Протоиерей вадим леонов биография. Московская сретенская духовная семинария. – Что такое духовник для священнослужителя

митрополит Казанский и Свияжский

Дни памяти 7 (20) ноября; Собор Санкт-Петербургских святых – третья неделя по Пятидесятнице Храмы Санкт-Петербургская Духовная Академия; Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра

Митрополит Кирилл — один из самых выдающихся иерархов в истории Русской Православной Церкви. Этот особой духовной силы архипастырь был послан Господом в эпоху неслыханных гонений, как образец твёрдости в исповедании веры. Он был Святитель безупречный, соединивший молитвенный подвиг с активной архипастырской деятельностью, достоинство высокого сана с истинной простотой, смирением и любовью. Во всех местах служения Владыки проявляется его особый дар: к нему притягиваются люди, привлечённые его духовной красотой, несокрушимой верой.

Сщмч. Кирилл родился в Кронштадте в семье псаломщика. В 1887 г. он окончил Санкт-Петербургскую Духовную академию и был рукоположен во священника. Пятнадцать лет, с 1900 г., он был настоятелем Свято-Троицкого кладбищенского кронштадтского храма. После смерти малышки дочери, а затем и жены батюшка принял монашество. Он был назначен начальником Урмийской духовной миссии (Персия) с возведением в сан архимандрита. В 1904 г. состоялась его хиротония во епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии. Вначале своего архипастырского служения будущий митрополит Казанский и Свияжский Кирилл был отмечен св. прав. Иоанном Кронштадтским, а перед смертью великий прозорливец завещал отпевать себя епископу Гдовскому Кириллу. Владыка Кирилл отпевал и супругу св. прав. Иоанна, Елизавету Константиновну. Митрополит Кирилл — образец стояния в вере Христовой в годы жестоких гонений на Русскую Церковь. В 1937 г., после многих лет тюремных заключений, допросов, пыток он был расстрелян в овраге Лисий Нос под Чимкентом.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Тропарь, кондак, величание священномученика Российского XX века

Тропарь, глас 3

Церкве Русския столпе непоколеби-мый,/
благочестия правило,/
жития евангельскаго образе,/
священномучениче (имярек),/
Христа ради пострадавый даже до крове,/
Егоже моли усердно,/
яко На-чальника и Совершителя спасения,/
Русь Святую утвердити в Православии//
до скончания века.

Кондак, глас 2

Восхвалим, вернии,/
изряднаго во святителех (или священницех)/
и славнаго в мученицех {имярек),/
Православия побор-ника и благочестия ревнителя,/
земли Русския красное прозябение,/
иже стра-данием Небес достиже/
и тамо тепле молит Христа Бога//
спастися душам на-шим.

Величание

Величаем тя,/ священномучениче {имя-рек),/
и чтим честная страдания твоя,/ яже за Христа/
во утверждение на Руси Право-славия// претерпел еси.

Твёрдость веры Владыки проявилась в таком эпизоде: когда по распоряжению санитарной комиссии в связи с эпидемией холеры в 1909 году было дано распоряжение освящать на Богоявление только кипячёную воду, Владыка отказался это делать и освящал речную. Замечательно, что это же убеждение: «Всё, что не от веры — грех», — высказано и в одном из последних его писем от 8 марта 1937 года.

Во время февральских событий 1917 года Владыка предупреждал с амвона: «Если не удержимся над своим прошлым, то напишем такую страницу своей истории, которую следующие будут читать с краской стыда на лице, готовы будут вырвать её, но нет таких ножниц, которыми можно было бы вырезать что-либо из памяти истории».

В 1926 году среди епископата возникла мысль о тайном избрании Патриарха. Под актом избрания митрополита Кирилла, у которого истекал срок ссылки, было собрано 72 архиерейские подписи (в то время за митрополита Сергия (Страгородского) всего одна. Таким образом, митрополит Кирилл был избран Патриархом, но интронизация его не состоялась, так как Г.П.У. стала известна эта акция.

Тучков, когда ему стали известны результаты голосования, заявил, что допустит интронизацию митрополита Кирилла на Патриарший Престол только с условием, что в будущем тот при поставлении епископов станет следовать его указаниям. Владыка ответил: «Евгений Алексеевич, вы — не пушка, а я — не снаряд, при помощи которого вы надеетесь уничтожить Русскую Церковь».

1887 г. — окончил Петербургскую Духовную Академию.

21 ноября 1887 г. — хиротонисан во иерея, назначен законоучителем Елисаветпольской гимназии Кавказского учебного округа.

18 октября 1894 г. — настоятель церкви при второй Петербургской гимназии и законоучитель в ней.

С октября 1900 г. — священник кронштадтской Свято-Троицкой кладбищенской церкви.

10 мая 1902 г. — пострижен в монашество с именем Кирилл и назначен начальником духовной миссии в Урмии (Персия, ныне Северный Иран) в сане архимандрита.

6 августа 1904 г. — хиротонисан во епископа Гдовского, третьего викария Санкт-Петербургской епархии.

С апреля 1920 г. — митрополит Казанский и Свияжский.

19 августа 1920 г. — арестован в Казани. 27 августа осуждён к лишению свободы на срок «до конца гражданской войны» по обвинению: «Выехал из Москвы в Казань без разрешения ВЧК». Затем приговор был заменён на пятилетнее тюремное заключение.

В августе 1922 г. — вновь арестован, находился в московской тюрьме, после чего выслан в Усть-Сысольск. Власти ненадолго ему разрешили вернуться в Москву, но в этот период он решительно выступил против всяких компромиссов с обновленцами. Попросил Патриарха Тихона не обменивать освобождение из ссылки архиереев на включение одиозных представителей обновленчества в состав высшего церковного руководства: «Ваше Святейшество, о нас, архиереях, не думайте. Мы теперь только и годны на тюрьмы…». Был выслан в Зырянский край.

В 1929 г. — выступил против деятельности митрополита Сергия по перемещению с кафедр архиереев и запрещению в служении несогласных с его политикой достижения договорённостей с большевистским государством (которые значительная часть верующих считала предательскими). Выступил против создания при митрополите Сергии Временного Патриаршего Синода, считая, что это стало превышением его полномочий.

В 1930 г. — уволен от управления Казанской епархией и предан суду епископов. Право священнодействия с разрешения епархиальных архиереев за ним оставлялось, но лишь при условии поминовения местного православного архиерея.

В 1933 г. — освобождён из сибирской ссылки, жил в городе Гжатске. 14 июля 1934 был вновь арестован, находился в Бутырском изоляторе в Москве. 2 декабря 1934 года решением Особого Совещания при НКВД СССР выслан в Казахстан на три года. Жил в посёлке Яны-Курган.

24 июня 1937 г. — арестован по обвинению в руководстве «контрреволюционной организацией среди церковников» в Южно-Казахстанской области.

Был расстрелян под Чимкентом по решению Тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937 года и похоронен предположительно в Лисьем овраге вместе с митрополитом Иосифом (Петровых).

В 1904 году Указом Св. Синода архимандриту Кириллу определено быть епископом Гдовским, викарием Санкт-Петербургской епархии. О своем новом назначении митрополит Кирилл вспоминал позже с улыбкой: "Когда меня назначили в Петербург викарием к Антонию, один человек говорит мне: "Вас, владыко, сюда назначили по росту, как в гвардию". Действительно, это был высокий, широкоплечий, располагающий к себе человек. В одном из храмов удаленного от центра города рабочего квартала, Петербургский викарий проводил еженедельные собеседования, собиравшие много народа. Через несколько лет тут состоялись проводы владыки Кирилла на новую кафедру. Слезы провожавших гораздо красноречивее, чем подарки и прочувствованные речи, говорили о том, какими духовными нитями связан с ними архипастырь.

Тамбовская епархия - место нового служения владыки - в начале ХХ в. была одной из самых больших в России. В Тамбове епископа Кирилла ждали почти месяц. Местная пресса, упреждая любопытство и слухи, сообщала: "Тамбовская епархия может радоваться. Бог послал ей одного из выдающихся иерархов - мудрых наставников, поборников правды Божией, творящих дело Господне со всяким усердием". Последующие годы показали истинность этого утверждения. Немало успел сделать святитель Кирилл для тамбовского края. Это открытие новых школ и духовных учебных заведений, строительство храмов, забота о монастырях и приютах, создание церковно-археологического Комитета и многое другое. Именно владыке Кириллу пришлось подъять труды по канонизации Питирима Тамбовского.

Общительность, необыкновенная простота в обращении, родительская приветливость - качества, которые отмечали все, соприкасавшиеся с тамбовским архипастырем. По свидетельству современника, "вы, уходя от владыки, чувствуете какое-то особое нравственное успокоение и считаете себя первым счастливцем в мире сем". Очень часто архиепископ Кирилл совершал поездки по епархии. Ни усталость, ни трудность пути не могли помешать архиерею в общении с паствой. Однажды, по дороге в Тулиновский монастырь, при переправе через Цну экипаж владыки попал в занесенную снегом полынью. Неизвестно чем бы кончилась эта история, если бы не проезжавшие мимо крестьяне.

В дни начавшейся войны святитель Кирилл явил образец жертвенного служения Родине. Патриотизм для него - это именно служение. "Слишком серьезное время переживаем мы, чтобы можно было думать о рукоплесканиях и потехах", - писал он, протестуя против неуемных ура-патриотических кличей. По его инициативе организуются сборы средств на нужды фронта, лазареты при монастырях для больных и раненых воинов, приюты для детей, лишившихся родителей, комитет помощи воинам, находящихся в плену, и так далее. Сам владыка был частым и желанным гостем в больничных корпусах. Кафедральный город бывшего начальника Урмийской миссии заменил родину беженцам-христианам из Ирана.

Активное участие принял тамбовский архиепископ в работе Поместного собора Русской Православной Церкви, заседания которого с перерывами проходили с августа 1917 по сентябрь 1918 года. Постановлением Патриарха Тихона и Св.Синода он становился митрополитом Тифлисским и Бакинским, экзархом Кавказским, но из-за невозможности ввиду военных действий прибыть к месту служения, назначается в Казань.

Дальнейшая его жизнь - это сменяющие друг друга тюремные заключения и ссылки. Маршруты этапных "путешествий" митрополита прошли через Русский Север и Сибирь.

Князь Сергей Трубецкой, старший сын русского философа Евгения Трубецкого, вспоминая о днях, проведенных в тюрьме (1920), писал о владыке Кирилле: «С достойной простотой нес он своей крест до конца, подавая пример многим и являясь немым укором тоже для многих…».

Письмо митрополита Казанского Кирилла (Смирнова) по поводу церковных нестроений, вызванных Декларацией Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и Временного Патриаршего Священного Синода от 16(29) июля 1927 г.

Я никого не сужу и не осуждаю, но и призвать к участию в чужих грехах никого не могу, как не могу осуждать и тех иерархов во главе с митрополитом Иосифом, которые исповедали свое нежелание участвовать в том, что совесть их признала греховным. Это исповедание вменяется им в нарушение ими церковной дисциплины, но церковная дисциплина способна сохранять свою действенность лишь до тех пор, пока является действительным отражением иерархической совести Соборной Церкви; заменить же собою эту совесть дисциплина никогда не может. Лишь только она предъявит свои требования не в силу указания этой совести, а по побуждениям, чуждым Церкви, неискренним, как индивидуальная иерархическая совесть непременно станет на стороне соборно-иерархического принципа бытия Церкви, который вовсе не одно и то же с внешним единением во что бы то ни стало. Тогда расшатанность церковной дисциплины становится неизбежной, как следствие греха. Выход же из греха может быть только один — покаяние и достойные его плоды. И кажется мне из моего далека, что этого покаяния одинаково ждут и ленинградцы, и осуждающие их ташкентцы. Разница между ними не в убеждениях, а лишь в темпераменте, с каким убеждение высказывается. В силу разницы религиозного темперамента одни ждут покаяния немедленно, другие — чтобы не потерять надежды на возможность созыва законного канонического Собора (какая наивность или лукавство!), чтобы вместе с соловчанами ждать этого покаяния до Собора в уверенности, что Собор не может его не потребовать. Несомненно, что создавшееся положение искренно никто не считает нормальным и, быть может, сами творцы его, чувствующие нужду в письменных свидетельствах в свою пользу; иначе, при сознании ими своей правоты, им не нужны были бы свидетельства от Арсения (Стадницкого), ни от Евгения (Зернова) Благовещенского…

Иоанн (Снычев), митрополит. Церковные расколы. Акты, с. 636.

Письмо митрополита Казанского и Свияжского Кирилла (Смирнова) найденное чекистами у Н.Н.Андреевой, вдовы протоиерея Феодора Андреева, бывшего идеолога «истинно-православных» в Петрограде.

Да сохранит всех нас Господь от всякой вражды и ненависти и да вразумит к взаимному пониманию. Я не от чего святого не отступаю и не отказываюсь, боюсь только приступить и прилепляться к тому, что считаю греховным в своей сущности; никого из братии не считаю мытарем и язычником, но воздерживаюсь от братского общения, не имея других способов обличать согрешающего брата.

«Аще же согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем: аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего. Аще ли тебе не послушает, поими с собою еще единаго или два, да при устех двою или триех свидетелей станет всяк глагол. Аще же не послушает их, повеждь церкви: аще же и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь» (Мф., XVIII, 15-17). «Ныне же писах вам: не примешатися, аще некий, брат именуемый, будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пианица, или хищник: с таковыми ниже ясти» (1 Кор., V, 11). Отношу это место вообще ко греху, но не обвиняю кого-либо в грехах, указанных здесь святым Апостолом.

В мою пустыню доходят слухи о разрастающейся среди братии по вере вражды, переходящей в ненависть; укоризнах, переходящих в клевету с одной стороны на другую; о ревности не по разуму, граничащей с хулою на Духа Святаго, каковы взаимные обвинения в безблагодатности. Горестно слышать это. Бог есть любовь и только пребывающий в любви в Боге пребывает (1 Ин., IV, 16).

