Прагматика и ономастика: прагматическое значение имени собственного. Прагматик и взаимоотношения с окружающими. Структура памяти для формирования модели окружения

Когнитивная лингвистика тесно связана с коммуникативной прагматикой и теориями дискурса. В отношении к этим темам она резко отличается от структурной лингвистики. Если для структурной лингвистики достаточно было постулировать существование языка как некоей абстрактной сети взаимозависимостей, то для когнитивной лингвистики в центре внимания оказывается не только язык в неразрывном единстве его формы и субстанции, но и более высокое единство – единство языка и человека, действующего в реальном мире, мыслящего и познающего, общающегося с себе подобными.

Структурная лингвистика, статическая по своей сущности, в познании языка шла от таких языковых объектов, как слово и его грамматическая форма, предложение, текст; языковая прагматика, опирающаяся на когнитивную лингвистику, отправляется от человека, его потребностей, мотивов, целей, намерений и ожиданий, от его практических и коммуникативных действий, от коммуникативных ситуаций, в которых он участвует либо как инициатор и лидер, либо как исполнитель «второй» роли.

Такие дисциплины, как анализ дискурса и развивающийся внутри него анализ разговора (т.е. спонтанной устной речи) ориентируются на установки деятельностной парадигмы. Для представителей этой парадигмы язык не самоценен и не изучается в самом себе и для себя. Он онтологически и эпистемически включён в человеческую деятельность, являясь и одним из важнейших её инструментов, и одним из ценнейших её продуктов. Таким образом, коммуникативный подход к языку можно определить как подход антропологический.

Введение в лингвистику антропологического подхода к языку активизировало интерес к личностным и социальным сторонам деятельности говорящего. Стало ясно, что реализация и интерпретация определённых стратегий речевого общения не могут осуществляться без учёта многообразных личностных и социокультурных аспектов коммуникативного процесса. С позиций современных подходов дискурс – это сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текстов, еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста.

Как же учитываются в коммуникативной прагматике когнитивные процессы? В естественном языковом общении – при огромном и бесконечном разнообразии определяющих его факторов – число возможных «ходов» просто не может быть исчислено. Сложнейшая задача их исчисления упрощается лишь за счёт выявления некоторых рекуррентных, наиболее типичных структур, вызывающих определённые когнитивные реакции. Многие исследователи выделяют два основных аспекта в когнитивном анализе дискурса – структуры представления знаний и способы его концептуальной организации.

Таким образом, для коммуникативной прагматики, как и для когнитивной психологии и для искусственного интеллекта, столь же важна тема репрезентации знаний. Всякое коммуникативное действие в рамках спонтанного или организованного дискурса представляет собой реализацию тех или иных коммуникативно-когнитивных структур. Такими когнитивными структурами являются фреймовые модели, содержащие информацию социокультурного характера, или знания о том, что Витгенштейн называл «языковыми играми».

Для понимания текстов – как письменных, так и устных – имеет значение то, как «автор» послания и реципиент «моделируют» знания о мире. Общение оказывается возможным только при наличии в сознании каждого говорящего, в его картине мира неких смысловых, информационных «сгущений» («фреймов», «ментальных моделей», «сценариев», «моделей ситуации»). Ещё в 30-тых годах XX в. Ф.Бартлетт дал определение понятию «схемы информации», схемы, представленной в памяти. Это понятие также вошло в когнитивную психологию. Как уже говорилось, в компьютерной лингвистике используют понятия «сценарий», «фрейм», в лингвистике и социологии также используется понятие фрейма. Фреймы способствуют адекватной когнитивной обработке типичных ситуаций, связности текста, обеспечивают контекстные ожидания, дают возможность прогнозирования предстоящих событий на основе ранее встречавшихся. Коммуникативно-когнитивная прагматика, таким образом, предлагает некоторые способы изучения того, что делает тексты цельными и связными для воспринимающего.

При описании единичного речевого действия во внимание принимаются не только общие типичные схемы практической и коммуникативной деятельности, но и типичные схемы организации внутреннего мира говорящего, иначе говоря, представленный в его картине мира (социально и этнокультурно обусловленной, но индивидуальной по способу существования) набор познавательных структур. В основе порождения и понимания речи лежат не только абстрактные знания о стереотипных событиях и ситуациях – как в ментальных моделях, сценариях и фреймах, – но и личностные знания носителей языка, аккумулирующие их предшествовавший индивидуальный опыт, установки и намерения, чувства и эмоции. Т. ван Дейк формулирует это таким образом, что люди действуют не столько в реальном мире и говорят не столько о нем, сколько о субъективных моделях явлений и ситуаций действительности. В связи с этим можно привести цитату из книги известного отечественного лингвиста и филолога Б. Гаспарова: «Уникальность жизненно-языкового опыта каждого из нас все время относит нас друг от друга» (Б. Гаспаров. Язык, память, образ: Лингвистика языкового существования. М., 1996. С. 16).

Тем не менее мы всегда как-то понимаем друг друга – правильно или нет; направленность на понимание есть фундаментальное условие человеческого общения. При этом успешное понимание осуществляется не только тогда, когда люди пытаются понять значение слов и словосочетаний в высказывании, но и прежде всего тогда, когда они сосредоточены на интенции собеседника, на том, что он хочет выразить, какое речевое действие производит.

Первая попытка взглянуть на речь сквозь призму действий носителя языка выражена в теории речевых актов, в формировании которой большую роль сыграли взгляды таких учёных, как Дж. Остин, Дж. Серль, П. Грайс.

В теории речевых актов, впервые сформулированной Дж. Остином, основной единицей является «речевой акт» – квант речи, соединяющий единичное намерение («иллокуцию»), завершённый минимальный отрезок речи и достигаемый результат. Фундамент этого тезиса – представление о том, что минимальной единицей человеческой коммуникации является не предложение или другое выражение, а действие – совершение определенных актов, таких как констатация, вопрос, приказ, описание, объяснение, извинение, благодарность, поздравление.

Идеи Дж. Остина были развиты в работе Дж. Серля «Speech Acts», в которой говорение рассматривается как совершение определенных действий. Речь, по Серлю, имеет перформативный характер, целью ее является либо изменение в окружающей среде говорящего, либо в образе мыслей собеседника. «Иллокуционное намерение» говорящего – это то, что пытается передать последний при помощи языка, и соответственно, суть процесса коммуникации заключается в разгадывании этого намерения. Для объяснения понимания/непонимания в процессе общения был предложен термин – «успешный иллокуционный акт», суть которого в достижении определенного результата, ради которого он был задуман и осуществлен.

