Расширение значения слова примеры. Подписаться на акции и бонусы. Проблема конверсии в английской лексикологии

Работа поддержана РГНФ
(грант № 02-04-00414 а/Т)

Система функционально-смысловых типов речи
в современном русском языке
(описание - повествование - рассуждение - предписание - констатация)

Функционально-смысловые типы речи (ФСТР) - коммуникативно обусловленные типизированные разновидности монологической речи, к числу которых традиционно относятся описание, повествование и рассуждение. В истории развития риторики, поэтики, стилистики они имели разные названия: способы изложения, типы текста, словесно-стилевые единства, композиционно-речевые формы и др. Термин «функционально-смысловой тип речи» введен в научное обращение проф. О.А. Нечаевой (1974). Выход в свет монографии О.А. Нечаевой, посвященной исследованию описания, повествования и рассуждения (в основном на материале художественных текстов), положил начало активному изучению ФСТР, функционирующих в стилевых разновидностях современного русского литературного языка.

Развитие функциональной стилистики, специальное обращение ученых к проблеме ФСТР, привлечение в качестве объекта исследования всего многообразия общественно значимых функциональных разновидностей речи привело к вычленению подтипов внутри ФСТР, выделению новых типов речи (к основным следует отнести предписание и констатацию - типы речи, характерные в первую очередь для официально-деловых текстов), к существенным уточнениям первоначальных представлений лингвистов о системе ФСТР и ее функционировании в русском языке. В результате того что цели и задачи общения в разных сферах коммуникации различны, неодинаковыми оказываются и процессы эволюции типов речи в русском литературном языке (Трошева, 1999), и современные характеристики каждого ФСТР. Специфика функциональных разновидностей языка обусловливает вариативность проявления в различных текстах одних и тех же ФСТР - вплоть до их функционально-смысловой трансформации. Экстралингвистическими факторами детерминировано также своеобразие языкового выражения рассуждения, его структуры, количественных параметров употребления в различных функциональных стилях. Современный уровень развития науки о языке, поворот лингвистики от структурной парадигмы к функциональной не позволяют игнорировать функционально-стилевую специфику явлений текстового характера, в том числе при изучении их в школе.

Процесс коммуникативного развития личности невозможен без формирования теоретически четкого представления о функционально-смысловой типологии речи, без выработки умения анализировать текст с точки зрения его принадлежности к определенному типу, умения создавать тексты в соответствии с коммуникативно-функциональными, логико-семантическими, композиционно-структурными, лексико-грамматическими характеристиками того или иного ФСТР. Наиболее сложным оказывается на практике овладение таким типом речи, как рассуждение, между тем сведения именно о данном ФСТР и его подтипах в учебниках для средней школы неполны, а нередко неточны и противоречивы. В результате формируется искаженное представление о реальном функционировании рассуждения в текстах различных стилей. Например, недостаточный учет специфики художественного текста, обусловливающей нивелирование аргументативной функции и семантики рассуждения, активизацию его изобразительной, эстетической функции, ведет к неверной квалификации ФСТР, к ошибочному определению функционально-смысловой доминанты стиля.

Рассмотрим основные ФСТР, подробно характеризуя каждый из них. К основным мы отнесли типы речи, которые составляют доминанту одного или нескольких функциональных стилей (в результате анализа текстов мы убедились, что в научной речи преобладают рассуждение и описание, в официально-деловой - предписание и констатация, публицистической - повествование и рассуждение, художественной - повествование и описание, разговорной - повествование).

Описание - ФСТР, сущность которого сводится к выражению факта сосуществования предметов, их признаков в одно и то же время. Описание служит для подробной передачи состояния действительности, изображения природы, местности, интерьера, внешности. Например:

«Кочановская усадьба стоит на речке, против деревни. Усадебка небогата - дом крыт щепой, с обеих сторон ворота соединяют его с флигелями, в левом флигеле кухня, в правом рига, коровник, сарай. Одно окно кухни выходит на речку, но речки не видать, старый жесткий малинник подпирает флигель…» (К. Федин. Пастух);

«…Дорога, словно не желая быть назойливой, ушла куда-то вправо. Еле заметная тропка ответвилась от нее, попетляла меж сосен и умерла на полянке, около домика. Несмотря на ночные сумерки, трава на полянке белела цветочками земляники. Она, эта ягода моего детства, особенно густо цвела позади домика: я стоял на одном месте, боясь переступить и растоптать ее белые звездочки» (В. Белов. Бобришный угор).

В содержании описательных текстов главное - предметы, свойства, качества, а не действия. Поэтому основную смысловую нагрузку несут имена существительные и прилагательные. Существительные относятся к конкретной лексике (речка, деревня, дом, ворота, флигель, окно и др.). Широко используются слова с пространственным значением - обстоятельства места (на речке, против деревни, с обеих сторон, меж сосен, на полянке, около домика, позади домика и т. п.). Глагольные сказуемые в смысловом отношении либо ослаблены, стерты (усадьба стоит на речке; окно выходит на речку; дорога ушла вправо ), либо имеют качественно-изобразительное значение (трава белела цветочками земляники; она густо цвела ). Часто используется глагольная форма настоящего времени, выражающая длительное состояние предмета или «вневременное» состояние (стоит, соединяют, подпирает ). Глаголы несовершенного вида прошедшего времени указывают на состояние описываемых явлений в момент наблюдения за ними (белела, цвела ). Даже глаголы совершенного вида в описательных контекстах передают свойство, характеристику предмета, а не активное действие (еле заметная тропка ответвилась от нее, попетляла меж сосен и умерла на полянке ).

Для описания характерна однотипность форм сказуемого, которая является показателем статичности изображаемого. Наиболее частотны описания с единым планом настоящего времени или с единым планом прошедшего времени. Степень статичности в описаниях с планом прошедшего времени ниже, чем в описаниях с планом настоящего времени. Строю предложений в описании нередко присущ синтаксический параллелизм.

Описание может включать последовательность номинативных и эллиптических конструкций, что создает своеобразный номинативный стиль, наиболее ярко представленный в ремарках драматургических произведений, киносценариях, записях дневникового характера. Например:

«Большая комната, угол дома; здесь Васса прожила лет десять и проводит бóльшую часть дня. Большой рабочий стол, перед ним легкое кресло с жестким сиденьем, несгораемый шкаф, на стене обширная, ярко раскрашенная карта верхнего и среднего течения Волги - от Рыбинска до Казани; под картой - широкая тахта покрыта ковром, на ней груда подушек; среди комнаты небольшой овальный стол, стулья с высокими спинками; двойные стеклянные двери на террасу в сад, два окна - тоже в сад. Большое кожаное кресло, на подоконниках - герань, в простенке между окнами на полу в кадке - лавровое дерево. Маленькая полка, на ней - серебряный жбан, такие же позолоченные ковшички. Около тахты дверь в спальную, перед столом - дверь в другие комнаты» (М. Горький. Васса Железнова).

В таких описаниях объекты как будто фиксируются видеокамерой. Предложения равноправны относительно друг друга, автосемантичны. Их можно сгруппировать и иначе, все зависит от «точки отсчета».

Перечислительный смысл описательного текста часто передается параллельной связью предложений. Это наглядно демонстрируют тексты описательных наук (биологии, геологии и др.), включающие в виде целых абзацев логические единства, которые состоят из предложений, выражающих параллельно связанные суждения с единым субъектом и разными предикатами. Например:

«Обыкновенный уж хорошо отличим по темной, почти черной окраске… Распространен в европейской части страны, в Сибири на восток до Забайкалья и местами в Средней Азии. Держится по берегам болот, рек, прудов. Питается лягушками, ящерицами, грызунами, реже насекомыми. Рыбу ест редко» (С.П. Наумов. Зоология позвоночных).

