§ 134. Первый период внешних отношений. Турция (1768–1774)

В то время, когда внимание императрицы Екатерины было обращено на усмирение польских конфедератов и гайдамацкого движения , Турция объявила России войну (1768). Предлогом для этого послужили пограничные грабежи гайдамаков (разоривших пограничные местечки Балту и Галту); истинная же причина заключалась в том, что турки были под враждебным России влиянием Франции и по ее внушению нашли данную минуту удобной для сведения своих давних счетов с Россией. Надеясь на то, что русские войска заняты в Польше, турки рассчитывали на успех. Действительно, они застали Екатерину врасплох. Но императрица проявила большую энергию и мужество и стала деятельно собирать силы для борьбы. В первый же год (1769) войны удалось нанести туркам чувствительное поражение (у крепости Хотина). Второй год войны (1770) был необыкновенно удачен. Граф Румянцев с удивительным искусством дважды разбил в несколько раз сильнейшего неприятеля близ р. Прута, на реках Ларге и Кагуле . В особенности важна и блестяща была Кагульская победа, открывшая Румянцеву дорогу на Дунай и даже за Дунай.

Пётр Александрович Румянцев-Задунайский

В то же время русский флот был отправлен из Балтийского моря в Средиземное под начальством графа Алексея Орлова . Орлов поднял восстание греков против турок в Пелопоннесе и встретился с турецким флотом у о. Хиоса. После страшного боя в Хиосском проливе и в бухте Чесме весь турецкий флот был сожжен (героями этих боев были адмиралы Спиридов и Грейг). Чесменская победа отдала во власть Орлова весь Архипелаг; но в Дарданеллы ему проникнуть не удалось. Слава Кагула и Чесме облетела всю Европу; она парализовала энергию турок. Дальнейшая война была ведена на самом Дунае, потому что турки уже не отваживались действовать на север от этой реки и ограничивались обороной ее берегов. Не один раз Румянцеву удавалось переправляться со своей армией через Дунай и осаждать придунайские крепости; но долго держаться за Дунаем было невозможно, по недостатку провианта. Тем не менее, в 1774 г. Румянцев, перейдя Дунай, разными дорогами направился к крепости Шумле, а передовые его отряды добрались даже до Балканских гор. За необыкновенный подвиг первой русской переправы через Дунай и за перенесение войны вглубь Турции Екатерина наградила Румянцева чином фельдмаршала и титулом «Задунайский». Не менее удачно действовала и вторая русская армия (князя Долгорукого): она овладела всем Крымом и утвердилась там. Для турок стало ясно, что война для них не могла окончиться удачно.

Русско-турецкая война 1768-1774. Карта

В 1774 г. в русском лагере на правом (южном) берегу Дуная, в деревне Кючук-Кайнарджи, был

Русско-турецкая война 1768-1774 годов

Борьбу за выход к Черному морю и приобретение новых земель на юге Россия продолжила в царствование Екатерины II.

В войне с Турцией в 1768-1774 гг. русское правительство приняло решение действовать наступательно, при этом главным направлением военных действий были избраны Дунайские княжества - Молдавия и Валахия.

В начале войны крымский хан Крым-Гирей нанес удар по Украине. В середине января 1769 г. он во главе 100-тысячной крымской конницы вторгся в пределы Новороссийской губернии и Запорожья. Два татарских отряда, встретив решительный отпор и понеся большие потери, отступили в Крым. Однако, 50-тысячный отряд во главе с Крым-Гиреем сумел проникнуть достаточно далеко в глубь Украины; обходя крупные укрепленные города, они смогли захватить и сжечь большое количество сел. Но, как только хан узнал, что против него направлены войска. он тут же отошел в степи. Это был последний набег крымских татар на украинские земли.

Русское правительство отдает приказ о создании Азовской флотилии. Корабли для нее строились на старых петровских верфях Дона и его притоков, а впоследствии - в Азове и Таганроге. Руководил строительством талантливый флотоводец вице-адмирал А. Сенявин, ставший впоследствии первым командующим молодого флота.

Большой успех принес русским войскам 1770 год. Возглавляемая талантливым полководцем Румянцевым, армия в ряде сражений разгромила турецко-татарскую армию. Особенно крупными были победы на реках Ларге 7(18) июля и Кагул 21 июля (1 августа). Успехи на суше были подкреплены морскими победами, которые создали благоприятные предпосылки для решительных действий против вассала и союзника Турции - Крымского ханства. Разработанный план ведения военных действий в 1771 году в качестве основной задачи предусматривал овладение Крымом силами 2-й русской армии.

К наступлению готовились довольно основательно. Во второй половине 1770 - начале 1771 г. на землях Запорожья была построена новая линия укреплений - Днепровская. Она проходила от Днепра по рекам Конке и Берде к Азовскому морю. Здесь и был создан плацдарм, с которого 2-ая армия начала наступательные операции по овладению Крымом.

В это время к новому командующему 2-й армией П. Панину обратились ногайские татары с просьбой разрешить вернуться в родные края - Приазовье и Причерноморье (в 1769 году их вытеснили оттуда русские войска, преследовавшие конницу Крым-Гирея).

Русское правительство дало утвердительный ответ с условием, что ногайцы примут российское подданство. На эти условия согласились ногайские татары Белгородской, Буджакской, Едисанской, впоследствии Едигкульской и Джамбулукской орд.

Занятие Крыма русскими войсками

Главные силы 2-й армии, насчитывавшие 24 тысячи человек, во главе с новым командующим В. Долгоруковым направились к Перекопу в конце апреля 1771 года.

Крымское руководство понимало, что русские войска, подошедшие вплотную к полуострову, вскоре начнут свое наступление. Были предприняты попытки максимально сосредоточить имеющиеся силы в самом Крыму, с этой целью хан Селим-Гирей, находившийся со своими войсками в турецком лагере на Дунае, прорвал в сентябре 1770 г. линии русских войск и вернулся в край.

Турецкий султан был крайне заинтересован в сохранении Крыма под своей властью. Несмотря на то, что сама Турция находилась в чрезвычайно сложном положении, в Крым направились турецкие войска, военные специалисты, инструктора во главе с Ибрагимом - пашой и одним из лучших полководцев Абазех-Мухаммед-пашой. Под их руководством возводились укрепления, проходили обучение крымские войска.

В это время основные силы русской армии во главе с генералом В. Долгоруковым подходили к Перекопу, в то же время отряд под командованием генерала Щербатова, используя корабли Азовской военной флотилии, высадился в 50 километрах от Перекопа.

Когда 9 июня 1771 г. основные силы 2-й армии начали атаку перекопских укреплений, во фланг неприятеля ударил отряд генерала Прозоровского, переправившись через Сиваш. Селим-Гирей оказался вынужденным снять часть войск с основного направления и бросить их против отрядов Щербатова и Прозоровского. Этим не преминул воспользоваться генерал Долгоруков и, отбросив крымскотатарские войска от Перекопа, развил наступление в глубь Крыма. Армия под его командованием направилась к Бахчисараю, в направлении Гезлева устремился отряд Брауна, отряд же Щербатова двинулся в сторону Каффы. Генерал Щербатов разбивает 100-тысячное войско крымского хана 29 июня на подходе к Каффе и после этого овладевает Керченским и Таманским полуостровами. Браун без проблем занимает Гезлев. Не встретили особого сопротивления и основные силы под командованием Долгорукова. Подойдя к Ак-Мечети, командующий 2-й армией расположил свой лагерь у р. Салгир (на том месте, где находилась палатка командующего, ныне в центре Симферополя стоит обелиск - Долгоруковский шпиль).

К концу июня русская армия овладела, фактически, всей территорией полуострова. Турецкий флот, находившийся у крымского побережья, побоялся высадить десант для поддержки ханских войск, он даже не решился на сражение с кораблями Азовской флотилии. Вскоре султанская эскадра приняла остатки турецких войск, воевавших в Крыму, хана Селим-Гирея с его гаремом, частью беев и мурз и отбыла в Константинополь.

В то же время к В. Долгорукову обратилась высшая татарская знать (беи и мурзы) и мусульманское духовенство с просьбой о союзе и дружбе Крыма с Россией. Генерал В. Долгоруков принял 27 июля 1771 г. ширинского мурзу Исмаила, передавшего ему присяжной лист о вечной дружбе и неразрывном союзе с Россией, подписанный 110 представителями высшей крымскотатарской знати. Накануне по инициативе Джахан-Гирея, Бегадыр-Гирея и влиятельных беев Ширинских был созван совет высшей крымской знати, утвердивший указанный присяжный лист. После этого совет избрал нового хана - орского бея Сагиб-Гирея (который считался сторонником сближения с Россией), а калгой-султаном его брата, Шагин-Гирея. В. Долгоруков принял присяжной лист и утвердил избрание крымским ханом Сагиб-Гирея. Это означало, что Крымское ханство становилось независимым государством под протекторатом России.

В ноябре 1771 года и в Стамбуле состоялся подобный совет крымской знати, бежавшей в Турцию, который избрал ханом Максуд-Гирея. Турецкий султан, утвердив это избрание, прилагал все усилия для возвращения Крыма в свою зависимость.

Оставив небольшие гарнизоны в основных городах Крыма и в портах Керчь, Еникале и Кинбурн, русские войска ушли с полуострова.

Кючук-Кайнарджийский договор (1774 г.)

Успешно развивались события для русской армии, воевавшей с Турцией, на других направлениях. Особых успехов добивались войска под командованием А. Суворова. В частности, в начале июня 1774 г. русская армия форсировала Дунай, а 9 июня ее авангард под командованием Суворова, насчитывавший всего 8 тысяч солдат, разгромил 40-тысячную турецкую армию у Козлуджей. В конце июня русские войска, перейдя Балканы, стали угрожать Константинополю. Турция предложила России заключить мирный договор. Целый ряд европейских государств, обеспокоенные чрезвычайными успехами, стали оказывать давление на русское правительство и вынудили его уступить.

После коротких переговоров в небольшой болгарской деревушке Кючук-Кайнарджи, 10 июля 1774 года представители России и Турции подписали мирный договор. Свои подписи под ним поставили П. Румянцев и турецкий великий визирь Муссун-заде Мехмет-паша. Турция признавала независимость Крымского ханства, при этом обязалась не вмешиваться в его внутренние дела. Только согласно традициям сохранялось подчинение хана турецкому султану в религиозных вопросах, как верховному халифу. В состав России вошли Большая и Малая Кабарда, восточная часть Керченского полуострова с Керчью и Еникале, Азов с прилегающим районом, крепость Кинбурн в устье Днепра, территория между Днепром и Южным Бугом в их нижнем течении до побережья Черного моря. Особое значение для России имели статьи договора, согласно которым она добилась права свободного торгового судоходства по Черному морю через Босфор и Дарданеллы и захода русских торговых судов в турецкие порты. Кроме этого, Турция должна была в течение трех лет выплачивать России контрибуцию в размере 4,5 млн. рублей.

