Осознать проблему. В чем смысл жизни: психология сознания и осознания. Изучение и понимание

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Термин интеллиге́нция используется в функциональном и социальном значениях.

В функциональном (изначальном) смысле слово использовалось в латинском языке , указывая на широкий спектр мыслительной деятельности .
В социальном значении слово стало использоваться с середины или второй половины XIX века в отношении общественной группы людей, обладающей критическим способом мышления, высокой степенью рефлексии , способностью к систематизации знаний и опыта .

Функциональное значение понятия «интеллигенция»

Производится от латинского глагола intellego :

1) ощущать, воспринимать, подмечать, замечать
2) познавать, узнавать
3) мыслить
4) знать толк, разбираться

Непосредственно латинское слово intellegentia включает в себя ряд психологических понятий :

1) понимание, рассудок, познавательная сила, способность восприятия
2) понятие, представление, идея
3) восприятие, чувственное познание
4) умение, искусство

Как видно из выше изложенного, изначальный смысл понятия - функциональный. Речь идёт о деятельности сознания .

Употребляемое в таком значении, встречается даже в XIX столетии, в письме Н. П. Огарева к Грановскому в 1850 году:

«Какой-то субъект с гигантской интеллигенцией…»

В этом же значении можно прочесть об использовании слова в масонских кругах. В книге «Проблема авторства и теория стилей» В. В. Виноградов отмечает, что слово интеллигенция относится к числу слов, употреблявшихся в языке масонской литературы второй половины XVIII века :

…часто встречается в рукописном наследии масона Шварца слово интеллигенция. Им обозначается здесь высшее состояние человека как умного существа, свободного от всякой грубой, телесной материи, бессмертного и неощутительно могущего влиять и действовать на все вещи. Позднее этим словом в общем значении - "разумность, высшее сознание" - воспользовался А. Галич в своей идеалистической философской концепции. Слово интеллигенция в этом значении употреблялось В. Ф. Одоевским .

«Является ли интеллигенция отдельной, самостоятельной социальной группой, или у каждой социальной группы есть своя особая категория интеллигенции? На этот вопрос ответить непросто, ибо современный исторический процесс порождает многообразие форм различных категорий интеллигенции».

Обсуждение данной проблемы продолжается и неразрывно связано с понятиями: общество , социальная группа, культура .

В России

В русской предреволюционной культуре в трактовке понятия «интеллигенция» критерий занятий умственным трудом отошёл на задний план. Главными признаками российского интеллигента стали выступать черты социального мессианства : озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности). При этом интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти - понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были частично разведены - не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал «отсталое» правительство. Русская интеллигенция, понимаемая как совокупность оппозиционных к власти лиц умственного труда, оказалась в дореволюционной России довольно изолированной социальной группой. На интеллигентов смотрели с подозрением не только официальные власти, но и «простой народ», не отличавший интеллигентов от «господ». Контраст между претензией на мессианство и оторванностью от народа приводил к культивированию среди русских интеллигентов постоянного покаяния и самобичевания.
Особой темой дискуссий начала XX века стало место интеллигенции в социальной структуре общества. Одни настаивали на внеклассовом подходе : интеллигенция не представляла собой никакой особой социальной группы и не относилась ни к какому классу ; являясь элитой общества, она становится над классовыми интересами и выражает общечеловеческие идеалы. Другие рассматривали интеллигенцию в рамках классового подхода , но расходились в вопросе о том, к какому классу/классам её относить. Одни считали, что к интеллигенции относятся люди из разных классов, но при этом они не составляют единой социальной группы, и надо говорить не об интеллигенции вообще, а о различных видах интеллигенции (например, буржуазной , пролетарской , крестьянской и даже люмпен -интеллигенции ). Другие относили интеллигенцию к какому-либо вполне определенному классу. Наиболее распространенными вариантами были утверждения, что интеллигенция является частью класса буржуазии или пролетарского класса. Наконец, третьи вообще выделяли интеллигенцию в особый класс.

Известные оценки, формулировки и пояснения

Слово интеллигентский и Ушаков , и академический словарь определяют: «свойственный интеллигенту» с отрицательным оттенком: «о свойствах старой, буржуазной интеллигенции» с её «безволием, колебаниями, сомнениями». Слово интеллигентный и Ушаков, и академический словарь определяют: «присущий интеллигенту, интеллигенции» с положительным оттенком: «образованный, культурный». «Культурный», в свою очередь, здесь явно означает не только носителя «просвещенности, образованности, начитанности» (определение слова культура в академическом словаре), но и «обладающий определенными навыками поведения в обществе, воспитанный» (одно из определений слова культурный в том же словаре). Антитезой к слову интеллигентный в современном языковом сознании будет не столько невежда, сколько невежа (а к слову интеллигент - не мещанин, а хам). Каждый из нас ощущает разницу, например, между «интеллигентная внешность», «интеллигентное поведение» и «интеллигентская внешность», «интеллигентское поведение». При втором прилагательном как бы присутствует подозрение, что на самом-то деле эта внешность и это поведение напускные, а при первом прилагательном - подлинные. Мне запомнился характерный случай. Лет десять назад критик Андрей Левкин напечатал в журнале «Родник» статью под заглавием, которое должно было быть вызывающим: «Почему я не интеллигент». В. П. Григорьев , лингвист, сказал по этому поводу: «А вот написать: „Почему я не интеллигентен“ у него не хватило смелости»…
Из статьи М. Гаспарова

Известно уничижительное высказывание В. И. Ленина об интеллигенции, помогающей буржуазии:

См. также

Напишите отзыв о статье "Интеллигенция"
Примечания

Литература

Милюков П. Н. Интеллигенция и историческая традиция // Интеллигенция в России. - СПб., 1910.

Давыдов Ю. Н. // Куда идёт Россия? Альтернативы общественного развития . 1: Международный симпозиум 17-19 декабря 1993 г. / Под общ. ред. Т. И. Заславской , Л. А. Арутюнян . - М.: Интерпракс, 1994. - C. 244-245. - ISBN 5-85235-109-1

Ссылки

Иванов-Разумник . // gumer.info

Грамши А.

Троцкий Л.

Г.Федотов

Уваров Павел Борисович

Реферат статьи А. Полларда . .

//НГ

И. С. Кон . // «Новый мир », 1968, № 1. - С. 173-197

.