Исследователю коммуникации необходимо знать, что именно способствует правильному восприятию слушающим интенции говорящего, – а это во многом все то, что остается за пределами вербального выражения и тем не менее оказывается неотъемлемой частью высказывания. Это остающееся «за кадром» содержание относится и к индивидуальному опыту участвующих в коммуникации индивидов, и к тому знаниевому «фону», который их объединяет или, наоборот, разъединяет.

Общепризнан тот факт, что для различных типов языковых сообществ и социально-культурных слоёв общества характерно своеобразие использования языка. В процессе овладения контекстом произведения речи участники речевого события должны иметь общие фоновые знания как языкового, так и исторического, культурного, социального характера. И.В. Гюббенет определяет фоновые знания как социально-культурный фон, характеризующий воспринимаемую речь. В.С.Виноградов выделяет национальный аспект фоновых знаний, без исследования которых невозможно достижения полного и правильного понимания при обмене информацией. Для успешности коммуникации имеет значение схожесть менталитета, которая позволяет добиться минимальных изменений знаний в процессе общения. Исследователю коммуникации, таким образом, необходимо учитывать «фоновые знания», которые представляют собой обоюдное знание реалий говорящим и слушающим, что является основой языкового общения.

В настоящее время в исследовании дискурса выделяются шесть основных направлений: теория речевых актов, интеракциональная социолингвистика, этнография коммуникации, прагматика, конверсационный анализ и вариационный анализ. Источниками формирования моделей понимания и методов анализа дискурса в перечисленных подходах (при всём множестве различий между ними) стали достижения таких дисциплин, как лингвистика, антропология, социология, философия, теория коммуникация, социальная психология и искусственный интеллект.

Несмотря на различия в этих подходах, в них наблюдается нечто общее и объединяющее, что одновременно является общим во всех когнитивно-ориентированных лингвистических исследованиях. Это – антропоцентричность языка, точнее – заложенных в языке практических, теоретических и культурных знаний, опыта, освоенных, осмысленных и прямо или косвенно вербализованных носителями языка, и восстановимых в конечном счете – в результате семантического и концептуального анализа – в виде языковой картины мира.

Историю термина «прагматика» (греч. «прагма» – дело, действие) принято вести от Ч.Морриса, выделившего в семиотике, теории знаковых систем, область прагматики наряду с областями семантики и синтактики .Как любая наука, прагматика имеет свой объект, предмет, субъект и метод исследования. Объектом исследования прагматики может быть речевой акт, слово, текст или совокупность текстов. Позже термин «прагматика» стал употребляться в языкознании, но не получил в среде лингвистов однозначного толкования.

Прагматика понималась как наука об употреблении языка , наука о языке в контексте, или наука о контекстуальности языка как явления , исследование языка (или любой другой системы коммуникации) с точки зрения преследуемых целей, различных способов их достижения и условий, при которых эти цели достигаются , теория интерпретации речевых актов , изучение языковых средств, служащих для обозначения различных аспектов интеракционального контекста, в котором выражается пропозиция . В отечественной лингвистике прагматика также понимается как теория, изучающая прагматические параметры литературной коммуникации [Арутюнова 1981], а также текста в его динамике, соотнесенного с «я» творящего текст человека [Степанов 1981, 1985].

Прагматика рассматривается как «значение минус условия истинности» ; это область изучения тех аспектов значения, которые не охватываются семантической теорией . Прагматика понимается как теория речевого воздействия [Киселева 1978]. Назначение прагматики видится в изучении языка как орудия общественной практики человека [Сусов 1974].

Т. ван Дейк считает, что в компетенцию прагматики входит выявление систем, характеризующих языковую форму, значение и деятельность . По мнению Т. ван Дейка, в наиболее теоретизированном и абстрагированном понимании прагматика призвана осуществлять спецификацию (теоретически допустимых) условий (теоретически допустимой) пригодности (теоретически допустимых) структур высказывания. К эмпирическим задачам теории прагматики относится разработка когнитивной модели производства, понимания, запоминания речевых актов, а также модели коммуникативного взаимодействия и использования языка в конкретных социокультурных ситуациях .

Серьезная трудность заключена во взаимоопределении понятий прагматики и семантики. По мнению Г.В.Колшанского: «…Любое речевое образование есть результат понятийной обработки какого-либо познавательного акта, что неизбежно и придает любому осмысленному высказыванию когнитивный характер, относимый обычно к семантике в широком смысле слова. В этом плане вполне понятно устремление лингвистов не отрывать фактор прагматического функционирования языка в целом от его содержательного характера и включать, таким образом, прагматику лишь как компонент в единую семантику языковых коммуникативных единиц» [Колшанский 1985: 175].

Как бы ни были разнообразны варианты определения прагматики, основным в них можно считать то, что они исходят из схемы Ч.Морриса. Одним из свойств знака является отношение между знаком и его пользователем – человеком. Человеческий фактор признается в качестве ведущего понятия прагмалингвистики [Арутюнова 1981 ; Булыгина 1981; Гак 1982; Степанов 1981, 1985 и другие]. Прагматика изучает все те условия, при которых человек использует языковые знаки. При этом под условиями пользования понимаются условия адекватного выбора и употребления языковых единиц с целью достижения конечной цели коммуникации – воздействия на партнера.

В современных исследованиях прагматики все большее значение приобретает субъект деятельности, который в прагматике понимается как «абстрактный индивид (виртуальный коммуникант), являющийся носителем комплекса характеристик: психологических, социальных, географических, национально-культурных и т.д.» [Багатурия 2004: 4]. Эта возрастающая роль субъекта определяет выбор методов исследования предмета прагматики. Если рассматривать прагматику как науку, изучающую язык с точки зрения «использующего его человека в аспекте выбора языковых единиц, ограничений на их употребление в социальном общении и эффекта воздействия на участников коммуникации» , следует отнести эту науку к категории практических, основанных на индуктивных методах познания действительности.

Деятельность по передаче человеком знакового сообщения изучается прежде всего как процесс коммуникации – всем циклом научных дисциплин, изучающих коммуникацию, и первые трудности в выделении собственно предмета прагматики возникают именно в этом отношении. Как считает В.Г.Колшанский: «Прагматика как отрасль, изучающая отношение человека к языковому знаку, вообще теряет свой смысл по той причине, что отношение к знаку не может выявляться в языке помимо пользования самим языком, что и является по определению коммуникацией» (выделено нами – А.Ш.) [Колшанский 1985: 131].

