В истории реформирования России особое место занимают реформы 60-х годов XIX века.

Они проводились правительством императора Александра II и имели целью усовершенствование российской общественной, экономической, социально-правовой жизни, приспособления ее устройства к развивающимся буржуазным отношениям.

Самыми главными из этих реформ были: Крестьянская (отмена крепостного права в 1861 г.), Земская и Судебная (1864 г.), Военная реформа, реформы в сфере печати, образования и др. Они вошли в историю страны как «эпоха великих реформ».

Реформы проходили сложно и противоречиво. Они сопровождались конфронтацией различных политических сил общества того времени, среди которых отчетливо проявили себя идейно-политические направления: консервативно-охранительное, либеральное, революционно-демократическое.

Предпосылки реформ

К середине XIX столетия общий кризис крепостнической крестьянской системы достиг апогея.

Крепостной строй исчерпал все свои возможности и резервы. Крестьяне были не заинтересованы в своем труде, что исключало возможность применения машин и улучшения сельско-хозяйственной техники в помещичьем хозяйстве. Значительная масса помещиков все еще видела главный способ повышения доходности имений в наложении все большего количества повинностей на крестьян. Общее обнищание деревни и даже голод приводили к еще большему упадку помещичьих хозяйств. Государственная казна недополучала десятки миллионов рублей недоимок (долгов) по государственным налогам и сборам.

Зависимые крепостнические отношения тормозили развитие промышленности, в частности, горной и металлургической, где широко использовался труд посессионных рабочих, которые также были крепостными. Труд их был неэффективен, и владельцы заводов всеми силами старались от них избавиться. Но альтернативы не было, поскольку найти вольнонаемную силу было практически невозможно, общество было разделено на классы - помещиков и крестьян, которые в основной массе были крепостными. Не было и рынков сбыта для нарождающейся промышленности, так как нищее крестьянство, составляющее подавляющее большинство населения страны, не имело средств на покупку производимых товаров. Все это обостряло экономический и политический кризис в Российской империи. Крестьянские волнения все больше тревожили правительство.

Крымская война 1853-1856 гг., закончившаяся поражением царского правительства, ускорила понимание того, что крепостной строй должен быть ликвидирован, поскольку является обузой для экономики страны. Война показала отсталость и бессилие России. Рекрутские наборы, непосильные налоги и повинности, торговля и промышленность, находящиеся в зачаточном состоянии обострили нужду и бедствия рабски зависимого крестьянства. Буржуазия и дворянство стали наконец понимать проблему и становились весомой оппозицией крепостникам. В этой обстановке правительство сочло необходимым приступить к подготовке отмены крепостного права. Уже вскоре после заключения Парижского мирного договора, завершившего Крымскую войну, император Александр II (сменивший на престоле умершего в феврале 1855 года Николая I), выступая с речью в Москве перед предводителями дворянских обществ, сказал, имея в виду отмену крепостного права, что лучше, чтобы это произошло сверху, нежели снизу.

Отмена крепостного права

Подготовка крестьянской реформы началась в 1857 году. Для этого царь создал Секретный комитет, однако уже осенью того же года он стал для всех секретом Полишинеля и был преобразован в Главный комитет по крестьянским делам. В этом же году создаются Редакционные комиссии и губернские комитеты. Все эти учреждения состояли исключительно из дворян. Представители буржуазии, не говоря уже о крестьянах, допущены к законотворчеству не были.

19 февраля 1861 года Александр II подписывает Манифест, Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, и другие акты о крестьянской реформе (всего 17 актов).

Худ. К. Лебедев "Продажа крепостных с аукциона", 1825 год

Законы от 19 февраля 1861 года разрешили четыре вопроса: 1) о личном освобождении крестьян; 2) о земельных наделах и повинностях освобожденных крестьян; 3) о выкупе крестьянами своих земельных наделов; 4) об организации крестьянского управления.

Положения 19 февраля 1861 года (Общее положение о крестьянах, Положение о выкупе и др.) провозглашали отмену крепостной зависимости, утвердили право крестьян на земельный надел и порядок осуществления выкупных платежей за него.

Согласно Манифесту об отмене крепостного права, земля была выделена крестьянам, но использование земельных участков существенно ограничивалось обязанностями по их выкупу у бывших собственников.

Субъектом земельных отношений являлась сельская община, а право пользования землей предоставлялось крестьянской семье (крестьянскому двору). Законы от 26 июля 1863 года и 24 ноября 1866 года продолжили реформу, уровняв в правах удельных, государственных и помещичьих крестьян, тем самым законодательно закрепив понятие «крестьянское сословие».

Таким образом, после обнародования документов об отмене крепостного права крестьяне получили личную свободу.

Помещики больше не могли переселять крестьян в иные места, они также утратили право вмешиваться в личную жизнь крестьян. Запрещалась продажа людей другим лицам с землей или без земли. За помещиком сохранялись лишь некоторые права по надзору за поведением вышедших из крепостной зависимости крестьян.

Изменились и имущественные права крестьян, прежде всего, их право на землю, хотя в течение двух лет и сохранялись прежние крепостнические порядки. Предполагалось, что за этот период должен был совершиться переход крестьян во временнообязанное состояние.

Наделение землей происходило согласно местным положениям, в которых для различных районов страны (черноземных, степных, нечерноземных) определялись высшие и низшие пределы количества земли, предоставляемой крестьянам. Эти положения конкретизировались в уставных грамотах, содержащих информацию о составе земли, передаваемой в пользование.

Теперь из числа дворян-помещиков Сенатом назначались мировые посредники, которые должны были регулировать взаимоотношения между помещиками и крестьянами. Кандидатуры в Сенат представлялись губернаторами.

Худ. Б. Кустодиев "Освобождение крестьян"

Мировые посредники должны были составлять Уставные грамоты, содержание которых доводилось до сведения соответствующего крестьянского схода (сходов, если грамота касалась нескольких деревень). В Уставные грамоты могли вноситься поправки в соответствии с замечаниями и предложениями крестьян, тот же мировой посредник решал спорные вопросы.

После ознакомления с текстом грамоты, она вступала в силу. Мировой посредник признавал ее содержание соответствующим требованиям закона, при этом согласия крестьян на условия, предусмотренные грамотой, не требовалось. В то же время, помещику было выгоднее добиться такого согласия, так как в этом случае при последующем выкупе земли крестьянами он получал так называемый дополнительный платеж.

Необходимо подчеркнуть, что в результате отмены крепостного права, крестьяне в целом по стране получили земли меньше, чем до тех пор имели. Они были ущемлены и в размерах земли, и в ее качестве. Крестьянам отдавались неудобные для обработки наделы, а самая лучшая земля оставалась помещикам.

Временнообязанный крестьянин получал землю только в пользование, а не собственность. Причем, за пользование он должен был расплачиваться повинностями - барщиной или оброком, которые мало отличались от прежних его крепостных повинностей.

По идее следующим этапом освобождения крестьян должен был стать переход их в состояние собственников, для чего крестьянин должен был выкупить усадебную и полевые земли. Однако цена выкупа значительно превышала действительную стоимость земли, поэтому на деле выходило так, что крестьяне платили не только за землю, но и за свое личное освобождение.

Правительство для обеспечения реальности выкупа организовало выкупную операцию. При этой схеме государство оплачивало выкупную сумму за крестьян, предоставляя им таким образом кредит, который должен был погашаться в рассрочку в течение 49 лет с выплатой ежегодно 6% на ссуду. Крестьянин после заключения выкупной сделки именовался собственником, хотя его собственность на землю была обставлена разного рода ограничениями. Крестьянин становился полным собственником лишь после выплаты всех выкупных платежей.

Первоначально временнообязанное состояние не было ограничено во времени, поэтому многие крестьяне тянули с переходом на выкуп. К 1881 году таких крестьян оставалось примерно 15%. Тогда был принят закон об обязательном переходе на выкуп в течение двух лет, в который требовалось заключить выкупные сделки либо терялось право на земельные наделы.

В 1863 и 1866 годах реформа была распространена на удельных и государственных крестьян. При этом удельные крестьяне получили землю на более льготных условиях, чем помещичьи, а за государственными крестьянами сохранилась вся земля, которой они пользовались до реформы.

Одним из способов ведения помещичьего хозяйства некоторое время было экономическое закабаление крестьянства. Используя крестьянское малоземелье, помещики предоставляли крестьянам землю за отработку. По существу, продолжались крепостнические отношения, только на добровольных началах.

Тем не менее, в деревне постепенно развивались капиталистические отношения. Появился сельский пролетариат - батрачество. Несмотря на то, что деревня исстари жила общиной, остановить расслоение крестьянства было уже невозможно. Сельская буржуазия - кулаки - наряду с помещиками эксплуатировали бедняков. В силу этого шла борьба между помещиками и кулаками за влияние в деревне.

Нехватка земли у крестьян побуждала их искать дополнительный заработок не только у своего помещика, но и в городе. Это порождало значительный приток дешевой рабочей силы на промышленные предприятия.

Город все сильнее и сильнее привлекал бывших крестьян. В результате они находили работу в промышленности, а затем в город переезжали и их семьи. В дальнейшем эти крестьяне окончательно порывали с деревней и превращались в кадровых рабочих, свободных от частной собственности на средства производства, пролетариев.

Вторая половина XIX века знаменуется существенными изменениями в общественном и государственном строе. Реформа 1861 года, освободив и ограбив крестьян, открыла дорогу развитию капитализма в городе, хотя и поставила на его пути определенные препоны.

Крестьянин получил земли ровно столько, чтобы она привязывала его к деревне, сдерживала отток рабочей силы, нужной помещикам, в город. Вместе с тем надельной земли крестьянину не хватало, и он вынужден были идти в новую кабалу к прежнему барину, что фактически означало крепостные отношения, только на добровольной основе.

Общинная организация деревни несколько притормаживала ее расслоение и с помощью круговой поруки обеспечивала взыскание выкупных платежей. Сословный строй уступал место нарождающемуся буржуазному строю, стал формироваться класс рабочих, который пополнялся за счет бывших крепостных крестьян.

До аграрной реформы 1861 года крестьяне не обладали практически никакими правами на землю. И только начиная с 1861 года крестьяне единолично в рамках земельных общин выступают в качестве носителей прав и обязанностей в отношении земли по законодательству.

