«Чудесный русский доктор». Как пленный врач концлагеря спас тысячи солдат. Доктор Синяков — ангел из немецкого концлагеря. Выбраться из ада

А вы знали, что челябинский врач во время Великой Отечественной войны, находясь в концлагере, помог сбежать из плена сотням российских пленных и спас более тысячи жизней заключенных на операционном столе.
Речь идет о гениальном русском хирурге Георгие Синякове. И насколько удивительна его судьба, настолько удивительно то, что о нем не снято еще ни одного фильма. Впрочем, у Георгия Федоровича, несмотря на геройские заслуги, наград практически не было… А «увековечен» он всего лишь одной мемориальной табличкой и небольшой экспозицией в медицинском музее Челябинска…

Георгий Федорович Синяков родился в 1903 году в селе Петровское Воронежской Губернии. В 25 лет окончил медицинский факультет воронежского университета и вскоре начал хирургическую практику. На фронт был отправлен в первый же месяц войны. С июня 1941 года Георгий был ведущим хирургом медико-санитарного батальона на Юго-Западном фронте. Однако уже в октябре Георгий Федорович попал в плен. По воспоминаниям советских бойцов, продолжал оказывать помощь солдатам вплоть до того момента, когда к нему вплотную подошли фашисты и заставили прекратить «бессмысленное занятие».
Синяков прошел три концлагеря. Сначала Борисполя и Дарницы, а в мае 1942 года почти на 3 года оказался в международном Кюстринском (90 километров от Берлина).
Долгое время немцы абсолютно не заботились о лечении пленных. Заключенные поступали «пачками», и одного умершего заменяли вновь прибывшие. Однако чем тяжелее обстояли дела фашистов на фронте, тем острее вставала проблема с «бесплатными» рабочими руками. Тогда было решено ввести в лагерь «ставку» доктора.
Георгию Синякову дали возможность показать себя в деле. Для «сдачи экзамена» врачу нужно было провести резекцию желудка. Босой и голодный доктор провел операцию так уверенно, что ни у кого из немецких наблюдателей не возникло ни единого вопроса о квалификации «русского доктора», как позже прозвали его в лагере.
Истощенный, но не сломленный «русский доктор» каждый день по 20 часов в сутки не отходил от операционного стола.
Каждый день проводил по несколько операций. При этом частью своего относительно «усиленного пайка» делился с раненными. Казалось бы, уже то, что в невыносимых условиях Синякову удавалось спасать людей от верной гибели, делает его героем, но просто лечением он не ограничился.
После долгой проверки, Синякову предложили войти и стать одним из руководителей подпольного комитета, который организовывал побеги в лагере. И, конечно, Георгий Федорович согласился. Способы побегов были разными, но всякий раз перед «отправкой на волю» люди проходили через «русского доктора».
В лазарете Синякова всегда находились несколько военнопленных, которых нужно было поставить перед побегом на ноги, достать часы или компас и приготовить продуктовый паек в дорогу.
Кроме того, Георгий Синяков совместно с другими участниками концлагерного подполья проводили махинацию по подмене номеров здоровых военнопленных на умерших.
Однако самой «верной» схемой у «русского доктора» стала та, по которой он обучал заключенных, как сымитировать собственную смерть. «Умершего» грузили в повозку с трупами, а после того, сваливали в яму, и «воскресшие» пациенты Синякова прорывались к своим.
Так, например, Георгий Федорович вспоминал о первом бойце, с которым решился попробовать эту авантюрную схему - летчике Дмитрии. Этот боец пытался бежать, но был пойман. К Синякову его привезли с содранной на лбу кожей. Понимая, что после того, как он приведет летчика в чувство, его сразу же станут пытать, Георгий Федорович предложил ему разыграть свою смерть. Подробно объяснил симптомы и как надо себя вести. Ночью в тяжелых муках летчик-Дмитрий «умер», о чем Синяков громко объявил надсмотрщикам-гестаповцам. А уже утром Дмитрий был на свободе.
Невероятна также история спасения пленного советского солдата еврейского происхождения Ильи Эренбурга. Естественно, с такой фамилией выжить в немецком плену не было ни единого шанса. Его расстреляли бы практически сразу. Но сначала «русский доктор» убедил надзирателей, что это этнический русский по фамилии Белоусов. А спустя месяц Синякову удалось добиться того, чтобы его привезли в лазарет, а вскоре исполнить излюбленный «номер» Георгий Федоровича с внезапной смертью и чудесным воскрешением уже за пределами концлагеря. Илья Эренбург удачно перешел линию фронта и закончил войну офицером в Берлине.
В общей сложности, с помощью Синякова удалось вытащить из лагеря больше сотни советских бойцов.
Одной из таких спасенных была известная «летающая ведьма», Герой Советского Союза Анна Егорова-Тимофеева. Ему удалось вылечить летчицу, за плечами которой было 300 боевых вылетов, и фактически защитить от неминуемого расстрела.
Кроме прочего, Георгий Синяков был одним из инициаторов выпуска подпольных листовок, рассказывающих о событиях на фронте изолированным советским военнопленным. Синяков знал, что хорошие новости - это тоже своего рода отличное лекарство.
Еще один подвиг «русский доктор» совершил перед тем, как русские танки ворвались освобождать Кюстрин. Предчувствуя печальный для себя конец, ночью фашисты всех заключенных, которые могли передвигаться, погрузили в эшелоны, а остальных было приказано расстрелять. А это около 3000 человек. Тогда инициативная группа во главе с Синяковым решились на отчаянный шаг - убедить оставшихся гестаповцев не брать грех на душу и не убивать бессильных и измученных пленников. Немецкие солдаты ушли. А вскоре в лагерь вошла танковая группа майора Ильина...
Впрочем, работы у Синякова не убавилось. Оказавшись уже в тылу, Синяков продолжил служить Родине. Так, например, только за несколько первых суток на свободе ему удалось прооперировать 70 танкистов. А в мае 1945 года «русский доктор» оставил свою подпись на стенах Рейхстага.
В 1946 году Георгий Федорович был демобилизован и переехал на постоянное место жительство в Челябинск, где жил до конца своих дней.
Герой почти в 20 лет проработал заведующим хирургическим отделением медсанчасти Челябинского Тракторного Завода и преподавал в Челябинском государственном медицинском институте.
О своих подвигах Синяков не распространялся. Не любил вспоминать этот ад, да и не считал, что совершил что-то сверхъестественное - просто выполнял свой долг. И только в 1961 году, когда в «Литературной газете» был опубликован рассказ «Егорушка» о знаменитой летчице Анне Егоровой-Тимофеевой, в Челябинск кипами пошли письма с благодарностью Георгию Федоровичу за свое спасение от бывших военнопленных.
Несколько раз его представляли к наградам, выдвигали на заслуженного врача, но напрасно: за плечами был концлагерь.
Умер «русский доктор» в 1978 году, похоронен на Успенском кладбище. Говорят, что на похороны челябинского хирурга пришли тысячи человек. И даже по прошествии многих лет на его могиле всегда лежат цветы от благодарных челябинцев.
Любопытно, что по воспоминаниям современников Георгия Федоровича Синякова, свой день рождения он всегда отмечал в день получения медицинского диплома университета. Потому что - был врачом с большой буквы и всю жизнь посвятил профессии. Он был настоящим «Русским Доктором». И очень жаль, что подвиг его практически забыт.

