Подавление стрелецкого бунта 1698. Стрелецкий бунт: wiki: Факты о России. Перемены в правительстве вследствие стрелецкого бунта – передача власти царевне Софье

Всем, должно быть, хорошо известна картина "Утро стрелецкой казни". Её репродукции на протяжении многих десятилетий входили в приложения учебников истории, воспроизводились в календарях и художественных альбомах. Образ государя - реформатора, огнём и мечом насаждавшего цивилизацию в дикой необразованной стране, воспевался историками - масонами как до Октябрьского переворота 1917 г., так и после него. Подавление стрелецкого бунта в русле такой трактовки российской истории считалось апофеозом государственнических инстинтктов молодого царя, пролившего кровь отупелых клерикальных фанатиков во имя высших интересов страны.
Насколько оправдан такой взгляд на события той поры?

Славу победителей турок, которую по праву стяжала вся московская армия после второго Азовского похода, пожали лишь "потешные" полки молодого государя, которые возвратились вместе с ним. Для их встречи в Москве даже были сооружены деревянные триумфальные ворота. Стрелецкие же полки, вынесшие на себе все тяготы военных будней, остались в разгромленном Азове в качестве гарнизона крепости; помимо караульной и дозорной службы они ещё выполняли многочисленные строительные работы при восстановлении городских укреплений.
Непосредственным поводом для возмущения стрельцов послужило известие о намерении перевести 4 полка в г. Великие Луки для прикрытия западной границы. Помимо невыплаты положенного денежного довольствия особенно возмутительным стрельцы сочли требование командования тащить на руках пушки, поскольку в полках нехватало тягловых лошадей. В марте 1698 г. группа из 175 человек, солдат тех самых 4 - х полков, покинула расположение гарнизона и направилась в Москву искать правду.
В столице их никто не ждал. Пётр I был в Англии, а в его отсутствие никто не хотел заниматься стрельцами. Стремясь хоть кого-то привлечь на свою сторону, стрельцы обратились за поддержкой к царевне Софье. Последняя им также помочь не смогла, но в дальнейшем сам факт такого обращения служил свидетельством существования некоего обширного заговора, направленного на свержение Петра I.
В конце - концов, под угрозой ссылки, стрельцов заставили вернуться к своим полкам.
Т. о. конфликт не был разрешен, а скорее, лишь загнан до поры вглубь. Прорвался он через некоторое время, когда полки отказались подчиняться своим командирам, избрали вместо них по 4 человека от каждого полка и отправились в столицу подавать прошение о государевой милости. Стрельцы были московскими, в Москве жили их семьи, и мятежники хотели всего лишь добиться соблюдения обычных норм службы: выплаты денежного довольствия, роспуска по домам после окончания войны и т. п. Они не были рекрутами и их требования отнюдь не выходили за пределы здравого смысла или традиций воинского быта.
Возмущение стрельцов произошло 6 июня 1698 г., а 18 июня их встретила у Новоиерусалимского монастыря армия под руководством А. С. Шеина и П. Гордона (2300 чел. в составе "потешных" полков и дворянское кавалерийское ополчение). Стрельцы не имели намерения воевать; того же воеводу Алексея Семеновича Шеина они воспринимали как "своего", поскольку он был участником обоих азовских походов и в последнем из них руководил сухопутной группировкой. При первых же выстрелах артиллерии "потешных" стрельцы рассеялись; кавалерия согнала разбегавшихся людей для суда над ними. Шеин и Ромодановский прямо в поле провели дознание и тут же повесили 57 стрельцов, кои были признаны виновными в возникшей смуте и призывах к неподчинению полковым командирам.
На этом, собственно, история стрелецкого бунта 1698 г. и оканчивается. То, что произошло дальше имеет, скорее, отношение к психиатрии , нежели к истории военного дела или политического сыска в России, поскольку наглядно характеризует ту неадекватность мировосприятия, которую обнаруживал Пётр I на всем протяжении своей жизни.
Царь вернулся из поездки по загранице в конце августа и поначалу, как будто бы, демонстрировал полное удовлетворение работой Шеина и Ромодановского по разгрому стрельцов. Во всяком случае никаких намерений устроить особое разбирательство он вроде бы не демонстрировал. Большой энтузиазм молодой государь показал в деле обревания бород боярам; во всяком случае этому он посвятил подряд два вечера на "ассамблее" (то бишь попойке) у генераллисимуса Шеина. После того, как брить бороды Петру надоело, он к удивлению окружающих увлекся мыслью наказать стрельцов. Именно так описал в дневнике зарождение идеи нового расследования стрелецкого бунта Патрик Гордон, бывший свидетелем и непосредственным участником тех событий.
Свита думала, что пьяный царь проспится и поутру обо всем забудет. Но этого не случилось. Поутру Пётр I отправился обозревать хозяйство Преображенского приказа, занимавшегося сыском по всей Московии, дабы составить представление о том, сможет ли это учреждение продемонстрировать нужную оперативность в предстоящей работе.
