М.Ш. Магомед-Эминов: «Борис Немцов: жертва Левиафана или сакральное жертвоприношение?”

В заключение анализа тенденции вторжения скажем, что страх потери самоконтроля является одним из основных побудительных мотивов избегания уцелевшим психологической реабилитации. Другой важный мотив определяется собственно избегательной тенденцией, входящей в критерии посттравматического стрессового расстройства.
Тенденция избегания. Избегание воспоминания травматического опыта, являющееся выражением негативной фиксации на травме, имеет много различных форм проявления. Избегание может носить характер полного избегания, когда человек старается вообще не касаться болезненного опыта, или частичного избегания – он отклоняет определенные фрагменты произошедшего. Фрагментированность воспоминаний, характерная для уцелевшего, - черта, которая в немалой степени определяется влиянием избегательной мотивации на процессы воспроизведения опыта.
Избегание проявляется в следующих основных формах: 1) избегание мыслей, чувств и впечатлений, связанных с травмой; 2) избегание занятий и ситуаций, способствующих оживлению воспоминания; 3) неспособность припомнить травматические эпизоды (психическая амнезия); 4) потеря интересов; 5) отчуждение от других; 6) потеря способности любить и др.
Центральной детерминантой избегания опыта является защита Я с помощью механизма психического сжатия личности, создающего то, что мы уже выше назвали анапсиозом. Психическое сжатие состоит не только из процесса выведения болезненного опыта из своего Я, но включает в себя выстраивание двойного защитного барьера – против внешней и внутренней стимуляции. Полный синдром анапсиоза включает в себя следующие проявления: 1) дубликацию Я; 2) дереализацию; 3) психическое оцепенение; 4) эмоциональную анестезию; 5) агедонию – неспособность получать удовольствие; 6) асексуальность; 7) социальные страхи; 8) изоляцию, отчуждение; 9) снижение интенсивности мотивации; 10) утрату ориентации на будущее; 11) алекситимию.
Психическое сжатие не только защищает уцелевшего от болезненного воздействия прошлого опыта, но и притупляет его боязнь вновь оказаться жертвой какого-либо катаклизма. Дело в том, что созданное психическим сжатием ощущение безопасности построено на отклонении страха, который путем защитных механизмов загоняется вглубь личности, на время предохраняя Я от переживания беспокойства.

1.4 Личность и травматический стресс

Не умаляя значения выделения в DSM клинической формы PTSD, отметим возникшую в литературе вслед за этим тенденцию узкоклинической трактовки личностных проблем уцелевшего. Многообразие проявлений бытия личности в экстремалии (экстремальной жизненной ситуации) стали сводить лишь к негативным характеристикам, представленным в виде некого описательного перечня психических реакций, и рассматривать в отрыве от функционирования личности и проблем человеческого Я. Как только выясняется, что некто является уцелевшим, ему тут же "навешивают" ярлык "ПТСР" – явного или скрытого, и пытаются "втиснуть" человеческую трагедию в формализованный симптоматический перечень. Игнорирование личности проявляется не только в описательном характере трактовок, но и в сведении PTSD, по сути, к аффективно-паническим реакциям, трактуемым в рамках расстройства страха (anxiety disorders).
Объяснение психической травмы и ПТСС без учета личности является не то что бы затруднительным, но, как мы думаем, вообще невозможным. В качестве доказательства приведем следующий аргумент: травматический характер определенного события зависит от того смысла, который оно имеет для личности, т.е. от личностного смысла стрессора. Действительно, одно и то же событие, будучи травмирующим для одного, не задевает другого, т.е. существуют индивидуальные различия личности по восприимчивости к воздействию данного, конкретного стрессора. Поэтому без процессов личности (детерминирующих образование смысла) мы не можем адекватно определить не только интенсивность стресса, но даже сам факт стрессового воздействия события. Однако роль личности в понимании травматического стресса не ограничивается выполнением функции смыслового опосредствования: травматический стресс трансформирует буквально все психические структуры и процессы личности вплоть до ядерных глубинных образований и самого Я человека (Магомед-Эминов и др., 1990, Магомед-Эминов, 1996).
Более того, травмотрансформации подвергаются не только глубинные слои личности, но и ее наиболее "вершинные" смысловые содержания. Дело в том, что любая сверхординарная ситуация как особая форма существования человека инициирует смыслотворчество личности, исход которого двойственен: с одной стороны, смысловые новообразования создают смысловую ткань для существования в новой реальности, в которой пребывает человек, с другой – новые смыслы закладывают основы того, что мы обозначим смысловым удвоением. То, что создает кажущийся прогресс в аномальной реальности, в повседневности, в мире возвращения, оборачивается регрессом. Смысловой опыт, обретенный человеком в аномалии, становится теперь для него обузой, тяжелым жизненным грузом, который отторгается им как нечто чуждое и чужеродное. "Не надо было воевать, - с горечью сказал ветеран Чечни, - много полегло парней, много было пролито крови и все это ни за что". Так создается почва для смыслового конфликта, выполняющего роль этиологического фактора ПТСР (Magomed-Eminov, 1997). Происходит то, что можно назвать смысловым очуждением: человек сам же для самого себя вот с этим смыслом становится чужим. Обратим внимание на нетождественность понятий очуждения и отчуждения.
Смысловой конфликт – это противоречие между смыслами или смысловыми структурами, не связывающимися в процессе своего соотнесения в иерархизованное единство в пределах одной личностной целостности. Можно задаться вопросом: как возможно пересечение смыслов? Забегая вперед, отметим, что пересечение смыслов связано со смысловым становлением личности, происходящим на основе иерархизации ее смысловой системы. Отношения между смыслами в иерархии могут быть не только синергическими, гармоническими, но и оппозиционными. Как мы уже сказали выше, в основе смыслового конфликта часто лежит смысловое удвоение (или даже смысловая фрагментация) личности. Дело в том, что существование личности в условиях трансординарности формирует новый смысловой центр личности, не совпадающий с предшествующим, но и не отменяющий его. Между тем, два смысловых центра поляризуют вокруг себя смысловые содержания, которые при пересечении друг с другом вступают в конфликтные отношения взаимного обессмысливания, создавая то, что можно на-
звать смыслоутратностью.
Теперь, показав значение личности для понимания психологической травмы и посттравматических стрессовых синдромов, сделаем предметом нашего анализа саму личность со стороны ее трансформации в условиях экстремального трансординарного существования. При решении этой задачи мы будем исходить из общепсихологического подхода к изучению личности в экстремальной жизненной ситуации, отдельные положения которого уже были нами изложены. (Магомед-Эминов и др., 1990, Магомед-Эминов, 1996). Этот подход в дальнейшем мы будем также называть психотрансформативным подходом. Стоит пояснить, что поставленная в работе задача связана с общим теоретическим положением данного подхода о том, что психологические коллизии уцелевшего детерминированы трансформацией его личности, коренящейся в экстремальной ситуации существования.
Нетривиальность выдвинутого положения очевидна, хотя на первый взгляд проблема звучит как будто просто: проблемный круг, обычно трактуемый в рамках стрессологии и психопатологии, мы рассматриваем в рамках общей теории личности. Но этот подход кардинально меняет теоретическую ситуацию в области стрессологии: феномены, обычно регистрируемые в виде психических реакций, находят свое выражение в качестве проявлений функционирования личности, т.е. манифестаций личности.
Развивая подобный взгляд, мы пытаемся преодолеть научный разрыв между психологией личности и психологией экстремального стресса, которого, кстати, не существует в действительности. Проще говоря, мы предлагаем "внедрить" психологию личности в область стрессологии, а стресс "поднять" до уровня личности. Первая часть этой фразы говорит о необходимости изучения обычно игнорируемого в психологии вопроса – бытия личности в аномалии, а вторая – о возможности раскрытия стресса как особого психологического состояния личности, а именно, ее потрясения. Конечно, дело заключается не в том, чтобы подобрать более подходящий термин для обозначения пиковых состояний, а в раскрытии метаморфоз, трансформаций, претерпеваемых личностью под давлением бремени человеческого существования, независимо от того, происходят ли они в модусе ординарности или в модусе сверхординарности. Переводя понятие стресса в плоскость человеческих драм, трагедий, потрясений мы не должны забывать о том, что всякое травматическое событие вызывает также нарцистический стресс.

М. Ш. Магомед-Эминов

ФЕНОМЕН ЭКСТРЕМАЛЬНОСТИ

Для того чтобы очертить границы психологической концептуализации феномена экстремальности, которая является основной задачей нашей работы, прежде всего отметим, что термин «экстремальность», восходящий по своей этимологии к латинскому слову extremum-‘край’, ‘конец’, заимствован психологами из медико-биологических дисциплин и естественнонаучной парадигмы. Предыстория идентификации экстремальности носит медицинский характер и начинается с Дж. Эрикшейна (1867), предложившего спинальную трактовку невроза несчастного случая - так называемый «железнодорожный мозг», и психогенной трактовки травматического невроза Г. Оппен-гейма (1889). Далее следует длинная цепочка терминов: «невроз испуга», «снарядный шок», «военный невроз», «травматическая истерия», «рентный невроз», «невроз домогательства», «синдром истощения», «большая стрессовая реакция», «посттравматиче-ское стрессовое расстройство», оформивших негативную точку зрения на трактовку психологических последствий катастроф, бедствий, несчастных случаев, т. е. экстремальных событий.

