колонизации районов Сырдарьи и ее притоков. К концу 1856 г. весь район Казалы был охвачен восстанием, к этому времени у Джанхожи было до 1500 вооруженных казахов. В восстании принимали участие не только шектинцы,но и другие рода, в том числе и кочевники. В этом восстании Жанхожа пользовался своей любимой тактикой, и к концу 1856 г. он взял в осаду Казалинский форт. Повстанцы к этому времени уничтожили поселок Солдатская слобода, где жили поселенцы.
Против восставших начал действовать отряд Михайлова, находившийся в форте (казачья сотня, 50 человек пехоты и одного орудие), одна из вылазок
Михайлова окончилась поражением небольшого отряда повстанцев. Другой отряд царских войск под командованием майора Булатова обстрелял лагерь повстанцев. Эти действия проходили с 19 по 23 декабря 1856 года. До последних чисел декабря борьба шла с переменным перевесом. Однако в конце года под нажимом Перовского из Ак-Мечети был направлен отряд генерал-майора
Фитингофа (265 солдат, два орудия и один ракетный станок), соединившись вначале января 1857 г. с отрядами Казалинского форта. У Фитингофа было 300 казаков, 320 человек пехоты, одна пушка, два единорога и два ракетных станка.
9 января 1857 г. произошло решающее сражение между повстанцами и отрядом
Фитингофа. В результате восставшие потерпели поражение, хотя у Джанхожи было до 5000 вооруженных всадников. После сражения Фитингоф начал преследовать восставших, вынудив их перейти на правый берег Сырдарьи и таким образом в пределы Хивинского ханства. С Джанхожи перекочевало до 20 аулов. В пределах Хивинского ханства Джанхожа пытался найти себе союзниковв лице Хивинского хана или Бухары, или Коканда, однако, этого ему неудалось сделать. Так окончилось выступление казахов под предводительством
Джанхожи Нурмухамедова.
Причиной поражения повстанцев стало плохое вооружение и отсталая тактикавосставших, локальность их выступления, опора на старые средневековыепорядки.
Репрессивные меры заключались в разграблении аулов, так было захваченоодного рогатого скота 21400 голов, и в целом общее количество скота,захваченного карателями, было в три раза больше. Кроме того, репрессииочень серьезно ударили по рядовым труженикам. Сам Джанхожа отошел от дел ив ыполнял только функции бия, впоследствии был убит своими противниками.

Начало войны в Младшем жузе. В 1823 г. батыр Жоламан Тленшиулы объявил России войну. Поводом послужило строительство Ново-Илецкой линии. Лучшие земли в районе Жаика и Илека были отобраны у казахов и отданы под казачьи хутора. Неоднократные письменные обращения Жоламана в Оренбург не дали результата. Кроме того, продолжали удерживать в плену хана Арынгазы и многих старшин Младшего жуза. Отчаявшись добиться их освобождения и возвращения земель мирным путем, Жоламан начинает военные действия против России. Казахи Младшего жуза, поддержавшие призыв Жоламана, начали совершать нападения на пограничные укрепления и аулы султанов-правителей. Карательные экспедиции не имели успеха.
Начало воины в Среднем жузе. В это же время поднимаются на борьбу с колонизаторами и казахи Среднего жуза, во главе которых встал султан Саржан Касымулы.
Для проведения в жизнь положения Устава и строительства военных укреплений в степь были высланы два отряда, один под командованием подполковника Броневского, другой - подполковника Григоровского. В 1824 г. при активном участии прорусски настроенных султанов были заложены крепости Кокчетав и Каркаралинск и открыты соответствующие приказы. Начались стихийные антирусские движения в Северном и Центральном Казахстане.
Во главе казахских отрядов стал султан Саржан, который на протяжении двенадцати лет вел неутомимую борьбу с русскими колонизаторами и ага султанами, требуя вывода войск из казахских степей и уничтожения приказов и крепостей. В 1826 г. отряды Сар-жана предприняли поход на Каркаралинский приказ. В помощь осажденным в Каркаралинске пришли русские войска, сотника Карбышева и Саржан был вынужден отступить.
В 1832 г. русские отряды заложили Акмолинскую крепость и открыли Акмолинский приказ. В то же время отряд сотника Потанина нанес поражениеСаржану в урочише Сулу-Коль. Эти неудачи побудили Саржана обратиться к кокандским властям с предложением о заключении союза против России. Ташкентский правитель - кушбеги принял это предложение. В 1834 г. объединенное войско заняло район гор Улытау и заложило крепость Корган, но отряд генерала Броневского разгромил ташкентцев и вынудил Саржана покинуть территорию Центрального Казахстана. В 1836 г. ташкентский кушбеги, испугавшись усиления влияния Саржана на юге Казахстана, предательски убил его вместе с братьями Есен-гельды и Ержаном.
Восстание казахов Бокеевского ханства. Постоянные притеснения царских чиновников и их прислужников-родственников Жангир хана привели к нарастанию стихийного возмущения казахов Бокеевского ханства, вылившееся в 1837 г. в вооруженное восстание, возглавленное батыром Исатаем Тайманулы, Махамбетом Отемисулы и султаном Каипкали Есимулы.
Крупные силы повстанцев несколькими отрядами стали приближаться к ставке Жангира, по пути уничтожая дома ханских чиновников. Осенью началась осада ханской ставки. Из русских крепостей, из Астрахани, Уральска и Оренбурга вышли войска для подавления восстания. 30 октября Исатай был вынужден снять осаду и отступить. Однако оторваться от преследования ему не удалось. 15 ноября в урочище Тас тобе произошло сражение с карателями, закончившееся поражением казахов.
В декабре Исатай и Махамбет с небольшим отрядом прорвались через пограничную линию и ушли на территорию Младшего жуза. Связавшись с Жоламаном и Каипкали, они начали собирать новую армию. Весной 1838 г. на маслихате Младшего жуза было решено заключить союз с Хивой и объявить войну “газават” против России. К концу 1838 г. казахские отряды насчитывали около 2 тысяч человек.
Придавая большое значение военным приготовлениям Каипкали, Исатая и Махамбета, боясь их объединения с Кенесары, царское правительство выделило специальные войска во главе с подполковником Геке. Последнее сражение состоялось в районе Илецкой защиты. Султану Каипкали удалось уйти от преследователей, а Исатай погиб. Многие батыры после этого присоединились к Жоламану и Кенесары, а Махамбет отправился в Хиву и стал совместно с Каипкали готовить новое восстание в Бокеевском ханстве.
Таким образом, на первом этапе в 1824-1832 гг. народно-освободительная война носит характер локальных военных выступлений. В Младшем жузе они были возглавлены Жоламаном Тленшиулы, в Бокеевском ханстве - Исатаем и Махамбетом, в Среднем жузе - султаном Саржаном Касымулы. И только с приходом к руководству движением султана Кенесары Касымулы разрозненные силы казахов объединяются, и война входит в новый этап.

Антиколониальная борьба казахов последней трети XIX в.

