Почему не любят питерцев. Здоровье: простуды vs. стрессы. Отношение к деньгам

Когда социологи попросили петербуржцев описать типичного жителя нашего города, получился больной человек в сером пальто, застегнутый на все пуговицы, идущий против ветра на фоне брандмауэра и думающий о Бродском. Вряд ли встретишь такого на улице. Насколько петербургское самомнение соотносится с реальностью, и как оно работает на нас?

У петербуржцев - особый менталитет

В бытовом плане Петербург слабо отличается от других восточно-европейских городов. Но поскольку статус петербуржца как культурного, интеллигентного и сдержанного человека укоренился в общественном сознании, ему приходится соответствовать. Усвоить «менталитет» может каждый, кто знаком с массовым представлением - для этого не обязательно вести родословную от дворян. Достаточно знать элементарные правила этикета.

Анисья Хохлова, социолог: «Когда говорят о менталитете, мы как ученые начинаем недовольно щуриться. Менталитет как бы связан с врожденными психологическими характеристиками, которые передаются с кровью, естественны для жителей города. Если подойти к вопросу эмпирически, петербургского менталитета не существует. Мы слишком разнообразны экономически, культурно, социально. Тем более, что Питер - город мигрантов. Удивительно другое: большинство респондентов, петербуржцев, считает, что менталитет у нас есть. Люди испытывают эфемерное чувство родства. И начинают действовать так, как предписывает неформальный кодекс».

Михаил Лурье, антрополог, фольклорист: «Представление о том, что Петербург - особенный город, является одной из доминант петербургского мифа. Оно формирует этический кодекс, даже если не подтверждается научно. Представление о петербуржце как о жителе особого города, носителе особой культуры, характера, темперамента цементирует локальное сообщество, несмотря на то, что сообщество нельзя назвать единым. Если с Петербургом связано понятие человеческого одиночества, то при всей уютности нашего города эта идея формирует сознание и делает людей одинокими».

Наум Сандаловский, писатель: «Типичный признак петербуржца. Вы заходите в вагон метро и видите сиденье во всю длину, на котором сидит один человек. Если сесть на это сиденье, петербуржец немного отодвинется, чтобы у вас было равное пространство. Он уступит часть территории входящему. Обратите внимание: в толпе, сошедшейся у входа в метро, люди стараются не касаться друг друга даже плечами. Это петербуржцы. Их отличие в интеллигентности (об этом все знают) и в ненавязчивости. Освобождение личного пространства для другого - наша неотъемлемая черта».

Петербург - европейский город

У жителей Петербурга и нынешних властей – разное представление о «европейскости». Фраза Пушкина про окно в Европу превратилась в идеологическое клише, которым можно оправдать снос ларьков в спальных районах и одновременно - строительство торговых центров на месте исторической застройки. Власть говорит, что делает, как в Европе. И связывает протесты с чем-то московским и азиатским. Так, Георгий Полтавченко провел параллель между низкой (относительно Москвы) численностью протестных митингов с высокой культурой петербуржцев.

Анна Желина, социолог: ««Европейскость» считают одной из основных черт Петербурга. В последние годы европейское окно стремительно захлопывается. Или его захлопывают. В 90-е годы социологи отмечали, что Петербург - оппозиционный город, что здесь голосуют за либералов. В последнее время самые мракобесные законы принимаются в Петербурге. Власти интерпретируют «европейскость» как своеобразный этикет - не сидеть на газоне, не орать на митингах. Задают строгие правила. И только слабые голоса отмечают, что в Европе можно сидеть на газонах».

Анисья Хохлова: «Любой конфликт в Петербурге сводится к категории «европейскости». Что город должен быть стерильным, спланированным сверху. Что гаражи, особое творческое место, где мужчины могут реализовать свои маскулинные практики, не соответствуют статусу Петербурга. Мне кажется, что «европейскость» - это свобода пользоваться городским пространством, реализация права на город».

Наум Сандаловский: «Мы стали в некоторой степени охранителями. Знаете, почему петербургские новостройки 1960-70-х годов такие скучные? Неужели архитекторы не умели строить? Прекрасно умели. Архитекторы утверждают, что построить здание по индивидуальному проекту не сложнее, чем по типовому. Те же самые кирпичи, только выкладывать их надо не прямолинейно, а «криволинейно». Купчино выглядит скучно, потому что у строителей сидела одна мысль: не дай бог чем-то новым навредить впечатлению об исторической части города».

Исконные петербуржцы расселяются компактно

Анна Желина: «Сейчас я провожу исследование в Купчино. Молодые люди 16-20 лет считают, что именно в Купчино живут настоящие петербуржцы. Что центр города заселили приезжие. А настоящие питерцы в 60-70-е годы получили квартиры в Купчино и сохранили настоящий городской дух. У каждого района Петербурга есть местечковая идеология, которая объясняет, почему его жители самые классные».