Нередко прагматику определяют посредством акцентуации на отдельном аспекте процесса коммуникации, а именно – на воздействии или коммуникативном воздействии : «…Независимо от определения прагматического аспекта языка, лейтмотивом остается, как правило, идея о воздействии на поведение человека с помощью вербальных средств речевых актов» [там же: 139].В настоящее время коммуникативное воздействие понимается достаточно широко. Например, Ю.К.Пирогова выделяет «…Воздействие на сознание путем выстраивания рациональной аргументации (убеждение), или воздействие на сознание через эмоциональную сферу, или воздействие на подсознание (суггестия), воздействие с помощью вербальных (речевое) или невербальных средств» [Пирогова 2001: 541]. Речевое воздействие в лингвистике изучается в связи с социальной стороной речевого общения [Федорова 1991: 46-50]. В теории речевой коммуникации речевое общение представляется в виде двухуровневого образования, включающего социологический и коммуникативный уровни. Под содержанием коммуникативного уровня понимается обмен информацией между собеседниками, а содержание социологического уровня предполагает социальное взаимодействие участников коммуникации, то есть их влияние на поведение, образ мыслей и чувства друг друга. Речевое воздействие определяется как речевая форма социального воздействия говорящего на слушающего в процессе общения [там же: 46].

Нам представляется, что выделение предмета прагматики текста СМК не может целиком строиться на понятии «воздействие». Ряд материалов СМК действительно имеет цель воздействовать на знания, отношения и намерения адресата, цель добиться нужной для адресанта оценки определенного объекта – например, в рекламе или в призыве проголосовать на выборах. Однако в текстах СМК можно найти и другие цели, например, ведущую цель «развлечь» или увлечь реципиента (привлечь его внимание). В этом случае издание удовлетворяет психическую потребность субъекта в развлечении, стимулируя потенциального покупателя приобретать все новые и новые выпуски развлекательных материалов издания. Так, в материалах «желтой» прессы в субъекте-реципиенте инициируются те состояния, за которые тот готов платить: страх, удивление, негодование, умиление и другие. Аналогичным образом художественно-публицистические тексты апеллируют к «чувству прекрасного», пониманием которого, с достаточной степенью вероятности, обладает аудитория этих текстов. В подобных случаях оснований говорить о «воздействии на знания, отношения и намерения адресата...» примерно столько же, сколько в случае трансляции по каналу СМК футбольного матча. Можно ли в развлекательных или в художественно-публицистических материалах найти признаки коммуникативного воздействия? В широком смысле, безусловно, можно. При этом мы рискуем опять вернуться к всеобъемлющим определениям (в данном случае – понятия воздействия) и потерять предмет исследования, необходимый нам для реализации в первую очередь методических задач. Например, по мнению Г.Г.Матвеевой: «…Воздействие, или управление поведением, является целью всякого (выделено нами – А.Ш.) общения. Общение – это социальная ориентация, в которой реализуется приспособительная функция человека. Она сводится к функциональным регулирующим целям. Цели эти имеют прямое и непрямое воздействие. При последнем тоже происходит управление, например при информировании, при выражении оценки, отношения, на основании которых тоже может быть принято решение о регуляции поведения» [Матвеева 1984: 44].

На наш взгляд, недопустимо смешивать понятия воздействия и пафоса СМК. Как отмечает Ю.В.Рождественский: «…Пафос массовой информации состоит в том, чтобы сделать сообщения о событиях (в принципе, не касающихся получателя) интересными для него, так чтобы он стал вовлеченным в эти события духовно. Поэтому массовая информация подбирает сообщения о событиях и комментирует их так, чтобы ее материалы вызывали интерес. Это достигается вызыванием эмоций, любознательности, страха и сострадания. Цель формирования такой эмоции состоит в том, чтобы включить получателя информации в массовые действия» [Рождественский 1997: 593].

В свою очередь, под воздействием «в нужном для адресанта направлении» правильнее понимать такое воздействие, которое строится вокруг конкретного объекта действительности. При этом адресант добивается вполне определенной мысли, эмоции или линии поведения адресата по отношению к этому объекту действительности.

Таким образом, понятие коммуникативного воздействия на практике эффективнее связывать с теми текстами СМК, содержание которых призвано сформировать картину мира реципиента, понимание им действительности в отношении избранного объекта или группы объектов. Как мы покажем в дальнейшем, данные тексты можно сгруппировать по общим целям: они могут быть направлены на убеждение, побуждение или рекламирование. В этих случаях (текстах) прагматика текста СМК связана с воздействием, однако как понятие имеет под собой собственную предметную реальность. Доказательством этого может служить, например, прагматика текстов СМК с ведущими целями по информированию или развлечению аудитории, не имеющих явно выраженного потенциала воздействия.

Рассмотрим другую возможность в определении предмета прагматики. Допустим, исследование прагматических характеристик языковых знаков возможно в самой системе языка . Естественным развитием подобной логики становится выделение в качестве предмета исследования определенного лингвистического материала, единиц языка, имеющих узко прагматическую направленность.

Такие единицы выделяет Л.А.Киселева: «…Прагмемы – единицы разных уровней языка, обладающие прагматической заданностью: они предназначены для регуляции человеческого поведения. К ним относятся прежде всего те языковые единицы, которые отражают явления эмоционально-волевой сферы психики адресата и через нее – его интеллектуальной сферы (путем эмоционального внушения, заражения, убеждения) с целью регуляции его поведения. Это те единицы, которые принадлежат к ядру прагматического поля (например эмоциональные, эмоционально-оценочные и побудительные междометия, а также эмоционально-оценочные слова типа отвратительный, чудный, голубчик, прелесть и т. п.)» [Киселева 1978: 106].

Подобное направление исследования критикуется, в основном, за изолированность рассмотрения языковых единиц, за невыраженность связи знака с реципиентом. Как отмечает В.Н.Комиссаров: «…Нельзя привести никаких доказательств того, что так называемые эмоциональные слова (типа приводимых в подобных работах – безобразный, восхитительный и т.д.) непосредственно обращены к чистой психике, минуя нормальное интеллектуальное восприятие подобных единиц, имеющих очевидное понятийное содержание, относящееся к разряду так называемых оценочных как продукта мыслительной деятельности человека» [Комиссаров 1990: 140–141].

Выделив отдельную область в сфере языка (ведь язык, в отличие от речи, имеет абстрактную и системную сущность), исследователь получает необходимую системность, логику и предсказуемость функций тех или иных знаков и отношений между ними, прямо вытекающие из системности и логики языка как явления. Однако в рамках данного подхода исследователь вынужден вскрывать отношения между знаками (в рамках системы языка), а никак не отношения между знаком и реципиентом, – из чего исходит определение прагматики. Таким образом, выделение предмета прагматики в самой системе языка, в выделении особых языковых знаков, на наш взгляд некорректно .