Начало восстания в Младшем жузе. Для проведения в жизнь основных положений реформы 1867-1868 гг. были образованы организационные комиссии, которые должны были провести учет казахских хозяйств, выборы аульных старшин и волостных управителей, сформировать административные аулы, собрать по новым нормам налоги.
Эти комиссии выехали в степь конце 1868 г. Уже в период подготовки реформы и ее проведения в жизнь, слухи о новых колониальных мероприятиях будоражили казахские аулы. Казахи знали, что нововведения повлекут за собой новые налоги, ограничения самоуправления и свободы вероисповедания. Но положения реформы 1867-1868 гг. превзошли самые худшие ожидания казахов.
Именно поэтому организационные комиссии, выехавшие в степь в конце 1868 г. натолкнулись на яростное сопротивление. Жатаки-рыбаки, живущие в устье Жема, собрав вооруженный отряд, окружили комиссию Гурьевского уезда и заставили ее убраться из степи. К концу декабря все комиссии были отозваны.
В начале февраля 1869 г. организационные комиссии вновь выехали в степь в сопровождении казачьих отрядов. Кроме того были усилены гарнизоны всех степных укреплений. Однако, и на этот раз комиссии столкнулись с сопротивлением казахов. Во многих местах казахские отряды держали комиссии в осаде до тех пор, пока они не давали подписки не появляться больше в степи. Были блокированы многие укрепления, прервана связь между ними. В конце февраля комиссии вновь были вынуждены возвратиться на пограничную линию.
К весне стихийное выступление казахов Младшего жуза переросло в восстание. Во главе его встали султаны Хангали Арыктан-улы, ДаутАсауулы, Азберген Мунайтпасулы, Ыкылас Досулы, Сеил Туркебайулы. В начале 1869 г. Хангали и Азберген Мунайтпасулы встретились с хивинским ханом и послом Турции в Хиве. На этой встрече было решено, что Хива пошлет крупный военный отряд для помощи казахам, а в случае крупномасштабной войны между Россией и среднеазиатскими государствами последние будут поддержаны Турцией.
В начале марта из Хивы вышел военный отряд при 4 пушках и в середине апреля расположился в местности. Шошкаколь в 170 км от Эмбинского укрепления. Деятельное участие в организации хивинской военной экспедиции принял сын Кенесары Касымулы султан Сыздык. Отряд должен был соединиться с восставшими казахами и разрушить все русские укрепления в Младшем жузе.
К апрелю уже почти все роды Младшего жуза стали открыто переходить на сторону повстанцев. Казахские отряды прервали связь степных укреплений с административными центрами, уничтожали почтовые станции, нарушили торговлю России со среднеазиатскими государствами.
Поражение восстания. Для борьбы с восставшими казахами в степи были сосредоточены карательные отряды, численностью более 5 тысяч человек при 20 орудиях. Прибывали войска из Петербургского, Московского, Харьковского, Казанского военных. округов. В начале мая карательные силы выступили в степь. Туркестанский генерал-губернатор Кауфман пригрозил хивинскому хану немедленным вторжением, после чего хивинские отряды отступили с территории Младшего жуза.
Несмотря на тяжелое положение, казахи продолжали отчаянное сопротивление. Во многих родах были выбраны эмиры, продолжалась антирусская агитация среди казахов, еще не присоединившихся к восстанию. В начале мая казахи в течение недели держали в осаде крупный отряд под командой Фон Штемпеля в урочище Жамансор. Потеряв весь обоз, каратели были вынуждены отступить в Калмыковскую крепость. Решительные действия казахов заставили и другие отряды к началу лета отойти к казачьим линиям и укреплениям.
В июне 1869 г. началось новое наступление колониальных войск, для которого было сосредоточено в обшей сложности до 10 тыс. пехоты. Общее руководство карательной операцией осуществлял военный губернатор Уральской области генерал-майор Н. Веревкин. Русские войска с четырех сторон вошли в район Оила, где были сосредоточены основные силы повстанцев. После ряда поражений казахи стали массами откочевывать на территорию Хивы.
Откочевку возглавил султан Хангали Арыстанулы. Всего с родных мест было вынуждено уйти около 57 тыс. человек. Оставшиеся казахи подверглись жесточайшим репрессиям. На население было возложена контрибуция по 1 рублю с хозяйства, сверх того 143 тыс. рублей для возмещения убытков казачьей верхушки и торговцев. Весь скот, захваченной русскими войсками при преследовании повстанцев, был конфискован. Все руководители восстания, успевшие скрыться в Хиве, были приговорены к каторжным работам.
Однако с поражением казахов в 1869 г. сопротивление проведению в жизнь положений реформы 1867-1868 гг. не прекратилось.
Восстание на Манкыстау в 1870г. Введение Положения на Манкыстау было отложено до 1870 года. Колониальные власти опасались, что казахи рода адай, кочевавшие здесь, поддержат восстание в Младшем жузе. И лишь в начале 1870 г. русские власти решились укрепиться на Манкыстау. В октябре 1869 г. для подготовки введения положения реформ были усилены гарнизоны степных укреплений, построена новая крепость в низовьях Жема. Вся территория летних кочевий адаевцев была поделена между военными пунктами, занятыми русскими войсками, которые под предлогом "обследования" территории установили фактический контроль над казахами.
В ноябре 1869 г. кавказские войска заняли юго-восточные побережья Каспийского моря и в следующем году уже появились на границах Хивы. 2 февраля 1870 г. Манкыстау был отделен от Оренбургского генерал-губернаторства и передан в ведение Кавказского военного наместника. Таким образом, все пространство кочевий рода адай было окружено русскими войсками.
С изменением административных границ казахам рода адай было запрещено кочевать на территории Уральской области, где ранее находились летние кочевья этого рода. Пользоваться летними пастбищами было разрешено лишь на условиях принятия Положения. Кроме того, администрация потребовала выплаты налогов и земских сборов за прошлый год, что составляло 8 рублей серебром с каждого хозяйства. Таких денег не было не только у бедняков-жатаков, но и у большинства зажиточных казахов.
Манкыстауский пристав подполковник Рукин несколько раз собирал казахских биев в Александровском форте и требовал у них подписку о признании положений реформ. Однако казахи отказывались давать такую подписку.
Весной 1870 г. Рукин попытался силой заставить казахов подчиниться. С небольшим военным отрядом он двинулся в степь с целью преградить путь адаевским аулам, шедшим на летние кочевья. Появление отряда Рукина послужило поводом к восстанию.
В течение недели отряд шел, не встречая сопротивления. Только 22 марта путь ему преградили казахи, потребовавшие возвращения в форт. После короткой схватки Рукин был вынужден отступить. 24 марта казахи вновь напали на русский отряд, отбили у него всех верблюдов и лошадей, а самих казаков заставили отступить в горы.
25 марта русский отряд согласился сложить оружие, но несколько казаков пытались прорвать окружение. В последовавшей рукопашной схватке была перебита большая часть отряда, в том числе и сам пристав, остальные казаки были вынуждены сдаться.
Весть о разгроме отряда Рукина всколыхнула весь Манкыстау. Адаевцы стали целыми аулами присоединяться к восставшим. Возглавили повстанцев Досан Тажиулы, Алга Жалмагамбетулы и Иса Тупенбайулы. К восставшим примкнули рыбаки и работники промыслов, казахи, работавшие приказчиками, проводниками и батраками в станицах, прилегающих к форту.
3 апреля 1870 г. в Александровский форт прибыли крупные военные силы с Кавказа, во главе с графом Кутайсовым. 5 апреля казахи начали осаду форта. В течение трех дней адаевцы атаковали эту первоклассную крепость, разгромили нижнее укрепление, сожгли маяк, но взять форт не смогли. С Кавказа прибывали все новые и новые войска, и казахи были вынуждены снять осаду и отступить.
20 апреля повстанцы разгромили русский карательный отряд в 12 верстах от Александровского форта и в тот же день дважды пытались овладеть крепостью. После очередной неудачи казахи стали откочевывать на юг, на Устюрт. 1 мая Кутайсов, получив новые подкрепления из Дагестана, начал преследование отступающих аулов. Все лето продолжался жесточайший террор против коренного населения Манкыстау. У казахов отбирали имущество, скот, расстреливали непокорные аулы картечью. Адаевцы, успевшие весной откочевать в долину реки Жем, были силой возвращены на Манкыстау.
Карательные меры против казахов. Особой жестокостью отличались действия карательных отрядов под командованием Саранцева и Байкова. Так, Байков отдавал приказы своим подчиненным "перебить всех киргизов (казахов) мужского пола, ...не входя в разбирательство, каких они будут родов и ответвлений". Захваченный скот Байков делил между подчиненными, львиную долю оставляя себе.
Геноцид против казахов Манкыстау и настоящий вооруженный грабеж вызвали возмущение общественности России. Преступления оказались столь вопиющими, что правительство было вынуждено отдать Байкова под суд. На процессе выяснилось, что каратели нападали на аулы безо всяких оснований, расстреливали людей группами и в одиночку, грабили мирные торговые караваны. Байков был разжалован и выслан в Тобольск. Однако это не значит, что колонизаторы считали его действия преступлением. Правительство боялось неблагоприятного общественного мнения внутри страны и особенно в Европе.
После поражения восстания около 3 тыс. семей адаевцев во главе с Исой и Досаном откочевали в пределы Хивы. Оставшиеся в пределах России были обложены огромной контрибуцией в 600 тыс. рублей. Для устрашения казахов колониальная администрация начала практиковать демонстрационные походы войск по казахским кочевьям.
Восстание на Манкыстау в 1873 г. В конце 1872 г. Россия начала готовиться к походу на Хиву. Для этого русской армии требовалось большое количество верблюдов. Считая, что казахи обескровлены и не окажут сопротивления, решено было реквизировать у них верблюдов для нужд колониальных войск. Для проведения реквизиции в степь был послан отряд НЛомакина. Появление русского отряда послужило поводом для нового восстания казахов. В январе 1873 г. казахи опять стали нападать на казачьи разъезды, несколько отрядов было вынуждено отступить в форт Александровский. Однако борьба была неравной. Армия генерала Скобелева, идущая на Хиву, настигла отступающих казахов у колодца Итебай. В сражении было убито несколько офицеров, сам Скобелев ранен, но казахи потерпели сокрушительное поражение.
После падения в 1873 г. Хивы, казахские отряды под командованием Досана Тажиулы и Алги Жалмагамбетулы перешли к партизанские действиям и долго тревожили Кавказскую и Оренбургскую администрации. Летом 1874 г. отряд Досана был окружен солдатами. По свидетельствам очевидцев, солдаты среди ночи окружили юрту, в которой спал Досан и стреляли в нее до тех пор, пока не сочли его мертвым. Когда каратели ворвались в изрешеченную пулями юрту, израненный батыр пытался сражаться саблей, но был схвачен. Тогда же были арестованы и другие руководители восстания. Не выдержав пыток в казематах Александровского форта в 1876 г. умерли Досан и его два товарища. Над остальными повстанцами весной 1876 г. состоялся суд. Тлеуберген Оракулы был приговорен к смертной казни. Алга Жалмагамбетулы к 10 годам каторжных работ, остальные - ссылке в Сибирь.
Поражение казахов в 1869-1873 гг. было обусловлено громадным экономическим и техническим превосходством России, предательством со стороны байской верхушки, казахи были слабо организованы и вооружены, не имели прочного тыла и надежной экономической базы. Но, даже обреченное на неудачу, освободительное движение конца 60-х-начала 70-х годов сыграло огромную роль в подъеме национального самосознания, казахи вынесли из этих схваток уроки, которые помогли им в начале XX в., когда национально-освободительное движение вспыхнуло с новой силой.

Толчком к очередной активизации польского национального движения стала начавшаяся в 1859 году война Франции с Австрией. Наполеон III освобождал Италию, а польские революционеры рассчитывали, что он поможет и католической Польше восстановить свою независимость. Главным генератором и проводником националистических настроений в Царстве Польском, входившем в состав Российской империи, было польское дворянство. Шляхтичи были ущемлены отсутствием привилегий и возможности участвовать в реальном государственном управлении, рассматривали подчинение России как унижение и мечтали о возрождении Речи Посполитой. В 1830-1831 гг. в Царстве Польском уже вспыхивало мощное восстание, подавленное русскими войсками.

Спустя тридцать три года «красные», как называли однозначных сторонников независимости Польши, стали готовить новое выступление.

В октябре 1861 г. был основан Центральный национальный комитет, сыгравший впоследствии роль штаба повстанцев. Кроме того, действовал Комитет русских офицеров в Польше, основанный в 1861 году и поддерживавший тесные связи как с польскими националистами, так и с русскими революционными демократами. После ареста основателя кружка Василия Каплинского, служившего в русской армии в звании поручика, Комитет возглавил другой офицер — поручик Шлиссельбургского пехотного полка Андрей Потебня. Членом Комитета был и Ярослав Домбровский, тоже служивший в русской армии младшим офицером и даже принимавший прежде участие в Крымской войне.

Ярослав Домбровский

К концу 1862 года подпольные группы, собиравшиеся принимать участие в готовящемся восстании, насчитывали не менее 20 тысяч человек. Социальной базой повстанцев были мелкие польские шляхтичи, младшие офицеры - поляки и литвины, служившие в русской армии, студенты и учащиеся польских учебных заведений, представители разночинной интеллигенции. Особую роль сыграли ксендзы католической церкви. Ватикан безоговорочно поддерживал все планы по началу восстания, рассчитывая на освобождение католической Польши из-под власти православной России.

В 1860-1862 гг. ситуация становилась все более обостренной. Например, был устроен погром на православном кладбище, русские обитатели Варшавы стали получать письма с угрозами, 15 (27) февраля 1861 года солдаты расстреляли демонстрацию, в результате чего погибли пять ее участников. В свою очередь, польские радикалы неоднократно предпринимали покушения на жизнь российских генерал-губернаторов. Не избежал покушения и великий князь Константин Николаевич, отделавшийся легкими ранениями. Формальным поводом к восстанию стало решение Александра II о начале рекрутского набора в Польше. Так император хотел изолировать большую часть протестной молодежи.

В ночь с 10 на 11 января 1863 года во многих городах Польши начали звенеть колокола. Это был условный сигнал, говоривший революционерам о начале выступления. Именно уклонившаяся от рекрутского набора в русскую армию молодежь стала костяком первых повстанческих отрядов. Радикалы сформировали «Временное национальное правительство» (Жонд народовы), которое возглавил 22-летний бывший студент философского факультета Стефан Бобровский. В первый день восстания на всей территории Царства Польского произошло 25 нападений на русские гарнизоны. Однако, поскольку повстанцы были плохо организованы и слабо вооружены, эти нападения русские солдаты отбивали достаточно легко.

В начале февраля 1863 года в Польшу из Франции прибыл 49-летний Людвик Мерославский - крестник наполеоновского генерала Даву, участник восстания 1830-1831 гг. и профессиональный польский революционер. Его провозгласили диктатором восстания. Но «диктатура» Мерославского просуществовала очень недолго. 7 (19) февраля 1863 года на опушке Крживосондзского леса отряд, которым командовал сам «диктатор», вступил в бой с отрядом полковника Юрия Шильдер - Шундлера, в который входили 3,5 роты Олонецкого пехотного полка, 60 казаков и 50 пограничных стражников. Даже такие скромные силы нанесли повстанцам сокрушительное поражение, после чего 9 (21) февраля 1863 года Людвик Мерославский бросил руководство восстанием и бежал обратно во Францию.

Mierosławski Ludwik

После бегства Мерославского повстанцев возглавил произведенный в генералы полковник Мариан Лангевич (1827-1887), прежде командовавший Сандомирским воеводством. Как и Мерославский, Лангевич, в прошлом офицер прусской армии, был профессиональным польским революционером и проживал во Франции и Италии, где занимался военной подготовкой польской молодежи. Тем не менее, формально диктатором еще некоторое время считался Мерославский и лишь 26 февраля (10 марта) новым диктатором восстания был провозглашен Лангевич. Но и ему удача не улыбалась. Уже 19 марта 1863 года, будучи наголову разгромленным в двух сражениях с русскими войсками, Лангевич бежал на территорию соседней Австрийской Галиции.