Поэтому всякое раздражение должно быть совершенно удалено из нашей среды, хотя бы и сыпались на нашу голову обвинения во вражде и приговоры о раскольничестве. Обвинениям этим не к чему прилипнуть, когда вражды в действительности нет. И ревность о сохранении в полной чистоте церковного устроения нашего, как елей над водою, всегда всплывает вверх над обвинениями в раскольничестве в сосуде действительной церковной правды.

Да сохранит всех вас Господь в любви к друг другу и к согрешающим братиям. Воздерживаясь от общения с грехом мы не должны, — по наставлению Св. Ап. Иоанна — оставлять своей частной молитвы о согрешающих братиях. «Аще, кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да просит… Есть грех к смерти: не о том, глаголю, да молится» (1 Ин., V, 16), потому что происшедший грех не объявлен еще Церковью как грех к смерти.

Благодать Господа да сохранит всех нас от всякого зла и погибели.»

Твой м. К.

Архив УФСБ по С.-Петербургу и Ленинградской обл., д.20500, т.3, л.620-621; т.6, л.31.

«Возвращение», №4(8), 1996

Первое письмо митрополита Казанского и Свияжского Кирилла (Смирнова) Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому) (Станок Хантайка, Туруханского района, Красноярского округа)

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Сергию, митрополиту Нижегородскому,

Заместителю Местоблюстителя Патриаршего Престола.

Считаю необходимым препроводить Вашему Высокопреосвященству для сведения отправленное мною Преосвященному викарию Казанской епархии епископу Афанасию (Малинину) суждение мое по поводу Вашей церковной деятельности, смущающей совесть многих чад и моей Казанской паствы. Передо мною ряд вопросов из Казанской епархии об отношении к митрополиту Сергию и возглавляемой им Церкви:

1. Можно ли ходить, можно ли молиться, можно ли приобщаться Св. Даров в той церкви, где поминают митрополита Сергия?

2. Можно ли поминать рядом в молитве церковной митрополита Кирилла и митрополита Сергия?

3. Какова должна быть формула церковной молитвы о предержащих властях, чтобы ею не искажался смысл церковной молитвы и христианского отношения к власти, какова бы она ни была?

4. Как быть ищущему священства при современном церковном положении, чтобы иметь возможность приносить Божие Богу без туги сердечной, смущений и соблазнов?

5. Допустимо ли обращение за церковным окормлением к одному из иноепархиальных архиереев, не подчиняющемуся распоряжениям митрополита Сергия с так называемым Временным Патриаршим Синодом?

1. Недоумения об отношении к митрополиту Сергию и возглавляемой им Церкви могли возникнуть только потому, что верующие почувствовали в административно-церковной деятельности митрополита Сергия превышение тех полномочий, какие предоставлены ему званием Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола. Для меня лично — не подлежит сомнению, что никакой Заместитель по своим правам не может равняться с тем, кого он замещает, или совершенно заменить его. Заместитель назначается для распоряжения текущими делами, порядок решения которых точно определен действующими правилами, предшествующей практикой и личными указаниями замещаемого. Никаких, так сказать, учредительных прав вроде реформы существующих служебных учреждений, открытия новых должностей и т.п. заместителю не может быть предоставлено без предварительного испрошения и указаний замещаемого. Коренное же изменение самой системы церковного управления, на что отважился митрополит Сергий, превышает компетенцию и самого Местоблюстителя Патриаршего Престола. Это последнее обстоятельство митрополит Сергий, со всей убедительностью разъяснил в свое время митрополиту Петру по поводу его решения от 19 января (1 февраля) 1926 г. учредить для управления церковными делами Коллегию под председательством архиепископа Григория. Убежденный доводами своего Заместителя, митрополит Петр отказался тогда от погрешительного решения; зато сам митрополит Сергий через полтора года после этого успевает основательно забыть собственные доводы и границы доверенной ему власти и, восхищая права Собора церковного, учреждает коллегиальное церковное управление в виде так называемого Временного Патриаршего Синода, приостанавливая тем действенность и обнаружение законной единолично-преемственной власти. Попытка прикрыться в данном деле авторитетом почившего Святейшего Патриарха Тихона совершенно безнадежна, митрополит Сергий и его сотрудники по учреждению нового Высшего Церковном Управления не могут не знать резолюции Святейшего Патриарха Тихона — от 26 июня (9 июля) 1924 г., за № 523, которою Патриарх счел благовременным совершенно прекратить дело об организации при нем Высшего Церковного Управления.

Посему до тех пор, пока митрополит Сергий не уничтожит учрежденного им Синода, ни одно из его административно-церковных распоряжений, издаваемых с участием так называемого Патриаршего Синода я не могу признавать для себя обязательным к исполнению. Такое отношение к митрополиту Сергию и его Синоду я не понимаю как отделение от руководимой митрополитом Сергием части Православной Церкви, так как личный грех митрополита Сергия относительно управления Церковью не повреждает содержимого и этой частью Церкви — православно-догматического учения, но я глубоко скорблю, что среди единомысленных митрополиту Сергию архипастырей в нарушение братской любви уже применяется по отношению к несогласным и обличающим их неправоту кличка отщепенцев-раскольников. Ни от чего святого и подлинно церковного я не отделяюсь; страшусь только приступать и прилепляться к тому, что признаю греховным по самому происхождению, и потому воздерживаюсь от братского общения с митрополитом Сергием и ему единомышленными архипастырями, так как нет у меня другого способа обличать согрешающего брата. Известные мне неоднократные попытки личных и письменных братских увещаний, обращенных к митрополиту Сергию со стороны почившего ныне митрополита Агафангела, митрополита Иосифа с двумя его викариями, архиепископом Угличским Серафимом [Самойловичем], епископом Вятским Виктором [Островиловым], не могли вернуть митрополита Сергия на надлежащее место и к подобающему образу действий. Повторять этот опыт было бы бесполезно. Посему подобно сим архипастырям и вместе со всеми, кто считает учреждение так называемого Временного Патриаршего Синода погрешительным, воздержание от общения с митрополитом Сергием и единомышленными ему архиереями признаю исполнением своего архипастырского долга. Этим воздержанием с моей стороны ничуть не утверждается и не заподазривается якобы безблагодатность совершаемых сергианами священнодействий и таинств (да сохранит всех нас Господь от такого помышления), но только подчеркивается нежелание и отказ участвовать в чужих грехах. Посему литургисать с митрополитом Сергием и единомышленными ему архипастырями я не стану, но в случае смертной опасности со спокойной совестью приму елеосвящение и последнее напутствие от священника сергиева поставления или подчиняющегося учрежденному им Синоду, если не окажется в наличии священника, разделяющего мое отношение к митрополиту Сергию и так называемому Временному Патриаршему Синоду. Подобным образом, находясь в местности, где все храмы подчиняются так называемому Временному Патриаршему Синоду, я не пойду в них молиться за общим богослужением, но совершить в одном из них литургию в одиночку или с участием единомышленных мне клириков и верующих, если бы таковые оказались в наличии, признаю возможным без предварительного освящения храма. Так же, по моему мнению, может поступать и каждый священнослужитель, разделяющий мое отношение к митрополиту Сергию и учрежденному им Синоду.

Что касается мирян, то участвовать деятельно в церковно-приходской жизни приходов, возносящих имя митрополита Сергия за храмовым богослужением, в качестве возглавляющего иерархию архипастыря, по совести не следует, но само по себе такое возношение имени митрополита Сергия не может возлагаться на ответственность мирян и не должно служить для них препятствием к посещению богослужения и принятию Св. Даров в храмах, подчиняющихся митрополиту Сергию, если в данной местности нет православном храма, хранящего неповрежденным свое каноническое отношение к Местоблюстителю Патриаршего Престола.

Молиться же о митрополите Сергии наряду с остальными архипастырями и вообще православными христианами (запись в поминовении на проскомидии, молебне и т.п.) не является грехом, — это долг всех православных христиан, пока общецерковное рассуждение не объявит учиненное митрополитом Сергием злоупотребление доверенной ему церковной властью грехом к смерти (Мф 18.15-17; 1Ин 5.16).

2. Богослужебное поминовение митрополита Сергия рядом с митрополитом Кириллом, если таковое совершается где-нибудь в Казанской епархии, есть, конечно, плод недоразумения, созданного уверениями, будто митрополит Кирилл единомыслен с митрополитом Сергием во всех его церковных мероприятиях. Для знающего же действительный образ мыслей митрополита Кирилла такое поминовение было бы сознательным обманом по отношению к верующим и есть грех.

3. Поминовение предержащих властей духовенством, находившимся в Зырянской ссылке, совершалось в 1923 г. по следующей формуле:

а) на Великой ектении: "о всех иже во власти суть и о еже возглаголати в сердца их благая и мирная о Церкви Святей, Господу помолимся";

6) на сугубой ектении: «Еще молимся о всех иже во власти суть и о еже возглаголати в сердца их благая и мирная о Церкви Твоей Святей»;

в) на проскомидии: "Помяни, Господи, всех, иже во власти суть, возглаголи в сердца их благая и мирная о Церкви Твоей Святей и о людях Твоих";

г) в евхаристической молитве златоустовской литургии: «О еже в чистоте и в честном жительстве пребывающих, о всех иже во власти суть и о еже возглаголати в сердца их благая и мирная о Церкви Твоей Святей, да и мы тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте»;

д) в васильевской литургии: «Помяни, Господи, всех иже во власти суть, возглаголи в сердца их благая о Церкви Твоей Святей и о всех людях Твоих да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте; благая во благости соблюди, лукавы благи сотвори благостию Твоею. Помяни, Господи, предстоящие люди...» и т.д.

По этой формуле творю я поминовение предержащих властей, и доныне она вполне соответствует помяннику, помещенному в Псалтири и Учебном Часослове и отражает искреннее церковное отношение и к Божьему и к Кесареву.

4. Искренность же и совершенное устранение всякого лукавства и недоговоренности в деле церковном обусловливают самое бытие истинной Церкви. Поэтому честно и открыто исповедовать свое понимание современного положения церковного — долг каждого ищущего поставления в священную степень. Но едва ли можно надеяться, чтобы подчиняющийся так называемому Временному Патриаршему Синоду архиерей согласился назначить на священническое место человека, отрицательно относящегося к совместной деятельности митрополита Сергия с так называемым Временным Патриаршим Синодом. При данных обстоятельствах для Казанского викария, не объявлявшего о разрыве общения с митрополитом Кириллом, хотя, по-видимому, подчиняющегося уже митрополиту Сергию и его Синоду (быть может, по искреннему неведению образа мыслей своего митрополита), было бы проявлением достаточной степени церковной терпимости, если бы он, в случае обращения к нему церковно-приходской общины, соблазняющейся церковными мероприятиями митрополита Сергия, признал законность желания этой общины быть в каноническом общении только со своим епархиальнымархипастырем, митрополитом Кириллом, и согласился бы посвятить для неё восвященники избранного и представленного самим приходом кандидата. Если бысо стороны прихожан такая просьба действительно поступила к одному из викариев казанских, то я готов был бы подкрепить её в случае надобности своим обращением к участвующему в деле викарию, с письменным советом исполнить желание прихода, по надлежащем удостоверении правоспособности представляемого кандидата к прохождению пастырского служения не принимая во внимание его отношения к митрополиту Сергию и так называемому Временному Патриаршему Синоду.

Для мыслящих себя в составе казанской паствы обращение за церковным окормлением, по примеру вятских батюшек, кому-либо из иноепархиальных архиереев было бы неосторожным повреждение своей канонической связи с Церковью Вселенской. Для вятских батюшек, находящихся в общении с епископом Виктором [Островидовым], такое окормление находит себе основание в том, что епископ Виктор, лишенный уже физической возможности священнодействовать в храме в бытность свою в Ленинграде сам направил своих ставленников для рукоположения в священники к одному из тамошних архиереев. Для Казани такой порядок я нахожу пока преждевременным.

Станок Хантайка, Туруханского района, Красноярского округа.

Акты, с. 637-641.

Второе письмо ("Отзыв") митрополита Казанского и Свияжского Кирилла [Смирнова] Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию [Страгородскому].

Енисейск*

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Сергию, митрополиту Нижегородскому, Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Кирилла, митрополита Казанского и Свияжского

Высокопреосвященнейший Владыко,

19 октября 1929 г. уполномоченным от канцелярии так называемого Временного Патриаршего Синода доставлено мне письмо Ваше от 18 сентября с.г. за № 3193.

Не стану оспаривать желательной Вам терминологии для обозначения Ваших церковных полномочий (дело не в терминах, а в деле), но со всею решительностью отрицая приписываемую мне Вами склонность «играть» термином «Заместитель», продолжаю думать и утверждать, что Вы действительно превзошли «всякую меру самовластия, посягнув самочинно на самые основы нашего патриаршего строя». Синода с такими правительственными оказательствами, как при Вас учрежденный и действующий Синод, Русская Церковь не знала ни при Патриархе, ни при митрополите Петре.

Отказавшись в силу Ваших разъяснении 1926 г. от учреждения Коллегии для управления церковными делами, митрополит Петр не внял, однако, и Вашему предложению относительно Синода, опасаясь, несомненно, создать ту же Коллегию под другим только именем. Через полтора года после этого Вы создали её по собственной инициативе.

