Необъявленная война в воздухе. Самолёт-перехватчик предназначен для того, чтобы быстро настичь, обнаружить и уничтожить воздушного нарушителя государственной границы, если нарушитель отказывается выполнять его команды

Обозначение EB-47E Stratojet применялось к многим вариантам переделок B-47E в самолёт РЭБ. Первоначально специальный контейнер так называемой «стадии IV», размещался в бомбоотсеке. В нём находились несколько разведывательных приёмников AN/ALT-16, пара передатчиков помех AN/ALT-6B и станция предупреждения об облучении РЛС AN/APS-54. Кроме этого, в хвостовой части фюзеляжа смонтировали два устройства выброса дипольных отражателей AN/ALE-2 для постановки пассивных помех. А всего было модифицировано порядка 40 самолетов по этому стандарту.

Бомбардировщик В-47Е представляет собой трехместный шестидвигательный моноплан с высокорасположенным крылом и однокилевым хвостовым оперением.

Фюзеляж самолета цельнометаллический, овального сечения с максимальным диаметром 3,22 м.

Летчики размещены по схеме тандем, под общим каплевидным фонарем. Перед катапультированием фонарь сбрасывается.

Катапультируемые кресла производились фирмой Вебер. Штурман катапультировался вниз.

В носовой части находится герметическая кабина экипажа и основное радиоэлектронное оборудование. На скругленной оконечности носовой части закреплен перископический бомбоприцел системы МА-4.

Посадка в кабину осуществлялась через люк, расположенный на левом борту фюзеляжа.

За кабиной находился бомбоотсек с системами обогрева и кондиционирования. В хвостовой части фюзеляжа устанавливались две пушки М24А1 калибром 20 мм с боезапасом 350 снарядов на ствол.

Фото 122.

Крыло самолета двухлонжеронное стреловидностью 36 град. 37,9 мин. по линии четвертей хорд. Профиль крыла ламинарный "Боинг 145". Конструкция крыла очень гибкая. Его концевые части могли колебаться в полете с амплитудой 4,5 м.

Установочный угол атаки крыла 2 град. 45 мин. На расстоянии 6,75 м и 14,07 м от строительной оси фюзеляжа, на нижней поверхности крыла, закреплены гондолы двигателей. Между гондолами, на расстоянии 10,66 м от строительной оси фюзеляжа, могли подвешиваться дополнительные топливные баки. Механизация крыла состоит из закрылков Фаулера и элеронов с триммерами.

колеса носовой стойки

Заглядываем в нишу носовой стойки

пытался сфотографировать все таблички

тут еще много полезный запчастей

и все в очень неплохом состоянии

еще какой то заклепанный люк наверх

таблички

а тут уже кожуха похоже не хватает

Фото 77.

Фото 78.

указатель уровня жидкости?

здесь видимо масса всяческих реле

Фото 81.

Фото 82.

Фото 83.

Две вспомогательные стойки шасси крепились к внутренним гондолам двигателей. Все стойки убирались вперед по полету.

колесо с датчиком давления и системой автоподкачки?

Фото 86.

Фото 87.

Фото 88.

Фото 89.

Фото 90.

Фото 91.

Фото 92.

Фото 93.

здесь какое то очень неприятное для людей оборудование,видимо излучающее

пытался заглянуть снизу

задняя стойка велосипедного шасси

и его ниша

Фото 98.

Фото 99.

Фото 100.

створки

некий воздухозаборник,возможно для ВСУ

Фото 103.

какие то датчики

горизонтальное хвостовое оперение

общий вид сзади

Основное вооружение "Стратоджета" состояло из свободнопадающих бомб общим весом до 11350 кг. Типичной загрузкой считались 10 бомб калибром 454 кг.

Устройства выброса дипольных отражателей AN/ALE-2 для постановки пассивных помех?

Фото 109.

На самолете устанавливалось шесть двигателей J47-GE-25A с максимальной тягой при впрыске воды в первые ступени компрессора 3280 кг и без впрыска воды - 2720 кг. Двигатель имеет двенадцатиступенчатый компрессор, восемь камер сгорания и одноступенчатую турбину. Диаметр двигателя 0,99 м. Длина 3,68 м. Вес 1157 кг.

Шасси велосипедного типа. Носовая стойка стояла перед бомбоотсеком, а основная - за ним.Высота передней стойки была подобрана таким образом, чтобы самолет стоял под углом 6 к горизонту. Расстояние между передней и основной стойкой 11,07 м.

При взлете могли использоваться подвесные пороховые ускорители суммарной тягой 14669 кг. Время выгорания топлива 14 с. Ускорители доводили скороподъемность самолета до 23,34 м/с.

Фонарь кабины

Законцовка крыла расположена очень низко,при желании можно забраться

механизация крыла

Горизонтальное хвостовое оперение размахом 10,66 м с рулями высоты крепилось к основанию киля.

Фото 125.

Наш самолет это Boeing EB-47E

ХB-47 (Модель 450-3-3) (2 самолета)Они несколько отличались от макета, изменения в основном содержали увеличенный размах крыла и модифицированное шасси.
B-47A (Модель 450-10-9) (10 самолетов)В целом подобные опытному экземпляру, B-47A отличались наличием более мощных турбореактивных двигателей J47-GE-11 тягой 2359 кг (5200 фунтов) и широко использовались для поиска наилучших вариантов хвостового вооружения и системы управления огнем.
B-47B (Модель 450-11-10) Первый настоящий серийный вариант (всего построено 399 экземпляров) Он отличался от B-47A прочностными модификациями, позволившими осуществлять летную эксплуатацию с увеличенным полетным весом, системой дозаправки в воздухе и необходимым оснащением для подкрыльных топливных баков. Позднее серийные самолеты B-47, начиная с 88-й машины, оснащались двигателями J47-GE-23 тягой 2631 кг (5800 фунтов).
B-47E (Модель 450-157-35) (было построено более 1600 самолетов в вариантах бомбардировщика и разведывательного самолета) содержали большое количество важных изменений, которые включали усиленное шасси для боевых операций с увеличенным полетным весом, модифицированную носовую часть с выделением объема для системы дозаправки в воздухе, катапультируемые кресла для экипажа, тормозной парашют для уменьшения пробега при посадке.Хвостовое вооружение было заменено на 20-мм пушки, внутренняя система ускорителей для взлета уступила место сбрасываемому внешнему держателю, способному нести до 33 ракет тягой 454 кг (1000 фунтов) каждая; самолет был оснащен новыми двигателями J47-GE-25 с впрыском воды и с тягой по 3266 кг (7200 фунтов).

МОДИФИКАЦИИ

B-47B-II обозначение самолетов B-47 после преобразования в усовершенствованный стандарт.
B-47B/CL-52 один самолет B-47B был передан Королевским ВВС Канады, использован для испытаний построенного в Канаде турбореактивного двигателя Оренда Ирокез (Orenda Iroquois).
DB-47B модификация варианта B-47B в самолет управления беспилотными средствами, предназначенная в основном для GB-47E, но также и для других беспилотных самолетов-мишеней.
RB-47B обозначение 24 самолетов B-47B, переоборудованных для воздушной разведки (некоторые обозначались YRB-47B), несущих восемь фотокамер и другое оборудование в специальном отделении бомбового отсека.
TB-47B обозначение 66 стандартных самолетов B-47B, модифицированных для обучения пилотов и штурманов.
YDB-47B один самолет B-47B, переоборудованный для переноса, запуска и управления ракетами Bell GAM-63 Rascal.
XB-47D два самолета B-47B, переоборудованные для испытания турбовинтовых двигателей Райт (Wright)
YT49-W-1 один из таких двигателей мощностью 7241 кВт (9710 л.с.) установливался вместо спаренных J47 по каждому борту.
DB-47E обозначение двух преобразованных самолетов B-47E, и двух в общем подобных YDB-47E, также использовавшихся для пуска и испытаний ракет Bell GAM-63 Rascal.

QB-47E 14 машин B-47E переоборудованных в радиоуправляемые беспилотные самолеты-мишени.
RB-47E важнейший стратегический фоторазведывательный вариант самолета B-47; построено 240 машин; бомбовое снаряжение было заменено оборудованием для ночного фотографирования.
WB-47E 24 самолета B-47E, переоборудованные для эксплуатации в качестве разведчиков погоды.
YB-47F один самолет B-47B, использовавшийся для испытаний системы зонд-конус дозаправки в воздухе.
KB-47G обозначение одного самолета B-47B, оборудованного в качестве танкера для проведения экспериментов по дозаправке в воздухе совместно с самолетом YB-47F.
RB-47H обозначение 32 машин B-47, выпущенных серийно для выполнения задач электронной разведки.
ERB-47H три самолета B-47E, переоборудованных для той же роли, что и самолет RB-47H, но с размещением 5 членов экипажа.
YB-47J обозначение одного стандартного бомбардировщика, переоборудованного в испытательный стенд для новой радиолокационной системы (МА-2) для навигации и бомбометания.
RB-47K дополнительно 15 новых самолетов RB-47E были выпущены под этим обозначеним для разведки погоды.
EB-47L 35 машин B-47E, переоборудованных в 1963 г. для службы в качестве ретрансляционных станций.