Помимо централизованных сил повстанцев, в Польше действовали и многочисленные партизанские отряды, возглавляемые местными «полевыми командирами». Это были отряды Леона Франковского, Аполинария Куровского, Зыгмунта Подалевского, Кароля Фруче, Игнатия Мыстковского и многих других. Большинство отрядов действовали в течение месяца - двух, от силы трех месяцев. Затем они терпели сокрушительные поражения от русских войск. Одним из немногих исключений был отряд генерал-полковника Михаила Гейденрейха, сумевший продержаться с июля до декабя 1863 года. В этом не было ничего удивительного, если учитывать, что сам Михаил Ян Гейденрейх в прошлом был кадровым офицером русской армии и окончил Академию Генерального штаба.

Мариан Лангевич

Помимо Польши, восстание охватило и целый ряд губерний, некогда бывших частью Великого княжества Литовского. Гродненские, виленские, витебские, минские, могилевские земли - везде появились свои повстанческие формирования, создававшиеся польскими и литовскими шляхтичами. Стоит отметить, что восстание с самого начала поддерживалось польской эмиграцией и революционными кругами Европы. Сочувствовали польским повстанцам и многие русские революционеры. Целый ряд русских и европейских радикалов отправился в польские земли в качестве добровольцев. Было сформировано несколько добровольческих соединений, укомплектованных французскими, итальянскими, венгерскими революционерами. Например, был создан "батальон зуавов смерти", которым командовал француз Франсуа де Рошенбрюн. Отличительной особенностью этого формирования была "клятва смерти" — покончить с собой в случае поражения. Такие польские "смертники".

В европейской печати польское восстание романтизировалось, подавалось исключительно как национально-освободительное движение гордого европейского народа против российского самодержавия и национального гнета. Подобное отношение унаследовала от революционного движения того времени и официальная советская историческая наука. Между тем, повстанцы не были «мягкими и пушистыми» романтиками-идеалистами, сражавшимися исключительно за свободу. Повстанцы, среди которых преобладала польская шляхта, отстаивали свои классовые интересы, а именно выступали за возвращение той формы социального и политического устройства, при которой шляхта себя чувствовала наиболее вольготно. Свою роль в мотивации повстанцев играли религиозные различия. Известно о расправах над православными священнослужителями, осквернениях православных церквей и кладбищ.

Александром II в марте 1863 года был принят ряд радикальных мер в рамках проводившейся аграрной реформы. Так, в Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, а затем и Витебской, Киевской, Могилевской, Подольской и Волынской губерниях были прекращены обязательства крестьян по отношению к помещикам. Поскольку основную часть помещиков составляли польские шляхтичи, такая мера не могла прийтись им по нраву. Но дальновидная российская политика лишила польских панов поддержки основной массы крестьянства. Большинство крестьян и в Царстве Польском, и в западных губерниях оставалось равнодушным к повстанцам. Известно немало случаев и выступления крестьян против повстанцев, которые досаждали сельскому населению своими поборами, а то и откровенными грабежами.

Польские паны отличались особой жестокостью по отношению к крестьянскому населению, особенно к украинским и белорусским крестьянам, исповедовавшим православие. Поэтому не было ничего удивительного в том, что крестьянское население ненавидело своих эксплуататоров и при любом удобном случае предпринимало против них какие-либо действия. Например, неоднократно крестьяне собирали отряды и захватывали своих панов, сочувствовавших повстанцам, чтобы сдать их властям. Более того, командование русской армии даже пыталось несколько охладить пыл крестьянства, которое во время подавления восстания пыталось отыграться за столетия бесчинств шляхты. В свою очередь, повстанцы развернули настоящий террор против мирного крестьянского населения, пытаясь запугать крестьян и вынудить их поддерживать восставших или, хотя бы, не сотрудничать с царскими войсками. Отсутствие поддержки со стороны крестьянства стало одной из главных причин быстрого поражения Польского восстания 1863-1864 гг.

В период с 1863 по 1865 годы в боевых действиях на территории Царства Польского и западных губерний русская армия потеряла 1221 солдата и офицера погибшими и умершими от ран, 2810 - умершими от болезней и бытовых травм, 3416 - ранеными, 438 - пропавшими без вести и дезертировавшими, еще 254 человека попали в плен к повстанцам. Имели место случаи перехода отдельных солдат и младших офицеров на сторону повстанцев, причем обычно переходили к повстанцам офицеры польского и литовского происхождения. В процессе подавления восстания власти достаточно жестко карали лидеров и наиболее активных повстанцев. 22 марта 1864 года в Вильно повесили Константина Калиновского. Общее количество смертных приговоров, приведенных в исполнение, составило за период 1863-1865 гг. около 400. Не менее 12 тысяч человек были высланы в Сибирь и другие районы Российской империи. Еще около 7 тысяч участников восстания и сочувствующих покинули пределы Царства Польского и западных губерний и эмигрировали в страны Центральной и Западной Европы. Однако, действия царского правительства в отношении повстанцев вряд ли можно назвать чрезмерно жесткими. Уже 31 декабря 1866 года Александр II заменил бессрочную каторгу для приговоренных к ней повстанцев десятилетней. Всего наказание за участие в восстании понесло лишь около 15% повстанцев, а большинство участников боевых действий со стороны восставших остались на свободе.

После подавления восстания царское правительство озаботилось вопросами профилактики национализма среди польской шляхты. В 1864 г. был запрещен латинский алфавит, Михаил Муравьев распорядился прекратить издание любых книг на литовском языке. В 1866 году генерал-губернатор Виленской губернии Константин Кауфман запретил употребление польского языка в общественных местах и в официальных документах, а также ввел запрет на использование любой польской национальной символики. По позициям польской шляхты был нанесен серьезнейший удар. Зато в результате восстания выиграло крестьянство. Власть, стремясь создать противовес польской шляхте, снизила сумму выкупных платежей для крестьян на 20% (в литовских и белорусских землях - на 30%). Кроме того, началось централизованное открытие начальных школ для детей белорусских и литовских крестьян, которое имело вполне объяснимый смысл - воспитывать подрастающие поколения крестьян в лояльности к российской власти, в православной культурной традиции.

Хотя европейское общественное мнение идеализировало повстанцев, рассматривая их исключительно как героев-идеалистов, в действительности Польскому восстанию серьезно не помогла ни одна европейская держава. Именно надежда на помощь со стороны Франции и Великобритании «грела душу» польским шляхтичам, рассчитывавшим на начало войны западных держав с Россией. Даже британские газеты признавали, что если бы лидеры повстанцев не рассчитывали на западную военную помощь, восстание прекратилось бы само собой, а то и вообще бы не начиналось.

«Королевский пирог». Аллегория первого раздела Речи Поспо-ли-той. Гравюра Ноэля Ле Мира. Лондон, 1773 год The Trustees of the British Museum

Какое-то одно определяющее событие в своих историях обычно находят моло-дые и не очень большие страны, и это, как правило, обретение независимости. Но Польша — страна с очень богатой историей, и применительно к ней скорее правильно говорить не о событии, а о ключевом мотиве, который определяет то, как поляки думают об истории. И для польской культурной памяти таким ключевым вопросом является отношение к повстанческой традиции.

В конце XVIII века территория Речи Посполитой была разделена тремя сосед-ними империями — Пруссией, Австрией и Россией. Первое время польская шляхта хоть и была очень этим расстроена, в первую очередь пыта-лась как-то приспособиться к новой ситуации. В начале XIX века она было начала связы-вать надежды на возрождение Польши с Наполеоном, но он по-тер-пел пораже-ние, и шляхте снова пришлось приспосабливаться к сложив-шимся условиям. Надо сказать, что условия эти были не такими трагическими. Так, на террито-рии России существовало царство Польское, или, как любят говорить поляки, королевство Польское, — практически отдельное государство со своей консти-ту-цией, своим бюджетом, своей армией, связанное с Россий-ской империей своего рода персональной унией.

Но в ноябре 1830 года в Варшаве началось восстание. Подняли его молодые люди, которые учились в школе для подхорунжих (это что-то вроде кадетской школы), и польские элиты поддержали их далеко не сразу: первое время они сомневались, стоит ли это делать. Восстание было подавлено и привело к очень серьезным последствиям: царство Польское было лишено автономии, очень много людей, до 200 тысяч человек, ушли в эмиграцию, многие оказались в Си-бири, многие погибли. На Польшу были наложены контрибуции, над Вар-шавой построили крепость, пушки которой смотрели на город, и так далее. Фактически русская армия оккупировала Польшу: Николай I говорил, что теперь, после восстания, он имеет право вести себя там как в завоеванной стране.

Взятие варшавского арсенала во время ноябрьского восстания 1830 года. Панорама Марцина Залеского. 1831 год

В 1840-х годах было проведено несколько попыток восстаний на польских тер-риториях, которые отошли к Австрии и Пруссии, и в Кракове, который к этому времени обладал статусом вольного города, находившегося под попе-чением всех трех государств, — и в результате, утратив этот статус, оказался в составе австрийской провинции Галиции.

В начале 1860-х годов в России начали разворачиваться реформы и было от-ме-нено крепостное право. Петербург был очень озабочен тем, чтобы не допу-стить нового польского восстания, и попытался договориться с поляками. Для этого были заново восстановлены некоторые элементы польской автоно-мии: им раз-ре-шили открыть университет, поменять русских чиновников на поль-ских и так далее. Но в 1863 году в царстве Польском все-таки произошло восста-ние. Оно развивалось иначе, чем восстание 1830 года: у Польши уже не было авто-но-мии — и, соответственно, теперь там сражались не две армии, а российская армия и партизаны. Восстание снова было жестко подавлено.

Таким образом, в 1860-х годах повстанческая эпоха закончилась и вопрос о том, надо ли было вообще восставать, стал ключевым для поль-ского общества.

Критика

В качестве реакции возникли две школы размышления об истории и, соот-вет-ственно, о будущем Польши. Во-первых, так называемый варшавский пози-ти-визм — школа, к которой принадлежали писатели Болеслав Прус, Генрик Сен-кевич, Элиза Ожешко и другие. С их точки зрения, восстания поставили поль-скую нацию на грань выживания: огромное количество польской молоде-жи было сослано в Сибирь, отправилось на Кавказ воевать в рядах русской армии, уехало в эмиграцию или погибло на полях сражения. Они считали, что с этим надо решительно завязывать, а сосредоточиться следует на том, что они назы-вали «органической работой»: то есть работать, учиться, развивать пред-при-нимательство и экономику, науку и образование, таким образом увели-чи-вая «органическую силу» польского общества, и тогда свобода придет сама, без отчаянных и безрассудных порывов.

Эта идея становилась популярной не только в российской Польше, но и в дру-гих ее частях. Во-первых, там тоже происходили восстания, которые не помог-ли ничего добиться, а во-вторых, там поляки находились под очень жестким давлением формирующегося немецкого капитализма и подъема — полякам было страшно, что их сейчас просто задавят.

Станчик. Картина Яна Матейко. 1862 год Muzeum Narodowe w Warszawie / Wikimedia Commons

Второй вариант реакции на восстание 1863 года возник в Галиции и получил название «краковская историческая школа».

