С какой болью сравнил любовь гейне. Зубная боль в сердце. Немедикаментозные методы обезболивания

Неисповедимы пути Господни! Вот, оказалось, что наш Федор Тютчев и ихний Генрих Гейне были однажды влюблены в одну и ту же женщину... Тютчев ей еще стихотворение посвятил известное:

Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло...
Так вот, дама эта - Клотильда Ботмер- первая любовь русского дипломата Тютчева. Позже, он женился на ее старшей сестре, Элеоноре. А потом подтянулся и Гейне и тоже влюбился. Тусовка..))
Вот эта девушка

С подачи Клотильды, кстати, Тютчев начал переводить стихотворения Гейне. Это были самые первые переводы Генриха Гейна на русский.

Когда я училась в институте, я была к Гейне крайне холодна. Сейчас начинаю отогреваться вот))
Кстати, личная жизнь его преочень интересна. Чего стоит только его первая любовь- дочка местного палача! Эта профессия считалась стремной, люди сторонились палача и его семейство. В трактирах им подавали специальную посуду, а если таковой не было - то хозяева разбивали стакан, из которого пил палач. Но Генриха, наверное, заводила такая любовь вопреки. Правда, вскоре родители услали его в другой город, работать на своего богатого дядю, банкира. И Гейне сразу влюбился там в его дочь, свою кузину Амалию. Несчастная палачиха была позабыта... Правда, эта новая любовь была безрадостна и не взаимна.
Но первая любовь не проходит напрасно, видимо. Гейне всё-таки тянуло к простым людям. Когда он эмигрировал в Париж, то сошелся там с неотесанной молодой провинциалкой Матильдой. Она не прочла ни одного стихотворения Гейне (кажется, она вообще не умела читать) и не особо понимала, что живет с великим немецким поэтом. Гейне считал, что это свидетельствует о её искренней любви именно к нему, а не к его славе. Ну, и конечно же, ему было забавно играть в Пигмалиона- он отправлял Матильду в пансион для благородных девиц, где ее обучали хорошим манерам и светскому этикету. Не знаю, как там ее образовали, но ходили слухи, что она даже поколачивала Гейне. Они прожили 6 лет в гражданском браке. За это время Гейне успел еще увлечься Жорж Санд. О, эта Санд, везде успела отметиться! Я недавно писала про нее и Шопена, теперь вот Генрих Гейне в списках! Но Гейне не вынес долго фри-лав-стайл от Жорж Санд и снова вернулся к простушке Матильде. Она его поколотила в очередной раз и приняла. А потом они даже поженились и жили вместе до самой смерти Гейне. Вот что он писал о своей жене в письме к брату: "Жена моя - чудесная очаровательная баба, и когда она верещит не слишком громко, то голос её - бальзам для моей больной души." В общем, вполне счастливо прожил с ней и посвятил немало стихов!
Последние 8 лет Генрих Гейне был прикован к постели и не выходил из дома. В этот период времени была создана треть его произведений. Матильда ухаживала за ним, но даже будучи парализованным он ухитрился завести роман с немецкой писательницей и переводчицей Элизой Криниц. Сам Гейне говорил, что очень уж истосковался по родной речи на чужбине. Матильда его по-немецки не разумела, а тут зашла как-то по делу к ним эта писательница, заговорила с Гейне, ну и всё... Стала она как бы его секретарем, они писали друг другу тайные письма и стихи. Матильда бесилась, ревновала, но ничего поделать не могла. Вот, к примеру, очень любопытное стихотворение, которое посвятил Гейне Элизе Криниц

Пытай меня, избей бичами,
На клочья тело растерзай,
Рви раскаленными клещами, -
Но только ждать не заставляй!

Пытай жестоко, ежечасно,
Дроби мне кости ног и рук,
Но не вели мне ждать напрасно, -
О, это горше лютых мук!

Весь день прождал я, изнывая,
Весь день, - с полудня до шести!
Ты не явилась, ведьма злая,
Пойми, я мог с ума сойти!

Меня душило нетерпенье
Кольцом удава, стыла кровь,
На стук я вскакивал в смятенье,
Но ты не шла,- я падал вновь...

Ты не пришла, - беснуюсь, вою,
А дьявол дразнит: «Ей-же-ей,
Твой нежный лотос над тобою
Смеется, старый дуралей!»

Эта любовь скрасила последние полгода жизни Генриха Гейне. Он умер в 1856 году в возрасте 58 лет.

