Л.Н. Гумилев. Дугин и гумилев, или фальшивый наследник. «Нежной, бледной, в пепельной одежде ты явилась с ласкою очей»

Вячеслав Осипов, 11класс СОШ №3

Ноя 27 | 09:06

Лев Гумилев – сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева – родился в 1912 году. В следующем 2012 году вся мировая общественность будет отмечать столетие со дня рождения этого великого ученого.

Я узнал Гумилева как публициста, читал его статью о школьных годах в Бежецке: «Школьные годы – это жестокое испытание. В школе учат разным предметам. Многие из них не вызывают никакого интереса, но тем не менее необходимы, ибо без широкого восприятия мира не будет развития ума и чувств. Если дети не выучили физику, то потом они не поймут, что такое энергия и энтропия; без зоологии и ботаники они пойдут завоевывать природу, а это самый мучительный способ видового самоубийства. Без знания языков и литературы теряются связи с окружающим миром людей, а без истории – с наследием прошлого. Но в двадцатых годах история была изъята из школьных программ, а география сведена к минимуму. Это на пользу делу не пошло.

К счастью, тогда в маленьком городе Бежецке была библиотека, полная сочинений Майна Рида, Купера, Жюля Верна и многих других авторов, дающих информацию, усваиваемую без труда, но с удовольствием. Там были хроники Шекспира, исторические романы Дюма, Вальтера Скотта… Чтение накапливало первичный фактический материал и будило мысль»

Меня увлекла и научная деятельность Гумилева-ученого: «Л.Н. Гумилев, изучая особенности исторического развития народов Евразии, обратил внимание на то, что бурные социальные изменения на континенте связаны с циклами солнечной активности, которые достаточно полно описываются астрономами. Вслед за специалистами в области естествознания ученый предположил, что эта связь имеет закономерный характер. Он выдвинул гипотезу, что резкое усиление солнечной активности способствует тому, что на Земле в большом количестве рождаются «пассионарии» – люди повышенной активности, способствующие социальным переменам и направляющие историческое движение народов».

21 октября этого года в библиотеке имени Шишкова я со своими одноклассниками был на вечере, посвященном Льву Гумилёву. В зале наряду с бежечанами присутствовали гости из Петербурга: Александр Владимирович Норин, кандидат физико-математических наук, доцент, ученик Льва Гумилева, Елена Владимировна Маслова, руководитель Центра этнологии им. Льва Гумилева в Санкт-Петербурге, Николай Валентинович Борисов, заведующий кафедрой информационных систем в искусстве и гуманитарных науках факультета искусств Санкт-Петербургского университета, профессор.

Выступления современных ученых были яркими и интересными, но особенно мне запомнилось выступление Амона Аминовича Сулейманова, живущего в Бежецке, который говорил о Гумилеве-поэте. Из его выступления я узнал, что сам Лев Гумилев не считал себя поэтом, утверждая, что три поэта в одной семье - это явный перебор, но его стихи выдают в нем настоящую поэтическую душу. Например, стихотворение о Петербурге:

Прелюдия

Когда мерещатся чугунная ограда,
И пробегающих трамваев огоньки,
И запах листьев из ночного сада,
И темный блеск встревоженной реки,
И теплое, осеннее ненастье,
На мостовой, средь искристых камней –
Мне кажется, что нет иного счастья,
Чем помнить
Город юности моей.
Мне кажется…
Нет, я уверен в этом!
Что тщетны грани верст и грани лет,
Что улица, увенчанная светом,
Рождает мой давнишний силуэт.
Что тень моя видна на серых зданьях,
Мой след блестит на искристых камнях.
Как Город жив в моих воспоминаньях,
Так тень моя жива в его тенях!

В этом стихотворении, написанном в 1942 году в Норильском лагере, где отбывал срок Лев Гумилев, есть и глубокие чувства, и содержательная мысль, и поэтический язык.

В будущем году, когда будет отмечаться юбилей Льва Гумилева, я узнаю еще много нового об этом талантливом человеке, ученом и поэте!