Увиденное государя не удовлетворило: он приказал немедленно оборудовать дополнительные пыточные камеры. Всего их было построено 14. Это было больше, чем число сотрудников Приказа, наделенных правом заниматься расследованием самостоятельно (всего в подчинении Фёдора Юрьевича Ромодановского таких сотрудников было 10 человек: два дьяка и восемь подьячих). В Преображенском, по сути, впервые организовали следственный конвеер: пока в одной пыточной камере дьяк вел допрос и составлял протокол, в другой в это время начинали пытку; дьяк переходил из камеры в камеру нигде не задерживаясь.
Пётр I продемонстрировал серьезность своих намерений, начав следствие с допроса ненавистной ему сестры Софьи. Царевна была подвергнута пытке - вздернута на дыбе и порота кнутом. Допрос был неофициален; протокол не составлялся и то, что он вообще имел место оспаривалось российкими либеральными историками, склонными изображать Петра I государем мудрым и справедливым. Лишь дневник Патрика Гордона, опубликованный полтора столетия спустя пролил свет на эти события. Жестокосердность "великого" монарха по отношению к своим родственникам предвосхитила расправу Петра над собственным сыном двумя десятилетиями позже. Покажется удивительным, но царевна Софья стойко перенесла допрос с пристрастием, ни единым словом не показав против стрельцов. Она даже не признала факт встречи с ними, хотя последнее, кстати, вполне достоверно. Царь был крайне раздражен упорством сестры, нисколько ей не поверил и велел заточить Софью в монастырь. Аналогичному заточению подверглась и другая сестра Монарха - Царевна Марфа - вся вина которой сводилась к тому, единственно, что она была глубоко верующей женщиной и во всем разделяла взгляды Софьи. Сестёр разлучили: Софья осталась в Москве, а Марфа была увезена во Владимир.
В сентбре начались повальные аресты московских стрельцов. Охота на них получила громкое название "великий сыск". Величие его можно признать лишь в отношении размаха арестов, но отнюдь не сложности расследования. Расквартированные в столице стрельцы жили открыто и не думали ни от кого прятаться; в результате облав, проведенных в стрелецких слободах в течение недели были арестованы почти 4 тыс. человек. Все они попали "на конвеер" в Преображенский приказ.
Пытки стрельцов начинались зачастую ещё до появления в пыточной следователя и секретаря, которым надлежало вести допрос и протокол. Обвиняемым (если можно применить в настоящем случае это понятие) предлагали дать отчет в "собственных винах"; поскольку никто себя ни в чем виноватым не чувствовал, вздернутого на дыбе секли или прикладывали раскаленные щипцы к телу. Допрос проводился быстро и энергично и обычно не занимал более четверти часа. Изощренные пытки, которыми подвергались некогда участники восстания Степана Разина (проливание на темя ледяной воды и т. п.) в настоящем случае не применялись именно потому, что требовали много времени.
После нескольких энергичных рывков на дыбе и 10 - 15 ударов кнутом допрашиваемый получал довольно серьезные травмы (разрыв сухожилий, болевой шок, для людей старшего возраста - инфаркт или инсульт) и допрос на этом прекращался ввиду физической невозможности его продолжения. Большинство стрельцов к окончанию допроса уже сознавались как в собственных намерениях свергнуть царя Петра Алексеевича, так и в ненависти к иноземцам. Этого было вполне достаточно для осуждения подозреваемого.
Люди оговаривали себя руководствуясь - как это не покажется странным - здравым смыслом: ввиду бессмысленности доказываеть что - либо палачу и дабы не усугублять собственных страданий. Впрочем, история "великого" сыска знает примеры совершенно удивительной стойкости обвиняемых, когда их, уже тяжело изувеченных, приходилось водить на пытку по 5 - 6 и даже 7 раз (!), но примеры эти доказывают лишь исключительную физическую выносливость отдельных людей и их невиновность; для кровожадного монарха стойкость эта служила лишь еще одним раздражающим фактором, который надлежало устранить.
В конечном своем виде официальная версия стрелецкого бунта выглядела так: мятежники предпологали свергнуть Петра I и возвести на престол царевну Софью, после чего предать огню немецкую слободу и уничтожить всех иностранцев в Москве; заговорщики поддерживали связь друг с другом через некую Офимку Кондратьеву, приживалку царевны Софьи, вдову трех стрельцов. По тому, какую роль играли в нем женщины, его впору назвать не стрелецким бунтом, а бабьим. Никаких данных, по-настоящему уличающих царевен Софью и Марфу в сговоре со стрельцами, получено не было (их, видимо, вовсе не существовало), однако, это нисколько не облегчило участь стрельцов.
Первую массовую казнь истерзанных пытками людей Пётр осуществил 30 сентября 1698 г. Колонна из 200 человек была выведена из Преображенского приказа и отконвоирована на Лобное место в Москве. При прохождении осужденных под окнами государева дворца (также расположенного в селе Преображенском) Пётр I выскочил на улицу и приказал рубить головы стрельцам прямо на дороге. Пятерым из них отрубили головы тут же. Дикость и бессмысленность этой расправы над людьми и без того обреченными на смерть через час - другой, вообще не поддается рациональному объяснению ; человек верующий назовет эту одержимость беснованием, психиатр - психозом, но вне зависимости от точки зрения следует согласиться с тем, что в этот день Пётр I показал себя человеком, безусловно, страшным и неадекватным в своих реакциях.
