Поэзия 50 80 годов. Романы о молодёжи. VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов

Темы устных выступлений

1. "Война – жесточе нету слова…" (А. Твардовский). Военная тема в лирике.

2. "Как это было! Как совпало – война, беда, мечта и юность!" (Д. Самойлов). Судьба поколения военных лет в русской прозе второй половины XX века.

3. Осмысление темы войны в русской литературе послевоенных лет.

4. Изображение батальных сцен в военной прозе.

Бочаров А. Г. Человек и война. – М., 1978.

Живая память поколений. – М., 1965.

Наровчатов С. С . Атлантида всегда с тобой. – М., 1972.

"Слово, пришедшее из боя". – Л., 1980.

Строка, оборванная пулей. – М., 1976.

Топер П. Ради жизни на земле: Литература и война. – М., 1975.

Литература второй половины XX-начала XXI века

Литературный процесс 1950-х – начала 2000-х годов

Русская литература 50-80-х годов

Сложный период развития русской литературы

50-80-е годы – многогранный и достаточно сложный период развития отечественной словесности, которую принято было называть советской литературой. Литература этих лет в большинстве своем была жестко унифицированной, подцензурной. Творчество художников слова направлялось по единому руслу – методу социалистического реализма и определялось решениями коммунистической партии и требованиями партийных документов. Узко регламентированный подход к воссозданию действительности средствами художественного слова резко ограничивал творческие возможности писателей, которые зачастую не могли преодолеть цензурные запреты, долго ожидали публикации своих произведений, а порой пополняли ряды писателей-диссидентов. Строгая однолинейность литературного процесса на некоторое время была прервана коротким периодом "оттепели", насту пившим после XX съезда партии, когда возникла иллюзия, что свободная мысль в искусстве, наконец, восторжествует. Но после этого "вегетарианские времена", по выражению А. А. Ахматовой, вновь уступили место партийно-бюрократическому диктату, когда художник рассматривался как слуга государства, перед которым ставилась задача формирования "нового человека".

Несмотря на существовавшие препоны было создано много интересных произведений в прозе, лирике, драматургии. Немалый вклад в литературу этих лет внесли писатели старшего поколения Л. М. Леонов, М. М. Пришвин, А. Т. Твардовский, Б. Л. Пастернак, Н. А. Заболоцкий, М. А. Шолохов, И. Г. Эренбург, В. А. Луговской. В большую литературу входят такие писатели, как Ф. А. Абрамов, А. И. Солженицын, В. М. Шукшин, В. Т. Шаламов, В. Г. Распутин, В. П. Астафьев, Ю. В. Трифонов, Ф. А. Искандер, Г. Н. Владимов, В. П. Аксенов, Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Ю. П. Казаков и др.

Мастера слова создавали художественно совершенные и самобытные произведения, которые не только отображали основные тенденции исторического развития, но и оказывали огромное воздействие на нравственный климат эпохи.

Деревенская проза

В середине 60-х годов в литературу властно входит тема деревни. Писателей, посвятивших свои произведения горькой правде деревенской жизни, в критике стали называть "деревенщиками". А. И. Солженицын предпочитал называть их "нравственниками", ибо изображение "сокрушенной вымирающей деревни" мастера деревенской прозы непосредственно связывали с исследованием внутренней жизни людей, истоков народной нравственности.

Стремлением передать правду деревенской жизни пронизана многоплановая тетралогия Федора Александровича Абрамова (1920–1983) "Братья и сестры", в которой показана история трех крестьянских поколений. Деревня Пекашино в ее трудовой повседневности вырастает в образ народного долготерпения и жизнестойкости. Драматическим фоном повествования является труд на грани человеческих сил, жесткое самоограничение во всем, когда люди в шестой послевоенный год еще "досыта куска не видели". Суровой, невыдуманной реальностью является описание крестьянской трапезы в доме Пряслиных, с которыми связаны главные события произведения: "Ужин был не лучше, не хуже, чем всегда: капуста соленая из листа-опадыша (Анисья уже по снегу собирала его на колхозном капустнике), штук пять-шесть нечищеных картошин. Хлеба не было вовсе – редко кто в Пекашине ужинал с хлебом".

Теме деревни посвящены повести Абрамова "Деревянные кони", "Пелагея", "Алька", "Поездка в прошлое", "Старухи", "О чем плачут лошади", написанные в годы работы над тетралогией. В повестях исследуются непреходящие нравственные устои, которые помогают человеку оставаться человеком, его созидательные возможности, способность жить по совести.

Глубоким художественным осмыслением нравственно-философских проблем, связанных с распадом и гибелью деревни, отличаются повести Валентина Григорьевича Распутина (род. 1937). Сюжетную основу его произведений составляют нелегкие испытания, которые выпали героям, проблемы выбора пути, жизни и смерти, физической и духовной. Писатель зачастую ставит своих героев в исключительную ситуацию, обычно ограниченную каким-то определенным сроком, в течение которого она должна разрешиться.

В повести "Деньги для Марии" (1967) ревизия, проведенная в магазине, где работала Мария, обнаружила недостачу в тысячу рублей. Эти большие по тем временам деньги Мария должна вернуть в течение пяти дней. И вот в "хождении по мукам" Кузьма, спасая жену и семью, остановился перед последней дверью, когда срок подходил к концу. В повести "Последний срок" (1970) героине вновь отмеряется срок, причем "последний". Старуха Анна дожидается смерти, "время для которой вроде приспело: старухе было под восемьдесят". Но дети, приехавшие отовсюду попрощаться с Матерью (не приехала только любимая Таньчора), оказываются далекими и от матери, и от земли, которая их вскормила. В последней фразе повести скорбно сообщается, что "ночью старуха умерла". С родной землей "разнялся" и герой повести "Живи и помни" (1974) Андрей Гуськов, сумевший как-то "боком" прожить с людьми на фронте и умудрившийся после тяжелого ранения так и не вернуться на свою батарею. Он живет в потемках, уподобляется зверю, но все-таки намечает для себя временной предел, когда свершится последний срок его бесполезного существования. В повести "Прощание с Матёрой" на грань гибели поставлен уже целый мир. И вновь "пограничная ситуация": остров Матёра и село с тем же именем будут затоплены после завершения строительства плотины. Отстаивая святость уходящего народно-природного мира, писатель переживает вместе с людьми, которые не могут свыкнуться с гибелью своей земли, домов, огородов, кладбища, на котором покоятся предки. Новый поселок строится на неудобных землях, но "жизнь… она все перенесет и примется везде, хоть и на голом камне и в зыбкой трясине, а понадобится если, то и под водой".

Трудно представить себе деревенскую прозу и без талантливой повести Василия Ивановича Белова (род. 1932) "Привычное дело". Центральным героем произведения является Иван Африканыч Дрынов, колхозный возчик, плотник, землепашец. Он остро чувствует свою живую связь с миром, осознает естественность и правомерность всего окружающего: "Дело привычное. Жись. Везде жись. Под перьями жись, под фуфайкой жись. Женки вон печи затопили, канителятся у шестков – жись. И всё добро, всё ладно. Ладно, что и родился, ладно, что детей народил. Жись, она и есть жись". Иван Африканыч добр и совестлив, мягок и незлобив, но эти привлекательные черты соединяются с безволием и пассивностью. Когда жену увезли рожать, Иван Африканыч находился в хмельном забытьи. Его мерин ушел без возчика и опрокинул сани, и за покореженный товар, принадлежащий сельпо, Дрынову придется платить. Иван Африканыч легко поддается уговорам жениного брата уйти из деревни в поисках иной доли и, покинув Сосновку, чуть не гибнет в лесу. Но как искренне его горе на могиле жены: "Ты, Катя, где есть-то? Милая, светлая моя… Ну… что тепериче… вон рябины тебе принес… Катя, голубушка…" Душевное тепло Катерины не умерло – оно осталось в Иване Африканыче, в его "детках". После нелегких испытаний, выпавших на долю героя, он своим умом понимает: "Лучше было родиться, чем не родиться". "Привычное дело" – повесть о страданиях и любви. Художественное исследование нравственных устоев крестьянской жизни носит в ней глубоко народный, гуманный характер.

Деревенская проза как художественная тенденция литературы 60-70-х годов нашла свое отражение в творчестве Василия Макаровича Шукшина (1929 – 1974). Его писательское дарование с наибольшей силой воплотилось в рассказах, составивших несколько сборников: "Сельские жители", "Там, вдали", "Земляки", "Характеры", "Беседы при ясной луне". Шукшин создал целую галерею деревенских людей – шоферов, трактористов, бригадиров, счетоводов, председателей колхозов и рядовых крестьян. Его герои живут духовной жизнью: они не любят бессмысленного существования, напряженно размышляют о жизни, страдают, решают сложные вопросы, умеют удивляться и удивлять. "Мне интереснее всего, – признавался писатель, – исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естествен. Но у него всегда разумная душа".

Поэзия 1950­80­х годов. «Громкая» и «тихая» лирика.
Годы «оттепели» стали для русской поэзии не только временем возрождения, но и
временем расцвета. В 1956 году вышел альманах «День поэзии» В одно из сентябрьских
воскресений по всей стране читались стихи, поэты выступали в клубах и книжных
магазинах, поднимались на импровизированные сцены площадей и парков. Страна жила
поэзией. А поэзия спешила доказать, что прозаически серой повседневности не
существует, что мир прекрасен – если в него всмотреться с доверием и полюбить.
Стихи Николая Асеева «Зима», «Февраль», «Снегири» и др. – обещали
возвращение к вечным темам поэзии, а некоторые прямо выражали надежду на новую
лучшую жизнь («Заря идёт»). Все они войдут в сборник с характерным названием
«Раздумья» (1955).
Книги Леонида Мартынова были той негромкой капелью, которой начиналась
оттепель («Что­то новое в мире», 1954). Слова этого стихотворения «Дело пахнет
искусством, / Человечеству хочется песен» звучали пророчеством.
В 1960­е годы возрождается и авангардистская поэзия (И. Бродский, А.
Вознесенский и др.). Ведущим жанром была лирика – гражданская, любовная, пейзажная и
т.д.
«Громкая лирика». В конце 1950­60­х гг. поэтическое эхо гулко раскатилось по
стране, собирая на вечера поэзии не только залы, но и стадионы слушателей. Поэтов по
стране было множество, но основными из них были Белла Ахмадулина, Андрей
Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. «Нас много. Нас может
быть четверо», – писал в 1962 г. Вознесенский.
В большой аудитории Государственного политехнического музея в Москве часто
устраивались встречи с поэтами, проходившие при огромном стечении народа.
Громче всех звучал голос Евтушенко. Его стихи привлекали энергией,
доступностью. Любовная лирика подкупала откровенностью, а гражданская
–
непривычной остротой. «Над Бабьим яром памятников нет. Седой гранит – как грубое
надгробье», – так горьким укором начинается стихотворение «Бабий яр».
В поле зрения Е. Евтушенко весь мир: Америка и Вьетнам, Италия и Сирия, борьба
за мир и путешествие по реке Лене, – весь пёстрый калейдоскоп шумной, суетной жизни
XX века.
Он – автор поэтических сборников «Шоссе энтузиастов» (1956), «Нежность (1962),
«Катер связи» (1966) и др. Слова из поэмы Евтушенко «Братская ГЭС» (1965): «Поэт в
России – больше, чем поэт», – сделались крылатыми.
В ранней лирике А. Вознесенского менее десятка стихотворений, которые и через
много лет читаются как стихи, а не как рифмованная публицистика или поэтические
эксперименты. Среди них «Гойя», «Осень в Сигулде» (Сигулда – курортный город в
Латвии), «Пожар в архитектурном институте». Прежде всего, Вознесенский – поэт острой
и напряжённой мысли. Профессиональное знание архитектуры и живописи способствовали
его интересу к поэтической форме. Отсюда стройная архитектоника его стихотворений,
точность эпитетов, музыкальность звукописи.
Вознесенский ратует за высокие духовные ценности, за человека благородного,
самоотверженного, цельного. Он – автор поэтических сборников «Треугольная груша»
(1962), «Тень звука» (1970), «Витражных дел мастер» (1976), «Ров» (1987) и др.
Круг читателей Б. Ахмадулиной был уже, чем у лидеров «эстрадной поэзии» –
Евтушенко и Вознесенского, но поклонение ещё яростнее. В её стихах ценилась не
громкость, а интимность, изящество. Она любила придать голосу томность и говорить с
акцентом, как будто унаследованным от Пушкинской эпохи. «Влечёт меня старинный

