Переход красной армии через сиваш вов. Исторический вестник "Дорогами тысячелетий": Перекоп – «Белый Верден»: мифы и реальность. Из воспоминаний п.н врангеля

Сивашские тайны, покрытые илом
/НАТАЛЬЯ ЯКИМОВА/

Уже четыре года Сергей 7 ноября приезжает в одно и то же место - на полуостров Литовский, с трех сторон окруженный мутно-свинцовыми водами Сиваша. Он и летом проводит там немало времени, но 7 ноября - особенный день, он «не для работы». Сергей просто стоит на берегу и как бы теряет ощущение времени: 2 - 3 часа на пронизывающем ветру проходят незаметно. Думает, что где-то здесь, под липким черным илом, лежит его двоюродный дед Федор Сушков, пропавший без вести в 1920 г. И родной дед, младший брат Федора, Григорий Сушков в Великую Отечественную тоже, наверное, остался где-то у Сиваша.

«Можете называть меня мародером»

Трудно подобрать подходящие слова для занятия, которому Сергей посвящает все свободное время. Здоровенный тридцатипятилетний мужик с весны начинает делать вылазки к Гнилому морю, что-то раскапывает у берега, несколько раз совершал безумные рейды вброд с берега на берег. Безумные - это потому что до сих пор на дне лежат неразорвавшиеся боеприпасы со времен Гражданской и Великой Отечественной войн. Потому что достаточно неосторожного шага, чтобы попасть в подводную яму с липкой грязью, - и засосет, проглотит, а рядом нет никого, кто бы протянул руку…
Несколько лет назад была у нас, трех энтузиастов-журналистов, идея перейти Сиваш в районе Литовского полуострова - как красноармейцы 15-й и 52-й армий в 1920 году, но так она и увяла на корню. Не решились мы соваться в воду, не зная броду. И потом решили - незачем. Все равно как они - не сможем. Они шли морозной ноябрьской ночью, нагруженные боеприпасами, местами по пояс в ледяной воде, ждали приближения берега - и боялись его. Потому что с берега уже вели огонь, и не всем суждено было ступить на крымскую землю. Этот страшный путь очень скупо описывали в мемуарах, а сейчас и выживших нет на этом свете. «Вначале у берега дно было твердым. Потом оно начало все сильнее расползаться под ногами. Нередко попадались ямы, которые трудно было миновать даже при наличии вешек. Слышался плеск и лошадиный храп. Люди же не издавали при этом ни единого звука: ни стона, ни зова о помощи» - так вспоминала переход Александра Янышева, которая шла вместе с головным отрядом.
Сергей ходит через Сиваш. И с Литовского, и в районе полуострова Русского (там форсировали залив бойцы Советской Армии в 1944 г.). «Если очень хочется, можете назвать меня мародером», - подсказывает, когда вынимает коробки со своими трофеями. Ну да, мародером - как взрослые люди, нанимающие команды подростков, чтобы рыться в перекопской степи, где до сих пор лежат останки тысяч не похороненных солдат. Только с содержимым своих коробок Сергей связан накрепко, это все не для продажи. Да и вряд ли какой-то коммерческой ценностью даже среди любителей истории обладает эта фантастическая коллекция, как бы связавшая два поколения погибших, бившихся за Крым. Вот хрупкий, ломкий какой-то кусок. Оказывается - от голенища сапога. Его Сергей зацепил щупом во время одного из своих переходов. На отвороте можно нащупать пальцами вырезанную хозяином метку: «Митр…» Пуговицы от шинели - это уже с Великой Отечественной. Ложка. Портсигар с датой выпуска: 1913 год. Обломок бинокля. Изъеденные ржой круглые очки без стекол.

Солдаты до Крыма не добрались

Первый раз на Литовский полуостров Сергей попал со школьной экскурсией лет в 12. Потом несколько раз приезжал сам - семья жила в Джанкойском районе, родители переехали сюда из Курской области в 60-х годах. На переезде настояла мама, она помнила, что где-то в этих местах пропал без вести ее отец, Григорий Сушков. Он ушел на фронт в сентябре 1941, оставив жену и годовалую дочку. Последнее письмо было датировано 8 апреля 1944, он писал: «Не верится, что через несколько дней я буду снова там, где мы с тобой провели незабываемое лето, за год до того, как поженились». Так, намеками, солдаты давали понять своим близким о месте, где находятся. То лето, которое упоминает Григорий, он провел в Крыму, в санатории. С будущей женой познакомился в поезде.
Так что родные поняли: Григорий совсем рядом с Крымом.
11 апреля 1944 г. Сталин объявил благодарность войскам 4-го Украинского фронта за успешный прорыв обороны врага в Крыму и освобождение Джанкоя и Армянска. А от Григория Сушкова больше писем не было. Через несколько месяцев пришло извещение: пропал без вести. Этой бумажки тогда боялись даже больше похоронки, хотя и утешали себя чудесными историями о вернувшихся. Ведь в большинстве случаев «пропал без вести» означало «убит, и неизвестно, где похоронен». Пенсию, поскольку кормилец официально в числе погибших не значился, семья не получала. Сергей уверен: дед погиб в бою у Сиваша. Возможно, что он лежит в одной из братских могил, а может, так и остался где-то на дне, у берега. Вот такое совпадение: в Гражданскую войну при форсировании Сиваша пропал без вести старший брат деда, у них было девять лет разницы. В альбоме сохранилась старинная фотография большой крестьянской семьи Сушковых. Прабабка с сурово сжатыми губами, прадед в стесняющем его «парадном» пиджаке, и дети их, выстроившиеся по росту: три брата и четыре сестры. Подросток Федор стоит возле табурета, поддерживая четырехлетнего Гришу. Кто бы подумал тогда, что старшему осталось жить шесть лет, а младший через 32 года повторит его судьбу?

Останки Сергей хоронил на берегу

Я рассказываю Сергею от знакомого услышанную историю, как друг его друга, бродя в Сиваше неподалеку от берега - уже не помню, по какой надобности, наткнулся на мумифицированное тело в военной шинели. Подробности торопливо комкаю, до этого времени история казалась мне не больше чем страшноватой выдумкой. «И что? - пожимает плечами Сергей. - Их там еще много лежит. Сотни? Тысячи? Никто не знает, сколько. Полководцы же никогда не считались с потерями рядовых. От большинства солдат и имен не осталось. Не всем же так повезло, как Прохору…» Да, к Прохору Иванову имя вернулось через пятнадцать лет.
Летом 1935 года кузнец присивашского колхоза «Красный полуостров» вышел на необычный промысел: в обмелевшем Сиваше он собирал картечь и осколки снарядов. Газеты потом писали, что кузнец проявлял сознательность, изыскивая дефицитный металл для колхоза. Старожилы же рассказывали, что многие умельцы так зарабатывали, продавая «левые» лопаты, ножи и прочие нужные в хозяйстве вещи. Поддев очередной пласт грязи, кузнец вывернул… человеческое тело. Сиваш хорошо сохранил погибшего 15 лет назад человека, даже документы частично сохранились. По ним и удалось установить, что останки принадлежат 19-летнему уроженцу Казанской губернии Прохору Иванову, «приказом Советской власти мобилизованному на военную службу в ряды Красной армии». Прохора Иванова похоронили в Армянске с воинскими почестями. В отдельной могиле. Другим достались братские. Или вовсе никакие.
Сергей бережно разворачивает бумажку, освобождая очередной экземпляр своей коллекции - осколок примерно с ладонь величиной. «Перед тем как в первый раз отправиться через Сиваш, я несколько лет прокладывал маршрут, искал броды. Ну, конечно, рылся, как тот кузнец, в обмелевших местах. Придумал себе даже инструмент: металлическую сетку на длинном шесте. Идешь - и осторожно ее за собой по дну тащишь. Почти всегда «улов» какой-то есть. Так вот, застряла моя сетка на дне. Я щупом окопал вокруг, подцепил - вроде что-то мягкое. На берегу начал рассматривать: тряпка негнущаяся, в руках не расползается, а ломается. Догадался - это рукав от шинели, а в нем что-то тяжелое запуталось. Вот этот осколок и… кусок человеческой ладони. С тремя пальцами. Просоленный, твердый, как деревянный. Я его похоронил на берегу».
С останками в Сиваше Сергей столкнулся еще раз, выкатив своей сеткой из грязи череп. Он потом долго шарил в этом месте, нашел несколько костей и похоронил подальше от воды. Видимо, убитого солдата закопали на берегу, даже не поставив отметку, а потом Сиваш подгрыз берег, вымыв останки.

