Выразительные возможности музыки. Большая энциклопедия нефти и газа

Грамматические средства выразительности менее значительны и менее заметны по сравнению с лексико-фразеологическими. Грамматические формы, словосочетания и предложения соотносятся со словами и в той или иной степени зависят от них. Поэтому на первый план выдвигается выразительность лексики и фразеологии, выразительные же возможности грамматики отодвигаются на второй план.

Основными источниками речевой выразительности в области морфологии являются формы определенной стилистической окраски, синонимия и случаи переносного употребления грамматических форм.

Разнообразные экспрессивные оттенки можно передать, например, употребляя одну форму числа имен существительных вместо другой. Так, формы единственного числа личных существительных в собирательном значении живо передают обобщенную множественность. Такое употребление форм единственного числа сопровождается появлением дополнительных оттенков, чаще всего - отрицательных: «Москва, спаленная пожаром, французу отдана» (М. Лермонтов). Экспрессивность свойственна формам множественного числа, собирательных имен, употребляемых метафорически для обозначения не конкретного лица, а типизированного явления: «Мы все глядим в наполеоны » (А. Пушкин); «Молчалины блаженствуют на свете» (А. Грибоедов).

Богатством и разнообразием эмоциональных и экспрессивных оттенков характеризуются местоимения. Например, местоимения «какой-то», «некто», «некий», употребленные при названии лица, вносят в речь оттенок пренебрежительности (какой-то врач, некий поэт, некто Иванов).

Неопределенность значения местоимений служит средством создания шутки, комизма. Вот пример из романа В. Пикуля "Честь имею": «При жене его была астраханская селедка. Я думаю - с чего бы это даме с нашей вонючей селедкой по Европе таскаться? Резанул ей брюхо (не даме, конечно, а селедке), так оттуда, мама дорогая, бриллиант за бриллиантом - так и посыпались, будто тараканы».

Особые экспрессивные оттенки создаются противопоставлением местоимений мы - вы, наш - ваш при подчеркивании двух лагерей, двух мнений, взглядов и т.д.: «Мильоны вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами!» (А. Блок); «Мы стоим против общества, интересы которого вам приказано защищать, как непримиримые враги его и ваши, и примирение между нами невозможно до поры, пока мы не победим... Вы не можете отказаться от гнета предубеждений и привычек, - гнета, который духовно умертвил вас, - нам ничто не мешает быть внутренне свободными, - яды, которыми вы отравляете нас, слабее тех противоядий, которые вы - не желая того - вливаете в наше сознание» (М. Горький).

Большими выразительными возможностями обладают глагольные категории и формы с их богатой синонимикой, экспрессией и эмоциональностью, способностью к переносному употреблению. Возможность употребления одной глагольной формы вместо другой позволяет широко пользоваться в речи синонимическими заменами одних форм времени, вида, наклонения или личных форм глагола другими. Появляющиеся при этом дополнительные смысловые оттенки увеличивают экспрессию выражения. Так, для обозначения действия собеседника могут употребляться формы третьего лица единственного числа, что придает высказыванию пренебрежительный оттенок (Он еще спорит!), первого лица множественного числа («Ну, как отдыхаем?» - в значении ‘отдыхаешь, отдыхаете") с оттенком сочувствия или особой заинтересованности, инфинитива с частицей бы с оттенком желательности (Тебе бы отдохнуть немного; Вам бы навестить его).

Прошедшее время совершенного вида при употреблении в значении будущего выражает особую категоричность суждения или необходимость убедить собеседника в неизбежности действия: «- Слушай, отпусти ты меня! Высади куда-нибудь! Пропал я совсем» (М. Горький).

Немало экспрессивных форм наклонений («Пусть всегда будет солнце!»; «Да здравствует мир во всем мире!»). Дополнительные смысловые и эмоционально-экспрессивные оттенки появляются при употреблении одних форм наклонения в значении других. Например, сослагательное наклонение в значении повелительного имеет оттенок учтивого, осторожного пожелания (Ты бы сходил к брату), изъявительное наклонение в значении повелительного выражает приказание, не допускающее возражения, отказа (Завтра позвонишь!); инфинитив в значении повелительного наклонения выражает категоричность (Остановить гонку вооружений!; Запретить испытания атомного оружия!). Усилению экспрессии глагола в повелительном наклонении способствуют частицы да, пусть, ну, же, -ка и др.: «- Ну-ка, сладко ли дружище. // Рассуди-ка в простоте» (А. Твардовский); Да замолчи ты!; Ну, скажи!

Выразительные возможности синтаксиса связаны прежде всего с использованием стилистических фигур (оборотов речи, синтаксических построений): анафоры, эпифоры, антитезы, градации, инверсии, параллелизма, эллипсиса, умолчания, бессоюзия, многосоюзия и др.

Выразительные возможности синтаксических конструкций, как правило, тесно связаны с наполняющими их слонами, с их семантикой и стилистической окраской. Так, стилистическая фигура антитеза, часто создается путем использования слов-антонимов; лексическая основа антитезы - антонимия, а синтаксическая - параллелизм конструкции. В основе анафоры и эпифоры лежат лексические повторы:

В тишине и, сутеми лесной Думаю о жизни под сосной. Та сосна корява и стара, Та сосна сурова и мудра, Та сосна печальна и спокойна, Тише струй в большой-большой реке, Словно мать, Меня ладонью хвойной Осторожно гладит по щеке.

(В. Федоров)

Нанизывание синонимичных слов может приводить к градации, когда каждый последующий синоним усиливает (иногда ослабляет) значение предыдущего: «Она была там, во враждебном мире, который он не признавал, презирал, ненавидел» (Ю. Бондарев).

Выразительность речи зависит не только от смыслового объема и стилистической окраски слова, но и от способов, принципов их сочетания. Вот, например, как и какие слова соединяет в словосочетания В. Высоцкий:

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули,

Замешкалась она, забыв махнуть косой. Уже не догоняли нас и отставали пули. Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?!

Смерть - доверчивая; смерть «обернули вкруг пальца» (т.е. обманули); пули не догоняли, а отставали; умыться росой и умыться кровью.