«Я учу их не бояться, не бояться и делать, что надо»

«Все ходят в шляпе, а он в цилиндре», - цепкое замечание вечного оппонента Николая Гумилева Александра Блока. Сын корабельного врача, Николай Гумилев творил свою биографию и делал это с азартом. Гумилев учился противопоставлять себя обществу. Противопоставляли многие, у Гумилева это выходило с особым изыском. Может, от того, что жизнь не растянулась на семь десятков лет, а может, от большого таланта к пиару. Гумилев играл, заигрывался, но каждый раз искренне, с неподражаемым чувством стиля.

«И заключу в короткий стих, в оправу звонких снов»

Сочинять Гумилев начал в раннем возрасте, первое стихотворение сложилось в шесть лет, в 16 было опубликовано известное: «Я в лес бежал из городов». А дальше полетели сборники – «Путь конкистадора», «Романтические цветы». Современники ругали поэта за пылкость, но Гумилев продолжал писать. Брюсов, столкнувшись с ранней поэзией Николая Степановича заметил: «Может быть, продолжая работать с той упорностью, как теперь, он сумеет пойти много дальше, чем мы то наметили, откроет в себе возможности, нами не подозреваемые». В воду глядел – умение найти для стихотворения четкую форму заиграло, как только Гумилев нашел свою тему. В 1912 году, отвернувшись от Брюсова и Блока, Гумилев предложил Серебряному веку новое художественное течение – акмеизм. Создал и поманил за собой Ахматову, Мандельштама - на поиски точных слов и любви к жизни земной: «Солнце останавливали словом, Словом разрушали города». Облечь идею в форму Гумилев умел, смог найти систему и для художественного течения. В «Цехе поэтов», руководимым Гумилёвым, соблюдалась строгая иерархия, слово Мастера было законом для участников литобъединения.

«И стертые карты Африки»

«Пересечения экватора я не заметил, я читал на моем верблюде и читал Бодлера». Африка – место, которому Гумилев поклонялся и которое ненавидел, он нашел себя здесь и здесь же тысячи раз терял. В 1907 году Николай Степанович отправился в Одессу и оказался в Африке. Африка с ее мифами, странными городами, с первобытными страхами и культами влекла Гумилева с детства. Ей поэт писал стихотворения, ради нее оставлял женщин. В Петербурге Гумилеву было тесно, среди деревьев, пигмеев и львов было увлекательно. Уехать, пострелять, «целясь между глаз» - мечта не столько русского денди, сколько человека с претензией на богатое воображение. Одержимость к перемене мест гнала Гумилева к Абиссинским пустыням, его не пугали размытые дороги, дизентерия, трусость проводников, из городских рамок поэт вырывался к оживающим мифам. Здесь он мог говорить с царем Эфиопии, с богом – Джа, каждый выстрел был священнодействием.

«И женщину люблю»

Кто не слышал про чету Гумилевых-Горенко? Анна Ахматова родила Гумилеву сына, посвятила несколько стихотворений, а еще бесконечно изменяла. Впрочем, здесь счет был равным: «Ахматова вызывала всегда множество симпатий. Кто, кто не писал ей писем, не выражал восторгов. Но, так как она всегда была грустна, имела страдальческий вид, думали, что я тиранический муж, а меня за это ненавидели. А муж я был самый добродушный и сам отвозил ее на извозчике на свиданье". Гумилев был женат дважды, влюблялся постоянно. Женщины тоже любили поэта. А он, благодаря их любви, стал Ален Делоном своего времени. Не склонные романтизировать образ Николая мужчины, при необходимости говорить о внешности поэта, словно бы извинялись, покашливали что ли. Гумилев был и косой, и прихрамывал, и косолапил, совершенно не выговаривал букв «л» и «р». Но то мужчины, женщины сходили по нему с ума, видели его уродство и обмирали. Самая красивая женщина Петербурга, Лариса Рейснер, уже после смерти поэта страстно писала: «Если бы перед смертью его видела, – все ему простила бы, сказала бы правду, что никого не любила с такой болью, с таким желанием за него умереть, как его, поэта, Гафиза, урода и мерзавца. Вот и все".

«Священный долгожданный бой»

Вот еще одна страсть Гумилева, он не только умел писать о войне, он видел ее изнанку. Первая Мировая наградила поэта двумя Георгиями. Воевал Николай Степанович, прежде всего, с собой, снова и снова проверяя себя: «Не может же быть, чтобы эта дрянь меня испугала - и я воротился к ним и помог вытащить пулемет». За пулемет Гумилев получил второго Георгия.