Галиция — это самый отсталый в экономическом смысле район Польши, но весь пропитанный историей, с очень сильной шляхетской традицией. А повстанческая идея была очень тесно с этой традицией связана. При этом одним из отличий польской шляхты от русского дворянства была ее много-численность: если русские дворяне составляли 1-2 % населения, то польская шляхта — около 10 %, а в некоторых регионах, в том числе в Галиции, до 15 %. И в 1860-е годы там появилась партия, члены которой стали называть себя станчиками. Станчик — это имя шута, который в конце XV — начале XVI века жил при дворе польского короля и все время говорил королю и польской шлях-те неприятные вещи — издевался над их гонором, тщеславием и безрассуд-ством. Станчики, как бы продолжая такую критическую традицию, ставят под сом-нение повстанческую идею, считая ее безрассудной и воплощающей все отри-цательные черты польской шляхты. При этом, в отличие от варшав-ских пози-ти-вистов, которые придерживались либеральных взглядов, станчики были консерваторами: для них капитализм был чем-то чуждым, они воспри-ни-мали его как непонятную гнилую силу, лишающую человека субъектности. Из их сре--ды вышли два величайших польских историка XIX века — Юзеф Шуй-ский и Михал Бобжиньский, которые описывали историю Польши как историю недостатка трезвости, расчета, сдержанности, систематического усилия, исто-рию шляхетского эгоизма и заносчивости.

Героизация

Традиция героизации повстанческого движения тоже существовала, но скорее на индивидуальном уровне. Увидеть это можно, например, на знаменитом поль-ском Лычаковском кладбище, которое находится во Львове: там есть уча-сток, заставленный одинаковыми небольшими железными крестами, которые стоят рядами, как шеренги солдат. Под этими крестами похоронены люди, которые участвовали в восстании 1830-1831 годов. Если посмотреть на даты, написанные на этих крестах, мы увидим, что многие из этих людей умерли гораздо позже — скажем, в 1880-е годы. То есть после восстания про-шло уже 50 лет, а человека хоронят как повстанца — его идентичность свя-зана исклю-чительно с этим событием. И фактически в каждом следующем поко-лении поляков рождалось какое-то количество людей, идентифицирую-щих себя с этой повстанческой традицией.

Артур Гротгер. На поле боя. Из цикла «Полония». 1866 год

Артур Гротгер. Ковка кос. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Оборона поместья. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Приют. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Артур Гротгер. Траурные вести. Из цикла «Полония». 1863 год Szépművészeti Múzeum / Wikimedia Commons

Сразу после восстания 1863 года яркие трагические образы восставших создал польский художник Артур Гротгер. Сам он в восстании не участвовал и жил в это время в Вене, но после помогал спасавшимся от властей повстанцам, а сцены восстания рисовал на гравюрах — то есть произведениях, предназна-ченных для тиражирования.

На территории Российской империи проявления этой традиции были прак-тически невозможны, в первую очередь из-за более жесткой, чем в Австрии, цензуры, поэтому напрямую художники и писатели о восстаниях не высказы-вались. Но сюжеты, напоминающие о героическом прошлом Речи Посполитой и былом триумфе польского оружия, возникали очень часто. Например, на кар-тине художника Яна Матейко русские бояре во время Ливонской войны кла-ня-ются польскому королю и великому князю Литовскому Стефану Баторию, оса-дившему Псков. Конечно, в 1872 году, когда эта картина была написана, уви-деть ее было очень приятно: она напоминала о том, что когда-то поляки были сильнее и должны стать сильнее в будущем.

Стефан Баторий под Псковом. Картина Яна Матейко. 1872 год Zamek Królewski / Wikimedia Commons

Восстание 1944 года

После окончания Первой мировой войны Польша была восстановлена и полу-чила независимость. После этого идея о том, что именно борьба — то есть пов-станческая традиция — привела к восстановлению независимой Польши, стала важным мотивом исторического воспитания молодежи. При этом никто не за-давал вопроса, почему чехи, которые никогда не восставали, получили незави-симость в том же 1918 году В 1918 году Австро-Венгерская империя распалась; было восстановлено или создано множество независимых государств. В том числе 28 октября было провозглашено созда-ние Первой Чехословацкой Республики, а 6 ноября объявлено о воссоздании Польши. .

Во время Второй мировой войны в Польше было одно из наиболее развитых движений Сопротивления: польская Армия крайова все время активно боро-лась с немецкой оккупационной армией. В 1944 году, когда советские войска уже подходили к Варшаве, руководители этой армии решили поднять в городе антинемецкое восстание. Оно было таким же или даже более безрассудным, чем восстания XIX века: поляки были очень плохо вооружены и рассчитывали только на то, что Красная армия продолжит наступление, немцы будут про-дол-жать отступать и повстанцы встретят Красную армию как хозяева Варшавы. Но Красная армия остановилась на берегу Вислы, и немцы стали систематиче-ски уничтожать повстанцев и Варшаву. В результате город, который к лету 1944 года оставался более или менее целым, через два месяца, к концу вос-ста-ния, был разрушен более чем на 90 %, погибло 200 тысяч мирного населения.

В период разложения феодально-крепостнического строя в России в конце XVIII и первой половине XIX в. в Сибири протест против социального гнета выражался в выступлениях государственных и приписных крестьян, мастеровых на казенных и кабинетских заводах и рудниках против эксплуатации, произвола и насилия со стороны чиновников, горнозаводских управителей, купечества. На золотых приисках Сибири начинались первые волнения наемных рабочих. Значительное место в социальных движениях занимали выступления коренных народов Сибири.

Особенно острое недовольство проявлялось среди мастеровых и крестьян, приписанных к заводам и рудникам. Тяжелое материальное и социально-правовое положение зависимых категорий горнозаводского населения обостряло классовые противоречия. Их стихийная борьба была многообразной по форме. В ней участвовали горнорабочие, младшие горные служители и приписные крестьяне. Однако каждая из этих групп жила своей, обособленной жизнью. Поэтому выступление одной из них не всегда поддерживалось другой. Сплочению эксплуатируемых препятствовало военно-казарменное положение рабочих сибирских горных предприятий. Неусыпное наблюдение за их работой и жизнью не только заводских чиновников, но и военной команды затрудняло открытые выступления.

В 1789 г. приписанные к Нерчинским сереброплавильным заводам крестьяне подали жалобу иркутскому и колыванскому генерал-губернатору Пилю на притеснения их заводским начальством и отягощение разнообразными повинностями, «от коих пришли в крайнюю бедность и разорение». 1 Крестьяне жаловались на то, что их принуждают возить «сверх законного положения» в гористых и неудобных для езды местах руду и уголь, из-за чего они терпели «крайний убыток и лишились немалого числа лошадей». Крайне обременительным и «совершенно разорительным» крестьяне считали заводское хлебопашество, которое отрывало их от собственных земледельческих занятий. Кроме того, им приходилось выполнять заводские работы за малолетних, престарелых, увечных, отданных в рекруты и даже умерших, которые до новой ревизии числились в составе ревизских душ. В результате работы, числившиеся за 12241 человеком, были переложены на 5032 человека. 2 Крестьяне протестовали против взяточничества, поборов, притеснений со стороны земской полиции и заводских управителей. Они добивались отмены казенной пашни, уменьшения и равномерного распределения других повинностей, устранения административно-полицейского произвола со стороны чиновников.

В 1790 г. было назначено следствие, подтвердившее правильность жалоб приписных крестьян Нерчинских сереброплавильных заводов. Генерал-губернатор доносил Сенату, что «изнурение сил крестьян приходит до совершенной крайности, которая порождает опасность, дабы при нестерпимости они, обремененные крестьяне, не покусились на какое-либо отчаянное предприятие». 3

В июне 1792 г. Сенат предложил генерал-губернатору не оставить без «удовлетворения обиженных крестьян, а с виновными поступить по законам». 4 Решение вопроса о том, «каким образом содержать крестьян без отягощения в работах и иметь в должном порядке», было представлено на усмотрение сибирского генерал-губернатора, но какие он принял к тому меры, осталось неизвестно. Чиновники, обвиняемые в том, что они «нерчинских заводских крестьян довели до крайнего разорения и оказались в злоупотреблениях», были отстранены от должностей, преданы суду, но не понесли наказания. 5

В конце 80-начале 90-х годов XVIII в. работные люди и «нижние служащие» Нерчинских заводов и рудников жаловались на недостаток выдаваемых им продуктов питания. Рабочие заявляли, что они «терпят крайний недостаток и просят, чтоб им на детей провианта из казны в выдачу по пристойной пропорции прибавить». Заводская администрация была вынуждена пойти на некоторые уступки, так как опасалась, что «бедность и недостаточество, а паче голод» вынудят отчаявшихся людей «на все худые деяния». 6 Нередко ненависть рабочих выливалась в расправы с наиболее ненавистными лицами из заводской администрации. Имеется сообщение о том, что в 1828 г. произошло выступление рабочих Петровского железоделательного завода. 7

В 30-х годах XIX в. среди крестьян, приписанных к сибирским заводам, стали распространяться слухи о переводе их в разряд государственных с освобождением от заводских повинностей. Поводом к этому послужила передача в 1830 г. управления Колывано-Воскресенскими (Алтайскими) заводами из императорского Кабинета в ведомство Министерства финансов, но с оставлением крестьян в личной собственности императора. Центром волнения стала деревня Варюхина Ояшинской волости, приписанная к Колывано-Воскресенским заводам, крестьяне которой отказывались выполнять заводские работы. Их поддержали крестьяне других деревень Ояшинской и даже соседних волостей. Воинской команде понадобилось несколько дней, чтобы сломить сопротивление крестьян. 8

В 20-х годах XIX в. происходили волнения среди государственных крестьян Западной Сибири. Они были вызваны резким увеличением денежных сборов на земские повинности, увеличением натуральных повинностей, усилившимся произволом чиновников. Все это привело к падению платежеспособности сибирской деревни и росту недоимок.

Волнения приняли наиболее острые формы в 1825-1826 гг., когда в них, по приблизительным подсчетам, принимало участие около 11 тыс. крестьян в 13 волостях. Волнения прошли широкой полосой почти по всей Тобольской губернии; в Томской губернии имели место четыре случая крестьянских волнений, в Омской области - один случай. В движении приняли участие все категории крестьянства - от его беднейшей части до зажиточной верхушки, так как феодальный гнет, хотя и не в одинаковой степени, давил на все крестьянство.

Одной из распространенных форм протеста сибирского крестьянства против феодальной эксплуатации и произвола администрации была массовая подача жалоб-протестов, в которых проявлялась вера крестьянства в «справедливость» высшей администрации и царя.

Недовольство крестьян находило выражение также в самовольных переселениях. Генерал-губернатор Западной Сибири в отчете за 1823 г. сообщал о них, как об обычных явлениях. Например, на берега богатых рыбой Чановских озер самовольно переселилось из разных округов Западной Сибири около трех тысяч ревизских душ. 9

Сибирское крестьянство прибегало и к отказам от выполнения того или иного распоряжения. Характерны события, происшедшие в Каннском округе Томской губернии. В 1824 г. Чановские озера были объявлены казенными оброчными статьями. Свободный лов рыбы там запрещался. Между тем рыболовство было серьезным подспорьем для крестьянского хозяйства. Крестьяне близлежащих к озерам деревень категорически отказались взять озера в оброчное содержание. Их упорное сопротивление заставило правительство в апреле 1826 г. вновь объявить озера свободными для общего пользования.

Массовое волнение крестьян в 1825-1826 гг. правительству пришлось подавлять военной силой.