Что он имеет от своих походов

Однажды к Сергею, собирающемуся в очередной поход с берега на берег, подошли несколько парней, чуть моложе его. Долго вокруг да около ходить не стали. Поинтересовались: что он имеет от своих походов. То бишь какие трофеи можно найти в Сиваше. Сергей догадался: «коллеги», мародеры. Но находки показал. Те были разочарованы - действительно, это не продашь. А какой смысл тогда так рисковать?
Вот на этот вопрос Сергей и сам ответить не может. Жена его тоже долго не понимала: другие мужики из воды рыбу тянут, а этот - железяки. Один раз даже выбралась с ним «на промысел». Долго стояла возле памятника погибшим на Литовском полуострове, подержала на ладони ржавую гильзу, застрявшую в сетке, - и, видимо, тоже что-то почувствовала.
Книг, где хоть строчка есть о переходе через Сиваш в Гражданскую и Великую Отечественную войны, Сергей собрал несколько полок, переписывается с коллегами по увлечению. Он, не единожды пересекавший Сиваш, ни разу не оставался там в ночь с 7 на 8 ноября. Не потому, что уже в палатке холодно и нельзя пройтись хоть вдоль берега со своими инструментами. Говорит - страшно. Несколько раз, оставаясь ночевать на берегу, Сергей ощущал, что вдруг исчезает тихий плеск мелких волн залива. Тишина спокойная сменяется тишиной настороженной. И слышится чавканье грязи. Как будто множество ног месят липкую грязь Сиваша.

Создан 19 мар 2009

В ходе блестящей операции взломала оборону белогвардейцев Врангеля на Перекопе, ворвалась в Крым и разгромила противника. Разгром Врангеля традиционно считается окончанием Гражданской войны в России.

В Гражданской войне, которая охватила территорию бывшей Российской империи, военачальникам мало было владеть всеми тонкостями военного искусства. Не менее, а может, и более важно было привлечь на свою сторону местное население, убедить войска в верности защищаемых политических идеалов. Именно поэтому в Красной Армии на первый план выходит, например, Л. Д. Троцкий – человек, казалось бы, по своему происхождению и образованию далекий от военного дела. Однако одно его выступление перед войсками могло дать им больше, чем самые мудрые приказы генералов. Выдвигаются во время войны и военачальники, основными заслугами которых было подавление мятежей, настоящие разбойничьи рейды. Прославляемый многими историками Тухачевский боролся, например, с крестьянами в Тамбовской губернии, Котовский был действительно «Бессарабским Робин Гудом» и т. д. Но и среди красных командиров были настоящие знатоки военного дела, чьи операции до сих пор считаются образцовыми. Естественно, этот талант надо было совмещать с широкой пропагандистской работой. Таким был Михаил Васильевич Фрунзе. Взятие Перекопа, разгром сил Врангеля в Крыму являются первоклассными военными операциями.

* * *

К весне 1920 г. Красная армия уже добилась значительных результатов в борьбе с белыми. Сосредоточенные в Крыму остатки белогвардейцев 4 апреля 1920 г. возглавил генерал Врангель, сменивший на посту главнокомандующего Деникина. Врангелевские войска, реорганизованные в так называемую «Русскую армию», были сведены в четыре корпуса, общей численностью свыше 30 тысяч человек. Это были хорошо обученные, вооруженные и дисциплинированные войска со значительной прослойкой офицерства. Их поддерживали военные корабли Антанты. Армия Врангеля, по ленинскому определению, была вооружена лучше всех ранее битых белогвардейских группировок. С советской стороны Врангелю противостояла 13-я армия, имеющая к началу мая 1920 г. лишь 12 с половиной тысяч бойцов и намного хуже вооруженная.

Планируя наступление, белогвардейцы стремились прежде всего уничтожить 13-ю армию, действующую против них в Северной Таврии, пополнить тут за счет местного крестьянства свои части и развернуть боевые действия в Донбассе, на Дону и Кубани. Врангель исходил из того, что главные силы Советов сосредоточены на польском фронте, поэтому не ожидал серьезного сопротивления в Северной Таврии.

Наступление белогвардейцев началось 6 июня 1920 г. высадкой десанта под командованием генерала Слащева возле с. Кирилловка на берегу Азовского моря. 9 июня врангелевцы заняли Мелитополь. Одновременно шло наступление из района Перекопа и Чонгара. Красноармейские части отступали. Врангель был остановлен на линии Херсон – Никополь – Великий Токмак – Бердянск. В помощь 13-й армии советское командование бросило 2-ю конную армию, созданную 16 июля 1920 г. Из Сибири передислоцировали 51-ю стрелковую дивизию под командованием В. Блюхера, другие части.

В августе 1920 г. Врангель согласился на переговоры с правительством УНР, войска которого вели бои в Западной Украине. (Россияне центральных губерний составляли в армии Врангеля лишь 20 %. Половина была с Украины, 30 % – казаки.) Белогвардейцы попытались заручиться и поддержкой махновцев, направив к ним делегацию с предложением о совместных действиях в борьбе с Красной Армией. Однако Махно решительно отказался от любых переговоров и даже приказал казнить парламентария капитана Михайлова.

Иначе сложились отношения Махно с Красной Армией. В конце сентября между правительством УССР и махновцами было заключено соглашение о совместных действиях против Врангеля. Махно выдвинул политические требования: предоставить после разгрома Врангеля автономию Гуляйпольскому району, разрешить свободно пропагандировать анархистские идеи, выпустить из советских тюрем анархистов и махновцев, оказать повстанцам помощь боеприпасами и снаряжением. Все это украинские руководители обещали обсудить с Москвой. В результате соглашения в распоряжении Южного фронта оказалась хорошо подготовленная боевая единица. Кроме того, на борьбу с Врангелем отправлялись и войска, которые раньше были отвлечены борьбой с повстанцами.

Контрнаступление советских войск началось в ночь на 7 августа. 15-я, 52-я и Латышская дивизии форсировали Днепр и закрепились на плацдарме в районе Каховки на левом берегу. Таким образом, Красная Армия создала угрозу для фланга и тыла белых в Северной Таврии. 21 сентября был создан Южный фронт, который возглавил М. В. Фрунзе, отлично проявивший себя в борьбе с Колчаком, в Туркестане и т. д. В состав Южного фронта вошли 6-я армия (командующий – Кор к), 13-я (командарм – Уборевич) и 2-я Конная Миронова. В конце октября в него были включены еще вновь созданная 4-я армия (командующий Лазаревич) и прибывшая с польского фронта 1-я Конная Буденного. Фронт имел 99,5 тысяч штыков, 33,6 тысяч сабель, 527 орудий. Врангелевцев к этому моменту было 44 тысячи, они имели большое преимущество в боевой технике. В середине сентября, в результате нового наступления белой гвардии, удалось захватить Александровск, Синельниково, Мариуполь. Однако вскоре это наступление было остановлено, ликвидировать Каховский плацдарм красных белым не удалось, как и закрепиться на Правобережье. К середине октября врангелевцы перешли к обороне по всему фронту, а 29-го числа началась наступательная операция советских войск с Каховского плацдарма. Потери белых были велики, но остатки их войск через Чонгар прорвались в Крым. Части 4, 13 и 2-й Конной армий не успели своевременно поддержать буденновцев, призванных не допустить этого прорыва. Белогвардейцы прорвались через боевые порядки 14-й и 4-й кавалерийских дивизий и в ночь на 2 ноября отошли за перешейки. М. В. Фрунзе доложил в Москву: «…при всей значительности поражения, нанесенного противнику, большая часть его конницы и известная часть пехоты в лице основных дивизий успела спастись частью через Чонгарский полуостров и частью через Арабатскую стрелку, где по непростительной небрежности конницы Буденного не был взорван мост через Генический пролив».

За первоклассными перекопскими и чонгарскими укреплениями, возведенными при помощи французских и английских инженеров, врангелевцы надеялись перезимовать, а весной 1921 г. продолжить борьбу. Политбюро ЦК РКП (б), полагая, что еще один сезон войны может привести к краху молодого режима, дал военному командованию директиву любой ценой взять Крым до наступления зимы.

