Период Сёва (1926–1989 годы)

Тюсэй (1185 год - 1573 год )

• Муромати (включая Намбокутё и Сэнгоку)

Кинсэй (1573 год - 1868 год )

• Токугава (включая Бакумацу)

Киндай (1868 год - 1945 год )

• Сёва (до Второй мировой войны включительно)

Гэндай (с 1945 года )

• Сёва (с окончания Второй мировой войны)

Этот период является самым долгим в истории современной Японии.

Соответствие годов

25 декабря 1926 года - 7 января 1989 года

Год Сёва	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10
Григорианский календарь	1926	1927	1928	1929	1930	1931	1932	1933	1934	1935
Год Сёва	11	12	13	14	15	16	17	18	19	20
Григорианский календарь	1936	1937	1938	1939	1940	1941	1942	1943	1944	1945
Год Сёва	21	22	23	24	25	26	27	28	29	30
Григорианский календарь	1946	1947	1948	1949	1950	1951	1952	1953	1954	1955
Год Сёва	31	32	33	34	35	36	37	38	39	40
Григорианский календарь	1956	1957	1958	1959	1960	1961	1962	1963	1964	1965
Год Сёва	41	42	43	44	45	46	47	48	49	50
Григорианский календарь	1966	1967	1968	1969	1970	1971	1972	1973	1974	1975
Год Сёва	51	52	53	54	55	56	57	58	59	60
Григорианский календарь	1976	1977	1978	1979	1980	1981	1982	1983	1984	1985
Год Сёва	61	62	63	64
Григорианский календарь	1986	1987	1988	1989

Конец демократии Тайсё

В 1925 году принят закон, получивший в народе название «закон об опасных мыслях », который стал основой борьбы со всеми партиями . Так, наказанием за нарушение норм, установленных «Законом…», стала срочная и бессрочная каторга .

В период 25-30-х годов XX века происходит перерождение государственного аппарата Японии. На первый план выходит организация «Ассоциация помощи трону». Она срастается с механизмом государственного управления.

Вторая японо-китайская война

Вторая мировая война

Капитуляция и оккупация

Послевоенное время

Экономический подъём

Напишите отзыв о статье "Период Сёва"

Литература

• История Японии / Под ред. А. Е. Жукова. - М .: , 1998. - Т. 2. 1868-1998. - 703 с. - ISBN 5-89282-073-4 .
• Молодяков В. Э. , заготовка статьи по истории Японии . Вы можете помочь проекту, дополнив её.

  Отрывок, характеризующий Период Сёва

  В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
  Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
  – Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
  – Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
  Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
  Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
  Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
  Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.

Токио , Япония Похоронен: Токио Отец: Ёсихито Мать: Садако Супруга: Нагако Дети: сыновья: Акихито и Хитати
дочери: Тэру, Хиса, Така, Ёри и Суга

Он получил блестящее образование в школе для детей высшей аристократии (кидзоку), где обучался с по гг. и, затем, в специальном Институте наследного принца (То:гу:-гогакумонсё) с 1914 по гг. под руководством лучших ученых Токийского императорского университета и высших военных чинов Японии. В 1921 г. наследный принц Хирохито совершает шестимесячную поездку в Европу , посетив Англию и 5 других европейских стран. 29 ноября 1921 г. он становится регентом Японии вместо своего болеющего отца.

Вторая мировая война

После окончания Второй мировой войны многие считали Хирохито лично ответственным за её развязывание, в то время как другие, включая американскую оккупационную администрацию, настаивали на том, что император был только формальным главой государства, а фактически вся власть находилась у военных. Многие люди в Китае , на Тайване , в Корее и в Юго-Восточной Азии видели в Хирохито «азиатского Гитлера » и настаивали на том, чтобы он был наказан как военный преступник.

Вплоть до самого начала войны Хирохито действовал строго в соответствии с протоколом, оставаясь на расстоянии от реального принятия решений. 4 сентября г. японский кабинет министров встретился для того, чтобы обсудить военные планы, подготовленные императорским генштабом, и постановил:

Наша Империя, в целях самообороны и самосохранения, завершит подготовку к войне… [и будет] … готова начать, если это необходимо, войну с Соединенными Штатами, Великобританией и Нидерландами. Наша Империя одновременно будет предпринимать все возможные дипломатические усилия в отношении Соединенных Штатов и Великобритании, чтобы попытаться достичь наших целей… В случае, если не будет достигнут дипломатический прогресс в обсуждении наших требований в течение первых 10 дней октября, мы принимаем решение немедленно начать военные действия против Соединенных Штатов, Великобритании и Нидерландов.

Император Хирохито.

«Цели», о которых шла речь, были ясно определены: невмешательство в войну в Китае и в планы по вводу войск в бывшие французские колонии в Индокитае , неувеличение американских и британских военных сил в этом регионе, снятие экономической блокады с Японии.

В личной жизни он увлекался морской биологией и ещё в 1920-е гг. организовал в императорском дворце научную лабораторию, в которой проводил исследования и даже опубликовал несколько работ по этой теме.

Божественность

Хорошо известны заявления о божественности императора Японии во время Второй мировой войны. В соответствии с конституцией Японии г. император обладает божественной властью над своей страной, которая выводится из японских мифов о происхождении императорской семьи от богини солнца Аматэрасу .

В г. под давлением американских оккупационных властей император издал рескрипт «Нингэн-сэнгэн », воспринятый многими как его отречение от божественной природы и происхождения. Точный смысл соответствующей фразы, однако, сложен для понимания и может быть истолкован неоднозначно.

Хирохито в кино

• «Солнце» (2004) - режиссёр Александр Сокуров .

Ссылки

Литература

• Bix, Herbert P. Hirohito and the Making of Modern Japan. HarperCollins, 2000. (based on books from pro-communistic publishers such as Aoki Shoten or Otsuki Shoten)
• Wetzler, Peter Hirohito and War: Imperial Tradition and Military Decision Making in Prewar Japan. University of Hawaii Press, 1998.
• Hoyt, Edwin P. Hirohito: The Emperor and the Man. Praeger Publishers, 1992.
• Kawahara, Toshiaki Hirohito and His Times: A Japanese Perspective. Kodansha International, 1997. (Japanese standard image)
• Mosley, Leonard Hirohito, Emperor of Japan. (Basic journal)
• Бикс Г. Хирохито и создание современной Японии. М.: АСТ, 2002. (Серия: Историческая библиотека).
• Сигрейв С., Сигрейв П. Династия Ямато. М.: АСТ, 2002. (Серия: Историческая библиотека).

Предшественник: Император Тайсё

Император Японии -

Преемник: Акихито

Императоры Японии
Эпоха Яёи	Дзимму Суйдзэй Аннэй Итоку Косё Коан Корэй Когэн Кайка Судзин Суйнин Кэйко Сэйму Тюай Одзин Нинтоку

Перед лицом ухудшающейся политической и экономической ситуации в мире Япония стала на путь воинствующего милитаризма. Это была расчетливая и рискованная политика на выживание, которая втянула Японию по иронии самой судьбы именно в эпоху Сёва («Сияющий мир», 1912‑1989) в строительство небывалых до сих пор вооруженных сил и привела ее губительным путем милитаризма к национальной катастрофе.