Тактико-технические характеристики B-47E (IV).
Экипаж: 3 (пилот, второй пилот и наблюдатель)
Длина: 32,64 м
Размах крыла: 35,36 м
Высота: 8,53 м
Площадь крыла: 132,67 м²
Стреловидность по передней кромке: 36°37"
Коэффициент удлинения крыла: 9,43
Средняя аэродинамическая хорда: 3,96 м
Профиль крыла: Boeing 145
Колея шасси: 13,5 м
Масса пустого: 35 867 кг
Масса снаряжённого: 44 503 кг
Нормальная взлётная масса: 102 493 кг (с 4536 кг бомб)
Максимальная взлётная масса: 104 326 кг
Максимальная посадочная масса: 81 647 кг
Масса в бою: 60 341 кг
Масса топлива во внутренних баках: 53 070 кг (с ПТБ и баком в бомбоотсеке)
Объём топливных баков: 68 137 л (с ПТБ и баком в бомбоотсеке)
Силовая установка: 6 × ТРД General Electric J47-GE-25
Тяга: 6 × 26,56 кН (2708 кгс) (максимальная)
нормальная: 1 × 23,66 кН (2413 кгс)
со впрыском воды: 1 × 32,03 кН (3266 кгс)
Длина двигателя: 3,66 м
Диаметр двигателя: 0,998 м
Сухая масса двигателя: 1228 кг
Коэффициент лобового сопротивления при нулевой подъёмной силе: 0,0148 (оценка)
Эквивалентная площадь сопротивления: 1,96 м²
Максимальная скорость: 978 км/ч (на высоте 4968 м)
Крейсерская скорость: 806 км/ч
Скорость сваливания: 308 км/ч (при нормальной взлётной массе)
Боевой радиус: 3797 км (с 4536 кг бомб, ПТБ и баком в бомбоотсеке)
Перегоночная дальность: 8038 км
Практический потолок: 12 344 м
Скороподъёмность: 22,10 м/с
Нагрузка на крыло: 730,4 кг/м² (при нормальной взлётной массе)
Тяговооружённость: 0,19 (при нормальной взлётной массе)
Длина разбега: 3170 м (при нормальной взлётной массе)
Длина пробега: 1402 м / 792 м (без / с тормозным парашютом)
Аэродинамическое качество: 20,0 (оценка)
Вооружение
Стрелково-пушечное: 2 × 20 мм пушка M24A1 с 350 патр. на ствол
Боевая нагрузка:
типовая: 4536 кг (с баком в бомбоотсеке)
нормальная: 8165 кг
максимальная: 11340 кг

(По материалам А. Почтарева)

Весной 1949 года в ответ на блокаду Западного Берлина в приграничном воздушном пространстве Советского Союза началась разведывательная деятельность американской авиации. Именно тогда в США появился на свет секретный план войны с СССР под названием «Дропшот», по которому Пентагон планировал сбросить на нашу страну в течение 30 суток 300 атомных и 200 тысяч тонн обычных бомб.

Примерно в декабре 1950 года комитет начальников штабов пришел к выводу о необходимости использовать в этих целях новые самолеты B-47B, которые только запускались в производство. Предполагалось оснастить их фотокамерами, устанавливавшимися в бомбовых отсеках. Президент Трумэн дал «добро» на два полета «47-х» вглубь советской территории: один над Чукоткой и северным побережьем Сибири, другой – южнее, вдоль побережья Приморья.

Впервые выполнили разведывательные полеты с попутным фотографированием советской территории экипажи пары B-47B полковников Дональда Хиллмэна и Патрика Флеминга. Это произошло 15 октября 1952 года с авиабазы Йельсон. После дозаправки от самолетов KC-97 у мыса Барроу Флеминг достиг острова Врангеля и прошел обратным курсом на восток вдоль северного побережья Чукотки. Хиллмэн сразу же углубился над полуостровом между Становой и Амбарчиком, вышел к Эгвекиноту и достиг бухты Провидения, после чего повернул к полуострову Сьюард на Аляске. В ходе этого полета со стороны советских МиГ-15бис 53-го смешанного авиационного корпуса, где заместителем командира служил полковник Иван Пстыго – впоследствии заслуженный военный летчик СССР, Герой Советского Союза, маршал авиации – была отмечена безуспешная попытка перехвата высокоскоростного высотного бомбардировщика. Вместе с тем в период перехвата второй пилот Хиллмэна майор Лестер Гантер перебрался в хвостовую башню и был готов вести огонь из пулеметов по нашим «МиГам». Однако те шли ниже «47-го». В итоге за 7 часов 45 минут нахождения в воздухе оба экипажа покрыли расстояние в 5500 километров, причем около 1300 километров они прошли над территорией СССР. Заместитель командира 306-й эскадрильи бомбардировщиков полковник Дональд Хиллмэн был отмечен командованием стратегической авиации крестом «За летные заслуги».

Естественно, американцев очень интересовало состояние боеготовности общевойсковой армии русских, дислоцированной Сталиным на Чукотском полуострове на случай возможной войны с США, а также степень освоения тундровых ледовых аэродромов в приморском регионе. Некоторые из этих аэродромов были им знакомы еще со времен Второй мировой войны, когда по трассе «Алсиб» перегонялась на советско-германский фронт по программе ленд-лиза их авиационная техника.

В начале декабря 1951 года в Великобритании, на авиабазе Скалторп, пилоты королевских ВВС под началом полковника Мериона Миксона начали тренировочные полеты на американских модернизированных машинах RB-47C. Это был уже чисто разведывательный вариант бомбардировщика B-47. Экипажи комплектовались по смешанному принципу – из англичан и американцев, а полеты выполнялись днем и ночью над Англией и Западной Европой. На случай, если они подвергнутся атакам истребителей противника, шпионы должны были передавать в эфир на запасной частоте сигнал «ОМБ» («О, мой Бог»).

29 апреля 1954 года американская стратегическая авиация провела глубокую разведку для возможного ядерного удара по основным городам СССР. Группа бомбардировщиков B-47, стартовав с европейских натовских аэродромов и пользуясь недосягаемостью огня зенитных артиллерийских систем и высоты со стороны советской истребительной авиации, успешно вышла на рубеж Новгород – Смоленск – Киев. По мнению специалистов того времени, не исключалось, что на их борту находились ядерные боеприпасы. Позже появление американских бомбардировщиков фиксировалось отечественными средствами радиолокации над Ленинградом и Подмосковьем. Наши РЛС могли наблюдать эти полеты, но боевые средства ПВО были еще не в состоянии эффективно противодействовать реактивным бомбардировщикам янки, следовавшим на больших скоростях и высотах.

Первое столкновение RB-47-х с советскими «МиГами» произошло 8 мая 1954 года над Кольским полуостровом. В нем участвовали 3 новеньких RB-47E 91-го авиакрыла ВВС США, взлетевшие с английской авиабазы Фаерфорд. Эти самолеты отличала особая конструкция носовой части, где разместили фотокамеру K-38. Еще 3 камеры K-17 поместили в бомбовом отсеке. Пулеметы в кормовой башне заменили на спаренную 20-миллиметровую пушку. Но, как выяснилось позже, этого вооружения оказалось явно недостаточно.

Наиболее массированно самолеты-разведчики RB-47 были использованы против Советского Союза в операции «Хоумран» («Дорога домой»), одобренной президентом Эйзенхауэром в начале февраля 1956 года. Для ее осуществления на авиабазе в Туле в Гренландии было сформировано специальное соединение под командованием бригадного генерала Хьюитта Уэллса, состоявшее из 16 самолетов RB-47E, 28 заправщиков KC-97 и 5 новейших RB-47H. Последние машины, помимо фотокамер, уже могли нести в бомбовых отсеках аппаратуру радиоперехвата и радиолокационного слежения с тремя офицерами-операторами. Один из таких опытных операторов Брюс Бейли, участвовавший более чем в 400 шпионских полетах, так описал суть своей работы: «В ходе выполнения задания мы не раз делали ложные маневры в сторону советской границы (?!), чтобы заставить Советы включить дополнительные радиолокаторы. Несомненно, что радиолокаторы русских не работают все время. Зачем раскрывать свои карты? Поэтому самолеты радиолокационной разведки обманывают операторов радиолокаторов – умышленно летают на близком расстоянии в надежде, что подключатся другие радиолокаторы. Радиолокаторщики уже не попадаются на этот обман так легко, как раньше. Опытный бортовой оператор-разведчик изучает не только сигналы радиолокационных станций. Он может перехватывать данные секретной радиосвязи. Однако основным назначением самолета радиолокационной разведки является получение данных, с помощью которых определяются методы подавления радиолокаторов противника».

По мнению американских исследователей Херша и Бэмфорда, все это необходимо было на случай, если «их ядерные бомбардировщики могли получить приказ атаковать Советский Союз или ответить на его первый удар. Соединенным Штатам при этом требовалось располагать сведениями о месторасположении и потенциальных возможностях каждой советской радарной установки и каждого противовоздушного объекта, чтобы гарантировать прорыв достаточному количеству своих самолетов».

Объектами американского шпионажа были первые советские атомные подводные лодки, стратегические бомбардировщики – носители ядерных боеприпасов Ту-4 (аналог их B-29 «Суперкрепость»), Ту-95 («Медведь»), реактивные М-4 («Бизон»), Ту-16 («Барсук») и места их базирования, испытательные полигоны ядерного оружия в Семипалатинске и на Новой Земле («Банановый остров», как его окрестили янки), ракетного оружия в Капустином Яру и в Тюратаме. Летая вдоль границ и над территорией СССР, самолеты-шпионы собирали телеметрические данные и радиосигналы, передававшиеся в эфир во время запусков баллистической ракеты, что позволяло составлять представление о работе ее бортовых систем, определять расход топлива, скорость движения ракеты, оценивать в реальном времени успехи советской ракетно-ядерной программы.

Большая часть самолетов проникала в воздушное пространство Советского Союза на несколько километров, но некоторые долетали до Урала. Все полеты выполнялись в светлое время суток. Всего в ходе операции «Хоумран» за семь недель американские пилоты сделали 156 вылетов, в том числе 1 массированный, когда 6 мая 1956 года шестерка RB-47E прошла над Амбарчиком до Анадыря и обратно. При этом ни одна машина потеряна не была. Перехваты же «МиГов» были осуществлены только в 3–4 случаях и то безрезультатно.

14 мая 1956 года последовал официальный протест Москвы. Но, как обычно, Вашингтон в ответной ноте сослался на «ошибки пилотов в сложных погодных условиях Арктики».

26 июля 1958 года самолет-разведчик RB-47 в очередной раз нарушил границу СССР в районе Каспийского моря и углубился в его воздушное пространство на 15 километров. Этот и последующие полеты санкционировал лично Эйзенхауэр, утвердив в конечном итоге операцию «Хот шоп» («Горячий цех»). В соответствии с ней самолеты, взлетавшие с турецкой авиабазы Инджирлик, должны были летать вдоль советско-иранской границы и фиксировать испытательные пуски баллистических ракет на территории СССР. Для этой цели к марту 1958 года туда перевели 3 новых самолета-разведчика RB-47E.

