Вселенная 25 эксперимент. Выводы Джона Кэлхуна. Анализируя результаты эксперимента

Для популяции мышей в рамках социального эксперимента создали райские условия: неограниченные запасы еды и питья, отсутствие хищников и болезней, достаточный простор для размножения. Однако в результате вся колония мышей вымерла. Почему это произошло, какие уроки из этого должно вынести человечество и в чем основа манипуляции сознанием?

Американский ученый-этолог Джон Кэлхун (John B. Calhoun , 1917-95), провел ряд удивительных экспериментов в 60-70-х годах ХХ века. В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущого для человеческого общества. В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин, «поведенческая раковина » (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности.

Своими исследованиями Джон Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности.

Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, он провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента «Вселенная-25 » был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Был создан бак размерами 2 х 2 метра и высотой 1,5 метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гн ё зда для самок. Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей.

слева: Джон Кэлхун во время проведения эксперимента. Фото - Journal of Social History, 2009

Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака 4- х пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую « мышиную сказку » они попали, и начать ускоренно размножаться. Период освоения Кэлхун назвал « фазой А » , однако , с момента рождения первых детенышей началась вторая стадия « B » . Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее.

Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей.

Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали сво и х детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.

Вскоре началась последняя стадия существования « мышиного рая » — « фаза D » или фаза смерти, как е ё назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством.

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».

Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии. По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенн ы х группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях.

Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» - это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению.

В условиях « идеального мира » , в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь - простое животное, для него самые сложные поведенческие модели - это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «перв о й смертью» или «смертью духа». После наступления первуй смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «перв о й смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».

«ПРАЗДНОСТЬ, УНЫНИЕ, ЛЕНОСТЬ, ОТЧАЯНИЕ...»

Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов « красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба - это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие « невыносимую легкость бытия » , превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления - это «первак смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.

Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была 25-я попутка ученого создать « рай для м ы шей ». С вои первые опыты создания « мышиного мира" он начал ещё в 1947г. Тогда популяция мышиной колонии достигло своего предела при наличии 200 особей, а стабилизировалось – при 150. Потом были ещё, но все они проходили теже этапы, что и « Вселенная 25 » в 1972 год у : после волны насилия и гиперсексуальной активности следовали апатия, асексуальность и самоуничтожение .

КАКИЕ НЕТОЧНОСТИ В ОБЩЕЙ ОЦЕНКИ РЕЗУЛЬТАТОВ МОЖНО УКАЗАТЬ?

Во-первых , как правило за рамками широкого освещения, и даже спекуляций вокруг этого эксперимента оставался вопрос - к то же дольше всех выживал в этом аду? Оказалось – что это мыши, способные справиться с как можно большим числом социальных связей. Во Вселенной - 25 дольше всех выживали самые « общительные м ы ши » .

Во-вторых , следует отметить, что исследователь искал ответ именно на проблему перенаселенности, которая для многих последователей Томаса Мальтуса была « главной причиной социальной несправедливости » в обществе. Свои опыты Кэлхун ставил в 60-х годах прошлого века, в период « бурного десятилетия » , когда в США прошла волна протестов послевоенной молодежи. Это было первое поколение, выросшее в « государстве всеобщего благосостояния» и считавшее социальную защищенность и материальный достаток нормой жизни. На тротуарах Телеграф-авеню в Беркли (Калифорния) и Гринвич-вилиджа в Нью-Йорке появились первые живописные группки неряшливых, длинноволосых праздно шатающихся юношей и девушек, а в обиход вошло новое слово – « хиппи » .

На волне этого движения появились новые « властители дум » (включая и пр.) .

Профессор Стэндфордского университета биолог Пол Эрлих , прославившийся своей апокалипсической книгой « Демографическая бомба » (1968), где он предсказывал, что на протяжении 70-х годов « сотни миллионов людей ждет гибель от голода и холода во мраке » . Его идеи подхватил популярный телеведущий NBC Джонни Карсон в своем знаменитом « Вечернем шоу » . Кроме того, тогда же н ачались массовые движения протеста против американского участия во вьетнамской военной кампании.

Характерно, что самого Джона Кэлхуна проблема голода и сокращения природных ресурсов в результате перенаселенности не волновала. Он утверждал, что скученность сама по себе может разрушить общество, прежде чем голод получит свой шанс сделать это.

В качестве иллюстрации американского отношения к « научному спору интеллектуальных идитов» стоит привести довольно известную (и имеющую отношение к прогнозам 60-70 -х годов) историю про конфликт сторонника « прогресса » экономиста Джулиана Саймона с упомянутым выше б и ологом -мальтузианцем Полом Эрлихом .

Эрлих был горячим приверженцем мальтузианской теории исчерпания ресурсов, согласно которой потребные человечеству ресурсы растут в арифметической прогрессии, в то время как прирост населения идет согласно геометрической прогрессии. Когда его предсказание не сбылось, это ничуть не смутило стэнфордского биолога: он просто отодвинул дату неминуемого исчерпания ресурсов земных недр, затем еще раз и еще раз.

Показательно, что в 1980 году экономист Джулиан Саймон объявил, что готов спорить с мальтузианцами, что цена любого вида полезных ископаемых будет неуклонно снижаться, что он объяснял « увеличени ем его запасов » . От имени всей армии своих единомышленников Пол Эрлих поднял брошенную перчатку.

В октябре того же года Эрлих и Саймон составили фьючерсный контракт, по которому Саймон обязался через 10 лет продать сопернику партию из пяти произвольно выбранных Эрлихом металлов (медь, хром, никель, олово и вольфрам) стоимостью $ 1000 в ценах 1980 года. Если общая стоимость контракта по истечении указанного периода поднимется выше исходной суммы, Саймон уплатит сопернику разницу, если она опустится ниже $ 1000 долларов, разницу придется покрыть Эрлиху.

Саймон не сомневался в победе. Дело в том, что тогда ещё только началась программа раздутия «долларового пузыря» и сами доллары ФРС США представлялись некой «ценностью», в то время, как предыдущая экономическая история свидетельствовала о неуклонном снижении цен на большинство основных видов сырьевых товаров. Поэтому в начале «рейганомики», на протяжении 80-х годов совокупная цена на 5 указанных металлов упала более чем на 50%. В октябре 1990 года Эрлих признал свое поражение и выслал Саймону чек на $ 576,07.

Дополнительно стоит указать и на общую тенденцию по манипуляции «рыночными» ценами...

В-третьих , напомним сложившуюся к тому времени общую кризисную ситуацию для мировой системы капитализма, п ослевоенное тридцатилетие развития которого представляется его идеологам «золотым веком» преуспевания и беззаботного время препровождения в «государстве всеобщего благоденствия ». Хотя и в усечённой форме, но в западном мире с конца Второй Мировой войны до начала 70-х, «социальное государство» действительно существовало.

Основой нового экономического бума , под знаком которого прошло « кейнсианское тридцатилетие » , в значительной мере стало перенесение американских конвейерных технологий, от которых до войны Европа отгораживалась протекционистскими барьерами. При этом были сняты и внутренние перегородки для движения капитала и товаров в самой Европе. Эти трансформации заложили основу нового экономического роста, настоящий капиталистический бум, продолжавшийся с 1945 по 1973 год. Основа подъема частично крылась в новых технологиях, принесенные из США, но, в первую очередь, экономическому росту способствовало открытие самого платежеспособного в мире на послевоенный период рынка США для подконтрольных им европейских стран и Японии – т.н. «План Маршал л а ». Программа «сладкая халава » или «продукция в обмен на бумажные доллары » начала действовать.