Введение новой нозологической формы PTSD -ПТСР, заменившей, по сути, клиническую форму травматического невроза, привело к отождествлению экстремальной ситуации с травматической ситуацией. Вот почему слово «экстремальность» с первого взгляда рождает ассоциации с катастрофой, войной, терроризмом, насилием, бедствием, цунами, наводнением, пожаром, землетрясением и другими трагическими образами человеческого существования. Экстремальными называют также особые, измененные условия, факторы, предъявляющие повышенные, предельные требования к деятельности человека, и травматические ситуации, стрессоры, ухудшающие работоспособность человека, подрывающие здоровье, вызывающие посттравматические реакции и расстройства.

Негативная экстремальность и позитивная экстремальность

Сформулируем положение, которое проясняет наше теоретическое намерение и создает новый поворот в понимании экстремальности. В действительности феномен экстремальности подобен двуликому Янусу, который одним своим ликом смотрит на страдание, негативное, небытие, а другим - на стойкость, испытание, мужество, рост, бытие в мире. Учитывая это, мы отстаиваем следующее положение: кроме негативно-страдальческого лика, который вызывает основной интерес у психологов, экстремальность имеет другую, оборотную сторону - порождает стойкость, мужество, героизм, сострадание, помощь, иллюминацию, рост, развитие, трансгрессию и др. Для реализации данной идеи мы должны рассмотреть психические феномены в экстремальной ситуации масштабно, соразмерно человеку, к чему призывали Б. Г. Ананьев , Л. С. Выготский , С. Л. Рубинштейн , А.Н. Леонтьев .

Экстремальность как предельный, краевой, конечный феномен раздваивается на негативную и позитивную, которые окаймляют, создают два горизонта перехода повседневного (ординарного, нормального, типичного) способа существования человека

© М.Ш.Магомед-Эминов, 2010

в мире. Таким образом, мы можем рассмотреть многообразие проявлений экстремальности с точки зрения триады «негативность - нейтральность - позитивность». Теперь уже три лика мы раскрываем с точки зрения смысловой концепции экстремальности, в частности смысловой концепции травмы и утраты . Забегая вперед, отметим, что смысловая концепция экстремальности разрабатывается в онтологически-темпораль-ном горизонте бытия личности в мире и времени. Экстремальность не в последнюю очередь основывается на феномене темпоральности, который мы отличаем от измеряемого хронометрического времени.

Следует подчеркнуть, что экстремальная ситуация - это не только и не столько физикалистская, экстенсивная, стимульная конфигурация, вызывающая негативный паттерн реакций, сколько онтологическая в своих основаниях ситуация бытия личности в мире и времени в переходах повседневного (ординарного, обычного, нормативного и т. д.) и неповседневного (трансординарного, экстремального, аномального в смысле субнормального, супернормального и т.д.) модусов бытия личности .

Основываясь на этой идее, можно утверждать, что феномен страдания (расстройства, конфликта) и феномен адаптации, к которым мы добавляем еще феномен стойкости (к испытаниям), феномен роста в экстремальности (в том числе и посттравма-тический рост), феномен трансгрессии и составляют поле проблематизации феномена экстремальности.

Три подхода к определению экстремальной ситуации

Для продолжения анализа вновь обратимся к терминологии, используемой в психологической литературе в связи с феноменом экстремальности. Для обозначения экстремальности в ряду факторов воздействия на организм или индивида используется очень пестрый набор терминов-«стрессор» , «факторы, предъявляющие индивиду требования, превышающие личностные ресурсы» , «экстремальность» , «травматический стрессор» , «экстремальный стресс» , «массивный стресс» , «бедствие» , «травматическое событие» , «травматический стресс» . Кроме того, такие ситуации называют «травматическими ситуациями» , «критическими ситуациями» , «катастрофическими ситуациями» , «трудными жизненными ситуациями» , «жизненными событиями» , «жизненными ситуациями» , «напряженными ситуациями» , «необычными условиями» , «экстремальными» условиями или факторами .

Наконец, вместо термина «экстремальная ситуация» применяется также термин «чрезвычайная ситуация», использующийся в Федеральном Законе РФ .

З. И. Кекелидзе дает следующее определение чрезвычайной ситуации: «К чрезвычайным ситуациям относят события, которые выходят за рамки обычного житейского опыта индивида или коллективного опыта окружающей его микросоциальной среды и с психологической точки зрения могут вызвать стресс у каждого, вне зависимости от его прежнего опыта или социального положения» .

С общепсихологической точки зрения мы можем выделить три подхода к определению экстремальной ситуации:

1) эмпирически-психологический (или эмпирический) подход - в нем акцент делается на человеческий фактор в изолированных дискретных происшествиях (даже если они повторяются), случаях и инцидентах; рассматриваются особенности поведения и реакции био-социального индивида;

2) формально психологический (или психологический) подход, в котором подчеркиваются функции, процессы, состояния, свойства, реакции, характеризующие адаптивную активность, психическую деятельность субъекта;

3) метапсихологический (или онтологический) подход, в котором предлагается он-тологически-темпоральная трактовка экстремальной ситуации и, следовательно, феноменов кризиса, травмы, утраты, стресс-синдромов. Экстремальность в этом последнем варианте соотносительна в своей фундаментальности не функциональности, аффектив-ности, напряжению (или напряженности), когнициям, поведению, а бытию личности. При данном подходе делается акцент на событии бытия личности в жизненном мире в рамках психологии бытия человека. Вводятся понятия модусов бытия личности - повседневный (ординарный), неповседневный (экстремальный), личностный смысл экстремальной ситуации, смысл бытия, смысл жизни ^-смыслы) и смысл небытия, смысл смерти ф-смысл), темпоральность опыта, темпоральное связывание, темпоральное различение, темпоральная диссоциация, транзитный феномен .

Формально-логический подход к феномену экстремальности может быть реализован, на наш взгляд, в шести моделях.

1. Стимульный подход: экстремальность определяется преимущественно в терминах факторов воздействия на организм или индивида. Это чисто ситуационное определение отождествляет экстремальность с экстремальными условиями, факторами.

2. Реактивный подход: экстремальность определяется в терминах реакций индивида на воздействующие факторы. С этим подходом связаны такие понятия, как «экстремальное состояние», «экстремальная реакция», «экстремальный стресс», «травматический стресс» и т. п.

3. Персоналистский подход: экстремальность определяется в терминах личностных переменных «субъективного» восприятия, переживания, интерпретации события. Этот подход можно объединить со вторым, однако в чистом виде он определяется активностью, идущей от субъекта к объекту, и не является реактивным.

4. Интерактивный подход: экстремальность определяется как функция переменных окружения и индивида.

5. Транзактный подход: экстремальность определяется как функция взаимодействия переменных окружения и индивида.

В последних двух версиях и ситуация, и реакция получают свое определение с учетом вклада двух переменных. Среди них особое значение имеют механизмы совлада-ния (копинг - когнитивный термин ), которые мы понимаем персоналистски как особую, инструментальную форму работы личности по овладению экстремальным опытом с использованием определенных психотехнических инструментов. В разрабатываемом нами подходе к работе овладения для полноты картины мы добавляем еще одно понятие - «работу существования личности», т. е. осуществление личностью определенного способа существования в мире (повседневном и неповседневном) и во времени.

6. Транзитный подход: экстремальность определяется в формальных терминах как функция взаимодействия личности (Р) и окружения ^) посредством деятельности (Д) в рамках смысла (С) -в том числе, транзитного смысла, определяющегося в перспективе темпорально-пространственного разнесения (ТТ), -и паттернов связывания (ПС) - паттернов работы:

Э = / (Р, S, Д, С, ТТ, ПС),

где Э - экстремальность (конкретизируется с точки зрения переменных: ситуации, фактора, реакции, состояния и др.), Р - личность, S - ситуация, Д - деятельность,

С - транзитный смысл, ТТ - топотемпоральная сфера, ПС - паттерны связывания (работа).

Экстремальность и стресс

Обсуждая проблему экстремальности, нельзя оставить без внимания тот факт, что после введения Г. Селье понятия стресса как общего адаптационного синдрома в психологической литературе экстремальность явно или неявно связывается со стрессом. Так, например, Л. А. Китаев-Смык трактует стресс как неспецифическое физиологическое и психологическое проявление адаптационной активности при сильных, экстремальных для организма воздействиях . В одной из недавних работ стресс определяется как состояние индивида в экстремальных условиях, проявляющееся на физиологическом, биохимическом, психологическом, поведенческом уровнях . Однако для того чтобы ввести стресс в поле психологии, необходимо учитывать явление неспецифичности, на которое указывает как Л. А. Китаев-Смык, так и Ф. Е. Василюк. Последний, кроме того, говорит о критическом состоянии в широком смысле - об экстремальности, заданной такими четырьмя клетками матрицы, как стресс, фрустрация, конфликт, кризис. В этой связи представляет интерес исследование кризисных ситуаций, проведенное Н. С. Хрусталевой .