Сколько бы Вы ни успокаивали верующее сознание заявлениями, что Синод Ваш отнюдь не призван заменить единоличное возглавление Церкви, для всех все-таки остается очевидным, что правите Вы Церковью с Синодом, объявляя, что не можете пригласить в помощь себе братий-соепископов иначе, как в качестве соправителей. Особенно же правительственное значение Вашего Синода подчеркивается приравнением его к тому Синоду, который в свое время пришел на смену патриаршеству и управлял Русской Церковью до восстановления его в 1917 г. В распространяемом с синодским засвидетельствованием подлинности письме архиепископа Илариона [Троицкого] основная аргументация автора покоится на мысли, что Синод Ваш и Святейший Правительствующий Синод, Учрежденный в 1721 г., — «явления одного и того же порядка и достоинства». Если бы эта мысль была чужда Вам, Вы, конечно, не благословили бы рассылать подобный документ в назидание другим. Мысли этой нисколько не ослабляют и попытки Ваши отделить возглавление Церкви от Её управления. Обычное церковное сознание не может мыслить их раздельно, и для меня, например, остается несомненным, что с учреждением Вашего Синода пред Церковью встала уже не угроза целости патриаршего строя, а действительная подмена этого строя синодальным управлением.

При наличии такого управления Ваша единоличная преемственная власть, конечно, приостановила свою действенность и обнаружение. Вы сами отказались от этой власти, распыливши принятую на себя ответственность за ход церковной жизни на безответственную Коллегию. Оставаясь последовательным, Вы при существовании Вашего соправителя-Синода не должны уже принимать по делам особой церковной важности единоличных решений, не проверенных и не закреплённых синодским постановлением. Единоличные Ваши выступления по таким делам возможны только по поручению Синода — не как возглавляющего Церковь, а как доверенного представителя от Её возглавления. Принять, например, по отношению ко мне меры канонического прещения без Вашего Синода Вы уже не можете, потому что такое единоличное распоряжение было бы равносильно уничтожению Вашего Синода, а объявление этого прещения по коллегиальному Вашему решению с Синодом неприемлемо для меня потому, что я мыслю себя в Церкви, унаследовавшей от почившего Патриарха единоличную власть. Правда, Вы успокаиваете себя предположением, что «как будто бы не отступили от линии действий Святейшего, когда, воспользовавшись регистрацией, учредили при себе Синод», но это справедливо только для линии внешних действий Святейшего. Подобно ему, Вы составляете списки приглашаемых членов Синода, приглашаете их и т.п., но, в отличие от образа поведения Патриарха, делаете Синод Вашим соправителем, чтобы, как заявляете Вы, не править монархически. Но почивший Патриарх не правил монархически. Он имел и постоянных около себя советников, называя совокупность их Синодом, пользовался для проверки своей архипастырской совести и суждениями прилучившихся архиереев, но никого не ставил рядом с собою для переложения ответственности с своей головы на другие. При нем все распорядительные решения по Церкви были и воспринимались Ею как единоличные распоряжения Святейшего Патриарха. Вспомните хотя бы историю кратковременного существования в церковной жизни нового стиля. Введён он был с участием так называемого Синода, а отменен резолюцией Патриарха единолично, — ясно, что и введение стиля, и отмену его Патриарх брал исключительно на свою ответственность, Синод же при нем присутствовал, то в составе советника, то как свидетель совершившегося. Приводимая Вами резолюция от 18 июня (1 июля) 1924 г. за № 410 достаточно отражает положение тогдашнего Синода, как некоего временного привеска, то нужного и существующего, то нет. Резолюция же Святейшего от 26 июня (9 июля) 1924 г. за № 523 об отказе от учреждения при нём ВЦУ устанавливает пред нами и тот основной принцип, которым всегда руководился Святейший в своем управлении Церковью. Мне эта резолюция известна в следующей редакции: «Благодарю за выражение чувства верности. Прошу верить, что я не пойду на соглашения и уступки, которые могли бы угрожать целости Православия. Если же переговоры с о. Красницким, особенно в газетной передаче о. Красницкого, вместо радости возбуждают тревогу и опасения, о чём свидетельствуют многочисленные заявления архипастырей, пастырей и мирян, то нахожу благовременным совершенно прекратить переговоры с о. Красницким о примирении и подписи на журнале от 8(21) мая 1924 г. об учреждении при мне ВЦУ считать недействительными». Наличие тревоги и опасений в церковном обществе заставляют Святейшего отказаться от мероприятия, вызывающего эти опасения.

Давно уже нет недостатка в выражениях пред Вами со стороны архипастырей, пастырей и мирян ощущений опасений и прямых протестов по поводу совершаемой Вами реформы церковного управления. Оказавшись в положении, подобном тому, в каком Святейший нашел в себе мужество принять решение, формулированное вышеприведенной резолюцией, последуйте для успокоения Церкви действительно примеру Святейшего и, если вместо радости учреждение Вами Синода возбуждает тривоги, опасения и страстные споры, найдите благовременным распустить Ваш Синод, успокойте смущенные души, с любовию отдавшиеся Вашему руководству, пока не становились Вы на путь ненужных новшеств. Думаю, что эти душии их ничем не смущаемая совесть в общении с Церковью и Её служителями гораздо ценнее для Церкви и важнее для общего в ней спасения, чем настойчивое сохранение в жизни церковной спорных учреждений, быть может полезных в некоторых житейских отношениях, но не могущих этой полезностью погасить вред, причиненный неподобающим порядком своего возникновения. Уверен, что если бы Ваше Высокопреосвященство во имя сохранения церковного исполнения последовали моему совету, то все упоминаемые Вами в письме ко мне противники Ваши снова с любовью возвратились бы под Ваше руководство и прекратилась бы для Вас надобность расточать новые и новые прещения и меня объявлять «учителем бесчиния» со всеми последствиями такого учительства. Если же Вы найдете для себя позволительным и необходимым утвердить за мной этот плачевный титул, я буду знать, что получил его за то, что я счел обязательным для совести своей вслух назвать действительный источник развивающегося у нас за последние два года церковного бесчиния.

Против необходимости для Вас предварительной проверки своих церковных мероприятий голосом собратий никто возражать не может. Совещайтесь и с прилучившимися архипастырями, и с теми, кого среди своих собратий найдете наиболее опытными и авторитетными, — имейте, если угодно, и постоянных при себе советников, но такое вспомогательно-совещательное, а не правительственное значение их постоянного сотрудничества с Вами установите во всеуслышание, с такою ясностью, чтобы не оставалось уже надобности разъяснять, что разумели Вы под тем или другим употребленным Вами выражением. Это Вам следует сделать независимо от решения вопроса о том, равны ли Ваши права с правами митрополита Петра. Но в устранение ложных представлений необходимо установить действительную природу и границы Ваших прав.

В письме к какому-то недоумевающему о. протоиерею от 1(14) марта 1928 г. Вы говорите: «Св. Патриарх все права и обязанности Патриарха передал митрополиту Петру (которого, в сущности, правильнее было бы назвать не Местоблюстителем, а и.д. Патриарха), а последний без всяких ограничений передал эти права мне». Утверждая это, Ваше Высокопреосвященство не замечаете весьма существенной разницы между митрополитом Петром и Вами в порядке правопреемства. Митрополит Петр принял свои церковные полномочия после Патриарха скончавшегося и является единым носителем оставленных прав, в каковом достоинстве и был утвержден в день... [пропущено слово «погребения»? — Сост.] Святейшего Патриарха собравшимися на погребение, в значительном количестве епископами, закрепившими это признание особым актом. Вы свои полномочия восприняли от митрополита Петра, пусть даже без ограничений, но в пользовании ими Вас ограничивает существование митрополита Петра как Местоблюстителя. От своих прав по местоблюстительству он не отказывался и до сих пор остается и признается Церковью в своем достоинстве. В качестве Местоблюстителя он выступает перед Церковью с посланиями и самостоятельными предложениями, оставляя за Вами отправление возложенных на Вас ежедневных обязанностей по церковному управлению. Таково послание его к архипастырям, пастырям и всем чадам Российской Православной Церкви, изданное 19 декабря 1926 г. (1 января 1927 г.) в г. Перми. Из этого послания, как такового, усматривается, кроме того, целый ряд деловых сношений в 1926 г. митрополита Петра [Полянского] как действительного Местоблюстителя с митрополитом Агафангелом. Становясь на Вашу точку зрения равенства Ваших прав с правами митрополита Петра, мы, при наличии подобных актов, имели бы одновременно два возглавления нашей Церкви: митрополита Петра и Вас. Но этого в Церкви быть не может, и Ваши права в ней — только отражение прав митрополита Петра и самостоятельного светолучения не имеют. Принятие же Вами своих полномочий от митрополита Петра без восприятия их Церковью в том порядке, как совершилось восприятие прав самого митрополита Петра, т.е. без утверждения епископатом, ставит Вас перед Церковью в положение только личного уполномоченного митрополита Петра, для обеспечения на время его отсутствия сохранности принятого им курса церковного управления, но не в положение заменяющего главу Церкви, или «первого епископа страны». Поэтому меняя очень смутило в свое время письмо Ваше к митрополиту Агафангелу, которому 17(30) апреля 1926 г. Вы писали, между прочим, следующее (подчеркивается мною): «Митрополит Петр письмом от 22 апреля (мне разрешили с ним в Москве обменяться письмами по поводу Вашего послания) совершенно определенно заявил мне, что он считает обязательным для себя остаться Местоблюстителем, хотя бы он был не на свободе, а «назначенный им Заместитель несёт свои обязанности до окончания дела» митрополита Петра.

«Конечно, — продолжаете Вы, — если бы Ваши (т. е. митрополита Агафангела Преображенского) притязания на местоблюстительство были для всех очевидны и бесспорны, я бы (митрополит Сергий Страгородский) ни минуты не колебался передать Вам управление, несмотря на нежелание митрополита Петра». Таким заявлением, Владыко, Вы первый из всех выступили идеологом более чем свободного отношения к 15-му правилу Двукратного Собора и другим, на основании которых ущедряете прощениями на отказывающих Вам в повиновении потому именно, что притязание Ваше на равное и даже высшее положение сравнительно с Местоблюстителем не для всех очевидны и бесспорны. Забвение духа сих правил сказывается, между прочим, и в Вашей постоянной склонности ставить свою деятельность в непосредственную связь с именем почившего Патриарха. Авторитет Святейшего имеет, конечно, для всех громадное значение. Однако если бы Вы «знали свою меру» и действовали по духу св. канонов, то остерегались бы постоянно апеллировать к этому авторитету, так сказать, через голову митрополита Петра, от которого Вы получили свои полномочия, и испрошение согласия митрополита Петра на Ваши мероприятия исключительной важности должно быть для Вас и для Церкви ручательством, что Вы подлинно не отступаете от линии действования Святейшего. Ведь полномочия-то патриаршие перешли непосредственно от Патриарха не к Вам, а к митрополиту Петру, и Вам следует сохранять по отношению к нему для всех нас обязательную верность.

Как бы ни подчеркивали Вы строгость суждения канонов, на какие ссылаетесь в обличение непослушных Вам, Ваши толкования производят малое впечатление и на непослушных и на всё церковное общество, совершенно перестающее доверять диалектической канонике, развившейся у Вас до ужасающих размеров с появлением обновленчества. Вспомните, как на основании канонического буквализма учредительный, обновленческий так называемый Собор 1923 г. осудил Патриарха не только на лишение сана, но и монашества. Поэтому не злоупотребляйте, Владыко, буквой канонических норм, чтобы от святых канонов не остались у нас просто каноны. Церковная жизнь в последние годы слагается и совершается не по буквальному смыслу канонов. Самый переход патриарших прав и обязанностей к митрополиту Петру совершился в небывалом и неведомом для канонов порядке, но церковное сознание восприняло этот небывалый порядок как средство сохранения целости патриаршего строя, считая последний главным обеспечением нашего православного бытия, особенно ввиду обновленческого отрицания идеи Патриаршества. Поэтому и отношение всего церковного исполнения к неповреждённому хранению унаследованного от Святейшего Патриарха строя стало не просто послушанием этому строю по букве канонов, но с психологической необходимостью обратилось в насторожившийся контроль над церковными верхами. Всякое преткновение на этом пути или только сомнительный шаг кого-либо из архипастырей и пастырей воспринимается наиболее горячими охранителями как отступление от чистоты Православия. Этой психологии церковного общества Вы не могли не знать и не должны были в деле временно доверенного Вам управления Церковью прибегать к спорным экспериментам; или же должны были тотчас же отказаться от них, как только получили засвидетельствование их спорности, чтобы не стать тем, чем Вы теперь стали, т. е. главным виновником всё более усиливающегося пожара церковного бесчиния.

В этой психологии находит себе объяснение и оправдание отход от Вашего церковного управления людей, для которых внутренняя каноническая правда, в частности, правда 14, 13 и 15-го правил Двукратного Собора не менее дорога, чем я для Вас. Это и заставляет ревнующих указывать Вам на совершаемую Вами и по существу, и тактически роковую погрешность в устроении бытия Российской Православной Церкви. В этом пункте объединяюсь с ними и я в своих отношениях к Вам, но отнюдь не в хулах, о каких упоминаете Вы в своем письме. О хулах этих я узнаю впервые от Вас; о единственно же возможном для меня отношении к ним Вы имеете полную возможность судить хотя бы по тому ужасу, с каким «отталкивал я от себя мысль о безблагодатности совершаемых сергианами священнодействий и таинств». Вы сами отмечаете этот мой ужас и, приобщая после сего и меня к таким хульникам, говорите просто неправду. Если хулы такие действительно кем-нибудь произносятся, то они плод личного темперамента говорящих, плод — скажу Вашими словами — «беспросветной темноты одних и потери духовного равновесия другими». И как горько, Владыко, что потерю духовного равновесия обнаруживаете и Вы в равную меру. Для своей христианской любви, имеющей по Вашему сознанию «некоторую смелость верить, что грозное изречение Господа (Мф 12.31) не будет применяться к этим несчастным со всею строгостью», Вы, однако, не осмеливаетесь найти более любовный способ воздействовать на них, как постановление Вашего Синода от 6 августа 1929 г. за № 1864, воспрещающее, несмотря ни на какие просьбы, отпевать умерших в отчуждении от Вашего церковного управления. Не говоря уже о перемазывании крещеных, тем же Св. Миром помазанных, каким намазуют и послушные Вам священники, или о перевенчании венчанных. В апреле Вы в заботе о заблудших хлопочете о снятии клятв Собора 1667 г., а в августе — вызванный Вашей деятельностью не для всех еще ясный спор церковный закрепляете как непримиримую церковную вражду.

