Биография лжедмитрия 2. Кто был второй Лжедмитрий

Летом 1607 года в Стародубе появился человек, который объявил себя чудом спасшимся в мае 1606 года в Кремле царевичем Дмитрием. Это был Лжедмитрий 2. Смута таким образом не заканчивалась, а только вступала в самую лихую часть своей второй фазы. Примечательно, что когда Болотников сидел в окружении в Туле он слал письма по России и требовал, чтобы объявили хоть какого-нибудь Дмитрия. Его и объявили, но к тому моменту Болотникова уже утопили, а смута развивалась совершенно по другой линии.

Личность Лжедмитрия 2

Если о личности первого самозванца ведутся споры и действительно интересно кем был этот человек, то кем был второй Лжедмитрий не интересует абсолютно никого. Даже попыток никто не делал выяснить его реальную личность. По видимому это был крещеный еврей, еврей выкрест. Его соратники прекрасно понимали, что это просто знамя и не более. Вот, что пишут его современники.

Лжедмитрий 2 был бездарный невежественный мужик, грязный и сквернословный, которого поляки тщетно обучали хорошим манерам.

Историческая справка

И по-видимому Марине Мнишек нужно было обладать фантастическим тщеславием, чтобы делить ложе с таким человеком.

Армия самозванца и поход к Москве

Кто составлял ударную силу армии Лжедмитрия 2? Это русские низы, польские и литовские авантюристы и наемники, казаки и, конечно, запорожские казаки во главе со своим лидером Иваном Заруцким, фаворитом Марины Мнишек, от которого она родила ребенка.

Собрав большое войско Лжедмитрий 2 двинул его на Москву и здесь он разбил царское войско и подошел к столице. Но столицу он взять не смог и расположился в деревне Тушино, Тушинским лагерем. Откуда и его прозвище - Тушинский вор. Именно в Тушино началось правление Лжедмитрия 2 и его "банды".

Тушинский лагерь

Тушино это в 12 верстах к северо-западу от Москвы. Здесь были созданы свои Приказы, появились бояре и выводы. И даже появился свой патриарх - Филарет Романов, который потом будет говорить, что он якобы приехал разведать и его насильно удержали. Ничего подобного. Он мог уехать совершенно спокойно. Просто Романовы были связаны с обоими Лжедмитриями. Это была, по видимому, часть их заговора. Поэтому верить здесь Филарету не стоит.

1608-1610 годы ознаменовались, так называемыми, тушинскими перелетами. Это опять кстати двоевластие - Тушинский вор и Василий Шуйский . Как это происходило? Бояре и дворяне по нескольку раз переходили от Василия Шуйского к царю Дмитрию. Например, приезжают от Василия Шуйского к Дмитрию - получают поместье, денежный оклад, а через 3 месяца возвращаются к Шуйскому и слезно просят прощения. Получают от него оклад и поместья, а через 3 месяца движутся назад. Что характерно это очень быстро перестало вызывать удивление современников, потому что уровень морали в том числе политической упал очень низко. Люди просто зарабатывали деньги.

Окончание правления Лжедмитрия 2

Весной 1609 году Шуйский прибегает к помощи шведского короля и объединенным войском начинает поход на Тушинский лагерь. Как только запорожские казацкие и польские бандиты узнали, что идет Сигизмунд 3, Тушинский лагерь распался. Он прекратил свое существование. Лжедмитрий 2 переоделся крестьянином, зарылся в повозку с навозом, и в таком виде его вывезли в Калугу. Там он отсиживался до 1610 года, пока к Москве не начали подходить поляки. Вместе с ними на Москву пошел и Лжедмитрий 2.

В 1610 году польские войска вошли в Москву. Узнав об этом группа заговорщиков среди окружения Тушинского вора убили Лжедмитрия 2 (11 декабря), потому что он теперь оказался ненужным никому. На этом правление Лжедмитрия 2, а вернее всего его разбойничьего окружения, было окончено.

Лжедмитрий II («Тушинский вор») (1572-1610) - самозванец неизвестного происхождения. С 1607 выдавал себя за якобы спасшегося царя Дмитрия (Лжедмитрия I). В 1608-09 создал Тушинский лагерь под Москвой, откуда безуспешно пытался захватить столицу. С началом открытой польской интервенции бежал в Калугу, где был убит.

Вместо погибшего Лжедмитрия I шляхетско-панская Польша выдвинула нового авантюриста, известного под именем Лжедмитрия II. В июле 1607 года самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия, якобы спасшегося в 1606 году, появился в пограничном городе Стародубе. Он прибыл из Речи Посполитой, где до того сидел в тюрьме.

В сентябре 1607 года, когда Тула ещё оборонялась против войск Василия Шуйского, Лжедмитрий II с отрядом польских шляхтичей двинулся из Слародуба к верховьям Оки. Падение Тулы в октябре 1607 года заставило Лжедмитрия II бежать в район Севска (Комарицкую волость). Отсюда он вновь стал продвигаться к северу и в начале 1608 года задержался в Орле, где стал собирать войска.