Дифференциация концептуального поля экстремальности

Основываясь на проведенном выше анализе, осуществим следующий теоретический шаг - к категориальному полю экстремальности, в которое включаются стресс, фрустрация, конфликт, кризис, добавим еще одно неспецифическое поле экстремальности. Это категориальное поле оформляется, тематизируется проблематизацией существования личности в неповседневном - экстремальном - модусе бытия в мире . Экстремальность открывается теперь не как отдельная, изолированная, дискретная, пространственно-временная ситуация, а как континуальное, свершающееся историческое бытие личности в многообразном, многомерном, мультикультурном, разнородном совместном мире.

Превращение события, ситуации из повседневного фактора в неповседневную экстремальную ситуацию высвечивает фундаментальный феномен личностного смысла, без учета которого невозможно психологически адекватно определить феномен стресса, экстремальности, травмы и утраты . Трактовка экстремальности с точки зрения модусов бытия и транзитной становящейся темпоральности существования человека позволяет нам выделить в экстремальности как форме неповседневности два фундаментальных модуса - трагическую экстремальность (негативную) и трансгрессивную, эвдемоническую (позитивную) экстремальность. Эти два модуса, как два горизонта бытия, окаймляют модус повседневного бытия личности. В свою очередь, трагическую экстремальность, трансгрессивную экстремальность и повседневность необходимо рассматривать как целостную констелляцию бытия личности. Таким образом, трагические, драматические, экстремальные переживания и трансгрессивные переживания перехода предела составляют две стороны экстремальности, которая сама как модус бытия личности констеллирована с повседневным модусом бытия.

С общепсихологической точки зрения экстремальная ситуация - это ситуация неповседневного темпорального опыта существования человека, выходящего за пределы его повседневного темпорального опыта существования. При этом необходимо учесть,

что экстремальность определяется во взаимопереходе повседневного и неповседневного модусов существования. Речь идет о двойном переходе - переходе повседневного (обычного, нормального, типичного, нормативного, хабитуального) в неповседневное (необычное, оригинальное, новое, аномальное, трансферентное) и неповседневного в повседневное. Таким образом, экстремальность - транзитный феномен. Он конституируется в промежуточной области между двумя переходами, дифференцирующими мир на до-мир, мир и пост-мир. Все эти три модуса мира имеют соответственно темпоральные горизонты «пре - в - пост», которые конституируют временные перспективы прошлого, настоящего и будущего в каждом модусе мира.

Экстремальность создается транзитным кругом, в который имплицирован феномен возвращения, создающего феномен возвращения субъекта из дальнего мира, времени и феномен возвращения опыта, темпоральности в актуальное присутствие человека. Кроме феномена возвращения в транзитный круг имплицирован феномен разлуки, создающий горе, ностальгию, грусть, тоску по оставленному родному дому, по утраченному. Отметим еще третий феномен экстазиса - выхода опыта, времени, бытия за собственные пределы, рамки, схемы, горизонты. Экстремальность сталкивает привычный, шаблонный, стереотипный опыт - фиксированные смыслы - с новым, оригинальным, нетипичным, трансгрессивным опытом и смыслами.

Уточним еще раз, что мы рассматриваем экстремальность не с точки зрения напряжения, эмоций, когниции, поведенческих реакций, подрыва здоровья и работоспособности, а в горизонте личности, понимаемой с точки зрения бытия личности как сингулярного человека в бытии в мире и времени.

Следовательно, общепсихологическое может иметь два разных, но связанных значения: с одной стороны - метапсихологии как общего, обобщенного знания психологической науки, а с другой - метапсихологического как онтологической реальности, в которой «психическое» открывается как «психическое бытие» в существе конкретного, живого, единичного, сингулярного человека в событии «со-бытия» с Другими.

Характеристики экстремальной ситуации

Перечислим общепсихологические характеристики экстремальной ситуации как ситуации существования личности в бытии в мире и времени, отличающиеся от тех, которые даются в контексте профессиональной деятельности, профилактики здоровья, психологии чрезвычайных ситуаций .

1. Экстремальная ситуация - это новая, неповседневная, изменившаяся реальность, в которую человек переходит из предшествующей (повседневности) и из которой он направлен на дальнейший переход. Экстремальная ситуация - транзитный феномен бытия человека, важными моментами которого являются «разлука - инобытие - встреча», «уход - инобытие - возвращение».

2. В этой неповседневной реальности существование человека происходит в горизонте экзистенциальной дилеммы жизни-смерти, вдвинутости бытия в небытие; в этой ситуации смысловая структура личности носит биполярный характер L-D-смысловой структуры, трансформирующей смысловую картину жизненного мира личности, переживание фундаментальной неуязвимости и символического бессмертия. Последний виток перехода открывает феномен рекурсивности, повторения, возвращения. Феномен возвращения бытия, темпоральности, опыта, сингулярного человека мы раскрываем в трех модусах: 1) компульсивного повторения, повторения небытия; 2) повторения воспроизведения, рекурсивности бытия; 3) повторения различий - трансформация бытия, феномен трансгрессии.

3. В связи с двойственной возможностью конструкции/деконструкции, заключенной в этой ситуации как двоякой ситуации возможности, она, с одной стороны, несет в себе опасность, угрозу, деструкцию или требует порой ответной деструкции в адрес других (доставляя страдания, трагедии, ужас смерти и т.д.), а с другой - взывает к стойкости, мужеству, человечности, духовности, заботе, помощи, к высшим трансгрессивным переживаниям и духовным устремлениям. До самого последнего момента, охваченный отчаянием, печатью смерти, даже утратив смысл, человек надеется и наполнен стремлением к жизни и волей к длительности.

4. Экстремальная ситуация разрывает целостность жизненного опыта, темпоральную связанность картины жизненного мира человека, в результате чего возникает фрагментация жизненного мира на до-мир (преинцидентальный), в-мир (инциденталь-ный), пост-мир (постинцидентальный); опыт фрагментируется на опыт до инцидента, в инциденте, после инцидента.

5. Личность человека, самоидентичность в экстремальности трансформируется, организуется экстремальная констелляция бытия личности в экстремальном жизненном мире. В экстремальной ситуации может происходить фрагментация, дупликация самоидентичности личности.

6. В этой ситуации отмечается непредсказуемость событий, неопределенность исхода и развития последствий, сложность понимания и интерпретации происходящего с человеком.

7. Экстремальная ситуация ограничивает возможности существования, самореализации, реализации потребностей и т. д. С одной стороны, она ограничивает обычные способы существования, с другой - человек забрасывается в новые, необычные способы жизни, чаще всего резко контрастирующие с предшествующим образом жизни.

8. Экстремальная ситуация ограничивает возможности выбора целей, действия, контроля ситуации, действий и т. д. Она может вовлечь человека в переживание утраты контроля и переживание беспомощности, безысходности и др. С другой стороны, она открывает также возможности, которые недоступны для человека в повседневной реальности. Двойственность возможностей, открывающихся человеку, крайне остро ставит перед ним проблему ответственности и вины, героического и жертвенности.

9. В экстремальной ситуации происходит трансформация смысловой структуры личности; человек пытается найти удовлетворительный смысл своей ситуации как для понимания, объяснения, интерпретации опыта, так и для своего существования - смысл для продолжения (дления) своего единственного события бытия. Человек может переживать смысловые конфликты, смысловые кризисы, смыслоутрату, с одной стороны, и осуществлять смысловую трансгрессию, открывать новые горизонты воплощения бытийных смыслов, ухватывать смысловую перспективу развития и роста личности - с другой.

10. В данной ситуации, вопреки вторжению небытия, в центре своего присутствия в мире человек испытывает стремление к возможности существования, волю к длительности. Темпоральность трансформируется двояко: с одной стороны, темпоральность человека фрагментируется, диссоциируется, разрывается связь времен и требуется темпоральное связывание, а с другой стороны, в экстремальности человек охвачен волей к длительности, созданием связи времен, темпоральным связыванием временных разрывов, темпоральных диссоциаций.

11. Экстремальная ситуация предельно высвечивает существо феномена заботы о бытии личности - поиска заботы и ее оказания (поддержки, соучастия).

12. Отмечается трансформация темпоральной структуры личности и ее жизненного

мира. В экстремальной ситуации трансформируется темпоральная структура картины жизненного мира. Несмотря на свою интенсивную погруженность в актуальный опыт (и вторжения, и избегания), человек крайне обеспокоен развитием будущего и будущего жизненного мира - возможных миров.

13. В экстремальной ситуации возникает (является условием возникновения) триадическая структура «расстройство - адаптация - рост», или в несколько ином ракурсе - «страдание - стойкость - трансгрессия». Так как экстремальная ситуация охарактеризована нами с точки зрения онтологии личности, она не является исчерпывающей, и поэтому к ней надо добавить отмеченные выше индивидуальные характеристики (характеристики био-социального индивида). Тогда мы сможем объединить вместе физические (биологические), социальные, душевные, духовные, экзистенциальные модусы человека для описания экстремальности.

