Блестящий 18 век

29 июня 1762 Алексей Орлов, молодой сержант лейб-гвардии Преображенского полка, как говорится, проснулся знаменитостью. Не просто знатным богачом, графом и секунд-майором, но и исторической личностью!

Накануне он вместе с братом Григорием совершили неслыханный по дерзости своей поступок. Два сержанта заставили императора III подписать акт об отречении от престола в пользу его супруги Екатерины II.

Ну, скажем, для России не такой уж неслыханный поступок. Прецедент уже был. Только так же, на штыках преданных ей офицеров, вошла на престол и тетка Петра III Е .

Но на этот раз ситуация была еще более острая. Елизавета была дочерью Петра Первого, а значит, и законной . Екатерина II по существу прав на престол не имела. Такая авантюра не как не могла быть осуществлена без поддержки таких авантюристов, как братья Орловы.

Конечно, блестящей была потом карьера Григория Орлова: красавца, кутилы, щеголя. Он стал любовником императрицы и со вкусом пользовался всеми благами своего положения.

А вот судьба Алексея Орлова сложилась, пожалуй, интереснее. Человеком он был совершенно несветским, блистать на дворцовых приемах - это не его была сфера.

Недаром известная легенда именно ему приписывает убийство Петра III. О чем, якобы, он позже написал покаянное письмо Екатерине II. Современные исследователи считают, что письмо это - фальшивка, сработанная позже, чтобы замять возможное участие в этом самой Екатерины.

Науки ему, бравому воину, давались очень туго, иностранных языков он одолеть так и не смог. Но при этом очень уважал людей ученых. И научные труды Ломоносова, и литературные труды Фонвизина увидели свет благодаря его поддержке.

За чинами и титулами не гнался. Просто делал то, к чему был способен: сражался на благо государства. В 1768 году он подготовил и возглавил морской поход на Турцию, который закончился блестящей победой русского флота в Чесменской бухте в Эгейском море.

По какому критерию следует оценивать деятельность полководца? Может быть, по масштабам потерь? Турецкий флот потерял в этой битве около десяти тысяч моряков, а русский флот всего 11 человек!

За эту грандиозную победу получил генерал-аншеф Алексей Орлов новое имя - Чесменский. Его подвиг увековечен в Царском селе Чесменской колонной.

Внес Алексей Орлов и весьма интересный вклад в русскую культуру. Именно он привез из турецкого похода цыганскую капеллу. И с тех пор русские люди приняли цыганский романс как часть души своей загадочной!

Среди подвигов Алексея Орлова во славу России был один весьма романтического свойства.

В 1774 году появилась в Европе известная авантюристка княжна Тараканова, которая объявила себя дочерью Елизаветы. То есть законной наследницей престола. Ее притязания были реальной угрозой имиджу Екатерины II, который императрица так любовно создавала и поддерживала.

И Алексей Орлов получил секретное задание привезти княжну Тараканову в Россию. Для этого графу Орлову-Чесменскому, старому солдату, не знающему слов любви, пришлось войти в роль влюбленного поклонника и предложить авантюристке руку и сердце. Трудная задача. Но приказ есть приказ! И Алексей Орлов разыгрывает влюбленность так умело, что хитрая и умная княжна Тараканова оказывается в ловушке. На корабле в городе Ливорно ее сажают по арест и привозят в Санкт-Петербург в Петропавловскую крепость.

Это было заключительным аккордом в судьбе графа Орлова. Буквально через год его брат Григорий лишился любви императрицы в пользу удачливого князя Потемкина, и генерал-аншеф Алексей Орлов-Чесменский получил отставку.

Несколько лет прожил Алексей Орлов в забвении в собственном поместье. В политику и светскую жизнь возвращаться больше не хотел. Но судьба готовила ему последнее испытание.

После смерти Екатерины II ее сын Павел I, ненавидевший свою мать, потребовал перезахоронить останки своего отца Петра III. И по его приказу корону убитого императора и все его регалии должны были нести предполагаемые убийцы: Алексей Орлов, Павел Барятинский и Петр Пассек.

После этого Алексей Орлов с дочерью покинул Россию и жил в Германии до самой смерти Павла I

Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский

Алексей Григорьевич Орлов

Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский (1737—1807/1808 гг.) — русский военный и государственный деятель, генерал-аншеф (1769 г.), граф (1762 г.), сподвижник Екатерины II, брат её фаворита Григория Григорьевича Орлова.

Алексей Орлов родился 24 сентября (5 октября) 1737 года в селе Люблино Бежецкого уезда Тверской губернии, в семье дворянина Г. И. Орлова (умер в 1807 г.), который к концу своей жизни стал новгородским губернатором.

Получил образование в Сухопутном шляхетском корпусе. Службу начал солдатом лейб-гвардии Преображенского полка, в начале 1762 года стал сержантом.

Мундир кадета Сухопутного шляхетного кадетского корпуса

Отличился во время Семилетней войны; был ранен при Цорндорфе.

Стал заметен в военной среде благодаря исключительной физической силе и буйному образу жизни.

А. Коцебу. «Цорндорфское сражение»

В конце 1750-х годов случайно попал в кружок лиц, близко стоявших к великой княгине Екатерине Алексеевне.

Братья Орловы - Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир - славились в Петербурге своим буйством и скандальными похождениями по притонам и кабакам. Как на подбор могучие, красивые, они были в центре всеобщего внимания.

Особенно прославились Григорий, ставший впоследствии фаворитом императрицы Екатерины II, и Алексей.

Иван Аргунов. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны

А. И. Чёрный (Чернов). Портрет графа Г. Г. Орлова.

Алексей занимал особое место среди братьев. Он был явно умнее их, отличался несокрушимой волей, инициативностью, решительностью и масштабностью мышления. Он быстро обтесался в придворной обстановке, но был прост и скромен.

К этому добавим красоту и обходительность гиганта, от него млели женщины. Удачливость и слава, как шлейф, тянулись за Алексеем всю его жизнь.

Алексей Григорьевич Орлов, неизвестный художник

Он один из руководителей дворцового переворота 28 июня 1762 года, в результате которого на российский престол взошла императрица Екатерина II.

Он был одним из заговорщиков, заставивших императора Петра III подписать акт об отречении от престола.

Ночью 27 июня Алексей поехал в Петергоф, где находилась Екатерина, и поднял ее с постели знаменитой фразой:

«Пора вставать! Все готово, чтобы провозгласить Вас. ..».

Отъезд из Петергофа великой княгини Екатерины Алексеевны в день провозглашения ее императрицей. И.Кестнера. Государственный музей-заповедник «Петергоф».

Екатерина II с Орловым тайно уезжает ночью из Петергофа в Петербург

Елена Доведова.

28 июня 1762. Присяга Измайловского полка Екатерине II. Гравюра. Неизвестный художник. Конец XVIII — первая треть XIX в.

Екатерина II на ступенях Казанского собора, приветствуемая духовенством в день воцарения 28 июня 1762 года. Неизвестный худ.

Фонтебассо Ф. Вступление на престол Екатерины II. 1762.

Петр III был свергнут.

Он же, согласно общераспространенной версии, убил свергнутого императора.

Однако достоверных подтверждений этой версии не существует; известное «покаянное письмо» из Ропши Екатерине, в котором А. Г. Орлов сознался в причастности к убийству Петра Фёдоровича, некоторые из исследований называют фальшивкой...

Как именно умер Петр III, спорят до сих пор, история довольно запутанная и для Алексея Орлова крайне неприятная, потому что клеймо убийцы прилипло к нему навсегда, хотя ропшинского узника Орлов, судя по всему, не трогал.

Алексей отправился в Ропшу, потому что монархиня велела, а странное письмо написал, очевидно, потому, что так и было на самом деле, не доглядел, не выполнил приказа и, может быть, взял чью-то вину на себя.

Ведь брату фаворита можно было надеяться на прощение...

Дворец в Ропше, построенный в правление Екатерины II

В день коронации Екатерины II награжден орденом Св. Александра Невского, 800 душами крестьян; кроме того, ему с братьями Григорием и Федором пожалованы село Оболенское (Ильинское) в Серпуховском уезде Московской губернии с 2929 душами и крупная сумма денег.

Вскоре после восшествия Екатерины II на престол получил чин генерал-майора, а 29-го июня 1762 года был пожалован в секунд-майоры лейб-гвардии Преображенского полка.

Как и всем братьям Орловым, участвовавшим в перевороте, Алексею был пожалован графский титул, причем, в рескрипте об этом пожаловании было сказано: «они (т.е. Орловы) были первые из тех верных сынов Российских, которые сию Империю от странного и несносного ига и православную греческого исповедания церковь от разорения и приблизившегося ей всеконечного падения возведением нас (т.е. Екатерины II) на всероссийский императорский престол свободили, которое православное дело и подлинно их прозорливостию, разумом, смелостью и мудростью к пользе и благополучию Отечества и в радости и удовольствии натуральных союзников всея империи, к бессмертной их славе, действительно и благополучно к совершенству приведено» .

Впоследствии он не без оснований заявлял, что императрица ему одному обязана престолом, а брат Григорий был в его руках не более чем орудием.

Жалованная грамота Екатерины II Г.Г. Орлову на графский титул. Санкт-Петербург, 1 июля 1763 г. Пергамен, чернила, акварель, гуашь, позолота, шелк, серебро, позолота. Девиз в гербе - Fortitudins et Constantia (Храбростию и постоянством). ГИМ

Алексей Орлов интересовался наукой, покровительствовал М. Ломоносову и Д. И. Фонвизину, состоял в переписке с Ж. Ж. Руссо.

Был одним из основателей Вольного экономического общества и первым его выборным председателем.

М.В. Ломоносов

Д.И.Фонвизин

Ж.Ж.Руссо

В конце 1765 г. граф. А. Г. Орлов в чине генерал-лейтенанта был командирован в Москву с секретным поручением всесторонне и строжайше расследовать возникшие беспорядки в средней полосе России. Беспорядки эти возникли среди донских казаков, гетман которых, сочувствовал недовольству казаков правительством; казаки же, войдя в сношение с татарами, намеревались помочь им напасть на Украину и поднять там восстание.

