Староверы алтая где живут. Староверы на алтае. Лишь в России найдется потерянный рай. Не нужны ни Бразилия, ни Уругвай

Присоединение Сибири к
России восходит к концу XVI в. Этот процесс связан с походом Ермака.
Регионом первичного освоения сибирских земель была Тобольская губерния.
К середине XVII в. русские переселенцы заняли земли от Верхотурья до
Тобольска. Поскольку основным, едва ли не единственно возможным путем
продвижения вглубь были реки, то освоение Сибири поначалу происходило
по течениям Оби и Иртыша.
Нужно заметить, что в отдаленных
местностях Алтая вольно-народная колонизация предшествовала
правительственному освоению этих земель. Так происходило заселение в
верховьях Убы, Ульбы и далее на юг по рекам Бухтарма, Белая, Уймон,
Кокса. А. Принтц считал, что первые староверы появились здесь еще в
20-е гг. XVIII в., но документальные свидетельства относятся лишь к
40-м гг. XVIII в. Тогда были обнаружены тайные поселения
пустынножителей на р. Убе, объединенные вокруг монаха Кузьмы. В 1748 г.
поймали двух заводских рабочих, пытавшихся бежать через Убу в долину
Бухтармы. Как выяснилось, их маршрут был уже достаточно проторен
предшественниками, что свидетельствует о более раннем тайном освоении
этих мест.

никоновской церкви.
Среди старообрядцев ходили многочисленные списки "Путешественника",
указывающего путь в Беловодье. Последний реальный географический пункт
маршрута - долина Бухтармы. После бесплодных попыток найти Беловодскую
землю многие ее искатели стали считать Беловодьем Бухтарминский край,
где "мужицкая земля без чиновников и попов". Последнее и привлекало
туда старообрядцев

Правительство знало о тайных поселениях в глубине Алтайских гор с
40-х гг. XVIII в., но обнаружить их удалось лишь в 1761 г., когда
прапорщик Зеленый, идя с поисковой горной партией на Бухтарму, заметил
у одного из ее притоков - Тургусун - избушку, в которой было двое
мужчин, успевших затем скрыться. Такие одиночные домики и небольшие
поселки из пяти-шести дворов были разбросаны среди горных ущелий
Бухтарминской долины. Их жители занимались рыбной ловлей, охотой,
земледелием.
Однако сложные условия жизни, внутренние раздоры, частые неурожаи, а
также постоянная опасность обнаружения, так как в этих местах стали
появляться рудознатцы, вынудили бухтарминцев легализировать свое
положение. В 1786 г. около 60 жителей Камня отправились к китайскому
богдыхану с просьбой принять их под свою опеку. Но, не желая конфликта
с русским правительством, китайские власти, продержав просителей под
стражей в г. Хобдо, отпустили их с отказом.
more]
Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью многих беглецов.
Она была известна под названием Камня, т.е. горной части края, поэтому
ее жители именовались каменщиками. Позже эти земли стали называть
Беловодьем, отождествляя вольный, лишенный правительственного надзора
край с мифической страной из чрезвычайно распространенной среди
старообрядцев утопической легенды. В ее многочисленных вариантах (3)
рассказывается, что Беловодье - это святая земля, где живут русские
люди, бежавшие от религиозных раздоров XVII в. В Беловодье они имеют
свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства
крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся
двумя перстами. "В тамошних местах татьбы и воровства и прочих
противных закону не бывате... И всякие земные плоды бывают и злата и
серебра несть числа... Светского суда не имеют, ни полиции, ни
стражников там нету, а живут по христианскому обычаю. Бог наполняет сие
место". Однако в Беловодье могут попасть лишь истинные ревнители
древнего благочестия. "Слугам антихристовым дорога туда заказана...Веру
надо иметь неколебимую... Поколеблешься в вере, так туманом Беловодскую
справедливую землю закроет" (4). Как отмечает Е. Шмурло, через все
XVIII, а также XIX столетия проходит неустанный поиск этого
фантастического Эльдорадо, где реки текут медом, где не собирают
податей, где, наконец, специально для раскольников не существует
никоновской церкви.

Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью многих беглецов.
Она была известна под названием Камня, т.е. горной части края, поэтому
ее жители именовались каменщиками. Позже эти земли стали называть
Беловодьем, отождествляя вольный, лишенный правительственного надзора
край с мифической страной из чрезвычайно распространенной среди
старообрядцев утопической легенды. В ее многочисленных вариантах (3)
рассказывается, что Беловодье - это святая земля, где живут русские
люди, бежавшие от религиозных раздоров XVII в. В Беловодье они имеют
свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства
крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся
двумя перстами. "В тамошних местах татьбы и воровства и прочих
противных закону не бывате... И всякие земные плоды бывают и злата и
серебра несть числа... Светского суда не имеют, ни полиции, ни
стражников там нету, а живут по христианскому обычаю. Бог наполняет сие
место". Однако в Беловодье могут попасть лишь истинные ревнители
древнего благочестия. "Слугам антихристовым дорога туда заказана...Веру
надо иметь неколебимую... Поколеблешься в вере, так туманом Беловодскую
справедливую землю закроет" (4). Как отмечает Е. Шмурло, через все
XVIII, а также XIX столетия проходит неустанный поиск этого
фантастического Эльдорадо, где реки текут медом, где не собирают
податей, где, наконец, специально для раскольников не существует
никоновской церкви.

В 1790 г., воспользовавшись появлением горного чиновника с партией
рабочих, бухтарминцы высказали ему свое желание "быть гласными
правительству". Рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г.
каменщики были приняты в состав России как ясачные инородцы. Они
расплачивались с правительством ясаком в виде пушнины и звериных шкур,
как и все другие инородцы Российской империи. В 1796 г. ясак заменили
денежной податью, а в 1824г. - оброком как с оседлых инородцев. Кроме
того, бухтарминцы были освобождены от подчинения присылаемой
администрации, горно-заводских работ, рекрутчины и некоторых других
повинностей.

После получения официального статуса российских подданных каменщики
переселились в более удобные для жительства места. В 1792 г. вместо 30
мелких поселков образовались 9 деревень, в которых проживало чуть более
300 чел.: Осочиха (Богаты-рево), Быково, Сенное, Коробиха, Печи,
Язовая, Белая, Фыкалка, Малонарымская (Огнево).