Для Крымского ханства важнейшей была третья статья Кючук-Кайнарджийского договора, где определялся его статус: «Все татарские народы имеют быть признаны вольными и совершенно независимыми от посторонней власти, но пребывающими под самодержавной властью собственного их хана чингисского поколения, всем татарским обществом избранного и возведенного, который да управляет по древним их законам и обычаям, не отдавая отчета ни в чем никакой посторонней державе, и для того ни российский двор, ни Оттоманская Порта не имеет вступаться как в избрание и возведение помянутого хана, так и в домашние их дела ни под каким видом...»

Кючук-Кайнарджийский договор имел ряд существенных противоречащих друг другу пунктов, которые в любой момент могли дестабилизировать обстановку в Крыму. Политика и Турции, и России способствовали расколу крымского общества на две части - пророссийскую и проосманскую, что еще более накаляло обстановку на полуострове.

Правление Шагин-Гирея

В 1775 году турецкий султан решается сместить с престола Сагиб-Гирея, чье правление особого удовлетворения Турции не принесло. Новым крымским ханом назначается Девлет-Гирей. Это совсем не устраивало российское правительство. Воспользовавшись тем, что Турция не выполнила ряд положений Кючук-Кайнарджийского договора (в частности, ее войска, продолжали оставаться в Каффе), выдвинув еще ряд претензий, Екатерина II отдает приказ о вводе российских войск в Крым. В ноябре 1776 года корпус под командованием А. Прозоровского без сопротивления занял Перекоп.

Весной 1777 года войска под командованием А. Суворова заняли степную часть полуострова. Поддержанный русской императрицей Шагин-Гирей высаживается в Еникале. Абсолютное большинство крымскотатарской знати переходит на его сторону. 29 марта 1777 г. Диван принимает решение об отстранении Девлет-Гирея и провозглашении крымским ханом Шагин-Гирея. После того, как 20 мая русские войска овладели Каффой, Девлет-Гирей оказался вынужденным отправиться в Турцию.

Шагин-Гирей, видя сложность положения в своем государстве, обратился к Екатерине II с просьбой оставить в Крыму часть русских войск, которые расположились у Ак-Мечети. Правление Шагин-Гирея нельзя признать удачным: стремясь ускорить развитие и преобразование своего государства, он пытается осуществить многочисленные реформы, при этом совершенно не считаясь со сложным внутренним и внешним положением ханства. Многие преобразования серьезно нарушали установившиеся традиции, требовали огромных денег (особенно попытка построить новую столицу в Каффе), увеличивали налоги с населения. Крайне негативную реакцию вызывало у народа введение «европейских новшеств»: сам Шагин-Гирей ездил не верхом на коне, как подобало хану, а в карете, была проведена перепись населения (вызвавшая значительный переполох, так как никогда ранее подобные мероприятия не проводились, а разъяснить населению ее цель никто по-настоящему не удосужился). После того, как хану вздумалось создавать в ханстве войско на европейский манер, а уж тем более введения оскорбляющих человеческое достоинство телесных наказаний в виде порки шпицрутенами, против него в октябре 1777 г. взбунтовался весь Крым.

Этим тут же воспользовалась Турция. Назначив в Стамбуле нового хана Селим-Гирея III, султан помогает ему высадиться в Крыму в декабре 1777 г. Против Шагин-Гирея выступили не только крымские, но и ногайские татары. И только вмешательство русских войск во главе с А. Прозоровским помогло Шагин-Гирею подавить это выступление. Турция вынуждена была согласиться с утверждением на ханском престоле Шагин-Гирея (Селим-Гирей III в ходе восстания был убит).

Однако Шагин-Гирей нужных выводов не сделал и продолжал введение новшеств, чем и предопределил свою дальнейшую судьбу.

Оценив всю сложность положения в Крыму, Екатерина II предпринимает необходимые меры. Вместо А. Прозоровского она назначает командующим русскими войсками А. Суворова, который являлся не только блистательным полководцем, но и мудрым дипломатом.

С одной стороны, Суворов проводил ряд мероприятий по укреплению обороны полуострова, особенно побережья, в частности, построил укрепления у входа в Ахтиарскую бухту, запретил турецким кораблям брать пресную воду из р. Бельбек и усилил охрану побережья. В то же время он прилагает максимум усилий, чтобы «российское присутствие» не вызывало у крымских татар озлобления, с этой целью им был издан специальный приказ по своей армии: «Соблюдать полную дружбу и утверждать обоюдное согласие между россиян и разных звеньев обывателей». Зная о том, что европейская дипломатия уже неоднократно обращала внимание России на незаконность присутствия ее войск в Крыму, по предложению Г. Потемкина было принято решение возложить на эти войска во главе с А. Суворовым обеспечение переселения христианского населения из Крыма (в основном, греческого). Такие действия осуществлялись русским правительством с целью подрыва, и без того находящейся в тяжелом состоянии, экономики Крыма. (Европе представили другие мотивы этого переселения - притеснение христиан на полуострове). А. Суворов проводит операцию с присущей ему молниеносностью (при этом он даже не поставил в известность Шагин-Гирея), с мая по сентябрь 1778 года в Приазовье и в Северное Причерноморье было переселено 31 тысяча христиан.

Турецкий султан несколько раз направлял к берегам большие эскадры своих кораблей, но, зная насколько решительно и успешно могут действовать русские войска под командованием А. Суворова, турки так и не отважились высадить свой десант.

В свою очередь, Екатерина II не решалась на присоединение Крыма к России, зная отношение к этому вопросу ряда европейских государств. Более того, под их давлением Россия согласилась подписать с Турцией 10 марта 1779 г. Айналы-Кавакскую конвенцию. В ответ на обязательства турецкого султана не вмешиваться во внутренние дела Крымского ханства, Россия выводила свои войска из Крыма, соглашаясь на подчинение ханства султану в делах религии, в том числе и благословение им хана при возведении на престол. Турция также обязывалась беспрепятственно пропускать через Босфор и Дарданеллы русские торговые суда и признать крымским ханом Шагин-Гирея.

Выполняя решение конвенции, русское правительство выводит свои войска из Крыма, оставив только 6-тысячный гарнизон в Керчи и Еникале.

Ничему не наученный Шагин-Гирей безуспешно продолжал «европеизировать» свое ханство, и, как следствие, осенью 1781 г. вспыхнуло новое восстание, которое возглавил собственный брат хана Батыр-Гирей вместе с крымским муфтием. На этот раз Шагин-Гирею удалось самому справиться с выступлением своих подданных. Однако устроенные ханом казни вызвали в 1782 году новое восстание, и Шагин-Гирею пришлось бежать под защиту русского гарнизона в Керчь. Турция провозгласила ханом Махмут-Гирея. Российское правительство для восстановления Шагин-Гирея у власти направляет свои войска в Крым. Сторонники Махмут-Гирея потерпели поражение, и Шагин-Гирей занял ханский престол.

Положение дел в Крымском ханстве постоянно ухудшалось, и русское правительство понимало, что дальнейшее «правление» Шагин-Гирея только усугубляет положение и вызывает резкое недовольство крымских татар. В то же время было очевидно, что свою самостоятельность Крым в такой ситуации сохранить не сможет. Согласиться с тем, что Крымское ханство вновь станет вассалом Турции, Екатерина II, разумеется, не могла. После долгих совещаний с Г. Потемкиным она решается на присоединение Крыма к России.

Этому способствовала и сложившаяся международная обстановка 80-х годов XVIII в. Внимание ведущих европейских государств, и прежде всего Англии и Франции, было приковано к Северной Америке, где в английских колониях развернулась война за независимость. Поэтому вмешаться в «выяснение отношений» между Россией и Турцией Европа не могла.

К Шагин-Гирею направили генерала Самойлова, который передал хану предложение Екатерины II добровольно отречься от престола и передать Крым России. При этом Шагин-Гирею гарантировалось дальнейшее покровительство и выделение ему ежегодно 200 тысяч рублей. Понимая, что никакой поддержки у своих подданных он уже давно не имеет, в феврале 1783 г. Шагин-Гирей отрекается от престола.

8 апреля 1783 г. Екатерина II подписывает манифест (рескрипт) «О принятии полуострова Крыма, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу». Понимая чрезвычайную сложность происходивших событий и возможных последствий, в манифесте императрица приводит доводы правильности принятого решения: «В прошедшую с Портой оттоманскую войну, когда силы и победы оружия Нашего давали нам полное право оставить в пользу Нашу Крым, в руках наших бывший. Мы сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению доброго согласия и дружбы с Портою Оттоманскою, преобразив на тот конец народы татарские в область вольную и независимую, чтобы удалить навсегда случаи и способы к распрям и отстуде, происходившим часто между Россиею и Портою в прежнем татар состоянии Но ныне, по долгу предлежащего Нам попечения о благе и величии Отечества, стараясь в пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством, навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир между империями Российскою и Оттоманскою заключенный, который мы навсегда искренне сохранить желаем, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков Наших, решалися Мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Таман и Кубанскую сторону». Тут же в манифесте императрица уверяет крымских татар, что она обязуется: «содержать их наравне с природными Нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру».

Выполняя волю Екатерины II, Г. Потемкин отдает приказ русской армии, согласно которому войска под командованием А. Суворова и самого Г. Потемкина занимают Тамань и Керченский полуостров, войска под командованием де Больмена вошли непосредственно в Крым. Поддержку с моря осуществляла Азовская эскадра вице-адмирала Клокачева.

В июне 1783 г. в лагере русских войск, расположенном на отвесной скале Ак-Кая (недалеко от Карасубазара (Белогорска)), наместник Новороссии Григорий Александрович Потемкин принял от беев, и мурз, и от всей татарской знати присягу на верность России. В декабре 1783 г. Турция, согласно подписанному договору, признала включение Крыма в состав России.

Печальна судьба последнего крымского хана Шагин-Гирея. После отречения от престола он некоторое время жил в Воронеже и Калуге. Затем неожиданно обратился к Екатерине II с просьбой отпустить его в Турцию. После долгих уговоров не делать этого, русское правительство все-таки отвечает согласием. В январе 1787 г. он покинул пределы России. Турецкий султан вначале довольно благосклонно встретил бывшего крымского хана, однако вскоре Шагин-Гирей был обвинен в новых политических интригах и казнен на о. Родос.

