Дредноут императрица мария. Императрица мария линкор. Поднят и разобран на металл

О. БАР-БИРЮКОВ, капитан 1 ранга в отставке.

В октябре 1916 года россию, находившуюся в состоянии войны с Германией, австро-венгрией, Болгарией и турцией, потрясло известие о взрыве и гибели в севастопольской гавани новейшего отечественного линейного корабля дредноутного типа - «императрица Мария». Погибли сотни моряков экипажа, не меньше получили увечья. Подлинная история этой катастрофы до недавних пор была окутана тайной. Я уже не раз писал об этой трагедии русского флота, но лишь сравнительно недавно появились сведения, позволяющие понять истоки истинных ее причин.

Наука и жизнь // Иллюстрации

7 октября 1916 года. Шесть минут назад произошел сильнейший взрыв на линейном корабле «Императрица Мария».

Так выглядел линейный корабль «Императрица Мария». Рисунок линкора сделан современником.

Немецкий крейсер «Гебен», переданный Германией турецкому флоту, действовавшему против России на Черном море. Рисунок В. Никишина.

Вице-адмирал А. В. Колчак, командовавший в то время Черноморским флотом. Фото 1916 года.

Серия рисунков, выполненная очевидцем взрыва на «Императрице Марии». Свидетель трагических событий последовательно фиксирует этапы гибели русского линкора.

Имя «Императрица Мария» прежде носил на русском флоте парусный 90-пушечный линейный корабль Черноморской эскадры.

ВЕРМАН И ЕГО ШПИОНСКАЯ ГРУППА

После Великой Отечественной войны исследователи, сумевшие добраться до некоторых документов из архива КГБ, выявили и обнародовали любопытные сведения: в Николаеве с 1907 года работала (в том числе и на судостроительном заводе, строившем русские линкоры) группа немецких шпионов, руководимая резидентом В. Верманом. В нее входили многие известные в городе лица (даже городской голова Николаева, некто Матвеев), а главное - инженеры верфи Шеффер, Линке, Феоктистов, электротехник Сгибнев, обучавшийся в Германии.

Как об этом стало известно? В начале тридцатых годов некоторые члены шпионской группы были арестованы. И уже в ходе следствия, как бы подтверждая давность своей подрывной работы, они рассказали о причастности к взрыву на линкоре «Императрица Мария». Непосредственные исполнители акции - Феоктистов, Сгибнев и Верман - должны были получить за нее от Германии по 80 тысяч рублей золотом, а шеф группы, Верман, к тому же еще и Железный крест.

Однако тогда чекистов рассказанное не заинтересовало - дело дореволюционной давности представлялось не более чем любопытной «исторической фактурой». Вот почему при расследовании «текущей вредительской деятельности» группы информация о подрыве «Императрицы Марии» не получила дальнейшей разработки.

А совсем недавно сотрудники Центрального архива ФСБ России А. Черепков и А. Шишкин разыскали часть следственных материалов по делу группы Вермана и, опубликовав их в «Московском сборнике», документально подтвердили: действительно в 1933 году в Николаеве была разоблачена глубоко законспирированная с предвоенных времен (до Первой мировой войны) сеть разведчиков, работавшая на Германию и ориентированная на местные судостроительные заводы. Правда, прямых доказательств ее участия в подрыве «Императрицы Марии» исследователи пока не нашли. Вероятно, повторяю, дела минувшие не слишком интересовали следствие тридцатых годов.

И тем не менее содержание некоторых протоколов допросов группы Вермана дает основания полагать, что шпионская организация, давно укорененная в России, располагала всеми возможностями совершить диверсию против нового линкора России. Более того, Германия в такой диверсии была очень заинтересована. Первая мировая война в разгаре, а появление на Черном море новых русских кораблей представляет смертельную угрозу для немецких судов «Гебена» и «Бреслау» (о них речь - позже).

Дальнейший поиск материалов, связанных с делом группы Вермана, вывел сотрудников Центрального архива ФСБ на архивные документы не только ОГПУ Украины за 1933-1934 годы, но и Севастопольского жандармского управления за октябрь-ноябрь 1916 года, когда по горячим следам шло расследование взрыва. Новые факты дополняют и по-новому раскрывают версию подрыва линкора «Императрица Мария».

Выясняется, что уроженец города Херсона Виктор Эдуардович Верман - сын выходца из Германии пароходчика Эдуарда Вермана - получил образование в Германии и Швейцарии. Преуспевающий делец, он со временем становится инженером кораблестроительного завода «Рассуд». Цитирую его слова: «Шпионской работой я стал заниматься в 1908 году в Николаеве, работая на заводе «Наваль», в отделе морских машин (именно с этого времени начинает осуществляться новая кораблестроительная программа на юге России. - Прим. О. Б.). Я был вовлечен в шпионскую деятельность группой немецких инженеров того отдела Моора и Гана». И далее: «Моор и Ган, а более всего первый, стали обрабатывать и вовлекать меня в разведывательную работу в пользу Германии...»

После отъезда Гана и Моора в фатерланд руководить шпионской работой Вермана стал германский вице-консул в Николаеве господин Винштайн. В своих показаниях Верман дал о нем исчерпывающие сведения: «Я узнал, что Винштайн является офицером германской армии в чине гауптмана (капитана. - Прим. О. Б.), что находится он в России не случайно, а является резидентом германского генерального штаба и проводит большую разведывательную работу на юге России. Примерно в 1908 году Винштайн стал в Николаеве вице-консулом. Бежал в Германию за несколько дней до объявления войны - в июле 1914 года».

Теперь руководство всей немецкой разведсетью на юге России - в Николаеве, Одессе, Херсоне и Севастополе - было возложено на Вермана. Вместе со своей агентурой он вербует людей для разведывательной работы, собирает данные о промышленных предприятиях и строившихся военных судах надводного и подводного плавания - их конструкции, вооружении, тоннаже, скорости хода и т.п.

На допросах Верман рассказывал: «Из лиц, мною лично завербованных для шпионской работы в период 1908-1914 годов, я помню следующих: Штайвеха, Блимке, Наймаера, Линке Бруно, инженера Шеффера, электрика Сгибнева». С последним его свел в 1910 году германский консул в Николаеве Фришен, выбравший опытного электротехника, весьма падкого на деньги. Кроме того, Верман и Сгибнев знали друг друга по городскому яхт-клубу (оба слыли заядлыми яхтсменами).

Затевалась «большая игра». По заданию Вермана Сгибнев и остальные завербованные устроились в 1911 году на работу в русскую фирму «Руссуд». Став сотрудниками судостроительных заводов, все получили право бывать на строившихся там кораблях. Электротехник Сгибнев, например, отвечал за установку электрооборудования на военных кораблях, в том числе и на «Императрице Марии».

На следствии 1933 года Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема электрооборудования артиллерийских башен главного калибра на новых линейных кораблях типа дредноут, особенно на первом из них, переданном флоту, то есть на «Императрице Марии». «В 1912-1914 годах, - рассказывал Сгибнев, - я передавал Верману разные сведения о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков - в рамках того, что мне было известно».

