Жил да был брадобрей, или кто такой Карл Паукер. Отношения со Сталиным

Карл Викторович Паукер — человек, вошедший в историю как личный помощник И. В. Сталина, непременный участник застолий вождя, его брадобрей, шут и собутыльник, верно прослуживший 13 лет и повторивший печальную судьбу большинства людей из сталинского окружения.

Брадобрей Сталина

Уроженец г. Лемберга (ныне — Львов) Австро-Венгерской империи появился на свет в 1893 году и являлся выходцем из семьи еврея-парикмахера.

Профессия отца, по стопам которого пошел Паукер Карл Викторович, пригодилась ему в дальнейшем. В частности, свое виртуозное мастерство Карл проявлял, став личным брадобреем Иосифа Сталина. Известно, что лицо вождя было покрыто оспинами, поэтому он часто ходил плохо выбритый. С легкой руки высококвалифицированного парикмахера Паукера, в свое время обслуживавшего актеров будапештского театра оперетты, генсек стал выглядеть очень аккуратно и ухоженно.

Помимо заботы о внешности Сталина, Паукер исполнял малейшие желания своего начальника, стараясь максимально их предугадать. Для этого он досконально изучил вкусы Иосифа Виссарионовича и взял на себя заботу о его гардеробе.

Так, с легкой руки Паукера специально для вождя, имевшего рост 163 сантиметра и желавшего возвышаться над своим окружением, шились сапоги особенного покроя: с высокими каблуками, частично замаскированными в задники. А чтобы обувная хитрость не слишком бросалась в глаза, Паукер заказал генсеку длинную, доходившую до каблуков шинель.

Также Паукер Карл Викторович (фото — в статье), стараясь улучшить быт Сталина, взял на себя ответственность за его питание, строго контролировал появлявшуюся на столе пищу. Примет или нет Сталин определенного посетителя, зависело также от Паукера, равно как и все, что имело отношение к вождю и его семье.

Как малообразованный еврей, окончивший лишь курсы при Коммунистическом университете Я. М. Свердлова, попал в столь значительное окружение и стал достаточно влиятельной личностью в правительстве?

Карьерный взлет Паукера

Все началось с армейской службы в рядах австро-венгерской армии, откуда Карл Паукер попал в плен к русским (в Самарканд), где пробыл до 1917 года. Именно в лагере военнопленных он сблизился с большевиками, а через некоторое время вступил в партию. 1917—1918 годы обозначились для Паукера работой на не слишком высоких, но ответственных должностях: в качестве помощника военкома, помощника председателя а затем и председателя полевого ревтрибунала.

Паукер являлся одним из зачинщиков в Самарканде и сам определял состав расстрельных списков. Приговорить мог даже за плохое изъяснение на русском. Столь стремительный карьерный взлет произошел благодаря случившемуся знакомству с Вячеславом Менжинским — одним из организаторов Став кем-то вроде «личной прислуги», Паукер рьяно опекал шефа, а тот через некоторое время уже не мог обходиться без своего помощника. Именно с его подачи в 1920 году Паукер был переведен в Москву, в 1922 году занял должность заместителя начальника Оперативного отдела ВЧК, возглавив его через год. Данный отдел ведал охраной руководства страны, в том числе Сталина. Эту должность Карл Викторович занимал вплоть до 1937 года.

Карл Паукер — начальник охраны Сталина

Именно при Паукере, конечно же, с ведома генсека, многократно выросло количество охраняющих. Если за безопасность В. И. Ленина отвечали сначала двое, а потом четверо охранников, то при Сталине их число увеличилось многократно. К примеру, по пути следования вождя на дачу вокруг присутствовало почти 3 тысячи чекистов, экипированных должным образом. Такое эскортирование высокопоставленной особы больше всего напоминало широкомасштабную военную операцию. Паукер Карл Викторович сопутствовал генсеку во всех его поездках.

Также в обязанности личного помощника входило владение информацией о всех происходивших в Москве событиях, на месте которых всегда должны были присутствовать сотрудники его отдела.

Задания чрезвычайной важности

Чрезвычайная загруженность не оставляла Карлу Викторовичу времени на личную жизнь. Но Сталин компенсировал это наградами (6 орденов, в том числе и множеством подарков, среди которых имелось два авто: лимузин «кадиллак» и открытый «Линкольн».

По мере упрочнения позиций Сталина Паукер Карл Викторович стал получать от него задания несколько иного характера, часто связанные с организацией репрессий. Паукер стал своего рода персональным следователем руководителя страны, курировал аресты и высылку в отдаленные сибирские места активистов «левой оппозиции». Затем Карлу было поручено дело «Союза марксистов-ленинцев», возглавляемое Мартемьяном Рютиным — известным большевиком, открыто критиковавшим политику Сталина. Рьяно стараясь проявить себя (ведя допросы, произвольно меняя содержимое материалов уголовного дела), Паукер, чье участие в расследовании являлось противозаконным, приписывал обвиняемым связи с иностранными разведками и террористические замыслы.