«Ты спал и проснулся…»

Русская мысль тяготела к немецкой философии. Интеллектуалы благоволили Гегелю и Ницше. Гумилева захватила идея сверхчеловека. Человек есть то, что должно быть преодолено, каждый смертный должен видеть себя неудавшимся произведением природы – видеть и стараться воспитать в себе философа, художника или святого. Гумилев стремился. Подтверждение тому стихотворение «Визитная карточка». Надпись на карточке короткая и емкая - каждая строка об авторе:

Самый первый, некрасив и тонок,
Полюбивший только сумрак рощ.
Лист опавший, Колдовской ребёнок,
Словом останавливающий дождь.

Путешествуя по Англии, Гумилев однажды встретился с Гилбертом Честертоном. Позже Честертон писал: "Скажу только, что когда он вышел в дверь, мне показалось, что он вполне мог удалиться и через окно. Его практическое предложение состояло в том, что только поэтов следует допускать к управлению миром. Он торжественно объявил нам, что и сам он поэт. Я был польщен его любезностью, когда он назначил меня, как собрата-поэта, абсолютным и самодержавным правителем Англии». Честертону идеи Гумилева были не близки, но «колдовской ребенок» оказал влияние на британскую литературу. В одном из рассказов об отце Брауне Честертона схлестнулись ницшеанство Гумилева и христианство Гилберта. Молодой человек, возомнивший себя способным останавливать дождь, был спасен священником, тот пригвоздил сверхчеловека к дереву вилами. Русский офицер, пропитанный идеями христианства, Гумилев любил не Бога, а Адама. Богословский юмор Николая Степановича не зашкаливал, был тонок и ироничен. В поэзии Гумилева нет очевидного глумления над образом Христа, но идея смирения проигрывала на фоне образа первого человека, Адама:

«В суровой доле будь упрям,
Будь хмурым, бледным и согбенным,
Но не скорби по тем плодам,
Неискупленным и презренным».

«Нежной, бледной, в пепельной одежде ты явилась с ласкою очей»

Участие Гумилева в заговоре строятся лишь на двух упоминаниях – Одоевцевой и Таганцева. Одоевцеву, впрочем, не допрашивали. А Таганцев в своих показаниях дважды говорит о близости Гумилева к советским идеям. И, тем не менее, следователь Якобсон записал: «Гражданин Гумилев утверждал курьеру финской контрразведки, что он, Гумилев, связан с группой интеллигентов, которой последний может распоряжаться и которая в случае выступления готова выйти на улицу для активной борьбы с большевиками, желал бы иметь в распоряжении некоторую сумму для технических надобностей». Николай Степанович умел создавать мифы, а еще не боялся смерти, она казалась ему занимательной. Никто не стал защищать Гумилева (кроме Горького, у которого ничего не вышло), никто даже не установил, а участвовал ли поэт, в котором Честертон незадолго до ареста увидел коммуниста, в Таганцевском заговоре. Герой, одержимый любовью к слову, красоте, опасностям и странствиям – Гумилев накликал смерть.

Поэт. Род. в Кронштадте. Отец его был морским врачом. Все раннее детство Г. провел в Царском Селе. Гимназическое образование начал в Петербурге, закончил в Царском Селе [директором здесь был И. Анненский (см.)]. Окончив среднее… … Большая биографическая энциклопедия

Гумилев - Николай Степанович (1886 1921) поэт. Р. в Кронштадте. Отец его был морским врачом. Все раннее детство Г. провел в Царском Селе. Гимназическое образование начал в Петербурге, закончил в Царском Селе (директором здесь был И. Анненский (см.)).… … Литературная энциклопедия

ГУМИЛЕВ - Лев Николаевич (1912 1992) историк культуры, этнограф. Род. в семье Н.С. Гумилева и А.А. Ахматовой. Расстрел в 1921 отца и постоянное преследование властями матери сказались на жизненном пути Г. В 1936 56 его четырежды арестовывали и… … Энциклопедия культурологии

ГУМИЛЕВ Лев Николаевич - (1912 92) российский историк, географ, доктор исторических (1961) и географических (1974) наук, академик РАЕН (1991). Сын Н. С. Гумилева и А. А. Ахматовой. Создатель учения о человечестве и этносах как биосоциальных категориях; исследовал… …