Русско-турецкая война 1787-1791 гг. Победы русской армии и флота. Ясский мирный договор

Турция, так и не согласившись с результатами предыдущей войны 1769-1774 гг. и, прежде всего, с потерей Крыма, решила, что новая война будет для нее более удачной. 15 июля 1787 г. она предъявила России ряд требований, в том числе отказаться от протектората над Грузией и признать ее вассальную зависимость от Турции, согласиться на досмотр турецкими властями русских торговых судов, снизить пошлины на ввозимые турецкие товары до 3%, передать Турции соляные озера в районе Кинбурна. 5 августа Турция решила предъявить новый, более жесткий, ультиматум, потребовав немедленно вернуть ей Крым и аннулировать все русско-турецкие соглашения, начиная с Кючук-Кайнаджирского мирного договора. Однако, даже не дождавшись ответа русского правительства, султан 13 августа объявил России войну. Такая его поспешность, очевидно, объясняется тем, что не заинтересованные в возросшем могуществе России государства активно «подогревали страсти». Показательными являются слова австрийского императора Иосифа II (который в этой войне был пусть и пассивным, но все-таки союзником), которыми он ответил на предложение Екатерины II о заключении союза против Турции: «Аля Вены безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах».

Русско-турецкая война 1787-1791 гг. началась с попыток турецкого флота атаковать российский у западных берегов Крыма 21 августа 1787 г. Эта война показала значительное превосходство русской армии и флота по многим параметрам, но прежде всего в совершенно новом, энергичном, инициативном командовании. Наиболее активными и нестандартными действиями отличались выдающийся полководец А.В. Суворов (1730-1800) и флотоводец Ф.Ф. Ушаков (1744-1817). Попытка турок высадить свой десант на Кинбурнской косе закончилась для последних полной катастрофой. Войска под командованием П. Румянцева и Г. Потемкина овладели важнейшими крепостями, Очаковым и Хотином. Молниеносными ударами А. Суворов достиг блистательных побед под Фокшанами и Рымником. Апогеем полководческого таланта А. Суворова в этой войне являлось взятие первоклассной турецкой крепости Измаил на Дунае, до этого считавшейся неприступной. При взятии этой крепости взошла звезда еще одного гениального русского полководца, ученика «суворовской школы», М.И. Кутузова. Русские войска взяли важнейшие турецкие крепости Аккерман, Хаджибей, Бендеры.

Первых успехов добился и молодой Черноморский флот под командованием адмирала Ф. Ушакова. Он отказался от устаревшей линейной тактики морских сражений и стал использовать решительную атаку флагманского корабля, максимальное сближение с неприятельской эскадрой, чтобы в короткой и решительной схватке принуждать противника капитулировать. Первые громкие победы Черноморский флот одержал у о. Тендера в Керченском проливе, уничтожив турецкий флот у собственной базы, а также на побережье Болгарии у мыса Калиакрия.

Потерпев целый ряд сокрушительных поражений, потеряв большую часть войска и флота, Турция была на пороге катастрофы, всполошилась вся Европа. Под этим давлением (прежде всего со стороны Англии и Франции) Россия оказалась вынужденной пойти на мирные переговоры с Турцией. 29 декабря 1791 г. (января 1792 г. по новому стилю) был подписан Ясский мирный договор. К России отошла территория в междуречье Южного Буга и Днестра, включая Очаков. Турция окончательно признала присоединение Крыма к России. Отказалась Турция и от притязаний на Грузию. Утверждение России в Северном Причерноморье, на Азовском и Черном морях и получение возможности свободной заграничной торговли морским путем через проливы стало одним из факторов, способствовавших ускорению заселения и развития Северного Причерноморья и Крыма.

Г.А. Бабенко, В.П. Дюличев

Фото горного Крыма

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

Начало войны. Чесменское сражение (1770)

Ко второй половине XVIII века те времена, когда европейцы связывали имя турок с концом света, уже давно прошли. Однако могущество Турции, или Оттоманской Порты, еще не казалось Европе призрачным. Уступив европейцам моря, турки продолжали оставаться грозными противниками на суше. Это было тем более странно, что европейское военное искусство шагнуло далеко вперед, а образ действий турецкой армии почти не изменился за последние три столетия. Турки сразу вводили в бой огромную массу войск. Их первый удар был ужасен, но если неприятелю удавалось его выдержать, то сражение обыкновенно турками проигрывалось. Турецкие войска легко поддавались панике, и их численное превосходство оборачивалось против них самих, мешая перестроить боевые порядки и отразить вражеский контрудар. Атаковать турки предпочитали большими скоплениями конницы. Наиболее боеспособную часть пехоты составляли регулярные отряды янычар, формировавшиеся путем насильственного набора мальчиков и юношей в христианских частях Османской империи. Турецкая артиллерия не уступала по своим качествам европейской, но турки отставали в организации артиллерийского дела.

Первым удачную тактику полевого сражения против турок открыл в начале XVIII век Евгений Савойский. Австрийский генералиссимус стремился вначале выдержать первый натиск турок, строя свои войска в огромные каре и ограждая их рогатками. В случае успеха на поле боя он переходил к осаде турецких крепостей.

Русская армия долгое время не могла успешно противостоять туркам: бесславно закончились турецкие походы во времена Софьи, Петр I потерпел катастрофу на берегах Прута. Только фельдмаршалу Миниху, ученику принца Савойского, удалось нащупать настоящий образ действий в войне с ними. Ставучанская победа, взятие Хотина, занятие Молдавии были подвигами самобытными и по тем временам блестящими. Однако и Миних придерживался сугубо оборонительной тактики. Медленные передвижения войск, построенных в неповоротливые дивизионные каре, долгие осады крепостей, а так же, имя иностранца и нестерпимое самолюбие мешали Миниху одерживать решительные победы.

Война, объявленная России Турцией в 1768 году, повлекла за собой коренные изменения в действиях русской армии. Первый год войны русские под командованием Голицына и Румянцева провели по-прежнему робко, стремясь главным образом не допустить турецкого вторжения. Но 1770 год оглушил и турок, и русских громом неслыханных побед. Военный талант Румянцева внезапно обнаружился в полном блеске. Он решился уничтожить рогатки, вселявшие робость в солдат, и атаковать конные массы турок небольшими, подвижными каре. Успех этой тактики был ошеломляющий. 38-тысячная русская армия разбила 80 тысяч турок при Ларге, а затем сокрушила 150-тысячную армию великого визиря на реке Кагул. Кагульское сражение стало крупнейшей победой европейской армии над турками за всю историю их военных конфликтов.

Об этой победе Румянцев доносил Екатерине: «Да позволено мне будет, всемилостивейшая государыня, настоящее дело уподобить делам древних римлян, коим Ваше Императорское Величество велели мне подражать: не так ли армия Вашего Императорского Величества теперь поступает, когда не спрашивает, как велик неприятель, а ищет только, где он».

К сожалению, столь славные победы не привели к окончанию войны. Военные достоинства Румянцева, несомненные в области тактики, как-то странно исчезали, когда дело доходило до стратегии. Здесь он все еще находился в плену устаревших взглядов. Вместо того, чтобы преследовать турок и развивать свой успех, Румянцев занялся «правильной» осадой турецких крепостей, распылил силы и упустил время, дав туркам оправиться от поражений. Его осторожность простиралась до того, что он часто не давал точных указаний подчиненным, чтобы иметь извинение в случае неудачи. Ища славы, Румянцев страшился бесславия, и 1771 год провел в нерешительных, вялых действиях.

Гораздо больше решительности проявляла сама императрица. Она развила в себе изумительную энергию, работала, как настоящий начальник генерального штаба, входила в подробности военных приготовлений, составляла планы и инструкции, изо всех сил спешила построить азовскую флотилию и фрегаты для Черного моря, слала своих агентов все углы и закоулки Турецкой империи в поисках, где бы устроить заварушку, заговор или восстание, поднимала на турок царей имеретинского и грузинского и на каждом шагу наталкивалась на свою неготовность к войне: решив послать морскую экспедицию к берегам Мореи, просила своего посла в Лондоне выслать ей карту Средиземного моря и Архипелага; хлопоча поднять Закавказье, недоумевала, где находится Тифлис, - на каспийском ли, черноморском ли берегу или же внутри страны. Ее раздумья разгоняли братья Орловы, умевшие только решаться, а не думать. На одном из первых заседаний совета, собиравшего по делам войны под председательством императрицы, Григорий Орлов предложил отправить экспедицию в Средиземное море. Немного спустя брат его Алексей, долечивавшийся в Италии, указал и прямую цель экспедиции: если ехать, так уж ехать до Константинополя и освободить всех православных от ига тяжкого, а неверных магометан, по слову Петра Великого, согнать в поле и в степи пустые и песчаные, на прежние их жилища. Он сам напросился быть и руководителем восстания турецких христиан.

Нужно было иметь много веры в провидение, иронически пишет В.О. Ключевский, чтобы послать на такое дело в обход чуть не всей Европы флот, который сама Екатерина четыре года назад признавала никуда не годным. И он спешил оправдать отзыв. Едва эскадра, отплывшая из Кронштадта (июль 1769 года) под командой Спиридова, вступила в открытое море, один корабль новейшей постройки оказался негодным к дальнейшему плаванию. Русские послы в Дании и Англии, осматривавшие проходившую эскадру, были поражены невежеством офицеров, недостатком хороших матросов, множеством больных и унынием всего экипажа.

Эскадра двигалась медленно. Екатерина выходила из себя от нетерпения и просила Спиридова ради бога не мешкать, собрать силы душевные и не посрамить ее перед целым светом. Из 15 больших и малых судов эскадры до Средиземного моря добралось только 8. Когда А.Орлов осмотрел их в Ливорно, у него волосы поднялись дыбом, а сердце облилось кровью: ни провианта, ни денег, ни врачей, ни сведущих офицеров. С незначительным отрядом он быстро поднял против турок Морею, но потерпел неудачу от подоспевшего турецкого войска и бросил греков на произвол судьбы, раздраженный тем, что не нашел в них Фемистоклов. Соединившись с подошедшей между тем другой русской эскадрой, Орлов погнался за турецким флотом и в Хиосском проливе близ крепости Чесма настиг армаду, вдвое превосходившую русских. Смельчак испугался, увидев «оное сооружение», и с отчаянья атаковал его.