Алексей Григорьевич Орлов

Множество татар стало собираться у границы Украины и дело угрожало принять опасный оборот.

Генерал Мельгунов донес императрице Екатерине II об опасности скорого вторжения бунтовщиков и о бегстве двух третей ново-сербских колонистов. В таком положении было дело, когда Екатерина решила послать в Москву графа Алексея Григорьевича; ему предстояла очень трудная задача - предотвратить вооруженное столкновение с Турцией, которая покровительствовала татарам.

Облеченный полным доверием Государыни, Орлов энергично взялся за дело и для прекращения волнений среди татар ездил в Казань и другие места, собирая всюду нужные сведения, и наконец успокоил начавшееся брожение.

Крепость со стороны Казанки. Литография из альбома Андре Дюрана.

В январе 1767 г. граф А. Г. Орлов был выбран членом в комиссию депутатов, хотя в заседаниях её он не принимал сколько-нибудь серьезного участия.

В конце 1767 г. граф Орлов опасно заболел; врачи приговорили его к смерти>, но вмешательство в дело лечения некоего фельдшера Ерофеича, скоро ставшего известным всей России, как говорят, спасло графа: он оправился настолько, что мог для окончательного выздоровления предпринять заграничную поездку.

Незадолго перед отъездом (21 апреля 1768 г.), граф Алексей Григорьевич был пожалован кавалером ордена св. Андрея Первозванного; кроме того, императрица Екатерина II, весьма участливо относившаяся к графу Орлову за время его болезни, приказала выдать ему на путешествие и на лечение 200 000 рублей.

Алексей Григорьевич Орлов

В сопровождении своего брата графа Ф. Г. Орлова, граф А. Г. отправился инкогнито через Берлин и Вену в Италию, где и остался на продолжительное время, разъезжая повсюду и подолгу не останавливаясь на одном и том же месте.

Портрет Ф. Г. Орлова работы Христинека.

Не занимая формально видных должностей, Алексей Орлов долгое время оказывал сильное влияние на государственные дела.

Вскоре после того, как Орловы уехали за границу, в том же 1768 году Турция, подстрекаемая французским правительством и польскими конфедератами, заключила российского посланника Булгакова в Семибашенный Замок, порвав дипломатические сношения с Россией.

Началась война.

Булгаков, Яков Иванович (1748—1809) — дипломат, участвовавший в присоединении Крыма к России

Русские войска двинулись в пределы Турции. Императрица Екатерина II решила восстановить Грецию и освободить Египет из под власти Порты. Эти широкие планы внушил Государыне граф Алексей Григорьевич Орлов, который с живым интересом следил за ходом военных действий.

В 1768—1769 годах он разработал план военной операции против Турции в Средиземном море (Первая Архипелагская Экспедиция).

Узнав во время своего пребывания в Италии, что турецкие славяне, а также греки недовольны своим правительством и расположены к России, Алексей Орлов предложил Екатерине II послать эскадру в Архипелаг и Левант.

Эта эскадра, по мнению Орлова, могла с одной стороны возбудить греков к восстанию против турок, а с другой значительно подкрепить военные силы русских сухопутных войск, отвлекши Турцию в такие места, на которые она менее всего могла ожидать нападений.

Весь план военно-морских действий против Турции граф А.Г. Орлов составил сам в Италии и предложил себя в руководители этого предприятия.В ответ на это предложение граф Орлов получил Высочайший рескрипт от 29 января 1769 г., в котором Императрица Екатерина II, выражая полное доверие способностям Орлова и горячему желанию служить на пользу России, охотно соглашалась поручить и отдать вполне на его усмотрение «приготовления, распоряжения и руководство всего сего подвига».

Вскоре русские эскадры под начальством Спиридова и Эльфинстона отправились из Архангельска и Кронштадта в Средиземное море.

3 июня 1769 г. Алексей Григорьевич был произведен в генерал-аншефы и стал открыто руководить военными действиями русского флота.

Адмирал Григорий Андреевич Спиридов

Контр-адмирал Джон Эльфинстон

Кроме командования флотом ему предстояла нелегкая задача поднять балканских христиан против турецкого ига.

В декабре 1769 г. граф находился в Пизе (Италия), откуда побуждал к восстанию греков и балканских славян. В Черногорию для этого был послан князь Долгорукий, отправившийся в Цетинье и приведший там черногорцев к присяге Императрице Екатерине II.

Князь Юрий Владимирович Долгоруков (1740-1830) - генерал-аншеф

Однако, скоро ему пришлось оттуда тайно удалиться, так как со всех сторон наступали турки, а русские эскадры пришли довольно поздно.

Первою прибыла эскадра адмирала Спиридова (в ноябре 1769 г.), вторая же появилась в Средиземном море лишь в апреле следующего 1770 г.

Эскадра адмирала Спиридова, с которой прибыл и граф Федор Григорьевич Орлов, вступила в турецкие владения и достигла берегов Мореи, 17 февраля 1770 г. она прибыла к Порто-Вителло, где к русским войскам присоединились греческие повстанцы, давно уже их ожидавшие, и затем весь наличный состав греческого войска.

Действия русских войск и флота в 1770 году

Карта Наваринской бухты начала XVIII века

Вскоре была взята Аркадия, и восстание охватило всю Морею, где число восставших греков насчитывалось до шестидесяти тысяч человек.

Между тем, флот из Вителло отправился к Корону, который был взят графом Орловым приступом. 14 апреля к Корону прибыл граф Алексей Григорьевич; незадолго перед тем князь Долгорукий с албанцами подступил к крепости Наварину. Он не мог, однако, взять ее, так как нужен был флот, который и был туда отправлен Федором Орловым в количестве двух кораблей и одного фрегата с десантом под командою бригадира Ганнибала, которому Наварин и сдался на капитуляцию 10 апреля.

Иван Абрамович Ганнибал (1736?-1801) — генерал-поручик; старший сын «арапа Петра Великого» от второго брака; получил образование в Морском шляхетном корпусе, по окончании которого выпущен во флот.

Предстояла трудная задача удержать Наварин в своих руках; для этого находящихся там сил было недостаточно, и прибывший к Корону Алексей Орлов двинул туда весь флот, который 18 апреля и подступил к стенам крепости.

Граф Алексей Григорьевич прибыл к Наварину на линейном корабле и принял начальство над сухопутными и морскими силами, там находившимися, с званием генерал-адмирала и главнокомандующего.

Алексей Григорьевич Орлов

Вслед за тем он велел князю Долгорукому, отправленному с отрядом войск к Модону, овладеть этим городом, так как иначе трудно было бы удержать за собой Наварин. Но пришедший туда на выручку сильный турецкий отряд принудил князя Долгорукого снять осаду и поспешно отступить к Наварину, бросив все орудия.

Затем, подступив к Наварину и сильно тесня его, турки заставили, наконец, главнокомандующего графа Орлова в ночь на 23 мая подорвать крепость, а 26 числа корабли вышли из залива.

Иван Айвазовский.Бой при Наварино

Между тем, эскадра Эльфинстона по пути в Морею встретила турецкий флот, шедший к Наварину, и между ними у острова Специо и затем в заливе Наполи-ди-Романия произошел бой, после которого турки бежали под стены крепости.

Спиридов, извещенный об этом, также явился с своей эскадрой к острову Специо, и турки, не желая принимать боя, удалились, но у острова Гидра их застал двинувшийся из Наварина граф А.Г. Орлов, который, соединившись с эскадрами Спиридова и Эльфинстона и приняв на себя командование флотом, решил дать туркам бой, который вскоре (24 июня) и произошел близ порта Чесма.

Я. Ф. Гаккерт «Отступление турецкого флота в гавань Чесмы»

Несмотря на численное превосходство неприятеля, русский флот, хотя и не без потерь со своей стороны, заставить турок укрыться в гавани, что их и погубило.

По приказанию графа А. Г. Орлова решено было атаковать турецкий флот. Атака была поручена Грейгу, который с четырьмя кораблями и брандерами в ночь на 26 июня напал на турок и несмотря на сильный огонь, направленный против него неприятелем, блестяще выполнил поручение: турецкий флот запылал, а русская эскадра, стоявшая под прикрытием, открыв пальбу, не дала возможности ни тушить пожара, ни спасаться.

Адмирал С. К. Грейг на портрете неизвестного художника (круг Д. Г. Левицкого). После 1788 г.

Чесменский бой (Граф А. Орлов со штабом на верхней палубе линейного корабля «Три иерарха»

Кившенко Алексей Данилович

Почти весь турецкий флот был сожжен, оставшийся в живых экипаж и уцелевшие суда были взяты в плен...

Завистники уверяли, что причиной впечатляющего разгрома турок являлась чистая случайность - не загорись турецкий корабль «Реал-Мустафа» и не упади его пылающая мачта на русский «Евстафий », который взорвался, уничтожив и флагман турецкой эскадры, и их надежду на благополучный исход битвы, не видать бы Орлову победы.

Рисованное изображение истребления турецкого флота в Чесменской бухте в ночь с 25 на 26 июня (с 6 на 7 июля) 1770 года

Владимир Сергеевич Емышев.Три Иерарха в Чесменском бою

Битва при Чесме.Якоб Филипп Гаккерт

Уничтожение турецкого флота в Чесменской битве.Якоб Филипп Гаккерт

Картина И. К. Айвазовского «Чесменское сражение»

Чесменский бой,Иван Константинович Айвазовский

Сергей Панин.Чесменское морское сражение 1770 года

Все верно.

Только не много нашлось бы людей, готовых, как Орлов, взять на себя такую страшную ответственность - начиная сражение, граф знал, что в случае неудачи негде будет отдохнуть и починить корабли, и ставил на карту не только свою жизнь, но и в какой-то мере престиж империи.