14. В экстремальной ситуации человеческое существование открывается в этико-эстетическом измерении: в этой сфере смыслы личности творятся не только в инстанции истины, но и открываются в сфере добра и зла, красоты и безобразия, ответственности и безответственности, долга, долженствования и т. д. «Почему-смысл», «ради чего-смысл» переходят в «смысл для» - для бытия в жизни и времени.

Смысловая концепция экстремальности, травмы, утраты

Экстремальность как возможность

Поскольку экстремальность определяется как краевой, предельный феномен, она открывается и как онтологическая и темпоральная ситуация предельной возможности. Мы исходим из того, что всякую ситуацию необходимо раскрыть не как самозамкнутую

наличность - она не начинается и не завершается в самой себе, а возникает из горизонта потенциальности прошлого и будущего, т. е. заключенной в ней возможности. В экстремальности заключается двоякая возможность: возможность невозможности, открывающей возможность возможности. Отметим, что данное Ф. Е. Василюком определение критической ситуации как ситуации невозможности мы специально обсуждаем в другой работе . Для находящегося в экстремальной ситуации человека возможна невозможность и возможна возможность. При этом обе формы возможности взаимно переходят в ситуации, в которой пребывает человек. В ней открывается смысл не только жизни, но и смерти.

Экстремальность, следовательно, не есть абсурд, недоразумение, бессмысленность - в экстремальности «заключены» предельные и запредельные, трансгрессивные смыслы бытия, которые открываются человеку. Но смысл не значение, которое человек сознает, а фактичность существования, которое он осуществляет. Смысл личности - это возможность бытия и возможное бытие, которое необходимо осуществить в данное время в данном месте данному человеку.

Экстремальность, подводящая человека к пределу повседневности и забрасывающая его на ту сторону предела - в неповседневность, не может адекватно определяться безличными конструктами, такими как стресс, травма, утрата, к тому же все они требуют субъективации, персонализации, гуманизации. Травма должна обрести субъекта травмы, чтобы можно было сказать, чья это травма. Для этого травму и другие перечисленные понятия необходимо субъективировать и «привязать» к субъекту. Далее - открыть этого субъекта как осуществляющего определенную работу личности, сущее в человеческом облике. Ухватить его как конкретного сингулярного человека, который в собственном существовании, трагическом, драматическом, относится к собственному конкретному существованию в мире. В этом смысле экстремальная ситуация - это краевой феномен, в котором человек проявляет собственное существо; в нем образуются глубинные и вершинные потенциалы, личность становится восприимчивой к аутентичности бытия. Более того, в этой ситуации человек наиболее полно проявляет свои способности быть или не быть.

Онтология экстремальной ситуации

Напомним, что в нашей концепции проблематизируется существование как неповседневное, так и повседневное. Неповседневность в ракурсе экстремальности тема-тизируется как ситуация вторжения небытия в бытие, само существование человека и значимых Других становится проблематичным. В повседневности мы имеем ситуацию, в которой существование осуществляется в горизонте жизни. Здесь смерть «взята в скобки» (смерть отклоняется, подавляется, удерживается на дистанции и в своей событийности, и в своих радикалах самости - эпохе смерти). Переходная сфера между повседневностью и неповседневностью формирует в горизонте повседневности необыденную сферу, в которой сочетаются жизнецентрированность (фундаментальная неуязвимость) и протенциальность смерти.

Каждый модус существования, в свою очередь, связан с определенным модусом экстремальности (соответственно: негативная неповседневность - с экстремальностью трансординарной, катастрофической; позитивная неповседневность - с эвдемони-ческой; повседневность - с ординарной или некатастрофической) и имеет три модуса проявлений - верхний, средний и нижний.

В отличие от катастрофической ситуации, характерной для неповседневности, в которой смерть эксплицитна, в верхней неповседневности смерть имплицитна и сочета-

ется с фундаментальным переживанием неуязвимости и символического бессмертия. В этой особой реальности человек готов к скольжению из необыденной повседневности в неповседневность. Эта готовность подкреплена всевозможными предосторожностями, в том числе использованием экстремального мастерства, экстремальных стилей существования, экстремальной креативности, предельных потенций. Однако в данной ситуации, несмотря на различные предосторожности и напряжения ресурсов, человек продолжает существовать в L-смысловой структуре жизненного мира в условиях эпохи D-смыслов. Если в средней повседневности представлено поле стресса как реактивности жизни - событийности событий повседневности, то в верхней повседневности выделяются две сферы.

Первая из них - необыденность предельная, краевая, которая включает существование в особых экологических и технических системах, т. е. на краю научно-технических достижений цивилизации (протоэкстремальность), или краевой необыденности. В этой зоне протоэкстремальности риск, высокая цена ошибки, необходимость постоянного тестирования реальности сочетаются с повышенными предосторожностями, повышенной бдительностью. В этой сфере человек соблюдает гипербдительность к имплицитности смерти, протенциальности смерти (но без ее фактичности). Он также использует специфические, уникальные ресурсы, мастерство и глубинную вовлеченность «Я» в ситуацию. К этой сфере мы отнесли необыденный дистресс, который можно даже назвать треострессом, чтобы отличать его от обыденного дистресса.

Сфера существования в необычных технических и экологических реальностях, с которой связываются необыденный дистресс - треостресс и экстремальность повседневная, окаймлена двумя горизонтами: 1) потусторонним горизонтом - катастрофической экстремальностью неповседневного существования в эксплицитном горизонте «жизни-смерти»; смерть здесь эксплицитна, фундаментальная неуязвимость сменяется фундаментальной уязвимостью; 2) горизонт обыденного дистресса, связанный с факторами перегрузки, дефицита ресурсов; небытие здесь имплицитно, переживается фундаментальная неуязвимость, смерть отклоняется, т. е. она непротенциальна, в отличие от необычных реальностей, и не сопровождается постоянной гипербдительностью.

В последней ситуации обыденного дистресса (обыденной экстремальности) нераз-решение ситуации ставит под угрозу существование определенного способа жизни (но не самого существования) тотально - угроза бытия в данном случае не эксплицитна и не протенциальна, а имплицитна. В этой сфере событие носит так называемый характер трудных жизненных ситуаций (сложные задачи повышенной значимости и т.д.). Наконец, средняя повседневность открывается нам в стрессе, который доставляет либо удовольствие (эустресс), либо «напряжение» (понимаемое в различных содержательных критериях), которое еще не создает ни необыденную реальность (дистресс и трео-стресс), ни неповседневность (квадростресс).

Триада «страдание - стойкость - рост»

Экстремальность, которую мы трактуем с точки зрения «негативности - нейтральности - позитивности», конкретизируется на основе триады «страдание - стойкость - рост», или «расстройство - стойкость - трансформация». В терминах адаптации и развития данная триада приобретает следующие формы: «дезадаптация - адаптация - развитие».

Феномен травматического (шире - экстремального) роста (в том числе, посттрав-матического роста), а также травматической адаптации, стойкости не является сугубо

восстановительной работой, а предстает как трансцендентная, трансгрессивная работа. Таким образом, за пределами обычного существования простирается неповседневная реальность, в которой обнаруживается неповседневная триада: 1) «расстройство - восстановление»; 2) «воздействие - стойкость», мужество, в том числе стойкость к испытаниям судьбы; 3) «трансгрессия - рост», развитие, просветление и др. Придерживаясь этой линии рассуждения, подчеркнем, что жертва - мученик, герой - мужественно выдержавший испытание, мудрец - тот, кто достиг просветления, иллюминации, столкнувшись с трагическим, образуют три ипостаси человека в экстремальности.

Литература

1. Baider L., Sarell M. Coping with cancer among Holocaust survivors in Israil. An exploratory study // Journal of Human Stress. 1984. Vol. 10(3). P. 121-127.

2. Davidson S. Human reciprocity among the Jewish prisoners in the Nazi concentration camps. Jerusalem, 1980. Р. 555-572.

3. Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders. 3th ed. (DSM-III). American Psychiatric Association. Washington, 1980. Р. 404

4. Figley C. R. Traumatic Stress. The Role of The Family and Social Support System // Trauma and Its Wake / Ed. by C. R. Figley, Ph. D. New York, 1986. Vol. 2. Р. 39-54.

5. Krystal H. Massive psychic trauma. New York, 1968. Р. 369.

6. Lasarus R., Folkman S. Stress, appraisal and coping. New York, 1984. Р. 456.

7. McCaughey B. G. U. S. Coast Guard collision at sea // Journal of Human Stress. 1985. Vol. 11. Р. 42-46.

8. Mаgomed-Eminov M. Post-traumatic stress disorders as a loss of meaning of life // States of mind / Eds. D. Halpern, A. Voiskunsky. Oxford, 1997. Р. 238-250.

9. Schmolling P. Human reactions to the Nazi concentration camps: A summing up // Journal of Human Stress. 1984. Vol. 10. Р. 108-120.