8 октября в читальном зале Большемурашкинской районной библиотеки состоялась презентация сборника «Генрих Гейне. Избранная лирика» в переводах нашего земляка, нижегородского поэта Игоря Гражданинова.

Сборник посвящен памяти Елены Григорьевны Судомойкиной — учителя немецкого языка, много лет проработавшей в Большемурашкинской средней школе. Не одно поколение большемурашкинцев помнит ее строгий, но справедливый подход, добрые глаза и ласковую улыбку. Мастерство и профессионализм Елены Григорьевны оставили нетленную искру знаний в сердцах ее учеников.

«Есть люди, как песни. Они умрут, но их голоса звучат долго, - так начинается предисловие автора к книге. - Именно таким удивительным человеком была Елена Григорьевна. Сколько помню её, она всегда светилась и пела: светилась особой человеческой добротой, а пела даже на уроках немецкого языка, преподаванию которого отдала всю свою учительскую жизнь. Именно ей я обязан любовью навсегда к творчеству Генриха Гейне. Перевод его «Лорелеи», сделанный на уроках Елены Григорьевны, стал первым моим напечатанным стихотворением, которое увидело свет в далеком 1969 году на страницах газеты «Знамя»…»

Традиционные ведущие библиотечных мероприятий - Наталья Викторовна Абросимова и Мария Ивановна Гаранина — при помощи мультимедийной презентации рассказали об истории создания сборника, о том, как любовь к литературе Игорю Рафаэльевичу привили родители. Немало теплых слов было сказано в адрес иллюстратора сборника Дмитрия Вячеславовича Кирюхина. Затем слово было предоставлено автору переводов. Игорь Рафаэльевич озвучил собравшимся избранные стихи из книги, сопроводив их краткими комментариями. Особое внимание уделил произведению Гейне «Германия. Зимняя сказка», подчеркнув, что поэт близок ему по духу, долгое время жил в эмиграции в Париже, но когда спустя 13 лет вернулся на родину, то она вдохновила его на создание этой прекрасной поэмы.

Также прозвучали переводы стихотворений «Фресковые сонеты Христиану Зете», пролог из «Путешествия по Гарцу», «Сон и явь», «В дорогу», «Где?». В заключение поэт прочитал свои стихи из готовящегося сборника «Рвань»: «Великая революция», «Третий путь», «Дождь» и несколько других. По-русски и по-немецки прозвучало стихотворение «Лорелея» — самое первое творение Гейне, с которым познакомился переводчик. Переводы и стихи Игоря Гражданинова звучали настолько убедительно и проникновенно, что каждое выступление зрители встречали аплодисментами.

Детальным и аналитическим был отзыв местной поэтессы Татьяны Ивановны Лобановской, которой сборник подарили заранее.

А всем тем, кто не смог прийти на презентацию, мы рекомендуем посетить библиотеку и ознакомиться с творчеством нашего земляка.

Дмитрий УРЕЗКОВ

Фото с мероприятия

13 декабря 1797 года родился великий немецкий поэт Генрих Гейне.
Непревзойдённый автор лирических жанров, остроумный публицист, сокрушительной силы сатирик, один из выдающихся политических лириков 19 века.
_

_"
Мир раскололся и трещина прошла по сердцу поэта », - сказал он когда-то. И ещё ему принадлежит знаменитое определение любви: «Зубная боль в сердце ». В своих автобиографических «Путевых картинах » Гейне писал: «До последнего мгновения разыгрываем мы сами с собой комедию , мы маскируем даже своё страдание и , умирая от сердечной раны , жалуемся на зубную боль . У меня же была зубная боль в сердце ». Весёлый шутник и насмешник, он всю жизнь томился безысходной тоской, заглушая душевные пытки раскатами своего язвительного смеха, в котором, однако, ясно чувствовались невидимые миру слёзы.

Слава Г. Гейне распространилась на все континенты Европы. Особенно популярен и любим был он в нашей стране, где стал известен ещё с 30-х годов 19 века. «Это был едва ли не самый популярный чужеземный поэт в России » , - писал Тургенев . Не было ни одного образованного русского читателя, который не прочёл бы чего-либо из Гейне и почти ни одного русского поэта, который бы не перевёл двух-трёх его стихотворений.