В течение зимы и лета 1607-1608 гг. вокруг Лжедмитрия II собрались значительные польско-литовские отряды. Родственник литовскою канцлера Льва Сапеги - Ян Сапега с разрешения короля открыто собирал войска для нового похода. Польское правительство, стремясь избавиться от участников шляхетского восстания - «рокошан», давало им возможность уйти в пределы Русского государства. Так в армии Лжедмитрия II оказался один из участников «рокота», Лисовский. За крупными польскими панами - князьями Рожинским, Вишневецким (бывший покровитель Лжедмитрия I) и другими тянулись мелкие польские и литовские шляхтичи и всякие авантюристы. Помимо основного польско-литовского военною ядра к Лжедмитрию II стали присоединяться те, кто продолжал борьбу с правительством Шуйского. В Чернигово-Северских городах к нему примкнули мелкие служилые люди, потом подошли отряды казаков, ещё позже присоединились остатки разбитых отрядов Болотникова, в том числе атаман Заруцкий, ставший предводителем казачьих отрядов. Разбив весной 1608 г. царские войска под Волховом, отряды Лжедмитрия II 1 июня подошли к Москве и начали её осаду. Главная ставка интервентов была устроена в 12 км от Москвы, в селе Тушине. Поэтому за Лжецмитрием II утвердилось прозвище «тушинский вор». Вскоре в Тушинском лагере оказалась Марина Мнишек, «признавшая» в новом самозванце своего покойного мужа Лжедмитрия I. В лагерь стали поодиночке и целыми группами вливаться московские служилые люди, а также отдельные представители боярских родов, недовольные Василием Шуйским, - Трубецкие, Романовы и другие. В Тушине образовался свой царский двор, боярская дума. Фактическая же власть в Тушинском лагере принадлежала «комиссии децемвиров», состоявшей из 10 польских шляхтичей. Римско-католическая церковь внимательно следила за тем, что происходило в России, в надежде использовать Лжедмитрия II для своих целей. Боярско-дворянская группа в Тушинском лагере численно увеличивалась. Крестьяне же и холопы, приставшие к Лжедмитрию II после разгрома восстания Болотникова, наоборот, отходили от него. Политика властей Тушинскою лагеря и действия польских отрядов показали трудовому населению подлинное лицо тушинскою «царика», который являлся игрушкой в руках польской знати и части московских бояр, связавшей свою судьбу с интервентами. Не будучи в силах овладеть Москвой, тушинцы приступили к её блокаде. Они принялись расширять район своих операций. В первое время население некоторых городов, выступавшее против боярского правительства Шуйского, добровольно переходило на строну Лжедмитрия II. Очень скоро дальнейшее расширение территории стало возможно лишь путём вооружённого захвата городов. Особенно привлекал тушинцев ряд богатых северных и волжских городов: Ростов, Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда и другие города. К осени 1608 года они захватили и разграбили 22 города. Правительство Шуйского, неспособное возглавить борьбу с интервентами, всё более и более теряло влияние в стране. Именно в этот период в ряде районов (Псков, Поволжье Поморье, Западная Сибирь) развернулась борьба против крепостнического угнетения и олицетворявшего его правительства Шуйского. Тушинцы подвергали ограблению не только захваченные города, с не меньшим усердием они грабили крестьян. Лжедмитрий II раздавал сельские местности и города своим приверженцам, подвергавшим население полному разорению. Перед русским народом раскрывалась действительная роль польского авантюриста Лжедмитрия II. На насилия тушинцев горожане и крестьяне уже в конце 1608 года ответили стихийно поднявшейся народной войной.

Летом 1609 Речь Посполитая начала военные действия против России. Её войска вступили на русские земли, и первым городом на пути польских войск оказался Смоленск. Город, в котором тогда насчитывалось 80 тысяч жителей, оборонял 5,4-тысячный гарнизон во главе с воеводой Михаилом Шеиным. Перед приходом поляков Шеин велел выжечь посад, и его население также укрылось за стенами Смолеска. Укрылись в Смоленске и окрестные крестьяне, увеличив тем самым население города до 110 тысяч человек. Гетман Станислав Жолкевский, непосредственно руководивший польской армией, после обсуждения на военном совете способов овладения крепостью вынужден был доложить королю, что армия не располагает необходимыми для этого силами и средствами, предложил Сигизмунду III ограничиться блокадой Смоленска, а главными силам идти на Москву. Король же, решив во что бы то ни стало овладеть Смоленском, отклонил это предложение. Выполняя его волю, гетман приказал начать штурм. Штурм начался 27 сентября 1609 года. Во время ночной атаки польские минеры подкрались к Авраамиевским воротам и взорвали их петардой. Но воины гарнизона огнем орудий отбили ринувшуюся в пролом пехоту. Зимой поляки пытались делать подкопы. Но они не удались, поскольку смоляне имели при стенах в земле подслухи. Смоленские минеры докопались до польской галереи и взорвали ее. В подземных боях 16 и 27 января смоляне выбили поляков из галерей, а затем взорвали подкопы. Поражение в минной войне лишило польские войска надежды на быстрый успех. Стойкая оборона Смоленска сковывала главные силы интервентов, не давая им возможности двинуться на Москву. Это позволило М. В. Скопину-Шуйскому одержать ряд побед, очистить от врага обширные области на северо-западе страны, ликвидировать Тушинский лагерь Лжедмитрия II и в марте 1610 года освободить от осады Москву. Однако летом 1610 года ситуация резко изменилась в пользу польской стороны. После жестокого поражения идущих на помощь Смоленску русских войск под Клушино 24 июня 1610 года Сигизмунду уже ничто не мешало направить все усилия на взятие крепости. В июле в польский лагерь была подвезена осадная артиллерия, и поляки возобновили обстрел города. 19 июля, после того как орудийный огонь пробил брешь в стене, осаждавшие пошли на приступ, но штурм был отбит. 20 июля штурм возобновился, но вновь потерпел неудачу. 11 августа Сигизмунд предпринял еще одну попытку. Потеряв свыше тысячи человек, поляки и на этот раз были вынуждены отступить. Тем временем боярское правительство в ночь на 21 сентября 1610 года впустило поляков в Москву, свершив тем самым акт национальной измены. Положение обороняющихся еще более ухудшилось. Тем не менее, штурм, произведенный 21 ноября также закончился для поляков неудачей. После понесенных потерь Сигизмунд не стал больше рисковать и перешел к осаде. Переговоры с целью склонить горожан к капитуляции в сентябре 1610 года и марте 1611 не принесли желаемых результатов. Однако силы обороняющихся таяли, и к лету 1611 года в городе осталось в живых лишь 8 тысяч человек, а число способных держать оружие составило 200 человек. Именно в этот момент в лагерь в полякам перебежал предатель Дедешин. Он рассказал о бедственном положении гарнизона и указал наиболее слабое место обороны в западной части крепостной стены. Вечером 2 июня вражеские войска заняли исходное положение для последнего решающего штурма. Ровно в полночь, соблюдая тишину, враг двинулся вперед. В районе Авраамиевских ворот ему удалось незаметно взобраться по штурмовым лестницам на стену и ворваться в крепость. В это время немецкие наемники попытались проникнуть в крепость через брешь, пробитую накануне в стене. Но здесь дорогу им преградили несколько десятков русских воинов во главе с воеводой М. Б. Шеиным. В ожесточенной схватке почти все они пали смертью храбрых. Лишь несколько человек, в том числе и раненный в бою воевода, оказались в плену. Взорвав часть крепостной стены в том месте, где указал предатель, противник ворвался в город и с запада. На улицах пылающего города завязалась яростная борьба. Силы были явно неравны. К утру враг овладел Смоленском. Последние его защитники отступили на Соборную горку, где возвышался величественный Успенский собор. В его подвалах хранились пороховые запасы крепости. В стенах собора укрылись до 3000 горожан. Когда все защищавшие Соборную горку пали в неравном бою, и озверевшие ландскнехты ворвались в собор, раздался мощный взрыв. Под дымящимися руинами вместе с врагами погибли находившиеся там и не пожелавшие сдаться в плен смоляне. Эти безвестные русские патриоты предпочли смерть неволе. Так после 20-месячной героической обороны, исчерпав до конца свои оборонительные возможности, Смоленск пал. В ходе обороны погиб весь гарнизон крепости. Из тех 110 тысяч человек, что находились в городе к началу осады, в живых не осталось практически никого.Однако поляки не знали, что не только народ, но и сама Земля имеет историческую память, и когда через 330 лет на смоленскую землю были приведены пленные поляки, память Земли проснулась - потомки тех, кто жёг и топтал Смоленщину нашли свою смерть именно здесь. Но этих жертв оказалось недостаточно, чтобы искупить прежние злодеяния, и спустя еще семь десятилетий верхушка польской элиты разбилась о Смоленскую землю.