До весны 1959 года RB-47E парили в небе над Ираном в ожидании пусков советских ракет. Иногда выше их совершали патрулирование и знаменитые самолеты-шпионы U-2.

Утро 1 июля 1960 года, казалось бы, не предвещало ничего плохого экипажу американского самолета-разведчика RB-47H капитана Уильяма Палма. Второй пилот 1-й лейтенант Фримэн Олмстэд привычно принял доклады технической команды о готовности корабля к вылету. Штурман 1-й лейтенант Джон Маккоун сверил полетные карты и проверил работоспособность своего навигационного оборудования. Это был их седьмой вылет на разведку русских объектов с английской авиабазы Брайз-Нортон, где дислоцировалось 55-е авиакрыло стратегического авиационного командования ВВС США, в районы Баренцева и Балтийского морей и к границе ГДР с ФРГ. Все они прошли успешно. На этот раз «хорькам» – так именовались члены экипажей самолетов-разведчиков в американской авиации – предстояло лететь с новой группой «воронов» – так называли бортовых операторов радиолокационной разведки: капитаном Юджином Поузом и лейтенантами Дином Филлипсом и Оскаром Гоуфортом. Для последнего это был первый вылет на задание в его служебной карьере. Ночью в обстановке полной секретности на борту RB-47 была установлена новейшая электронная спецаппаратура радиоперехвата и радиолокации.

В ходе предполетного инструктажа командир крыла майор Дэбелл после объявления цели и маршрута очередного полета подчеркнул Палму, что этот полет особенный – он должен сохраняться в строжайшей тайне и экипажу категорически запрещено поддерживать регулярную связь с базой. Впрочем, последнее указание не было ново для «хорьков». Начиная с июля 1951 года все полеты «47-х» к границам и над территорией СССР проводились в режиме полного радиомолчания с момента взлета и до момента возвращения на свой аэродром. Если в эфире произносилось хотя бы одно слово, все полеты, намеченные на день, отменялись.

Маршрут данного полета, планировавшегося в интересах ВВС, ЦРУ, НАСА и других заинтересованных организаций США, пролегал от берегов туманного Альбиона вдоль северного побережья Норвегии к советскому Кольскому полуострову и обратно. Время полета – 12 часов.

В 10.00 по гринвичскому времени самолет-разведчик RB-47H, ведомый капитаном Палмом, стартовал из Англии и взял курс на Норвегию и далее на СССР. Примечательно, что весь полет янки в самой Норвегии контролировала их спасательная станция запасного аэродрома Буде, работавшая на приеме в течение всего полета и расположенная на северо-западе страны. Туда же шпионский экипаж должен был сесть в случае непредвиденных обстоятельств.

Обогнув мыс Нордкап, самолет лег на курс, параллельный побережью Кольского полуострова. Периодически включая бортовую радиолокационную станцию, Маккоун проверял стремительно сокращавшееся расстояние до советского берега. Дважды штурман давал поправки в курсе своему командиру, на что следовал неизменный ответ: «Я знаю». Палм действительно знал, что делал, направляя свою машину в сторону Архангельска.

На пятом часу полета позади остались нейтральные воды. Впереди всего лишь в трех десятках километров находился советский мыс Святой Нос. Как вдруг второй пилот Фримэн Олмстед заметил в 3–5 километрах от них след реактивного выброса русского «МиГа». Но Уильям Палм оставался невозмутимым и продолжал углубляться в советское воздушное пространство…

А теперь слово полковнику в отставке Василию Полякову:

«В тот день 1 июля 1960 года я нес боевое дежурство во 2-й готовности на аэродроме под Мурманском. Команду "Воздух!" дали сразу двум экипажам: мне на МиГ-19 и второму – на Су-9. Мне на «МиГе» сделать взлет было легче, нежели товарищу на "Сухом". Пока он гермошлем наденет, комбинезон… минут 10 потребуется. Американцы в те годы обнаглели совсем. Пользовались своим преимуществом по высоте и скорости и безраздельно бороздили наше воздушное пространство. Главной целью RB-47 были советские радары. Часто они подходили к границе фронтом со стороны Норвегии, затем разворачивались на 180 градусов и уходили. При этом засекали работу включавшихся наших РЛС…

Когда 1 июля меня подняли на нарушителя, я еще не знал, что это был RB-47. После наведения на него дали команду: "Перезарядить оружие!" Помимо пушки, на любом «МиГе» висели еще НУРСы. Доложил: "Цель вижу. Что делать?" В ответ: "Подойти поближе и определить". Выполнил, приблизился со стороны правого крыла разведчика примерно до 30 метров и в соответствии с международными правилами подал ему сигнал: "Внимание! Следуйте за мной". Но RB-47 вместо выполнения команды попытался оторваться от меня…»

Заметив за спиной подошедший МиГ-19 Василия Полякова, Фримэн Олмстед закричал: «Внимание, внимание, истребитель по правому борту!» Уильям Палм оглянулся и воскликнул: «Черт, из какого ада выпрыгнул этот русский парень?» Прошло ровно 8 часов полета. По команде командира второй пилот перебрался в кормовую башню к пушкам. По рекомендации штурмана Джона Маккоуна Палм начал выполнять поворот налево. Там, по карте, лежал «Банановый остров», где «Москва в 1955 году построила новый ядерный полигон».

«После явного неподчинения, видя, что шпион пытается покинуть наше воздушное пространство, я запросил КП: "Цель уходит. Что делать?" – вспоминает Василий Поляков. – После продолжительной паузы последовала команда: "Уничтожить!" Я сделал два залпа, и RB-47 загорелся…»

В тот день Василия Амвросиевича наводил на перехват один из старших офицеров полка. После последнего доклада Полякова он растерялся. Еще свежи в памяти всех были события с Пауэрсом. Тогда от своего же огня погиб и летчик-истребитель на таком же МиГ-19 старший лейтенант Сергей Сафронов. В соединениях и частях войск ПВО были объявлены соответствующие приказы, виновные понесли суровые наказания – снижены в должностях, в воинских званиях. Правовой режим охраны границы был еще не отработан…

Увидев огни выстрелов из пушек «МиГа», Олмстед привел в работу свои пушки, но безрезультатно. Русский летчик оказался точнее. После первой очереди объяло пламенем двигатели под левым крылом. Самолет стал резко терять высоту. Вторая 20-секундная очередь принесла еще большие разрушения. Палм отдал приказ: «Приготовиться! Приготовиться!» Все поняли, что речь идет о выброске с парашютами. Всего 10 секунд командир и второй пилот пытались восстановить управление машиной, но потом Палм был вынужден скомандовать: «Прыгаем! Прыгаем!»

Палм, Олмстед и Маккоун выбросились с парашютами. Последним двоим по приземлении на воду удалось вскарабкаться на свои спасательные плотики. Командир запутался в парашютных стропах и захлебнулся. Не повезло и трем «воронам», ушедшим на дно Баренцева моря вместе с обломками самолета.

Через 6 часов Олмстеда и Маккоуна, а также тело Палма, подобрал советский траулер. Их, как и Пауэрса, доставили в Москву, на Лубянку, в КГБ СССР на допрос. Останки их командира передали представителям Соединенных Штатов.

«Когда я вернулся на свой аэродром, сразу же написал боевое донесение, – рассказывает Василий Поляков. – Время моего дежурства еще не вышло, и прилетевший командующий спросил меня, могу ли я продолжать дежурить? Я ответил: "Конечно". Сначала у командования даже были сомнения – не свой ли это был Ту-16. Но объективные средства фотоконтроля подтвердили, что это американский RB-47.

В столице, на Лубянке, я присутствовал на очной ставке со сбитыми мной Олмстедом и Маккоуном. Их допрос проходил параллельно с завершением следствия по делу их коллеги Пауэрса. И второй пилот, и штурман признали, что их самолет нарушил наше воздушное пространство.

12 июля состоялся Указ Верховного Совета СССР о награждении меня "за выполнение боевого задания по уничтожению самолета-разведчика США, вторгшегося 1 июля 1960 года в пределы Советского Союза", орденом Красного Знамени. В Кремле награду я получал из рук лично председателя Леонида Ильича Брежнева».

Итогом уничтожения RB-47 стали требования турецких и японских властей от янки ликвидировать их секретные базы самолетов U-2 на своих территориях. Турцию также тайно покинули и британские пилоты, привлекавшиеся для разведывательных полетов против СССР. Через 7 месяцев Маккоун и Олмстед были переданы на родину.

Но шпионские рейды американской авиации над советской территорией продолжались. Их история хранит еще немало тайн и загадок.

July 6th, 2015

Мы с вами совсем недавно разбирали - это когда в небе Китая погиб наш пассажирский ИЛ-12 и как наши летчики сбили разведчик-бомбардировщик RВ-50. Сколько же таких происшествий происходило в том время я даже и не мог себе представить! Только вот сейчас наткнулся еще на один сбитый американский самолет…

В ясный и солнечный день 1 июля 1960 года, американский самолёт-разведчик RB-47, по вине своего командования, плохо знавшего географию вкупе с историей (уже и в те времена начала прослеживаться эта тенденция в США), нарушил советскую границу в районе Кольского полуострова, несмотря на то, что с момента уничтожения над территорией СССР самолёта-шпиона U-2 Ф.Пауэрса прошло ровно два месяца.

Шесть членов американского самолёта даже и не подозревали, что четверо из них выполняют последний свой полёт в вечность, сунувшись к «советскому мысу Святой Нос, чтобы получить по своему грешному носу» (слова Хрущёва).

Ошибка американского командования при планировании разведывательной операции заключалась в маленьком нюансе — они не учли (а, возможно, сознательно проигнорировали) тот факт, что советская сторона определила морскую границу декретом, подписанным ещё Лениным, по линии мыс Святой Нос – мыс Канин нос.