10. Selye H. A. Stress in health and disease. Boston; London, 1976. Р. 1256.

11. Selye H. A. The stress of life. New York, 1956. Р. 516.

12. Van der Kolk B. A., van der Hart O., Marmar C. R. Dissociation and information processing in Posttraumatic Stress Disorder // Traumatic stress: The effect of overwhelming experience on mind, body and society / Eds. B. A. van der Kolk, A. C. McFarlane, L. Weisaet. New York; London, 1996. Р. 303-327.

13. Wilson J. P., Krauss G. Predicting PTSD among Vietnam veterans // Post-traumatic stress disorder and the war veteran patient / Ed. by W. E. Kelly. New York, 1985. Р. 102-147.

14. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. СПб., 2001. 288 с.

15. Анциферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. Т. 15, № 1. С. 3-18.

16. Бодров В. А. Психологический стресс: развитие, преодоление. М., 2006. С. 12.

17. Бурлачук Л. Ф, Коржова Е. Ю. Психология жизненных ситуаций. М., 1998. 263 с.

18. Василюк Ф. Е. Психология переживания. М., 1984. 200 с.

19. Выготский Л. С. Конкретная психология человека // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. 1986. № 1. С. 53-59.

20. Дикая Л. Г., Махнач А. В. Отношение человека к неблагоприятным жизненным событиям и факторы их формирования // Психологический журнал. 1996. Т. 17, № 3. С. 137-146.

21. Дьяченко М. И. и др. Готовность к деятельности в напряженных ситуациях: Психологический аспект. М., 1985. 206 с.

22. Кекелидзе З. И. Введение в психиатрию чрезвычайных ситуаций // Медицинская и судебная психология. М., 2004. 276 с.

23. Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. М., 1983. С. 24.

24. Лебедев В. И. Личность в экстремальных условиях. М., 1989. 304 с.

25. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения. М., 1983. 392 с.

26. Магомед-Эминов М. Ш. Исследование человека в экстремальной стрессовой жизненной ситуации: отчет по НИР. МГУ, факультет психологии. 1991. 187 с.

27. Магомед-Эминов М.Ш. Личность и экстремальная жизненная ситуация // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. 1996. №4. С. 26-35.

28. Магомед-Эминов М. Ш. Позитивная психология человека: От психологии субъекта к психологии бытия: В 2 т. М., 2007. Т. 1. 560 с.; Т. 2. 624 с.

29. Магомед-Эминов М. Ш. Программа НИР «Личность в экстремальной стрессовой жизненной ситуации». МГУ им. М. В. Ломоносова, ф-т психологии, каф. общей психологии. 1990. 62 с.

30. Магомед-Эминов М.Ш. Психология уцелевшего // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. 2005. № 3. С. 112-121.

31. Магомед-Эминов М.Ш. Синдром фронтовика // «Побратим». 1990. №4, 5.

32. Магомед-Эминов М.Ш. Трансформация личности. М., 1998. 496 с.

33. Магомед-Эминов М. Ш., Кадук Г. И., Квасова О. Г., Филатов А. Т. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Харьков, 1990. 143 с.

34. Марищук В. Л., Евдокимов В. И. Поведение и саморегуляция человека в условиях стресса. СПб., 2001. 260 с.

35. Рубинштейн С. Л. Человек и мир. М., 1997. 190 с.

36. Тарабрина Н. В. Практикум по психологии посттравматического стресса. СПб., 2001. 239 с.

37. Федеральный закон №68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» от 21 декабря 1994 г. иИ,Ь: http://mchs.altai-republic.ru/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=191 (дата обращения - 20.11.2009).

38. Хрусталева Н. С. Психология кризисных ситуаций: Учеб.-метод. пособие. СПб., 2006. 184 с.

Магомед-Эминов Мадрудин Шамсудинович (1948) - заведующий кафедрой экстремальной психологии и психологической помощи факультета психологии МГУ им. М.В.Ломоносова, президент Психоаналитической Ассоциации РФ, директор Психологической службы Союза ветеранов Афганистана, председатель комиссии по изучению кризисных состояний культуры Научного совета РАН.

С 1989 г. президент «Психоаналитической ассоциации Российской Федерации» (ex-Психоаналитической ассоциации СССР). Организатор лекций и научно-практических семинаров по психологии и психоанализу в России и США (1989-1997). Автор книги «Трансформация личности» (1998) и ряда статей по мотивации и психодиагностике мотивации, новым методам психотерапии, посттравматическому стрессу, психоанализу и др. Автор более 85 научных работ, из них 8 монографий.

Публикации

1. + -

   В фокусе внимания статьи - обоснование психики как психической работы, опосредствующей деятельность человека, а также поиск методологических и теоретических оснований психологической помощи, не совпадающей ни со сферой психологической практики, ни с прикладной теорией. Психологическая помощь понимается с точки зрения феномена заботы - душевной работы, работы личности. Проблема рассматривается через призму взглядов отечественных и зарубежных психологов и философов (А. Бергсона, Л.С. Выготского, Э. Гуссерля, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, М. Хайдеггера и мн. др.). Автор предлагает идею двойного перехода ("психологии в жизнь" и "жизни в психологию") и двойного горизонта тематизации и понимания - "имманентно психологического" и "трансцендентно психологического" (метапсихического), а также развивает взгляды относительно темпоральной работы личности, что важно для продуктивного рассмотрения психологии психологической помощи как структуры, включающей методологию, теорию, психотехнологию, обучение, практику, образ жизни.

   Источник: // Магомед-Эминов М.Ш. Психика как работа // Вестник МГУ. Серия 14. Психология - 2011. №4. С. 92-108.

2. + - Возвращение самоидентичности личности при горе: авторский постмодернистский подход

   В статье представлен постмодернистский поход к проблеме трансформации самоидентичности личности при горе. Феномен работы горя интерпретируется как работа личности в трагической ситуации человеческого существования - утраты близкого человека. Темпоральность является ключевым аспектом для понимания работы травмы, горя и синдрома утраты. Анализируются два традиционных подхода к горю, предлагается постмодернистская трансформационная модель, согласно которой темпорально трансформируются самоидентичность утратившего, репрезентация утраченного и привязанность субъекта к утраченному. Отстаивается идея триединства обращения личности с событием утраты и горя - переживание страдания, проявление стойкости, мужества к испытанию, утверждение смыслов бытия в собственном существовании («страдание - стойкость - рост»). Ключевые слова: работа горя, работа личности, модусы работы личности, трансформация личности, самоидентичность, темпоральность, рекурсивность бытия личности.

   // Развитие личности № 1 / 2009 /

   Http://rl-online.ru/articles/rl1-2009/764.html

3. + - Экзистенциальная ситуация уцелевшего

   В последнее время проблематику уцелевшего - человека пережившего бедствие, испытавшего травматический стресс - рассматривают в рамках посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР). Несмотря на важность выделения нозологичнеской формы ПТСР, тем не менее приходится признать ограниченность этой клинической трактовки, сформулированной без личности уцелевшего и его человеческой ситуации. Многообразие проявлений бытия личности в трансординарной ситуации сводят лишь к негативным последствиям, игнорируя позитивные, а также описывают в виде перечня психических реакций (симптомов расстройства), рассматривая их в отрыве от функционирования личности и проблем человеческого Я. Между тем, существует возможность преодоления этой узкоклинической трактовки проблематики уцелевшего, если обратить внимание на один из фундаментальных онтологических вопросов, связанных с ситуацией уцелевшего. Это вопрос о вторжении небытия в бытие, смерти в жизнь. А это уже вопрос полноты осуществления человека и аутентичности личности.

Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:

1. Впервые вводится и систематически разрабатывается понятие работы личности, в которой осуществляются многообразные культурно-исторические отношения человека с миром, реализующиеся в его многообразных деятельностях, что позволяет дать полноценное определение психологической трансформации личности и в структурном плане, и в плане существования. Введение работы личности как основополагающего понятия деятельностно-смыслового подхода развивает динамическую парадигму культурно-деятельностной психологии.
2. Создана концепция конструктивной работы личности, в которой выделяются четыре типа конструирования: дескриптивное, генерализующее, нарративное, культурно-историческое, что проясняет механизмы производства и присвоения, воспроизведения, развития культурно-исторического жизненного опыта личности.
3. Вводится модель трансформационной онтологии личности и выделяются два фундаментальных модуса (способа) бытия личности: повседневный и неповседневный модусы бытия личности, которые взаимопереходят в бытийно-темпоральной работе личности. Существование личности определяется в единстве бытия и небытия, смысла бытия (L-смыслов) и смысла небытия (D-смыслов). Онтологическая трансформация личности рассматривается с точки зрения бытийно-темпоральной, культурно-исторической работы личности.
4. Разработана системно-динамическая модель мотивации, в которой мотивационная сфера личности дифференцируется на мотивационные образования (структуры, процессы, факторы) и мотивационную работу, конструирующую эти образования. Выделены четыре стадии мотивации: инициация, селекция, реализация, постреализация, в соответствии с которыми мотивационная работа разделяется на работу инициации, работу селекции, работу реализации, работу постреализации, определяя два горизонта: премотивации и постмотивации.
5. В смысловой системе личности различаются смысловые образования (структуры, системы, формы) и смысловая работа, в которой они конструируются. Показано, что мотивационная и смысловая работа имеют горизонтальное и вертикальное измерение.
6. Впервые разработан общепсихологический подход к феномену экстремальности, в котором экстремальность понимается с точки зрения трансформации бытия личности в неповседневном, предельном модусе существования, соотносительном повседневному модусу бытия личности. Показано, что феномен экстремальности имеет не только негативный аспект страдания, расстройства, дистресса, как это обычно рассматривается в психологии, но и позитивный аспект - стойкости, мужества, испытания. Обоснована и эмпирически проверена модель трансформации личности в экстремальной ситуации с точки зрения ее позитивных, негативных и нейтральных последствий.
7. Предложена новая трактовка травмы и утраты как конструктивных феноменов, производящихся в культурно-исторической работе. Смысловая концепция травмы, утраты и горя открывает возможность для становления и развития нового научного и практического направления - экстремальной психологии и психологической помощи.
8. Разработан новый подход к проблеме экзистенциальной темпоральности - концепция сферической темпоральности и темпоральной трактовки личности, дифференцирующий абстрактную, дискретную темпоральность и конкретную, континуальную многомерную темпоральность существования личности. Создана концепция транзитного субъекта, позволяющая ухватить личность в движении, переходе и становлении.
9. Впервые прямо ставится и систематически прорабатывается разделение психологической помощи и психотерапевтической практики. Психологическая помощь трактуется с точки зрения принципа заботы, то есть культурно-истори-ческой работы человека по формированию культуры заботы о других и о себе.
10. Новый психодиагностический инструментарий, основанный на качественных, идиографических принципах исследования, разработан и апробирован в ситуациях экстремального модуса существования человека (возвращения уцелевшего, травмы, утраты, переходных состояниях).
11. Получены новые эмпирические данные, характеризующие законно-мерности и взаимосвязи различных аспектов личности, способствующие уточ-нению понятий экстремальность, психическая травма, утрата, горе, работа лич-ности, нарративная работа личности, смысловой конфликт, посттрав-матический рост. Все эти феномены интерпретируются в рамках культурно-деятельностной психологии, расширяя рамки ее экологической валидности.

1.Магомед-Эминов, М.Ш. Трехфакторная модель когнитивной структуры мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 1984. - №1. - С. 57-59 (0,2 п.л.).

2.Магомед-Эминов, М.Ш. Анализ когнитивного подхода в зарубежных теориях мотивации / М.Ш. Магомед-Эминов, И.А. Васильев // Вопросы психологии. – 1986. - №5. – С. 161-168 (0,5 п.л. - авт. вклад 0,25 п.л.).

3.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность и экстремальная жизненная ситуация / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 1996. - №4. - С. 26-35 (0,5 п.л.).

4.Магомед-Эминов, М.Ш. Психология уцелевшего / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 2005. - №3. - С. 3-19 (1,1 п.л.).

5.Магомед-Эминов, М.Ш. Триада расстройство, стойкость, рост как последствие экстремальной ситуации / М.Ш. Магомед-Эминов // Акмеология. - 2009. - №1. - С. 53-63 (0,9 п.л.).

6.Магомед-Эминов, М.Ш. Феномен посттравматического роста / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник Тамбовского университета. Гуманитарные науки. - 2009. – Вып.3 (71). - С. 111-117 (0,7 п.л.).

7.Магомед-Эминов, М.Ш. Трансформация самоидентичности личности при горе / М.Ш. Магомед-Эминов // Развитие личности. - 2009. - №1. - С. 110-120 (0,5 п.л.).

8.Магомед-Эминов, М.Ш. Определение экстремальной ситуации / М.Ш. Магомед-Эминов // Российский психологический журнал. - 2009. - №2. - С. 17-24 (0,9 п.л.).

9.Магомед-Эминов, М.Ш. Повседневный и неповседневный жизненные миры личности / М.Ш. Магомед-Эминов // Вестник университета. Государственный Университет Управления. – 2009. - №4. С. 67-70 (0,5 п.л.).

Монографии и учебные пособия:

10.Магомед-Эминов, М.Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Методические рекомендации. Украинский институт усовершенствования врачей / М.Ш. Магомед-Эминов, Г.И. Кадук, А.Т. Филатов, О.Г. Квасова. – Харьков, 1989. - 36 с. (2 п.л. - авт. вклад 1 п.л.).

11.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивация и контроль за действием / М.Ш. Магомед-Эминов, И.А. Васильев. – М.: МГУ, 1991. - 144 с. (9,0 п.л. - авт. вклад 4.5п.л.).

12.Магомед-Эминов, М.Ш. Трансформация личности / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 1998. – 496 с. (15,5 п.л.).

13.Магомед-Эминов, М.Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Методические рекомендации / М.Ш. Магомед-Эминов, Г.И. Кадук, А.Т. Филатов, О.Г. Квасова.- М.: АНОУМО «Инсайт, 2004. - 2-е изд, дополн. и исправл. – 200 с. (5,0 п.л. - авт. вклад 2.5.п.л.).

14.Магомед-Эминов, М.Ш. Экстремальная психология. Т.2. / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2006. – 576 с. (20,0 п.л.).

15.Магомед-Эминов, М.Ш. Психология психической травмы. От «железнодорожного спинного мозга» к «травматическому неврозу» / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2006. – 200 с. (7,0 п.л.).

16.Магомед-Эминов, М.Ш. Позитивная психология. Т. 1 / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2007. – 560 с. (37,0 п.л.).

17.Магомед-Эминов, М.Ш. Позитивная психология. Т. 2 / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2007. – 624 с. (37,0 п.л.).

18.Магомед-Эминов, М.Ш. Феномен экстремальности / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2008. – 218 с. (5,0 п.л.).

19.Магомед-Эминов, М.Ш. Внутренняя работа: конструирование временной формы / М.Ш. Магомед-Эминов. – М.: Психоаналитическая ассоциация, 2008. – 218 с. (5,0 п.л.).

Научные публикации в других изданиях:

20.Магомед-Эминов, М.Ш. Влияние разных типов каузального приписывания на поведение: социально-психологические факторы повышения эффективности идеологической деятельности / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы научно-практической конференции. - Ростов-на-Дону, 1982. С. 66-68 (0,15 п.л.).

21.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивация общения / М.Ш. Магомед-Эминов // Печатные материалы Луриевских чтений. - М.: МГУ, 1985. – С. 63-97 (0,7 п.л.).

22.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивация и мотив / М.Ш. Магомед-Эминов // Психолого-педагогические проблемы мотивации учебно-трудовой деятельности. Печатные материалы научно-практической конференции. – Новосибирск, 1985. - С. ЗЗ-35 (0,15 п.л.).

23.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивационная регуляция поведения / М.Ш. Магомед-Эминов // Эмоционально-волевая регуляции поведения и деятельности. II всесоюзный семинар молодых ученых. - Симферополь, 1986. - С. 58-59 (0,1 п.л.).

24.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодиагностика мотивации. Объект и методы / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психодиагностика / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1987. - С. 155-162 (0,4 п.л.)

25.Магомед-Эминов, М.Ш. Когнитивные теории мотивации / М.Ш. Магомед-Эминов // Печатные материалы московской конференции по проблемам мотивации. - М., 1987. – С.117-118 (0,1 п.л.).

26.Магомед-Эминов, М.Ш. Проективный тест Х. Хекхаузена / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 47-58 (0,6 п.л.).

27.Магомед-Эминов, М.Ш. Тест мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 36-47 (0,5 п.л.).

28.Магомед-Эминов, М.Ш. Тест мотивации афиллиации / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 58-67 (0,5 п.л.).

29.Магомед-Эминов, М.Ш. Измерение мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1988. – С. 163-170 (0,4 п.л.).

30.Магомед-Эминов, М.Ш. Интенсификация клиент-центрированной психотерапии / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы 6 Межд. симпозиума по психотерапии. - София, 1988. С. 115-117 (0,15 п.л.).

31.Магомед-Эминов, М.Ш. Психологически-ориентированная психотерапия / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы 1-ой региональной школы-семинара. - Вологда, 1989. – С. 36-48 (0,1 п.л.).

32.Магомед-Эминов, М.Ш. Никто не забыт / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы всесоюзной конференции Союза ветеранов Афганистана. - М.: Издательство Московской Патриархии, 1989. – С. 9-28 (0,1 п.л.).

33.Магомед-Эминов, М.Ш. Синдром фронтовика / М.Ш. Магомед-Эминов // Побратим. - М.: Воениздат, 1989. – С. 3 (0,3 п.л.).

34.Магомед-Эминов, М.Ш. В поисках душевного равновесия / М.Ш. Магомед-Эминов // Побратим. - М.: Воениздат, 1989. – С. 3 (0,2 п.л.).