Наиболее крупные выступления начались в Туринском и Тюменском округах. Недороды и сильный падеж скота поставил крестьян Туринского округа в тяжелое положение. В этих условиях им были предъявлены требования об уплате на земские повинности сверх сметы по 7 руб. 26 коп. с ревизской души. Крестьяне Туринской волости объявили новые сборы незаконными и в августе 1825 г. составили общественный приговор, согласно которому они отказывались от уплаты повышенных земских повинностей. Не доверяя своему писарю, крестьяне пригласили из соседней Куминовской волости грамотного крестьянина Ф. Я. Асанова, который при большом стечении народа прочел указ о повинностях и растолковал его по-своему. Он объяснил, что никаких повинностей, кроме ранее существовавших, указом выполнять не разрешено.

Попытки чиновников земской полиции принудить крестьян к уплате новых сборов потерпели неудачу. (Как доносил туринский земский исправник, 8 августа 1825 г. крестьяне Туринской волости «оказали совершенное неповиновение земскому начальству в платеже денег» и «сверх прочих поступков произвели буйство против земского исправника и окружного стряпчего». 10

По распоряжению тобольского губернатора в Туринскую и Куминовскую волости были отправлены земский исправник с чиновниками и воинской командой в 50 человек. Им было приказано схватить главных «зачинщиков», «водворить спокойствие» и взыскать с крестьян деньги на земские повинности. Когда до крестьян этих волостей дошли слухи о приближении военной команды, они стали собираться из всех деревень в селах Туринском и Куминовском и решили отстаивать свои требования. Военная команда с оружием в руках разогнала толпы крестьян. В селе Куминовском 14 захваченных крестьян были отправлены в тюремный замок. В селе Туринском военной команде удалось захватить главных «бунтовщиков» - волостного голову Кайгородова, старосту Абросова и около 50 крестьян. 11

Волнением были охвачены также крестьяне Кошутской волости Туринского округа, причем не только русское, но и нерусское население.

В июле-августе 1825 г. крупные волнения произошли в Тавдинской волости Тюменского округа. Крестьяне здесь также отказывались платить сборы на земские повинности, не подчинялись волостному голове и писарю. Волнение крестьян Тавдинской волости было подавлено лишь в результате применения вооруженной силы. 12

Волнения государственных крестьян, развернувшиеся в Туринском и Тюменском округах в 1825 г., отличались массовостью, сплоченностью крестьян, единством выдвигаемых требований. В волнениях приняли участие все слои крестьянства, в том числе и нерусского населения Туринского округа, - от бедноты до зажиточной верхушки.

В Тобольском округе в 1825 г. произошли волнения в волостях, населенных татарами. Крестьяне Аливер Кельметов и Абдыбак Уразметов агитировали татар Тобольского округа отказаться от платежа податей. 13

Тобольский и томский губернаторы в отчетах сообщали, что взыскание недоимок, накопившихся с 1824 г., привело в 1826 г. к неповиновению крестьян и даже «буйству».

Крестьяне деревни Мироновой Черемшанской волости Ишимского округа «проявили буйство против волостного головы и заседателя» и поголовно отказались от уплаты земских сборов. В Ишимский округ было отправлено 100 человек военной команды, которая подавила волнение крестьян. 14

В апреле 1826 г. при взыскании недоимок в деревнях Заводоуковской и Суерской Ялуторовского округа «возникли сперва ропот, потом неповиновение, наконец, и самое буйство». В Суерской волости крестьяне Медведев и Пьянков «уговаривали товарищей платить одну только подать», 15 не уплачивать недоимки и сборы по земским повинностям. Даже прибывший к крестьянам губернатор Н. Н. Бантыш-Каменский «при всех своих внушениях не имел совершенно успеха». Лишь воинский отряд заставил крестьян повиноваться начальству. Руководители крестьян Артемий Медведев и Семен Пьянков были наказаны плетьми и сосланы на поселение в другую губернию. Шестерых участников, обвиняемых в «неповиновении и буйстве», также подвергли телесному наказанию. Суд постановил взыскать с крестьян 925 руб. «на продовольствие и прогоны» чиновникам и воинской команде.

Массовое движение крестьян заставило правительство действовать не только силою оружия, но и пойти на некоторые уступки. По распоряжению генерал-губернатора Западной Сибири денежные сборы с крестьян были уменьшены за счет перевода их в натуральные. В объявлении генерал-губернатора говорилось также, что крестьяне будут ограждены «от несправедливостей земских и волостных начальств». 16 Меры, предпринятые сибирской администрацией и продиктованные страхом перед развернувшимися крестьянскими волнениями, не привели к существенному облегчению положения крестьян.

Некоторый спад массового движения сибирских крестьян в 30-х годах XIX в. был временным. Рост денежных сборов на земские (уездные) и волостные повинности, увеличение натуральных повинностей, произвол чиновничества создали предпосылки для подъема движения сибирских крестьян. В начале 40-х годов усилились протесты крестьян-старожилов в связи с отмежеванием земель для переселенцев из центральных районов России.

Деятельность нового Министерства государственных имуществ, направленная на увеличение опеки над государственными крестьянами, увеличивала напряженность положения в сибирской деревне, так как его мероприятия ограничивали свободу крестьянства в землепользовании, нарушали свободу его хозяйственной деятельности. Вызывали тревогу среди крестьян слухи о том, что их хотят сделать удельными и помещичьими. Сказывалось также влияние крестьянских волнений, происходивших в соседних с Сибирью Пермской и Оренбургской губерниях.

Волнения государственных крестьян в начале 40-х годов захватили наиболее населенную часть Сибири - Тобольскую губернию. В августе 1842 г. в Саламановской волости Ялуторовского округа крестьяне избили и изгнали чертежника и рабочих, производивших межевание, чтобы они «не смели впредь ходить и межевать эти земли». Протесты крестьян против действий землемеров имели место также в Тарском, Тюменском, Ишимском и Тобольском округах.

Наиболее значительным было движение государственных крестьян в 1843 г. Среди крестьян Курганского округа распространились слухи о том, что где-то имеется указ, отпечатанный золотыми буквами, о передаче государственных крестьян в крепостное владение и что сельское начальство скрывает его, желая угодить помещику. 17 Этот слух послужил толчком к началу массовых волнений. Наиболее ранние выступления начались в Утятской волости Курганского округа. Собравшись толпой, крестьяне решили разыскать указ и стали его требовать от волостных властей. Крестьяне верили, что уничтожение указа может предотвратить опасность.

Крестьяне Утятской волости общались с крестьянами Челябинского округа, посылали туда своих доверенных, которые привезли с собой «возмутительные бумаги» - листовки. В одной из листовок описывалось, какая тяжкая участь ожидает государственных крестьян, если они попадут во владение помещикам. Вслед за Утятской волнения распространились на 12 волостей Курганского округа.

Везде борьба протекала в одних и тех же формах: крестьяне, добиваясь указа, расправлялись с волостным начальством, а в некоторых волостях и с духовенством, собирали сходы для согласования действий, связывались с волновавшимися в соседних волостях крестьянами. Мерой, которая могла, по мнению крестьян, предотвратить передачу их в крепостное состояние, был категорический отказ от подписи любых документов, предлагаемых волостным начальством или чиновниками. С этой целью крестьяне на мирских съездах составляли общественные приговоры об отказе давать какие-либо подписи. Это была своеобразная круговая порука, при которой каждому крестьянину вменялось следить за выполнением решения схода.

Все усилия чиновничества и духовенства достигнуть успокоения путем внушения и разъяснения терпели крах. На место крестьянских волнений выезжал генерал-губернатор Западной Сибири П. Д. Горчаков, который, обращаясь к крестьянам, пытался успокоить их и обещал «не преследовать за бывшие между ними недоразумения». Одновременно он принимал меры к увеличению военных сил для подавления движения: в различных округах Тобольской губернии было собрано около семи сотен казаков с орудиями. Однако волнения продолжались. Среди курганских крестьян ходили слухи, что если они и остаются свободными от помещиков, то только потому, что «бунтуют». Волнения имели место в Ишимском и Тобольском округах, усилились они и в Ялуторовском округе. Лишь в результате ввода воинских команд в места крестьянских волнений они были подавлены. Только по одному Курганскому округу были привлечены к следствию и наказанию как зачинщики и активные участники волнений 90 крестьян, в основном бедняки и середняки. Из участников волнений особенно выделялись своей энергией и стойкостью крестьянин-бедняк Иван Асямолов и отставной казак Гавриил Новокрещенов. Оба они были грамотными и пользовались влиянием среди крестьян.

Массовые волнения государственных крестьян Западной Сибири имели явно выраженный антикрепостнический характер. Указ о передаче крестьян под власть помещиков не существовал, но проекты насаждения помещичьего землевладения в сибирских землях не раз выдвигались крепостниками. Поэтому выступления крестьян способствовали предотвращению попыток их закрепощения. Правительственные ревизоры указывали на опасность повторения в Сибири выступлений, подобных восстанию под предводительством Степана Разина, причем разъясняли, что под этим они имеют в виду «не шайки разбойников для грабежа по дорогам бродящие, но осуществление мятежных скопищ Степана Разина, проникавших до Нижнего Новгорода и угрожавших столице». 18

Правительство было вынуждено отступить. Новый порядок управления государственными крестьянами, по которому усиливалась опека чиновников над деревней и увеличивались сборы на содержание административного аппарата (палат государственных имуществ), не был распространен на Сибирь, 19 о чем генерал-губернатор Горчаков был извещен в июне 1843 г. Характерно, что сам Горчаков предостерегал Николая I: «Введение нового управления может привести к тому, что неудовольствие может распространиться с неимоверной быстротой, возрастая на пути. Что касается средств к тушению пожара... то они ничтожны, удалены и даже не совсем надежны». 20

Отказ правительства от введения нового управления в Западной Сибири является объективным доказательством силы движения сибирских крестьян. Оно сыграло ту же роль, что и крупные волнения в центральных и восточных районах Европейской России, а именно, способствовало ослаблению устоев феодально-крепостнической системы.

Классовая борьба проявилась и внутри сибирской деревни, где широкие слои крестьян стремились противодействовать закабалению их купцами-ростовщиками и деревенскими «мироедами». Во время сибирской ревизии М. М. Сперанского в 1819-1820 гг. было подано много жалоб на злоупотребления и беспорядки при разборе исков по долговым обязательствам. Крестьяне жаловались, что «мироеды» вводили своих наемных работников в неоплатные долги и удерживали должников в бессрочной работе. В жалобах выражались протесты против отдачи ростовщиками детей «в залог» за деньги, занятые родителями, и против непомерного роста процентов по денежным ссудам. Крестьяне жаловались и на «волостные, земские и городские начальства», при посредстве которых ростовщики «силою забирали за долги последнее крестьянское имущество». 21

Правительство было вынуждено принять в законодательном порядке некоторые меры к ограничению ростовщичества. В 1822 г. было издано «Положение о разборе исков по обязательствам, заключенным между сибирскими обывателями разных сословий».

На кабинетских заводах и рудниках Алтайского и Нерчинского горных округов среди работных людей, потомственно принадлежащих заводам, получила распространение такая форма социального протеста, как побеги. Задавленные нуждой и суровым военным режимом люди искали спасения в бегстве. Крестьяне, приписанные к Колывано-Воскресенским заводам, чтобы скрыться от феодального гнета, бежали в «необитаемые места», лежащие за южными границами Алтайского горного округа. В 1826 г. в урочище Ханас поселилось 41 семейство таких беглых крестьян.