* * *

Накануне штурма Врангель имел 25–28 тысяч солдат и , а численность Красной Армии на Южном фронте составляла уже около 100 тысяч человек. Перекопский и Чонгарский перешейки и соединяющий их южный берег Сиваша представляли собой общую сеть заблаговременно возведенных укрепленных позиций, усиленных естественными и искусственными препятствиями». Турецкий вал на Перекопе достигал в длину 11 км, в высоту 10 м. Перед валом был ров глубиной в 10 м. Врангелевцы усилили укрепления на Перекопском перешейке новыми фортификационными сооружениями, для чего использовали камень и деревянные части построек города Перекопа, сильно разрушенного еще при наступлении немцев в 1918-м ив боях с деникинцами в 1919 г. За этими укреплениями следовали укрепленные Ишуньские позиции. Сотни пулеметов, десятки орудий, танки преграждали путь красным войскам. Перед валом пролегли четыре ряда заминированных проволочных заграждений. Наступать нужно было по открытой местности, которая простреливалась на несколько километров. Прорывать такую оборону было нереально. Недаром Врангель, осмотревший позиции, сказал, что здесь состоится новый Верден.

Сначала, учитывая то, что Перекопский и Чонгарский перешейки были сильно укреплены, предполагалось нанести главный удар силами 4-й армии из района Сальково с одновременным обходом обороны противника оперативной группой в составе 3-го конного корпуса и 9-й стрелковой дивизии через Арабатскую стрелку. Это позволяло вывести войска в глубь Крымского полуострова и использовать Азовскую военную флотилию. В дальнейшем вводом в сражение конной (подвижной) группы фронта предполагалось развивать успех на чонгарском направлении. В этом замысле был учтен аналогичный маневр, успешно осуществленный еще в 1737 г. русскими войсками во главе с фельдмаршалом Ласси. Однако для обеспечения этого маневра необходимо было разгромить белогвардейский флот, который поддерживали американские, английские и французские боевые корабли. Вражеские суда имели возможность подходить к Арабатской стрелке и вести фланкирующий огонь по советским войскам. Поэтому за два дня до начала операции главный удар был перенесен на перекопское направление.

Замысел Перекопско-Чонгарской операции состоял в том, чтобы одновременным ударом главных сил 6-й армии через Сиваш и Литовский полуостров во взаимодействии с фронтальным наступлением 51-й дивизии на Турецкий вал прорвать первую полосу обороны врага на перекопском направлении. Вспомогательный удар планировался на чонгарском направлении силами 4-й армии. В последующем предполагалось с ходу разгромить по частям противника на Ишуньских позициях, составлявших вторую полосу вражеской обороны. В дальнейшем вводом в прорыв подвижных групп фронта (1-я и 2-я Конные армии, махновский отряд Каретникова) и 4-й армии (3-й конный корпус) преследовать отходящего противника в направлениях на Евпаторию, Симферополь, Севастополь, Феодосию, не допустив его эвакуации из Крыма. Крымские партизаны под командованием Мокроусова получили задачу содействовать наступавшим с фронта войскам: наносить удары по тылам, нарушать связь и управление, захватывать и удерживать важнейшие узлы коммуникаций противника.

От сел Строгановка и Ивановка до Литовского полуострова ширина Сиваша составляет 8–9 км. Для разведывания бродов были приглашены местные проводники – соляр Оленчук из Строгановки и пастух Петренко из Ивановки.

Перекопско-Чонгарская операция началась в день третьей годовщины Октябрьской революции – 7 ноября 1920 г. Ветер отогнал воду в Азовское море. Выделенные в ударную группу 6-й армии части начали готовиться к ночному форсированию залива. В 22 часа 7 ноября при 12-градусном морозе 45-я бригада 15-й Инзенской дивизии из Строгановки вошла в Сиваш и скрылась в тумане.

Одновременно из села Ивановка вышла колонна 44-й бригады. Правее через два часа начала форсирование 52-я стрелковая дивизия. На берегу были разведены ориентирные костры, но через километр их скрыл туман. Застревали орудия, лошадям помогали люди. Временами приходилось идти по грудь в ледяной воде. Когда позади осталось около 6 км, ветер неожиданно изменил направление, вода, угнанная к Азовскому морю, возвращалась обратно. В 2 часа ночи 8 ноября передовые отряды вышли на берег Литовского полуострова. Противник, не ожидавший наступления советских войск через Сиваш, проводил в ту ночь перегруппировку войск. Вскоре обе бригады 15-й дивизии вступили в сражение на полуострове. Когда же правее из Сиваша стали выходить части 52-й дивизии, белых охватила паника. Не выдержав удара, они отошли на заранее подготовленные Ишуньские позиции. Оборонявшаяся в первом эшелоне 2-я Кубанская кавбригада Фостикова почти полностью сдалась в плен. Введенную в контратаку Дроздовскую дивизию постигла та же участь.

Узнав о переправе ударной группы 6-й армии, Врангель срочно перебросил на это направление 34-ю пехотную дивизию и свой ближайший резерв – 15-ю пехотную дивизию, усилив их бронеавтомобилями. Однако они не смогли сдержать наступательный порыв ударной группы 6-й армии, устремившейся к Ишуньским позициям, в тыл перекопской группировки противника.

Важную роль сыграли и махновские отряды, объединенные в семитысячную Крымскую группу. Они в критический момент также перешли Сиваш и вместе с красными частями ворвались в Крым.

Одновременно, утром 8 ноября 51-я дивизия была брошена на штурм укреплений на Перекопском перешейке. После 4-часовой артподготовки части 51-й дивизии при поддержке бронеавтомобилей начали штурм Турецкого вала. Однако туман помещал полевой артиллерии подавить батареи противника. Три раза поднимались части в атаку, но, понеся большие потери, залегли перед рвом. Наступление 9-й стрелковой дивизии по Арабатской стрелке было сорвано огнем артиллерии кораблей противника. Вода в Сиваше продолжала подниматься. В полночь 8 ноября Фрунзе вызвал к телефону Блюхера и сказал: «Сиваш заливает водой. Наши части на Литовском полуострове могут быть отрезаны. Захватите вал во что бы то ни стало». Четвертый штурм Турецкого вала был успешным.

Оборона белогвардейцев была взломана окончательно 9 ноября. Красная Армия при штурме перекопских позиций понесла значительные потери (в некоторых частях они достигли 85 %). Врангелевцы пытались остановить наступление противника на Ишуньских позициях, но в ночь с 10 на 11 ноября 30-я стрелковая дивизия штурмом преодолела упорную оборону врага на Чонгаре и обошла Ишуньские позиции с фланга. Во время штурма укрепленных позиций врага авиация Южного фронта прикрывала и поддерживала наступавшие войска на перекопском и чонгарском направлениях.

Группа самолетов под командованием начальника воздушного флота 4-й армии А. В. Васильева бомбовыми ударами заставила отойти от станции Таганаш сосредоточенные здесь 8 бронепоездов противника и тем обеспечила успех своим войскам.

Утром 11 ноября после ожесточенного ночного боя 30-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 6-й кавалерийской прорвала укрепленные позиции врангелевцев и начала наступать на Джанкой, а 9-я стрелковая дивизия переправилась через пролив в районе Геническа. Одновременно в районе Судака был высажен морской десант на катерах, который совместно с крымскими партизанами развернул боевые действия в тылу врага.

В этот же день Фрунзе по радио предложил Врангелю сложить оружие, но «черный барон» промолчал. Врангель приказал коннице Барбовича и донцам ударом во фланг опрокинуть выходившие с Перекопского перешейка части красных. Но конная группа сама была атакована крупными силами красной кавалерии с севера в районе Воинки, где стягивались потрепанные части, вскоре тоже разбитые 2-й Конной с ходу. Врангель окончательно убедился, что дни его армии сочтены. 12 ноября он отдал приказ о срочной эвакуации.

Преследуемые соединениями 1-й и 2-й Конных армий, войска Врангеля поспешно отходили к портам Крыма. 13 ноября воины 1-й Конной армии и 51-й дивизии взяли Симферополь, 15 ноября были захвачены Севастополь и Феодосия, а 16-го числа – Керчь, Алушта и Ялта. Этот день считается многими историками датой окончания Гражданской войны. Армия Врангеля была полностью разгромлена, часть белогвардейцев успела погрузиться на корабли и отплыть в Турцию.