35.Магомед-Эминов, М.Ш. Практикум по психодиагностике / М.Ш. Магомед-Эминов // Психодиагностические материалы. - М.:МГУ, 1988. С. 66-102 (1,85 п.л.).

36.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодиагностика мотивации и саморегуляции / М.Ш. Магомед-Эминов // Практикум по психодиагностике / под ред. А.А.Бодалева, В.В.Столина. - М.: МГУ, 1990. – С. 82-106 (1,25 п.л.).

37.Магомед-Эминов, М.Ш. Актуальные вопросы современной психотерапии / М.Ш. Магомед-Эминов // Новое в психотерапии и немедикаментозном лечении больных на курорте / под ред. Г.И.Кадука. - Харьков, 1990. – С. 62-73 (0,4 п.л.).

38.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность в экстремальной стрессовой жизненной ситуации / М.Ш. Магомед-Эминов, О.Г. Квасова // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. - М.:МГУ, 1992. - С. 91-92 (0,1 п.л., авт. вклад 0,05 п.л.).

39.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность и аномалия / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы конференции. - Минск: БГУ, 1996. – С. 115-118 (0,1 п.л.).

40.Магомед-Эминов, М.Ш. Предисловие / М.Ш. Магомед-Эминов // Р.Аппигнанези, О.Зарате. Психоанализ в иллюстрациях. Пер. с англ. / под ред. М.Ш. Магомед-Эминова.- М.: Психоаналитическая ассоциация, 1996. – С. 5-8 (0,2 п.л.).

41.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность и трансформация / М.Ш. Магомед-Эминов // Материалы научной конференции, посвященной 30-летию факультета психологи МГУ им. М.В.Ломоносова. - Вестн.Моск.Ун-та, сер. 14, Психология, 1997. – С. 66-69 (0,5 п.л.).

42.Magomed-Eminov, M. Post-traumatic Stress Disorders as a Loss of the Meaning of Life. / Magomed-Eminov, M. // States of Mind. Ed.D.Halpern A.Voiskunsky. - Oxford Univ. Press., 1997. - P. 238-250 (1,2 п.л.).

43.Магомед-Эминов, М.Ш. Посттравматический стресс / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. – М.: Российское психологическое общество, 1998. – С. 70-73 (0,2 п.л.).

44.Магомед-Эминов, М.Ш. Глубинная психология / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. – М.: Российское психологическое общество, 1998. – С. 73-78 (0,3 п.л.).

45.Магомед-Эминов, М.Ш. Личность в экстремальной стрессовой жизненной ситуации. Психодиагностика посттравматического стресса / М.Ш. Магомед-Эминов, О.Г. Квасова, В.С. Клевцов, Е.И. Максимов, В.Б. Березкина-Орлова // Общая психология. Сборник программ дисциплин специализации. – М.: Российское психологическое общество, 1998. – С. 129-130 (0,2 п.л.- авт. вклад 0,1 п.л.).

46.Магомед-Эминов, М.Ш. Расстройство общения при психической травме / М.Ш. Магомед-Эминов // Международная конференция «Общение 2000: проблемы и перспективы развития».- М., 2000. С. 78-82 (0,15 п.л.).

47.Магомед-Эминов, М.Ш. Психопатология смысла / М.Ш. Магомед-Эминов // «Проблема беженцев и вынужденных переселенцев: материалы круглого стола. М., 2000. С. 29-45 (1 п.л.)

48.Магомед-Эминов, М.Ш. Психопатология смысла / М.Ш. Магомед-Эминов // Психологи о мигрантах и миграции в России. Информационно-аналитический бюллетень №2. - М.: Российское общество Красного креста, 2001. - С.44-63 (0,95).

49.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодинамика общения / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология и ее приложения. Том 9, вып.3 / под ред. Д.Б. Богоявленской, Т.Ю. Базарова, Е.А. Климова. - М.: АНО «УМО «Инсайт», 2002. – С. 11-13 (0,2 п.л.).

50.Магомед-Эминов, М.Ш. Нарцистический стресс / М.Ш. Магомед-Эминов // Международная конференция, посвященная памяти А.Р.Лурия. - М.: Инсайт, 2002. - С. 84-85 (0,1 п.л.).

51.Магомед-Эминов, М.Ш. Проблема психической травмы и конфликта в психоанализе / М.Ш. Магомед-Эминов // Всероссийская научно-практическая конференция памяти профессора А.И.Белкина 24-26 мая 2004 г. - М.: Русское психоаналитическое общество, 2004. – С. 47-51 (0,15 п.л.).

52.Магомед-Эминов, М.Ш. Предыстория концептуализации феномена ПТСР (посттравматического стрессового расстройства) / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология состояний. Хрестоматия / под ред. А.О. Прохорова. - М., СПб.: ПЕРСЭ, Речь, 2004. – С. 168-174 (0,4 п.ч.).

53.Магомед-Эминов, М.Ш. Мотивационные детерминанты стресса / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология состояний. Хрестоматия / под ред. А.О. Прохорова. - М., СПб.: ПЕРСЭ, Речь, 2004. – С. 78-83 (0,25 п.ч.).

54.Магомед-Эминов, М.Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса / М.Ш. Магомед-Эминов, Г.И. Кадук, О.Г. Квасова, А.Т. Филатов // 2-е изд, исправл. Методические рекомендации. – М.: АНО УМО «Инсайт», 2004. – 112 с. (5,6 п.л. - авт. вклад 2.8 п.л.).

55.Магомед-Эминов, М.Ш. Понятие психотравмотерапии / М.Ш. Магомед-Эминов // Вызовы эпохи в аспекте психологической и психотерапевтической науки: материалы конференции. – Казань, 2004. – С. 28-31 (0,25 п.л.).

56.Магомед-Эминов, М.Ш. Теория и практика оказания психологической помощи: современное состояние проблемы психологии уцелевшего / М.Ш. Магомед-Эминов // Психологическая помощь / под ред. М.Ш. Магомед-Эминова. – М.: ПАРФ, 2004. – С. 5-33 (0,7 п.л.).

57.Магомед-Эминов, М.Ш. Психодиагностика мотивации. Объект и методы / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психодиагностика / под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. – СПб.: Речь, 2004. – С. 219-231 (0,7 п.л.).

58.Магомед-Эминов, М.Ш. Измерение мотивации достижения / М.Ш. Магомед-Эминов // Общая психодиагностика / под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. – СПб.: Речь, 2004. – С. 231-242 (0,6 п.л.).

59.Магомед-Эминов, М.Ш. Психотерапия горя: трансформационный подход. / М.Ш. Магомед-Эминов // Актуальные проблемы прикладной психологии: материалы конференции. – /Калуга, 2005. – С. 148-149 (0,2 п.л.).

60.Магомед-Эминов, М.Ш. Метапсихология мужского и женского в психоаналитической теории и практике / М.Ш. Магомед-Эминов // Мужчина и женщина в современном изменяющемся мире: психоаналитические концепции: материалы всероссийской психоаналитической конференции / под ред. А.Н. Харитонова, А.В. Литвинова. – М.: Русское психоаналитическое общество, 2005. – С. 57-59 (0,15 п.л.).

61.Магомед-Эминов, М.Ш. Теоретические аспекты психологической помощи / М.Ш. Магомед-Эминов // Здоровье нации – основа процветания России: материалы Конгресса Всероссийского форума / под ред. Л.А. Бокерия. – М.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН, 2005. – С. 104-105 (0,2 п.л.).

62.Магомед-Эминов, М.Ш. Психотерапия горя: трансформационный подход / М.Ш. Магомед-Эминов // Актуальные проблемы прикладной психологии / под ред. Е.Н Богданова, А.В. Ершова. – Калуга: Издательство «Эйдос», 2006. – С. 149-152 (0,2 п.л.).

63.Магомед-Эминов, М.Ш. Психологический феномен безопасности / М.Ш. Магомед-Эминов // Психология перед вызовом будущего: материалы конференции / под ред. Ю.П. Зинченко. – М.: Факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006. – С. 457-459 (0,2 п.л.).

64.Магомед-Эминов, М.Ш. Проект «Кризисная интервенция»: исследование последствий и психологическая помощь после взрыва / М.Ш. Магомед-Эминов, Е.В. Баженова, О.Г. Квасова, О.О. Савина, И.П. Приходько // Здоровье нации – основа процветания России: материалы научно-практического Конгресса III Всероссийского форума т.3, ч.1. – М.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН, 2007. – С. 101-103 (0,2 п.л. - авт. вклад 0,1 п.л.).

65.Магомед-Эминов, М.Ш. Смерть и воскресение субъекта / М.Ш. Магомед-Эминов // Личность и бытие. Субъектный подход: материалы конференции / под ред. А.Л. Журавлева, В.В. Знакова, З.И. Рябикиной. – М.: Институт психологии РАН, 2008. – С. 269-272 (0,2 п.л.).

66.Магомед-Эминов, М.Ш. «Бытийное» мышление человека / М.Ш. Магомед-Эминов // Современная психология мышления: смысл в познании: материалы конференции / под ред. Ю.П. Зинченко, А.Е. Войскунского, Т.В. Корниловой. – М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2008. – С. 30-33 (0,2 п.л.).