В отчаянном положении буйные братья Ляпуновы вновь решили свергнуть Василия Шуйского. Этот замысел одобряли агенты Лжедмитрия II, которые сулили одновременно низложить и своего Вора, чтобы потом примириться с москвичами и всей русской землёй выбрать общего царя. 17 июля 1610 толпа народа во главе с Захаром Ляпуновым ворвалась во дворец и потребовала, чтобы Василий Шуйский «положил царский посох». Василий отказался. Заговорщики тогда вышли на улицу и созвали народ, который вынес общий приговор бить челом Шуйскому, чтобы он сошёл с престола. Желанию всей Москвы царь Василий уже не мог противиться. Свергнутый Шуйский выехал с женой из Кремля. На следующий день пришла весть, что люди Лжедмитрия обманули москвичей и не желают отрекаться от своего «царя». Ляпуновы, тем не менее, спешили закрепить совершившийся в Москве переворот. 19 июля их люди пришли к Шуйскому и насильно постригли его в монахи.

Власть в Москве перешла к «Семибоярщине», которая, не поладив с Лжедмитрием, вступила в переговоры с уже подошедшим к городу гетманом Жолкевским. Бояре согласились передать русский престол сыну короля Сигизмунда, Владиславу. Жители города принесли Владиславу присягу, Семибоярщина допустила в Москву польский гарнизон. Устроив дела к выгоде поляков, Жолкевский поехал к продолжавшему осаждать Смоленск королю. Он привёз из Москвы (30 октября) пленниками в лагерь Сигизмунда Василия Шуйского и его братьев. Представленный королю Шуйский держался довольно гордо, говоря, что попал в плен не по причине побед поляков, а от измены своих бояр.

По благословению и по совету святейшаго Ермогена патриарха Московскаго и всея Русии [и освященного собора и по приговору всех служилых людей Ф. И. Мстиславский с боярами заключил договор с представителями короля и Речи Посполитой на следующих условиях]:

Великий государь Жигимонт король пожалует, даст на Владимерское и на Московское и на все великия государства Российскаго царствия сына своего королевича Владислава Жигимонтовича.

И государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу, колико государь придет в царствующий град Москву, венчатись на Владимерское и на Московское государство и на все великия и славныя государства Российскаго царствия царским венцем и диадимою от святейшаго Ермогена патриарха Московскаго и всея Русии и ото всего освященнаго собору греческия веры по прежнему чину и достоянию, как прежние великие государи цари Московские венчались.

А будучи государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу на Российском государстве, церкви Божия на Москве и по всем городам и по селам в Московском государстве и во всем Российском царствии чтити и украшати во всем по прежнему обычаю и от разоренья ото всякаго оберегати.

И святым Божиим иконам и пречистыя Богородицы и всем святым и чудотворным мощем поклонятися и почитати. И святительскому и священническому чину и всем православным христианам быть в православной христианской вере греческаго закона по-прежнему.

И римския веры и иных розных вер костелов и всяких иных вер молебных храмов в Московском государстве и по городам и по селам нигде не ставити. А что говорил гетман по королевскому ответу, чтоб в царствующем граде Москве хотя б один римской костел быта мог для людей польских и литовских, которые при государе королевиче мешкати будут, о том государю королевичу с патриархом, и со всем духовным чином, и с бояры, и со всеми думными людьми говорити.

А христианския нашия православныя веры греческаго закона ничем не рушати и не безчестити. И иных никаких вер не вводити, чтоб наша святая православная вера греческаго закона имела свою целость и красоту по прежнему.

И Российскаго государства людей православных христиан от греческия веры в римскую и ни в которую иную силою и нужею и иными никакими мерами не отводити.

И жидом в Российское во все государство с торгом и никоторыми иными делы не въезжати.

Цельбоносные гробы и мощи святых государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу имети в великой чести.

А святейшаго Ермогена патриарха Московскаго и всея Русии, также и митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов, попов и дьяконов, и священнических и иноческих чинов, и весь освященный собор христианския нашия православныя веры греческаго закона чтити и беречи во всем.

И в духовныя во всякия святительския дела не вступатися. И иных вер, опричь греческия веры, в духовной чин не поставляти.

А что дано церквам Божиим и в монастыри вотчин или угодей, и что шло при прежних царех ружнаго хлеба, и денег, и всяких угодей - и того данья всех прежних государей московских, и боярскаго, и всяких людей данья у церквей Божиих и у монастырей не отъимати, бытн всему по прежнему, ни в чем не нарушаючи.