Особой разновидностью описания является характеристика - тип речи, используемый для изображения качеств человека или предмета. Например, в научном тексте:

«Дадим краткую характеристику перечисленных классов частиц. 1. Фотоны... участвуют в электромагнитных взаимодействиях, но не обладают сильным и слабым взаимодействиями. 2. Лептоны получили свое название от греческого слова «лептос», которое означает «легкий». К их числу относятся частицы, не обладающие сильным взаимодействием: мюоны.., электроны.., электронные нейтрино... и мюонные нейтрино... Все лептоны имеют спин, равный 1/2, и, следовательно, являются фермионами. Все лептоны обладают слабым взаимодействием… 3. Мезоны - сильно взаимодействующие нестабильные частицы, не несущие так называемого барионного заряда... К их числу принадлежат... пионы.., каоны... и эта-мезон...»

В характеристике, как и в любом описании, могут быть элементы рассуждения. Так, в приведенном фрагменте (п. 2) есть предложение («Все лептоны имеют спин, равный 1/2, и, следовательно, являются фермионами»), которое представляет собой дедуктивное умозаключение с отсутствующей первой посылкой. Однако функционирование его в данном тексте подчинено выполнению главной задачи - описать свойства лептонов.

Для художественного текста характерна контаминация описания с повествованием. Элементы описательности присутствуют практически в любом повествовательном тексте.

Иногда смысловая нагрузка в описании падает на действие, в этом случае говорят о «динамическом описании» - типе речи переходном, граничащем с повествованием. Динамическое описание передает протекание действий с маленькими временными интервалами в ограниченном пространстве. Структурное содержание описания сводится к временному отношению простого следования. В связи с тем что все внимание сосредоточено на фиксации динамики, на ряде моментов действия, их «шаговом» характере, такое содержание определяет отбор предложений, имеющих самостоятельный характер, автосемантичных. Динамическое описание используется часто для показа внешних событий, являясь средством натуралистического отражения действительности (существует специальный термин для обозначения натуралистического метода очень подробного описания действия с большой точностью передачи деталей - «секундный стиль»). Кроме того, динамическое описание может служить средством острых, тонких психологических зарисовок - при изображении переживания, динамики внутреннего состояния героя.

Динамическое описание широко представлено и в научных текстах (наряду с описанием статическим и рассуждением), где используется для подробного, точного изображения действий, совершаемых в ходе проведения опыта, эксперимента. Задача автора при этом состоит не в рассказе о разворачивающихся в определенном времени событиях (что характерно для повествования), а в описании процесса, этапов этого процесса, обычно вне зависимости от конкретного времени. Например:

«Берут призму исландского шпата… Призму распиливают перпендикулярно к плоскости… Затем обе половины склеивают канадским бальзамом…» (А.Г. Столетов. Введение в акустику и оптику).

Повествование - ФСТР, предназначенный для изображения последовательного ряда событий или перехода предмета из одного состояния в другое. Например:

«И доктору Старцеву, Дмитрию Ионычу, когда он был только что назначен земским врачом и поселился в Дялиже, в девяти верстах от С., тоже говорили, что ему, как интеллигентному человеку, необходимо познакомиться с Туркиными. Как-то зимой на улице его представили Ивану Петровичу; поговорили о погоде, о театре, о холере, последовало приглашение. Весной, в праздник - это было вознесение, - после приема больных, Старцев отправился в город, чтобы развлечься немножко и кстати купить себе кое-что. Он шел пешком, не спеша (своих лошадей у него еще не было), и все время напевал… В городе он пообедал, погулял в саду, потом как-то само собой пришло ему на память приглашение Ивана Петровича, и он решил сходить к Туркиным, посмотреть, что это за люди…» (А.П. Чехов. Ионыч);

«Пришла весна, зацвели мать-и-мачеха и незабудки, под коричневыми корнями леса явились подснежники, а в соседнем доме неожиданно расцвел Кот. Подснежниками заголубели котовьи усы, мать-и-мачехой и листом черемухи зазолотели глаза, а на лапах и на груди объявились белые вербные сережки. Разукрашенный, цветущий, полеживал он на новой траве, посиживал на старом заборе, блистал глазами на крыше сарая. Я все ждал, что на хвосте у него объявится какой-нибудь тюльпан весенний, особенный, котовий, но тюльпан не появлялся…» (Ю. Коваль. Весенний кот).

На первом плане в содержании повествовательных фрагментов текста - порядок протекания действия. Каждое предложение обычно выражает какой-либо этап, стадию в развитии действия, в движении сюжета. Большую роль играет временная соотнесенность сказуемых, которая может проявляться и как их временная однотипность, и как временная разнотипность. Основную смысловую нагрузку выполняют обычно глаголы совершенного вида, приставочные и бесприставочные (поселился, представили, поговорили, отправился, пообедал, погулял, решил и т. д.; пришла, зацвели, расцвел, заголубели, зазолотели и др.), которые обозначают действия предельные, сменяющиеся. Для повествования характерна конкретная лексика (доктор, больные, лошади, город, сад; лес, подснежники, кот, усы, лапы ). Ход событий акцентируется посредством обстоятельств времени (только что, как-то зимой, весной, в праздник, после приема больных, потом ).

По использованию синтаксических построений и типов связи предложений повествование противопоставлено описанию, что проявляется, в частности, в следующем: 1) в различии видо-временных форм глаголов - описание строится в основном на использовании форм несовершенного вида, повествование - совершенного; 2) в преобладании цепной связи предложений в повествовании - для описания более характерна параллельная связь; 3) в употреблении односоставных предложений - для повествования нетипичны номинативные предложения, безличные предложения, широко представленные в описательных контекстах (более подробно о языковых средствах, характерных для описания и повествования см.: Нечаева, 1999).

Повествование - тип речи, функционирующий прежде всего в художественных текстах и оформляющий рассказ о событиях, система которых составляет сюжет произведения. В художественно-изобразительной речи (художественных произведениях, текстах некоторых жанров публицистики - репортажа, очерка, информативно-экспрессивных заметок, текстах-рассказах в разговорном стиле) органично сочетаются элементы описательности и повествовательности. Описание включается в повествование для наглядно-образного представления героев, места действия.

Рассуждение - ФСТР, соответствующий форме абстрактного мышления - умозаключению, выполняющий особое коммуникативное задание - придать речи аргументированный характер (прийти логическим путем к новому суждению или аргументировать высказанное ранее) и оформляемый с помощью лексико-грамматических средств причинно-следственной семантики. Основной сферой употребления рассуждения является научная, актуализирующая логический, рациональный тип мышления.

Рассуждение функционирует в текстах в виде нескольких коммуникативно-композиционных вариантов, типология которых представляет собой полевую структуру.

Центральной разновидностью является собственно рассуждение (рассуждение в узком смысле слова) - тип речи, наиболее последовательно выражающий причинно-следственные отношения между суждениями: от причины к следствию, а не от следствия (тезиса) к причине (основанию). Центральное место собственно рассуждения в системе аргументативных подтипов речи обусловлено и его ролью в коммуникативно-познавательном процессе. Именно данный тип речи оформляет выведение нового знания, демонстрирует ход авторской мысли, путь решения проблемы. Структурно собственно рассуждение представляет собой цепь предложений, связанных отношениями логического следования. Например:

«Под действием электромагнитной волны атом с равной вероятностью может перейти как в более высокое, так и в более низкое энергетическое состояние... В первом случае волна будет ослабляться, во втором - усиливаться. Если парамагнетик находится в тепловом равновесии, атомы распределяются по подуровням в соответствии с законом Больцмана... Следовательно, число атомов, находящихся в состоянии с меньшей энергией, превышает число атомов, находящихся в состоянии с большей энергией. Поэтому переходы, происходящие с увеличением энергии атомов, будут преобладать над переходами, происходящими с уменьшением энергии. В итоге интенсивность волны будет уменьшаться - парамагнетик поглощает электромагнитное излучение, в результате чего он нагревается. Из сказанного вытекает, что электронный парамагнитный резонанс представляет собой избирательное поглощение энергии радиочастотного поля в парамагнитных веществах, находящихся в постоянном магнитном поле» (И.В. Савельев. Курс общей физики).