Таковы краткие сведения о начальной истории бухтарминских
каменщиков, обосновавшихся в крае в результате стихийных вольнонародных
переселений. Образование старообрядческих поселений в западной части
Алтая, происходившее в то же время, что и в долине Бухтармы, носило
иной характер, так как явилось следствием правительственных
распоряжений. В связи с расширением горно-заводского дела возникла
необходимость укрепления Колывано-Воскресенской пограничной линии, что
предполагало строительство новых редутов и форпостов. Потребовалось
увеличение числа горняков, а следовательно, и крестьян-земледельцев для
обеспечения рабочих и военных продовольствием.

В 1760 г. был издан сенатский указ "О занятии в Сибири мест от
Усть-Каменогорской крепости по реке Бухтарме и далее до Телецкого
озера, о построении там в удобных местах крепостей и заселении той
стороны по реке Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и прочим речкам,
впадающим в Иртыш-реку, русскими людьми до двух тысяч человек". В связи
с этим сенат на основании манифеста Екатерины II от 4 декабря 1761 г.
пригласил возвращаться в Россию русских старообрядцев, бежавших от
религиозных гонений в Польшу. При этом указывалось, что место
жительства ими может быть выбрано либо прежнее, либо означенное в
распоряжении императрицы, куда входила и Сибирь.

Таким образом, некоторые старообрядцы поселились здесь добровольно,
однако многих, особенно выведенных генерал-майором Масловым жителей
входившей в состав Польши слободы Ветки (5), выслали на эту территорию
насильно. В 1765 г. было издано специальное распоряжение, в котором
повелевалось ссылать в Сибирь беглецов из Польши и Литвы, поэтому на
Алтае их стали называть поляками.

В 1760-е гг. были основаны все коренные селения "поляков" в
Змеиногорском округе: Екатерининка Александровской волости; Шемонаиха,
Лосиха (Верх-Уба), Секисовка Владимирской волости; Бобровка Бобровской
волости. Вскоре появились новые деревни, где жителями были только
староверы: Малая Убинка, Быст-руха Владимирской волости;
Черемшанка,Бутаково Риддерской волости и некоторые другие.

21 мая 1779 г. издается распоряжение о приписке к заводам
крестьян-поляков, что обязывало их выполнять не только земледельческие
работы, но и рубку леса, вывоз готовой руды и т.д. До 1861 г. поляки
являлись приписными к Колывано - Воскресенским горным заводам. В
отличие от каменщиков они должны были исполнять все государственные
обязанности и платить двойной подушный налог как раскольники.

Таким образом, история алтайского старообрядчества XVIII в. делится
на два этапа: первую половину столетия, когда в край попадают лишь
отдельные староверы - беглецы, и вторую половину - время образования на
этой территории оседлых поселений (в 1750 - 1790-е гг. - каменщиков, в
1760 - 1800-е гг. - поляков). XIX в. характеризуется общей
стабилизацией жизни алтайского старообрядчества. Об этом
свидетельствует активный процесс образования новых деревень (6),
налаживание связей между различными старообрядческими толками,
обусловленное их религиозной общностью (7).

В XIX в. на Алтае жили представители как поповских, так и
беспоповских согласий (8). Староверы-поповцы попали на Алтай в
Алейскую, Александровскую, Бобровскую, Владимирскую, Рид-дерскую
волости после "выгонки" поселений на Ветке. Позже, в результате побегов
в вольные земли каменщиков, поповцы появились и в Бухтарминском уезде.
В Быструхе, Малой Убинке, Черем-шанке были сосредоточены беглопоповские
общины. С 1850-х гг. отмечается распространение белокриницкого
священства среди алтайских поляков, а с 1908 г. - среди каменщиков, у
которых белокриницкая церковь находилась сначала в Богатыреве, а с 1917
г. и в Коробихе (9).

С 1800 г. начала существовать единоверческая церковь, являющаяся
переходной между старообрядческой и синодальной. Она подчинялась
архиереям новообрядческой церкви, но богослужение в ней совершалось по
старым книгам в соответствии со старообрядческими установками. На Алтае
наиболее многочисленные единоверческие приходы были в Орловке,
Поперечной, Екатерининке Александровской волости, Верх-Убе, Шемонаихе
Владимирской волости, а также некоторых деревнях каменщиков (Топольное,
Камышенка). Во второй половине XIX в. кафедральный единоверческий собор
функционировал в Барнауле (священник о. Михаил Кандауров).

В роли промежуточных между поповским и беспоповским согласиями
выступают часовенный, стариковский и дьяконовский толки (10). Уральские
и сибирские часовенные активно ассимилировались с алтайскими
беглопоповцами в 1780-х гг. В долинах Бух-тармы и Коксы, на берегу
Телецкого озера наиболее распространен стариковский толк. В коренных
поселениях поляков - пригородах Усть-Каменогорска, деревнях Риддерской
волости - встречались дьяконовские.

Один из самых многочисленных беспоповских толков на Алтае -
поморский. Поморские общины распространены по всему региону.
Беспоповцы-федосеевцы попали на Алтай в связи с массовым переселением
сюда ветковцев. Их коренными деревнями были Верх-Уба, Бутаково,
Выдриха, Бобровка, Тарханка (11). В Бутаково, Черемшанке, Быструхе,
Малой Убинке проживали беспоповцы-самодуровцы (12). В долине Убы жили
представители таких беспоповских толков, как попавшие на Алтай с
Поволжья спасов-цы (13) (нетовцы), оховцы (14) (немоляки), в селениях
по рекам Уба и Ануй - самокресты (15), в Язовой и Печах Бухтарминской
волости - однопоклонники (дырники) (16), по р. Бухтарме и в
Змеи-ногорском округе - бегуны (17) (странники), что усиливало пестроту
обрядово-догматической картины алтайского старообрядчества XIX в. В это
время выделяются главные духовные центры края. Славились своим
убранством и грамотным ведением службы моленные в Кондратьево,
Тургусуне, Выдрихе, Секисовке, Верх-Убе, Черемшанке, Белой.