Михаил Лурье: «Жители Гражданки удивились бы, услышав о настоящих петербуржцах - жителях Купчино. Гражданка - это север, исконная территория! Что за Купчино, юг такой?!»

Петербуржцы знают свою историю

Те, кто помнят со школьных времен уроки «истории любимого города», не всегда помнят, о чем на них говорили.

Наум Сандаловский: «Мы находимся во власти мифов относительно истории Петербурга. «На берегу пустынных волн», - воспользовались этой пушкинской метафорой и забываем, что до Петербурга только на исторической его части находилось более 40 различных поселений. До сих пор многие считают, что город назван в честь Петра I, хотя он назван в честь его святого покровителя.

Петербург магнетически действовал на огромную территорию России, особенно на близлежащие губернии. В моем собрании более 1200 образцов петербургского фольклора - пословиц, поговорок, идиом, грамматических конструкций, которые можно объединить одним словом: петербургская фразеология. «Псковский да витебский - народ самый питерский». Это действительно так, поскольку наш город очень молод. В нем жили всего 12 поколений. Все столицы развивались по эволюционному принципу: дом, усадьба, деревня, поселок, город. Петербург возник на пустом месте. Мы все пришельцы, и фольклор у нас соответствующий».

Михаил Лурье: «Петербург всегда славился кабаками. С момента основания, и когда он появился на ментальной карте России. Он всегда был точкой притяжения как гигантское публичное пространство и выполняет эту функцию поныне. Фольклор, не только петербургский, но и общероссийский, с начала XVIII века славил Питер как город заработков, город труда, - и как город кабаков, развлечений».

Мнения историков, социологов и фольклористов озвучены на круглом столе «Петербургский контекст», организованном журналом «Русский репортер».

Когда я ехал в Питер, мне представлялось, что в Петербурге по улицам ходят интеллигентного вида старушки, весьма вежливые люди не допускают грубости в ваш адрес. Все культурно и демократично. Демократично это да, что до остального…

Этот сайт Питера призван развенчать иллюзии вокруг Петербурга и основательно дает понять, что имперские времена кончились в 1917 году и теперь в Питере живет пролетарьят

Такого хамства как в Питере (магазинного, транспортного, уличного) я не видел нигде. Какие петербуржцы в действительности? Они разные, но в массе своей замкнутые на собственные проблемы, несколько медлительные и почти безответственные. Прошу понять меня правильно. Питер умеет генерировать показуху про себя. Этим же владеют и его жители. Это мое мнение, а меня сложно обвинить в предвзятости. Я нашел в этом городе лучшего друга, дружу с людьми по которым искренне скучаю. Питерцы они как лук. Все в броне нервических реакций, но если его понять..Иллюзии находятся не в Санкт-Петербурге, они создаются в голове, и если вы желаете переехать в Санкт-Петербург то освобождайтесь от иллюзий. Поверьте, расставаться с ними сложнее, чем фильтровать их по мере поступления. В целом же, мне кажется, что статья Ильи Стогова очень хорошо иллюстрирует то, что есть на самом деле. Илья Стогов петербургский писатель.

Илья Стогов. Пара пощечин для затравки

Несколько недель тому назад я решил прокатиться в русскую глубинку, но не просто так, а посмотреть на то, чем там занимаются археологи. Россия, конечно, не Египет, но с археологическими открытиями у нас все тоже неплохо. Первым делом я доехал до Старой Рязани. Разграбленный и сожженный Батыем город был оставлен жителями и превратился почти в русские Помпеи. Из земли там и сегодня извлекают скелеты воинов, еще сжимающих в руках проржавевшие клинки. Дальше я доехал до Смоленска. Там всего в девяти километрах от центра города расположено крупнейшее в мире кладбище викингов: целых семь тысяч курганов. Из Смоленска я уехал в Псков, оттуда в Изборск, затем в Новгород… Погода радовала, археологи весело махали лопатами. Я приезжал, представлялся и, как правило, первый вопрос, который мне задавали, был: «Вы голодны? Останетесь пообедать?» Работы у руководителей экспедиций было выше крыши, но ради меня они соглашались ее отложить, ответить на вопросы, показать выкопанные серебряные украшения и пробитые топорами человеческие черепа. Приятная, одним словом, публика.

