Кто написал произведение старосветские помещики. Старосветские помещики. Смерть Пульхерии Ивановны

«Падение дома Ашеров» - это новелла Эдгара Аллана По, впервые опубликованная в 1839 году в Бартонском журнале для джентльменов. В 1840 году автор немного переработал ее для сборника «Гротески и арабески».

Автор приезжает навестить своего давнего друга Родерика Ашера, с которым они когда-то вместе учились. В письме Родерик очень просит, буквально умоляет автора приехать. Взору рассказчика предстает обветшалый мрачный замок, где живет последний его владелец с сестрой, леди Мэдилейн. Прекрасная женщина неизлечимо больна и почти не выходит из своих покоев. Родерик тоже страдает нервной болезнью. Он очень привязан к сестре, когда она умирает, он не находит себе места. С особой восприимчивостью он сквозь шум грозы слышит странные звуки, которым находит сверхъестественное объяснение: Мэдилейн жива. Брат слышит, как пытается вырваться из гроба заживо похороненная им в фамильном склепе сестра, но он не в силах пойти и помочь ей, его волю парализует страх. Восставшая покойница появляется перед ним в окровавленном саване, ужас убивает Родерика. Замертво падает и леди Мэдилейн. Автор становится свидетелем того, как замок Ашеров падает, разрушенный грозой.

Природа ужасного в новеллах Эдгара По на примере новеллы «Падение дома Ашеров»

«Он почти всегда берет самую исклю­чительную действительность, ставит своего героя в самое исключительное внешнее или психологическое состояние и с какою силою проницательности, с какою поражающею верностью рассказывает он о состоянии души этого человека, объятого ужасом» — так о творчестве Эгара По отзывался Федор Михайлович Достоевский.

С самого начала автор методично нагнетает обстановку: читатель чувствует опасность, но беззащитен перед ней, как и герои Эдгара По. Неотвратимость рокового суда проступает во всех деталях: явления природы, образ дома Ашеров, гнетущая атмосфера комнат. Нет шанса на спасение, герой идет навстречу злому гению своей судьбы. Эдгар По воссоздает эффект кошмарного сна: читатель видит опасность, но не может убежать, закричать, спастись.

Автор играет на распространенных фобиях: темнота, гроза, боязнь замкнутого пространства. Цветопись, звукопись поражают своими угнетающими оттенками. в том, что он выхватывает из реальности представления человека об ужасном и тайном и строит из них романтический мир психологического триллера. Например, показателен образ фамильного склепа, который у всех ассоциируется с духами, ожившими мертвецами и страшными проклятиями древнего родового гнезда.

Самое страшное в новеллах Эдгара По – не событие, а ожидание события. Читатель ожидает развязки, ситуация нагнетается, и вот его уже запугивают собственные кошмары: у каждого есть время вообразить свои тайные страхи.

Диагностика болезни Ашера. Чем болен Родерик Ашер?

Многие исследователи приписывают герою Эдгара По черную меланхолию. Это наследственная болезнь, характерная для того времени. Например, этот недуг свел с ума поэта Константина Батюшкова, который унаследовал болезнь от матери.

Болезнь Родерика Ашера – одновременно душевная и телесная. Родовой недуг, а именно «болезненная обостренность чувств» гнездится в жилище Ашеров. Дом – рассадник наследственного заболевания. Его гнетущая атмосфера давит на психику обитателей и постепенно поражает ее.

Перманентное и, казалось бы, беспричинное угасание леди Медилейн – это символ угасания рода. Меланхолия, ипохондрия, лихорадка – все это атрибуты вырождения Ашеров.

По другой интерпретации, Родерик Ашер страдает расстройством всей нервной системы, у него маниакальная депрессия.

Социально-исторический подтекст новеллы «Падение дома Ашеров»

В конце 18 века на родине происходили процессы расширения территорий и укрепления суверенитета. Писатель родился после национальной освободительной войны в Америке – борьбы за независимость бывшей колонии от метрополии (Англии). В этой войне аристократы были на проигравшей стороне, ведь они были лояльны к королевской метрополии, которая и даровала им привилегии, регалии, право на знатность и гарантии таковой. После войны многие земельные аристократы лишились своей власти, своих денег, своего положения в обществе. Это повлекло за собой увядание дворянства, и, как следствие, депрессию целого социального слоя, который оказался не у дел. Дворяне не смогли встроиться в новую социальную реальность, адаптироваться к новым условиям существования. Поэтому дворянство вырождалось. Этим людям некуда было деть себя, а в наследство от славных предков они получили лишь высокомерие, нетрудоспособность, завышенные амбиции. Они обладали манерами и воспитанием, которые лишь отдаляли их от деятельного мира.