Однако дальнейшая социализация прибылей ставила под сомнение смысл существования самих капиталистических элит, которые всячески сопротивлялись поддержанию концепции «всеобщего благосостояния» и им нужно было найти способы отвращения общества от идей «социального государства». Все это привело к провоцированию «управляемого хаоса» - от «студенческих революций» 1968 года в Париже 1975 году в принципиально важн ом доклад е «Кризис демократии» «мирового правительства» в лице «Трехсторонней комиссии» - написанном Самюэлем Хантингтоном, Мишелем Крозье и Дзёдзи Ватануки .

В докладе под «кризисом демократии» понималась угроза отстранения от управления капиталистической верхушки, поскольку против нее начинает работать сама демократия и welfare state (социальное государство). В докладе указывалось, что «угроза демократическому правлению в США носит не внешний характер », ее источник – «внутренняя динамика самой демократии в высокообразованном, мобильном обществе, характеризующемся высокой степенью (политического) участия ».

Таким образом, был сделан вывод: необходимо способствовать невовлеченности (noninvolvement) масс в политику через развитие апатии. Т.е. демократию, как способ организации власти, предполагалось умерить – в то числе через мнение экспертов: «Во многих случаях необходимость в экспертном знании, превосходстве в положении и ранге (seniority), опыте и особых способностях могут перевешивать притязания демократии как способа конституирования власти ».

Т.е. в тех условиях, когда рядом существовала находящаяся на пике своего экономического могущества социалистическая система, угрозой «демократии» для капиталистической элиты в докладе были названы: само народовластие, высокообразованное общество и высокая степень политического участия масс в управлении (sic!).

А рецептом сохранения власти капиталистической элиты стали: невовлечность масс в политику, развитие апатии, отупление масс и создание « прикормленной экспертократии » . После чего началось активное внедрение этих рецептов "сохранения демократии" (власти "элит").

(В результате, сегодня даже "народные бунты" становятся уже формой прихода к власти еще более отвратительных частей "элит", чем их избирают даже в условиях "управляемой демократии", по сути, такие бунты направлены против социального государства - б/Украина в качестве последнего примера )

Таким образом, в ыводы, сделанные Джоном Кэлхуном, основывались н е сколько н а его эксперимент ах, но и общего, прежде всего навязанного «элитами», пессимистического настроения американского общества 60-70 годов ХХ века , которому результаты эксперимента с мышами были представлены в качестве неминуемой мо дел и будущего состояния человеческой цивилизации. При этом полностью игнорировались такие понятия, как разум, со-весть и сами условия «райских условий», созданных для мышей, которые в человеческом понимании соответствуют такому смертному греху, как «праздность» (уныние, лень, отчаяние) .

В совокупности это показывает, что оформляющаяся к тому моменту группа глобальных манипуляторов из среды иудо-сатанистов, смотрят на человеческое общество и на самих людей как на примитивных подопытных животных - м ышей, и не более того.

В качества такого же «аналога для общества» можно приводить пример с гусями, которых откармливают для производства «фу-гра» или же свиней выращиваемых на сало, и при этом утверждать, что всё «будущее человечества - повальный цирроз печени » или кусок сала.

____________________________

Кто и когда прибумал еврейского бога Йеху Либера. Ч III . Наши дни: каббала «проекта Битлз» , Институт Высокого Коммунитаризма, 28.05.2012

Сомнология - довольно молодая наука, и многие ее аспекты по-прежнему ставят ученых в тупик - начиная от удивительных расстройств вроде секссомнии и заканчивая вопросом, зачем нам вообще нужен сон со сновидениями.

Сомнолог Ирина Завалко рассказала «Теориям и практикам» о фрагментированном сне и синдроме Клейне - Левина, о том, помогают ли гаджеты вроде Jawbone Up высыпаться, можно ли вообще продлить фазу глубокого сна и полезно ли это делать.

Time недавно писал, что почти половина американских подростков не спит столько, сколько нужно. Нехватка сна - это болезнь нашего времени?

Действительно, отношение ко сну во многом изменилось - и в конце XIX века люди спали в среднем на час больше, чем мы сейчас. Это связывают с «эффектом Эдисона», и первопричина этого - изобретение лампочки. Сейчас появилось еще больше развлечений, которыми можно заниматься в ночное время, вместо того чтобы спать, - компьютеры, телевизоры, планшеты, все это приводит к тому, что мы сокращаем время сна. В западной философии сон издавна рассматривался как пограничное состояние между бытием и небытием, что переросло в убеждение о нем как о бесполезной трате времени. Еще Аристотель рассматривал сон как что-то пограничное, ненужное. Люди стремятся меньше спать, следуя еще одному западному, особенно популярному в Америке, убеждению, что тот, кто меньше спит, более эффективно расходует свое время. Люди не понимают, как сон важен для здоровья, для хорошего самочувствия, - а нормальная работоспособность днем просто невозможна, если не выспаться ночью. А вот на Востоке всегда была другая философия, там было принято считать, что сон - это важный процесс, и они уделяли ему достаточно времени.

- Из-за ускорения темпа жизни стало больше расстройств сна?

Это зависит от того, что считать расстройством. Есть такое понятие - неадекватная гигиена сна: недостаточная продолжительность сна или неправильные, несоответствующие условия для сна. Этим страдает, может быть, и не каждый, но очень много людей на всей планете недосыпает - и вопрос в том, считать ли это болезнью, новой нормой, вредной привычкой. С другой стороны, сегодня довольно часто встречается бессонница, которая связана в том числе и с «эффектом Эдисона», о котором мы говорили раньше. Многие проводят время перед телевизором, компьютером или планшетом перед сном, свет от экрана смещает циркадные ритмы, мешая человеку заснуть. К этому же приводит и бешеный ритм жизни - мы поздно возвращаемся с работы и сразу же пытаемся заснуть - без паузы, без перехода в более спокойное состояние из такого возбужденного. В результате возникает бессонница.

Есть и другие расстройства - апноэ, остановки дыхания во сне, проявляющиеся вместе с храпом, о которых мало кто знает. Сам человек о них, как правило, не догадывается, если остановки дыхания не слышат родственники, спящие рядом. У нас небольшая по продолжительности измерения статистика, но это заболевание, вероятно, тоже встречается все чаще - апноэ связано с развитием избыточного веса у взрослых людей, и учитывая, что распространенность избыточного веса и ожирения растет, можно предположить, что и апноэ тоже. Частота других заболеваний возрастает, но в меньшей степени - у детей это парасомнии, например, снохождения. Жизнь становится более стрессовой, дети меньше спят, и это может быть предрасполагающим фактором. Из-за того, что продолжительность жизни становится больше, многие люди доживают до нейродегенеративных заболеваний, что может проявляться нарушением поведения в фазу сна со сновидениями, когда человек начинает демонстрировать свои сны. Это часто бывает при болезни Паркинсона или до начала ее симптомов. Достаточно часто встречается и синдром периодического движения, синдром «беспокойных ног», когда человек вечером чувствует неприятные ощущения в ногах. Это может быть боль, жжение, зуд, которые заставляют двигать ногами и мешают уснуть. Ночью движение ногами продолжается, человек не просыпается, но сон становится беспокойным, более поверхностным. Если периодическое движение ног во сне мешает человеку, то оно считается отдельным заболеванием. Если же оно не нарушает его сон - человек высыпается, комфортно себя чувствует, не просыпается часто ночью, спокойно засыпает, просыпается с утра освеженным, то это не болезнь.

Хотела обсудить с вами самые странные расстройства сна - в интернете упоминается и синдром спящей красавицы, и синдром двадцати четырех часов на ногах (non-24), когда человек спит сутки через сутки, и фатальная семейная бессонница, и секссомния, и переедание во время сна. Что из этого списка - реальные клинические расстройства, признанные наукой?