Первым переводчиком Гейне в России был Тютчев .
_

Молодой русский дипломат Фёдор Тютчев был женат на одной из прославленных красавиц Мюнхена графине Элеоноре Ботмер , а Гейне был влюблён в его младшую свояченицу 19-летнюю Клотильду (первую любовь Тютчева), часто бывал в его доме, они дружили. Тютчев перевёл несколько стихов Гейне из его «Книги песен ».
_

Клотильда Ботмер, адресат стихотворения Тютчева «Я встретил Вас ... »
_

Как-то Клотильда обратила внимание своего русского друга на одно стихотворение в сборнике «Трагедии с лирическим интермеццо », которое начиналось строкой «Ein Fichtenbaum steht einsam . ..». Стихи были пронизаны чувством тоски двух разлученных влюблённых. Фёдору Ивановичу оно тоже понравилось, и он перевёл стихотворение неизвестного ему немецкого поэта.
_

На севере мрачном, на дикой скале
Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
И сон его вьюга лелеет.
_

Про юную пальму всё снится ему,
Что в дальних пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
Стоит и цветёт, одинока...
_

Стихотворение «С чужой стороны » войдёт в отечественную литературу, став первой публикацией гейневской поэзии на русском языке. (Позже мы узнаем его в переводах Лермонтова, Фета, Майкова.) А с самим автором стихотворения Тютчев и Клотильда познакомятся только через два года.
_ _

__
Герцог-парк в Мюнхене, место прогулок Тютчева и Гейне
_

Если первые переводчики (Тютчев, Лермонтов, Фет, Блок, Анненский) подчёркивали романтическое начало поэзии Гейне, то переводчиков второй половины 19 века чаще привлекал Гейне-сатирик. Но сам поэт объединял в себе и то, и другое: его лирические циклы часто построены таким образом, что в одних стихах лирический герой выказывает себя как очевидный романтик, в других же — как закоренелый циник. Нередко и то и другое объединяется в одном стихотворении, и замечтавшегося лирического героя в последней строфе настигает беспощадно-ироничный сарказм автора:
_
И розы на щёчках у милой моей,
И глазки её незабудки,
И белые лилии, ручки малютки,
Цветут всё свежей и пышней…
Одно лишь сердечко засохло у ней!
_
Или наоборот: начинается с сарказма, а заканчивается пронзительной лирической нотой:
_
Надев сюртучки побогаче,
мещане гуляют в лесу,
резвятся в восторге телячьем
и славят природы красу.
_

И тонут в блаженстве их души,
цветёт романтический дол!
И внемлют, развесивши уши,
как в чаще щебечет щегол.
_

А я свои окна закрою
от света чёрным сукном,
мои привиденья порою
меня посещают и днём.
_

Приходит любовь былая
ко мне из забытых дней,
садится со мной, рыдая,
и я рыдаю с ней.
_

Read more...

Эпилог
_

«Но дух мой будет жить и впредь»
_

Одно из последних стихотворений Гейне, в переводе Тютчева:
_

Мушка пришла в воскресенье (ни в пятницу, ни в субботу её не пустили). Дверь открыла сиделка, по лицу её текли слёзы. Мушке разрешили попрощаться с мёртвым телом. Ей запомнилось его "бледное лицо, правильные черты которого напоминали самые чистые произведения греческого искусства ".

Гейне был погребён согласно его завещанию на кладбище Монмартр на высоком холме, откуда открывался вид на Париж.
_

_
"Это будет моя последняя квартира с видом на вечность », - шутил он.

Мушке запретили идти на похороны, «чтобы, - как она писала , - моя скорбь не была использована окружающими как материал для сплетен ». Но не проводить его в последний путь она не могла.
За гробом немецкого поэта шли А. Дюма , рыдавший навзрыд, Теофиль Готье , другие знаменитости, а позади всех кралась маленькая сутулившаяся фигурка. «Я спряталась за спинами, нимало не стремясь следить за всеми подробностями, однако я могла слышать, как подводят под гроб канаты, и мне чудилось, будто канаты обматывают моё собственное сердце ». А в ушах звучали строки, посвящённые ей:
_
В могилу лёг я — плотью тлеть,
но дух мой будет жить и впредь...
_-
Они были из его стихотворения «Мушке », которое заканчивалось наказом: «И жить должна ты, чем я жил, - тебя мой дух заворожил ». Мушка наказ выполнила. Она жила словом, жила немецким языком, и все четыре десятилетия, что отпустила ей судьба после него, она учила этому прекрасному языку детей. Все эти 40 лет до 1896 года она жила этой любовью.
_
_
Элиза Криниц (Мушка)
_
А Матильда умерла в годовщину смерти своего мужа 17 февраля 1883 года, ровно через 27 лет после смерти Гейне.
_

_
Она стояла у окна своей квартиры и вдруг упала, чтобы никогда уже не встать. Может быть, в тот миг она тоже вспоминала посвящённые ей стихи Гейне:
_

Рука моя сдает. Как видно,
Подходит смерть. И так обидно,
Что пасторали всей конец!
В твою десницу, о творец,

Влагаю посох мой. Храни,
Когда земные кончу дни,
Мою овечку. Все шипы
Сметай с ее земной тропы.