В начале тридцатых годов наметилось довольно явное расхождение между идеологами крайнего национализма и правоверными консерваторами. Молодые, горячие головы сплотились вокруг националистов. Консерваторы, для которых трудности социальных перемен и потрясений следовало преодолевать, опираясь на традиционные институты Японии, заручились поддержкой достопочтенных, влиятельных граждан страны. Сидэхара Кидзиро (1872‑1951) во время второго пребывания на посту министра иностранных дел между 1929 и 1931 годами отстаивал политику мирного сотрудничества с другими державами, особенно ратуя за сближение с Китаем; он также настаивал на дальнейшем сокращении японских вооруженных сил. Его примиренческая позиция и понимание необходимости поддержания мира стали именоваться не иначе как «дипломатия Сидэхары». Ямамуро Собун (1880‑1950), видный представитель дзайбацу Мицубиси, поддерживал политику Сидэхары. Он говорил: «Мы обязаны неуклонно следовать политике мира».

Крайние националисты в это время продолжали гнуть свою линию. Общество Черного Дракона не отступалось от своей веры в «божественную власть императора» и стремилось теперь поднять на должную высоту «воинскую доблесть японской расы». В 1930 году, отмечая свое тринадцатилетие, общество обнародовало следующее заявление: «Мы должны исполниться духом Императорского рескрипта к солдатам и матросам и способствовать становлению воинского духа, воспитывая готовую к решительным действиям нацию». Довольно значительная часть крайних националистов была особо недовольна тем, что «дипломатия Сидэхары» обернулась для вооруженных сил сокращением численности и падением престижа. Престиж армии был столь низок, что офицеры во внеслужебное время предпочитали носить гражданское платье.

В общем‑то высокопоставленные офицеры вооруженных сил, составлявшие правящую верхушку под командованием Ямагаты, придерживались умеренной политики. Японскую экспансию на Азиатском континенте они считали гражданским делом. Крайним националистам Ямагата и немногие оставшиеся храбрецы представлялись людьми высокомерными, они относились к ним с презрением, называя их «военными бюрократами» и «раболепными приспешниками мерзкого гражданского руководства».

Отставка Ямагаты облегчила уже налаженное взаимодействие между крайними националистами в самом правительстве и вне его. Новое поколение офицеров теперь могло подмять под себя армию и обрести неслыханную до сих пор свободу действий. Их приход к власти означал изменение в расстановке сил между многочисленными элитными группами и контроль над правительством со стороны руководства вооруженных сил, людей, действовавших всегда от имени императора, пользовавшегося всеобщим уважением и почетом.

Среди основных причин, приведших к власти военных, была социальная напряженность в японском обществе, вызванная ростом воинственного китайского национализма, начавшего угрожать японским интересам в Маньчжурии. Способствовал усилению социальной напряженности и пример, подаваемый Японии возникающими в Европе тоталитарными режимами, многое в идеологии которых пришлось здесь ко двору. Политические партии были обвинены в депрессии начала тридцатых годов, что заставило многих честолюбивых молодых людей задуматься о целесообразности членства Японии в сообществе наций, а также о ее конституционной форме правления.

Многие настаивали на политике военного экспансионизма, которая наверняка приведет к созданию экономически независимой империи, что укрепит безопасность Японии, изолировав ее от ненадежных западных держав. Крайние националисты вне правительства поспешили присоединиться к требованиям экспансии, и такая горячая поддержка в значительной мере подтолкнула новое поколение молодых офицеров к мысли о проведении радикальной внешней политики.

Поскольку крайним националистам имперские завоевания представлялись лучшим способом разрешения социальных проблем в Японии, новое поколение офицеров спровоцировало Маньчжурский инцидент 1931 года, когда Квантунская армия, размещенная в Маньчжурии, захватила Мукден и другие объекты. Это фактически поставило Маньчжурию в положение военной колонии Японии, где акты жестокости и насилия со стороны японских солдат имели катастрофические последствия. Действия императорской армии привели в замешательство умеренные элементы в правительстве, ощутившие на себе осуждение всего мира, поскольку они убедились в бессилии правительства установить контроль над армией. Поэтому правительство Сёва было вынуждено официально поддержать внешнюю политику, которую оно не разделяло, и морально оправдать войну в Маньчжурии.

Кто же противился действиям армии в Маньчжурии, тем грозила участь жертв «патриотических убийств», на которых специализировались радикальные националисты, терроризируя своих противников. Положение Минобэ о роли императора как «правительственного органа» было отброшено, и его заменила теория Уэсуги о «мистическом монархе». Интеллектуальная свобода эпохи Тайсё была задушена репрессиями со стороны милитаристов, получивших полный контроль над общественным мнением. Это была эпоха, когда лозунг «Война - отец мироздания и мать цивилизации» со всей отчетливостью выразил устремления милитаристов, определявших политику государства. В эту эпоху моральный уровень японской армии упал до самой низкой отметки, плачевным итогом чего явились жестокие преступления ее солдат, легшие несмываемым позором на страницы японской истории.

Несмотря на свое ведущее положение в обществе, сама армия не была однродна. С утратой ключевых позиций в руководстве армией кланом Тёсю развернулось соперничество между кланами, когда каждая фракция домогалась власти. Другим важным фактором, вносящим раздор в ряды военного руководства, явилось социальное неравенство среди офицеров, когда одни из них, получив среднее образование и пройдя специальное обучение в военных подготовительных школах, получили доступ к офицерским военным училищам, другие же после многих лет службы удостоились особой чести быть принятыми в Армейское высшее военное училище. Последние относились к первым свысока, поскольку те были выходцами из самых низов и их обучение ограничивалось прежде всего вопросами тактики, а это позволяло занимать второстепенные должности в руководстве. Офицеры же последней группы (социальная среда, из которой они происходили, была намного более высокой) получили хорошее образование и в области военной стратегии, и в области науки и морали, а кроме того, они имели возможность для продолжения собственной карьеры выехать за границу. И вполне естественно, что их назначения были самыми высокими, в командование или в штаб. К тому же они носили особое обмундирование и знаки отличия, что должно было указывать на их привилегированное положение. Именно конфликт между этими группами офицеров и послужил основой для последующего нравственного упадка в армии.

Само явление нравственного упадка в японской армии в эпоху Сёва проливает свет на природу японской воинской культуры, особенно на современные дисциплины. Ни одна из групп нового поколения офицеров не набиралась из среды бывших самураев, на чем настаивал Ямагата. Напротив, все они были выходцами из крестьян и являлись самыми настоящими «героями из низов» Ёсиды Сёина, выдвинутыми на роли лидеров, которым они ни по складу ума, ни по чувству моральной ответственности не соответствовали. Они были выходцами из той среды, которая совершенно не была связана с традициями средневекового рыцарства. И последствия едва ли могли быть иными, ибо эти люди не имели и не могли получить никакого представления о незыблемых этических ценностях традиционных рыцарских институтов.