Последние три реальны. Сноедение и секссомния существуют, но довольно редко встречаются - это заболевание того же рода, что и снохождение, но проявляющееся в конкретной активности во сне. Фатальная семейная инсомния - тоже достаточно редкая болезнь, она встречается в основном у итальянцев, и является наследственной. Болезнь вызывается определенным видом белков, и это страшное заболевание: человек перестает спать, у него начинается разрушение мозга, и постепенно он переходит в состояние забытья - не то спит, не то не спит и погибает. Многие пациенты с бессонницей боятся, что бессонница каким-то образом разрушит их мозг. Здесь же механизм обратный: сначала разрушается мозг, и от этого человек не спит.

Суточные циклы сна и бодрствования - это теоретически возможно. Когда ученые проводили эксперименты в пещере, где не было никаких датчиков времени - ни солнца, ни часов, ни распорядка дня, то у них менялись биоритмы, и некоторые переходили на сорокавосьмичасовой цикл сна и бодрствования. Вероятность того, что человек проспит двадцать четыре часа без перерыва, не очень высока: скорее это будет двенадцать, четырнадцать, иногда шестнадцать часов. Но есть заболевание, когда человек много спит - так называемые гиперсомнии. Бывает, человек всю жизнь много спит, и это для него нормально. А есть патологии - например, синдром Клейне - Левина. Он чаще всего встречается у мальчиков в подростковом возрасте, когда они впадают в спячку, которая может длиться несколько дней или неделю. В течение этой недели они встают, только чтобы поесть, и при этом достаточно агрессивны - если попытаться разбудить, идет очень выраженная агрессия. Это тоже редкий синдром.

- Какое самое необычное заболевание вы встречали в своей практике?

Я обследовала мальчика после первого эпизода синдрома Клейне - Левина. Но есть еще очень интересное нарушение сна и бодрствования, о котором не так много говорят, - это нарколепсия. Мы знаем, отсутствие какого вещества его вызывает, к нему есть генетичеcкая предрасположенность, но оно, вероятно имеет аутоимунные механизмы - это до конца не выяснено. У пациентов с нарколепсией нарушается стабильность нахождения в состоянии бодрствовании или сна. Проявляется это повышенной сонливостью днем, неустойчивым сном ночью, но самые интересные симптомы - это так называемые катаплексии, когда в бодрствовании включается механизм, полностью расслабляющий наши мышцы. У человека происходит полное падение мышечного тонуса - если во всем теле, то он падает как подкошенный и не может двигаться какое-то время, хотя находится в полном сознании и может пересказать все, что происходит. Либо падение мышечного тонуса может затрагивать тело не полностью - например, расслабляются только мышцы лица или подбородок, падают руки. Этот механизм в норме работает во время сна со сновидениями, а у этих пациентов может провоцироваться эмоциями - как положительными, так и отрицательными. Такие пациенты очень интересны - у меня был пациент, который на приеме спорил с женой. Как только он раздражался, он впадал в это необычное состояние, и у него начинала падать голова, руки.

Когда, вам кажется, наука говорила о сне больше - в прошлом веке, когда ему уделялось чрезмерное внимание в связи с психоанализом, или сейчас, когда все чаще возникают эти заболевания?

Раньше ко всему был более философский подход - и изучение сна напоминало философские рассуждения. Люди стали задумываться о том, что вызывает сон. Были идеи о сонном яде - веществе, которое выделяется во время бодрствования и усыпляет человека. Это вещество долго искали, но так и не нашли; сейчас есть некоторые гипотезы относительно этого вещества, но оно все еще не найдено. В конце XIX века наша великая соотечественница Марья Михайловна Манасеина, проводя эксперименты по лишению сна на щенках, выяснила, что отсутствие сна смертельно. Она же одной из первых стала заявлять, что сон - это активный процесс.

О сне тогда рассуждали многие, но немногие подкрепляли свои рассуждения экспериментами. Сейчас к изучению сна применяется более прагматический подход - мы изучаем конкретные патологии, более мелкие механизмы сна, его биохимию. Энцефалограмма, которую изобрел Ганс Бергер в начале прошлого века, позволила ученым по конкретным волнам мозга и дополнительным параметрам (мы всегда используем движение глаз и тонус мышц) понять, спит ли человек или бодрствует, - и насколько глубоко. Энцефалограф позволил выявить, что сон - неоднородный процесс и состоит из двух принципиально разных состояний - медленного и быстрого сна, и эти научные знания дали следующий толчок к развитию. В какой-то момент сон стал интересен врачам, и этот процесс запустило понимание синдрома апноэ - как фактора, приводящего к развитию артериальной гипертензии, а также инфарктам, инсультам и сахарному диабету, в целом к большему риску смерти. С этого момента начинается всплеск клинической сомнологии в медицине - появление среди специалистов оборудования и лабораторий сна, больше всего представленных в Америке, Германии, Франции, Швейцарии. Врач-сомнолог не является там такой редкостью как у нас, это обычный специалист. А появление большого количества врачей и ученых привело к новым исследованиям - стали описываться новые болезни, уточняться симптомы и последствия известных ранее.

Значение сна изначально было недооценено. Врачи чаще всего спрашивают своих пациентов обо всем, что относится к бодрствованию. Мы как-то забываем о том, что нормальное бодрствование невозможно без полноценного сна, а во время бодрствования есть специальные механизмы, которые поддерживают нас в состоянии активности. Не все специалисты понимают, почему необходимо исследовать эти механизмы - механизмы перехода между сном и бодрствованием, а также то, что происходит во сне. А ведь сомнология - очень интересная область, до сих пор таящая множество тайн. Мы, например, точно не знаем, зачем нужен этот процесс, во время которого мы полностью отключаемся от внешнего мира.

Если вы откроете учебник по биологии, сну будет уделена всего одна небольшая глава. Из врачей и ученых, которые занимаются какой-то конкретной функцией организма, мало кто пытается отследить, что же с ней происходит во сне. Вот почему ученые, занимающиеся сном, выглядят несколько обособленно. Нет широкого распространения знаний и заинтересованности - особенно у нас в стране. Биологи и врачи во время обучения практически не изучают физиологию сна. Не все врачи знают про нарушения сна, больной может долго не получать направления к нужному специалисту, тем более что все специалисты у нас редкие и наши услуги не покрываются из средств ОМС (система обязательного медицинского страхования). У нас нет единой системы медицины сна в стране - нет стандартов лечения, системы направления к специалистам.

Думаете ли вы, что в скором будущем сомнология перейдет из специальной медицинской области перейдет в общую, и заниматься ей будут и гастроэнтеролог, и аллерголог, и фтизиатр?

Этот процесс уже идет. Например, Европейское респираторное общество включили апноэ во сне, его диагностику и лечение в список необходимых знаний для любого пульмонолога. Также понемногу это знание распространяется среди кардиологов, эндокринологов. Насколько это хорошо или плохо - можно спорить. С одной стороны, хорошо, когда врач, контактирующий с пациентом напрямую, владеет разнообразными знаниями, может заподозрить и диагностировать болезнь. Если не спросить человека со стойкой артериальной гипертензией о том, храпит ли он во сне, можно просто упустить проблему и причину этой артериальной гипертензии. А к специалисту по сну такой пациент просто не пойдет. С другой стороны, есть случаи, требующие более глубокого знания, врача, который разбирается в физиологии и психологии сна, изменениях, происходящих в дыхательной и сердечно-сосудистой системах. Бывают сложные случаи, когда требуются консультация специалиста-сомнолога. На Западе постепенно складывается такая система, когда к сомнологу направляют, только если диагностические процедуры и подбор лечения, которые делают более широкие специалисты, не имеют успеха. А бывает наоборот, когда к сомнолог ставит диагноз, а для подбора лечения пациента с апноэ направляет к пульмонологу. Это тоже вариант удачного взаимодействия. Сомнология мультидисциплинарна и к ней нужен комплексный подход, иногда с привлечением целого ряда специалистов

Насколько, на ваш взгляд, спекулятивна статья из New York Times, что белые американцы спят в целом больше, чем цветные. Возможны ли здесь генетические, культурные различия?