История сохранила имена наиболее авторитетных старообрядческих
наставников XIX в. У поповцев в 1800 - 1820-е гг. большим уважением
пользовались Егор Алексеев (Крутоберезовка), Трофим Соколов (Малая
Убинка), Платон Гусляков (Верх-Уба); в 30 - 40-е гг. - Никита Зеленков
(Тургусун), Иван Пантелеев (Снегирево), Екатерина Карельских
(бухтарминские деревни); в 50 - 60-е гг. - Иван Голованов (Быструха); в
70 - 80-е гг. - Федор Еремеев (Тарханка); у беспоповцев - Иван
Кривоногов (Выдри-ха), Карп Раченков (Бутаково), Федор Шешунников
(Тарханка), Гурий Костин (Бобровка), Яссон Зырянов (Белая).

В конце XIX - начале XX в. растет число старообрядческих монастырей.
Скиты функционировали недалеко от Риддера, Верх-Убы, Усть-Каменогорска,
Змеиногорска, на р. Бащелак, возле сел Пономари и Кордон Чарышской
волости, в районе волостного центра Среднекрасилово, недалеко от
Залесово (в местечке Мику-лушкино болото), в Чулышмане на Горном Алтае
(18). В этот период на Алтай попадает достаточно большая группа
староверов - переселенцев из России. В начале XX в. старообрядцы
заселяют Кулунду. Около 15 семей староверов прибыли на Алтай в 1898г.
из Воронежской губернии. Они поселились в с. Петухово нынешнего
Ключевского района. Но поскольку основная часть петуховцев была
никонианами, переселенцы - староверы хотели образовать отдельные
поселки. И когда в начале 1900-х гг. правительство выделяло участки
земли для заселения Кулундинской степи, старообрядцы обратились к
начальнику по переселению с просьбой дать им земли, ссылаясь на
религиозную несовместимость. С 1908 г. начинается переселение
староверов в Кулундинскую степь. Таким образом, кулундинские
старообрядцы относятся к позднепоселенческой группе некоренного
сибирского населения.

С установлением советской власти в крае с 20-х гг. XX столетия
начались религиозные притеснения: закрываются моленные, подвергаются
преследованиям верующие, оскверняются культовые обычаи и традиции. Было
конфисковано множество духовной литературы, разгромлены иконостасы.
Многие общины лишились грамотных уставщиков. Старообрядчество вновь
ушло в "подполье", в очередной раз терпя притеснения и гонения со
стороны государства (20).

И лишь в последнее время наблюдается религиозное возрождение, о чем
свидетельствуют регистрация старообрядческих общин по всему региону,
открытие новых моленных, привлечение в общины молодого поколения,
возобновление обучения крюковому пению (в частности, в приходах РПСЦ
(21) Барнаула, Бийска, Усть-Каменогорска) и т.д. Однако подобные
процессы проявляются не везде. В отдаленных от городских центров
населенных пунктах преобладают обратные тенденции разрушения и угасания
духовных традиций.

Как показали экспедиционные исследования сотрудников Новосибирской
консерватории в районы проживания старообрядцев 1993 - 1997 гг. (22),
современное состояние староверческих поселений на Алтае претерпело
определенные изменения. В регионе встречаются поповцы-белокриничники,
беглопоповцы и представители восьми беспоповских толков: поморцы,
федосеевцы, филипповцы, часовенные, стариковцы, дьяконовцы,
мелхиседеки, бегуны (предположительно).

Главные центры белокриницких староверов расположены в Барнауле
(священник о. Никола), Бийске (священник о. Михаил), Усть-Каменогорске
(священник о. Глеб). Благодаря миссионерской деятельности
священнослужителей наблюдается активный рост белокриницких общин в
райцентрах Красногорское, Залесово, Благовещенка, Горно-Алтайске, селах
Усть-Коксинского района Республики Алтай, Глубоковского и
Шемонаихинского районов Восточно-Казахстанской области. В некоторых
населенных пунктах (Барнауле, Бийске, Залесове, д. Мульта
Усть-Коксинского района) ведется строительство храмов (23).

Беглопоповская община, насчитывающая до 100 человек, имеющая свою
церковь, сохранилась в с. Черемшанка Глубоковского района
Восточно-Казахстанской области. Староверы-бегло-поповцы также проживают
в деревнях Кордон и Пещерка Зале-совского района и в г. Заринске. Часть
беглопоповцев попала в Пещерку из Каменки, переставшей существовать с
1957 г. вследствие объединения колхозов, в которой когда-то была
церковь. По свидетельствам местных жителей, еще совсем недавно большая
община была в Заринске, но после смерти наставника общинные (соборные)
богослужения прекратились, моленный дом продали. В настоящее время к
беглопоповцам Залесовского и Заринского районов приезжает священник о.
Андрей из с. Барит (Урск) Кемеровской области.

Численно преобладающим беспоповским толком Алтая остается поморский.
Общины поморцев сосредоточены в Барнауле (наставники А.В. Гутов, А.В.
Мозолева), Бийске (наставник Ф.Ф. Серебренников), Усть-Каменогорске
(наставница М.К. Фарафонова), Лениногорске (наставники И.К. Грузинов,
А.Я. Немцев), Серебрянске (наставник Е.Я. Неустроев). Местами
компактного проживания поморцев являются Алейский, Алтайский, Бийский,
Чарышский районы Алтайского края, а также Глубоковский район
Восточно-Казахстанской области. В Лениногорске еще в начале 1990-х гг.
находился женский поморский монастырь, в котором были две монахини и
послушница. Большая часть поморцев - коренные уроженцы Алтая, однако
встречаются и переселенцы из Томской области, Тобольска, с Урала.

В некоторых деревнях (Верх-Уба, Бутаково, Малая Уба) поморцев
называют самодуровцами. Сейчас отдельного толка само-дуровцев на Алтае
не сохранилось. Они примкнули к поморцам, приняли их догматику и
обрядность. Осталось лишь название, которое в исконных самодуровских
деревнях перешло и на поморцев.

Федосеевцы проживают в селах Бобровка, Тарханка, Бутаково
Глубоковского района Восточно-Казахстанской области (наставница Е.Ф.
Полторанина). Когда-то федосеевцы этих мест имели две моленные. Сейчас
собираются только в большие праздники в Бутаково.

Староверы-филипповцы сохранились в Залесовском и Заринском районах.
Попали они в эти места с Вятки. Однако их большая часть в 1930 - 1940-е
гг. мигрировала в Беловский и Гурьевский районы Кемеровской области.