После казни пятерых человек, наобум выхваченных из колонны, Пётр I разрешил продолжить движение и сам помчался вместе со свитой к Лобному месту. Там при огромной стечении народа государь взялся лично рубить головы стрельцам. Свита его была обязана принять в этом участие; отказались лишь иностранцы, которые мотивировали свое нежелание боязнью снискать ненависть московского простонародья.
Казнь 30 сентября растянулась более чем на 2 часа, что вызвало неудовольствие монарха, любившего во всём быстроту и впадавшего в депрессию от любого продолжительно напряжения.
Поэтому для ускорения казней впредь было решено использовать не плахи, а бревна и укладывать на них осужденных не по одному, а сколько достанет длины бревна.
На следующей массовой казни, последовавшей 11 октября 1698 г., именно так и поступили. На двух длинных корабельных соснах одновременно укладывали свои шеи до 50 человек; палачам приходилось вставать на тела казнимых. В три приема были казнены 144 стрельца. Пьяному Петру надоело махать самому топором и он велел выкликать желающих из толпы. Многие соглашались быть добровольными палачами. Казнь превратилась в грандиозное шоу; толпе бесплатно наливалась водка, "пей - не хочу" !
На следующий день - 12 октября 1698 г. - произошла ещё одна, самая массовая казнь: в этот день были отрублены головы 205 стрельцам.
Наконец, 13 октября новый акт дьявольской вакханалии. В этот день произошла казнь еще 141 стрельца. Как и в предыдущие дни из толпы выкликались добровольцы, которые за царский подарок да из собственного азарта соглашались стать палачами. Пётр I хотел разделить с народом свою отвественность за невиданное душегубство . На Красной площади рекой лилась водка, пьяные толпы шумно выражали своему государю преданность и любовь.
Ещё неудовлетворённый казнью почти 800 человек, но уже пресыщенный механическим отрубанием голов, державный самодур решил придать этой процедуре поболее торжественности. Поскольку осенью 1698 г. выпал ранний снег, Пётр I надумал вывозить казнимых к Лобному месту в черных санях, увитых черными лентами, в которых стрельцы д. б. сидеть по двое с зажженными свечами в руках. Каурые лошади и возницы в черных тулупах по мысли высочайшего режиссера нагоняли ещё больший ужас своим видом.
Три дня ушли на подготовку необходимого антуража и 17 октября 1698 г. череда казней продолжилась. В этот день были казнены 109 человек. На следующий день были казнены 65 стрельцов, а 19 октября - 106.
Пётр отправился в Воронеж и преследования стрельцов прекратились; все понимали абсурдность происходящего. Глава Преображенского приказа боярин Федор Юрьевич Ромодановский, почитающийся официальной исторической наукой за редкостного садиста и душегуба, в отсутствие Петра I (ноябрь - декабрь 1698 г.) не казнил ни одного стрельца , хотя и имел такое право. За это время он отправил в каторгу более 600 человек, но вот на плаху - ни одного. Объяснение тут м. б. одно - Ромодановский прекрасно понимал бредовость официальной версии о стрелецком бунте и не хотел пятнать себя кровью людей, в чью виновность не верил.
Вернувшийся в январе 1699 г. из поездки в Воронеж Пётр I был крайне раздражен прекращением казней. Видимо, он полагал, что ещё недостаточно напугал подданных своей свирепостью.
В январе - феврале 1699 г. были казнены еще 215 стрельцов. В отличие от казненных осенью, этих людей повесили. На стене, окружавшей Новодевичий монастырь в Москве, установили виселицы, на которых и были повешены несчастные. В монастыре была заточена царевна Софья; казненные, по замыслу самодержавного палача, своим видом д. б. устрашать её и насельников монастыря и предостерегать их от новых заговоров. Весь остаток зимы и март месяц (до наступления тепла) тела казненных оставались на стенах.
Много заговоров было в России; многих заговорщиков в разное время казнили, но до такого кощунства, как нарочитое оскорбление православных святынь, кроме большевиков да татар никто не доходил. В этом молодой государь - реформатор может быть доволен: он попал в один ряд с самыми злобными врагами исторической России - инородцами и иноверцами.
С сентября 1698 г. по февраль 1699 г. были казнены 1182 стрельца, почти каждый третий из привлеченных к расследованию. Более 600 человек были отправлены в Сибирь, ещё 2000 человек - принудительно отправлены из столицы для службы в провинциальных стрелецких полках (окончательно как род войск таковые были уничтожены в 1705 г.).
Какова дальнейшая судьба нечаянных жертв "стрелецкого бунта"? Сестры царя - Софья и Марфа - так и не вышли из монастырей, в которых они содержались на тюремном положении. Софья (при пострижении приняла имя Сусанна) умерла в заточении в 1707 г. ; Марфа (при постриге - Маргарита) - в 1704 г.
Что стало с героями подавления "стрелецкого бунта"? Генераллисимус Алексей Шеин пережил последнего из казненных стрельцов ровно на год: он скончался 12 февраля 1700 г. в возрасте 37 лет. Его боевой соратник, доблестный шотландец, поменявший на своем веку трёх хозяев, Патрик Гордон, умер и того ранее - 29 ноября 1699 г. Об обстоятельствах мученической смерти Петра I хорошо известно. Много было ужасных преступлений на совести этого монарха, но расправа над стрельцами стоит особняком в этом мрачном списке.
Почему-то никого из этих людей не жалко: ни Шеина, ни Гордона, ни - тем более! - Петра. Жаль страну и народ, что обречены историческим жребием выносить тяжелейшие испытания, рождённые в головах правителей-самодуров.