Художественная проза и драма, живописуя этос средневековых рыцарей, заложили в сознание простолюдина, выступающего теперь в новой роли «самурая», совершенно искаженное представление об этом феодальном слое общества. Он пытался выглядеть достойным в собственных глазах и глазах товарищей по оружию. Солдат эпохи Сёва был теперь «человеком меча», выразителем «чести» своей божественной империи, т.е., как он полагал, наследником по духу и воинской доблести своих предков, средневековых рыцарей. Хоть он и жил сугубо мирной гражданской жизнью, отрицательно сказавшейся на его полноценном становлении как воина, собственное воспитание позволяло ему совершенствоваться в современных военных искусствах и прививать себе небывалое и преувеличенное чувство долга, которое, по его мнению, было свойственно средневековому рыцарю. В бою солдат эпохи Сёва действовал под влиянием неясных идеалов, формируемых искаженным чувством долга, которое ему насильственно внушали и которое, вкупе с взращенными культурной традицией чертами, определяемыми замешенными на чувстве стыда нравственными нормами и осознанием связующих его социальных уз и обязательств, заставляет самого солдата действовать с фанатическим рвением в надежде снискать в будущем славу и почести. Его собственный облик определялся преданностью к суверену и любовью к отчизне. Такое сочетание делало его готовым идти на верную смерть по одному только слову командира, поскольку, по словам Окакуры Какудзо (1862‑1913), «любовь, как и смерть, не признает границ».

Действия крайних националистов из Сакуракай (Общество Цветущей Вишни) и Кэцумэйдан (Лига крови) вылились в ряд убийств внутри страны. Националистически и революционно настроенные правые молодые офицеры попытались в 1936 году совершить государственный переворот. Они вывели тысячи солдат с лозунгом «Долой предателей, окруживших престол». Попытка переворота встретила решительный отпор, и совместными усилиями император, кабинет министров и военно‑морской флот нанесли ответный удар присланными из неохваченных мятежом районов войсками. После поражения мятежников были казнены их лидеры, включая Киту Икки, вдохновителя заговора. Затем были проведены чистки, что позволило восстановить полный контроль армии над обществом и активизировать деятельность военной полиции. Генерал Тодзё Хидэки (1885‑1948) играл определенную роль в этих чистках. Хотя крайние националисты и потеряли влияние в правительстве, они надеялись быть услышанными и тогда, когда временно им пришлось уйти в тень. Армия продолжала оставаться самостоятельной силой, чьи позиции и престиж еще более усилились после того, как ее собственные ряды очистились от подрывных элементов. Правительство также попыталось прояснить сущность кокутай , государственного устройства.

Данная концепция претерпела изменения, среди которых наиболее значимыми были попытки сформировать идею паназиатства и вытеснение Запада с континентальной Азии. Министерство образования обнародовало в 1937 году Кокутай‑но Хонги (Основы государственного устройства). В этом документе обсуждаются пути усвоения западного опыта без разрушения традиционных японских ценностей и то, каким образом разрешать проблемы либерального интеллектуализма и индивидуализма. Была дана иная трактовка преданности (лояльности): «Преданность значит почитание императора… и слепое ему повиновение… Отдать нашу собственную жизнь ради императора означает не пресловутое самопожертвование, а отречение от наших многих личных интересов, чтобы жить под его августейшим покровительством, и улучшение исконной жизни народа государства». Подобное коснулось и сыновней почтительности: «Сыновья почтительность имеет громадное значение. Ее истоки коренятся в семье, а более обще - ее устоями является сама нация… Семья - это школа, где воспитывают нравственную дисциплину, основываясь на естественных привязанностях».

Затем преданность и сыновняя почтительность сливаются в одно целое: «Для сыновней почтительности… прежде всего свойственно, в полном согласии с нашей государственностью (кокутай), укрепление связи нравственности с природой… Сыновняя почтительность характерна для восточной морали, основной же чертой нашей государственной морали является тождественность сыновней почтительности с чувством преданности».

Подчеркивается также значимость ва , «согласия, гармонии», являющейся неотъемлемой частью японского духа, а следовательно, государственной добродетелью: «Гармония - это великое завоевание государственности. Это та полная гармония людей, благодаря которой они, невзирая на собственные различия, сквозь тернии, тяготы и трудности сливаются в одно целое». В отношении воинского духа и бусидо Министерство образования выразилось следующим образом: «Гармония явственно сказывается и в воинском духе нашей нации, которая одна высоко ценит бусидо… Но воинский дух не существует сам по себе, он поддерживается во имя мира; это тот дух, который можно рассматривать как священный воинский дух. Воинский дух нашей нации не ставит целью убийство людей, напротив, он дает им эту жизнь. Подобный дух пытается оживить все вокруг, а не разрушить. В этом и заключается воинский дух нашей нации. И тогда война никоим образом не стремится к уничтожению, подавлению или подчинению других; она нечто, несущее полную гармонию, иначе мир, способствующее делу созидания, следуя установленным [небом] путем [до]».

Указывая на Ямагу Соко и Ёсиду Сёин как выразителей духа бусидо, Министерство образования свой моральный кодекс непосредственно обращало к воину эпохи Сёва: «В обычные времена воин должен воспитывать в себе почтительность к божествам и собственным предкам, следуя традициям своей семьи; быть всегда готовым ко всяким трудностям; воплощать собой мудрость, добросердечие и доблесть; не быть чуждым состраданию и ощущать всю незащищенность природы».

Рассматриваемое в таком свете бусидо «освобождается от обветшалых догм феодализма» и «растет в своем величии», становясь «путем преданности и патриотизма». И в конце‑концов провозглашается национальная миссия Японии: «Возвести новую японскую культуру, усваивая и переплавляя западную культуру в соответствии с нашим государственным устройством и тем самым способствовать развитию мировой культуры».

Министерство образования и не пыталось разделить проблемы гражданского мира и вооруженной войны. Военные реформы проводились в соответствии с концепцией кокутай, выдвинутой в эпоху Сёва. Сухопутная и морская военная техника Германии, Франции и Великобритании послужила образцом для Японии. Были взяты на вооружение две системы классического будзюцу, приспособленные к современным условиям ведения боя: бадзюцу , иначе искусство верховой езды, и дзюкэн‑дзюцу , иначе искусство владения штыком. В самом механизме проведения военных реформ безошибочно угадывались приготовления к будущей войне, и отнюдь не оборонительной.