Кормер В. Двойное сознание интеллигенции и псевдо-культура ( , опубл. в под псевдонимом Алтаев ). - В кн.: Кормер В. Крот истории. - М.: Время , 2009. - С. 211−252. - ISBN 978-5-9691-0427-3 ().

Алекс Тарн .

Померанц Г. - лекция, 21 июня 2001 г.

Биткина С. Дело не только в шляпе. Каким должен быть настоящий интеллигент // Российская газета . 2014. № 58.

Слюсар В. H. // Современная интеллигенция: проблемы социальной идентификации: сборник научных трудов: в 3 т. / отв. ред. И. И. Осинский. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2012. - Т. 1. - С. 181-189.

в «Говорим по-русски» на Эхо Москвы (30 марта 2008)

Филатова А. // Логос , 2005, № 6. - С. 206-217.

Словари и энциклопедии
// Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. - СПб. , 1907-1909.

Интеллигенция // Энциклопедия «Кругосвет ».

Интеллигенция // Толковый словарь русского языка : в 4 т. / гл. ред. Б. М. Волин , Д. Н. Ушаков (т. 2-4) ; сост. Г. О. Винокур , Б. А. Ларин , С. И. Ожегов , Б. В. Томашевский , Д. Н. Ушаков ; под ред. Д. Н. Ушакова . - М . : ГИ «Советская энциклопедия» (т. 1) : ОГИЗ (т. 1) : ГИНС (т. 2-4), 1935-1940.

Интеллигенция - статья из Большой советской энциклопедии .

Меметов В. С., Расторгуев В. Н. // Большая российская энциклопедия . М., 2008. Т. 11.

Интеллигенция // словарь по общественным наукам

Интеллигенция // энциклопедия социологии

Отрывок, характеризующий Интеллигенция
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l"agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.

российская интеллигенция социологический

Интеллигенция -- от латинского intelligens, что означало «понимающий, мыслящий, разумный». Интеллигенция -- понятие введенно в научный оборот в России в 60-х гг. 19 в., в 20-е гг. 20 в. вошло в англоязычные словари.

В российской научной мысли сложилось два различных подхода к определению интеллигенции. С одной точки зрения, под интеллигенцией понимают социальную группу, профессионально занимающихся умственным трудом , развитием и распространением культуры, обычно имеющих высшее образование. Но есть и иной подход, наиболее популярный в русской социальной философии, согласно которому к интеллигенции причисляют тех, кого можно считать нравственным эталоном общества, вне зависимости от их социальной принадлежности. Википедия (Электронный ресурс): Свободная энциклопедия / текст доступен по лицензии. дата обращения 16.11.12.http://wikipedija.ru

Интеллигенция -- один из самых популярных и расплывчатых терминов как в науке, так и в общественной практике России. Не случайно ее называют “самым таинственным персонажем российской истории”, который окружен “ореолом противоречивых мифов, гипотез, контроверз и плохо совместимых фактов”. Трудно найти категорию населения, на которую бы в нашем отечестве обрушивались столько похвал и осуждения одновременно. Особенно острой становится дискуссия о ее роли и судьбах в бурные, переломные для страны периоды истории.

В приближенном варианте к современным трактовкам слово было употреблено русским прозаиком, критиком и публицистом П. Д. Боборыкиным. В 1875 г. он подал термин в значении философском -- «разумное постижение действительности». Он же осознавал интеллигенцию и в социальном значении, а именно как «самый образованный слой общества». Это определение из статьи автора под названием «Русская интеллигенция», в которой, кстати говоря, П. Д. Боборыкин объявил себя «крестным отцом» понятия. Автор, надо отметить, несколько слукавил в отношении своей роли первооткрывателя термина, хотя даже размышлял над ним и ранее. В 1870 г. в романе «Солидные добродетели» Боборыкин пишет: «Под интеллигенцией надо разуметь высший образованный слой общества как в настоящую минуту, так и ранее, на всем протяжении XIX в. и даже в последней трети XVIII в.» В глазах главного героя романа русская интеллигенция должна устремляться в народ -- в этом находить свое призвание и нравственное оправдание. Однако уже в 1836 г. к слову «интеллигенция» в своих дневниках прибег В. А. Жуковский -- там, где писал о петербургском дворянстве, которое, по его мнению, «представляет всю русскую европейскую интеллигенцию». Жуковский В.А. Из дневников 1827-1840 гг. // Наше наследие. М., 1994. N 32. С. 46. Не исключено, правда, что Боборыкин и не знал о высказываниях коллеги.

Термин «интеллигенция» можно охарактеризовать как довольно устойчивый в обыденном сознании и обиходном употреблении, хотя споры об определении понятия «интеллигенция» не утихают многие годы.

Все многообразие подходов к определению интеллигенции можно, свести к двум -- культурологическому и социологическому. Первый ставит на первое место неформальные, идейно-нравственные признаки. Второй, игнорируя эти признаки, выдвигает на первый план критерии формальные, прежде всего, социально-экономические.

Некоторые исследователи кладут в основу определения интеллигенции характер (умственный) труда. Однако этот критерий нельзя признать корректным, ибо научно-технический прогресс настолько увеличил разброс видов умственного труда -- от уникально-творческого до рутинно-подсобного, что у социологов, имеющих дело с вычленением в социуме определенных социальных групп и точным количественным анализом, возникла необходимость конкретизировать определение интеллигенции, указав на ее особое место в структуре работников, обслуживающих духовную жизнь общества.

Интеллигенция - сложное, многогранное и противоречивое явление российского народа и его культуры. Дискуссия о сущности этой социальной группы общества идет с момента ее возникновения. Слово "интеллигенция", впервые обретшее современное значение именно в русском языке, своим происхождением связано с латинским существительным intelligentia - понимание, разумение, способность разъяснить идеи и предметы; ум, разум. В средние века это понятие имело теологический характер. Оно рассматривалось как Ум Божий, как высший надмировой Разум, в самом себе творящий многообразие мира и отличающий в этом многообразии самое ценное, приводящее его к самому себе. В таком смысле это понятие употребляется и Гегелем в "Философии права": "Дух есть... интеллигенция".