Оттуда уехал в свое Преображенское. На следующий день на торжественном приеме боярства в Преображенском он начал резать боярские бороды и окорачивать длинные кафтаны. Брадобритие и ношение немецкого платья были объявлены обязательными. Не желавшие брить бород скоро стали платить за них ежегодную пошлину, относительно же ношения немецкого платья не существовало никаких послаблений для лиц дворянского и городского сословия, в старом наряде осталось одно крестьянство да духовные лица. Старые русские воззрения не одобряли брадобрития и перемены одежды, в бороде видели внешний знак внутреннего благочестия, безбородого человека считали неблагочестивым и развратным. Московские патриархи, даже последний – Адриан – запрещали брадобритие; московский же царь Петр делал его обязательным, не стесняясь авторитетом церковных властей. Резкое противоречие меры царя с давними привычками народа и проповедью русской иерархии придало этой мере характер важного и крутого переворота и возбудило народное неудовольствие и глухое противодействие в массе. Но и более резкие поступки молодого монарха не замедлили явиться глазам народа. Не медля по возвращении из-за границы, Петр возобновил следствие о том бунте стрельцов , который заставил его прервать путешествие.

Бунт этот возник таким образом . Стрелецкие полки по взятии Азова были посланы туда для гарнизонной службы. Не привыкнув к долгим отлучкам из Москвы, оставив там семьи и промыслы, стрельцы тяготились дальней и долгой службой и ждали возвращения в Москву. Но из Азова их перевели к польской границе, а в Азов на место ушедших двинули из Москвы всех тех стрельцов, которые еще оставались там. В Москве не осталось ни одного стрелецкого полка, и вот среди стрельцов на польской границе разнесся слух, что их навсегда вывезли из столицы и что стрелецкому войску грозит опасность уничтожения. Этот слух волнует стрельцов; виновниками такого несчастья они считают бояр и иностранцев, завладевших делами. Они решаются силой противозаконно возвратиться в Москву и на дороге (под Воскресенским монастырем) сталкиваются с регулярными войсками, высланными против них. Дело дошло до битвы, которой стрельцы не выдержали и сдались. Боярин Шеин произвел розыск о бунте, многих повесил, остальных бросил в тюрьмы.