Не забудьте, что вражду такую Вы создаете своим синодским постановлением главным образом с теми, кто за время существования обновленчества разных призывов своим православным чутьем, не зная писаных законов, безошибочно определяли подлинную церковную правду и возвращали к ней самих пастырей, пошатнувшихся было на своей церковной стезе, вследствие книжнического пользования писанными церковными правилами. В постановлении Вашего Синода за № 1864 послышался мне подобный же приговор иудейских первосвященников: «Народ сей, иже не весть закона, проклята суть» (Ин 7.49).

Происходит это от того, конечно, что отрицательное отношение к Вашей деятельности по управлению церковному Вы с Синодом воспринимаете как отрицание самой Церкви, Её таинств и всей Её святыни. Поэтому же Вас так изумляет, что, воздерживаясь от совершения с Вами литургии, я не считаю, однако, ни себя, ни Вас стоящими вне Церкви. «Для церковного мышления такая теория совершенно неприемлема, — заявляете Вы, — это попытка сохранить лёд на горячей плите». Если в данном случае есть с моей стороны попытка, то не к сохранению льда на горячей плите, а к тому, чтобы растопить лёд диалектически-книжнического пользования канонами и сохранить святыню их духа. Я воздерживаюсь литургисать с Вами не потому, что тайна Тела и Крови Христовых будто бы не совершится при нашем совместном служении, но потому, что приобщение от чаши Господней обоим нам будет в суд и осуждение, так как наше внутреннее настроение, смущаемое неодинаковым пониманием своих церковных взаимоотношений, отнимет у нас возможность в полном спокойствии духа приносить милость мира, жертву хваления. Поэтому во всей полноте своё воздержание я отношу только к Вам иединомысленным с Вами архиереям, но не к рядовому духовенству и тем менее к мирянам. Среди рядового духовенства очень немного сознательных идеологов Вашей церковной деятельности. Большинство остаётся послушным Вам, так сказать, по инерции и не смутятся в случае надобности у меня исповедоваться, исповедовать меня и со мною причащаться, не привлекая к делу моё отношение к Вам и Ваше ко мне. Приемля от такого священника последнее напутствие, я ничуть не подрываю свою, как вы называете, позицию. Конечно, если придётся мне натолкнуться на одного из идеологов Вашей деятельности, руководящегося синодским постановлением за № 1864, то мир наш к нам возвратится и с ним умру я без напутствия, но с исповеданием той церковной правды, забота о которой (а не о мнениях других людей, как Вы предполагаете) вынудила меня написать своё майкое суждение и настоящий отзыв Вашему Высокопреосвященству.

Относительно того, как встретит верующий народ моё суждение о Вашей церковной деятельности, не имею данных ни соглашаться, ни отрицать Ваши предположения, но не могу думать, — вместе с Вами, — будто моё понимание дела отнимет у народа «веру в Св. Тайны и отвращает его от Св. Причастия». Прощу ещё раз прочитать сказанное в моем об этом рассуждении: «Что касается мирян, то участвовать деятельно в церковно-приходской жизни приходов, возносящих имя митрополита Сергия за храмовым богослужением в качестве возглавляющего иерархию архипастыря, по совести не следует, но само по себе такое возношение имени митрополита Сергия не может возлагаться на ответственность мирян и не должно служить для них препятствием к посещению богослужения и к принятию Св. Даров в храмах, подчиняющихся митрополиту Сергию, если в данной местности нет православного храма, хранящего неповрежденным свое каноническое отношение к Патриаршему Местоблюстителю. Молиться же о митрополите Сергии наряду с остальными архипастырями и вообще православными христианами (запись в поминовении, на проскомидии, молебнах и т.п.) не является грехом, это долг всех православных христиан, пока общецерковное рассуждение не объявит учинённое митрополитом Сергием злоупотребление доверенной ему церковной властью грехом к смерти (Мф 18.15-17; Ин 5.16)». Никоим образом слова эти не отвращают от Св. Причастия. На основании их миряне могут только воздержаться от обязательного участия в церковно-приходской жизни, подчиняющихся Вам и Синоду приходов. Если такое воздержание будет способно Вас потревожить даже до готовности пересмотреть свои мероприятия и отказаться от услуг Вашего соправителя, принесших нам небывалое замешательство в чине церковном, то благодарное церковное общество встретит этот Ваш шаг как драгоценную решимость блюсти в неизменной целости принятый Вами на хранение церковный строй.

Не отказывая моим суждениям в некоторой доле справедливости, Вы убеждаете меня признать «хотя бы излишнюю поспешность моего разрыва с Вами и отложить вопрос до соборного решения». Между тем в обращении к Преосвященным о благовременности отмены клятв Собора 1667 г. Вы вместе с Синодом признаёте, что «ожидать для этого нового Поместного Собора равносильно почти отказу от решения вопроса». Значит, к такому отказу Вы и призываете меня предложением ждать соборного решения, чтобы, таким образом, не мешать врастанию в церковную жизнь незаконного порядка, для накопления за ним такой давности, при которой возможность существования какого-либо другого церковного строя станет уже преданием.

Я, конечно, не имею внешних полномочий воздействовать на Вас в случае отклонения Вашей общецерковной деятельности от надлежащего пути. Но нравственного моего права в данном случае Вы отрицать не должны. Вы хорошо знаете, что с вопросом о местоблюстительстве моё имя связано гораздо больше, чем Ваше. В письме к митрополиту Агафангелу от 17(30) апреля 1926 г., говоря об особом распоряжении, оставленном Святейшим Патриархом на случай своей смерти, Вы пишете между прочим: «Достаточно вспомнить, что безусловно преемником Патриарха назначается там один митрополит Кирилл. Ваше же Высокопреосвященство и митрополит Петр назначены условно: «если нельзя будет митрополиту Кириллу». Значит, если бы при кончине Святейшего присутствовали в Москве все три кандидата, то, бесспорно, власть перешла бы в руки митрополита Кирилла. Так как ни ему, ни Вам принять власть не было возможности, то принял митрополит Петр. Хотя «в распоряжении Святейшего нет ни слова о том, чтобы митрополит Петр принял власть лишь временно, до возвращения старейших кандидатов», но сам митрополит Петр, как видно из его послания архипастырям, пастырям и всем чадам Российской Православной Церкви от 19 декабря 1926 г. (1 января 1927 г.), намереваясь передать исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Агафангелу, почему-то «вопрос об окончательной передаче этих обязанностей предполагал выяснить по возвращении Высокопреосвященнейшего Кирилла, которому в марте-апреле истекал срок ссылки». Почему митрополит Петр находил нужным выяснить столь важный вопрос с участием митрополита Кирилла, это объяснит он Вам, конечно, лучше меня, если Вы не откажете исполнить мою усердную просьбу и весь материал, составляющий настоящую с Вами переписку, передадите на усмотрение Патриаршего Местоблюстителя Высокопреосвященнейшего Петра, митрополита Крутицкого, как действительно первого епископа страны.

Вашего Высокопреосвященства всегдашний богомолец, грешный

Кирилл, митрополит Казанский и Свияжский.

Г. Енисейск. Фефелова ул., д. 52

Акты, с. 651-657

Выписка из ответа митрополита Казанского и Свияжского Кирилла [Смирнова] на мнение некоего о необходимости ему (митрополиту) объявить себя Местоблюстителем Патриаршего Престола до времени освобождения из заключения митрополита Крутицкого Петра [Полянского]

Неблагополучие в Русской Православной Церкви видится мне не со стороны содержимого Ею учения, а со стороны управления. Сохранение надлежащего порядка в церковном управлении со смерти Святейшего Патриарха Тихона и до созыва законного Церковного Собора обеспечивалось завещанием Святейшего Патриарха, оставленного им в силу особого, ему только данного и никому не передаваемого права назначить себе заместителя. Этим завещанием нормируется управление Русской Церковью до тех пор, пока не будет исчерпано до конца его содержание. Несущий обязанности Патриаршего Местоблюстителя иерарх сохраняет свои церковные полномочия до избрания Собором нового Патриарха. При замедлении дела с выбором Патриарха Местоблюститель остается на своем посту до смерти или собственного добровольного от него отречения или устранения по церковному суду. Он не правомочен назначить себе заместителя с правом, тожественным его местоблюстительским правам. У него может быть только временный заместитель для текущих дел, действующий по его указаниям. Вот в этом пункте и является погрешность со стороны митрополита Сергия, признающего себя отсутствие митрополита Петра имеющим все его местоблюстительские права. Его грех — в превышении власти, и православный епископат не должен был признавать такую его власть и, убедившись, что митрополит Сергий правит Церковью без руководства митрополита Петра, должен был управляться по силе патриаршего указа 7(20) ноября 1920 г., готовясь дать отчет в своей деятельности митрополиту Петру или Собору. Если до созыва Собора Местоблюститель умирает, то необходимо снова обратиться к патриаршему завещанию и в правах Местоблюстителя признать одного из оставшихся в живых, указанных в патриаршем завещании иерархов. Если ни одного в живых не окажется, то действие завещания окончилось, и Церковь сама собою переходит на управление по патриаршему указу 7(20) ноября 1920 г., и общими усилиями епископата осуществляется созыв Собора для выбора Патриарха. Поэтому только после смерти митрополита Петра или его законного удаления, я нахожу для себя не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской Церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим Первоиерархом митрополита Петра, возносящие его имя по чину за богослужением и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий, духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные руководя духовной жизнью всей своей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение.

Для меня лично выступление сейчас представляется невозможным, так как я совершенно не уверен в характере отношений митрополита Петра [пропуск? — Сост.] убедиться в подлинности настроений последнего, чтобы решить, как поступить. Во всяком случае, быть явочным порядком заместителем митрополита Петра без его о том распоряжения я не могу, но если митрополит Петр добровольно откажется от местоблюстительства, то я в силу завещания Святейшего Патриарха и данного ему мною обещания исполню свой долг и приму тяготу местоблюстительства, хотя бы митрополит Петр назначил и другого себе преемника, ибо у него нет права на такое назначение...

Жизнеописание Тихона, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси: Рукопись. Акты, с. 699-700.

Письмо митрополита Казанского и Свияжского Кирилла [Смирнова] к неизвестному архипастырю по вопросу о местоблюстительстве в Православной Русской Церкви

Христос посреди нас!

Ваше Высокопреосвященство,

Преосвященнейший Владыко, возлюбленный о Господе собрат архиепископ...

Строки Ваши, полные снисходительности и доверия ко мне, грешному, доставили мне глубокое утешение. Спаси Вас Господи! Вас огорчает моя неповоротливость и кажущаяся Вам чрезмерная осторожность. Простите за это огорчение и ещё потерпите его на мне. Не усталостью от долгих скитаний вызывается оно у меня, а неполным уяснением окружающей меня и всех нас обстановки. Ясности этой недостает мне не для оценки самой обстановки, а для надлежащего уразумения дальнейших из неё выводов, какие окажутся неизбежными для её творцов. Проведение их в жизнь, вероятно, не заставит себя долго ждать, и тогда наличие фактов убедит всех в необходимости по требованию момента определенных деяний. Но разве мало существующих уже фактов? — можете спросить Вы. Да, их не мало, но восприятие их преломляется в сознании церковного общества в таком разнообразии оттенков, что их никак не прикрепить к одному общему стержню. Необходимость исправляющего противодействия сознаётся, но общего основания для него нет, и митрополит Сергий хорошо понимает выгоду такого положения и не перестает ею пользоваться. В одном из двух писем ко мне он не без права указывает на эту разноголосицу обращаемых к нему упрёков и потому, конечно, не считается с ними. Обвинение в еретичестве, даже самое решительное, способно только вызвать улыбку на его устах, как приятный повод лишний раз своим мастерством в диалектической канонике утешить тех, кто хранит с ним общение по уверенности в его полной безупречности в догматическом отношении.

Между тем среди них немало таких, которые видят погрешительность многих мероприятий митрополита Сергия, но, понимая одинаково с ним источник и размер присвояемой им себе власти, снисходительно терпят эту погрешительность, как некое лишь увлечение властью, а не преступное её присвоение. Предъявляя к ним укоризну в непротивлении и, следовательно, принадлежности к ереси, мы рискуем лишить их психологической возможности воссоединения с нами и навсегда потерять их для Православия. Ведь сознаться в принадлежности к ереси много труднее, чем признать неправильность своих восприятий от внешнего устроения церковной жизни. Нужно, чтобы и для этого прекраснодушия властные утверждения митрополита Сергия уяснились как его личный домысл, а не как право, покоящееся на завещании Святейшего Патриарха. Всем надо осознать, что завещание это никоим образом к митрополиту Сергию и ему подобным не относится.

Восприять патриаршие права и обязанности по завещанию могли только три указанные в нем лица, и только персонально этим трём принадлежит право выступать в качестве временного церковного центра до избрания нового Патриарха. Но передавать кому-либо полностью это право по своему выбору они не могут, потому что завещание Патриарха является документом совершенно исключительного происхождения, связанного соборной санкцией только с личностью первого нашего Патриарха. Поэтому со смертью всех троих завещанием указанных кандидатов завещание Святейшего Тихона теряет силу, и церковное управление созидается на основе указа 7(20) ноября 1920 г. Тем же указом необходимо руководствоваться и при временной невозможности сношения с лицом, несущим в силу завещания достоинство церковного центра, что и должно иметь место в переживаемый церковно-исторический момент.