Не дай в лесах ей заблудиться,
В болотах, где руно грязнится,
Пои всегда водой прозрачной,
Питай травою самой злачной,

И пусть, беспечна, весела,
Спит, как в моем дому спала...
_

_
памятник Гейне в Дюссельдорфе
_

_
А это бюст Гейне работы А. Фрише. Установлен в Москве, у здания иностранной библиотеки им. Рудомино — подарок Дюссельдорфа Москве.
_

Генрих Гейне вошёл в русскую культуру и стал её неотъемлемой частью. Он внёс новые стихотворные размеры в нашу поэзию, благодаря ему во многом изменилась музыка русского стиха. Ему посвящали стихи многие русские поэты. Вот лишь четыре строчки из стихотворения Льва Мея «Памяти Гейне »:
_

Певец! Недолго прожил ты -
и жить не стало силы.
Но вечно будет рвать цветы
любовь с твоей могилы.

Никогда заранее невозможно предугадать, чем станет для Художника и его творчества встретившаяся ему на земном пути Любовь — музой или злым гением. Любовь великого немецкого поэта Генриха Гейне к Матильде Мира не рождала в душе его вдохновение. Но эта красивая француженка с веселым и бойким характером, добрая и преданная ему до самозабвения, подарила Поэту истинное семейное счастье!..

Генрих Гейне - поэт, произведения которого переведены на большинство языков мира - родился в Дюссельдорфе 13 декабря 1798 года, умер в Париже 17 февраля 1856 года. Когда он покинул наш бренный мир, ему еще не было и шестидесяти, но в прожитые им десятилетия вместилось очень многое.
…Он происходил из богатой старинной семьи, но почти всю жизнь отчаянно бо­ролся с нищетой.
…Обучался юриспруденции в универси­тете, получил степень доктора юридиче­ских наук, совершенно не интересуясь во­просами права, но с особым вниманием изучая историю, литературу и эстетику.

…Гейне рано ступил на литературное поприще, и сразу же заявил о себе как о сложившемся мастере - продолжателе романтических традиций и родоначаль­нике реализма в немецкой литературе. Его лирические стихотворения принад­лежат к бесценным сокровищам немецкой и мировой литературы, а произведения, в которых с беспощадным остроумием он высмеивал господствовавшую тогда в Германии смесь средневекового феодального порядка и «квасного» патриотизма, неизменно получали восторженный прием у передовой обще­ственности и столь же неизменно запре­щались на территории немецкого госу­дарства, из-за чего большая часть жизни Гейне прошла в Париже.

…Для творца всегда невыносимо видеть, как гибнут его творения, Гейне пережил такое дважды. Во время пожара, произошедшего в родительском доме, погибла часть его рукописей, которые он доверил матери. Второй случай был еще страшнее. Родственники, узнав, что поэт пишет воспоминания, перепугались: не поведает ли он миру что-нибудь неподо­бающее об их семействе. Воспользовав­шись тяжелым материальным положением Гейне, они выкупили у него за мизерную сумму единственный экземпляр четырехтомной рукописи - плод напряженного семилетнего труда. И сож­гли!

…С юности Гейне страдал головными болями, позже появились нервные при­падки, а в зрелом возрасте его настигла тяжелая неизлечимая болезнь - про­грессирующий паралич. В 1848 году по­луслепой, хромой, он в последний раз выйдет из дома, чтобы посетить Лувр и еще раз взглянуть на божественную кра­соту Венеры Милосской. С тех пор до са­мой смерти - восемь лет! - он оставался прикованным к своей «матрацной могиле» - тем 12 матрацам, на которых лежал. Но из этих восьми лет, несмотря на ужасные страдания, Гейне не упустит ни одного дня: сохраняя удивительную мощь духа, необычайную ясность и крепость мышления, он будет продолжать творить!
…А еще в жизни Гейне были женщины - непохожие друг на друга, умницы-кра­савицы (и не очень), любившие его (и не очень), - они украшали и калечили жизнь поэта, но, может быть, именно им мы обязаны его высокими и вдохновен­ными, страстными и трагическими ше­деврами.
Однако «главная» женщина его жизни, вместе с которой он был почти тридцать лет - не была его Музой…