И церковных всяких и монастырских чинов ни в чем не рушити. И ружные всякие оброки церковные и монастырские, которые преж сего давано из государския казны - то все давати по прежнему из государския казны.

И милости ради великаго Бога к церквам и к монастырем всякаго даяния прибавливати.

Боярам, и окольничим, и дворянам, и дьякам думным, и чашникам, и стольникам, и стряпчим, и дьякам, и приказным всяким людем во всех приказех у всяких государственных у земских расправных дел, и по городам воеводам, и дьякам, и всяким приказным людем, и всяким чинам быти по прежнему, как повелось в Московском государстве при прежних великих государех.

А польским и литовским людем на Москве ни у каких у земских расправных дел, и по городам в воеводах и в приказных людех не быти, и в наместничество и в староство городов польским и литовским людем не давати.

[Поляков и литовцев своей свиты Владислав мог жаловать деньгами и поместьями. Русских служилых людей - от бояр до пушкарей - он должен был иметь] всех по достоинству в чести, и в жалованьи, и в милости... прежних обычаев и чинов, которые были в Московском государстве, не переменяти, и московских княженетских и боярских родов приезжими иноземцы в отечестве [родовитости] и в чести не теснити и не понижати.

<Владислав обязывался сохранять за владельцами прежние поместья, вотчины и казенные оклады и изменять их лишь по совету с Думой, как и юридические нормы; важные судебные решения, особенно смертные приговоры, новый царь мог выносить только вместе с боярским судом.

Между Россией и Речью Посполитой предполагался мир и военный союз. Запрещалось мстить за погибших с обеих сторон при свержении Лжедмитрия I, без выкупа возвращались все пленные. Прежними оставались налоги и торговые правила. Обоюдно укреплялось крепостное право.>

Торговым и пашенным крестьянам в Литву с Руси и из Литвы на Русь выходу не быти, также и на Руси промеж себя христианам выходу не быти. Боярам, и дворянам, и всем чинам держати крепостных людей по прежнему обычаю, по крепостям...

<О казаках должны были принять особое решение - быть им или не быть. От иноземцев и «воров» очищались все территории Российского государства, «как были до нынешния Смуты». Королю выплачивалась контрибуция. Лжедмитрия II следовало «изымати или убити», Марину Мнишек вернуть в Польшу.>

А гетману Станиславу Станиславовичу (Жолкевскому) в город Москву польских, и литовских, и неметских, и всяких ратных людей, которые с ним и которые с Яном Сапегою, без повеления бояр и без дела не впущать...

А про Смоленск гетману бита челом и отписати к великому государю Жигимонту королю, чтоб король по Смоленску бита не велел и тесноты б городу никакия учинити не велел.

А о крещеньи, чтоб государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу пожаловати креститися в нашу православную христианскую веру греческаго закона и быта в нашей православной христианской греческой вере, и о иных недоговорных статьях и о всяких делех [послать посольство к Сигизмунду и Владиславу].

Первый источник - Карамзин Николай Михайлович и его работа "История государства Российского" Том 12, глава 4. Таким образом, случилось первое нарушение договора, по коему надлежало Гетману отступить к Можайску. Употребили лукавство. Опасаясь непостоянства Россиян и желая скорее иметь все в руках своих, Гетман склонил не только Михаила Салтыкова с Тушинскими изменниками, но и Мстиславского, и других Бояр легкоумных, хотя и честных, требовать вступления Ляхов в Москву для усмирения мятежной черни, будто бы готовой призвать Лжедимитрия. Не слушали ни Патриарха, ни Вельмож благоразумнейших, еще ревностных к Государственной независимости. Впустили иноземцев ночью; велели им свернуть знамена, идти безмолвно в тишине пустых улиц, - и жители на рассвете увидели себя как бы пленниками между воинами Королевскими: изумились, негодовали, однако ж успокоились, веря торжественному объявлению Думы, что Ляхи будут у них не господствовать, а служить: хранить жизнь и достояние Владиславовых подданных. Сии мнимые хранители заняли все укрепления, башни, ворота в Кремле, Китае и Белом городе; овладели пушками и снарядами, расположились в палатах Царских и в лучших домах целыми дружинами для безопасности.

ЛЖЕДМИТРИЙ II - «Тушинский вор», самозванец, стремившийся занять русский престол под именем погибшего царевича Дмитрия Ивановича в кризисных условиях Смутного времени.