ГУМИЛЕВ Николай Степанович - (1886 1921) русский поэт. В 1910 е гг. один из ведущих представителей акмеизма. Для стихов характерны апология сильного человека воина и поэта, декоративность, изысканность поэтического языка (сборники Романтические цветы, 1908, Костер, 1918,… … Большой Энциклопедический словарь

Гумилев Николай Степанович - , русский поэт. Выступил в печати в 1902. Начинал как ученик символистов, в частности В. Я. Брюсова. В 1911 организовал литературную группу «Цех поэтов». В 1913 вместе с С. Городецким провозгласил … Большая советская энциклопедия

ГУМИЛЕВ - Лев Николаевич (1912 1992) русский историк этнолог, философ, автор оригинальной концепции исторического процесса. Сын поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Арестовывался в 1933 и 1935. В заключении на Беломорканале и в Норильске (1938 1943).… … Новейший философский словарь

Гумилев - ГУМИЛЕВСКИЙ Семинарская фамилия. От латинского гумилис низкорослый. (Ф) (Источник: «Словарь русских фамилий». («Ономастикон»)) ГУМИЛЁВ Николай Степанович Гумилёв, великий русский поэт Серебряного века, сделал свою фамилию поистине известной на… … Русские фамилии

Гумилев, Николай Степанович - Гумилев Николай Степанович (1886–1921; расстрелян), путешественник по Африке, кавалерист доброволец в первую мировую войну, начинал как ученик В. Брюсова и сохранил брюсовское пристрастие к парнасскому совершенству и законодательству вкуса, встав … Русские поэты Серебряного века

ГУМИЛЕВ Николай Степанович - (1886 1921), русский поэт и критик, основатель литературного течения акмеизма (греч. akme, цветущая сила). Родился 15 апреля 1886 в Кронштадте, сын судового врача. Учился в Санкт Петербургском университете и в Сорбонне; в литературе дебютировал… … Энциклопедия Кольера

ГУМИЛЕВ, Лев Николаевич - (1912 1992) Историк тюрк. и монг. народов, археолог, этнограф. Род. в Царском Селе, сын поэтов А. Ахматовой и Н. Гумилева, дворянин. По ок. ср. школы в 1930 работал в археол. экспедициях М. И. Артамонова и Г. А. Бонч Осмоловского в Ср. Азии.… … Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период

Книги

• Николай Гумилев. Собрание сочинений , Гумилев Н.. «Не только искания красоты, но и красота исканий», - такое определение стихам Гумилева дал И. Ф. Анненский. Наполненная событиями жизнь поэта трагически оборваласьв августе 1921 года: он был… Купить за 668 руб
• Николай Гумилев. Избранное , Гумилев Николай Степанович. Николай Степанович Гумилев (1886 - 1921) - один из талантливейших представителей Серебряного века русской культуры. В советское время издавать его произведения и писатьо нем начали очень…

“История, сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего”

Мигель де Сервантес

Лев Николаевич Гумилев (1912 – 1992) родился 1 октября 1912 году в семье поэтов серебряного века Николая Гумилева и Анны Ахматовой .

С раннего детства Лев Николаевич почувствовал на себе всю горечь семейной и народной трагедии на изломе истории. В девятилетнем возрасте он теряет отца, расстрелянного чекистами по ложному обвинению в антисоветской деятельности. Детские и юношеские годы Гумилева прошли в годы революции и гражданской войны.

Две революции 1917 года до неузнаваемости изменили политическое лицо страны. Анархическая по своей сути февральская революция, свергнувшая царское правительство, посеявшая хаос и возродившая к жизни разрушительную силу черни, рано или поздно должна была вылиться в кровавую трагедию гражданского противостояния, что и произошло после того, как к власти пришли большевики.

Гумилев с детства отличался любознательностью и критическим умом. В немалой степени этому обстоятельству способствовали занятия с отцом, знаменитым поэтом начала XX века Николаем Гумилевым. С детских лет Лев Николаевич
пристрастился к книгам. Сначала ему читала бабушка, а уже с 7 лет он научился читать сам. Первыми его любимыми авторами стали Жюль Верн, Майн Рид, Александр Дюма, Вальтер Скотт, Гюстав Эмар, другие писатели-романтики. Именно это увлечение историческими произведениями, затронувшими детский ум, стали отправной точкой, превратившейся в цель всей жизни Гумилева.