Нет, это не спекуляции. Действительно, есть межэтнические и межрасовые различия и в продолжительности сна, и в частоте различных заболеваний. Причины этого и биологические, и социальные. Норма сна варьируется у человека от четырех часов до двенадцати, и это распределение различается у различных этнических групп, как и некоторые другие показатели. На продолжительности сна сказываются и различия в образе жизни - белое население старается следить за своим здоровьем в большей степени, вести здоровый образ жизни. Возможны и культурные различия - западная философия утверждает, что спать нужно меньше и что успешный человек может контролировать свой сон (решать, когда ему ложиться спать и вставать). Но чтобы заснуть, нужно расслабиться и ни о чем не думать - а придерживаясь такой философии при малейших проблемах со сном, человек начинает беспокоиться, что потерял контроль над своим сном (которого у него никогда не было), и это приводит к возникновению бессонницы. Представление о том, что сном можно легко манипулировать - например, лечь спать на пять часов раньше или позже, - ошибочно. В более традиционных обществах таких представлений о сне нет, поэтому бессонница встречается значительно реже.

Желание контролировать свою жизнь в нашем обществе стало, кажется, чрезмерным. Вы рекомендуете какие-то приложения для сна своим пациентам?

Устройства для регулирования сна пользуются большим спросом и распространены в современном мире. Одни можно назвать более удачными - например, бегающие и световые будильники, которые помогают человеку проснуться. Есть и другие гаджеты, якобы улавливающие, когда человек спит более поверхностно, а когда более глубоко, то есть они по каким-то параметрам якобы определяют структуру сна. Но производители этих устройств не рассказывают о том, как производятся измерения, это является коммерческой тайной - поэтому их эффективность нельзя подтвердить научно. Некоторые такие гаджеты якобы умеют будить человека в наиболее подходящее для этого время. Идея хорошая, есть научные данные, на основе которых можно разрабатывать такие подходы, но как они выполняются конкретным гаджетом - непонятно, поэтому сказать что-нибудь определенное об этом невозможно.

Многие пациенты начинают переживать из-за информации, которую эти гаджеты выдают. Например, у одного молодого, здорового человека по данным гаджета за ночь только половина сна оказалась глубокой, а другая половина - поверхностной. Здесь нужно снова заметить, что мы не знаем, что этот гаджет называет поверхностным сном. Кроме того, это нормально - не спать глубоко всю ночь. Обычно двадцать - двадцать пять процентов продолжительности нашего сна - это сон со сновидениями. Глубокий медленноволновый сон длится еще двадцать - двадцать пять процентов. У пожилых людей его продолжительность снижается, и он может полностью исчезать. А вот остальные пятьдесят процентов могут занимать более поверхностные стадии - они длятся достаточно долго. Если у пользователя нет понимания процессов, которые стоят за этим цифрами, то он может решить, что они не соответствуют норме, и начать переживать по этому поводу.

Но что такое норма? Это значит только то, что большинство людей спит так. Так строятся нормы в медицине и биологии. Если вы от них отличаетесь, совсем не обязательно, что вы чем-то болеете, - может быть, вы просто не попали в этот процент. Чтобы выработать нормы, нужно с каждым гаджетом провести множество исследований.

Можем ли мы как-то продлевать фазы глубокого сна, которые, как принято считать, приносят организму больше пользы?

На самом деле, мы много не знаем - у нас есть представление, что глубокий медленноволновый сон лучше восстанавливает организм, что быстрый сон тоже необходим. Но мы не знаем, насколько важны поверхностные дремотные первая и вторая стадии. И возможно, то, что мы называем поверхностным сном, имеет свои очень важные функции - связанные, например, с памятью. Кроме того, сон имеет некоторую архитектуру - мы постоянно переходим из одной стадии в другую в течение ночи. Возможно, имеет особое значение даже не столько продолжительность этих стадий, сколько сами переходы - насколько они часты, насколько длительны и так далее. Поэтому говорить о том, как именно нужно менять сон, очень трудно.

С другой стороны, всегда были попытки сделать свой сон более эффективным - и первые снотворные появились именно как инструмент оптимальной регуляции своего сна: чтобы засыпать в нужный момент и спать, не просыпаясь. Но все снотворные меняют структуру сна и приводят к тому, что поверхностного сна становится больше. Даже самые современные снотворные негативно сказываются на структуре сна. Сейчас активно пробуют - как за рубежом, так и у нас в стране, - разнообразные физические воздействия, которые должны углубить сон. Это могут быть тактильные и звуковые сигналы определенной частоты, которые должны привести к большему количеству медленноволнового сна. Но не нужно забывать о том, что мы можем повлиять на свой сон гораздо проще, - тем, что мы делаем во время бодрствования. Физическая и умственная активность в дневное время делает сон более глубоким и помогает легче заснуть. И наоборот, когда мы нервничаем и переживаем какие-то волнующие события непосредственно до сна, то засыпать становится тяжелее, и сон может стать более поверхностным.

Сомнологи относятся к снотворным негативно и стараются избежать их длительного ежедневного назначения. Причин у этого много. Прежде всего, снотворные не восстанавливают нормальную структуру сна: количество глубоких стадий сна, наоборот, снижается. Через некоторое время приема снотворных препаратов развивается привыкание, то есть препарат начинает хуже действовать, но развившаяся зависимость приводит к тому, что при попытке отменить снотворное сон становится еще хуже, чем раньше. Кроме того, у целого ряда препаратов продолжительность выведения из организма больше восьми часов. В результате они продолжают действовать в течение следующего дня, вызывая сонливость, ощущение разбитости. Если сомнолог и прибегает к назначению снотворных, то выбирает препараты с более быстрым выведением и меньшим привыканием. К сожалению, другие врачи, неврологи, терапевты и так далее, часто относятся к снотворным по-другому. Назначают их при малейшей жалобе на плохой сон, а также используют те препараты, которые очень длительно выводятся, например «Феназепам».

Понятно, что это тема целой лекции, и, может быть, не одной - но все же: что происходит в нашем организме во время сна - и что происходит, если мы недосыпаем?

Да, это тема даже не лекции, а цикла лекций. Мы точно знаем, что при засыпании происходит отключение нашего мозга от внешних стимулов, звуков. На смену слаженной работе оркестра нейронов, когда каждый из них включается и замолкает в свое время, постепенно приходит синхронизация их работы, когда все нейроны либо вместе замолкают, либо все вместе активируются. Во время быстрого сна происходят другие процессы, он больше похож на бодрствование, синхронизации нет, но различные участки мозга задействуются по-другому, не так, как в бодрствовании. Но во сне происходят изменения во всех системах организма, а не только в головном мозге. Например, гормоны роста выделяются больше в первую половину ночи, а гормон стресса, кортизол, имеет пик концентрации с утра. Изменение концентрации некоторых гормонов зависит именно от наличия или отсутствия сна, других - от циркадных ритмов. Мы знаем, что сон необходим для обменных процессов, и нехватка сна приводит к ожирению, развитию сахарного диабета. Есть даже гипотеза, что во время сна мозг переключается с переработки информационных процессов на переработку информации от наших внутренних органов: кишечника, легких, сердца. И существуют экспериментальные данные, подтверждающие эту гипотезу.

При депривации сна, если человек не спит хотя бы одну ночь, снижается работоспособность и внимание, ухудшается настроение и память. Эти изменения нарушают дневную деятельность человека, особенно если эта деятельность монотонна, но если собраться, то можно выполнить работу, хотя возможность ошибки больше. Происходят также изменения в концентрации гормонов, обменных процессах. Важный вопрос, который изучить гораздо сложнее, - что же происходит, когда человек понемногу не добирает сна каждую ночь? По результатам опытов на животных мы знаем, что если крысе не давать спать две недели, то у нее происходят необратимые процессы - не только в мозге, но и в теле: появляются язвы желудка, выпадает шерсть и так далее. В результате она погибает. Что происходит, когда человек систематически недосыпает, например, по два часа в день? У нас есть косвенные данные, что это приводит к негативным изменениям и различным заболеваниям.