18 часов по московскому времени советские локаторы уже засекли неопознанную цель. Никто пока не догадывался, что за гость пожаловал в советское небо. 174-й Гвардейский Краснознаменный Печенгский истребительный авиационный полк имени Бориса Феоктистовича Сафонова , где боевое дежурство нес в тот день капитан Поляков, был приведён в боевую готовность.

В данной зоне ответственности советской ПВО в тот день на дежурстве находились два самолёта-перехватчика: МиГ-19 и Су-9. В воздух был поднят МиГ-19, управляемый капитаном Василием Поляковым, с заданием обнаружить визуально цель и установить бортовой номер самолёта (по утверждению Леонида Гомзякова, служившего в то время в штабе ПВО Кольского полуострова).

На тот момент весь мир только начал переваривать скандал со сбитым американским самолётом Фрэнсиса Пауэрса – Никита Хрущёв рвал и метал, обвиняя американцев во всех возможных смертных грехах. СССР и США находились в напряжённых отношениях, готовых в любой момент перерасти в ядерную войну. Поэтому не удивительны разговоры о простой визуальной фиксации американского самолёта и установления его бортового номера.

Самолёт-перехватчик предназначен для того, чтобы быстро настичь, обнаружить и уничтожить воздушного нарушителя государственной границы, если нарушитель отказывается выполнять его команды. Причём времени на длительные раздумья у пилота на перехватчике абсолютно нет – запас топлива сильно ограничен только условиями выполнения поставленной задачи. Лётчик должен в короткий промежуток времени выполнить задачу, чтобы иметь возможность вернуться на базу. Но в любом случае, для пилота главное – выполнить боевую задачу, а возвращение на базу задача второстепенная и не совсем обязательная. Такова судьба всех лётчиков ПВО…

В подтверждение вышесказанного приведу такой факт – капитан Поляков, чтобы сэкономить время не стал надевать высотный костюм (на эту операцию уходило ШЕСТЬ МИНУТ), потому что главное – выполнить задание, а за ценой мы не постоим…

Поляков, обнаружив американский самолёт-разведчик, доложил своим командирам, что американцы совершенно не реагируют на манёвры советского истребителя, и настойчиво потребовал дальнейших указаний. И вот с этого момента началось самое интересное…

Никто из советских генералов не желал становиться зачинщиком третьей мировой войны, поэтому все начали лихорадочно думать, какие действия предпринять в данной ситуации. А учитывая то, что у тех, кто думал, на плечах были очень большие звёзды, которые они не хотели потерять, решение на отдачу приказа лётчику повисло в воздухе…

В отличие от командиров, четыре капитанские звёздочки не мешали Василию Полякову трезво оценивать ситуацию, в которой он оказался: если в ближайшие пару минут он не получит конкретного приказа на уничтожение американского самолёта или возвращения на базу, то ему, скорее всего, придётся искупаться в море, потому что топлива, чтобы дотянуть до своего аэродрома, наверняка не хватит.

От перспективы купания в водах Баренцева моря, температура воды в котором на данный момент не превышала пяти градусов, капитан Поляков был не в восторге, поэтому выждав максимально возможное время и не получив на свои неоднократные запросы конкретного приказа, советский лётчик взял всю инициативу в свои руки – расстрелял американский самолёт парой очередей из двух 30-мм пушек, выпустив в него 111 снарядов.

RB-47 загорелся и рухнул в море. Капитан Поляков доложил, что цель уничтожена, и он возвращается на свой аэродром…

Капитан Поляков, 1960 год.

Немой сцене на командном пункте ПВО, последовавшей за таким неожиданным сообщением, мог бы позавидовать сам Гоголь – все были в шоке! Уверен, что больше боялись не возможного начала третьей мировой войны (это был бы не самый худший вариант для командования в данном случае), а потери своих «тёплых» генеральских должностей с возможным трибуналом из-за самовольства какого-то капитана.

Если бы Поляков мог моментально вернуться на свой аэродром, то его, скорее всего, отцы-командиры порвали бы на куски, но несколько минут, которые ему понадобились для возвращения, спасли его от возможного рукоприкладства. Когда МиГ-19 Полякова коснулся бетонки, расправляться с ним было некому: одни с сердечным приступом пили валерьянку и сосали валидол, а другие уже поломали от злости зубы – рвать на куски инициативного капитана было некому и нечем.

Если информация о том, что Поляков после своего возвращения был сразу арестован, не подтверждается, то о попытке командования свалить всю вину на него, есть документальное подтверждение в рапорте на имя главнокомандующего ПВО: «ДЕЙСТВИЯ КАПИТАНА ПОЛЯКОВА БЫЛИ ВЫЗВАНЫ ЛИЧНОЙ НЕНАВИСТЬЮ К АМЕРИКАНСКИМ АГРЕССОРАМ».

Но такой бред можно было ещё написать своему командованию. А вот как докладывать ТОТ ФАКТ хозяину в Кремле, что решение на уничтожение самолёта принимал капитан Поляков самостоятельно? Ведь Никита может задать резонный вопрос, А НА ХРЕНА ТОГДА ВЫ ВСЕ МАРШАЛЫ И ГЕНЕРАЛЫ НУЖНЫ, ЕСЛИ ЗА ВАС ДУМАЕТ КАПИТАН? Да, задал задачку капитан Поляков своим командирам…

Пока генералы ломали свои головы, что делать с Поляковым, Хрущёв на пресс-конференции 12 июля 1960 года сказал, что американский самолёт нарушил государственную границу СССР, поэтому и был уничтожен. Когда же Хрущёв поинтересовался у маршала Малиновского: «А где же наш герой?», тот поначалу даже и не понял, о ком идёт речь, так как такой вариант в отношении Полякова даже не рассматривался! А маршал Бирюзов, услышав, что Хрущёв расхваливает лётчика ПВО, льстиво заметил: «Никита Сергеевич, а у нас ВСЕ ТАКИЕ!» Чем доставил неслыханное удовольствие генеральному секретарю – с такими парнями мы всем покажем кузькину мать!..

Интересно, да? Вообще то это похоже на красивую «байку», а вот как было по другим источникам в реальности:

..«В тот день 1 июля 1960 года я нес боевое дежурство во 2-й готовности на аэродроме под Мурманском. Команду «Воздух!» дали сразу двум экипажам: мне на МиГ-19 и второму – на Су-9. Мне на «МиГе» сделать взлет было легче, нежели товарищу на «Сухом». Пока он гермошлем наденет, комбинезон… минут 10 потребуется. Американцы в те годы обнаглели совсем. Пользовались своим преимуществом по высоте и скорости и безраздельно бороздили наше воздушное пространство. Главной целью RB-47 были советские радары. Часто они подходили к границе фронтом со стороны Норвегии, затем разворачивались на 180 градусов и уходили. При этом засекали работу включавшихся наших РЛС…

Когда 1 июля меня подняли на нарушителя, я еще не знал, что это был RB-47. После наведения на него дали команду: «Перезарядить оружие!» Помимо пушки, на любом «МиГе» висели еще НУРСы. Доложил: «Цель вижу. Что делать?» В ответ: «Подойти поближе и определить». Выполнил, приблизился со стороны правого крыла разведчика примерно до 30 метров и в соответствии с международными правилами подал ему сигнал: «Внимание! Следуйте за мной». Но RB-47 вместо выполнения команды попытался оторваться от меня…»

Наводил на цель находившегося за штурвалом МиГ-19 Полякова один из старших офицеров полка. Он действовал уверенно лишь до того момента, когда Поляков сообщил: «Цель уходит, что делать?» Офицер растерялся и, по свидетельству очевидцев, несколько минут не мог прийти в себя. Хорошо, что рядом оказался его помощник старший лейтенант Анатолий Котляров. Убедившись, что самолет-нарушитель продолжает игнорировать требования перехватчика, Котляров передал Полякову приказ: «Цель уничтожить».

В своих воспоминаниях летчик Поляков отмечает: «Как только поступил приказ уничтожить цель, я приготовился к атаке. Сначала думал использовать ракеты, но до нарушителя было слишком близко. Дал пушечный залп – RB-47 вздрогнул, пошел на снижение. Я тут же сделал крутой отворот вверх: бомбардировщик мог открыть ответный огонь. На вершине «горки», где меня уже было не достать, увидел исходящие от самолета яркие пульсирующие точки. Потом, в ходе следствия, Маккоун и Олмстед утверждали, что орудия сработали якобы вопреки воле пилотов – при катапультировании кто-то случайно нажал на гашетку…

RB-47 задымился, затем из него вырвался факел огня. Я сделал еще круг, убедился, что самолет падает, и доложил – Цель исчезла. Сказал так потому, что мои переговоры с командным пунктом могли прослушиваться американской радиоразведкой, и внес в доклад этакую неопределенность.

Но когда услышал строгий запрос: «Где цель?», пришлось ответить, как есть: «Цель уничтожена».

Командир RB-47, второй пилот и штурман катапультировались. Олмстеда и Маккоуна подобрало советское рыболовное судно. Командир же экипажа капитан Палм погиб от переохлаждения, его тело обнаружили в резиновой лодке. А вот для специалистов по фото– и радиоэлектронной аппаратуре – капитана Поуза и лейтенантов Гоуфорта и Филлипса – катапульты не предусматривались. Офицеры упали в море вместе с горящим самолетом.

Из воспоминаний:

«Когда я вернулся на свой аэродром, сразу же написал боевое донесение, – рассказывает Василий Поляков. – Время моего дежурства еще не вышло, и прилетевший командующий спросил меня, могу ли я продолжать дежурить? Я ответил: «Конечно». Сначала у командования даже были сомнения – не свой ли это был Ту-16. Но объективные средства фотоконтроля подтвердили, что это американский RB-47.

В этот день советская сторона ничего не сообщала об этом, потому что Никита Хрущев находился в зарубежной поездке – ждали его возвращения и соответствующих указаний, а пресс-конференция главы государства 12 июля 1960 года открыла лишь некоторые факты этой истории.

Остались в живых только двое из шести членов экипажа сбитого самолета – лейтенанты ВВС США Джон Маккоун и Фирмен Олмстед. Следователям КГБ они сообщили, что подготовка к полету была необычной, даже странной. Командира экипажа капитана Эрнста Палма провожала жена, чего ранее никогда не случалось, при этом она прощалась со слезами на глазах, словно больше его не увидит. Все говорило о том, что командир экипажа знал какой именно полет им предстоит.