За победу в Чесменском бою граф Алексей Орлов был награжден орденом Георгия 1-й степени, кроме того, Императрица разрешила ему оставить на всю жизнь при себе кейзер-флаг и поднимать его на кораблях, а также поместить его в своем гербе.

Также граф получил право присоединить к фамилии наименование Чесменского.

Это репродукция картины неизвестного художника «граф Алексей Орлов после Чесменского боя»

Известие о Чесменской победе произвело громадное впечатление не только в Турции, но и во всей Европе. В Турции с ужасом стали ожидать появления русского флота в Дарданеллах, так как Орлов командировал адмирала Эльфинстона к острову Тенедосу для обложения Дарданелл; другая эскадра была отправлена к Афинам.

Эльфинстон, овладев островом Тенедосом, стал блокировать Дарданеллы, чем нагнал такой страх на Турцию, что неприятельская эскадра опасалась выйти из Дарданелл.

Остальные корабли русского флота стали маневрировать между Кандией и Цирихом, собирая дань с островов Архипелага, дань, которую они платили до того времени Оттоманской Порте.

Кроме того, русские корабли захватывали все суда, везшие туркам съестные и военные припасы и окончательно парализовали деятельность турецкого флота.

Положение Турции и её военный престиж сразу упали; внутренние смуты еще более ослабили ее. В некоторых городах, живших преимущественно подвозом с моря, по случаю войны, начались болезни и голод.

Ко всему этому в Смирне обнаружилась «моровая язва », которая, быстро распространялась, при недостатке съестных припасов и постоянном ожидании нападения со стороны русских, довела жителей до крайней степени уныния и нищеты. В отчаянье они, наконец, решили послать к графу Алексею Григорьевичу Орлову христианских консулов, которые должны были ему передать об ужасном положении жителей и просить пощадить их город, не дав умереть от голода людям.

Воробьев Максим Никифорович.Смирна.

Орлов уверил их в полной безопасности от русского флота. Господствуя на море граф Орлов захватил множество египетских, алжирских, тунисских и трипольских кораблей, которые, не зная о поражении турецкого флота, шли к нему на помощь.

Граф Алексей Григорьевич Орлов овладел почти всем Архипелагом. России подчинились Лемнос, Митилена, Парос, Тан, Порто-Кавелло и многие другие острова.

Острова Архипелага, принявшие подданство России в 1770—1774 годах

В виду столь неблагоприятных условий и возможности появления русского флота близ Константинополя, турецкое правительство пошло на уступки и решило просить мира. Оно искало посредничества других держав и ему удалось достичь этого у прусского короля: в Петербург для скорейшего примирения был отправлен принц Генрих Прусский.

Фридрих Генрих Людвиг Прусский

Между тем, Алексей Григорьевич Орлов, почувствовав сильное ухудшение своего здоровья, вместе с братом Федором, опасно заболевшим, уехал в Италию на корабле «Три Иерарха» 12 ноября 1770 г., сдав начальство над флотом адмиралу Спиридову.

Алексей Григорьевич Орлов

Затем через Неаполь он отправился в Пруссию, где им очень интересовались и приветствовали его, как знаменитого полководца.

Он приехал в Петербург 1 марта 1771 г. Торжественно принятый Императрицей Екатериной II, он был осыпан её милостями; между прочим, она велела в честь его выбить медаль, на которой под портретом графа была сделана надпись: «Гр. А. Г. Орлов - победитель и истребитель турецкого флота».

По заключении Кучук-Кайнарджийского мира граф Алексей Орлов получил за одержанные им победы четыре тысячи душ крестьян за Чесменскую битву, а в следующем году, в годовщину заключения мира, 60000 рублей денег, серебряный сервиз, шпагу, украшенную бриллиантами.

Стефано Торелли. «Аллегория на победу Екатерины II над турками и татарами». 1772.

В заключение всего, в честь побед графа Алексея Григорьевича Орлова был поставлен в Царском Селе обелиск из цельного уральского мрамора, а в семи верстах от Петербурга была выстроена церковь, во имя Рождества Иоанна Крестителя, празднуемого 24 июня (день истребления Турецкого флота).При церкви этой было выстроено великолепное здание, названное «Чесменским».

"Чесменский дворец и Чесменская церковь близ Петербурга". Худ. Ж. Б. де ла Траверс. 1780-е гг.

Евгений Лансере. Чесменская церковь,

Роль Алексея, Григория и Федора Орловых на первоначальном этапе открытия «южного окна» в Европу трудно переоценить. Они сыграли ведущую роль не только в подготовке и осуществлении Архипелагской экспедиции, но и в самой Средиземноморской политике: в развитии дипломатических отношений с итальянскими государствами и Мальтийским орденом, в организации в регионе консульской службы, в создании условий для пребывания русской эскадры в Средиземном море в мирное время.

Ж.Л.де Велли. Портрет графа Орловского Чесменского и князя Г.Г.Орлова. 1770-е гг

Граф Фёдор Григорьевич Орлов.Портрет работы Д.Г. Левицкого, 1785.

Вопреки апелляциям императрицы Екатерины II в ее антитурецком курсе и к идеям Генриха IV и Сюлли, и к просветительским антиклерикальным концепциям, Орловы склонны были в первую очередь руководствоваться традиционными ценностями, проистекающими из представлений о Москве как о Третьем Риме.

Наряду с отстаиванием военно-политических интересов России в Средиземноморье они были воодушевлены идеей освобождения греческих «одноверцев» (что, правда, не помешало А.Г.Орлову вступать в соглашения и с мусульманскими арабскими правителями, оппозиционно настроенными к Порте).

Хотя религиозные идеи господствовали в общественно-политических воззрениях А.Г.Орлова, его политическая деятельность основывалась на русской национальной идее (опоре на «одноземцев»-соотечественников, прославление «арженушков»-русских солдат).

В греческих делах А.Г.Орлов исходил из представлений о единоверии, однако на практике приложил немало усилий для формирования национальной греческой идеи: вместе с Екатериной II он - инициатор написания и публикации «Вопля греческого народа», при его поддержке формировали греческую национальную идею итальянские эллинисты.

В политических планах Орловых просматривается курс на утверждение греческого самоуправления под российским покровительством. Ощущая, по-видимому, свою ответственность за трагические последствия для греков неудачи совместных действий в Морее, А.Г.Орлов способствовал созданию учебного заведения для греческих воспитанников, принятию греков на русскую службу, переселению греков в Россию и колонизации ими южных российских земель (чем в будущем воспользовался в своей новороссийской политике и Г.Г.Потемкин).

В 1772 г. Алексей Орлов ездил полномочным послом в Фокшаны на мирный конгресс, но, потеряв там терпение, прервал переговоры, чем вызвал неудовольствие императрицы Екатерины II.

Императрица Екатерина Великая во время конной прогулки

В 1774 Алексей Орлов выполнил частное поручение Екатерины II по поимке так называемой «принцессы Владимирской » (известной также как княжна Тараканова), которая, укрывшись в Рагузе и называя себя дочерью Елизаветы Петровны, выказывала претензии на русский престол.

«Портрет императрицы Елизаветы Петровны» 1757

Напуганная обилием самозванцев - претендентов на русский трон, самым несносным из которых был Пугачев, Екатерина II сообразила, что справиться с очередным несчастьем может только человек отважный и безусловно преданный.

Разгневанная Екатерина II разрешила Алексею Орлову подойти к Рагузе с флотом и потребовать выдачи авантюристки, а если сенат Рагузской республики откажет в этом, то бомбардировать город. Впрочем, дело решилось проще...

Emil Jakob Schindler

Алексей Орлов, притворившись сторонником княжны Таракановой, заявил «принцессе », что признает ее права, предложил ей руку и сердце, а также помощь в борьбе против Екатерины.

Затем «принцессу» заманили на русский корабль, где арестовали, а затем доставили в Петербург. Известно, что образ действий Орлова вызвал неудовольствие итальянцев, и он даже опасался покушений на свою жизнь.

К. Д. Флавицкий. «Княжна Тараканова», 1864, Государственная Третьяковская галерея

Стоны действительно больной женщины, страдавшей в тюремной камере от длинных допросов и от осознания крушения всех надежд, отозвались в легендарной биографии графа Алексея Орлова самым удивительным образом.

Если гибель Петра III Алексею Орлову кое-как готовы простить (покойный император все-таки был не подарок), то пленение княжны Таракановой - никогда. Романтический флер, окутывающий эту неприглядную, но, в сущности, совершенно банальную историю, добавил в мифологизированный портрет Алексея Орлова черной краски.

В Петербург граф Алексей Орлов приезжал редко, так как появление его там было неприятно лицам, окружавшим Императрицу Екатерину II и порождало нежелательные для него толки. С братьями своими он поддерживал самые дружеские отношения и вел с ними обширную переписку.

Летом 1780 г., вместе со своим братом Григорием и его женой, Алексей Григорьевич Орлов отправился за границу и поселился в Спа.

Спа,Бельгия

В 1782 г. он задумал жениться на Е. П. Лопухиной, о чем известил Императрицу Екатерину II, которая в собственноручном письме от 28 апреля поздравила его с предстоящим браком.

Свадьба была торжественно отпразднована в подмосковном селе графа «Острове » 6 мая 1782 г.

Супружеская жизнь Алексея Орлова была непродолжительна: в 1786 г. его жена скончалась, оставив ему одну малолетнюю дочь, известную впоследствии графиню Анну Алексеевну.

Графиня Евдокия Николаевна Орлова-Чесменская (урождённая Лопухина; 17 декабря 1761 — 20 августа 1786) — супруга графа Алексея Григорьевича Орлова, мать камер-фрейлины Анны Алексеевны Орловой.

Портрет графини Евдокии Николаевны Орловой-Чесменской

В 1787 г., накануне русско-турецкой войны, императрица предложила Алексею Орлову принять командование над русским флотом в Средиземном море, однако граф уклонился от предложения.