После четырехчасового боя, когда вслед за русским «Евстафием» взлетел на воздух и подожженный им турецкий флагман, турки укрылись в чесменскую бухту. Через день (26 июня 1770 года) в лунную ночь русские пустили брандеры и к утру скученный в бухте турецкий флот был сожжен. Незадолго до того Екатерина писала одному своему послу: «Если богу угодно, увидишь чудеса». И, замечает Ключевский, чудо произошло: в Архипелаге нашелся флот, хуже русского. «Если б мы не с турками имели дело, всех бы [нас] легко передавили», - писал А.Орлов.

Успехи русского оружия настроили против России Францию, Австрию и Швецию. Екатерина II вступила в переговоры с султаном, но Турция, вполне оправившись от потрясения, проявила неуступчивость. «Если при мирном договоре не будет удержано - независимости татар [Крыма], ни кораблеплавание на Черном море, то за верно сказать можно, что со всеми победами, мы над турками не выиграли ни гроша, - выражала Екатерина свое мнение русскому посланнику в Константинополе, - я первая скажу, что такой мир будет столь же стыдный, как Прутский и Белградский в рассуждении обстоятельств».

1772 год прошел в бесплодных переговорах, а в марте 1773 года военные действия возобновились.

Приезд в армию Суворова

Суворов зимой 1772 года получил предписание осмотреть русско-шведскую границу «с примечанием политических обстоятельств». Как он и предполагал, никакой серьезной военной угрозы со стороны Швеции не было. По возвращении в Петербург ему удалось выхлопотать у Екатерины II назначение в молдавскую армию. 4 апреля Военная коллегия определила: генерал-майора Суворова отправить в 1-ю армию, выдав ему высочайше пожалованные на дорогу 2 тысячи рублей. Через четыре дня, получив паспорт на проезд, Суворов выехал в румянцевскую армию.

В первых числах мая он был уже в Яссах. Румянцев принял его довольно холодно, не оказав никаких отличий (к числу недобрых качеств Румянцева относились завистливость и надменность) и назначил Суворова в корпус генерал-поручика графа Салтыкова, располагавшийся у Негоештского монастыря.

Прибытие Суворова в Молдавию совпало с началом активных действий против турок. Румянцев еще в феврале получил предписание от императрицы идти за Дунай, разбить визиря и занять край до Балкан. Это приказание Румянцев не выполнил - у него было всего около 50 тысяч человек, с которыми он должен был охранять кордонную линию длиной в 750 верст, а так же Валахское и Молдавское княжества. Между тем силы турок в районе Шумлы росли и уже начали беспокоить русские аванпосты на Дунае.

Сражение под Туртукаем

Румянцев разработал план проведения мелких поисков на правом берегу Дуная. Главный из них - набег на Туртукай - был поручен Суворову.

Туртукайская крепость прикрывала переправу через Дунай в устье реки Арджеш. Дунай здесь неширок, и турецкие разъезды часто сами переправлялись на русский берег.

Суворов сразу же оказался в родной, наступательной стихии. Он приготовил 17 лодок для переправы своих 600 человек. Поскольку устье Арджеша простреливалось турецкой артиллерией, он дал приказ скрытно доставить суда на подводах. Одновременно он попросил у Салтыкова пехоту для подкрепления.

Вечером 7 мая Суворов еще раз осмотрел переправу и лег спать на аванпостах недалеко от берега. Перед рассветом его разбудили выстрелы и громкие крики «алла, алла!» - это турецкий отряд напал на казаков. Вскочив на ноги, Александр Васильевич увидел невдалеке от себя скачущих турок. Он едва успел ускакать вслед за казаками.

С помощью пехоты турок удалось отогнать. Один из пленных показал, что туртукайский гарнизон достигает 4 тысяч человек.

Утром 8 мая прибыли подводы с лодками и подкрепления. Салтыков прислал конницу. Суворов недоумевает: зачем она ему? Тем не менее он назначает переправу в ночь на 9 мая и садится писать диспозицию: пехота переправляется на лодках, конница - вплавь; атака ведется двумя каре, стрелки тревожат неприятеля, резерв без нужды не подкрепляет; турецкие набеги отбивать наступательно; подробности зависят от обстоятельств и искусства командиров; Туртукай сжечь и разрушить; от каждого капральства выделить четырех человек для взятия добычи, остальным на грабеж не отвлекаться; весьма щадить жен, детей и обывателей, мечети и духовных не трогать, чтобы неприятель щадил христианские храмы; да поможет Бог!

Суворова тревожит недостаток пехоты в его отряде. Он пишет одну за другой несколько записок Салтыкову, где настойчиво повторяет: «Увы, пехоты мало; карабинер чрезвычайно, да что им делать на той стороне?»; «Все мне кажется пехоты мало, и вряд за 500». В последней записке он заверяет Салтыкова, что будет «все хорошо, как [если] Бог благоволит» и добавляет: «А пехоты, кажется, мало». Суворову необходим громкий успех, поэтому он не хочет полагаться на одну неожиданность. Записки отражают не колебания воли, а зрелую обдуманность его действий.

Вечером Александр Васильевич еще раз объехал берег и сам разместил батарею.

С наступлением ночи русские начали переправу. Турки открыли огонь, но в темноте не смогли причинить большого вреда. Русские построились в каре и ударили в штыки. Атака велась горячо, офицеры первыми всходили на вражеские батареи. Возбуждение было так велико, что пленных не брали. Суворов находился в одном из каре. Разорвавшаяся турецкая пушка ранила его в правую ногу и бок, и он, истекая кровью, вынужден был отбиваться от наскочившего янычара. Подмога подоспела вовремя и отбила его. Три турецких лагеря под городом и сам Туртукай были взяты быстро, в четвертом часу утра все было кончено. Город минировали и взорвали, 700 местных христиан перевезли на русский берег. Потери турок доходили до 1500 человек; у русских ранено около 200, убитых было мало, в основном это были утонувшие при переправе.

Еще до рассвета, пока ему перевязывали ногу и бок, Суворов отправил Салтыкову и Румянцеву короткие записки с извещением об успехе. «Ваше сиятельство, мы победили,- писал он Салтыкову, - слава Богу, слава вам». Вторая часть фразы, видимо, понравилась ему своим ритмом, и в записке Румянцеву он съерничал:

Слава Богу, слава вам,
Туртукай взят, и я там.

Возвратясь на свой берег, Суворов построил каре и отслужил молебен. Солдаты щедро оделяли священников награбленным золотом и серебром.

В тот же день, отдохнув, Александр Васильевич принимается за обстоятельное донесение Салтыкову. В нем он твердо определяет цену победы: «Все здесь здорово ликовалось... Подлинно мы были вчера veni, vade, vince (искаженное «veni, vidi, vici: «пришел, увидел, победил». - С.Ц.), и мне так первоучинка. Вашему сиятельству и впредь послужу, я человек бесхитростный. Лишь только, батюшка, давайте поскорее второй класс (то есть орден св. Георгия II степени. - Авт.)». Два дня спустя он повторяет в том же наивном тоне: «Не оставьте, ваше сиятельство, моих любезных товарищей, да и меня Бога ради не забудьте. Кажется, что я вправду заслужил георгиевский второй класс; cколько я к себе ни холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок очень у меня болят, голова будто как пораспухла; простите мне, что я съезжу в Бухарест на день-другой попариться в бане...»

Суворовская победа выглядела еще внушительнее на фоне неудачи остальных поисков, в одном из которых турки убили 200 русских солдат и офицеров и пленили князя Репнина. Александр Васильевич получил награду, которую просил.

Настала полоса бездействия, и турки восстановили укрепления Туртукая. Суворов был бессилен что-либо предпринять против этого и рассеивал свою тоску ревностной подготовкой войск. На беду, не успев оправиться от ранения, он заболел местной лихорадкой. Жестокие пароксизмы повторялись через день, и 4 июня Суворов запросился в Бухарест на лечение. Но на другой день он получил приказ Румянцева о новом поиске на Туртукай. Александр Васильевич сразу почувствовал себя лучше, о чем немедленно донес Салтыкову, надеясь возглавить дело. Однако 7 июня наступило резкое обострение болезни, и Суворов вынужден был перепоручить командование операцией князю Мещерскому. Все-таки, Александр Васильевич лично составил «хорошую диспозицию» и назначил поиск в ночь на 8 июня, полагаясь, что замещающие его офицеры повторят его лихой набег месячной давности. Какого же было его негодование, когда он узнал, что поиск не удался: русские застали турок настороже и возвратились. Взбешенный Суворов уехал в Бухарест, ни с кем не переговорив. В тот же день он написал Салтыкову оправдательное письмо: все было готово - и флотилия, и диспозиция, «мерзко говорить об остальном; ваше сиятельство сами догадаетесь, но пусть это будет между нами; я пришлец, не желаю делать себе здесь врагов». Туманность выражений в официальном донесении вызвана тем, что один из главных виновников неудачи - полковник Батурин - был дружен с Суворовым, что заставило Александра Васильевича сдерживаться в выражениях. Но в частном письме на следующий день Суворов дает волю своим чувствам: «Г.Б. [Батурин] причиною всему; все оробели. Может ли быть такой полковник в армии российской? Не лучше ли воеводой, хоть сенатором? Какой это позор! Все оробели, лица не те. Бога ради, ваше сиятельство, сожгите письмо. Опять сим напоминаю, что я здесь неприятеля [себе] не хочу и лучше все брошу, нежели бы его иметь пожелал... Боже мой, когда подумаю, какая это подлость, жилы рвутся!»

Суворов страдает от лихорадки, от стыда за подчиненных и от опасений, что может миновать надобность в поиске. 14 июня, полубольной, он возвращается в Негоешти и назначает на ночь 17-го новую атаку. Диспозиция та же, но, учитывая предыдущую неудачу, Суворов приказывает «задним напихивать на передних весьма».

На этот раз на турецкий берег переправилось около 2500 человек. Бой был упорный и продолжался четыре часа. Почти все русские офицеры были ранены. Две колонны Батурина вновь чуть не испортили все дело, не поддержав вовремя атаку. Впрочем, остальные войска действовали отлично, даже новобранцы. Сам Суворов из-за очередного приступа лихорадки ходил, опираясь на двух казаков, и говорил так тихо, что держал рядом с собой офицера, повторявшего за ним распоряжения. Победа придала ему сил, и под конец боя Александр Васильевич сел на лошадь.