Итак, определим нашу собственную позицию в исследовании предмета прагматики : исследованию подлежит скорее не прагматический аспект языка, а прагматический аспект конкретного текста, входящего в совокупность текстов, в нашем случае – СМК. В совокупности текстов СМК необходимо выделить авторские интенции, имеющие устойчивый характер, повторяющиеся уровни воздействия и, безусловно, языковые средства, успешно реализующие установленный комплекс целей и задач. Фактор успешности языкового знака в условиях реализации комплекса целей и задач конкретного текста позволяет оставаться в рамках отношения «знак – реципиент», а не ограничиваться сугубо абстрактными отношениями знаков в системе языка.

Сама по себе логика выделения предмета прагматики в зависимости от сферы употребления текста (в социальной практике) не нова. Как пишет Г.В.Колшанский: «…Если понимать под прагматикой речевого общения достижение какой-либо цели – практической, теоретической, физической, интеллектуальной и т. д., то можно в какой-то степени говорить о характеристике использования человеком языкового знака, но только, видимо, в смысле «успешно» или «неуспешно» была осуществлена коммуникативная цель. Такой успех вербальной коммуникации может быть определен как для индивидуального речевого акта, так и в целом для некоторого социального коллектива. Вопрос о целесообразности разработки критериев «прагматической успешности» речевого акта может быть решен только в чисто прикладном плане и применительно к конкретным областям языкового общения человека » (выделено нами – А.Ш.) [Колшанский 1985: 149].

Поворот в лингвистических исследованиях к прагматике языка, реальным условиям его функционирования, был закономерным и необходимым. Ведущие направления в науке о языке 60-х - 70-х годов, - лингвистический структурализм и логическая семантика имели один существенный недостаток -слабую связь с реальностью и практической деятельностью людей. Высказывание (и речь в целом) связывалось в этих теориях с условным "средним" носителем языка, и за пределами анализа оставались реальные, пользующиеся языком люди с их чувствами, взаимоотношениями, намерениями и целями {Гак 1998: 555). Постепенно пришло понимание, что для более полного объяснения языка, - как его устройства, так и особенностей употребления в речи - необходимо обратиться к факторам функционирования языковых единиц, т.е. к прагматике.

Выделение и формирование собственно лингвистической прагматики было стимулировано, с одной стороны идеями Ч.С. Пирса и ЧУ. Морриса, а с другой стороны опиралось на концепцию позднего Витгенштейна. По мнению В.В. Петрова, именно работы Л. Витгенштейна во многом способствовали трансформации прагматики, как части общей семиотической теории в самостоятельную область исследований, положив начало мощному потоку современных работ по прагматике {Петров 1987). Начало интенсивного развития прагматики условно относят к 1970 году - времени проведения Международного симпозиума по прагматике естественных языков (Булыгина 1981:333).

Прагматика как особое направление в исследовании языка с самого начала своего существования заявила о себе как очень обширная и весьма

неопределенная научная дисциплина. Практически каждая работа по прагматике (независимо от того, ориентируется ли ее автор в целом на лингвистическую семантику, философию языка или формальную логику) начинается с того, что заново очерчивается предмет исследования и в соответствии с этим определяется авторское понимание прагматического в языке.

Характеризуя задачи и проблемы прагматических исследований, Н.Д. Арутюнова и Е.В. Падучева отмечают, что они, постепенно расширяясь "обнаруживают тенденцию к стиранию границ между лингвистикой и смежными дисциплинами (психологией, социологией и этнографией) с одной стороны, и соседствующими разделами лингвистики (семантикой, риторикой, стилистикой) - с другой" {Арутюнова, Падучева 1985: 4).

Лингвистическая прагматика тесно связана с социолингвистикой и психолингвистикой. Наличие общих интересов у прагматики и социолингвистики настолько велико, что послужило причиной выделения в зарубежной науке даже отдельной дисциплины - социопрагматики (sociopragmatics), изучающей зависимость речевого общения от социальных факторов (АРСЛС 1996: 541; см. также Leech 1983:10).

Размытость границ лингвистической прагматики связана, по всей видимости, с тем, что она за короткое время вобрала в себя идеи теории языкового общения, теории текста, коммуникативной грамматики, новых концепций риторики, теории речевых актов, теории дискурса, т.е. всех тех дисциплин, которые имеют своим предметом использование языка человеком.

В результате в научной среде постепенно утверждается понимание прагматики как направления, связанного с решением самых разнообразных проблем описания функционирования языка. Развитие идей лингвистической прагматики, определение сфер ее приложения и задач находит отражение в многочисленных толкованиях термина "прагматика".

Термин "прагматическое" (изучение языка) появился в 1920-х годах, - в форме прилагательного он был использован в 1923 году Б. Малиновским в приложении к книге Огдена и Ричардса "The Meaning of Meaning". Затем, и это положение в "истории прагматики" является общепринятым, термин "прагматика" создал Ч. Моррис в 1938 году для использования в известной триаде синтактики (синтаксиса), семантики и прагматики как частей семиотики (Nerlich & Clarke 1994; Nerlich 1995). Ч. Моррис, проводя исследования, ставившие целью изучение структуры знаковой ситуации (семиозиса) в динамическом, процессуальном аспекте, включая и участников этой ситуации, разграничил три вышеуказанных аспекта семиотики, определив прагматику как "отношение знаков к тем, кто их интерпретирует" {Morris 1938: 6). Однако, в дальнейшем, в связи с развитием взглядов исследователя, а также в связи с тем, что термин уже успел приобрести нежелательную двусмысленность и размытость, Моррис определяет прагматику как исследование "образования, использования и воздействия знаков (the origin, uses and effects of signs)" (Morris 1946: 219). Из этого определения следует, что внимание исследователя должно быть направлено на комплексное изучение трех взаимосвязанных процессов одной цепи - образования, использования (функционирования) и воздействия знаков. Созвучное определению Морриса понимание прагматики находим в работе Г. Клауса, который относит к прагматике "психологические и социальные аспекты употребления языковых знаков" (Клаус 1967: 22).

Интересным представляется видение прагматики, как оно представлено у Ч. Филлмора. Его определение достаточно подробно и звучит следующим образом: "Прагматика изучает трехмерное отношение, которое объединяет (1) языковые формы, (2) коммуникативные функции, которые эти формы способны выполнять с (3) контекстами или окружениями, в которых эти языковые формы могут иметь данные языковые функции" (цит. по Почепцов (мл.) 1984: 33).