В середине 50-х гг. Я. Щепаньский предложил социологическую модель, в соответствии с которой к собственно интеллигенции следовало бы отнести всех специалистов с высшим и средним специальным образованием (критерии образовательного ценза), вкладывающих в свой труд индивидуальные творческие и интеллектуальные усилия (критерий творчества). Данная совокупность дальше классифицируется по типу выполняемых в обществе функций (место в общественном разделении труда), в связи с чем выделились «творцы культуры» (научные работники, литераторы, актеры, художники, музыканты, архитекторы, научные работники библиотек); «организаторы социальной и экономической жизни» (инженеры, техники, работники гостиниц, директора институтов, высшие функционеры госадминистрации); «эксперты» (терапевты, стоматологи, фармацевты, учителя, духовенство, сельхозспециалисты, издательские работники). В поисках пути: Русская интеллигенция и судьбы России. - М., 1992.Неполнота профессионального перечня, подвижность границ между группами здесь очевидна. Предложенная рабочая социологическая модель была подвергнута критике, однако попытки заменить при изучении данной социальной группы понятие интеллигенция «работниками умственного труда» или «специалистами» не увенчались успехом, ибо использование понятия «работник умственного труда» в условиях интеллектуализации многих видов физической работы, затрудняло идентификацию многих промежуточных пограничных профессий. Определение же «специалист» позволяло подключать к данной категории и тех, кто достиг уровня необходимой компетентности путем традиционного профессионального обучения, и тех, кто добивался этого долголетним опытом, склонностью к изобретательству, рационализаторству и т.п. После длительной полемики социологи вернули в обиход исходный термин «интеллигенция», как адекватно обозначающий данную социальную общность, мобильность которой связана с любыми преобразованиями социальной структуры общества. История русской культуры IX - XX вв.: Пособие для вузов / Под. ред. Л.В. Кошман. - М.: Дрофа, 2003. - 80 c.

Если отталкиваться от культурологического подхода (в основе которого лежит понятие «интеллигентности», «интеллектуальности»), то ситуация становится еще запутаннее, так как операционально, на эмпирическом уровне невозможно выделить эту социальную группу. Вот какую характеристику группе интеллектуалов дает польский исследователь В. Маркевич: «К ней относятся наиболее выдающиеся ученые, не обязательно, впрочем, гуманитарной профессии, известные писатели, артисты, журналисты. Определить, хотя бы в грубом приближении структуру этой группы невозможно, ибо она в общественном мнении представлена как неформализованная разрозненная совокупность выдающихся индивидуальностей, осуществляющих самостоятельную деятельность, наделенных незаурядными знаниями, умом, огромным авторитетом и компетентно высказывающихся в вопросах, которые представляют большую важность для польского народа и всего человечества. Механизм воздействия на определенные социальные явления со стороны интеллектуалов весьма сложен. Он функционирует чаще всего таким образом: получившая широкую известность творческая личность выступает в общественном мнении как образец для народа и его культуры, в связи с чем данная личность начинает со временем считаться авторитетным представителем своего народа даже в областях, не охватываемых его профессиональной компетенцией. Таким образом, на данную личность ложится огромная ответственность (также и политическая) за свои поступки и слова, ибо ее голос получает, как правило, широкий общественный резонанс». Главацкий М.Е. История российской интеллигенции как исследовательская проблема// В кн.: Интеллигенция России в конце ХХ века: система духовных ценностей в исторической динамике. - Екатеринбург, 1998. - с. 5. Очевидно, что в основе подобного подхода лежат прежде всего неформальные, идейно-этические признаки..

А. Севастьянов выделяет внутри интеллигенции три основных группы или слоя. К первой, самой многочисленной группе относятся специалисты массовых профессий -- врачи, учителя, инженеры, юристы, офицеры, священники, некоторая часть творческой интеллигенции. Интеллигенция второго круга -- историки, философы, социологи, литературоведы, некоторая часть писателей, художников -- обеспечивает потребности самой интеллигенции. Наконец, интеллигенция третьего круга -- это фактически интеллектуальная элита, генераторы идей, определяющих деятельность всей интеллигенции в целом. В социологических исследованиях, на данные которых мы будем ссылаться ниже, речь идет, прежде всего, о первом, самом массовом круге интеллигенции, представителей которой в социологических анкетах, как правило, называют инженерно-техническими работниками, служащими-специалистами, специалистами с дипломом, управляющими специалистами и т.п. Но для нас основным критерием является критерий образовательного ценза, а именно обладание высшим образованием. Именно по этому признаку мы выделяем в социуме группу интеллигенции или специалистов с высшим образованием, и все количественные характеристики, изложенные ниже, будут касаться лиц с высшим образованием, независимо от сферы занятости, должности, обладания властью, уровня доходов и т.п.

Такой подход, несмотря на его ограниченность и уязвимость для критики, дает возможность количественного анализа процессов, происходящих как внутри этой социальной группы, так и тенденций изменения самой интеллигенции в условиях трансформирующейся социально-политической системы в России.

Мы уже отмечали структурную «слоистость» интеллигенции, наличие в ней разнообразных групп и слоев. Тем не менее, можно выделить ряд общих, «родовых», исторически неизменных признаков интеллигенции. К ним относится идейно-этическая неоднородность, проявляющаяся в отличии духовного мира, материальном и социальном положении, разных приоритетах и т.д. А поскольку интеллигенция -- самый идеологизированный слой общества, то противоречия внутри нее достигают особой остроты. Отсюда второй родовой признак -- внутригрупповой антагонизм, который является следствием первого. Третья особенность интеллигенции -- индивидуализм, поскольку, несмотря на поточный метод обучения в коллективе, процесс созревания интеллигента индивидуален, так как знания, навыки и др. не столько ему даются, сколько берутся, творчески и индивидуально.

Наконец, четвертая особенность (следствие предыдущей) -- обостренная любовь к свободе, тяга к независимости. «Но полная свобода проявления собственной личности -- это такое требование, исполнение которого очень жестко ограничено общественными условиями, и осознание этого факта с неизбежностью приводит интеллигента к общественной борьбе за демократические свободы. Но ведь стремление к свободе и борьба за нее требуют единения, которого нет внутри интеллигенции. В этом диалектическое противоречие, оплодотворившее историю интеллигенции, но и сообщившее этой истории, особенно в условиях России, трагический характер». Терехов А.С. Российская интеллигенция и ее ответственность за судьбы отечества // Введение в культурологию: Учебное пособие / Под общ. ред. В.А. Сапрыкина. - М.: МГИЭМ, 1995. с. Часть II .56 с.