Информант рассказала нам, что мелхиседеки имеют свой собственный
календарь и книги, главная из которых - Часовник. Чужими и новыми
книгами не пользуются. Службу ведут на цер - ковнославянском языке,
песнопения исполняются на речь. Мирские песни запрещены, допустимо лишь
пение духовных стихов. Сами изготавливают свечи, которые освящает
наставник. В причастные часы причащаются водой и просфорами. Из-за
отсутствия священников обряда венчания не совершают, только лишь
благословляют на брак. Раньше благословляли исключительно людей своей
веры, сейчас разрешен брак разноверных, но благословле-ние при этом
получает только член общины. Детей крестят в купели, взрослых - в реке.
Крестить, благословлять, принимать на исповедь, вести устав имеют право
только мужчины. Вследствие объединения нескольких приходов справляются
три храмовых праздника: пророку Илие, иконе Владимирской Божьей матери,
Великомученику Георгию Победоносцу.

Мелхиседеки до сих пор очень строго "соблюдают чашку". Раньше после
проходящих путников посуда, использованная ими, выбрасывалась, сейчас
для мирских людей имеется отдельный комплект посуды. С иноверцами
мелхиседеки предпочитают не общаться и ничего не рассказывать о своей
вере.

По-прежнему самым распространенным толком на юге Алтая остается
стариковский. Известны стариковские общины в Горно-Алтайске (наставница
В.И. Филиппова), Майме (наставник Н.С. Су-хоплюев), Зыряновске
(наставники М.С. Рахманов, Л.А. Выходцев), селах Богатырево, Снегирево,
Парыгино (наставник Т.И. Лощилов), Путинцево (наставница Т. Шицына)
Зыряновского района, р.п. Усть-Кокса и деревнях Верхний и Нижний Уймон,
Тихонькая, Чендек, Мульта (наставник Ф.Е. Иванов) Усть-Коксинского
района, Яйлю Турочакского района.

Своеобразием представлений, а также строгостью нравов отличаются
стариковцы Горного Алтая (самоназвание толка - стариковина). Многие из
них отказались от государственных пенсий, стараются жить натуральным
хозяйством, как можно реже покупая необходимые продукты в магазинах.
Стариковцы имеют отдельную посуду, чтобы не оскверниться через общую
трапезу с мирскими людьми. Они не приемлют магнитофон, радио,
телевидение, телефон, считая их "бесовскими".

Алтайским стариковцам свойственны обрядовые особенности. В
частности, причащаясь, они пользуются не просфорами, а богоявленской
водой (д. Мульта Усть-Коксинского района), на Пасху - яйцом,
пролежавшим год перед иконами со дня прошлой Пасхи (д. Яйлю
Турочакского района). При переходе в старикови-ну никониане должны быть
крещены заново, белокриничников же докрещивают с "отреканием"
(отрицанием от ереси). По свидетельству Ф.О. Бочкаревой из д.
Тихонькая, "для принятия нашей веры прежде, чем креститься, необходимо
три года учить устав. Толкование сему найдем в евангельской притче о
хозяине и садовнике, три года ухаживавшем за деревом, которое зацвело
только на четвертый год".

Духовным руководителем стариковской общины является настоятель. По
словам В.И. Филипповой из Горно-Алтайска, "настоятель - почти
священник. Он имеет право отсаживать от собора, сводить брачующихся". В
Мульте за настоятелем сохранилось название "иерей", все проблемы решают
собором (т.е. общиной) на духовной беседе. К наиболее спорным
догматическим вопросам относится отпевание умершего без покаяния.

Стариковцы сознательно не распространяют свою веру. "Веру свою надо
скрывать, чтобы посторонние не осмеяли Писания, не считали все, что там
написано, за сказки и небылицы. Вера наша от этого не погибнет, только
истончится и вытянется в ниточку", - утверждает Ф.О. Бочкарева.
Известно, что в горах на Телецком озере имеются скиты и женский монастырь стариковцев.

По сообщению староверки А. Исаковой из с. Чендек Усть-Коксинского
района, раньше стариковская церковь была в Катан-де. Она рассказала,
что старообрядцы Коксы общались с бухтар-минцами, а также кержаками
Бийска и Барнаула. В настоящее время центром коксинской стариковщины
является д. Мульта. Сюда на большие праздники приезжают стариковцы из
Чендека, Верхнего и Нижнего Уймона, Тихонькой. По воспоминаниям М.К.
Казанцевой, "в Мульте когда-то была большая моленная, состоящая из двух
отсеков: правого - для мужчин, левого - для женщин, с общим налоем.
Служба шла с четырех вечера до девяти утра. Содержали моленный дом
богатые сельчане".

Если в деревнях наблюдается тенденция к объединению стариковцев
вокруг единого центра, то в городских общинах идут обратные процессы.
Так, в недавнем прошлом община в Горно-Алтайске распалась на две,
вторая собирается теперь в Майме. Некогда большой приход в Зыряновске
для удобства совершения богослужения еще в 1960-е годы разделился на
две группы, и в настоящее время зыряновские староверы не идут на
сближение, образовав отдельные общины под духовным руководством М.С.
Рахманова и Л. А. Выходцева.

В Бийске стариковцев называют "отписными". Как объяснил Ф.Ф.
Серебренников, бийские стариковцы отпочковались от часовенных,
присоединившись к единоверцам, затем они отвернулись от единоверия,
посчитав его никонианством, часовенные же их. обратно не приняли,
поэтому-то они и стали именоваться отписными, затем - стариковцами.
Такая же община есть в с. Тополь - I ное Солонешинского района
(наставница А.А. Филиппова).

Старообрядцы, называющие себя часовенными, встречаются в селах Тюменцевского района.

Дьяконовщина (самоназвание дьяковские) сохранилась на Рудном Алтае в
пригородах Усть-Каменогорска и с. Черемшанка Глубоковского района
Восточно - Казахстанской области (наставница Т.С. Денисова) - всего
около 50 чел.

В Рубцовске, Змеиногорске, селах Змеиногорского, Третьяковского
районов проживают "ипэхашники". По-видимому, это потомки некогда
многочисленного на Алтае бегунского толка истинно православных христиан.

Из воспоминаний жителей Змеиногорска: "В годы войны жил в этих краях
святой старец - провидец, на глазах у людей совершал исцеления. Звали
его Димитрий, был он простым христианином, пока не услышал голос с
неба. Поскольку верующие люди подвергались гонениям, то он скрывался по
тайным углам и заимкам, туда приходили на молитву люди. Потом Димитрия
нашли и судили, с тех пор он пропал без вести. Его дело продолжил
вернувшийся с войны сын Михаил. Однако его также судили за то, что
отказался от паспорта. Из тюрьмы Михаил вернулся калекой, но продолжил
свою религиозную деятельность. К нему примкнули около 40 человек".