Дальнейшие показания пилотов привели следствие к выводу, что это была хорошо спланированная шпионская акция с целью произвести разведку стратегически важного для СССР района. Ну и попутно проверить, будет ли засечен советскими радарами самолет-разведчик.

Выяснилось, что этот бомбардировщик, оснащенный специальной аппаратурой, принадлежал авиационному подразделению военно-стратегической разведки. 1 июля 1960 года в 10 часов по гринвичскому времени он взял старт с американской военной базы в Брайз-Нортоне (Англия) и направился вдоль северных границ Норвегии и Советского Союза. Подобные полеты совершались и ранее, но в этот раз штурману приходилось то и дело вносить поправки в полетную карту: самолет почему-то все время отклонялся от запланированного маршрута. На следствии Джона Маккоуна спросили: «Мог ли командир экипажа вести машину без участия штурмана?»

Подумав, Джон отметил, что капитан Палм был опытным летчиком.

К восемнадцати часам по московскому времени RB-47 уже летел над Баренцевым морем в 22 километрах севернее мыса Святой Нос. Под крылом были воды СССР. Дальний стратегический самолет RB-47 представлял собой разведывательный вариант бомбардировщика В-47 «Стратоджет», принятого на вооружение ВВС США в начале 50-х годов. На нем устанавливалось 6 турбореактивных двигателей (по 2 спаренных на средних и по одному на крайних подкрыльевых пилонах) с тягой 2720-3270 кг. Крыло самолета с тонким профилем и стреловидностью 35 градусов. Скорость полета до 950 км/час. Практический потолок – более 12 км, дальность полета – свыше 6 тыс. 400 км.

Вообще разведывательная деятельность американской авиации в приграничном воздушном пространстве Советского Союза началась еще весной 1949 года в ответ на блокаду

Западного Берлина. Именно тогда в США появился на свет теперь уже широко известный план войны с СССР под названием «Дропшот». Только на первом этапе его осуществления Пентагон планировал сбросить на СССР в течение 30 суток 300 атомных и 200 тыс. обычных бомб.

После этой истории Американцы продолжали посылать к границам СССР самолеты-разведчики, которые еще не раз вторгались в пределы воздушного пространства СССР. В журнале «Ю.С. ньюс энд Уорлд рипорт» гораздо позднее была опубликована статья, автор которой признал, что после того, как сотни американских летчиков «бесследно исчезли в холодных бурях, бушевавших вокруг Советского Союза, их друзьям и близким сообщали неполную, а порой и заведомо ложную информацию о случившемся. Изучение метеоусловий, тренировочные полеты и другие «уважительные причины» приводились официальными лицами США, чтобы хоть как-то оправдаться перед семьями погибших».

Фотография, сделанная в Кремле 14 июля 1960 г. после вручения капитану Василию Амвросиевичу Полякову ордена Боевого Красного Знамени. Слева направо: секретать Президиума Верховного Совета СССР Георгадзе, Председатель Президиума — Брежнев, капитан Поляков, генерал-полковник Савицкий, командующий авиацией ПВО.

Капитан Василий Поляков был награждён орденом Красного Знамени, а американские лётчики навсегда усвоили, что нужно бояться не столько советских генералов, сколько простых советских лётчиков, способных на экспромт в любой ситуации. Кстати, за время «холодной» войны число погибших американских пилотов в аналогичных инцидентах составило 150 человек…

Подвиг лётчика-истребителя капитана Полякова ныне незаслуженно забыт. А между тем, именно его успешная атака в районе мыса Канин Нос 1 июля 1960 г. положила конец наглым вторжениям американских самолётов-разведчиков в воздушное пространство СССР. МиГ-19 имел отличную тяговооружённость и не позволил «стратоджету» уйти в отрыв. С этого момента американцы стали вести себя в небе намного аккуратнее.

источники

http://cont.ws/post/97628

http://www.opoccuu.com/010711.htm

http://murders.ru/Dyatloff_group_1_v2_glava_22.html

http://m.aftershock.su/?q=node/318934

http://aviatoru.at.ua/forum/121-681-1

Вот еще некоторые истории советской авиации: вот так , а вот что такое и . Вспомним еще про и Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Страница 1 из 2

Дальний бомбардировщик B-47 Stratojet , разработан компанией Boeing в середине 1940-х годов. К началу 1944 года четыре компании были привлечены ВВС Армии США к участию в конкурсе на разработку перспективного реактивного бомбардировщика. Два опытных образца бомбардировщика, обозначенные XB-47 «Stratojet», собрали на заводе «Боинг» в сентябре 1947 года. В целом XB-47 испытания выдержал и победил своих конкурентов. Он был быстрее строившихся по тем же требованиям XB-46 и XB-48, что неудивительно - они имели прямые крылья. В то же время потолок у XB-47 был на 760 м ниже, чем обещала фирма «Боинг», и на 2290 м меньше, чем закладывалось в первый вариант требований ВВС, да и максимальная скорость оказалась несколько ниже ожидаемой. Главной проблемой стала большая длина разбега. Но как бы то ни было, самолёт приняли на вооружение и выдали контракт на поставку 10 серийных B-47A для войсковых испытаний. В случае их благоприятного исхода намеревались заказать 41 B-47B с рядом усовершенствований. В дальнейшем этот заказ увеличили до 55 машин.

Первый B-47A взлетел 25 июня 1950 г. Внешне он практически не отличался от опытных образцов, за исключением носовой части фюзеляжа, площадь остекления которой уменьшилась, и двигателей J47-GE-11 с тягой по 2355 кгс. Машина сохранила комплект стартовых ускорителей 15KS-1000 с тягой по 453 кгс. Несколько изменилась система тормозных парашютов; самолёт получил прочный «парашют подхода» диаметром 4,88 м, который можно было выпустить в воздухе на более высокой скорости, и основной тормозной парашют диаметром 9,76 м, сокращавший пробег на земле. В результате доработок взлётная масса возросла до 68 550 кг.

От машины к машине оборудование самолётов установочной серии несколько отличалось. Шесть из них получили навигационно-прицельную систему К-2. Четыре таких бомбардировщика отправили в 306-е бомбардировочное крыло на базе Мак-Дилл для эксплуатационных испытаний, а оставшиеся два - на базу Киртланд для проверки совместимости, различных систем вооружения.

Самолёт мог нести фугасные бомбы калибром 453, 906, 1812, 4530 и 5436 кг (двух последних типов - по одной штуке). Размещение ядерного оружия не предусматривалось. Прицельное оборудование для кормовой пулемётной установки, находившееся за креслом второго пилота, смонтировали на всех машинах, но сами спаренные 12,7-мм пулемёты имелись только на одном B-47A, предназначенном для проверки системы управления огнём А-1.

По-прежнему острой оставалась проблема взлёта с полос длиной 1520-1830 м, стандартных для большинства аэродромов. Полностью загруженный B-47 Stratojet имел длину разбега 2870 м, а взлётную дистанцию (расстояние, необходимое для набора высоты 15 м) - 4300 м. Конструкторы предложили несколько вариантов устройств, создающих дополнительную тягу. Наилучщим признали установку твердотопливных ускорителей, по девять штук с каждой стороны фюзеляжа. Ускорители, по форме похожие на бутылки, содержали топливо на основе перхлоратов, поташа и асфальта. Их выхлоп не был ядовит и агрессивен. Однако при испытаниях выявились четыре главных недостатка системы. Во-первых, после запуска ускорителей невозможно было прервать взлёт. Во-вторых, после выгорания топлива самолёт был вынужден возить «бутылки» (по 54,4 кг каждая) с собой, в целом полезная нагрузка уменьшалась на 980 кг. В-третьих, выхлоп двигателей был в виде густого белого дыма, который застилал полосу, ухудшая обзор. Это создавало трудности при групповом взлёте, например, по тревоге. И, наконец, выявилось термическое воздействие реактивной струи на конструкцию самолёта.

Проблему «дымовой завесы» пытались решить путём установки ЖРД. По два их смонтировали на откидных створках по бортам фюзеляжа. Систему испытали, дымление уменьшилось, но возникли другие трудности. Окислителем в ЖРД служила азотная кислота, жидкость агрессивная и ядовитая (топливо - керосин). Система оказалась весьма пожароопасной - однажды взорвался и сгорел наземный стенд с макетом B-47. После 59 испытательных полётов от ЖРД в качестве ускорителей отказались. На самолётах остались РДТТ. Что касается термических повреждений конструкции, то их устранили регулировкой углов установки «бутылок». Основным же способом решения проблемы стало удлинение полос на тех аэродромах, где намеревались разместить B-47.

Боевые B-47B внешне отличались от B-47A прямой законцовкой киля и уменьшенным остеклением носовой части. Они имели двигатели J47-GE-11, системы централизованной заправки на земле и дозаправки в полёте. Внутреннее оборудование самолёта значительно дополнили. Прежде всего, это касается прицельно-навигационной системы К-2. В носу машины появился сферический обтекатель, где находился объектив оптического прицела. В целом система К-2 была громоздкой и капризной в работе. Она содержала 370 электронных ламп и около 20 000 других компонентов, рассеянных по всему самолёту. Ремонт в воздухе был невозможен, а отказы случались часто. Отладка системы перед полётом требовала 8 часов. К-2 модернизировали в 1952 г, а затем выпустили усовершенствованную К-4, но до конца проблему надёжности так и не решили.

Для уменьшения массы машины предложили снять катапультные кресла, а вместо них входной люк сделали сбрасываемым и установили перед ним интерцептор, тормозящий поток. Предполагалось, что это обеспечит экипажу безопасное покидание самолёта. Очень скоро осознали, что это было ошибкой, и кресла вернули на место. Но перестроить производство мгновенно было невозможно, и ещё долгое время 400 бомбардировщиков B-47B летали без катапультных кресел.