Рабочий Иван Чадов на протяжении 1830-1840 гг. пять раз совершал побеги с Кушвинского Гороблагодатского завода. За первый побег Чадов был проведен сквозь строй в 200 человек, за второй - в 400, за третий - в 500, за четвертый и пятый - по 800. Чадова перевели на Нерчинские заводы. Отсюда он снова бежал, за что был «наказан шпицрутенами через пятьсот человек три раза». 22 Это жестокое наказание не устрашило Чадова. В июне 1847 г. он совершил новый, седьмой побег с Верхнекарийского золотого промысла. На следствии Чадов показал, что он «хотел водвориться где-либо на поселении и при побеге никаких казенных и частных вещей не унес». Так же поступали и многие другие рабочие. 23 В 1858 г. с золотых промыслов Нерчинского округа убежало 579 рабочих. 24

Война рабочих с заводской администрацией тянулась «без уступок и перемирий». 25 Селения, где жили рабочие, начальство делило на кварталы и учреждало там дневные и ночные караулы. При въездах в селения были устроены рогатки. Следили за каждым прибывшим и выбывшим из селения. На тайных тропах и переправах повсюду устанавливались секретные пикеты. Все главные тракты находились под неослабным контролем специальных воинских команд. Несмотря на все эти меры, побеги не прекращались.

Волнения и побеги приписных крестьян и рабочих на кабинетских и казенных заводах и рудниках, основанных на принудительно-обязательном труде, имели по существу антифеодальный характер.

Другое направление принимала борьба наемных рабочих на частных золотых приисках. Она выражалась в волнениях и побегах рабочих, начавшихся с первых лет существования частной золотопромышленности в Сибири. У приисковых рабочих было много причин и поводов для недовольства: закабаление задатками и долговыми обязательствами, тяжелые условия жизни и работы на приисках, притеснения со стороны золотопромышленников, приисковой администрации и полиции.

Большая часть приисков находилась за сотни верст от жилых мест, в глухих таежных дебрях. Два раза в год рабочие должны были проделывать тяжелое «путешествие» пешком через тайгу; оно занимало обычно не менее двух недель. Случалось, что рабочие сбивались с пути, гибли в тайге при переправах, от голода, холода и хищных зверей. Между тем золотопромышленники старались продлить время промывки золота: они затягивали работы до поздней осени, когда путь из тайги становился особенно опасным.

Одно из первых выступлений золотопромышленных рабочих произошло в 1831 г. на прииске Рязанова в Томском округе. Из 180 рабочих сначала «самовольно» с прииска ушли 62 человека. Остальные «по наступлению осеннего времени, - как сообщал Рязанов, - оставив работы прежде назначенного в контракте срока, с величайшим буйством разошлись», многие «унесли на себе» значительную сумму долгов, не взяв расчета и не оставив никаких обязательств. 26

В 1833 г. в связи с запрещением правительственными ревизорами старательских работ, доставляющих дополнительный заработок, произошли волнения на Бурлевском и Богородице-Рождественском приисках Томской губернии, принадлежавших золотопромышленникам Поповым. Кроме того, рабочие опасались, что с установлением казенного надзора на промысле их зачислят в казенные мастеровые и закрепостят за императорским Кабинетом. Всего с приисков ушло около 700 человек. Это событие вызвало большую тревогу у властей. В специальном предписании министра финансов, опасавшегося влияния этого события на рабочих других приисков, предлагалось принять все меры к возвращению на прииски рабочих, чтобы разработка Рождественского и Бурлевского приисков «была представлена собственному распоряжению Поповых». Таким образом, своим уходом с приисков рабочие добились некоторых уступок - отмены запрещения старательских работ и гарантии от закрепощения их императорским Кабинетом.

В том же 1833 г. 78 рабочих Большеникольского прииска «взбунтовались» и ушли с промыслов из-за сурового обращения с ними надзирателей, сокращения выдачи пайков говядины и несправедливого отвода мест для старательских работ. Рабочих вернули с помощью воинской команды, но через полтора месяца они вновь отказались от работы. Волнения рабочих в 1833 г. происходили также на Воскресенском прииске Баландина и на ряде других приисков. Не прекращались они и в последующие годы.

Новая волна рабочих выступлений прокатилась по приискам Сибири летом 1837 г. На Митрофановских промыслах (Алтайский округ) Мясникова по реке Кундати поводом к выступлению послужило столкновение одного из рабочих с чиновником Гребенщиковым. Выступление 230 рабочих заставило чиновников бежать «в безопасное место». Всего в 1837 г. в волнениях, происходивших на приисках Томской и Енисейской губерний, участвовало до 1500 рабочих.

В целях устрашения и быстрой расправы с протестующими рабочими в 1838 г. были созданы военно-судные комиссии (одна в Томске, другая в Красноярске). На приисках размещались специальные казачьи отряды. Но борьба рабочих не прекращалась.

Начало 40-х годов ознаменовалось рядом крупных выступлений приисковых рабочих. Конфликты между рабочими и золотопромышленниками часто происходили из-за времени окончания приисковых работ. Так, в частности, случилось в 1841 г. на приисках Удерейской системы Енисейского округа, где было тогда более 2 тыс. рабочих. Выступление рабочих не только превосходило по своим масштабам все предыдущие, но и приняло форму стачки. При этом проявились согласованность и единодушие в требованиях и действиях рабочих почти всех удерейских приисков, разбросанных по тайге. Видимо, между рабочими разных приисков поддерживалась связь и была достигнута договоренность о времени выступления и единстве требований. Это вынудило заседателя золотого прииска сделать «распоряжение о расчете людей». 27 Рабочие Удерейской системы, оставив прииски 1 сентября, благополучно добрались до жилых мест. С рабочими же приисков Бирюсинской системы произошли трагические события. Они также 1 сентября отправились через тайгу. Только с Великониколаевского прииска компании Асташева и купцов Коробкова и Толкачева вышло 1500 человек. Полураздетые люди со скудным запасом сухарей заблудились в тайге. Сотни людей были найдены полумертвыми от голода и мороза, а часть рабочих так и не удалось отыскать. 28 Следствие установило, что не менее 122 человек «погибли при таковом несчастном с ними случае». 29 Ни хозяева, ни управляющие приисков, преступно допустившие эту трагедию, никакой ответственности за случившееся не понесли.

Наибольшей силы движение приисковых рабочих достигло в 1842 г. События начались на том же Великониколаевском прииске, самом крупном в Сибири, где в это время работало свыше 2 тыс. человек. С начала приискового сезона среди рабочих царило возбуждение, вызванное недавней гибелью товарищей, интенсификацией труда, ухудшением условий старательских работ и недостаточно качественным питанием. 30 Из донесения генерал-губернатора Восточной Сибири В. Я. Руперта министру финансов видно, что 10 мая рабочие прииска «сделали первый беспорядок», требуя улучшения пищи. 27 мая возник новый конфликт рабочих с администрацией из-за распределения участков для старательских работ. Не добившись справедливого решения этого вопроса, рабочие потребовали выдачи им денежного аванса. Но и в этом им было отказано. После этого рабочие объявили, что работать не будут, а администрация в ответ на это предложила им получить расчет и оставить прииск. Рабочие решительно отказались. Тогда им было объявлено, что выдача пищи будет прекращена до тех пор, пока они не пойдут на работу, но и это не подействовало. Захватив в магазине провиант, рабочие три дня не приступали к работе на прииске. В связи с этими событиями среди рабочих других приисков Бирюсинской системы царило большое возбуждение, которое местами перерастало в открытые выступления против приисковых порядков.

На Бирюсинские прииски выехал чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири Сильвергельм. Собрав команду в 30 казаков, он двинулся на прииск Рязановых. Здесь Сильвергельм приказал схватить 6 участников выступления и публично наказать их для устрашения остальных. Затем, прибыв на Великониколаевский прииск, он открыл сессию военного суда. Рабочие, признанные зачинщиками, были подвергнуты жестокому наказанию и сосланы в каторжную работу на Нерчинские заводы. 31

Еще более бурные и массовые выступления рабочих происходили в 1842 г. в Енисейском округе, на приисках которого было занято около 8 тыс. человек. Из отчетов отдельных заседателей частных золотых промыслов видно, что в Удерейской системе в это время выступило более 4 тыс. рабочих восьми приисков. 32 Попытки управляющих и заседателей уговорить рабочих продолжать работу не имели успеха: многие рабочие ушли с промыслов до 1 сентября «самовольно», не получив даже расчета. 33 На ряде других промыслов заседатели, ввиду многочисленности «сопротивляющихся власти людей» и малочисленности казачьей команды, вынуждены были приказать управляющим рассчитать рабочих. 34 Против рабочих, отказавшихся повиноваться приисковой администрации и местному начальству, был отправлен воинский отряд под командой жандармского офицера. 35 Отряд окружил возвращающихся с приисков рабочих и под угрозой расстрела арестовал «главных зачинщиков». По приговору военного суда они были беспощадно наказаны, некоторых отправили на каторжные работы.

События 1841 -1842 гг. в одном официальном документе определялись как «неповиновение рабочих на золотых промыслах целыми массами». Это крайне встревожило не только золотопромышленников, но и власти. На прииски Западной и Восточной Сибири начальниками полиции были назначены жандармские штаб-офицеры, имевшие в своем распоряжении жандармов. Рабочих, обвиняемых в нарушении приисковых порядков, привлекали к военному суду и жестоко наказывали.

Однако, несмотря на обстановку полицейского террора, созданную на приисках, борьба рабочих не прекращалась. В 1843 и 1846 гг. на приисках Енисейского округа вновь происходили «беспорядки». 36 В 1847 г. на промыслах купцов Рязанова, Баландина, Казанцева события приобрели особенно большой размах. Поводом к выступлению послужил отказ одного из золотопромышленников удовлетворить просьбу рабочего Захара Неборокова о выделении для старательских работ золотосодержащих песков. Небороков выразил возмущение этим отказом. Приисковая администрация попыталась арестовать Неборокова, но его поддержали товарищи. Волнения перекинулись и на другие прииски. Тогда был вызван отряд в 28 казаков. Рабочие отказались выдать зачинщиков (Неборокова и Малявина). До 1400 человек собралось на откидные пески. Рабочие стали бросать в чиновников камни и обратили их в бегство. Казаки открыли огонь то безоружным рабочим и лишь после этого волнение удалось подавить.

В 1850 г. произошла забастовка на Ленских золотых приисках. Рабочие Вознесенского прииска, принадлежащего купцу Трапезникову, «устроили между собою стачку».

Выступления приисковых рабочих имели форму стихийных стачек, свойственных ранней стадии рабочего движения. Это выразилось в избиении отдельных членов приисковой администрации, неорганизованном захвате хлеба и пр. Но одновременное прекращение, а затем начало работ, выборность некоторых вожаков, связь между рабочими разных станов свидетельствовали о попытках внести в движение рабочих некоторые элементы организованности. Выступления приисковых рабочих не всегда достигали конкретных положительных результатов. Но их борьба вливалась в общий поток народного движения, нараставшего против господствовавших в стране крепостнических порядков.

Заметное место в социальных движениях первой половины XIX в. занимали и выступления коренных народностей Сибири.

В конце 20-х годов среди тазовских ненцев организовалась группа бедняков под руководством Ваули Ненянга (Пиеттомина). Она нападала на богатых родовичей, отбирала у них оленей и делила между бедняками. В 1839 г. старшинам удалось схватить Ваули Ненянга и передать его в руки царской администрации. По решению суда Ваули Ненянг был отправлен на поселение в Сургут. Однако ему удалось бежать и уже весной 1840 г. он возглавил новое движение ненецкой бедноты в низовьях Таза и Пура с довольно четкой программой: сокращение ясака наполовину, снижение цен на муку и другие товары при повышении цен на пушнину. Эта программа выражала чаяния широких масс ненецкой и хантыйской бедноты. К Ваули Ненянгу присоединились надымские и ямальские ненцы, нижнеобские ханты. Первоначально сам Ваули Ненянг, подобно руководителям более ранних крестьянских выступлений в России, называл себя «великим старшиной», - царем кочующих племен. Он надеялся договориться с царской администрацией об улучшении положения своего народа. Однако впредь до удотвлетворения предъявленных претензий Ваули Ненянг призывал не платить в государственную казну ясак, а старейшин, не выполнявших это требование и притеснявших бедняков, он смещал.

В конце 1840 г. Ваули Ненянг отправился к Обдорску. Русская администрация обратилась за помощью в Березов и Тобольск. Однако сам Ваули Ненянг, стремясь избежать кровопролития, вступил в переговоры с представителями властей и был вероломно схвачен. Ваули Ненянга осудили на каторжные работы. В 1842-1843 гг. были захвачены сподвижники Ваули - Мыери Худи и Содома Ненянг. Имя Ваули Ненянга - борца против зажиточной верхушки и царской администрации - стало легендарным.

Против захвата лучших земель патриархально-феодальными элементами- тойонами выступало якутское трудовое население. В конце 20-х и в 30-х годах XIX в. жители Третьего Мелжахинского наслега Мегинского улуса вели длительную борьбу против главного родоначальника якутской Степной думы Пономарева и его наследников, которые захватили многие угодья из общинных земель. Якутские скотоводы требовали уравнительного распределения земли, особенно сенных покосов.

Формами стихийного протеста якутских крестьян против их закабаления тойонами были побеги с целью избавиться от непомерных долговых процентов и изнурительного труда в тойонских хозяйствах по отработке долга, а также налеты «простых родовичей» на усадьбы тойонов. Вооруженные винтовками и пальмами, 37 они захватывали имущество тойонов, угоняли их скот. Добычу участники налетов делили между собой и улусными бедняками.

Грозою тойонов был якут Василий Слободчиков, по прозвищу Манчары, действовавший в 30-40-х годах XIX в. Он со своими сподвижниками нападал на усадьбы тойонов, забирал у них скот, захватывал деньги и ценные вещи. Василия Слободчикова несколько раз арестовывали, но он совершал побеги из тюрем и с каторжных работ. В народе распространялись рассказы о смелости, ловкости и находчивости Ман-чары, о его помощи бедным. В октябре 1843 г. Манчары был пойман и брошен со своими товарищами в Якутский тюремный острог, а в августе 1847 г. ему был вынесен приговор - приковать цепью к стене на 10 лет. 38

Имя Манчары получило широкую известность в Якутии. О нем передавались многочисленные рассказы, предания, легенды. Его современник поэт Матвей Александров, служивший некоторое время областным стряпчим (прокурором) в Якутске, написал поэму «Якут Манчары».

В бурятских степях шла то скрытая, то явная борьба против полуфеодальной верхушки - нойонов. Араты добивались ограничения власти и смены ненавистных им тайшей, родовых старшин и других начальников. Улусные сугланы (сходы) выносили приговоры, направленные против закабаления народа нойонами и купцами-ростовщиками. В 1800 г. «подданные 11 Хоринских родов» постановили: запретить куплю и продажу товаров в кредит, не отдавать в кабалу сыновей за отцовские долги, установить норму взыскания процентов. Противодействие ростовщичеству выражалось в отказах от уплаты и отработки ростовщических долгов, в побегах должников от своих кредиторов.

В материалах Степных дум встречаются многие жалобы аратов на захват их земельных угодий нойонами. Пользуясь покровительством царской администрации, нойоны огораживали свои покосные угодья «отдельно от народа». Так, например, буряты, жившие по р. Хонхолою (Забайкалье), жаловались, что «богачи, чиновные и зажиточные люди, огородив способные хорошие земли, владеют ими, а нам уже лучшего ничего не видать, и так мы угнетенные, бедные люди, на милосердие начальства надеемся». 39

В 1803-1807 гг. в 5 родах Ольхонского ведомства четыре года длились «споры и тяжбы» между «простыми родовичами» и шуленгами Алдаровым и Калаком. Их обвиняли в «неумеренных расходах собираемых ими с общества денег на предмет повинностей». Подчиненные им буряты требовали устранения их от должности.

В 1816 г. в Шонтойском улусе Верхоленского ведомства большинство местных крестьян, несмотря на противодействия богатеев, устранили местного богача Мандархана Бакаева, занимавшего должность улусного старшины, и выбрали старшиной бедняка Именея Бахеева.

В первой четверти XIX в. происходила борьба хоринских бурят против тайши Дымбыла Галсанова, который растрачивал общественные деньги, брал взятки, вымогал у аратов деньги под угрозой ареста и телесных наказаний, отбирал у них скот. В 1818 г. уполномоченные всех хоринских родов постановили отрешить его от должности и взыскать с него половину растраченных денег. Сибирский генерал-губернатор И. Б. Пестель, опасаясь волнений среди хоринских бурят, санкционировал устранение Галсанова от тайшинства и решил предать его суду, но хитрый тайша принял христианство и тем самым нашел себе покровителей в Петербурге. Он был снова «возведен в должности», но народ отказывался повиноваться ему.

Опасаясь волнений в Хоринской и Агинской степях, царское правительство было вынуждено принять меры против слишком зарвавшегося тайши. В 1821 г. в числе других старшин и чиновников он был обвинен «в разных непозволительных денежных оборотах с подчиненными их управлению людьми» и умер под следствием.

В 40-х годах XIX в. в Хоринской степи произошли события, получившие название «дымбыловщины». Тайша Дымбылов, добиваясь покровительства высших властей и наград, крестился в петербургской дворцовой церкви. В роли «крестного», выступил Николай I. Правительство и духовенство надеялись через Дымбылова распространить православие среди забайкальских бурят, но хоринские буряты ненавидели тайшу и его приближенных и стали добиваться назначения следствия в связи с его злоупотреблениями и устранения его. На основании их жалоб несколько раз назначались следствия, но хоринские буряты «не получали удовлетворения». Недовольство Дымбыловым росло. Иркутский губернатор был вынужден «признать совершенно необходимым удалить Дымбылова не только от настоящей должности, но... и вообще из Хоринского ведомства во избежание смут и беспокойств». 40 Однако и на этот раз покровители «царского крестника» замяли возбужденное о нем дело. 27 декабря 1846 г. пожар уничтожил помещение Степной думы со всем ее имуществом и в Хоринской степи стали распространяться слухи о виновности в пожаре тайши и его приближенных. Участники сугланов обвиняли тайшу в похищении казенных и общественных денег и поджоге думы и резко выступали против его покровителя миссионера Стукова.

На сугланах раздавались угрозы, что через месяц у хоринцев «не будет ни тайши Дымбылова, ни миссионера».

В такой обстановке уже нельзя было обелить «царского крестника». Следствие доказало, что тайша Дымбылов похитил казенных и общественных денег на сумму около 12 тыс. руб. и с целью скрыть преступление сжег Степную думу. Тайшу и его сообщников приговорили к каторжным работам.

«Хорошее начало» - такова была резолюция Николая I по докладу Синода о мерах распространения христианства среди бурят после крещения Дымбылова, но удачно начатая карьера «царского крестника» имела конец, скандальный для всех покровителей тайши. Устранение и наказание его было вызвано народными волнениями, происшедшими в Хоринской степи. Хоринские события произвели большое впечатление на забайкальских бурят.

Выступления против тайшей и других бурятских начальников происходили также в Селенгинском ведомстве. Протестующие отказывались им повиноваться, добивались на сугланах устранения излишних поборов и повинностей, уличали нойонов в растратах, взяточничестве, произволе, призывали добиваться их смены и разоблачения их преступлений.

В 20-х годах XIX в. усилилось и стало открыто проявляться недовольство урульгинских эвенков (Восточное Забайкалье) действиями их главного начальника князя Гантимурова. Эвенки Сортоцкого, Маникерского и Чильчагирского родов жаловались, что Гантимуров отпускал им порох не по казенной цене, а втридорога. Князь ежегодно требовал людей для собственных работ и казаков для рассылки по родам, а эвенки по принуждению князя снабжали их скотом, одеждой и «всеминутными потребностями, стоющими значительные суммы»,. Возмущенные эвенки отказались в 1824 г. «от представления в думу ясака и повинностей» и подали жалобу иркутскому губернатору «о разных притеснениях, чинимых Гантимуровым, тунгусам Сортоцкого, Маникерского и Чильчагирского родов». 41 Следствие по этому делу, затянувшееся на три года, подтвердило справедливость жалобы. Суглан доверенных эвенкийских родов «освободил» от управления Урульгинским ведомством старого князя под предлогом его болезненного состояния и преклонного возраста (должность считалась пожизненной), но выбор нового главного родоначальника был ограничен: его могли выбирать только из семьи Гантимуровых. Главным родоначальником стал сын старого князя.

Эвенкийские родовые начальники жаловались на «подстрекателей», которые подговаривали «родовичей» к неповиновению. В 1817 г. шуленга Старобоягирского рода жаловался на ясачного Николая Тюкавкина, который «не только сам ослушается, но и других к этому злу подговаривает». 42

Эвенкийские и бурятские араты не раз добивались устранения ненавистных им чиновных лиц, но это не затрагивало самой системы управления, которая опиралась на местные патриархально-феодальные элементы. Вместо устраненных начальников приходили другие, злоупотребления продолжались. Важное своеобразие антифеодальной борьбы в Сибири заключалось в том, что государственным и горнозаводским крестьянам и рабочим на казенных и кабинетских заводах и рудниках противостояло феодально-крепостническое государство в лице своего административного аппарата.

Феодальная эксплуатация выражалась в Сибири во взыскании с государственных, горнозаводских крестьян, ясачных плательщиков податей и повинностей, тяжесть которых увеличивалась поборами со стороны чиновников и ростовщической кабалой, в применении рекрутчины и принудительного труда рабочих на казенных и кабинетских предприятиях. Против этих форм эксплуатации, против административно-полицейского произвола и велась борьба сибирского трудового населения. По существу она носила антифеодальный характер и составляла часть общей борьбы крепостных, государственных и удельных крестьян, рабочих, военных поселян, солдат и матросов России против феодально-крепостнического режима. Народные выступления были еще стихийными и разрозненными. В общий поток классовой борьбы вливалось и движение угнетенных народов Сибири.

На ход и формы классовой борьбы в Сибири накладывали отпечаток также и формирующиеся капиталистические отношения. На сибирских золотых приисках происходили первые волнения и забастовки наемных рабочих. Рост социального расслоения нарушал былую патриархальность сибирской деревни.

«Между собою крестьяне живут вообще дружно, - писал М. В. Загоскин, хорошо знавший сибирскую деревню. - Но сообразно историческим законам, повторяющимся у всех народов, есть в каждом селе враждующие партии - партия аристократов, кулаков, богатых мужиков, т. е. мироедов, которым за вино и за горло достаются лучшие покосы и лучшие земли, - партия голытьбы, многочисленная, но ничего не значащая по причине бедности». 43

Происходили конфликты между хозяевами и работниками, кредиторами и должниками, попадавшими в кабалу к ростовщикам. Интересы большинства крестьян вступали в противоречие с интересами «мироедов» из зарождавшейся сельской буржуазии - кулачества.

1 ЦГИА СССР, ф. Сената, Первый департамент, оп. 1, д. 314, л. 4.

2 Там же, л. 6.

3 Там же, л. 8.

4 Там же, лл. 132, 133.