Последним пунктом маршрута было Рюриково городище под Новгородом. Все мои предыдущие собеседники были москвичами или провинциалами. А здесь, на городище, копали археологи из Петербурга. И это чувствовалось сразу. Я представился землякам, и те вежливо, но насуплено кивнули в ответ. Об обеде речь как-то не зашла. Совсем молоденький блондин-аспирант выслушал меня и сходу посоветовал разворачиваться и уезжать. Я опешил: почему? Я пытался настаивать, говорил, что специально проделал путь в четыреста километров, чтобы поговорить. Отвечено мне было кратко: на болтовню нет времени. Умный и наблюдательный мужчина Лев Лурье как-то сказал мне, что петербургский стиль общения состоит в том, чтобы сперва отхлестать собеседника по щекам и лишь потом начать общаться. За десять дней езды по улыбчивой и радушной русской глубинке я успел забыть, какой он, мой собственный, сложный и неласковый город. А теперь вот вспомнил. От слов блондина пахло домом. Такой надменности и недоброжелательности, как у нас, петербуржцев, мне не доводилось видеть нигде в стране. Покидая городище, про себя я называл блондина-аспиранта такими словами, что теперь не рискну их повторить. А что еще я мог подумать? Я ведь тоже петербуржец: быть совсем добрым у меня тоже не выходит. Илья Стогов газета «Метро-Санкт-Петербург» 27.09.2007

Илья все верно написал.

Ольга Быкова, переехала в 2008 году из Кургана: «Мы переехали с молодым человеком летом, как раз перед экономическим кризисом. Должна была ехать с другим молодым человеком, но получилось с этим. А зачем должна – уже не помню. Наверное, Курган к тому времени исчерпал себя в плане работы и личной жизни. Это был не первый мой приезд в Петербург – город заманивал до этого красивыми видами, архитектурой и хорошей погодой. Первые впечатления после переезда были ужасными: началась осень – с сентября очень дождливая, потом зима – невероятно пасмурная. В Петербурге световой день зимой короче курганского почти на час, и это катастрофа. Но люди здесь, безусловно, отличаются - как ни банально, культурой. Давно известно, что Курган – город гопников, поэтому сравнения несколько неуместны. Что еще бросилось в глаза – большие расстояния до чего бы то ни было, множество лиц кавказской национальности на улицах, высокая стоимость проезда на общественном транспорте, плохие продукты – особенно молочные и мясные. Даже мясо из-за этого бросила есть. Это из минусов. Никогда в жизни не слышала про «понаехали» - может быть, потому что и петербуржцев пришлось встречать нечасто. Все-таки приезжих гораздо больше. В Кургане гощу с удовольствием. Но возвращаться не хочу. Здесь интереснее и перспективнее. Однако, петербургского климата не выдержала – уехала в Таиланд на зимовку – за окном из кустов то ли лягушка, то ли ящерица издает звук, очень похожий на икание перепившего курганского гопника».

Наталья Фридман, переехала в 2008 году из Москвы: «Почему переехала? Устала от сумасшедшего московского ритма, который не только вдохновляет, но и в какой-то момент «садится» тебе на шею и начинает забирать энергию. Хотелось жизни у залива, тихой и спокойной. Это был своего рода дауншифтинг. Еще когда я жила в Москве, в один из приездов в Питер я стояла на крыше Петропавловки и ясно почувствовала, что буду в этом городе жить. Потом я вернулась в Москву и забыла об этом, но город на Неве такой - в него влюбляешься раз и навсегда. Когда переехала, первое впечатление - чайки во дворе новостройки и запах моря на балконе. Первые полгода я регулярно вывозила питерских друзей на залив, мне его всё было мало. А потом присмотрелась - город-то действительно тихий, люди терпеливые, всё как-то сурово.

В моём родном городе Екатеринбурге ритм очень похож на московский, и люди такие же стремительные. В Петербурге одна девушка мне сказала: «Мы долго терпим, а потом сразу берём топор». И вот это долготерпение - оно меня долго выводило из себя. Не нравится - измени, зачем терпеть? Но тут своя философия. А потом стало ясно - как люди в Петербурге умеют терпеть, так же они умеют получать от жизни удовольствие. Но это не счастье «на разок», а такое настоящее чувство. С Москвой разница больше: петербуржцы медленнее. Но основательнее. Мало кто здесь позволит водить себя за нос или даст «сеть на шею». Здесь больше осознанности. Но и многое зависит от человека - слабых город поглощает, а независимых может зауважать. Но нужно время. Поначалу было такое, что говорили «понаехала» - когда я сравнивала город с Москвой, и он во многом проигрывал. Рекомендовали отъехать обратно в столицу и не сметь критиковать Петербург. Но потом мы полюбили друг друга - я и петербуржцы. Я часто бываю в Москве - по работе, встречаюсь с друзьями. Я по-прежнему люблю её, без её ночей, парков, без этого пульса мне чего-то не хватает. Но теперь это осознанная любовь - у нас как бы брак на расстоянии. А с Петербургом - где бы я ни была, вернуться мне хочется именно сюда. Это мой дом. Моя крепость, ашрам, мои любимые друзья. Когда есть возможность не жить в Питере все 12 месяцев в году - роман с этим городом может продлиться всю жизнь. Когда я нашла этот баланс - возвращаться в Москву мне совсем расхотелось».