На-стоя-щее имя не-из-вест-но. По наи-бо-лее ар-гу-мен-ти-ро-ван-ной вер-сии, Лжедмитрий II был кре-щё-ным ев-ре-ем, про-ис-хо-дил из ок-ре-ст-но-стей города Шклов (ны-не Мо-ги-лёв-ская область, Бе-ло-рус-сия). Обу-чал де-тей свя-щен-ни-ков гра-мо-те, од-на-ко не-за-дол-го до на-ча-ла са-мо-званческой аван-тю-ры ли-шил-ся за-ра-бот-ка и стал бро-дя-гой. Был по-до-бран сто-рон-ни-ка-ми Лже-дмит-рия I М. Ме-хо-вец-ким и ста-ро-стой че-чер-ским Н. Зе-но-ви-чем в конце 1606 года. В конце 1606-1607 годах они вме-сте с при-быв-шим в Речь Пос-по-ли-ту из Русского государства Илей-кой Му-ром-цем пред-при-ня-ли по-пыт-ку вы-дать Лжедмитрия II за по-гиб-ше-го ца-ря Дмит-рия Ива-но-ви-ча (Лжедмитрия I), од-на-ко Лжедмитрий II, опа-саясь за свою жизнь, бе-жал от них в город Про-пойск (ныне Слав-город, Могилёвская область, Белоруссия), где был схвачен по приказу Зеновича и по-са-жен в тюрь-му. Из-за обо-ст-ре-ния си-туа-ции в Ре-чи По-спо-ли-той и стрем-ле-ния Сей-ма обе-спе-чить мир на во-сто-ке (на-ру-ши-те-лям гро-зи-ла кон-фис-ка-ция иму-ще-ст-ва) шлях-ти-чи вы-нуж-де-ны бы-ли стать ос-то-рож-нее при под-го-тов-ке но-вых са-мо-званческих ин-триг. Тем не ме-нее Ме-хо-вец-кий и Зе-но-вич за-ста-ви-ли плен-но-го Лжедмитрия II вы-дать се-бя за род-ст-вен-ни-ка ца-ре-ви-ча Дми-трия Ива-но-ви-ча - столь-ни-ка А.А. На-го-го (из ро-да На-гих). 23.5(2.6).1607 года по при-ка-зу Зе-но-ви-ча уряд-ник че-чер-ский Ра-го-за (Ра-го-зин-ский) пе-ре-дал Лжедмитрию II на гра-ни-це Ре-чи По-спо-ли-той и Русского государства сто-рон-ни-кам И.М. За-руц-ко-го и пред-води-те-ля ста-ро-дуб-ских слу-жи-лых лю-дей, сы-на бо-яр-ско-го Г. Верёв-ки-на, ко-то-рые 12(22).7.1607 года ор-га-ни-зо-вали в городе Ста-ро-дуб опо-зна-ние са-мо-зван-ца те-перь уже как «чу-дес-но спас-ше-го-ся» ца-ря Дмит-рия Ива-но-ви-ча. Важ-ной со-став-ной частью это-го дей-ст-ва ста-ло при-бы-тие в Ста-ро-дуб круп-но-го поль-ско-ли-товского во-енного от-ря-да Ме-хо-вец-ко-го (в тот же день са-мо-зва-нец на-зна-чил его «гет-ма-ном», по-ручив фор-ми-ро-ва-ние сво-его во-йс-ка). К концу ле-та 1607 года в Ста-ро-ду-бе Ме-хо-вец-ко-му и За-руц-ко-му уда-лось со-брать около 3 тысяч пло-хо воо-ру-жён-ных вои-нов (ос-но-ву со-став-ля-ли ста-ро-дуб-ские слу-жи-лые лю-ди и ка-за-ки-«бо-лот-ни-ков-цы» За-руц-ко-го; около 1 тысячи на-ём-ни-ков Ме-хо-вец-ко-го и польских шлях-ти-чей И. Бу-ди-лы и П. Хар-линь-ско-го).

В сентябре - октябре 1607 года Лжедмитрий II по-вёл своё вой-ско на по-мощь (ве-ро-ят-но, со-глас-но до-го-во-рён-но-сти) оса-ж-дён-ным в Ту-ле И.И. Бо-лот-ни-ко-ву и Илей-ке Му-ром-цу. М. Ме-хо-вец-ко-му уда-лось за-хва-тить По-чеп, Брянск, Ка-ра-чев, раз-бить пра-ви-тельственный от-ряд князя В.Ф. Лит-ви-но-ва-Мо-саль-ско-го у Ко-зель-ска и вый-ти на ближ-ние под-сту-пы к Ту-ле. Ка-пи-ту-ля-ция Бо-лот-ни-ко-ва и Илей-ки Му-ром-ца вы-зва-ла бунт на-ём-ных сол-дат и рас-пад вой-ска са-мо-зван-ца. Лжедмитрий II бе-жал в Орёл. От-ту-да он пла-ни-ро-вал от-пра-вить-ся в Пу-тивль, од-на-ко по до-ро-ге в Ко-ма-риц-кой волости в ок-ре-ст-но-стях Се-вс-ка был за-дер-жан в октябре/ноябре 1607 года от-ря-да-ми на-ём-ни-ков В. Ва-лев-ско-го и С. Тыш-ке-ви-ча, ко-то-рые при-бы-ли в Русское государство из Ре-чи Пос-по-ли-той по окон-ча-нии мя-те-жа Н. Зеб-жи-дов-ско-го. Под дав-ле-ни-ем по-ля-ков Лжедмитрий II со-гла-сил-ся про-дол-жить аван-тю-ру. По-сле не-удач-но-го по-хо-да на Брянск в ноябре - декабре 1607 года са-мо-зва-нец от-сту-пил в Орёл. Здесь Лжедмитрий II уси-лил своё вой-ско от-ря-да-ми «ка-зац-ких ца-ре-ви-чей». Уча-ст-ни-ки дви-же-ния Лжедмитрия II раз-вя-за-ли тер-рор про-тив дво-рян, из-ме-нив-ших «ца-рю Дмит-рию» (Лже-дмит-рию I), и ста-ли фор-миро-вать из бывших хо-ло-пов но-вое «во-ров-ское» дво-рян-ст-во , а из са-мо-зва-ных ца-ре-ви-чей (Лже-фё-дор и др.), обед-нев-ших дво-рян и ав-то-ри-тет-ных ка-зачь-их ата-ма-нов (И.М. За-руц-кий и др.) - «слу-жи-лых кня-зей и бо-яр», ко-пи-руя московские вла-ст-ные струк-ту-ры. Слу-жи-лые лю-ди южных уез-дов, уча-ст-во-вав-шие ещё в аван-тю-ре Лже-дмит-рия I и в Бо-лот-ни-ко-ва вос-ста-нии 1606-1607 годов, вос-при-ня-ли дей-ст-вия Лжедмитрия II как их пря-мое про-дол-же-ние, обес-пе-чив под-де-рж-ку новому са-мо-зван-цу. Бе-ло-рус-ская, ли-товская, поль-ская и украинская шлях-та ак-тив-но вы-сту-пи-ла на сто-ро-не Лжедмитрия II, т. к. рас-смат-ри-ва-ла уча-стие в его похо-дах как воз-мож-ность по-лу-че-ния де-неж-ных средств.

