Синтаксические отношения. Понятие управления. Валентности слова и модель управления. Семантические и синтаксические валентности, сильные и слабые валентности. Валентность. типы валентностей

Неискушенному читателю может показаться странным такое словосочетание: «валентности слова ». Привычнее было бы прочитать о валентностях атома в работах, посвященных химии. Но, оказывается, у слов есть некоторые свойства, схожие со свойствами атома, вот лингвисты и позаимствовали у химиков термин, обозначающий такие свойства – «валентности» (от лат. valentia – сила). Первым это понятие в лингвистику ввел С.Д. Кацнельсон (1948).

Валентность слова – это способность слова присоединять к себе зависимые слова в определенных формах; без этих зависимых слов употребление главного слова неполно. Например, у глагола дает 3 валентности; это значит, что, используя этот глагол, мы обязательно должны заполнить при нем 3 места: кто, что, кому – Учитель дает книгу ученику. У глагола лежит 2 валентности: кто (что) и где – Книга лежит на столе (в шкафу). В русском языке валентности выражаются существительными в каком-либо падеже с предлогом или без предлога. В тех же языках, где существительные не изменяются по падежам, шире используются служебные слова и бо"льшее значение имеет порядок слов. Так, по-русски мы можем сказать Ученику учитель дает книгу или Ученику книгу дает учитель. Ситуация здесь обозначена одна и та же. В английском языке порядок следования слов, выражающих валентности, строго определен. The teacher gives the pupil a book . Правда, можно поменять местами два последних члена предложения, но тогда необходимо использовать предлог to для обозначения адресата: The teacher gives a book to the pupil .

Валентности присущи не только глаголам, но и другим частям речи. Валентности могут быть у прилагательных: интересный (кому), необходимый (кому, для чего), достойный (чего). Валентностями могут обладать и существительные. Прежде всего валентности, как правило, сохраняются у существительных, образованных от глагола: Нина приехала в Москву -> Приезд Нины в Москву. Кроме того, валентности обязательны и для некоторых других групп существительных. Так, при существительных, обозначающих часть предмета, нужно указание на целое, к которому относится эта часть: ручка (чего?) – двери, сумки; крыша (чего?) – дома; хвост (чей?) – волка или волчий. (Если такого указания нет, оно все равно подразумевается.) У слов, обозначающих родственников, тоже должно быть указание, чей это родственник: брат (чей?) – мой, Танин, друга. Для параметрических существительных нужно указать обладателя параметра: рост (кого?) – ребенка, длина (чего?) – линейки, аромат (чего?) – чая .

Особого внимания все же заслуживают валентности глагола, и мы остановимся на них подробнее. Слова, которые заполняют валентности глагола, называют актантами. Этот термин принадлежит французскому лингвисту Люсьену Теньеру. Л.Теньер первым высказал представления, наиболее распространенные сейчас в современной лингвистике. В центре предложения – действие, обозначаемое обычно глаголом. От него прямо или косвенно зависят все остальные члены предложения. В непосредственной зависимости от глагола находятся актанты и сирконстанты. Актанты (дословно «действователи») соответствуют подлежащему и дополнениям в традиционной грамматике, сирконстанты – обстоятельствам. Например, в предложении Вечером Нина встретила Таню слова Нина и Таню – актанты, вечером – сирконстант. Актанты заполняют две валентности глагола встретить, сирконстант вечером не заполняет никакой валентности: выражение этого смысла не является обязательным при данном глаголе.

Основное отличие концепции Л.Теньера от традиционной грамматики в том, что в традиционной грамматике выделяются два главных члена предложения – подлежащее и сказуемое, а Теньер считает главным только обозначение действия. Подлежащее же относится к глагольным актантам наряду с дополнениями, т.е. и подлежащее, и дополнение являются в равной мере участниками действия. Сравним предложения: Я слышу шум и Мне слышится шум, Я люблю народные танцы и Мне нравятся народные танцы. В близких по смыслу предложениях русского языка подлежащее и дополнение как бы меняются местами. Обращаясь же к переводам русских предложений на другие языки, мы очень часто будем сталкиваться с тем, что подлежащее в русском языке будет передаваться дополнением в другом языке, и наоборот. Скажем, предложение Мне нравятся народные танцы мы скорее всего переведем на английский как I like folk dances .

Не зная валентности слова, нельзя правильно его употребить. Поэтому информация о валентностях очень важна при изучении языка, она обязательно должна присутствовать в хорошем словаре .