Прилегающую к центру область, область ближней периферии, занимают подтипы рассуждения, которые служат для того, чтобы придать высказанным суждениям более аргументированный характер: доказательство (коммуникативно-познавательная функция - установление истинности тезиса), опровержение (разновидность доказательства, которая служит для установления ложности тезиса), подтверждение (или эмпирическое доказательство, функция - установление достоверности высказанного положения посредством подкрепления его фактами), обоснование (установление целесообразности действия, мотивировка; в отличие от доказательства, которое соответствует вопросу «Действительно ли это так?», обоснование дает ответ на вопрос «Действительно ли это нужно, целесообразно?»). Эти подтипы рассуждения объединяются между собой на основе структурного сходства: все они включают тезис, образующий ключевую часть построения, и аргументы - комментирующую часть, которая призвана снять сомнения (полностью или частично) относительного выдвинутого в качестве тезиса положения.

Приведем пример доказательства: «Тепловое движение излучающих атомов приводит к так называемому доплеровскому расширению спектральных линий. Пусть в момент испускания фотона атом обладает импульсом… Поэтому импульс атома изменяется… Следовательно, изменяется и энергия поступательного движения атома… Заменим… Обозначим… Значение этой частоты получается из условия… В результате получим, что… Из формул … вытекает, что… Подставив сюда выражение.., придем к формуле… Следовательно, выражение … дает доплеровскую ширину у спектральной линии» (И.В. Савельев. Курс общей физики).

Доказательство, как правило, завершается вариативным повтором тезиса - выводом, т. е. уже известным читателю суждением, новый момент которого заключается в том, что доказана его истинность. Между начальным и заключительным предложениями устанавливается дистантная лексико-семантическая связь, которая является сигналом начала и конца высказывания, выполняет особую композиционную роль, организуя текст. Доказательство характеризуется использованием типического набора средств. К стереотипным способам его оформления относится обозначение последовательности операций с помощью глаголов 1-го лица множественного числа: найдем, умножим, приравняем, определим и т. п. Результат этих операций вводится словами будет, будем иметь, получим, откуда получается, отсюда вытекает, тогда и др. Для выражения причинно-следственных связей используются союзы и союзные аналоги соответствующей семантики: так как, так что, потому, поэтому, следовательно, таким образом, итак . В доказательстве, осуществляемом с помощью дополнительных допущений, используется частица пусть, перформативы предположим, допустим , условные конструкции.

В области дальней периферии полевой структуры рассуждения находится объяснение. В отличие от названных подтипов рассуждения, объяснение служит прежде всего не целям подтверждения справедливости тезиса (или установления его ложности), а раскрытию причин реальных явлений. Например:

«Интересно отметить, что резкие грани фасонных профилей отверстий становятся в волокне сглаженными, а если размер деталей профилированного отверстия не очень велик, то волокно получается круглого сечения, т. е. таким, как при круглом отверстии. Это происходит потому, что на жидкую струю действуют силы поверхностного натяжения…» (С.П. Папков. Полимерные волокнистые материалы).

Рассуждение как текстовое явление сформировалось в научной речи. Именно благодаря научному стилю русский литературный язык в процессе своего развития обогатился рассуждением в его наиболее «чистом» виде, во всех его основных разновидностях. В текстах других стилей обнаруживается приспособление рассуждения к специфике стиля.

Для художественных, публицистических, официально-деловых текстов не характерно строго логичное развернутое собственно рассуждение. Подтип «собственно рассуждение» в художественных текстах предстает в виде его эмоционального варианта - свободного размышления, в котором каузальная связь между суждениями в целом прослеживается, но не объединяет их жестким логическим стержнем. Нестрогость формы речи, непринужденность размышления помогают создать обстановку интимного общения автора с читателем, характерную для художественной сферы. В публицистических текстах собственно рассуждение выполняет функцию подготовки, подведения читателя к определенному заключению, однако здесь, в отличие от научной речи, данный подтип рассуждения даже при большом его объеме, как правило, представляет собой не цепь логически вытекающих одно из другого суждений, а фактуальную информацию с последующим выводом.

В художественных текстах не используется доказательство. Логическая проверка истинности выдвигаемого тезиса с помощью сложной системы выводных суждений актуальна прежде всего для научной сферы деятельности, а кроме того - уголовно-правовой сферы. Для публицистики, ориентированной на менталитет образованного, интеллигентного адресата, аргументативные типы речи принципиально важны, поскольку обеспечивают осуществление основной коммуникативной функции публицистики - убеждающего воздействия. Однако задача убеждения решается в публицистике не посредством собственно доказательства, т. е. не с помощью строгих логических процедур, как в научной речи. В публицистических текстах в целях убеждения читателя в правильности суждений автора используется подтверждение их фактами. В связи с этим здесь обнаруживается большая активность аргументативного подтипа речи «подтверждение». В художественных произведениях подтверждение как аргументативное построение, которое включает гипотетическое высказывание автора и изложение подкрепляющих это высказывание фактов, имеющих не собственно причинное, как в объяснении, а причинно-аргументирующее значение, используется редко. Подтверждение аргументами высказываний автора в сфере художественного творчества не столь принципиально, как в области науки или публицистики. К тому же подтверждение, функционирующее в художественных текстах, выполняет задачу, отличную от задачи подтверждения в научной речи. Если в последней оно помогает сделать более достоверной научную догадку, то в художественном произведении выполняет сугубо коммуникативную функцию - делает изображаемое более наглядным, психологически более достоверным, помогает читателю почувствовать внутреннее состояние героя. Например: «Он стоял, положив руки на спинку сидения, и, очевидно, очень волновался: лицо его было красно, и на щеке вздрагивал мускул…» (Л.Н. Толстой. Крейцерова соната).

Объяснение и обоснование распространены не только в научных, но и в публицистических текстах, где служат задаче повышения степени понимания читателем анализируемых проблем, важности принимаемых решений, предпринимаемых действий. Объяснение присутствует и в художественных произведениях, однако, как и другие разновидности рассуждения, оно отличается здесь особой «аурой», возникает в результате творческого диалога автора с читателем в процессе выяснения художественного смысла текста. Открытое объяснение описываемых событий, состояний героев, повышающее степень правдоподобия изображаемого, сочетается со скрытыми формами объяснения, намеренной недосказанностью, которая побуждает читателя размышлять, искать ответы на возникающие многочисленные «почему?» в общем контексте и в подтексте произведения и тем самым помогает читателю приблизиться к пониманию глубинного идейно-эстетического содержания произведения.

В официально-деловых текстах в целом частота употребления рассуждения незначительна. В силу специфики этого стиля, экстралингвистической его основы - назначения в обществе, регулирующей функции (в связи с чем доминирующее положение в текстах занимает предписание), рассуждение не может быть системным конструктивным признаком официально-деловой речи. В некоторых жанрах представлены те или иные разновидности рассуждения (например, для заявлений и претензий характерно обоснование, объяснение), однако нет ни одного подтипа рассуждения, который использовался бы в деловых текстах всех жанров (хотя бы жанров в пределах одного подстиля). Кроме того, подтипы рассуждения функционируют здесь специфически, отражая особенности стиля. Например, собственно рассуждение близко в текстах правовой сферы к представляющему типу речи - констатации (см. об этом ниже).