Что вы думаете про фрагментированный сон - является ли он естественным для человека (до электрического света якобы так и спали) или наоборот, вредным?

Человек - единственное живое существо, которое спит один раз в сутки. Это скорее социальный аспект нашей жизни. Хотя мы рассматриваем это как норму, это не является нормой ни для какого другого животного, и для человеческого вида, видимо, тоже. Сиесты в жарких странах об этом свидетельствуют. Изначально для нас свойственно спать отдельными кусочками - именно так спят маленькие дети. Выстраивание единого сна происходит у ребенка постепенно, сначала он спит несколько раз за день, потом сон постепенно начинает смещаться в ночные часы, у ребенка остается два периода сна днем, потом один. В итоге взрослый человек спит только ночью. Даже если привычка спать днем сохраняется, то наша социальная жизнь мешает этому. Как современному человеку спать несколько раз в день, если у него восьмичасовой рабочий день? А если человек привык спать ночью, какие-то попытки добрать сон днем могут приводить к нарушению сна, мешать нормальному сну ночью. Например, если вы придете с работы часов в семь-восемь и ляжете на часок вздремнуть, то заснуть потом в привычное время - в одиннадцать часов - будет значительно сложнее.

Существуют попытки спать меньше за счет того, что сон разбивается, - и это целая философия. Я отношусь к этому негативно как к любым попыткам менять структуру сна. Во-первых, чтобы погрузиться в глубокие стадии сна, нам нужно достаточно много времени. С другой стороны, если человек привык спать несколько раз за день и у него это не вызывает никаких проблем, если он всегда хорошо засыпает, когда хочет, не ощущает усталости и разбитости после сна - то этот график ему подходит. Если у человека нет привычки спать днем, но ему нужно взбодриться (например, в ситуации, когда надо долго вести машину или офисному работнику при длительной монотонной работе), - то лучше немного вздремнуть, заснуть минут на десять-пятнадцать, но не погрузиться в глубокий сон. Поверхностный сон освежает, а если проснуться из состояния глубокого сна, то может оставаться «инерция сна» - усталость, разбитость, ощущение, что менее бодр, чем был до сна. Нужно разбираться, что лучше подходит конкретному человеку в конкретный момент, можно пробовать те или иные варианты - но свято верить и безоговорочно следовать тем или иным теориям я бы не стала.

- Что вы думаете про осознанные сновидения? Кажется, сейчас все вокруг ими увлекаются.

Сновидения очень трудно изучать научно, потому что судить о них мы можем только по рассказам сновидцев. Чтобы понять, что человек видел сон, нам нужно его разбудить. Мы знаем, что осознанные сновидения - это нечто отличающееся как процесс от обычного сна со сновидениями. Появились технологии, помогающие включить сознание во время сна, начать осознавать свой сон в полной мере. Это - научный факт: люди, которые видят осознанные сновидения, могут дать сигналы движением глаз - чтобы показать, что они перешли в состояние осознанного сновидения. Вопрос в том, насколько это нужно и полезно. Аргументы за я приводить не буду - я считаю, что этот сон может быть опасен, особенно для людей с предрасположенностью к психическим заболеваниям. К тому же показано, что если практиковать ночью осознанные сновидения, то возникают синдромы депривации, как будто бы человек не дополучает обычного сна со сновидениями. Нужно это учитывать, потому что сон со сновидениями нам нужен для жизнедеятельности, почему - мы не знаем до конца, но мы знаем, что он участвует в жизненно важных процессах.

- Не могут ли осознанные сновидения вызвать паралич во время сна?

Во время фазы сна со сновидениями, в том числе с осознанными сновидениями, всегда сопровождается падением мышечного тонуса и невозможность двигаться. Но при пробуждении контроль над мышцами восстанавливается. Сонный паралич встречается довольно редко, также он может быть одним из симптомов при нарколепсии. Это такое состояние, когда к человеку при пробуждении сознание уже вернулось, но еще не восстановился контроль над мышцами. Это очень пугающее состояние, страшно, если ты не можешь пошевелиться, но оно очень быстро проходит. Тем, кто этим страдает, советуют не паниковать, а просто расслабиться - тогда это состояние пройдет быстрее. В любом случае реальные параличи от того, что бы мы ни делали со сном, невозможны. Если человек просыпается и не может двигать рукой или ногой длительное время - скорее всего, ночью случился инсульт.

Один баварский город разрабатывает целую программу, как улучшить сон своих обитателей - с режимом освещения, специальным расписанием для школьников и рабочих часов, улучшенными условиями лечения в больницах. Как вы думаете, как будут выглядеть города в будущем - будут ли они учитывать все эти специфические запросы для хорошего сна?

Это был бы хороший вариант развития событий, можно сказать, идеальный. Другое дело, что не для всех людей подойдет один и тот же ритм работы, у каждого свое оптимальное время начала рабочего дня и продолжительность работы без перерывов. Было бы лучше, если бы человек мог выбирать, во сколько начинать работать и во сколько заканчивать. Современные города таят в себе много проблем - начиная от ярких вывесок и уличного освещения до постоянного шума, и все это нарушает ночной сон. В идеале надо не пользоваться телевизором и компьютером поздно вечером, но это уже ответственность каждого отдельного человека.

- Какие у вас есть любимые книги и фильмы на тему сна? А где о снах рассказывают в принципе неверно?

Есть замечательная книга Мишеля Жуве «Замок снов». Ее автор более 60 лет назад открыл парадоксальный сон, сон со сновидениями. Он очень долго работал в этой области, ему далеко за восемьдесят, и сейчас он на пенсии, пишет художественные книги. В этой книге он приписал многие свои открытия и открытия современной сомнологии, а также интересные размышления и гипотезы вымышленному человеку, который живет в XVIII веке и пытается с помощью различных экспериментов изучать сон. Получилось интересно, и это действительно имеет реальное отношение к научным данным. Очень советую ее прочитать. Из научно-популярных книг мне нравится книга Александра Борбелли - это швейцарский ученый, на его теорию сейчас опираются наши представления от регуляции сна. Книга написана в 1980-х, достаточно древняя, учитывая, с какой скоростью развивается современная сомнология, но очень хорошо и вместе с тем интересно объясняет основы.

Кто написал в корне неправильно о сне… В научной фантастике есть представление, что человек рано или поздно сможет избавиться от сна - таблетками или воздействием, но я не припомню конкретное произведение, где бы об этом рассказывалось.

- Не страдают ли сами сомнологи бессонницей - и какие у вас есть привычки, позволяющие соблюдать гигиену сна?

Наш замечательный психолог, который занимается регуляцией сна и бессонницей, - Елена Рассказова - говорит, что сомнологи редко страдают бессонницей, потому что знают, что такое сон. Чтобы не страдать бессонницей, главное - не тревожиться по поводу возникающих синдромов. Бессонница в течение одной ночи бывает хотя бы раз в жизни у девяноста пяти процентов людей. Нам трудно заснуть накануне экзамена, свадьбы, какого-нибудь яркого события, и это нормально. Особенно если вдруг приходится перестраивать график - некоторые люди в этом отношении очень ригидны. Мне самой повезло в жизни: мои родители придерживались четкого распорядка дня и приучили меня к этому в детстве.