"Кто спасает одну жизнь, спасает целый мир", - эта фраза хорошо известна нам по фильму "Список Шиндлера", посвященному истории спасения польских евреев от гибели во время Холокоста. Эта же фраза могла бы стать девизом Георгия Синякова, русского доктора , который несколько лет был заключенным немецкого концлагеря и за это время не только спас жизни тысячам солдат , но и помог им бежать из плена.

Имя Оскара Шиндлера мы вспомнили не случайно: история немецкого промышленника-героя приобрела всемирную известность, поскольку значение его подвига для еврейского народа трудно переоценить. Подобный подвиг совершил Георгий Синяков для советских воинов. Попав в концлагерь, он зарекомендовал себя первоклассным врачом, несмотря на скептическое отношение к нему немецких офицеров, и сумел воскресить к жизни сотни пленных.

Георгий Синяков получил медицинское образование в Воронеже и с первых дней войны ушел на фронт. Первый подвиг он совершил при обороне Киева, бесстрашный врач до последнего оставался с солдатами, оказывая первую помощь, пока фашисты не окружили часть и не забрали его в плен. За годы войны Георгий побывал в двух концлагерях, в Борисполе и в Дарнице, а после этого оказался в Кюстрине. В этом концлагере он и развернул деятельность по спасению соотечественников.