Во многих Европейских странах были аналогичные процессы: менялись режимы, социальная реальность, а привилегированные слои лишались прав и переставали существовать. Поэтому «Падение дома Ашеров» — это иллюстрация вырождения целого класса в условиях перемены политического строя страны. Писатель сам стал свидетелем этого процесса и не смог пройти мимо такого драматического сюжета.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Эдгар Аллан По

Падение дома Ашеров

«Son coeur est un luth suspendu;

Sitot qu"on le touche il resonne».

Беранже

Весь этот нескончаемый пасмурный день, в глухой осенней тишине, под низко нависшим хмурым небом, я одиноко ехал верхом по безотрадным, неприветливым местам - и наконец, когда уже смеркалось, передо мною предстал сумрачный дом Ашеров. Едва я его увидел, мною, не знаю почему, овладело нестерпимое уныние. Нестерпимое оттого, что его не смягчала хотя бы малая толика почти приятной поэтической грусти, какую пробуждают в душе даже самые суровые картины природы, все равно - скорбной или грозной. Открывшееся мне зрелище - и самый дом, и усадьба, и однообразные окрестности - ничем не радовало глаз: угрюмые стены… безучастно и холодно глядящие окна… кое-где разросшийся камыш… белые мертвые стволы иссохших дерев… от всего этого становилось невыразимо тяжко на душе, чувство это я могу сравнить лишь с тем, что испытывает, очнувшись от своих грез, курильщик опиума: с горечью возвращения к постылым будням, когда вновь спадает пелена, обнажая неприкрашенное уродство.

Сердце мое наполнил леденящий холод, томила тоска, мысль цепенела, и напрасно воображение пыталось ее подхлестнуть - она бессильна была настроиться на лад более возвышенный. Отчего же это, подумал я, отчего так угнетает меня один вид дома Ашеров? Я не находил разгадки и не мог совладать со смутными, непостижимыми образами, что осаждали меня, пока я смотрел и размышлял. Оставалось как-то успокоиться на мысли, что хотя, безусловно, иные сочетания самых простых предметов имеют над нами особенную власть, однако постичь природу этой власти мы еще не умеем. Возможно, раздумывал я, стоит лишь под иным углом взглянуть на те же черты окружающего ландшафта, на подробности той же картины - и гнетущее впечатление смягчится или даже исчезнет совсем; а потому я направил коня к обрывистому берегу черного и мрачного озера, чья недвижная гладь едва поблескивала возле самого дома, и поглядел вниз, - но опрокинутые, отраженные в воде серые камыши, и ужасные остовы деревьев, и холодно, безучастно глядящие окна только заставили меня вновь содрогнуться от чувства еще более тягостного, чем прежде.

А меж тем в этой обители уныния мне предстояло провести несколько недель. Ее владелец, Родерик Ашер, в ранней юности был со мною в дружбе; однако с той поры мы долгие годы не виделись. Но недавно в моей дали я получил от него письмо - письмо бессвязное и настойчивое: он умолял меня приехать. В каждой строчке прорывалась мучительная тревога. Ашер писал о жестоком телесном недуге… о гнетущем душевном расстройстве… о том, как он жаждет повидаться со мной, лучшим и, в сущности, единственным своим другом, в надежде, что мое общество придаст ему бодрости и хоть немного облегчит его страдания. Все это и еще многое другое высказано было с таким неподдельным волнением, так горячо просил он меня приехать, что колебаться я не мог - и принял приглашение, которое, однако же, казалось мне весьма странным.

Хотя мальчиками мы были почти неразлучны, я, по правде сказать, мало знал о моем друге. Он всегда был на редкость сдержан и замкнут. Я знал, впрочем, что род его очень древний и что все Ашеры с незапамятных времен отличались необычайной утонченностью чувств, которая век за веком проявлялась во многих произведениях возвышенного искусства, а в недавнее время нашла выход в добрых делах, в щедрости не напоказ, а также в увлечении музыкой: в этом семействе музыке предавались со страстью, предпочитая не общепризнанные произведения и всем доступные красоты, но сложность и изысканность. Было мне также известно примечательное обстоятельство: как ни стар род Ашеров, древо это ни разу не дало жизнеспособной ветви; иными словами, род продолжался только по прямой пинии, и, если не считать пустячных кратковременных отклонений, так было всегда… Быть может, думал я, мысленно сопоставляя облик этого дома со славой, что шла про его обитателей, и размышляя о том, как за века одно могло наложить свой отпечаток на другое, - быть может, оттого, что не было боковых линий и родовое имение всегда передавалось вместе с именем только по прямой, от отца к сыну, прежнее название поместья в конце концов забылось, его сменило новое, странное и двусмысленное. «Дом Ашеров» - так прозвали здешние крестьяне и родовой замок, и его владельцев.