Валентности, о которых мы до сих пор говорили, называются синтаксическими, им соответствуют определенные формы выражения, т.е. синтаксические актанты. Помимо синтаксических, в современной лингвистике выделяются и семантические валентности, т.е. те глубинные, смысловые роли, которые имеются в каждой ситуации. О таких глубинных ролях впервые заговорил американский лингвист Чарльз Филлмор, а теперь у него столько последователей, что их невозможно перечислить. Семантическая валентность – это свойство глагола присоединять к себе какой-либо семантический актант. Среди семантических актантов выделяются субъект (Антон читает), объект (читать книгу ), адресат (подарить другу ), инструмент (резать ножом ) и др. Семантические валентности не изменяются при изменении формы главного слова, если ситуация остается прежней. Рассмотри три примера:

(1) Школьник решил задачу.

(2) Школьником решена задача.

(3) Решение школьником задачи .

Во всех трех случаях описывается одна и та же ситуация. У главного слова решил (решена, решение) две семантические валентности: субъектная и объектная. Но выражаются они по-разному, т.е. синтаксические валентности будут разные: в активной конструкции (1) субъект в предложении является подлежащим, имеет форму именительного падежа, а объект является прямым дополнением, выражается формой винительного падежа. В пассивной конструкции (2) субъект выражен формой творительного падежа, а объект становится подлежащим. При отглагольном существительном со значением действия (3) субъект в творительном падеже, а объект – в родительном. Интересно, что, если при отглагольном существительном выражена лишь одна семантическая валентность (либо субъект, либо объект), мы используем форму родительного падежа: ответ ученика (субъект), проверка сочинения (объект). Из-за этого может возникнуть неоднозначность: преследование тигра (тигр преследует или тигра преследуют), критика писателя (писатель критикует или писателя критикуют) .

Соотношение семантических и синтаксических валентностей называется моделью управления. Понятие модели управления предложено И.А.Мельчуком и Ю.Д.Апресяном. В стандартном случае каждой семантической валентности соответствует определенная форма выражения, т.е. синтаксическая валентность. Так, для (уже упоминавшегося) глагола дать модель управления может выглядеть следующим образом:

Дать

Подобных случаев взаимно-однозначного соответствия семантических и синтаксических валентностей в русском языке достаточно, но немало и других, представляющих собой более сложное соответствие. Обратимся к некоторым из них.

Антон подшутил над братом.
Лампа висит над столом.

На первый взгляд синтаксические валентности глаголов подшутить и висеть могут показаться одинаковыми, но если присмотреться, мы увидим разницу: подшутить можно только над кем-нибудь, а висеть что-либо может и в чем-либо, и на чем-либо, и под чем-либо и т.п. Значит, и их модели управления будут выглядеть по-разному.

Подшутить

Висеть

Глаголы со значением прибытия (приехать, прилететь, войти, положить, поставить и многие другие) имеют валентность конечной точки действия, а глаголы со значением удаления (уйти, улететь, выйти, убрать, снять) – валентность исходной точки действия. Здесь дело обстоит так же, как и с глаголами месторасположения. Глаголы требуют обязательного указания на конечную или исходную точку, но формы могут быть различны: поставить коробку (куда?) – на шкаф, в шкаф, за шкаф, под шкаф, у шкафа…

Многие глаголы имеют валентность не на предмет, как в трех примерах, которые мы до сих пор разбирали, а на целую ситуацию, например: настаивать на чем-либо (на поездке в деревню), обрадоваться чему-либо (приходу друга), убеждать в чем-либо (в том, что надо поступить в университет). Как правило, такие валентности имеют несколько способов выражения. Рассмотрим их на примере глагола надеяться . Здесь две семантические валентности: субъект и объект-ситуация. Вторая валентность выражается формой на + винительный падеж, при этом в форме винительного падежа выступает не существительное с конкретным значением, а обозначение ситуации. Это может быть отглагольное существительное: Мой брат надеется на поступление в университет. Может быть придаточное предложение: Мой брат надеется на то, что (он) поступит в университет. В случае придаточного предложения можно опустить предлог с указательным местоимением: Мой брат надеется, что поступит в университет . В русском языке может использоваться и инфинитив: Мой брат надеется поступить в университет .

Итак, если у глагола есть валентность на ситуацию, способов выразить ее гораздо больше, чем в случае с предметной валентностью. Даже когда мы используем на первый взгляд предметное обозначение: Мой брат надеется на друга, – по всей видимости, и здесь имеется в виду какая-то ситуация, которая должна быть ясна из контекста: мой брат надеется на какие-то действия друга, например, на то, что друг поможет или сделает то, что обещал.