Сейчас таких людей осталось не более 10. Они не приемлют священство,
называя современных священников "культработниками", которые "не служат,
а работают". Таинство причастия совершают самостоятельно: после поста
принимают святую крещенскую воду, приносят покаяние перед Евангелием -
тем самым, причащаются Святым Духом ("в Духе - истина"). Многие
ипэ-хашники отказались от пенсий, считая, что деньги даются не Богом, а
дьяволом, от паспортов, как печати антихриста, воцарившегося в мире;
отключили электроэнергию, пользуются свечами, а пищу готовят на огне в
печи. Люди эти стараются жить замкнуто, как можно меньше соприкасаясь с
"миром".

Следует отметить, что в некоторых бухтарминских деревнях (Быково,
Богатырево Зыряновского района, Солдатово Больше-нарымского района)
местные жители выделяют поляковских старообрядцев. Видимо, это потомки
поляков, перебравшихся на жительство в Камень, но при этом сохранивших
свои отличительные особенности в быту и церковной практике. Поляковские
староверы образовали своеобразный самостоятельный толк локального
значения. Жительница с. Богатырево У.О. Бирюкова сообщила, что
поляковские убегали от советской власти в Китай и затем в 1950 - 1960-е
годы вернулись на Бухтарму. Раньше они имели собственную моленную,
отличавшуюся от стариковской отсутствием колоколов. В богослужении у
них больше пения, причем их песнопения более распевны и протяженны.

В целом среди современных староверов-поповцев и беспоповцев
преобладают различные тенденции. В поповских общинах наблюдается
активизация духовной жизни, стремление не только сохранить свои
традиции, но и дать им продолжение в новых условиях. Поповцам не
свойственна религиозная замкнутость. Между их общинами налажен контакт
и внутри региона, и за его пределами: с единоверцами Новосибирска,
Москвы, Одессы, Беларуси. Среди беспоповцев же отсутствует единство
взглядов на обрядово-догматические и обычно-правовые моменты, что во
многом способствует разрушению и угасанию духовных традиций, вплоть до
исчезновения некоторых толков, слияния их с изначально доминирующим

По соседству с казахской границей, в Уймонской долине, раскинулся известный анклав староверов, или "стариковских", как их здесь называют. Они пришли сюда уже очень давно - то ли в поисках Беловодья - легендарной страны свободы и справедливости, убежища от воцарившегося в мире антихриста, то ли гонимые церковью.

История русских крестьян-старообрядцев - одна из интереснейших страниц прошлого Алтая. Заселения Алтая русскими началось еще в допетровскую эпоху. В середине 17 в., когда на Руси произошел раскол церкви, сторонников старых устоев стали жестоко преследовать, в результате чего они тоже были вынуждены уходить в горы Алтая. Но даже здесь не нашли они покоя. Церковные и светские власти продолжали преследовать их за веру и за незаконное, самовольное переселение. Только в 1792 году Екатерина Великая издала приказ о прощении старообрядцев за побег и предоставлении им права на жительство при условии уплаты подати - ясака. С тех пор староверы были приравнены к местному алтайскому населению и освобождены от рекрутской повинности. В советские годы многие из старообрядцев были репрессированы как середняки и враги народа.

На Алтае староверы освоили значительные территории, образовывали целые селения. Горные деревни раскольников с пашенным земледелием, маральниками, горными пасеками, сенокосными и лесными угодьями были цветущими оазисами. Почти за два поколения они сумели приспособиться к большим температурным перепадам, быстротечному лету и длительной зиме, сезонным разливам Катуни и других речек. Постепенно отбирались наиболее надежные способы хозяйского отношения к окружающему миру.

Уймонские старообрядцы-земледельцы в Алтайских горах превратились в прекрасных охотников, метких стрелков, отличных рыболовов. Добытую пушнину и шкуры жители Беловодья выменивали на зерно, скот, одежду у китайцев и русских казаков в селениях, расположенных вблизи пограничной зоны. Развивали они и русские ремесла: плотницкое, ткацкое, пимотканное, шубное и др. Кержаки Уймонской котловины пряли лен, делали белье, одежду, коврики, красивые пояса и опояски.

Жили староверы в добротных, теплых хорошо освещенных домах с застекленными окнами. Внутри дома было чисто и аккуратно. Стены расписывались затейливыми узорами и яркими красками. Краски - сурик, охру, бакан - народные умельцы готовили из натурального сырья. В настенной живописи распространенными мотивами были изображения диковинных зверей, птиц, пышные и большие цветы, затейливый растительный орнамент. Полы застилались ткаными половиками, войлоком. Вдоль стен стояли кованые сундуки, на кроватях лежали красивые вышитые покрывала. Но самым уютным и теплым местом в доме была, безусловно, печь. Над ее пологом устанавливались полати, на которых спали дети. Место напротив устья печи занимала хозяйка. Здесь располагались удобные посудные шкафчики, размещалась кухонная утварь.

Свои дома староверы держали в поразительной чистоте. Дом мели несколько раз в день, печь подбеливалась. Некрашеные полы, лавки, полки скребли вениками, ножами, оттирали песком каждую субботу.

Старинную одежду уймонских старожилов теперь надевают только во время праздников и молений, кроме того, она используется фольклорными коллективами. Традиционный староверческий костюм отличался яркостью и многообразием цвета, яркой отделкой. Летний мужской костюм включал белую рубаху, украшенную красным узором по воротнику и рукавам, и шаровары из холста. Праздничный костюм состоял из широких шаровар-чембар из плиса, или замши и однотонной или пестрой подболочки. Верхнюю одежду: зипуны, азямы, тулупы шили из теплого сукна, меха, овчины, кожи, покупной верблюжьей шерсти.