Как я уже сказал, моя ребяческая попытка подбодриться, заглянув в озеро, только усилила первое тягостное впечатление. Несомненно, оттого, что я и сам сознавал, как быстро овладевает мною суеверное предчувствие (почему бы и не назвать его самым точным словом?), оно лишь еще больше крепло во мне. Такова, я давно это знал, двойственная природа всех чувств, чей корень - страх. И, может быть, единственно по этой причине, когда я вновь перевел взгляд с отражения в озере на самый дом, странная мысль пришла мне на ум - странная до смешного, и я лишь затем о ней упоминаю, чтобы показать, сколь сильны и ярки были угнетавшие меня ощущения. Воображение мое до того разыгралось, что я уже всерьез верил, будто самый воздух над этим домом, усадьбой и всей округой какой-то особенный, он не сродни небесам и просторам, но пропитан духом тления, исходящим от полумертвых деревьев, от серых стен и безмолвного озера, - всё окутали тлетворные таинственные испарения, тусклые, медлительные, едва различимые, свинцово-серые.

Стряхнув с себя наваждение - ибо это, конечно же, не могло быть ничем иным, - я стал внимательней всматриваться в подлинный облик дома. Прежде всего поражала невообразимая древность этих стен. За века слиняли и выцвели краски. Снаружи все покрылось лишайником и плесенью, будто клочья паутины свисали с карнизов. Однако нельзя было сказать, что дом совсем пришел в упадок. Каменная кладка нигде не обрушилась; прекрасная соразмерность всех частей здания странно не соответствовала видимой ветхости каждого отдельного камня. Отчего-то мне представилась старинная деревянная утварь, что давно уже прогнила в каком-нибудь забытом подземелье, но все еще кажется обманчиво целой и невредимой, ибо долгие годы ее не тревожило ни малейшее дуновение извне. Однако, если не считать покрова лишайников и плесени, снаружи вовсе нельзя было заподозрить, будто дом непрочен. Разве только очень пристальный взгляд мог бы различить едва заметную трещину, которая начиналась под самой крышей, зигзагом проходила по фасаду и терялась в хмурых водах озера.

Приметив все это, я подъехал по мощеной дорожке к крыльцу. Слуга принял моего коня, и я вступил под готические своды прихожей. Отсюда неслышно ступающий лакей безмолвно повел меня бесконечными темными и запутанными переходами в «студию» хозяина. Все, что я видел по дороге, еще усилило, не знаю отчего, смутные ощущения, о которых я уже говорил. Резные потолки, темные гобелены по стенам, черный, чуть поблескивающий паркет, причудливые трофеи - оружие и латы, что звоном отзывались моим шагам, - все вокруг было знакомо, нечто подобное с колыбели окружало и меня, и, однако, бог весть почему, за этими простыми, привычными предметами мне мерещилось что-то странное и непривычное. На одной из лестниц нам повстречался домашний врач Ашеров. В выражении его лица, показалось мне, смешались низкое коварство и растерянность. Он испуганно поклонился мне и прошел мимо. Мой провожатый распахнул дверь и ввел меня к своему господину.

Комната была очень высокая и просторная. Узкие стрельчатые окна прорезаны так высоко от черного дубового пола, что до них было не дотянуться. Слабые красноватые отсветы дня проникали сквозь решетчатые витражи, позволяя рассмотреть наиболее заметные предметы обстановки, но тщетно глаз силился различить что-либо в дальних углах, разглядеть сводчатый резной потолок. По стенам свисали темные драпировки. Все здесь было старинное - пышное, неудобное и обветшалое. Повсюду во множестве разбросаны были книги и музыкальные инструменты, но и они не могли скрасить мрачную картину. Мне почудилось, что самый воздух здесь полон скорби. Все окутано и проникнуто было холодным, тяжким и безысходным унынием.

Едва я вошел, Ашер поднялся с кушетки, на которой перед тем лежал, и приветствовал меня так тепло и оживленно, что его сердечность сперва показалась мне преувеличенной - насильственной любезностью ennuye светского человека. Но, взглянув ему в лицо, я

Рассказчик получает письмо от своего друга детства, Родерика Ашера, в котором тот просит его срочно приехать. Он сообщает, что болен и хочет увидеться. Решившись навестить старого друга, рассказчик прибывает погостить в его родовой замок. Там все весьма жутко и мрачно, наводит тоску и страх. Родерик рассказывает о наследственной болезни, проклятьи их семьи. Болезнь эта проявляется в обострении всех чувств. Он не может переносить яркий свет и громкие звуки и т. д. Сестра Ашера, леди Медилейн, также страдает от этого недуга. И вот, однажды вечером, Ашер сообщает о ее смерти. Он говорит, что будет хранить ее тело в одном из подземелий замка до погребения. На седьмой или всьмой день, во время грозы, Родерик сознается, что похоронил свою сестру заживо. Он слышал, как та пыталась выбраться, но так и не решился ей помочь. И вот, порывом ветра распахнулись двери и перед героями является леди медилейн. Она падает брату на грудь и он вместе с ней падает на пол. Оба оказываются мертвы. В ужасе, рассказчик принимается бежать из этого жуткого дома. Буря становится все сильнее, налетает ураган и дом Ашеров рушится. Эти руины поглощает озеро.