Стратегия самих приготовления строилась с учетом того, что Россия являлась единственным реальным противником Японии в сфере ее интересов. Поэтому необходимо было сравняться с Россией в военной мощи. Был составлен «Пятилетний план по созданию военной материально‑технической базы». Шовинисты из армейских чинов требовали занять более решительную позицию по отношению к Китаю, настаивая на свержении нанкинского правительства Чан Кайши прежде, чем оно вступит в союз с Россией. Тактические оборонительные концепции были дополнены стратегическими, касающимися национальной судьбы, моральных прав и экономических интересов.

Непредвиденное столкновение между японскими и китайскими войсками вблизи Пекина в 1937 году вылилось во всеобщее противостояние. В тот же год японская армия захватила Нанкин, нацелившись на полный разгром китайцев. Жестокости, чинимые японскими солдатами в Нанкине, со всей отчетливостью отразились в словах «разграбление Нанкина»; гражданское население, мужчин, женщин и детей расстреливали или закалывали штыками. Россия направила свои войска к отдаленным северным границам Китая и вынудила Японию ограничить военные действия. В Нанкине было создано марионеточное правительство, Япония провозгласила создание «нового порядка в Восточной Азии». Этот «новый порядок» вводил раздельное правление. Отдельные армии брали под свой контроль определенные географические области, при этом каждая из них пыталась удерживать оккупацию Китая в своих руках, тем самым возрождая старое соперничество среди старших офицеров, от которого сотрясало маньчжурский фронт несколькими годами ранее. Крайние японские националисты, и дома, и в Китае, под влиянием происходящего породили новую волну террора и шпионажа.

Ограниченная война в Китае нашла поддержку среди мыслящих, интеллектуальных людей. Окава Сюмэй, консерватор, пытался логически обосновать войну ссылкой на историческую память народа, присущую его сознанию. Окава вновь ссылается на положение о том, что Япония является ведущим представителем Азии. Он сравнивал военные действия Японии в Китае со священной войной и заимствовал для этих целей у ислама следующее выражение: «Провидение всецело под сенью меча». В ответ на нападки Запада на японскую экспансию в Китае Окава замечает: «В своем движении и Азия и Европа достигли заветного конца, и их пути теперь должны слиться воедино… а подобное единение достигается лишь через войну… Борьба между великими державами Востока и Запада… абсолютно неизбежна… И я полагаю, что провидение остановило свой выбор на Японии, сделав ее ратоборцем Востока». Хасимото Кингоро, армейский лидер крайних националистов, призывал к территориальным захватам и недвусмысленно обличал нравственную близорукость Запада: «И уж если до сих пор негодуют по поводу наших чрезмерных жестокостей в Маньчжурии, то хочется поинтересоваться у белой расы, чья же держава снаряжала флот и войска в Индию, Южную Африку и Австралию, умерщвляя ни в чем не повинных туземцев, заковывая их руки и ноги в железные цепи, бичуя их спины железными прутьями, провозглашая их земли своей собственностью, и такое положение сохраняется до сих пор?»

Что касается духовного состояния нации, то ее воинственный потенциал был мобилизован посредством единодушной государственной поддержки воинских дисциплин, таких, как классические будо и современные дисциплины. Именно система просвещения и должна была способствовать становлению того умонастроения нации, которое необходимо во время войны; кэндо и дзюдо стали обязательными школьными предметами. В ведении Бутокукай находились такие вопросы, как стандартизация техники и методов обучения, квалификация и аттестация наставников. К 1941 году Япония была достаточно подготовлена для развязывания войны.

Пока Япония следила за каждым шагом России на Азиатском континенте, императорский флот тревожило опасное присутствие флота Соединенных Штатов в бассейне Тихого океана. Хотя императорскую армию, похоже, не страшила возможность вооруженного конфликта с Россией, флот же испытывал перед США глубокое почтение и страх.

Но решающую роль в принятии нравственных политических решений играли милитаристы, и поэтому, руководствуясь собственным планом господства в Азии, они составляли план действий против США. Милитаристы отчетливо видели, что американская политика «открытых дверей» в Азии не может быть поддержана военными действиями; самое большее, на что могли пойти американцы в ответ на противодействие Японии такой политике, это введение экономических санкций.

Япония, являющаяся в соответствии с заключенным договором союзником России, оказалась в щекотливом положении, когда Германия попросила ее напасть на Россию. После длительных размышлений генеральный штаб решил вступить в войну с Россией, но после провала наступления Германии на Восточном фронте генеральный штаб изменил решение, сосредоточив все свои усилия в Юго‑Восточной Азии. В 1941 году Япония высадила свои войска в Индокитае. В ответ на это, как и предполагали милитаристы, США и их союзники ввели полное эмбарго в отношении Японии. Больше всего генеральный штаб беспокоило то, как скажутся подобные санкции на запасах нефти. Несмотря на протесты со стороны руководства флотом, генеральный штаб разрабатывает окончательный план, нацеленный на исполнение «нацией своего предназначения». По сути план предусматривал то, каким образом Японии следует обезопасить зону экономической самообеспечиваемости и защитить ее. За этой главной целью проглядывали контуры «Великой Восточно‑Азиатской зоны совместного преуспевания», в которой ресурсы всего азиатского региона будут представлять собой обширный рынок, находящийся под объединяющим началом и защитой японского государства.

Японский генеральный штаб полагал, что риск войны с США морально оправдан и, кроме того, сам план военных действий не должен подвести; предполагалось, что Соединенные Штаты будут быстро измотаны войной. Китай был обезврежен, Великобритания находилась на грани краха, Германия, похоже, была близка к победе, так что сама международная обстановка оставляла Японию один на один с США. Милитаристы делали ставку на то, что более высокий моральный дух японской нации, более короткие пути сообщения и физическая закалка собственного народа уравновесят очевидное промышленное превосходство США. В то время, как разрабатывались планы по затоплению американского флота, японская дипломатия пыталась найти мирное решение. Хотя США и пошли на дальнейшие переговоры, то только для того, чтобы заклеймить Японию как агрессора, и никакого соглашения достигнуто не было. Убежденность Соединенных Штатов в том, что Япония не пойдет на военные действия, и нежелание самих японских вооруженных сил отступаться от своего заветного «священного» плана предоставили Японии самое грозное оружие в войне - внезапность, - когда генеральный штаб отдал приказ атаковать Пирл‑Харбор в декабре 1941 года.

Потерпев сокрушительное поражение от объединенных сил союзников в 1945 году, стоящая в дымящихся руинах Япония взялась за грандиозную задачу - превратиться в мирную процветающую державу. Она следует курсу, несущему ей желаемое уважение мирового сообщества. Ояма Икуо (1880‑1956), профессор политологии в университете Васэда, «дедушка» пацифистского и социалистического движения в стране, который никогда не связывал себя с определенной политической позицией, в своей работе «Нихон‑но Синро» («Новая роль Японии»), опубликованной в 1948 году, выразил послевоенные чувства японцев: «Поражение в войне прорвало дамбу, отделяющую японское мироощущение от внешнего мира… Нам необходимо осознать всю важность заявления об отказе прибегать к военной силе. Это заявление - не простая формальность, а направляющий принцип нашей будущей государственной жизни. Руководствуясь этим, Япония намеривается выступать на международной арене как безоружная держава. Это новая роль для Японии, которая до вчерашнего дня была вооружена с ног до головы как империалистическая держава».