слог,/ Есть обаянье в древней речи», – замечала она. Это особенно впечатляло в авторском
исполнении.
Изящество, грация, особая точность и музыкальность слова, изысканность метафор,
лёгкий налёт архаичности, тонкая стилизация – характерные черты поэзии Ахмадулиной.
Её стихи собраны в книгах «Струна» (1962), «Уроки музыки» (1969), «Свеча» (1977),
«Тайна» (1983) и др.
«Тихая лирика». «Оттепель» стала сходить на нет. Но поэзия всё настойчивее ищет
ответы, избегая встреч с официальной идеологией. В критике появляется термин «тихая
лирика», которая противостояла «эстрадной поэзии» и «поэтическому буму». Но сами
поэты нередко возражали против причисления их к тем или группам, как, например, один
из признанных «тихим лириком» Владимир Соколов. Характерной чертой творческой
индивидуальности поэта является открыто провозглашённая им связь с
предшественниками – А. Пушкиным, М. Лермонтовым, Н. Некрасовым, А. Фетом. В их
традиции создаёт Соколов свои лучшие пейзажные стихи, их трепетное отношение к слову,
тонкий лиризм являются для него высоким образцом.
Ориентируясь на традиции Фета, В. Соколов редко отзывается на злобу дня прямо.
Современность присутствует в его стихах подспудно. Поэт обращается к темам, которые
принято считать вечными, – любовь, верность, природа. Он избегает громогласной
декларативности и лобовых решений. Богатство душевного мира, тонкость чувств – таковы
черты его поэзии. Наиболее полное представление о его творчестве может дать книга
«Четверть века» (1976).
Поэзия вновь открыла для себя Тютчева, в чьих стихах человек стоит перед лицом
мироздания, а душа и Вселенная ведут диалог один на один. Николай Рубцов также в
последние годы не расставался с томиком Тютчева. При жизни поэта были опубликованы
всего четыре небольших сборника: «Лирика» (1965), «Звезда полей» (1967), «Душа хранит»
(1969), «Сосен шум» (1970). Уже после трагической смерти поэта выходят сборники
«Зелёные цветы» (1971), «Последний пароход» (1973), «Избранная лирика». (1974).
Уже первые сборники позволили критике закрепить место Н. Рубцова в ряду
«деревенской» литературы. Размышляя над тем, «деревенский» ли поэт Н. Рубцов, критик
и литературовед Вадим Кожинов справедливо отметил: «Деревня стала необходимой... не
сама по себе, не как поэтическая тема, но... как своеобразная мера всего, как исток всей
жизни Родины». Можно говорить, что такой мерой, центром, «осью» поэтического мира Н.
Рубцова становится не советская деревня как таковая, а традиционный национальный мир
со своими вековечными законами жизни. В отличие от космоса, малый природный мир
познаваем не только через ощущения, но и через его философское осмысление. В
стихотворении «Взглянул на кустик...» природа подсказывает герою универсальный закон
земного бытия, который он переносит на социальную жизнь человека: гармония человека с
миром возможна только тогда, когда личность определяет своё место в бытии, не
устремляясь за ложными социальными ценностями: «Тянулись к солнцу – вот и
обожглись».
В дальнейшем время заставило отказаться от этой искусственной классификации
(«громкая» – «тихая» поэзия), основанной на упрощённом понимании творческой манеры
многих поэтов.

Художественные изыскания советской поэзии 50-х - 80-х годов.

В истории русской литературы, начиная со «Слова о полку Игореве», древних былин, народных сказаний и песен, создания выдающихся поэтов составляют огромное и неповторимое духовное богатство.

Поистине удивительно многообразие поэтических жанров, художественных стилей, творческих индивидуальностей: Ломоносов и Державин, Пушкин и Лермонтов, Тютчев и Некрасов, Баратынский и Фет, Блок и Брюсов, Маяковский и Есенин, Ахматова и Пастернак, Асеев и Заболоцкий, Тихонов и Твардовский.

Чем объяснить неумирающую ценность подлинных произведений поэтического искусства? Дело в том, что подлинные поэты никогда не отделяли своих чувств и переживаний, дум и помыслов от всего, чем жила их Родина, от тревог, горестей и надежд отчей земли и народа, от духовных устремлений лучших людей своего времени, от вечных вопросов, издавна волновавших человечество.

Многогранно воздействие поэзии на духовную сферу человеческой личности: через стихи великих поэтов идёт художественное постижение мира и времени, народного бытия и самосознания, открытие глубин человеческого духа.

«Я знаю силу слов, я знаю слов набат», – писал о действенности стихового слова, о его «могучей музыке», о великой поэзии-труженице Владимир Маяковский.

Эта тайна силы стиха, рождающего в душе поэта, по-своему запечатлена в строках Александра Блока: «Приближается звук.
И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа».

Стихи о любви и природе, о жизни и смерти, о вечном обновлении окружающего мира, написанные сотни лет назад, продолжают волновать нас сегодня.

Вечные темы и мотивы искусства никогда не рождались вне времени и пространства, они неизменно несли на себе отпечаток конкретно-исторических условий жизни, Именно это и придаёт им неповторимость и силу эмоционального воздействия на последующие поколения. Вечное в поэзии не существует вне времени. Об этом – известные строки Бориса Пастернака:

Не спи, не спи художник,

Не предавайся сну.

Ты вечности – заложник

У времени в плену.

Опираясь в своём творческом поиске на великие традиции отечественной и моровой классики, советская поэзия 50-х – 80-х годов отмечена вдохновенным новаторством, обусловленным самим временем, эпохой строительства небывалого в истории общества, живым участием в социалистическом созидании, в формировании человека нового времени.

Перед нами стоит задача не только проследить весь поэтический процесс в истории поэзии периода 50-х – 80-х годов, но и осмыслить то сложное, драматическое время. Художественные изыскания в поэзии этого времени, наиболее перспективные линии развития её жанров и стилей опирались на весь общественно-политический, нравственный и эстетический опыт эпохи, на традиции мировой и отечественной, особенно советской поэтической классики.

Многонациональная советская поэзия 50-х – 80-х годов – результат исторического опыта всей советской культуры, творческого взаимодействия и взаимообогащения многих литератур народов страны.

Непосредственное обращение к актуальным и вечным темам поэзии того времени, к существеннейшим для неё проблемам гражданственности и историзма художественного мышления, к вопросам движения поэтических жанров, традиций и новаторства, художественных поисков и открытий позволят сделать обобщения и выводы об основных путях развития и закономерностях поэзии на этапе «развитого социализма» и её воздействия на человека.

Уже в начале, а особенно во второй половине 50-х годов в поэзии обозначились новые тенденции. Отвечая на запросы времени, поэты стремились отразить то состояние духовного обновления и подъёма, которое переживало общество.

Именно в это время необычно возрос интерес к творчеству А. Твардовского, В. Лугового, Н. Заболоцкого, Н. Асеева, А. Прокофьева, Я. Смелякова, Н. Ушакова, К. Ваншенкина, С. Орлова, Е. Винокурова, Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского, В. Цыбина, Р. Казаковой, Б. Ахмадулиной, Н. Матвеевой и расширился круг её любителей и почитателей. Стихи и поэмы привлекали читателей и критиков.

«Многообразие тем и актуальных вопросов, почерпнутых из самой жизни, обращение к существенным сторонам духовного мира современного человека, поиск новых художественно-изобразительных средств стиха – всё это было характерно для поэтов, выступавших на рубеже 50 – 60-х годов», – пишет В.А. Зайцев.

Поэтическое слово активно звучало на вечерах, по радио и телевидению. Стали традицией Дни поэзии.

Однако главное в этом интересе к стихам определялось не прихотью моды, а высокой и требовательной любовью ко всему подлинно значительному в искусстве. Это обусловило и главные линии развития поэзии.

Задачи, поставленные жизнью, народом, решениями партии перед искусством, в частности перед поэзией, требовали обращения к тому, что составляло жизненную основу творчества – к современности. Не случайно само это слово в те годы буквально не сходило со страниц газет и журналов.

Поэтическое открытие современности было задачей поэтов всех поколений. Говоря о сегодняшнем дне, поэты искали его истоки в героическом прошлом. Современность не отделима от истории.

Среди стихов о героическом прошлом особое место занимали произведения, авторы которых сами были современниками, свидетелями и участниками великих событий.

«Вспомним свои молодые года!» – призывал Н. Асеев. Заново переживая пламенные дни революции. В его стихах оживало столь дорогое сердцу «Время Ленина», «наш Октябрь – изумительный праздник, всенародной души торжество…».

М. Светлову сквозь десятилетия виделся «над взбаламученной Невой» стоящий на красногвардейском посту «озябший часовой» – великий и простой человек из легенды.

К своим ровесникам, матросам первых революционных лет, обращался А. Прокофьев: «Встань, великое время!..», «Всё останься в памяти крылатой!». Его герои оживают в «молодой, бессмертной красоте».

Способность глубоко раскрыть связь современности и прошлого, выразить непреходящий смысл сегодняшних событий дана не каждому поэту.

Поэзия, выраженная в форме лирических воспоминаний о революционной молодости и вместе с тем вся обращена к молодому поколению 50-х, призванному продолжать дело отцов.

Поэтические строки 50-х исполнены пристального внимания к современности, к сегодняшнему дню с его острыми проблемами, противоречиями и конфликтами, с его буднями и героикой.

«И поспевать, надрываясь до страсти, с болью, с тревогой за нынешним днём» – призывал А. Твардовский.

Стихи рождались в непосредственной связи с жизнью, поднимающейся новью. Поэты отправлялись на грандиозные стройки, побывали на целине, немало ездили по стране. В стихах 50-х раскрывается, говоря словами М. Горького, «героическая поэзия труда», возникают картины творческой преобразующей деятельности людей, отражение их духовных движений, мыслей, переживаний.

Несколько месяцев жил и работал на станции «Северный полюс-6» Роберт Рождественский.

Дальний восток стал местом «поэтического рождения» Р. Казаковой.

Из поездок по стране, А. Вознесенский привёз свой «Репортаж с открытия ГЭС» и «Стихи из сибирского блокнота».

Б. Ахмадулина – стихи-зарисовки «Из сибирской тетради».

А. Твардовский – «Стихи о Сибири»

Ю. Панкратов – «Казахстанскую тетрадь».

Поездки по стране давали материал для произведений не только о созидательном труде советского народа, но самое главное – о душевном богатстве нового человека, сложности и многообразии его внутреннего мира.

Книга стихов Ярослава Смелякова «Разговор о главном» – это непосредственное обращение к современности, к молодёжи, вступающей в жизнь. Сквозным мотивом стихов проходит мысль о родстве поколений. Поэт вглядывается в лица комсомольцев, едущих на далёкую ангарскую стройку и в их облике и душевных свойствах видит черты своих сверстников 30-х годов:

Не то, чтобы разницы нету, но в самом большом мы сродни, и главные наши приметыу двух поколений одни.

Живые характеры молодёжи «крепкий сибирский парнишка», юная Галя, с трогательным волнением собирающаяся на свой первый бал в комсомольский клуб. Всех их сближает теплота авторского взгляда и отношения.

В художественном освоении актуальных жизненных проблем, вставших перед искусством того времени были свои трудности и издержки. Об этом точно высказался А. Твардовский, заостряя внимание на проблеме качества произведений:

«Литература наша переживает благотворнейший период, когда с особой остротой к ней предъявляются требования идейно-художественного качества, высокого мастерства, совершенства формы».

Однако при всех трудностях на пути освоения нового в стихах лучших поэтов 50-х годов, можно обнаружить утверждение движущейся современности, красоты человеческого подвига, исторической связи и преемственности поколений. В эти годы глубоко самобытно, творчески ставились важнейшие социальные, нравственные, эстетические проблемы. В них раскрывался сложный, богатый и многообразный духовный мир человека.

С начала 60-х годов бурно развивается научно-техническая революция, вторгающаяся во все сферы жизни и порождающая немало новых проблем. Возникают споры о научной революции и литературе.

Прошедшие на рубеже 50 – 60 годов дискуссии о «физиках» и «лириках» убедительно показали, что нет оснований противопоставлять науку и поэзию. Вопрос о месте и назначении литературы, искусства, об их роли в формировании духовного мирра человека стал яснее в ходе этого обсуждения. «… С каждым днём мы всё больше и больше убеждаемся в том, что почти фантастическое развитие техники вызывает не ослабление, а как раз наоборот – повышение интереса к искусству, в том числе и к поэзии» – писал Н. Рыленков в статье «Живые цветы поэзии».

Литература 50–80-х годов (обзор)

Смерть И.В.Сталина. XX съезд партии. Изменения в общественной и культурной жизни страны. Новые тенденции в литературе. Тематика и проблематика, традиции и новаторство в произведениях писателей и поэтов.

Отражение конфликтов истории в судьбах героев: П.Нилин «Жестокость», А.Солженицын «Один день Ивана Денисовича», В.Дудинцев «Не хлебом единым...» и др.

Новое осмысление проблемы человека на войне : Ю.Бондарев «Горячий снег», В.Богомолов «Момент истины», В.Кондратьев «Сашка» и др. Исследование природы подвига и предательства, философский анализ поведения человека в экстремальной ситуации в произведениях В.Быкова «Сотников», Б.Окуджавы «Будь здоров, школяр» и др.

Роль произведений о Великой Отечественной войне в воспитании патриотических чувств молодого поколения.

Поэзия 60-х годов . Поиски нового поэтического языка, формы, жанра в поэзии Б.Ахмадуллиной, Е.Винокурова, Р.Рождественского, А.Вознесенского, Е.Евтушенко, Б.Окуджавы и др. Развитие традиций русской классики в поэзии Н.Федорова, Н.Рубцова, С.Наровчатова, Д.Самойлова, Л.Мартынова, Е.Винокурова, Н.Старшинова, Ю.Друниной, Б.Слуцкого, С.Орлова, И.Бродского, Р.Гамзатова и др.