Дарья Каплан, переехала в 2011 году из Владивостока: «Жители Дальнего Востока подвержены «островному синдрому» из-за оторванности от «Большой России». Да, авиабилеты сейчас дешевеют, но все равно получается дорого: из Петербурга или Москвы на эти деньги можно съездить на курорт – а из Владивостока от 10 тысяч рублей перелет только в один конец. И потом, во Владивостоке мне стало тесновато. Понимаю, что звучит снобски, Владивосток – хороший город, не провинция, но захотелось туда, где интереснее. Москву я сильно не люблю. А Петербург – это была детская мечта. Впервые я приехала в 2006 году, когда мне было 18 – причем, на стыке января и февраля. Говорят, что Петербург летом и зимой – «две большие разницы». Тем не менее, город мне очень понравился. Мне кажется, что на питерцах есть отпечаток – болотистый, медлительности, что ли. И еще их отличает воспитанность. А приезжие, «лимита» вгрызаются – им все дается трудом. Для тех, кто здесь родился, всё это – данность. Не было такого, чтобы мне говорили «понаехали тут» - но я и работаю среди людей, которые, в основном, не местные. А вот во Владивостоке, кстати, осуждают тех, кто «сваливает»: логика такая – сильный должен оставаться. В прошлом году, в момент слабости, я вернулась на пять месяцев во Владивосток – в июне приехала обратно, думаю, моментов слабости больше не будет».

Ольга Прочанкина, переехала в 2005 году из Железногорска (Красноярский край): «В моем маленьком городе не было, по сути, высшего образования и возможностей. Люди с минимальными амбициями бегут оттуда сразу, как только могут. В Петербург я поехала учиться. Бывала в городе и до этого, безумно его любила. Может быть, потому что ездила в летнее время – когда не было такой депрессивной погоды, как сейчас. Впрочем, Петербург не разочаровал: интересный город, пропитанный культурой, искусством. Меня интересуют мода, музыка, у нас этого не было – не то что в Железногорске, но даже и в Красноярске: модные тенденции доходят лет через пять. А здесь каждый индивидуален, интересно смотреть на людей. Отличия – налицо. У моих ровесников в Железногорске не было амбиций. Живя в большом городе, ты пытаешься развиваться, совершенствоваться. А среди некоторых моих одноклассниц конкуренция проявлялась разве что в том, кто первой выйдет замуж. Нет, вы не подумайте: Железногорск – город замечательный, но он подходит только для встречи пенсии или для того, чтобы летом месяц в нем отдохнуть. Выражения типа «понаехали тут» мне доводилось слышать: обычно ничего не отвечаю – улыбаюсь. Люди из провинции более целеустремленные, им хочется здесь «зацепиться», они действуют. Моменты слабости, когда хочется бросить всё и вернуться, наверное, бывают у всех: у меня в Железногорске семья – это самое дорогое. Но когда такие моменты наступают – я звоню домой по скайпу (спасибо техническому прогрессу) и меня моментально отпускает».

Радиф Кашапов, переехал в Петербург в 2005 году из Казани: «Из Казани я уехал, потому что влюбился в свою будущую жену. Она в то время пыталась поступить в художественное училище – сначала в Москве, в итоге поступила в Мухинское (Академия Штиглица в Петербурге – «МР»). Я пару месяц сидел в Казани в некоем тупике: газета, в которой я на тот момент работал, из общеполитического издания превратилась в какой-то таблоид. Уезжая, рвал связи - особенно в музыкальном плане: у меня в Казани на тот момент была группа. Взял гитару, целую сумку дисков… зачем-то. Рюкзак пятидесятилитровый. И поехал. До этого в Питере я был несколько раз: помню, ночевал на вокзале, бродил по городу без цели. Переехал – была зима, накрыло ощущение безвременья. Потом начал искать работу, что-то стало получаться.

До Казани я жил в Набережных Челнах: население – 500 тысяч человек, сплошные «коробки», не улицы, а комплексы – зайдешь не в «свой», могут побить. Театров и клубов почти нет. В Казани же – хорошая культурная база, это многонациональный город, половина – татары, половина – русские. Несколько десятков мечетей. Вот в Петербурге как-то раз пошел общаться с арабами по поводу ислама – так они выгнали: испугались, что в газете не то напишу. Нет здесь спокойного существования множества народов.
Мне кажется, Петербург – сам по себе город «понаехавших». Сначала его приезжали строить, потом блокада, потом были «лимитчики». Выражения типа «понаехали тут» никогда ни от кого не слышал. Хочу ли обратно? В последнее время возникает смутное желание, у меня, все-таки, семья, дочери пятый год пошел. Особенно после известного опуса про «креаклов» (имеется в виду пост одного из ЖЖ-блогеров по мотивом дела об убийстве Ирины Кабановой: слово «креакл» в нем использовалось как обидное прозвище для представителей «креативного класса» - «МР»). Казань сейчас сильно поднялась как экономический центр. С другой стороны, пока уезжать глупо: Петербург в отличие от Москвы людей не перемалывает, дает шанс существовать».