Ояма рассматривал безоружное государство как лишенную мощи державу, где мощь в основном ассоциировалась с вооруженными силами и полицией. Отвечая возможным циничным критикам, что лишенная военной мощи держава вряд ли будет настоящей державой, он предлагал новую концепцию суверенитета, провозглашенную в уставе Организации Объединенных Наций. Подобная концепция, как полагал Ояма, приведет к созданию «новой Японии». Свои чаяния о будущем Японии Ояма заключил следующим важным комментарием: «Необходимым условием существования Японии как безоружного государства является установление прочного мира».

Среди многочисленных мер со стороны союзных держав, которые бы лишили Японию возможности вновь развязать войну, было введение запрета на деятельность всех институтов, считавшихся «корнями милитаризма». Как следствие, были распущены Бутокукай и его филиалы, а также Общество Черного Дракона. Были запрещены как классические будо и будзюцу, так и современные дисциплины. Но союзники не могли точно определить, что же следует понимать под современными дисциплинами, и одна из них - каратэ‑до - оказалась вне поля зрения оккупационных властей и ею продолжали открыто заниматься.

Постепенное возрождение занятий всеми дисциплинами началось с того момента, когда в 1947 году союзные державы решили сохранить некоторые классические будзюцу и создать новую современную дисциплину, тайхо‑дзюцу (искусство задержания), в качестве мер по самообороне, необходимых при подготовке японских полицейских для довольно децентрализованной системы охраны правопорядка в Японии. В следующем году кэндо и дзюдо были признаны необходимыми для обучения личного состава правоохранительных органов дисциплинами; и уже переориентированные в сторону спорта эти современные дисциплины стали доступны для широкой публики. Вначале к этим, ставшим спортивными дисциплинам японская общественность относилась довольно настороженно, и занятия ими не нашли широкого распространения. Однако их популярность стала расти, когда служащие в различных родах вооруженных сил поголовно увлеклись кэндо, дзюдо, каратэ‑до и айкидо; многие японские специалисты жили за счет обучения этим дисциплинам.

В конце сороковых Япония столкнулась с серьезными внутренними проблемами, одной из которых было возрождение националистической идеологии. Крайние националисты своими политическими убийствами и другими жестокостями стремились взорвать установившееся в стране социальное и политическое согласие. Японские полицейские силы, будучи сильно децентрализованы, оказались неспособными противостоять подобным проявлениям насилия, так что главнокомандующий союзных войск издал законодательный акт, направленный против действий всякого рода возмутителей порядка. Но лишь начало Корейской войны в 1950 году привело к существенному повороту в политике оккупационных войск, которая до того времени была направлена на демилитаризацию и демократизацию Японии.

С началом Корейской войны были официально сняты все запреты на занятия как классическими, так и современными дисциплинами и было вновь открыто общество Бутокукай. Главнокомандующий союзными войсками распорядился, чтобы японское правительство в отсутствие союзных войск взяло на себя обеспечение внутреннего порядка, поскольку войска нужны были на корейском фронте, и создало национальные полицейские резервы. С этой поры и стали беспрепятственно заниматься классическими, а также и современными будзюцу, созданными с целью обучения полицейских, а кэндо и дзюдо были выбраны основными средствами физического воспитания для всех японских полицейских.

Возрождение полицейских сил послужило прелюдией к последующему перевооружению, ставшему необходимым после окончания оккупации Японии союзными войсками. Хотя полицейские силы и могли поддерживать внутренний мир и порядок, они не были способны защитить страну от внешней угрозы. Поэтому в 1950 году были увеличены национальные полицейские резервы, получившие название Корпус национальной безопасности, который двумя годами позже, после существенного пополнения, стал именоваться Силами Самообороны, включающими сухопутные, морские и воздушные войска, но не располагающими средствами для ведения наступательных действий за пределами собственной страны. Все военнослужащие Сил Самообороны должны были упражняться в дзюкэн‑дзюцу , искусстве владения штыком, являющемся классическим будзюцу, и участвовать в занятиях тосю какуто (рукопашная схватка), вновь созданной современной дисциплины; кэндо и дзюдо использовались для физического воспитания, и им была придана спортивная направленность.

В 1950‑е годы стали набирать популярность среди японцев современные дисциплины. В 1952 году был вновь открыт Бутокудэн, и, как прежде, это место стало центром национального развития классических воинских искусств и принципов (путей) и их современных аналогов. Генералы Кертис Б.Лемэй и Томас Э.Пауэр из стратегического командования военно‑воздушных сил США, ревностные почитатели дзюдо, способствовали общему подъему современных дисциплин в послевоенной Японии. При содействии этих двух энергичных офицеров стратегическое командование военно‑воздушных сил США утвердило программу военно‑прикладной подготовки для собственного состава как в Японии, так и в США. Эмилио Бруно, старейший представитель неяпонского дзюдо в Америке, стал ответственным за эту программу, которая включала изучение и обучение методам самообороны и способам выживания для военных летчиков, а также обучение самообороне подразделений воздушной полиции и являлась программой физического воспитания и спорта для всего состава стратегического командования военно‑воздушных сил США. Ведущие японские представители современных дисциплин были привлечены для обучения и показа своего умения в США. Первой подобной поездкой в 1953 году руководил Котани Сумиуки из Кодокана.

Договор о безопасности, подписанный, как и договор о мире между США и Японией, в один и тот же день в 1951 году, действует и до сих пор. После того как в начале следующего года мирный договор вступил в силу, закончилась оккупация Японии союзными войсками, и Япония вновь обрела независимость. Однако, согласно договору о безопасности, США сохраняли в определенных районах страны свои вооруженные силы в виде военно‑морских баз. И в Японии существует сильное недовольство по поводу данного пакта. Те, кто домогается его отмены, зачастую прибегают к таким насильственным действиям, что правоохранительным органам для подавления беспорядков приходится идти на решительные меры. А поскольку неприемлемые для центрального правительства политические требования могут вылиться в грозящие внутреннему спокойствию страны беспорядки, Япония нуждается в вооруженных силах, достаточных для поддержания правопорядка, для борьбы против широкомасштабной подрывной антиправительственной деятельности внутри страны.

Многие японцы опасаются возврата к военной диктатуре. И проблема перевооружения Японии задевает за живое многих людей в мире, у кого свежи в памяти все ужасы захватнических войн Японии. На внутриполитической сцене перевооружение становится предметом самых жарких споров и источником гражданских волнений. Левые и конституционалисты считают, что перевооружение является прямым нарушением конституции, тогда как правые ратуют за него, считая необходимым для того, чтобы избавиться от присутствия иностранных войск и баз на японской земле. Большинство японцев, похоже, искренне надеются, что они как нация будут содействовать благу человечества в мире без войн, и считают верным для собственной страны следующее замечание: «Империя, пусть и вооруженная, ратует не за войну, а за мир».