Таким образом, мы видели, что одна и та же семантическая валентность может иметь различные способы выражения, то есть ей могут соответствовать разные синтаксические валентности.

Бывают и более сложные случаи, когда новый способ выражения одной валентности связан с изменением способа выражения другой валентности: просить друга о помощи – просить помощи у друга, намазать хлеб маслом – намазать масло на хлеб .

А теперь обратимся к совсем необычным случаям. Бывает так, что одна семантическая валентность расщепляется на две синтаксических. Так, у глагола погладить есть семантические валентности субъекта и объекта. Пусть субъект – мама, а объект – плечо дочки. Как мы можем выразить это в предложении? Обычно так: Мама погладила дочку по плечу . Или: плечо дочке . (?) То есть на синтаксическом уровне у нас получилось три валентности из двух. Объективная семантическая валентность расщепилась. Еще пример расщепления: у глагола восхищать две семантические валентности, которые могут, как обычно бывает, соответствовать двум синтаксическим: Смелость Петра восхищает Марию. Однако первая семантическая валентность может расщепиться на две синтаксических и мы скажем: Петр восхищает Марию своей смелостью .

А бывает ли наоборот? Так, чтобы две семантические валентности сливались в одну семантическую? Оказывается, и так может быть.

Рассмотрим предложение: Художник нарисовал сына. Что здесь имеется в виду под формой винительного падежа? Объект, т.е. живой мальчик, позировавший художнику? Или изображение мальчика на картине? Выбор одного из двух допустимых значений может определяться контекстом: Мальчика, который сейчас разговаривает с учителем, нарисовал художник (здесь мы имеем в виду живого мальчика). Посмотри на эту картину: как замечательно художник нарисовал сына (а здесь мы говорим об изображении мальчика). Если же контекст не подсказывает нам, какое из значений следует выбрать, мы имеем дело со «склеиванием» валентностей, т.е. в одной форме выражаются сразу два участника ситуации: и объект действия, и то, что получилось в результате действия – изображение объекта.

Подобных глаголов довольно много: переписать предложение с доски в тетрадь (в ситуации два семантических актанта: предложение на доске и предложение в тетради, а форма, выражающая эти два значения, – одна); перевязать кофту (распустили одну кофту, связали другую, а обозначили и ту, и другую одной формой); сменить кран в ванной (старый кран убрали, новый поставили, а форма для обоих опять-таки одна!).

Область явлений, связанных с валентностями, весьма обширна и интересна. И еще далеко не все в этой области подробно исследовано лингвистами. Так что перед юными читателями, заинтересовавшимися этой темой, открывается широкий простор для будущей научной деятельности.

ВАЛЕНТНОСТЬ в языкознании, способность слова (или единиц других уровней языка, например, фразеологизма) вступать в предложении в синтаксические и семантичные связи с другими словами (или единицами других уровней). В языкознание это понятие впервые ввёл С. Д. Кацнельсон (1948). В западноевропейском языкознании термин «валентность» впервые употребил французский языковед Л. Теньер для обозначения сочетаемости, относя его только к глаголу. Он различал глаголы безвалентные (безличные - «Светает»), одновалентные (непереходные - «Пётр спит»), двухвалентные (переходные - «Пётр читает книгу»), трёхвалентные («Он даёт книгу брату») и описывал средства изменения глагольной валентности.

В отечественном языкознании развивается более широкое понимание валентности как общей сочетательной способности слов и единиц иных уровней. Различаются специфичные для каждого языка сочетательные потенции частей речи, отражающие грамматические закономерности сочетаемости слов (например, в русском языке существительные шире сочетаются с наречиями, чем во французском), и лексическая валентность, связанная с семантикой слова. Например, слово открывает в предложении ряд позиций, из которых одни заполняются обязательно, другие - нет. Во фразе «Пётр взял книгу из шкафа» для глагола «взял» существительное «книгу» - обязательная валентность, а слова «из шкафа» - факультативная. Обязательной активной валентностью обладают глаголы неполной предикации («иметь», «ставить», «давать», «делать», «держать», «находиться» и др.). Среди существительных обязательную валентность имеют имена действия («приезд отца»), качества («красота пейзажа») и так далее. Валентность может преобразовываться в определённых условиях контекста; например, слово «глаз» получает обязательную определительную валентность во фразе «У неё голубые глаза». Любое качественное и количественное изменение валентности слова может свидетельствовать о сдвиге в его значении.