Интеллигенция формируется не стихийно, этот процесс имеет свои закономерности. По мере становления новой системы с ее особым политико-экономическим и социокультурным укладом пришедшие к власти сословия или классы создают свою интеллигенцию, которая вскоре претендует на роль общественного и культурного лидера. Еще Антонио Грамши, сравнивая опыт русской революции с европейской историей, отмечал в 1930 г., что всякая социальная группа, зарождаясь на почве экономического производства, создает себе один или несколько слоев интеллигенции, «которые придают этой группе однородность и сознание ее собственной специфической роли» как в экономике, так и в социально-политической области. «Организаторами новой культуры» называет А. Грамши эту новую интеллигенцию, которая выводит вслед за собой на общественную арену новый социальный класс. Осознает это выходящий на историческую арену класс (слой) или нет, но поступает так потому, что без освоения сферы культуры, без освоения в этой сфере определенного пространства он не в состоянии осознать ни самого себя в качестве субъекта в историческом процессе, своей роли в нем, ни убедить общество в правомерности и необходимости исполнения указанной роли.

Любая политическая власть, какие бы нравственные ценности она ни провозглашала, не может следовать им, ибо действия ее представляют реализацию ценностей определенной социальной группы, которая привела субъекта к власти. Даже при развитой демократии народ следует за наиболее значимыми для него группами или личностями. Зарождающаяся же демократия отягощена привязанностями к прошлому или полным анархическим отрицанием его, что не может не отразиться на формировании групповых интересов, на их приоритетности в процессе выбора субъекта власти, ее системы и форм. Стремящиеся к власти определенные группы или их представители, сориентированные на интересы выдвигающих их групп, вынуждены при получении власти эти интересы реализовывать, подавляя в той или иной мере оппозиционные им группировки.

Может ли какая-либо политическая власть в своей деятельности ставить во главу угла общечеловеческие ценности? История свидетельствует, что пока этого не удавалось сделать ни одной социальной группе, пришедшей к власти. Не потому ли реализацию гуманистического принципа: человек -- цель, а не средство,-- человечество связывает или с царством Божьим на небе, или с утопическими представлениями о царстве справедливости на земле? Невозможность реализации гуманистических идеалов во всей полноте приводит к концепции «меньшего зла», идеи достаточно опасной из-за субъективности трактовки добра и зла, степени зла.

Исходя из сказанного, особый интерес представляет анализ того, какой класс, слой (классы, слои, группы) выходят на первый план в посттоталитарной России, какую интеллигенцию вызывают эти слои к жизни, к социально-политической активности, какая культура выходит на первый план. Ответы на эти вопросы требуют специального многопрофильного исследования. Мы же остановимся на некоторых процессах, затронувших российскую интеллигенцию в условиях трансформирующегося общества.

История

Слово интеллигенция появилось в русском языке в первой половине XIX века. Вошло в иностранные словари с пометкой «русское». Известный теоретик и историк интеллигенции Виталий Тепикин (р. 1978) в своей книге "Интеллигенция: культурный контекст" утверждает:

"Первоисточником концепта "интеллигенция" можно считать греческое слово noesis - сознание, понимание в их высшей степени. Со временем греческий концепт породил в римской культуре слово intelligentia, которое несло смысловую нагрузку несколько иную, без тонкостей - хорошая степень понимания, сознания. Слово применил драматург-комик Теренций (190-159 гг. до н.э.). И уже позднее в латыни значение понятия трактовали способностью понимания (умственной способностью).

В средние века понятие получило теологический характер и трактовалось как Ум Божий, Божественный Разум. Предполагалось, что им творится многообразие мира. Примерно в таком роде интеллигенцию ощущает и Гегель, заключая в своей "Философии права": "Дух есть <...> интеллигенция".

В приближенном варианте к современным трактовкам слово было употреблено русским прозаиком, критиком и публицистом П.Д. Боборыкиным. В 1875 году он подал термин в значении философском - "разумное постижение действительности". Он же осознавал интеллигенцию и в социальном значении, а именно как "самый образованный слой общества". Это определение из статьи автора под названием "Русская интеллигенция", в которой, кстати говоря, П.Д. Боборыкин объявил себя "крестным отцом" понятия. Автор, надо отметить, несколько слукавил в отношении своей роли первооткрывателя термина, хотя даже размышлял над ним и ранее. В 1870 году в романе "Солидные добродетели" Боборыкин пишет: "Под интеллигенцией надо разуметь высший образованный слой общества как в настоящую минуту, так и ранее, на всем протяжении ХIХ в. и даже в последней трети ХVIII в." В глазах главного героя романа русская интеллигенция должна устремляться в народ - в этом находить свое призвание и нравственное оправдание. Однако уже в 1836 году к слову "интеллигенция" в своих дневниках прибег В.А. Жуковский - там, где писал о петербургском дворянстве, которое, по его мнению, "представляет всю русскую европейскую интеллигенцию". Не исключено, правда, что Боборыкин и не знал о высказываниях коллеги. Исследователь С.О. Шмидт, обращаясь к наследию В.А. Жуковского, выявил не только первое употребление им дискуссионного термина, но заметил и доказал почти современную его трактовку поэтом: как то - принадлежность к определенной социокультурной среде, европейская образованность и даже нравственный (!) образ мысли и поведения. Выходит, круг Жуковского уже имел вполне конкретное представление о такой общественной группе, как интеллигенция. А в 1860-е годы понятие всего лишь было переосмыслено и получило большее хождение в обществе".

Интеллигенция и интеллектуалы в различных странах

Во множестве языков мира понятие «интеллигенция» употребляется довольно редко. На Западе более популярен термин «интеллектуалы » (intellectuals ), которым обозначают людей, профессионально занимающихся интеллектуальной (умственной) деятельностью, не претендуя, как правило, на роль носителей «высших идеалов». Основой для выделения такой группы является разделение труда между работниками умственного и физического труда.

Люди, профессионально занимающиеся интеллектуальными видами деятельности (учителя, врачи и т. д.), существовали уже в античности и в средневековье. Но крупной социальной группой они стали только в эпоху нового времени, когда резко возросло количество людей, занятых умственным трудом. Только с этого времени можно говорить о социокультурной общности, представители которой своей профессиональной интеллектуальной деятельностью (наука, образование, искусство, право и т. д.) генерируют, воспроизводят и развивают культурные ценности, способствуя просвещению и прогрессу общества.