Подобные умонастроения среди широкой общественности в немалой степени толкали правительство на то, чтобы подорвать значение классических воинских искусств и предать их забвению. На место классических дисциплин правительство пытается выдвинуть современные дисциплины, находящиеся под управлением демократических национальных федераций. Хасэгава Нёдзэкан (род. в 1875г.), известный журналист, сторонник либеральных демократических и социальных реформ, писал в 1952 году в своей книге «Усинаварэта Нихон» («Утраченная Япония»): «Мы не должны забывать, что спартанское, целенаправленное военное воспитание мешает развитию человеческого разума и способствует проявлению инстинктивной, неосознанной грубой силы воли. Оно толкало японских солдат на зверства, чинимые на вражеской земле. Настоящая сила воли, достойная человека, не может быть воспитана такого рода занятиями». Однако, несмотря на его благие намерения, критика со стороны Хасэгавы «военного воспитания» не правомерна. Если он ставил на одну доску и классические, и современные будо и будзюцу, то его доводы несостоятельны. Ему не хватало понимания самой сути классических дисциплин, поскольку он не был с ними знаком. И тем не менее его замечания оказали влияние на существенную часть японской общественности, которой классические дисциплины представлялись пережитками феодальной системы «военного обучения».

Современные дисциплины, наподобие кэндо и дзюдо, находившиеся под патронажем отдельных национальных федераций, были широко популярны как в Японии, так и за ее пределами в 1960‑е годы, в эти годы они стали иметь спортивную направленность. Создание в Токио в 1964 году Ниппон Будокан (Зала японских воинских принципов) сделало этот город важным центром по развитию современных дисциплин. Росту популярности современных дисциплин способствовало проведение чемпионатов мира по кэндо, а дзюдо помимо этого стало еще и олимпийским видом спорта. Японцы придали сугубо спортивную направленность и каратэ‑до, по которому также состоялись чемпионаты мира. Несмотря на нынешнюю тенденцию использовать некоторые современные дисциплины в качестве «спортивных будо», в самой Японии ширится протест против использования любой современной дисциплины в спортивных целях.

Бывший заместитель министра промышленности Сахаси Сигэру, находящийся ныне в отставке, но все еще имеющий влияние в правительственных кругах, является искушенным знатоком айкидо, современной дисциплины. Он решительно восстает против использования классических и современных дисциплин в спортивных целях. Явно ощущается влияние ёмэйгаку в следующих его рассуждениях из книги «Син‑но Будо» («Истинное будо»), опубликованной в 1972 году: "Очень немногие японцы знают, что такое настоящее будо. Больше всего о нем пишут глубоко начитанные лица, но не те, кто связан непосредственно с будо. Теория царит всецело в умах этих писателей, но их телам не хватает опыта, а посему им недоступно понимание будо… Будо не спорт. Оно коренится в бу , отточенном умении, необходимом в боевых рукопашных схватках, поднятых до уровня до , пути, которым необходимо следовать человеку… Будо стремится посредством бу выявить предназначение человека в жизни. Однако бу всего лишь первый шаг на пути к сатори [просветлению], конечной цели. Сатори невозможно выразить словами, а только действиями… Только опыт, как заметил Миямото Мусаси в своей книге «Горин‑но Сё» («Книга пяти кругов»), имеет значение. Как раз танрэн (закалка), тайна успешного обучения, означает, что неустанное обучение в течение всей жизни является путем самосовершенствования [сатори]".

Сахаси утверждает, что правильно ведущееся обучение будо развивает такое личное качество, как сунао (дословно: простой и прямой), т.е. способность относится к людям в соответствии с тем, что они говорят и делают. Но он также подчеркивает умение избавляться от кодавари (дословно: предубежденность, предвзятость) как черты характера, что достигается занятиями классическими дисциплинами; это способность преодолевать нежелательные сознательные привязанности, превращающиеся в предубежденность. Сахаси призывает японскую молодежь воспитывать себя в истинном духе будо с тем, чтобы достичь умиротворенности сознания. Если обучение будо ведется в классическом стиле, то, как полагает Сахаси, подобные занятия идеально подходят для всех граждан, чтобы научиться сначала умению «открыть» собственное сознание, затем его «направить» и, наконец, «заставить слушаться». Дальше он утверждает, что многое, именуемое сегодня будо, вовсе таковым не является. Настоящее будо, говорит Сахаси, "учит человека находиться между жизнью и смертью и обучает разум. Дзюдо и кэндо [в том виде, в котором они трактуются сегодня] не являются настоящими будо. Они [представители современных кэндо и дзюдо] должны усвоить дух классических дисциплин, а не чисто спортивный дух. Техническая сторона не должна заслонять духовность будо. Ведущееся должным образом обучение формирует хонтай (дословно: сущность), которой является нравственность. Формирование нравственного стержня ведет к нравственному поведению человека и способствует благу всего человечества… Если тело и дух в согласии, то нравственность исходит от человека естественно, как цветок развивается из бутона".

СЁВА , период - время правления императора Сёва (Хирохито) - с 1926-го по 1989 г. Период наиболее трагичный в истории страны и противоречивый. За эти годы Япония прошла сложный путь от либерализма и парламентской демократии к милитаризму, мировой войне, военному поражению, оккупации иностранными войсками, а затем к восстановлению экономики и процветанию.

К середине 20-х гг. в Японии сформировался новый городской класс служащих, пополняемый интеллигенцией, представителями различных искусств. Под патронажем городской интеллигенции стала набирать силу пресса. Среди интеллектуалов, городских рабочих стала распространяться социалистическая и коммунистическая литература. В это время было либерализовано избирательное законодательство, снижен имущественный ценз для участия в парламентских выборах.

Антивоенные настроения, распространившиеся в Японии в результате неудачной военной экспедиции против Советской России, нашли свое отражение в некотором сокращении численности вооруженных сил. Были предприняты первые шаги по нормализации отношений с СССР.

Наметившийся подъем деловой активности был остановлен кризисом 1927 г. На волне финансовых неурядиц к власти пришли милитаристы, рассчитывавшие преодолеть внутренние экономические трудности с помощью вооруженной внешней экспансии. В качестве объектов предстоящих захватов рассматривались Китай, Юго-Восточная Азия, Индия, восточные районы Сибири и советского Дальнего Востока. Однако охватившая страну экономическая депрессия была подстегнута в 1929 г. крахом Нью-Йоркской фондовой биржи. Предпринятые правительством меры по спасению экономики не дали ощутимого результата и поколебали доверие народа к политическим партиям, вышедшим на общественную сцену. Япония встала на путь ускоренной милитаризации. За этот выбор особенно ратовали новые концерны, возникшие главным образом в годы первой мировой войны и составившие себе капитал на военной конъюнктуре. В унисон им звучали призывы офицерства, связывавшего свою карьеру с перспективами грабительских военных походов, к вооруженному переделу мира. Фашистские группировки укрепляли свои позиции не только в армии, но и в государственной власти. С марта 1931 г. было предпринято несколько попыток осуществления государственного переворота и установления военно-фашистской диктатуры.