Выбранный с детства Гумилевым путь историка привел его в 1934 году на исторический факультет Ленинградского университета. Однако закончить его он не успел. В 1935 году Гумилев был исключен из университета, а уже в 1936 году арестован, но вскоре выпущен на свободу и восстановлен в университете. Учеба Гумилева продлилась недолго. В 1938 году он вновь был взят под стражу, по стандартному для тех
времен обвинению в антисоветской деятельности и осужден на пять лет. Досидеть срок ему так и не дали. Дело Гумилева было отправлено на доследование, а сам осужденный переправлен в Ленинград. Так Лев Николаевич оказался в “Крестах”.

Почему так произошло, объясняется просто. Кому-то в верхах НКВД показалось недостойным просто осудить Гумилева, и он потребовал подвести его под “расстрельную” статью –“подготовка террористического акта против руководителей страны”. Находясь в заключении, Гумилев продолжал думать над событиями далекого прошлого. Именно в «Крестах» созрела в его уме идея “пассионарности ”, ставшая впоследствии главной теоретической составляющей исторических взглядов Гумилева. С началом Великой Отечественной войны, Гумилев стал сразу же рваться на фронт, но лагерное начальство не отправляло. В конце концов, Гумилев в 1943 году вышел на свободу, и сразу же добровольцем ушел на войну.

Еще, будучи в Норильске, где Гумилев отбывал свой пятилетний лагерный срок, для смеха ради написал на тюремном жаргоне “Историю отпадения Нидерландов от Испании ”, ставшей лагерным фольклором на долгие годы. В этом шутливом произведении проявилась не только историческая прозорливость Гумилева, но его остроумие. После окончания войны, Гумилев экстерном сдает экзамены на университетский курс, и уже в 1948 году успешно защищает кандидатскую диссертацию по истории Хазарского каганата. Защите кандидатской диссертации предшествовали несколько месяцев работы на Алтае, в экспедиции крупнейшего советского археолога Сергея Ивановича Руденко (1885 – 1969) , занимавшейся исследованием ныне всемирно знаменитых Пазырыкских курганов . Однако даже защита диссертации не спасла Гумилева от нового обвинения и нового тюремного срока. В 1949 году он вновь оказался на скамье под-судимых и получил десятилетний срок. Гумилев вышел на свободу только в 1956 году.

Выйдя на свободу, до последних дней своей жизни, Гумилев упорно занимался историей народов, которую он определял как этнологию. Его труды не ложились в общепринятые концепции исторического процесса, поэтому Гумилева не печатали, замалчивали, а иногда и шельмовали, называя его теории антинаучными. Тем, не менее, Гумилев продолжал трудиться, создавая новый взгляд на прошлое человечества.

Научной деятельностью Л.Н. Гумилев начал заниматься довольно рано. После переезда в 1929 году из Бежецка в Ленинград, и после того как по причине социального происхождения его не принимают в университет, он начинает работать в разных организациях. С 1929 по 1934 год Гумилев участвует в летних геологических, археологических и биологических экспедициях. После окончания Великой Отечественной войны, кстати говоря, Гумилев встретил День Победы в поверженном Берлине, он возвращается в Ленинград и экстерном сдает экзамены за четвертый и пятый курсы университета, и в 1946 году поступает в аспирантуру Института востоковедения. Однако, закончить аспирантуру ему так и не дали.

14 августа 1946 года выходит печально знаменитое Постановление ЦК ВКП (б) “О журналах “Звезда” и “Ленинград” , содержавшее разнузданную критику Анны Ахматовой . В результате ее исключают из Союза писателей СССР. Соответственно, и для Льва Гумилева началась полоса новых преследований: его отчисляют из аспирантуры и изгоняют из Института востоковедения. Лето 1948 года Гумилев проводит в Горно-Алтайской археологической экспедиции, по возвращению из которой он получает разрешение от ректора Ленинградского государственного университета А.А. Вознесенского на защиту кандидатской диссертации. Темой своей диссертации Гумилев выбрал “Подробная политическая история первого тюркского каганата ”, которая и стала определяющей в дальнейшей научной деятельности Гумилева, который всю свою жизнь посвятил изучению истории этносов, населявших Евразию.