Получить возможность лечить пленных в концлагере было непросто: немцы считали русского врача ни на что не способным. Доказать свою компетентность Георгию удалось только во время многочасовой операции, которую он проводил, изможденный от голода и холода, стоя босиком земле. Наблюдали за этим пленные европейские доктора. Они были шокированы выносливостью русского специалиста, который, превозмогая усталость, завершил операцию.

Георгий оказывал помощь всем, кто в ней нуждался. Как-то он спас жизнь немецкого мальчика, за это стал получать больший паек хлеба и картошки. Этими продуктами он делился с заключенными. Поддерживать их дух он старался всеми доступными способами: врач организовал подпольное движение и стал распространять листовки, в которых сообщал о победах Красной Армии.

Георгий Синяков спас жизни многих советских воинов. Среди наиболее известных случаев исцеления - спасение известнейшей летчицы Анны Еговорой-Тимофеевой и солдата Ильи Эренбурга. План по спасению солдат был продуман до мелочей: доктор уверял немцев, что прописанные им лекарства не помогают больному и однажды объявлял, что пациент скончался. Все трупы вывозились ночью на тележке и сбрасывались в ров, стоит ли говорить, что один из трупов "воскресал" и получал возможность пробраться назад к своим. Так, в возвращение Анны Егоровой уже никто не верил, ей даже была выписана награда посмертно, а она - бежала из плена. Для помощи Эренбургу Георгий позаботился, чтобы его документы не попали в руки немцев, и объявил, что фамилия солдата - Белоусов, перевел его в инфекционное отделение, а оттуда - "выписал на погребение".

На счету добрых дел Синякова и помощь группе из 10 советских летчиков, всех из них доктор выходил, все они дожили до победы. Георгий оперировал дни и ночи напролет, через его стол прошли тысячи больных и раненых. Его последний подвиг сложно переоценить: собираясь капитулироваться, немцы хотели расстрелять пленных концлагеря, но Георгий Синяков не побоялся пойти к руководству и уговорил их уйти, оставив всех живыми. Жизни были спасены буквально за несколько часов до прихода советской армии.

За первые 24 часа после освобождения концлагеря Кюстрин врач спас более 70 танкистов. В последующие годы он продолжил воевать и дошел с русскими войсками до Рейхстага. В мирной жизни герой не отступил от своей профессии, о его подвигах стало известно только спустя 15 лет после победы, когда благодарственное письмо спасителю опубликовала Анна Егорова. Тогда сотни людей из всего Советского Союза поддержали инициативу и выразили глубочайшую благодарность великому человеку.

История знает еще одно имя человека, который . Но, несмотря на это, лейтенант Александр Печерский остался для своей страны предателем…

В Кюстринском лагере он был назначен хирургом в лазарет (так называемый ревир), где блестяще выдержал «экзамен», на глазах немецких лагерных врачей во главе с доктором Кошелем, а также французских, английских и югославских специалистов из числа заключённых проведя резекцию желудка.

Провёл множество операций, неустанно оперируя многочисленных больных. Верный клятве Гиппократа , Синяков оперировал и немцев - так, он спас сына гестаповца, задыхавшегося от попавшего в трахею постороннего предмета (по одной из версий, мальчик подавился костью ). Так доверием к хирургу прониклась охрана лагеря, и доктор смог передвигаться по лагерю свободно, бывать там, куда пленных не пускали , что впоследствии помогло в подпольной деятельности. Также он получил усиленный паёк, которым делился с ранеными: обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых .

Вместе с немецким переводчиком, капралом Гельмутом Чахером, сочувствовавшим русским (он учился в СССР, был женат на русской женщине Клавдии Алексеевне Осиповой, с которой перед войной приехал в Германию), помог множеству пленных сбежать: Чахер, хорошо знающий местность, разрабатывал маршрут побега из Кюстрина, рисовал карту, которая вручалась вместе с часами и компасом тем, кто решился на побег . Чаще всего Георгий Фёдорович использовал имитацию смерти: он научил больных притворяться умершими, констатировал смерть, «труп» вывозили с другими действительно умершими и сбрасывали в ров неподалёку, где пленный «воскресал» .

В январе 1945 года, когда советские войска уже приближались к лагерю, он был расформирован: узников разделили на три части - одних погрузили в эшелоны для отправки в Германию, других погнали пешком через замёрзший Одер, а третью группу численностью около 3 000 больных и раненых, оставили в лагере, где их должны были уничтожить солдаты СС. Синяков через переводчика убедил солдат не уничтожать пленных, и лагерь был оставлен без единого выстрела. Вскоре в лагерь вошли советские танки - группа майора Ильина из 5-й ударной армии генерала Берзарина , и Синяков организовал в лагере полевой госпиталь, за несколько суток прооперировав более семидесяти танкистов .