Иное понимание патриаршего завещания, утверждаемое митрополитом Сергием, привело уже к тому, что завещание, составленное для обеспечения скорейшего избрания нового Патриарха, стало основой для подмены в церковном управлении личности Патриарха какой-то коллегиальной «Патриархией». Почиет ли на этом начинании митрополита Сергия благословение Божие, мы не дерзаем судить, доколе законный Собор своим приговором не изречёт о нём суда Духа Святого, но, как и всё обновленчеству сродное, не можем признать обновленное митрополитом Сергием и церковное управление нашим православным, преемственно идущим от Святейшего Патриарха Тихона, и потому, оставаясь в каноническом единении с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Петром, при переживаемой невозможности сношения с ним признаем единственно закономерным устроение церковного управления на основе патриаршего указа 7(20) ноября 1920 г.

Твёрдо верю, что православный епископат при братском единении и взаимной поддержке сохранит с Божьей помощью Русскую Церковь в исконном Православии во всё время действенности патриаршего завещания и доведет Её до законного Собора.

Сдаётся мне, что и Вы сами и Ваш корреспондент не разграничиваете тех действий митрополита Сергия и его единомышленников, кои совершаются ими по надлежащему чину в силу благодатных прав, полученных через таинство священства, от таких деяний, кои совершаются с превышением своих сакраментальных прав по человеческим ухищрениям в ограждение и поддержание своих самоизмышленных прав в Церкви. Таковы деяния епископа Захарии [Лобова] и священника Потапова, о коих Вы упоминаете. Это только по форме тайно-действия, а по существу узурпация тайнодействий, а потому кощунственны, безблагодатны, нецерковны, но таинства, совершаемые сергианами, правильно рукоположенными во священнослужении, не запрещенными, являются, несомненно, таинствами спасительными для тех, кои приемлют их с верою, в простоте, без рассуждений и сомнения в их действенности и даже не подозревающих чего-либо неладного в сергианском устроении Церкви. Но в то же время они служат в суд и осуждение самим совершителям и тем из приступающих к ним, кто хорошо понимает существующую в сергианстве неправду и своим непротивлением ей обнаруживает преступное равнодушие к поруганию Церкви. Вот почему православному епископу или священнику необходимо воздерживаться от общения с сергианами в молитве. То же необходимо для мирян, сознательно относящихся ко всем подробностям церковной жизни.

Жизнеописание Тихона Святейшего Патриарха Московского и всея Руси: Рукопись. Акты, с. 701-702.

Письма священномученика митрополита Кирилла (Смирнова) преподобномученику
архимандриту Неофиту (Осипову) 1933-1934 гг.

Авва мой родной!

Сейчас получил и прочитал и письмо Ваше от 30 марта и объяснение Ваше на 1 стих 1-го псалма. Перечитаю его ещё и ещё. Сегодня участвовали при чтении и Заботница 1 и моя питерская сродница. Заботница высказала ту мысль, что содержание Вашего объяснения должно помочь мне в надлежащем изложении своих мыслей о прокоповичах и в определении правильного к ним отношения. Это очень верная мысль, так как Ваше объяснение, по своей жизненности, действительно должно служить руководством при нравственной оценке всего происходящего вокруг нас. Спаси Вас Господи, дорогой мой, и укрепи силы Ваши во славу Имени Своего и на пользу Церкви Православной! Вероятно, Таня (это она, конечно, переслала мне 1 стих) перешлёт постепенно и остальные стихи. У меня теперь в распоряжении 1 стих, вступление ко 2-му и стих 6-ой. Когда всё прочитаю, то куда переправить это чудное произведение?

Слава Богу, что самочувствие Ваше стало лучше, очень жалко, что одно Ваше письмо, по-видимому, не дошло до меня, потому что о производившихся относительно Вас сношениях с У. Сыс. я до сегодняшняго упоминания Вашего о молчании У.-С.-на не слыхал. Спасибо также, что сообщаете о предположениях м. 9-ки [? — Ред.]. Надо мне подтянуться и надлежаще оценить прокоповическое действо, чтобы можно было потом узнать Ваше мнение на сей счет. Анзерский выходец Дамаскин тоже весьма интересуется этим делом. Но думаю всё-таки, что сдерживая пламенные порывы, я не погрешаю. Слышу от Е. А. Л. некоторые новости, кои придётся, вероятно, весьма учитывать. Между прочим сообщают, будто на Стремянной начали поминать отсутствующего и проч. Хорошо, если это не с общего согласия, а если с соизволения? Одаренный ораторским и писательским талантами это Д.?

А о. В. Мух. всё на старом месте в Актюбинске или в другом? Если пишете ему, то передайте мой сердечный привет и благословение. Вы вероятно знали свящ. Гидаспова [? - Ред.] о. Димитрия? Он, бедняга, лишился одного глаза и опасается за другой. Служит, кажется, у Знамения или что-то в другой ц-ви, только не в своей прежней, которая занята первым призывом. А кто бывший здесь Ангел? — обилие разночтений в каждом понимании прокоповичей действительно большое. Помните ли Вы бывшего с нами в конце 1922 г. в Таганской больнице Сергия Васильевича Касаткина? Он возвратился с Урала к матери, которая между прочим весьма не одобряет соседа за его непослушание, так что сосед даже у них уже и не бывает. Сергей Вас. прямодушнее Ивана Вас.,1 (1 Иван Васильевич — ГПУ) но, по-видимому, одного и того же настроения. Словом, сколько голов, столько умов. Да хранит Вас Господь целым и невредимым. Заботница просит молитв и благословения. Помолитесь о любящем Вас М. К.

Акты, с. 868

Авва родной мой!

Получил Ваше письмо от 8/IV . Спаси Вас Христос. Я только собирался сообщить Вам, что при пересылке 1 пс. произошел разрыв, и Вы как раз о возможности разрыва пишете. Не доставлен мне пакет 3-й по счету с полулистами 5 и 6, а 7 и 8 полулисты доставлены. Не хватает таким образом у меня конца 3 и всего 4 стиха.

4-й полулист мой оканчивается так: «Духовная маслина плодовита в доме Божием пс. 51/10. Праведники духовные финики и», 7-ой мой полулист начинается так: «состояние его природы. Что гордится земля и пепел Сир. 10/9».

Если окажется возможным восполнить недошедшее, буду очень утешен. Постараюсь все переписать и пошлю Е. А. Л. заказной бандеролью. В такой упаковке хорошо доходит. Летом и день длинный, и свету довольно, так что время для переписки выберу. К тому же с понуканиями пламенными я почти кончил. Думаю, что Вас моя формула удовлетворит. Она строится не на общих канонических нормах, а на тех наших, которыми определялось наше устроение после смерти Патриарха. С Соборною мыслью и волей нас связывает не одно только п[атриаршее] завещание, а и «постановление ВЦУ от 7/ХI 1920г. № 30». Их взаимодействием обеспечивается законная иерархическая преемственность, неизбежно нарушающаяся при введении в дело иных факторов.

С духовным наслаждением проследил я данное Вами раскрытие смысла 1-го псалма. Ваши десять полулисточков показывают, каким методом должна созидаться вся система православного нравственного Богословия. Горе нам, что таких библеистов, какие нужны для этого созидания, у нас едва ли имеется кто-нибудь, кроме Вас. И да сохранил бы на дольше силы Ваши и жизнь, чтобы Вы успели дать как можно больше образов надлежащего пользования Библией. Поэтому Вы, пожалуйста не мешайте м. (нрзб.) прилагать усердие к делу Вашего нынешнего устроения. Этим Вы дадите ей возможность без особенного труда принять участие в трудах Ваших для Господа и Его Церкви.

Сережа К. в церковном устроении добивается только мира во что бы то ни стало. При этом он уверен, что нарушители мира готовы идти навстречу всякому шагу в этом направлении, и, по-видимому, он думает, что ничего особенного и не случилось. Стоит придти, совместно совершить литургию, и все уляжется и угладится. Я отвечал на это, что для того, чтобы можно было придти, надо предварительное признание оттуда незаконности и отмена всех запрещений и отказ от учредительных прав и от приматства. Говорил ли Сережа по поручению или motuproprio(по собственному побуждению — лат.), для меня осталось неясным. Не хотел бы так думать, но и не допустить мысль, что Сережа идет по одной же тропинке с Ив[аном] Вас[ильевичем] (т.е. — ГПУ), не всегда удается. Во всяком случае, если это разновидность, то не очень ярко выраженная.

Я думал, что одаренный человек — это о. С. Дурылин, а Вы разумеете кого-то другого. О пр[еосвященном] Иоасафе слышал снова, будто жив, но определенного ничего. Посылал ответные открытки ещё другим терпеливцам, но нет ответа ни от е[пископа] Амфилохия, ни от е[пископа] Василия ни от ч[ада?] его Александра Павловича. Лагерное существование, видимо, обращается во временно-могильное. А Вам, родной мой, может быть следовало бы по поводу двуликости своего документа обратиться за разъяснением в центр. Всё равно, конечно, где жить, но зачем же лишаться свободы передвижения.

Заботница земно кланяется с обычною просьбой. Да хранит Вас Бог цела и невредима! Помолитесь о любящем М. К.

Р. S. Относительно соседа думаю, что он просто позабыл, кому и что Вы просили его переслать, а письма Вашего не найдет в своих россыпях. Мне он на Пасху прислал свои соображения о начале утрени от недели Фоминой до Вознесения, и я начинаю теперь с пс. 19, а не прямо с шестопсалмия.

Акты, с. 869

Х[ристос] В[оскресе]! Родной мой Авво!

Спаси Вас Христос за письмо 17.IV. Получил и 5 и 6 л[источек] первого псалма. Благодаря Ксюше познакомился с строгим суждением о нас Ларчика (Архиепископ Иларион Троицкий) и уразумел ранее писанное Вами. Имел возможность узнать, Ив[ан] Вас[ильевич] не столь двоедушен, как то было изображено. Но относительно Запрещений он склонен признавать, по-видимому, их полную значимость. Поэтому высказывает пожелание, чтобы мы обнаружили заботливость о снятии запрещения, которое будто бы в чем-то может послужить для нас препятствием. По-моему в этих размышлениях повинно всё то же непонимание завещания. С. В. К. не говорит о помехе, он желал бы смягчения остроты отношений, например, чрез совместное литургисанье. Разночтение только.

О соседе не слышу давно уже. Куда он направился, не знаю. М. даже расскажу, если Бог даст, увижу, как мудрена становится жизнь и с разными явлениями проходимства приходится встречаться. Заботница земно кланяется и просит молитв и благословения. Да хранит Вас Господь. Любящий Вас М. К.

Акты, с.869

Авво родной мой! Окончив утреннее правило свое, собирался писать письмо, между прочим Е. А. Л., но пока пил кофе, принесли маленькую посылку. Распечатал её и нашел там 19 четвертушек бумаги, исписанной Вашим бисерным почерком. Это Ваши «Мысли о страхе» и «Мысли о стыде». Принялся за мысли о стыде и окончил чтение их с искренним желанием, чтобы переживаемый и нами стыд был бы нам стыдом покаянным. Спаси Христос Вас за Ваши труды, дорогой мой, и за то, что приобщаете и меня к знакомству с ними. Заботница, которую я познакомил со многими из прочитанных мыслей Ваших, не менее меня восхищалась симфонией мыслей Ваших с библейским текстом, и своё впечатление от слышанного вслух выражает молитвенным слезным обращением ко Господу, да сохранит силы Ваши для продвижения и расширения этого великого делания Вашей иноческой жизни... Из мыслей «О страхе» прочитал первые два отдела первой главы и проверил целость всей рукописи. Читать буду не спеша, но когда окончу, то куда направить рукопись?

Сосед прислал выписку молебна о благодетелях из требника Петра Могилы и коротенькую записочку с уставными на сей молебен и на трипеснцы Пятьдесятницы замечаниями. Между прочим пишет: «относительно псалма в начале молебна я думаю лучше читать 111. Во 1-х, из псалма 36 самое сильное употребляется и без того: а) прокимен — ст. 3; б) стих прокимна — ст. 26; в) в молитве ст. 25. Во 2-х, псалом 111 одобрен таким знатоком псалтири как о. Неофит. В 3-х, псалом 36 очень длинен для молебна, особенно если предстоит поминание многих имен. Псалом 111 короче». В конце приписывает: «Есть слух, что явился новый «блаженнейший», которому и куколь предлагали, но не титул. Но кто это? Подробно ничего не знаю». Откуда пишет, не знаю, штемпель на конверте неразборчивый, но, вероятно, не издалека. Датировано именем свящм. Ианнуария, и в Георгиев день было у меня уже на руках.

О смерти е. Виктора я приписал Вам в приготовленной уже к отправлению открытке. Подробностей не знаю.

Из В. Устюга пишет тамошний Ангел: «Мне Господь судил видеть живым Вашего крестника, сына свящ. Клавдия Тюркина, к сожалению, в июле-августе 1933 г. матерью похороненного в Устюге от дизентерии. Как советы Божии не похожи на советы наши! Матушка ради «будущего детей» развелась с мужем своим. А после этого скоро похоронила сначала дочь, а потом и сына, и саму скоро выбросили с работы, обещанием каковой и подтолкнули её на шаг развода. Сейчас медленно восстанавливается между ними согласие, но восстанавливается ли прочно — трудно сказать, п[отому] ч[то] муж не только обиделся, но и сам покачнулся».

Храни Вас Господь. Простите и помолитесь о любящем Вас М. К.

Акты, с. 870

Если можно, порадуйте меня сообщением о выборе места. Господь даст и вразумление по своему обещанию исполнить просьбу двух или трёх согласных о прошенье. Сам я тоже ничего не знаю и не знал при своём отъезде сюда, но не имею причин сетовать. Пока здоров и благополучен. Заботница утешается возможностью поклониться Вам земно. Да хранит и да управит Вас Господь! Ваш б[огомолец] М. К.

Акты, с. 870

сентябрь 1936.