Туртукай был вторично разрушен. На этот раз удачей закончилась и переправа через Дунай других русских отрядов. Румянцев осадил Силистрию. Суворов не послал свой отряд с флотилией на усиление Салтыкова, а запросился назад в Негоешти: «Прикажите, ваше сиятельство, чтобы я со всею моею кучкою поворотил к Негоештам; она не велика... Верьте, в нас вашему сиятельству прок не велик, а во мне и подавно, мне надо выздороветь; придет чахотка - не буду годиться». Видимо, он был на грани истощения. Салтыков разрешил не принимать участия в наступлении, тем более, что вскоре русские войска, перешедшие на турецкий берег, вновь начали стягиваться к переправам. Для широкого наступления у Румянцева не хватало сил. Генералу Вейсману было поручено прикрывать отступление. 22 июня у Кучук-Кайнарджи 5-тысячный отряд Вейсмана нанес полное поражение 20-тысячной турецкой армии. Сам Вейсман, стоявший в передней шеренге каре, получил смертельную рану в грудь. Падая, он успел только произнести: «Не говорите людям». Вейсман был одним из наиболее способных генералов русской армии и любимец солдат. Их ярость от потери любимого командира превзошла всякую меру: русские не только не брали пленных в этом бою, но и перекололи тех, кто уже сдался до гибели Вейсмана. Военный талант Вейсмана был того же рода, что и суворовский, и Александр Васильевич, не будучи лично знаком с Вейсманом, отлично чувствовал это. Его скорбь была искренней. «Вот я и остался один», - написал он, получив подтверждение о гибели молодого генерала.

К началу августа равновесие на фронте восстановилось.

Смерть Вейсмана заставила Румянцева внимательнее присмотреться к Суворову. Главнокомандующий решил вывести Александра Васильевича из прямого подчинения Салтыкову и предоставить ему возможность самостоятельных действий. Этим было положено начало долголетней дружбе двух полководцев, продолжавшейся до самой смерти Румянцева. Оба они, к слову сказать, весьма неприязненно относившиеся к возможным соперникам в военной славе, не запятнали своих отношений ни интригами, ни завистливыми дрязгами.

Освобождение Суворова из-под начальства Салтыкова имело и другую причину. Их отношения представлялись хорошими только по видимости, а на деле были весьма натянутыми. Бездеятельная натура начальника вызывала открытые насмешки Суворова, который с видом простака сравнивал трех генералов - Каменского, Салтыкова и себя: «Каменский знает военное дело, но оно его не знает; Суворов не знает военного дела, да оно его знает, а Салтыков ни с военным делом не знаком, ни сам ему неизвестен». Салтыков и сам был рад избавиться от подчиненного, которым ему кололи глаза. Так, Каменский с невинным видом пожимал плечами: «Не знаю, кто из них двух в Негоешти начальник».

Сразу по вызову Румянцева Суворов выехать не смог - поскользнулся на мокрой лестнице Негоештского монастыря и, упав на спину, сильно разбился. Он едва дышал и был отвезен в Бухарест, где провел две недели.

Сражение у Гирсово

По выздоровлении Суворова Румянцев поручил ему очень ответственное дело: поиск в районе Гирсово - единственного пункта на том берегу Дуная, который удерживался русскими и на который уже дважды нападали турки. Румянцев не стеснил Суворова подробной инструкцией, а Екатерине II доложил: «Важный гирсовский пост поручил Суворову, ко всякому делу свою готовность и способность подтверждающему». Генералам Унгарну и Милорадовичу предписывалось поддерживать Суворова.

Суворову не пришлось искать турок. В ночь на 3 сентября ему доложили, что в 20 верстах от Гирсова показалась турецкая конница. Казаки получили приказ приманить ее поближе под огонь русских редутов. Суворов из передового шанца (вспомогательное полевое укрепление, 4-хугольный окоп с бастионами по углам) наблюдал за действиями турок. Турецкая конница действительно на первых порах беспорядочно преследовала казаков, но когда последние очистили поле, янычары, сидевшие за спинами всадников, спешились, неожиданно построились в три ряда на европейский манер и двинулись вперед. Суворов понял, что турки демонстрируют уроки, полученные от французских офицеров; он указывал на их маневры подчиненным и от души хохотал.

Русские пушки были замаскированы в бастионах, поэтому Суворов не велел артиллеристам обнаруживать себя до последней минуты. Турки подошли уже к передовому редуту, а на их стрельбу все еще никто не отвечал. Они спокойно окружили шанец со всех сторон и вдруг атаковали его так стремительно, что Суворов едва успел перебраться внутрь укрепления. Картечные залпы срезали их первые шеренги и привели в замешательство. Гренадеры ударили из шанца в штыки, с другой стороны на турок наседала бригада Милорадовича.

Некоторое время турки держались очень упорно, но затем обратились в беспорядочное бегство. Гусары и казаки преследовали их 30 верст, до изнурения лошадей.

Гирсовское дело стоило 10-тысячному турецкому отряду 1500 убитых; потери русских составили 200 солдат и офицеров. Сражение завершило кампанию 1773 года.

Начало кампании 1774 года

В феврале 1774 года Суворов получил рескрипт Екатерины II о производстве в генерал-поручики. Пределы его самостоятельности раздвинулись еще шире, и Румянцев поручает ему совместные действия с генерал-поручиком Каменским на том берегу Дуная. Дивизия Репнина должна была по первому требованию Александра Васильевича идти ему на помощь. Румянцев предоставлял Суворову и Каменскому действовать по усмотрению, не подчинив прямо одного другому.

К активным действиям готовились и турки. Султан Абдул-Гамид, вступивший на трон вместо недавно умершего брата, хотя и предпочитал проводить время в гаремных утехах, но призвал правоверных сокрушить гяуров и приказал великому визирю перейти в наступление.

Кампания 1774 года открылась в мае. 28-го числа Каменский двинулся к Базарджику. Суворов должен был прикрывать его движение, но из-за опоздания пополнения смог выступить только 30 мая. Чтобы наверстать время, он двинулся не по условленной дороге, а по кратчайшей, оказавшейся чрезвычайно плохой. При этом, надеясь быстро выйти к назначенному пункту, Суворов не предупредил Каменского об изменении своего маршрута. Каменский изумился, потеряв войска Суворова из вида, и немедленно доложил Румянцеву, но тот уклончиво ответил, что Каменский сам имеет возможность заставить Суворова слушаться. Румянцев лукавил: Каменский не имел такой возможности именно из-за странной мягкости главнокомандующего, допустившего в этой операции двуначалие; Суворов же, осуждая двуначалие, как вещь пагубную вообще, в данном случае этим обстоятельством охотно воспользовался.

2 июня Каменский после удачного дела занял Базарджик и остановился в нем, ожидая подхода Суворова. Не дождавшись, он 9 мая выдвинулся к деревне Юшенли для наступления на Шумлу. Только здесь Каменский получил известие о подходе Суворова, пробыв, таким образом, в неизвестности 10 суток.

Во время этих передвижений визирь, еще не зная о наступлении русских, приказал эфенди Абдуль-Разаку и янычарскому аге с 40 тысячами человек идти на Гирсу. Турки выступили из Шумлы к Козлуджи в тот день, когда Каменский оставил Базарджик.

Сражение при Козлуджи

9 июня турки и русские с разных сторон вступили в лес в районе Козлуджи и начали сближение, не подозревая друг о друге. Суворов, соединившись с Каменским, отложил объяснения до другого раза и немедленно выехал на рекогносцировку. По дороге он узнал о нападении казаков на турецкие аванпосты. Казаки были отогнаны, но взяли нескольких пленных. Суворов подкрепил казаков кавалерией, а сам двинулся за ними с пехотой. Идти приходилось узкими тропками, в полной неизвестности относительно расположения противника. Неожиданно из-за деревьев и кустов показалась ушедшая вперед конница, гонимая албанцами. Всадники врезались в русскую пехоту и смешали ее порядки; началась паника, перешедшая в бегство. Албанцы, чтобы усилить ужас среди русских, на их глазах отрезали головы пленным. Суворов ничего не мог поделать, и сам едва спасся от напавших на него спагов (конные отряды, набираемые турками из жителей Северной Африки). «В сем сражении, - рассказывал он, - я отхвачен и преследуем был турками очень долго. Зная турецкий язык, я сам слышал уговор их между собою, чтобы не стрелять по мне и не рубить меня, а стараться взять живого: они узнали, что это был я. С этим намерением они несколько раз настигали меня так близко, что почти руками хватались за куртку; но при каждом их наскоке лошадь моя, как стрела, бросалась вперед, и гнавшиеся за мной турки отставали вдруг на несколько саженей. Так я спасся!»

Подоспевшая бригада князя Мочебелова отогнала албанцев. Суворов вновь повел войска вперед. В лесу стояла страшная духота. Суворовские войска прибыли к Козлуджи после утомительного ночного марша, лошади были непоены, многие солдаты замертво падали от теплового удара и истощения сил.

Таким образом Суворов прошел 9 верст, время от времени отбиваясь от турок, и наконец вышел из леса. В этот момент, словно сжалившись над русскими, хлынул ливень, освежив измученных людей и лошадей. Туркам же ливень сильно повредил, намочив их длинные одежды и главное - патроны и порох, которые турки держали в карманах.

Из леса на поляну вышло 8 тысяч русских, без артиллерии.

Турецкая армия, построенная на высотах перед лагерем, открыла огонь. Суворов быстро построил войска в каре в двух линиях и выслал вперед егерей. Турки отбили их и несколько раз атаковали каре, расстроив некоторые из них, но русские, подкрепленные второй линией, продолжали движение вперед.

Турки постепенно стягивались к лагерю, подход к которому прикрывала лощина. Суворов поставил напротив лагеря 10 подоспевших орудий и после короткой бомбардировки атаковал с кавалерией впереди. Русский огонь и вид казачьей лавы с пиками наперевес вселил в турок ужас. В лагере наступил полнейший хаос, янычары обрубали постромки у артиллерийских лошадей и стреляли в своих всадников, чтобы добыть себе коня. Несколько выстрелов было сделано даже в Абдул-Разака, пытавшегося остановить беглецов.

Сражение при Козлуджи 9 июня 1774 г. Гравюра Буддеуса с рисунка Шуберта. 1795

К закату лагерь с трофеями оказался в руках Суворова. Преследование турок продолжалось до ночи. Таким образом, целые сутки суворовские солдаты провели на марше, под огнем и в рукопашных схватках; сам Суворов не слезал все это время с коня.