Победу Георгий Фёдорович встретил в Берлине, расписался на здании Рейхстага .

Известные спасённые

Спас советского солдата еврейского происхождения Илью Зельмановича Эренбурга , по одной версии, сначала спрятав его в бане, потом в бараках, а когда Илью всё-таки нашли и отправили на работы в каменный карьер, Синяков перевёл его в инфекционное отделение (по другой версии, придумал ему псевдоним Илья Белоусов и выдавал за русского ). Вскоре Эренбург «умер», был вывезен с территории лагеря вместе с трупами, благополучно выбрался и закончил войну в Берлине в звании лейтенанта .

Спас от смерти и помог бежать прославленной лётчице, Герою Советского Союза Анне Егоровой , которая была сбита в августе 1944 года под Варшавой после её 277-го вылета. Обгоревшая Анна попала в концлагерь Кюстрин, где её поместили в одиночную камеру с цементным полом; Георгий Фёдорович настоял, чтобы лечение было доверено ему и профессору Белградского университета Павле Трпинацу. При осмотре и перевязке Егорова попросила Синякова сохранить спрятанные в тайнике сапога награды и партбилет, которые сохранил в банке с ядом Гельмут Чахер . Синяков смазывал её гнойные раны рыбьим жиром и специальной мазью, от которой раны выглядели свежими, а на самом деле отлично затягивались. Потом Анна поправилась и при помощи Синякова бежала из концлагеря

Более 20 лет хирург Георгий Синяков заведовал отделением челябинской больницы. Никто и не предполагал, что во время Великой Отечественной войны он, находясь в концлагере, помог сбежать сотням советских пленных и спас от смерти тысячи заключённых.

«Летающая ведьма»

«Я многим обязана чудесному русскому доктору Георгию Фёдоровичу Синякову, — рассказала в 1961 году Герой Советского Союза, лётчица Анна Егорова-Тимофеева. — Это он спас меня от смерти в концлагере Кюстрин».

Молва о гениальном, но скромном челябинском хирурге Георгии Синякове, который, рискуя собственной жизнью, помогал тысячам солдат, после этого интервью облетела весь мир. Егорова подробно рассказала, как её сбили фашистские истребители, раненую, привезли в концлагерь, как фашисты радовались, что в руки попала сама «летающая ведьма». Советские солдаты звали отважную девушку Егорушкой, и по сводкам Совинформбюро прошла информация о присвоении Анне Егоровой звания Героя Советского Союза посмертно. Никто не знал, что совершившая более трёхсот боевых вылетов советская лётчица попала в плен, но жива и чудесным образом спасётся. Чтобы 20 лет спустя рассказать о подвиге скромного доктора Синякова.

Пока лётчица Егорова не рассказала историю гениального врача, Синяков про фронт не говорил никому.

Со всех уголков мира в Челябинск тотчас пошли письма с надписью на конверте: город Челябинск, доктору Георгию Синякову. Что удивительно, они доходили до адресата!

Сотни человек трогательно благодарили спасшего их врача, плакали, когда вспоминали своё пребывание в лагере, смеялись, когда писали о том, как Синяков обманывал гитлеровцев и организовывал побеги, рассказывали о том, как сложилась их дальнейшая жизнь. А скромный врач-хирург, ещё в концлагере получивший имя «чудесный русский доктор», никогда доселе не рассказывавший о войне, лишь говорил, что выполнял свой долг, и «не в плену победа делалась».

Экзамен на профпригодность

Окончивший Воронежский медуниверситет Георгий Синяков ушёл на Юго-Западный фронт на второй день войны. Во время боёв за Киев врач до последней секунды оказывал помощь попавшим в окружение раненым солдатам, пока гитлеровцы не заставили его бросить это «ненужное занятие». Попав в плен, молодой врач прошёл два концлагеря, Борисполь и Дарницу, пока не оказался в Кюстринском концентрационном лагере в девяноста километрах от Берлина.