Для защиты с хвоста первоначально хотели применить систему Эмерсон А-2, но проблемы с отладкой привели к замене её на Дженерал Электрик А-5. В результате многие ранние B-47B вообще не имели хвостовой огневой точки. Систему А-5 стали устанавливать с 1953 г, а в качестве временной меры решили использовать пару 12,7-мм пулемётов с простеньким оптическим прицелом N-6 в кабине. Второй пилот мог развернуться в кресле назад и вести огонь.

Начиная с 89-й машины, на «стратоджеты» стали устанавливать двигатели J47-GE-23 с тягой по 2620 кгс. Позже, при ремонтах, такие же двигатели получили и предыдущие самолёты. Из-за этих доработок взлётная масса B-47B достигла 90 600 кг.

Первый B-47B военные приняли в марте 1951 г. Его направили в 306-е бомбардировочное крыло. Ещё 87 машин поставили ВВС в течение года. Но первый же опыт эксплуатации выявил множество недостатков, сведённых в список из более чем 2000 пунктов. Пришлось по очереди возвращать самолёты на заводы для доработки..Этот процесс завершился к октябрю 1952 г. Всего до июня 1953 г было поставлено 339 B-47B.

В значительно больших количествах выпускалась модификация B-47E. Все они имели систему дозаправки в воздухе и катапультные кресла. Пилоты после сброса фонаря выстреливались вверх, а штурман - через аварийный люк вниз. Общий запас топлива составлял 55 370 л, включая два подвесных бака по 6440 л. Первый B-47E взлетел 30 января 1953 г. Он стал первым вариантом «Стратоджета», способным нести атомную бомбу. Разработка ядерного оружия была засекречена до такой степени, что проектировщикам XB-47 «забыли» выдать габаритные чертежи «изделий», для которых, собственно говоря, самолёт и предназначался. В результате выяснилось, что в фюзеляж нельзя поместить бомбу Мк III, состоявшую на вооружении в 1949 г. Но вскоре появилась более компактная бомба Мк IV, которая стала основным оружием B-47E.

В процессе производства самолёт постоянно совершенствовался. Для обозначения серий применялись римские цифры. Серия B-47E-I имела систему подачи водно-спиртовой смеси в двигатели, аппаратуру РЭБ, ракетные ускорители на сбрасываемой раме и первый вариант прицельно-навигационного комплекса К-2. Теперь ракетные ускорители (общим числом 33) монтировали только при необходимости. Освободившиеся объёмы внутри использовали для дополнительных топливных баков и под кладовку. Отверстия, куда раньше выходили сопла, зашили металлом. Для защиты с хвоста сначала предполагали использовать установку фирмы «Дженерал электрик» с парой 20-мм пушек и системой управления огнём А-5. Но к моменту выпуска «стратоджетов» она не была готова, поэтому стали устанавливать систему В-4 с парой 12,7-мм пулемётов. С августа 1953 г всё-таки внедрили систему А-5 в улучшенном варианте, известном как MD-4.

Серия B-47E-II отличалась расширенным составом средств РЭБ. На B-47E-III такой аппаратуры стало ещё больше, так что потребовались дополнительные электрогенераторы. На заключительной серии B-47E-IV ввели модернизированную прицельно-навигационную систему с радиолокатором МА-1 (или МА-7А), станцию предупреждения об облучении РЛС AN/ASP-54 и радиолокационный бомбовый прицел AN/APG-39. Этот вариант имел укороченный бомбовый отсек, благодаря чему удалось увеличить запас топлива. Из-за этих доработок взлётная масса возросла до 104 000 кг, так что пришлось усиливать планёр и шасси. Максимальная бомбовая нагрузка составляла 11 300 кг, а боевой радиус действия при нагрузке 4570 кг - 3790 км. Все машины этой модификации могли нести ядерное оружие. В марте 1955 г было решено все имеющиеся B-47E доработать до стандарта серии IV. Последний B-47E построили 18 февраля 1957 г.

Уже после прекращения производства B-47E находившиеся в частях машины продолжали модернизировать. Двигатели J47-GE-24 заменили на J47-GE-25 с системой впрыска раствора спирта в воде, доработали бомбоотсеки. Одновременно устанавливалась система дальней радиосвязи AN/ ARC-21. Большие работы провели по усилению конструкции самолёта в местах стыковки крыла и фюзеляжа.

Jul 24, 2017

Капитан Брюс Олмстед и его жена, Гэйл (слева) и капитан Джон Маккоун и его тогдашняя жена, Конни, воссоединились в январе 1961 года после того, как Олмстед и Маккоун были освобождены из советской тюрьмы.

Слева направо: Гэйл Олмстед; ее муж, капитан Брюс Олмстед; и капитан Джон Маккоун, встретились с вице-президентом Линдоном Джонсоном, первой леди Жаклин Кеннеди и президентом Джоном Ф. Кеннеди после того, как Брюс Олмстед и Маккоун были выпущены из советской тюрьмы. Эти двое были единственными оставшимися в живых после того как самолет RB-47 Стратегического Авиационного командования ВВС США был сбит Советами в международном воздушном пространстве над Северным Ледовитым океаном 1 июля 1960 г. White House Photographs. John F. Kennedy Presidential Library and Museum, Boston

Слева направо: президент Джон Ф. Кеннеди встречается с капитаном Брюсом Олмстедом, его женой, Гэйл, капитаном Джоном Маккоуном и его тогдашней женой после того, как два капитана Военно-воздушных сил были выпущены из советской тюрьмы.

Серебряная Звезда капитана Брюса Олмстеда выставлена на стенде 55-го авиакрыла на Авиационной базе ВВС Offutt, как свидетельство храбрости пилота холодной войны и пример для будущих поколений авиаторов. Олмстед получил эту медаль за свои страдания в советской тюрьме после того, как его разведывательный самолет RB-47B был сбит 1 июля 1960 г. Атака русского истребителя над Северным Ледовитым океаном погубила четырех из его пяти коллег по Военно-воздушным силам.

Последующие поколения летчиков и членов экипажей ВВС уважали Олмстеда. Но те авиаторы, которые знали его как друга, собутыльника и бесстрашного летчика холодной войны, отдадут ему последние почести в будущий четверг, когда он будет похоронен на Арлингтонском национальном кладбище в Вирджинии. Он умер в прошлом октябре в его доме в Аннаполисе, Мэриленд, в возрасте 81 года.

После того, как самолет Олмстеда погиб, КГБ отправил его в страшную тюрьму на Лубянке и обвинил в шпионаже. Его держали в промерзшей одиночной камере, почти без еды и сна, подвергая круглосуточным допросам.

Молодой второй пилот знал много секретов. Но ни Олмстед, ни его выживший коллега, капитан Джон Маккоун, за все семь месяцев одиночного заключения не выдали КГБ ничего.

“Они были верны Кредо авиатора - никогда не сдаваться”, сказал отставной бригадный генерал Редж Аршлер, сослуживец Олмстеда по эскадрилье, который позже командовал 55-м Стратегическим разведывательным авиакрылом. “Ни один из нас не мог бы даже представить себе - через что они прошли”.

Аршлер - один из 35 - 40 ветеранов 55-го авиакрыла, которые, как ожидают, посетят похороны Олмстеда, включая представителей Небраски - Джозефа Спиви, президента Ассоциации ветеранов 55-го авиакрыла, и конгрессмена Дона Бэкона, R-Neb., который командовал авиакрылом в 2011-12 г.г..

Один из разведывательных самолетов RC-135 55-го авиакрыла пролетит над церемонией в честь покойного. Вдова Олмстеда, Гэйл, получит свернутый американский флаг, которым будет покрыт его гроб.

После освобождения Олмстеда, Гэйл вместе с ним и Маккоуном были приглашены в Белый дом на чашку чая с президентом Джоном Ф. Кеннеди и первой леди Жаклин Кеннеди. Несколько лет спустя пилот описал эту пару как “просто обворожительную”.

Олмстед никогда больше не летал для 55-го авиакрыла, он стал летчиком-испытателем, а позже - военно-воздушным атташе в Дании. Он уволился со службы в звании полковника в 1983 г. После службы, он стал подрядчиком-домостроителем. Он ездил в Россию и принимал российских военных ветеранов в своём доме.

Но те месяцы заключения остались с ним на всю оставшуюся жизнь.

“Вы не можете просидеть в клетке 211 дней и чтобы это не отразилось на вас” сказал он Washington Post в 1978 г. “Вы не прощаете и забываете. Вы прощаете, и живете с этим”.

В его более поздние годы Олмстед виделся с друзьями на встречах Ассоциации ветеранов 55-го Авиакрыла, включая многочисленные посещения Омахи.

Олмстед и Маккоун (который умер в 2013 г.) получили их Серебряные Звезды в 2004 г., после того, как ветераны холодной войны были признаны имеющими право на боевые награды. Два года спустя Олмстед пожертвовал свою Звезду 55-му Крылу.

“Я не хочу использовать клише “икона” сказал Макс Мур из Белльвью, который подружился с Олмстедом, после того как они оба ушли в отставку “Но Брюс действительно был один такой”.

Американский самолет-шпион был сбит в советских территориальных водах

8 декабря исполняется 90 лет со дня образования Противовоздушной обороны России. В этот день в далеком 1914 году, в условиях разразившейся Первой мировой войны, была введена в действие первая Инструкция по воздухоплаванию, объявившая о создании воздушной обороны Петрограда и его окрестностей.

За прошедшие годы воинами ПВО было вписано немало славных страниц в боевую летопись Отечества. Об одной из них - борьбе с иностранными самолетами-шпионами и пойдет речь ниже.

"ХОРЬКИ" ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ
Утро 1 июля 1960 года, казалось бы, не предвещало ничего плохого экипажу американского самолета-разведчика RB-47Н капитана Уильяма Палма. Второй пилот 1-й лейтенант Фримэн Олмстэд привычно принял доклады технической команды о готовности корабля к вылету. Штурман 1-й лейтенант Джон Маккоун сверил полетные карты и проверил работоспособность своего навигационного оборудования. Это был их седьмой вылет на разведку русских объектов с английской авиабазы Брайз-Нортон, где дислоцировалось 55-е авиакрыло стратегического авиационного командования ВВС США, в районы Баренцева и Балтийского морей и к границе ГДР с ФРГ. Все они прошли успешно. На этот раз "хорькам" (так именовались члены экипажей самолетов-разведчиков в американской авиации) предстояло лететь с новой группой "воронов" (так называли бортовых операторов радиолокационной разведки. - А.П.): капитаном Юджином Поузом и 1-ми лейтенантами Дином Филлипсом и Оскаром Гоуфортом. Причем для последнего это был первый вылет на задание в его служебной карьере. Ночью в обстановке полной секретности на борту RB-47 была установлена новейшая электронная спецаппаратура радиоперехвата и радиолокации.