Вес-ной 1608 года князь Р. Ру-жин-ский, при-быв-ший в Русское государство из Ре-чи Пос-по-ли-той во гла-ве круп-но-го от-ря-да на-ём-ни-ков для службы Лжедмитрию II, сме-стил М. Ме-хо-вец-ко-го с «гет-ман-ст-ва» и при-ка-зал каз-нить «ка-зац-ких ца-ре-ви-чей». С кон-фи-ска-ция-ми по-мес-тий и каз-ня-ми дво-рян бы-ло по-кон-че-но. В 1608 году от-ря-ды са-мо-зван-ца на-нес-ли по-ра-же-ния вой-скам ца-ря Ва-си-лия Ива-но-ви-ча Шуй-ско-го в Бол-хов-ском , Хо-дын-ском , Рах-ман-цев-ском и Рос-тов-ском сра-же-ни-ях и оса-ди-ли Мо-ск-ву, Нов-го-род, Ниж-ний Нов-го-род, Ка-зань, Смо-ленск, Ко-лом-ну, Ио-си-фо-Во-ло-ко-лам-ский и Трои-це-Сер-ги-ев мо-на-сты-ри. Прак-ти-че-ски вся Ев-ропейская часть стра-ны ока-за-лась под кон-тро-лем са-мо-зван-ца. Не-уда-чи пра-ви-тельственных войск и их не-спо-соб-ность за-щи-тить по-ме-стья и вот-чи-ны го-ро-до-вых дво-рян, по-са-ды и кре-сть-ян-ские ми-ры от ра-зо-ре-ния вы-зва-ли мас-со-вый пе-ре-ход дво-рян, по-сад-ских лю-дей и кре-сть-ян на сто-ро-ну Лжедмитрия II. Мно-го-численное вой-ско са-мо-зван-ца те-перь со-стоя-ло из на-ём-ных пол-ков Р. Ру-жин-ско-го, Я.П. Са-пе-ги, А. Збо-ров-ско-го, В. Ва-лев-ско-го, М. Ве-лег-лов-ско-го и др., дон-ских ка-за-ков За-руц-ко-го, Ли-сов-ско-го и за-по-рож-ских ка-за-ков Гри-ца, По-вид-зи-ев-ско-го, Ли-са, Рос-тец-ко-го.

Сво-ей «сто-ли-цей» са-мо-зва-нец из-брал Ту-шин-ский ла-герь. Ле-том - осе-нью 1608 года из Мо-ск-вы к Лжедмитрию II пе-ре-еха-ли несколько чле-нов Го-су-да-ре-ва дво-ра и Бо-яр-ской ду-мы, в т. ч. пред-ста-ви-те-ли древ-них и знат-ных фа-ми-лий (князь Д.Т. Тру-бец-кой, князь В.М. Мо-саль-ский Ру-бец, М.Г. Сал-ты-ков, кня-зья Р.Ф. Тро-е-ку-ров, А.Ю. Сиц-кий и др.). В Ту-ши-но в на-ча-ле сентября 1608 года вме-сте с от-ря-да-ми А. Збо-ров-ско-го и Са-пе-ги при-бы-ла «ца-ри-ца» М. Мни-шек. 6(16) сен-тяб-ря она «при-зна-ла» в Лжедмитрии II сво-его му-жа, а 10(20) сентября пуб-лич-но въе-ха-ла в стан к Лжедмитрию II и ста-ла жить с ним как за-кон-ная же-на (пе-ред этим они яко-бы тай-но об-вен-ча-лись). В ка-че-ст-ве плен-ни-ка в Ту-ши-но был дос-тав-лен рос-тов-ский митрополит Фи-ла-рет, вско-ре про-воз-гла-шён-ный пат-ри-ар-хом. Про-из-во-ди-мые пред-ста-ви-те-ля-ми Ту-шин-ско-го ла-ге-ря не-по-мер-ные по-бо-ры в счи-та-ные не-де-ли ра-зо-ри-ли жи-те-лей за-хва-чен-ных ими уез-дов. На-се-ле-ние по-мор-ских и за-мос-ков-ных уез-дов ор-га-ни-зо-ва-ло зем-ское дви-же-ние про-тив Лжедмитрия II, ко-то-рое са-мо-зва-нец по-пы-тал-ся по-да-вить си-лой. Дви-же-ние бы-ло ис-поль-зо-ва-но боя-ри-ном князем М.В. Ско-пи-ным-Шуй-ским для вос-соз-да-ния пра-ви-тельственного вой-ска. Кро-ме того, на ос-но-ва-нии Вы-борг-ско-го до-го-во-ра 1609 года он при-влёк на цар-скую служ-бу шведский экс-пе-диционный кор-пус под ко-мандованием Я.П. Де-ла-гар-ди. Русско-шведское вой-ско на-нес-ло по-ра-же-ния ту-шин-цам у Торж-ка , Тве-ри , у Под-мо-на-стыр-ской сло-бо-ды Тро-иц-ко-го Ма-карь-е-ва Ка-ля-зи-на монастыря , у села Ка-рин-ско-го близ Алек-сан-д-ров-ской сло-бо-ды (ко-нец ок-тяб-ря).