Размышление о прошлом, настоящем и будущем Родины, утверждение нравственных ценностей в поэзии А.Твардовского.

«Городская проза ». Тематика, нравственная проблематика, художественные особенности произведений В. Аксенова, Д. Гранина, Ю. Трифонова, В. Дудинцева и др.

«Деревенская проза ». Изображение жизни советской деревни. Глубина, цельность духовного мира человека, связанного жизнью своей с землей, в произведениях Ф. Абрамова, М. Алексеева, С. Белова, С. Залыгина, В. Крупина, П. Проскурина, Б. Можаева, В. Шукшина, и др.

Драматургия . Нравственная проблематика пьес А. Володина «Пять вечеров», А. Арбузова «Иркутская история», «Жестокие игры», В. Розова «В добрый час», «Гнездо глухаря», А. Вампилова «Прошлым летом в Чулимске», «Старший сын», «Утиная охота» и др.

Динамика нравственных ценностей во времени , предвидение опасности утраты исторической памяти : «Прощание с Матерой» В. Распутина, «Буранный полустанок» Ч. Айтматова, «Сон в начале тумана» Ю. Рытхэу и др.

Попытка оценить современную жизнь с позиций предшествующих поколений : «Знак беды» В. Быкова, «Старик» Ю. Трифонова, «Берег» Ю. Бондарева и др.

Историческая тема в советской литературе . Разрешение вопроса о роли личности в истории, о взаимоотношениях человека и власти в произведениях Б. Окуджавы, Н. Эйдельмана,

В. Пикуля, А. Жигулина, Д. Балашова, О. Михайлова и др.

Автобиографическая литература . К. Паустовский,

И. Эренбург.

Возрастание роли публицистики. Публицистическая направленность художественных произведений 80-х годов. Обращение к трагическим страницам истории, размышления об общечеловеческих ценностях.

Журналы этого времени , их позиция . («Новый мир», «Октябрь», «Знамя» и др.).

Развитие жанра фантастики в произведениях А. Беляева, И. Ефремова, К. Булычева и др.

Авторская песня . Ее место в историко-культурном процессе (содержательность, искренность, внимание к личности). Значение творчества А. Галича, В. Высоцкого, Ю. Визбора, Б. Окуджавы и др. в развитии жанра авторской песни.

Многонациональность советской литературы.

А.И. Солженицын. Сведения из биографии.

«Матренин двор »*. «Один день Ивана Денисовича».Новый подход к изображению прошлого. Проблема ответственности поколений. Размышления писателя о возможных путях развития человечества в повести. Мастерство А. Солженицына – психолога: глубина характеров, историко-философское обобщение в творчестве писателя.

В.Т. Шаламов . Сведения из биографии.

«Колымские рассказы ».(два рассказа по выбору). Художественное своеобразие прозы Шаламова: отсутствие деклараций, простота, ясность.

В.М. Шукшин. Сведения из биографии.

Рассказы: «Чудик», «Выбираю деревню на жительство », «Срезал », «Микроскоп », «Ораторский прием ». Изображение жизни русской деревни: глубина и цельность духовного мира русского человека. Художественные особенности прозы В. Шукшина.

Н.М. Рубцов. Сведения из биографии.

Стихотворения: «Видения на холме », «Листья осенние » (возможен выбор других стихотворений).

Тема родины в лирике поэта, острая боль за ее судьбу, вера в ее неисчерпаемые духовные силы. Гармония человека и природы. Есенинские традиции в лирике Рубцова.

Расул Гамзатов. Сведения из биографии.

Стихотворения: «Журавли », «В горах джигиты ссорились , бывало... » (возможен выбор других стихотворений).

Проникновенное звучание темы родины в лирике Гамзатова. Прием параллелизма, усиливающий смысловое значение восьмистиший. Соотношение национального и общечеловеческого в творчестве Гамзатова.

А.В. Вампилов .Сведения из биографии.

Пьеса «Провинциальные анекдоты » (возможен выбор другого драматического произведения).

Образ вечного, неистребимого бюрократа. Утверждение добра, любви и милосердия. Гоголевские традиции в драматургии Вампилова.

Русская литература последних лет (обзор)

Зарубежная литература (обзор)

И.-В.Гете. «Фауст ».

Э. Хемингуэй. «Старик и море ».

Э.- М. Ремарк. «Три товарища »

Г. Маркес. «Сто лет одиночества ».

П. Коэльо. «Алхимик ».

Произведения для бесед по современной литературе

А. Арбузов «Годы странствий ».

В. Розов «В поисках радости ».

А. Вампилов «Прошлым летом в Чулимске ».

В. Шукшин «До третьих петухов », «Думы ».

В. Ерофеев «Москва – Петушки»

Ч. Айтматов. «Белый пароход» (После сказки)», «Ранние журавли», «Пегий пес, бегущий краем моря».

Д. Андреев. «Роза мира».

В. Астафьев. «Пастух и пастушка».

А. Бек. «Новое назначение».

В. Белов. «Плотницкие рассказы», «Год великого перелома».

А. Битов. «Грузинский альбом».

В. Быков. «Облава», «Сотников», «Знак беды».

А. Вампилов. «Старший сын», «Прощание в июне».

К. Воробьев. «Убиты под Москвой».

В. Высоцкий. Песни.

Ю. Домбровский. «Факультет ненужных вещей».

В. Иванов. «Русь изначальная», «Русь великая».

Б. Можаев. «Мужики и бабы».

В. Набоков. «Защита Лужина».

В. Некрасов. «В окопах Сталинграда», «Маленькая печальная повесть».

Е. Носов. «Усвятские шлемоносцы», «Красное вино победы».

Б. Окуджава. Поэзия и проза.

Б. Пастернак. Поэзия.

В. Распутин. «Прощание с Матерой», «Живи и помни».

В. Шаламов. «Колымские рассказы.

Поэзия 60–90-х годов и последнего десятилетия (А. Кузнецов, Н. Тряпкин, Г. Айги, Д. Пригов, В. Вишневский и др.).

Примерные темы рефератов

ХIХ век

Социально-политическая обстановка в России в начале ХIХ века. Влияние идей Великой французской революции на формирование общественного сознания и литературного движения.

Романтизм. Социальные и философские основы его возникновения.

Московское общество любомудров, его философско-эстетическая программа.

Основные эстетические принципы реализма. Этапы развития реализма в XIX в.

К.Н. Батюшков. Культ дружбы и любви в творчестве Батюшкова. Роль поэта в развитии русской поэзии.

В.А. Жуковский. Художественный мир романтических элегий и баллад.

Основная проблематика басен И.А. Крылова. Тема Отечественной войны 1812 г. в басенном творчестве И.А. Крылова.

Творчество поэтов-декабристов. Особенности гражданско-героического романтизма декабристов, ведущие темы и идеи их творчества (К.Ф. Рылеев , В.Ф. Раевский и др.).

А.С. Пушкин – создатель русского литературного языка; роль Пушкина в развитии отечественной поэзии, прозы и драматургии.

Вольнолюбивая лирика А.С. Пушкина, ее связь с идеями декабристов («Вольность», «К Чаадаеву», «Деревня»).

Южные поэмы А.С. Пушкина, их идейно-художественные особенности, отражение в поэмах черт характера «современного человека».

Трагедия «Борис Годунов» А.С. Пушкина. Историческая концепция поэта и ее отражение в конфликте и сюжете произведения.

Декабристская тема в творчестве А.С. Пушкина («В Сибирь», «Арион», «Анчар»).

Тема духовной независимости поэта в стихотворных манифестах Пушкина («Поэт и толпа», «Поэт», «Поэту»).

Философская лирика поэта («Дар напрасный, дар случайный…», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…»).

Роман «Евгений Онегин» А.С. Пушкина – первый русский реалистический роман, его социальная проблематика, система образов, особенности сюжета и композиции.

Патриотические стихотворения А.С. Пушкина («Клеветникам России», «Бородинская годовщина», «Перед гробницею святой»).

Сказки Пушкина, их проблематика и идейное содержание.

Значение творческого наследия А.С. Пушкина. Пушкин и наша современность.

Место и значение поэтов пушкинской «плеяды» в русской поэзии. Своеобразие поэзии Д.В. Давыдова, П.А. Вяземского, Е.А. Баратынского, А.А. Дельвига, Н.М. Языкова, Д.В. Веневитинова.

Тематика и своеобразие ранней лирики М.Ю. Лермонтова, ее жанры, особенности характера лирического героя.

Тема поэта и поэзии в творчестве М.Ю. Лермонтова («Смерть поэта», «Поэт», «Пророк»).

Развитие реалистических тенденций в лирике М.Ю. Лермонтова, взаимодействие лирического, драматического и эпического начал в лирике, ее жанровое многообразие.

Социально-философская сущность поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон», диалектика добра и зла, бунта и гармонии, любви и ненависти, падения и возрождения в поэме.

«Герой нашего времени» как социально-психологический и философский роман М.Ю. Лермонтова, его структура, система образов.

А.В. Кольцов. Органическое единство лирического и эпического начал в песнях Кольцова, особенности их композиции и изобразительных средств.

Особенность творческого дарования Н.В. Гоголя и его поэтического видения мира. А.С. Пушкин о специфике таланта Гоголя.

Поэма «Мертвые души» Н.В. Гоголя, ее замысел, особенности жанра, сюжета и композиции. Роль образа Чичикова в развитии сюжета и раскрытии основного замысла произведения.

Основные черты русской классической литературы XIX в: национальная самобытность, гуманизм, жизнеутверждающий пафос, демократизм и народность.

Геополитика России: защита национально-государственных интересов страны в творчестве Л. Н. Толстого, Н. А. Некрасова, Ф. И. Тютчева.

Размежевание общественно-политических сил в 1860-е гг., полемика на страницах периодической печати. Журналы «Современник» и «Русское слово» и их роль в общественном движении.

Публицистическая и литературно-критическая деятельность Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова и Д.И. Писарева.

Н.Г. Чернышевский. Общественно-политические и эстетические взгляды. Литературно-критическая деятельность Н.Г. Чернышевского.

Роман «Что делать?» Н.Г. Чернышевского, его социально-полити-ческий и философский характер, проблематика и идейное содержание. Теория «разумного эгоизма», ее привлекательность и неосуществимость.

Н.А. Некрасов – организатор и создатель нового «Современника».

Роман И.А. Гончарова «Обломов» как социально-психологический и философский роман.

«Записки охотника» И.С. Тургенева – история создания, проблематика и художественное своеобразие. В.Г. Белинский о «Записках».

Роман «Отцы и дети» И.С. Тургенева, его проблематика, идейное содержание и философский смысл. Основной конфликт романа и отражение в нем общественно-политической борьбы накануне и во время проведения реформ.

Образ Базарова как «переходный тип» «человека беспокойного и тоскующего» в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети». Полемика вокруг романа. Д.И. Писарев, М.А. Антонович и Н.Н. Страхов об «Отцах и детях».

И.С. Тургенев «Стихотворения в прозе», тематика, основные мотивы и жанровое своеобразие.

Драма «Гроза» А.Н. Островского. Проблема личности и среды, родовой памяти и индивидуальной активности человека по отношению к нравственным законам старины.

Новаторский характер драматургии А.Н. Островского. Актуальность и злободневность проблем, затронутых в его произведениях.

Душа и природа в поэзии Ф.И. Тютчева.

Особенности любовной лирики Ф.И. Тютчева, ее драматическая напряженность («О, как убийственно мы любим…», «Последняя любовь», «Накануне годовщины 4 августа 1864 года» и др.).

Непосредственность художественного восприятия мира в лирике А.А. Фета («На заре ты ее не буди…», «Вечер» «Как беден наш язык!..» и др.).

Жанровое многообразие творчества А.К. Толстого. Основные мотивы лирики поэта («Средь шумного бала…», «Не ветер, вея с высоты…» и др.).

Общественно-политическая и культурная жизнь России 1870-х – начала 1880-х гг. Формирование идеологии революционного народничества.

М.Е. Салтыков-Щедрин – сотрудник и редактор «Современника» и «Отечественных записок».

«Сказки» М.Е. Салтыкова-Щедрина, их основные темы, фантастическая направленность, эзопов язык.

Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», постановка и решение в нем проблем нравственного выбора и ответственности человека за судьбы мира.

Раскольников и его теория преступления. Сущность «наказания» заблудшей личности и ее путь к духовному возрождению в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Н.С. Лесков и его сказания о правдоискателях и народных праведниках («Соборяне», «Очарованный странник», «Левша»).

«Война и мир» Л.Н. Толстого. Замысел, проблематика, композиция, система образов.

Духовные искания Л.Н. Толстого в романе «Анна Каренина».

Поиски положительного героя и идеалов А.П. Чехова в рассказах («Моя жизнь», «Дом с мезонином», «Попрыгунья»).

Новаторство чеховской драматургии.