Поиски свежих, метких сочетаний, расширение, обновление лексической сочетаемости характерны прежде всего для художественной и публицистической речи.

Еще со времен Древней Греции известен особый семантический тип словосочетаний - оксюморон (греч. oxy moron - остроумно-глупое), т.е. "стилистическая фигура, состоящая в соединении двух понятий, противоречащих друг другу, логически исключающих одно другое" (горячий снег, безобразная красота, правда лжи, звонкая тишина). Оксюморон позволяет раскрыть сущность предметов или явлений, подчеркнуть их сложность и противоречивость. Например:

Охватило

Сладкое отчаяние

Боль восторга,

По глазам твоим,

Широко открытым,

Как прощанье,

Увидал себя я

(В. Федоров)

Широко используется оксюморон в художественной литературе и в публицистике в качестве яркого, броского заголовка, смысл которого обычно раскрывается содержанием целого текста. Так, в газете "Советский спорт" репортаж с командного чемпионата мира по шахматам озаглавлен "Оригинальный шаблон". Оригинальным шаблоном названа попытка гроссмейстера Полугаевского шире использовать детально проанализированные в пособиях по теории шахмат типичные позиции, возникавшие на доске, знание которых облегчает спортсмену поиски выхода.

По меткому определению А.С. Пушкина, "язык неистощим в соединении слов", следовательно, неистощимы и его выразительные возможности. Обновление связей между словами ведет к обновлению словесных значений. В одних случаях это проявляется в создании новых, неожиданных метафор, в других - в почти незаметном сдвиге словесных значений. Такой сдвиг может создаваться не ближними, а дальними связями слов, отдельными частями текста или всем текстом в целом. Так построено, например, стихотворение А.С. Пушкина "Я вас любил", являющееся образцом выразительности речи, хотя в нем использованы в основном слова, не имеющие яркой экспрессивной окраски и семантических коннотаций, и всего одна перифраза (« Любовь еще, быть может, // В душе моей угасла не совсем»). Необычайной выразительности поэт достигает за счет способов объединения слов в пределах всего стихотворения, организации его речевой структуры в целом и отдельных слов как элементов этой структуры.

Синтаксис русского языка, кроме того, располагает множеством эмоционально и экспрессивно окрашенных конструкций. Так, разнообразными модально-экспрессивными значениями характеризуются инфинитивные предложения, обладающие окраской разговорности: «Вам не видать таких сражений» (М. Лермонтов); «Не скрыть, // Не спрятать изумления //Ни горновым, ни мастерам» (В. Федоров).

Эмоционально-оценочное отношение к содержанию высказывания можно выразить с помощью восклицательных предложений: «Какой красивой кажется мне жизнь, когда я встречаю в ней беспокойных, неравнодушных, увлеченных, ищущих, щедрых душою людей!» (В. Чивилихин); предложений с инверсией: «Судьбы свершился приговор!» (М. Лермонтов), сегментированных и парцеллированных конструкций: «Зима - это так длинно, так бесконечно»; «Тал, где мы будем жить, лес настоящий, не то что наша роща... С грибами, с ягодами» (В. Панова) и др.

Оживляет повествование, позволяет передать эмоционально-экспрессивные особенности речи автора, ярче показать его внутреннее состояние, отношение к предмету сообщения прямая и несобственно-прямая речь. Она более эмоциональна, выразительна и убедительна, чем косвенная.

Придают высказыванию живость, подчеркивают динамизм изложения определенно-личные предложения; большой смысловой емкостью и выразительностью отличаются номинативные; разнообразные эмоции выражают вокативные и другие предложения: «Всей земли народ // Пусть тревогу бьет: // Будем мир беречь! // Встанем, как один, - // Скажем: не дадим // Вновь войну зажечь» (А. Жаров); «Эх, дороги! //Пыль да туман, // Холода, тревоги // Да степной бурьян» (Л. Ошанин); - «Верочка, скажи-ка Аксинье, чтобы она отперла нам калитку! (Пауза.) Верочка! Не ленись же, встань, милая!» (А. Чехов).

Выразительные возможности синтаксических (как и других) средств языка актуализируются благодаря различным стилистическим приемам использования их в речи. Вопросительные предложения, например, являются средством выразительности, если они не только содержат побуждение к получению информации, но и выражают разнообразные эмоционально-экспрессивные оттенки («Разве это утро?»; «Так ты не придешь?»; «Опять этот противный дождь?»); пробуждают у адресата интерес к сообщению, заставляют задуматься над поставленным вопросом, подчеркивают его значимость: «Далеко ли уплывешь на волне кризиса?»; «Тяжела ли сумка почтальона?»; «Светит ли нам тепло?»; «Укрепит ли позиции СНГ?» (таковы некоторые заголовки статей). Привлечению внимания адресата и усилению воздействия речи на его чувства способствуют риторические вопросы, широко используемые в публичных выступлениях: «Разве нет у нас творчества, бьющего через край? Разве у нас нет умного, богатого, гибкого, роскошного языка, более богатого и гибкого, чем какой-либо из европейских языков?

Почему мы должны скучно скрипеть перьями, когда наши идеи, мысли, образы должны греметь, как золотая труба нового мира?» (А.Н. Толстой).

В практике ораторского искусства выработался особый прием использования вопросительных предложений - вопросно-ответный ход (говорящий ставит вопросы и сам на них отвечает): «Как же эти обыкновенные девушки становились необыкновенными солдатами? Они были готовы к подвигу, но не были готовы к армии. И армия, в свою очередь, не была готова к ним, потому что в большинстве девушки шли добровольно» (С. Алексиевич).

Вопросно-ответный ход диалогизирует монологическую речь, делает адресата собеседником говорящего, активирует его внимание. Диалогизация оживляет повествование, придает ему выразительность.

Таким образом, выразительность речи может создаваться самыми обычными, стилистически немаркированными языковыми единицами благодаря умелому, наиболее целесообразному использованию их в контексте в соответствии с содержанием высказывания, его функционально-стилевой окраской, общей экспрессивной направленностью и целевым назначением.