Уже в первом, по сути, научном труде, Гумилев начал опровергать устоявшиеся каноны, по отношению к истории тюркских и других народов Евразии. В его представлении вырисовывалась совсем другая история, особенно о взаимоотношениях степных, кочевых и оседлых народов. Проблема, поднятая Гумилевым в кандидатской диссертации, была им продолжена и в последующих работах, о которых долгое время нам ничего не было известно. И, только в 1990-е годы мы получили возможность соприкоснуться с теориями и
концепциями, находившимися под запретом.

К одной из них относится концепция Евразийства , идеи которой нашли свое отражение в многочисленных трудах Гумилева. Необходимо заметить, что Гумилев не только отражал идеи Евразийства, но и во многом способствовал обогащению его концептуального содержания. И здесь речь, в первую очередь, надо ввести о таких работах ученого, как “Древняя Русь и Великая степь” , “От Руси к России. Очерки этнической истории” , “Хазария и Каспий” , а также трудах, посвященных истории Тюркского каганата и Золотой Орды. Во все этих трудах Гумилев отстаивал идею о том, что история древних народов степи не до конца изучена, а в имеющихся источниках, их исторический путь отражен в искаженном виде. Поэтому, говорил, необходимо изучать историю не только с социально-экономической и политической позиций, но, прежде всего с точки зрения этногенеза . Что же Гумилев понимал под этим термином? На этот вопрос ученый ответил сам в фундаментальном труде “Этногенез и биосфера Земли” .

“Этногенез, – писал Гумилев, – процесс природный, следовательно, независимый от ситуации, сложившийся в результате становления культуры. Он может начаться в любой момент; и если на его пути оказывается преграда из действующей – культурной целостности, он ее сломает или об нее разобьется. Если же он начинается тогда, когда “земля лежит под паром”, возникающий этнос создает свою культуру – как способ своего существования и развития. В обоих случаях порыв – это слепая сила природной энергии, не управляемая ничьим сознанием ”.

В последующих своих работах, Гумилев проповедовал концепцию, согласно которой исторический процесс определяется естественным ходом развития народов, населяющих нашу планету. И здесь на первый план у Гумилева выходят время , пространство , этнос , и главное – пассионарность . Говоря о пространстве, Гумилев писал: “пространство – это первый параметр, который характеризует исторические события ”. Что касается времени, то Гумилев считал, что время является вторым параметром, в котором происходит формирование, развитие и упадок этносов. А от чего происходят эти процессы, Гумилев объяснил следующим образом: “…начало этногенеза мы также можем гипотетически связать с механизмом мутации, в результате которой возникает этнический “толчок”, ведущий затем к образованию новых этносов. Процесс этногенеза связан с вполне определенным генетическим признаком. Здесь мы вводим в употребление новый параметр этнической истории – пассионарность ”. Вся научная деятельность Гумилева была связана именно с этим понятием. Через призму пассионарности он рассматривал не только историю этносов, но и государств.

“Пассионарность – это признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию. Мы назовем таких людей пассионариями ” – так писал сам Гумилев, объясняя введенный в научный оборот им самим придуманный термин, ставший сегодня одним из основополагающих в решении задач этногенеза.

Но не только проблемы этногенеза и евразийства интересовали Гумилева. В своей научной деятельности Гумилев сделал все возможное для того, чтобы изжить предвзятое неверное мнение о кочевых народах, их связи с Русью. Гумилев сделал большой вклад в переосмысление роли и места Золотой орды в истории средневековой Евразии. Укоренившаяся в историографии идея о том, что золотоордынское иго отбросило Русь на многие века назад по мнению Гумилева, не соответствует истине. “Союз с татарами, – писал Гумилев, – оказался благом для Руси, с точки зрения установления порядка внутри страны ”. Более того, Гумилев считал, что только благодаря татарскому войску Русь смогла сохранить свою независимость и возможность развиваться и дальше, не попав под гнет западных крестоносцев. В подтверждение этого мнения приведем еще одну цитату из того же труда ученого: “Там, где вступали в дело татарские войска, – говорил Гумилев, — крестоносный натиск быстро останавливался. Таким образом, за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай – столицу нового государства на Волге, – Русь получила надежную и крепкую армию, отстоявшую не только Новгород с Псковом. Ведь точно так же благодаря татарам в 70-е годы XIII в. сохранил независимость Смоленск, находившийся под угрозой захвата литовцами…. ”.