После смерти Екатерины II Павел I устроил перезахоронение Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор. По приказанию Павла Алексей Орлов нёс перед гробом императорскую корону.

Современники вспоминали, что получив этот приказ граф «зашёл в тёмный угол и взрыд плакал. С трудом отыскали, а еще с большим трудом убедили его взять корону в трепетавшие руки».

Перезахоронение Петра III в 1796 году. Погребальная процессия (фрагмент). На фоне процессии выделяются царский жезл-скипетр и Большая императорская корона, которую по приказанию Павла I несли граф А. Орлов, князь П. Б. Барятинский и П. Б. Пассек — участники убийства императора.

После этого Алексей Орлов покинул Россию и уехал за границу, взяв с собой дочь.

С воцарением императора Александра I граф с дочерью вернулись из Дрездена в Москву, где поселились в Александрийском дворце у Донского монастыря.

Юная графиня Анна (Иоганн Батист Лампи, около 1796 г.)

Скончался граф Алексей Орлов 24 декабря 1807 года (5 января 1808 года) в Москве. По рассказам, смерть его была ужасна - страшные боли мучили его, и, чтобы на улице не были слышны крики, он приказал дворовому оркестру играть марши. Чем сильнее становилась боль, тем громче звучала музыка из дома несчастного графа.

«невежествен» , чужд новомодных веяний (правда, перед глазами светского общества Вены в 1768 г. Алексей и Федор Орловы предстали «воспитанными и образованными », а классическую культуру Орлов имел возможность узнать, находясь в Италии в окружении интеллектуальной элиты).

Едва ли о «невежестве» Алексея Орлова свидетельствуют и его удачные агрономические и селекционные опыты (особенно в коневодстве и овцеводстве).

Итак, Алексей Орлов противоречив.

Он не принадлежит уже эпохе барокко, хотя многое в его взглядах и поведении имеет легко читаемые барочные черты, но он не стал и человеком Просвещения и рационализма.

Блестящий организатор, дипломат, волевой и энергичный политик, он был хорошим тактиком, но не стратегом. Трезвый расчет часто уступал у него место эмоциональному импульсивному посылу.

Будучи отважным до безумия, не терявшимся перед опасностью, он был способен увлекаться политическими миражами, при реализации которых оказывался на грани авантюризма.

Но вопрос о том, характеризует ли это человека «культуры барокко » или свидетельствует о непреходящих психологических особенностях личности остается пока открытым...

Предметы сервиза графа А.Орлова-Чесменского. Мейссенская фарфоровая манифактура (1769-1774) ГИМ. По легенде был подарен Орлову императрицей Екатериной Великой. В росписях сервиза нет единообразной системы. Каждый из предметов декорирован другим типом росписи - кажется, почти всеми типами сюжетных рисунков и орнаментальных декоров, известных на Мейсенской мануфактуре к концу 1760-х годов. При этом предметы объединяются единой формой, составом, характерным для столового сервиза 1760-70-х годов, единым местом и временем производства, а также вензелем владельца сервиза одинакового сервиза, помещенным на каждом предмете. Заказ на сервиз - характерно "русский". В нем очевидно стремление получить не только редкую подарочную вещь и дорогой предмет парадного обихода, но и образец европейского вкуса, который в данном случае представляет собой универсальный "образец образцов". По своей идее такой сервиз можно назвать идеальным для русского заказчика, ориентировавшегося в бытовом укладе на последние новинки моды. Выставка «Русские и немцы: 1000 лет истории, искусства и культуры». ГИМ

https://ru.wikipedia.org/wiki

Алексей Григорьевич Орлов, средний и самый известный из пяти братьев Орловых, вошел в историю как дипломат, военачальник, главнокомандующий российским флотом, прославив многими боевыми эпизодами не только наше Отечество, но и Грецию.

В 1768 году началась Русско-турецкая война, Алексей Орлов предложил императрице немедленно направить российский флот в Средиземное море. Замысел акции был ворловском духе: поднять на восстание с помощью российских моряков народы Балкан и греческого архипелага и разбить турок.

Екатерине II план понравился, и вскоре Орлов возглавил поход в Средиземноморье двух русских эскадр.

Российские корабли были недостаточно подготовлены и оснащены, но, как всегда, выручило мужество моряков, их вера в победу, а также мастерство генерала Г.Спиридова и упорство Алексея Орлова.

В итоге Чесменская битва (1770 г.) - одно из крупнейших сражений эпохи парусного флота (при двойном численном перевесе турецких военно-морских сил) - стала ярчайшей победой россиян.

Cражение проходило в два этапа: в Хиосском проливе и Чесменской бухте (у западного побережья Турции), с перерывом в несколько дней. В обеих битвах была добыта безоговорочная победа. В бою сгорело 15 вражеских линкоров, 6 фрегатов, большое количество мелких судов. Один линкор и пять гребных судов были взяты русскими моряками в плен. Турки потеряли весь флот и 10 тысяч человек, русские - 11 воинов.

Есть мнение, что неправомерно приписывать Орлову все победы. Да, там были профессионалы, их значение никто не умаляет. Но в жизни бывают моменты, когда профессионалы теряются, и возникает потребность в людях, одаренных другими качествами - силой духа, отвагой, уверенностью в победе и умением вселять эту уверенность в других.

Да, там были опытные мореплаватели, но они понимали, что шансы на победу у них ничтожны. Враг был сильнее и лучше оснащен. Они не могли не предвидеть позорного конца. Императрица не добавляла оптимизма: «Вся ваша экспедиция обратится в стыд и бесславие ваше и мое». Один из адмиралов даже надел парадный мундир и приказал музыкантам играть до конца, предвидя этот конец. Вот тут-то и востребован был талант Алексея Орлова - отвага, умение рисковать, заражать смелостью и уверенностью в победе всех людей вокруг. То есть побеждать силой духа.

Решение Алексея было дерзким до безрассудства - ворваться на своих кораблях в маленькую бухточку, заставленную турецкими судами и поддерживаемыми со всех берегов по кругу артиллерией.Страшно даже представить себе эту картину. Алексей Орлов и сам признавался: «Ужаснулся от предстоящего». С турками было то же самое, когда все началось.

Горело все, казалось, и вода бухты. Грейг писал в корабельном журнале: «Легче вообразить, чем описать ужас, остолбенение и замешательство неприятеля. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые еще не загорелись; большая часть гребных судов или затонула, илиопрокинулась». Победа была одержана русским флотом полная и окончательная, и Алексей Григорьевич Орлов немало этому способствовал!

Особенно важны были политические итоги Чесменского сражения: победа изменила дальнейший ход войны. Русские сумели установить военное господство над греческим архипелагом и контроль над Дарданеллами. После изгнания оккупантов греки боготворили Орлова, считая его настоящим освободителем от турецкого ига.

После победы в Чесменской битве русский флот под руководством А. Г. Орлова ушел в Ливорно, где между иностранными представителями развернулась конкурентная борьба за военные контракты с Россией.

Петербург оказался центральным участником военно-политических споров в Европе и мире, а наша Отчизна еще раз подтвердила свое право называться великой морской державой.

В память о Чесменской победе Екатерина II изготовила медаль для награждения участников сражения. На ней под изображением турецкого флота значилось одно только слово: «Был».

Граф Орлов был удостоен ордена Святого Георгия 1-й степени, ему был пожалован почетный титул - Чесменский. В честь этой победы в 1775 году в Гатчине установили обелиск, а в 1778 году в Царском Селе - Чесменскую колонну. В Петербурге в это время был возведен одноименный дворец, а затем - Чесменская церковь. Имя «Чесма» на российском флоте носили броненосец и линейный корабль.

Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский был незаурядным человеком. «В этом гиганте соединились ум, удивительная проницательность, безумная храбрость, неслыханная уверенность в себе, дерзость, расточительность, презрение к общественному мнению и природная доброта твердого человека, который в гневе бушует, шумит и тогда готов на все». О его силе рассказывали чудеса. Ударом меча он отрубал волу голову, руками ломал подкову, куски хрусталя, полосы железа. "Высокий, стройный, он очаровывал греческими глазами, спокойным выражением лица и приятным связным разговором. Братья очень любили его и дали ему ласковое прозвище «Алехан», - так писал об Орлове-Чесменском известный беллетрист начала прошлого века.

Современники любили графа. «Он был надеждою несчастных, кошельком бедных, посохом хромого, глазами ослепшего, надеждою больного, израненного войнами и врагами».(Е.Лунинский. «Княжна Тараканова». М. 1908 г).

Он был полон любви к людям, не к людям вообще, а ко вполне конкретному человеку. Он видел каждого и был внимателен к любому, встретившемуся на его пути.

Когда во дворце Алексея собирались гости, он всегда распоряжался, чтобы вынесли калачик и пенник каждому кучеру, ожидавшему своих хозяев на морозе. Он оставил жить в своем доме сержанта Изотова, когда-то спасшего ему жизнь в Чесменском сражении, выделил ему пожизненную пенсию. И люди платили Алексею ответной любовью. На его похоронах многие плакали навзрыд, а старенький сержант не вынес горя и скончался во время похорон своего благодетеля.

Общее впечатление от рассказов современников об Алексее такое: он для людей был радостью, праздником, гордостью, утешением. Его дом был хлебосольным. Ежедневно садились за столы 200 человек. Их угощали лучшими яствами и напитками.

Во время праздников собравшиеся всегда ждали его выезда, без Орлова праздник не начинался. Об этом остались многочисленные воспоминания. Еще до начала обычно все собравшиеся с нетерпением ждут, когда явится Алексей со своей свитой. И вот долгожданный возглас: «Едет!» И праздник начинается выездом длинной вереницы карет и верховых, богато украшенных и нарядных.Граф Алексей Орлов впереди на лучшем коне, весь в золоте и бриллиантах

Граф был остроумен и мудр по-житейски:

«А знаю то, что, не вспоя, не вскормя, врага себе не наживешь. Не помогать же и не вскармливать - лишиться надобно чувств добродетельных, а, лишаясь оных, не найдет честный человек благоприятства в жизни сей. Итак, иногда лучше самому терпеть, чем других заставлять» (Из письма к В.В.Шереметеву).