Вслед за остальными…

Сталин был доволен работой Паукера, поэтому часто поручал ему новые задания, в числе которых «Кремлевское дело», дело «Московского антисоветского центра». Попутно, по указанию никому не доверявшего Сталина, и сам Карл Викторович был взят в разработку партийной контрразведкой.

19 апреля 1937 года Паукер Карл Викторович был арестован и обвинен в подготовке покушения на Сталина. 14 августа 1937-го — расстрелян. Реабилитирован не был.

, Московская область

Принадлежность

Австро-Венгрия Австро-Венгрия
СССР СССР

Род войск Годы службы Звание Награды и премии

Карл Викторович Паукер ( , Лемберг , Галиция , Австро-Венгрия - 14 августа , Москва) - деятель советских спецслужб; начальник охраны Сталина . Комиссар государственной безопасности 2-го ранга (1935).

Биография

Ранние годы. Первая мировая война. Плен.

Карьера в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД

Отношения со Сталиным

По высказываниям ряда исследователей и современников , после того как Паукер стал личным телохранителем И. Сталина, между ними установились достаточно доверительные отношения. Паукер нередко развлекал вождя анекдотами и пародиями, брил его «как самый настоящий лакей» , вёл кремлёвские застолья, играл Деда Мороза на кремлёвских ёлках. Как пишет А. М. Орлов, Паукер «изучил сталинские вкусы и научился угадывать его малейшие желания… Подметив, что Сталин, желая казаться повыше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, Паукер решил нарастить ему ещё несколько сантиметров. Он изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник…» . Писатель-публицист Роберт Конквест в своей книге «Большой террор» описывает следующий малодостоверный случай, произошедший 20 декабря 1936 г., за четыре месяца до ареста Паукера:

Сталин дал торжественный обед для узкого круга руководитилей НКВД в связи с годовщиной основания органов безопасности… Когда все основательно напились, Паукер на потеху Сталину стал изображать, как вёл себя Зиновьев, когда его тащили на казнь. Два офицера НКВД исполняли роль надзирателей, а Паукер играл Зиновьева. Он упирался, повисал на руках у офицеров, стонал и гримасничал, затем упал на колени и, хватая офицеров за сапоги, выкрикивал: «Ради Бога, товарищи, позовите Иосифа Виссарионовича!». Сталин громко хохотал…

Сталин ценил Паукера и даже подарил ему два автомобиля - «кадиллак» и «линкольн». Для членов же Политбюро Паукер стал своего рода поставщиком дефицитных товаров .

Гибель

15 апреля 1937 был исключён из партии и уволен из НКВД, а 19 апреля арестован по обвинению в подготовке покушения на И. В. Сталина. Военной коллегией Верховного Суда 14 августа 1937 года приговорён к смертной казни. В тот же день был расстрелян на полигоне «Коммунарка» Московской области.

Реабилитирован не был.

Награды

два ордена Красного знамени (1927, 1931)
два знака «Почетный работник ВЧК-ОГПУ»

Напишите отзыв о статье "Паукер, Карл Викторович"

Примечания

Литература

// Петров Н. В., Скоркин К. В. / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. - М .: Звенья, 1999. - 502 с. - 3000 экз. - ISBN 5-7870-0032-3 .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Паукер, Карл Викторович

Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n"etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.

Паукер Карл Викторович (янв. 1893, Львов, Австро-Венгрия - 14.8.1937, Москва), один из руководителей органов государственной безопасности, комиссар государственной безопасности 2-го ранга (26.11.1935). Сын еврея-парикмахера. Образование получил на курсах при Коммунистическом университете имени Я.М. Свердлова (1920).

По профессии - парикмахер. Участник Первой мировой войны в рядах австро-венгерской армии. В 1916 г. попал в русский плен. В 1917 г. вступил в партию и направлен на работу в ВЧК. Был ординарцем В.Р. Менжинского. После смерти Ленина Менжинский уволил тогдашнего начальника кремлевской охраны Абрама Беленького и сделал Паукера ответственным за безопасность Сталина и других членов Политбюро.

A.M. Орлов пишет: «Паукер пришелся Сталину по вкусу... Абсолютно все, что имело отношение к Сталину и его семье, проходило через руки Паукера. Без его ведома ни один кусок пищи не мог появиться на столе вождя. Без одобрения Паукера ни один человек не мог быть допущен в квартиру Сталина или на его загородную дачу. Он изучил сталинские вкусы и научился угадывать его малейшие желания... Подметив, что Сталин, желая казаться повыше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, Паукер решил нарастить ему еще несколько сантиметров. Он изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник...

Личная охрана Ленина состояла из двух человек. После того, как его ранила Каплан, число телохранителей было увеличено вдвое. Когда же к власти пришел Сталин, он создал для себя охрану, насчитывающую несколько тысяч секретных сотрудников, не считая специальных воинских подразделений, которые постоянно находились поблизости в состоянии полной боевой готовности. Только дорогу от Кремля до сталинской загородной резиденции, длиной 35 километров, охраняли более трех тысяч агентов и автомобильные патрули, к услугам которых была сложная система сигналов и полевых телефонов. Эта многочисленная агентура была рассредоточена вдоль сталинского маршрута, в подъездах домов, в кустарниках, за деревьями. Когда же сталинская машина вылетала из кремлевских ворот - тут уж и вовсе весь маршрут объявлялся как бы на военном положении. Рядом со Сталиным в машине всегда сидел Паукер в форме армейского командира... За верную службу Сталин щедро вознаграждал своего незаменимого помощника. Он подарил ему две машины - лимузин "кадиллак" и открытый "линкольн" - и наградил его шестью орденами, в том числе орденом Ленина. Как говорил один чекист, приятель Паукера: "Паукер Сталину ближе, чем друг... ближе брата!"... В 1937 г. Паукер был арестован и расстрелян "как немецкий шпион"». (Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. СПб., 1991. С. 305-317).

Карл Викторович Паукер (1893, Лемберг, Галиция, Австро-Венгрия - 14 августа 1937, Москва) - деятель советских спецслужб; начальник охраны Сталина. Комиссар государственной безопасности 2-го ранга (1935).

Биография

Ранние годы. Первая мировая война. Плен.

Родился в январе 1893 года во Львове в небогатой семье парикмахера Беньямина Паукера. Еврей. Получил начальное домашнее образование. С 1906 г. работал театральным парикмахером, с 1912 г. кондитером. Жил в Будапеште, где работал в оперном театре гримёром и парикмахером.

В 1914 году в связи с началом Первой мировой войны был призван в армию (по другим данным, призвался ещё в мае). Воевал в 1-м Уланском полку на Украине, дослужился до фельдфебеля. В апреле 1915 г. попал в плен к русским войскам, содержался в лагере для военнопленных в Туркестане. Участник движения военнопленных-интернационалистов в Самаркандской области. В марте 1917 года был освобождён. Жил в Самарканде, работал портным и парикмахером.

Карьера в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД

Член РСДРП(б) с октября 1917 года. В 1917-1918 гг. помощник военного коменданта области, затем председатель полевого революционного трибунала. С декабря того же года сотрудник Самаркандской ЧК, с января 1919 г. - заведующий секретно-оперативной частью там же, одновременно помощник председателя военно-революционного комитета. В 1920 г. окончил курсы при Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова. Служил в РККА, начальник польского отделения политотдела 46-й стрелковой дивизии 12-й армии.

В сентябре 1920 назначен уполномоченным Иностранного отдела Особого отдела ВЧК. С 1 февраля 1922 года заместитель, а с 12 мая 1923 года начальник Оперативного отдела ОГПУ. С 1924 года начальник охраны И. В. Сталина. Как начальник оперативного отдела, руководил арестами и высылкой членов левой оппозиции. Один из организаторов фальсифицированных процессов, таких как «Кремлёвское дело», «Дело Московского центра». Укрепил охрану Сталина. Входил в группу сотрудников НКВД, подготовивших процесс над Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым. Одновременно с 1930 г. заместитель председателя спортивного общества «Динамо», председатель общества «Друг детей» при ОГПУ СССР, председатель общества «Автодор» Сокольнического района Москвы.

В 1935-1937 гг. член ЦИК СССР.

В 1936 году после падения Г. Г. Ягоды и прихода на пост главы НКВД Н. И. Ежова, какое-то время оставался на высших постах в руководстве НКВД. В ноябре 1936 - апреле 1937 гг. начальник 1-го отдела (охраны) ГУГБ. Принял участие в организации процессов над К. Б. Радеком и Г. Л. Пятаковым, а также М. Н. Рютиным.

Отношения со Сталиным

По высказываниям ряда исследователей и современников, после того как Паукер стал личным телохранителем И. Сталина, между ними установились достаточно доверительные отношения. Паукер нередко развлекал вождя анекдотами и пародиями, брил его «как самый настоящий лакей», вёл кремлёвские застолья, играл Деда Мороза на кремлёвских ёлках. Как пишет А. М. Орлов, Паукер «изучил сталинские вкусы и научился угадывать его малейшие желания… Подметив, что Сталин, желая казаться повыше ростом, предпочитает обувь на высоких каблуках, Паукер решил нарастить ему ещё несколько сантиметров. Он изобрел для Сталина сапоги специального покроя с необычно высокими каблуками, частично спрятанными в задник…». Писатель-публицист Роберт Конквест в своей книге «Большой террор» описывает следующий малодостоверный случай, произошедший 20 декабря 1936 г., за четыре месяца до ареста Паукера:

Гибель

Реабилитирован не был.

Награды

два ордена Красного знамени (1927, 1931)
Орден Красной Звезды (1936)
два знака «Почетный работник ВЧК-ОГПУ»