Известным лингвистическим определением прагматики конца 70-х -начала 80-х годов стало определение, предложенное Р.С. Столнейкером. Прагматика по Столнейкеру занимается изучением речевых актов и тех контекстов, в которых они производятся и реализуются. Целью прагматики как дисциплины должно быть выделение классификации речевых актов и их продуктов, т.е. соответствующих высказываний (Stalnaker 1972).

Часто подчеркивается, что прагматика в значительной степени отвечает принципу деятельности, и таким образом вводит в описание языка акциональный (деятельностный) аспект. Соответствие прагматики требованиям принципа деятельности находит отражение в определении предмета прагматики, данном Э.С. Азнауровой. Предметом лингвистической прагматики, по ее мнению, является "изучение языка в аспекте человеческой деятельности в широком социальном контексте" (Азнаурова 1988: 8). 1 Изучение фактов языка в аспекте человеческой деятельности рассматривается как основной постулат прагматики. Но, как далее отмечает Э.С. Азнаурова, "широта постулата привела к значительному разбросу тем и проблем, обсуждаемых в рамках этого лингвистического направления, начиная от прагматической интерпретации языковых знаков и теории речевых актов, до изучения прагматических параметров литературной коммуникации и текста в его динамике, соотнесенного с "Я" творящего текст человека" (там же: 10).

Широкому пониманию прагматики, когда в сферу ее интереса включаются вопросы дейксиса, речевых актов, пресуппозиций, конверсационных импликатур, проблемы, связанные с интерпретацией речи, когда задачей прагматики как отдельной лингвистической науки называется "изучение соответствий между единицами языка и эффектами их использования" (Почепцов 1985: 16) или "изучение отношений между лингвистическими формами (сущностями) и пользователями этих форм" (Yule 1996: 4) противопоставлен подход, когда единственным реальным объектом исследования в сфере прагматики считается реализованная в тексте

Говоря о предмете прагматики, следует иметь в виду, что хотя с признанием за прагматикой статуса особой лингвистической дисциплины согласно большое количество лингвистов, эта позиция не является общепринятой. Ряд исследователей отказывает прагматике в обладании собственным предметом исследования и делает вывод о невозможности ее рассмотрения в качестве еще одного компонента теории языка. Ей предоставляется лишь статус особой перспективы (pragmatic perspective) в рассмотрении языковых явлений (см. Verschueren 1999). прагматическая установка, в самом общем виде определяемая как "материализованное в тексте осознанное намерение отправителя сообщения оказать соответствующее воздействие на получателя речи" (Наер 1985: 16). Сторонники такого понимания прагматики считают, что предлагаемое максимальное ограничение приложения прагматики позволяет выделить в языке сферу, связанную с целеполагающим речевым воздействием, аналогичным поступку {Гелия 1988: 189).

Такое понимание задач прагматики находит отражение в исследованиях, акцент в которых делается на конечный итог коммуникации - эффект воздействия (перлокутивный эффект по Остину), когда во главу угла ставятся вопросы изучения вербального управления человеческим поведением, моделирования социального и индивидуального поведения людей посредством речи (Киселева 1978).

Прагматический подход к пониманию природы языка сформировался и продолжает развиваться под знаком включения в это понимание субъективности говорящего. Так, в концепции Ю.С. Степанова категория субъекта определяется как центральная категория современной прагматики (Степанов 1981; 1985; 2001). Одновременно, с все большей ясностью, осознается необходимость учитывать и фактор адресата, т.е. субъективность слушающего, что служит отправной точкой для разработки теории интерпретации речевых произведений, которые появляются в тех или иных коммуникативных контекстах, когда объектом интерпретации является то, что принято называть прагматическим значением высказывания (Арутюнова 1981).

Некоторые исследователи считают, что понятие интерпретации позволяет самым естественным образом формулировать наблюдения над свойствами языка и, так или иначе, присутствует в любом прагматическом исследовании (Демъянков 1981: 369). Третьей точкой зрения на значимость факторов субъекта речи и адресата является подход, определяющий траекторию прагматики как движение от эгоцентризма к принципу совокупной бинарности "по линии синтеза субъективности отправителя и субъективности адресата в единый и совокупно действующий фактор" (Сидоров 1995: 470).

Комплексный учет различных факторов, на которые делается акцент в прагматических исследованиях "позволяет глубже постичь специфику языка в его реальном употреблении" (Гак 1997: 361) и свидетельствует о незаурядном потенциале прагматики.

Как видно из приведенных выше определений, выведение на передний план той или иной группы факторов позволяет говорить о разных видах или вариантах прагматики. Еще в начале 1970-х годов Т.М. Дридзе с уверенностью предположила существование двух прагматик - "прагматики коммуникатора" и "прагматики реципиента" (Дридзе 1972: 34-35). Дж. Юл, уже в конце 1990-х годов конкретизирует понятие пользователя ("user") и дает емкое определение прагматики, которое учитывает позицию отправителя, позицию получателя и определяет разные варианты прагматики, в зависимости от ракурса исследования. Прагматика у Дж. Юла "имеет дело с исследованием значения, как оно сообщается говорящим (или пишущим) и интерпретируется слушающим (или читающим), что позволяет говорить о: (1) прагматике как значении говорящего (pragmatics is the study of speaker"s meaning); (2) прагматике контекстного значения (pragmatics is the study of contextual meaning); (3) прагматике импликации (pragmatics is the study of how more gets communicated than said); (4) прагматике выражения дистанционных отношений между участниками коммуникации (pragmatics is the study of the expression of relative distance) (Yule 1996: 3).

Здесь интересно сравнить разновидности прагматики, предлагаемые Дж. Юлом, с достаточно подробным представлением задач прагматики как они формулируются Н.Д. Арутюновой. Автор выделяет четыре главных проблемы, включающие комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации и ситуацией общения.

В связи с субъектом речи в прагматике изучаются: (1) явные и скрытые цели высказывания; (2) речевая тактика и типы речевого поведения; (3) правила разговора, подчиненные принципу сотрудничества; (4) установка говорящего или прагматическое значение высказывания; (5) референция говорящего; (6) прагматические пресуппозиции; (7) отношение говорящего к тому, что он сообщает.

В связи с адресатом речи рассматриваются: (1) интерпретация речи; (2) воздействие высказывания на адресата; (3) типы речевого реагирования на полученный стимул.

В связи с отношениями между участниками коммуникации изучаются: (1) формы речевого общения; (2) социально-этикетная сторона речи; (3) соотношение между участниками коммуникации в тех или иных речевых актах (т.е. ролевые отношения).