«Не услужа, не наживешь себе ворога на шею, но со всем оным лучше делать добро, а сделавши, не раскаиваться» (Из письма к Д.А.Огаркову).

Как бы предчувствуя, какие обвинения на него обрушат со временем потомки, граф Алексей говорил: «А в свете всегда так бывало: мало правду любили, мало и теперь любят, да и впредь мало надежды, чтоб ее любили».

Алексею Орлову ставят в вину историю с княжной Таракановой. В этой ситуации Алексей Орлов поступил как солдат, выполняющий приказ командира, императрицы, а солдат не должен обсуждать приказы, он должен их выполнять. Самозванка представляла угрозу для престола, и ее обезвредили, как обезвреживают террористок, невзирая на то, что они женщины.

Но тому, кто привык обвинять Алексея Орлова-Чесменского, никакие доводы не будут разумными. «Люди видят то, что хотят видеть; слышат то, что хотят слышать; верят в то, во что хотят верить, и отказываются верить в то, что им не нравится».

Еще одним доказательством неординарности натуры Алексея Григорьевича стал следующий этап его жизненного пути. В 1775 году, отойдя от государственных дел, неуемный Орлов с головой ушел в предпринимательство. Более двадцати лет герой Чесмы занимался разведением лошадей, создав в Воронежской губернии конный завод. Заводсуществует и поныне, и прославлен он, прежде всего, выведенной еще при жизни чесменского героя породой, названной «орловский рысак». Это необыкновенная верховая лошадь, которая не прогибалась даже под девятипудовым богатырем-вельможей.

Скончалсяграф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский в конце декабря 1807 года. Сохранились воспоминания о тех днях: «23 декабря 1807 года он принималу себя Ф.П.Уварова, показывая ему лошадей, страстным охотником до которых тот был. К 7 вечера у графа поднялся озноб и жар и продолжался до полуночи. Во втором часу ночи он дал поцеловать руку своей дочери и отпустил ее спать. В ночь с 24 на 25 декабря в 3 часа 10 минут его тихое дыхание прекратилось. Доктор Мухин, за которым послали, уже не застал его в живых». (Источник: РГИЛ.Ф.1285. Оп1-1807г. Д.240 Л. 11-12).

Как видите, никаких оркестров, заглушающих предсмертные крики, даже никаких предсмертных ужасных мучений, которые любят живописать экскурсоводы, рассказывающие о кончине Алексея Григорьевича, не было. Скончался граф тихо и мирно в своей постели и похоронен был в фамильном склепе Орловых в «Отраде».

Жизнь графа Алексея Орлова-Чесменского до сих пор дает нам поводы кразмышлению. Каждый сам выберет, что для него важнее в этом человеке: его воинские победы во славу Отечества и государыни императрицы или не вполне доказанная вина в смерти Петра III. «Каждый выбирает для себя»…

**********************************************************************************************************

Открытие памятника графу Орлову-Чесменскому в Греции в 2003 году

В 2003 году был открыт памятник графу Алексею Григорьевичу Орлову-Чесменскому на греческом острове.

Граф Алексей Григорьевич, прославивший Россию как великую морскую державу в Чесменском сражении, освобождал православных братьев- греков от турок. Его резиденция как главнокомандующего российским флотом располагалась на красивейшем греческом острове Спецес. Там и решено было открыть памятник. Греки, к счастью, помнят героев,которые сражались за их независимость, поэтому власти острова Спецес выделили место для памятника графу в красивейшей бухточке на самом дорогом участке земли.

Много разных российских организаций готовили открытие памятника герою Чесмы.

Скульптор Владимир Усов изваял бронзовый бюст Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского.

Черноморский флот выделилбольшой десантный корабль «Ямал» с моряками, морскими пехотинцами для участия в празднике.

Активное участие в торжестве приняли мэр Спецеса, военный атташе российского посольства в Греции, потомки греков, погибших за независимость своей страны, и простые жители острова.

Украшением праздника стали: парадроссийских морских пехотинцев, салют и вечерний концерт российских артистов, на который пришли почти все жители острова.В прибрежной таверне для наших моряков было устроено праздничное застолье.

Торжество напомнило грекам-островитянам о том, кто освобождал их предков от турецкого рабства. Да они и не забыли этого.

Прошло больше двух веков, а на острове живет много Орловых.

Когда-то в благодарность герою, по давней греческой традиции, многие греки брали его фамилию, забывая свою, и она сохранилась до наших дней.

Владельцы местной таверны до сих пор носят фамилию Орлов.

Кто знает, может кто-то из них действительно кровный потомок графа.

Ведь он был так красив и смел, а это всегда нравилось девушкам...

Так что, если кого-то из российских туристов судьба занесет на греческий остров Спецес, он сможет полюбоваться бронзовым бюстом графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского на высоком ослепительно белом постаменте, украшенном гербом России, и, возможно, будет горд тем, что в его стране были такие герои.

Нина Симоненко. Остров Спецес. Октябрь 2003 год.

********

Смерть Петра III и братья Орловы. Как это было на самом деле.

«А в свете всегда так бывало: мало правду любили, мало и теперь любят, да и впредь мало надежды, чтоб ее любили». Граф А.Г.Орлов-Чесменский

«Самым тяжелым обвинением, которое лежало на А.Г.Орлове, было обвинение в убийстве Петра III. А между тем никаких доказательств его вины нет.

200 лет историки некритично использовали в качестве основной улики письма Алексея Григорьевича из Ропши, куда он конвоировал свергнутого императора. Часть из них сохранилась в подлинниках, а знаменитое роковое письмо с признанием Алексея в убийстве, - в копии. Текст его был скопирован графом Ф.В.Ростопчиным, когда Павел I разбирал бумаги покойной матери, подлинник же император бросил в огонь.

Очень сомнительный способ появления для исторического источника. Возникает резонный вопрос не только о достоверности сообщенных в письме сведений, но и о подлинности подобного документа вообще.

Несколько современных историков по поводу причин смерти Петра III пришли к совершенно иным выводам.

В.А.Плугин: «К смерти Петра III причастны совсем другие люди, в частности Г.Н.Теплов и А.М.Шванвич».

О.А.Иванов: « Роковая записка не принадлежит перу А.Г.Орлова" . А.Б.Каменский: «Несчастный император вполне мог умереть от геморроидальных колик, которые резко обостряются на нервной почве - а уж стресс у свергнутого императора был налицо».

О. И. Елисеева, специалист по истории ХVIII века:

«Если согласиться с последней версией, то придется признать, что в манифесте Екатерины II о смерти Петра III была написана правда. Поэтому Панин, будучи врагом братьев Орловых и зная все детали дела, ловко сыграл на общественном настроении и обвинил Орловых. А Алексей, прекрасно понимая, что ни одному оправданию не поверят и пятно в любом случае падет на императрицу, молчаливо принял вину на себя. Он позволил шептаться за спиной, не опровергал ни единого слова, лишь бы ее имя осталось чистым, потому что питал к императрице безграничное уважение и любовь».

*****

Без краткого предисловия рассказывать о смерти Петра III невозможно, потому что это событие в жизни России XVIII века стало, наверное, узловым. Оно определило направление развития страны, как минимум, на предстоящее столетие. Ведь оно связано не только с отстранением от власти Петра Федоровича, но с восшествием на престол Екатерины II в 1762 году.

Наследование престола давно обсуждалось при дворе в связи с болезнью бездетной императрицы Елизаветы Петровны.

Она вела речь о возведении на престол своего племянника Петра Фёдоровича (урождённого Карла Петера Ульриха Гольштейн-Готторпского).

Эти намерения не находили поддержки ни у кого в России и, в первую очередь, у аристократической верхушки. Наследник был ярым германофилом, воспитывался учителями-иностранцами. По отцу был внучатым племянником шведского короля Карла XII , и поначалу его готовили на шведский престол. Иностранные порядки Петр III начал заводить сразу после прихода к власти, категорически отказавшись принять православную веру и миропомазание. (Так что помазанником Божиим он так и не стал!)

Гонения и запреты в отношении церкви, реформы в армии (враждебно встреченные офицерством и солдатами), сдача в пользу противника победных итогов русско-прусской войны - всё это вызвало в народе яростное отторжение. Недовольство новым императором заметно возросло в обществе за полгода нахождения Петра III на троне.

С учетом таких настроений дворцовый переворот был делом времени. Вопрос был лишь в том, кто унаследует российский престол. С одной стороны, сильные позиции были у сторонников регентства при несовершеннолетнем цесаревиче Павле. На место регента претендовал многоопытный царедворец Н.И.Панин. С другой стороны, не хотела мириться со своей ролью отверженной Великая Княгиня Екатерина Алексеевна, супруга Петра III.

Наследник хотел избавиться от нее, заточив в монастырь, и воссоединиться со своей любовницей Е.Р.Воронцовой.

Будущую императрицу поддерживали гвардейские офицеры, возглавляемые братьями Орловыми. Алексей Григорьевич Орлов - средний из пяти братьев, оказался в центре крупнейших исторических событий XVIII века.

*******

В 2018 году вышла книга кандидата философских наук Олега Александровича Иванова «Петр III. Загадка смерти. Уникальное исследование ропшинской драмы. Криминалистические экспертизы документов». Москва. Центрполиграф. 2018.

Имя Олега Иванова в исторической и краеведческой литературе хорошо известно.

В 2002 году его книга «Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский в Москве» была награждена дипломом конкурса, посвященного истории Москвы.

Статьи Олега Александровича на исторические темы часто печатают в «Московском журнале». Почти все его работы посвящены царствованию Екатерины Великой и ее сподвижникам, в первую очередь, братьям Орловым.