Евгения Стрельцова, переехала в 2004 году из Новокузнецка: «Сначала я училась в университете в Томске. Стало скучно в Сибири: перспектив для журналиста мало. Пошла на вокзал, купила билет, через две недели уехала. Первые впечатления от Петербурга: огромный город, мегаполис – можно не задумываться, как провести досуг. В таком маленьком городе, как Новокузнецк, с этим плохо. Но, честно говоря, первые семь месяцев я жила в коммуналке, так что впечатления так себе: алкоголики, поножовщина. Соседка, на Новый год перебравшая «Снежинки» (марка незамерзающей жидкости - «МР»), в следствие чего погибшая. Жила я на Загородном, с тех пор центр не люблю – только если погулять. Что касается людей – в Петербурге все заторможенные, любят спать до обеда. Устраиваюсь на работу, говорю: «Давайте приду к 8 утра?» Да вы что, говорят. «Ой, простите, отвечаю, приду к 7». Посмеялись: совсем уже, что ли, раньше 12 всё равно никто не приедет. С другой стороны, в Новокузнецке все зациклены на доме-работе, что и понятно – город маленький, шахты-металлургия. А в Петербурге народ в этом смысле пободрее, да и одевается «более лучше». Выражения типа «понаехали тут» слышала от соседки-алкоголички. Она откуда-то узнала, что мы с мамой не местные, ну и высказалась: «Помолчали бы, мы тут с рождения, а вы недавно». Что ответила? Да послала. Нет, уезжать отсюда не хочу. В 2008-м на пару месяцев перебиралась в Москву (приглашали на работу), сравнила: Петербург – рай по сравнению с помоечной Москвой».

Анастасия Березкина, переехала в 2007 году из Якутска: «Как и многие, я переехала в Петербург из-за учебы, после окончания школы. В Москву не хотела: Петербург, в отличие от нее, спокойный, прекрасный. В Якутске я родилась. Оттуда уезжают многие, кто хорошо учится: в Москву, Петербург, за границу – например, в Китай. В Якутстке нет перспектив: не очень хорошо с работой, с развлечениями, с путешествиями. В Петербурге я поступила в Академию госслужбы. Первое впечатление от города: я думала, что Невский – шире и больше. Впрочем, не разочаровалась. В первое время было ощущение, что Петербург – это перевалочный пункт. Но теперь, думаю, я здесь надолго. Люди в Петербурге, по сравнению с Якутском, более открыты к нововведениям – сказывается близость к Европе. И для меня важна ситуация с концертами: в Якутске сложно было себе даже представить, что приедут хорошие артисты, а здесь концерты – не только хобби, но и моя работа. Упреки вроде «понаехали тут» слышать не приходилось: наоборот, часто встречаю заинтересованность людей – расспрашивают про мой регион. Даже в минуты слабости не возникает желания вернуться обратно. Но приятно ездить в Якутск на каникулы, к маме, домой: отдохнуть и отвлечься».

Каких только качеств не приписывается молвой петербуржцам! Тут и старомодная интеллигентность, и гипертрофированная вежливость, и утонченность мыслей, и загадочность, и непредсказуемость, и неясная тоска во взгляде, и революционный дух...

На самом деле характер настоящего петербуржца довольно сложен и даже несколько противоречив. С одной стороны, основная масса населения действительно традиционно вежлива, доброжелательна и дружелюбна, здесь с удовольствием дадут нужную консультацию, покажут дорогу приезжему, а при необходимости даже и проводят. С другой стороны, при первом знакомстве петербуржцы могут произвести впечатление несколько холодных и сдержанных людей, четко держащих дистанцию с незнакомым человеком. Это во многом объясняется полученным воспитанием.

С детства маленькому петербуржцу внушают, что он живет в культурной столице и не имеет права ее позорить. Конечно, с возрастом многие запреты преступаются, и вчерашние робкие дети превращаются в независимых и свободолюбивых молодых людей, но тем не менее основная масса горожан (конечно, бывают и исключения) старается строить свою жизнь так, чтобы причинять минимум неудобства окружающим. К примеру, никто, даже самый разухабистый панк или увешанный цепями воинственного вида металлист, не войдет внутрь метро с мороженым (можно ведь испачкать кого-нибудь!) или не станет грызть там семечки или бросать пивные бутылки. Здесь все еще уступают место в транспорте пожилым, инвалидам и беременным женщинам (хотя старожилы все равно жалуются, утверждая, что раньше молодежь была гораздо лучше воспитана и вскакивала при первом приближении такого человека) . По мере возможности здесь стараются лишний раз не шуметь, не обращать на себя внимание посторонних, не лезть в чужие разговоры, да и вообще в чужую жизнь. Здесь уважают свою и чужую независимость. Как и все северяне, люди в Петербурге довольно сдержанные и уравновешенные.