В связи с ситуацией общения в прагматике исследуются: (1) интерпретация дейктических знаков, а также индексальных компонентов в значении слов; (2) влияние речевой ситуации на тематику и формы коммуникации (Арутюнова 1990а: 390).

Сравнивая варианты прагматики Дж. Юла и сферы приложения, задачи прагматики у Н.Д. Арутюновой, нельзя не заметить, что выделяемая Юлом в отдельный пункт прагматика импликации включается у Н.Д. Арутюновой в широкий спектр вопросов, изучающихся в связи с субъектом речи, а прагматика контекстного значения у Юла, есть не что иное, как суженый круг вопросов, рассматриваемых в связи с адресатом речи. В целом же, мы наблюдаем изоморфизм в определении комплекса основных вопросов, что можно интерпретировать как постепенное становление контуров прагматики.

Обращение лингвистов к изучению функционирования языковых единиц в речи "позволяет говорить о прагматике в смысле коммуникативных свойств рассматриваемых единиц. Говорят о "прагматике слова", "прагматике предложения" (высказывания) и т.д. имея в виду, во-первых, особенности использования языковых сущностей в определенных прагматических ситуациях и условия функционирования и, во-вторых, реализацию значения в контексте под влиянием различных прагматических параметров. В первом случае можно вести речь о "внешней прагматике", а во втором - о "внутренней прагматике" (называемой иногда прагмасемантикой)" 1 (Горшунов 1999: 5-6). Мы считаем, что эксплицитно предлагаемое Ю.В. Горшуновым разделение прагматики на "внешнюю" и "внутреннюю", содержащееся имплицитно в целом ряде работ, представляет теоретический интерес и еще раз подтверждает все основания говорить о прагматическом значении, как части языкового значения.

Понимание "внутренней прагматики", как социально осознанной и закрепленной узусом на уровне системы прагматической информации, допускает троякое толкование: (1) семантическая информация рассматривается как часть информации коммуникативно-прагматической; (2) оба компонента мыслятся равноправными, автономными, но выполняющими свое назначение в тесной взаимосвязи друг с другом, либо (3) прагматическая информация считается встроенной в информацию семантическую (ср. Leech 1983: 6).

Первый подход (Малкольм и другие философы-оксфордцы) опирается на идеи позднего Витгенштейна, когда "для обширного класса случаев - хотя и не для всех, - в которых мы пользуемся словами, значение можно определить так: значение слова есть его употребление в языке" (цит. по Арутюнова 1976: 44). Теория значения при таком подходе теряет свой денотативный характер и становится коммуникативной теорией значения, которая была отнесена не только к смыслу высказывания, но и к значению входящих в него слов. Для лингвистики такого рода теория, в которой не делается принципиального различия между значением слова, предложения и высказывания едва ли может оказаться эффективной (см. подробнее Арутюнова 1976: 39-45).

В рамках второго подхода имеются попытки отнести к ведению семантики независимые от контекста значения языковых единиц, а к ведению прагматики - речевые функции языковых высказываний и ситуационно

М.В. Никитин определяет прагмасемантику как исследование той части совокупного значения высказываний и текстов, которая относится к интенциям речи, т.е. к тем прагматическим задачам, которые говорящий решает посредством речи (Никитин 1996. 619). Ср. определение языка толкований, используемого в Московской и Польской школах семантики как "прагмасемантического языка" в Санников 1989. См. также в этой связи Почещов (мл.) 1984; Stalnaker 1972.

Обусловленную сторону выраженных в них пропозиций. Некоторые исследователи определяют границы прагматики изучением тех аспектов значения, которые не охватываются семантической теорией (Levinson 1983). Вместе с тем предлагая такого рода разграничения, признается тот факт, что пока еще не разработана адекватная (семантическая или прагматическая) теория, которая позволяла бы однозначно ответить на вопрос, где кончается семантика и начинается прагматика (см., например, Булыгииа 1981; The Semantics/Pragmatics interface... 1999).

С другой стороны, многие исследователи указывают на то, что наиболее адекватные результаты могут быть достигнуты, если рассматривать семантику и прагматику как взаимосвязанные части одного целого: "Не существует семантики без прагматики - но не существует также и прагматики без семантики" (Кифер 1985: 347). П. Сгалл также отмечает, что все попытки изучения семантики, не принимая во внимание прагматику, обречены на неудачу (Sgall 1986: 45).

Большой интерес по поводу соотношения прагматики и семантики представляет точка зрения Ю.Д. Апресяна. Понимая прагматику достаточно широко, автор считает, что лингвистический интерес представляет лишь та прагматическая информация, которая лексикализована или грамматикализована, т.е. приобрела постоянный статус в языке {Апресян 1988; 1995а). Аналогичную точку зрения высказывает еще один представитель Московской школы семантики, - В.З. Санников, который под значением языковой единицы понимает её семантику и прагматику, трактуя последнюю как "сведения об отношении говорящего и слушающего к описываемым объектам и друг к другу" {Санников 1989: 84).

Много общего с концепцией Ю.Д. Апресяна имеет видение прагматики В.И. Заботкиной (Заботкина 1989; 1993). Признавая наличие сложной диалектической связи между прагматикой и семантикой, исследователь определяет прагматику слова как часть совокупной семантики, которая несет в себе информацию о социальном статусе говорящих, о реальных условиях потребления и об ожидаемом эффекте воздействия на слушающего. Иными словами, речь здесь идет о прагматических составляющих, которые закрепляются благодаря узусу в семантической структуре слова, отражают параметры его употребления в типизированных ситуациях общения и обеспечивают прагматическую маркированность слова на уровне системы.

Самым радикальным образом решает проблему границы между семантикой и прагматикой А. Вежбицкая и ее последователи (Е.В. Падучева и др.). Сам этот вопрос, считает Вежбицкая, не имеет смысла, в связи с тем, что такой границы не существует: прагматика - это часть семантики, изучающая определенный круг языковых значений. В концепции Вежбицкой автономность прагматики по отношению к семантике оказывается мнимой, существует единая семантика прагматики, или просто прагматика - одна из частей, на которые автор делит задачу описания семантики языка. "Языковые значения прагматичны в принципе: с человеком, с речевой ситуацией связаны в языке не какие-нибудь особо выделенные экспрессивные элементы, а вообще значение подавляющего большинства слов и грамматических единиц" (Падучева 1996: 222). Границы прагматики, как они понимаются в работе Wierzbicka 1991, очерчиваются именно на основании характера значения, когда в компетенцию прагматики попадают те языковые элементы, у которых установочные компоненты (субъективные, экспрессивные и прочие) доминируют над денотативными, т.е. языковые элементы любого формального типа, объединенные лишь тем, что они несут по преимуществу "прагматическую информацию" (Падучева 1996: 223).