Стрелецкий бунт 1698, розыск и казни. Учебный видеофильм

Петр остался недоволен розыском Шеина и начал новое следствие . В Преображенском начались ужасающие пытки стрельцов. От стрельцов добились новых показаний о целях бунта: некоторые признались, что в их деле замешана царевна Софья , что это в ее пользу стрельцы желали произвести переворот. Трудно сказать, насколько это обвинение Софьи было справедливо, а не вымучено пытками, но Петр ему поверил и страшно мстил сестре и карал бунтовщиков. Софья, по показанию современника, была предана суду народных представителей. Приговора суда мы не знаем, но знаем дальнейшую судьбу царевны. Она была пострижена в монахини и заключена в том же Новодевичьем монастыре, где жила с 1689 г. Перед самыми ее окнами Петр повесил стрельцов. Всего же в Москве и Преображенском было казнено далеко за тысячу человек. Петр сам рубил головы стрельцам и заставлял то же делать своих приближенных и придворных. Ужасы, пережитые тогда Москвой, трудно рассказать: С. М. Соловьев характеризует осенние дни 1698 г. как время "террора".

Утро стрелецкой казни. Картина В. Сурикова, 1881

Рядом с казнями стрельцов и уничтожением стрелецкого войска Петр переживал и семейную драму. Еще будучи за границей, Петр уговаривал свою жену постричься добровольно. Она не согласилась. Теперь Петр отправил ее в Суздаль, где она, спустя несколько месяцев, была пострижена в монахини под именем Елены (июнь 1699 г.). Царевич Алексей остался на руках у тетки Натальи Алексеевны.

Ряд ошеломляющих событий 1698 г. страшно подействовал и на московское общество, и на самого Петра. В обществе слышался ропот на жестокости, на новшества Петра, на иностранцев, сбивших Петра с пути. На голос общественного неудовольствия Петр отвечал репрессиями: он не уступал ни шагу на новом пути, без пощады рвал всякую связь с прошлым, жил сам и других заставлял жить по-новому. И эта борьба с общественным мнением оставляла в нем глубокие следы: от пытки и серьезного труда переходя к пиру и отдыху, Петр чувствовал себя неспокойно, раздражался, терял самообладание. Если бы он высказывался легче и обнаруживал яснее свой внутренний мир, он рассказал бы, конечно, каких душевных мук стоила ему вторая половина 1698 г., когда он впервые рассчитался со старым порядком и стал проводить свои культурные новшества.

А политические события и внутренняя жизнь государства шли своим чередом. Обращаясь к управлению государством, Петр в январе 1699 г. проводит довольно крупную общественную реформу: он дает право самоуправления тяглым общинам посредством выборных Бурмистерских палат. Эти палаты (а за ними и все тяглые люди) изъяты из ведения воевод и подчинены московской Бурмистерской палате, также выборной. В конце того же 1699 года Петр изменяет способ летосчисления. Наши предки вели счет лет от сотворения мира, а начало года – с 1 сентября (по старому счету 1 сент. 1699 г. было 1 сент. 7208 г.). Петр предписал 1 января этого 7208 года отпраздновать как Новый год и этот январь считать первым месяцем 1700 г. от Рожд. Христова. В перемене календаря Петр опирался на пример православных славян и греков, чувствуя, что отмена старого обычая многим не понравится.