Функционально-стилевые варианты рассуждения различаются средствами оформления композиционных частей. В публицистических и особенно художественных текстах наблюдается высокая степень имплицитности рассуждения, причем не только на уровне средств связи между структурными компонентами, но и в отношении самих звеньев рассуждения, которые могут находиться в подтексте (см.: Трошева, Кайгородова, 2002). Синтаксические средства рассуждения передают его экспрессивность в этих стилях. Широко используются восклицательные и вопросительные предложения, парцелляция. Незавершенность и фрагментарность аргументации подчеркивается посредством многоточия. Средства связи композиционных частей рассуждения в художественных и публицистических произведениях стилистически многообразнее, чем в научных и деловых (от книжных, архаичных лексико-грамматических единиц типа союза дабы , наречия посему до разговорных потому как, раз, ведь, мол и т. п.).

Предписание - ФСТР, используемый для выражения директив, рекомендаций. Функционирует прежде всего в официально-деловых и научно-технических текстах (законах, постановлениях, указах, приказах, разного рода инструкциях) - текстах, коммуникативной задачей которых является передача обязательных для исполнения указаний или вооружение читателя способом действия при соблюдении определенных условий, знанием технологических процессов.

В официально-деловой речи, основной стилевой чертой которой является императивность, обусловленная регулирующей, регламентирующей функцией права, предписание является ведущим ФСТР, выражающим типовое коммуникативное волеизъявление создателей правовой нормы. Предписание реализуется в трех основных подтипах: долженствовании, разрешении и запрещении. Например:

«Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры»; «Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления, имеет право пользоваться помощью адвоката…»; «Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию» (из Конституции).

Для оформления структурных частей предписания в документах типично использование рубрикации. Например:

«Постановили: 1. Диссертацию … принять к защите как соответствующую специальности 10.02.01 - русский язык. 2. Степень отражения материалов диссертации в опубликованных трудах считать достаточной… 3. В качестве официальных оппонентов … назначить… 4. В качестве ведущей организации диссертации … утвердить…» (из протокола).

В научно-технических текстах предписание также относится к наиболее частотным ФСТР (наряду с еще одним представляющим типом - описанием). Технические науки представляют собой специфическую систему знаний, отражающую процесс целенаправленного преобразования природных материальных объектов в технологические процессы и искусственные материальные устройства. В научно-технической деятельности происходит накопление репродуктивных операций, которые исследователь группирует, а затем вырабатывает предписания для выполнения стереотипных процедур. Тип речи «предписание» и служит для выражения рецептурного знания, используется в инструкциях, предназначенных для изложения технологических рецептов, которые предписывают определенные действия адресатам. Например:

«Усилия резания на остром резце при снятии стружки большого сечения принято рассчитывать по выражению [формула]… Величина касательных усилий применительно к работе проходческих комбайнов устанавливается по эмпирическим выражениям типа [формула]…» (В.В. Ржевский. Физико-технические параметры горных пород);

«При разработке тампонажного раствора выбор оптимальной рецептуры необходимо осуществлять в строгом соответствии с конкретными горными и гидрогеологическими условиями. Необходимо учитывать химический состав подземных вод…» (Э.Я. Кипко и др. Комплексный метод тампонажа при строительстве шахт).

Предписания имели большое распространение в научной речи XVII и первой половины XVIII в. (так называемый рецептурный стиль) - в текстах-руководствах, что связано с общим дидактическим характером научной литературы того времени. Среди оригинальных научных сочинений преобладали произведения, сочетавшие в себе черты учебных и научно-деловых произведений. В наше время предписания также характерны для учебно-дидактической литературы (см., например, образовательные программы, учебники, методические рекомендации, инструкции).

Выполняя функции регулятива деятельности, предписание может выступать в различных модификациях - с оттенками жесткой директивы, рекомендации, руководства, пожелания. В связи с этим степень выражения императивности может быть различной. Для вполне определенного выражения императивности используются следующие языковые средства:

1) побудительные предложения с глагольными формами повелительного наклонения или инфинитива, часто - цепь этих форм, например: «Первые тренировки на льду сочетайте с привычными "сухопутными". Кроме того, 5-10-минутное катание на коньках в спокойном темпе чередуйте с коротким отдыхом в помещении. Катайтесь на слегка согнутых ногах… Корпус при беге наклоните вперед. Голову и плечи не опускайте…» (из рекомендации начинающим конькобежцам);

2) модальные слова со значением долженствования (должен сообщить, обязаны выплатить, необходимо учитывать);

Встречается и несколько завуалированная форма предписания - обычно с использованием глаголов в настоящем времени (так называемом настоящем предписания) в составе неопределенно-личных предложений (такие конструкции типичны, например, для кулинарных рецептов: «Из перца удаляют семена, творог протирают, перемешивают с брынзой, манной крупой и сметаной, затем добавляют белый соус, взбитые яйца, соль и все перемешивают…» ), двусоставных конструкций (наниматель отвечает за вред, причиненный нанятому имуществу… - т. е. должен отвечать), и в этом случае весь контекст имеет предписующий характер.

Констатация - ФСТР, который реализует типовое коммуникативное задание удостоверения того или иного факта действительности вплоть до установления этого факта в статусе закона. Констатация формирует, как правило, вторичную, т. е. уже переработанную первичную информацию и имеет широкое распространение в текстах официально-делового стиля. Само название «констатация» говорит о характере составляющих ее элементов - это сообщение в форме предложений, содержащих констатации, утверждения. Например:

«Российская Федерация и Республика Казахстан, именуемые в дальнейшем Высокими Договаривающимися Сторонами, опираясь на исторически сложившиеся прочные связи двух государств, традиции доброго общения,.. подтверждая свою приверженность нормам международного права,.. договорились о нижеследующем…» (из договора);

«При приемке товара по счету от 5 мая 1990 г. за № 810 удостоверена недостача … товара, что и удостоверено прилагаемым актом от 6 мая 1990 г. за № 945,.. а также актом вскрытия контейнера упаковочных мест» (из претензии);

«Настоящее Свидетельство выдано в соответствии с положениями части первой Налогового кодекса Российской Федерации … и подтверждает постановку физического лица на учет 20.03.1997 в ГНИ…» (из свидетельства).

В констатации синтезированы два вида логической связи: пространственное соположение и временная последовательность. Констатирующий характер высказывания, отсутствие в нем динамики, ярко выраженная законченность мысли ослабляет временную последовательность в пользу соположенности в передаче фактов. То, что события подаются в результативном аспекте, как факты, позволяет квалифицировать тип деловой речи с внешними признаками повествования как констатацию. В констатации «ощущается не столько последовательно-временной характер связи, сколько последовательно-перечислительный» (Брандес, 1983, с. 64). При перечислительной связи логическая спаянность текста часто не находит языкового выражения в виде союзов, союзных слов или местоименных наречий, в результате чего повышается коммуникативная нагрузка каждого предложения, границы предложений четко очерчены. Например:

«Слушали: доклад аспиранта … о содержании диссертационной работы… После выступления … было задано 12 вопросов. На все вопросы аспирантом были даны убедительные ответы. Выступили…» (из протокола).

Для констатации типично функционирование глагольных форм прошедшего времени в значении так называемого прошедшего подчеркнутой констатации; например: «Мы, нижеподписавшиеся, осмотрели , обмерили .., сличили чертежи и приняли одноквартирный щитовой дом» (из акта). Глаголы совершенного вида употребляются в текстах конкретного содержания (акт, заключение, протокол собрания и т. п.). Глаголы же несовершенного вида как более отвлеченные по значению преобладают в жанрах деловой речи более общего характера (Конституция, кодекс, устав и др.); например: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» (из Конституции).