Из письма митрополита Кирилла (Смирнова) к епископу Чистопольскому Иоасафу

Всё письмо Ваше, в котором Вы дали, между прочим, статью Е.М. (Е. Ярославского), собственноручно переписанную Вами, перечитал я за один раз, черпая в Ваших предшествовавших рассуждениях нравственное удовлетворение от сознания того, что среди нас не утрачивается правильно-осторожное отношение к грядущим судьбам Матери-Церкви... Текст документа даёт в этом отношении некоторое направление во всяком случае не в нашу пользу, представляя свободу только антирелигиозной пропаганде. Для нас же, даже желание помолиться не в одиночку, а общецерковно, возможно будет по закону 29 года от 8/4 — только с ведома и разрешения (и, конечно, под наблюдением) милиции...

Архив КГБ РТ, д. 2-15145, л. 75

Письмо митрополита Кирилла (Смирнова) к иеромонаху Леониду

Текст в квадратных скобках вычеркнут митрополитом Кириллом.

Милость Господня да будет с Вами, боголюбивый о. иеромонах Леонид!

19/4 III получил письмо Ваше и перевод на 10 р. Спаси Вас Господи за попечение о моих нуждах, только смотрите, чтобы это не было самому себе в обиду и лишение чего-нибудь необходимого.

По поводу Ваших недоумений относительно Сергианства могу сказать, что те же самые вопросы и в такой же почти форме были обращены ко мне из Казани десять лет тому назад, и тогда я отвечал на них утвердительно, потому что считал все сделанное митрополитом Сергием ошибкой, которую он сам сознаёт и пожелает исправить. К тому же среди рядовой паствы нашей было множество людей, не разбиравшихся в происшедшем, и нельзя было требовать от них решительного и деятельного суждения о событиях. С тех пор много воды утекло. Ожидания, что митрополит Сергий исправит свои ошибки, не оправдались, но для прежде несознательных [верующих] членов Церкви было довольно времени, побуждений, и возможности разобраться в происходящем, и очень многие разобрались и поняли, что митрополит Сергий отходит от той Православной Церкви, какую завещал нам хранить св. патриарх Тихон, и следовательно для православных нет с ним части и жребия. Происшествия же последнего времени окончательно выявили обновленческую природу Сергианства. Спасутся ли пребывающие в Сергианстве верующие, мы не можем знать, потому что дело Спасения вечного есть дело милости и благодати Божией, но для видящих и чувствующих неправду Сергианства (каковы Ваши вопросы) было бы непростительным лукавством закрывать глаза на эту неправду и там искать [духовного руководства] удовлетворения духовных своих [нужд] потребностей с совестью, сомнящеюся в возможности такого удовлетворения. Всё, что не от веры, грех. Ложь нельзя исправлять ложью и [никоим образом], стало быть нельзя предпочитать Григорьевство Сергианству.

С митрополитом Иосифом я нахожусь в братском общении, благодарно оценивая то, что с его именно благословения был высказан от Петроградской епархии первый протест против затеи митрополита Сергия и дано было всем предостережение в грядущей опасности. [У предстоятелей этой епархии искали и находили руководство по смерти епископа Виктора послушные ему верующие Вятской епархии. Правда, среди них проявляются иногда крайности в отношениях к Сергианству (например перекрещивание крещенных), но эта ревность не по разуму представляется мне не как принятое у викторовцев исповедание, а как печальная случайность, порожденная личным темпераментом отдельных неразумных ревнителей]. С православными предстоятелями сей епархии находился в постоянном общении еп. Виктор при своей жизни, у них же искали и находили руководства [послушные ему] после смерти еп. Виктора послушные ему верующие Вятской епархии.

(На этом письмо обрывается)

«Православная Русь» №16, 1997

Лит.:

"Церк.Вед." 1904, № 21, с. 257.
-"- 1908, № 9, с. 45.
-"- 1910, № 2, с. 3.
-"- 1913, № 17-18, с. 182.
-"- 1918, № 19-20, с. 114.
"Русск. Паломн." 1904, № 32, с. 558.
"Изв. Каз. Еп." 1914, № 5, с. 152.
"Красный Архив" 1928, № 26, с. 121.
"Мисс. Календ." 1907, с. 134.
"Вестн. Св. Син. Прав. Р. Ц." (обнов.) 1928, № 5, с. 3, 4, 1930, 3 48-49, с. 11.
"Прав. Собес." 1905, март, с. 537.
"Состав Св. Прав. Всер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1917 г.", с. 126-127.
Елевферий митр.: "Неделя в Патриархии". Париж, 1933, с. 34, 74, 115, 118, 119, 120.
Елевферий митр.: "Соборность Церкви. Божие и Кесарево". Париж, 1938, с. 49, 177-178, 182-186, 193, 194, 201, 202, 204, 206, 207, 209, 210, 213, 215.
Епископ Иоанн (Снычев): "Церковные расколы", с. 387-401.
Переписка митр. Кирилла с митр. Сергием (материалы по Иосифлянскому расколу, т. 1, с. 5-22, 25-43).
Булгаков, с. 1412, 1414.
БЭС, т. II, с. 1309, 2145-2146.
ФПС I, ? 13, с. 1.
ФПС III, с. 4.
ФАМ I, № 141, с. 11.
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943: Сб. в 2-х частях/ Сост. М.Е. Губонин. М., 1994.
С.114,318,340,405-407,409-410,421,481,512,637-641,651-657,680-681,700-702,809,820-823,866-870.
Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.4. С.117-123.
Деяния Священного Собора Российской Православной Церкви 1917-1918гг. (Документы. Материалы. Деяния I-XVI). М., 1994. Репр. воспр. изд. 1918г. Т.1. С.73.
Польский М., протопресв. Новые мученики Российские. М., 1994. Репр. воспр. изд. 1949-1957гг. (Джорданвилль). Ч.1. С.160.
Состав Святейшего Правительствующего Синода и Российской церковной иерархии на 1917 год. Пг., 1917. 384 с. С.126-127.
Аленов А.Н. Священномученик Кирилл, митрополит Казанский. Тамбов. 1997. Ч.1.
Журавский А.В. Жизнедеятельность митрополита Казанского и Свияжского Кирилла (Смирнова) с 1918 по 1922г. // Ежегодная Богословская конференция ПСТБИ. 1997. Рукопись.
История Русской Православной Церкви: От восстановления Патриаршества до наших дней, 1917-1970. Т.1. СПб., 1997.
Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии: ХХ столетие. СПб., 1999. С.11.
Деяние Юбилейного Освященного Аpхиеpейского Собоpа Русской Пpавославной Цеpкви о собоpном пpославлении новомучеников и исповедников Российских XX века. Москва, 12-16 августа 2000 г.
Санкт-Петербургский мартиролог. СПб.: Изд-во "Миръ", "Общество святителя Василия Великого", 2002. 416 с. С. 6-7.
Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии: ХХ столетие. 2-е издание дополненное. СПб., 2002. 280с. С.6-7.
Ожегин П.Т. Список репрессированных служителей церкви Вятской епархии. Архив автора. Машинопись.
Ленинградский мартиролог, 1937-1938: Книга памяти жертв политических репрессий. Т. 6. 1937 год. СПб., 2007. С.289.

Священномученик Кирилл, митрополит Казанский и Свияжский (в миру Смирнов Константин Иларионович) родился в семье псаломщика 26 апреля 1863 года в городе Кронштадт Санкт-Петербургской губернии.

В 1887 году Константин окончил Санкт-Петербургскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия. 21 ноября 1887 года он был рукоположен в священника и определён к Воскресенской церкви Общества трезвости в Санкт-Петербурге, одновременно исполняя обязанности законоучителя Елисаветпольской гимназии и 2-й гимназии Санкт-Петербурга.

С 1900 года отец Константин был назначен на должность настоятеля Кронштадтского Свято-Троицкого кладбищенского храма. 15 лет батюшка прослужил в священническом сане. Неожиданная смерть маленькой Ольги, мучительно умиравшей от проглоченной иглы, вслед за тем и — жены, не пережившей горя, подвигла 38-летнего отца Константина в 1902 году принять монашество. Вскоре он назначается на должность начальника Урмийской Духовной Миссии в Персии с возведением в сан архимандрита.

6 августа 1904 года состоялась хиротония архимандрита Кирилла во епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии. Желая, чтобы народ полнее участвовал в богослужении, Владыка ввёл всенародное пение за богослужением в Александро-Невской Лавре.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский перед смертью просил, чтобы его отпевал молодой епископ Кирилл, которого он знал по служению его в Кронштадте. С 1908 по 1928 годы Владыка управляет Тамбовской и Шацкой епархией. Он стремился как можно чаще совершать поездки в самые отдалённые места своей епархии ради общения с паствой. В 1913 году он возводится в сан архиепископа. В 1914 году трудами Владыки состоялось прославление Святителя Питирима Тамбовского (память 28 июля).

Во время войны, по инициативе Святителя организуются сборы средств для нужд фронта, лазареты при монастырях, приюты для детей, у которых погибли родители, различные комитеты помощи воинам.

На Поместном Соборе Владыка был выдвинут вторым в числе первоначально избранных 25-ти кандидатов на Патриаршество. Также он был избран членом Священного Синода при Святейшем Патриархе Тихоне.

19 марта 1918 года Святитель назначается на митрополичью Тифлисскую и Бакинскую кафедру, а также на должность Экзарха Кавказского, однако к месту назначения выехать ему не удалось. В 1919 году его арестовали в Москве по обвинению «в контрреволюционной агитации путём рассылки воззваний и сношения с Колчаком и Деникиным» и заключили в тюрьму В. Ч. К.

В 1920 году, после освобождения, он назначается на Казанскую и Свияжскую кафедру, но через месяц вновь был арестован в Казани по обвинению, что «выехал из Москвы в г. Казань без разрешения В. Ч. К.». Владыка приговаривается к заключению в лагере на 5 лет. В Таганской Московской тюрьме он находится в одной камере со священномучениками архиепископом Феодором (Поздеевским) и епископом Гурием (Степановым). В 1921 году его освобождают по амнистии и Владыка возвращается в Казань, но в 1922 году его вновь арестовывают и после заключения в Московской тюрьме ссылают в Усть-Сысольск (ныне Сыктывкар).

В Московской тюрьме он сидел в одной камере со священномучеником Фаддеем, архиепископом Астраханским (память 18 декабря). Вместе они написали обращение к верующим по поводу «Живой церкви», которое удалось разослать по России. Затем Владыку ссылают в Усть-Кулом (Коми А. О.), где он находится вместе с епископом Афанасием (Сахаровым), а позже его переводят в город Котельничи Вятской области. Есть сведения, что из Усть-Куломы начальник отдела Г. П. У. Е. А. Тучков вызывал митрополита Кирилла в Москву для переговоров, предлагая «договориться», то есть пойти на компромиссы, но завершилась эта попытка неудачей для властей.

В 1924 году Святитель возвращается из ссылки и встречается в Москве с св. Патриархом Тихоном, успешно убеждая его отказаться от примирения и сотрудничества с обновленцем В. Красницким. Г. П. У. навязывало эти действия Святейшему, обещая тогда выпустить из тюрем архипастырей. На эти обещания Владыка сказал Святейшему: «Ваше Святейшество, о нас, архиереях, не думайте. Мы теперь только и годны на тюрьмы...». Выслушав это, Святейший вычеркнул из подписанной бумаги фамилию Красницкого.

Из Москвы Владыка переезжает под Ельск, затем в Перерволок. По завещательному распоряжению Святейшего Патриарха Тихона от 25 декабря 1924 года он назначается первым кандидатом на должность Патриаршего Местоблюстителя. Вскоре Святителя снова отправляют в ссылку. По этой причине, после кончины св. Патриарха Тихона, он не смог восприять должность Местоблюстителя и им стал священномученик митрополит Пётр (Полянский).

В 1926 году среди епископата возникла мысль о тайном избрании Патриарха. Под актом избрания митрополита Кирилла, у которого истекал срок ссылки, было собрано 72 архиерейские подписи (в то время за митрополита Сергия (Страгородского) всего одна. Таким образом, митрополит Кирилл был избран Патриархом, но интронизация его не состоялась, так как Г. П. У. стала известна эта акция.

Тучков, когда ему стали известны результаты голосования, заявил, что допустит интронизацию митрополита Кирилла на Патриарший Престол только с условием, что в будущем тот при поставлении епископов станет следовать его указаниям. Владыка ответил «Евгений Алексеевич, вы — не пушка, а я — не снаряд, при помощи которого вы надеетесь уничтожить Русскую Церковь».

Вскоре последовала волна арестов. Был арестован находившийся в ссылке Владыка Кирилл, которого заключили в тюрьму города Вятка. Владыку приговорили дополнительно к трём годам ссылки и с апреля 1927 года он высылается в станок Хантайка Туруханского района Красноярского округа, а затем в город Енисейск.

После выхода в 1927 году Декларации митрополита Сергия, Владыка отделился от общения с ним, так как не хотел участвовать в том, что его «совесть...признала греховным». В утверждённом митрополитом Сергием Временном Патриаршем Священном Синоде он видел угрозу целости Патриаршего строя и подмену его коллегиальным управлением.

В административной церковной деятельности митрополита Сергия, Владыка (как и Местоблюститель, священномученик митрополит Пётр (Полянский)) усматривал превышение полномочий, предоставленных ему званием Заместителя Местоблюстителя, что повлекло за собой раскол в Церкви. Владыка считал бессмысленным и вредным сохранение центральной церковной власти такой ценой. В условиях, когда легальное устроение центральной административно-церковной власти невозможно, и когда стало ясно, что «митрополит Сергий правит Церковью без руководства митрополита Петра», он призывал руководствоваться указом св. Патриарха Тихона от 20 ноября 1920 г., согласно которому епископы должны были создавать местное самоуправление, чтобы потом при более благоприятных условиях дать отчёт Собору о своей деятельности.

С мая по ноябрь 1929 года Владыка вёл переписку с митрополитом Сергием, пытаясь убедить его сойти с пагубного пути компромиссов. Эти письма Владыки, глубоко продуманные и чётко аргументированное, вскрывают духовно-нравственную суть проблемы.