Познавательная, нравственно-воспитательная и эстетическая роль русской литературы XIX в., ее мировое значение и актуальное звучание для современности.

Конец ХIХ – начало ХХ века

Модернистские течения. Символизм и младосимволизм. Футуризм.

Мотивы бессмертия души в творчестве И.А. Бунина.

А.И. Куприн. Утверждение высоких нравственных идеалов русского народа в повестях писателя.

Нравственные и социальные искания героев И.С. Шмелева.

Концепция общества и человека в драматических произведениях М. Горького.

Автобиографические повести М. Горького «Детство», «В людях», «Мои университеты»

Идеалы служения обществу в трактовке В. Я. Брюсова.

Тема исторических судеб России в творчестве А.А. Блока.

Акмеизм как течение в литературе; представители акмеизма.

Судьба и Творчество М.И. Цветаевой.

Роман-эпопея М. Шолохова «Тихий Дон». Неповторимость изображения русского характера в романе.

Романы и повести о войне «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Звезда» Э. Казакевича, «В окопах Сталинграда» В. Некрасова.

Советский исторический роман «Петр Первый» А. Толстого.

Сатирические романы и повести И. Ильфа и Е. Петрова.

Отражение трагических противоречий эпохи в творчестве А. Ахматовой, О. Мандельштама.

Развитие традиций русской народной культуры в поэзии 30-х годов А. Твардовского, М. Исаковского, П. Васильева.

Патриотическая поэзия и песни Великой Отечественной войны.

М.А. Шолохов – создатель эпической картины народной жизни в «Донских рассказах».

Военная тема в творчестве М. Шолохова.

Своеобразие композиции романа «Белая гвардия» М.А. Булгакова.

Трагедия изображения Гражданской войны в драматургии М.А. Булгакова («Дни Турбиных», «Бег» и др.).

Роман «Другие берега» В.В. Набокова как роман-воспоминание о России.

Ранняя лирика Б. Пастернака.

А. Твардовский «Василий Теркин». Книга про бойца – воплощение русского национального характера. И. Бунин о «Василии Теркине».

Поэма А. Твардовского «Дом у дороги»: проблематика, образы героев.

«Лагерная» проза А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», романы «В круге первом», «Раковый корпус».

Философские романы Ч. Айтматова: «Буранный полустанок», «И дольше века длится день», «Плаха».

Изображение сложного пути советской интеллигенции в романах Ю. Бондарева «Берег», «Выбор», «Игра».

Философская фантастическая проза А. и Б. Стругацких.

Исторические романы Л. Бородина, В. Шукшина, В. Чивилихина, Б. Окуджавы.

Реалистическая сатира Ф. Искандера, В. Войновича, Б. Можаева, В. Белова, В. Крупина.

Неомодернистская и постмодернистская проза В. Ерофеева «Москва – Петушки».

Художественное освоение повседневного быта современного человека в «жестокой» прозе Т. Толстой, Л. Петрушевской, Л. Улицкой и др.

Изображение человека труда в поэтических произведениях Я. Смелякова, Б. Ручьева, Л. Татьяничевой и др.

Духовный мир русского человека в лирических стихах и поэмах Н. Рубцова.

Лирика поэтов фронтового поколения М. Дудина, С. Орлова, Б. Слуцкого и др.

Эпическое осмысление Отечественной войны в романе В. Гроссмана «Жизнь и судьба».

Философско-притчевое повествование о войне в повестях В. Быкова «Сотников», «Обелиск», «Знак беды».

Многообразие народных характеров творчестве В. Шукшина.

Ранние рассказы А.Солженицына: «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор».

Поэзия 60-х г.г. ХХ века.

Н. Рубцов. Развитие есенинских традиций в книгах «Звезда полей», «Душа хранит», «Сосен шум», «Зеленые цветы» и др.

Нобелевская лекция И. Бродского – его поэтическое кредо.

Книги стихов И. Бродского «Часть речи», «Конец прекрасной эпохи», «Урания» и др.

Социально-психологические драмы А. Арбузова «Иркутская история», «Сказки старого Арбата», «Жестокие игры».

Театр А. Вампилова: «Старший сын», «Утиная охота», «Провинциальные анекдоты», «Прошлым летом в Чулимске».

Условно-метафорические романы В. Пелевина «Жизнь насекомых» и «Чапаев и пустота».

Литературная критика середины 80–90 гг. ХХ в.

Развитие жанра детектива в конце ХХ в.

Сложный период развития русской литературы.

50—80-е годы — многогранный и достаточно сложный период развития отечественной словесности, которую принято было называть советской литературой. Литература этих лет в большинстве своем была жестко унифицированной, подцензурной. Творчество художников слова направлялось по единому руслу — методу социалистического реализма и определялось решениями коммунистической партии и требованиями партийных документов. Узко регламентированный подход к воссозданию действительности средствами художественного слова резко ограничивал творческие возможности писателей, которые зачастую не могли преодолеть цензурные запреты, долго ожидали публикации своих произведений, а порой пополняли ряды писателей-диссидентов. Строгая однолинейность литературного процесса на некоторое время была прервана коротким периодом «оттепели», наступившим после XX съезда партии, когда возникла иллюзия, что свободная мысль в искусстве, наконец, восторжествует. Но после этого «вегетарианские времена», по выражению А. А. Ахматовой, вновь уступили место партийно-бюрократическому диктату, когда художник рассматривался как слуга государства, перед которым ставилась задача формирования «нового человека».

Несмотря на существовавшие препоны было создано много интересных произведений в прозе, лирике, драматургии. Немалый вклад внесли писатели старшего поколения Л. М. Леонов, М. М. Пришвин, А. Т. Твардовский, Б. Л. Пастернак, Н. А. Заболоцкий, М. А. Шолохов, И. Г. Эренбург, В. А. Луговской. В большую литературу входят такие писатели, как Ф. А. Абрамов, А. И. Солженицын, В. М. Шукшин, В. Т. Шаламов, В. Г. Распутин, В. П. Астафьев, Ю. В. Трифонов, Ф. А. Искандер, Г. Н. Владимов, В. П. Аксенов, Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Ю. П. Казаков и др.

Мастера слова создавали художественно совершенные и самобытные произведения, которые не только отображали основные тенденции исторического развития, но и оказывали огромное воздействие на нравственный климат эпохи.

Деревенская проза. В середине 60-х годов в литературу властно входит тема деревни. Писателей, посвятивших свои произведения горькой правде деревенской жизни, в критике стали называть «деревенщиками». А. И. Солженицын предпочитал называть их «нравственниками», ибо изображение «сокрушенной вымирающей деревни» мастера деревенской прозы непосредственно связывали с исследованием внутренней жизни людей, истоков народной нравственности.

Стремлением передать правду деревенской жизни пронизана многоплановая тетралогия Федора Александровича Абрамова (1920—1983) «Братья и сестры», в которой показана история трех крестьянских поколений. Деревня Пекашино в ее трудовой повседневности вырастает в образ народного долготерпения и жизнестойкости. Драматическим фоном повествования является труд на грани человеческих сил, жесткое самоограничение во всем, когда люди в шестой послевоенный год еще «досыта куска не видели». Суровой, невыдуманной реальностью является описание крестьянской трапезы в доме Пряслиных, с которыми связаны главные события произведения: «Ужин был не лучше, не хуже, чем всегда: капуста соленая из листа-опадыша (Анисья уже по снегу собирала его на колхозном капустнике), штук пять-шесть нечищеных картошин. Хлеба не было вовсе — редко кто в Пекашине ужинал с хлебом».

Теме деревни посвящены повести Абрамова «Деревянные кони», «Пелагея», «Алька», «Поездка в прошлое», «Старухи», «О чем плачут лошади», написанные в годы работы над тетралогией. В повестях исследуются непреходящие нравственные устои, которые помогают человеку оставаться человеком, его созидательные возможности, способность жить по совести.

Глубоким художественным осмыслением нравственно-философских проблем, связанных с распадом и гибелью деревни, отличаются повести Валентина Григорьевича Распутина (род. 1937). Сюжетную основу его произведений составляют нелегкие испытания, которые выпали героям, проблемы выбора пути, жизни и смерти, физической и духовной. Писатель зачастую ставит своих героев в исключительную ситуацию, обычно ограниченную каким-то определенным сроком, в течение которого она должна разрешиться.

Трудно представить себе деревенскую прозу и без талантливой повести Василия Ивановича Белова (род. 1932) «Привычное дело». Центральным героем произведения является Иван Африканыч Дрынов, колхозный возчик, плотник, землепашец. Он остро чувствует свою живую связь с миром, осознает естественность и правомерность всего окружающего: «Дело привычное. Жись. Везде жись. Под перьями жись, под фуфайкой жись. Женки вон печи затопили, канителятся у шестков — жись. И всё добро, всё ладно. Ладно, что и родился, ладно, что детей народил. Жись, она и есть жись». Иван Африканыч добр и совестлив, мягок и незлобив, но эти привлекательные черты соединяются с безволием и пассивностью. Когда жену увезли рожать, Иван Африканыч находился в хмельном забытьи. Его мерин ушел без возчика и опрокинул сани, и за покореженный товар, принадлежащий сельпо, Дрынову придется платить. Иван Африканыч легко поддается уговорам жениного брата уйти из деревни в поисках иной доли и, покинув Сосновку, чуть не гибнет в лесу. Но как искренне его горе на могиле жены: «Ты, Катя, где есть-то? Милая, светлая моя... Ну... что тепериче... вон рябины тебе принес... Катя, голубушка...» Душевное тепло Катерины не умерло — оно осталось в Иване Африканыче, в его «детках». После нелегких испытаний, выпавших на долю героя, он своим умом понимает: «Лучше было родиться, чем не родиться». «Привычное дело» — повесть о страданиях и любви. Художественное исследование нравственных устоев крестьянской жизни носит в ней глубоко народный, гуманный характер.

Деревенская проза как художественная тенденция литературы 60—70-х годов нашла свое отражение в творчестве Василия Макаровича Шукшина (1929— 1974). Его писательское дарование с наибольшей силой воплотилось в рассказах, составивших несколько сборников: «Сельские жители», «Там, вдали», «Земляки», «Характеры», «Беседы при ясной луне». Шукшин создал целую галерею деревенских людей — шоферов, трактористов, бригадиров, счетоводов, председателей колхозов и рядовых крестьян. Его герои живут духовной жизнью: они не любят бессмысленного существования, напряженно размышляют о жизни, страдают, решают сложные вопросы, умеют удивляться и удивлять. «Мне интереснее всего, — признавался писатель, — исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естествен. Но у него всегда разумная душа».

Зачастую в рассказах Шукшина сталкиваются «городское» и «деревенское», что помогает писателю не только обнажить социальные противоречия, но и острее показать жизнь человека в извечном конфликте мечты и реальности. Писатель избегает подробных портретных описаний, ограничиваясь лишь двумя-тремя штрихами; практически не рассказывает он о прошлом своих героев. В основе рассказов Шукшина всегда лежит какой-либо случай, который дает возможность герою предельно отчетливо проявить свой характер, обозначить свою нравственную позицию.

«Жена называла его — «Чудик». Иногда ласково. Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось». Так начинается рассказ «Чудик» о сельском киномеханике Василии Егорыче Князеве. В основе рассказа две небольшие сценки: в городском магазине и на Урале, куда он едет, чтобы навестить брата. Увидев в магазине оброненную кем-то пятидесятирублевую бумажку, Василий Егорыч обратился к людям, стоящим в очереди: «Хорошо живете, граждане!.. У нас, например, такими бумажками не швыряются». Позднее оказалось, что «бумажка-то» была его, но зайти за нею в магазин он постыдился. Странность, чудаковатость героя обнаруживается и в доме брата. Пытаясь сделать снохе «приятное», он разукрасил детскую коляску. «По верху колясочки Чудик пустил журавликов — стайку уголком, по низу — цветочки разные, травку-муравку, пару петушков, цыпляток...» Впечатлительный и ранимый, по-своему чувствующий красоту, Чудик грубо изгоняется снохой и возвращается в родную деревню. Рассказ контрастно завершается картиной простора, характерного для повествовательной манеры Шукшина. В этом просторе герой вновь обретает душевное спокойствие. «Домой Чудик приехал, когда шел рясный парной дождик. Чудик вышел из автобуса, снял новые ботинки и побежал по теплой мокрой земле — в одной руке чемодан, в другой ботинки. Подпрыгивал и пел громко: «Тополя-а-а...» С одного края небо уже очистилось, голубело, и близко где-то было солнышко. И дождик редел, шлепал крупными каплями в лужи; в них вздувались и лопались пузыри. В одном месте Чудик поскользнулся, чуть не упал».