Магомед-Эминов Мадрудин Шамсудинович, Москва

Доктор психологических наук, профессор.

Заведующий кафедрой психологической помощи и ресоциализации факультета психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Председатель комиссии по проблемам психоанализа кризисных состояний культуры Научного совета по истории мировой культуры РАН. Помощник председателя комитета по делам национальностей Государственной Думы РФ. Ученый секретарь докторского диссертационного совета, член кандидатского диссертационного совета при факультете психологии МГУ.

Президент Психоаналитической ассоциации РФ и издательства Психоаналитической ассоциации. Член Российского психологического общества, Международного совета психологов (International Council of Psychologists). Председатель региональной общественной организации Национальной культурной автономии «Московские лезгины» и Клуба лезгинских интеллектуалов.

Член редколлегии журнала «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология», член редсовета «Национального психологического журнала».

В 1983 г. окончил факультет психологии МГУ имени М.В. Ломоносова.

В 1987 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Мотивация достижения: структура и механизмы», в 2009 г. - докторскую диссертацию на тему «Деятельностно-смысловой подход к психологической трансформации личности».

С 1981 г. работает на факультете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова: на кафедре общей психологии (1981-2004), на кафедре психологической помощи и ресоциализации (ранее - кафедра экстремальной психологии и психологической помощи) (с 2004 г. по н. вр.)

В 1986 г. создал первую в России психологическую службу для воинов-ветеранов.

1987-1989 гг. - сопредседатель секции «Консультативная психология и психотерапия» при Обществе психологов СССР.

1989 г. - руководитель научно-практических семинаров для психотерапевтов ВЦСПС по психической травме.

С 1989 г. - директор первой в стране Психологической службы ветеранов Афганистана.

1990-1996 гг. - главный редактор «Психоаналитического журнала».

С 1990 по 2004 гг. руководил научно-исследовательской лабораторией по изучению личности в экстремальной стрессовой жизненной ситуации факультета психологии МГУ, лаборатория стала первым в стране научно-методическим центром по изучению личности в трансординарной ситуации, травматического стресса и психотерапии посттравматических стрессовых синдромов.

С 2000 по 2005 гг. - зам. декана факультета психологии МГУ.

С 2001 г. - председатель комиссии по проблемам психоанализа кризисных состояний культуры Научного совета по истории мировой культуры РАН.

С 2003 по 2009 гг. - научный руководитель научно-учебного центра психологической помощи факультета психологии МГУ.

С 2004 г. заведует кафедрой экстремальной психологии и психологической помощи (с момента ее создания), после ее разделения в 2016 г. - заведует кафедрой психологической помощи и ресоциализации.

Область научных интересов:

• психология личности,
• психология мотивации,
• психология стресса, психологической травмы, ПТСР
• психологическая помощь
• психологическое консультирование
• проблемы существования «неповседневного в повседневном»
• место и роль личности в противостоянии обстоятельствам
• трансформация идентичности
• постмодернистская проблема «смерти субъекта»

Один из пионеров исследования посттравматических стрессовых состояний в российской психологии.

Разработал научно-теоретические основы, методологию, классификацию психотехнологий психологической помощи.

Автор культурно-деятельностного подхода к психологической трансформации личности. Предложил смысловую концепцию стресса и модель экстремального и постэкстремального роста и развития личности. Выдвигает гипотезу трансформации привязанности, трансформации самоидентичности при утрате на основе понятия «работа личности».

Читает курсы:

• Групповая дискуссия
• Дидактический анализ и персональная работа с личностью специалиста
• Индивидуальная психологическая помощь: формы, методы, техники
• Искусство психологической помощи
• История развития представлений о психологической помощи и психологических практик
• Конструктивистские и нарративные методы психологической помощи
• Краткосрочные и пролонгированные методы психологической помощи
• Кризисная интервенция
• Методология и технология психологической помощи
• Методология психологической помощи
• Методы глубинно-ориентированной психологической помощи
• Методы диагностики в психологической помощи
• Методы и техники психологического интервью
• Методы и техники психологической помощи
• Методы психологической помощи
• Методы экстренной психологической помощи служащим в кризисной ситуации служебной деятельности
• Мультикультуральная специфика в психологической помощи и консультировании
• Основы психологической помощи
• Позитивная психология человека
• Превентивная психология и технологии ресоциализации
• Проблемы адаптации,реадаптации, дезадаптации у сотрудников правоохранительных органов
• Проективные методы
• Психологическая помощь в кризисных ситуациях
• Психологическая помощь при утрате близкого человека
• Психологическая работа с уцелевшим
• Психологическое консультирование
• Психология горя
• Психология горя и работа с утратой
• Психология опасных и помогающих профессий
• Психология экстремальности
• Тайм-менеджмент в организации
• Теория и практика психологической помощи и консультирования
• Феномены стойкости и посттравматического роста у сотрудников правоохранительных органов
• Философия практики: культурно-деятельностная методология
• Формирование и трансформация профессиональной и личностной идентичности личности сотрудника правоохранительных органов
• Экстремальная психология: травма, утрата, адаптация
• Экстремальная психология: психотравматология, психоадаптология, психотанатология
• Counseling Psychology and helping: Theory and Practice
• Crisis intervention, bereavement and grief counselling
• Interviewing: Foundations and Techniques
• Multicultural Perspectives: Counseling Theory and Practice
• Preventive psychology and resocialisation techniques

Разработал специализацию для лиц с высшим образованием «Психологическая помощь», дневного и вечернего отделения «Экстремальная психология и психологическая помощь»; программы профессиональной переподготовки «Психоанализ личности и межличностных отношений», «Стресс и стрессменеджмент», «Психологическая помощь», магистерскую программу по психоанализу, программу межкафедральной специализации «Психология конфликта», принимал активное участие в разработке образовательных стандартов и более 80 учебных программ в рамках новых специальностей «Психология служебной деятельности» и «Педагогика и психология девиантного поведения».

Основные публикации: более 100 работ, в том числе

• Магомед-Эминов, М. Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Методические рекомендации. Украинский институт усовершенствования врачей / М. Ш. Магомед-Эминов, Г. И. Кадук, А. Т. Филатов, О. Г. Квасова. - Харьков, 1989. - 36 с. (2 п.л. - авт. вклад 1 п.л.)
• Магомед-Эминов, М. Ш. Мотивация и контроль за действием / М. Ш. Магомед-Эминов, И. А. Васильев. - М.: МГУ, 1991. - 144 с. (9,0 п.л. - авт. вклад 4.5п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Трансформация личности / М. Ш. Магомед-Эминов. - М.: Психоаналитическая ассоциация, 1998. - 496 с. (15,5 п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Новые аспекты психотерапии посттравматического стресса. Методические рекомендации / М. Ш. Магомед-Эминов, Г. И. Кадук, А. Т. Филатов, О. Г. Квасова.- М.: АНОУМО "Инсайт, 2004. - 2-е изд, дополн. и исправл. - 200 с. (5,0 п.л. - авт. вклад 2.5.п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Экстремальная психология. Т.2. / М. Ш. Магомед-Эминов. - М.: Психоаналитическая ассоциация, 2006. - 576 с. (20,0 п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Синдром фронтовика / М. Ш. Магомед-Эминов // Побратим. - М.: Воениздат, 1989. - С. 3 (0,3 п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. В поисках душевного равновесия / М. Ш. Магомед-Эминов // Побратим. - М.: Воениздат, 1989. - С. 3 (0,2 п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Актуальные вопросы современной психотерапии / М. Ш. Магомед-Эминов // Новое в психотерапии и немедикаментозном лечении больных на курорте / под ред. Г. И. Кадука. - Харьков, 1990. - С. 62-73 (0,4 п.л.).
• Magomed-Eminov, M. Post-traumatic Stress Disorders as a Loss of the Meaning of Life. / Magomed-Eminov, M. // States of Mind. Ed.D.Halpern A.Voiskunsky. - Oxford Univ. Press., 1997. - P. 238-250 (1,2 п.л.)
• Магомед-Эминов, М. Ш. Понятие психотравмотерапии / М. Ш. Магомед-Эминов // Вызовы эпохи в аспекте психологической и психотерапевтической науки: материалы конференции. - Казань, 2004. - С. 28-31 (0,25 п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Теория и практика оказания психологической помощи: современное состояние проблемы психологии уцелевшего / М. Ш. Магомед-Эминов // Психологическая помощь / под ред. М. Ш. Магомед-Эминова. - М.: ПАРФ, 2004. - С. 5-33 (0,7 п.л.).
• Магомед-Эминов, М. Ш. Феномен посттравматического роста / М. Ш. Магомед-Эминов // Вестник Тамбовского университета. Гуманитарные науки. - 2009. - Вып.3 (71). - С. 111-117 (0,7 п.л.).

Награды:

• почетные грамоты Ректора МГУ им. М.В. Ломоносова
• почетные грамоты Министерства образования РФ