Военные приступили к детальной проработке плана захвата Маньчжурии. После серии вооруженных провокаций Квантунская армия в ночь на 19 сентября 1931 г. напала на китайские войска в Мукдене. Вскоре вся Маньчжурия была оккупирована японцами. В 1932 г. на ее территории было образовано марионеточное государство Маньчжоу-го.

Лига Наций потребовала от Японии прекратить военные действия в Китае и вывести оттуда войска. В марте 1933 г. Япония заявила о своем выходе из Лиги Наций и продолжила захватнические действия на континенте. Квантунская армия заняла весь Северный Китай.

Результаты прошедших в феврале 1936 г. парламентских выборов засвидетельствовали, что японский народ не поддерживает военные авантюры милитаристов. Это подтолкнуло «молодое офицерство» на более решительные действия. 26 февраля 1936 г. в стране произошел военный путч. Лишь через три дня армия восстановила порядок в столице и арестовала заговорщиков. Путч 1936 г. четко обозначил тенденцию подготовки страны к большой войне.

Определились и внешнеполитические ориентиры Японии. 25 ноября 1936 г. она вступила в Антикоминтерновский пакт с нацистской Германией. Год спустя к пакту присоединилась фашистская Италия. В июле 1937 г. началась полномасштабная японо-китайская война, продолжавшаяся 8 лет. Военные операции были перенесены на юг. Под ударами японской армии пал Шанхай, затем столичный Нанкин, что сопровождалось погромами и резней местного населения. Последовали резкие ноты из Вашингтона. Но далее этого усилия великих держав не продвинулись. Исключением был лишь Советский Союз, заключивший в августе 1937 г. Договор о ненападении с Китайской Республикой. По просьбе китайской стороны СССР направлял в Китай военную технику, добровольцев для участия в боях против японских агрессоров. Это значительно осложнило взаимоотношения между Москвой и Токио. В июле 1938 г. произошло вооруженное столкновение советских и японских пограничников у озера Хасан. А год спустя - с 11 мая по 15 сентября - бои у Халхин-Гола. Понесенные в этих инцидентах потери несколько охладили наступательный пыл японской армии на северном направлении. Гораздо безопаснее было разобраться с колониальным наследием Франции и Голландии, капитулировавших перед германскими войсками и потому неспособных защитить свои владения в Азии.

В июле 1940 г. был сформирован новый кабинет министров принца Ф. Коноэ, который принял новую внешнеполитическую программу, нацелившую страну на успешное завершение Китайской кампании, закрепление за Японией колоний южных морей и строительство «великой сферы сопроцветания в Восточной Азии» - эвфемизма Японской колониальной империи.

Во исполнение этих планов в стране предстояло создать «новую политическую структуру», способную мобилизовать все ресурсы страны, человеческие и материальные, на осуществление внешней экспансии. Были распущены все политические партии, ликвидированы профсоюзы, введен жесточайший контроль за деятельностью всех без исключения промышленных и аграрных предприятий. Хозяйство полностью переводилось на военные рельсы.

К лету 1940 г. ситуация в мире кардинально переменилась. Немецкие войска уже контролировали всю Центральную и Западную Европу. На очереди была высадка десанта в Англии. Поэтому, по замыслам Гитлера, Антикоминтерновский пакт должен был получить не столько антисоветскую, сколько антибританскую и антиамериканскую направленность. 27 сентября 1940 г. в Берлине был подписан Тройственный пакт, признававший «руководящее положение» Германии и Италии в Европе и Африке, а Японии - в Азии. Не исключалась возможность, что к этому союзу присоединится и Москва. Последовав примеру Германии, Япония поспешила урегулировать свои отношения с СССР. 13 апреля 1941 г. был подписан советско-японский Пакт о нейтралитете сроком на пять лет. Ровно 10 недель спустя Германия напала на Советский Союз, и Япония была поставлена перед стратегическим выбором - немедленно присоединиться к агрессии против СССР или сначала воспользоваться весьма выгодной для нее ситуацией в Южной и Юго-Восточной Азии, а уж затем напасть на советский Дальний Восток.

Японская экономика, обескровленная продолжительной войной в Китае, нуждалась в свежих финансовых вливаниях, которые, скорее всего, могла обеспечить активность на южном направлении. К такому решению пришло императорское совещание, проведенное 2 июля 1941 г. в Токио. 29 июля японские войска начали оккупацию Южного Индокитая. Это резко обострило отношения Японии с США и Великобританией. Поиски компромисса ни к чему не привели. Японо-американские переговоры зашли в тупик, и принц Ф. Коноэ вынужден был подать в отставку, уступив пост премьер-министра генералу Х. Тодзё.

Чтобы вывести США из геополитической игры на Тихом океане, японское командование решило одним мощным ударом разгромить американские силы в регионе. 7 декабря 1941 г. японские бомбардировщики внезапно атаковали Перл-Харбор - военно-морскую базу США на Гавайях. Нападение удалось, и ВМС США надолго потеряли возможность противостоять японской агрессии. Между тем японские вооруженные десанты один за другим высаживались на Малайском полуострове, на островах Океании, в Гонконге и Сингапуре. За первые шесть месяцев войны японские войска оккупировали Малайю, Бирму, Филиппины, Соломоновы острова, вплотную приблизившись к Австралии, расширили свою сферу контроля над районами Китая, вышли на границу Индии. К весне 1942 г. в руках Японии оказалась территория в 3,8 млн. кв. км с населением почти в 150 млн. человек.

Однако долго так продолжаться не могло. Объединенная военно-промышленная мощь США и Великобритании была значительно выше потенциала Японии. К октябрю 1942 г. против Японии было развернуто 5 воздушных армий США. С апреля 1942 г. начались воздушные налеты на Токио. Огромный периметр оборонительных рубежей японских вооруженных сил на Тихом океане вынуждал их распылять силы. Пришлось отказаться от наступательных операций и перейти к обороне захваченного пространства.

В июне 1942 г. американский флот нанес серьезное поражение японцам в ходе десантной операции на Алеутских островах и у атолла Мидуэй. После этого соотношение сил в регионе изменилось в пользу США. Американские субмарины отрезали Японию от баз сырьевого снабжения в Юго-Восточной Азии. Ее промышленность стала задыхаться, отставая от растущих потребностей армии и флота. Шансы на победу Японии уменьшились еще больше после того, как в октябре 1943 г. на Московской конференции министров иностранных дел США, СССР и Великобритании И. Сталин дал обещание вступить в войну против Японии, как только Германия будет разбита.