Особый интерес немецкой разведки к электросхемам артиллерийских башен главного калибра становится понятен - ведь первый странный взрыв на «Императрице Марии» произошел именно под ее носовой артиллерийской башней главного калибра, все помещения которой были насыщены различным электрооборудованием...

ГИБЕЛЬ ЛИНКОРА «ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ»

Вспомним, однако, трагическое утро 7 (20) октября 1916 года. В городе-крепости Севастополе оно начиналось вроде бы обычно. У причалов и на внутреннем рейде стояли боевые корабли и вспомогательные суда. С акватории гавани доносилась разноголосица звучных корабельных сигналов, оповещавших экипажи о побудке. Начинался очередной день флотской службы. Моряки снимали с убиравшихся на день стоек подвесные парусиновые койки, связывали и укладывали их в ряды на рундуках (шкафчиках) в кубриках и, совершив утренний туалет, выстраивались на шканцах кораблей (наиболее почетном месте - в корме) на утреннюю поверку и молитву. В 8 часов происходил традиционный для русских военных моряков утренний ритуал - подъем корабельного флага (при закате солнца совершался схожий с ним - вечерний, со спуском флага). Несмотря на трудности военного положения, ритуал исполнялся неукоснительно.

Когда в Севастополь пришли первые два из четырех заложенных в Николаеве мощных, скоростных линейных кораблей - «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая», - баланс военно-морских сил на Черном море между Россией и противостоявшей ей Турцией изменился в пользу первой.

В самом начале войны турецкий флот получил от Германии серьезное подкрепление - два новых быстроходных боевых корабля (вместе с экипажами) - тяжелый крейсер «Гебен» (водоизмещением 23 тысячи тонн, с крупнокалиберной и дальнобойной артиллерией) и легкий крейсер «Бреслау». Переименованные турками в «Явыз Султан Селим» и «Мидилли», корабли не раз вторгались в российские территориальные воды, обстреливали побережье, портовые города, в том числе и Севастополь. Пользуясь большим преимуществом в скорости, они, даже получив боевые повреждения от превосходившей по численности и силе артиллерии русской эскадры, всегда уходили от преследования.

Среди больших кораблей, стоявших 7 октября на якорях и бочках в акватории севастопольского внутреннего рейда, выделялись своими размерами и мощью вооружения два новейших линейных корабля (они стояли дальше других от входа в гавань). На одном из них, «Императрице Марии», накануне возвратившемся после многодневного плавания, в то утро не раздались в обычное время сигналы побудки. Командир линкора, капитан 1 ранга Кузнецов, распорядился перенести ее на час позже, чтобы дать экипажу отдохнуть после напряженных авральных работ, закончившихся далеко за полночь: сразу с двух барж шла перегрузка на корабль тысячи тонн каменного угля.

Примерно в 6 часов 15 минут утра жители прибрежной части Севастополя и экипажи кораблей, стоявших у причалов, пирсов и на якорях в Северной и Южной бухтах гавани, услышали громоподобный звук мощного взрыва. Он донесся с той стороны, где находились новые линкоры. Над носовой частью «Императрицы Марии» высоко вверх поднялся зловещий, черный столб дыма. Со стоявших поблизости линкоров «Екатерина Великая» и «Евстафий» было хорошо видно: на том месте корпуса «Императрицы Марии», где находились первая артиллерийская башня главного калибра, фок-мачта с боевой рубкой и передняя дымовая труба, образовалась огромная дымящаяся впадина. Ее края, охваченные пламенем, почти касались поверхности воды. Вскоре огонь перекинулся на краску надстроек и парусиновые покрытия шкафута и юта, а по ним - и в места, где размещались казематы орудий противоминного калибра. Последовала серия новых взрывов, поднявшая в воздух огненный фейерверк из множества пылавших лент зарядного пороха, разлетевшихся вокруг. Сигнальщикам соседних кораблей с высоты мостиков мачт было видно, как по верхней палубе горевшего линкора метались обожженные и охваченные огнем люди, в разных ее местах лежали погибшие и раненые.

Полураздетые офицеры линкора, командир корабля (приказавший, как требовал Корабельный устав, открыть кингстоны и затопить артиллерийские погреба уцелевших башен главного калибра) и помогавший ему старпом, капитан 2 ранга Городыский, пытались организовать тушение многочисленных очагов пожара с помощью подручных средств. Моряки бесстрашно сбивали огонь брезентовыми чехлами, кусками парусины, шинелями и бушлатами... Но это мало помогало. Взрывами меньшей мощности и сильным ветром горящие ленты зарядного пороха разносились по кораблю, вызывая все новые взрывы и очаги пожаров.

О случившемся на новом линкоре незамедлительно доложили командующему Черноморским флотом вице-адмиралу А. В. Колчаку (он недавно принял эту должность у адмирала А. А. Эбергар-да, переведенного в Петроград и ставшего членом Государственного совета). Последовал приказ базовым судам и соседним кораблям незамедлительно оказать помощь подорванному линкору. К нему уже шли портовые буксиры и пожарные катера, а с «Евстафия» - моторные и гребные буксиры и шлюпки для спасения тех, кто оказался за бортом, в воде, местами охваченной пламенем из-за разлившейся нефти.

На горящий, обесточенный, кренившийся на правый борт корабль, на котором продолжались взрывы меньшей силы, на катере прибыл командующий флотом. Но его присутствие на борту в такой ситуации уже ничем не могло помочь...

После очередного, особенно мощного взрыва агонизирующий линкор при резко возросшем дифференте на нос стал стремительно заваливаться на правый борт. Затем резко перевернулся вверх килем и через какое-то время ушел под воду. Трагедия заняла менее часа.

ФИНАЛ КАТАСТРОФЫ

Вместе с кораблем погибли: инженер-механик (офицер), два кондуктора (старшины) и 149 человек нижних чинов - так сказано в официальных сообщениях. Вскоре от ранений и ожогов скончались еще 64 человека. Всего жертвами катастрофы оказались более 300 человек. Десятки людей после взрыва и пожара на «Императрице Марии» стали калеками. Их могло оказаться намного больше, если бы в момент взрыва, произошедшего в носовой башне линкора, его экипаж не стоял на молитве в корме корабля. Многие офицеры и сверхсрочники находились в береговом увольнении до утреннего подъема флага - и это спасло им жизнь.

На следующий день поездом из Петрограда в Севастополь выехали назначенные высочайшим повелением две комиссии - техническая и следственная. Председателем их был назначен адмирал Н. М. Яковлев (член Адмиралтейского совета, бывший командир тихоокеанского эскадренного броненосца «Петропавловск», подорвавшегося на японских минах в 1904 году). Одним из членов технической комиссии стал генерал по поручениям при морском министре академик А. Н. Крылов - выдающийся корабельный инженер, проектировавший и участвовавший в строительстве «Императрицы Марии».

Полторы недели работали комиссии. За это время перед ними предстали все оставшиеся в живых офицеры, кондукторы, матросы и очевидцы трагедии с других кораблей, давшие показания об обстоятельствах случившегося. И вот какая картина сложилась в итоге расследования комиссии:

«Причиной взрыва послужил пожар, возникший в носовом зарядном арт. погребе главного калибра линкора, в результате возгорания картузного 305-мм порохового заряда, повлекшего за собой взрыв нескольких сот зарядов и снарядов главного калибра, находившихся в носовых погребах. Что в свою очередь привело к пожарам и взрывам боеприпасов, хранившихся в погребах и кранцах первых выстрелов для 130-мм орудий противоминного калибра и боевых зарядных отделений торпед. В результате - разрушена значительная часть корпуса линкора, в том числе и бортовая обшивка. Вода стала заливать его внутренние помещения, вызывая крен на правый борт и дифферент на нос, резко возросшие после экстренного затопления остальных арт. погребов главного калибра (что и полагалось делать при пожаре и угрозе взрыва боеприпасов. - Прим. О. Б.)... Корабль, имея большие разрушения носовых палуб и водонепроницаемых переборок, принял много забортной воды, потерял устойчивость, перевернулся и затонул. Предотвратить гибель линкора после повреждения наружного борта, выравнивая крен и дифферент затоплением других отсеков, было невозможно...»

Рассмотрев вероятные причины возникновения пожара в артиллерийском погребе, комиссия остановилась на трех наиболее достоверных: самовозгорание пороха заряда; небрежность в обращении с огнем или с самим порохом; злой умысел.

Самовозгорание пороха и небрежность в обращении с огнем и порохом были признаны маловероятными. В то же время отмечалось, что «на линкоре имелись существенные отступления от уставных требований в отношении доступа в арт. погреба. В частности - многие люки башни не имели замков. Во время стоянки в Севастополе на линкоре работали представители различных заводов. Пофамильная проверка мастеровых не производилась». Поэтому комиссия не исключала вероятности «злого умысла». Более того, отметив плохую организацию службы охраны на линкоре, она указала на сравнительно легкую возможность его осуществить.

В ноябре 1916 года секретный доклад комиссии лег на стол морского министра адмирала И. К. Григоровича. Выводы из него он доложил царю. Но вскоре грянули революционные события, и все документы расследования отправили в архив: дальнейшим поиском причин пожара на линкоре новые власти страны заниматься не стали. И вся эта темная история словно бы канула в Лету.

В 1920-х годах появились сведения, что летом 1917 года русская агентура, работавшая в Германии, добыла и доставила в Морской штаб несколько небольших металлических трубочек, оказавшихся тончайшими, выделанными из латуни механическими взрывателями. Позже выяснилось, что точно такая же трубка была найдена в матросской бескозырке в бомбовом погребе таинственно взорвавшегося, но не затонувшего итальянского дредноута «Леонардо да Винчи». Это случилось в августе

1915 года в гавани главной базы флота Италии Таранто.

Пронести на «Императрицу Марию» подобную трубку и подложить ее в не запиравшееся подбашенное отделение не составляло, как следовало из доклада комиссии, особого труда. Это вполне мог сделать или кто-то из бывавших на корабле рабочих заводов, или кто-то при перегрузке угля с барж на линкор, происходившей незадолго до взрыва.

ДАННЫЕ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ

Пережив интервенцию и Гражданскую войну, Верман осел в Николаеве. Там в 1923 году на него выходит секретарь германского консульства в Одессе, уже известный нам господин Ган, предложивший Верману продолжить работу на Германию. Как показывают документы, Верман быстро сумел воссоздать на юге Украины обширную разведывательную сеть.

Но вернемся к взрыву на линкоре «Императрица Мария». Все говорит о том, что Верман был к нему причастен. Ведь не только в Николаеве, но и в Севастополе он подготовил сеть агентов. Привожу слова, сказанные им на допросах в 1933 году: «Я лично осуществлял связь с 1908 года по разведывательной работе со следующими городами: <...>, Севастополем, где разведывательной деятельностью руководил инженер-механик завода «Наваль» Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода специально для монтажа достраивающегося в Севастополе броненосца «Златоуст». Знаю, что у Визера была там своя шпионская сеть, из состава которой я помню только конструктора адмиралтейства Карпова Ивана; с ним мне приходилось лично сталкиваться».

Возникает вопрос: не участвовали ли люди Визера (да и он сам) в работах на «Марии» в начале

1916 года? Ведь на ее борту тогда ежедневно находились сотрудники судостроительных предприятий, среди которых вполне могли быть и они. Любопытные сведения приводит в докладной записке от 14 октября 1916 года начальнику штаба Черноморского флота руководитель севастопольского жандармского управления, ссылаясь на сведения секретных агентов жандармерии, работавших на «Императрице Марии»: «Матросы говорят о том, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва до 10 часов вечера, могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра. Особенно высказывается подозрение в этом отношении на инженера той фирмы, что на Нахимовском проспекте, в д.355, якобы накануне взрыва уехавшего из Севастополя... А взрыв мог произойти от неправильного соединения электрических проводов, так как перед пожаром на корабле погасло электричество». (Верный признак замыкания электросети. - Прим. О. Б.)

О том, что постройка новейших линкоров Черноморского флота тщательно «опекалась» агентами германской военной разведки свидетельствуют и недавно выявленные документы. Например, сведения закордонного агента петроградского департамента полиции, действовавшего под псевдонимами «Александров» и «Шарль» (его настоящее имя - Бенициан Долин).

В годы войны (1914-1917) его, как и многих других русских агентов политической полиции, перевели во внешнюю контрразведку. Проведя некие оперативные комбинации, он вышел на контакт с немецкой военной разведкой. И вскоре от немецкого резидента в Берне получил предложение - организовать акцию по выводу из строя «Императрицы Марии». «Шарль» сообщил об этом в петроградский департамент полиции и получил указание: принять предложение, но с некоторыми оговорками. Вернувшийся в Петроград агент «Шарль» был передан в распоряжение военных властей, почему-то проявивших к делу полнейшее безразличие и бездействие. И контакты с германской разведкой, на очередную встречу с которой «Шарль» должен был выйти в Стокгольме через два месяца, были утеряны.

А через некоторое время Долин- «Шарль» узнает из газет о взрыве и гибели «Императрицы Марии» . Потрясенный этим известием, он отправляет письмо в департамент полиции, но оно остается без ответа...

Следствие по делу арестованных в Николаеве немецких агентов завершилось в 1934 году. Самое тяжелое наказание понес Шеффер (его приговорили к расстрелу, но в судебном деле нет отметки о приведении приговора в исполнение). Сгибнев отделался тремя годами лагерей. А Вермана лишь «выдворили» за пределы СССР. (Можно с большой долей достоверности предположить, что его обменяли на какую-либо нужную властям закордонную персону, что широко практиковалось и впоследствии.) Тем самым Вернер достиг того, чего, судя по показаниям, добивался: всячески раздувая собственную значимость как крупного резидента разведки, давал на следствии весьма подробные объяснения своей многолетней разведывательной деятельности.

А недавно стало известно, что все лица, проходившие в 1933-1934 годах по следствию, проводившемуся ОГПУ Украины в Николаеве, в 1989 году были реабилитированы, попав под действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий в период 30-40 и начала 50-х годов». И это коснулось людей, занимавшихся с 1907 года разведкой в пользу Германии с явной нацеленностью на предстоящую войну 1914-1916 годов.

Вот таким оказалось понимание справедливости и по отношению к сотням черноморских моряков, погибших или получивших увечье при взрыве на «Императрице Марии» - в этой затерявшейся во времени катастрофе.

Моряки, погибшие при взрыве «Императрицы Марии», умершие от ран и ожогов в госпиталях, были похоронены в Севастополе (в основном на старом Михайловском кладбище). Вскоре в память

о катастрофе и ее жертвах на бульваре Корабельной стороны города соорудили памятный знак - Георгиевский крест (по одним сведениям - бронзовый, по другим - каменный из местного белого инкерманского камня). Он уцелел даже в годы Великой Отечественной войны и простоял на месте до начала 50-х годов. А потом был снесен.

Лет десять назад в Северной стороне Севастополя, на Братском кладбище, где с давних времен хоронили воинов, павших на поле брани, с правой стороны при подъеме на холм, увенчанный старинной пирамидальной часовней, появились бетонные сегменты (на флоте из таких делают так называемые мертвые якоря для якорных - швартовых бочек), на них написано, что здесь похоронены русские моряки линкора «Императрица Мария». До сих пор на них нет ни фамилий, ни каких-либо других сведений о похороненных там людях...

Не пора ли вспомнить о гибели линкора «Императрица Мария» и всех трагически тогда погибших. Это общий долг России и Украины перед нашими предками.

Подробности для любознательных

РУССКИЙ ДРЕДНОУТ

Линкор «Императрица Мария» - первый из серии «русских дредноутов», заложенных перед Первой мировой войной по проектам известных корабельных инженеров А. Н. Крылова и И. Г. Бубнова на черноморских верфях в Николаеве. Он вступил в строй в июле 1915 года. Вторым в состав Черноморского флота был введен линкор «Императрица Екатерина Великая».

Водоизмещение новых русских линейных кораблей доходило до 24 000 т, длина составляла 168 м, ширина - 27 м, осадка - 8 м. Мощность паровых турбин равнялась 26 500 л.с., скорость хода - до 24 узлов. Толщина брони палуб, бортов, артиллерийских башен, боевой рубки доходила до 280 мм. Вооружение представляла артиллерия главного калибра (двенадцать 305-миллиметровых орудий в четырех трехорудийных башнях) и артиллерия среднего, противоминного калибра (двадцать 130-миллиметровых казематных пушек). Корабль имел 12 зенитных орудий и четыре подводных торпедных аппарата, мог брать на борт два гидросамолета. Экипаж линкора состоял из 1200 человек.

Дредноут - обобщенное название линейных кораблей нового типа, появившихся в начале ХХ века. Их, пришедших на смену броненосцам, основы тогдашних военных флотов, отличают мощное артиллерийское вооружение, усиленная броня, повышенная непотопляемость и увеличенная скорость хода. Свое название они получили по имени первого из таких кораблей - английского линкора «Дредноут» («Неустрашимый»), построенного в 1906 году.

Имя «Императрица Мария» прежде носил на русском флоте парусный 90-пушечный линейный корабль Черноморской эскадры. На нем во время Синопского морского сражения 18 (30) ноября 1853 года, завершившегося сокрушительным разгромом турецкой эскадры, держал свой флаг П. С. Нахимов.

В советские времена мальчишки и девчонки зачитывались приключенческой повестью Анатолия Рыбакова «Кортик». Сюжет повести был связан с реликвией, ради завладения которой один из отрицательных персонажей совершил убийство и подрыв линкора «Императрица Мария».

Версия писателя Рыбакова имеет право на существование. Хотя бы потому, что и через 100 лет после гибели линкора, который существовал в действительности, причины этой трагедии так и не установлены.

Назло турецкому супостату

В 1911 году на кораблестроительном заводе в Николаеве была заложена серия российских линкоров, которые должны были противостоять новейшим турецким военным кораблям в Черном море.

Всего планировалось четыре корабля, из которых успели достроить три — «Императрица Мария», «Император Александр III» и «Императрица Екатерина Великая».

Головным кораблем серии стал линкор «Императрица Мария», заложенный вместе с двумя другими кораблями 17 октября 1911 года. «Императрица Мария» была спущена на воду 19 октября 1913 года.

Своё название корабль получил по имени вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны , супруги покойного императора Александра III .

Линкор был оснащен четырьмя 457-мм торпедными аппаратами, двадцатью 130-мм орудиями, а также башнями 305-мм орудий главного калибра.

Достройка корабля завершилась уже в разгар Первой Мировой войны, в начале 1915 года, и 30 июня линкор прибыл в Севастополь.

Во время ходовых испытаний были выявлены недостатки, которые пришлось спешно устранять. В частности, из-за дифферента на нос потребовалось облегчить носовую часть.

Было также отмечено, что система вентиляции и охлаждения артиллерийских погребов была сделана неудачно, из-за чего там сохранялась высокая температура.

Линкор «Императрица Мария» покидает завод Руссуд 24 июня 1915 года. Фото: Commons.wikimedia.org

«Спасенных много, число их выясняется»

В конце 1915 - начале 1916 годов «Императрица Мария» успешно действовала в составе Черноморского флота. Летом 1916 года линкор стал флагманским кораблем нового командующего флотом, которым стал вице-адмирал Колчак .

20 октября 1916 года в 6 часов 20 минут под носовой башней «Императрицы Марии», стоявшей в бухте Севастополя, прогремел мощный взрыв. В течение последующих 48 минут произошло еще около полутора десятков взрывов различной мощности, в результате которых линкор пошел ко дну.

Командующий флотом Колчак прибыл к месту катастрофы и лично руководил спасением моряков. В 8:45 он отправил телеграмму Николаю II : «Сегодня в 7 час. 17 мин. на рейде Севастополя погиб линейный корабль «Императрица Мария». В 6 час. 20 мин. произошел внутренний взрыв носовых погребов и начался пожар нефти. Тотчас же начали затопление остальных погребов, но к некоторым нельзя было проникнуть из-за пожара. Взрывы погребов и нефти продолжались, корабль постепенно садился носом и в 7 час. 17 мин. перевернулся. Спасенных много, число их выясняется. Колчак».

В тот же день Колчак в телеграмме начальнику Генерального морского штаба адмиралу Русину докладывал о гибели инженер-механика мичмана Игнатьева и 320 «нижних чинов».

«Прийти к точному выводу не представляется возможным»

Внезапная гибель одного из самых современных кораблей флота в разгар войны — событие из ряда вон выходящие. Для выяснения причин гибели линкора была назначена комиссия Морского министерства, которую возглавил член Адмиралтейств-Совета адмирал Яковлев.

Были выдвинуты три основные версии: самовозгорание пороха; небрежность в обращении с огнем или порохом; злой умысел.

Итогом работы комиссии стало следующее заключение: «Прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся при следствии обстоятельства».

Адмирал Колчак в диверсию не верил. Четыре года спустя, отвечая на вопросы следователей незадолго до казни, он коснулся истории с «Императрицей Марией», заметив: «Во всяком случае, никаких данных, что это был злой умысел, не было».

Колчак, как и многие на флоте, полагал, что линкор могли погубить конструктивные недостатки. Уже упоминавшаяся высокая температура в артиллерийских погребах могла привести к возгоранию.

«Императрица Мария» в 1916 году. Фото: Commons.wikimedia.org

Халатность или злой умысел?

Не было уверенности в дисциплинированности экипажа. После подъема судна, по утверждению ряда свидетелей, в подбашенном помещении одной из башен был найден матросский сундучок, в котором находились две стеариновые свечи, коробка спичек, набор сапожных инструментов, а также две пары ботинок, одна из которых была починена, а другая не закончена.

Якобы некий умелец из числа матросов прибивал к ботинкам нарезанные полоски бездымного ленточного пороха, вынутые из полузарядов для орудий. Подобные манипуляции могли стать причиной катастрофы.

Старший офицер «Императрицы Марии» Анатолий Городынский много лет спустя высказывал предположение, что кто-то из членов экипажа мог уронить боеприпас, занимаясь перестановками в артиллерийском погребе.

Сам командующий Черноморским флотом Колчак, признавал, что дисциплина на кораблях хромала, и подрыв по халатности тоже не исключал.

Рассматривалась и вероятность диверсии. Севастопольское жандармское управление и контрразведка докладывали, что среди матросов ходят упорные слухи, что это было покушение на командующего флотом. Моряки считали, что Колчака могли попытаться «убрать» люди «с немецкими фамилиями», входившие в окружение предыдущего командующего Черноморским флотом.

Дело «группы Вермана»

Дело о гибели линкора «Императрица Мария» расследовали много лет спустя и советские спецслужбы. В 1930-х годах в Николаеве была раскрыта резидентура немецкой разведки во главе с Виктором Верманом . Группу подозревали в подготовке диверсий на судоверфях с целью срыва советской судостроительной программы.

В ходе следствия Верман сообщил, что работал на немцев аж с 1908 года, а во время Первой Мировой войны собирал сведения о новейших русских линкорах, в частности, об «Императрице Марии».

Следователи ОГПУ установили, что германское командование считало «Императрицу Марию» серьезной угрозой своим планам и даже вынашивало идею диверсии. Однако установить, имел ли факт диверсии место на самом деле, не удалось. Сам Верман по решению суда был всего-навсего выдворен за пределы СССР — не исключено, что немецкого резидента на кого-то обменяли.

Впрочем, вся история о «группе Вермана» подвергается серьезному сомнению, а показания задержанных некоторые считают вынужденными, полученными под пытками.

Герой повести «Кортик» говорит о взрыве на линкоре: «Тёмная история… Разбирались в этом деле много, да всё без толку». Пожалуй, эти слова точны и в год 100-летия гибели «Императрицы Марии».

Линейный корабль Императрица Мария после постановки в док и откачки воды, 1919 год. Фото: Commons.wikimedia.org

Поднят и разобран на металл

Практически сразу после гибели «Императрицы Марии» началась разработка плана подъема корабля. Согласно проекту, в отсеки корабля, предварительно загерметизированные, подавался сжатый воздух, вытесняя воду, и корабль должен был всплыть вверх килем. Затем планировалось ввести судно в док и полностью загерметизировать корпус, а на глубокой воде поставить его на ровный киль.

Уникальный проект был разработан русским судостроителем Алексеем Крыловым. Этот удивительный человек, судостроитель и математик, к своим царским регалиям впоследствии прибавит Сталинскую премию и звание Героя Социалистического Труда.

Проект Крылова был успешно реализован — в августе 1918 года корпус линкора был заведен в док.

Увы, Гражданская война не позволила завершить начатое. В итоге в 1927 году так и не восстановленный линкор был разобран на металл.

Башни главного калибра, сорвавшиеся с «Императрицы Марии» при затоплении, были подняты специалистами экспедиции подводных работ особого назначения в 1931 году.

Некоторые исследователи утверждают, что поднятые орудия были введены в состав 30-й береговой батареи и участвовали в обороне Севастополя в ходе Великой Отечественной войны. Их оппоненты отвергают это предположение, заявляя, что на батарее использовались только орудийные станки с русского линкора.

P.S. Через 39 лет и 9 дней после гибели «Императрицы Марии», 29 октября 1955 года в той же севастопольской бухте в результате взрыва погибнет линкор «Новороссийск». Причины гибели «Новороссийска», как и в случае с «Императрицей Марией», по сей день достоверно не установлены.

После русско-японской войны Черноморский флот сохранил все свои боевые корабли. Он имел в своем составе 8 броненосцев постройки 1889-1904 гг., 3 крейсера, 13 эсминцев. В постройке находились еще два броненосца - «Евстафий» и «Иоанн Златоуст».

Однако сообщения о том, что Турция собирается значительно усилить свой флот (в том числе дредно­утами), потребовали от России адекватных мер. В мае 1911 г. император Николай II утвердил программу обновления Черноморского флота, предусматривавшую строительство трех линкоров типа «Императрица Мария».

В качестве прототипа был выбран «Гангут», одна­ко с учетом особенностей ТВД проект основательно переработали: пропорции корпуса сделали более пол­ными, мощность механизмов уменьшили, зато суще­ственно усилили броню, вес которой теперь достиг 7045 тонн (31% от проектного водоизмещения против 26% на «Гангуте).

Уменьшение длины корпуса на 13 метров позво­лило сократить протяженность броневого пояса и за счет этого увеличить его толщину. Причем размер броневых плит подогнали к шагу шпангоутов - так, чтобы те служили дополнительной опорой, предохра­няющей от вдавливания плиты в корпус. Значительно мощнее стало бронирование башен ГК: стенки - 250 мм (вместо 203 мм), крыша- 125 мм (вместо 75 мм), барбет - 250 мм (вместо 150 мм). Увеличение шири­ны при той же осадке, как у балтийских линкоров, должно было привести к повышению остойчивости, но этого не произошло из-за перегрузки кораблей.

Эти линкоры получили новые 130-мм пушки дли­ной 55 калибров (7,15 м) с прекрасными баллистиче­скими характеристиками, производство которых ос­воил Обуховский завод. Артиллерия ГК не отличалась от «гангутов». Однако башни имели несколько боль­шую вместимость за счет более удобной компоновки механизмов и были оборудованы оптическими даль­номерами в бронированных трубах, что обеспечива­ло автономную стрельбу каждой башни.

Вследствие уменьшения мощности механизмов (и скорости) претерпела некоторые изменения силовая установка. В ее состав входили турбины Парсонса высокого и низкого давления, размещенные в пяти отсеках между третьей и четвертой башнями. Котель­ная установка состояла из 20 треугольных водотруб­ных котлов типа Ярроу, установленных в пяти котель­ных отделениях. Котлы могли отапливаться как углем, так и нефтью.

Несколько увеличился нормальный запас топлива. Зато от перегрузки черноморские дредноуты страда­ли больше, чем их балтийские собратья. Дело усугуб­лялось тем, что из-за ошибки в расчетах «Императри­ца Мария» получила заметный дифферент на нос, еще более ухудшивший и без того неважную мореход­ность. Чтобы хоть как-то исправить положение, при­шлось уменьшить боезапас двух носовых башен глав­ного калибра (до 70 выстрелов вместо 100 по штату), носовой группы противоминной артиллерии (по 100 выстрелов вместо 245), укоротить якорь-цепь правого борта. На «Императоре Александре III» с той же це­лью сняли два носовых 130-мм орудия и ликвидирова­ли их погреба боезапаса.

В ходе войны черноморские дредноуты использо­вались довольно активно (в основном для прикрытия действий маневренных тактических групп), но в на­стоящем бою побывал только один из них, «Императ­рица Екатерина Великая», встретивший в декабре 1915 г. германо-турецкий линейный крейсер «Гебен». Последний использовал свое преимущество в скоро­сти и ушел в Босфор из-под залпов русского линкора.

Судьба всех черноморских дредноутов была несчастливой. Самая известная и одновременно самая загадоч­ная трагедия произошла утром 7 октября 191 6 года на внутрен­нем рейде Севастополя. Пожар в артиллерийских погребах и вызванная им серия мощных взрывов превратили «Императ­рицу Марию» в груду искоре­женного железа. В 7.16 утра линкор перевернулся вверх ки­лем и затонул. Жертвами ката­строфы стали 228 членов эки­пажа.

В 1918 г. корабль подняли. С него сняли 130-мм артиллерию, часть вспомогательных меха­низмов и другое оборудование, а корпус простоял в доке вверх килем 8 лет. В 1927 г. «Импера­трицу Марию» окончательно разобрали. Башни ГК, сорвав­шиеся при опрокидывании,под­няли эпроновцы в 30-e годы. В 19З9 г. орудия линкора установили на 30-й батарее под Севастополем.

Линкор «Екатерина II» пережил своего брата (или сестру?) меньше чем на два года. Переименованный в «Свободную Россию», он затонул в Новороссийске, получив в борт четыре торпеды с эсминца «Керчь» при затоплении (по приказу В.И. Ленина) части кораб­лей эскадры собственными экипажами.

«Император Александр III» вступил в строй летом 1917 года уже под именем «Воля» и вскоре «пошел по рукам»: андреевский флаг на гафеле его мачты сме­нил украинский, затем - германский, английский и снова андреевский, когда Севастополь оказался в ру­ках Добровольческой армии. Вновь переименован­ный, на этот раз в «Генерал Алексеев», линкор до конца 1920 г. оставался флагманом белого флота на Чер­ном море, а затем ушел в Бизерту с эскадрой Вранге­ля. Там в 1936 г. его разобрали на металл.

12-дюймовые пушки русского дредноута французы сохранили, а в 1939 г. подарили их Финляндии. Пер­вые 8 орудий достигли пункта назначения, а вот по­следние 4 прибыли в Берген почти одновременно с началом гитлеровского вторжения в Норвегию. Так они попали к немцам, и те использовали их при созда­нии Атлантического вала, оснастив ими батарею «Мирус» на острове Гернси. Летом 1944 г. эти 4 орудия впервые открыли огонь по кораблям союзников, а в сентябре добились прямого попадания в американ­ский крейсер. Остальные 8 пушек в 1944 г. достались в Финляндии частям Красной Армии и были «репатрии­рованы» на родину. Одна из них сохранилась в качест­ве музейного экспоната на форту «Красная Горка».

«Императрица Мария» - линкор-дредноут российского флота, головной корабль одноименного типа.

История

11 июня 1911 года заложен на заводе «Руссуд» в Николаеве одновременно с однотипными линкорами «Император Александр III» и «Императрица Екатерина Великая». Строитель - Л. Л. Коромальди. Своё название корабль получил по имени вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, супруги покойного императора Александра III. Корабль спущен на воду 6 октября 1913 года, к началу 1915 года почти достроен. Прибыл в Севастополь днем 30 июня 1915 года.

На ходовых испытаниях линкора выявился дифферент на нос, из-за которого при волне заливало палубу, корабль плохо слушался руля (посадка «свиньёй»). По требованию Постоянной комиссии завод принял меры по облегчению носовой части. Представляют интерес замечания Постоянной комиссии, проводившей испытания линкора: «Система аэрорефрежерации артиллерийских погребов „Императрицы Марии" испытывалась в продолжении суток, но результаты получались неопределенные. Температура погребов почти не понизилась, несмотря на суточную работу холодильных машин. Неудачно выполнена вентиляция. Ввиду военного времени , пришлось ограничиться только суточными испытаниями погребов». К 25 августа приемочные испытания завершились.

С вступлением корабля в строй соотношение сил на Черном море резко изменилось. С 13 по 15 октября 1915 года линкор прикрывал действия 2-ой бригады линейных кораблей («Пантелеймон», «Иоанн Златоуст» и «Евстафий») в Угольном районе. С 2 по 4 и с 6 по 8 ноября 1915 года прикрывал действия 2-ой бригады линейных кораблей во время обстрела Варны и Евсинограда. С 5 февраля по 18 апреля 1916 года участвовал в Трапезундской десантной операции.

Летом 1916 года по решению Верховного главнокомандующего Российской армии императора Николая II Черноморский флот принял вице-адмирал Александр Колчак. Адмирал сделал «Императрицу Марию» флагманским кораблем и систематически выходил на нём в море.

20 октября 1916 года на корабле произошёл взрыв порохового погреба, корабль затонул (225 погибших, 85 тяжелораненых). Колчак лично руководил операцией по спасению моряков на линкоре. Комиссии по расследованию событий не удалось выяснить причины взрыва.

Подъём корабля

Во время катастрофы с опрокидывающегося линкора сорвались с боевых штыров многотонные башни 305-мм орудий и затонули отдельно от корабля. В 1931 году эти башни были подняты специалистами экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) . В некоторых СМИ распространена информация о том, что будто бы в 1939 году 305-мм орудия линкора были установлены в системе укреплений Севастополя на 30-й батарее, входившей в 1-й артдивизион береговой обороны, а три орудия были установлены на специальных железнодорожных платформах-транспортёрах ТМ-3-12., однако эта информация является не более чем пересказом «красивой легенды», начало которой положил факт наличия на 30-й батарее орудийных станков с «Императрицы Марии». Достоверно известно, что одно из орудий было в 1937 году перестволено на сталинградском заводе «Баррикады» и отправлено в качестве запасного ствола на склад в Новосибирске, где и находилось всё последующее время. По мнению С. Е. Виноградова, можно с уверенностью полагать, что ни одно из одиннадцати остальных орудий не имело отношения к обороне Севастополя 1941-1942 годов.

Работы по подъёму корабля начали ещё в 1916 году по проекту, предложенному Алексеем Николаевичем Крыловым. Это было весьма неординарное с точки зрения инженерного искусства событие, ему уделялось достаточно много внимания. Согласно проекту в отсеки корабля, предварительно загерметизированные, подавался сжатый воздух, вытесняя воду, и корабль должен был всплыть вверх килем. Затем планировалось ввести судно в док и полностью загерметизировать корпус, а на глубокой воде поставить его на ровный киль. Во время шторма в ноябре 1917 года корабль привсплыл кормовой частью, полностью всплыл в мае 1918 года. Всё это время в отсеках работали водолазы, продолжалась выгрузка боеприпасов. Уже в доке с корабля была снята 130 мм артиллерия и ряд вспомогательных механизмов.

Операцией по подъёму корабля руководили адмирал Василий Александрович Канин и инженер Сиденснер. В августе 1918 г. портовые буксиры «Водолей», «Пригодный» и «Елизавета» отвели всплывший корпус линкора в док. В условиях гражданской войны и революционной разрухи корабль так и не был восстановлен. В 1927 году он был разобран на металл.

Вот так вспоминал об этом событии матрос с немецкого линейного крейсера «Гёбен», который был свидетелем проводившихся работ:

В глубине бухты у Северной стороны плавает килем вверх взорвавшийся в 1916 г. линкор «Императрица Мария». Непрерывно русские вели работы по его подъёму, и спустя год, килем вверх колосс удалось поднять. Под водой была заделана пробоина в днище, под водой же сняли и тяжёлые трёхорудийные башни. Немыслимо тяжёлая работа! День и ночь напролёт работали насосы, которые выкачивали из корабля находящуюся там воду и одновременно подавали воздух. Наконец его отсеки осушили. Сложность состояла теперь в том, чтобы поставить его на ровный киль. Это почти удалось - но тут корабль снова пошёл ко дну. Заново приступили к работе, и спустя некоторое время, «Императрица Мария» снова плавала вверх килем. Но как придать ей верное положение, на этот счёт решения не было.

Версия гибели линкора

В 1933 году в ходе расследования диверсий на Николаевской судоверфи ОГПУ арестовало агента германской разведки Виктора Вермана, который якобы был завербован немецкими спецслужбами ещё в 1908 году. Из его признательных показаний следует, что он лично руководил операцией по уничтожению «Императрицы Марии». Данная версия гибели линкора не была никем опровергнута. Кроме того, в ряде источников фигурирует версия, что «Императрица Мария» была уничтожена агентами английской разведки. Целью подрыва было ослабление Черноморского флота, что должно было воспрепятствовать десанту и захвату Босфорского пролива.

40 лет спустя после гибели флагмана русского Черноморского флота на том же самом севастопольском рейде и при таких же маловыясненных обстоятельствах произошел взрыв флагманского линкора советского флота «Новороссийск».

Линкор в литературе и искусстве

Дело агента Вермана лежит в основе сценария комедийного детектива Геннадия Полоки «А был ли Каротин?». В фильме линкор называется «Святая Мария».

Упоминание о линкоре есть в книге Анатолия Рыбакова «Кортик», где присутствует ряд указаний на умышленную версию взрыва

В книге Сергея Николаевича Сергеева-Ценского «Утренний взрыв» (Преображение России - 7).

Версия о подрыве линкора немецким шпионом также легла в основу повести Бориса Акунина «„Мария", Мария…».

«Императрица Мария»
Служба:	Россия
Класс и тип судна	Линкор
Организация	Черноморский флот
Изготовитель	Завод «Руссуд», Николаев
Строительство начато	30 октября 1911 год
Спущен на воду	1 ноября 1913 год
Введен в эксплуатацию	6 июля 1915 год
Выведен из состава флота	20 октября 1916 год (взрыв корабля), 1927 год (фактический вывод)
Статус	разобран на металл
Основные характеристики
Водоизмещение	нормальное - 22 600 т, полное - 25 465 т
Длина	168 м
Ширина	27,3 м
Осадка	9 м
Бронирование	Пояс - 262…125 мм, верхний пояс - 100 мм, башни - до 250 мм, три палубы - 37+25+25 мм, рубка - до 300 мм
Двигатели	4 паровые турбины, 20 котлов системы Ярроу
Мощность	26 500 л. с. (19,5 МВт)
Движитель	4
Скорость хода	21 узел (38,9 км/ч)
Дальность плавания	3000 морских миль
Экипаж	1220 матросов и офицеров
Вооружение
Артиллерия	12 × 305-мм орудий, 20 × 130-мм орудий, 5 × 75-мм орудий
Минно-торпедное вооружение	Четыре 457-мм торпедных аппарата

История военно-морских сил разных стран мира полна загадок. Столь сложная машина, как боевой корабль, насыщена оборудованием, вооружением и машинами, неправильное обращение с которыми может привести к гибели судна. Но и это еще не все объясняет. Катастрофа чаще всего настолько скоротечна и масштабна, что рассказать обо всех ее обстоятельствах некому. Обломки представляют собой груду искореженного металла, обычно лежащего на дне, поэтому проведение следствия и выяснение причин крайне затруднены. Так было с японскими кораблями «Фусо», «Конго», «Муцу», «Ямато», американским дредноутом «Аризона», итальянским крейсером «Рома», советским «Маратом», английскими «Бархэмом» и «Худом». В послевоенное время мартиролог пополнился «Новороссийском». Гибель линкора «Императрица Мария» в октябре 1916 года вполне можно отнести к труднообъяснимым историческим фактам.

Серия лучших линкоров

Вопреки расхожему мнению, происхождение которого объяснимо специфическим подходом советских партийных руководителей к отечественной дореволюционной истории, Российская империя отсталой страной не была. Открытия наших ученых навсегда вошли в сокровищницу мировой науки. Русские электротехники разработали первые в мире трехфазные системы электропитания, изобрели асинхронный двигатель и беспроводную связь. Все эти достижения нашли свое применение в конструкции новых кораблей Императорского флота, запущенных в серию в 1911 году. Их было три: линкор «Императрица Мария» стал первым из них. «Императрица Екатерина Великая» и «Император Александр III» в целом повторяли его конструктивные решения, хотя, как это чаще всего бывает, строились с учетом возникающих во время производственного процесса новых идей. Уже весной 1914 года головная единица была спущена на воду. Произошло это как нельзя кстати. Мировая война, начавшаяся вроде бы внезапно с выстрелов, прогремевших в Сараево, неожиданностью на самом деле не была. Линкоры типа «Императрица Мария» существенно выравнивали баланс сил на предполагаемом морском театре военных действий. Русский флот залечивал цусимские раны.

Порфироносное название

Серия кораблей получила имена царственных особ Государства Российского. Интересно, что только линейный корабль «Императрица Мария» Черноморского флота был назван в честь живой, здравствующей на тот момент вдовы Александра III, урожденной датской принцессы Луизы Софии Фредерики Дагмар, ставшей настоящей русской патриоткой, кстати, несмотря на свое зарубежное происхождение. Впрочем, такое уже случалось, достаточно вспомнить Екатерину Великую, чье имя получил другой линкор этого же типа. Без сомнения, эта женщина заслуживала такой чести, к тому же она была матерью Николая II. Роль ее в русской истории велика, а сила характера, доброта и праведность жизни удачно соперничали с внешней красотой.

Судьба Марии Федоровны трагична, она умерла на своей родине, в Дании (1928), одновременно пребывая в эмиграции и олицетворяя собою долю всех тех русских, которым довелось есть горький хлеб чужбины, «не оставляя корок». А перед тем она потеряла дорогих и близких людей: двух сыновей, невестку, четырех внучек и внука.

Характеристики корабля

Линкор «Императрица Мария» был кораблем во всех отношениях выдающимся. Он шел стремительно, развивая скорость почти в 24 узла (около 40 км/ч) при загрузке 2 тыс. т угля и 600 т мазута имел автономность в восемь дней, команда состояла из 1260 матросов и офицеров. Силовая установка - турбинного типа, она состояла из двух машин по 10 000 л. с.

Линкоры - особый тип военно-морской техники, они отличаются высоким уровнем артиллерийской вооруженности. Четыре орудийные башни были оснащены тремя 12-дюймовыми орудиями (производства знаменитого каждая. Помимо главного калибра, был представлен и вспомогательный, в количестве 32 шт. Эти пушки имели различное назначение, в их числе были и зенитные, что указывало на способность русских инженеров мыслить перспективно и учитывать растущую угрозу воздушного нападения. Была еще одна конструктивная особенность, которой отличался линкор «Императрица Мария». Чертежи надстроек были составлены с учетом максимального увеличения сектора ведения огня, поэтому мощь залпа мало зависела от угла цели по отношению к курсу.

Выходы торпедных аппаратов располагались ниже ватерлинии, что было революционным достижением в то время. Опоясывал корпус слой брони толщиной в 250 мм, ею была защищена и палуба. Особых слов заслуживает и система электрообеспечения корабля. Линкор «Императрица Мария» питали энергией шесть динамо-машин (сегодня их называют генераторами). Все тяжелые механизмы вращались электромоторами, в частности, на каждой артиллерийской башне их было 22 шт.

Такой корабль мог бы выполнять боевые задачи даже в наше время.

Как воевал линкор

Осенью 1915 года накал морских сражений на Черном море достиг пика. Турция, союзница Австро-Венгрии, проявляла региональную активность, не менее агрессивно вел себя германский подводный флот. В ответ ЧФ подверг артиллерийской бомбардировке порты северного османского побережья - Эрегли, Килимли, Зунгулдак и Козлу. На флагманском линкоре, «Марии», осуществлял управление морскими операциями адмирал Колчак. На счету команды появлялись все новые потопленные вражеские корабли. Германский крейсер «Бреслау», спешивший на помощь турецкому флоту, в феврале не смог выполнить поставленной задачи и с трудом оторвался от русского линейного корабля, получив множественные повреждения. За весь 1916 год другой немецкий рейдер, «Габен», только трижды рискнул зайти в черноморский бассейн из Босфорского пролива, да то ненадолго и безуспешно. Из последнего своего похода в севастопольскую бухту линкор «Императрица Мария» вернулся 6 октября 1916 года.

Жертвы и спасшиеся

В отличие от многих других в этой большей части команды выжить удалось. Из 1260 членов экипажа сразу погибли по разным данным от 152 до 216 человек. Число раненых и обожженных составило от полутора сотен до 232 человек. Несмотря на оказанную срочную медицинскую помощь, умерли в госпиталях еще полторы сотни моряков. Таким образом, гибель линкора «Императрица Мария» повлекла смерть трехсот пятидесяти человек (по максимальной оценке), что составляет примерно 28% всей команды. Жертв могло быть намного больше, но, к счастью, почти все моряки, которые не несли вахтенной службы, участвовали в молебне, происходившем на кормовой палубе. Что называется, Бог спас.

Показания очевидцев

О том, что произошло на линкоре ранним утром 7 октября, рассказали выжившие члены экипажа. В каком-то смысле свидетелем можно назвать весь Севастополь, разбуженный страшным грохотом. Люди, случайно видевшие всю картину катастрофы с берега и других кораблей ЧФ, утверждают, что первым же взрывом с мест сорвало фок-мачту, переднюю трубу и боевую рубку. Но главной причиной, по которой борьба за жизнь оказалась бесполезной, было разрушение корпуса, выразившееся в разрыве борта до уровня ниже ватерлинии, после чего забортная вода начала поступать в отсеки. Пожар тем временем продолжался. В считанные минуты на корабль прибыл командующий ЧФ чтобы руководить спасательными работами, подоспели пожарные катера и буксиры, но поделать уже нельзя было ничего. Менее чем через час сдетонировали боеприпасы в погребе носовой башни, раздалось еще несколько взрывов, линкор получил отрицательную плавучесть, перевернулся оверкиль и затонул.

Борьба за живучесть

Моряки в течение всей катастрофы действовали согласно Уставу и выполняли обязанности так, как велело штатное расписание. В 7:20 матросы четвертого каземата, находившиеся на вахте, заметили странное шипение, исходившее из-за перегородки погреба соседней с ними носовой башни. Они сразу доложили своему непосредственному начальнику о происходящем, успели раскатать пожарные шланги и подали воду. На это ушло всего две минуты. Сменившиеся после вахты матросы в это время умывались перед отдыхом, все они были сожжены адским пламенем взрыва. Электропитание было нарушено, свет погас. Взрывы продолжались (всего их прогремело 25), детонировали снаряды 130-мм калибра. Тем временем по приказу старшего инженера-механика мичман Игнатьев пытался запустить пожарные помпы. Это ему не удалось, отважный моряк погиб. Попытка затопить погреба второй носовой башни для создания водяного барьера также оказалась безуспешной, на это просто не хватило времени. Понимая, что всем не спастись, начальники давали команду матросам уходить, а сами оставались на верную смерть, пытаясь выполнить свой долг. После подъема корабля были найдены и преданы земле останки героев…

Версия главная: несчастный случай

Людям свойственно искать разгадки всему необъяснимому. Чем таинственнее обстоятельства, тем сложнее и запутаннее обычно они трактуются. Поэтому официальная версия следственной комиссии о том, что взрыв на флагманском корабле Черноморского флота произошел по причине самовоспламенения эфирных пороховых испарений, у многих вызвала разочарование. Тем не менее, скорее всего, так и было. Снаряды долгое время вместе с картузами находились в стволах, особенно когда линкор охотился за «Габеном», и это могло спровоцировать детонацию. Но есть и еще одна версия, согласно которой загадочная гибель линкора «Императрица Мария» произошла не случайно.

Германские шпионы

В пользу «диверсионной» гипотезы также говорят некоторые обстоятельства. На корабле проводились ремонтные работы, контроль доступа был слабым, и что могло бы помешать лазутчику подложить в погреб микровзрыватель, подобный тому, что был обнаружен на итальянском дредноуте «Леонардо да Винчи» летом 1915-го? Тем более что многие люки не запирались. Еще один факт говорит на первый взгляд в пользу шпионского вредительства: в 1933 году органами НКВД была обезврежена резидентура немецкой разведки во главе с неким Верманом. По словам арестованного, он был завербован еще до революции. И интересовался достижениями военной русской электротехники, в том числе и схемами «Императрицы Марии». Внимания этому тогда чекисты не придали. Был ли Верман шпионом, неизвестно, тогда люди признавались в чем угодно.

Корабль был порезан на металлолом в 1926 году. Осталась лишь память о том, каким был линкор «Императрица Мария». Модель его есть в музее Нахимова, на родине флотоводца - в Смоленской области. Еще один искусно выполненный макет - в крупном масштабе - украшает экспозицию Николаевского Музея истории судостроения и флота.