Так в виде отдельных мер Петр начинал свои реформы. Одновременно с этим намечал он и новое направление своей внешней политики: Подготовительный к деятельности период кончился. Петр сформировался и принимался за тяжелое бремя самостоятельного управления, самостоятельной политики. Рождалась великая эпоха нашей исторической жизни.

Стрелецкий бунт 1698 года.
Москва славится удивительными и неповторимыми архитектурными памятниками. Каждый из них это часть необыкновенной истории нашей столицы.
Одним из таких уголков древней Москвы является Новодевичий Богородице - Смоленский монастырь. Основан женский монастырь великим московским князем Василием III в 1524-1525 гг. в память об освобождении Смоленска от литовских войск. Московский князь дал обещание вернуть Смоленск в число русских земель. В 1514г. перед стенами города он произнес: «Коли Божиею волею достану свою отчину, град Смоленск и земли Смоленския, тогда поставлю в Москве на посаде девичь монастырь, а в нем храм во имя Пречистыя….». Так началась история этого монастыря.

С обителью связано много важных событий российского государства. В главном Смоленском соборе когда –то принял избрание на царство Борис Годунов, монастырь пережил тяжелые дни Смуты и нашествие Наполеона.
В Новодевичьем монастыре принимали постриг (становились монахинями) представительницы боярских и царских семей: вдова царя Василия Шуйского Мария Петровна Буйнова -Ростовская, дочь царя Михаила Федоровича царевна Татьяна, вдова царя Феодора Иоанновича Ирина Годунова, сёстры Петра I Екатерина и Евдокия. Та же участь постигла Евдокию Федоровну Лопухину, первую жену Петра I и мать царевича Алексея. Они жертвовали монастырю земли и богатства. Благодаря таким послушницам Новодевичий монастырь стал одной из самых богатых обителей на Руси.

Но была еще одна затворница, которая не смирилась со своей участью. Это еще одна сестра Петра I – царевна Софья Алексеевна. Софья Алексеевна не готова была отдать власть своему брату. В этой борьбе она опиралась на стрельцов. Во время Стрелецкого восстания 1698 года Софья попыталась взять власть еще раз. В 1689 году Петр, получив власть, отправил стрелецкие полки подальше от столицы, в Азов и на польскую (литовскую) границу.

Стрельцы были очень недовольны своим положением: охраняя границы, они получали скудное довольствие, они возмущались и посылали в Москву за вестями, чего им ждать дальше. Когда они узнали, что царь находится за границей, то стрельцы вновь подняли бунт, сместили своих начальников. В июне 1698 года двинулись к Москве – к своим семьям и хозяйствам.
Восставшие (около 4 тысяч) желали возвести на престол царевну Софью, требовали своего возвращения в Москву, уничтожения Немецкой слободы и «потешных» солдатских полков Петра. Она отправила стрельцам письмо, где просила постоять за нее и пойти против царя.

Правительство выслало против стрельцов Преображенский, Семеновский, Лефортов и Гордонов полки (2300 человек) , а также дворянскую конницу под командованием Шеина А.С. и Гордона П.
18 июня 1698 года восставшие были остановлены и разбиты недалеко от Новоиерусалимского (Воскресенского) монастыря на реке Истре, в 40 верстах к западу от столицы.
22 – 23 июня по приказу Шеина А.С. были повешены 56 человек, а остальные отправлены в ссылку.

Царь Петр в срочном порядке возвращается в Москву из Вены. Петр жестоко расправляется с участниками восстания. Он начинает новое следствие. За полгода были казнены 1.182 стрельца, 601 человек бит кнутом, клеймен и сослан. Следствие и казни продолжались еще почти десять лет, общее число казненных достигло двух тысячи человек. Не участвовавшие в бунте московские стрелецкие полки были распущены, стрельцы с семьями высланы из Москвы, их было запрещено принимать в солдаты.
Позднее стало известно о причастности царевны Софьи Алексеевны к стрелецкому бунту. Царь Петр I приказывает насильно постричь в монахини сестру Софью (под именем Сусанна) и заточить ее в Надпрудной башне монастыря. Разъяренный царь дает указ о том, чтобы перед окнами кельи новой послушницы были повешены участники стрелецкого бунта.
Так закончилось восстание стрельцов в 1698 году. Судьба царевны Софьи печальна, она осталась в стенах монастыря до конца своих дней. Умерла Софья Алексеевна в 1704 году.