Слово чудик, пущенное в обиход Шукшиным, во многом определило тональность его прозы. «Чудики», «странные люди», которые сохранили в себе непосредственность восприятия жизни, предстают в рассказах писателя смешными и забавными, мечтательными, а порою их судьба складывается драматически. Трогателен столяр Андрей Ерин, втайне от жены купивший микроскоп, чтобы избавить человечество от микробов («Микроскоп»), Потерял покой Роман Звягин от сознания того, что гоголевская Русь-тройка везет «шулера» Чичикова («Забуксовал»). Единоличную, «бесконвойную» жизнь ведет по субботам, когда в душу вселяется «крупность, цельность, ясность» («в субботу только баня»), пастух Костя Валиков («Алеша Бесконвойный»). Сергей Духанин, герой рассказа «Сапожки», покупает жене модные и очень дорогие сапоги, которые вовсе не нужны в деревенской жизни, но эта «городская» вещь все же куплена не зря — самим фактом своего приобретения она укрепляет отношения героев.

В своих рассказах Шукшин глубоко проник в тайники человеческой жизни, избрав при этом свой путь: он не описывал душевные переживания героев, а предпочитал показывать их в живых действиях и поступках. Писатель искренне сочувствует своим героям и стремится пробудить интерес к ним читателей: «Нам бы немножко добрее быть... Мы один раз, уж так получилось, живем на земле».

Изображение человека в лагерной прозе. «На рубеже 70-х и в 70-е годы в советской литературе произошел не сразу замеченный беззвучный переворот, без мятежа, без тени диссидентского вызова. Ничего не свергая и не взрывая декларативно, большая группа писателей стала писать так, как если бы никакого «соцреализма» не было объявлено и диктовано, — нейтрализуя его немо... без какого-либо угождения, кадения советскому режиму, как бы позабыв о нем...» — так определил литературную ситуацию в 70-е годы А. И. Солженицын. В 1962 году в журнале «Новый мир» после долгих хлопот главного редактора А. Т. Твардовского и с личного разрешения Н. С. Хрущева был опубликован рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича», который открыл в литературе тему ГУЛАГа.

К лагерной прозе относятся «Колымские рассказы» Варлама Тихоновича Шаламова (1907—1982). Писатель провел в лагерях 20 лет. Свою колымскую эпопею он разделил на шесть книг — собственно «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2». Впоследствии к этому циклу примкнули «Воспоминания» о Колыме и «Антироман» — цикл рассказов о лагерях Вишеры. Работа над колымской эпопеей продолжалась с 1954 по 1982 год. «Колымские рассказы» Шаламова, в которых показана запредельная бесчеловечность лагерной жизни, никто не решался печатать. Они были изданы лишь за рубежом: в Лондоне на русском языке, в Париже на французском языке, в Нью-Йорке на английском языке. Эти публикации принесли писателю мировую известность.

Проза Шаламова, в которой писатель с дотошностью этнографа воспроизвел лагерный мир, глубоко трагедийна по своей природе. Не случайно писатель отвергает всю литературную традицию с ее гуманистическими основами, поскольку она доказала, по его мнению, неспособность предотвратить озверение людей: «Печи Освенцима и позор Колымы доказали, что искусство и литература — нуль». Свою повествовательную манеру писатель называет «новой прозой», которая должна «воскресить чувство», «необычайные новые подробности», дать «описания по-новому» для осмысления общего опыта XX века, опыта кровавых войн, революций и концентрационных лагерей.

В колымском беспределе жестоко подавлялись нравственные основы и убеждения людей. Непосильный физический труд вытеснял душу и чувства, они становились ненужным грузом. Именно в этих условиях у героев «Колымских рассказов» рождается стремление вырваться на свободу. Побегам из лагеря писатель посвящает ряд новелл под общим названием «Зеленый прокурор». Эта тема развернута и в одном из лучших рассказов Шаламова «Последний бой майора Пугачева». Намерения майора Пугачева, который в течение всей зимы вместе с одиннадцатью товарищами готовил побег из лагеря, состояли в том, чтобы «если и не убежать вовсе, то умереть — свободными». Планировалось захватить самолет. Но боевой группе, куда входили летчики и танкисты, разведчики и сибирские охотники, удалось провести на свободе лишь день и ночь. «Это была первая его ночь на свободе, первая вольная ночь после долгих месяцев и лет страшного крестного пути майора Пугачева». На следующее утро группа была обнаружена и разбита. Побег из мест заключения оказался невозможным, ибо территория лагеря не ограничивалась колючей проволокой. Все, что находилось вне зоны, было втянуто в ту же бездну насилия. Последним гибнет майор Пугачев, гордый тем, что никто из одиннадцати умерших товарищей его не выдал. «Майор Пугачев припомнил их всех — одного за другим — и улыбнулся каждому. Затем вложил в рот дуло пистолета и последний раз выстрелил».

Лейтмотивом рассказа «Сентенция», посвященного жене поэта О. Э. Мандельштама, Н. Я. Мандельштам, является постепенное возвращение героя-повествователя из духовного небытия, на которое человек обречен в жестоких условиях лагеря, к осознанному восприятию жизни. Это возвращение начинается с восстановления слова, которое неожиданно вспоминается среди «приискового грубого языка», столь же бедного, как «бедны были... чувства, еще живущие около костей». Находка показалась герою рассказа «чересчур огромной» — неожиданно «родилось слово, вовсе непригодное для тайги, слово, которого я и сам не понял, не только мои товарищи. Я прокричал это слово, встав на нары, обращаясь к небу, к бесконечности:

— Сентенция! Сентенция!

И захохотал.

— Сентенция! — орал прямо в северное небо, в двойную зарю...»

Восстановление слова воспринимается в рассказе как своеобразный символ духовного воскресения.

Только в 1987 году, после смерти писателя в психоневрологическом доме инвалидов, куда он был помещен, появились первые публикации «Колымских рассказов».

Тема стойкости и высокой нравственности красной нитью проходит через произведения Юрия Осиповича Домбровского (1909—1978), жизненный путь которого прошел через четыре ссылки. Главной книгой писателя является роман «Факультет ненужных вещей», оконченный в 1965 году и впервые опубликованный в Париже в 1978 году. Роман отмечен премией как «лучшая иностранная книга, изданная во Франции». В основе сюжета лежит история исчезновения из музея «археологического золота», в пропаже которого обвиняется «хранитель древности» Зыбин. Представители власти с его арестом связывают большие надежды, планируя «ни больше ни меньше как открытый алма-атинский процесс на манер московских», который сулил продвижение по службе. Но Зыбин, которого долго допрашивают и держат в карцере, вступает в единоборство с могучими силами так называемого правопорядка и решительно отвергает предъявляемые ему обвинения. В итоге и золото нашлось, и в органах началась очередная чистка.

В ходе работы над романом Домбровский подчеркивал: «Я пишу роман о праве». Но правовые и моральные нормы откровенно упразднялись властью. Это понимает герой романа: «Право — это факультет ненужных вещей. В мире существует только социалистическая целесообразность. Это мне следовательница внушала». Победа человеческой личности над государственной машиной, где подменяются правовые и классовые понятия, и составляет пафос романа Домбровского. Вместе с тем в художественной концепции романа большая роль принадлежит теме предательства, которая развертывается в третьей, центральной части романа. В ней поп-расстрига Андрей Куторга читает Корнилову, поменявшему археологию на службу осведомителя, написанную им книгу о страданиях Христа и предательстве Иуды. Тема предательства, неотрывная от института неограниченной личной власти, глубоко пронизывает реальные события романа, укрепляет «вечность» его сюжета. Содержательному строю романа отвечает его концовка: «А случилась эта вся невеселая история в лето от рождения вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина пятьдесят восьмое, а от рождества Христова в тысяча девятьсот тридцать седьмой недобрый, жаркий и чреватый страшным будущим год». В заключительной фразе романа логически сведены сразу несколько тем — тема насилия над человеком, тема личной ответственности за произвол, когда его главный виновник назван прямо, и тема вечного противостояния добра и зла. Нарушения прав человека приводят к гибельным последствиям — таково гуманистическое значение романа.

Произведения А. И. Солженицына, В. Т. Шаламова, Ю. О. Домбровского и других писателей, в которых нашли реалистическое отражение трагические конфликты эпохи, встречали активное противодействие властей. Книги, способные изменить общую картину литературного процесса и сознание современников, были несовместимы с советской реальностью и либо не допускались в печать, либо печатались в искаженном виде. Иные условия возникли в 90-е годы, в период перестройки, когда у художников слова появилась возможность творчества в бесцензурном пространстве.

Городская проза. В 70-е годы в литературной критике появился термин городская проза. Он напрямую соединялся с повестями и романами Юрия Валентиновича Трифонова (1925—1981). По словам писателя, в своих произведениях он стремился многообразно запечатлеть «тот огромный слой людей средней интеллигентности и материального достатка, которых называют горожанами. Это не рабочие и не крестьяне, не элита. Это служащие, работники науки, гуманитарии, инженеры, соседи по домам и дачам, просто знакомые». Тематику своих «московских» повестей писатель в полемике с критиками определил так: повесть «Обмен» — о смерти, «Предварительные итоги» — о распаде семьи, «Долгое прощание» — о любви, «Другая жизнь» — о борьбе человека со смертельным горем.

Завершает «московский» цикл роман «Дом на набережной». Писателя занимает в нем судьба жильцов одного из известных московских домов на Берсеневской набережной, построенного в 1931 году для высокопоставленных советских руководителей. В центре повествования находится судьба преуспевающего критика Вадима Глебова, который волею обстоятельств обращается памятью в прошлое, к 40-м годам, определившим его судьбу. Соединение разных временных пластов позволяет писателю художественно убедительно показать историю предательства Глебовым близких, любящих его людей. В нужный момент он не решается выступить в защиту своего научного руководителя, профессора Ганчука. Душевного и материального комфорта Глебов достигает путем приспособленчества, самооправдания предательства. Несостоятельность существования героя автор не оправдывает жестокими историческими обстоятельствами предшествующих десятилетий. В «городских» повестях автор исследует алчное потребительство и нравственную ограниченность как характерные черты мещанства, обкрадывающие духовность и человечность.

Тема интеллигенции. Изображение города тесно связано в литературе 50-х — середины 80-х годов с темой интеллигенции. В ее критически остром и гражданственно страстном художественном истолковании заметное место принадлежит роману Владимира Дмитриевича Дудинцева (род. 1918) «Не хлебом единым».

Заглавием романа «Не хлебом единым», идущим от Евангелия, писатель подчеркнул, что для счастья человеку мало материального благополучия — ему необходима духовная пища, нравственное удовлетворение от дела, которому он служит. Заглавие произведения непосредственно связано с образом новатора Дмитрия Лопаткина (ему 33 года — возраст Христа, идущего на Голгофу), который вступает в открытое столкновение с консерватором Леонидом Дроздовым, директором комбината, а впоследствии крупным министерским работником. В конечном итоге мытарства и бесконечные страдания Лопаткина, прошедшего и через тюремное заключение, завершаются внедрением его изобретения. Роман, сочувственно показавший «горести и радости людей», добивающихся своей цели, вызвал резко критические отзывы, в которых говорилось об искажении писателем советской действительности.

Поиск героя времени. К тематике научного поиска и изобретательства примыкает огромное количество произведений на производственную тему. Мотивы труда в литературе 50—80-х годов получают многообразное художественное решение. В целом ряде произведений изображается новый тип руководителя производства. Заинтересованность в судьбах людей проявляют герои повестей В. М. Кожевникова «Знакомьтесь, Балуев!» и «Особое подразделение». Устами своего героя, руководителя производства Павла Балуева, писатель утверждает: «По нынешним временам хозяйственник отвечает за состояние души человека не меньше, чем за состояние техники».

Многих мастеров художественной прозы привлекают конфликтные ситуации среди руководителей, придерживающихся разных стилей руководства, когда административному, бездушно-командному стилю, сдерживающему развитие производства и инициативу людей, закономерно противопоставляется творческое начало и широта взглядов. В литературе появляются классические образы антагонистов: «железобетонного хозяина» Соковина и пассивного инженера Столярского в повести В. Ф. Тендрякова «Короткое замыкание». Полон драматизма и конфликт партийных руководителей Дербачева и Юлии Борисовой в романе П. Л. Проскурина «Горькие травы». Образ молодого труженика Столетова, отвергающего «счастье для индивидуального пользования», противостоит в романе В. В. Липатова «И это все о нем» потребителю и цинику инженеру Гасилову. Комсомолец Евгений Столетов был очень популярен у молодежи 70—80-х годов. Но спустя годы после создания романа автор признавался, что Столетов как ищущий человек обречен на поражение идущей «сверху» «гасиловщиной», которая опошляет понятие труда, разрушает представления о человеческой нравственности. Тема труда развернута и в романе А. А. Бека «Новое назначение», автор которого стремится показать, что административно-командная система способна исказить созидательную суть творческого труда.

Отношение человека к природе. Объектом постоянного внимания художников слова в 50—80-е годы становится традиционно важная для русской литературы тема человека и природы. Глубоко лирическое восприятие природы характерно для повести В. А. Солоухина «Капля росы», в которой писатель дает портрет родной деревни Олепино, «спроецированный на экран невозвратного детства обычного крестьянского мальчика». Тема сохранения природы пронизывает роман Л. М. Леонова «Русский лес», в котором досконально отражены лесоводческие проблемы. Всем пафосом своего романа автор утверждает, что слитность человека с природой определяет гармонию и цельность человеческой натуры.