Пересказ подготовила для Вас Strange .

Если домашнее задание на тему: » Краткое содержание Падение дома Ашеров Эдгар Аллан По в сокращении – Литература XIX века оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

• Свежие новости

• Категории

• Новости

• Сочинения по теме

  Оповідач одержує листа від свого друга дитинства, Родерика Ашера, у якому той просить його терміново приїхати. Він повідомляє, що хворо Четверо игроков играют в «винт» три раза в неделю: Евпраксия Васильевна с братом Прокопием Васильевичем против Масленникова и Якова Ивановича. Рассказчик, во время своего пребывания в Париже, знакомится с детективом Огюстом Дюпеном. Они быстро становятся друзьями и селятся вместе. Однажды, Рассказчик (повествование идет от первого лица) вспоминает, как шесть-семь лет назад жил в имении Белокурова в одном из уездов Т-ой
  • Тест ЕГЭ по химии Обратимые и необратимые химические реакции Химическое равновесие Ответы

  Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г)

  Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

  Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

Очень кратко Человек хоронит свою сестру заживо. Взломав гроб, женщина возвращается из склепа за братом, и стены их дома рушатся, хороня страшное преступление под обломками.

Рассказчик получает письмо от старого друга Родерика Ашера, с которым они не виделись много лет. Ашер так отчаянно просит его приехать, что тому ничего не остаётся, как оседлать коня и отправиться в путь. При встрече рассказчика потрясает ужасная перемена, произошедшая с его товарищем, настолько измождённым и бесцветным стало его лицо! Родерик превратился в беспокойного человека, добровольно заточённого в стенах своего родового замка.

Им владело странное суеверие, связанное с домом, где он жил и откуда уже многие годы не смел отлучиться...

Ашер признаётся, что причиной его переживаний, с одной стороны, является беспощадный недуг и приближающаяся смерть единственного родного и любимого человека - сестры-близнеца Мэдилейн, с другой - болезненная обострённость его собственных чувств.

Рассказчик с удивлением отмечает, насколько облик родового имения соответствует характеру его владельцев. Дом в представлении его хозяина - это организм, образовавшийся из камней и плесени, растущей на них. Справедливость этой мысли будто бы подтверждается сгущением «своей особенной атмосферы» над озером и вокруг стен, которая пагубно сказалась сначала на предках Родерика Ашера, а теперь и на нём самом. Мрачную и гнетущую атмосферу дома он объясняет тем, что «растения способны чувствовать». Однако дом не кажется непрочным.

Только очень пристальный взгляд мог бы различить едва заметную трещину, которая начиналась под самой крышей, зигзагом проходила по фасаду и терялась в хмурых водах озера.

Родерик сухо и немногословно сообщает рассказчику о смерти леди Мэдилейн. Ашер уверен, что самое страшное случится после смерти его сестры... Он решает на две недели поместить гроб с её телом в подземелье дома, находящееся прямо под спальней рассказчика, а по истечении этого срока - захоронить на фамильном кладбище.

Однажды ночью, спустя «несколько невыразимо скорбных дней» после скоропостижной кончины леди Мэдилейн, начинается страшная гроза. Сквозь вой ветра, до рассказчика доносятся странные глухие звуки неизвестного происхождения. Чтобы успокоить и отвлечь Родерика от тягостных мыслей, он читает ему книгу. Вдруг по дому Ашеров разносится «треск и грохот ломающихся досок». Рассказчик связывает подозрительные звуки с ураганом за окном, и только Родерик Ашер понимает: это его умершая сестра взломала свой гроб. Он еле слышно бормочет, что похоронил Мэдилейн заживо, что не смел в этом признаться в силу своей трусости и что, желая отомстить ему, она стоит сейчас «здесь, за дверью».

Мощный порыв ветра распахивает тяжёлые, старинные двери в комнату - за ними в окровавленном саване стоит леди Мэдилейн.

Вся дрожа и шатаясь, она стояла на пороге... потом с негромким протяжным стоном покачнулась, пала брату на грудь - и в последних смертных судорогах увлекла за собою на пол и его, уже бездыханного.

Рассказчик в ужасе бежит прочь из замка. А еле различимая трещина в стене дома вдруг начинает расширяться, и сквозь неё льётся свет луны. Затем «...раздался дикий оглушительный грохот, словно рёв тысячи водопадов... и глубокие воды зловещего озера безмолвно и угрюмо сомкнулись над обломками дома Ашеров».

Пересказала Дарья Попова. На обложке: Иллюстрация Иванны Михайлян.