Поэтому, если вы хотите чувствовать себя здесь комфортно, постарайтесь тоже соблюдать простейшие правила хорошего тона и не ведите себя вызывающе. Если же вы все-таки совершите что-то не то, скорее всего, вам не сделают замечание (ведь замечание - это тоже невоспитанность, недопустимое вмешательство в чужую жизнь) , а просто неодобрительно (но очень выразительно) посмотрят.

Не принято здесь обращение на «ты» между незнакомыми людьми, так говорят только маленьким детям, а вот к незнакомому подростку вполне могут уже обратиться и на «вы». Для того чтобы перейти на «ты» после знакомства, желательно спросить разрешение собеседника, равно как и на то, чтобы называть его уменьшительным именем. Если сомневаетесь в уместности - лучше называйте на «вы» и по имени-отчеству. В ходу достаточно церемонные обращения, правда, произносимые обычно с несколько ироническим подтекстом: «господа», «дамы» и т.д.

Совсем другими становятся те же самые сдержанные петербуржцы в своей среде, в домашней обстановке, среди друзей и близких знакомых. Это очень открытые, веселые, гостеприимные люди, многие из которых отличаются замечательным чувством юмора. Еще в конце XVIII в. этнограф Иоганн Готлиб Георги утверждал в своем «Описании российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга»: «Гостеприимство есть отличная нравственная склонность санкт-петербургских жителей всех классов». Там же он отмечал, что в этом городе «всякий, даже и самый странный человек легко может найти несколько сходных друзей». Это остается актуальным и для сегодняшнего Петербурга.

Быт и мода

Чисто в бытовом аспекте типичный петербуржец достаточно неприхотлив и не гонится за помпезностью или роскошью, будь то жилище, питание или свой собственный внешний вид. Вас вполне могут привести в гости в обшарпанный подъезд, в старую коммуналку или квартиру с отстающими от стены обоями, и собравшаяся там компания будет себя чувствовать очень уютно и комфортно. Дорогому пафосному ресторану петербуржец, скорее всего, предпочтет более скромное «бюджетное» заведение. И не в силу того, что у него нет денег, а просто потому, что не видит в этом целесообразности. В одежде то же самое - изощренные гламурные изыски вызывают здесь не зависть, а смех, а лощеная безупречность - просто дурной тон. Здесь принято одеваться так, как комфортно самому человеку, большинство людей на улицах предпочитают обычные джинсы, при этом умудряясь выглядеть стильно и современно.

Отношение к деньгам

Отсутствие или недостаток денег здесь не является пороком, который надо скрывать и делать хорошую мину при плохой игре, а вот хвастовство высокими доходами - однозначно моветон. Настоящий петербуржец не стремится посвятить всю жизнь исключительно зарабатыванию и накоплению денег, однако здесь не принято и бездумно их тратить. Здесь считается, что откровенное швыряние деньгами на ненужную роскошь - это от лукавого. Даже те, у кого с финансами все великолепно, предпочитают не разбрасывать их без толку, а тщательно и придирчиво изучают ассортимент магазина или меню ресторана, прежде чем на что-то решиться. Одним словом, во всем приветствуется практичный, рациональный и взвешенный подход в рамках европейской традиции.

Политические настроения

В политическом аспекте Петербург отличается традиционным демократизмом. Известно, что Петербург всегда голосует не так, как Москва или другие части России. Здесь пользуется большой поддержкой демократическая оппозиция, а также частенько голосуют «против всех». Наверное, повлияло и то, что в советское время Ленинград не был столичным городом черных шляп, кожаных пальто и белых кашне, городом Политбюро и ЦК, поэтому он не успел в большой степени пропитаться «партийным душком». В Петербурге высокий образовательный уровень, это город науки и ВПК, инженеров и изобретателей, писателей и художников - одним словом, самостоятельно мыслящих людей, у которых на все есть свое мнение.

Характер горожан

Конечно, все те испытания, что перенес город за свою недолгую, но бурную историю, не могли не сказаться на его людях. За три столетия у них сформировался особый характер - открытый и способный к переменам, свободный, и в то же время способный выдержать любые испытания. Чего только не перенес этот город - в первую очередь, конечно, страшные 900 дней блокады, но было и многое другое - Жданов с его идеологическими вывертами, травлей и уничтожением интеллигенции города, знаменитый «Большой дом» на Литейном, тюрьма «Кресты», красный террор после убийства Кирова, Кронштадтский мятеж и многое другое. Но не страх и подлость, а стойкость и мужество оказались неотъемлемыми чертами характера ленинградцев.