В качестве средств речевой выразительности в определенной ситуации преднамеренно используются отступления от норм литературного языка: употребление в одном контексте единиц разной стилистической окраски, столкновение семантически несоединимых единиц, ненормативные образования грамматических форм, ненормативное построение предложений и др. В основе такого употребления лежит сознательный выбор языковых средств, базирующийся на глубоком знании языка.

Добиться речевой выразительности можно лишь при правильном соотношении основных аспектов речи - логического, психологического (эмоционального) и лингвистического, что определяется содержанием высказывания и целевой установкой автора.

ТЕАТРАЛЬНОЙ МУЗЫКИ

Приступая к музыкальному оформлению, режиссер, музыкант должны понимать и чувствовать не только, что и как должно звучать, но и какими средствами можно достигнуть требуемого звучания.

Привлекаемая к постановке* музыка лишь тогда смо­жет эмоционально и с полной силой воздействовать на зрителя, когда до конца будут раскрыты в гармониче­ском целом выразительные и изобразительные стороны всех ее элементов: мелодии, ритма, динамики, тембра.

Выразительные возможности музыки неисчерпаемы. В музыке могут быть отражены образы жизни и смерти, героическая борьба, грезы, мечтания, тревожные пред-* чувствия, сцены народного веселья, шествия, сражения, молитвы, радости, жалобы, шутки, гнев, ласки, грации и т. д. и т. п.

Стр. 11

У музыки нет средств, чтобы передать внешний вид предмета. Однако музыкальный образ воздействует не только на чувства и мышление зрителя, а также на его соображение, то есть может как бы изобразительно конкретизировать те явления действительности, которые по­родили эти чувства и мысли.

Роль музыкальной изобразительности различна в раз­ных жанрах музыки. Особенно значительна эта роль в музыке театра и кино.

Нельзя, например, с помощью звуков «нарисовать» поезд, однако посредством музыки можно передать уско­ряющееся движение, стук колес, звук гудка. Звуки чере­дуются в разном темпе, с различной громкостью. И если они будут вначале следовать друг за другом спокойно, а затем темп будет ускоряться и вдобавок одним инстру­ментом будет изображен стук колес, другим - нарастающий или удаляющийся звук гудка, то, даже не видя пред­мет, зритель поймет, что музыкой и звуками передано движение поезда. Но, кроме движения, музыка передает обычно и чувство, которое испытывает при этом герои пьесы, то есть музыка поезда будет созвучна настроению данной сцены.

Мелодия является важнейшим элементом музыкаль­ного искусства. Привлекая музыку к спектаклю, сужде­ние о ней следует начинать с оценки ее мелодии.

Мелодия, как и музыка в целом, имеет интонацион­ную природу, то есть через интонацию выражается спо­собность мелодии художественно воплощать чувства и мысли человека, его душевное состояние. Мелодия - богатейший источник самой разнообразной музыкальной выразительности. Богатство мелодий неисчерпаемо. Они могут носить самый различный характер: быть нежными, страстными, шутливыми, энергичными, мужественными и т. д. и т. п.

Отдельные мелодии способны воссоздать тончайшие оттенки разнообразных эмоциональных состояний: радо­сти, горя, волевых порывов и стремлений. В спектакле эти факторы очень важны для передачи мыслей, чувств героя, его переживаний.

Мелодия состоит из звуков, различающихся как по высоте, так и по своему значению (устойчивые и неустой­чивые). Соотношение, связь между собой устойчивых и неустойчивых звуков называется ладом - словом, рав­нозначным понятиям порядок, система. Лады отличаются

Стр. 12

друг от друга споим характером, выразительными воз­можностями,

В современной ладовой системе самыми распростра­нен ими являются мажор и минор.

Существуют мнения, что мажор в самом себе несет, бодрый энергичный, яркий характер, а минор ассоциируется с печалью, страданием, затененностью, мато­востью.

Нередко режиссер просит музыканта подобрать к од­ной из сцен мажорную музыку, к другой - минорную. И это обычно единственное, что он может сказать определено о будущей музыке к своему спектаклю. Но нельзя закрепить за ладами определенное образное смысловое значение, так как наибольшую выразительность приобретает произведение при сочетании мажора и минора.

С ладовой стороной часто связаны черты националь­ною своеобразия мелодии. Музыкант, работающий над музыкальным оформлением спектакля, для отражения в музыке национального колорита обязательно учитывает ладовую сторону метши, характерные ладовые обороты Так, например, для русской народной мелодии (песни, танцы) применяются сопоставления мажора и минора.

Каждый лад может звучать выше или ниже, и звуковой состав его в зависимости от этого меняется. Высотное положение мажорного и минорного лада образует тональность.Те или иные произведения в зависимости от своей тональности могут обладать ярким, светлым, даже блестящим колоритом, другие же - сумрачным, приглу­шенным, иногда мрачным и зловещим.

При подборе музыки к спектаклю следует найти ту тональность ее звучания, которая соответствует характеру сценического действия.

Ритм в музыке - это организация звука музыкального произведения во времени.

Выразительное значение ритма в музыке трудно переоценить. Ритм не меньше, чем мелодия, тесно связывает содержание музыки с окружающей действительно­стью. Через ритмы передается духовная жизнь человека, интенсивность его эмоционального мира, чувств, кото­рыми он живет.

Ритм воспринимается слушателем гораздо легче, чем некоторые другие элементы музыкальной выразитель­ности.

Стр. 13

По утверждению Станиславского, музыка с ее ритмом и мелодией способна самым прямым путем влиять на чувства зрителя и непосредственно вызывать и закреплять на сцене необходимое актеру самочувствие.

Иногда ритм отождествляется с равномерностью, периодичностью. Такой смысл придается выражению «рит­мический пульс», «ритмичное дыхание». Музыка, связан­ная с танцем, моторным движением, внешним действием, подчиняется одним законам ритмической организации, а музыка певучая требует иного размаха ритмического пульса.