Автор, пытаясь восстановить истину, много работал в архивах, проводил многочисленные почерковедческие экспертизы, анализировал полученные результаты, скрупулезно выверял факты. Ученый сделал выводы, которые могут положить конец кампании дискредитации Екатерины II и Алексея Орлова.

О.А.Иванов развенчал многочисленные мифы, выдумки и прямые подтасовки. В советский период у историков порой преобладали идеологические мотивы, и императрица Екатерина II изображалась только деспотичной властительницей, крепостницей, иностранкой. Братья Орловы - царскими фаворитами, корыстными и бездумными исполнителями чужой воли.

Большая часть архивов была недоступна для изучения. У беллетристов серьезный анализ этих событий был подменен выдумками и легендами, которые повторялись, обрастая новыми деталями и неправдоподобными сенсациями.

К счастью, эта негативная тенденция сейчас уходит в прошлое. Ученые- историки приходят к новым заключениям и выводам.

***

Именно близость к императрице, полное её доверие к Алексею Григорьевичу сделали его объектом дискредитации после событий 1762 года со стороны российских недоброжелателей графа и некоторых зарубежных политиков в лице послов Франции, Британии, Пруссии. Именно они после смерти Петра III в депешах своим правительствам описали приход к власти Екатерины II в явно недоброжелательных тонах и с подачи Н.И.Панина содействовали рождению мифа о вине Алексея Орлова в смерти Петра III.

Генерал-аншеф (1769), лейб-гвардии Преображенского полка подполковник, Кавалергардского корпуса поручик, орденов российских Св. апостола Андрея Первозванного, Св. Александра Невского и Св. великомученика Георгия I класса кавалер.

брат фаворита, отличался "богатырским сложением и геркулесовой силой". Из всех Орловых он один был "в истинном смысле народный человек, в силу того, что у него с народом были общие вкусы, общие радости, общие стремления и верования"; из всех Орловых в нем одном иностранные дипломаты признавали все качества государственного мужа: большое спокойствие в обсуждении дела, ясность взгляда, упорство в преследовании своих целей; "только полная уверенность в успехе может побудить его предпринять что-либо рискованное". "Граф мастер скрывать свои чувства", - говорила о нем одна особа, очень хорошо его знавшая. Было бы чрезвычайно любопытно и даже поучительно проследить, как рос и мужал этот человек, прегрешивший в устранении Граф Алексей Григорьевич Петра III, прославивший себя Чесмой, опозорив- Орлов-Чесменский гаий себя Таракановой. Несомненно, что все эти роли, столь разнообразные, отвечали его твердому характеру, соответствовали его сильной воле.

Алексей Орлов (Чесменский)" >

Мы не знаем ничего о его воспитании, не знаем, какое получил он образование. Современники говорили, будто он воспитывался в Сухопутном кадетском корпусе, будто участвовал в Семилетней войне и получил несколько ран; но эти сведения, хотя и довольно вероятные, ничем не подтверждаются. В формулярном списке Орлова не упомянуто о ранах, полученных в Семилетнюю войну, и несомненна одна только рана, нанесенная ему лейб-кампанцем после трактирной ссоры, - шрам на левой щеке, давший ему прозвище le balafre (Меченый (фр.)), которое Орлов носил всю жизнь и унес в могилу.

Более обстоятельные сведения о жизни и деятельности Алексея Орлова имеются лишь со времени переворота 28 июня 1762 г., возведшего императрицу Екатерину на престол. Орлов принимал деятельное участие в подготовке этого события, и его заслуги в этом отношении высоко оценивались Екатериной. 29 июня А. Г. Орлов "за отличные заслуги Отечеству" был произведен в секунд-майоры в Преображенский полк с чином генерал-майорским; 3 августа ему пожаловано 800 душ крестьян, а в день коронации императрицы он получил орден св. Александра Невского и графское достоинство вместе с братьями.

Следующие за переворотом годы прожил в Петербурге. 1 января 1765 г. он был пожалован в поручики Кавалергардского корпуса. В 1767 г., после смерти фельдмаршала графа А. Б. Бутурлина, бывшего подполковником Преображенского полка, Орлов был назначен на его место. Екатерина пожаловала ему на известных условиях села Остров и Беседы с причисленными к ним деревнями, всего 1500 душ, а два года спустя повелено было отдать ему эти села "без всякого зачету в полном составе в потомственное и вечное владение".

Но вскоре граф Орлов вдруг заболел. Его болезнь называли "воспалением желудка". Екатерина, которая в это время путешествовала по Волге "в Азию", выказала сильное беспокойство состоянием здоровья Орлова. "Теперь одна болезнь Алексея Григорьевича меня беспокоит", - писала императрица Н. И. Панину. 21 июня 1768 г. вице-канцлер князь А. М. Голицын писал к русским представителям при иностранных дворах, что граф А. Г. Орлов "для поправления здоровья по совету врачей отправляется в чужие края к минеральным водам и уже выехал по пути в Германию". Графа сопровождали брат его Ф. Г. Орлов, подполковник Герсдорф и кавалергард Бухгольц. Орловы ехали под именем "господ Острововых", чтобы не подать повода к бесполезным замечаниям об их путешествии. Так усердно старались сделать поездку Орловых частной и по возможности незаметной именно потому, что она имела политическую подкладку.

Алексей Орлов (Чесменский)" >

Братья Григорий и Алексей Орловы интересовались положением греков и славянских народов, находившихся под турецким и иностранным игом. Теперь А. Г. Орлову представлялся случай вступить в непосредственные сношения с этими народами, посетить некоторые из славянских земель и извлечь возможную пользу в интересах России. Перед отъездом императрица пожаловала Алексею Орлову орден св. Андрея Первозванного и 200 тыс. руб. на покрытие расходов в пути и на лечение. 24 октября 1768 г. Орловы прибыли в Вену, пробыли очень недолго и отправились в Пизу. Принятый благосклонно герцогом Тосканским А. Г. Орлов остался в Пизе гораздо дольше, чем предполагалось по программе лечения. В июле Орловы вместе с И. И. Шуваловым устроили в Пизе блестящий праздник, удостоенный посещения герцогом. В Пизе Орлов забыл о лечении, всецело поглощенный главной целью своего путешествия.

Доверенные лица и негласные корреспонденты "господ Острововых" отправились в Морею, появились среди греческих колоний в Венеции и Триесте и сообщали свои наблюдения Орловым; появились русские агенты и в Черногории. Сам Орлов хлопотал о вооружении судов Венецианской республики под предлогом защиты ее торговых интересов на море; приобрел в Генуе 20-пушечный корабль, набрал из греков и славян экипаж в 150 человек, ловко пустив в то же время слух, что корабль готовится для корсарских целей.

Эти предприятия делались с ведома и одобрения императрицы. Уже в конце 1768 г. доносил Екатерине "о действительной тамошних народов склонности к восстанию против Порты". В ответ на это императрица писала ему: "Мы сами уже, по предложению брата вашего генерал-фельдцейхмейстера, помышляли об учинении неприятелю чувствительной диверсии со стороны Греции как на твердой ее земле, так и на островах архипелага". Императрица желала ведать "собственное рассуждение" Орлова об удобности, пользе, времени и количестве отправляемой в Средиземное море эскадры; и для того, писала она, "поручаем вам объяснить как наискорее мысли ваши, дабы мы по оному решительную уже резолюцию благовременно принять могли". Таким образом, Екатерина имела полное основание сказать: "Гр. Орлову одолжена я частью блеска моего царствования, ибо он присоветовал послать флот в архипелаг". А сия экспедиция составляет действительно одно из славнейших военных событий царствования Екатерины П.

29 января 1769 г. графу А. Г. Орлову даны были две "формальные полные мочи", но государыня желала, чтобы все дело велось тайно. Орлову предоставлялось право просить себе сотрудников по собственному выбору; он должен был позаботиться о вооружении; ему открывался неограниченный кредит с отчетностью в расходах только перед самой императрицей. 3 июня был пожалован в генерал-аншефы. В конце 1769 г. князь Ю. В. Долгоруков под видом купца приехал в Пизу и сообщил Орлову, что "весьма скоро к нему придут 9 линейных кораблей, несколько фрегатов и 5 тысяч десантного войска..."

В ноябре 1769 г. эскадра адмирала Спиридова, вышедшая из Кронштадта 25 июля, прибыла на о. Минорку. Приказано было Спиридову идти к морейским берегам, и эскадра его с десантом 17 февраля 1770 г. вступила в порт Витуло. Здесь русские сухопутные войска образовали из майнотов два спартанских легиона, восточный и западный, придав каждому по дюжине русских солдат при одном унтер-офицере. Командовавший восточным легионом капитан Барков 20-го же февраля обложил крепость Мизитру, которая через девять дней сдалась на капитуляцию.

Вслед за этим 1 марта Спиридов послал цейхмейстера морской артиллерии Ганнибала с двумя кораблями и одним фрегатом к крепости Наварин, которая и сдалась 10 апреля. В этот же день главнокомандующий Орлов прибыл на флот, стоявший на якоре у Корона. Местом своего пребывания он избрал Наварин, откуда предпринял несколько экспедиций, но почти без всякого успеха. Изменив свой план действий, он взорвал наваринские укрепления и со всем флотом пошел к о. Идра, куда вскоре прибыла и вторая эскадра контрадмирала Эльфинстона. сам принял начальство над всем флотом, подняв 11 июня на корабле "Три иерарха" кайзер-флаг.

В момент поднятия кайзер-флага положение дел было таково: у о. Идры соединились обе эскадры, Спиридова и Эльфинстона, со всем десантом, состоявшим из восьми рот Кексгольмского пехотного полка и двух рот артиллерии; турецкий флот, имевший целью освободить Наварин, увидя полное разрушение крепости, шел на всех парусах к Дарданеллам. Орлов, убежденный уже горьким опытом, что на суше никакие успехи немыслимы, решился преследовать турецкий флот. "Теперь, - писал он вице-канцлеру князю Голицыну 20 июня, -- соединясь, весь наш флот следует за неприятелем, который везде бежит, укрываясь между архипелагских островов. Время покажет впредь, отважится ли оной дать бой или возвратится в Константинополь*.