В идеале режим должен быть постоянным, без скачков в выходные - это очень вредно, это одна из главных проблем современного образа жизни. Если на выходных ты ложился в два и вставал в двенадцать, а в понедельник хочешь лечь в десять и встать в семь - это нереально. Чтобы заснуть, тоже нужно время - нужно дать себе паузу, успокоиться, расслабиться, не смотреть телевизор, не находиться на ярком свету в этот момент. Не стоит спать после обеда - скорее всего, в результате будет трудно заснуть ночью. Когда не можешь заснуть, главное не нервничать - я бы посоветовала в такой ситуации не лежать и не вертеться в кровати, а встать и заняться чем-то спокойным: минимум света и спокойная деятельность, чтение книги или домашние дела. И сон придет.

Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд удивительных экспериментов в 60-70-х годах двадцатого века. В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества.

В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин - «поведенческая раковина» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности. Своими исследованиями Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности.

Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, учёный провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента его был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов.

Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Был создан бак размерами два на два метра и высотой полтора метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гнезда для самок. Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций.

Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей.

Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака четырех пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую мышиную сказку они попали, и начать ускоренно размножаться.

Период освоения Кэлхун назвал фазой А, однако с момента рождения первых детенышей началась вторая фаза - B. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней.

Начиная с 315-го дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился , теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее.

Появилась категория «отверженных» , которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии.

Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей.

Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство.

Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали своих детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.

Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая - фаза D или фаза смерти, как ее назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни.

«Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством.

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка достигла уровня 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».

Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии. По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру.

Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенных группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях.

Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» - это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению.

В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь - простое животное, для него самые сложные поведенческие модели - это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах.

От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».

Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба - это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение.

Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом, что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления - это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.

Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была двадцать пятая попытка ученого создать рай для мышей, и все предыдущие закончились смертью всех подопытных грызунов…

Александр Таранов 25.02.2015

Понравился пост?
Поддержи Фактрум, нажми:

Американский ученый-этолог Джон Кэлхун (John B. Calhoun) провел в 60-70-х годах ряд нашумевших экспериментов. Целью исследований было предсказание возможных сценариев развития человеческого общества.

Кэлхун ставил свои опыты над сообществами грызунов - мышей и крыс, но считал, что логических причин, по которым аналогичные социальные процессы не могут произойти в человеческом обществе, не существует.

Результаты экспериментов в своё время произвели эффект разорвавшейся бомбы. Но прошло время и пугающие выводы учёного забылись, хотя при желании ознакомиться с ними может любой желающий .

Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, Кэлхун провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). После него термин «поведенческая клоака» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному поведению в условиях перенаселения, вошёл в обиход и стал использоваться также для характеристики человеческого поведения.

«Вселенная-25»

Целью эксперимента с амбициозным названием «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Если бы среди мышей был гениальный утопист, Кэлхун воплотил бы в жизнь его самые смелые фантазии об устройстве идеального общества.

Он создал в своей лаборатории настоящий мышиный рай лишь с одним ограничением - из него нельзя было выбраться. Загон с 256 ящиками-гнёздами, каждое из которых было рассчитано на 15 мышей, был оборудован раздатчиками воды и корма и достаточным количеством материала для строительства гнёзд.

В июле 1968 года в проволочный загон в лаборатории на базе Национального института психического здоровья были помещены 4 пары мышей.

Кэлхун внутри загона для экспериментов с мышами, 1970 год

Загон поддерживался в постоянной чистоте, мыши были привиты от инфекций и находились под постоянным контролем ветеринаров. По расчётам исследователей, места для гнёзд в загоне хватило бы на 3840 мышей, а постоянно подаваемой еды - на 9500. На практике численность популяции остановилась на максимальном значении 2200 и после него только сокращалась.

К июню 1972 года, когда Кэлхун завершил эксперимент, в загоне оставалось лишь 122 мыши. Все они вышли из репродуктивного возраста, поэтому итог эксперимента уже был ясен.

А так всё хорошо начиналось...

Первые четыре пары очень быстро освоились в загоне и, осознав, в какую мышиную сказку они попали, начали ускоренно размножаться. Описывая эксперимент, Кэлхун разделил историю мышиной вселенной на фазы. Фаза «А» завершилась с рождением первого потомства. Началась фаза «В» - стадия экспоненциального роста численности популяции в идеальных условиях, когда число мышей удваивалось каждые 55 дней.

С 315-го дня эксперимента темп роста популяции стал замедляться. Теперь численность удваивалась каждые 145 дней. Кэлхун констатировал наступление фазы «С». К этому моменту в загоне проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и появилась социальная жизнь.

«Отверженные» и феминистки

Проблемы начались, когда жителями «Вселенной 25» стала ощущаться нехватка пространства.

На стадии «С» в загоне появилась группа «отверженных», которых общество изгоняло в центр. Они часто становились жертвами агрессии - отличить группу можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле.

«Отверженными» становились молодые особи, не нашедшие для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях мыши жили долго, и стареющие грызуны не освобождали места для молодых сородичей.

Агрессия стариков часто направлялась на на молодых сородичей, а опыт позволял им одерживать победу. После изгнания самцы ломались психологически, характеризовались пассивностью либо чрезмерной агрессивностью с нападением на любых других мышей, пансексуальным и гомосексуальным поведением. Они не желали защищать своих беременных самок и исполнять свои социальные роли.

Самки, готовящиеся к рождению детенышей, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом была направлена не только на окружающих- не меньшую агрессивность они проявляли к своим собственным детям.

Всё чаще стали появляться самки, которые убивали своих детенышей, перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.

«Красавчики» и конец света

Джон Кэлхун надеялся, что после сокращения популяции наступит какой-то статус-кво, но вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая - фаза «D», или «фаза смерти», как её назвал сам исследователь.

Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красавчики» (beautiful ones). К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни.

«Красавчики» не вступали в борьбу за самок и территорию, не проявляли активности к размножению - только ели, спали и чистили шерстку. Своё название они получили потому, что в отличие от прочих обитателей, на их теле не было шрамов и выдранной шерсти. Зато их нарциссизм и самолюбование были поистине карикатурными.

В последнем поколении жителей загона «красавчики» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться, составили подавляющее большинство.

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре совсем сошло на нет.

ru.wikipedia

У мышей часто проявлялось девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их.

Предвидя скорую катастрофу, коллега Кэлхуна, доктор Хэлси Марсден, в 1972 году перенес несколько самок и самцов-«красавчиков» в отдельные загоны, обнаружив, что мыши и там не пытаются спариваться.

По сути, «красавчикам» и самкам-одиночкам были предоставлены те же условия, в которых первые 4 пары экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. К изумлению ученых, покинувшие рай мыши, своё поведение не изменили и отказались выполнять функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей, и все мыши умерли от старости.

Смерть духа

Используя отсылку к Откровению Иоанна Богослова, Кэлхун описал распад общества как «смерть в квадрате» (death squared), при этом «первую смерть», смерть духа, мыши переживали ещё при жизни.

Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта - всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению.

В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь - простое животное, для него самые сложные поведенческие модели - это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались.

Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью», или «смертью духа». После наступления «первой смерти» физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является только вопросом времени.

После «смерти духа» значительной части популяции, вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».

Возможно, у кого-то остался вопрос, почему эксперимент Кэлхуна назывался «Вселенная-25»?

Это была двадцать пятая попытка ученого создать идеальное мышиное общество. Все предыдущие тоже закончились смертью подопытных.

Фото на превью: Кэлхун внутри полигона для экспериментов с мышами, 1970 год, источник

Жанр страшных историй “Ой бабоньки, мне одна с работы рассказала, что у её подруги у знакомой у племянницы одноклассницы в универмаге ребёнка украли. Отвернулась, поворачивается – нет его. В милицию обратились, а там ничего сделать не могут – только подтвердили, что бывает такое. А через неделю звонят ей из универмага – нашли ребёнка. Стоит на том же самом месте и плачет, сказать ничего не может. А дома посмотрели – у него почки нет. И шрамик аккуратный такой. Всё эти упыри из ЦК КПСС вечно жить хотят” – вечен.