В понятие музыкального ритма входит метр - поря­док чередования равных по длительности долей в музыке.

Другими словами, метр есть музыкальная мера вре­мени, в которой протекает процесс музыкального разви­тия. Метр служит основой ритма и придает ему качест­венную определенность. Без метра нет отчетливого ощущения, восприятия. Именно благодаря метру музыка приобретает стройность и размеренность.

Сценическое воплощение метра встречается довольно часто: актер может действовать, подчеркивая метриче­ское начало музыки, или режиссер может потребовать, чтобы под музыку медленно переставлялись предметы, декорации, точен был приход и уход актеров со сцены и т. д.

С ритмом тесно связан темп, степень скорости испол­нения и характер движения музыкального произведения. Выразительность ритмического рисунка любой по дли­тельности музыкальной мысли всегда проявляется в оп­ределенном темпе.

Существует три основных вида темпа: быстрый, уме­ренный и медленный; каждый из них имеет много разно­видностей. При неправильно выбранном темпе музыкаль­ного произведения (чрезмерно быстром или необоснован­но замедленном) характер сценического действия может существенно измениться и даже исказиться.

Подчас логичная, точно выраженная градация темпа в музыке становится основной из всех элементов музы­кальной выразительности в понимании и раскрытии дра­матургии спектакля, в раскрытии образа действующего лица.

Музыкально-ритмическая сторона спектакля требует особого понимания. Задача режиссера и музыканта -

Стр. 14

найти для музыкального оформления спектакля тот ритм, «верный темп» каждой сцены, который вытекает из ос­новного жизненного положения и основной идеи пьесы.

Большое значение для выразительности любого музыкального звучания имеет тембр, то есть окраска звука, которой обладают каждый певчёский голос и музыкаль­ный инструмент.

При музыкальном оформлении спектакля широко используются разнообразные выразительные возможности тембра. Это одно из самых сильных и в то же время тон­ких средств выявления и передачи образов, мыслей и чувств в музыке. Каждое чувство требует соответствую­щей окраски звука для своего выражения.

Для того чтобы в спектакле выразить музыкальную мысль глубоко и верно, надо подобрать наиболее свой­ственные характеру данной сцены тембры: более свет­лые или более темные, «теплые» или «холодные», сочные или более прозрачные.

Тембр может служить и психологически правдивым языком для передачи подтекста музыкального образа. Правильно найденный тембр позволяет свободно разли­чать внутренний смысл роли, воплощаемой актером, ча­сто не зависимый от смысла произносимой фразы. Тогда окраска звука становится тембро-мыслью или тембро-чувством, полнее и тоньше передавая внутреннюю жизнь образа.

Тембр как дополнительный элемент характеристики образа и закрепленный за ним называют лейттембром.

Характерные тембры музыкальных инструментов очень широко используются в музыке в изобразительных целях. Воспроизводя в музыке индивидуальный тембр какого-либо реального звучания, можно вызвать у зри­теля ассоциацию, представления о том явлении, которое характеризуется этим звучанием в самой жизни.

Верно почувствовать музыкальную мысль - значит верно прочувствовать звучащие краски, выражающие ее сущность.

Динамикой музыкального произведения принято на­зывать процесс изменения громкости, протекающий во времени и связанный с музыкальным развитием. Этот процесс включает в себя как постепенное усиление гром-* кости (крещендо) и уменьшение громкости (диминуэндо), так и контрастные, внезапные сопоставления различных степеней громкости,

Стр. 15

Динамика, как и все остальные элементы музыкаль­ного языка, служит целям создания художественных об­разов в музыкальном произведении. Исполненное без ди­намической нюансировки, музыкальное произведение во многом утрачивает свою выразительную силу.

Широко в музыкальном оформлении драматическою спектакля используются динамические изменения, как изобразительные (если надо изобразить приближение шествия или нарастание бури - звучность постепенно усиливается), так и выразительные. Например, нарастание душевного волнения - постепенное увеличение громкости - крещендо.

Громкие звуки при прочих равных условиях сильнее воздействуют на нервную систему, возбуждают, раздра­жают больше, чем тихие.

Однако тихие звуки, таинственные шорохи настора­живают, а восприятие еле слышных звуков требует на­пряженного внимания.

Подъем, нарастание, как правило, способны более захватить внимание зрителя, держать его в состоянии напряжения, чем спад, успокоение.

Кульминационный момент спектакля часто связан с музыкой. Иногда по замыслу режиссера кульминация спектакля выделяется динамикой музыкального отрывка не через форте, а, наоборот, через пиано, что придает сцене особый характер.

Так как динамика играет огромную роль в непосред­ственном воздействии на зрителя, то ее эффекты должны учитываться режиссером и музыкантом так, чтобы на­растание звука и вообще изменение динамики соответ­ствовало развитию образа и его трактовке.

Динамику необходимо учитывать и при воспроизве­дении музыкальной фонограммы в сценическом действии. Музыку можно воспроизвести тихо или громко, постепен­но изменяя или уменьшая силу звучания.

Умение пользоваться динамическими оттенками, тон­ко и гибко передавать звук различной силы при воспро­изведении музыки в спектакле позволяет правдиво, выра­зительнее подчеркнуть характер сценического действия.

Все основные музыкальные элементы можно сопоста­вить с элементами сценической выразительности. Срав­нивая характеристику какого-либо музыкального произ­ведения с характеристикой сценического действия, можно пользоваться одним и тем же языком.

Стр. 16

Так, говоря о спектакле, мы говорим о драматизме сюжета или о его лиричности, жизнерадостности и этими же определениями характеризуем музыкальное произве­дение. Можно проводить параллели также и между со­ставными частями драматического представления и му­зыкального произведения. Любая роль, любое сцениче­ское действие могут рассматриваться с музыкально-рит­мической стороны, так как содержат в себе движение, ритм.

Станиславский говорил о том, что не только темпо-ритм музыки, но и все ее составные элементы могут под­сказать характер сценического действия.

При слушании музыки у Станиславского рождались конкретные действенные образы... «рисует ли музыка чувства, образы природы, содержание ее всегда воздей­ствует на эмоциональную сферу зрителя и вызывает у од­ного расплывчатые, а у другого - более рельефные ощу­щения».

Спектакли Станиславского, в которых было мало или вообще не было музыки, можно тоже назвать музыкаль­ными. В них было установлено ансамблевое звучание, точный ритм, динамические оттенки, паузы.

В своей режиссерской работе Станиславский заим­ствовал многие понятия из области музыки: «музыкаль­ная речь», «музыкальное движение», «музыка чувства», «кантилена голоса».

Если систематически внимательно слушать музыку, можно научиться различать в ней рассмотренные выше выразительные средства. Тогда постепенно выработается способность оценивать оттенки применения всех элемен­тов, их смысл и характер. Это приведет к более глубо­кому постижению содержания музыки и более точному включению ее в спектакль.

Грамматические средства выразительности менее значительны и менее заметны по сравнению с лексико-фразеологическими. Грамматические формы, словосочетания и предложения соотносятся со словами и в той или иной степени зависят от них. Поэтому на первый план выдвигается выразительность лексики и фразеологии, выразительные же возможности грамматики отодвигаются на второй план.

Основными источниками речевой выразительности в области морфологии являются формы определенной стилистической окраски, синонимия и случаи переносного употребления грамматических форм.

Разнообразные экспрессивные оттенки можно передать, например, употребляя одну форму числа имен существительных вместо другой. Так, формы единственного числа личных существительных в собирательном значении живо передают обобщенную множественность. Такое употребление форм единственного числа сопровождается появлением дополнительных оттенков, чаще всего — отрицательных: Москва, спаленная пожаром, ф р а н ц у з у отдана (М. Лермонтов). Экспрессивность свойственна формам множественного числа, собирательных имен, употребляемых метафорически для обозначения не конкретного лица, а типизированного явления: Мы все глядим в н а п о л е о н ы (А. Пушкин); М о л ч а л и н ы блаженствуют на свете (А. Грибоедов). Узуальное или окказиональное применение множественного числа существительных singularia tantum может служить средством выражения пренебрежения: На курсы вздумал бегать, электричество изучать, к и с л о р о д ы всякие! (В. Вересаев).

Богатством и разнообразием эмоциональных и экспрессивных оттенков характеризуются местоимения. Например, местоимения какой-то, некто, некий, употребленные при названии лица, вносят в речь оттенок пренебрежительности (какой-то врач, некий поэт, некто Иванов).

Неопределенность значения местоимений служит средством создания шутки, комизма. Вот пример из романа В. Пикуля «Честь имею»: При жене его была астраханская селедка. Я думаю — с чего бы это даме с нашей вонючей селедкой по Европе таскаться? Резанул ей брюхо (не даме, конечно, а селедке), так оттуда, мама дорогая, бриллиант за бриллиантом — так и посыпались, будто тараканы.

Особые экспрессивные оттенки создаются противопоставлением местоимений мы — вы, наш — ваш при подчеркивании двух лагерей, двух мнений, взглядов и т. д.: Мильоны вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! (А. Блок); Мы стоим против общества, интересы которого вам приказано защищать, как непримиримые враги его и ваши, и примирение между нами невозможно до поры, пока мы не победим... Вы не можете отказаться от гнета предубеждений и привычек, — гнета, который духовно умертвил вас, — нам ничто не мешает быть внутренне свободными, — яды, которыми вы отравляете нас, слабее тех противоядий, которые вы — не желая того — вливаете в наше сознание (М. Горький).

Большими выразительными возможностями обладают глагольные категории и формы с их богатой синонимикой, экспрессией и эмоциональностью, способностью к переносному употреблению. Возможность употребления одной глагольной формы вместо другой позволяет широко пользоваться в речи синонимическими заменами одних форм времени, вида, наклонения или личных форм глагола другими. Появляющиеся при этом дополнительные смысловые оттенки увеличивают экспрессию выражения. Так, для обозначения действия собеседника могут употребляться формы 3-го лица единственного числа, что придает высказыванию пренебрежительный оттенок (Он еще спорит!), 1-го лица множественного числа (Ну, как отдыхаем? — в значении ‘отдыхаешь, отдыхаете’) с оттенком сочувствия или особой заинтересованности, инфинитива с частицей бы с оттенком желательности (Тебе бы отдохнуть немного; Вам бы навестить его).

Прошедшее время совершенного вида при употреблении в значении будущего выражает особую категоричность суждения или необходимость убедить собеседника в неизбежности действия: — Слушай, отпусти ты меня! Высади куда-нибудь! Пропал я совсем (М. Горький).

Немало экспрессивных форм наклонений (Пусть всегда будет солнце!; Да здравствует мир во всем мире!). Дополнительные смысловые и эмоционально-экспрессивные оттенки появляются при употреблении одних форм наклонения в значении других. Например, сослагательное наклонение в значении повелительного имеет оттенок учтивого, осторожного пожелания (Ты бы сходил к брату)’, изъявительное наклонение в значении повелительного выражает приказание, не допускающее возражения, отказа (Завтра позвонишь!); инфинитив в значении повелительного наклонения выражает категоричность (Остановить гонку вооружений!; Запретить испытания атомного оружия!). Усилению экспрессии глагола в повелительном наклонении способствуют частицы да, пусть, ну, же, -ка и др.: — Ну-ка, сладко ли дружище. // Рассуди-ка в простоте (А. Твардовский); Да замолчи ты!; Ну, скажи! 1

Выразительные возможности синтаксиса связаны прежде всего с использованием стилистических фигур (оборотов речи, синтаксических построений): анафоры, эпифоры, антитезы, градации, инверсии, параллелизма, эллипсиса, умолчания, бессоюзия, многосоюзия и др. 2

Выразительные возможности синтаксических конструкций, как правило, тесно связаны с наполняющими их слонами, с их семантикой и стилистической окраской 3 . Так, стилистическая фигура антитеза, как отмечалось выше, часто создается путем использования слов-антонимов; лексическая основа антитезы — антонимия, а синтаксическая — параллелизм конструкции. В основе анафоры и эпифоры лежат лексические повторы:

В тишине и, сутеми лесной

Думаю о жизни под сосной.

Та сосна корява и стара,

Та сосна сурова и мудра,

Та сосна печальна и спокойна,

Тише струй в большой-большой реке,

Словно мать,

Меня ладонью хвойной

Осторожно гладит по щеке.

(В. Федоров)

Нанизывание синонимичных слов может приводить к градации, когда каждый последующий синоним усиливает (иногда ослабляет) значение предыдущего: Она [немка] была там, во враждебном мире, который он не п р и з н а в а л, п р е з и р а л, н е н а в и д е л (Ю. Бондарев).

Выразительность речи зависит не только от смыслового объема и стилистической окраски слова, но и от способов, принципов их сочетания. См., например, как и какие слова соединяет в словосочетания В. Высоцкий:

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули,

Замешкалась она, забыв махнуть косой.

Уже не догоняли нас и отставали пули.

Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?!

Смерть — доверчивая; смерть обернули вкруг пальца (т. е. обманули); пули не догоняли, а отставали; умыться росой и умыться кровью.

Поиски свежих, метких сочетаний, расширение, обновление лексической сочетаемости характерны прежде всего для художественной и публицистической речи: Она — молодая женщина, гречанка, заподозренная в любви к свободе (из газет). Словосочетание заподозренная в любви к свободе дает ясное представление о той обстановке, в которой свободолюбие считается качеством весьма подозрительным.

Еще со времен Древней Греции известен особый семантический тип словосочетаний — оксюморон (греч. oxymoron — остроумно-глупое), т. е. «стилистическая фигура, состоящая в соединении двух понятий, противоречащих друг другу, логически исключающих одно другое» 4 (горячий снег, безобразная красота, правда лжи, звонкая тишина). Оксюморон позволяет раскрыть сущность предметов или явлений, подчеркнуть их сложность и противоречивость. Например:

Охватило

С л а д к о е о т ч а я н и е

Б о л ь в о с т о р г а,

По глазам твоим,

Широко открытым,

Как прощанье,

Увидал себя я

(В. Федоров)

Широко используется оксюморон в художественной литературе и в публицистике в качестве яркого, броского заголовка, смысл которого обычно раскрывается содержанием целого текста. Так, в газете «Советский спорт» репортаж с командного чемпионата мира по шахматам озаглавлен «Оригинальный шаблон». Оригинальным шаблоном названа попытка гроссмейстера Полугаевского шире использовать детально проанализированные в пособиях по теории шахмат типичные позиции, возникавшие на доске, знание которых облегчает спортсмену поиски выхода.

По меткому определению А. С. Пушкина, «язык неистощим в соединении слов», следовательно, неистощимы и его выразительные возможности. Обновление связей между словами ведет к обновлению словесных значений. В одних случаях это проявляется в создании новых, неожиданных метафор, в других — в почти незаметном сдвиге словесных значений. Такой сдвиг может создаваться не ближними, а дальними связями слов, отдельными частями текста или всем текстом в целом. Так построено, например, стихотворение А. С. Пушкина «Я вас любил», являющееся образцом выразительности речи, хотя в нем использованы в основном слова, не имеющие яркой экспрессивной окраски и семантических коннотаций, и всего одна перифраза (Любовь еще, быть может, // В душе моей угасла не совсем). Необычайной выразительности поэт достигает за счет способов объединения слов в пределах всего стихотворения, организации его речевой структуры в целом и отдельных слов как элементов этой структуры.

Примечания:

1. Подробнее о выразительных возможностях местоимения и глагола см.: Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка; Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965; Ефимов А. И, Стилистика русского языка; Голуб И. Б. Грамматическая стилистика современного русского языка. М., 1989.

2. См. об этом в словарях лингвистических терминов, а также в кн.: Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. Гл. 25.

3. Поэтому в некоторых случаях, очевидно, было бы точнее говорить о семантико-синтаксических средствах выразительности.

4. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. С. 241.

Т.П. Плещенко, Н.В. Федотова, Р.Г. Чечет. Стилистика и культура речи — Мн., 2001г.

Грамматические средства выразительности менее значи­тельны и менее заметны по сравнению с лексико-фразеологическими. Грамматические формы, словосочетания и предложения соотносятся со словами и в той или иной сте­пени зависят от них. Поэтому на первый план выдвигается выразительность лексики и фразеологии, выразительные же возможности грамматики отодвигаются на второй план.

Основными источниками речевой выразительности в области морфологии являются формы определенной стилистической окраски, синонимия и случаи переносного употребления грамматических форм.

Разнообразные экспрессивные оттенки можно передать, например, употребляя одну форму числа имен существи­тельных вместо другой. Так, формы единственного числа личных существительных в собирательном значении живо передают обобщенную множественность. Такое употребление форм единственного числа сопровождается появлением дополнительных оттенков, чаще всего ¾ отрицательных: Москва, спаленная пожаром, ф р а н ц у з у отдана (М. Лер­монтов). Экспрессивность свойственна формам множествен­ного числа, собирательных имен, употребляемых метафорически для обозначения не конкретного лица, а типизированного явления: Мы все глядим в н а п о л е о н ы (А. Пуш­кин); М о л ч а л и н ы блаженствуют на свете (А. Грибое­дов). Узуальное или окказиональное применение множест­венного числа существительных singularia tantum может служить средством выражения пренебрежения: На курсы вздумал бегать, электричество изучать, к и с л о р о д ы всякие! (В. Вересаев).

Богатством и разнообразием эмоциональных и экспрес­сивных оттенков характеризуются местоимения. Например, местоимения какой-то, некто, некий, употребленные при названии лица, вносят в речь оттенок пренебрежительности (какой-то врач, некий поэт, некто Иванов).

Неопределенность значения местоимений служит сред­ством создания шутки, комизма. Вот пример из романа В. Пикуля "Честь имею": При жене его была астраханская селедка. Я думаю ¾ с чего бы это даме с нашей вонючей се­ледкой по Европе таскаться? Резанул ей брюхо (не даме, конечно, а селедке), так оттуда, мама дорогая, бриллиант за бриллиантом ¾ так и посыпались, будто тараканы.

Особые экспрессивные оттенки создаются противопос­тавлением местоимений мы ¾ вы, наш ¾ ваш при подчерки­вании двух лагерей, двух мнений, взглядов и т.д.: Мильоны вас. Нас ¾ тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! (А. Блок); Мы стоим против общества, интересы которого вам приказано защищать, как непримиримые враги его и ваши, и примирение между нами невозможно до поры, пока мы не победим... Вы не можете отказаться от гнета предубеждений и привычек, ¾ гнета, который духовно умертвил вас, ¾ нам ничто не мешает быть внут­ренне свободными, ¾ яды, которыми вы отравляете нас, слабее тех противоядий, которые вы ¾ не желая того ¾ вливаете в наше сознание (М. Горький).

Большими выразительными возможностями обладают глагольные категории и формы с их богатой синонимикой, экспрессией и эмоциональностью, способностью к переносному употреблению. Возможность употребления одной гла­гольной формы вместо другой позволяет широко пользоваться в речи синонимическими заменами одних форм вре­мени, вида, наклонения или личных форм глагола другими. Появляющиеся при этом дополнительные смысловые оттен­ки увеличивают экспрессию выражения. Так, для обозна­чения действия собеседника могут употребляться формы 3- го лица единственного числа, что придает высказыванию пренебрежительный оттенок (Он еще спорит!), 1-го лица множественного числа (Ну, как отдыхаем? ¾в значении ‘отдыхаешь, отдыхаете’) с оттенком сочувствия или особой заинтересованности, инфинитива с частицей бы с оттенком желательности (Тебе бы отдохнуть немного; Вам бы навестить его).

Прошедшее время совершенного вида при употребле­нии в значении будущего выражает особую категоричность суждения или необходимость убедить собеседника в неиз­бежности действия: ¾ Слушай, отпусти ты меня! Высади куда-нибудь! Пропал я совсем (М. Горький).

Немало экспрессивных форм наклонений (Пусть всегда будет солнце!; Да здравствует мир во всем мире!). Допол­нительные смысловые и эмоционально-экспрессивные от­тенки появляются при употреблении одних форм наклоне­ния в значении других. Например, сослагательное наклоне­ние в значении повелительного имеет оттенок учтивого, осторожного пожелания (Ты бы сходил к брату)", изъяви­тельное наклонение в значении повелительного выражает приказание, не допускающее возражения, отказа (Завтра позвонишь!); инфинитив в значении повелительного накло­нения выражает категоричность (Остановить гонку воо­ружений!; Запретить испытания атомного оружия!). Усилению экспрессии глагола в повелительном наклонении способствуют частицы да, пусть, ну, же, -ка и др.: ¾ Ну-ка, сладко ли дружище. // Рассуди-ка в простоте (А. Твардовский); Да замолчи ты!; Ну, скажи!

Выразительные возможности синтаксиса связаны прежде всего с использованием стилистических фигур (обо­ротов речи, синтаксических построений): анафоры, эпифо­ры, антитезы, градации, инверсии, параллелизма, эллипси­са, умолчания, бессоюзия, многосоюзия и др.

Выразительные возможности синтаксических конструк­ций, как правило, тесно связаны с наполняющими их сло­нами, с их семантикой и стилистической окраской. Так, стилистическая фигура антитеза, как отмечалось выше, часто создается путем использования слов-антонимов; лексиче­ская основа антитезы ¾ антонимия, а синтаксическая ¾ параллелизм конструкции. В основе анафоры и эпифоры ле­жат лексические повторы:

В тишине и, сутеми лесной

Думаю о жизни под сосной.

Та сосна корява и стара,

Та сосна сурова и мудра,

Та сосна печальна и спокойна,

Тише струй в большой-большой реке,

Словно мать,

Меня ладонью хвойной

Осторожно гладит по щеке.

(В. Федоров)

Нанизывание синонимичных слов может приводить к градации, когда каждый последующий синоним усиливает (иногда ослабляет) значение предыдущего: Она [немка] была там, во враждебном мире, который он не п р и з н а в а л, п р е з и р а л, н е н а в и д е л (Ю. Бондарев).

Выразительность речи зависит не только от смыслового объема и стилистической окраски слова, но и от способов, принципов их сочетания. См., например, как и какие слова соединяет в словосочетания В. Высоцкий:

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули, Замешкалась она, забыв махнуть косой.

Уже не догоняли нас и отставали пули.

Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?!

Смерть ¾ доверчивая; смерть обернули вкруг пальца (т.е. обманули); пули не догоняли, а отставали; умыться росой и умыться кровью.

Поиски свежих, метких сочетаний, расширение, обнов­ление лексической сочетаемости характерны прежде всего для художественной и публицистической речи: Она ¾ мо­лодая женщина, гречанка, заподозренная в любви к свободе (из газет). Словосочетание заподозренная в любви к свободе дает ясное представление о той обстановке, в которой свободолюбие считается качеством весьма подозрительным.

Еще со времен Древней Греции известен особый семан­тический тип словосочетаний ¾ оксюморон (греч. oxy­moron ¾ остроумно-глупое), т.е. "стилистическая фигура, состоящая в соединении двух понятий, противоречащих друг другу, логически исключающих одно другое" (горячий снег, безобразная красота, правда лжи, звонкая тиши­на). Оксюморон позволяет раскрыть сущность предметов или явлений, подчеркнуть их сложность и противоречи­вость. Например.

Одна и та же мысль может быть выражена при помощи самостоятельных простых предложений и сложных. Однако в зависимости от того, суммой каких предложений выражена мысль, совершенно изменяется стилистический характер высказывания.

Цель простых предложений - подчеркивать самостоятельный, независимый характер частей высказывания, выделяя отдельные детали. Кроме того, высказывание, выраженное простыми предложениями, носит характер лаконичной, зачастую непринужденной разговорной речи. Такова проза А.С. Пушкина, А.П. Чехова.