Турецкий флот отважился. Им командовал алжирец Хасан-бей, не раз уже проявлявший свою отчаянную храбрость. К тому же силы противников были далеко не равны - численное превосходство было на стороне турок. Русский флот состоял из 10 кораблей, 3 фрегатов и 17 легких судов; в турецком же флоте насчитывалось 16 кораблей, 6 фрегатов и более 50 мелких судов. Хасан-бей не избегал сражения. 23-го же июня турецкий флот стал на якорь за о. Хиос; утром 24-го Орлов ввел русский флот в канал, отделяющий Хиос от анатолийского берега. На совете флагманов было принято предложение графа Орлова немедленно атаковать турок.

Русский флот, построив "линию баталии", стал спускаться на противника в следующем порядке: корабли "Европа", "Евстафий" и "Три святителя" составляли авангард под командой адмирала Спиридова; кордебаталию под командой самого Орлова составляли корабли "ИануариЙ", "Три иерарха" и "Ростислав"; контр-адмирал Эль-финстон командовал арьергардом, состоявшим из кораблей "Не тронь меня", "Святослав" и "Саратов".

Ровно в полдень 24 июня капитан Клокачев, командир "Европы", приведя свой корабль на левый галс, открыл огонь по передовому турецкому кораблю, носившему флаг главнокомандующего, но вскоре ввиду мели и близости "Евстафия" поворотил на правый галс, спустился и стал за "Ростиславом". Бой длился уже два часа. Авангард и кордебаталия действовали более или менее успешно против первых от входа неприятельских кораблей; арьергард же стрелял издалека и лишь к концу боя мог приблизиться к неприятелю.

Военно-морские флаги России, учрежденные Петром IРешительное значение имел маневр "Евстафия"; он был в сильном огне против трех судов, направляя свои выстрелы исключительно на корабль турецкого главнокомандующего; с прорванными парусами и с перебитым рангоутом "Евстафий", потеряв возможность управляться, навалился на корабль капитан-паши; начался рукопашный бой. Спиридов и Ф. Г. Орлов съехали с "Евстафия" на пакетбот "Почтальон". Корабль капитан-паши загорелся; турки, спасаясь, бросились на "Евстафия"; вслед за тем турецкая грот-мачта, подгорев, упала на "Евстафия", причем искры попали в крюйт-камеру, и "Евстафий" взлетел на воздух; несколько минут спустя взлетел на воздух и корабль капитан-паши. С "Евстафисм" погибло более 600 человек. Турками овладела паника. Обрубая канаты, они ставили паруса и бежали по направлению к Чесменской бухте. Русский флот не преследовал неприятеля - он перешел к входу в бухту и стал на якорь.

В этот же день вечером граф Орлов созвал военный совет, на котором решено было вновь атаковать неприятеля. Хотя совету не были известны положение и размеры Чесменской бухты, но имелись частные сведения, что укрывшийся там турецкий флот крайне стеснен в своих движениях, вследствие чего сама собой являлась мысль о брандерах (Брандер - судно во времена парусного военного флота, предназначенное для сожжения вражеских кораблей) Бригадиру Ганнибалу поручено было приготовить четыре брандера; имевшийся в русском флоте бомбардирский корабль должен был открыть огонь бомбами. Приготовления к бою заняли не только вечер 24-го, но и весь день 25 июня.

К утру 25 июня русский флот расположился перед входом в Чесменскую бухту полукружием, на стосаженной дистанции между кораблями. Турки тоже готовились: они построили на суше против флангов нашей линии батареи, выставили четыре корабля при входе в бухту, поставив за ними все прочие суда, почти под самым берегом. Наши брандеры были готовы только к вечеру 25-го и поступили в отряд бригадира Грейга, состоявший из четырех кораблей, двух фрегатов и бомбардирского корабля.

В ночь на 26 июня при полном лунном свете Грейг начал атаку. Капитан Клокачев приблизил "Европу" к неприятелю и открыл огонь; за "Европой" стали подходить и другие суда. В это время загорелся один из турецких кораблей, за ним другой. Пущены были брандеры. Три брандера не имели успеха; четвертый под командой лейтенанта Ильина сцепился с турецким кораблем и был зажжен; от него загорелся турецкий корабль. Ветер был слабый, но северный, на турецкие суда. За первым кораблем загорелся второй, третий, и затем вспыхнул страшный пожар, охвативший весь турецкий флот, стоявший под ветром и не имевший выхода. Одно за другим взлетали на воздух турецкие суда, и к 9 часам утра 26 июня в Чесменской бухте сгорела вся флотилия Хасан-бея: 15 кораблей, 6 фрегатов и более 50 мелких судов. Во время общего пожара удалось спасти только 60-пушечный турецкий корабль "Родос" и 5 галер, увеличивших наши трофеи. Кроме 6 судов были взяты 22 медные пушки с батарей против наших флангов...

27 июня Орлов писал вице-канцлеру князю Голицыну: "Победы совершеннее быть не может. Из 16 неприятельских линейных кораблей, шести фрегатов, множества бригантинов, полугалер и других малых судов не осталось ничего, кроме печальных следов сего вооружения: все без остатка потоплены, переломаны и сожжены".

Действительно, "победы совершеннее быть не может". Многое А. Орлову простится за Чесму, и слава, добытая им в чесменских водах, навеки записала его имя на скрижалях истории. Значение чесменской победы для русского флота достойно было оценено императрицею Екатериной: после благодарственного молебствия была отслужена "соборная панихида Петру Великому, основателю флота и первому виновнику сей новой для России славы; мы плодом его трудов пользуемся".

За Чесму граф Алексей Григорьевич Орлов получил орден св. Георгия 1-й ст. Позднее он получил титул Чесменского, шпагу, украшенную бриллиантами, серебряный сервиз и "на поправление домашней экономии" 60 тыс. руб. Празднование чесменской победы отличалось особой пышностью. В память Чесменского боя и в честь Орлова выбита медаль, в царскосельском саду поставлен обелиск с изображением Орлова, на фарфоровом заводе сделаны вазы с его портретом и рисунками боя...

Чесменская победа доставила русскому флоту господство в архипелаге, которым Орлов, к сожалению, не сумел воспользоваться. Поздней осенью он направился со всем флотом к о. Парос и избрал порт Аузу местом стоянки.

Корабль "Евстафий", участвовавший в морском сражении при Чесме

4 марта 1771 г. граф Орлов приехал в Петербург для представления отчета о положении дел в архипелаге. Здесь он пробыл всего несколько дней. Б конце марта Орлов выехал обратно в Ливорно, а оттуда в Парос, куда и прибыл 28 июня. Теперь он был снабжен двумя "полными мочами": одна заключала инструкцию для дальнейших действий флота в архипелаге, другая - право начать "мирную негоциацию" с турецкими комиссарами.

Кампания 1771 г. уже не отличалась прежней энергией. Высадка на о. Негропонт и близ Кавалы не имела значения; 2 ноября Орлов овладел Митиленой, которую защищал 4-тысячный гарнизон, сжег верфи, уничтожил заготовленные для постройки кораблей материалы, заклепал пушки. Кампания 1772 г. ознаменовалась славной победой, где граф Бойнович истребил 11 турецких судов и уничтожил все замыслы Мустафы против экспедиции Орлова.

Осенью 1773 г. Орлов был опять в Петербурге и принимал участие в заседаниях совета при обсуждении предстоящей кампании 1774 г. Решено было отправить новую эскадру в средиземные воды под командою Грейга, а о себе граф Орлов заявил, что, видя волю императрицы, чтобы он продолжал начальствовать над флотом, он, как усердный сын Отечества, не уклоняется... но видно было, что на этот раз Орлов ехал в архипелаг неохотно, хотя и получил новые знаки милости государыни.

Отставка младших братьев вслед за удалением от двора графа Григория, конечно, подействовала на Алексея Орлова. Он должен был сознавать, что с этого времени деятельность его уже далеко не будет иметь того простора, который он имел раньше, всегда встречая поддержку в императрице благодаря брату Григорию. "А. Г. Орлов, - писал Сольмс 21 февраля 1774 г., - вернулся из Москвы, куда ездил единственно для развлечения, и скоро вновь отправляется в архипелаг, хотя на этот раз против своего желания, ибо сам признается, что там нельзя сделать ничего существенного".

Вид Неаполитанской бухты

В архипелаге ничего и не было сделано, но в Италии Орлов ознаменовал себя подвигом, не соответствующим приобретенной им славе. Подвиг этот - позорное пятно на памяти графа А. Г. Орлова.

В начале 70-х годов XVIII столетия в разных пунктах Европы появлялась таинственная личность, молодая 25-30-летняя женщина, выдававшая себя за русскую принцессу, дочь императрицы Елизаветы Петровны. Кто была она - остается и, вероятно, надолго еще останется неизвестным. Она так же часто меняла свои имена, как местопребывание и свои привязанности. Она называлась султаншей Селимой и Али-Эмене, принцессой Владимирской Елизаветой, госпожой Франк, Шслль, Треймюль и т. п.; в Венеции она жила под именем графини Пиннеберг, в Пизе она называлась графиней Силинской; у нас ее звали и зовут Таракановой.

Английский посол в Петербурге утверждал, что она дочь трактирщика в Праге; английский консул в Ливорно считал ее дочерью нюрнбергского булочника. В Лондоне и Париже она вращалась в обществе различных искателей приключений; она находилась некоторое время в связи с польским посланником в Париже Огинским, а затем с князем Лимбургским. Сношения авантюристки с польскими эмигрантами, может быть, подали ей мысль заявить свои права на русский престол под видом дочери императрицы Елизаветы и Разумовского.