Не только традиционные представляющие типы речи (повествование и описание) преобразуются, реализуя коммуникативные задачи деловых текстов, в специфические для данного стиля типы (констатацию и предписание), но и рассуждение обычно приобретает здесь констатирующий характер. Так, в некоторых жанрах (уставах, инструкциях, договорах и др.) активны условные конструкции, однако большое их количество не свидетельствует о широком использовании в официально-деловой речи рассуждения. Структура рассуждения служит тому, чтобы зафиксировать условия, из которых вытекает необходимость определенных действий, например: «Если предложение о пересмотре глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание» (из Конституции); «Если состояние возвращаемого имущества после окончания договора хуже предусмотренного договором, арендатор возмещает арендодателю причиненный ущерб, исходя из оценки имущества на момент заключения договора» (из договора). Рассуждения такого рода (близкие по функции к констатации) известны со времен «Русской правды» - свода законов XI в., т. е. являются приметой делового текста начиная с древнерусского периода в истории языка.

Таким образом, функционирование типов речи в стилевых разновидностях современного русского литературного языка отражает своеобразие задач коммуникации в соответствующих сферах и специфику функциональных стилей.

Библиографический список

Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. М., 1983.
Кожина М.Н. Стилистика русского языка. 3-е изд. М., 1993.
Лосева Л.М. Как строится текст. М., 1980.
Нечаева О.А. Очерки по синтаксической семантике и стилистике функционально-смысловых типов речи. Улан-Удэ, 1999.
Нечаева О.А. Функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение). Улан-Удэ, 1974.
Трошева Т.Б. Формирование рассуждения в процессе развития научного стиля русского литературного языка XVIII - XX вв. (сопоставительно с другими функциональными разновидностями). Пермь, 1999.
Трошева Т.Б., Кайгородова В.Е. Рассуждение в системе поэтики // Stylistyka. Opole, 2002, № 11.

Почти любое явление может быть обозначено с помощью не­скольких по крайней мере слов, различающихся степенью обобщен­ности. Различие в степени обобщенности можно определять по тому, какое число денотатов, т. е. реальных предметов, в состоянии вместить то или иное слово. Так, слово растение обладает боль­шей обобщающей силой, чем дерево, но слово дерево значительно превосходит в этом отношении слова клен и береза. Крайней точ­кой конкретизации являются имена собственные как обозначения единичных, уникальных предметов.

Словом закрепляются мыслительные процессы, связанные с обобщением явлений, причем степень обобщенности может быть разной. Иерархически организованная система лексических единиц отражает существующую в природе типологию реалий:

растение

дерево кустарник хвойное лиственное

дуб тополь ясень липа

Мы вводим ребенка в мир слов, не всегда осознавая, что предъяв­ляемое слово - лишь один из возможных знаков. Ребенку предстоит самому сориентироваться в этой иерархии и понять, насколько ши­рок круг денотатов, на которых он может распространить это слово.

Иногда полагают, что в качестве первых слов, базовых для ре­бенка, выступают слова более низкой степени обобщенности, а за­тем (часто с сознательной помощью взрослых) появляются слова и более высокой степени обобщенности. Например, ребенок уже знает слова яблоко, слива, банан, а ему сообщают, что все это вместе на­зывают фруктами.

Однако так бывает далеко не всегда. Так, слово яблоко действи- Т е1ъно усваивается раньше, чем слово фрукты, слово морковка - ланьше, чем слово овощ, а слово зайчик - раньше, чем слово жи­вотное. В то же время слово птичка ребенок узнает и начинает активно использовать раньше, чем синичка и воробей, дерево - раньше, чем сосна и дуб. Степень обобщенности и необходимость детализации определяются прежде всего факторами прагматичес­кими, а именно тем, какая степень точности необходима для пред­метно-практической деятельности ребенка. Несомненно, что для него существеннее различать яблоки, бананы и сливы, чем сосны, дубы и ясени (можно без труда найти и взрослых, которые не отлича­ют ясеня от вяза). Здесь достаточно сильны индивидуальные разли­чия детей. Например, Антон Г. очень рано по сравнению со сверстни­ками усвоил слово обувь (в двухлетнем возрасте называл ее О) -раньше, чем разновидности названия обуви, потому что строгая мама приучила его, входя в квартиру, менять обувь. И это стало привычным, каждодневным ритуалом, сопровождаемым словами матери:« Обувь, давай снимем обувь. Принеси-ка мне мою обувь». Варьирование слов (то ботинки, то туфли, то тапки) создавало предпосылки для обобщения.

Какие же наиболее распространенные ошибки ребенка в процес­се усвоения лексических единиц?

Одна из самых распространенных ошибок - расширение сфе­ры использования слова, т.е. распространение его на больший, чем нужно, круг денотатов. В индивидуальном лексиконе ребен­ка семантическая структура слова несколько обеднена но сравне­нию с тем, какой она является в языке. Это касается как произ­водных, так и непроизводных слов. В первом случае имеет место «нечувствительность» к морфемной (словообразовательной) структуре слова, которая содержит указание на определенные дифференциальные признаки, входящие в семантическую струк­туру слова. Так, посолить употребляют не в значении «вносить соль в какое-нибудь кушанье, посыпать солью», а в значении «посыпать каким-либо сыпучим веществом». Часто слышатся просьбы: «ПОСОЛИ САХАРОМ», «ПОСОЛИПЕСОЧКОМ». Даже просьба «ПОСОЛИ СОЛЬЮ» свидетельствует о расширении сфе-рьт референции глагола посолить - объект и инструмент дей­ствия (соль) исключен ребенком из смысловой структуры глаго­ла, хотя должен там находиться.

Аналогичные примеры расширения сферы референции слова: «НАСОРИмне луку»; «РАЗГРЫЗИмне зернышки молотком»] «Мы Э Щ выкройку ПРИКЛЕИЛИ булавками»; «Как медведь МЯУЧИТ?». Слово мяукать использовано в расширенном значении - «изда-

вать звуки (любые), характерные для животного»; конкретное зна­чение «мяу» оказалось неучтенным.

Много забавных недоразумений связано с использованием слолс-ных слов. Иногда ребенок удовлетворяется расшифровкой одного из корней, не учитывая другого. Отсюда рассуждения о КРИВО­НОГИХ РУКАХ, ТОЛСТОПУЗОЙ ГОЛОВЕ и т.п.

Расширение референции слова, при котором не учитывается одна или несколько дифференциальных сем, характерно и для боль­шого числа непроизводных слов. Ребенок не учитывает ограниче­ний, налагаемых на сочетаемость слов с другими словами. На осно­вании анализа речи взрослых ребенок делает заключение о возмож­ностях того или иного употребления слов, но границы этих возможностей ему предстоит определить самостоятельно, посколь­ку никто не демонстрирует ему неправильных случаев словоупот­ребления, сопровождаемых оценкой «так говорить нельзя». В ра­ботах зарубежных специалистов это именуется «проблемой отсут­ствия свидетельств об отрицательном употреблении». Например, ребенок неоднократно слышал слово шофер в ситуациях, где речь шла о разных автомобилях, но если ему не встречалось другое сло­во в разговорах о поездах, трамваях и троллейбусах, то он вполне может соотнести с ними слово шофер. Чувство нормы (языковое чутье) складывается отнюдь не сразу. Для этого необходим доста­точный объем речевого материала в соединении со способностью и склонностью к его неосознанному анализу. Вернемся, однако, к сло­ву шофер. Дети часто используют его не в нормативном значении «водитель автомобиля», а в значении просто «водитель» (любого транспортного средства), отсюда возможность расширенного ис­пользования. Шофер оказывается у трамвая, троллейбуса, элект­рички и даже у повозки с лошадью: «Смотри: ШОФЕР лошадь по­гоняет, а она не едет».