Лит.: Кацнельсон С. Д. О грамматической категории // Вестник ЛГУ. 1948. №2; Абрамов Б. А. Синтаксические потенции глагола // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1966. №3; Busse W. Klasse, Transitivität, Valenz. Мünch., 1974; Степанова М. Д., Хельбиг Г. Части речи и проблемы валентности в современном немецком языке. М., 1978;Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М., 1988; Апресян Ю. Д. Избранные труды. 2-е изд. М., 1995. Т. 1 ; Богуславский И. М. Сфера действия лексических единиц. М., 1996; Шаляпина 3. М. Структурные валентности как универсальный инструмент описания языковой синтагматики (в рамках сущностного подхода к ее моделированию) // Московский лингвистический журнал. 2001. Т. 5. №2; Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2004; Мартемъянов Ю. С. Логика ситуаций. Строение текста. Терминологичность слов. М., 2004; Падучева Е. В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004.

Введение

валентность лингвистика ощущение глагол

Существенный вклад в теорию и практику валентностного анализа был сделан в отечественной лингвистике (Кацнельсон С.Д., Бурлакова В.В., Филичева Н.И., Мухин А.М. и др.). Современное языкознание располагает большим количеством работ, посвященных как разработке теоретических проблем, так и исследованию валентных свойств различных частей речи. Если в начале появления круг применения теории валентности ограничивался глаголом, то дальнейшая разработка теории доказала, что не только глаголы, но и другие части речи обладают валентностными свойствами. В настоящее время существует тенденция приписывать валентностные свойства не только глаголу, прилагательному и существительному, но и наречию, предлогу и союзу. Однако, особое внимание лингвистов, как отмечает В.В. Бурлакова, продолжают привлекать вопросы валентности глагола - языковой единицы, обладающей наиболее сложными и разнообразными сочетательными потенциями. Организующую роль глагола для большинства предложений признают большинство языковедов.

Именно такое исследование, проведенное на материале текстовой и словарной выборке, предпринимается в настоящей курсовой работе. Целью курсовой работы является исследование валентностных свойств группы глаголов ощущения.

Объектом исследования являются глаголы ощущения русского языка.

Задачами работы являются анализ частотности глаголов, исследование валентностей глаголов ощущения: индивидуальной и категориальной, синтаксической и семантической, субъектной и объектной.

В качестве основного метода исследования в курсовой работе используется метод лингвистического описания с привлечением методов сравнительного анализа, валентностного анализа, контекстуального анализа.

Цели и задачи исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Понятие валентности в современной лингвистике

Трактовка валентности в отечественной и зарубежной лингвистике

Изучение сочетательных свойств языковых единиц неизбежно приводит к теории валентности . Теория валентности, как и сам термин, возникли в лингвистике сравнительно недавно. Существуют три точки зрения по поводу использования термина «валентность». Одни лингвисты применяют его, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин «валентность» может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц как языка, так и речи.

Термин «валентность» заимствован в лингвистику из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Свое начало в лингвистике термин «валентность» ведет от работ французского лингвиста, представителя структурального направления Л. Теньера, который не только ввел этот термин, но разработал теорию валентности . Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина «валентность» заключается в специфике трактовки глагола. Согласно теории Теньера, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все остальные члены предложения, включая и подлежащее, подчинены ему. Однако, в валентный набор глагола Теньер включил только подлежащее и дополнение и назвал эти элементы «актантами», то есть участниками действия . Все виды обстоятельств в терминологии Теньера «сиркостанты», из валентного набора глагола исключаются. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников - «актантов», которые на уровне предложения могут быть представлены либо как дополнение, либо как подлежащее. По мнению, Теньера, все обстоятельственные элементы (сиркостанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входят в его валентный набор. В дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена, и некоторые типы обстоятельств, требуемые смыслом глагола, также стали включаться в валентный набор глагола. Дальнейшее развитие теории «валентности» позволило доказать, что существуют глаголы, для реализации значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Термин «валентность» сравнительно молод. В отечественном языкознании его впервые применил С.Д. Кацнельсон, определивший валентность, как «способность слова определенным образом реализовываться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами» . Почти 40 лет спустя С.Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: «валентность - это свойство определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова». Каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими словами, но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения».