Гумилев также не тривиально оценил отношения Руси и Золотой орды. Вот, что они писал об этих отношениях: “Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. Например, после победы в Орде мусульманской партии в лице Берке никто не требовал от русских обращения в ислам. Одно это показывает, что Русь была не провинцией Монгольского улуса, а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог на содержание войска, которое ей самой было нужно ”.

Итог научной деятельности Гумилева впечатляет. Он автор более 220 работ, в том числе нескольких монографий: “Хунну: Срединная Азия в древние времена” (1960), “Открытие Хазарии: (Историко-географический этюд)” (1966), “Древние тюрки” (1967), “Поиски вымышленного царства: Легенда о “Государстве пресвитера Иоанна” (1970), “Хунны в Китае: Три века войны Китая со степными народами” (1974), “Старобурятская живопись: Исторические сюжеты в иконографии Агинского дацана” (1975). В постсоветскую эпоху произошел невероятный взлет популярности ученого, его книги начали издаваться огромными тиражами.

Подводя итоги исследования научной деятельности Гумилева, хочется сказать следующее: Лев Николаевич был и остается выдающимся теоретиком, чьи взгляды, гипотезы и концепции сыграли и продолжают играть ключевую роль в изучении истории Великой степи, Тюркского каганата, Волжской Булгарии, Золотой Орды и русского государства.

Сегодня уже нельзя представить историю без работ Гумилева, они уже давно вошли в золотой фонд научной мысли не только России, но и всего мира. Труды Гумилева сегодня печатаются на многих языках мира, входят в фонды ведущих библиотек и собраний. Вместе с тем, спорных моментов в изложении истории ученого не так уж и мало, и дискуссии вокруг теории пассионарности ведутся и сегодня. Это еще одно подтверждение того, что идеи Гумилева востребованы исторической наукой.

Но воспитывался у бабушки и путём самообразования.

Учитывая, что его отец в 1921 году был обвинён чекистами в участии в белогвардейском заговоре и расстрелян (обстоятельства дела до сих пор не ясны), Л.Н. Гумилёв был причислен властями СССР к категории неблагонадёжных и ему всячески препятствовали поступить в Ленинградский университет, дважды арестовывали и помещали в лагерь, не публиковали статьи, книги и т.п.

О своей гипотезе сам Л.Н. Гумилёв рассказывал так:

«Заключённых было в несколько раз больше, чем их могли вместить по норме тюремные стены... В моей камере в Крестах также тесным-тесно. Заняты не только нары. Спим под ними, на голом асфальтовом полу, в душной потной тесноте, впритык друг к другу. Условия далеко не курортные. Но в них и свои преимущества. Беспрепятственно можно разговаривать с соседом, сотоварищем по несчастью. На нарах днём лежать запрещено, но даже днём можно подлезть под них и, лёжа, размышлять о посторонних предметах. Например, об истории. Интерес к ней по-прежнему не оставлял меня. Но как заниматься наукой в тюрьме, будучи лишённым необходимых книг, бумаги, даже карандаша для записей? И тогда я подумал, а почему бы мне не заняться теорией исторической науки? Ведь это и неплохой способ уберечь мозг от разрушающего воздействия на него однообразных тюремных дум и переживаний.

Однажды из-под нар на четвереньках выскочил наружу молодой с взлохмаченными вихрами парень. В каком-то радостном и дурацком затмении он вопил: «Эврика!».
Это был не кто иной, как я.
Сидевшие выше этажом мои сокамерники, их было человек восемь, мрачно поглядели на меня, решив, что я сошёл с ума: «Ещё один! Чудик!» Такие случаи бывали нередко. Но на этот раз они ошиблись. Они не догадывались, что я минуту назад нашёл ответ на загадку, которая вот уже несколько недель подряд неотступно преследовала меня. Я подступал к ней то с одной, то с другой стороны, но она не давалась мне. Ситуация была тупиковой, и я ощущал себя сущим кретином.
В самом деле, какая сила лежит в основе рождения и гибели этносов - народностей и народов?
В истории нет ни одного этноса, дожившего в своей корневой родовой основе до наших дней. Древние шумеры, хетты, филистимляне, этруски и венеты уступили своё место парфянам, латинам и римлянам, которые выделились из латинов и других италиков. Но и их сменили итальянцы, испанцы, французы и греки (этнос славяно-албанского происхождения), турки, таджики, узбеки и казахи.
Я, кажется, сделал открытие, разгадав, наконец, что лежит в основе этого могучего естественного процесса. Я нашёл пусковой механизм его и дал ему отличное название: «пассионарность» - от латинского слова «passio» - страсть. Я понял, что рождению каждого нового этноса предшествует появление определённого количества людей нового пассионарного склада».