Поскольку творческая деятельность обязательно предполагает критическое отношение к господствующим мнениям, лица умственного труда всегда выступают носителями «критического потенциала». Именно интеллектуалы создавали новые идеологические доктрины (республиканизма , национализма , социализма) и пропагандировали их, обеспечивая тем самым постоянное обновление системы общественных ценностей.

Любовь к своему народу - коренная и почти опознавательная черта интеллигенции. Почти - потому что частью интеллигенции народ все-таки недолюбливался, вызывал у нее неверие в "деревенский" духовный потенциал. И отношения между интеллигенцией и народом выстраивались противоречиво. С одной стороны, она шла на самоотречение (та черта, которую мы выводим в 7 признаке интеллигенции и вносим в авторское определение): боролась за отмену крепостного права, за социальную справедливость, жертвуя при этом положением, свободой, жизнью. Народ вроде бы получал и ощущал поддержку. С другой же стороны простому крестьянину царская власть казалась понятнее, чем лозунги интеллигенции. "Хождение в народ" 1860-х годов не увенчалось успехом, по крайней мере объединиться интеллигенции с массами не удалось. После же убийства императора Александра II затея вообще провалилась. Народовольцы не угадали с "народной волей". А.Волынский, раздумывая о той интеллигенции по свежим следам в своих статьях, нашел у нее однобокость политических представлений, слишком искаженные нравственные идеалы. Такого же мнения был и В.Розанов. Борцы за освобождение народа - от писателей-вольнодумцев до непосредственных деятелей - получили обличение в заблуждениях, опасной пропаганде и изуверской морали. Эта интеллигенция отличалась нетерпимостью к тем и тому, что перечило ее взглядам. Она характеризовалась не столько концентрацией знаний и достижений человечества, духовным богатством, сколько, полагаем, фанатичным желанием изменить мироустройство. Радикально изменить. К тому же - жертвуя собой. Цель являлась благородной, а вот средства... Они были действительно жестоки. И в современном понимании с интеллигенцией не вяжутся. Но противоречивость этой общественной группы ведь сохраняется до сих пор.

Народолюбие интеллигенции можно объяснить причиной выхода многих ее представителей из народных масс уже в наше время при относительной доступности образования. Однако отдельные русские умы и дарования прошли этот путь еще в ХVIII, XIX веках. На память сразу приходит судьба Ломоносова. Это из первопроходцев. Сейчас немало ученых, писателей, художников, имеющих народные корни, которые и питают интеллигенцию, и тянут ее к народу - с его укладом, обычаями, самобытным культурным наследием.

Западным интеллектуалам нельзя конечно же полностью отказать в народолюбии или же народоуважении. Но и коренной их чертой трепетное отношение к народу не назовешь. Оно, это чувство, может дать знать о себе у единиц интеллектуального сообщества Запада, в котором, по большому-то счету, - каждый сам за себя. Никакой взаимопомощи. Никакой взаимоподдержки. Прагматизм острого ума нацелен на личное самоутверждение, первенство, материальное благополучие. Интеллектуалы - люди интеллектуального труда. Все! Ничего лишнего. Интеллигенция - духовная и нравственная группа. Не случайно в Британской энциклопедии словарная статья понятия "интеллектуал" идет с подразделом "русский интеллигент". На Западе не принято понятие "интеллигенция", но в западном научном мире его понимают как русское явление, в чем-то близкое к интеллектуализму. В чем-то - это в компоненте умственной работы.

Из книги Виталия Тепикина "Интеллигенция: культурный контекст"

Российская интеллигенция

«Отцом» российской интеллигенции можно считать Петра I , который создал условия для проникновения в Россию идей западного просвещения. Первоначально производством духовных ценностей занимались в основном выходцы из дворянского сословия. «Первыми типично русскими интеллигентами» Д. С. Лихачёв называет дворян-вольнодумцев конца XVIII века , таких как Радищев и Новиков . В XIX веке основную массу этой социальной группы стали составлять выходцы уже из недворянских слоев общества («разночинцы»).

Массовое употребление понятия «интеллигенция» в русской культуре началось с 1860-х , когда журналист П. Д. Боборыкин стал употреблять его в массовой прессе. Сам Боборыкин объявил, что заимствовал этот термин из немецкой культуры, где он использовался для обозначения того слоя общества, представители которого занимаются интеллектуальной деятельностью. Объявляя себя «крестным отцом» нового понятия, Боборыкин настаивал на особом смысле, вложенном им в этот термин: он определял интеллигенцию как лиц «высокой умственной и этической культуры», а не как «работников умственного труда». По его мнению, интеллигенция в России - это чисто русский морально-этический феномен. К интеллигенции в этом понимании относятся люди разных профессиональных групп, принадлежащие к разным политическим движениям, но имеющие общую духовно-нравственную основу. Именно с этим особым смыслом слово «интеллигенция» вернулось затем обратно на Запад, где стало считаться специфически русским (intelligentsia).

В русской предреволюционной культуре в трактовке понятия «интеллигенция» критерий занятий умственным трудом отошёл на задний план. Главными признаками российского интеллигента стали выступать черты социального мессианства: озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности). Благодаря группе русских философов «серебряного века », авторов нашумевшего сборника «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции» (), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти. При этом понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были частично разведены - не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал «отсталое» правительство. Критическое отношение к царскому правительству предопределило симпатии российской интеллигенции к либеральным и социалистическим идеям.

Русская интеллигенция, понимаемая как совокупность оппозиционных к власти лиц умственного труда, оказалась в дореволюционной России довольно изолированной социальной группой. На интеллигентов смотрели с подозрением не только официальные власти, но и «простой народ», не отличавший интеллигентов от «господ». Контраст между претензией на мессианство и оторванностью от народа приводил к культивированию среди русских интеллигентов постоянного покаяния и самобичевания.

Особой темой дискуссий начала XX века стало место интеллигенции в социальной структуре общества. Одни настаивали на внеклассовом подходе: интеллигенция не представляла собой никакой особой социальной группы и не относилась ни к какому классу; являясь элитой общества, она становится над классовыми интересами и выражает общечеловеческие идеалы (Н. А. Бердяев , М. И. Туган-Барановский , Р. В. Иванов-Разумник). Другие (Н. И. Бухарин , А. С. Изгоев и др.) рассматривали интеллигенцию в рамках классового подхода, но расходились в вопросе о том, к какому классу/классам её относить. Одни считали, что к интеллигенции относятся люди из разных классов, но при этом они не составляют единой социальной группы, и надо говорить не об интеллигенции вообще, а о различных видах интеллигенции (например, буржуазной, пролетарской, крестьянской и даже люмпен-интеллигенции). Другие относили интеллигенцию к какому-либо вполне определенному классу. Наиболее распространенными вариантами были утверждения, что интеллигенция является частью класса буржуазии или пролетарского класса. Наконец, третьи вообще выделяли интеллигенцию в особый класс.

В 30-е же годы совершилось и новое, уже необъятное, расширение "интеллигенции": по государственному расчёту и покорным общественным сознанием в неё были включены миллионы государственных служащих, а верней сказать: вся интеллигенция была зачислена в служащих, иначе и не говорилось и не писалось тогда, так заполнялись анкеты, так выдавались хлебные карточки. Всем строгим регламентом интеллигенция была вогнана в служебно-чиновный класс, и само слово "интеллигенция" было заброшено, упоминалось почти исключительно как бранное. (Даже свободные профессии через "творческие союзы" были доведены до служебного состояния.) С тех пор и пребывала интеллигенция в этом резко увеличенном объеме, искажённом смысле и умаленном сознании. Когда же, с конца войны, слово "интеллигенция" восстановилось отчасти в правах, то уж теперь и с захватом многомиллионного мещанства служащих, выполняющих любую канцелярскую или полуумственную работу.

Партийное и государственное руководство, правящий класс, в довоенные годы не давали себя смешивать ни со "служащими" (они - "рабочими" оставались), ни тем более с какой-то прогнившей "интеллигенцией", они отчётливо отгораживались как "пролетарская" кость. Но после войны, а особенно в 50-е, ещё более в 60-е годы, когда увяла и "пролетарская" терминология, всё более изменяясь на "советскую", а с другой стороны и ведущие деятели интеллигенции всё более допускались на руководящие посты, по технологическим потребностям всех видов управления, - правящий класс тоже допустил называть себя "интеллигенцией" (это отражено в сегодняшнем определении интеллигенции в БСЭ), и "интеллигенция" послушно приняла и это расширение.

Насколько чудовищно мнилось до революции назвать интеллигентом священника, настолько естественно теперь зовётся интеллигентом партийный агитатор и политрук. Так, никогда не получив чёткого определения интеллигенции, мы как будто и перестали нуждаться в нём. Под этим словом понимается в нашей стране теперь весь образованный слой, все, кто получил образование выше семи классов школы. По словарю Даля образовать в отличие от просвещать означает: придать лишь наружный лоск.

Хотя и этот лоск у нас довольно третьего качества, в духе русского языка и верно по смыслу будет: сей образованный слой, всё, что самозванно или опрометчиво зовётся сейчас "интеллигенцией", называть образованщиной.

Русская интеллигенция была трансплантацией: западным интеллектуальством, пересаженным на русскую казарменную почву. Специфику русской интеллигенции породила специфика русской государственной власти. В отсталой России власть была нерасчлененной и аморфной, она требовала не специалистов-интеллектуалов, а универсалов: при Петре - таких людей, как Татищев или Нартов , при большевиках - таких комиссаров, которых легко перебрасывали из ЧК в НКПС, в промежутках - николаевских и александровских генералов, которых назначали командовать финансами, и никто не удивлялся. Зеркалом такой русской власти и оказалась русская оппозиция на все руки, роль которой пришлось взять на себя интеллигенции. „Повесть об одной благополучной деревне“ Б. Вахтина начинается приблизительно так (цитирую по памяти): „Когда государыня Елизавета Петровна отменила на Руси смертную казнь и тем положила начало русской интеллигенции…“ То есть когда оппозиция государственной власти перестала физически уничтожаться и стала, худо ли, хорошо ли, скапливаться и искать себе в обществе бассейн поудобнее для такого скопления. Таким бассейном и оказался тот просвещенный и полупросвещенный слой общества, из которого потом сложилась интеллигенция как специфически русское явление. Оно могло бы и не стать таким специфическим, если бы в русской социальной мелиорации была надежная система дренажа, оберегающая бассейн от переполнения, а его окрестности - от революционного потопа. Но об этом ни Елизавета Петровна, ни ее преемники по разным причинам не позаботились...

Мы видели, как критерий классической эпохи, совесть, уступает место двум другим, старому и новому: с одной стороны, это просвещенность, с другой стороны, это интеллигентность как умение чувствовать в ближнем равного и относиться к нему с уважением. Лишь бы понятие «интеллигент» не самоотождествилось, расплываясь, с понятием «просто хороший человек», (Почему уже неудобно сказать «я интеллигент»? Потому что это все равно что сказать «я хороший человек».) Самоумиление опасно.

Примечания

Ссылки

Интеллигенция в Толковом словаре русского языка Ушакова

Грамши А. Формирование интеллигенции
Л. Троцкий Об интеллигенции
Уваров П.Б. Дети Хаоса: исторический феномен интеллигенции *
Константин Арест-Якубович «К вопросу о кризисе российской интеллигенции»
Реферат статьи А. Полларда. Происхождение слова «интеллигенция» и его производных .
И. С. Кон . Размышления об американской интеллигенции .
Русская интеллигенция и западный интеллектуализм. Материалы международной конференции. Составитель Б. А. Успенский .

Запрос на осознанную жизнь рождается только у развитого человека, который начинает чувствовать свой внутренний мир и обращать внимание на свои переживания, эмоции, мысли, желания и начинает прослеживать необъяснимую взаимосвязь между своим внутренним состоянием и своими результатами во внешнем мире. Это запрос человека, который не просто хочет удовлетворить свои базовые потребности выживания, но и хочет развиваться и получать истинную радость и удовольствие от жизни, от реализации себя, от взаимодействия с другими людьми.

Осознанность позволяет действовать эффективно и при этом получать удовольствие от жизни, реализуя свой потенциал, замечая проблемы на стадии их возникновения и быстро и эффективно разрешая. Управлять можно только тем, что осознаешь. Поэтому осознанность - это ключ к управлению своей жизнью! Осознанность позволяет управлять своим телом, эмоциями, мыслями, своим отношением к людям и своей жизнью.

Что это такое осознанность?

Осознанность - это тотальное и безоценочное погружение внимания в процессы, происходящие в нашей жизни (физические, ментальные и психологические) и их осознание. Осознание - это прожектор внимания, направленный внутрь себя, который освещает проблему или какой-то процесс, делает его ясным, видимым и понятным. В этот момент мы не осуждаем и не даем оценки явлению, человеку, чувству, действию, а просто наблюдаем. Осознанная жизнь - это настоящая жизнь, жизнь вне условностей, навязанных ценностей, желаний и образов поведения. Быть осознанным - это значить видеть себя и окружающий мир такими, какие они есть в действительности.

Что вы получаете, практикуя осознанность в жизни:

Оздоровление. Осознанное отношение к телу поможет предотвратить болезни и прийти к оздоровлению, т.к слушая свое тело, мы начинаем давать ему именно то, что для него необходимо.
Внутренний баланс и гармония. Осознанное отношение к своим эмоциям позволяет ими управлять.
Реализация своего потенциала. Осознавая свои желания, со временем мы учимся различать истинные желания от навязанных. А реализуя истинные желания, мы начинаем раскрывать свою суть и свою уникальность.
Свобода быть собой. Осознавая свои мысли, желания, чувства и поступки, со временем мы становимся свободными от вложенных программ, шаблонов, негативных установок и становимся успешнее и счастливее.
Улучшение отношений с окружающими. Осознанность позволяет видеть человека таким, какой он есть, а не взаимодействовать с придуманным образом.
Открытие интуиции. Осознанное отношение к своему внутреннему миру открывает интуицию. Часто тело и нервная система дают нам сигналы, предупреждая нас о возможных последствиях.
Улучшение уровня жизни. Осознанное отношение к своим мыслям поможет сформировать позитивные изменения в жизни, поскольку осознанные мысли рождают осознанные действия.
Яркость и интерес к жизни. Осознанность делает жизнь интересной, а не скучной и обыденной. Ведь каждое мгновение уникально и красиво, но не замечая красоты вокруг, мы погружаемся в череду бесконечно тянущихся серых будней с мечтами об отпуске.
Повышение уровня энергии. Возвращая свое внимание в настоящий момент, мы возвращаем себе свою энергию, которую раньше растрачивали на прокручивание мыслей, ситуаций и переживаний из прошлого или страхов за будущее.

Таким образом, осознанность позволяет стать человеку живым и настоящим, делать то, что идет из души, а не навязано кем-либо, следовательно, реализовывать себя и испытывать от этого подлинную радость и счастье.

Как же развивать осознанность?

На этом пути можно совершенствоваться постоянно, собирая нити внимания и со временем осознавая все больше и больше. Начать можно с самого простого, но ведь именно из маленьких, но постоянных усилий складывается большой результат.

Самые простые практики повышения осознанности

Практика дыхания. Сосредоточьте внимание на вдохе и выдохе, не вмешиваясь, просто наблюдая. Эта практика успокаивает, погружает в настоящий момент, расслабляет.
Осознанное принятие пищи. Принимая пищу, сосредоточьтесь на ее вкусе. Держа в руках кусочек хлеба, попробуйте осознать как он попал к вам, сколько сил и времени ушло, чтобы его приготовить, вырастить пшеницу, собрать, смолоть муку, расфасовать, выпечь, сколько сил и труда вложено в этот маленький кусочек. И какова его ценность.
Сосредоточение на своих чувствах. Чтобы успеть проживать свою жизнь, а не делать все на автомате, можно каждый час или два делать погружение в настоящий момент. Можно поставить таймер на часах. И когда прозвенит звонок, оставить свои дела и погрузиться в настоящий момент, спросив себя “Что я сейчас чувствую?”, пройтись внимание по телу, расслабить напряжение, последить за дыханием 5-10 минут. Эта практика не занимает много времени и отлично восстанавливает силы среди напряженного рабочего дня, освежает.
Шар осознанности. Представьте в районе груди прозрачную сферу и сосредоточьтесь на ней и спросите себя: «Что я сейчас действительно хочу и что меня порадует?». Затем начните заполнять это шар приятными образами. Это открывает доступ к истинным желаниям нашей Души. Эту же практику можно использовать, чтобы определить истинное желание или навязанное. Поместите образ желания в этот шар Души и прислушайтесь к ощущениям. Если они приятные и радостные, то исполнение желания принесет вам радость, если нет, то вероятнее всего, желание навязано кем-либо.
Осознанная работа с негативными эмоциями. Если вами овладели негативные чувства, переведите свое внимание внутрь и спросите себя «Что я чувствую, где в теле я это чувствую?». Затем сконцентрируйте там свое внимание и начинайте осознанно выдыхать, пока эмоция не раствориться. Со временем вы сможете быстро растворять негативные эмоции своим осознанием.
Осознание своих мыслей. Если вы склонны вовлекаться в негативные мысли и прокручивать их часами, то попробуйте простое, но эффективное упражнение «Резиночка». Оденьте на руку резиночку и как только ловите себя на том, что вовлеклись в негативные мысли, не сильно, но ощутимо оттягиваете резиночку и щелкаете себя по руке. Осознанно переключайте свое внимание с плохих мыслей, как говорила известная Скарлетт О"Хара «Я подумаю об этом завтра», но не сейчас. Помните, что мысли - это вибрации, которые формируют вокруг вас поле и то, о чем думаете, то и притягиваете к себе.
Если вас раздражает какой-либо человек. Любой человек откликается внутри нас каким-то чувством или состоянием. Например, мы читаем или слушаем кого-то и ощущаем, как что-то внутри нас резонирует и находит отклик. Мы испытываем приятные чувства по отношению к человеку. Но бывает и так, что смотришь на человека, а внутри рождается что-то неприятное, раздражающее, что не находит резонанса внтури. Осознанно идя по этому ощущению, найдите и локализуйте место в теле и затем начните расслаблять это напряжение, пока оно не уйдет. В результате практики вы заметите, что отношение изменилось на нейтральное и больше вас никак не задевает. Это работает очень эффективно, а с практикой еще и очень быстро.
Осознание тела. Тело всегда начинает сигналить нам о нарушениях, но мы настолько поглощены своими делами или мыслями, что часто этого не замечаем. Пока не включается самый сильный сигнал - боль, которая говорит о том, что разрушение уже серьезное. Основная причина разрушений и болезней - это сжатие пространств тела, которое чаще всего происходит во время стресса. Сжатие не позволяет энергии течь спокойно и расслабленно. Это то же самое, что постоянно ходить со сжатыми кулаками. Кровь и энергия застаивается и со временем начинаются проблемы. Очень простую практику работы с телом можно выполнять перед сном. Нужно удобно лечь и начать скользить вниманием по своему телу, находить зоны напряжения и осознанно расслаблять их, если напряжение очень сильное, то можно его продышать, представляя, как вы с дыханием наполняете эту зону светом. Это способствует хорошему сну и оздоровлению.