5 Там же, л. 147.

6 ГАЧО, ф. Нерчинского горного управления, д. 1684, л.л. 18,152.

7 С Максимов. Сибирь и каторга, ч. III. СПб., 1871, стр. 363.

8 Т И Агапова. Положение народных масс и классовая борьба на сибирсш горных предприятиях (конец XVIII-60-е годы XIX в.). Уч. зап. Кабардинск. гос, пед, инст., вып. VII, Нальчик, 1955, стр. 89-106.

9 ГАОО, ф. Главного управления Западной Сибири, оп. 1, д. 228, л. 10.

10 ЦГИА СССР, ф. Первого Сибирского комитета, д. 398, л. 13.

11 Там же, оп. 1, д. 527, лл. 32, 33.

12 Там же, лл. 3, 4.

13 Там же, д. 842, л. 169.

14 ЦГИА СССР, ф. Ревизии сенаторов В. К. Безродного и Б. А. Куракина Западной Сибири, оп. 1, д. 79, л. 17.

15 Там же, ф. Совета министра внутренних дел, д. 151, оп. 11, лл. 275, 276

16 ГАОО, ф. Главного управления Западной Сибири, оп. 1, д. 292, лл. 390,394

17 Там же, оп. 13, д. 2а, лл. 43-47.

18 Там же, оп. 2, д. 1927, л. 359.

19 С Прутченко. Сибирские окраины. СПб., 1899, стр 468

20 ЦГИА СССР, ф. Департамента государственных имуществ, оп. 4, д. 26420 , лл.4-6

21 Обозрение главных оснований местного управления Сибири. СПб, 1841, стр 129, 130.

22 ГАЧО, ф. Нерчинского горного правления, д. 206, л. 15.

23 Там же, лл. 15, 23.

24 В. И. Семевский. Рабочие на сибирских золотых промыслах, т. I. СПб., 1898, стр. 321.

25 С. Максимов. Сибирь и каторга, ч. III, стр. 289. 440

26 ЦГИА СССР, ф. Горного департамента, оп. 39, Д. 59, л. 2.

27 К истории движения рабочих золотых приисков Восточной Сибири в пер» половине XIX в. Документальная публикация и вводная статья А. С. Нагаева. Исторический архив, 1959, № 5, стр. 218, 219.

28 ЦГИА СССР, ф. Совета министра внутренних дел, оп. 4, д. 112, лл. 30, 31.

29 Там же, д. 107, л. 15.

30 К истории движения рабочих золотых приисков. . ., стр. 221.

31 Там же, стр. 221-223.

32 Горный журнал, 1842, № 12, стр. IV-X.

33 К истории движения рабочих золотых приисков..., стр. 219.

34 ЦГИА СССР, ф. Совета министра внутренних дел, оп. 4, д. 107, лл. 15-17.

35 В. И. Семевский. Рабочие на сибирских золотых промыслах, т. I, стр. 140.

36 ЦГИА СССР, ф. Совета министра внутренних дел, оп. 4, д. 124, лл. 292, 293.

37 Пальма - широкий нож с длинной рукояткой.

38 О. В. Ионова. Василий Манчары. Якутск, 1946.

39 В Гирченко. Социальное расслоение среди бурят-монголов в XVII- XIX вв. Жизнь Бурятии, №№ 3, 4, 1929 стр. 61. 62.

40 История Бурят-Монгольской АССР, т. I. Улан-Удэ, 1 54, стр. 243.

41 ГАЧО, ф. Урульгинской степной думы, д. 57, лл. 280, 291.

43 М. В. Загоскин. Заметка о быте поселян Иркутского уезда. Иркутские губернские ведомости, 1858, № 31.

.
Крестьянское восстание в России в 19 веке, подобное крестьянским восстаниям 17 и 18 веков, предотвратило интенсивное развитие молоканского и духоборческого движения.

Положение крестьянских масс в царской России на протяжении всей её истории было в удручающем состоянии. Непосредственная зависимость крестьянина от воли и прихоти своего хозяина-помещика, вызывало недовольство и возмущение, что приводило к протестам и неповиновениям. Наиболее вольнолюбивые крестьяне, которых официальные органы называли преступниками, в отчаянии совершали какие-то акции против своих угнетателей: поджоги, грабежи, убийства. Конечно, они объявлялись вне закона и вынуждены были ударяться в бега в дальние края. В те времена этими краями были донские степи, низовья Волги, Предкавказье. Таких беглых было немалое количество. Собираясь в ватаги, они образовывали на новых местах поселения, никому не подчиняющиеся. Так в этих краях сформировалось казачество. Это были по сути те же русские крестьяне, избавившиеся от крепостного угнетения.

Во времена массового недовольства крестьян своим положением возникали массовые волнения, переходящие в восстания против своих угнетателей. Иногда эти восстания происходили в отдельных регионах, где жестоко подавлялись. Крестьяне вынуждены были мириться со своим положением, но недовольство у них оставалось, и они в любой подходящий момент готовы были к новому неповиновению и восстанию. Иногда возникновение крупных восстаний и революций объясняют тем, что они совершаются по желанию и воле каких-то вождей. В действительности в народных массах назревает всеобщее недовольство существующим положением, и они в любой благоприятный момент готовы к бунту, восстанию, революции. Важно, чтобы их протест возглавил какой-то вождь или какая-то политическая сила, идеологически соответствующие настроению масс.

Назревшее недовольство крестьянских масс своим положением в России в17 веке привело к восстанию и крестьянской войне 1670-1671 годов под предводительством Степана Разина. Восстанием была охвачена огромная территория. Восставшие заняли Царицын, Астрахань, Саратов, Самару, Пензу и много других городов Поволжья. В восстании приняли участие крестьяне Слободской Украины и народы Поволжья. Восставшие уничтожали помещиков и их прислужников, создавали местное самоуправление. Восстание было жестоко подавлено.

Накопившееся недовольство и возмущение крестьянских масс России своим положением в 18 веке вылилось в восстание и крестьянскую войну 1773-1775 годов под предводительством Емельяна Пугачёва. Целью этого восстания было построение крестьянского государства во главе со справедливым царём. Это восстание охватило огромную территорию: Оренбургский край, Нижнее и Среднее Поволжье, Приуралье, Урал, Западную Сибирь. Восстание вплотную подошло к границам Московской губернии. В восстании активно участвовало свыше 100 тысяч человек. Вместе с казачеством и русским крестьянством в восстании участвовали и нерусские народности. Целью восстания было истребление дворян, отмена крепостного права, передача земли народу. Восстание с трудом было подавлено правительственными войсками.

Недовольство крестьянских масс своим положением в России накапливалось и в 19 веке. Крепостное крестьянство готово было к новому бунту и всеобщему восстанию. Спасло Россию от крестьянской войны в 19 веке появление и широкое развитие в стране сектантского движения. Недовольство крестьянских масс своим положением нашло некоторое удовлетворение в протесте против православной церкви, являющейся в то время фактически одним из органов государственной власти. Возглавляли сектантское движение проповедники, несколько иначе, чем православные, толкующие священные книги. Наиболее массовым в сектантском движении было молоканство и духоборчество.

Сомнительно, что ни с того ни с сего у крестьян вдруг появилась необходимость по религиозным причинам массово отказываться от православия и уходить в молоканство и духоборчество. При сплошной неграмотности крестьяне не очень разбирались в тонкостях священного писания. Но им необходимо было разобраться и понять, почему в их христианской стране происходят несправедливости и почему одни в обществе живут богато, а другие работают на них и живут убого. Эта несправедливость не соответствовала христианскому учению. Отсюда у крестьян появились убеждения, что православные церкви, являющиеся оплотом светской власти, не служат простому народу. В то же время, молоканские и духоборческие проповедники, умело и уверенно толкующие священные писания, доходчиво объясняли крестьянам как надо жить по заветам Христа. Они проповедовали, что все люди братья, все равны перед Богом, что судьбой человека может распоряжаться только Бог. Все эти идеи были по душе угнетённым крестьянам. Поэтому крестьянство пошло за такими проповедниками. Крестьяне перестали посещать православные церкви и стали массово вступать в молоканские и духоборческие общины. Иными словами, это было выражением протеста против угнетённого положения крестьянства в своей стране. В 17 и 18 веках этот протест выразился в виде восстаний и крестьянских войн. В 19 веке он выразился в виде массового ухода крестьян из православия в молоканские и духоборческие секты. Благодаря этому в 19 веке Россия избежала нового масштабного крестьянского восстания и новой крестьянской войны.

Несомненно, царское правительство понимало, что массовое сектантское движение губительно для самодержавия, потому что подрывало основные устои государства, опиравшегося на православную церковь. Против сектантского движения стали применяться карательные меры. Лидеров движения сажали в тюрьмы, ссылали в Сибирь. Рядовых членов общин принуждали возвращаться в церковь, непокорных забирали в солдаты, арестовывали. Так как такие меры не могли предотвратить дальнейшее развитие движения, стали применяться меры принудительного выселения молоканских и духоборческих семей из центральных регионов России на дальние необжитые окраины. Зачастую их отправляли под конвоем. На новых местах поселений переселенцы вынуждены были без государственной поддержки приспосабливаться к новым условиям.

При Екатерине 11 молокан вместе с духоборами массово выселяли на южные окраины, в основном в Таврическую и Бессарабскую губернии. Ведя здоровый образ жизни, молокане на новых ранее не обжитых местах через короткое время создали благоустроенные хозяйства и стали жить зажиточно. Слухи об этом распространились в центральных регионах России, что способствовало появлению новых сторонников молоканского движения.

При царе Александре1 в 1805 году молоканам была предоставлена свобода вероисповедания. В центральных регионах России молоканское движение начало возрождаться и приобретать массовый характер. Власть и Синод забеспокоились. При царе Николае 1 по просьбе Святейшего Синода началось изгнание молокан на дальние окраины, больше в Закавказье.

Выселение молокан, как и духоборов, и иных сектантов, в Закавказье преследовало двоякую цель: удаление из центральных губерний инакомыслящих и внедрение русской культуры в присоединённых к России Закавказских провинциях. Первая цель, несомненно, была достигнута: сектантское движение в Центральной России постепенно приуменьшилось. А вот вторая задача, по мнению известного журналиста и историка В.Л.Величко (Кавказ. Русское дело и межплеменные вопросы. С.Петербург,1904), по вине государственных администраций выполнялась бездарно. Русским переселенцам не оказывалась необходимая помощь и не всегда защищались их интересы, а в некоторых случаях даже оказывалось притеснение. Молоканские и духоборческие переселенцы, испытавшие большие трудности при переселении и освоении необжитых мест, продолжали испытывать притеснения со стороны местных администраций, возглавляемых чиновниками православного вероисповедания.

Выселение молокан и духоборов из центральных регионов России на окраины помогло сохранить некоторую стабильность в крестьянской среде. Если бы не было массового молоканского и духоборческого движения и последовавших массовых выселений этих «смутьянов» на окраины, накопившееся крестьянское недовольство могло перерасти в массовые крестьянские восстания. И тогда в России в 19 веке могла бы произойти новая крестьянская война, подобная войне 17 века под предводительством Разина и войне 18 века под предводительством Пугачёва.

Несомненно, мощное сектанское движение в начале 19 века было выражением протеста крестьянства против крепостного права. Массовый уход крестьян из православной церкви, обслуживающей интересы дворянского сословия, послужил одним из факторов отмены крепостного права в России в 1861 году. Во всяком случае, после отмены крепостного права уход крестьян из православия в христианские секты значительно приуменьшился.