Традиционный женский староверческий костюм включал в себя головной убор, сарафан, рубаху, пояс, фартук (передник). Короткие рубахи, в простонаречье именуемые рукавами, шились из белого холста и украшались богатой вышивкой, горловина густо назбаривалась по узкому воротнику - стойке. Основным типом сарафана уймонских женщин сначала был косоклинный, затем круглый лямочный. Множество сборок делало круглый сарафан пышным и красивым. Важным элементом традиционного старообрядческого костюма были пояса и опояски. С момента крещения пояс был обязательным для старовера в течение всей его жизни. Своеобразной была и обувь уймонских жителей. Из выделанной грубой и толстой кожи мужчинам шили короткие и высокие сапоги, женщины носили башмаки. От местных народов староверы позаимствовали удобную и теплую меховую обувь: унты, сшитые из козьего меха вовнутрь и короткие кисы. Из валяной шерсти они сами делали зимнюю обувь - валенки (пимы).

Большой исторический интерес представляет гончарное ремесло уймонских староверов. На Уймоне гончарным делом занимались женщины. Посуда изготавливалась не из одного кома на гончарном круге, а путем наложения валиков (на Уймоне их называли караличками) друг на друга. Такая техника изготовления глиняной посуды называется налепом. Процесс состоял из нескольких стадий. Начиналось все с добычи глины. К глине добавляли чистый мелкий Катунский песок и мяли на грубой холстине, пока не оставалось комочков. Из получившегося глиняного теста лепили валики, которые в 3-5 рядов выкладывались на подготовленное плоское дно. Валики затирались и заглаживались водой для выравнивания боковых поверхностей. Подготовленные изделия подвергали обжигу в русских печах на горящих березовых дровах. Для прочности и красоты использовалась технология обварки: вынутые из печи изделия погружали в теплые отвары пахты, сыворотки, чтобы они кипели. После обварки посуда приобретала красивый черный цвет. Необваренные изделия оставались цвета красной терракоты.

Конечно, сегодня быт староверов Уймонской долины изменился, современная жизнь накладывает на него свой отпечаток. Чтобы вековые традиции не исчезли безвозвратно, уймонцы создают музеи. Интересно, что инициаторами становятся дети, как, например, в селе Верх-Уймон. История музея в этом селе началась с обыкновенного льняного полотенца, принесенного на урок истории. Потом дети начали нести в школу все, что давно вышло из употребления в быту. С помощью всех этих вещей удалось воссоздать обстановку типичной старообрядческой семьи. Помимо этого школьники, опрашивая старожилов, собрали много пословиц и поговорок, заговоров и примет Уймонской долины. Был собран интересный материал о Великой Отечественной войне, ведь потомки суровых староверов также, не жалея своей жизни, сражались за Родину.

Староверы, старообрядцы или раскольники появились в России в 1653 — патриарх Никон продвинул церковную реформу и внёс раскол в ряды православного люда. Старообрядцев предали анафеме, и они вынужденно бежали в отдалённые места России, освоили и труднодоступные уголки Алтая. Первые староверы на Алтае появились в восемнадцатом столетии, в сороковые годы. Заселяли верховья речек Убы и Ульбы, поселились на Белой, Коксе и Уймоне, Аргуте и Катуни. Многие раскольники стремились в долину Бухтармы или Камня (второе название реки). Бухтарминцев окрестили каменщиками. Позже долину Бухтармы стали называть Беловодьем — это была вольная от царских податей и надзора земля.

Потомки первых староверов на Алтае доселе живут на Бухтарме. В горный край стремились старообрядцы как из европейской части государства Российского, так и жители ранее освоенных северных регионов Сибири. Кроме беглецов на Алтае осело множество правительственных переселенцев, которые приехали в горы для «освоения новых земель». Некоторых раскольников привозили на Алтай насильственно. Среди них были беглецы в Польшу и Литву, позже ставшие именоваться поляками. Староверы на Алтае вынужденно скрывались от властей, только в 1792 после введения ясака (подати для инородцев), их положение стало легализованным. В советские времена старообрядцы подвергались преследованиям. Несмотря на драматическую историю, части раскольников удалось сохранить старинные традиции, что делает их жизнь привлекательной для ученых, туристов.

Староверы чрезвычайно выносливый, чистоплотный, предприимчивый и работящий люд. По трудолюбию, аккуратности их сравнивают только с немцами-меннонитами. Они смогли приспособиться к природному экстриму Горного Алтая, научились пользоваться природными богатствами этого роскошного края. Раскольники занялись звероловством и рыболовством, держали пчел и разводили Благородных оленей. Успешно трудились земледельцы и ремесленники. Среди последних славились ткачи и плотники, гончары (последние, по преимуществу женщины). Семьи старообрядцев всегда жили в достатке, зажиточно, хотя в большинстве своем имели помногу детей, и даже усыновляли сирот, независимо от их корней. Каменщики отличались милосердием, готовностью бескорыстно помочь нуждающимся, взаимовыручкой. Суровые природные условия развили у них смелость, решительность и бережливость.

Нехватка женщин среди староверов привела к появлению множества смешанных браков. После принятия старообрядчества женами раскольников становились русские, китаянки, представительницы местных тюркских народностей. Это наложило интересный отпечаток на обычаи древлеправославных. Староверы на Алтае придерживаются разных толков, чем обусловлена неоднородность старообрядчества. И сегодня находятся закрытые для контактов общины, которые во имя чистоты духа и веры, ограничивают связи со внешним миром. Среди старообрядцев есть личности, отказавшиеся от паспортов, пенсий, полагая, что эти блага от нечистого. Они не имеют телевизоров и радио, считают грехом пользование электричеством.

«Алтайский край в лицах»: Рассказ о. Николы на «Катунь-24»

Об истории появления старообрядчества на Алтае рассказывает протоиерей Никола Думнов, настоятель барнаульского храма Покрова Пресвятой Богородицы Русской Православной Старообрядческой Церкви.

Ведущий программы «Алтайский край в лицах» на телеканале «Катунь 24» - Анатолий Корчуганов.

Смотреть видео:

В чем феномен старообрядчества?

А. Корчуганов: В чем заключается феномен старообрядчества? Вопрос более чем сложный, истоки которого уходят в глубины столетия: царь Алексей Михайлович, Никон, Аввакум, гонение и раскол Православной Церкви , разбросавший русских людей по всему миру. Так кто же они - старообрядцы, староверы, кержаки? - Этот вопрос я задал отцу Николе Думнову, священнику, окормляющему старообрядческую общину Барнаула.

Протоиерей Никола

Кто такие старообрядцы, староверы, кержаки?

О. Никола: «Мы обычно придерживаемся статистики, что 10% населения - это потомки старообрядцев, тех, кто когда-то был переселен и приехал на Алтай.