Дёмин В. Н., Лев Гумилёв, М., «Молодая гвардия», 2007 г., с. 10-11.

« На нарах, без книг, без возможности научной критики, он связал обрывки идей, сохранившихся в памяти, в глобальную схему этносов. Кое в чём они похожи на тюркские племена. У Гумилёва есть серьёзные статьи на эту тему. Он любил простодушных варваров и не любил старые гнилые цивилизации. Однажды я увидел его в коридоре Института востоковедения и, не здороваясь, спросил: «Лев Николаевич, чем вам нравится Чингисхан ?» Он ещё короче ответил: «Чингисхан не любил стукачей». Мне нетрудно было перевести это на язык исторических фактов: китайская агентура плела интриги в Великой Степи, мешая племенам объединиться в одну орду и прорваться в «Страну середины».

Померанц Г.С. , От мифологем к вехам реальности, в Сб.: Кто сегодня делает философию в России, Том 2 / Автор-составитель А.С. Нилогов, М., «Аграф», 2011 г., с. 392.

Его теория пассионарности принята далеко не всеми (в том числе из-за того, что ряд гипотез было выдано автором за факты) и постоянно возбуждает дискуссии и новые вопросы. Вот характерный пример:

«... Лев Гумилёв , объясняя всё самым простым способом: вот, сначала происходит толчок космической энергии, запускающий социоэтнический процесс, а потом эта энергия постепенно растрачивается, снижается. Это чересчур упрощённая трактовка, не учитывающая механизмов преобразований. Внутрисистемные отношения меняются в зависимости от того, как меняется со временем продолжающая жить и развиваться система, закономерным образом стремящаяся к своему максимуму. Достигшая определённой сложности и мощности система для своего дальнейшего развития и усиления стремится избавиться от самых активных подсистем, влияние которых становится дестабилизирующим. Ну - бандит-хулиган-здоровый набьёт морду любому, а десяток таких терроризирует всю округу. Но если набрать их тысячу для войны - они будут грызть друг друга, норовить поступать своевольно, не подчиняться приказам, которые им не нравятся. И самые буйные казнятся, несмотря на свои высшие бойцовые качества - чтоб усилить общее бойцовое качество войска. И прежде всего войсковое руководство заботится о дисциплине, абсолютной управляемости, безоговорочном выполнении приказов - пусть будут бойцы хуже, зато войско лучше. Принцип командной игры, а не звёздной. И вот крепкая система сажает на все узлы людей, которые будут лучше исполнять то, что им задано. Плевать, что дурак, лишь бы шёл в ногу. Исполнительность предпочитается таланту. И тогда адмирала Нельсона увольняют с флота, потому что он мешает воровать губернатору - но тот ворует «по чину» и вписывается в отношения системы «Империи», а Нельсон дестабилизирует обстановку. Война? - призовут, убьют, прославят: но в мирное время он лишний».

Веллер М.И. , Кассандра, СПб, «Пароль», 2003 г., с. 84.

«Официозные этнографы во главе с их лидером академиком Бромлеем (да и не только они) всем кагалом навалились на старенького, выпущенного из долгих лагерей, но находящегося под негласным надзором Гумилёва. Лично я помню, как в приватном кругу Лев Николаевич с горькой иронией бормотал: «Эх, Бромлей-Бармалей». В Ленинграде Лев Николаевич жил в старой коммунальной квартире, в большой квадратной комнате. Когда я был у него в гостях (в 1977 году), он сказал мне с усмешкой, кивнув на стену: «Вот, подселили кагебешника, ловит каждое моё слово. Они всё ждут, что я взорвусь и скажу что-нибудь эдакое. Боятся. А чего боятся? Ничего я говорить не собираюсь». И он безнадёжно махнул рукой».

Кацура А.В., В погоне за белым листом, М., «Радуга», 2000 г., с. 279.