В декабре 1609 года си-лы са-мо-зван-ца кон-тро-ли-ро-ва-ли южные уезды Русского государства от Нов-го-ро-да-Се-вер-ско-го до Астра-ха-ни, а так-же Псков-щи-ну. Од-на-ко во-енные не-уда-чи, Ре-чи По-спо-ли-той ин-тер-вен-ция на-ча-ла XVII века в Русское государство (раз-вер-нув-шая-ся в сентябре 1609 года) при-ве-ли к рас-па-ду Ту-шин-ско-го ла-ге-ря. 27.12.1609(6.1.1610 года) в стра-хе за свою жизнь Лжедмитрий II бе-жал в Ка-лу-гу, бро-сив на про-из-вол судь-бы же-ну и двор. Большая часть «во-ров-ских» бо-яр и наи-бо-лее бое-спо-соб-ная часть на-ём-ни-ков (в т. ч. М.Г. Сал-ты-ков, князь В.М. Мо-саль-ский Ру-бец и др.) от-пра-ви-лись по-соль-ст-вом к Си-гиз-мун-ду III, под-пи-са-ли до-го-вор об из-бра-нии ко-ро-ле-ви-ча Вла-ди-сла-ва (бу-ду-щий польскийко-ро-ль Вла-ди-слав IV) на русский пре-стол и по-сту-пи-ли на ко-ро-лев-скую служ-бу. Не-ко-то-рые «боя-ре» и «дво-ря-не» Ту-шин-ско-го ла-ге-ря яви-лись с по-вин-ной к ца-рю Ва-си-лию Шуй-ско-му. В феврале 1610 года «во-ров-ские» боя-ре, слу-жи-лые лю-ди и ка-за-ки во гла-ве с князем Д.Т. Тру-бец-ким, а в на-ча-ле ле-та 1610 года - часть наём-ни-ков под пред-во-ди-тель-ст-вом Я.П. Са-пе-ги при-бы-ли к са-мо-зван-цу в Ка-лу-гу, ко-то-рая на год ста-ла но-вой «сто-ли-цей» Лжедмитрия II. По-ли-тические ин-сти-ту-ты, сло-жив-шие-ся здесь, от-ли-ча-лись от ор-га-нов Ту-шин-ско-го ла-ге-ря: в Ка-лу-ге у Лжедмитрия II не бы-ло пат-ри-ар-ха и Ос-вя-щен-но-го со-бо-ра, в Бо-яр-ской ду-ме и Го-су-да-ре-ве дво-ре клю-чевую роль иг-ра-ли не сто-рон-ни-ки Ро-ма-но-вых, а пред-ста-ви-те-ли ро-дов, вы-дви-нув-ших-ся в оп-рич-ни-ну. На-ём-ное вой-ско Лжедмитрия II во гла-ве с Са-пе-гой ста-ло иг-рать в Ка-лу-ге вспо-мо-гательную роль и не кон-тро-ли-ро-ва-ло ад-ми-ни-ст-ра-цию са-мо-зван-ца.

По-сле раз-гро-ма войск ца-ря Ва-си-лия Шуй-ско-го в Клу-шин-ском сра-же-нии 1610 года и на-сту-п-ле-ния войск Ре-чи По-спо-ли-той на Мо-ск-ву по-зи-ции Лжедмитрия II вновь ок-ре-п-ли. При этом к ле-ту 1610 года под ко-нт-ро-лем Лжедмитрия II ос-та-лись толь-ко «поль-ские» (т. е. рас-по-ло-жен-ные на тер-ри-то-рии бывшего Ди-ко-го по-ля), часть ук-ра-ин-ных, заок-ских и ни-зо-вых го-ро-дов, а так-же Астра-хань. Опи-ра-ясь главным образом на слу-жи-лых лю-дей под-кон-троль-ных ему тер-ри-то-рий, а так-же ка-за-че-ст-во, Лжедмитрий II сфор-ми-ро-вал но-вое вой-ско, уси-лен-ное на-ём-ни-ка-ми Са-пе-ги, вер-нув-ше-го-ся на служ-бу к Лжедмитрию II по-сле без-ре-зуль-тат-ной по-ез-д-ки в ла-герь Си-гиз-мун-да III под Смо-ленск. В ию-не - ию-ле 1610 года Лжедмитрий II со-вер-шил но-вый по-ход на Мо-ск-ву. Од-на-ко по-пыт-ки сто-рон-ни-ков Лжедмитрия II - «бо-яр» князь Д.Т. Тру-бец-ко-го, князя Г.П. Ша-хов-ско-го, князя С.Г. Зве-ни-го-род-ско-го, М.М. Бу-тур-ли-на и др. об-ма-ном или си-лой на-вя-зать Лжедмитрия II мо-ск-ви-чам ока-за-лись не-удач-ны-ми. На со-сто-яв-шем-ся в Мо-ск-ве за-се-да-нии Бо-яр-ской ду-мы с пред-ста-ви-те-ля-ми со-сло-вий (ко-то-рое со-вре-мен-ни-ки рас-смат-ри-ва-ли как Зем-ский со-бор) на цар-ст-во был из-бран ко-ро-ле-вич Вла-ди-слав, а про-тив от-ря-дов Лжедмитрия II бы-ли на-прав-ле-ны польско-ли-товского вой-ска. В кон-це ав-гу-ста - на-ча-ле сен-тяб-ря 1610 года са-мо-зва-нец бе-жал из Ни-ко-ло-Уг-реш-ско-го монастыря в Ка-лу-гу, бро-сив своё вой-ско. Вско-ре к не-му в Ка-лу-гу при-бы-ли отдельные боя-ре, ка-за-ки и около 1 тысячи на-ём-ни-ков во гла-ве с В. Ва-лев-ским. По-пыт-ки «бо-яр» Лжедмитрия II тер-ро-ром ре-ор-га-ни-зо-вать и уве-ли-чить вой-ско при-ве-ли к со-про-тив-ле-нию на-се-ле-ния под-мос-ков-ных уез-дов, а так-же се-вер-ских и ук-ра-ин-ных уез-дов, ещё не-дав-но яв-ляв-ших-ся главной ба-зой Лжедмитрия II. Он был за-руб-лен на охо-те князем П.А. Уру-со-вым (из ро-да Уру-со-вых), ко-то-ро-му ра-нее на-нёс пуб-лич-ное ос-ко-рб-ле-ние.

Вско-ре по-сле смер-ти Лжедмитрия II М. Мни-шек ро-ди-ла сы-на, ко-то-рый был на-ре-чён Ива-ном Дмит-рие-ви-чем и объ-яв-лен ря-дом сто-рон-ни-ков Лжедмитрия II на-след-ни-ком русского пре-сто-ла; в на-ро-де он по-лу-чил про-зви-ще Во-рё-нок.

Лето 1606 года. Ещё не успел развеяться прах первого самозванца, ещё не высохла кровь тысяч убитых во время погрома поляков, как по Московии и по Речи Посполитой поползла молва о вторичном чудесном спасении царя Дмитрия.

А через два года явился и он сам. В короткий срок он привлёк на свою сторону множество людей самых разных сословий, включая высшую знать. Он расколол страну на два лагеря, между которыми развернулась упорная гражданская война. Лжедмитрий потерпел в ней поражение и был убит своими же союзниками. Но смута, поднятая им, продолжалась ещё долгие годы.