Вообще, конечно, эта история очень поучительная и занимательная. Как известно, старообрядцы после реформ патриарха Никона оказались диссидентами в государстве. Их откровенно звали раскольниками. И они вынуждены были претерпевать и гонения, и всевозможные ущемления со стороны государства, как светской власти, так и отчасти церковной власти, и вынуждены были селиться по окраинам Государства Российского.

Ко времени эпохи Екатерины II значительная часть старообрядцев жила в районе современной Белоруссии и Украины, тогда это были земли Польши. И Екатерина II, поскольку она заботилась о том, чтобы в государстве Российском поднять экономику, чтобы как-то жизнь улучшилась, она была за то, чтобы переселить старообрядцев из этих земель. Из-за границы переселить на многие пустующие земли России, в частности, Сибири. Известны ее выступления, в 1763 году в сентябре она выступила в защиту старообрядцев, была пламенная речь. И вскоре после этих событий было издано несколько государственных актов (манифестов - ред. ), которые предписывали призывать, а в отдельных случаях понуждать старообрядцев переезжать в Россию. Им обещались какие-то льготы. И с того момента, с середины 60-х годов XVIII века (1764, 1765, 1766-е года) началось переселение. Эти переселения учеными обозначены как «выгонки». Вот о выгонках известно сейчас достаточно много. Я, конечно, не буду вдаваться так подробно, но скажу, что значительная часть населения семьями либо отдельными деревнями была переселена в Сибирь, в частности, на Алтай.

Откуда на Алтае старообрядцы-«поляки» и бухтарминские «каменщики»?

Здесь на Алтае этих переселенцев стали называть «поляками», поскольку:

- «Откуда прибыли?» - «С польских земель», - «Значит, поляки».

Например, в Восточном Казахстане их стали называть «каменщиками» (бухтарминские каменщики ). Это были те же самые старообрядцы, которые селились с польских земель, современной Гомельщины, земель Украины - в общем, юга России. Если дальше - на Забайкалье, то этих же старообрядцев стали называть «семейскими», поскольку они проживали семьями.

Но в Сибири к тому времени уже были старообрядцы, которые как бы спонтанно сюда переселялись, бежали от гонений, притеснений. Они эмигрировали, бежали сюда (на Алтай) с нижегородских пределов. Там есть река Керженец , которая впадает в Волгу, и от этого стало название «кержаки» .

- «Кто такие, откуда?» - «С Керженца» - «Кержаки, кержаки».

Поэтому название «кержаки» - это общепринятое название старообрядцев.

Понятно, что в интересах правительства было поднять на Алтае аграрную часть региона, поскольку здесь развивалась рудная промышленность, стояли войска, их надо было снабжать продовольствием, фуражом и прочим. И эту роль предложено было исполнять старообрядцам. Надо сказать, что старообрядцы умело воспользовались этим. Правда, было не без насилия, как это обычно бывает в российской истории: кнутом и пряником заставляли, насильно, под конвоем, где-то, может быть, некоторые добровольно ехали, особенно первые переселенцы. Когда они увидели здесь благодатные земли, они уже имели хорошие отзывы.

Освоение Алтая старообрядцами

С того момента - середина XVIII века - началась история освоения старообрядцами алтайских земель, Южной Сибири. Какая-то часть первоначально оказалась в степной зоне, поскольку это зона была близка к тому месту, где они родились, где они до этого проживали. Часть старообрядцев стала селиться в лесостепной зоне: это современный Залесовский район, потом Солтонский, Красногорский районы, предгорье Аи - Алтайский район. А далее - больше.

Дальше началась эпоха Николая I. Это эпоха уже притеснений, гонений, обложения налогом. И тогда старообрядцы вынуждены были здесь уже скрываться, бежать в горы, в горную часть Алтая, современная знаменитая Уймонская долина - Усть-Коксинский район. Вот такая шла миграция по всему Алтаю. Строили дома, жилье, храмы строили, часовни, занимались земледелием. Причем интересно, те исследователи, которые бывали в тех временах, поражались той скорости, с которой осваивались эти все некогда целинные земли. Некоторые гражданские чиновники цинично признавались: «мы думали что вы здесь», - грубо говоря, «сдохнете, а у вас так все развилось: хлеба хорошие, даже лучше чем у остальных». И причем, у старообрядцев был интересен статус: они не имели статус ссыльных, хотя они фактически были ссыльными, а были государевы люди. Но все равно действовал принцип кнута и пряника: с одной стороны были какие-то льготы, а с другой стороны - шло притеснение, они были раскольниками, дискриминировались со стороны светских властей.

Старообрядческий центр на Алтае

Старообрядцев на Алтае значительно больше. Здесь когда-то было четыре благочиния до известных репрессий 30-х годов. Было значительное количество храмов, приходов, священников. Конечно, здесь без преувеличения был центр старообрядчества (местный - ред. ). И хотя формально административная столица была в Томске, и там же была резиденция старообрядческого епископа, тем не менее, поднимался вопрос, с тем чтобы перенести на Алтай резиденцию епископа, поскольку значительная часть приходов была здесь.

А. Корчуганов: Храм старообрядцев находится на улице Партизанской, а новый строится на улице Георгия Исакова. Именно сюда приезжал владыка Корнилий - предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви в конце июля 2014 года.

В глухих таежных уголках Рудного Алтая, в окрестностях Риддера (Восточно-Казахстанская область), все еще живут . Эти люди не пользуются благами цивилизации, отвергают мобильную связь и интернет. Историю первых поселенцев этих мест бережно хранят в городском историко-краеведческом музее Риддера и локальных старообрядческих музеях в кержацких деревнях и селах небольшого региона. По данным хранителя фонда музея Риддера Галины Полтораниной , первая волна поселенцев появилась здесь не так давно, в конце XVII века.

«Первыми поселенцами здесь были крестьяне-староверы. Попали они сюда не по доброй воле, а после раскола Русской православной церкви при патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче. Из-за церковных и политических разногласий старообрядцы подвергались гонениям. Им призывали обрезать уши, чтобы они не могли слышать, и вырывать языки, чтобы они не могли агитировать за старую веру. Поэтому они бежали в далекие необжитые края. Попав сюда, старообрядцы были поражены. В реках кишмя кишела рыба, леса были полны зверя. Было очень много промысловой птицы, кроме того, они увидели выходящие на поверхность руды цветных и драгоценных металлов. Суровые, молчаливые, но работящие люди постепенно стали покорять этот богатый и суровый, безлюдный таежный край. Их не забирали в рекруты, они не платили налоги. Это было как государство в государстве. Проживая в этих деревнях, они больше чем на столетие законсервировали свои устои и культуру. Это было до самого прихода Советской власти !», — рассказывает она.