Животворная связь человека с землей и миром природы находит воплощение в повести В. П. Астафьева «Ода русскому огороду». Образы дивной сибирской природы, еще не до конца загубленной человеком, нос созданы в его повести «Царь-рыба», отмеченной Государственной премией. Нравственные проблемы, поставленные в повести, тесно соединяются с проблемами экологическими.

Героем романа Б. Л. Васильева «Не стреляйте в белых лебедей» является Егор Полушкин, который продолжает идущую от Ф. М. Достоевского галерею «святых» чудаков. Его трепетное отношение к природе сталкивается с холодностью и черствостью людей и приводит героя к трагической гибели. Любовью к неброской красоте природы заражают читателя рассказы Е. И. Носова «Багульник», «Белый гусь», «За долами, за лесами», «Шумит луговая овсяница» и др.

Отечественной литературной классикой стала повесть Г. Н. Троепольского «Белый Бим Черное ухо», посвященная А. Т. Твардовскому, которая продолжила гуманистические традиции русской литературы. В повести, проникнутой идеалами добра, рассказана драматическая история собаки, которая была для своего хозяина «верным, преданным, любящим другом»: «Не забыть ему охотничьих зорь, подаренных Бимом, не забыть его доброты и всепрощающей дружбы». Трогательна и история слепой гончей собаки в рассказе Ю. П. Казакова «Арктур — гончий пес». Подчиняясь охотничьему инстинкту, собака одна гоняла зверей «по горячему пахучему следу» и погибла, наткнувшись на острый сук. «Наверное, никакая собака не была так достойна громкого имени, имени немеркнущей голубой звезды» — такими словами заканчивает свое повествование замечательный мастер рассказа, который в своих произведениях воспел немеркнущую красоту русского Севера и Центральной России.

Традиции серебряного века. Особое место в русской поэзии 50—80-х годов занимает творчество Арсения Александровича Тарковского (1907—1989). Его можно назвать одним из последних поэтов серебряного века. В условиях жесткого эстетического диктата поэзия Тарковского сохранила в себе черты конкретности, «вещности», характерной для акмеизма. С ранних лет будущий поэт посещал поэтические вечера, на которых выступали Бальмонт, Сологуб, Северянин. Осенью 1940 года поэт познакомился с М. И. Цветаевой, которой впоследствие посвятил ей стихотворный цикл «Памяти Марины Цветаевой».

Тарковский был далек от политики и, постоянно обращаясь к прошлому, упрямо обходил стороной вопросы общественной жизни. Исключением в творчестве поэта стала лишь Великая Отечественная война, которая для гвардии капитана закончилась тяжелым ранением и ампутацией ноги. В стихотворениях «Проводы», «Хорошо мне в теплушке...», «Песня под пулями», «Иванова ива», «Белый день», «Ночной дождь», «Стояла батарея за этим вот холмом...» находит философское осмысление трагедия личности, втянутой в суровые будни войны: «Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают. / Сегодня снова, снова убитые встают. / Сейчас они услышат, как снегири поют».

Первое стихотворение Тарковского было опубликовано в 1927 году, а следующей публикации, книги «Перед снегом», пришлось ожидать многие годы. В рецензии на этот сборник, вышедший в 1962 году, А. А. Ахматова отмечала: «Этот новый голос в русской поэзии будет звучать долго... О стихах Тарковского будут много думать и много писать».

Основными темами стихотворных произведений поэта являются основы мироздания («...всего дороже в мире / Звезды, птицы и трава»), творчество («рифмы влажное биенье»), время и бессмертие («Я жизнь люблю и умереть боюсь.../ Когда я перевоплощаюсь в слово»), мировая культура (стихотворения «Григорий Сковорода», «Феофан Грек», «Анжело Секки», «Пауль Клее», «Петровские казни» и др.). Поэтический мир Тарковского — целостная система, продолжающая традиции русской литературы XIX — начала XX века.

Сложные и многообразные явления серебряного века находят отражение не только в творчестве А. А. Тарковского, но и в поэзии С. И. Липкина и И. Л. Лиснянской.

Философская лирика. Большое место в лирике второй половины XX века занимают загадки бытия, вопросы жизни и смерти, добра и зла, личной воли и общественного долга, взаимоотношений человека с природой и миром. Личность человека зачастую рассматривается укрупненно в планетарных масштабах, как в знаменитых стихах С. С. Орлова:

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат...

Философская лирика 50—80-х годов XX века в лучших своих образцах развивает традиции Г. Р. Державина, Е. А. Баратынского, А. С. Пушкина, Ф. И. Тютчева, А. А. Блока, В. Я. Брюсова. Ей свойственны патриотическая гражданственность, напряженные раздумья о человеке, истории и природе, интеллектуальная насыщенность.

Живое ощущение движения времени, исторического бытия и их осмысление в форме мифа, аллегории свойственно лирике Леонида Николаевича Мартынова (1905—1980). Будничный рассказ о переправе на другой берег, когда «всех томит тоска», вырастает у поэта в послевоенном стихотворении «Переправа» в лирикофилософское аллегорическое повествование о переправе от кровавого берега войны к миру:

Толкуют, что сюда не для забавы

Пришли. И переправа не легка.

И вообще дорога далека...

Так говорят. И я в ответ:

— Вы правы!

Обстоятельность рассказа, насыщенного диалогом, привлечением мифологических образов перевозчика Харона и реки Стикс, внушает читателю чувство тревоги, ожидания и неизведанности.

В стихотворении «Мороз», вызванном ожиданием потепления общественного климата на планете, человек показан объятым вселенским холодом: «Мороз был — сорок! Город был как ночью. / Из недр метро, как будто из вулканов,/ Людских дыханий вырывались клочья/ И исчезали, ввысь бесследно канув...» Но в общем круговороте бытия на смену зимнему холоду придет «взрывчатое лето». И поэта не покидает уверенность, что человек в великом сообществе людей никогда не будет одинок.

В философской лирике Мартынова одной из важнейших является мысль, которая противостоит идее Тютчева о бессмысленном хаосе:

Сознанье есть во всей Вселенной —

Есть смысл: и в стуже и в огне,

В небесной молнии и в пенной

О скалы бьющейся волне.

Проблесков разума ищет в природе и Николай Алексеевич Заболоцкий (1903—1958), который отмечает в лирических строках и «голоса растений», и «человеческий шорох травы», пишет о «замирающей в восторге» воде. В одном из программных своих стихотворений «Я не ищу гармонии в природе...» поэт провозглашает:

Я не ищу гармонии в природе.

Разумной соразмерности начал

Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе

Я до сих пор, увы, не различал.

Наряду с музыкой природы, которая тянется к благодетельной людской помощи, в этом стихотворении слышится и «мерный звук разумного труда». Пафос восстановления жизни, которым были пронизаны послевоенные годы, диктует поэту мысль о творческом взаимодействии человека с окружающей природой. Человек в стихах Заболоцкого, свершая великий акт преобразования мира, рубит лес, взрывает скалы, копает землю. В стихотворении «Творцы дорог» трудовая деятельность человека соотносится со вселенскими проблемами бытия.

В последний период творчества Заболоцкий обращается к изображению характеров самых обыкновенных людей («Некрасивая девочка», «Старая актриса», «В кино», «Неудачник»). Поэт, всегда поражавшийся сложности мироздания и природы, удивляется безмерной сложности человека. «Множество человеческих лиц, — говорил Заболоцкий, — каждое из которых — живое зеркало внутренней жизни, тончайший инструмент души, — что может быть привлекательней постоянного общения с ними, наблюдения, дружеского сообщества». В стихотворении «О красоте человеческих лиц» поэт отмечает разнообразие темпераментов, которые проступают в лице человека.

Воссоздавая «души изменчивой приметы», Заболоцкий ограничивается двумя-тремя выразительными деталями, которые позволяют развернуть перед читателем целую человеческую судьбу. Вживание в психологию незнакомого человека — свидетельство высокого художнического дара поэта.

Поэты-«шестидесятники». 60-е годы отмечены рождением так называемой «громкой» поэзии, которую нередко определяли как «эстрадную». Ее появление связано прежде всего с именами Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенского, Р. И. Рождественского, которые предпочитали читать свои стихи в больших аудиториях: концертных залах, Политехническом музее и на стадионах. Поскольку они вошли в литературу в период «оттепели», когда ниспровергались официальные литературные догматы, их негласно стали называть «прогульщиками социалистического реализма».

Одним из самых ярких выразителей умонастроений молодой поэзии 50—60-х годов стал Евгений Александрович Евтушенко (род. 1933). Для стихотворений начального периода его творчества характерна особая доверительная интонация, безотчетная пронзительность, исповедальность, самоуглубленность. Он задает самому себе вопросы («А если ничего собой не значу, / то отчего же/ мучаюсь и плачу?!»), или с досадой констатирует («Со мною вот что происходит: / ко мне мой старый друг не ходит...»), или спорит сам с собой («Я целе- / и нецелесообразный»). Лирика Евтушенко проникнута чутким отношением к человеку:

Людей неинтересных в мире нет.

Их судьбы — как истории планет.

Поэт сочувствует рядовому труженику, находит в нем прекрасные черты, но не может примириться с тем, что нарушает гармонию в человеке.

Отличительной особенностью лирики Евтушенко является страстная, высокая гражданственность («Гражданственность — талант нелегкий...»), которая состоит не только в бескомпромиссном обличении культа личности и его жестоких последствий для людей, но и в многомерном изображении подробностей повседневной жизни. Зачастую гражданские и интимные мотивы тесно переплетаются, образуя единство: «Возьмите меня в наступленье—/ не упрекнете ни в чем./ Лучшие из поколения, / возьмите меня трубачом!» Проявлением гражданских чувств поэта явилась и его протестная лирика, которая направлена против советской агрессии в Венгрии, Чехословакии, Афганистане, а также преследований творческого инакомыслия («Танки идут по Праге», «Афганский муравей», «Баллада о стихотворении Лермонтова «На смерть Поэта» и о шефе жандармов»). Огромную роль поэзии в современной жизни Евтушенко выразил в запоминающейся и исторически справедливой формуле: «Поэт в России — больше, чем поэт».

Речь оратора в лирике Евтушенко сочетается с живой разговорной интонацией, высокая лексика легко уживается с бытовой. В стихотворных новеллах поэта риторические вопросы и восклицания соединяются с большим количеством повторов, броские эпитеты и сравнения, естественно воспринимающиеся неологизмы подчеркивают неповторимое своеобразие его авторского голоса. Стихи Евтушенко стали основой ряда популярных песен, а одна из симфоний Д. Д. Шостаковича написана по мотивам главы «Степан Разин» из поэмы «Братская ГЭС».

Одним из лидеров молодой «эстрадной» поэзии был Андрей Андреевич Вознесенский (род. 1933), который опубликовал свои первые сборники стихотворений — «Парабола» и «Мозаика» — в 1960 году. Высоко отозвался о его стихах, стремительно ворвавшихся в поэтическое пространство эпохи, Б. Л. Пастернак, который в течение четырнадцати лет был другом и поэтическим наставником молодого поэта: «Ваше вступление в литературу — стремительное, бурное, я рад, что до него дожил». Новаторская, экспериментальная поэзия Вознесенского рождена нетерпеливым стремлением выяснить: «Кто мы — фишки или великие?../ Лилипуты или поэты?» Разнообразны жанры его произведений: лирический монолог, баллада, острополитическая сатира, элегия, пейзаж, драматическая поэма. Тематику своего творчества сам поэт определяет в «Параболической балладе»: «Сметая каноны, прогнозы, параграфы, / Несутся искусство, / любовь / и история —/ По параболической траектории!».

Тема искусства определяет все творчество Вознесенского. В поэме «Мастера» он воспел труд строителей «крамольного храма» и дал обобщенный образ художника-творца:

Художник первородный —

всегда трибун.

В нем дух переворота

и вечно — бунт.

Поэтическую вселенную Вознесенского, в которой материальный мир объединяется с миром духовным, населяют «художники всех времен»: живописцы и ваятели — Микеланджело, Рублев, Рубенс, Гойя, Пикассо, Шагал, поэты — Данте, Маяковский, Пастернак, Лорка, Хлебников, Есенин, Твардовский.

Принципы архитектоники определяют композицию поэтических книг поэта, архитектора по образованию. В «Изопах» и «Видеомах» он прибегает к опыту визуальной поэзии, когда сам поэтический текст воспринимается как рисунок.

Необыкновенная чуткость к женской боли находит отражение в его стихотворениях «Свадьба», «Прости меня, что говорю при всех...», «Бьют женщину», «Противостояние очей», «Бьет женщина», «Монолог Мерлин Монро», в поэмах «Авось», «Лед-69», «Оза».

Пристрастие к неожиданным образам, к «разноцветной» метафоре как внутреннему стержню стихотворений, увлечение звукописью, логически-конструктивное мышление делают поэзию Вознесенского, обращенную в основном к интеллектуалам, уникальным явлением литературы XX века.