18 мая 1882 г. был основан Крестьянский поземельный банк. Его роль заключалась в некотором упрощении получения (приобретения) земельных участков крестьянами на праве личной собственности. Однако до Столыпинской реформы операции Банка не играли существенной роли в расширении прав собственности на крестьянские земли.

Дальнейшее законодательство вплоть до реформы П. А. Столыпина в начале ХХ века, особых качественных и количественных изменений в права крестьян на землю не внесло.

Законодательство 1863 года (законы от 18 июня и 14 декабря) ограничивали права надельных крестьян в вопросах передела (обмена) залога и отчуждения земли с тем, чтобы укрепить и ускорить выплату выкупных платежей.

Все это позволяет заключить, что реформа по отмене крепостного права получилась не совсем удачной. Построенная на компромиссах, она учитывала интересы помещиков гораздо более, чем крестьян, и обладала очень коротким «ресурсом времени». Затем должна была встать необходимость новых реформ в том же направлении.

И все же крестьянская реформа 1861 года имела огромное историческое значение, не только создав для России возможность широкого развития рыночных отношений, но дав крестьянству освобождение от крепостного права - многовекового гнета человека человеком, что неприемлемо в цивилизованном, правовом государстве.

Земская реформа

Система земского самоуправления, сложившаяся в результате реформы 1864 года, с определенными изменениями просуществовала до 1917 года.

Основным нормативно-правовым актом проводимой реформы явилось «Положение о губернских и уездных земских учреждениях», высочайше утвержденное 1 января 1864 года, базировавшееся на принципах всесословного земского представительства; имущественного ценза; самостоятельности исключительно в пределах хозяйственной деятельности.

Такой подход должен был обеспечить преимущества для поместного дворянства. Неслучайно и председательство в избирательном съезде землевладельцев возлагалось на уездного предводителя дворянства (ст.27). Откровенное предпочтение, отдаваемое этими статьями помещикам, должно было послужить компенсацией дворянству за лишение его в 1861 году права управления крепостными крестьянами.

Структура органов земского самоуправления по Положению 1864 года была следующей: уездное земское собрание избирало на три года земскую управу, состоявшую из двух членов и председателя и являвшуюся исполнительным органом земского самоуправления (ст.46). Назначение денежного содержания членам земской управы решалось уездным земским собранием (ст.49). Губернское земское собрание избиралось тоже на три года, но не непосредственно избирателями, а гласными уездных земских собраний губернии из их числа. Оно избирало губернскую земскую управу, состоявшую из председателя и шести членов. Председатель земской управы губернии утверждался в должности министром внутренних дел (ст.56).

Интересной с точки зрения ее творческого применения была ст.60, утвердившая право земских управ приглашать для «постоянных занятий по делам, вверенным ведению управ» посторонних лиц с назначением им вознаграждения по взаимному с ними соглашению. Эта статья положила начало формированию так называемого третьего элемента земств, а именно - земской интеллигенции: врачей, учителей, агрономов, ветеринаров, статистиков, которые осуществляли практическую работу в земствах. Однако их роль ограничивалась лишь деятельностью в рамках принимаемых земскими учреждениями решений, самостоятельной роли в земствах они до начала ХХ века не играли.

Таким образом, реформы были выгодными прежде всего дворянскому сословию, что успешно реализовывалось в ходе всесословных выборов в органы земского самоуправления.

Худ. Г. Мясоедов "Земство обедает", 1872 г.

Высокий имущественный ценз при выборах в земские учреждения полностью отражал взгляд законодателя на земства как на хозяйственные учреждения. Такая позиция поддерживалась рядом губернских земских собраний, особенно в губерниях с развитым зерновым хозяйством. Оттуда довольно часто слышались мнения о неотложности предоставления права крупным землевладельцам участвовать в деятельности земских собраний на правах гласных без выборов. Это справедливо обосновывалось тем, что каждый крупный землевладелец более всех заинтересован в делах земства потому, что на его долю приходится значительная часть земских повинностей, а он лишен в случае неизбрания возможности защищать свои интересы.

Необходимо выделить особенности этой ситуации и обратиться к делению земских расходов на обязательные и необязательные. К первым относились местные повинности, ко вторым - местные «нужды». В земской же практике в течение более чем 50 лет существования земств центром внимания были расходы «необязательные». Весьма показателен тот факт, что в среднем земство за все время своего существования истратило треть собранных с населения средств на народное образование, треть - на народное здравоохранение и только треть - на все остальные потребности, включая в них и обязательные повинности.

Сложившаяся практика, таким образом, не подтверждала аргументы сторонников отмены выборного начала для крупных землевладельцев.

Когда кроме распределения повинностей на земстве лежали обязанности заботы о народном образовании, просвещении, продовольственных делах, по необходимости самой жизнью поставленные выше забот о раскладке повинностей, лица, получающие огромные доходы, объективно не могли быть заинтересованы в этих делах, в то время как для средне- и малообеспеченных людей эти предметы ведения земских учреждений составляли насущную потребность.

Законодатели, гарантируя сам институт земского самоуправления, тем не менее ограничивали его правомочия, издав законы, регулирующие хозяйственную и финансовую деятельность местных органов власти; определяющие собственные и делегируемые полномочия земств, устанавливая права по надзору над ними.

Так, рассматривая самоуправление как осуществление местными выборными органами определенных задач государственного управления, нужно признать, что самоуправление эффективно лишь тогда, когда исполнение принятых его представительными органами решений осуществляется непосредственно его исполнительными органами.

Если же правительство сохраняет за собой осуществление всех задач государственного управления, в том числе и на местном уровне, а органы самоуправления рассматривает только как совещательные органы при администрации, не предоставляя им собственной исполнительной власти, то о реальном местном самоуправлении не может быть и речи.

Положение 1864 года предоставило земским собраниям право избирать особые исполнительные органы сроком на три года в виде губернских и уездных земских управ.

Следует подчеркнуть, что в 1864 году была создана качественно новая система местной власти, первая земская реформа не была лишь частичным улучшением старого земского административного механизма. И как бы ни были существенны изменения, внесенные новым Земским положением 1890 года, они имели характер лишь лишь мелких улучшений той системы, которая была создана в 1864 году.

Закон 1864 года не рассматривал самоуправление как независимую структуру госуправления, а только как передачу несущественных для государства хозяйственных дел уездам и губерниям. Этот взгляд отразился на той роли, которую Положение 1864 года отвело земским учреждениям.

Поскольку в них видели не государственные, а лишь общественные учреждения, то и не признали возможность наделить их функциями власти. Земства не получили не только полицейской власти, но и вообще были лишены принудительной исполнительной власти, не могли самостоятельно проводить свои распоряжения в действие, а вынуждены были обращаться к содействию правительственных органов. Более того, первоначально по Положению 1864 года земские учреждения не были наделены правом издавать обязательные для населения постановления.

Признание учреждений земского самоуправления общественно-хозяйственными союзами отразилось в законе и на определении их отношения к правительственным учреждениям и частным лицам. Земства существовали рядом с администрацией, не будучи связаны с ней в одну общую систему управления. В целом местное управление оказалось проникнуто дуализмом, основанным на противопоставлении земского и государственного начала.

Когда земские учреждения вводились в 34 губерниях центральной России (в период с 1865 по 1875 годы), очень скоро обнаружилась невозможность такого резкого обособления государственного управления и земского самоуправления. По Закону 1864 года земство было наделено правом самообложения (то есть введения собственной системы налогов) и уже поэтому не могло быть поставлено законом в те же условия, как любое другое юридическое лицо частного права.

Как бы законодательство XIX века ни отделяло органы местного самоуправления от органов государственного управления, но система хозяйства общины и земства была системой «принудительного хозяйства», аналогичная по своим принципам с финансовым хозяйством государства.

Положение 1864 года определяло предметы ведения земства как дела, относящиеся к местным хозяйственным пользам и нуждам. В ст.2 приводился подробный список дел, подлежащих ведению земских учреждений.

Земские учреждения имели право, на основании общих гражданских законов, приобретать и отчуждать движимое имущество, заключать договоры, принимать обязательства, выступать в качестве истца и ответчика в судах по имущественным делам земства.

Закон весьма неопределенно в терминологическом смысле указывал отношение земских учреждений к различным предметам их ведения, говоря то о «заведовании», то об «устройстве и содержании», то об «участии в попечении», то об «участии в делах». Тем не менее, систематизируя эти употребленные в законе понятия, можно сделать вывод, что все дела, находящиеся в ведении земских учреждений, могли быть поделены на две категории:

Те, по которым земство могло принимать решения самостоятельно (сюда относились дела, по которым земским учреждениям предоставлялось право «заведования», «устройства и содержания»); - те, по которым земству принадлежало лишь право содействовать «правительственной деятельности» (право «участия в попечении» и «воспособления»).

Соответственно этому делению распределялась и степень власти, предоставленной Законом 1864 года органам земского самоуправления. Земские учреждения не имели права непосредственного принуждения частных лиц. Если появлялась необходимость в таких мерах, земство должно было обращаться к содействию полицейских органов (ст.ст.127, 134, 150). Лишение органов земского самоуправления принудительной власти являлось естественным следствием признания за земством только хозяйственного характера.

Худ. К. Лебедев "В земском собрании", 1907 г.

Изначально земские учреждения были лишены права издавать обязательные для населения постановления. Закон предоставлял губернским и уездным земским собраниям только право представлять через губернскую администрацию ходатайства правительству по предметам, касающимся местных хозяйственных польз и нужд (ст.68). Видимо, слишком часто меры, признаваемые земскими собраниями необходимыми, превышали пределы предоставленной им власти. Практика существования и работы земств показала изъяны такой ситуации, и оказалось необходимым для плодотворного осуществления земством своих задач наделить его губернские и уездные органы правом издания обязательных постановлений, но сначала по вполне определенным вопросам. В 1873 году было принято Положение о мерах против пожаров и по строительной части в селениях, которое закрепило за земством право издавать обязательные постановления по указанным вопросам. В 1879 году земствам было позволено издавать обязательные акты по предупреждению и прекращению «повальных и заразительных болезней» .

Компетенция губернских и уездных земских учреждений была различной, распределение предметов ведения между ними определялось тем положением закона, что хотя те и другие ведают один круг дел, но в ведении губернских учреждений находятся предметы, касающиеся всей губернии или сразу нескольких уездов, а в ведении уездных - касающиеся только данного уезда (ст.ст.61 и 63 Положения 1864 года). Отдельные статьи закона определяли исключительную компетенцию губернских и уездных земских собраний.

Земские учреждения функционировали вне системы государственных органов и в нее не включались. Служба в них считалась общественной обязанностью, гласные не получали вознаграждения за участие в работе земских собраний, а должностные лица земских управ не считались государственными служащими. Оплата их труда производилась из земских средств. Следовательно, и административно, и финансово земские органы были отделены от государственных. В ст.6 Положения 1864 года отмечалось: «Земские учреждения в кругу вверенных им дел действуют самостоятельно. Закон определяет случаи и порядок, в которых действия и распоряжения их подлежат утверждению и наблюдению общих правительственных властей».

Земские органы самоуправления не подчинялись местной администрации, однако действовали под контролем правительственной бюрократии в лице министра внутренних дел и губернаторов. В пределах своих полномочий земские органы самоуправления были самостоятельны.

Можно с уверенностью утверждать, что закон 1864 года не предполагал, что государственный аппарат будет участвовать в функционировании земского самоуправления. Это отчетливо видно на примере положения исполнительных органов земств. Поскольку в них видели не государственные, а только общественные учреждения, то и не признавали возможность наделить их функциями власти. Земства были лишены принудительной исполнительной власти, и были не в силах самостоятельно реализовывать свои распоряжения, поэтому вынуждены были обращаться к содействию правительственных органов.

Судебная реформа

Исходным пунктом Судебной реформы 1864 года явилась неудовлетворенность состоянием правосудия, несоответствием его развитию общества той эпохи. Судебная система Российской империи по своей сути была отсталой и не развивалась уже долгое время. В судах рассмотрение дел тянулось иногда десятилетиями, коррупция процветала на всех уровнях судопроизводства, поскольку денежное содержание работникам было поистине нищенским. В самом законодательстве царил хаос.

В 1866 году в Петербургском и Московском судебных округах, в которые входило 10 губернией был впервые введен суд присяжных. 24 августа 1886 года в Московском окружном суде состоялось его первое заседание. Рассматривалось дело Тимофеева, которого обвиняли в краже со взломом. Конкретные участники прений сторон остались неизвестными, но известно, что сами прения прошли на хорошем уровне.

Именно в результате судебной реформы, появился суд, построенный на принципах гласности и состязательности, с его новым судебным деятелем - присяжным поверенным (современный адвокат).

16 сентября 1866 года в Москве состоялось первое заседание присяжных поверенных. Председательствовал член Судебной палаты П. С. Извольский. Собрание вынесло решение: ввиду малого количества избирателей, избрать Московский совет присяжных поверенных в количестве пяти человек, в том числе председателя и товарища председателя. В результате выборов были избраны в Совет председателем М. И. Доброхотов, товарищем председателя Я. И. Любимцев, членами: К. И. Рихтер, Б. У. Бениславский и А. А. Имберх. Автор первого тома «Истории русской адвокатуры» И. В. Гессен считает именно этот день началом создания сословия присяжных поверенных. В точности повторяя данную процедуру адвокатура формировалась и на местах.

Институт присяжных поверенных создавался в качестве особой корпорации, состоявшей при судебных палатах. Но она не входила в состав суда, а пользовалась самоуправлением, хотя и под контролем судебной власти.

Присяжные поверенные (адвокаты) в российском уголовном процессе появились вместе с новым судом. При этом российские присяжные поверенные в отличие от английских коллег не делились на стряпчих и правозаступников (барристеры - подготавливающие необходимые бумаги, и атторнеи - выступающие в судебных заседаниях). Зачастую и помощники присяжных поверенных самостоятельно выступали в качестве адвокатов в судебных заседаниях, но в то же время помощники присяжного поверенного не могли быть назначены председателем суда в качестве защитников. Тем самым определялось, что они могли выступать в процессах только по соглашению с клиентом, но не участвовали по назначению. В России XIX века монополии на право осуществлять защиту подсудимого только присяжным поверенным в Российской империи не существовало. Статья 565 Уставов уголовного судопроизводства предусматривала, что «подсудимые имеют право избирать защитников как из присяжных и частных поверенных, так и из других лиц, коим законом не воспрещено ходатайство по чужим делам» . При этом лицо, исключенное из состава присяжных или частных поверенных, к осуществлению защиты не допускалось. Не допускались к осуществлению судебной защиты и нотариусы, но тем не менее, в некоторых особых случаях мировым судьям не запрещалось быть поверенными по делам, рассматриваемых в общих судебных присутствиях. Само собой разумеется, что в то время женщины в качестве защитников не допускались. Вместе с тем при назначении защитника по просьбе подсудимого председатель суда мог назначить защитника не из числа присяжных поверенных, а из числа кандидатов на судебные должности, состоящие при данном суде и, как это было особо подчеркнуто в законе, «известные председателю по своей благонадежности». Допускалось назначение защитником чиновника канцелярии суда в том случае, если подсудимый не имел возражений против этого. Защитники, назначенные судом, в случае выявления факта получения вознаграждения от подсудимого подвергались достаточно серезному наказанию. Однако, не возбранялось присяжным поверенным, высланным в административном порядке под гласный надзор полиции, выступать в качестве защитника по уголовным делам.

Закон не запрещал адвокату защищать двух и более подсудимых в случае, если «существо защиты одного из них не противоречит защите другого...».

Подсудимые могли сменить защитника в ходе судебного разбирательства или просить председательствующего по делу о смене защитников, назначенных от суда. Можно предположить, что замена защитника могла происходить в случае несовпадения позиции защитника и подсудимого, профессиональной слабости защитника либо его равнодушия к подзащитному в случае работы защитника по назначению.

Нарушение права на защиту было возможно только в исключительных случаях. Например, если суд не располагал присяжными поверенными или кандидатами на судебные должности, а также свободными чиновниками канцелярии суда, но в этом случае суд обязан был заблаговременно уведомить о том подсудимого, с тем чтобы дать ему возможность пригласить защитника по соглашению.

Главный вопрос, на который должны были ответить присяжные заседатели в ходе судебного слушания виновен или нет подсудимый. Свое решение они отражали в вердикте, который провозглашался в присутствии суда и сторон по делу. Статья 811 Уставов уголовного судопроизводства говорила, что «решение каждого вопроса должно состоять из утвердительного «да» или отрицательного «нет» с присовокуплением того слова, в котором заключается сущность ответа. Так, на вопросы: совершилось ли преступление? виновен ли в нем подсудимый? с предумышлением ли он действовал? утвердительные ответы соответственно должны быть: «Да, совершилось. Да, виновен. Да, с предумышлением». Вместе с тем необходимо отметить, что присяжные заседатели имели право ставить вопрос о снисхождении. Так, ст.814 Устава гласила, что «если по возбужденному самими присяжными заседателями вопросу о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения, окажется шесть голосов утвердительных, то старшина присяжных к данным ответам присовокупляет: «Подсудимый по обстоятельствам дела заслуживает снисхождения». Решение присяжных заседателей выслушивалось стоя. Если вердиктом присяжных подсудимый признавался невиновным, то председательствующий объявлял его свободным, а в случае, если подсудимый содержался под стражей, он подлежал немедленному освобождению. В случае вынесения присяжными обвинительного вердикта председательствующий по делу предлагал прокурору или частному обвинителю высказать свое мнение относительно наказания и других последствий признания присяжными заседателями подсудимого виновным.

Постепенное, планомерное распространение принципов и институтов Судебных уставов 1864 года по всем губерниям России продолжалось до 1884 года. Так, уже в 1866 года Судебная реформа была введена в 10 губерниях России. К сожалению, суд с участием присяжных заседателей на окраинах Российской империи так и не начал действовать.

Это можно объяснить следующими причинами: введение Судебных уставов на всей территории Российской империи потребовало бы не только значительных денежных средств, которых в казне просто не было, но и необходимых кадров, которые было труднее найти, чем финансы. Для этого царь поручил особой комиссии разработать план введения Судебных уставов в действие. Председателем был назначен В. П. Бутков, ранее возглавлявший комиссию, составлявшей проекты Судебных уставов. Членами комиссии стали С. И. Зарудный, Н. А. Буцковский и другие известные в то время юристы.

Комиссия не пришла к единогласному решению. Некоторые требовали введения в действие Судебных уставов сразу же в 31 российской губернии (за исключением сибирских, западных и восточных земель). По мнению этих членов комиссии, необходимо было открывать новые суды сразу, но в меньших количествах судей, прокуроров и судебных чиновников. Мнение этой группы поддерживал Председатель Государственного совета П. П. Гагарин.

Вторая, более многочисленная группа членов комиссии (8 человек) предлагала введение Судебных уставов на ограниченной территории сначала 10 центральных губерний, но которые сразу же будут иметь весь полный состав лиц, как реализующих судебную власть, так и гарантирующих нормальную работу суда, - прокуроров, чиновников судебного ведомства, присяжных заседателей.

В поддержку второй группы выступил министр юстиции Д. Н. Замятин, и именно этот план лег в основу введения Судебных уставов на всей территории Российской империи. Доводы второй группы учитывали не только финансовую составляющую (денег на реформы в России не хватало всегда, что и объясняет их медленный ход), но и отсутствие кадров. В стране была повальная неграмотность, а те, у кого было высшее юридическое образование было так мало, что не хватало для реализации Судебной реформы.

Худ. Н. Касаткин. "В коридоре окружного суда", 1897

Принятие нового суда показало не только его преимущества по отношению к дореформенному суду, но и выявило некоторые его недостатки.

В ходе дальнейших преобразований, направленных на приведение ряда институтов нового суда, в том числе и с участием присяжных заседателей, в соответствие с другими государственными институтами (исследователи иногда называют их судебной контрреформой), при одновременном исправлении выявившихся на практике недостатков Судебных уставов 1864 года ни один из институтов не претерпел столько изменений, сколько суд с участием присяжных заседателей. Так, например, вскоре после оправдания судом с участием присяжных заседателей Веры Засулич из подсудности судов присяжных заседателей были изъяты и переданы в компетенцию военных судов все уголовные дела, связанные с преступлениями против государственного строя, покушениями на представителей власти, сопротивление органам государственной власти (то есть дела, носящие политический характер), а также дела о должностных преступлениях. Таким образом, государство довольно оперативно отреагировало на вызвавший большой общественный резонанс оправдательный приговор присяжных заседателей, признавших В. Засулич невиновной и, по сути, оправдавших террористический акт. Это объяснялось тем, что государство понимало всю опасность оправдания терроризма и не желало повторения подобного, поскольку безнаказанность подобных преступлений порождала бы все новые и новые преступления против государства, порядка управления и государственных деятелей.

Военная реформа

Перемены в общественном укладе российского общества показали необходимость реорганизации существующей армии. Военные реформы связаны с именем Д. А. Милютина, назначенного военным министром в 1861 г.

Неизвестный художник, II половина XIX в. "Портрет Д. А. Милютина"

Прежде всего Милютин ввел систему военных округов. В 1864 году было создано 15 округов, охвативших всю территорию страны, что позволило улучшить призыв и обучение военнослужащих. Во главе округа был главный начальник округа, он же командующий войсками. Ему подчинялись все войска и военные учреждения на территории округа. В военном округе имелись окружной штаб, интендантское, артиллерийское, инженерное, военно-медицинское управления, инспектор военных госпиталей. При командующем формировался Военный совет.

В 1867 году проходит военно-судебная реформа, в которой нашли отражение некоторые положения судебных уставов 1864 года.

Формировалась трехуровневая система военных судов: полковые, военно-окружные, главный военный суд. Полковые суды имели подсудность примерно такую же, как мировой суд. Крупные и средние дела находились в ведении военно-окружных судов. Высшей апелляционной и надзорной инстанцией был главный военный суд.

Основные достижения Судебной реформы 60-х годов - Судебные уставы от 20 ноября 1864 года и Военно-судебный устав от 15 мая 1867 года разделили все суды на высшие и низшие.

К низшим относились мировые судьи и их съезды в гражданском ведомстве, полковые суды в военном ведомстве. К высшим: в гражданском ведомстве - окружные суды, судебные палаты и кассационные департаменты Правительствующего сената; в военном ведомстве - военно-окружные суды и Главный Военный суд.

Худ. И. Репин "Проводы новобранца", 1879 г.

Полковые суды имели особое устройство. Их судебная власть распространялась не на территорию, а на круг лиц, так как они учреждались при полках и других частях, командиры которых пользовались властью полкового командира. При смене дислокации части передислоцировался и суд.

Полковой суд - суд правительственный, так как его члены не избирались, а назначались администрацией. В нем отчасти сохранился сословный характер - в его состав входили только штаб- и обер-офицеры, а подсудны были только нижние чины полка.

Власть полкового суда была шире, чем власть мирового судьи (самое строгое наказание - одиночное заключение в военной тюрьме для нижних чинов, не пользующихся особыми правами состояний, для имеющих такие права - наказания, не связанные с ограничением или потерей), но и он рассматривал относительно маловажные проступки.

Состав суда был коллегиальный - председатель и два члена. Все они назначались властью командира соответствующей части под контролем начальника дивизии. Условий назначения, не считая политической благонадежности, было два: не менее двух лет строевой службы и неопороченность по суду. Председатель назначался на один год, члены - на полгода. От исполнения служебных обязанностей по основной должности председатель и члены суда освобождались только на время заседаний.

Надзором за деятельностью полкового суда ведал полковой командир, он же рассматривал и принимал решения по жалобам на его деятельность. Полковые суды рассматривали дело практически сразу по существу, но по указанию полкового командира в необходимых случаях они сами могли проводить предварительное расследование. Приговоры полкового суда вступали в силу после их утверждения все тем же полковым командиром.

С высшими военными судами полковые суды, как и мировые судьи, в непосредственной связи не состояли, и только в исключительных случаях их приговоры все же могли быть обжалованы в военно-окружном суде в порядке, сходном с апелляционным.

Военно-окружные суды учреждались в каждом военном округе. В их состав входил председатель и военные судьи. Главный Военный суд выполнял те же функции, что и Кассационный департамент по уголовным делам Сената. Планировалось создать при нем два территориальных отделения в Сибири и на Кавказе. В состав Главного Военного суда входили председатель и члены.

Порядок назначения и награждения судей, а также материальное благополучие определяли независимость судей, однако это не означало их полной безответственности. Но эта ответственность основывалась на законе, а не на произволе начальства. Она могла быть дисциплинарной и уголовной.

Дисциплинарная ответственность наступала за упущения по должности, не являвшимися преступлением или проступком, после обязательного судебного разбирательства в виде предостережения. После трех предостережений в течение года в случае нового нарушения виновный подлежал уголовному суду. Ему же судья подлежал и за любые проступки и преступления. Лишить звания судьи, в том числе и мирового, можно было только по судебному приговору.

В военном ведомстве эти принципы, призванные обеспечить независимость судей, реализовывались лишь частично. При назначении на судебные должности кроме общих требований к кандидату требовался еще и определенный чин. Председатель окружного военного суда, председатель и члены Главного Военного суда и его отделений должны были иметь генеральский чин, члены военно-окружного суда - штаб-офицерские чины.

Порядок назначения на должности в военные суды был чисто административным. Военный министр подбирал кандидатуры, а затем назначались приказом императора. Члены и председатель Главного Военного суда назначались только лично главой государства.

В процессуальном плане военные судьи были независимы, но должны были соблюдать требования уставов в вопросах чинопочитания. Также все военные судьи были подчинены военному министру.

Правом несменяемости и неперемещаемости, как и в гражданском ведомстве, пользовались лишь судьи Главного Военного суда. Председатели и судьи военно-окружных судов могли перемещаться из одного в другой без их согласия распоряжением военного министра. Снятие с должности и увольнение со службы без прошения осуществлялось по постановлению Главного Военного суда, в том числе и без приговора по уголовному делу.

В военном судопроизводстве не существовала института присяжных, вместо них был учрежден институт временных членов, что-то среднее между присяжными и военными судьями. Они назначались сроком на шесть месяцев, а не для рассмотрения конкретного дела. Назначение осуществлял Главный начальник военного округа по общему списку, составленному на основании списков из частей. В этом списке офицеры помещались по старшинству чинов. Согласно этому списку и осуществлялось назначение (то есть какой-либо выбор отсутствовал, даже Главный начальник военного округа не мог отступить от этого списка). Временные члены военно-окружных судов освобождались от служебных обязанностей на все шесть месяцев.

В военно-окружном суде временные члены наравне с судьей решали все вопросы судопроизводства.

И гражданские, и военные окружные суды ввиду большой подведомственной территории могли создавать временные заседания для рассмотрения дел в местностях, значительно удаленных от места расположения самого суда. В гражданском ведомстве решение об этом принимал сам окружной суд. В военном ведомстве - Главный начальник военного округа.

Образование военных судов, как постоянных, так и временных, происходило на основании распоряжений воинских должностных лиц, они же оказывали заметное влияние на формирование его состава. В необходимых для власти случаях постоянные суды подменялись особыми присутствиями или комиссиями, а нередко - определенными должностными лицами (командирами, генерал-губернаторами, министром внутренних дел).

Надзор за деятельностью военных судов (вплоть до утверждения их приговоров) принадлежал органам исполнительной власти в лице командира полка, командующих округами, военного министра и самого монарха.

На практике сохранялся сословный критерий комплектования состава суда и организации судебного разбирательства, имелись серьезные отступления от принципа состязательности, права на защиту и др.

60-е годы XIX века характеризуются целым комплексом изменений, произошедших в общественном и государственном строе.

Реформы 60-70-х годов XIX века, начиная с крестьянской, открыли дорогу развитию капитализма. Россия сделала крупный шаг по пути превращения абсолютной крепостнической монархии в буржуазную.

Судебная реформа проводит довольно последовательно буржуазные принципы судоустройства и процесса. Военная реформа вводит всесословную всеобщую воинскую обязанность.

Вместе с тем либеральные мечты о конституции остаются только мечтами, а надежды земских деятелей на увенчание системы земств всероссийскими органами встречают решительное сопротивление монархии.

В развитии права тоже заметны определенные сдвиги, хотя и менее крупные. Крестьянская реформа резко расширила круг гражданских прав крестьянина, его гражданскую правоспособность. Судебная реформа принципиально изменила процессуальное право России.

Таким образом, масштабные по своему характеру и последствиям, реформы знаменовали существенные изменения всех сторон жизни российского общества. Эпоха реформ 60-70-х годов XIX века была великой, так как самодержавие впервые сделало шаг навстречу обществу, и общество поддержало власть.

В то же время, можно прийти к однозначному выводу, что с помощью реформ не были достигнуты все поставленные цели: обстановка в обществе не только не разрядилась, но и дополнилась новыми противоречиями. Все это в следующий период приведет к громадным потрясениям.

· После расправы над декабристами вся общественная жизнь России была поставлена под строжайший надзор со стороны государства. Это явилось причиной спада общественного движения.

· Продолжить дело декабристов пытались немногочисленные кружки.

· В 1827 г . в Московском университете братьями П., В. и М.Критскими был организован тайный кружок, целями которого были уничтожение царской семьи и конституционные преобразования в России.

· В 1831 г. был раскрыт и разгромлен кружек Н.П.Сунгурова, участники которого готовили вооруженное восстание в Москве.

· В 1832 г. в Московском университете действовало «Литературное общество 11 нумера», участником которого был В.Г.Белинский.

· В 1834 г. раскрыт кружок А.И.Герцена.

· После подавления восстания декабристов в стране усиливается реакция. В борьбе против новых идей правительство использовало не только репрессии, но и оружие идеологического характера. Таковым явилась теория С.С.Уварова "официальной народности". Ее основными лозунгами были: православие, самодержавие, народность.

· Однако, Уваровская триада не получила широкой поддержки в русском обществе. Вопреки официальному противодействию, общественное движение развивалось.

· В 40-х годах формируются основные направления общественной мысли, исходившие из необходимости преобразований в России: славянофилы, западники и революционеры.

· Западники – это первое буржуазно-либеральное течение в России. Его видными представителями были Кавелин, Грановский, Боткин, Панаев, Анненков, Катков и другие. Они считали, что Россия и Запад идут одним путём – буржуазным , и единственное спасение России от революционных потрясений видели в заимствовании посредством постепенных реформ буржуазной демократии. Западники верили в неделимость человеческой цивилизации и утверждали, что Запад возглавляет эту цивилизацию, показывая примеры осуществления принципов свободы и прогресса, чем привлекает внимание всего остального человечества. Поэтому задача России как можно скорее присоединиться к европейскому Западу и таким образом войти в единую общечеловеческую цивилизацию. Как либералам им были чужды идеи революции и социализма. До середины 40-х годов вместе с западниками выступали Белинский и Герцен, составляя левое крыло этого течения.

· Противниками западников стали славянофилы , враждебно относившиеся к Западу и идеализировавшие допетровскую Русь, уповавшие на самобытность русского народа , верившие в особый путь его развития. Видными славянофилами были Хомяков, Самарин, братья Аксаковы, братья Киреевские, Кошелев и другие. Славянофилы утверждали, что единой человеческой цивилизации нет и быть не может. Каждый народ живет своей "самобытностью", основу которой составляет идейное начало, пронизывающее все стороны народной жизни. Для России таким началом являлась православная вера, а ее воплощением - община, как союз взаимной помощи и поддержки. В русской деревне можно обойтись без классовой борьбы, это убережёт Россию от революции и буржуазных "отклонений". Будучи убеждёнными монархистами, они всё же выступали за свободу мнений и возрождение Земских соборов. Для них также характерно неприятие революции и социализма. Ни принципы, ни организационные формы жизни Запада не были приемлемы для России.

· Идейные разногласия между западниками и славянофилами тем не менее, не мешали их сближению в практических вопросах русской жизни: оба течения отрицали крепостное право ; оба выступали против существующего государственного управления ; оба требовали свободы слова и печати.

· В 40-х годах, отколовшись от западников, оформляется третье течение общественной мысли – революционно-демократическое . Оно было представлено Белинским, Герценом, петрашевцами, молодыми тогда Чернышевским и Шевченко.

· С западниками Белинский и Герцен не сошлись по отношению к революции и социализму. Но, в отличие от западных социалистов, они не только не исключали революционный путь к социализму, но и уповали на него. Революционеры также считали, что Россия пойдёт по западному пути, но в отличие от славянофилов и западников полагали, что революционные потрясения неизбежны.

· При том зачаточном состоянии, в котором пребывал пролетариат России, они не понимали его революционного будущего и надеялись на крестьянскую революцию.

Буржуазные реформы 60-70 годов XIX века.

1855-1881

· Первые шаги к отмене крепостного права в России были сделаны императором Александром I в 1803 году изданием Указа о вольных хлебопашцах , в котором прописан юридический статус отпускаемых на волю крестьян.

· В течение царствования Николая I было создано около десятка различных комиссий для решения вопроса об уничтожении крепостного права, но все они оказались безрезультатными ввиду противодействия дворянства.

· По достижении совершеннолетия Александр II /был убит террористами/ заменяет на троне своего отца Николая I. Вошёл в русскую историю как проводник широкомасштабных реформ. Удостоен особого эпитета в русской дореволюционной историографии - Освободи́тель (в связи с отменой крепостного права по манифесту 19 февраля 1861 года)

· 19 февраля 1861 г. Александр II подписал "Положения" и "Манифест" об отмене крепостного права. Главным итогом реформы стало личное освобождение крестьянина , помещики лишились права распоряжаться им. Согласно Манифесту юридическим документом, формулировавшим условия выхода крестьян из крепостной зависимости становилась уставная грамота . Крестьяне обрели права юридического лица и статус свободных сельских обывателей , наделенных землей. Они получили возможность владеть имуществом , заниматься торгово-промышленной деятельностью , переходить в другие сословия , вести судебные дела .

· Одни историки считают причиной то, что крепостное право стало непреодолимым тормозом для дальнейшего развития страны; другие считают невозможность для России более претендовать на роль ведущей европейской державы и оставаться при этом крепостнической.

· Естественным продолжением отмены крепостного права в России были земская, городская, судебная, военная и другие реформы. Их основная цель – привести государственный строй и административное управление в соответствии с новой социальной структурой (многомиллионное крестьянство получило свободу). Это продолжение модернизации. страны.

Судебная реформа 1864 года. «Новые судебные уставы» вводили в России принципиально новую систему судопроизводства.

· Суд стал бессословный (формальное равенство всех сословий)

· Гласность и состязательность судопроизводства (прокурор – адвокат)

· Высшей судебной инстанцией стал Сенат

· Учреждалась адвокатура

· Создавался институт присяжных заседателей для рассмотрения сложных уголовных дел

· Выборность некоторых судебных органов (мировые судьи)

· Упрощена система судопроизводства

· Предварительное следствие осуществлялось судебным следователем, а не полицией

· НО! Крестьяне подлежали своему сословному суду

Земская реформа 1864 года.

· В губерниях и уездах создавались земские учреждения – земства (выборные органы от всех сословий).

· Земства лишены политических функций

· Разрешалось заниматься исключительно хозяйственными вопросами местного значения (пути сообщения, школы, больницы, торговля, промышленность)

· Земства контролировали органы центральной и местной власти, которые имели право приостанавливать любое решение земского собрания

Итоги : сыграли особую роль в развитии просвещения, образования, здравоохранения.

Военная реформа 1861-1874.

· Закон 1874 года о всесословной воинской повинности мужчин, достигших 20 лет.

· Устанавливался срок действительной службы – до 6 лет в сухопутных войсках, на флоте – 7.

· Лица, имевшие высшее образование, служили полгода.

· Осуществление перевооружения армии

· Введение новых воинских уставов

· Учреждена система военных округов для военного управления

· Для подготовки военных кадров создавались учебные заведения

· Сократилась численность армии в мирное время и поднялась её боеспособность

Реформы в сфере образования и печати 1863-1864.

· Фактически было введено доступное всесословное образование

· Возникли частные земские, церковно-приходские, воскресные школы

· 1863. Новый устав вернул автономию университетам

· 1865. Введены «Временные правила» для печати. Отменена предварительная цензура

Финансовая реформа

· Право распоряжаться всеми финансовыми средствами страны получал министр финансов, деятельность которого подлежала учёту со стороны Государственного контроля .

· Был учреждён Государственный банк , который стал кредитовать торгово-промышленные предприятия.

ЗНАЧЕНИЕ РЕФОРМ:

Все преобразования имели прогрессивный характер. Закладывается основа для эволюционного развития страны по пути европейской социально-политической модели. Сделан первый шаг по расширению роли общественности в жизни страны.

Реформы были непоследовательны и незавершенны. Процесс модернизации в России имел специфический характер – слабость российской буржуазии, выступления радикалов, усиление консервативных сил – все это тормозило реформаторские устремления правительства.

Литература пятидесятых годов 19 века

Приходят 50-е годы. Существующая в эту пору крепостническая литература (С. Аксаков и др.) не пользуется сколько-нибудь значительной популярностью. В центре внимания в эту пору стоят все же те две группы русских реалистов. В 50-х гг. широко развертывается прежде всего либерально-дворянское движение, связанное с теми же именами Григоровича («Рыбаки», 1853; «Переселенцы», 1855), Гончарова («Обломов», 1859), Тургенева (повести 50-х гг.; романы «Рудин», 1856, «Дворянское гнездо», 1859; «Накануне», 1860) и с новым для нее именем Писемского («Тюфяк», 1850; «Брак по страсти» и «Богатый жених», 1851; «тысяча душ», 1858; «Боярщина», 1858; «Горькая судьбина», 1859), Авдеева («Тамарин», 1852; «Подводный камень», 1860). Родственность этих писателей между собой явствует уже из художественной фактуры их повестей и романов, написанных преимущественно на усадебные темы, с широкой любовной экспозицией образов дворянской интеллигенции, с широкими картинами поместного быта, обилием усадебных и деревенских пейзажей и т. д. Несколько особняком впрочем стоит здесь Писемский, у которого обычная для Тургенева и Гончарова лирико-элегическая манера уступает место подчеркнутому физиологизму, бытовой сатире и почти злорадному изображению трудностей, перед которыми стоит дворянский уклад. Однако все это - отличия в пределах одного общего направления, объединенного не только художественным, но и идейным родством. Все эти писатели неприязненно относятся к правящему страною аристократически-бюрократическому дворянству (сатирические образы Паншина и Курнатовского в романах Тургенева, губернской администрации - у Писемского). Но при этом ни один из этих писателей не питает иллюзий относительно новых людей из дворянской среды. Их или нет (критика «лишних людей» - Рудина, Берсенева, Обломова, см. «Лишние люди») или же в своей борьбе с бюрократическим режимом они оказываются бессильными (честный бюрократ Калинович в «Тысяче душ» Писемского). Все углубляющийся распад феодальных отношений заставляет этих писателей внимательно присмотреться к деревенской действительности, с одной стороны (таковы в особенности «Очерки из крестьянского быта» Писемского, 1856, и его драма «Горькая судьбина»), одновременно делая ставку на растущих и многообещающих представителей промышленно-капиталистического города. Такова красноречивая фигура дельца и предпринимателя Штольца, произносящего такую отходную своему другу крепостнику Обломову. Эти писатели держат курс на освобождение мужика от крепостной зависимости, на широкое внедрение в сельское хозяйство промышленно-капиталистических отношений при неизменном сохранении за помещиками основы их материального благополучия - земельной собственности.

Наряду с этой дворянской в своей основе, хотя и капитализирующейся группой в Р. л. 50-х гг. существовала и другая, буржуазно-мещанская линия. Она была представлена произведениями В. Даля («Картины из русского быта», 1856-1857), стихотворениями Никитина (поэма «Кулак», 1858), нравоописательной прозой Мельникова-Печерского и особенно социально-бытовой драматургией Островского. Роль последнего в этой литературной группе особенно значительна. Связанный в своем идейном развитии (через Т. Филиппова, А. Григорьева и др.) с буржуазным вариантом славянофильства - «почвенничеством», - Островский тем не менее в своем творчестве развертывал критику черт отсталости в дореволюционной в частности купеческой жизни. Замечательнейшие произведения Островского в эту пору представляют собою критику этой купеческой среды («Свои люди сочтемся», 1850; «Гроза», 1860), сочетающуюся с любовным сочувственным показом, часто идеализацией («Бедность не порок», 1854) лучших ее представителей и резкими выпадами против развратного и бездельничающего дворянства («Не в свои сани не садись», 1853, «Воспитанница», 1859). Широкий показ новой, до того почти не освещенной сферы действительности и реалистический подход к ней обеспечили его драматургии широчайшую популярность (об идейных тенденциях Островского, художественной манере и функции его творчества - см. подробнее в ст. о нем).

Отметим, что своей популярностью в читательской среде конца 50-х гг. эта либерально-дворянская и буржуазная литература во многом была обязана революционной критике. Добролюбов (см. его статьи об Островском «Темное царство и «Светлый луч в темном царстве», о Гончарове «Что такое обломовщина?», о Тургеневе «Когда же придет настоящий день?», 1859-1861) создал непревзойденные по силе образцы использования этой либеральной литературы для легальной пропаганды революционно-демократической идеологии. Отведя на задний план моменты, с которыми он не был согласен (славянофильские воззрения Островского, идеализация Гончаровым Штольца и др.), Добролюбов с исключительной энергией подчеркнул критику этими писателями «темного царства» и «обломовщины». По его разночинской трактовке образа Елены из «Накануне», по его замечательным своим сарказмом выпадам против «внутренних турок» широкий читатель учился еще острее ненавидеть крепостническую действительность. Но конечно идейная острота творчества Тургенева, Гончарова и Островского была гораздо меньшей, чем то истолкование, которое придал им в интересах революционной пропаганды Добролюбов.

Эта умеренность протеста либералов делается особенно очевидной при сопоставлении с ними таких революционных писателей 50-х гг., как Герцен, Огарев и Некрасов Творческий диапазон их в эту пору существенно расширился. Герцен от социально-психологической повести и романа 40-х гг. («Из сочинений доктора Крупова», «Кто виноват?») перешел к жанру революционного мемуара. «Письма из Avenue Marigny» (1847) были предшественниками «Былого и дум» (4 тт., Лондон, 1861), замечательных по широте отображенной в них русской и зап.-европейской действительности, по выпуклости бесконечной галереи изображенных в них образов, по волнующему лиризму и образному языку. «Былое и думы», которые сам Герцен определял как «заключение счета с личной жизнью» и ее «оглавление», навсегда остались замечательнейшим в русской практике памятником художественной публицистики. В своей политической деятельности в «Колоколе» (первый номер - в июле 1857) Герцен далеко не всегда был свободен от скатов в либерализм; однако, как указывал Ленин, «при всех колебаниях» его между демократизмом и либерализмом «демократ все же брал в нем верх» (Сочинения, Т. XV, стр. 467). Тот же путь от либерализма к революции проделал и Огарев. Начав свой творческий путь с полных романтической рефлексии усадебных элегий («Старый дом» и др.), Огарев через критику либерализма и лишних людей («Радаев» и др.) пришел к осознанному разрыву с крепостническим порядком («Тюрьма», «Сон»), и его творчество в 50-х гг. было замечательным образцом «вольной поэзии», действовавшей из-за рубежа (в России стихотворения его вышли трижды - в 1856, 1859 и 1863, но по цензурным причинам далеко не в полном виде, полное же научное собрание их продолжает отсутствовать до настоящего времени).

Шире всех других революционных писателей протекала в 50-х гг. деятельность Некрасова: именно к этой поре относятся его замечательные любовные элегии - образец разночинной лирики, над которым, по его собственным признаниям, плакал Чернышевский, его урбанистические сцены («На улице», «Прекрасная партия», «Убогая и нарядная», «В больнице», «О погоде»), такие бичующие крепостничество произведения, как «Из записок графа Гаранского» (1853), такие апологии революции, как «В. Г. Белинский» (1855), такие поэмы, как «Саша» (1855) с содержавшейся в ней критикой «лишних людей», и такие стихотворения о цели и смысле искусства, как «Муза», «Блажен незлобивый поэт» и особенно «Поэт и гражданин» с его красноречивым призывом к борьбе: «Иди в огонь за честь отчизны, за убежденье, за любовь... Иди и гибни безупречно. Умрешь не даром... Дело прочно, когда под ним струится кровь» (1856). Как и Герцен, Некрасов не был свободен в эту пору от либеральных реакций (они проявились напр. в смягченном отношении его к Агарину - «сеет он все-таки доброе семя» - в патриотической «Тишине» и др.), но эти колебания немногочисленны, и в Некрасове в еще большей степени, чем в Герцене, демократ взял верх над либералом (подробнее см. «ЛЭ», т. VII, стр. 682-685).

Такова эта революционная линия Р. л. 50-х гг., выдвинувшая борьбу за освобождение крестьянства, за ликвидацию крепостнического землевладения, за широкую народную революцию, которая смела бы в стране все остатки крепостничества. О представителе этой группы Герцене Ленин писал: «Он безбоязненно встал на сторону революционной демократии против либерализма. Он боролся за победу народа над царизмом» (Сочин., т. XV, стр. 468). Эти две столь противоположные друг другу по своим конечным целям линии Тургенева и Гончарова, с одной стороны, и Некрасова, с другой - все же близки между собой по общей борьбе против крепостнической культуры. Именно этим объясняется их парадоксальное на первый взгляд сожительство в 50-х гг. на страницах «Современника», где Чернышевский заведует отделом публицистики, Добролюбов ведет критику, а беллетристика находится в руках Тургенева и его группы. Это сожительство было временным - приближалась пора обостряющихся классовых боев в стране. Они положили ему конец и развели Тургенева и Некрасова по разные стороны литературных баррикад.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru

Художественная жизнь в эти годы необычайно активна. Местные передвижные, городские, республиканские, межреспубликанские выставки перемежаются со всесоюзными, обычно приуроченными к знаменательным датам. Например, в 1947 г. всесоюзная выставка проходила в залах Третьяковской галереи.

Следует помнить, однако, что в послевоенные годы продолжался процесс нарушения общественных норм жизни, демократических свобод. Культ Сталина расцвел пышным цветом. На нашей памяти – развернутое в конце 40-х годов наступление на так называемых космополитов и постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», выносящие несправедливый приговор такой замечательной поэтессе, как А.А. Ахматова, и такому тонкому сатирику, как М.М. Зощенко. Подобная общественная обстановка не могла благотворно влиять на атмосферу творческую, и пути искусства этой поры были так же нелегки, как сама жизнь. Наметившиеся еще в предвоенное десятилетие опасные для него тенденции: псевдогероики, театрального пафоса, настроения «шапкозакидательства» – продолжали развиваться. В итоге возникла «теория бесконфликтности», драматическая коллизия произведения строилась на «борьбе хорошего с лучшим» Этот процесс охватил все искусство, не только изобразительное, но и литературу, театр и кино. Создавалось огромное количество работ, удручающих своим мелкотемьем и штампованностью формы. В преодолении этих нелепостей, в борьбе с ложной романтикой старались работать лучшие художники, находя истинные пути и формы. Сама жизнь властно влекла их в водоворот событий, диктовала новые темы, ставила перед ними сложные вопросы, решала их творческие судьбы.

Тема войны, тема нравственного и физического испытания советских людей, из которого они вышли победителями, и в послевоенные годы остается одной из самых актуальных. Но теперь она часто дается «в бытовом ключе», как в написанном в реалистических традициях полотне Ю.М. Непринцева «Отдых после боя» («Василий Теркин», 1951), как в «Возвращении» (1945–1947) украинского живописца В.Н. Костецкого или в вызывавшей многочисленные споры своей живописной иллюзорностью, скрупулезной точностью натуры и определенной инсценированностью картине А.И. Лактионова «Письмо с фронта» (1947). Не стилистикой, а жанровыми особенностями близок Лактионову Б. Неменский в своей картине «О далеких и близких».

Ю.М. Непринцев живописными средствами добивался такой же жизненности образа, его «обыкновенности», какую сумел создать А.Т. Твардовский: «Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, снег шершавый, кромка льда... Кому память, кому слава, кому темная вода,– ни приметы, ни следа».

Твардовский и вслед за ним Непринцев увековечили своими произведениями, каждый своими средствами, память о таких вот обыкновенных парнях, которые и победили в войне. В своей работе художник шел по пути «уточнения биографии» каждого из действующих лиц, и в особенности главного героя – балагура и острослова, души компании и бесстрашного солдата. Опираясь на традиции русской классической живописи, полотен Репина и Сурикова (как здесь не вспомнить «Запорожцев»!), художник создал неповторимые, индивидуальные образы, целую галерею характеров и вместе с тем один цельный образ – боевого братства. Как говорил сам художник: «В своей картине я хотел дать коллективный портрет... солдат великой армии-освободительницы. Подлинный герой моей картины –это русский народ».

Наоборот, в полотне Костецкого отсутствуют какие-либо подробности «повествования», все решено живописно-пластически ясно, энергично промоделированы центральные фигуры солдата и обнявшей его жены (зрительно видны лишь ее руки). Светотеневые контрасты сообщают изображаемым внутреннее движение. Драматизм сцены встречи усиливается фигурой мальчика, прижавшегося к шинели солдата, и старой женщины в дверях. Успех картины – в ее обыденности. За этим «возвращением» сотни и тысячи других «возвращений» и «невозвращений», четыре года страшной войны, пережитой миллионами людей, – эта тема была понятна всем и всеми выстрадана.

Мы уже говорили, что такие произведения, как «Теркин» или «Возвращение», широко используют традиции русского искусства, прежде всего передвижников, и вполне закономерно говорить о программности этого использования.

В послевоенные годы, естественно, создается не так уж много произведений чисто батального жанра, да и те часто грешат одноплановостью характеристик, иллюстративностью, отсутствием обобщенного образа, еще чаще – недостаточно высоким художественным уровнем.

Среди многих памятных нам «шумных», патетических многофигурных полотен, создаваемых часто «бригадным способом», выделяется некоторыми формальными достоинствами (композиция, колорит) картина Б. В. Иогансона (в соавторстве с молодыми художниками В.В. Соколовым, Д.К. Тегиным, Н.Н. Чебаковым, Н.П. Файдыш-Крандиевской) «Выступление В.И. Ленина на III съезде комсомола». Следует признать, однако, что и в выражении лиц изображенных, как и в самой ситуации, здесь все ложь и фальшь – вечные и неизбежные спутники творческой несвободы в тоталитарном обществе, в подцензурном мире.

Дореволюционная история русского пролетариата нашла воплощение в картинахЮ.Н. Тулина «Лена. 1912 год»,Б.С. Угарова «На рудниках (1912 год)» (обе – 1957).

Помимо историко-революционного развивается чисто исторический жанр. Примером может служить работа украинского мастера Р.С. Мелихова «Молодой Тарас Шевченко у художника К.П. Брюллова» (1947, ГТГ), написанная свободно, в звучном цельном колорите.

Мирный труд, о котором мечтали долгие военные годы воевавшие на фронтах и в тылу люди, стал основной темой бытового жанра. Это и понятно. Главной задачей советского народа после войны было восстановление разрушенного врагом. В эти годы были написаны самые жизнерадостные по цвету, наиболее полнозвучные живописные произведения: ставший классикой советского искусства «Хлеб» молодой тогда украинской художницы Т.Н. Яблонской (1949), красочный гимн труду; картина А.А. Мыльникова «На мирных полях», похожая скорее на монументальное полотно, чем на станковое произведение (1953); работы А. Пластова, посвященные крестьянскому труду с подчеркнутостью его извечности, непреходящести, одухотворенные чувством непоколебимой связи с землей, утверждающие полнокровность жизни и красоту человеческого труда («Сенокос», 1945, ПТ; «Ужин трактористов», 1951, Иркутский музей). Рядом с пластовской «живописной стихией» в эти годы продолжает существовать искусство, тяготеющее к повествовательности, идущей от традиций передвижничества, прежде всего от В. Маковского, а затем ахрровцев. Это картины Ф. Решетникова «Прибыл на каникулы» (1948), «Опять двойка» (1952), С. Григорьева «Вратарь» (1949), «Прием в комсомол» (1949), «Обсуждение двойки» (1950), полюбившиеся непритязательному зрителю достоверностью типажей и обстановки, похожестью ситуации, жизнеподобием (заменяющим истинную «правду искусства»).

В 40–50-е годы интересно работают художники из многих республик нашей страны, например С.А. Чуйков («Утро», 1947; «Дочь чабана», 1956), Я.Я. Осис («Латышские рыбаки», 1956), казахские живописцы С. Мамбеев, К. Тельжанов, М. Кенбаев, азербайджанцы М. Абдуллаев, А. Джафаров, эстонец В. Лойк, армянин О. Зардарян, грузин Ц. Джапаридзе и др.

Картина Т. Яблонской. Хлеб

В послевоенные годы пейзаж тоже претерпевает некоторые изменения. На смену образу земли, взорванной войной, все чаще приходит изображение природы умиротворенной, находящейся в гармонии с человеком. Все явственнее тяготение к монументализму в пейзажах М. Сарьяна. Недаром целый цикл пейзажей 50-х годов он назвал «Моя Родина». Эпическое начало появляется даже в глубоких лирических, левитановской традиции, картинах природы Н. Ромадина (серия «Времена года», 1953; «Северная серия», 1954, и пр.). Героической романтикой дышит природа Прибайкалья у Ю.С. Подлясского. Просторы Каспия с упоением писал Я. Ромас. Природа, преображенная трудом человека и увиденная современником, своеобразно показана в пейзажах Г.Н. Нисского (хотя следует признать, что художник использует довольно однообразный композиционный прием). В 50-е годы складывается его строгая, почти аскетическая манера. Спускаемые со стапелей корабли, линии высоковольтных передач, железнодорожные пути, летящие в высоком небе самолеты –все предстает в неожиданных ракурсах, в напряженном динамическом ритме, в резких цветовых контрастах, подчеркивающих волю человека, вторгшегося в мир природы и изменившего ее. Суровой Балтике и мужеству ее моряков посвящены многие пейзажи ведущего латвийского мариниста Э. Калныньша («Седьмая Балтийская регата», 1954).

Величавый покой, необъятность своей земли передает узбекский пейзажист Ц. Тансыкбаев в широко известной картине «Вечер на Иссык-Куле» (1951).

Проникнутые глубоким лирическим чувством разные состояния природы по-прежнему интересуют такого поэтического живописца, как А. Грицай (серия «Весна», 1955–1957).

С такой же любовью к родной земле, воспевая щедрость природы, работают художники и в жанре натюрморта – каждый в соответствии со своим видением и отпущенным ему даром колоризма (М. Абегян, М. Асламазян, В. Тетерин, Ю. Пименов, Л. Лангинен и многие другие).

Интересно развивается в послевоенном искусстве портрет.

В этом жанре продолжают работать М. Сарьян, И. Грабарь, П. Корин. В своей скупой выразительной манере, всегда остро подчеркивая индивидуальное в модели, Корин исполняет портреты близких ему людей художественной среды: С. Коненкова (1947), М. Сарьяна, Р. Симонова (оба–1956), Кукрыниксов (1957– 1959) –прекрасные «живописные монументы», по образному определению одного из исследователей. Создает изысканные по цвету, лирические по характеру портреты В.М. Орешников (портрет балерины А.Я. Шелест, 1949). Свои лучшие работы исполнил на склоне лет Фальк («Автопортрет в красной феске», 1956). Образы рабочих интересуют ленинградского художника Л. Кабачека. М. Сарьян одним из первых изобразил генерала армии Баграмяна в «непарадном виде», без обычных для того времени «котурнов» (1947).

В 40–50-е годы в связи с восстановлением разрушенных городов и новым строительством интенсивно развивается монументально-декоративное искусство. Монументальная живопись находит применение в украшении общественных зданий, усиливая торжественность и нарядность интерьеров. Но постепенно (особенно со второй половины 50-х годов) монументально-декоративная живопись проникает в небольшие помещения (кафе, клубы, детские сады и т. д.) и экстерьеры зданий. Ведущими мастерами в этой сфере изобразительного искусства были и старейшие художники –Дейнека, Фаворский, П. Корин, и молодые.

Дейнека и Корин исполняли мозаики для метрополитена. Корину принадлежат плафонные мозаики станции Московского метро «Комсомольская-кольцевая» (1951, арх. А.В. Щусев), посвященные образам великих русских полководцев – Александру Невскому, Минину, Пожарскому, Суворову, Кутузову; А.А. Мыльникову, А. Королеву и В. Снопову (1955) –мозаика «Изобилие» для вестибюля станции «Владимирская» Ленинградского метро. Это примеры лучших монументальных произведений послевоенного времени. Но в этот период создавалось и много росписей, грешащих излишней детализацией, противопоказанной монументальной живописи. Эти недостатки в монументально-декоративной живописи стали активно преодолеваться со второй половины 50-х годов. Появились новые имена, художники вводили в жизнь забытые техники сграффито и витраж. Монументально-декоративная живопись была представлена на Международной выставке в Брюсселе в 1958 г. (оформление советского павильона принадлежит А. Дейнеке).

В графике послевоенных лет почти равномерно развиваются как станковые формы, так и иллюстрация и политический плакат. Большую роль здесь играют художники, сами прошедшие войну, как, например, Б. И. Пророков (1911–1972). С публицистическим пафосом он исполняет серию сатирических листов «Вот она, Америка» и «Маяковский об Америке» (1947–1949) на стихи В. Маяковского. Они не похожи на иллюстрации, скорее это вполне самостоятельные произведения. В 1950–1951 гг. он создает новую серию на тему «За мир!». Но наиболее выразителен его поздний цикл «Это не должно повториться!» (1958–1959). Листы «У Бабьего яра», «Мать», «Хиросима», «Тревога» и другие –всего 10 рисунков темперой и тушью, чуть оживленные акварелью и цветными карандашами,–отличаются напряженной экспрессией, лаконизмом и обобщенностью в выражении одной главной идеи, что придает им монументальный характер. Все листы серии глубоко трагичны, некоторые – «У Бабьего яра» или «Хиросима» – вообще звучат как реквием, как напоминание живущим о том, что «не должно повториться». Эта трагичность подчеркивается контрастами белого поля бумаги и динамичных черных силуэтов. Пророкову не изменяет вкус, предельная страстность и напряженность никогда не переходит в крик, надрыв.

В жанре политической карикатуры продолжают активно работать Кукрыниксы, Л. Сойфертис, В. Горяев.

Плакат послевоенных лет посвящен в основном трудовой теме. После накала, напряженности героических лет войны, на общем фоне казенной лакировки действительности наступает заметный упадок его искусства.

50-е годы – это расцвет эстампа – печатной станковой графики в разных техниках: и ксилографии, и линогравюры, и литографии, и офорта. Естественно, что он разнообразен и по тематике: это трудовые будни, связанные с огромной важности процессом восстановления и развития народного хозяйства, портрет, пейзаж, натюрморт, бытовые, жанровые сцены и пр.

Станковой гравюре послевоенных лет свойственны, по сути, те же недостатки, что и живописи: она нередко грешила описательностью, натурализмом, прямолинейностью, с одной стороны, и идеализацией, академической «заглаженностью» – с другой. Иногда это диковинным образом уживалось вместе. Но рядом существовали, например, и замечательные портретные литографии Г. Верейского (портрет К. Рудакова, 1946). Особый тип репрезентативного романтического портрета создает в эти годы работающий в Грузии В. Шухаев. Это время прекрасных пейзажей старого Таллина и других городов Эстонии, которые создают И. Линнат и Э. Лепп, блестящих по художественному мастерству натюрмортов В. Конашевича, исполненных в акварели и гуаши. Интересно работают графики Украины, Средней Азии, Казахстана. Певцом новой Москвы, ее новостроек стал Ю. Пименов, исполнивший несколько серий черной и цветной акварелей. Его образ столицы всегда очень лиричен, овеян поэтичностью. В. Горяев, который тоже любит в эти годы изображать в жанровой станковой композиции жизнь Москвы, подмечает комические черты и ситуации. «Свою Москву» рисует Л. Сойфертис. Для каждого из них характерна и своя остроиндивидуальная манера.

В мирные годы кажется естественным бурное развитие книжной иллюстрации, которое также было неоднозначно: в первое время господствовала иллюстрация-картина с подробно разработанным сюжетом, затем художники занялись созданием целостного графического произведения, составляющего вместе с текстом «единый книжный организм».

Несомненными удачами этих лет являются разнообразные, несущие печать яркого индивидуального дарования иллюстрации А. Пластова к произведениям Н. Некрасова (1945–1946), С. Герасимова – к «Грозе» А.Н. Островского (1948–1951), «Делу Артамоновых» М. Горького (1953), О. Верейского – к «Тихому Дону» М. Шолохова (1952) и «Василию Теркину» А. Твардовского (1945– 1961), А. Лаптева и А. Каневского –к Н.В. Гоголю.

В технике перового рисунка и акварели создаются изысканные иллюстрации к драме «Маскарад» Лермонтова и повести «Левша» Лескова. Они выполнены Н. Кузьминым.

Кукрыниксы исполняют цикл иллюстраций к «Фоме Гордееву» (1948) М. Горького и к «Даме с собачкой» А.П. Чехова (1946). Очень лирические и проникновенные рисунки к Чехову стали классикой по своей адекватности настроению литературного произведения. Д. Шмаринов иллюстрирует «Войну и мир» (1955), Е. Кибрик – «Тараса Бульбу» (1944–1945), Д. Дубинский – Гайдара и Куприна.

Наконец, в эти годы В.А. Фаворский заканчивает свои последние – одни из лучших – ксилографии к «Слову о полку Игореве» (1950) и «Борису Годунову» (1954), эпически-величественные и классически-строгие, А. Гончаров – иллюстрации к Шекспиру и Гете. Классикой стали работы для детей В. Лебедева, Е. Чарушина, Ю. Васнецова, Т. Мавриной, Е. Рачева, В. Конашевича.

В скульптуре послевоенных лет основное место занимают мемориалы и бюсты героев войны. Здесь, к сожалению, открываются огромные возможности для искусства «приподнято-вдохновенного», отмеченного чертами ложной романтики и экзальтированной (неуемной) патетики. Н. Томский исполняет монумент генералу армии И.Д. Черняховскому в Вильнюсе (1950) на месте захоронения героя (перенесен в г. Воронеж в 1993 г.). Он изображает его спокойно стоящим на башне танка с биноклем в руке. Памятник в Калининграде в честь гвардейских дивизий, взявших штурмом Кенигсбергскую крепость, исполнен литовскими скульпторами во главе с Ю.И. Микенасом. Это первый монумент, который стал создаваться буквально по следам идущих боев. Памятник представляет собой пятигранный обелиск с рельефами, окруженный стеной с погребениями и бюстами героев. По бокам –две скульптурные группы. Группа «Победа», созданная Микенасом, изображает двух бойцов, одного – со знаменем в руке, другого –с автоматом, идущих в бой (арх. М. Мельчаков и С. Накушьян).

В. Цигаль, Л. Кербель исполняют два монумента советским воинам – один в Берлине, другой в Бресте (1945–1946).

Л. Кербель еще во время войны на Северном флоте работает над портретами моряков-героев. «Военная» тема завершается им в 1960 г. монументом маршалуФ.И. Толбухину в Москве (бронза, гранит, арх. Г. Захаров).

В станковой скульптуре тему подвига, совершенного советским народом в Великой Отечественной войне, раскрывает композиция молодого тогда скульптора Д. Фивейского «Сильнее смерти» (гипс, 1957), изображающая трех бойцов перед расстрелом. Каждый из них резко индивидуален, но у них одно общее – все сыновья родной земли. Эта общность подчеркнута, как бы предваряя будущий суровый стиль 60-х годов, цельностью пластики и четкостью фронтальной композиции.

Всегда чувствующий нерв времени Вучетич в 1957 г. откликается на ширящееся движение борьбы за мир скульптурной группой «Перекуем мечи на орала» (бронза), поставленной у здания ООН в Нью-Йорке.

Создаются монументы историческим деятелям и деятелям культуры. С.М. Орлов, А.П. Антропов и Н.Л. Штамм –авторы памятника Юрию Долгорукову в Москве перед зданием Моссовета (1953–1954); В. Мухина в 1952 г. завершает работу над памятником Горькому на его родине; А.П. Кибальников – над памятником Чернышевскому в Саратове (1953) и В. Маяковскому в Москве (1958). На площади Искусств в Ленинграде, у здания Русского музея, в 1957 г. был поставлен памятник А.С. Пушкину. Скульптор М.К. Аникушин долго работал над образом, замысел возник еще в студенческие годы. Было создано множество различных вариантов решения образа. Такая кропотливая работа может найти аналог разве только у Родена (Бальзак) и Бурделя (Бетховен). Аникушин исполнил «Пушкина» в лучших традициях классического монумента: в простых и лаконичных формах передан душевно-ясный и изящно-благородный облик великого поэта. Пьедестал (арх. В. Петров) выверен и соразмерен фигуре. Монумент находится в полной гармонии с прекраснейшим россиевским ансамблем площади. Традиционный «портретный» памятник имеет длительную традицию в искусстве прошлого, и Пушкин Аникушина –лучший тому пример.

Но следует признать также, что в конце 40-х – в 50-е годы в портретном решении создаваемых монументов появляется шаблон, однообразие приемов, иногда явный натурализм, черты описатель-ности. Ни дробная измельченная форма, ни внешняя импозантность не способствовали раскрытию образа того, кому этот памятник посвящали.

Бытовизма, внешней описательности, а иногда, наоборот, идеализации и салонности не избежал чисто портретный жанр станковой скульптуры, активно развивающейся в 50-е годы. Однако были и редкие удачи, о чем свидетельствует бюст латышского скульптора Т. Залькална, мастерски исполненный Томским (бронза, 1957), и его же портрет Ж. Гельтона (1954), отличающийся психологической глубиной и высоким профессионализмом. По-прежнему разнообразна в пластических решениях и психологических характеристиках С. Лебедева. Во всех жанрах, в том числе и в портретном («Б. Пастернак», 1961–1963, ГТГ; более ранние –портрет художницы Н.А. Удальцовой, бронза, 1952; архитектора Полторацкого, бронза, 1954; писателя К. Паустовского, бронза, 1956), работает вернувшийся из Америки на родину С. Коненков. Правда, ни одна его работа не имеет такой силы образности, как портрет Достоевского, исполненный еще в 1933 г. (гипс), но все же большой удачей Коненкова являются портреты Павлова (бронза, 1952) и М.П. Мусоргского (1953), наконец, «Автопортрет» (1954), в котором исследователи справедливо видят при всей конкретности облика черты эпичности.

Архитектура этих лет прежде всего решала проблему восстановления разрушенного за годы войны жилого фонда. Начинается массовое жилищное строительство. Огромное значение для дальнейшего развития архитектуры имело начавшееся в эти годы строительство из крупных бетонных блоков (но прямого отношения к искусству это уже не имеет).

Создаются проекты новых городов. Сталинград, Киев, Минск, Новгород, по сути, были построены заново, при этом были учтены недостатки их прежней, довоенной застройки. Начинается строительство высотных домов в Москве. Наиболее удачным можно считать здание Московского университета (арх. Л.В. Руднев, С.Е. Чернышев, П.В. Абросимов, А.Ф. Хряков). В высотных зданиях Москвы советские архитекторы в какой-то степени пытались продолжить традицию древнерусских зодчих, столь умело располагавших свои постройки в ландшафте. Высотные сооружения тех лет прочно вошли в облик современной Москвы. Вместе с тем они несоразмерны человеку и страдают излишним украшательством; огромные колонны, громоздкая лепнина делают их тяжеловесными, помпезными. Начало этому было положено «сталинским ампиром» еще 30-х годов. Кроме того, в их сомнительной красоте есть художественная неправда, отражающая ложь всей идеологизированной жизни тоталитарного государства, с легкостью разрушившего древнерусскую архитектуру. В ноябре 1955 г. ЦК КПСС и Совет Министров приняли постановление об устранении излишеств в архитектуре и строительстве, «противоречащих демократическому духу жизни и культуры нашего общества» (до «демократического духа», правда, было еще очень далеко). Так указом сверху с «излишествами» было покончено.

Россия являлась одной из крупнейших держав Европы. Территория ее на протяжении XVIII столетия увеличилась на одну треть, а население возросло в два с половиной раза и к началу XIX в. достигло 36 млн. человек. В начале XIX в. в России продолжался… … Всемирная история. Энциклопедия

Вестник Европы (начало XIX века) - Вестник Европы двухнедельный журнал, издававшийся в Москве в 1802 1830 годах. В разные годы тираж колебался от 580 до 1200 экземпляров. Идея создания журнала принадлежит арендатору типографии Московского университета И.Попову. Он предложил… … Википедия

Вестник Европы (конец XIX века) - «Вестник Европы», обложка журнала «Вестник Европы» (Вѣстникъ Европы) ежемесячный журнал, основан в 1802 году Н. М. Карамзиным издавался два года в Санкт Петербурге, позже возродился и выпускался с 1866 по 1918 год. С 1866 по 1868 год журнал… … Википедия

МЕСЯЧНОЕ МЕНЮ СЕРЕДИНЫ 90-х ГОДОВ XIX ВЕКА (для повторения каждый месяц) - Скоромный стол № 1 1. Рассольник со смоленской крупой 2. Соус из телячьих ножек со свежими огурцами 3. Дрозды жареные 4. Пирожки с повидлом № 2 1. Суп из макарон с… … Большая энциклопедия кулинарного искусства

История русского масонства XIX века (книга) - История русского масонства XIX века Жанр: история масонства

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Литература 1‑й половины XIX века - Литературная жизнь начала XIX в. определялась все более явными признаками кризиса самодержавно крепостнической системы, национальным подъёмом Отечественной войны 1812, созреванием идей дворянской революционности. Совершался процесс постепенного… … Литературный энциклопедический словарь

Солнечные затмения XIX века - Первая фотография полного солнечного затмения, сделанная в Кёнигсбергской обсерватории 28 июля 1851 года дагеротипистом Берковским Основная статья: Солнечное затмение Это список солнечных … Википедия

История Иберии от античности до XIX века - Пиренейский полуостров Первоначальная история И., у греков называвшейся Иберией, нам неизвестна. Первые колонии в этой стране, населенной первоначально иберами, кельтами и кельтиберами, принадлежали финикиянам; около 1100 года они поселились на… … Википедия

Репертуар Московского Малого театра XIX века - Основная статья: Репертуар Московского Малого театра Здесь представлен список постановок Московского академического Малого театра России за XIX век … Википедия

Дело (журнал XIX века) - У этого термина существуют и другие значения, см. Дело. Дело Журнал «Дело», 1869 год, февраль … Википедия

Книги

• Естественное отделение Императорского Московского уни-верситета в 90-е годы XIX века. Сборник воспоминаний , Е. Ю. Жарова. Естественное отделение Императорского Московского университета в 90-е годы XIX века. Сборник воспоминаний. Под-готовка к публикации Е. Ю. ЖаровойКнига знакомит читателей с историей…