Финальный вывод, безусловно, меняется с годами – я изложил ту версию, которую слышал ещё в дошкольном возрасте, при СССР; вспомнилось, потому что где-то месяц назад в Фейсбуке прочитал версию, в которой у ребёнка не было уже “костяного мозга”, и было это при Путине.

Интернет, как среда для передачи информации, стал уникальным способом потенциирования и возведения в куб простых и привычных веками слухов, многократно преувеличенных фактов и сплетен. Технологии меняются – а люди нет.

Тем более, когда питательной средой для передачи становятся инфантилы лет 15-35, воспитанные мамой и бабушкой, и привыкшие к такой подаче информации, когда раз шёпотом и оглядываясь, подвыкатывая глаза и заламывая руки, охая и причмокивая, и чем дальше, тем страшнее – то точно правда.

Одним из примеров такого служит часто репостящаяся страшная история о том, как жили-были мыши, да все умерли.

Из этой истории делается пачка поучительных для каждого слушающего выводов – в зависимости от степени недоразвитости рассказчика и его личных вкусовых предпочтений, рассказ про мышей служит отражением политической и социальной ситуации либо в мире вообще, либо в конкретной стране в конкретное время, а то и в конкретной фирме.

Оставим в стороне позиционирование издания как Exploring the American Idea since 1857 , заметим лишь, что эта публикация входит в пятёрку “лучших за все времена”. Неслабо всё ж для полутора веков истории издания.

Изучение английского варианта текста говорит о том, что русскоязычные статьи – по сути почти что дословный перевод, разве что с некоторыми купюрами.

И тут начинается интересное – в оригинале текста есть далеко не всё то, на что упирают репостеры. Я скопирую ключевую часть текста – описание двух последних фаз бытия мышиного “рая”:

Inhibited Secondary Population Growth, the Stagnation Phase C

Beginning at Day 315 after colonization and continuing for 245 more days, the population grew at a much slower rate, doubling only every 145 days rather than each 55 days as in Phase B. Let us examine the circumstances surrounding this decline in rate of population growth. In the normal course of events in a natural ecological setting somewhat more young survive to maturity than are necessary to replace their dying or senescent established associates. The excess that find no social niches emigrate. However, in my experimental universe there was no opportunity for emigration. As the unusually large number of young gained adulthood they had to remain, and they did contest for roles in the filled social system. Males who failed withdrew physically and psychologically; they became very inactive and aggregated in large pools near the centre of the floor of the universe. From this point on they no longer initiated interaction with their established associates, nor did their behaviour elicit attack by territorial males. Even so, they became characterized by many wounds and much scar tissue as a result of attacks by other withdrawn males. Return of 2 or more males, who had gone to eat and drink, marked an abrupt shift in the level of ambient stimuli for their quiescent associates. Resultant excitation often precipitated one of the resting males into an attack upon his other withdrawn associates who, having lost the capacity for fleeing, remained relatively immobile despite receiving vicious attacks. A mouse so attacked would at a later time become an attacker. Female counterparts of these withdrawn males tended to withdraw to higher level boxes that were less preferred by females with litters. Such females were not charactetized by the violent aggression of the withdrawn males. As a result of the extreme demands made on territorial males to reject maturing associates, their ability to continue territorial defence declined. Gradually the frequency of this involvement in territorial defence declined as did the area defended. This left nursing females more exposed to invasion of their nest sites.

Normally nursing females in the presence of territorial males exhibit little aggression. However, in response to invasion of nest sites and bases of ramps leading to them, the nursing females did become aggressive, essentially taking over the role ofthe territorial males. This aggression generalized to their own young who were attacked, wounded, and forced to leave home several days before normal weaning. During Phase C the incidence of conception declined, and resorption of feetuses increased. Maternal behaviour also became disrupted. Young were often wounded in the delivery process. Females transported their young to several sites, during which process some were abandoned. Many litters of a young age on one survey disappeared before the next survey. Such abandoning of young following survey disturbance is a particularly sensitive index of dissolution of maternal behaviour. The combined effect of these several factors affecting reduced conception, increased feetal mortality and increased preweaning mortality largely accounts for the abrupt decline in rate of population growth characterizing Phase C. For all practical purposes there had been a death of societal organization by the end of Phase C.

Decline of Population Size, the Death Phase D

Population increase abruptly ceased on Day 560 after colonization. A few mice born up until Day 600 survived past weaning. Between these times deaths just slightly exceeded births. Beyond the time of the last surviving birth on Day 600 the incidence of pregnancies declined very rapidly with no young surviving. Last conception was about Day 920. With the increase in rate of mortality accompanying senescence the population has continued to decline in numbers. By March 1 1972, the average age of survivors was 776 days, over 200 days beyond menopause. On June 22 1972, there were only 122 (22 male, 100 female) survivors. Projection of the prior few months of exponential decline in numbers indicates that the last surviving male will be dead on May 23 1973, 1780 days after colonization. The population will be, reproductively, definitely dead at that time, although such death was predicted by 700 days after colonization. This demise of a population contradicts prior knowledge which indicates that when a population declines to a few remnant groups, some individuals will reinitiate its growth.

Turning back to the end of Phase C, the seeds for eventual destruction may already be seen to have been sown. By midway in Phase C essentially all young were prematurely rejected by their mothers. They started independent life without having developed adequate affective bonds. Then as they moved out into an already dense population many attempts to engage in social interaction were mechanically disrupted by passage of other mice. Lastly, I have shown (Calhoun 1963) that in proportion to the extent that the group size exceeds the optimum, maximizing gratification from such interactions necessitates a decrease in the intensity and duration of such behaviours. This fragments otherwise more complex behaviours. As a result of these three processes (failure to develop early social bonding, mechanical interference with developing social behaviours and fragmentation of behaviours) maturation of the more complex social behaviours such as those involved in courtship, maternality and aggression failed. For females a clear example may be taken from a 2 cell universe studied in parallel with the 16 cell one detailed here. The members of this population were killed 300 days after the inflection point of the shift from Phase C to Phase D. Among these were 148 females born within the last 50 days before the end of Phase C. At autopsy at a median age of 334 days only 18% had ever conceived (i.e. no placental scars in the uteri of 82% of the females) and only 2% were pregnant (each of these 3 females had only one embryo as contrasted to the more normal 5 or more). By this age most females in a normal population would have had five or more litters, most of them successfully reared. Male counterparts to these non-reproducing females we soon dubbed the ‘beautiful ones’. They never engaged in sexual approaches toward females, and they never engaged in fighting, and so they had no wound or scar tissue. Thus their pelage remained in excellent condition. Their behavioural repertoire became largely confined to eating, drinking, sleeping and grooming, none of which carried any social implications beyond that represented by contiguity of bodies. Most of the last half of the population born in the 16 cell universe were fully or largely like these non-reproducing females and these ‘beautiful ones’ (males). As their formerly more competent predecessors gradually became senescent, their already disrupted capacity for reproduction terminated. At this time only the ‘beautiful one’ category of males, and their counterpart females, remained at an age normally compatible with reproduction, but they had long since failed to develop this capacity.

My colleague, Dr Halsey Marsden (1972), conducted several studies during the mid-third of Phase D in which he placed small groups of mice out of these crowded populations into new universes at very low densities. All groups exhibited nearly total loss of capacity for developing a structured society or for engaging in the full repertoire of reproductive behaviours. Even placing them with adequate sex partners of the opposite sex, that had matured in uncrowded conditions, also gave very little indication of retention of any adequate reproductive behaviour.

Чего нет в тексте?