Мысли, выраженные при помощи сложных предложений, тщательно увязаны друг с другом в единое сложное целое и выступают как его органические элементы. Сложные предложения дают богатейшие и разнообразнейшие возможности для выражения смысловых отношений и синтаксических связей между частями высказывания.

Анализируя изобразительно-выразительные средства синтаксиса, необходимо выяснить, какую роль играют различные элементы поэтического синтаксиса, стилистические фигуры.

Использование приема инверсии (перестановки слов) приводит к логическому или эмоциональному выделению тех элементов высказывания, которые для автора в условиях данного контекста наиболее значимы и на которых он хочет остановить внимание читателей, например, у И.С. Тургенева: Чего ждала эта теплая, эта заснувшая ночь? Звука ждала она; живого голоса ждала эта чуткая тишина - но все молчало.

Бессоюзие придает речи быстроту, стремительность, энергичность: Швед, русский – колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет… (П.), а многосоюзие замедляет речь, делает её главной: И скучно, и грустно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды…(Л.).

Одно из ярких синтаксических средств – парное соединение однородных членов предложения . Этот приём используется в текстах художественного и публицистического стилей как одно из выразительных языковых средств. Очень часто в роли однородных членов выступают антонимы: Ничего не дается само собой, без усилий и воли, без жертв и труда. (А. Герцен).

Парцелляция – расчленение единой синтаксической структуры предложения с целью более эмоционального, яркого его восприятия: Ребенка нужно учить чувствовать. Красоту. Людей. Всё живое вокруг.

Анафора (лексический повтор)	Повтор частей в начале строк (единоначатие)	Этоутро, радость эта, Этамощь и дня и света, Этотсиний свод, Этоткрик и вереницы, Этистаи, этиптицы…
Эпифора (лексический повтор)	Повтор частей, одинаковое синтаксическое построение конца предложений	Я всю жизнь шел к тебе. Я всю жизнь верил в тебя. Я всю жизнь любил тебя.
Композиционный стык (лексический повтор)	Повторение в начале нового предложения слова или слов из предыдущего предложения, обычно заканчивающих его	Все сделала для меня Родина. Родинаменя выучила, вырастила, дала путевку в жизнь. Жизнь, которой я горжусь.
Антитеза	Противопоставление	Волос длинный– ум короткий; Я вчеразадыхался от счастья, а сегоднякричу от боли.
Градация	Расположение синонимов по степени нарастания или ослабления признака	На лице светились, горели, сиялиогромные синие глаза. Но ты должен понятьэто одиночество, принятьего, сдружитьсяс ним и духовно преодолеть...
Оксюморон	Соединение слов, противоречащих друг другу, логически исключающих друг друга	Смотри, ей весело грустить такой нарядно обнаженной. Мёртвые души, живой труп, горячий снег
Инверсия	Изменение обычного порядка слов. Обычно: определение + подлежащее + обстоятельство + глагол-сказуемое + дополнение (напр. Осенний дождь громко стучал по крыше)	Он пришёл – пришёл он; Досадно было, боя ждали; Швейцара мимо он стрелой взлетел по каменным ступеням. – (ср. «он стрелой взлетел мимо швейцара»)
Параллелизм	Сравнение в форме сопоставления	Параллелизм бывает прямой : Травой зарастаютмогилы - давностью зарастаетболь и отрицательный , в котором подчёркнуто совпадение основных признаков сопоставляемых явлений: То не ветер ветку клонит, Не дубравушка шумит - То моё сердечко стонет, Как осенний лист дрожит.
Эллипсис	Пропуск какого-нибудь члена предложения, который легко восстанавливается из контекста	Мужики – за топоры! (пропущено слово «взялись»)
Парцелляция	Членение единого по смыслу высказывания на самостоятельные предложения	И снова Гулливер. Стоит. Сутулясь.
Многосоюзие (полисиндетон)	Однородные члены или предложения, соединенные повторяющимися союзами	Какое странное, иманящее, инесущее, ичудесное в слове дорога! Икак чудна она сама, эта дорога.
Бессоюзие	Однородные члены предложения соединяются без помощи союзов	Швед, русский колет, рубит, режет…
Риторическое восклицание	Восклицание, усиливающее в тексте выражение чувств	Кто не бранивал станционных смотрителей!
Риторический вопрос	Вопрос, который задаётся не с целью дать или получить на него ответ, а с целью эмоционального воздействия на читателя	Какой русский не любит быстрой езды? = «все русские любят»
Риторическое обращение	Обращение, направленное не к реальному собеседнику, а к предмету художественного изображения	Прощай, немытая Россия!
Умолчание	Намеренное прерывание речи в расчете на догадку читателя, который должен мысленно докончить фразу	Но слушай: если я должна тебе…кинжалом я владею,/Я близ Кавказа рождена.

Проверь себя!

Упражнение 1.

Найдите случаи параллелизма, многосоюзия и бессоюзия. Определите их функции в текстах.

1) Черный ворон в сумраке снежном,
Черный бархат на смуглых плечах. (А. А. Блок)

2) Часовая стрелка близится к полночи.
Светлою волною всколыхнулись свечи.
Темною волною всколыхнулись думы.
С Новым годом, сердце! (А. А. Блок)

3) Нет, положительно скажу, не было поэта с такою всемирною отзывчивостью, как Пушкин, и не в одной только отзывчивости тут дело, а в изумляющей глубине ее, а в перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном. (Ф. М. Достоевский)

4) Если такие мастера, как Ахматова или Замятин, на всю жизнь замурованы заживо, осуждены до гроба творить молча, не слыша отзвука своему написанному, - это не только их личная беда, но горе всей нации, но опасность для всей нации. (А. И. Солженицын)

5) Каждый из них (погибших во время Великой Отечественной войны) был целым миром. И этот мир погас навсегда. Вместе с ним легли в могилы неосуществленные мечты, несыгранные свадьбы, нерожденные дети, неспетые песни, непостроенные дома, ненаписанные книги. (В. В. Быков)

Тема 7. Текст. Стили речи