Но боевые действия с отдельными антисоветскими формированиями продолжались еще долго. Настал черед махновцев. Операция по их уничтожению готовилась на самом высоком уровне. Еще 20 ноября два командира Крымской группы – Каретников и Гавриленко – были вызваны к Фрунзе в Мелитополь, арестованы и расстреляны. 27 ноября Крымскую группу в районе Евпатории окружили советские дивизии. Махновцы проложили себе путь через кольцо, прорвались через Перекоп и Сиваш, вышли на материк, но под Томашовкой столкнулись с красными. После короткого боя из 3500 махновских кавалеристов и 1500 прославленных махновских тачанок с пулеметами осталось несколько сотен всадников и 25 тачанок. До этого 26 ноября части Красной Армии окружили Гуляйполе, где с 3 тысячами бойцов находился сам Махно. Повстанцы сумели выйти из окружения, соединиться с остатками Крымской группы и снова превратиться в грозную силу. После ожесточенной борьбы, продолжавшейся в течение всей первой половины 1921 года, Махно в сентябре с небольшой группой сторонников перешел советско-румынскую границу.

В ходе боевых действий против Врангеля (с 28 октября по 16 ноября 1920 г.) войска Южного фронта взяли в плен 52,1 тыс. солдат и противника, захватили 276 орудий, 7 бронепоездов, 15 бронеавтомобилей, 10 паровозов и 84 судна разных типов. Отличившимся при штурме крымских укреплений дивизиям были присвоены почетные наименования: 15-й – Сивашской, 30-й стрелковой и 6-й кавалерийской – Чонгарских, 51-й – Перекопской. За мужество при проведении Перекопской операции все военнослужащие Южного фронта были награждены месячным окладом. Многие бойцы и командиры были удостоены ордена Красного Знамени. Авторитет Фрунзе поднялся на небывалую высоту.

Прочитано 12988 раз(а), написано 04.05.2010 в 09:15

Штурм Перекопа 8-10 ноября 1920, будучи событием, казалось бы, вполне ясным в историческом плане, тем не менее породил ряд мифов, вот уже более 75 лет перекочевывающих из учебника в учебник, из одной солидной монографии в еще более солидную.

Эти мифы характеризуются следующими стереотипами: “Сильнейшие укрепления из бетона и стали, построенные по опыту Первой мировой войны под наблюдением французских и английских инженеров, превративших Перекопский вал в белый Верден”, “Части Красной армии потеряли 10 тысяч человек только убитыми при штурме перекопских укреплений”.

Как же было на самом деле? Постройка перекопских укреплений проходила на основе опыта гражданской войны. Не было проектов и руководства англичан и французов. Осуществляли строительство русские военные инженеры, служившие в белой армии. Общее руководство осуществлял комендант Севастопольской крепости, военный инженер генерал Субботин, его помощником по строительству был профессор кафедры полевой фортификации Инженерной академии генерал Щеглов. Непосредственно руководил строительством военный инженер полковник Проценко. Все эти офицеры были участниками русско-японской и Первой мировой войн и имели большой боевой и военно - инженерный опыт.

Командирами саперных рот, осуществлявших строительство, были полковники. Сами роты были наполовину укомплектованы офицерами. При таком избытке кадров нужда в иностранных специалистах совершенно отсутствовала. Единственное, чего не хватало, - это рабочей силы, поскольку крестьяне упорно уклонялись от мобилизации, а также стройматериалов, которые безудержно расхищались и распродавались в тылу.

Строительство укреплений началось в конце июля 1919 , спустя месяц после захвата белыми Крыма, и очень вяло шло до начала октября. 8 октября 1919 строительство прекратили, так как белое командование со дня на день ожидало падения Москвы и окончательного разгрома большевизма. Через несколько дней разгром действительно произошел, но только не красных, а белых, и в декабре 1919 строительство укреплений снова возобновили. К этому моменту была построена лишь линия окопов впереди вала на северной стороне Перекопского рва.

В январе-марте 1920 , когда Перекоп стал ареной маневренных боев между противоборствующими сторонами, строительные работы не велись. Они возобновились в апреле и продолжались до конца октября 1920.

В итоге основными укреплениями продолжали оставаться вал длиной 8 километров, высотой от 6 до 10 метров, шириной до 10 метров и собственно ров глубиной 8-10 метров и шириной 10-20 метров.

И ров и вал, напомним, были сооружены за 3 тысячи лет до н.э.

Собственно оборонительные инженерные сооружения были представлены линией окопов перед валом на северной стороне рва и проволочными заграждениями в 4 ряда перед ними. Окопы на валу и перед ним были оборудованы пулеметными гнездами и деревоземляными укрытиями, за валом находились артиллерийские позиции.

Проходы через Сиваш в обход вала были практически не укреплены, дело ограничилось несколькими проволочными заграждениями, несколькими прожекторами и десятком пулеметов.

Командующий белогвардейскими войсками в Крыму генрал-лейтенант Врангель

Белое командование проигнорировало уроки штурма Перекопа в апреле 1918 немецкими войсками в обход по Сивашу и аналогичного маневра красных войск в апреле 1919.

Эта беспечность, а точнее, пренебрежение к противнику стала главной причиной потери белыми перекопских позиций в ноябре 1920 г. (Карбышев. “Белый Верден” - журнал “Армия и революция” - 1921 - № 5 - с. 52-107.).

Как же проходил штурм и какой ценой был взят Перекоп? Первыми начали операцию части 15-й дивизии Красной армии, действуя в обход Перекопского вала через Сиваш. Три команды пеших разведчиков в два часа ночи 8 ноября 1920 по бродам через Сиваш, указанными местными жителями вышли к проволочным заграждениям на побережье Литовского полуострова и начали резать проволоку, но под пулеметным огнем залегли.

Командующий Южным фронтом Красной армии Михаил Васильевич Фрунзе

Операция начала затягиваться, а вода в Сиваше прибывала, затапливая броды. Требовались решительные действия. Поэтому командир 45-й бригады 15-й стрелковой дивизии выехал к месту боя и поднял разведчиков густыми цепями в атаку через проволочные заграждения.

Благодаря мягкому илистому грунту колья проволочных заграждений были вырваны или повалены, и в образовавшийся проход хлынули части 45-й бригады, а за ней другие бригады 15-й дивизии.

Картина "Переход частей Красной Армии через Сиваш"

Вторым эшелоном пошли части 52-й стрелковой дивизии. К вечеру 8 ноября 1920 они заняли весь Литовский полуостров и вышли в тыл дивизиям белых, находившихся на Перекопском валу, который в это время безуспешно штурмовала 51-я стрелковая дивизия.

Что же происходило в это время на линии Перкопских укреплений? В 10 часов утра 8 ноября 1920 артиллерия 51-й дивизии начала артиллерийскую подготовку, длившуюся 4 часа.

Однако изношенность материальной части красной артиллерии не позволила ей разрушить не только укрепления, но даже проволочные заграждения перед рвом. Поэтому, начав в 14 часов 8 ноября резать проволоку, части 51-й дивизии попали под сильный пулеметный огонь и отступили, неся потери.

Вновь началась артподготовка, тоже длившаяся 4 часа, и в 18 часов 8 ноября 51 - я дивизия повторила атаку, которая также была отбита.

Наконец в 20 часов 8 ноября после третьей атаки части 51-й дивизии прорвали проволочные заграждения и заняли линию окопов перед рвом и валом, спустились в ров, но подняться на вал не смогли.

В полночь с 8-го на 9-е ноября 1920 белые под угрозой удара в тыл со стороны 15-й и 52-й стрелковых дивизий отвели свои части с вала, оставив только прикрытие, которое в 2 часа ночи 9 ноября было сбито с вала 51-й дивизией, части которой в 8 часов утра 9 ноября 1920 заняли Армянск. Таким образом, первый самый трудный этап штурма перекопских позиций был завершен.

Несмотря на ожесточенность боев, потери штурмовавших были сравнительно небольшими. Командующий 6-й армией Август Корк в своем докладе “Взятие Перекопско-Юшуньских позиций войсками 6 армии в ноябре 1920 г.” - журнал "Революционная армия” - 1921 - № 1 - с. 29.

утверждал, что общие потери армии при штурме Перекопа составили 650 человек убитыми и 4700 ранеными.

Наибольшие потери понесли 15-я и 51-я дивизии. 15-я дивизия - 390 убитых и 2900 раненых, 51-я дивизия - 208 убитых и 1300 раненых.

Константин Колонтаев

"Южные вести":

Warning

Warning : file_get_contents(http://yuvesti.info/1186/) [function.file-get-contents ]: failed to open stream: php_network_getaddresses: getaddrinfo failed: Name or service not known in /home/leusoleg/domains/сайт/public_html/wp-content/themes/supersimple-istor/parser.php on line 39

- Ноябрь, 19th 2009

При пересечении автодороги из Каховки в Крым с Перекопским валом сооружен довольно оригинальный памятник, посвященный трем штурмам Перекопа. I штурм состоялся в далеком 1920-м году — красные атакуют, белые защищаются, далее будет Великая Отечественная война, будет Красная Армия против немцев и румын, еще позже будет трудовой штурм, но сегодня разговор о начале прошлого века.