Дальний стратегический самолет RB-47 представлял собой разведывательный вариант бомбардировщика В-47 "Стратоджет", принятого на вооружение ВВС США в начале 50-х годов.

На нем устанавливалось 6 турбореактивных двигателей (по 2 спаренных на средних и по одному на крайних подкрыльевых пилонах) с тягой 2720-3270 кг. Крыло самолета с тонким профилем и стреловидностью 35 градусов.

Скорость полета до 950 км/час. Практический потолок - более 12 км, дальность полета - свыше 6 тыс. 400 км.

Вооружение - 2 спаренных дистанционных пушки калибра 20 мм в хвостовой установке; дистанционная фотоаппаратура; разведывательное оборудование, устанавливавшееся в герметичном бомбовом отсеке. Там же располагались рабочие места офицеров-специалистов по ведению электронной борьбы. В ходе предполетного инструктажа командир крыла майор Дэбелл после объявления цели и маршрута очередного полета подчеркнул Палму, что этот полет особенный - он должен сохраняться в строжайшей тайне и экипажу категорически запрещено поддерживать регулярную связь с базой. Впрочем, последнее указание не было ново для "хорьков". Начиная с июля 1951 года все полеты "47-х" к границам и над территорией СССР проводились в режиме полного радиомолчания с момента взлета и до момента возвращения на свой аэродром. Если в эфире произносилось хотя бы одно слово, все полеты, намеченные на день, отменялись.

Маршрут данного полета, планировавшегося в интересах ВВС, ЦРУ, НАСА и других заинтересованных организаций США, на основании директивы ОКНШ о программе электронной разведки американской авиации, принятой еще 13 июля 1949 года, пролегал от берегов туманного Альбиона вдоль северного побережья Норвегии к советскому Кольскому полуострову и обратно. Время полета - 12 часов.

ОТ ТИХОГО ОКЕАНА ДО КАСПИЯ И БАЛТИКИ
Разведывательная деятельность американской авиации в приграничном воздушном пространстве Советского Союза началась весной 1949 года в ответ на блокаду Западного Берлина. Именно тогда в США появился на свет теперь уже широко известный план войны с СССР под названием "Дропшот" (только на первом этапе его осуществления Пентагон планировал сбросить на нашу страну в течение 30 суток 300 атомных и 200 тыс. т обычных бомб. - А.П.). Проведение разведки с воздуха определялось специальной директивой ОКНШ.

Примерно в декабре 1950 года Комитет начальников штабов пришел к выводу о необходимости использовать в этих целях новые самолеты В-47B, которые только запускались в производство. Предполагалось оснастить их фотокамерами, устанавливавшимися в бомбовых отсеках. Президент Трумэн дал "добро" на два полета "47-х" в глубь советской территории: один над Чукоткой и северным побережьем Сибири, другой - южнее, вдоль побережья Приморья.

15 октября 1952 года с авиабазы Йельсон в рамках проекта "52 АФР-18" впервые выполнили разведывательные полеты с попутным фотографированием советской территории экипажи пары В-47В полковников Дональда Хиллмэна и Патрика Флеминга. После дозаправки от самолетов КС-97 у мыса Барроу Флеминг достиг острова Врангеля и прошел обратным курсом на восток вдоль северного побережья Чукотки. Хиллмэн сразу же углубился над полуостровом между Становой и Амбарчиком, вышел к Эгвекиноту и достиг бухты Провидения, после чего повернул к полуострову Сьюард на Аляске. В ходе этого полета со стороны советских МиГ-15бис 53-го смешанного авиационного корпуса, где заместителем командира служил полковник Иван Пстыго (ныне заслуженный военный летчик СССР, Герой Советского Союза, маршал авиации) была отмечена безуспешная попытка перехвата высокоскоростного высотного бомбардировщика. Вместе с тем в период перехвата второй пилот Хиллмэна майор Лестер Гантер перебрался в хвостовую башню и был готов вести огонь из пулеметов по нашим МиГам. Однако те шли ниже "47-го". В итоге за 7 часов 45 минут нахождения в воздухе оба экипажа покрыли расстояние в 5 тыс. 500 км, причем около 1 тыс. 300 км они прошли над территорией СССР. Заместитель командира 306-й эскадрильи бомбардировщиков полковник Дональд Хиллмэн был отмечен командованием стратегической авиации крестом "За летные заслуги".

Американскую сторону очень интересовало состояние боеготовности общевойсковой армии русских, дислоцированной Сталиным на Чукотском полуострове на случай возможной войны с США, а также степень освоения ими тундровых ледовых аэродромов в приморском регионе, интенсивно проходившего в эти годы. Любопытно, но некоторые из этих аэродромов были им знакомы еще со времен Второй мировой войны, когда по трассе "Алсиб" перегонялась на советско-германский фронт по программе ленд-лиза их авиационная техника.

Одновременно на Западе, в Великобритании, на авиабазе Скалторп в начале декабря 1951 года пилоты королевских ВВС под началом полковника Мериона Миксона начали тренировочные полеты на американских модернизированных машинах RB-47С. Это был уже чисто разведывательный вариант бомбардировщика В-47. Экипажи комплектовались по смешанному принципу - из англичан и американцев, а полеты выполнялись днем и ночью над Англией и Западной Европой. На случай, если они подвергнутся атакам истребителей противника, шпионы должны были передавать в эфир на запасной частоте сигнал "ОМБ" ("О, мой Бог").

В соответствии с только что принятой в Соединенных Штатах стратегией "массированного возмездия" 29 апреля 1954 года американская стратегическая авиация провела глубокую разведку для возможного ядерного удара по основным городам СССР. Группа бомбардировщиков В-47, стартовав с европейских натовских аэродромов и пользуясь недосягаемостью огня зенитных артиллерийских систем и высоты со стороны советской истребительной авиации, успешно вышла на рубеж Новгород - Смоленск - Киев. По мнению специалистов того времени, не исключалось, что на их борту находились ядерные боеприпасы. Позже появление американских бомбардировщиков фиксировалось отечественными средствами радиолокации над Ленинградом и Подмосковьем. Наши РЛС могли наблюдать эти полеты, но боевые средства ПВО были еще не в состоянии эффективно противодействовать реактивным бомбардировщикам янки, следовавшим на больших скоростях и высотах.

Первый же бой RB-47-х был отмечен с советскими МиГами 8 мая 1954 года над Кольским полуостровом. Для выполнения задания на английской авиабазе Фаерфорд были подготовлены 3 новеньких RB-47Е 91-го авиакрыла ВВС США.

Первые испытания этих машин, представлявших разведывательный вариант бомбардировщика B-47Е, прошли 3 июля 1953 года. А в ноябре они уже стали поступать на вооружение. Этот самолет отличала особая конструкция носовой части, где разместили фотокамеру К-38. Еще 3 камеры К-17 поместили в бомбовом отсеке. Пулеметы в кормовой башне заменили на спаренную 20-мм пушку. Но, как показал опыт, этого вооружения было явно недостаточно.

НА ЗАДАНИЯ ЛЕТЯТ RB-47Н
Наиболее массированно самолеты-разведчики RB-47 были использованы против Советского Союза в операции "Хоумран" ("Дорога домой"), одобренной президентом Эйзенхауэром в начале февраля 1956 года. Для ее осуществления на авиабазе в Туле в Гренландии было сформировано специальное соединение под командованием бригадного генерала Хьюитта Уэллса, состоявшее из 16 самолетов RB-47Е, 28 заправщиков КС-97 и 5 новейших RB-47Н. Последние машины, помимо фотокамер, уже могли нести в бомбовых отсеках аппаратуру радиоперехвата и радиолокационного слежения с тремя офицерами-операторами ("воронами"). Один из таких опытных "воронов" Брюс Бейли, участвовавший более чем в 400 шпионских полетах (с 1958 по 1974 г.), так описал суть своей работы: "В ходе выполнения задания мы не раз делали ложные маневры в сторону советской границы (?!), чтобы заставить Советы включить дополнительные радиолокаторы. Несомненно, что радиолокаторы русских не работают все время. Зачем раскрывать свои карты? Поэтому самолеты радиолокационной разведки обманывают операторов радиолокаторов - умышленно летают на близком расстоянии в надежде, что подключатся другие радиолокаторы. Радиолокаторщики уже не попадаются на этот обман так легко, как раньше. Опытный бортовой оператор-разведчик изучает не только сигналы РЛС. Он может перехватывать данные секретной радиосвязи. Однако основным назначением самолета радиолокационной разведки является получение данных, с помощью которых определяются методы подавления радиолокаторов противника".

По мнению американских исследователей Херша и Бэмфорда, все это необходимо было на случай, если "их ядерные бомбардировщики могли получить приказ атаковать Советский Союз или ответить на его первый удар. Соединенным Штатам при этом требовалось располагать сведениями о месторасположении и потенциальных возможностях каждой советской радарной установки и каждого противовоздушного объекта, чтобы гарантировать прорыв достаточному количеству своих самолетов".

Кроме того, американских самолетов-разведчиков RВ-47 в качестве первоочередных объектов очень интересовали первые советские атомные подводные лодки, стратегические бомбардировщики - носители ядерных боеприпасов Ту-4 (аналог их В-29 "Суперкрепость"), Ту-95 ("Медведь"), реактивные М-4 ("Бизон"), Ту-16 ("Барсук") и места их базирования, испытательные полигоны ядерного оружия в Семипалатинске и на Новой Земле ("Банановый остров", как его окрестили янки), ракетного оружия в Капустином Яру и в Тюратаме. Летая вдоль границ и над территорией СССР, самолеты-шпионы собирали телеметрические данные и радиосигналы, передававшиеся в эфир во время запусков МБР, что позволяло составлять представления о работе ее бортовых систем, определять расход топлива, скорость движения ракеты, оценивать в реальном времени успехи советской ракетно-ядерной программы.