Позже эти земли стали называть Беловодьем , отождествляя вольный, лишенный правительственного надзора край с мифической страной из чрезвычайно распространенной среди старообрядцев утопической легенды, где они имеют свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся двумя перстами.

Удивительно, но этот богатый рудами, плодородной землей, рыбой и зверем край был практически не заселен. Несмотря на найденные древние выработки, следов дальнейшего присутствия здесь людей археологи не обнаружили. Складывается впечатление, что жители Рудного Алтая покинули свою землю больше тысячи лет назад, но на их место никто не пришел. Причины этого неизвестны. Легенд среди населения много, в том числе присутствует история о могиле Чингисхана, но ни одна из них научно не подтверждена. Местные историки называют древних жителей «чудью белоглазой », но это не совсем верный термин, и пошел он от книги Рериха «Сердце Азии ». В ней он описал свою встречу со старовером в Алтайском Крае, который отвел его на холм погребений и передал одну из легенд:

Вот здесь и ушла Чудь под землю. Когда Белый царь пришел Алтай воевать и как зацвела белая береза в нашем краю, так и не захотела Чудь остаться под Белым царем. Ушла Чудь под землю и завалила проходы каменьями. Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла Чудь. Когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу великую науку, тогда придет опять Чудь, со всеми добытыми сокровищами.

Первые поселенцы основали несколько деревень, но массовое переселение людей старой веры было стимулировано императрицей Екатериной II. Расселение происходило небольшими заимками, представляющими собой хозяйственный комплекс одной или двух родственных семей. Они получили названия по фамилиям первых поселенцев, пришедших на Убу еще при крепостном праве.

«Староверческое население формировалось в несколько потоков. Первый поток пошел с момента никонианской реформы, с момента гонений, это XVII век. Они шли по рекам туда, где их не могло достать государство. Это очень маленькая волна. Жили здесь в основном семьями и не держали никакой связи с внешним миром. Вторая волна пришла по указу Екатерины II: старообрядцы, которые бежали на территорию Польши, переселялись сюда добровольно, для того чтобы осваивать пустой край. Они освобождались от службы, различных повинностей, им давали земли столько, сколько они в состоянии были обработать. Это уже 1747 год. Потом был повторный указ о массовом переселении. Уже с прицелом на то, чтобы старообрядцы поставляли провизию для работников открытых здесь в конце XVIII века рудников полиметаллических и драгоценных руд. К моменту основания Риддерского рудника, вокруг него было больше двух десятков староверческих деревень. В них жили представители как поповских, так и беспоповских согласий, стариковцы и поморцы. Некоторые из них сохранились и поныне, но истинных старообрядцев, которые бы придерживались всех заповедей, в них уже не найти — слишком глубоко проникла цивилизация », — поведала экскурсовод Елена Путинцева .

В местных музеях довольно неплохие старообрядческие экспозиции. Потомки староверов, решившие переехать в город, до сих пор несут сюда старинные вещи и семейные фотографии, чтобы их память не канула в Лету.

Жили поселенцы большими семьями по 20-30 человек, объединявшими три поколения. Все беспрекословно подчинялись главе дома — большаку, как правило, старшему мужчине. Обязанности по ведению хозяйства и домашние хлопоты делилась между всеми трудоспособными, начиная с детей. Такая семья была самостоятельной экономической единицей, способной обеспечить себя всем необходимым. Мир и покой в доме держались не на страхе — на любви и уважении.

Основой этого благополучия было крепкое материальное положение местных крестьян: их трудолюбие удачно сочеталось с природным богатством края, что и обеспечивало безбедную жизнь. Исследователи удивлялись их целомудрию, уму, закалке и приверженности к своей вере. Они старались не разговаривать с посторонними и ограничивали общение до минимума.

Когда же были вынуждены приезжать в города или деревни на продажу своего меда, пушнины и зерна, были немногословны, а по возвращению домой накладывали на себя епитимью. Били 1000 поклонов или читали такое же количество молитв. Старообрядцам запрещалось пить алкогольные напитки, курить, стричь бороду. Самой большой ценностью в семье считалась молитвенная книга, отпечатанная на старославянском языке. Научные экспедиции в эти края больше не проводят. Лишь энтузиасты совершают вылазки в попытке узнать историю родного края. Им открывается неприглядная картина.

Большинство старообрядческих поселений в тайге близ Риддера уже давно заброшено. Как ни старались кержаки ограничить контакт с внешним миром, во времена советской власти им приходилось отдавать детей на учебу в школы-интернаты, и многие уже не возвращались к своим истокам. Практически забыты уникальные ремесла. На весь регион остался лишь один умелец, изготавливающий староверческие сапоги — бутылы, и у него нет учеников.

Заброшенные церкви все еще можно увидеть, их не растаскивают местные жители. Безмолвные свидетели того, как цивилизация победила староверов: современные настенные календари в полусгнивших бревенчатых срубах, крашеные окна, ржавые тракторы. На сегодняшний день истинных староверов, придерживающихся всех устоев, здесь не осталось вообще.

В глубине тайги осталось несколько заимок, где полностью отсутствует электричество, нет интернета и мобильной связи. Здесь живут натуральным хозяйством и на стол ставят только свое. Основной доход — пушной зверь и пасеки. Мед таежные жители продают в Риддере. Здесь же большинство из них имеет и квартиры, и официальную прописку.

«Они хорошо знают, как вести хозяйство в тайге, у них там есть скот и пасеки, они выезжают на охоту. Они не отрекаются от технического прогресса, с удовольствием покупают то, что пригождается им в хозяйстве. Машины, квадроциклы, тяжелую технику. То есть они признают научный прогресс и идут с ним в ногу. Единственное, что осталось староверческое, — это, наверное, их жизненные устои, принципы формирования семьи, мироощущение и взаимоотношения с Богом », — говорит краевед Елена Лямкина .

К сожалению, придерживающиеся этих принципов таежные жители все так же скупо идут на контакт и долго присматриваются к новым людям, прежде чем согласиться на разговор. Поэтому повествование от первого лица пока остается под вопросом.

———————————