Термин «валентность» для В.М. Лейкиной означает сочетательную способность встречаться с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами . В.В. Бондцио утверждает, что при изучении моделей предложения значительное место принадлежит теории валентности. При этом под валентностью понимается прежде всего сочетаемость глаголов с определенными обязательными членами предложения, что и служит часто в сочетании с традиционным учением о глагольном управлении, основой моделирования предложений, однотипно связанных с ним распространителей его значения .

Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, следует признать, что понятие валентности, главным образом, касается семантического содержания глагола . Валентность, как свойство слова иметь при себе определенный набор синтаксических позиций некоторые лингвисты противопоставляют сочетаемости, понимая валентность как потенциальную способность языкового элемента сочетаться с другими элементами.

О.С. Ахманова определяет сочетаемость как способность элементов соединяться друг с другом в речи . Н. 3. Котелова трактует сочетаемость слова, как совокупность его синтагматических потенций, принадлежность которых слову, характеризует его как определенное свойство, иначе говоря, это набор и условия реализации распространителей слова, его синтагматических свойств, его связеизменение . По определению М.Д. Степановой термин «валентность» можно считать синонимом «сочетаемости», то есть термин «валентность» используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, это как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний . Сочетаемость слова - это его способность объединяться в речи с определенными словами для выполнения того или иного смыслового задания. Иначе говоря, сочетаемость слова есть реализация его валентности .

Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина «валентность», который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным. Первоначально значение термина «валентность» не отличалось от значения «сочетание». Подобное толкование этого термина характерно для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Однако в последнее время появилась тенденция сузить значение термина «валентность» и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина «валентность» не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предлагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако, тенденция употреблять термин «валентность» в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи .

За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие - расширены и углублены. Если в начале своего появления валентность связывалась с глаголом, то по мере развития валентностному анализу стали подвергаться и другие части речи, способные открывать вокруг себя места для актантов. Если первоначально валентность определялась только как сочетаемость глагола с дополнениями, то позднее круг «участников» расширялся за счет включения всех необходимых по смыслу добавлений к глаголу и в первую очередь - структурно-обязательных обстоятельств. Небезынтересно отметить, что несмотря на наличие большого количества исследований по валентности языковых единиц, некоторые лингвисты признают, что законы, управляющие функционированием слова, в частности, его сочетаемостью в одних случаях представляются достаточно простыми и очевидными, в других же - сложными, трудно объяснимыми и даже загадочными .

ВАЛЕНТНОСТЬ, способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом (ср. термин «валентность» в химии, служащий для описания способности химических элементов образовывать соединения той или иной структуры). Термин был введен в лингвистику Л.Теньером и А.В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто, кого, о чем); ср.: герцог просил короля о милосердии . Множество валентностей глагола образует его валентную структуру . Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами . В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение, ср.: просить помиловать всех родственников или просить , чтобы он помиловал всех родственников казненного .

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто смеется), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем/чем смеется).

Вначале, когда термин «валентность» только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин «валентная структура» используется не очень широко (ср. конкурирующий термин «аргументная структура»), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср. сердитый кто, на кого, за что: Вернулся Коля , сердитый на меня / за то , что я опоздал ) и существительным (сестра кого – Германа ). Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины и под., ср. вернулся вечером/с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности . В третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников; эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. В свою очередь, эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Ср. строитель = "тот, кто строит"; предикат строить двухвалентен ("кто строит что") – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную, ср. строить метро – строители метро. Процедура наследования семантических валентностей объясняет их природу, однако нюансы этой процедуры до сих пор не исследованы на сколько-нибудь представительном языковом материале. В частности, до сих пор не получили объяснения различия в поверхностном оформлении исходных и унаследованных семантических валентностей, ср. суд как производное отпредикатное имя от глагола судить , однако судить кого (*над кем ), но суд над кем (*кого ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей (см . ПАДЕЖ) . В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю.Д.Апресяна книге Лексическая семантика различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президента ), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и др. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агента ) и др.