Его личность остаётся, пожалуй, ещё более загадочной, чем личность первого самозванца. Обилие противоречащих друг другу свидетельств сбивает с толку. Так кем же был Лжедмитрий Второй?

Гражданская война

Почва, вызвавшая появление первого Лжедмитрия, его убийством была, похоже, только удобрена. Уже в августе 1606 года некто Иван Болотников, называвший себя воеводой царя Дмитрия, пересёк русско-польскую границу с небольшим отрядом. Отовсюду к нему стекались недовольные. И хотя в том же году рать Болотникова была разбита под Москвой, а в 1607 году предводитель повстанцев сдался в плен в осаждённой Туле, имя «законного царя» вновь и вновь поднимало людей против правительства.

А в июне 1607 года в пограничном городе Стародубе явился тот человек, который объявил себя царём Димитрием Иоанновичем, дважды чудесно спасшимся от рук убийц и теперь шедшим отвоёвывать престол. И вновь недовольные существующими порядками обрели центр притяжения. Нарастая, как снежный ком, войско второго самозванца покатилось к Москве. Как и в случае с первым Лжедмитрием, по дороге на его сторону переходили царские воеводы с войсками, города отворяли ему ворота и присягали как законному царю. Правда, в ряде случаев воеводы царя Василия Шуйского оказывали ему упорное сопротивление, и не обходилось без кровопролитных сражений.

Наконец, Лжедмитрий Второй летом 1608 года подошёл к Москве. Поскольку правительство Василия Шуйского удержало контроль над столицей, новому самозванцу, в отличие от первого, не удалось торжественно вступить в неё под колокольные звоны. Он обосновался укреплённым лагерем в селе Тушино, которое на время стало альтернативной столицей России. Отсюда отряды самозванца растекались по всем уголкам страны, беря города и приводя население к присяге «законному царю». С непокорными они творили, согласно летописям, всякие зверства. Противники прозвали Лжедмитрия Второго «цариком» или «тушинским вором».

Многие города сохранили верность Василию Шуйскому. Широко прославилась упорная оборона Троице-Сергиевой лавры от войск самозванца. В Зарайске воевода Михаил Пожарский храбро отразил все приступы его рати. Однако было много и тех, кто искал выгод у «законного царя Дмитрия». Среди них был репрессированный при Борисе Годунове боярин Фёдор Романов, отец будущего царя Михаила, постриженный в монахи под именем Филарета. Лжедмитрий Второй созвал альтернативный церковный собор из своих сторонников в высшем духовенстве, который провозгласил Филарета Патриархом московским и всея Руси.

Для придания своей власти легитимности Лжедмитрий Второй приказал доставить ему жену первого самозванца Марину Мнишек, венчанную московскую царицу. Марина из честолюбия решила притвориться, будто перед ней её настоящий муж. Самозванец проводил хитрую политику. Чтобы создать себе массовую опору, он отменил крепостное право и пустил в раздел между холопами и крестьянами земли тех бояр, которые ему не присягнули. Лжедмитрий Второй щедро раздавал своим сторонникам милости и привилегии, которым, по мнению его противников, цена была грош в базарный день (что совсем не так, как мы видим на примере патриарха Филарета, вполне легитимного).

Долгое время гражданская война находилась в состоянии равновесия, и решающий успех не склонялся ни в ту, ни в другую сторону. Наконец, царь Василий Шуйский, не доверяя своим подданным, прибег к тому же средству, что и самозванец – к иностранной интервенции. Набрав шведских наёмников, его племянник Михаил Скопин-Шуйский зимой 1609/10 года разбил тушинцев и снял осаду Москвы.

Но борьба не закончилась. Лжедмитрий Второй (как ранее Болотников) обосновался в Калуге, которая на сей раз стала центром движения не только против Шуйского, но и против поляков. Летом 1610 года на Москве бояре свергли Шуйского и призвали на престол польского королевича Владислава. Тем самым они хотели замириться с поляками и подавить движение Лжедмитрия Второго, которое всё больше принимало антикрепостнический характер. Поляки, ранее служившие самозванцу, стали в массе оставлять его. С Лжедмитрием оставались казаки и татары, ставшие непримиримыми врагами поляков. Но у самозванца случился конфликт со знатным татарином, который в декабре 1610 года убил Лжедмитрия на почве личной мести.

Мог ли быть спасшийся царевич

Все русские источники были оставлены противниками Лжедмитрия Второго, наделившими его самыми непривлекательными чертами. Но самым загадочным остаётся его происхождение.

Свидетельства о том, что второй самозванец был крещёный евреем, следует, по-видимому, оставить, так как их пристрастность очевидна. Принадлежность к «племени, распявшему Христа» была в глазах современников самой ужасной характеристикой.

Из источников, не имевших целью заранее очернить самозванца, наибольшего доверия заслуживают, по-видимому, «литовские», то есть западнорусские того времени. Один из них подробно описывает биографию и явление Лжедмитрия Второго. Он был грамотным человеком родом из Стародуба возле русско-литовской границы. Оттуда он переселился в Белую Русь и был домашним учителем в семье священника. Его учительство подтверждается и другими источниками, так что может считаться вполне достоверным. Но был ли он простым мещанином из самого Стародуба?

Известно, что второй самозванец умел бегло говорить, читать и писать не только по-русски и по-польски, но, по некоторым известиям, и по-древнееврейски. Он хорошо знал весь церковный круг годичного богослужения. Правда, не знал ни латыни, ни древнегреческого, что явно указывает на его происхождение не из Речи Посполитой, а из Московии.

В то время человеку без роду без племени было практически невозможно принять на себя авторитетное руководство движением, в котором бы под его началом находились знатные вельможи. Да и поступки второго самозванца обнаруживают в нём умелого, циничного и жестокого политика. Современный историк Д. Левчик обосновывает версию о том, что Лжедмитрий Второй был… подлинным царевичем Дмитрием (он, а не первый самозванец)! Опровергнуть молву о «чудесном спасении», всплывающую даже сейчас, на пятом веку от событий, очевидно, сможет только генетический анализ мощей царевича Дмитрия.