Хочется процитировать строки Виктора Чижикова о петербургском характере: «В Петербурге все не просто. Это не просто дирижер, а дирижер оркестра Ленинградской государственной филармонии, не просто рабочий, а рабочий с Путиловского завода, не просто кандидат наук, а кандидат, защитивший диссертацию в Ленинградском политехническом институте, и цена ему на порядок выше, чем кандидату наук, защитившему диссертацию в другом городе. Видимо, одной из главных черт этого характера является врожденное чувство такта, если хотите, чувство меры, подсказывающее определенное отношение, умение держать себя подобающим образом в определенной обстановке и с определенным собеседником». Одним из самых известных людей - носителей классического петербургского характера был академик Дмитрий Сергеевич Лихачев: внешне мягкий, исключительно внимательный к собеседнику, широко эрудированный ученый, но со стальным стержнем жизненных принципов, за пределы которых не могла его заставить переступить никакая сила.

Большинству петербуржцев присуще благоговейно-трепетное чувство личной сопричастности к судьбе города. С малых лет они привыкли ощущать себя полноценными наследниками всех событий петербургской истории - и величественных, и трагических. Как бы ни относились к городу в то или иное время официальные власти, народная любовь к нему не ослабевала никогда. Петербуржцы поголовно влюблены в свой город. Он для них не просто среда обитания, это живой организм, друг и даже родственник. Все, что в нем происходит, затрагивает каждого. Помните известную песню Александра Розенбаума:

И, растворившись в вас, о жители мои,
Спешу в любви единственной признаться!
Я кожей ощущаю, как горит
Огнем сердечным питерское братство!

Туризм

Петербуржцы много путешествуют за границу. Географическое положение города как «окна в Европу» этому значительно способствует. От любой европейской страны его отделяет не более трех часов лету, а в расположенную в двух часах езды на машине Финляндию многие и вовсе ездят на уик-энд, как к себе на дачу. Часто посещают и соседние прибалтийские страны.

Обобщения и выводы

Итак, что же формирует мировоззрение и образ жизни нынешнего петербуржца? С детства его окружает красота родного города и чувство причастности к великому, ему доступно огромное количество шедевров искусства, до Европы ему рукой подать, он окружен особой романтикой - романтикой города на воде.

Город переворотов и революций пропитывает его свободой духа и стремлением к самовыражению, которое ценится здесь больше, чем внешние атрибуты успеха. Еще в XIX в. французский композитор Гектор Берлиоз, гастролировавший в Петербурге, писал: «Здесь любят все прекрасное; здесь живут музыкальной и литературной жизнью; здесь носят в груди такой огонь, который заставляет забывать и снег, и мороз». В каждом поколении здесь традиционно много поэтов, писателей, художников, музыкантов, причем у каждого из них - свой неповторимый стиль, они не боятся экспериментировать. Петербург - родина отечественного балета, джаза, кино, рок-музыки. Все эти и другие виды искусства продолжают развиваться и находить своих почитателей в Петербурге нынешнем.

Ритм жизни в Петербурге не такой стремительный, как в столице, он более расслабленный и неторопливый. Может быть, в какой-то мере это объясняется тем, что здесь нет такой острой необходимости бороться за место под солнцем, нет (пока!) такой бешеной конкуренции во всех сферах жизни, как в Москве. Взять, к примеру, такой мелкий, но показательный факт, особенно удивляющий (а иногда и раздражающий) гостей из столицы, - в метро, на эскалаторе, спускающемся вниз, люди встают справа, оставляя слева проход для тех, кто торопится. Это нормально, так происходит и в Москве, и в других крупных городах. Однако на эскалаторе, поднимающемся вверх, петербуржцы встают и справа, и слева, не оставляя прохода, - они просто не могут себе представить, что кому-то может прийти в голову бежать по эскалатору вверх. Даже если человек сильно опаздывает, скорее всего, он отнесется к этому философски, но не полезет вверх, расталкивая локтями пассажиров. Такой вот здесь образ жизни - динамичный, как в любом большом городе, но без лишней суеты.

У петербуржцев много общих интересов, которые объединяют людей разных возрастов и социального положения: все они болеют за одну футбольную команду, почитают основателя города Петра Великого, гордятся Эрмитажем и Мариинским театром, летом дружно отправляются на одни и те же пляжи Финского залива или на озера Карельского перешейка, а осенью - в лес за грибами и клюквой. Все они одинаково наслаждаются белыми ночами, опаздывают на мосты, страдают от комаров, мокнут под затяжными питерскими дождями и поскальзываются на обледеневших зимних улицах.

Тем не менее при общей схожести жизни горожан это город «многослойный», город разных течений, не любящих смешиваться. В нем существуют разные, довольно замкнутые круги общения со своими интересами и пристрастиями. Попасть внутрь такого круга не так просто - желательно, чтобы кто-нибудь вас привел и представил, самому навязываться не принято. В зависимости от того, в какой именно круг вы попадете, такое у вас сложится впечатление от посещения города.