Экспрессивная изобразительность, сценичность произведений поэта вызвали театральные и музыкальные интерпретации. Цикл стихов «Антимиры» был поставлен в Театре на Таганке. В «Лейкоме» и других театрах России большой популярностью и доныне пользуется рок-опера «Юнона и Авось» (музыка А. Рыбникова).

Искренностью интонаций, гражданственностью и высокой патетикой отличалось творчество поэта-«шестидесятника» Роберта Ивановича Рождественского (1932—1994). Тематику его творчества определяют трудности и радости современной жизни, красота человеческих отношений, любовь и разлука, героика трудового и военного подвига, романтика путешествий, освоение космоса, борьба за мир. Поэт предпочитает форму прямого диалога с читателем, в котором нередко преобладает, особенно в начале творческого пути, интонация нравоучения. Лирический герой стихотворца, безоговорочно принимающий романтику 50-х годов, тесно соединяется с коллективным «мы», т. е. выражает позицию современного поколения: «Кромсаем лед,/ меняем рек теченье, / твердим о том, что дел невпроворот... / Но мы еще придем / просить прощенья / у этих рек, / барханов / и болот, / у самого гигантского / восхода, / у самого мельчайшего / малька...» В стихотворении, посвященном защитнику природы, журналисту В. Пескову, созидательное начало, близкое поэту, граничит с разрушительным, которое вместе с тем порождает чувство личной ответственности за судьбу природы: «Все меньше — / окружающей природы. / Все больше — / окружающей среды».

Поэт долгое время остается верен романтическим устремлениям юности, с трудом освобождается от искренней веры в историческую справедливость советского строя. В поэме «Двести десять шагов» Красная площадь символизирует века отечественной истории, вахта почетного караула воплощает собой идеи советского патриотизма. К концу творческого пути, после тяжелой болезни, Рождественский освобождается от риторики и нравоучительных тенденций:

Тихо летят паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле...

Что-то я делал не так?

Извините: жил я впервые

на этой Земле.

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

И ею клянусь.

И по-другому прожить обещаю,

если вернусь...

Но ведь я

не вернусь.

На стихи Рождественского написано большое количество песен, в которых лиризм соединяется с публицистической экспрессией.

Заметным течением в развитии поэзии второй половины XX века стала так называемая «тихая» лирика. Как литературное явление «тихая» лирика родственна той школе прозаиков, которые были наречены тогдашней критикой «деревенщиками». Наиболее яркими представителями «тихой» лирики, составившей целый этап в развитии отечественной литературы, стали В. Н. Соколов, Н. М. Рубцов, А. В. Жигулин, О. Г. Чухонцев. Они не ораторствовали на стадионах, но все они были далеко не равнодушны к литературному успеху, хотя и понимали, что есть ценности выше славы. И возможно, следом за Е. А. Евтушенко, автором стихотворения «Тихая поэзия», они могли повторить: «Поэзия, будь громкой или тихой — / не будь тихоней лживой никогда!»

«Нет школ никаких. Только совесть / Да кем-то завещанный дар» — эти слова принадлежат Владимиру Николаевичу Соколову (1928—1997), который всегда подчеркивал свое коренное единство с Россией: «Что-нибудь о России? / Стройках или молотьбе? / Все у меня о России, / Даже когда о себе». Соколов глубоко видит беды и утраты России, осознает трагическое несовершенство бытия. В стихотворении «Памяти Афанасия Фета», сопоставляя прошедшее и настоящее, он с горечью пишет: «Ничего от той жизни, / Что бессмертной была, / Не осталось в отчизне. / Все сгорело дотла...» «Врачующую силу» поэт видит в нравственном опыте прошлого. В стихотворении «Вдали от всех парнасов...», программном для всей «тихой» лирики, находит воплощение художественный идеал поэта: «Вдали от всех парнасов, / От мелочных сует / Со мной опять Некрасов / И Афанасий Фет. / Они со мной ночуют / В моем селе глухом. / Они меня врачуют /Классическим стихом...» Поздняя лирика Соколова проникнута элегическими интонациями, которые рождены «испытанием времени» и болью пережитого:

Я устал от двадцатого века,

От его окровавленных рек.

И не надо мне прав человека,

Я давно уже не человек.

Я давно уже ангел, наверно,

Потому что, печалью томим,

Не прошу, чтоб меня легковерно

От земли, что так выглядит скверно,

Шестикрылый унес серафим.

Драматически складывались жизнь и творчество Николая Михайловича Рубцова (1936—1971). Сиротское детство, сложный, неуравновешенный характер, страшное одиночество, мечта о семейном уюте, отсутствие постоянного крова отразились в лирике поэта: «Как будто ветер гнал меня по ней, / По всей земле — по селам и столицам! / Я сильный был, но ветер был сильней, /Ия нигде не мог остановиться...» Основной темой творчества поэта является любовь к родине. Полное пронзительной патетики обращение к ней в одном из лучших стихотворений поэта «Видения на холме» — «Россия, Русь! Храни себя, храни!» — невольно воспринимается как эпиграф ко всему его лирическому творчеству. Дороги Рубцову любимые им северные края, «тихая родина». Встречи с родной стороной всегда волнуют поэта, когда «над зыбким половодьем без остановки мчатся журавли» и когда «снег лежит по всей России, словно радостная весть». Мир крестьянского дома и русской природы нашел проникновенное отражение в пленяющем естественностью стихотворении «В горнице»:

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды...

Красные цветы мои

В садике завяли все.

Лодка на речной мели

Скоро догниет совсем.

Дремлет на стене моей

Ивы кружевная тень,

Завтра у меня под ней

Будет хлопотливый день!

Буду поливать цветы,

Думать о своей судьбе,

Буду до ночной звезды

Лодку мастерить себе...

В литературном процессе второй половины XX века, наряду с лирикой «громкой» и «тихой», выделилась и так называемая «городская» лирика, к которой тяготеют Г. Я. Горбовский, Б. А. Ахмадулина, А. С. Кушнер, Р. Ф. Казакова, Н. Н. Матвеева, которых тоже можно назвать «шестидесятниками». При всем разнообразии их творческих поисков и творческих индивидуальностей этих поэтов объединяет городская тематика.

Белла Ахатовна Ахмадулина (род. 1937) начинала свой творческий путь в союзе с «громкими» поэтами, но ее изысканная лирика противостояла открытой публицистичности А. А. Вознесенского и Е. А. Евтушенко. Лирический поэт по своему дарованию, Ахмадулина никогда не писала стихов о политике, о социалистическом строительстве. Сборники ее стихотворений по идеологическим причинам с трудом пробивали дорогу к читателю. Поэзия Ахмадулиной пронизана любовью к жизни и человеку:

Я знаю истину простую:

любить — вот верный путь к тому,

чтоб человечество вплотную

приблизить к сердцу и уму.

Поэтический мир Ахмадулиной связан с душевной сосредоточенностью, чутким созерцанием, скромностью, одиночеством: «Плоть от плоти сограждан усталых, / хорошо, что в их длинном строю, / в магазинах, в кино, на вокзалах / я последнею в кассу стою...» Многие стихотворения поэта представляют собой лирический дневник, в котором точно указаны даты, связанные с каким-либо реальным событием. Зачастую обычная вещь дает поэту душевный импульс и вырастает в стихах в таинство, чудо:

Я стала жить и долго проживу,

но с той поры я мукою земною

зову лишь то, что не воспето мною,

все прочее — блаженством я зову.

Неповторимый интонационный рисунок стиха Ахмадулиной связан с частым использованием вводных конструкций, обособленных определений. «Стихотворения чудный театр», духовная окрыленность поэтического высказывания всегда являются результатом напряженных ритмических поисков, музыки стиха, соединения разговорной лексики и высокой архаики: «Влечет меня старинный слог. / Есть обаянье в древней речи. / Она бывает наших слов / и современнее и резче».

Авторская песня. В 1956 году Булат Шалвович Окуджава (1924—1997) начал петь свои стихотворения под гитару. Именно тогда они приобрели широкую известность. Одним из сквозных образов авторской песни поэта, напоминающей русский городской романс, становится образ Арбата, соединивший в себе этические и эмоциональные представления автора: «Ах, Арбат, мой Арбат, / ты — мое призвание. / Ты — и радость моя, и моя беда». Говоря об Арбате как «призвании», «религии», «отечестве», поэт прибегает к неологизмам: «Арбатство, растворенное в крови, / неистребимо, как сама природа». Одним из ключевых образов лирики Окуджавы является образ надежды, которая никогда не оставляет человека. В «Сентиментальном марше», посвященном Евтушенко, поэт говорит о своих представлениях о жизни: «Надежда, я останусь цел: / не для меня земля сырая, / а для меня — мои тревоги / и добрый мир твоих забот». Занимают Окуджаву и вечные проблемы бытия, мысли о кратковременности жизни и о невозможности осуществить то, к чему тянется душа. Его не оставляют мысли о том, что «мгновенна нашей жизни повесть», что песня коротка, «как жизнь сама». Многие строки поэта стали крылатыми, своеобразными формулами этического поведения: «Возьмемся за руки, друзья, / чтоб не пропасть поодиночке...» и др.

Большую известность получили песни поэта, актера театра и кино Владимира Семеновича Высоцкого (1938—1980). Он написал около тысячи песен в разных жанрах, которые не получили официального признания, но были любимы народом благодаря распространению в магнитофонных записях. Определяющую роль в становлении авторской песни Высоцкого сыграла его встреча с Окуджавой. «Я услышал Окуджаву, — признавался поэт, — и вдруг понял, что такая манера — свои стихи излагать под ритмы гитарные, даже не под мелодию, а под ритмы именно, — что это более усиливает поэзию, которой я уже занимался...»

Песни Высоцкого, являющие синтез музыки, стихов, вдохновенного актерского исполнения, несли людям правду жизни в пору безгласия, дарили надежду и веру. Необычайно широка тематика его песен. Многие из них пронизаны лирическим началом («Нет рядом никого, как ни дыши...», «И снизу лед и сверху — маюсь между...», «Я верю в нашу общую звезду» и др.). В «Балладе о любви» поэт воспевает «великую страну» любви, которая требует «разлук и расстояний», лишает «покоя, отдыха и сна». В припеве, который характерен для песен поэта и который, как правило, представляет собой строфу, ритмически отличающуюся от основного текста, он пишет:

Я поля влюбленным постелю —

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит — я люблю!

Я люблю, и значит — я живу!

Дорога поэту и военная тема, которой посвящено немало песен. Подлинно трагического накала Высоцкий достигает в песне «Он не вернулся из боя...»: «Почему все не так? Вроде — все как всегда: / То же небо — опять голубое, / Тот же лес, тот же воздух и та же вода... / Только он не вернулся из боя». Трагичен и образ благоухающих цветов, которые становятся немыми свидетелями гибели бойцов в «Песне о нейтральной полосе»: «А на нейтральной полосе цветы / Необычайной красоты ».

Песни поэта чаще всего представляют обращенные к собеседнику монологи, развернутые во времени. В них поднимаются проблемы человеческого предназначения, борьбы с обывательским эгоизмом и мещанством, темы судьбы, жизни и смерти. Как прощальная исповедь поэта воспринимается песня «Кони привередливые», лейтмотивом которой является мольба поэта «по-над пропастью», обращенная к самому себе:

Сгину я — меня пушинкой ураган сметет с ладони,

И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, —

Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,

Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!

Стихи Высоцкого не печатались по «указанию свыше». При жизни поэта было опубликовано лишь одно его стихотворение «Из дорожного дневника»: «...в машину ко мне постучало просительно время — / Я впустил это время, замешенное на крови». Жизнь поэта оборвалась 25 июля 1980 года. После смерти Высоцкого был издан сборник его стихотворений «Нерв», составленный поэтом Р. И. Рождественским. Позже было издано множество сборников стихотворений, собрание сочинений в четырех томах (1993), комплект из 22 пластинок.

В развитие авторской песни как синкретического искусства внесли свой вклад А. Галич, Ю. Визбор, А. Дольский, М. Щербаков. Большой интерес вызывает у молодежи рок-поэзия и популярная песня. Среди поэтов 70—80-х годов, песенные тексты которых основываются на музыкальной основе рок-искусства, наибольшую известность получили: Б. Гребенщиков (группа «Аквариум»), В. Цой (группа «Кино»), Ю. Шевчук (группа «ДДТ»), И. Кормильцев (группа «Наутилус Помпилиус»), Д. Ревякин (группа «Калинов Мост»). Весом вклад в так называемую популярную песню И. Талькова («Летний дождь», «Память», «Россия» и др.), А. Шаганова («Владимирская Русь», «Комбат», «Детство мое» и др.), Ю. Энтина («Лесной олень», «Песня бременских музыкантов», «Мы — маленькие дети», «Крылатые качели» и др.).

Изображение духовного мира человека в драматургии. В 50—80-е годы художественные искания драматургов были обращены к нравственной проблематике. В репертуарах театров преобладает психологическая драма, обращенная к внутренней жизни человека. Поэтика драмы отмечена стремлением драматургов усилить интеллектуальное начало пьес, подчеркнуть достоверность драматического действия, резче обозначить роль автора. Взгляд художников слова на жанровую природу драмы находит отражение в подзаголовках произведений: пьесу «Погода на завтра» М. Ф. Шатров называет «репортажем с места событий в диалогах, письмах, телеграммах и других документах», «День приезда — день отъезда» В. Черныха получает подзаголовок «хроники одной командировки», а «Человек со стороны» И. М. Дворецкого — «современной хроникой». Жанровое разнообразие этих произведений говорило о стремлении драматургов к разностороннему и глубокому проникновению во внутренний мир человека.