В июле 1944 г. американский флот захватил Сайпан, Гуам и Тиниан. Людские и материальные ресурсы страны быстро истощались. Поражения на фронтах следовали одно за другим. Ценой огромных потерь весной 1945 г. американцы захватили Иводзиму, затем Окинаву. Дальнейшее наступление грозило еще большими людскими потерями. Поэтому союзники настаивали на быстрейшем вступлении в войну Красной армии. В ходе Ялтинской конференции глав США, СССР и Великобритании (февраль 1945 г.) были оговорены условия подключения Советского Союза к военным действиям на востоке.

26 июля 1945 г. была обнародована Потсдамская декларация с требованием о безоговорочной капитуляции Японии. Однако в Токио проигнорировали документ. Это развязало руки руководству США, и на два японских города - Хиросиму и Нагасаки - были сброшены американские атомные бомбы. Вступление в войну Советского Союза окончательно поставило Японию в безвыходное положение. 15 августа был обнародован рескрипт императора Хирохито о капитуляции Японии.

Политика союзных держав в отношении побежденной Японии предусматривала искоренение в этой стране милитаризма, устранение всех препятствий к укреплению демократических тенденций, установление свободы слова, мысли, совести, гарантии уважения основных человеческих прав. Главнокомандующий оккупационными войсками генерал Макартур направил серию меморандумов японскому правительству с требованием либерализации Конституции и проведения реформ. 10 октября 1945 г. были ликвидированы политическая полиция и жандармерия, министерства внутренних дел, военное и морское, началось освобождение из тюрем политических заключенных. Освободившиеся камеры в тюрьмах стали заполнять японские военные преступники, список которых был опубликован штабом Макартура. Одновременно началась чистка государственного аппарата, средств массовой информации и сферы образования от лиц, запятнавших себя приверженностью к милитаристским идеям (под эти репрессии попало до 200 тыс. человек).

В то же время американцы, игравшие основную роль в оккупационных силах, стремились решить и задачи по ослаблению своего основного торгово-промышленного конкурента на Дальнем Востоке. Стратеги США решили сохранить японскую промышленность на уровне, достаточном лишь для самоудовлетворения социальных потребностей. Все излишки техники, оборудования, запасы сырья подлежали изъятию в виде репараций. Под эти ножницы попали целые отрасли промышленности - авиастроение, судостроение. В результате их развитие было остановлено на многие годы. Наиболее мощные монополистические объединения (дзайбацу) были распущены, раздроблены на десятки более мелких компаний, их операции были поставлены под контроль американцев. Расформированию подлежали 83 холдинговые компании Японии.

В оккупированной Японии возобновили деятельность политические партии, профсоюзы. 10 апреля 1946 г. прошли всеобщие выборы в парламент. 17 апреля был опубликован текст новой Конституции, разработанный в недрах штаба оккупационных войск. Этот документ предлагал принципиально новую трактовку статуса императора Японии. Абсолютная монархия упразднялась, а император был превращен в «символ единства нации» и фактически лишен политической власти, перешедшей к парламенту. Носителем суверенной власти в Японии был объявлен народ. Но самым знаменательным нововведением стала 9-я статья Конституции, провозглашавшая отказ японского народа от войны как суверенного права нации. Существование в стране армии, военно-морского флота и военной авиации не допускалось.

Выкорчевывание японского милитаризма не ограничилось исключительно конституционными нововведениями. Суду Международного трибунала были переданы 28 представителей правящей верхушки Японии. 7 из них были казнены. Помимо Токийского процесса военные трибуналы прошли в Иокогаме, Сингапуре, Гонконге, Маниле, Хабаровске.

Радикальные изменения произошли в аграрной сфере. Земельная реформа привела к отчуждению земли у помещиков и продаже ее по льготным ценам крестьянам-арендаторам. В результате в японской деревне образовался многочисленный слой крестьян-собственников.

В ноябре 1948 г. штаб Макартура предложил японскому правительству свой план экономической стабилизации. В страну прибыла комиссия специалистов во главе с американским банкиром Доджем. Тот предложил Японии курс «шоковой терапии». Но эта программа не принесла ожидаемого результата. Страна втягивалась в длительную инфляцию.

Спасло японскую экономику начало (июнь 1950 г.) войны в Корее. Япония превратилась в тыловую базу американских войск, что породило в стране военно-инфляционный бум. За годы корейской войны ВНП Японии увеличился в два раза. В ходе войны были сняты практически все ограничения в области промышленности и торговли, навязанные американской администрацией в первые годы оккупации. Япония превращалась в стратегического союзника США.

В сентябре 1951 г. в Сан-Франциско прошла мирная конференция, подведшая итоги войны на Тихом океане. Оккупация Японии завершилась. Одновременно между Японией и США был заключен договор безопасности, предусматривавший сохранение американских военных баз на японской территории.

У договора безопасности были две особенности. С одной стороны, этот пакт в определенной степени ограничивал суверенитет Японии, выводя из-под ее юрисдикции довольно большие территории, занятые американскими базами. С другой - США раскрыли над Японией свой «защитный зонтик», избавив ее от необходимости тратиться на обеспечение собственной безопасности. Японское правительство успешно воспользовалось этим. До минимума сократив военные расходы, оно сделало основной упор на быстрейшее развитие экономических задач. Уже к 1957 г. было завершено послевоенное восстановление экономики.

В 1956 г. были нормализованы советско-японские отношения, которые долгое время оставались весьма неопределенными из-за того, что СССР отказался участвовать в подписании Сан-Францисского мирного договора 1951 г. В Совместную декларацию о нормализации отношений было включено обязательство Советского Союза передать Японии после заключения мирного договора между двумя странами южнокурильские острова Хабомаи и Шикотан. Одновременно СССР обещал поддержать просьбу Японии о вступлении в ООН. Токио расширил деловые контакты со странами Юго-Восточной Азии, Южной Кореей, Индией.

В январе 1960 г. в разгар «холодной войны» Вашингтон и Токио заключили новый договор безопасности, несколько урезавший права американских военнослужащих в Японии, но оставлявший в неприкосновенности сами военные базы. Воспользовавшись этим, Советский Союз в одностороннем порядке пересмотрел условия Совместной декларации и отказался обсуждать территориальные претензии Японии. Это заметно осложнило советско-японские отношения.

Между тем японская экономика успешно развивалась. За 15 лет (1958–1973) ВНП Японии увеличился в 6,5 раза, а объем промышленного производства - в 10 раз. В мире заговорили о «японском экономическом чуде». К концу

60-х гг. страна заняла второе место в мире по объему промышленного производства, а в начале 70-х - и по объему ВНП. Но быстрый взлет к вершинам мировой экономики Японии пришлось оплатить резко обострившимися экологическими проблемами. Очевидной становилась необходимость смены приоритетов.

Страна приступила к свертыванию материало- и капиталоемких добывающих и обрабатывающих отраслей, начала переход на наукоемкие технологии. Одновременно были внесены коррективы и в социальные программы в интересах набирающего силу среднего класса. Япония заняла почетное место в мировом сообществе, получив возможность говорить на равных с мировыми экономическими гигантами.