Митрополит Сергий отвечал угрозами канонического прещения, требуя сохранения церковной дисциплины. Владыка же, защищая тех, кто исповедал своё несогласие с церковным курсом Заместителя Местоблюстителя, не желая «участвовать в том, что совесть их признала греховным», так отвечает на это требование: «Это исповедание вменяют им в нарушение церковной дисциплины, но и дисциплина способна сохранять свою действенность лишь до тех пор, пока является действенным отражением иерархической совести соборной Церкви, заменить же собою эту совесть дисциплина никак не сможет. Лишь только она предъявит свои требования не в силу указаний этой совести, а по побуждениям, чуждым Церкви или неискренним, как индивидуальная иерархическая совесть непременно встанет на стражу соборно-иерархического принципа бытия Церкви, который вовсе не одно и то же с внешним "единением во что бы то ни стало"». В декабре 1929 года митрополит Сергий предаёт Святителя суду архиереев и увольняет его от управления Казанской кафедрой.

С 1932 года Владыка находился в ссылке в Туруханском крае. Полгода здесь длится ночь, прерываемая только Северным сиянием, полгода обитатели этого края оторваны от всего мира: ни писем, ни газет, ни посылок. Мороз доходит до 60-ти градусов. Короткое полярное лето и мириады мучительных комаров-гнусов, цинга, отсутствие предметов первой необходимости... Такова обстановка в ссылках за Полярным кругом… Здесь многие сосланные епископы жили в маленьких посёлках далеко друг от друга, так что видеться не могли. Лишь со священномучеником епископом Дамаскиным (Цедриком) удалось Владыке недолго пообщаться и с тех пор они стали друзьями навсегда.

После освобождения в августе 1933 года Святитель непродолжительное время проживал в городе Гжатске. Единомысленное духовенство настойчиво просило Святителя заявить свои права и взять на себя бремя управления страждущей Церковью. Но Владыка считал для себя невозможным это сделать, пока полностью не уяснит создавшееся положение. В 1934 году Святитель приехал в Москву и явился в Патриархию. Учинённый страж преградил ему вход, но высокий, когда-то могучий митрополит, отстранив его, шагнул в кабинет митрополита Сергия. Через несколько мгновений Владыка вышел; видимо, ему всё стало ясно. Это была их последняя встреча.

Вскоре летом 1934 года он был арестован в Гжатске по обвинению в «контрреволюционной деятельности» и заключён во внутренний изолятор особого назначения Бутырской тюрьмы г. Москвы. Святителя приговорили к 3 годам ссылки, которую отбывал в пос. Яны-Курган (Южно-Казахстанская обл.). Неподалёку в той же ссылке жил митрополит Иосиф (Петровых) и два старца-митрополита были утешены хоть какой-то возможностью общения. «С митрополитом Иосифом, — так писал Владыка, — я нахожусь в братском общении, благодарно оценивая то, что с его именно благословения был высказан от Петроградской епархии первый протест против затеи митрополита Сергия и дано было всем предостережение в грядущей опасности».

Владыка, по словам его верного последователя-исповедника епископа Афанасия (Сахарова, память 15 октября), допускал в качестве протеста непосещение «сергианских» храмов, но при этом он осуждал хуления неразумных ревнителей в адрес совершаемых там богослужений. Для себя же он допускал только в случае смертной нужды исповедаться у «сергиевского» священника. В одном из писем 1929 года Святитель написал: «Совершённую им (м. Сергием) подмену власти, конечно, нельзя назвать отпадением от Церкви, но это есть, несомненно, тягчайший грех падения. Совершителей греха я не назову безблагодатными, но участвовать с ними в причащении не стану и других не благословляю, так как у меня нет другого способа к обличению согрешающего брата». Непосредственно митрополиту Сергию он писал: «Во всей полноте своё воздержание я отношу только к Вам, но не к рядовому духовенству и тем менее к мирянам. Среди рядового духовенства очень немного сознательных идеологов Вашей церковной деятельности». Однако, «для тех, кто хорошо понимает существующую в сергианстве неправду», — писал Владыка в 1934 г., — «... своим непротивлением ей обнаруживает преступное равнодушие к поруганию Церкви».

Но эта мягкая позиция Святителя несколько ужесточилась в последние годы жизни, возможно, благодаря общению в ссылке со священномучеником митрополитом Иосифом (Петровых), а также тому, что истекли все сроки ожидания раскаяния митрополита Сергия в пагубном курсе церковной политики.

7 июля 1937 года Владыка был арестован в ссылке и заключён в тюрьму г. Чимкент. На допросе, где обвинялся в том, что «возглавлял всё контрреволюционное духовенство», Владыка держался очень мужественно и всю ответственность по обвинению следствия взял на себя. 6 ноября он был осуждён тройкой У. Н. К. В. Д. и приговорён к расстрелу.

7 (20 н. ст.) ноября Святитель был расстрелян в Лисьем овраге под Чимкентом вместе со священномучениками митрополитом Иосифом (Петровых) и епископом Евгением (Кобрановым).

Дата рождения: 7 марта 1951 г. Страна: Россия Биография:

В 1968 г. окончил физико-математическую школу № 42. Закончил художественно-графический факультет педагогического института.

В августе 1978 г. поступил в , которую закончил экстерном за два года, и через год поступил в Московскую духовную академию, которую закончил также экстерном за полтора года.

В 1980 г. назначен священником в штат Крестовоздвиженского храма с. Алтуфьева г. Москвы.

1 января 1991 г. назначен настоятелем храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской г. Москвы, где и служит до настоящего времени. Параллельно, по мере роста количества новых прихожан, стал настоятелем восьми храмов, два из которых находятся в Московской области.

Решением Священного Синода от 17 июля 2001 г. назначен исполняющим обязанности председателя . С 7 мая 2003 г. — председатель Отдела.

— член Русской Православной Церкви.

Решением Священного Синода от 27-28 декабря 2011 г. () включен в состав ( — Патриаршая комиссия).

1 августа 2012 г. указом Президента РФ в состав Совета по делам казачества при Президенте России.

Решением Священного Синода от 12 марта 2013 г. () освобожден от должности председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями и назначен первым заместителем председателя Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства и руководителем ее аппарата.

Решением Священного Синода от 2 октября 2013 г. () назначен председателем Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства.

Участвует в качестве ведущего в работе общественного православного . Проректор , декан факультета православной культуры Академии РВСН им. Петра Великого, сопредседатель Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского Патриархата.

Образование:

Московская духовная семинария.

Интервью с доцентом Сретенской духовной семинарии протоиереем Вадимом Леоновым, которое ещё в 2010 г. обозначило контур такого явления, как православная психология, которая должна прийти на смену психологии светской и дать ответы на те вопросы, на которые не смогла ответить парадигма академической психологии.

Доцент Сретенской духовной семинарии и ПСТГУ протоиерей Вадим Леонов принял участие в работе семинара “Развитие психологического образования в духовных учебных заведениях Учебного комитета Русской Православной Церкви”. По окончании семинара отец Вадим ответил на вопросы корреспондента пресс-службы Московской духовной академии.

– Отец Вадим, какова сфера Ваших научных интересов?

– Меня интересуют Догматическое богословие в целом и православная антропология в частности, но сразу оговорюсь, что я не считаю эти богословские дисциплины науками в традиционном понимании данного слова.

– Приведите примеры применения психологии в Вашей священнической практике?

– Я не применяю психологию в своем священническом служении и считаю, что священник должен быть именно священником и не превращаться в психолога. Дар священства, церковные таинства, полученное духовное образования вполне достаточны для полноценного пастырского служения, нужно уметь этим пользоваться. Если священник не овладел этим богатством, то и дополнительные знания психологии ему пользы не принесут. Каждый должен заниматься своим делом. Конечно, наблюдая со стороны можно интерпретировать те или иные действия священника в психологическом аспекте, но подобные интерпретации остаются лишь предположениями внешнего наблюдателя. Священник во всех жизненных ситуациях должен быть, прежде всего, священником. Не надо пытаться сесть не в свои сани. Бывает так, что в некоторых ситуациях священник не может помочь человеку духовными средствами и тогда скатывается на уровень психотерапии, чтобы хоть как то помочь ближнему. Может быть это и не плохо, и после такой встречи человек бывает утешенным, но если нечто подобное происходило в моей жизни, то я такие случаи всегда считал своим духовным поражением. Священник не должен строить свое служение на душевности. Христос дал своим ученикам дар Духа Святаго: “примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся”, и если священник опускается на уровень душевной психотерапии, то обменивает первородство на чечевичную похлебку (См.: Быт. 25, 30-34).

Сказанное мною не означает, что я против психологии. Более того, я сторонник изучения психологии в семинариях, чтобы ее преподавали грамотные профессионалы, которые помогли бы семинаристам увидеть подлинное содержание и ценность этой науки без тех иллюзий, которые ее окружают. Изучение психологии необходимо прежде всего потому, что в современном мире – это очень яркое явление, мощно воздействующее на сознание многих людей. С этим нельзя не считаться. Более того в некоторых социальных средах психология занимает ниши, которые раньше принадлежали исключительно религии. Современная культура, искусство, общественная или личная жизнь часто ориентированы в русле определенных психологических идей, поэтому, чтобы понимать смысл и логику человеческих поступков необходимо волей или неволей, но знакомиться, хотя бы в самом общем виде с господствующими психологическими теориями. Исходя из этого, очевидна необходимость изучения психологии для будущих священнослужителей. Тем более, что подобное развитие событий в области духовного образования еще в 19 веке предвидел святитель Феофан Затворник. Использование священником психологических знаний по принципу дополнения вполне возможно, но психология не может быть основой для служения священника.

– Есть ли опасность излишнего увлечения психологией студентами семинарии?

– Это вполне реальная опасность. Один из моих бывших сокурсников по учебе в Московской духовной академии так увлекся психологией, что это вытеснило у него изучение всех богословских предметов. После окончания учебы в академии он поступил в гуманитарный ВУЗ и начал обучаться на психолога. Насколько я знаю, в церковную среду он больше не вернулся.

В обыденной среде в отношении психологии существует много мифов. В одном из них эта наука предстает как сокровищница таинственного знания, способного сделать человека духовно сильным, мудрым и совершенным и, что удивительно, без Бога. Это напоминает искушение наших древних прародителей в раю, когда змий предложил им стать богами без Бога: “в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло” (Быт.3:5). Если человек с такими иллюзиями увлекается психологией, то он вскоре переживает глубокое разочарование, в чем-то подобное разочарованию наших праотцев. Ибо ему предложат множество концепций, теорий и рассуждений о различных аспектах психики и субъектности человека, предоставят некоторые методики, которые решают локальные задачи межличностных отношений и дадут множество различных описаний психических процессов, но не дадут главного – целостного видения человека и возможностей для его полноценного реального возрастания. Окажется, что это именно наука… не менее и не более. Поэтому курс психологии в семинариях необходим, и должен быть выстроен грамотно, профессионально и объективно. Если после изучения такого курса у семинариста хотя бы появится трезвое видение психологии – это уже достаточный результат, оправдывающий потраченное время и силы.

– В чем пересекаются практики общения духовника с чадом и психолога с клиентом?

– Ни в чем. Это принципиально различные сферы. Конечно и священник, и психолог должны видеть человека целостно, но священник призван пробудить дух человека и помочь ему воссоединиться с Богом, а психолог работает в сфере души. Работа у них идет, если можно так выразиться, на разных этажах. Цель духовника – научить человека общаться с Богом и далее всячески этому содействовать. Если человек живет с Богом, то Бог Сам уврачует, исправит, просветит, сделает все необходимое в человеке Своею благодатью. Главное для священника, как и для врача, – не навредить. Никто из людей сам по себе не способен духовно совершенствоваться, даже при наличии огромных знаний и жизненного опыта. Это совершает только Бог.

Работа психолога обращена к иной сфере. Она ориентирована на нормализацию душевного состояния человека и межличностных отношений. Если психолог видит в пришедшем к нему человеке клиента, то это печально. В этом случае психолог – это ремесленник, а человеку-клиенту можно только посочувствовать. Однако не стоит так воспринимать всех психологов. Среди них очень многие глубоко осознают глубину, величие и достоинства человека и стараются помочь ему, в меру имеющихся возможностей именно как человеку, а не как клиенту. Конечно, психотерапия – это душевная помощь, однако во многих жизненных ситуациях она бывает необходима и грамотный верующий психолог может оказать ее. Поскольку большинство жизненных проблем имеют духовные корни, то полноценного восстановления человека после таких встреч ждать не приходится, поэтому многие православные психологи стремятся не только оказать помощь, но и приблизить человека к Богу, предлагают прийти в храм, покаяться, причаститься, начать добродетельную жизнь. Такие психологи приносят реальную пользу людям не только душевную, но и духовную. Поэтому не надо представлять всех психологов лишь в трех видах: экстрасенс, бизнесмен, ремесленник.

– Ваше отношение к такому феномену, как православная психология?