Теоретически все типы валентностей могли бы встретиться при одной лексеме – ведь число валентностей при слове, в принципе, не ограничено. Одну валентность имеет, например, прилагательное красивый , требующее указать лишь носителя признака (кто красивый). Между тем среднее число валентностей слова – скорее 3–4, ср. выше глагол просить , а также резать (кто, что, чем, на чем), сердитый (кто, на кого, за что) и др. «Многовалентным» считается шестиместный глагол командировать (кто, кого, откуда, куда, с какой целью, на какой срок) и другие глаголы каузации перемещения, ср. отвозить (кто, кого/что, на чем, откуда, куда, по какому маршруту, зачем), однако число выделяемых при них обязательных семантических валентностей не превышает 7. При этом поверхностно при данном слове и эти семь вовсе не обязательно должны быть выражены все сразу. А именно, семантическая валентность может оставаться невыраженной по следующим причинам. Во-первых, она может заполняться анафорически, ср. – Откуда дровишки ? – Из лесу , вестимо: отец , слышишь , рубит , а я отвожу , где валентность начальной точки (из лесу ) и валентность объекта (дровишки ) глагола отвозить выражены в предыдущем предложении, а валентность транспорта – еще раньше (гляжу , поднимается медленно в гору лошадка , везущая хворосту воз ). Во-вторых, валентность может быть заполнена дейктически – такова валентность конечного пункта в только что приведенном примере, понимаемом как "отвожу домой", т.е. "в то место, где мыслит себя говорящий". В-третьих, валентность может быть не выражена как несущественная в данной ситуации, ср.: он отвез ребенка в школу , где транспорт подразумевается, но не выражен именно как несущественный для говорящего. Наконец, валентность может быть раз и навсегда заполнена в самом толковании, и поэтому не выражаться поверхностно (в таких случаях говорят о фиксированном, или инкорпорированном актанте), ср. глагол взять (взял из сейфа деньги ), который подразумевает, что деньги оказались в руках у того, кто их взял.

Отсюда следует, что связь между семантическими и синтаксическими валентностями не означает их обязательного взаимно-однозначного соответствия: синтаксических валентностей у слова, как только что было показано, может быть меньше, чем семантических. Однако их может оказаться и больше – за счет эффекта, который принято называть расщеплением валентности .

При таком расщеплении глагол получает дополнительную синтаксическую валентность, которая соответствует семантической валентности одного из его актантов. Таким образом, валентность на этот актант как бы расщепляется на две, одна из которых ожидаема для данного глагола, а вторая – «лишняя». Например, слово чесать имеет объектную валентность, которая обычно заполняется именами частей тела, ср. чесать ухо/спину , которым, в свою очередь, свойственна валентность на «владельца» части тела – человека или животного. В результате расщепления чесать получает не только прямой объект, но и косвенный в дательном падеже, выражающий владельца, затронутого действием (чесал коту ухо , ср. также другое распределение синтаксических связей при данном расщеплении: чесал кота за ухом ). Примеры других глаголов, допускающих расщепление валентности: гладить ребенка по щеке ¬ гладить щеку ребенка ; сравнивать новую и старую машину по мощности ¬ сравнивать мощность новой и старой машины ; глядеть ей в глаза ¬ глядеть в ее глаза ; проверять семена на всхожесть ¬ проверять всхожесть семян .

В некотором смысле противоположно расщеплению синкретичное выражение валентностей: в этом случае одна форма совмещает в себе выражение двух семантических отношений. Например, транспорт при глаголе ехать (ехать на машине ) совмещает место и средство перемещения, а предложное сочетание о полотенце при глаголе вытирать совмещает объект и инструмент.

Таким образом, синтаксическая валентная структура не является простым отражением семантической. В подтверждение этому рассматривают также адъективные сочетания типа спелый персик , в которых предикатным словом является прилагательное – оно имеет семантическую валентность на носителя признака, и эта валентность заполняется существительным (персик ). Но синтаксически, наоборот, прилагательное подчинено существительному. Тем самым получается, что в подобных случаях синтаксические отношения никак не связаны с глубинными – семантическими. Чтобы разрешить это противоречие, можно ввести противопоставление активной и пассивной валентностей. Активная валентность – это валентность подчиняющего слова. Все, что говорилось до сих пор о свойствах валентностей, касалось именно активных валентностей, т.к. по умолчанию под валентностями понимаются как раз связи подчиняющего слова. В то же время связь подчиненного слова с подчиняющим тоже можно назвать валентностью – только пассивной. Тогда при описании адъективных сочетаний сохраняется определенная преемственность между синтаксической и семантической валентной структурой: на семантическом уровне спелый имеет активную валентность, а на синтаксическом – сохраняет ее, но как пассивную. (Другой способ «выровнять» синтаксическое и семантическое представление в этой зоне состоит в том, чтобы вместо понятия «синтаксическая валентность» использовать введенное И.М.Богуславским синтаксическое понятие сферы действия , включающее всякий фрагмент синтаксического представления, который заполняет семантическую валентность.)

Валентности слова