Официальные документы о сражении под Козлуджи сбивчивы и противоречивы, в том числе и исходящие от самого Суворова. В автобиографии он дает этому несколько комичное объяснение: «Я за реляцию, ниже [а также] за донесение мое, в слабости моего здоровья не отвечаю». Но состояние здоровья, как мы видели, позволило Суворову вынести страшное напряжение сил; бумажная же неразбериха была вызвана тем, что сражение явилось полной импровизацией с обеих сторон, целиком определялось «тактикой обстоятельств», сопровождалось невероятной суматохой, и было совершенно не согласовано с Каменским. К тому же Суворов не хотел признаваться, что несколько раз был на грани поражения, и только его обычная решительность помогла исправить положение. К счастью, от столкновения Суворова с Каменским на этот раз ничто не пострадало, кроме служебно-иерархического принципа. Каменский сумел проглотить обиду молча и в реляции Румянцеву хвалил действия всех, а Суворова - в особенности. Но отныне они стали относиться друг к другу с неприязнью, возраставшей с годами. О силе этой вражды можно судить по тому, что и в 1799 году сын Каменского, попав под начало Суворова в Италии, сомневался в хорошем приеме, впрочем, напрасно.

Кючук-Кайнарджийский мир

Эта бестолковая победа имела и бестолковые последствия. На военном совете было решено ждать подвоза продовольствия и до тех пор не идти к Шумле. Это было тем более удивительно, что у визиря в Шумле после сражения у Козлуджи имелось всего около тысячи человек. Суворов и Каменский шесть суток провели в бездействии. Румянцев был недоволен: «Не дни да часы, а и моменты в таком положении дороги». В 1792 году Александр Васильевич, вспоминая этот эпизод, оправдывался: «Каменский помешал мне перенести театр войны через Шумлу за Балканы». У самого Суворова войск было мало, и они были истощены. Очевидно, Каменский не только не захотел пойти за ним, но и потребовал повиновения, а Суворов, видимо, чувствуя вину за прошлую «самодеятельность», не стал настаивать. Вместе далее они находиться не могли. Румянцев вновь подчинил Суворова Салтыкову, и он уехал в Бухарест.

Битва под Козлуджи стала последней в этой войне. Турция вступила в переговоры с Россией, которые Румянцев провел довольно сносно. 10 июля был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Россия получила Кинбурн, Азов, Керчь, свободное мореплавание по Черному морю и 4,5 миллионов рублей контрибуции. Была провозглашена независимость Крымского ханства от Османской империи, что значительно ослабляло позиции Турции в Северном Причерноморье.


Карта Российской империи с указанием территориальных приобретений по Кючук-Кайнарджийскому договору (выделено красным).

Франция подталкивала к войне против России Турцию. Османская империя потребовала от России прекратить покровительство диссидентам и вывести из Польши свои войска. Получив отказ, Порта в конце 1768 г. объявила России войну. (Приложение В )

По сравнению с первой половиной XVIII в. Соотношение сил изменилось не в пользу Турции. Османская империя постепенно приходила в упадок, её государственное устройство и армия были совершенно архаичны. Между тем численность и боевой опыт русской армии значительно возросли . Но всё равно Россия не была готова к войне. Начались приготовления. Главнокомандующими двух армий были назначены генерал князь Александр Михайлович Голицын и генерал граф Петр Александрович Румянцев.

В связи с обострением русско-турецких отношений всю власть в стране с 1769 года императрица сосредоточила в созданном ею Совете при Высочайшем дворе – высшем совещательном органе, в котором она непременно председательствовала. Совет в числе 8 человек состоял из виднейших государственных деятелей – А.А.Вяземского, А.А.Безборобко, П.А.Румянцева, Г.А.Потемкина и др. (после войны Совет продолжал действовать как по вопросам военной и внешней политики, так и внутренней политики).

15 апреля 1769 года русская армия перешла Днестр с целью не допустить турок в Польшу. А.М. Голицын не стал осаждать крепость Хотин: не хватало артиллерии и продовольствия. Молдавия была разграблена турками, а русская армия возвратилась на левую сторону Днестра.

В июне 200-тысячная турецкое войско переправилось через Днестр, но генерал-майор Прозоровский оттеснил его. Голицын снова подошел к Хотину и окружил его. Турки направили сорок тысяч татар на помощь крепости. 22 июня крымский хан напал на русские войска, но отступил с большими потерями. К татарам присоединились турки, и теперь численность войска противника составила более 100-тысяч человек, тем не менее, решено было снова перейти на левый берег Днестра. 6 сентября русские войска нанесли сокрушительный удар по туркам, которые оставили Хотин и перешли к Яссам. А.М.Голицына отозвали в Санкт-Петербург. Его место занял П.А.Румянцев, который ранее командовал Второй армией, действовавшей между Доном и Днепром.

Боевые действия велись пассивно. В 1770 году П.А. Румянцев во главе первой армии развернул наступление к Дунаю. В упорном 8-часовом сражении на реке Ларга (приток Прута) русская армия обратила в бегство турецкие войска, нанеся особенно тяжелый урон коннице крымского хана. В следующем сражении на реке Кагул Румянцев, имея всего 27 тысяч солдат при 118 орудиях, атаковал и разгромил турецкую армию, насчитывавшую 150 тысяч и 180 орудий. Победа была достигнута благодаря искусному маневру русских войск, умелым действиям артиллерии и мужеству солдат в штыковом бою. После этой победы Румянцев овладел важными турецкими крепостями Измаилом, Килией и Браиловом. Вторая армия П.И Панина заняла Бендеры.

С самого начала войны Екатерина хотела отторгнуть Крым от турок и сделать его независимым. Поручение нанести сокрушительный удар по Крымскому ханству и заставить его отказаться от турецкого покровительства было дано командующему Второй армией графу Петру Ивановичу Панину. В Средиземноморье была послана эскадра, которая вышла из Кронштадта под командованием адмирала Г.А. Спиридова. Перед ней стояла задача оказания помощи греческому повстанческому движению против турецкого владычества и блокирования морских путей в Стамбул и из Стамбула.

Блестящая победа была одержана и на море. Балтийский флот под командованием адмирала Г.А. Спиридова, обогнув Европу, прибыл в Средиземное море и нанес жестокое поражение превосходящим силам турок в Чесменской бухте. Использовав скученность турецких кораблей, Спиридов применил против них брандеры – корабли-факелы. Огонь перекидывался с борта на борт, и вся турецкая эскадра была уничтожена. .

В 1770 и 1771 годах были достигнуты новые успехи. Войска Румянцева несколько раз переходили за Дунай. Русская армия заняла в 1771 г. Крым. Турки вынуждены были пойти на переговоры. Однако, опираясь на поддержку Франции и Австрии, они отказывались предоставить независимость Крыму, на чем настаивала Россия. В 1773 г. бои возобновились. Русские войска осуществили наступление вглубь Балкан, но потерпели неудачу под Варной и Шумлой. Между тем начавшаяся в России крестьянская война требовала скорейшего заключения мира. В 1774 году русские войска численностью около 24 тысяч человек под командованием А.В. Суворов разгромил сорокатысячный турецкий корпус при Козлудже. Турция вынуждена была возобновить переговоры . Переговоры с русской стороны вел князь Николай Васильевич Репнин. В Санкт-Петербурге были довольны заключенным миром.

10 июля 1774 года в болгарской деревне Кючук-Кайнарджи был подписан мир. Россия получила полоску черноморского побережья между устьями Днепра и Южного Буга с крепостью Кинбург, Керчь и Еникале в Крыму, Кубань и Кабарду. Крым был признан независимым от Османской империи. Молдавия и Валахия фактически встали под российское покровительство. Турция уплатила также контрибуцию в четыре миллиона рублей.

Таким образом, итоги напряженной войны имели для России огромные последствия: плодородные земли северного Причерноморья стали объектом хозяйственного освоения; Крым, откуда в течение многих столетий ханы совершали грабительские набеги, перестал быть вассалом Османской империи, что укрепило безопасность южных границ России.

Присоединение Крыма и Прикубанья .

Присоединение Крыма к России су лило несколько выгод: предоставляло свободу плавания на Чер ном море, освобождало Россию от содержания на полуострове множества крепостей, удаленных от материка. Но убеждать им­ператрицу в целесообразности присоединения Крыма не было резону, ибо она прекрасно понимала, во сколько возрастет ее слава в результате подобного события. Екатерина сама несколь ко раз напоминала Потемкину о его замысле.

30 мая 1783 года она писала князю: «Дай Боже, чтоб татар ское или, лучше сказать, крымское дело скоро кончилось»; 9 июня: «Не мешкай с занятием Крыма»; 13 июня: «Желатель но, чтоб ты скорее занял Крым, дабы супротивники как-нибудь в чем излишнее препятствие не учинили».

Но у Потемкина были веские мотивы не спешить - он счи тал более выгодным для России, чтобы «бородавка на носу», как он называл Крым, была ликвидирована неоперационным путем, то есть без применения оружия. Императрицу он изве щал: «Я сторонник, чтобы они сами просили подданства, ду маю, что тебе то угоднее будет». На этот раз Потемкин оказал ся прозорливее Екатерины, вероятно, потому, что имел возмож ность наблюдать события в Крыму с близкого расстояния.

Хан Шагин-Гирей, посаженный на трон Суворовым, вско ре вынужден был бежать от преследований своего очередного соперника в Петровскую крепость под защиту русских войск. Здесь Потемкин и Суворов убедили Шагин-Гирея доброволь но принять подданство России. Бывший хан справедливо рас судил, что куда предпочтительнее жить на полном пансионе императрицы, чем коротать время в далекой Сибири в качест ве ссыльного. Тем более что Екатерина, получив известие об отречении хана, дала Потемкину такие указания: «Хан отказал ся от ханства. И о том жалеть нечего, только прикажите с ним обходиться ласково и со почтением, приличным владетелю, и выдать то, что ему назначено».

Оформление присоединения Крыма к России должно было последовать после того, как Шагин-Гирей покинет полуостров. Но бывший хан медлил с отъездом, рассчитывая на то, что у него за рубежом появятся защитники. Таковых, однако, не ока залось.

Наконец, 10 июля императрица получила от Потемкина дол гожданную депешу: «Я чрез три дни поздравляю вас с Крымом. Все знатные уже присягнули, теперь за ними последуют и все».

Одновременно с крымскими татарами присягнули на вер ность России ногайские. Церемония состоялась в небольшой крепости в устье реки Еи - Ейском укреплении, являвшемся ставкой Суворова. Там собралось около шести тысяч крымских и ногайских татар, присутствовал и Шагин-Гирей, объявивший им, что он добровольно слагает с себя ханское достоинство, да ет право избрать себе преемника, а сам решил вести частную жизнь.