Это – 25й эксперимент, в предыдущих мыши умерли ещё сильнее, чем в этом

Мыши вообще-то умирают во всех экспериментах, и в этом тоже – это судьба лабораторных мышей. Сведений о 25 экспериментах нет, более того, если эксперимент продолжается два года, а в названии – порядковый номер, то страшно представить, сколько лет автору на этом снимке:

По факту, эксперименты велись Калхуном с 1947 года, притом с крайне сомнительной научностью подхода:

In 1947, John B. Calhoun’s neighbour agreed to let him build a rat enclosure on disused woodland behind his house in Towson, Maryland. Calhoun would later reflect that his neighbour probably expected a few hutches, perhaps a small run. What Calhoun built was quarter acre pen, what he called a “rat city,” and which he seeded with five pregnant females. Calhoun calculated that the habitat was sufficient to accommodate as many as 5000 rats. Instead, the population levelled off at 150, and throughout the two years Calhoun kept watch, never exceeded 200. That the predicated maximum was never reached ought to come as no surprise: 5000 rats would be tight indeed. A quarter acre is little over 1000 square meters, meaning each rat would have to itself an area of only about 2000 square centimetres, roughly the size of an individual laboratory cage.

И ключевым в эксперименте было изучение того, как себя поведут находящиеся в “раю”, но с единственным ограничением – свободное пространство – животные:

Be that as it may, a population of only 150 seemed surprisingly low. What had happened? Employed in the Laboratory of Psychology of the National Institute of Mental Health from 1954, Calhoun repeated the experiment in specially constructed “rodent universes” – room-sized pens which could be viewed from the attic above via windows cut through the ceiling. Using a variety of strains of rats and mice, he once more provided his populations with food, bedding, and shelter. With no predators and with exposure to disease kept at a minimum, Calhoun described his experimental universes as “rat utopia,” “mouse paradise.” With all their visible needs met, the animals bred rapidly. The only restriction Calhoun imposed on his population was of space – and as the population grew, this became increasingly problematic. As the pens heaved with animals, one of his assistants described rodent “utopia” as having become “hell” (Marsden 1972).

Спонсировал всё это дело National Institute of Mental Health, со вполне практичными целями – например, выработать нормативы по той площади для заключённых, при которой вероятность бунта ещё пока “не критична”, равно как и для больных в клиниках, и вообще – оценить именно “насколько плотно можно усадить людей в помещения, пока они подсознательно не начнут беситься”.

Исследование, фактически, нужно было для этих цифр – потому что то, что в условиях нехватки свободного места начнёт возрастать конкуренция и, как следствие, агрессия – очевидно. Равно как и то, что по достижению признака “перенаселение” силы будут брошены на простейшие и наименее затратные действия – например, присутствующее в огромном избытке питание, а вот размножение и воспитание потомства, как трудоёмкая и требующая ресурсов задача, будет, безусловно, отложено.

Вопрос не в том, “когда от перенаселенности начнут друг на друга бросаться”, а в том, до какой степени можно уплотнить, чтобы рост агрессивности окупался выгодой по площади.

Масштабирование такого исследования с клетки с одинаковыми мышами на, например, страну с людьми – глупо.

Но многим, одетым с учётом дресс-кода и работающим в опенспейсах и офисных кубиклах, строем ходящих на корпоративный ланч в обед и корпоративный фитнесс вечером, будет интересно узнать, что нормативы по плотности расположения рабочих мест созданы с учётом и этого эксперимента. Притом чем более крупная компания, чем более “энтерпрайзный корпорэйт корпорэйтен и концептуален”, чем более “бест практисы у эйчаров”, тем сильнее лобовой перенос результатов таких вот исследований на реальность. Метры-то дорогие, поэтому надо экономить – ужать так, чтобы не сильно били друг друга и лишь трусцой бежали, “почему-то психанув на пустом месте”, к кофе-машине. Просто облечь это в красивую форму “корпоративного стиля, актуального у топового энтерпрайзного бизнеса”, по вкусу добавив юзабилити и график роста KPI.

Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм

Ничего этого в оригинале нет – ни гомосексуализма, ни “процветающего” (т.е. проявляющегося ощутимо большой процент времени) каннибализма. Равно как и “агрессивное поведение” вызвано не избытком, а как раз недостатком жизненно необходимого ресурса – свободного места.

Вариантов домысливания выводов вида “И это всё что вам надо знать про эту страну и этих людей” – огромное количество; их полный анализ сделать, скорее всего, не получится.

Но очень удивительно то, что оригинальный посыл исследования, равно как и его результат, не интересен – интересна лишь сама “базовая” история, к которой, как оказалось, легко дописываются куски текста и приделываются нужные выводы, а уже в таком варианте история распространяется на правах “заряда информационной войны”. Опорная и с “нужной подачей” публикация в американском издании, явно говорящем про свою поддержку “американской идее золотого миллиарда” и исподволь подводящей к теме “вот всякое быдло кучами живёт, недолюди-животные, а зачем в таком случае с ними как с людьми-то, если у них всё как у животных”, в данном случае показательна. Тем более, что автор зачем-то сам помогает этому, пространно рассуждая о “духовной смерти мышей” – у которых нет рассудка, воли и духовности, потому что они вообще-то животные. Но зато для последующего притягивания ложной аналогии про “давайте теперь сравним это с разными там странами, где много народу живёт – и это всё что вам надо знать об этих недолюдях” – очень удобно, кто ж спорит.

Одной из серьёзных проблем исследования, если возвращаться к фактической части вопроса, также является близкородственное скрещивание – в анализе никак не затрагивается такая “мелочь”, как то, что всё потомство в куче поколений рождается от единичных особей изначально. И какой процент поведенческих девиаций связан с этим, а какой – с условиями – неизвестно.

Более того, достаточно очевидным – если забыть про “духовную смерть мышей” – будет то, что в условиях избытка ресурсов естественный отбор стал работать в обратную сторону – ушёл смысл в том, чтобы особь была сильной, агрессивной, ловкой и смышлёной. Ведь базовые ресурсы и так есть, а всякие “довески” организма, которые нужны для реализации упомянутого, лишь “усложняют” и “удорожают” существование. Поэтому немудрено, что темпы размножения, например, снизились как следствие снижения уровня половых гормонов, отвечающих также за конкурентноспособность и агрессию.

Равно как и то, что в абсолютно стерильной ситуации ушёл такой явно влияющий на популяцию момент, как инфекционные заболевания – которые, судя по опыту средневековой Европы, очень помогают решать вопросы плотности населения, а также наглядно объясняют пользу гигиены и вред случайных связей.

Отдельно хочется отметить, что в исследовании очень подчёркивается “полная безвредность” “красивых мышей”, этаких геев-хипстеров – мол, едят да другим не мешают. Масштабирование на “будь толерантен к таким же, но людям, ведь они абсолютно безвредны и нормальны”, особенно учитывая время публикации исследования (первые результаты опубликованы в 1962 году) тоже прямо-таки очевидно.

Все эти явно подчёркиваемые в исследовании моменты, равно как и последующее распространение с различными модификациями, достаточно хорошо показывает, что по сути на данный момент развития Интернета, как средства для передачи информации, сама информация стала вторична. Первична подача, оформление, своевременность. Если историю про мышей, ставших гомосеками от тесноты, распространит блогер-тысячник с добавлением “Вот так и живём, зато крымнаш, да-да-да” – никто даже не уточнит, кто именно так живёт – хотя одним из вдохновляющих примеров для эксперимента могли бы быть, например, общежития при заводах Генри Форда – успешность которого считается аксиомой, и методы управления которого проходятся на правах best practices в бизнес-школах.

Фраза из анекдота про “Этак мы скоро до мышей доебёмся” оказалась пророческой. Уверен, что рано или поздно история заживёт своей жизнью настолько, что появится вариант, как мыши отхерачили всех учёных, захватили власть и потребовали вертолёт. История про то, что мышей крысы вывели при помощи дудочки на площадь, по ключевому твиту “идём свергать режим, быть там-то во столько-то”, уже есть – и она не про гамельнского крысолова.

И мыши здесь, что характерно – совершенно ни при чём.