Во многих случаях, когда не учитываются дифференциальные признаки, входящие в семантическую структуру слова, она становится равной семантической структуре слова-гиперонима и смещается на одну ступеньку вверх в иерархии слов. Так, многие дети называют любую монету КОПЕЙКОЙ, любой металл -ЖЕЛЕЗОМ. Нелли Н. в трехлетнем возрасте называла любую обувь сапогами, любое первое блюдо - супом. «Чтоу нас сегодня НА СУП? Куриный бульон?»] «Смотри, какая РОЗА на подсолнухе выросла», - говорит Тоня (3 г.). Слово РОЗА употребляется в значении «цветок вообще, любой цветок», т. е. остается одна родовая сема. Распространенная ошибка всех детенышей называют одинаково, т. е. какое-нибудь одно слово занимает позицию гиперонима: «У этого жука скоро будут ПТЕНЦЫ!»*

Дод кроватью живут мышкины ПТЕНЧИКИ»; «Плывет уточка, исне й-ЩЕНКИ».

Один день недели может обозначать любой день: «Какой сегодня ПОНЕДЕЛЬНИК: суббота или воскресенье! "» Слово воскресенье ча­сто используется детьми расширительно - в значении «выходной день»: «У тебя ВОСКРЕСЕНЬЕ в субботу будет?» Расширительно используется многими детьми и слово шелуха. Оно может обозна­чать оболочку любого вида: «Вот ШЕЛУХА от куриного яйца» (вме­сто скорлупа), «Свари сосиски в ШЕЛУХЕ» (в полиэтиленовой обо­лочке), «Мандарин съела, а ШЕЛУХА в кармане» (вместо кожура).

Такие процессы соотносятся не только с существительными, но и с любой частью речи. Глагол включить многие дети используют в расширительном значении «сделать так, чтобы нечто начало фун­кционировать»: «ВКЛЮЧИ ЗОНТИК», «ВКЛЮЧИ РУЧКУ», «ВКЛЮЧИ СПИЧКУ». Почти все дети путают в определенном воз­расте слова писать и рисовать (вместе с приставочными произ­водными). Глаголы чинить и починить употребляются в расши­ренном значении «вернуть исходное состояние, позволяющее нор­мально функционировать». Взрослые, употребляя этот глагол, имеют в виду лишь неодушевленные предметы. Дети этого ограни­чения не знают: «Почему доктор так долго ЧИНИТ маму?»; «Меня в больнице доктор починит». Во взрослом языке всегда есть огра­ничения в сочетаемости понятий: о птицах мы говорим стая, о ко­ровах - стадо, о цветах - букет, о людях - толпа и т. п. Однако эти ограничения усваиваются ребенком не сразу. Поэтому в речи детей можно услышать о «СТАДАХ БАБОЧЕК», «ТОЛПЕ БАНА­НОВ», «СТАЕ МЫЛЬНЫХ ПУЗЫРЕЙ» и т. п.

Наряду с расширением сферы референции слова встречается и сужение. Возможно, случаев такого рода не меньше, но они с трудом поддаются регистрации, так как относятся к сфере пер­цептивной, а не продуктивной речи. Они обнаруживаются при противопоставлениях: «Это не для ЛЮДЕЙ, а для детей!» - заявляет пятилетний мальчик, не одобряя папиного намерения покататься на детских каруселях. Семантическая структура сло­ва человек/люди приобрела новый окказиональный компонент значения, связанный с ограничением в возрасте. «Я просила у тебя яичницу, а ты ГЛАЗУНЬЮ сделала\» - говорит девочка, из чего становится ясно, что значение слова яичница в языковом сознании ребенка сужено - слово яичница понимается как куша- н ье из разболтанных яиц. «К нам такая красивая тетя приходи- л #." ВОЛОС нет, одни кудри!» Слово волосы также стало беднее п о значению - предполагается, что они должны быть непременно п рямыми, не вьющимися.

Соматизмы относятся к самому древнему пласту словарного фонда любого языка, отражают знания носителей языка об окружающем мире. С точки зрения происхождения названия частей тела и внутренних органов в марийском языке входят в основной словарный фонд языка и отличаются устойчивостью. Они, как и другие лексемы, служат основой для образования новых слов.
В данной работе впервые анализируются соматизмы марийского языка с точки зрения расширения их значения на основе трудов марийского языковеда В.М. Васильева, определяются принципы вторичной номинации.
В марийском языке для обозначения отдельных частей тела и внутренних органов как человека, так и других живых существ употребляются общие названия. Например, слово нер ‘нос’ в номинативном (прямом) значении обозначает ‘нос, часть лица человека, морда, рыло животных, клюв птицы’ : кайык нер "клюв птицы", сӧсна нер "свиное рыло". Метафорическое значение этого слова зафиксировано в трудах В.М. Васильева в следующих переносных значениях: 1) выдвинутая часть чего-либо: чайник нэр ‘носик чайника’: Чайник нэр гыч пушын мундрала койын лэкмыжым ужында? . ‘Вы видели, как выходит пар из носа чайника?’. Соматизм нер "нос" обозначает часть неодушевленного предмета, похожего на анатомический орган человека по своей форме и расположению: форма чайника напоминает голову человека, а его выдвинутая часть похожа на нос. Вторичное значение существует не изолированно, а оно взаимосвязано с первичным значением.
Следующее значение соматизма нер ‘нос’ – росток (растений), всходы, почки: пушэϡгэ нэр ‘почки на дереве’: Вÿран шондо дэнэ ушкал, шорык-влак шошым пушэϡгэ нэрым (мамам), тыгыдэ илэ воштырым кочкын чэрланат . ‘Корова и овцы заболевают весной, поедая живые ветки (досл.: почки) деревьев’. Вторичное значение соотносится с первичной номинацией следующим образом: почка как выдвинутая часть по форме и расположению напоминает нос.
В современном марийском языке на базе лексемы нер "нос" образованы и другие понятия, например, самолет нер ‘нос самолета’ : Корабль нерыште «Победа» манын рушла возымо ‘На носу корабля написано порусски «Победа»’ со значением ‘передняя часть корабля, лодки, самолета".
Модель образования данных переносных значений аналогична предыдущей, но вторичное значение формируется при сопоставлении предмета не с человеческим организмом, а с туловищем животного: продолговатое, горизонтального расположения, нос находится спереди. Общий признак прямого и произ водного значений – нечто расположенное горизонтально, имеющее выступающую часть. Принцип вторичной номинации – расположение в пространстве.
Слова курыкнер "утес, отвесная скала" , каван нер
"вершина стога" выступают со значением ‘выдвинутая часть чего-либо’. Расширение первичного значения произошло также на основе сходства части тела человека и предмета внешнего мира по расположению.
Приведенные примеры позволяют проследить путь семантических изменений с соматизмом нер ‘нос’: первоначально ‘нос как часть лица’, затем на основе
метафорического употребления появились вторичные номинации: ‘выдвинутая часть чего-либо’, ‘росток (растений), всходы’, ‘передняя часть лодки, судна’, "конец, кончик чего-нибудь". При употреблении соматизма во вторичных номинациях наблюдается отличительная особенность: одни предметы сравниваются с человеческим органом, другие – с туловищем животного. Из примеров видно, что слово, попадая в различные контексты, взаимодействуя с другими словами, семантически обогащается, что, в свою очередь, приводит к расширению его сочетаемости.
Лексема вуй ‘голова’ – один из самых многозначных соматизмов марийского языка. В основе многозначности лексемы вуй "голова’ лежит разнообразный план его содержания. Это прослеживается при анализе данной семемы. Она включает в свою первичную смысловую структуру следующие семы:
1) ‘думать, размышлять’; 2) ‘главный, жизненно необходимый (орган)’; 3) ‘круглая (форма)’; 4) ‘верхняя, расположенная наверху (часть)’. В сочетании с другими компонентами эта лексема получает следующие вторичные значения:
1. В сочетании со словами, обозначающими какое-либо дерево, слово вуй
принимает значение ‘верхушка данного дерева’: ломбо вуй ‘верхушка черемухи ’; кож вуй ‘верхушка ели’. Вторичная номинация возникает на основе сопоставления предмета внешнего мира с головой человека, т.е.
актуализируется такой компонент семантики, как ‘верхняя часть’.
2. В сочетании со словами, обозначающими средства передвижения и их части, слово вуй приобретает значение ‘передняя часть какого-либо предмета’: тервуй ‘передняя часть саней’ ; орвавуй ‘передок телеги’ ; вуй кандра ‘передница, веревка в передней части рабочей телеги’ ; пушвуй ‘нос лодки’ . Средства передвижения по своей форме напоминают туловище животного, у которого голова находится впереди, а не наверху. Вторичная номинация образована на
базе соотнесения предметов по расположению.
3. В сочетании со словами, обозначающими промежуток времени, новое слово имеет значение ‘начало какого-то промежутка времени’: арньа вуй
‘начало недели’; тылзэ вуй ‘начало месяца’: Газэт налмым тылзэ вуй гыч гына чотлыман . ‘Получение газеты считают только с начала месяца’. Основной мотивацией для метафорического переноса послужило значение "начало".
4. Сочетаясь со словами, обозначающими головной убор и женские украшения, слово вуй конкретизирует их семантику и выполняет определяющую
функцию. Например: вуйшыркама "заколка для волос в виде брошки" , вуйимэ "название головного украшения из серебряных монет у замужних женщин" , вуй-шовыч
"головной платок" ; вуй-шӱдыш "род венка из кожи, надевался на голову" . Новые слова со значениями ‘головной убор’, ‘женские украшения и их части’ в печатных изданиях прошлых лет считались семантическими неологизмами . В настоящее время они относятся к этнографической лексике и зафиксированы в лексикографических источниках.
5. При употреблении с лексемой юмо ‘бог’ соматизм вуй служит названием языческого божества: вуй-юмо ‘ангел-хранитель’ . Вторичная номинация базируется на компоненте значения ‘верхняя, расположенная наверху (часть)’. До недавнего времени это слово относилось к пассивной лексике. Но в последнее время, в связи с оживлением марийской традиционной религии, оно постепенно переходит в разряд активной.
6. В сочетании со словом, обозначающим колос, соматическое слово вуй приобретает значение ‘соцветие злаков’: уржавуй ‘колос ржи’. Основой номинации выступает расположение.
Примеры показывают, что в сочетании с другими словами, соматическая лексема вуй "голова" приобретает новые значения и находится в разнонаправленных связях и отношениях с его первичной номинацией. В одних случаях при возникновении нового значения актуализируется семема «расположение», в других – «форма».
Следующая лексико-семантическая группа новых слов образована с помощью соматизма йол "нога (как часть тела)’ . План содержания соматической лексемы йол ‘нога’ включает следующие, наиболее необходимые для образования полисемантизма семы: 1) ‘форма в виде двух палок’;
2) ‘выполняющая механические движения (часть тела)’; 3) ‘расположенная внизу, справа или слева (конечность)’. В процессе развития переносных значений соматизм расширил свои семантические позиции. Рассмотрим эти явления на конкретных примерах.
1. Водное пространство, вдавшееся в сушу: вӱдйол ‘залив реки’:
Вӱдйол раш койэш; вӱдын кок могырыштыжат шэм кожла. «Ясно выделяется залив реки; по обе стороны дремучий лес». При вторичной номинации определяющей основой стало сходство по форме: разветвление неодушевленного предмета на две части.
2. Узкая полоса света, исходящая от какого-нибудь светящегося предмета: кечэйол ‘луч солнца’ . Основой метафоризации послужило сходство предметов по форме и направлению. Понятие кечыйол ‘луч солнца
(букв.: ножка солнца)’ является общеупотребительным словом марийского языка. Эта модель стала удачной, так как по аналогии с кечыйол в
современном марийском языке появились и другие сочетания: прожектор йол "лучи прожектора", мардеж йол "порывы ветра" . Таким образом, семантические изменения, происходящие внутри слова, сыграли существенную роль в развитии лексической системы марийского языка.
Следующий соматизм, послуживший для образования новых слов и новых значений, – шинча ‘глаз, глаза’ . План его содержания включает такие
семы: 1) ‘две круглые формы’; 2) выполняющие жизненно важную функцию;
3) расположена справа и слева (на верхней или передней части лица). В сочетании с другими словами появились следующие лексико-семантические варианты:
1. Геогрфический термин вӱтшинча ‘родник, ключ’. В основе вторичной номинации лежит сходство формы – округленность.
2. Нарост на дереве: куэ-шинча ‘березовая губка, гриб трутник (растущий на березе)’. Для ассоциации послужила форма предмета и его расположение. По этой же модели образовано слово пареϡгешинча "глазки картофеля" , употребляемое в современном марийском языке. Основа вторичной номинации – форма и расположение.
Соматическая лексема саϡга обозначает в марийском языке ‘лоб, верхняя часть лица’ . В свою первичную структуру она включает следующие семы: 1) ‘плоская поверхность’; 2) ‘расположенная наверху (часть)’;
3) передняя часть головы. В сочетании с другими компонентами соматизм саҥга образует такие вторичные номинации, как коϡгасаϡга ‘передняя часть печки’ и курыксаϡга "верхняя часть склона горы, склон горы" : Коϡга саϡгаштет ош пашмакет кэчалеш, шинчадайат мом ончалеш, ой, когарга, шапэмэш. ‘На передней части печки твои белые чулки висят, чего смотрят ваши глаза, ох, пригорят, выцветут’ . При этом актуализируется такой компонент семантики, как ‘плоская поверхность, расположенная наверху’. Аналогично образовано слово курыксаϡга со значением "верхняя часть склона горы, склон горы" .
Интересный факт: практически все соматизмы марийского языка сочетаются с существительным курык "гора": курыкйол (курык ‘гора’ + йол "нога")
"подножие горы", курыкнер (курык ‘гора’ + нер "нос") "утес, отвесная скала", курыкоϡ (курык ‘гора’ + он "грудь") "скала", курыксаϡга (курык ‘гора’ + саϡга ‘лоб’) "верхняя часть склона горы" , курыквуй (курык ‘гора’+ вуй ‘голова’) ‘вершина горы’ .
Таким образом, исходя из анализа соматизмов марийского языка, зафиксированных в трудах ученого В.М. Васильева, можно сделать следующие выводы.
1. При расширении значений соматизмов в марийском языке в основе мотивации лежат следующие принципы номинации: сходство по расположению, форме и направлению.
2. По количеству лексико-семантических вариантов в марийском языке на первом месте стоит соматическая лексема вуй "голова". За ней идут слова нер
"нос", кид "рука", йол "нога" и шинча "глаз". Лексема саϡга "лоб" показывает менее развитый полисемантизм.
3. Благодаря словам, образованным с помощью соматизмов, в марийском языке развился ряд переносных значений слов, которые не только употребляется в современном языке, но и служат базой для создания новых слов.
4. Зафиксированные слова в трудах ученого относятся к разным отраслям наук. В этом отношении труды В.М. Васильева представляют особую ценность.

Литература
1. Васильев В.М. Йÿштерге: ойлымаш-влак. Тÿҥалтыш класслаште тунемше-влаклан. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1991. 40 с.
2. Васильев В.М. Марий калык муро (Марийские народные песни). Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1991. 304 с.
3. Васильев В.М. Марийская религиозная секта «Кугу сорта» (Большая свеча). Краснококшайск: Изд. Маробоно, 1928. 84 с.
4. Васильев В.М. Сложные слова и правописание их в марийском языке // Ученые записки сектора языка и письменности МарНИИ: Мар. гос. изд-во, 1953. Вып. 5. С. 44-68.
5. Васильев В.М. Функциональная семантика в марийском языке // Ученые записки МарНИИ. Т. 1. Вып. 1. Йошкар-Ола: Мар. гос. изд-во, 1948. С. 35-54.
6. Марла калэндарь 1908 ийлан / под ред. В. Васильева. Казань: Центральная типография. 54 с.
7. Мландын кызытсэ да тошто годсыжым ойлымаш / под ред. В. Васильева. М.: Изд. Центриздата, 1926. 108 с.
8. Словарь марийского языка. Т. I: А–З / сост. А.А. Абрамова, И.С. Галкин, И.Г. Иванов и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. из-во, 1990. 488 с.
9. Словарь марийского языка. Т. II: И–К (кабак – коса) / сост.: А.А. Абрамова, В.И. Вершинин, А.С. Ефремов и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1992. 464 с.
10. Словарь марийского языка. Т. III: (косараш – ляпкыме) / сост.: Л.И. Барцева, В.И. Вершинин, Л.П. Грузов и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1994. 504 с.
11. Словарь марийского языка. Т. IV: М, Н, О, Ö (ма – öрчыктарымаш) / сост.: А.А. Абрамова, Л.И. Барцева, В.Н. Васильев и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. из-во, 1998. 384 с.
12. Словарь марийского языка. Т. VII: Т / сост.: В.И. Вершинин, В.Н. Максимов, С.С. Сибатрова, Е.А. Черашова. Йошкар-Ола, МарНИИ, 2002. 432 с.
13. Словарь марийского языка. IX: Ш, Щ / сост.: А.А. Абрамова, Е.А. Черашова. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ,
2004. 520 с.
14. Сперанский Г.Н. Аза ончымо нэргэн. Кусарэн Ўпымарий. М.: Изд. Центриздата, 1926. 27 с.
15. Ўпымарий-Васильев В.М. Марий мутэр. Тÿрлö вэрэ илышэ марийын мутшым таϡастарэн нэргэлыме кнага / Васильев-Ўпымарий. Моско: СССР калык-влак Рÿдö савыктыш, 1928 (1926). 348 с.

Расширение значения (слова)

Переход от видового значения к родовому, сопряженный с утратой смысловых элементов палец "большой палец" - "всякий палец", товар "домашний скот" - "скот как меновое имущество" - "имущество, добро; любой меновой продукт", свора "связка (охотничьих) собак" - "стая" (свора волков)>. Иначе «обобщение», «обеднение значения», «генерализация значения», «увеличение семантического объема».

Краткий понятийно-терминологический справочник по этимологии и исторической лексикологии. - Российская академия наук, Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, Этимология и история слов русского языка . Ж. Ж. Варбот, А. Ф. Журавлев . 1998 .

Смотреть что такое "Расширение значения (слова)" в других словарях:

расширение значения слова - Увеличение объема обозначаемого понятия, т.е. количества называемых предметов и явлений, в результате чего возникает новое значение слова. Сравните: слово спутник обозначало попутчик. В связи с изобретением космических аппаратов появляется новое … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Сверхгенерализация семантическая (расширение значения слова) - (overextensions). Склонность маленьких детей к чрезмерному расширению значений отдельных слов, как в случае, когда ребенок использует слово «чи хуа хуа» для определения всех собак … Психология развития. Словарь по книге

Увеличение семантического объема слова в процессе исторического развития. Чаще всего расширение значения происходит в результате переноса названия по функции, выполняемой двумя предметами. Перо (гусиное) перо (орудие для письма чернилами).… …

Переход от родового значения к видовому, сопряженный с обогащением значения новыми смысловыми элементами (др. русск. сосудъ предмет, орудие, приспособление совр. русск. сосуд вместилище для жидких или сыпучих веществ, художник мастер, умелец… … Справочник по этимологии и исторической лексикологии

Лексическое значение слова - Лексическое значение слова содержание слова, отображающее в сознании и закрепляющее в нём представление о предмете, свойстве, процессе, явлении и т. д. Л. з. с. продукт мыслительной деятельности человека, оно связано с редукцией информации… … Лингвистический энциклопедический словарь

Уменьшение семантического объема понятия в процессе исторического развития или в контексте речевого употребления. Современное слово квас употребляется в значении определенного напитка (возможен даже “сладкий квас”), а не в древнем значении… … Словарь лингвистических терминов

Устаревшие слова - – обобщающее понятие по отношению к терминам историзмы (см.) и архаизмы (см.) – слова, ранее употреблявшиеся неограниченно, как правило, во всех сферах речи, а сейчас известные скорее по языку худож. произведений или из специальной литературы:… … Стилистический энциклопедический словарь русского языка

1. Введение ……………………………………………………..……………3 2. Изменение лексического значения слова………….…….…....…………4 3. Расширение значения слова как один из основных семантических процессов……………6 4. Сужение значения слова как один из основных семантических процессов…………….12 5. Заключение…………………………………………….…………………14 6. Список литературы………………………………………………………15

Введение

Процессы, происходящие в современном русском языке, вызывают значительный интерес. Об этом свидетельствуют как публикации в изданиях разного уровня, так и устные выступления специалистов. Конец XX - начало XXI века - время существенных преобразований в русском языке и в первую очередь – в лексике. В связи с изменениями в жизни российского общества последних полутора десятков лет, с активным вторжением, преимущественно через рекламу, языковых и других норм других языков, русский язык переживает существенные преобразования, в том числе в области лексической семантики. Главным из них является «расширение» и «сужение» лексического значения слова. Это явление широко распространено и проявляется в различных группах слов. В работе рассматриваются одни из основных семантических процессов, происходящих в лексике современного русского языка, - расширение и сужение значения слова. В ней подробно анализируются слова, которые в результате расширения или сужения значения начинают употребляться в различных сферах и контекстах; доказывается, что многие из известных слов русского языка вследствие указанных процессов приобретают новые значения.

Заключение

В работе рассмотрены семантические процессы расширения и сужения значения слов, т. е. о парадигматически обусловленных изменениях значений слов, которые базируются на связях, существующих между членами одной и той же лексико-семантической парадигмы. На примерах, выбранных из словарей новых слов, рассмотрены особенности процесса расширения и сужения значения слов в современном русском языке. Расширение или сужение смыслового объема слов обусловлено «меной связей внутри значения одного из слов» и является результатом «семантических перегруппировок в словарном составе, вызванных развитием языка» . В развитии разных значений слова существенную роль играет та речевая ситуация, в которую оно попадает, т. е. контекстуальное окружение. Весьма значительны во многих случаях и внеязыковые (экстралингвистические) факторы (социальные, общественно-политические, культурно-исторические, научно-технические и т. д.). Семантические преобразования, происходящие в лексике современного русского языка (конец XX - начало XXI вв.), способствуют расширению и обогащению словарного состава. Основные семантические процессы, происходящие в лексике современного русского языка, - расширение значения, сужение и семантический сдвиг. Рассмотренные основные способы развития значений слов в общей лексической системе языка не исключают возможности отдельных индивидуальных, контекстуально обусловленных употреблений переноса названий как по метафорической, так и по метонимической модели. Такие переносы, как правило, не зафиксированы в словарных толкованиях значений слов. Их возникновение обусловлено разными причинами, основная из которых - нерегулярность их образования и контекстно-стилистическая зависимость.

Список литературы

1. Волгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке. М., 2001. С. 84. 2. Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80-х гг. / Под ред. Н. 3. Котеловой. СПб., 1997. С. 234. 3. Новые слова и словари новых слов / Под ред. Н. 3. Котеловой. СПб., 1983. С. 412. 4. Скляревская Г. Н. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия. СПб., 2001. С. 431. 5. Солганик Г. Я. Толковый словарь. Язык газеты, радио, телевидения. М., 2002. С. 137. 6. Толковый словарь иноязычных слов / Под ред. Л. П. Крысина. М., 2003. С. 741. 7. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1990 8. Шмелева. М., 1982. С. 55.