Любовь с псевдонимом

В истории литературы эта женщина осталась как Матильда Гейне. Но инте­ресно то, что на самом деле ее звали Крессенсия-Эжени Мира, а поэт упорно называл ее Матильдой: в то время это женское имя было излюбленным у рома­нистов…
Кто же была эта женщина, которую лю­бимый человек называл не иначе как псевдонимом?

Матильда, точнее Эжени Мира, была простой крестьянкой, до пятнадцати лет жила в деревне, а потом приехала в Париж к тетке-башмачнице - там-то ее и встре­тил Гейне. Случилось это в 1830 году.

Высокая шатенка с прелестным личи­ком, на котором блестели большие и вы­разительные глаза, а за полуоткрытыми Ярко-красными губами виднелись зубы ослепительной белизны; Эжени, с первой же минуты знакомства заинтере­совала поэта. Да и она не оставила без внимания молодого и привлекательного Гейне: красивый, с каштаново-золотистыми кудрями, в элегантной светло-бе­жевой тройке, под распахнутым кремо­вым воротом свободно повязан шелковистый бело-голубой шарф…
Их знакомство очень быстро переросло в увлечение, а увлечение - в любовь, оставшуюся с ними до последних дней жизни.

Они прожили вместе невенчанными шесть лет, и даже не все друзья знали об их романе. Они нередко ссорились, и, как ни странно, одна из ссор, происшедшая летом 1836 года, привела к тому, что они… официально стали мужем и женой!

«Пигмалион» и «Галтея»

Матильда ко времени их знакомства была необразованна, даже не умела чи­тать. Гейне посчитал такое положение дел неправильным и активно взялся «лепить» из своей подруги женщину, достойную просвещенного XIX века! Матильда стала для поэта Галатеей, которую он образовывал и воспитывал. Обучение в пансионе, домашние уроки за несколько лет сделали свое дело.

В середине 1840-х годов молодая жена Гейне (конечно же, с его помощью и бла­годаря его имени) сумела устроить в их доме модный литературный салон, где собирался чуть ли не весь тогдашний цвет европейской литературы. Нередкими гостями здесь были датский сказочник Ганс Христиан Андерсен и Аврора Дюдеван, более известная под псевдони­мом Жорж Санд, вальяжный седовласый красавец Александр Дюма, знаменитый французский песенник Пьер-Жан Бе­ранже и знаток человеческих трагедий Онореде Бальзак…
Хотя, надо признать честно, поэзии Матильда не любила, не понимала, и произведения своего великого мужа прочесть, судя по всему, так и не удосужи­лась!..

Холодным февральским днем…

Генрих Гейне умер 17 февраля 1856 года, без пятнадцати четыре утра.
С присущей ему самоиронией он предсказывал: «Монмартр будет моей квартирой с видом на вечность…» И именно туда, на высокий холм, с которого открывается вид на Париж, двигалась траурная процессия - близкие и друзья поэта, жена Матильда, Камилла Сельден, поэт Теофиль Готье, Александр Дюма, немецкие и француз­ские литераторы, несколько политиче­ских эмигрантов. Среди провожающих не было ни бывших возлюбленных, ни любимой сестры, ни родных братьев: то ли им не сообщили, то ли они не посчи­тали нужным проститься.
Над могилой поэта Матильда поставила скромный памятник: плиту, на которой вырезано всего два слова - «Генрих Гейне».

…После смерти любимого человека Матильда была верна его памяти так же, как верна была ему при жизни. Она боль­ше не вышла замуж: хотя ей не раз пред­лагали руку, она отказывала всем, не же­лая забывать мужа и носить другое имя.
Жизнь она вела скромную, размерен­ную, иногда позволяя себе развлечения вроде посещения цирка или народного театра, когда там ставились веселые пьесы.
Если кто-нибудь был у нее в гостях, Матильда непременно подавала на стол какое-либо блюдо, которое особенно любил ее «дорогой Анри», веря, что этим обнаруживает уважение к памяти поэта.

Почитателям творчества поэта она с удовольствием рассказывала о покойном муже, и эти ее рассказы - простые и безыскусные - были очень трогательны.
…Они расстались на холме Монмартра холодным февральским днем 1856 года, и воссоединились на небесах через 27 лет: Матильда умерла холодным февралем, в тот же день, что и великий Гейне -- ее «милый Анри»…

В ходе последней гастроли артиста М. О. Ефремова (сына О. Н. Ефремова) случился соблазн. Выступая в Самаре, Ефремов пришел на спектакль не совсем здоровым.

Представление было задержано на 20 минут, когда же занавес все-таки поднялся, артист, по свидетельству зрителей, выйдя на сцену, "путал текст, на просьбу зрителей говорить громче, так как ничего не слышно, радостно послал матом самарских зрителей и всю Самару - и весь спектакль возвращался к этому посланию".

Сам артист сообщил по поводу соблазнительного представления: "Это сложная пьеса для самарского зрителя. Больше никаких комментариев по этому поводу давать не буду".
Конечно, всякие театральные накладки на почве злоупотребления крепкими напитками случались даже в мрачные годы тоталитаризма. В одном из театров днем 1 января представляли историко-патриотическую пьесу, в ходе которой княгиня провожала князя в поход с плачем и причитаниями. Артист, игравший князя, чувствовал себя очень нехорошо и в какой-то момент, удрученный плачем и головной болью, воскликнул: "Да пошла ты <…>!" После чего занавес упал, перед публикой явился администратор и драматически сообщил: "Товарищи, у нас случилось несчастье, артист такой-то сошел с ума". Но это, повторяем, было при тоталитаризме, тогда как в нынешней Самаре царит свобода.

Да и вообще театральный мир - это совершенно не то место, где следует искать благонравие и смиренномудрие. Причем так было всегда. Средневековые жонглеры и скоморохи, а до них и древнеримские мимы также не всегда отличались примерным поведением. А в 1836 году Александр Дюма - пэр представил парижской публике драму "Кин, или Гений и беспутство", посвященную судьбе знаменитого английского трагика Эдмунда Кина, отличавшегося наряду с гениальностью сильным пристрастием к горячительным напиткам. Спектакль пользовался большим успехом, причем главного героя играл другой гений, Фредерик Леметр, также имевший обыкновение выходить на сцену мертвецки пьяным.

Генрих Гейне, вообще говоря, критик весьма желчный и мало склонный к похвалам, посвятил спектаклю восторженную рецензию: "Потрясает правдивость всего спектакля. <…> Между персонажем и актером удивительное родство. <…> Фредерик - возвышенный шут, его дикие клоунады заставляют Талию бледнеть от ужаса, а Мельпомену смеяться от радости".

Самарская публика, однако, и не побледнела от ужаса, и не рассмеялась от радости. Отчасти потому, что она не Талия и не Мельпомена, но есть и другие причины.
В провинции гастроль столичной знаменитости традиционно вызывает известный пиетет. "Вот кто заставит нас над вымыслом облиться слезами!" Если же знаменитость является перед публикой расслабленная в хлам, это порождает немалый диссонанс.

Еще более способствует диссонансу характер хмеля, присущий служителю Мельпомены. Если он просто не вяжет лыка, это еще полбеды. "Ну вот, великая беда, что выпьет лишнее мужчина". Но если хмель дурной и агрессивный, сопровождающийся скверноматерной бранью по адресу всех зрителей и даже всего города, где проходит гастроль, тут снисходительного отношения ожидать труднее.

Еще один источник диссонанса - известность артиста как участника стихотворного начинания (совместно с Д. Л. Быковым) "Гражданин поэт". Там М. О. Ефремов выражал возвышенные чувства:

"Разбей изнеженную лиру,

На тронах поразить порок".

Образ тираноборца недостаточно сочетается с обидными слабостями. Хотя в жизни это встречается сплошь да рядом, но публика склонна требовать гармонии.Наконец, время для алкотура было выбрано крайне неудачно. На фоне беспрестанных скандалов и в , и за рубежом, в ходе которых гениальных артистов обвиняют то в неаккуратном обращении с казенными деньгами, то в неподобающих домогательствах, склонность публики извинять беспутных гениев - "Он же артист!" - сейчас несколько понижена. В такой общенеблагоприятной обстановке лучше было бы временно умерить страсть к напиткам.

Но "сердцу девы нет закона" - со всеми вытекающими последствиями.