По отзыву современников, она отличалась быстрым умом, некоторым образованием, обладала привлекательной наружностью и кокетством, легко побеждавшими сердца мужчин. дает такой ее портрет, впрочем, изложенный канцелярски-бесцветным языком: "Она женщина росту небольшого, тела очень сухого, лицом ни бела, ни черна, а глаза имеет большие и открытые, цветом темно-карие, и косы, брови темно-русые, а на лице есть и веснушки..." Задумав склонить на свою сторону русский флот и привлечь графа Орлова обещанием щедрых наград, она написала ему письмо, открывшее ее намерения и ее местопребывание. Орлов послал своих агентов следить за нею и сообщил о появлении ее Екатерине, прибавив в своем донесении: "Есть ли этакая на свете (т. е. дочь Елизаветы) или нет, я не знаю, а буде есть и хочет непринадлежащего, то б я навязал ей камень на шею да в воду".

Княжна Тараканова в заточенииРевнивая вообще к своей власти, а теперь встревоженная пугачевским бунтом, Екатерина отнеслась к этому известию с крайним раздражением и предписывала Орлову послать корабль и требовать выдачи "сей твари, столь дерзко всклепавшей на себя имя и породу... употребить угрозы, а буде и наказание нужно, то бомб несколько в город метать можно, а буде без шума достать способ есть, то я и на сие соглашаюсь". Орлов обязан был исполнить в точности волю государыни, но действия его были иные. Он сделал вид, что соглашается на лестные предложения "принцессы", уговаривал ее приехать в Пизу, где ожидает ее великолепная квартира и почетная встреча; он готов всюду сопровождать ее.

Сам Орлов следующим образом рассказывает о дальнейшем: "Она ко мне казалась быть благосклонной, чего для и я старался казаться пред нею быть очень страстен, наконец я ее уверил, что я бы с охотою женился на ней и в доказательство хоть сегодня, чему она, обольстясь, более поверила. Признаюсь, что я оное исполнил бы, лишь только достичь бы того, чтобы волю Вашего Величества исполнить. Но она сказала мне, что теперь не время, потому что она еще несчастлива, а когда будет на своем месте, тогда и меня сделает счастливым". Всецело доверившись Орлову, "принцесса" дала уговорить себя отправиться в Ливорно для осмотра русской эскадры. Здесь она была арестована.

"Она и по сие время еще верит, - пишет Орлов, - что не я ее арестовал, а секрет наш наружу вышел... Она была во все время склонна до самой Англии в чаянии, что я туда приеду, а как меня не видала тут и письма не имела, пришла в отчаяние, узнав свою гибель, и в великое бешенство, а потом упала в обморок и лежала в беспамятстве четверть часа, так что и жизни се отчаялись, а как опамятовалась, то сперва хотела броситься на английские шлюпки, а как и того не удалось, то намерение положила зарезаться или в воду броситься..."

В то время как Орлов в таком спокойном тоне описывал из Пизы от 11 мая путешествие своей жертвы, эскадра Грейга, жаловавшегося, что он никогда не исполнял более тяжелого поручения, подходила к Кронштадту. В Петербурге несчастная Тараканова подверглась допросу "с пристрастием" и вскоре умерла в каземате...

К концу 1775 г. Орлов возвратился в Россию. Могущество и значение Потемкина были уже в полной силе. При его честолюбии рядом с ним трудно было стоять такому же честолюбивому человеку, как Орлов-Чесменский, обладавшему к тому же таким громким именем. В ноябре Орлов подал прошение об отставке от всех должностей по болезни, и 2 декабря 1775 г. указом Военной коллегии уволен с чином полного генерала "навсегда от всякой службы".

Всю остальную жизнь Орлов-Чесменский прожил в Москве, только по временам уезжая за границу и еще реже в Петербург. Он сделался своим человеком в Москве, особенно любимым и популярным, первым в ряду тех вельмож не у дел, которые наполняли тогда Москву. Живя в Нескучном, около Донского монастыря, Орлов погрузился в хозяйственные заботы и с особенным увлечением занимался своим конным заводом, который скоро приобрел заслуженную известность. В этом заводе, в Острове, находились в числе прочих арабских лошадей, приобретенных Орловым на Востоке, и те два знаменитых жеребца, которые считаются родоначальниками орловских рысистых и верховых лошадей.

В 1782 г. Орлов, которому шел уже 48-й год, женился на 20-летней Авд. Ник. Лопухиной. Екатерина изъявила согласие на брак и прислала пожелание "всякого счастья и благополучия". 2 мая 1785 г. у графа Орлова родилась дочь Анна. Но семейная жизнь Орлова продолжалась недолго: 20 августа 1786 г. Авд. Ник. родила сына и в тот же день умерла; сын умер четырех лет...

Весной 1796 г. Алексей Григорьевич Орлов вместе с братом Владимиром приезжал в Петербург с целью представить императрице свою юную дочь. "Видел я, - говорит Грибовский, - когда он представлял государыне в Зимнем дворце свою дочь графиню Анну. Государыня приласкала ее рукою за подбородок, похвалила и в щечку поцеловала. Когда они вышли, то государыня сказала: "Эта девушка много доброго обещает".

Осенью того же года, собираясь за границу, Орлов снова приехал в Петербург, и здесь застала его смерть императрицы. Орлов, не обнаружив "ни малейшего движения трусости или подлости", присягнул Павлу I. При перевозе тела батюшки императора Павла - Петра III из Александро-Невской лавры в Зимний дворец нес императорскую корону, а во время церемонии совместного погребения Екатерины II и Петра III он был "дежурным при гробах". Тотчас после этого, ссылаясь на слабость здоровья, Орлов начал проситься за границу.

Лишенный именным указом 31 декабря 1796 г. пенсии, граф Орлов все царствование Павла I прожил вне пределов России, проводя зимы в Лейпциге и Дрездене, а на лето уезжая в Карлсбад и Теплиц.

Весною 1801 г. получено было известие о смерти Павла I. Орлов немедленно выехал в Россию. По этому поводу он писал Воронцову в Лондон: "Расположился было я ехать в Карлсбад, но на сих днях получил от всемилостивейшего нашего императора (Александра 1) своеручное письмо, в котором благоугодно было показать свое соизволение и желание видеть меня в Петербурге, чего для тороплюсь упасть к стопам его и препоручить дух и тело мое. У меня ж большой камень с сердца свалился: за дочь мою я всегда опасался, чтобы покойный государь не приказал ее выдать противу желания ее, а теперь от оной снедающей меня мысли совершенно освобожден. Да и вся Россия стала спокойнее дышать. Удивительное дело, как себя до такой степени довести, что и здешние жители отменно оному случаю рады".

Знак ордена св. Владимира с мечамиВ сентябре Орлов участвовал в торжествах по случаю коронации Александра I. С этого времени он, как кажется, уже безвыездно поселился в Москве. Несмотря на то что года давали себя чувствовать и Орлов сам сознавал, что он дряхлеет, ему еще раз пришлось выступить на поприще общественного служения. В 1806 г. был избран и утвержден в звании "командующего милицией V области", в значительной степени сформированной на средства графа и его дочери. Хотя этой "милиции" по случаю Тильзитского мира не пришлось принять участия в военных действиях, но практичность Орлова при организации ополчения отразилась на хозяйственной стороне этого дела. 26 февраля 1807 г. император Александр I писал в рескрипте: "Извсстясь с особым удовольствием о пожертвовании, которое дочь ваша, гр. Анна Алексеевна, сделала доставлением в V область милиции значущего количества оружия, не могу я никому другому лучше, как вам, поручить изъявить ей мою признательность". А 26 октября Орлов был пожалован орденом св. Владимира 1-й ст.

Благодаря своему богатству, азиатской роскоши, к которой Орлов питал слабость, а главное благодаря своим чисто русским народным вкусам он не мог не сделаться в Москве самым популярным человеком. Орлов делал много добра, старался быть доступным, оказывал покровительство людям, к нему обращавшимся. Праздники и балы Орлова посещались всей дворянской Москвой, на его обеды незваные собирались так же, как и званые. Простой народ стремился под Донской, к Нескучному, чтобы полюбоваться на рысаков графа, на его скачки и бега или посмотреть на кулачные и петушиные бои, устраивавшиеся Орловым для народа.

В манеже его в Нескучном постоянно устраивались карусели, и графиня Анна Алексеевна со своими знакомыми дамами и девицами участвовала в них. Наездницы, среди которых графиня Орлова была первой, изумляли зрителей своей ловкостью. При манеже были у графа берейторы англичане и немцы и русские наездники, выученные им самим. Чтобы возбудить интерес к скачкам и бегам, граф Орлов назначал призы и держал пари.

Англичанин Кокс, которому Алексей Григорьевич показывал в с. Острове свой завод, говорит: "Большая часть лошадей паслась на равнине; среди них было немало весьма красивых жеребцов, более 60 кобыл, причем у большинства были жеребята. Эти лошади приведены из отдаленнейших частей света, а именно из Аравии, Турции, Татарии, Персии и из Англии. Арабских он приобрел во время своей экспедиции в архипелаг. Из них ценились особенно четыре лошади настоящей кохлинской породы, столь ценимой даже в Аравии и столь редко встречающейся вне своего отечества". Но заслуга графа Орлова-Чесменского не в том, что он был охотником и любителем лошадей - такие есть всегда и везде, - а в том, что он создал тип русской рысистой и верховой лошади, не говоря о том, что русское коннозаводство обязано ему улучшением всей массы лошадей в России. "Наш рысак, - писал современник, - есть чисто русское произведение, обязанное своим происхождением сообразительности гр. Орлова-Чесменского"; ему же "обязаны мы и образованием лучшей в России породы верховых лошадей, породы, названной также, по имени графа, орловскою".

А. Г. Орлов-Чесменский умер в Москве 24 декабря 1807 г. на 73-м году. Он был погребен в фамильном склепе в с. Отраде.