Широкое признание получают в эти годы произведения Алексея Николаевича Арбузова (1908—1986).

Он заявил о себе еще в довоенные годы пьесой «Таня», которая была поставлена на сценах самых известных театров и завоевала прочные симпатии зрителей. С тех пор драматург сохранил устойчивый интерес к сложной и тонкой сфере внутренней жизни человека. «Нашим театрам, — говорил он, — недостает сердечности, страстности, азарта чувств, простой душевности...» Подлинностью чувств, красотой и правдой человеческих отношений была отмечена пьеса «Иркутская история». Свойственные ей психологизм, публицистичность и яркая театральность привлекли внимание таких режиссеров, как Е. Р. Симонов, Н. П. Охлопков, Г. А. Товстоногов. Запомнились зрителю пьесы Арбузова: «Потерянный сын», «Мой бедный Марат», «Выбор», «В этом милом старом доме», «Вечерний свет», «Ожидание». В «Жестоких играх» драматург коснулся проблемы женской эмансипации. Если в пьесе «Таня» Арбузов утверждает возможность героини на служебный успех, то спустя годы, создавая образ геолога Маши, открыто говорит о праве женщины посвятить себя семье, любимому человеку.

Лиризмом и мягким юмором проникнута пьеса «Сказки старого Арбата», в которой главенствующее место занимает тема приближающейся старости. Эту пьесу стали называть «самой личной» пьесой драматурга, потому что в ней нашли воплощение некоторые факты биографии автора. Сюжет мелодрамы несложен. В доме старого кукольного мастера Федора Балясникова, испытывающего творческий кризис и остро переживающего драму одиночества, неожиданно появляется умная и обаятельная красавица Виктоша. Юная героиня олицетворяет собой поэзию высоких чувств, которые оказывают благодетельное воздействие на Балясникова, воскрешают его духовно. Но сюжет пьесы не обрывается лишь творческой победой мастера над самим собой. Виктоша вносит лад в отношения Федора с сыном и отдает последнему свою любовь. Столь неожиданный поворот в развитии действия определен жанровыми особенностями пьесы как сказки со счастливым концом.

Виктор Сергеевич Розов (1913—2004) вошел в литературу как писатель, воспевающий светлый, обаятельный образ юности. В пьесах «В добрый час!» и «В поисках радости» он показал молодых людей, ищущих самостоятельную дорогу в жизни. Герои драматурга, которых стали называть «розовскими мальчиками», протестуют против чрезмерной родительской опеки, не приемлют «громких слов», открыто восстают против «показушного» мира обывателей. Первые пьесы драматурга, получившие широкое признание на сцене, вместе с тем показали, что основной чертой его творчества является учительство и чрезмерная назидательность, которые зачастую вырастают в открытую дидактичность, что неоднократно подчеркивалось критикой.

Трудный путь прошла пьеса Розова «Вечно живые», которая была написана еще в 1943 году и имела название «Семья Серебрийских». Опубликованная спустя тринадцать лет, в 1956 году, пьеса была поставлена на сцене «Современника» под руководством О. Н. Ефремова и стала основой одного из лучших советских фильмов «Летят журавли», который получил Золотую пальмовую ветвь на Каннском кинофестивале.

В пьесе «В день свадьбы», опубликованной в журнале «Новый мир» А. Т. Твардовского, проверку на нравственную зрелость проходят уже не «розовские мальчики», а взрослые люди. В этой пьесе драматург оценивает добровольный отказ Нюры Саловой от своей любви в самый день свадьбы как нравственную победу героини, не пожелавшей жить с человеком, который давно любит другую женщину. Множество индивидуальных судеб воспроизвел Розов в пьесе «Традиционный сбор», повествующей о выпускниках, которые спустя много лет встретились в стенах родной школы. Их судьбы сложилась по-разному. И автор устами одного из героев открыто осуждает тех, кто не миновал легких жизненных соблазнов и внутренне опустошил себя.

Этика трудовых отношений стала объектом внимания драматурга в пьесе «Ситуация», которую поставили на сцене такие мастера театра, как А. В. Эфрос и М. А. Ульянов. Конфликт пьесы строится на основе производственной тематики, но действие развертывается в привычной для Розова домашней обстановке. В основе сюжета пьесы лежит борьба вокруг премии, полученной изобретателем Виктором Лесиковым. Мастер Игнат Кашин, внедривший изобретение, требует от Лесикова за помощь тысячу рублей. Осознавая бесчестность поступка Кашина, герой отказывается защищать свои права: духовное начало вытесняет в нем материальные стимулы. Но неприятие зла невольно ведет к примирению с ним.

Подчеркнуто сатирическим началом отмечены драмы Розова 70—80-х годов. В пьесе «Гнездо глухаря», которая нелегко пробивалась на сцену, выведен образ добытчика материальных благ Судакова, который бдительно охраняет покой и благополучие своей разваливающейся на глазах семьи. Проблема отцов и детей поднимается драматургом в остро социальной пьесе «Кабанчик», герой которой Алексей Кашин выступает невольной жертвой неправедной жизни своих высокопоставленных родителей.

Широкую известность получила пьеса «Протокол одного заседания» драматурга Александра Исааковича Гельмана (род. 1933). В основе сюжета пьесы лежит тема получения премии, но у Гельмана она решается иначе, чем в «Ситуации» Розова. Бригада строителей, возглавляемая Потаповым, отказывается от премии, которую трест получил за выполнение плана. Этот отказ обнажает порочную систему бесконечных простоев и элементарную бесхозяйственность руководства. «У нас в бригаде... на днях произошла научно-техническая революция» — такими словами начинает бригадир Потапов свое выступление на заседании парткома, подтверждая выводы расчетами, сделанными под руководством опытного экономиста Милениной. Становится очевидной вина конкретных руководителей, которые начали стройку с грубейшими нарушениями технологии. В остром диспуте сталкиваются различные мнения, в спор втягиваются новые и новые силы. Решающая роль в развернувшейся схватке принадлежит секретарю парткома треста Соломахину, который поступок рабочих не считает досадным недоразумением. Сам драматург, поясняя существо конфликта пьесы, отмечал: «Во всем винить обстоятельства — безнравственно, преступно... У человека всегда большая свобода выбора, чем ему кажется».

Нелегко складывалась сценическая судьба пьес, написанных Александром Моисеевичем Володиным (настоящая фамилия — Лившиц) (1919—2007). В 1956 году драматург написал пьесу «Фабричная девчонка», которая была отклонена Ленинградским театром им. А. С. Пушкина, но через короткое время стала одной из самых «репертуарных». Автора упрекали в том, что в своем произведении он «опорочил наше советское общество», зато зрители безоговорочно приняли героиню пьесы Женьку Шульженко, которой претит догматизм и казенщина. «Начиная с первой, — подчеркивает Володин, — мои пьесы, чем дальше, тем больше систематически ругали... Еще до того, как я закончил «Пять вечеров», возникла формула, что это злобный лай из подворотни, однако там не оказалось лая... Тогда формулу изменили: «Да это же маленькие, неустроенные люди, пессимизм, мелкотемье». В «Пяти вечерах» Володин стремится противопоставить излишней рационалистичности героев некоторых современных пьес сложность психологического рисунка таких персонажей, как «маленький человек» Ильин и Тамара. В пьесе «Старшая сестра» противопоставлены молодая женщина Надя Резаева и ее дядя Ухов, являющийся олицетворением обывательской мудрости. Его «забота» о племяннице приносит ей только несчастье. Путь Нади в жизни, полный драматизма, трудных поисков, — это путь постепенного распрямления сил, путь к расцвету человеческой личности, к счастью творчества.

С большой сатирической силой показаны драматургом в комедии «Назначение» гротескные образы двойников-бюрократов с зеркально схожими лицами и близкими по звучанию фамилиями — Куропеева и Муровеева. В антиутопии «Кастручча», вслед за Д- Оруэллом и Е. И. Замятиным, драматург показал кошмарное общество будущего. Трагикомедия-гротеск об авторитарном обществе увидела свет рампы лишь в 1988 году. На рубеже 60—70-х годов Володин пишет детектив-трилогию времен каменного века: «Выхухоль», «Ящерица» и «Две стрелы». В них он стремится исследовать, как все начиналось на земле: орудия труда, любовь, соперничество, жалость...

Самым значительным явлением в драматургии 60— 70-х годов стали пьесы Александра Валентиновича Вампилова (1937—1972). Его драматургическое наследие составляет лишь четыре многоактных и три одноактных пьесы. Но в совокупности они образуют собой столь необычное художественное явление, которое заставило драматургов, режиссеров и критиков говорить о «театре Вампилова». Правда, сценическая судьба этих пьес началась только после смерти драматурга. Да и с публикацией произведений было немало трудностей, потому что в его пьесах отсутствовал «номенклатурный» положительный герой... Свою последнюю пьесу «Прошлым летом в Чулимске» драматург так и не увидел напечатанной.

Вампилов пришел в большую драматургию многоактной лирической комедией «Прощание в июне», в которой нашли живое отражение впечатления студенческих лет. Молодому герою необходимо сделать нравственный выбор. Он любит дочь ректора вуза, но принимает условия предложенной ему сделки: расстается с девушкой ради возможности окончить университет и даже поступить в аспирантуру. В конце пьесы герой преодолевает себя и обретает утраченную цельность. По-видимому, пьеса «Прощание в июне» не во всем удовлетворяла драматурга, который переделывал ее семнадцать раз.

Пьеса «Старший сын» воспринимается как своеобразная философская притча. Ситуация, с которой начинается действие, имеет случайный характер. Студент Бусыгин бездумно идет на обман и выдает себя за старшего сына музыканта Сарафанова. Осознавая жестокость своего легкомысленного поступка, он всем своим существом приходит к мысли, что подлинное духовное единство людей не зависит от формальных родственных связей. Разоблачение обмана приводит героев к благополучному финалу, который отвечает жанру лирической комедии.

Лучшим произведением драматурга является пьеса «Утиная охота». Ее герой Виктор Зилов, человек достаточно самостоятельный и зрелый, становится жертвой мрачного розыгрыша — он получает от друзей траурный венок и телеграмму соболезнования. Эта ситуация погружает героя в размышления о своей жизни. Сложный и противоречивый характер Зилова предстает в пьесе в двух временных измерениях — в настоящем времени и в воспоминаниях. Событий реальных в драме не так много — в одно скверное утро герой получает венок, болтает с мальчиком, принесшим его, названивает приятелям, собирается на утиную охоту, которая была страстью и единственной радостью в жизни, потом в эмоциональной реакции на нахлынувшие воспоминания приставляет к груди ружье, чтобы свести счеты с жизнью, но подоспевшие друзья спасают его. Пласт воспоминаний соединяет в себе несколько сюжетных линий: случайные отношения с хорошенькой девушкой, расставание с женой, получение квартиры, неприятности на работе, где его предает друг-сослуживец, мечта о предстоящем отпуске и утиной охоте, которая является символом мучительной тоски по идеалу... Герой всматривается в свою жизнь и глубоко задумывается. Исповедальное начало обнаруживает двойственность натуры Зилова, в которой уживаются прямота и равнодушие, восторженность и цинизм, обаяние и ложь, высота порыва и эгоизм. Но в минуты нравственного прозрения герой оказывается способным к глубокой самооценке, суровой и беспощадной. «Утиная охота» — это пьеса о поколении, современном драматургу, и о себе. Вампилов невольно роднил себя с опустошенным героем: «Зарубежные писатели писали о «потерянном поколении». А разве в нас не произошло потерь?» Образ Зилова стал предметом дискуссий в критике и по-разному интерпретировался на сцене.

В драме Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» воплотились представления драматурга о современном человеке, активно преобразующем мир. Любовь следователя Шаманова к молоденькой подавальщице в чайной Валентине, воплощающей в себе жизненную гармонию, пробуждает героя от душевной спячки, ведет его к умственному и нравственному воскрешению.

В пьесах Вампилова предстают разнообразные человеческие характеры, каждый из которых имеет свою сложную жизненную психологию и отличается своим пониманием мира. Некоторых из героев пьес драматурга критики стали называть «праведниками» — Валентина («Прошлым летом в Чулимске»), Сарафанов («Старший брат»), — подчеркивая их сходство с персонажами русской классической литературы. Большой интерес драматург проявляет к молодым героям, которые в трудном нравственном становлении стремятся найти свое место в сложной действительности. Особое значение в жизненной судьбе действующих лиц приобретает случай, который ставит героя в пограничную ситуацию. Своеобразие сценического стиля Вампилова состоит и в искусном использовании приемов мелодрамы, водевиля, высокой романтической драмы, бытовой комедии, что определяет многообразие и богатство сценических интерпретаций его произведений.