8 ноября 2010 года исполнится 90 лет со дня первого штурма Перекопа. Разумеется, штурмов в истории Турецкого вала было гораздо больше трех. Речь, разумеется идет о тех штурмах, об увековечении памяти о которых заботилось советское государство.

Гражданская война, вызванная в Российской империи известными событиями 1917 года, в 1920 году близилась к своему завершению. Штурмом перекопских укреплений заканчивается последний этап борьбы на Врангелевском фронте, последнем крупном фронте Гражданской войны. Украина располагала мощными хлебными резервами. Но наличие в Украине войск Врангеля и широко развитого повстанческого движения в украинской деревне вычеркивало «украинский хлеб» из продовольственных фондов страны Советов. Близость Врангеля к промышленному Донецко-Криворожскому региону парализовала работу этой единственной в ту пору угольно-металлургической базы.

Стоит отметить, что уже в августе 1920 года правительство Врангеля было официально признано Францией. В сентябре в Крыму были уже миссии всех важнейших капиталистических государств, включая и отдаленную Японию и США.

Организатором изгнания войск генерала П.Н. Врангеля из и Крыма был большевик М.В. Фрунзе, командующий в это время Южным фронтом. Борьбу с врангелевцами Фрунзе вел совместно с Повстанческой армией батьки Махно (Н.И. Махно), с которым в октябре 1920 г. подписал соглашение о единстве действий против белых войск и установил хорошие личные отношения.

Поскольку идеи большевизма, как декларативно-пропагандистские, так и фактические, хорошо известны, несколько остановимся на идеях их крымского оппонента.
5 июля 1920 г. в газете «Великая Россия» было помещено интервью корреспондента газеты Н.Н. Чебышева с генералом П.Н. Врангелем.

«За что мы боремся?»

На этот вопрос, — заявил генерал Врангель, — может быть только один ответ: мы боремся за свободу. По ту сторону нашего фронта, на севере, царит произвол, угнетение, рабство. Можно держаться самых разнообразных взглядов на желательность того или иного государственного строя, можно быть крайним республиканцем, социалистом и даже марксистом, и все-таки признавать так называемую советскую республику образцом самого небывалого зловещего деспотизма, под гнетом которого погибает Россия, и даже новый ее, якобы господствующий, класс пролетариата, придавленный к земле, как и все остальное население. Теперь это не составляет тайны и в Европе. Над советской Россией приподнята завеса. Гнездо реакции в Москве. Там сидят поработители, трактующие народ, как стадо. Только слепота и недобросовестность могут считать нас реакционерами. Мы боремся за раскрепощение народа от ига, какого он не видел в самые мрачные времена своей истории.

В Европе долге время не понимали, но теперь, по-видимому, начинают уже понимать то, что мы ясно сознаем: все мировое значение нашей домашней распри. Если наши жертвы пропадут даром, то европейскому обществу, европейской демократии придется самим встать на вооруженную защиту своих культурных и политических завоеваний против окрыленного успехом врага цивилизации.

Я всей душой жажду прекращения гражданской войны. Каждая капля пролитой русской крови отзывается болью в моем сердце. Но борьба неизбежна, пока сознание не прояснилось, пока люди не поймут, что они борются против себя, против своих прав на самоопределение, пока в России не установится настоящая государственная власть, основанная на началах законности, обеспеченности личных и имущественных прав, на началах уважения к международным обязательствам; в Европе никогда не наступит ни прочного мира, ни улучшения экономических условий. Невозможно будет заключить ни одного мало-мальски прочного международного соглашения и ни о чем как следует договориться. Дело Русской Армии в Крыму — великое освободительное движение. Это священная война за свободу и право.

Барон Петр Николаевич Врангель (15.08.1878 - 25.04.1928) - русский, генерал, георгиевский кавалер, главнокомандующий Русской Армией в Крыму (1920 г.) — выступал за федеративное устройство будущей России. Склонялся к признанию политической самостоятельности Украины. Разработал ряд законодательных актов по аграрной реформе, в том числе «Закон о земле», принятый правительством 25 мая 1920 г. Он признал законным захват крестьянами помещичьих земель в первые годы революции (правда, за определенный взнос в пользу государства). Провел ряд административных реформ в Крыму, а также реформу местного самоуправления. Обнародовал ряд указов по областной автономии казачьих земель.

Переговоры с большевиками, на которых настаивало Британское правительство, поддерживавшее белых, были абсолютно неприемлемы и даже оскорбительны для Белого командования. Было принято решение продолжать борьбу до конца. Успехи Врангеля летом 1920 года встревожили большевиков. Советская печать била тревогу, призывая уничтожить «засевшего в Крыму барона», загнать его в «в крымскую бутылку».

В сентябре 1920 г. врангелевцы были разбиты красными под Каховкой. В ночь на 8 сентября Красная армия начала генеральное наступление, целью которого было взятие Перекопа и Чонгара и прорыв в Крым.

Атака перекопских позиций.

Бой завязался 8 ноября на рассвете на подступах к Литовскому полуострову. Переправившись ночью через Сиваш, авангарды 52-й и 15-й стрелковых дивизий подошли незаметно на 1 км к Литовскому полуострову. Здесь они уже были обнаружены противником и ввязались в бой за северные выходы этого полуострова. К 7 часам красноармейцы преодолели сопротивление Кубанской бригады белых и заняли всю северную часть полуострова. Около 8 часов красные заняли весь Литовский полуостров.

К 10 часам белые ввели в бой ближайшие резервы и перешли в контратаку Дроздовской бригадой от на Караджанай, а частями II корпуса от Карповой балки на южные выходы с полуострова. Контратака первоначально удалась, части красных были потеснены, но затем красные восстановили положение. Турецкий вал, являющийся основой линии укреплений, оказался под решительной угрозой с тыла.

С утра из-за густого тумана артиллерия не могла начать артподготовку. Только к 9 часам артподготовка началась. К 13 часам части 51-ой стрелковой дивизии пытались выдвинуться к проволочным заграждениям, но огневая система белых оказалась ненарушенной. Артподготовка была продлена на час. Между тем уже к 13 часам артиллерия стала ощущать недостаток снарядов. Расчет стрельбы был сделан до 12 часов, стрелять же пришлось значительно дольше, а подвезти снаряды оказалось невозможным из-за совершенно открытого тыла. Части 15-ой и 52-ой стрелковых дивизии были оттеснены контратакой белых, а на тылах у них обозначился подъем воды в Сиваше (перешли Сиваш они при отливе).

В 13 час. 25 мин. частям 51-й дивизии было приказано «одновременно и немедленно атаковать Турецкий вал». В 13 час. 35 мин. части дивизии перешли в наступление, но были отбиты губительным пулеметным и артиллерийским огнем.

Около 22 час. атакующим удалось преодолеть проволочные заграждения и добраться до рва, но здесь перед проволокой, проходящей по наружному скату рва, атака вновь захлебнулась, несмотря на исключительный героизм красноармейцев. Некоторые полки понесли до 60% потерь.

Красное командование собралось на рассвете 9 ноября возобновить атаку на всем фронте. Все распоряжения по этому решению были сделаны. Но противник оценил положение иначе: в ночь с 8 на 9 ноября поспешно отошел к своим Ишуньским позициям. Его отход Красными частями был обнаружен только утром 9 ноября. Турецкий вал был взят, но противник все же ушел, хотя и надломленным, но не разбитым.

Перед боями за перешейки Крымского полуострова численность белых по разведывательным данным красных (подтвержденным впоследствии боями), составляла 9850 штыков, 7220 сабель.

Численность красных (по данным В. Трандафилова «Перекопская операция Красной Армии») составляла на Перекопском перешейке 26500 штыков и сабель. У белых на перешейке было 467 пулеметов против 487 пулеметов красных и 128 орудий против 91 орудия красных.

Впрочем, идеи не становятся истинными или ложными в зависимости от оснащения военной техникой и военных успехов.

Перед общим наступлением красной армии создаются 4-я и 6-я советские армии и образуется Южный фронт, во главе которого поставлен М. В. Фрунзе. План наступления Фрунзе сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить Русскую Армию в Северной Таврии, не дав ей возможности уйти в Крым через перешейки Перекопский и Чонгарский. В общем наступлении на Крым принимали участие: 6-я, 13-я и 4-я армии, 1-я конная армия Буденного, 2-я конная армия Гая и банды Махно.