Скорее всего, скучать вам здесь не придется - ведь Петербург задает тон и создает новые модные тенденции для всей страны. Это он предложил России первых рок-музыкантов, искусство андеграунда, диджеев, рейвы, фестивали авангардной моды, вечеринки в развалинах старинных дворцов и крепостей и т.д. До сих пор здесь работают всевозможные клубы на любой вкус.

Ну а во всем остальном петербуржцы - такие же люди, как и любые россияне, они так же заводят новых друзей, влюбляются, женятся, растят детей, радуются успехам и переживают неудачи, как и в любом другом месте страны. Поэтому вряд ли у вас могут возникнуть с ними какие-то сложности или проблемы. Будьте дружелюбны и тактичны, и вы заведете себе новых верных друзей и возвратитесь сюда еще много раз.

ТРАНСПОРТНЫЙ НАЛОГ в Петербурге выше, чем в Москве, он вообще самый высокий в России. Зато петербуржцы запросто получают шенгенскую мультивизу в финском консульстве, написав в анкете, что собираются ездить в Финляндию за покупками.

В МОСКОВСКОМ СУПЕРМАРКЕТЕ петербурженке предлагают говорить громче и быстрее. В петербуржском супермаркете думают, что москвич хочет им что-то продать. В московском метро так целеустремленно бегут к свободному месту, что петербуржец понимает: в этом городе колебаться нельзя.

ПЕТЕРБУРЖЦЫ ЛЮБЯТ ГУЛЯТЬ ПО ГОРОДУ , москвичи тоже любят гулять по этому же городу, по Москве гулять не любит никто. Не дальше, чем от подъезда до машины, от машины до клуба, бара, ресторана. Разговоры на ходу в Москве не приняты, потому что перемещение в пространстве пешком — это то временное состояние, из которого все хотят выйти как можно скорее.

ЧТОБЫ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ МОСКВИЧОМ , достаточно прожить в Москве несколько лет. Чтобы стать петербуржцем, нужно родиться им в третьем поколении.

КОРЕННОЙ МОСКВИЧ вполне может сказать: «Я не люблю Москву», и никто его за это не осудит, коренной петербуржец своих чувств прямо не выражает, но услышав, что кто-то оскорбительно сравнил его город со Стокгольмом, затаивает злобу.

ПЕТЕРБУРЖЕЦ НЕДОУМЕВАЕТ , как это в Москве все послушно выстраиваются в очередь перед передней дверью автобуса с турникетом, — он привык к кондуктору, который подойдет к нему сам, пока он с комфортом висит на поручне.

ПЕТЕРБУРЖСКАЯ БОЛЕЗНЬ — хронический гайморит. Московская болезнь — хронический стресс. При переезде взаимно обогащаются.

МОСКОВСКАЯ ДИСКУССИЯ о том, где хорошие сырники и до скольких их подают, петербуржцу непонятна. Завтраками он интересуется в последнюю очередь, да и вообще ест реже и меньше, чем москвич. Предложение от московских друзей встретиться в 9 утра за завтраком воспринимает стоически, но опаздывает на полчаса, потому что лег в пять, а перед тем как лечь, думал и курил.

МИФИЧЕСКАЯ ЭЛЕГАНТНОСТЬ петербуржцев происходит не от хорошей жизни. Принцип сложился еще до войны: носить темное, не надевать белый воротничок, не выглядеть буржуазно. «Бывшие» боялись выделяться. И до сих пор петербуржец старается сделать костюм минималистичным. Москвичи хотят быть нарядными, и плевать они хотели на климат, покупая розовые туфли.

В МОСКВЕ ПРИНЯТО собирать разношерстные компании малознакомых людей. В Петербурге собираются узким кругом «своих», этих «своих» везде тащат с собой, если впереди замаячило благо.

ПЕТЕРБУРЖСКИЕ ТЕАТРАЛЫ покупают билеты на третий ярус, чтобы не тратить на партер 6 тысяч, которых у них все равно нет. Перед третьим звонком бегут в кассу, спрашивают, какие места не проданы, несутся в партер и плюхаются на них. В Москве свободных мест не бывает.

ПЕТЕРБУРЖЕЦ ВОЗМУЩАЕТСЯ , когда кто-то из местных путается в названиях «Съездовская» - «Съезжинская». Переехав в Москву, заявляет: да тут все понаехавшие, дорогу спросить не у кого, и ничего в этом плохого нет.

И МОСКВИЧИ, И ПЕТЕРБУРЖЦЫ ругают свои дороги и пробки одними и теми же словами. Но, оказавшись в Москве, петербуржец понимает, что диалог «Где вы живете? — В пробке на Кутузовском» вполне достоверен.

ПЕТЕРБУРГ — ЭТО НЕ ГОРОД, А СЕКТА . Город небольшой, поэтому одной футбольной команды достаточно. Все болеют за «Зенит» и сидят «ВКонтакте». Москвичи не страдают болезненным патриотизмом.