– Православная психология – это пока еще не реализовавшаяся идея, но я отношу себя к тем оптимистам, которые считают, что рано или поздно она обязательно сформируется как особое научное направление в современной психологии. Иногда говорят, что невозможно существование православной математики, православной физики, значит, невозможна и православная психология. На мой взгляд, это ошибочное утверждение. В отношении математики и физики все верно, но в отношении психологии и педагогики эта логика ошибочна. Поясню почему. В основании любой науки лежит несколько априорных бездоказательных представлений, в соответствии с которым осуществляется научная деятельность, и эти представления во многом эту деятельность определяют. Все мы помним из школьного курса, что изучение геометрии начиналось с принятия ряда аксиом. Для математики и физики исходные основания, принимаемые априорно, лежат вне сферы религиозного откровения, поэтому и говорить об их православности или неправославности абсурдно. Но для педагогики и психологии необходима изначальная антропологическая модель. Такая модель всегда существует и во многом предопределяет направление развития этих наук, и всю возможную палитру научных результатов. Например, если в основе педагогического подхода лежит представление о человеке как о высокоразвитом животном, то и соответствующие педагогические методы будут подобны дрессировке; если изначально человек представляется в виде сложно организованной машины по типу компьютера, то и методы воспитания будут напоминать программирование; если же основываться на том мнении, что человек формируется исключительно под влиянием социума и других внешних условий, то и соответствующая педагогическая методология будет сориентирована на организацию внешней среды человека. Антропологические рамки во многом определяют направление, масштаб, содержание, средства и возможности того или иного педагогического, психологического подхода. В связи с этим, что препятствует ученым в качестве исходной антропологической модели принять православное учение о человеке? Чем антропологическая модель “человек – это образ Божий”, обоснованная двухтысячелетним опытом Церкви, уступает гипотезе Дарвина, до сих пор научно не обоснованной, что “человек – это высокоразвитая обезьяна”? Кто лучше всего знает человека, как не Бог-Создатель? Он дал нам необходимые знания о себе, а наука их не использует. Почему? Всего лишь силу их богооткровенного происхождения? Эти антропологические знания подтверждены реальным опытом многих поколений – почему это игнорируется современной академической наукой? Может быть уже пришло время избавиться от этой предвзятости? Уверен, что со временем православная психология станет значимым явлением в научной жизни. Тем более, что православная педагогика этот путь уже частично прошла и стала важным направлением в педагогической науке.

– Каковы точки соприкосновения Христианской антропологии и православной психологии?

– Христианская антропология является содержательной основой для православной психологии. Точнее сказать, православная антропология является новой координатной системой для психологии, в пространстве которой открывается духовное содержание уже установленных научных фактов и теорий, появляется возможность для иных интерпретаций известных явлений с выходом на конкретную реальную помощь человеку. Данный подход позволяет говорить о возможности создания именно православной психологии. Подобные попытки уже предпринимались в педагогике и они оказались весьма успешными. Яркий пример – концепция К.Д. Ушинского, который положил в основание своей педагогической системы православную антропологию. Работа в этом направлении сейчас ведется весьма активно. Конечно, в этом случае православная антропология – это не альтернатива существующим психологическим знаниям но, как мы уже сказали, – это содержательное основание и система координат, в которой можно изучать человека и интерпретировать полученные результаты.

– Что Вы ждете от проходящего семинара?

– Надеюсь, что будет достигнута заявленная цель – разработаны содержательные, методологические и методические основы курса психологии для преподавания в духовных школах. А кроме того, я надеюсь, что этот семинар укрепит искренние намерения православных психологов, которые основываясь на своем профессионализме и личном энтузиазме, пытаются открыть для себя и других духовное богатство Церкви и тем самым послужить Богу и людям.

Беседовала Анастасия Ширяева

P.S. Статья протоиерея Вадима Леонова «Понятия «Ум», «Разум», «Рассудок» в святоотеческой традиции» в журнале «Психологическая наука и образование», 2011, № 3

О священстве, пастырстве и духовничестве

Что есть священство, пастырство, духовничество, в чем смысл и отличие этих понятий? Как выбрать духовника? Можно ли переходить от одного духовного наставника к другому? Что такое младостарчество, отчего оно возникло, является ли для Церкви проблемой? На эти и другие вопросы отвечает преподаватель Сретенской духовной семинарии протоиерей Вадим Леонов.

– Отец Вадим, вы уже много лет преподаете в Сретенской семинарии, готовите будущих священнослужителей. Скажите, пожалуйста, что есть священство, пастырство, духовничество, в чем смысл и отличие этих понятий?

– Мне кажется, что этот вопрос вы должны бы задать священнику, который лет 50 прослужил у Престола Божия. Он бы вам ответил, черпая из своего богатого духовного опыта, которого у меня пока нет.

– И, тем не менее, у вас уже сложилось представление о том, как соотносятся эти понятия?

– Немного сложилось. Указанные вами слова не являются формальными терминами со строго определенным содержанием, поэтому многие авторы употребляют их по-своему, наполняют их своим смыслом. На первый взгляд кажется, что вроде бы все говорят об одном и том же, а вслушаешься – и оказывается, что каждый о своем. Очень часто священство, пастырство и духовничество понимаются как одно и то же. Несомненно, что эти слова взаимосвязаны, но полностью их отождествлять, мне думается, не стоит. Священство – это благодатный сверхъестественный дар, который подается конкретному избранному человеку посредством совершения над ним особого церковного таинства. Пастырство – это одно из проявлений дара священства, то есть священник получает в таинстве благодатную силу и власть помогать людям восходить к Богу. А духовничество – это еще более узкое понятие: способность просвещать и врачевать души людей от греха с помощью благодати Божией. Обобщая, можно сказать, что каждый священник с момента хиротонии уже обладает полнотой даров для того, чтобы реализовать себя и как священника, и как пастыря, и как духовника, но в реальности все выходит иначе: дар Божий человек получил, а что с ним делать и как его правильно использовать – этому приходится учиться всю оставшуюся жизнь. Поэтому, естественно, молодые священники не торопятся быть духовниками, чтобы хотя бы не навредить. Наша цель – помочь воссоединению человека с Богом. А Бог Сам знает, как и чем уврачевать страждущую душу.

– Были подобные обязанности у ветхозаветного священства?

– Нет, конечно. Ветхозаветные священники в подавляющем большинстве своем были требоисполнителями. После возвращения из вавилонского плена Ездра и Неемия пытались побудить их стать учителями и наставниками народа, но к этому мало кто прислушался. Поэтому ко времени пришествия в мир Спасителя в иудейском обществе независимо друг от друга существовал класс учителей (раввинов) и класс священников, которые часто враждовали между собой.

– Служение духовника может проходить каждый рукоположенный священник или есть какие-то ограничения?

– У каждого священника есть для этого возможности, но в действительности, чтобы быть духовником, недостаточно только дара священства, необходим и большой личный опыт победы над своими грехами и страстями, и обязательно твердая вера и прочная укорененность в православной духовной традиции, то есть духовный опыт многих поколений, который передается от опытных духовников ученикам неформально, в реальной жизни и общении, через послушание. Возможно даже, что духовником может стать человек, не имеющий священного сана. Прекрасный пример этого из недавней истории – блаженно почивший старец Паисий Святогорец, духовно окормлявший сотни людей мирских и монахов, но не имевший священного сана.

– Что такое духовник для священнослужителя?

– Это и духовный фундамент, и спасательный круг, и наставник, и сомолитвенник, и добрый советчик, источник множества благ, которые невозможно перечислить. Без духовника молодой священнослужитель обречен претерпеть множество скорбей. Представьте, что некоторому человеку, который ранее только издалека видел лед, дали коньки, клюшку и выпустили как игрока хоккейной команды. Что с ним будет через 20 минут игры? Хорошо, если обойдутся только вызовом «Скорой помощи». И в духовной жизни молодого священнослужителя без духовника травм будет много.

– Какие советы о выборе духовника вы могли бы дать ?

– Не ищите старцев: они уже все «заняты», их плотно обступили духовные чада так, что сквозь их «братство кольца» вы, скорее всего, не прорветесь. Не пытайтесь стать чадом замечательных, но уже известных священников: они страшно перегружены. Не бегайте за тридевять земель – это бессмысленно. Ваш духовник где-то рядом. Найдите священника, который любит Бога, Церковь и для которого духовное важнее, чем земное. Если такой священник с любовью, но без человекоугодия (это важно!) отнесется к вам, то этого вполне достаточно.

– Можно ли менять духовника? Как при этом никого не обидеть?

– Этот вопрос, когда я еще был семинаристом, задавали известному духовнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Кириллу (Павлову), и он твердо и однозначно ответил, что можно перейти к другому духовнику, если от общения с прежним вы не получаете пользу. Конечно, такой переход – это событие, которое должно происходить в исключительных случаях. Цветок, который все время пересаживают из одной клумбы в другую, скорее всего, завянет. Чтобы не обидеть прежнего духовника, не нужно представлять свой переход как демонстрацию протеста и с этого момента делать вид, что «я этого священника не знаю и знать не хочу». Постарайтесь сохранить с ним добрые человеческие отношения.

– Как глубоко духовник может влиять на жизнь человека? Что духовник делать не имеет права?

– Возможности очень большие, и рамки этих отношений формируются обеими сторонами. Другими словами, влияние духовника возможно в той мере, насколько захочет он сам и насколько позволит ему его духовное чадо. В определенных случаях степень воздействия может быть очень сильной, поэтому быть духовником – это предельно ответственное церковное служение. В святоотеческих творениях есть много наставлений о том, каким должен быть духовный наставник, однако четкого перечисления прав и обязанностей духовника я не встречал. Мне очень нравится замечательное «Слово особенное к пастырю» преподобного Иоанна Лествичника, которое, мне кажется, каждому священнику надо перечитывать регулярно. Однозначно, что духовник в каждом пришедшем к нему человеке должен видеть уникальную богообразную личность и своими наставлениями не может подавлять его сознание и свободу.

– Нужно ли идти за духовным советом к старцам?

– Традиция старчества была прервана в советское время, поэтому лучше говорить об опытных духовниках. В переломные моменты жизни, особенно если они связаны с духовными проблемами человека, наставление такого духовника бывает очень полезным, но при условии, что человек имеет доверие и готов осуществить данный ему совет.

– Есть ли в современной России старцы?

– Замечательно на этот вопрос ответил духовник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Кирилл (Павлов): «Старики есть, а старцы – не знаю».

– Что такое младостарчество? Отчего оно возникло, является ли для Церкви проблемой?

– Младостарчество – это болезнь роста молодого священника, который воображает себе, что у него есть то, чего он пока не имеет, пытается действовать как духоносный наставник, не обладая соответствующими дарами и способностями. Младостарчество возникает от самомнения и легко находит место в сердце священника, если он имеет некоторую ревность о духовной жизни, но не имеет опытного наставника над собой. Такая проблема существует, но чтобы ее решать, необходимо видеть и противоположную крайность – теплохладность и безразличие к священнослужению. Когда священник под предлогом своей неопытности и необразованности уклоняется от усердного служения и, по сути, занимается только собой – это беда. Об этой опасности грозно предупреждал пророк Иезекииль: «Так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих!» (Иез. 34: 2). Молодому священнику нужно пройти между этими двумя крайностями. Для этого и нужен наставник.

– Встречи с какими людьми сильно повлияли на ваш жизненный путь?

– Мне кажется, что каждая встреча, даже мимолетная – где-нибудь в метро или на улице, имеет свой смысл и воздействие, которые нами чаще всего не осознаются. В моей жизни было много встреч с различными людьми, и за все это я благодарю Господа, но я не могу выделить какую-то одну из них, которая сразу перевернула мою жизнь, кроме первой встречи с Богом. Когда я был еще студентом светского вуза и пытался разобраться с религиозными вопросами самостоятельно, мне пришла в голову мысль провести духовный эксперимент. Я подумал, что если Бог есть и Он Вездесущий, Всеведущий и Всемогущий, как о Нем пишут, то я обращусь к Нему лично, и пусть Он мне ответит, тогда и исчезнут все мои сомнения. И я сказал Ему: «Господи, если Ты есть, то дай мне об этом знать, и я буду служить Тебе». После этой молитвы в моей жизни стали происходить события, в результате которых я стал священником.

– Какое самое главное качество для священника?

– Жертвенность.

– Кто для вас является образцом пастырства?

– Господь наш Иисус Христос.

– А какие книги помогают вам в пастырском служении?

– Евангелие и Служебник.

– Отец Вадим, какие основные качества должны быть у будущей жены священнослужителя? К чему должна быть готова будущая матушка?

– Быть матушкой – это особый вид духовного подвига. Она должна быть готова стать помощницей мужа, смириться с тем, что муж-священник одной ей не принадлежит. Уметь управляться с детьми и домом. Распрощаться с девическими мечтами еще перед венчанием и пойти не туда, куда хочется, а куда поведет Господь мужа-священника. Проще говоря, она должна быть святой.

– Какие «подводные камни» встречаются в молодых семьях, и как их преодолеть?

– Главный камень – это эгоизм. Эгоизм убивает любовь, порождает ссоры и бессмысленные семейные «разборки». Семейный эгоизм лечится общим семейным деланием – и духовным (семейная молитва, исповедь у одного духовника, дела милосердия, совершаемые вместе), и душевным (совместное воспитание детей, чтение книг, общение с родственниками и друзьями), и телесным (заботы о доме, отдых и др.). При этом каждый член семьи должен соответствовать божественному предназначению. Муж – глава семьи, он несет ответственность за всё происходящее в ней и решает ее проблемы; жена – помощница мужа, а дети – помощники и отца, и матери.

– Какие проблемы в приходской жизни являются, на ваш взгляд, первостепенными?

– Мне кажется, что главная проблема на современном приходе – личностная. Может быть, это наследие советских времен, но большинство людей с опаской входят в храм, прячут друг от друга свое лицо, пытаются скрыться за искусственными масками даже от Бога, а мы, священники, не всегда стремимся всмотреться в лица наших прихожан и помочь им раскрыться в самых лучших их качествах. В большинстве случаев не надо быть каким-то духоносным старцем, а просто отнестись к человеку по-человечески, объяснить ему путь к Богу, немного помочь, и тогда на наших глазах происходит чудо преображения человеческой души. Это так удивительно, и для этого так мало надо! Просто понять, что прихожане – это не группа индивидов, пришедшая на молитву, а конкретные личности со своими именами, судьбами и жаждой Бога, и отнестись к ним как родным.

Протоиерей вадим леонов биография. Московская сретенская духовная семинария. – Что такое духовник для священнослужителя

митрополит Казанский и Свияжский

Письма священномученика митрополита Кирилла (Смирнова) преподобномученику архимандриту Неофиту (Осипову) 1933-1934 гг.

О священстве, пастырстве и духовничестве

Письма священномученика митрополита Кирилла (Смирнова) преподобномученику
архимандриту Неофиту (Осипову) 1933-1934 гг.