Командующий 6-й армией товарищ Корк (1887-1937), эстонец по происхождению, в 1908 году окончил Чугуевское пехотное училище, а в 1914 году — Академию Генерального штаба и в Императорской Армии имел чин подполковника. После занятия Крыма товарищ Корк был командующим 15-й стрелковой дивизией и впоследствии начальником Академии Генерального штаба имени Фрунзе. В благодарность за свои подвиги во славу диктатуры мирового пролетариата он был расстрелян Сталиным, после смерти которого реабилитирован.

Для атаки Перекопа назначается известная уже нам 51-я стрелковая дивизия Блюхера, которая для этого усиливается ударно-огневой бригадой, отдельной кавалерийской бригадой, кавалерийскими полками 15-й и латышской дивизий и автоброневой группой.

26 октября/7 ноября. Фрунзе приказал взять Перекопский вал. Для этого Блюхер, объединявший на Перекопе всю ударную группу, разделяет ее: 1) Ударно-огневой и 152-й стрелковой бригадам штурмовать Турецкий вал; 2) 153-ю стрелковую и две кавалерийские бригады он выделяет в ударную группу для наступления через Сиваши на Литовский полуостров и для выхода в тыл перекопских укреплений.

Для подготовки штурма Перекопа вели огонь 55 орудий и 8 орудий сопровождения. Начало операции 7 ноября в 22 часа.

27 октября/8 ноября. С утра противник в течение трех часов вел из двадцати батарей разного калибра настоящую подготовку к штурму вала. Наши старые окопы не только не были улучшены, но частично уже развалились или их теперь разбили красные. Линия окопов шла по самому гребню вала, а убежища были на нашем склоне его, таким образом снаряды противника попадали в обращенный к нему скат вала или перелетали через вал и рвались уже за валом, что и спасало нас. Но беда была с подвозом, — десятки лошадей были разорваны в клочья. Часов с десяти, насколько хватал глаз, цепей двенадцать красной пехоты покрыли все поле перед нами, — штурм начался.

На участок приехал временно командующий дивизией генерал Пешня и отдал приказание не стрелять до подхода красных до самого рва. Перекопские укрепления состояли из громадного, массивного старого турецкого вала и глубокого рва перед ним, когда-то наполнявшегося водой из залива, но теперь сухого, укрепленного проволочными заграждениями по обоим его скатам и расположенного на север от вала, то есть в сторону противника. С подходом пехоты красных их артиллерия всю силу своего огня переносит на наш тыл. Используя это, ударники заполняют собой окопы по гребню вала и подносят боеприпасы. Красные, по-видимому, были уверены в силе своего артиллерийского огня и быстро катились на нас. Их явный громадный перевес в силах и наше отступление воодушевляли их. Быть может и наше гробовое молчание создало у них иллюзию того, что мы уже перебиты, а поэтому «перли» они веселые, с воинственными криками. Я даже простым глазом видел, что первые цепи были в зипунах, подтянуты и, как после говорили оставшиеся на нашей проволоке, это была какая-то лучшая дивизия имени товарища Фрунзе. Первая цепь была уже на расстоянии 300 шагов от нас, у пулеметчиков уже чесались руки, но приказания стрелять не было. Красные совершенно осмелели, и некоторые подбегали ко рву. Хотя мы и были уверены в себе, но все же нервы были сильно напряжены и первым нарушил наше молчание сам начальник дивизии генерал Пешня, отлично знавший пулемет и взявшийся за него сам. Эффект огня не менее 60 пулеметов и четырех батальонов, это только на участке 2-го полка, был поразителен: сраженные падали, задние цепи напирали и тем подбадривали остатки передовых цепей, которые местами добегали до рва. Наше преимущество, несмотря на нашу малочисленность, было в том, что артиллерия красных не могла бить по нам из-за близости к нам их стрелков, а пулеметы противника могли бы отлично поражать нас, но они почему-то только тянули их, а не стреляли через головы своих. Может быть они не имели опыта в подобного рода применении своего оружия? Нам повезло и в том отношении, что с подходом красных ближе ко рву и валу, они ясно себе представили все значение для них такого препятствия, которое, как они убедились, не могла разрушить даже их многочисленная артиллерия. Через четверть часа вся атакующая масса смешалась и залегла. Худшего положения для красных нельзя было придумать и нарочно: для нас, с высоты вала, они представляли отличные цели, без возможности где-либо укрыться, и вот здесь-то они и понесли самые большие потери. Наша артиллерия тоже била по ним, но не так, как всегда. Оказывается, что, помимо повреждений от огня артиллерии противника, она частично была отозвана вправо, на участок Дроздовской дивизии, где красные прорвались через лиман. До самого вечера вся эта масса не двигалась под нашим огнем, наполняя воздух криками раненых. Мне довелось читать в изданной в СССР истории гражданской войны описание атак на Крым, где сообщалось, что их потери в это время были до 25 тысяч человек и что Перекопский вал они взяли штурмом и бомбами уничтожали нашего брата в железобетонных убежищах, которых мы там не имели, а были у нас простые землянки, прикрытые досками с землей. Но несмотря на это, все поле было покрыто убитыми и ранеными во имя интернационала пролетарской революции Ленина и Троцкого, наше же положение все ухудшалось.

В книге «Блюхер» так описывается это наступление:

«6 ноября нового стиля, накануне празднования третьей годовщины великой пролетарской революции, мы были готовы к штурму. К полю сражения подтягивались 15-я и 52-я стрелковые дивизии. Вместе с 153-й стрелковой бригадой и отдельной кавалерийской бригадой перекопской группы они намечались для нанесения удара через Сиваш на Литовский полуостров, во фланг и тыл Перекопской позиции. 152-я стрелковая и огневая ударная бригады готовились к лобовой атаке Турецкого вала. М. В. Фрунзе приехал в штаб 51-й стрелковой дивизии, расположенной в Чаплинке, для личного руководства операцией. На защиту Перекопа Врангель сосредоточил лучшие части. В ночь на 8 ноября, когда страна праздновала третью годовщину октября, 15-я и 52-я стрелковые дивизии и 153-я и отдельная бригада 51-й стрелковой дивизии в пронизывающем морозе, утопая в болотах Сиваша, расстреливаемые артиллерийским и пулеметным огнем, таща на себе пулеметы и орудия, двинулись в атаку на Литовский полуостров. Рано утром 8 ноября они добрались до окопов белых и, прорвав проволоку, штыками выбили войска генерала Фостикова (это был отряд кубанцев с двумя пулеметами).

Под Турецким валом на артиллерийских позициях царило молчание. Густой туман покрыл Турецкий вал. Напряжение нарастало. С Литовского полуострова непрерывные запросы: «В чем дело?»

В девятом часу туман медленно рассеивается и все наши 65 орудий открыли беглый огонь. С Турецкого вала белые нас засыпали огнем. Семикилометровое пространство под валом и на валу превратилось в сплошное море воронок. Около 12 часов полки ударной и 152-й бригад с 453-м полком ринулись на штурм. Неся огромные потери, они все быстрее и ближе подходили к Турецкому валу. На Литовском полуострове белые бросают в атаку 13-ю и 34-ю дивизии (напоминаю, что дивизии Русской Армии были трехполкового состава, а у красных девятиполкового, с одним кавалерийским полком на дивизию. К этому времени эти две наши дивизии были не больше двух батальонов). Около 18 часов вновь атакуем Турецкий вал. В первых рядах идут броневики. У самого рва, встретив неожиданно проволоку, пехота вновь остановилась. Целый день беспримерного боя не принес еще победы, но цель была уже близка. Около 200 орудий белых и до 400 пулеметов поражали наши части».

(Число орудий на нашем участке преувеличено в десять раз, а число пулеметов — в четыре раза. Перекопский вал занимали только два Корниловских Ударных полка, а третий полк стоял лицом на восток, к Сивашам, для обеспечения от удара оттуда).

За бой 26 октября/8 ноября 2-й Корниловский Ударный полк потерял убитыми 8 человек и ранеными 40 человек. Было убито 35 лошадей. Все ранения были от артиллерийского огня.

27 октября/9 ноября. Корниловская Ударная дивизия к часу покинула Перекопский вал и отступила на Юшуньские позиции. Ночь была темная и беззвездная. В арьергарде дивизии был оставлен батальон полковника Трошина, который к часу тоже оставил Перекопский вал. Об этом так написано в книге «Корниловский Ударный полк»: «Вечером 26-го октября ст. ст. полковник Левитов вызвал к себе полковника Трошина и передал ему, что с наступлением темноты вся Корниловская Ударная дивизия получила приказание отойти на Юшуньские позиции, а его 2-й батальон назначается в арьергард. Чтобы не обнаружить перед противником своего отхода, необходимо до последнего момента постреливать из винтовок. Неприступный Перекопский вал стал пустеть. Увозят пулеметы, уходят роты одна за другой. Полковник Трошин растянул свой батальон по окопам. Зловещую тишину изредка нарушал одиночный выстрел. Наконец снялся и 2-й батальон. Без одного огонька папиросы Корниловцы прошли через Армянский Базар и глубокой ночью втянулись в первую линию Юшуньских укреплений».

В журналах боевых действий всех трех полков Корниловской Ударной дивизии отмечено, что эти укрепления были плохо приспособлены для обороны.

Посмотрим, как этот штурм Перекопских позиций освещает штаб Блюхера: «Ночью, около 24 часов (26 октября/8 ноября) Фрунзе приказывает возобновить атаку и требует захватить вал во что бы то ни стало. Вновь бросаем изнуренные части на штурм и около 3 часов 27 октября/9 ноября неприступный Перекоп пал».

На самом же деле Перекоп был оставлен Корниловцами без боя и еще до подхода красных, согласно приказу от 26 октября ноября, в 24 часа.

Интересно, что писал Блюхер в своих донесениях командующему 6-й советской армией о причинах неудачи штурма Перекопских укреплений: «Взять Перекопскую укрепленную позицию налетом не удалось. Противник обеспечил себя хотя и небольшим гарнизоном, но снабженным колоссальной материальной частью. Позиции приспособлены к тактическим условиям местности. Это делает перешеек почти неприступным».

В одной шикарно изданной истории СССР я читал такое же измышление о штурме Перекопских укреплений, где красные будто бы выкуривали офицеров бомбами и огнеметами из бетонных укреплений, каковых на самом деле на Перекопском валу не было, так же, как не было и «ЛЕГЕНДАРНОГО ШТУРМА ПЕРЕКОПСКОГО ВАЛА КРАСНЫМИ» в 3 часа 27 октября/9 ноября.

28 октября. На рассвете противник крупными силами, при поддержке сильного артиллерийского огня, перешел в наступление на фронте дивизии. Несмотря на малочисленность полка и усталость людей от продолжительных и тяжелых переходов, сопровождавшихся беспрерывными и непосильными боями, полк с мужеством сдерживал натиск. Однако правофланговый 1-й полк атакой красных со стороны Дроздовской стрелковой дивизии был выбит из первой линии, 3-й полк оказался под угрозой удара с тыла. В это время временно командующий дивизией генерал Пешня берет от 2-го полка броневик и приказывает по телефону 3-му и 2-му полкам переходить в контратаку. Я, командир 2-го полка, осмелился было указать на опасность неустойки слабого 3-го полка, и тогда 2-й полк будет прижат к заливу, но в это время мне доложили, что 3-й полк уже выходит за проволоку для атаки.

Я тогда считал атаку ненужной и рискованной, но неуместной поспешностью командира 3-го полка был поставлен в необходимость подставлять и свой полк под пули красных, а не отбросить их еще раз силой своего огня. Когда 2-й полк выходил за проволоку, 3-й полк жиденькой цепочкой, во главе со своим командиром полка полковником Щегловым, на коне, уже двигался на окопы красных под вой пулеметов противника. Бесполезность контратаки в создавшихся для нас условиях тяготила меня. Снаряды и пули градом обрушились и на 2-й полк, который спокойно и дружно шел в контратаку. Занятый судьбой своего полка, я не обращал внимания на действия 3-го полка, но когда посмотрел на его участок, то увидел печальную картину отступления его, теперь уже без командира полка, раненного в этой вылазке. Тут и я приказал отходить под прикрытием пулеметов в свои окопы.

Проходя через проволочное заграждение, я остановился, чтобы еще раз взглянуть на обстановку на участке 3-го полка, но здесь пришел конец и моему командованию доблестным 2-м Корниловским Ударным полком. Пуля попала мне в левый пах, пробив толстую сумку с картами, и остановилась в позвоночнике спинного хребта. Она сбила меня с коня, почти мгновенно парализовав обе ноги. Через 8лет, в Болгарии, доктор Берзин сделал мне операцию и преподнес мне на память о Родине русскую остроконечную пулю с погнутым концом, нанесшую мне тринадцатую рану в борьбе за честь и достоинство национальной РОССИИ. Одновременно со мной был тогда ранен и мой помощник полковник Лысань, Антон Евтихиевич, тоже в пах, но навылет. В командование полком вступил полковник Трошин, его помощником стал капитан Возовик.

В этом бою из лиц командного состава были ранены: временно командовавший дивизией генерал Пешня, и во временное командование дивизией вступил командир Корниловской артиллерийской бригады генерал Ерогин; командир 1-го Корниловского Ударного полка полковник Гордеенко, и полк принял подполковник Ширковский; командир 3-го Корниловского Ударного полка полковник Щеглов и его помощник полковник Пух, и полк принял полковник Минервин.

Несмотря на неудачу, дивизия все же удержалась на своем участке.

В книге: «Марковцы в боях и походах за РОССИЮ», стр. 345, они рисуют картину их подхода к правому флангу нашей дивизии для смены нас и неправильно указывают распределение полков, которые на самом деле занимали участки так: на правом фланге дивизии, до озера Соленого, стоял 1-й полк, левее — 3-й полк и на самом левом фланге стоял 2-й полк, до самого Перекопского залива.

28 октября генерал Врангель собрал представителей русской и иностранной печати и осведомил их о создавшемся положении, сказав: «Армия, сражавшаяся не только за честь и свободу Родины, но и за общее дело мировой культуры и цивилизации, армия, только что остановившая занесенную над Европой кровавую руку московских палачей, оставленная всем миром, истекла кровью. Горсть раздетых, голодных, выбившихся из сил героев продолжает отстаивать последнюю пядь родной земли. Их силы приходят к концу, и не сегодня, так завтра они могут быть сброшены в море. Они будут держаться до конца, спасая тех, кто искал зашиты за их штыками. Мною приняты все меры для того, чтобы на случай несчастья вывезти всех, кому грозит кровавая расправа. Я вправе надеяться, что те государства, за общее дело которых сражалась моя Армия, окажут гостеприимство несчастным изгнанникам».

29 октября на рассвете, под сильным нажимом противника Корниловская Ударная дивизия согласно приказу стала отходить на Юшунъ. Оттуда, в связи с осложнившейся обстановкой, дивизия отходит далее на юг, по дороге Юшунь — Симферополь — Севастополь.

* * *

После изложения последних боев за Перекоп и оставления нами Крыма по нашим данным, нас должен интересовать и взгляд на это нашего противника, который я беру из газеты «Русская Мысль» от 7 декабря 1965 года, изложенный в статье Д. Прокопенко.

ВЗЯТИЕ ПЕРЕКОПА

К сорокапятилетней годовщине.

6-й советской армией, штурмовавшей перекопско-юшуньские позиции белых в ноябре 1920 года, командовал Корк (1887-1937). Эстонец по происхождению, он окончил в 1908 году Чугуевское военное училище, а в 1914 году — Академию Генерального штаба. В старой Армии имел чин подполковника (делаю вставку: в 1937 году за свою службу в красной армии был расстрелян. Теперь, вероятно, записан в синодик красных главковерхов: «репрессирован», «реабилитирован»). О взятии Перекопа и юшуньских позиций Корк сделал доклад в Екатеринославской гарнизонной военно-научной аудитории 1 ноября 1921 года («Этапы большого пути», военное издательство министерства обороны СССР, Москва 1963 г.),

«Войска 6-й армии вечером 29 октября подошли к Перекопу. 1-я и 2-я конные, 4-я и влитая в 4-ю 13-я армии подошли в район Чонгарского полуострова несколькими днями позже. Позиции белых делились на три группы: Турецкий вал (главные укрепления), далее — ряд юшуньских позиций (сила их в глубине), а к востоку — сивашские позиции, по южному берегу Сиваша (Гнилого моря), эти укрепления были слабыми. Белое командование не имело в виду того, что северо-западная часть Сиваша оказалась сухой. Лето и осень 1920 года отличались сухостью, не было почти ветров с востока, и вода поэтому ушла к юго-востоку. Сведения об этом состоянии моря стали поступать в красные штабы только после 29 октября.

Силы сторон. В общей сложности у Врангеля имелось на Перекопском перешейке до 13 с половиной тысяч бойцов пехоты, до 6 тысяч бойцов кавалерии, около 750 пулеметов, 160 орудий и 43 броневиков (прошу читателя обратить внимание на то, что занимали Перекоп в это время только два полка Корниловской Ударной дивизии, 3-й полк был в резерве, уступом назад, к югу, и фронтом к Сивашам, для охраны нашего тыла, и плюс к этому все три полка при отступлении от Днепра понесли громадные потери и уменьшились на 2/3 своего небольшого состава, то есть в общей сложности дивизия имела не более 1.200 штыков. Пулеметов в трех полках могло быть не больше СТА, а что касается нашей Корниловской артиллерийской бригады, то из ее состава в три дивизиона в последнем бою за Перекоп часть их была взята для отбития атак красных со стороны Сиваша. Кавалерии на Перекопе не было, даже и наших полковых конных эскадронов. Вообще командарм 6-й красной армии намного преувеличил наши силы на Перекопе с определенной целью увеличить заслуги своей армии, когда на самом деле нашу судьбу тогда решил Пилсудский при поддержке Франции заключением мира, как во время битвы под Орлом, когда Пилсудский заключил с Лениным перемирие, и красная армия давила нас своим колоссальным превосходством. Полковник Левитов).

Силы красных: 34.833 бойца пехоты, 4.352 — кавалерии, 965 пулеметов, 165 орудий, 3 танка, 14 броневиков и 7 самолетов.

Если сопоставить силы сторон, — докладывает Корк, — то бросается в глаза сразу же наше численное превосходство над Врангелем: пехотой мы превосходили его более чем в два раза, конницы же у Врангеля было больше, но здесь нужно учитывать наличие 1-й и 2-й конных армий, которые могли быть переброшены в любой момент на Перекопский перешеек с целью форсирования его и продвижения в Крым. Что касается артиллерии, то в общей сложности у противника как будто имелось превосходство, но его артиллерия была чрезвычайно разбросана. Если мы сопоставим количество артиллерии на ударных направлениях, то превосходство в артиллерии было на нашей стороне.

Итак, сравнивая численность сторон, следует признать, что громадное превосходство было на нашей стороне».

Высшее красное командование полагало, что борьба за Перекоп будет позиционной, как в «империалистическую» войну. Но, узнав, что северо-западная часть Сиваша проходима, командарм 6-й решил нанести главный удар через Сиваш и Литовский полуостров на Армянск. Подготовка к операции сводилась к следующему; 2 бригады 51-й стрелковой дивизии должны были нанести удар на Турецкий вал, а другие две бригады с 1-й кавалерийской наступать в обход правого фланга белых, занимающих Перекопский перешеек. 52-я и 15-я дивизии должны были выйти в тыл противнику через Сиваш и Литовский полуостров. Латышская дивизия была оставлена в армейском резерве.

Военные действия начались в ночь с 7 на 8 ноября. 51-я дивизия из-за тумана начала артиллерийскую подготовку по Турецкому валу в 10 часов утра, а в 2 часа наступающие начали резать проволоку, но были отбиты сосредоточенным огнем белых. В возобновленной в 18 часов атаке красные понесли большие потери и отхлынули. Белые контратакой опрокинули красную бригаду (153-ю), которая обходила их правый фланг.

В ночь с 7 на 8 ноября другие красные части начинают наступление на Литовский полуостров и продвигаются вглубь его, несмотря на энергичные контратаки белой пехоты с бронемашинами.

Итак, к 18 часам 8 ноября красные не имели успеха ни перед Турецким налом, ни на Литовском полуострове, так как белые все время переходили в контратаки. Но выход двух стрелковых дивизий во фланг и тыл белых, занимавших Турецкий вал, создал для них критическое положение. Красное командование отдает приказ штурмовать вал двумя бригадами, а остальным частям — наносить удар в направлении на Армянск. Штурм вала начался в 2 часа ночи (152-я стрелковая и огневая бригады), но на нем оставались только арьергарды белых, которые уже начали свое отступление... Турецкий вал был взят без больших потерь (вообще без потерь).

Утром 9 ноября повсюду начались упорные бои, но резервы белых (с конницей Барбовича) не могли задержать продвижение красных. 51-я дивизия вечером 9 ноября подошла к первой линии юшуньских позиций... Прорыв юшуньских позиций 10 и 11 ноября. Здесь начинается серия решительных боев, от которых зависит судьба Крыма. В своем приказе генерал Барбович говорит: «Ни одного шага назад быть не может, это недопустимо по общей обстановке, мы должны умереть, но не отступать». В прорыве принимают участие: 51-я, 52-я и 15-я стрелковые дивизии, а потом и латышская. Корк, ввиду сильных морозов и отсутствия пресной воды в этой полосе, приказывает пройти все юшуньские полиции в одни сутки, не считаясь с потерями. Задача не была выполнена полностью, но все же 10 ноября 51-я дивизия прорвала три линии, здесь белые защитники поддерживались артиллерией с судов (как командир 2-го Корниловского Ударного полка, занимавшего самый левый фланг позиций белых, до самого Перекопского залива, свидетельствую, что стрельбы наших судов в этих боях не видел и о ней не слышал. Полковник Левитов),

На левом же фланге смогли овладеть лишь первой укрепленной линией. Утром 11 ноября латышская и 51-я стрелковые дивизии атаковали последнюю линию и прорвали ее. Ряд атак белых не мог остановить движение, и красные заняли железнодорожную станцию Юшунь около 9 часов утра. На левом фланге красных белые готовили решительный удар для ликвидации наступления. Яростные атаки чередовались с обеих сторон. Около 11 часов белые части при поддержке офицерских (каковых тогда уже не было) Корниловской и Дроздовской дивизий возобновили контратаки и потеснили красных. Тогда Корк приказывает двум бригадам ударить в тыл. Сопротивление белых было сломлено и они начали постепенный отход...» — Операция по овладению перекопско-юшунськими позициями к вечеру 11 ноября была закончена, — заявляет Корк, — и вместе с этим была решена участь врангелевской армии». Дальнейшее движение вглубь Крыма шло без боев.

По Корку потери красных — 45 лиц командного состава и 605 красноармейцев. Он объясняет такие малые потери соединением маневра с атакой и стремительностью наступления, что не позволяло противнику приводить в порядок свои части. Общая же цель — уничтожение противника — достигнута не была, так как конница своевременно не прорвалась вперед (здесь Корк для поднятия своего авторитета вспомнил определение ценности боя по мнению авторитетов Императорской Армии: «Успех с малыми потерями — радость начальника», но на самом деле у Корка этого не могло быть, и советский маршал Блюхер был как будто другого мнения о тех же боях. В книге «Маршал Блюхер», стр. 199, в приказе по 51-й Московской дивизии от 9 ноября 1920 г. за № 0140/опс, село Чаплинка, § 4, о потерях при взятии Перекопа говорится так: «Комбригам действовать решительно, главные препятствия в наших руках. Помнить, что энергия в преследовании ВОЗНАГРАДИТ ЗА ТЯЖЕЛЫЕ ПОТЕРИ , понесенные в боях за неприступные позиции Турецкого вала. Подписано: Начдив 51-й Блюхер, наштадив Генерального штаба Дадяк». Итак, по данным красных, они штурмом взяли Перекопский вал в ТРИ часа 9 ноября, выбивая нас из бетонных укреплений, когда у нас вообще таковых не было, да и выбивать-то было некого, так как последний батальон полковника Трошина оставил вал по приказу в 24 часа 8 ноября. Осмелюсь и я, хотя бы по своей скромной должности командира 2-го Корниловского Ударного полка, защищавшего тогда левую часть Перекопского вала, уверить товарища Корка в том, что потери только перед валом должны быть в десять раз больше. Особенно сожалеть Корку о том, что они нас не истребили, не стоило бы, но зато сберегли приготовленные баллоны с газом на тот случай, если бы генерал Врангель не оценил безнадежность нашего положения и не приготовил бы корабли для желающих патриотов РОССИИ покинуть свою Родину. И все же приходится верить в то, что возмездие существует: прославленные советские герои этих боев Корк и Блюхер за измену своей Родине заслуженно получили от своего вождя по пуле в затылок. Полковник Левитов).