Началось празднество, продолжавшееся три дня. Было съе дено сто быков, восемьсот овец, выпито пятьсот ведер простой водки.

Так был присоединен Крым. Суворов в награду получил ор ден святого Владимира первой степени, а Потемкин - звание фельдмаршала и Таврического генерал-губернатора. Не остав лен был без наград и Шагин-Гирей - размер его пенсиона со ставлял 200 тысяч рублей в год; императрица обещала соблю дать в неприкосновенности веру новых подданных. Все доходы (таможенные, соляные, а также поземельные) разрешалось рас ходовать на нужды края.

240 лет назад, 21 июля 1774 года, при деревне Кючук-Кайнарджи, был заключен мирный договор между Российской и Османской империями, который завершил первую турецкую войну императрицы Екатерины II. Договор 1774 решил судьбу Крымского ханства (это государственное образование получило независимость от Порты и вскоре стало частью России) и начал процесс присоединения к России территории Северного Причерноморья (Новороссии), который был завершен в 1812 г. с присоединением Бессарабии. Одновременно начался закат Османской империи и постепенно усиление позиций России на Балканском полуострове.

Русско-турецкая война 1768-1774 годов

Кючук-Кайнарджийский мирный договор стал итогом войны между Россией и Османской империей. Война эта была следствием европейской большой игры - противостояния союза северных государств (России, Пруссии, Дании, Швеции и Польши) при поддержке Англии с Францией и Австрией. Один из фронтов этой войны проходил по Польше. После смерти польского короля Августа III в 1763 году, при поддержке России на престол возвели Станислава Понятовского. Однако, против него и русских войск вступила Барская конфедерация, которая ориентировалась на Австрию и Францию.

Конфедераты при поддержке Франции обратились за помощью к Османской империи. Взятки поляков османским сановникам, уступка Волыни и Подолии в случае если Турция выступит на стороне Барской конфедерации и давление Франции, привели к тому что Стамбул дал согласие вступить против России. Порта посчитала, что наступил удобный момент для восстановления ряда утраченных позиций в Северном Причерноморье.

Поводом к войне стал приграничный инцидент в селении Балта (современная Одесская область). Во время боевых действий против Барской конфедерации, отряд колиев (православные повстанцы в западнорусских землях боровшиеся против польского ига) преследуя конфедератов, вошёл в Балту, которая тогда была часть Османской империи. На местном уровне конфликт довольно быстро был исчерпан, подобных приграничных происшествий тогда было немало. Однако, именно это происшествие в Стамбуле решили использовать как повод к войне. Русского посла Алексея Обрескова бросили в Семибашенный замок.

Порта обвинила Россию в нарушении прежних соглашений. Так, раньше Россия обещала не вмешиваться в дела Речи Посполитой и не вводить свои войска в польские земли. Россию также обвиняли в строительстве приграничных крепостей направленных против Турции, разорении Балты и возведении на польский престол «недостойного» человека. 25 сентября 1768 года султан Мустафа III объявил Российскому государству войну. Осень и зима прошли в подготовке к войне.

Османское командование планировало выставить 600-тыс. армию для войны с Россией. Главные силы армии должны были из Подунавья пройти в Польшу и соединиться с польскими конфедератами. Затем польско-турецкие войска должны были двинуться на Киев и Смоленск. Враги России надеялись восстановить Речь Посполитую в границах XVII столетия, создав мощное буферное государство между Европой и Россией. Вторая турецкая армия нацелилась на Азов и Таганрог, здесь её должны были поддержать крымские татары, а с моря османский флот. Кроме того, часть сил выделили для подавления восстания христиан в Черногории и Герцеговине. Таким образом, планы врагов России были весьма грандиозными. Руками Турции Запад надеялся выдавить русских из Польши и Азовско-Причерноморского региона и даже захватить Киев и Смоленск.

Российская империя выставила три армии. 1-я армия под командованием Голицына (80 тыс. солдат) должна была сконцентрироваться в районе Киева и вести наступательные действия против основных сил врага. 2-я армия под началом генерал-губернатора Малороссии Румянцева (40 тыс. штыков и сабель) собиралась у Бахмута и получила задачу оборонять южные границы России. 3-я армия под началом Олица (15 тыс. человек) собиралась у Брод и выполняла вспомогательную роль.

1769 год. Собственно боевые действия были открыты в начале 1769 года. 10-тыс. турецко-татарский корпус вторгся из Крыма в Малороссию. Однако, Румянцев отразил этот удар и сам выслал карательный отряд в Крым, а также усилил гарнизоны Азова и Таганрога. К лету Румянцев перевел свои основные силы к Елизаветграду, но дальше наступать не мог, так как войска собирались медленно, и у него было всего 30 тыс. человек (включая 10 тыс. плохо вооруженных казаков). В то время как на Днестре стоял крымский хан со 100-тыс. турецко-татарской армией и 30 тыс. крымских татар угрожали новым ударом с Перекопа. Но, Румянцев распространяя слухи о движении сильной русской армии в Подолию, изменил ситуацию в свою пользу. Слухи о наступлении армии Румянцева спутали расчёты османского командования, которое отказалось от первоначального замысла наступления. Центр боевых действий сместился на Днестр.

Первоначально в Подунавье боевые действия велись вяло. Молдавия восстала против Порты, её господарь бежал. Архиепископ ясский попросил принять Молдавию в русское подданство. Но, 45-тыс. армия Голицына (до планируемой численность армии довести не удалось), вместо того чтоб сразу занять Яссы, двинулась на Хотин. Взять сильную крепость он не смог, потеряв время и ощущая нехваток провианта, князь отвел войска за Днестр. В результате стратегическая инициатива была потеряна, и османам позволили подавить восстание в Бессарабии.

Турки также не проявили инициативы. Великий визирь с 200-тыс. армией форсировал Дунай и двинулся в Бессарабию. Турецко-татарские войска целый месяц до половины июня бесцельно простояли на Пруте. Османское командование предложило полякам вместе начать наступление в Польше. Но, поляки, не желая видеть орды османов и татар в своих землях, предложили турецкой армии выступить против Румянцева в Новороссию. Направив против Голицына заслон.

Визирь этот план принял. Под Хотин была направлена 60-тыс. вспомогательная армия, а главные силы собирались ударить на Елизаветград. Но, этот поход не удался. Слухи о сильной армии Румянцева смутили османов, и визирь не решился форсировать Днестр, вернувшись назад на Прут в урочище Рябая Могила. Для укрепления Хотина визирь отправил сераскира Молдаванчи-пашу.

Голицын снова решился двинуться к Хотину. Это был опасный маневр. Голицын удалялся от армии Румянцева и не мог оказать ей помощи. Если бы на месте визиря был более решительный и инициативный полководец, то огромная турецкая амия могла ударить на Киев, и попытаться разгромить армию Румянцева. 24 июня Голицын форсировал Днестр, у села Пашкивцы опрокинул турецко-татарское войско и блокировал Хотин. Но, прибытие армии сераскира Молдаванчи и крымского хана Девлет-Гирея заставило Голицына снять осаду и отступить за Днестр. Надо сказать, что Голицын был поклонником школы маневренной войны, которая считала, что на войне главное маневр, а не решительное сражение. Поэтому Голицын считал, что его задача выполнена - он отвлёк врага от Новороссии.

Безынициативность визиря и его воровство (он украл 25 млн. пиастров, выделенных для снабжения армии), вынудили султана сменить его на Молдаванчи-пашу. Новый главнокомандующий получил приказ форсировать Днестр и занять Подолию. Однако, турецкое наступление завершилось провалом. В конце августа 80-тыс. турецко-татарская армия форсировала реку, но была сброшена войсками Голицына в Днестр. А 12-тыс. турецкий отряд, который 5 сентября был отправлен за Днестр для фуражировок, русские войска полностью уничтожили.

Поражения, нехватка продовольствия и фуража, воровство командования совершенно деморализовали турецкую армию. Почти всё войско разбежалось по домам. Молдаванчи-пашу в Яссах чуть не убили свои, он еле сбежал. У Рябой Могилы осталось только около 5 тыс. солдат, остальные дезертировали. Остался только сильный гарнизон в Бендерах, небольшие отряды в дунайских крепостях и крымско-татарская орда в Каушанах. Девлет-Гирей вскоре также распустил свои войска.

Но, русское командование не воспользовалось полным развалом османской армии. Голицын только без боя занял Хотин - русскими трофеями стали 163 орудия. Однако, вскоре снова (в третий раз) отступил за Днестр. Екатерина II, недовольная такой пассивностью, сменила Голицына на Румянцева. 2-ю русскую армию возглавил Пётр Панин.

Румянцев с учётом того, что главные силы османов ушли за Дунай, отряды конфедератов не представляли угрозы, и приближением зимы, отложил возобновление боевых действий до весны следующего года. Основные силы русской были расположены между Днестром, Бугом и Збручом. 17-тыс. авангард (Молдавский корпус) под началом генерала Штофельна был выдвинут за Днестр и Прут - в Молдавию. Штофельну поручили и управление Молдавией. Румянцев привел войска в порядок. Полки соединили в бригады, а бригады в дивизии. Управление артиллерией было децентрализовано - артиллерийские роты передали дивизиям. Зимой проводили учения, особенное внимание уделялось конным атакам и быстроте движения.

Авангард Штофельна в ноябре овладел всей Молдавией до Галаца и большей частью Валахии, захватил в плен двух господарей. Боевые действия продолжались всю зиму. Турецко-татарские войска. Пользуясь немногочисленностью Молдавского корпуса и разбросанностью его сил, пытались разбить русские передовые силы. Однако, были везде биты. Противник потерпел поражение при Фокшанах, у Журжи и у Бухареста. Русские войска взяли Браилов.

2-я русская армия безуспешно пыталась атаковать Крым, но поход не удался (из-за засухи). Провалилась и осада Бендер. И-за отсутствия осадной артиллерии от идеи осады крепости пришлось отказаться. Русские войска на кавказском направлении действовали успешно. Отряды генерала Медема и Тотлебена заставили кабардинцев и жителей верховьев Кубани признать русскую власть.

Д. Ходовецкий. «Сражение при Кагуле»

1770 год. Развал армии и успехи русских войск оказали деморализующее влияние на османов и особенно их союзников - крымских татар. Однако, османский султан не собирался отступать. Не считаясь с затратами, он сформировал новую армию. Крымский хан Девлет-Гирей, не проявивший рвения в этой войне, был заменен на Каплан-Гирея. Татары должны были подготовиться к походу от Каушан на Яссы, для того чтобы нанести поражение Молдавскому корпусу до подхода основных русских сил и захватить Молдавию и Валахию.