Сюда гнали военнопленных из всех европейских государств. Но тяжелее всего приходилось русским, которых никто никогда не лечил. Люди умирали от голода, измождения, простуды и ран. Весть о том, что в лагере оказался врач, быстро облетела немцев. Решено было устроить русскому доктору экзамен — он, голодный и босой, несколько часов подряд делал резекцию желудка. Экзаменовать молодого русского приставили нескольких военнопленных докторов из европейских стран. У ассистентов Синякова дрожали руки, а Георгий так спокойно и чётко выполнял необходимые манипуляции, что даже у немцев пропала тяга устраивать впредь испытания специалисту. Хотя кто-то из них до этого язвил, что самый лучший хирург из СССР не стоит немецкого санитара.

Фотографии спасённых русских солдат занимают отдельную папку в музее истории медицины Челябинска.

Умри, чтобы жить

Синяков не отходил от операционного стола. Сутки напролёт он оперировал раненых солдат. Весть о гениальном враче разошлась далеко за пределы концлагеря. Немцы стали привозить своих родных и знакомых в особо крайних случаях к пленному русскому. Однажды Синяков оперировал немецкого мальчика, подавившегося костью. Когда ребёнок пришёл в себя, заплаканная жена «истинного арийца» поцеловала руку пленному русскому и встала перед ним на колени. После этого Синякову был назначен дополнительный паёк, а также стали положены некоторые льготы, типа свободного передвижения по территории концлагеря, огороженного тремя рядами сетки с железной проволокой. Врач же частью своего усиленного пайка с первого дня делился с ранеными: обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых.

В музее истории медицины есть стенд, посвящённый Синякову. Власти города, где герой работал после войны, решили увековечить память Георгия Синякова

А потом Георгий возглавил подпольный комитет. Врач помогал организовывать побеги из Кюстрина. Он распространял листовки, где рассказывалось об успехах Советской армии, поднимал дух советских пленных: уже тогда доктор предполагал, что это — тоже один из методов лечения. Синяков изобрёл такие лекарства, которые на самом деле отлично затягивали раны больным, но с виду эти ранения выглядели свежими. Именно такую мазь Георгий использовал, когда фашисты подбили легендарную Анна Егорову. Гитлеровцы ждали, когда отважная лётчица поправится, чтобы устроить показательную смерть, а она всё «угасала и угасала». На самом деле несколько восхищающихся смелостью Анны пленных, и в их числе Синяков, помогали девушке, как могли. Поляк-портной сшил ей из оборванной робы юбку, кто-то собирал по каплям рыбий жир, Синяков лечил, делая вид, что ей лекарства не помогают. Потом Анна поправилась и при помощи Синякова бежала из концлагеря. Советские солдаты, слышавшие о смерти легендарной лётчицы, едва поверили в её чудесное воскрешение.

Родственники героя отдали в музей и награды, и письма, и грамоты, и удостоверения Георгия Фёдоровича

Способы спасения солдат были разными, но чаще всего Георгий стал использовать имитацию смерти. К счастью, никому из гитлеровцев не пришло в голову подумать, почему большинство раненых заключённых, которым удавались побеги, прошли перед этим лечение у «русского доктора». Георгий Фёдорович научил больных имитировать собственную смерть. Громко констатировав фашистам, что очередной солдат умер, Георгий знал, что жизнь ещё одного советского человека спасена. «Труп» вывозили с другими действительно умершими, сбрасывали в ров неподалёку от Кюстрина, а когда фашисты уезжали, пленный «воскресал», чтобы пробраться к своим.

Спасенные лётчики

Когда фашистам удавалось привезти в лагерь пленных лётчиков, они были особенно рады. Их гитлеровцы боялись и ненавидели особенно. В один из дней в Кюстрин пригнали сразу десять советских лётчиков. Георгию Фёдоровичу удалось спасти всех. Здесь помог его излюбленный приём с «умершим» пленным. Позже, когда о подвиге «русского доктора» рассказала Анна Егорова, живые лётчики-легенды нашли Георгия Синякова, пригласили в Москву. Туда же на самую душевную на свете встречу прибыли сотни других спасённых им бывших узников Кюстрина, которым удалось выжить, благодаря умнейшему и отважному Синякову. Врача боготворили, благодарили, обнимали, звали в гости, возили по памятникам, а ещё с ним плакали и вспоминали тюремный ад.

Илья Эренбург, как и сотни других советских военнопленных, погиб бы, если бы не старания русского доктора

Чтобы спасти восемнадцатилетнего пленного советского солдата еврейского происхождения по имени Илья Эренбург, Георгию Фёдоровичу пришлось усовершенствовать свой приём с воскрешением. Надсмотрщики спрашивали Синякова, кивая на Эренбурга: «Юде?». «Нет, русский», — уверенно и чётко отвечал врач. Он знал, что с такой фамилией у Ильи нет ни единого шанса на спасение. Доктор, спрятав документы Эренбурга, так же, как прятал награды лётчицы Егоровой, придумал раненому молодому парню фамилию Белоусов. Понимая, что смерть идущего на поправку «юде» может вызвать вопросы у надсмотрщиков, месяц доктор думал, как быть. Он решил имитировать внезапное ухудшение здоровья Ильи, перевёл его в инфекционное отделение, куда фашисты боялись нос совать. Парень «умер» здесь. Илья Эренбург «воскрес», перешёл линию фронта и закончил войну офицером в Берлине.

Ровно через год после окончания войны доктор отыскал молодого человека. Чудом сохранилась фотокарточка Ильи Эренбурга, которую он прислал «русскому доктору», с надписью на обороте, что Синяков спас его в самые трудные дни жизни и заменил ему отца.

Ровно через год после войны спасённый Синяковым Илья Эренбург прислал фотокарточку с благодарностями

Без единого выстрела

Последний подвиг в лагере «русский доктор» совершил уже перед тем, как русские танки освободили Кюстрин. Тех заключённых, что были покрепче, гитлеровцы закинули в эшелоны, а остальных решили расстрелять в лагере. На смерть были обречены три тысячи пленных. Случайно об этом узнал Синяков. Ему говорили, не бойтесь, доктор, вас не расстреляют. Но Георгий не мог оставить своих раненых, которых он прооперировал тысячи, и, как в начале войны, в боях под Киевом, не бросил их, а решился на немыслимо отважный шаг. Он уговорил переводчика пойти к фашистскому начальству и стал просить гитлеровцев пощадить измученных пленников, не брать ещё один грех на душу. Переводчик с трясущимися от страха руками передал слова Синякова фашистам. Они ушли из лагеря без единого выстрела. И тут же в Кюстрин вошла танковая группа майора Ильина.

Оказавшись среди своих, доктор продолжил оперировать. Известно, что за первые сутки он спас семьдесят раненых танкистов. В 1945-м Георгий Синяков расписался на рейхстаге.

Кружка пива за победу

Приёмный сын Георгия Фёдоровича, Сергей Мирющенко, позже рассказывал такой любопытный случай. Как врач, Синяков никогда не любил пиво. Но однажды в лагере стал свидетелем спора другого пленного советского доктора с фашистским унтером. Отважный доктор говорил фашисту, что ещё увидится с ним в Германии, в Берлине, и выпьет кружку пива за победу советского народа. Унтер в лицо смеялся: мы наступаем, берём советские города, вы гибнете тысячами, о какой победе ты говоришь? Синяков не знал, что стало с тем пленным русским, потому решил в память о нём и о всех несломленных солдатах зайти в мае 1945-го в какой-то берлинский кабачок и пропустить кружку пенного напитка за победу.

Портрет Синякова кисти его коллеги, врача-хирурга Устюжанина.

После войны Георгий Фёдорович переехал в Челябинск. Он работал заведующим хирургическим отделением медсанчасти легендарного ЧТЗ, преподавал в мединституте. О войне не говорил. Студенты вспоминали, что Георгий Фёдорович был очень добрым, подчёркнуто вежливым, интересным и спокойным человеком. Многие и не предполагали, что он был на войне, а про концлагерь и вовсе не думали.

Говорили, что Синякова после интервью Егоровой пытались выдвинуть на награды, но «пленное прошлое» не ценилось в послевоенные времена. Тысячи спасённых Георгием Фёдоровичем говорили, что он был действительно врачом с большой буквы, настоящим «Русским Доктором». Известно, что свой день рождения Синяков отмечал в день окончания Воронежского университета, считая, что родился тогда, когда получил диплом врача.

До сих пор подвиг русского доктора был забыт. Он не имел в своей жизни громких званий, не был удостоен больших наград. Только сейчас, в канун 70-летия Великой Победы, общественность Южного Урала вспомнила о героическом хирурге, чей стенд открыт в музее медицины челябинской больницы. Власти Южного Урала планируют увековечить память легендарного земляка, назвать его именем улицу или учредить премию студентам-медикам имени Георгия Синякова.

Синяков умел «воскрешать» из мёртвых.