Известно, что со значениями языковых единиц тесно связаны выполняемые ими функции, так как изучение функций той или иной формы охватывает анализ ее значения: "Значение прямо подчинено той функции, которую выполняет соответствующая ему единица; оно формируется в зависимости от предназначения этой единицы" (Арутюнова 1976: 44). Различая семантические и структурные функции языка, некоторые лингвисты указывают на сложное соотношение между функциями семантическими и прагматическими . Последние могут рассматриваться как особый аспект семантических функций, суть которого заключается в передаче отношения содержания языковых единиц и высказывания в целом к участникам речевого акта и его условиям (Боидарко 1987: 8-9). То есть, провести четкую грань между семантикой и прагматикой довольно затруднительно. И та и другая (в той или иной степени) отражают антропоцентризм, пронизывающий современную науку, широко применяют экстралингвистические данные, должны принимать во внимание фактор контекста и др.

В своем диссертационном исследовании мы исходим из широкого понимания прагматики как особой лингвистической дисциплины, принимая за основу емкое, многогранное определение Д. Кристалла. Прагматика - это наука "изучающая язык с точки зрения использующего его человека, в аспекте отбора языковых единиц, ограничений на их употребление в социальном общении и эффекта воздействия на участников коммуникации" (Crystal 1985: 240)."

В понимании прагматики как части языкового значения мы придерживаемся прагматико-семантического подхода основанного на концепциях Ю.Д. Апресяна, А. Вежбицкой, В.И. Заботкиной.

Не вызывает сомнения, что изучение "внутренней прагматики" (прагмасемантики) составляет одну из задач лингвистической прагматики и касается ее малоизученной и дискуссионной области (Горшунов 2000). Исследование, разработка и уточнение уже установленных прагматических составляющих, выявление особенностей их взаимодействия и воздействия на адресата на различном лексическом материале, представляют значительный теоретический и практический интерес и играют важную роль в исследовании семантики и прагматики языковых единиц.

Становление прагматики, вероятно, еще не завершилось. Остается еще немало дискуссионных вопросов. Это вопросы об отношении прагматики и

Ср. с более поздним определением того же автора: "Прагматика изучает факторы, которые определяют наш выбор языковых средств в социальном взаимодействии и воздействие этого выбора на других" (Crystal 1997: 120) социолингвистики, психолингвистики, стилистики, риторики, с которыми прагматика имеет обширные области пересечения исследовательских интересов. Это круг вопросов связанный с тем, как человек воплощает себя в языковом знаке, в высказывании, живет и действует как языковая личность, использующая язык для достижения своих целей, передачи своего отношения к действительности, содержанию сообщения, к партнерам по коммуникации, воздействию на них.

Глубоким и точным в этой связи представляется тезис Дж. Версурена о том, что измерение (dimension), которое прагматика призвана постичь и раскрыть, является пространством, созданным связью языка и человеческой жизнью в целом (Verschueren 1999: 6).

Многим в жизни приходилось сталкиваться с людьми, стремящимися только к получению выгоды. Моральные и иные аспекты жизни имеют для них второстепенное значение.

Взгляды, убеждения и поступки направлены исключительно на получение результатов, полезных в практическом смысле. Окружающие его часто за это осуждают.

Непосредственность и бесхитростность в глазах прагматика - глупость.
Илья Николаевич Шевелев

Стиль мышления прагматика

Прагматики стремятся достигнуть цели, используя все имеющиеся сейчас возможности. Они не станут искать дополнительную информацию, средства, ресурсы, ведь это – неоправданная потеря сил и времени. Проблемы решают по мере их возникновения, чтобы не отвлекаться на главную цель – получение конкретного результата, пусть даже небольшого.

Постоянный поиск новых методов, эксперименты и прочие действия не свидетельствуют об отклонении от выбранного курса. Это происходит не из стремления к новизне, а продиктовано желанием поскорее достичь результата. Ради этого они готовы выслушать чужое мнение, в надежде отыскать кратчайший путь к цели.

Подобный подход может казаться поверхностным. Он отличается от общепринятых норм, а прагматики производят впечатление непоследовательных, лишенных принципов людей. Они придерживаются мнения, что все происходящее вокруг мало зависит от способностей и желаний человека. Главное для прагматиков – не упустить благоприятный момент, когда всё удачно складывается. Их убеждение в непредсказуемости и неуправляемости мира, оправдывает стратегию «сегодня будет так, а дальше по обстоятельствам».

Эмоциями и проявлениями чувств на прагматика невозможно повлиять, если только они не становятся объективной преградой на пути или, наоборот, помогают в данной ситуации. Они отлично чувствуют конъюнктуру, быстро реагируя на ее изменения. Легко идут на сотрудничество, с энтузиазмом участвуя в обсуждениях важных вопросов и выработке коллективных решений.

Пессимизм, негативный настрой не свойственен этим людям. Возникающие проблемы не способны свернуть их с выбранного пути. К решению они подключаются с позитивным настроем, прагматик, простыми словами, – неисправимый оптимист, стремящийся сложные обстоятельства обернуть в свою пользу. Сложившее мировоззрение не позволяет излишне драматизировать и слишком серьезно относиться к возникающим сложностям.

Поведение и мышление гибкое. Навыки общения хорошо развиты, легко могут представить себя на месте другого человека и понять последствия своих действий. Им не безразлично чужое мнение ровно в той мере, насколько от него зависит их будущее.

Особенности поведения прагматика

Успехов в политике, управленческой деятельности часто достигают прагматичные люди. Это связано с их характером, жизненными установками, стилем мышления.

Для них характерно:

поиск кратчайших путей к получению прибыли;
быстрая адаптация к новым условиям;
интерес к новым методам, инновациям;
использование любых средств для достижения целей;
творческий подход.

Они интеллектуальны, быстро учатся новому, используя все возможности, чтобы приблизиться к намеченной цели.

Руководство ценит прагматиков за следующие качества:

концентрация на получение максимальной прибыли, скорейшей отдаче от вложенных средств;
заранее продумывание тактических и стратегических аспектов дела;
способность влиять на окружающих, убеждать их в правильности своих идей;
не теряется в сложных ситуациях, ищет нестандартные выходы из них;
любит смелые эксперименты, внедряет инновации.

Минусы прагматизма

Как и все остальные люди, прагматики имеют не только сильные, но и слабые стороны.

Они проявляются в виде:

безразличия к отдаленным перспективам дела, которые в ближайшем будущем не принесут дохода;
стремления любой ценой добиваться скорейших результатов, долгое ожидание не в их характере;
внимание сконцентрировано только на материальной стороне дела, все остальное не имеет значения;
со стороны кажется, что ради выгоды они готовы на любые компромиссы;
склонности к максимализму, из всех имеющихся ресурсов стараются получить наибольшую отдачу.

Прагматики не станут долго переживать из-за неудачи. Они будут искать новые пути, если старые методы уже не работают. Сделав для себя выводы из допущенных ошибок, впредь не повторят их.
Они понимают, что необходимо много работать, чтобы прийти к своей цели.

Надеяться на постороннюю поддержку не станут, привыкли рассчитывать только на себя. Могут помочь, если их об этом попросить. Если в будущем есть возможность компенсировать затраты, то шансы просителя значительно увеличиваются.

Бездеятельность невозможна для них, прагматик – это человек, который своим оптимизмом способен подвигнуть окружающих на трудовые свершения. Развитая интуиция позволяет выбрать из множества вариантов один, но эффективный и быстро дающий отдачу.

Циник, романтик, лирик, прагматик – абсолютно все мечтают о том, что когда-нибудь и на их жизненном горизонте появятся «алые паруса».
Олег Рой

Прагматик и взаимоотношения с окружающими

В общении с окружающими прагматичный человек производит приятное впечатление. Он открыт к общению, любит пошутить, не спорит, легко находит контакт с любыми людьми. В разговоре часто использует примеры из жизни, стереотипные фразы. Тон высказываний часто бывает восторженный, увлеченный, что иногда производит впечатление лицемерности и неискренности.

Часто предлагает простые идеи, кратко поясняя их примерами из личной практики. Не чурается обмена мнениями, устраивает коллективное обсуждение важных вопросов. Серьезные дебаты считает скучными. Теоретическим и философским длительным рассуждениям предпочитает реальные, практически реализуемые предложения. Находясь в напряженном состоянии, производит впечатление скучающего человека, которому не интересны обсуждаемые вопросы.

Большинство успешных политиков и бизнесменов, артистов и певцов, менеджеров и продюсеров состоялись в профессии благодаря использованию трезвого расчета. Им не свойственно сбиваться с намеченного пути, отвлекаясь на сентиментальные раздумья и растрачивая сил на эмоциональные поступки. В жизни ими руководит только холодный расчет.

Общественное мнение

Нередко можно услышать негативные отзывы об успешных людях.

Возмущение вызывают следующие черты прагматиков:

Цинизм . Убеждение, что все имеет цену в денежном выражении, можно совершать любые поступки для достижения положительных результатов вызывает неприятие. В результате окружающие считают их безнравственными.
Отсутствие авторитетов . Для прагматиков, ищущих во всем выгоду, важны только свои интересы. Они могут выслушать чужое мнение, но примут его во внимание только, если оно соответствует их интересам. В иных случаях полагаться на чужие слова, авторитет и поступки они не станут.
Эгоизм . Все усилия прикладываются только на достижение поставленной цели. По пути к ней его не остановят чужие эмоции, потери. Интересы окружающих не интересуют, поскольку главное в жизни – результат любой ценой.

Именно эти качества, вызывающие негативное отношение, необходимы для осуществления задуманного. Эти люди не останавливаются перед преградами, сложности лишь закаляют их характер. Все это позволяет довести начатое дело до конца.

Заключение

Развить в себе лучшие черты прагматизма может любой человек. Для этого нужно ставить конкретные цели, планировать будущее, доводить начатое до конца, не пасуя перед трудностями. Людей, которых можно назвать прагматиками в чистом виде, не так уж много. В большинстве случаев в одном человеке в разной мере присутствуют разные способности, склонности и желания.

Современные условия требуют от людей умения планировать, приспосабливаться к стремительному ритму жизни, быстро реагировать на меняющиеся обстоятельства. Практический подход позволяет добиться успеха, поэтому можно сказать, что прагматик – это человек, который целеустремлен, а чувства и эмоции для него не имеют особого значения.

Их часто недолюбливают, завидуя их напористости и энергии. Как правило, недоброжелатели – слабохарактерные, безвольные личности. А вы себя относите к прагматикам или их критикам?

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Подобные документы

Определение товарных знаков как обозначений, служащих для индивидуализации продукции юридических лиц или индивидуальных предпринимателей. Классификация товарных знаков: изобразительные, словесные, комбинированные, звуковые, голограммы и трехмерные.

презентация , добавлен 20.03.2012

Роль товарных знаков и их разновидности. Специфика реализации марочных товаров. Правовые аспекты использования товарных знаков. Практика имиджевой рекламы на российском рынке. Исключительное право на товарный знак. Товарный знак как элемент рекламы.

контрольная работа , добавлен 14.02.2010

Сущность, назначение, виды товарных знаков. Обзор особенностей использования товарного знака. Организация международной лицензионной торговли. Торговля контрафактной продукцией. Меры, принимаемые при выявлении товаров, обладающих признаками контрафактных.

курсовая работа , добавлен 28.11.2014

Фирменный стиль: понятие, функции, основные элементы. История товарного знака. Значение культурных традиций в проектировании товарных знаков. Феномен стирания национальных и государственных границ. Поиск образно-смысловых идей в дизайнерском творчестве.

курсовая работа , добавлен 04.04.2018

Виды и функции товарных знаков. Основные требования, предъявляемые к товарному знаку, а также правила использования. Правовая охрана товарных знаков в Республике Беларусь. Роль брэнда и брэндинга. Факторы, определяющие уровень и динамику мировых цен.

реферат , добавлен 21.07.2013

Вовлечение и виды игр в рекламе. Реклама как средство общения. Носители спортивной рекламы и поддержка продаж: критерии выбора объектов и лиц. Значение рекламы для развития товарных знаков в спортивном бизнесе. Процессы преобразования в российском спорте.

реферат , добавлен 23.03.2014

Товарный знак как элемент, участвующий в торговых отношениях. Разновидности и особенности товарного знака, его психологическое воздействие на предпочтение и выбор потребителя. История торгового знака фирмы Apple. Принципы создания товарных брендов.

реферат , добавлен 24.11.2011

Планирование маркетинга как составная часть бизнес-плана в России. Основные цели маркетинговой программы, направления оценки ее эффективности. Проблема разработки, формирования и продвижения товарных марок. Преимущества и функции товарных знаков.

контрольная работа , добавлен 28.02.2012