Суть операции "Хоумран" состояла в том, что все северное морское побережье СССР протяженностью более 5 тыс. 600 км условно было разделено на три участка. Первый наметили от Кольского полуострова до о. Диксон в Карском море. Второй - от Диксона до Тикси в море Лаптевых. Третий - от Тикси до Берингова пролива. Каждый экипаж разрабатывал себе индивидуальный план полета. По общему замыслу, каждый самолет RВ-47Е должен был сопровождать RВ-47Н. Роль ведущего выполнял RВ-47Е, ведомого - RВ-47Н. Перед их взлетом в воздух поднимался заправщик КС-97. "47-е" догоняли его над Северным полюсом, где и дозаправлялись. Ежедневно на задание планировались 4-5 пар разведчиков. Каждый экипаж знал только свою задачу и не имел представления о том, что будут делать другие. От полюса пары самолетов летели к советскому побережью по своим маршрутам, как с востока, так и с запада. RВ-47Е фотографировал искомые объекты, а RВ-47Н следил за эфиром и фиксировал сигналы РЛС, вызванные вторжением. Большая часть самолетов проникала в воздушное пространство Советского Союза на несколько километров, но некоторые долетали и вплоть до Урала. Все полеты выполнялись в светлое время суток. Всего в ходе этой операции за семь недель американские пилоты сделали 156 вылетов, в том числе 1 массированный, когда 6 мая 1956 года шестерка RВ-47Е прошла над Амбарчиком до Анадыря и обратно. При этом ни одна машина потеряна не была. Перехваты же МиГов были осуществлены только в 3-4 случаях и то безрезультатно. Официальный протест Москвы на операцию "Хоумран" последовал 14 мая того же года. Как повелось, Вашингтон в ответной ноте сослался на "ошибки пилотов в сложных погодных условия Арктики".

Еще один повод для протеста дал самолет-разведчик RВ-47 26 июля 1958 года, нарушивший границу СССР в районе Каспийского моря и углубившийся в его воздушное пространство на 15 км. Этот и последующие полеты санкционировал опять же лично Эйзенхауэр, утвердив в конечном итоге операцию "Хот шоп" ("Горячий цех"). В соответствии с ней самолеты, взлетавшие с турецкой авиабазы Инджерлик, должны были летать вдоль советско-иранской границы и фиксировать испытательные пуски МБР на территории СССР. Для этой цели к марту 1958 года туда перевели 3 новых самолета-разведчика ЕВ-47Е, получившие наименование "ТТ" (или "номер два"). На этой модификации в носовой части устанавливалась Т-образная антенна, а в бомбоотсеке размещались всего 2 "ворона".

Вплоть до весны 1959 года ЕВ-47Е парили в небе над Ираном и ожидали пусков советских ракет. Иногда выше их совершали патрулирование и известные самолеты-шпионы U-2.

ЖЕРТВЫ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
Итак, в 10.00 по гринвичскому времени самолет-разведчик RВ-47Н, ведомый капитаном Палмом, стартовал из Англии и взял курс на Норвегию и далее на СССР. Примечательно, что весь полет янки в самой Норвегии контролировала их спасательная станция запасного аэродрома Буде, работавшая на приеме в течение всего полета RВ-47Н и расположенная на северо-западе страны. Туда же экипаж воздушных "рыцарей плаща и кинжала" должен был сесть в случае непредвиденных обстоятельств.

Обогнув мыс Нордкап, самолет лег на курс параллельный побережью Кольского полуострова. Периодически включая бортовую РЛС, Маккоун проверял расстояние до советского берега, которое стремительно сокращалось. Дважды штурман давал поправки в курсе своему командиру, на что следовал неизменный ответ: "Я знаю". Палм действительно знал, что делал, направляя свою машину в сторону Архангельска. По мнению Маккоуна, у "Уильяма (командира - А.П.) имелся прекрасный штурманский опыт. Ведь он облетал практически весь земной шар".

Шел пятый час полета. Позади остались нейтральные воды. Впереди всего лишь в трех десятках километров находился советский мыс Святой Нос. Как вдруг второй пилот Фримэн Олмстед заметил в 3-5 км от них след реактивного выброса русского МиГа. Но Уильям Палм оставался невозмутимым и продолжал углубляться над советской территорией.

Рассказывает полковник в отставке Василий Поляков:
"В тот день 1 июля 1960 года я нес боевое дежурство во 2-й готовности на аэродроме под Мурманском. Команду "Воздух!" дали сразу двум экипажам: мне на МиГ-19 и второму - на Су-9. Мне на МиГе сделать взлет было легче, нежели товарищу на "Сухом". Пока он гермошлем наденет, комбинезон... минут 10 потребуется. Американцы в те годы обнаглели совсем. Пользовались своим преимуществом по высоте и скорости и безраздельно бороздили наше воздушное пространство. Главной целью RВ-47 были советские радары. Часто они подходили к границе фронтом со стороны Норвегии, затем разворачивались на 180 градусов и уходили. При этом засекали работу включавшихся наших РЛС.

Со временем набирались опыта и мы. До поступления в Армавирское военное авиационное училище я окончил аэроклуб. В 1952 году состоялся наш первый выпуск на реактивных истребителях МиГ-15. Через пять лет я стал командиром звена, еще через год был принят в ряды партии.

Службу начинал в Ленинградской армии ПВО, в Эстонии.

Когда 1 июля меня подняли на нарушителя, я еще не знал, что это был RВ-47. После наведения на него дали команду: "Перезарядить оружие!" Помимо пушки, на любом МиГе висели еще НУРСы. Доложил: "Цель вижу. Что делать?" В ответ: "Подойти поближе и определить". Выполнил, приблизился со стороны правого крыла разведчика примерно до 30 метров и в соответствии с международными правилами подал ему сигнал: "Внимание! Следуйте за мной". Но RВ-47 вместо выполнения команды попытался оторваться от меня..."

Заметив за спиной подошедший МиГ-19 Василия Полякова, Фримэн Олмстед закричал: "Внимание, внимание, истребитель по правому борту!" Уильям Палм оглянулся и воскликнул: "Черт, из какого ада выпрыгнул этот русский парень?" Прошло ровно 8 часов полета. По команде командира второй пилот перебрался в кормовую башню к пушкам. По рекомендации штурмана Джона Маккоуна Палм начал выполнять поворот налево. Там, по карте, лежал "Банановый остров", где "Москва в 1955 году построила новый ядерный полигон".

"После явного неподчинения, видя что шпион пытается покинуть наше воздушное пространство, я запросил КП: "Цель уходит. Что делать?" - продолжает вспоминать Василий Поляков. - После продолжительной паузы последовала команда: "Уничтожить!" Я сделал два залпа, и RВ-47 загорелся..."

В тот день Василия Амвросиевича наводил на перехват один из старших офицеров полка. После последнего доклада Полякова он растерялся. Еще свежи в памяти всех были события со сбитием Пауэрса. Тогда от своего же огня погиб и летчик-истребитель на таком же МиГ-19 старший лейтенант Сергей Сафронов. В соединениях и частях Войск ПВО были объявлены соответствующие приказы, виновные понесли суровые наказания - снижены в должностях, в воинских званиях. Правовой режим охраны границы был еще не отработан...

Увидев огни выстрелов из пушек МиГа, Олмстед привел в работу свои пушки, но безрезультатно. Русский летчик оказался точнее. После первой очереди объяло пламенем двигатели под левым крылом. Самолет стал резко терять высоту. Вторая 20-секундная очередь принесла еще большие разрушения. Палм отдал приказ: "Приготовиться! Приготовиться!" Все поняли, что речь идет о выброске с парашютами. Всего 10 секунд командир и второй пилот пытались восстановить управление машиной, но потом Палм был вынужден скомандовать: "Прыгаем! Прыгаем!"

Палм, Олмстед и Маккоун выбросились с парашютами. Последним двоим по приземлении на воду удалось вскарабкаться на свои спасательные плотики. Командир запутался в парашютных стропах и захлебнулся. Не повезло и трем "воронам", ушедшим на дно Баренцева моря вместе с обломками самолета.

"Когда я вернулся на свой аэродром, сразу же написал боевое донесение, - рассказывает Василий Поляков. - Время моего дежурства еще не вышло, и прилетевший командующий спросил меня: "Могу ли я продолжать дежурить?" Я ответил: "Конечно". Сначала у командования даже были сомнения - не свой ли это был Ту-16. Но объективные средства фотоконтроля подтвердили, что это американский RВ-47. Чуть позже в полку поползли слухи, мол, самолет не надо было сбивать, с американцами дескать начались переговоры и в верхах недовольны. Через три дня мне приказали прибыть в Москву. Жена плакала, мол, посадят тебя. Сослуживцы похлопывали по плечу, держись, или со Звездой Героя вернешься, или сразу в кутузку отправят. Хотя сработали мы предельно четко, самолет нарушил госграницу, шел на Архангельск, на мои сигналы не реагировал, и, тем не менее, со мной могли поступить по-всякому.

А 12 июля состоялся Указ Верховного Совета СССР о награждении меня "за выполнение боевого задания по уничтожению самолета-разведчика США, вторгшегося 1 июля 1960 года в пределы Советского Союза", орденом Красного Знамени. В Кремле награду я получал из рук лично председателя Леонида Ильича Брежнева".

Итогом уничтожения RВ-47 стали требования турецких и японских властей от янки ликвидировать их секретные базы самолетов U-2 на своих территориях. Турцию также тайно покинули и британские пилоты, привлекавшиеся для разведывательных полетов против СССР. Через 7 месяцев Моккоун и Олмстед были переданы на родину. Однако шпионские рейды американской авиации над советской территорией продолжались. Их история хранит еще немало тайн и загадок.

Андрей Почтарев, кандидат исторических наук.