Совершенствуясь в практике осознанности, можно выйти на новый уровень жизни. Когда осознаешь свое тело и его ощущения, понимаешь, что ты не есть тело. Когда ты осознаешь свои мысли, то понимаешь, что ты не есть мысли. Когда осознаешь свои чувства, то понимаешь, что ты не есть чувства. Когда осознанно относишься к желаниям, то начинаешь различать истинные желания Души от навязанных социумом. Когда входишь в состояние наблюдателя и начинаешь жить в настоящем, тогда ты становишься хозяином своей жизни, ума, тела, мыслей и чувств.

Вся наша жизнь состоит из проблем, вернее из решения проблем. Если для тебя решение проблем является проблемой, то давай немного поучимся!?

Разные источники предлагают совершенно разные алгоритмы работы с проблемами. Есть простые алгоритмы (в 4 шага), есть достаточно сложные (более 10 шагов, с использованием математических моделей). Я задумался над задачей разработать простой, понятный алгоритм, который можно было бы использовать в работе и повседневной жизни. В результате проштудировал кучу литературы по техникам работы с проблемами и смежными вопросами, проанализировал кучу сайтов (в большей мере поверхностно затрагивающих эту тему) и разработал свой алгоритм. Он выглядит так:

Общий алгоритм работы с проблемой.

Осознание проблемы;
Определение проблемы (формализация);
Анализ проблемы;
Постановка задачи;
Решение;
План действий;
Контроль результата;

Шаг 1: Осознание проблемы

Чтобы начать решать проблему, необходимо сначала осознать её наличие, признать её существование. Осознание проблемы - начало её решения. На этом шаге необходимо преобразовать "скрытую" (неосознаваемую) проблему в "явную" (осознаваемую).

Что есть сейчас? Например: "Умею ли я решать проблемы?"

Шаг 2: Определение проблемы

На этом шаге происходит формализация проблемы:

Что из себя представляет проблема?
В чем именно она заключается?

Например: формулировка "План не выполняется" - не является формализованной проблемой, а если сфорулировать её так - "План выполняется на 50%", то проблема становится более определенной.

Шаг 3: Анализ проблемы

На этом шаге производится анализ формализованной проблемы:

поиск причин возникновения проблемы
выделение главных причин - декомпозиция проблемы
декомпозиция главных причин на составляющие

Для анализа проблем разработано множество инструментов визуализации, наиболее известными из которых являются:

Логическое дерево
Карты ума - Mind Maps
Диаграммы причин и результатов (схема Исикавы "рыбий скелет", диаграмма Рассеивания, график связей и др.)

При этом чаще всего используются принципы мозгового штурма.

Чем пользоваться, какой инструмент выбрать - дело личное. Мне больше всего понравилась диаграмма Исикавы "Рыбий скелет", но т.к. программные решения для реализации такой диаграммы не существуют она не имеет большого распространения:

Описывать подробно использование приведенных инструментов я не буду, т.к. в сети ты её можешь найти самостоятельно.

Шаг 4: Постановка задачи

На этом шаге тебе надо составить четкое описание задачи, условий её выполнения и конечного результата. На этом этапе применяются такие техники как:

SMART -ирование целей
1. Specific (понятная, конкретная), c применением 5W - What (что)? Why (почему)? Who (кто)? Where (где?) Which (требования и ограницения)?
2. Measurable (измеримая), т.е. имеет параметры измерения;
3. Achievable (достижимая), т.е. её можно достигнуть, но приложив усилия;
4. Relevant (актуальная), т.е. её выполнение приведет к результату;
5. Time bound (ограниченная по времени), т.е. имеет срок выполнения;
Декомпозиция цели (можно использовать Логическое дерево, Карты ума, схему Исикавы) на подзадачи
1. Небольшие задачи выполнить легче
2. Подзадачи взаимно независимы
3. Их решение позволяет достигнуть промежуточных результатов
Приоритезация используется после декомпозиции задачи - известная матрица Эйзенхауэра, в которой все дела делятся на:
1. Важные и Срочные
2. Важные и Не Срочные
3. Не Важные и Срочные
4. Не Важные и Не Срочные

Также следует также различать Цели и неЦели, о которых я писал в этой статье.

Шаг 5: Решение

На этом шаге происходит поиск и выбор решения(-ий). Инструментов и техник поиска решения существует множество, я приведу наиболее популярные:

Мозговой штурм - метод поиска решения путем генерации большого количества идей. Здесь важно соблюдать принципы:
- Фиксировать идеи на бумаге;
- Чем больше идей - тем лучше;
- Полный запрет на критику;
Техника Диснея - довольно известная и широко применяемая в коучинге техника, которая была разработана Уолтом Диснеем и применяется в его компании. Она подразумевает 3 типа состояний человека:
- Мечтатель,
- Реалист,
- Критик

Мозговой штурм проводится в 4 этапа: 1. Постановка проблемы → 2. Генерация идей → 3. Группировка идей → 4. Отбор.

Техника Диснея использует также 4 этапа: 1. Мыслитель генерирует идею → 2. Реалист обдумывает как эту идею реализовать → 3. Критик оценивает реализацию и указывает на риски → 4. Реалист дорабатывает реализацию и передает её на исполнение.

В коучинге техника Диснея используется для решения реальных проблем клиента (Чемпиона), при этом человек последовательно находится в каком-то одном состоянии.

В случае, если поиск решения дал несколько вариантов, необходимо выбрать единственно верный. Решение может быть выбрано:

На основе имеющихся ограничений (это м.б. имеющиеся ресурсы - материальные, денежные, временные, моральные, этические или какие-либо еще);
С учетом соответствия задаче (важно не уйти в сторону от цели);
С учетом оценки рисков (SWOT-анализ);