Русский план войн составил Румянцев, который добился от государыни невмешательства Петербурга в его распоряжения. Главной своей задачей он считал уничтожение основных сил противника. 1-я армия должна была атаковать врага и не допустить перехода османов через Дунай. 2-я армия получила задачу защищать Малороссию и взять Бендеры. 3-ю армию расформировали, она вошла в состав 1-й армии. Кроме того, русская эскадра под командованием Орлова должна была в Средиземном море поддержать восстание греков в Морее и Архипелаге и угрожать Константинополю, связав силы турецкого флота. Штофельну приказали очистить Валахию и сконцентрировать силы для обороны Восточной Молдавии, до подхода главных сил.

Румянцев, получив известия о готовящемся вражеском наступлении и критическом положении Молдавского Корпуса, выступил до завершения укомплектования армии. У русского командующего было 32 тыс. человек - 10 пехотных и 4 кавалерийские бригады. Бригады были сведены в три дивизии под началом Олица, Племянникова и Брюса. Свирепствовавшая в Молдавии чума вынудила Румянцева задержаться в Северной Молдавии.

Но, ухудшение обстановки - значительная часть Молдавского корпуса и сам Штофельн погибли от чумы, заставило Румянцева продолжить наступление. Князь Репнин возглавил остатки русского авангарда на Пруте у Рябой Могилы и с 20 мая отбивал наскоки 70-тыс. орды Каплан-Гирея. В ночь на 17 июня Румянцев обходным маневром заставил отступить превосходящие силы турецко-татарской армии. 24-26 июня русская эскадра под командованием Орлова и Спиридова уничтожил османский флот в Чесменском сражении.

Румянцев не стал ждать, когда войско крымского хана соединиться с армией визиря. 7 (18) июля 1770 года армия Румянцева разгромила 80-тыс. турецко-татарскую армию под началом Каплан-Гирея в битве при Ларге. Меньшее по численности, но превосходящее противника по боевому духа, организации и умению, русское войско наголову разгромило противника. Враг в панике бежал. Русскими трофеями стали 33 пушки.

21 июля (1 августа) 1770 года Румянцев разгромил визиря на реке Кагул. Визирь Молдаванчи имел под своим началом 150-тыс. армию, включая 50-тыс. отборной пехоты, при 350 орудиях, и планировал раздавить русские войска. У Румянцева под ружьем было 17 тыс. человек. Русские полководец опередил врага и сам ударил по турецко-татарскому полчищу. Русская армия тремя дивизионными каре опрокинула всю вражескую орду. Визирь и крымский хан бежали, было захвачено 200 орудий. Только янычары доблестно контратаковали дивизию генерала Племянникова, и чуть было не переломили исход битвы. Но, Румянцев лично бросился в бой и с криком «стой, ребята!» спас положение. Разгромом храбрых янычар завершилось это решительное сражение. После победы русские войска преследовали противника и на переправе через Дунай и под Карталом добили расстроенную вражескую армию. Был захвачен оставшийся турецкий артиллерийский парк - 150 орудий, взят Измаил. Молдаванчи, после переправы за Дунай, смог собрать только 10 тыс. солдат. Остальные разбежались.

Кампания 1770 года завершилась полной победой русских вооруженных сил. Будь у Румянцева резервы, можно было форсировать Дунай и поставить победную точку в войне, заставив султана капитулировать. Однако, у Румянцева была всего одна дивизия военного времени, а за Дунаем свирепствовала чума. Поэтому командующий ограничился укреплением положения в Дунайских княжествах и взятием вражеских крепостей. В августе взяли Килию, в начале ноября - Браилов. На этом кампания завершилась.

2-я русская армия также воевала успешно. 16 сентября после жестокого штурма русские войска взяли Бендеры. Из 18-тыс. турецкого гарнизона погибло 5 тыс. человек, ещё 11 тыс. взяли в плен, остальные бежали. Русские войска потеряли 2,5 тыс. человек убитыми и ранеными. В крепости захватили 348 орудий. Вскоре захватили и Аккерман.

И. Айвазовский. «Чесменский бой»

1771 год. Стратегическая инициатива полностью перешла к русской армии. В кампании 1771 года главную роль отвели 2-й армии, чью численность довели до 70 тыс. человек. Она должна была захватить Крым. Это облегчалось тем, что смена крымского хана Портой подготовила раздор между турками и крымскими татарами. К тому же крупные поражения деморализовали крымцев. Их союзники - кочевавшие между низовьями Днестра и Буга Буджакская и Едисанская орды отпали от Турции.

1-я армия перешла к стратегической обороне. 35-тыс. армии Румянцева необходимо было защитить огромный фронт по Дунаю (500 верст). В феврале дивизия Олица взяла крепость Журжу. Турецкий гарнизон был истреблен - из 10 тыс. человек убили или потопили 8 тыс. солдат. В крепости захватили 82 орудия. Русские войска потеряли около 1 тыс. человек.

Тем временем османский султан, не желая сдавать и не теряя надежды на перелом в войне (в этом его поддерживали западные державы), сформировал новую армию. Новый визирь Мусин-Оглу реорганизовал армию с помощью французских военных специалистов. В армии оставили только регулярные силы и довели их численность до 160 тыс. человек. Турецкая армия была сосредоточена в придунайских крепостях, и с мая 1771 года, начала делать рейды в Валахию, стремясь оттеснить русские войска. Эти попытки продолжались до глубокой осени, но успеха не имели. Турецкая армия не смогла реализовать своё численное преимущество.

К тому же в октябре османы были деморализованы рейдом Вейсмана. Переправившись через Нижний Дунай, отряд Вейсман блестящим рейдом прошел по Добрудже, захватив все турецкие крепости: Тульчу, Исакчу, Бабадаг и Мачин. Он навел на османов такой страх, что визирь (имевший 25 тыс. войска против 4 тыс. солдат Вейсмана) бежал к Базарджику и выразил готовность начать мирные переговоры.

Поход 2-й армии под началом князя Долгорукова увенчался полным успехом. В июне был взят Перекоп, после этого русские войска заняли Кафу и Гёзлев. Большую роль в этом походе сыграла Азовская флотилия. Крымское ханство объявило о независимости от Турции и перешло под протекторат России. Оставив несколько гарнизон, русская армия покинула Крымский полуостров.

1772-1773 гг. Успехи русского начали сильно тревожить западные державы, они стали оказывать политико-дипломатическое давление на Россию. Первый раздел Речи Посполитой в 1772 году позволил России урегулировать разногласия с Австрией и Пруссией.

На фронтах наступило затишье. Почти весь 1772 год и начало 1773 года в Фокшанах и Бухаресте шли мирные переговоры с османами. Однако, Порта не хотела отказываться от Крыма. За Турцией стояла Франция, которая подстрекала османов не уступать русским, поэтому война продолжилась.

Императрица Екатерина требовала решительных действий, но Румянцев связанный нехваткой сил, ограничился рядом рейдов. Вейсман сделал рейд на Карасу и Суворов совершил два поиска на Туртукай. В июне Румянцев попытался атаковать Силистрию (её оборонял 30-тыс. гарнизон), но получив известие о движении турецкой армии ему в тыл, отошел за Дунай. Вейсман разгромил турков при Кайнарджи, но сам пал в этой битве (5 тыс. русских против 20 тыс. османов, пять тысяч турок было истреблено). Гибель «Русского Ахилла» опечалила всю армию. Александр Суворов, друживший с ним, писал: «Вейсмана не стало, я остался один…».

1774 год. Румянцев, несмотря на нехватку войск и другие проблемы, решил нанести по противнику решительный удар и дойти до Балкан. Свою 50-тыс. армию он разделил на 4 корпуса (отряда). Главную роль должны были сыграть корпуса Каменского и Суворова по 10 тыс. штыков и сабель. Они получили задачу наступать на Шумлу и разгромить армию визиря. Корпусу Репнина был их резервом. Корпус Салтыкова действовал на силистрийском направлении. Корпус Румянцева составлял общий резерв.

В конце апреля отряды Суворова и Каменского перешли Дунай и очистили Добруджу от турок. 9 (20) июня объединенные русские корпуса разгромили 40-тыс. войско Хаджи-Абдур-Резака. Затем русские войска блокировали Шумлу. Румянцев форсировал Дунай, а Салтыкова направил к Рущуку. Русская кавалерия двинулся за Балканы, сея всюду ужас и панику. Турецкий фронт снова развалился.

Визирь, видя невозможность дальнейшей борьбы и предвидя катастрофу, попросил перемирия. Но Румянцев отказал ему в том, сказав, что готов говорить только о мире. Визирь покорился воле великого русского полководца.

Пётр Александрович Румянцев-Задунайский (1725 -1796)

10 (21 июля) был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Со стороны России договор подписал генерал-поручик князь Николай Репнин, со стороны Османской империи - хранитель султанского вензеля Нитаджи-Расми-Ахмед и министр иностранных дел Ибрагим Мюниб. Крымское ханство получило независимость от Османской империи. Присоединение Крыма к России было теперь делом времени. К Российской империи отходили Большая и Малая Кабарда. Россия удерживала за собой Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн, с прилегавшей к нему степью между Днепром и Бугом.

Русские корабли могли свободно ходить по турецким водам, пользуются теми же льготами, что и французские и английские суда. Россия получает право иметь свой военный флот на Черном море и право прохода через проливы Босфор и Дарданеллы.

Турция дала амнистию и свободу вероисповедания балканским христианам. За Российской империей признавалось право защиты и покровительства христиан в Дунайских княжествах. Амнистия также распространялась на Грузию и Мингрелию. Порта также обязалась больше не брать с грузинских земель дань людьми (юношами и девушками). Русские подданные получили право без всякой платы посещать Иерусалим и другие святые места. Турция платила военную контрибуцию в 4,5 млн. рублей.

Договор стал предварительным, так как не мог удовлетворить Турцию, которая жаждала реванша, и её западных союзников, подначивающих османов возобновить боевые действия, чтобы вытеснить русских из Северного Причерноморья. Практически сразу османы стали нарушать условия мирного соглашения. Порта не пропускала русские корабли из Средиземного моря в Чёрное, вела подрывную работу в Крыму и не платила контрибуцию.

Да и для России соглашение было только первым шагом для закрепления за ней Северного Причерноморья. Необходимо было продолжить наступление, чтобы вернуть под свой контроль Чёрное (Русское) море.

Ратификационная грамота к Кючук-Кайнарджийскому мирному договору с личной подписью Екатерины II

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter