Остготы – кратко. Вестготы - это древнегерманское племя. Вестготское королевство. Вестготы и остготы

- →

Столица Равенна (с 493 по 540)
Павия (с 540 по 555) Крупнейшие города Рим Язык(и) Латинский , готский Религия Арианство (среди готов), Халкидонское христианство (среди римлян) Форма правления Монархия Династия Амалы Короли - - Список королей остготов История - Завоевание Италии остготами - Начало византийско-готских войн - Завоевание Италии Византией К:Появились в 493 году К:Исчезли в 555 году

Короле́вство остго́тов (гот. Ostrogutans þiudangardi ) - непрочное позднеантичное раннефеодальное государственное образование, созданное в ходе захватов римской территории одним из германских племён - остготами . Столицей государства (как и в эпоху поздней Западной Римской империи) оставалась Равенна . Королевство остготов просуществовало с по 555 год . В 553-555 году Королевство остготов было завоевано Византийской империей /Восточной Римской империи. В состав королевства входили Италия, Сицилия, Предальпийские области, Далмация и Прованс (с 510 года).

Предыстория

Остготы - это восточная ветвь племени готов . Они осели и установили свою власть в провинции Дакия , но в конце IV века попали под господство гуннов , при этом сохранив свою политическую организацию. После смерти Аттилы начался распад государства гуннов, остготы обрели независимость. При императоре Маркиане огромное число остготов поселилось в провинции Паннония на правах федератов . Но из-за того, что император Восточной Римской империи Лев I Макелла не платил жалование остготам, последние напали и разорили провинцию Иллирию и заключили союз с Гензерихом для нападения на Византию . В 461 году между остготами и Восточной Римской империей был заключен мир, в результате которого Теодорих Амал , сын Теодемера Амала, был послан заложником в Константинополь , где получил римское образование. После этого в течение нескольких лет множество готов служили Римской империи и имели сильное военное и политическое влияние.

Королевство Одоакра

Завоевание Италии готами

В 488 году император Зенон обвинил Одоакра в поддержке мятежника Илла и заключил соглашение с Теодорихом. Согласно договору, Теодорих, в случае победы над Одоакром, становился правителем Италии в качестве представителя императора.

Осенью 488 года Теодорих со своими людьми (их число оценивается приблизительно в 100 тысяч человек) выступил из Мёзии , прошел через Далмацию и, перейдя Альпы , вступил в Италию в конце августа 489 года . Первое столкновение с армией Одоакра произошло у реки Изонцо 28 августа. Одоакр был разбит и отступил к Вероне , где через месяц произошло новое сражение , закончившееся победой Теодориха. Одоакр бежал в свою столицу Равенну , а большая часть его армии сдалась готам.

В 490 году Одоакр начал новую кампанию против Теодориха. Ему удалось взять Милан и Кремону и осадить главные силы готов в Павии . Однако после этого в конфликт вмешались вестготы . Одоакру пришлось снять осаду Павии, а 11 августа 490 года он потерпел сокрушительное поражение на реке Адда . Одоакр снова бежал в Равенну, после чего римский сенат и большинство городов Италии объявили о поддержке Теодориха.

Готы начали осаду Равенны , но, не имея флота, они не могли блокировать её с моря, поэтому осада сильно укрепленного города затянулась. Только в 492 году готы построили флот и смогли захватить гавань Равенны, полностью блокировав город. Шесть месяцев спустя начались переговоры с Одоакром. Соглашение было достигнуто 25 февраля 493 года . Теодорих и Одоакр согласились разделить Италию между ними. Однако на пиру, которым отмечалось это событие, Теодорих убил Одоакра (15 марта), за этим последовало истребление солдат и сторонников Одоакра. С этого момента Теодорих стал правителем Италии.

Правление Теодориха

Подобно Одоакру, Теодорих, по-видимому, считался патрицием и наместником императора в Италии, что было признано новым императором Анастасием в 497 году . Однако фактически он был независимым правителем.

После завоевания Италии, административная система, существовавшая в королевстве Одоакра, сохранилась, при этом государственные должности занимали практически исключительно римляне. Римский Сенат продолжал функционировать, являясь в значительной мере консультативным органом. Законы Империи сохранились, по ним жило римское население, на готов же распространялось их собственное традиционное право. С другой стороны, служба в армии и занятие военных должностей были исключительно делом готов.

Готы поселились главным образом на севере Италии и держались обособленно от римского населения. Этому способствовало различие их веры: готы были арианами , тогда как римляне - никенианами . Однако, в отличие от вестготов и вандалов, остготы отличались религиозной терпимостью.

Правители остготов

Теодорих Великий (Thiudoric ) -
Аталарих (Atthalaric ) -
Теодахад (Thiudahad ) -
Витигес (Wittigeis ) -
Ильдебад (Hildibad ) -
Эрарих (Heraric , Ariaric )
Тотила (Baduila ) -
Тейя (Theia , Teja ) -

Напишите отзыв о статье "Королевство остготов"

Литература

Bury John Bagnell. . - Macmillan & Co., Ltd., 1923.
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Королевство остготов

– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.

Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»

Падение Западной Римской империи датируется 476 г., когда вождь племени скиров Одоакр, возглавивший восстание наемников, сверг с престола последнего римского императора малолетнего Ромула Августула. Дата эта условна, так как к концу V в. Западная империя фактически распалась на ряд варварских германских королевств. Правление Одоакра продолжалось до завоевания в 493 г. Италии остготами, пришедшими из придунайских областей. Известно, что остготские племена во второй половине 80-х годов V в. служили Восточной Римской империи в качестве федератов и участвовали в войнах с ее врагами; правда, при этом они нередко обращали свое оружие и против самой империи.. В 487 г. они даже задумали поход иа Константинополь. Желая предотвратить этот поход, император Зинон началс Теодорихом переговоры о завоевании для империи Италии,находившейся в то время под властью одного из вождей варварских племен Одоакра.Предложение императора вполне совпадало с желаниями остготской военной знати, и между Зиноном и Теодорихом, видимо, было заключено соглашение, по которому Теодорих обязывался завоевать Италию, а император в награду за победу над Одоакром обещал предоставить ему управление завоеванной страной.

Предводитель остготов Теодорих, убив Одоакра, стал королем нового - Остготского государства. Еще раньше, в 488 г., он получил от восточноримского императора Зенона титул полководца империи и патриция, т.е. верховного гражданского правителя Западной империи. Император Зенон и возложил на Теодориха миссию "отвоевать" Италию. Однако, выполнив ее, остготский вождь фактически стал независимым от Византии правителем.

Государство остготов первоначально охватывало всю Италию и более северные области - вплоть до Дуная. Остготы (их численность, по мнению большинства исследователей, составляла менее 2% всего населения страны - около 100 тыс. человек) поселились преимущественно в северо-восточных областях Италии, заняв часть Тусции (современная Тоскана) и расположившись вдоль Апеннин и к востоку от них. В Южной Италии были лишь готские гарнизоны. На правление Теодориха, прозванного Великим (493-526), приходится расцвет Остготского государства, которое развивалось в постоянных столкновениях и контактах со всеми существовавшими тогда средиземноморскими государствами - Вестготским королевством в Испании и Южной Галлии, а после завоевания последней франками в 507 г. - и с Франкским, в которое в 534 г. вошло и Бургундское королевство (возникло в 457 г.); с Вандальским королевством в Северной Африке, в области древнего Карфагена (возникло в 429 г. и просуществовало до 536-545 гг., когда было завоевано Византией). Теодорих женился на сестре франкского короля Хлодвига; свою сестру и двух дочерей выдал замуж за королей вандалов, вестготов и бургундов. Дальнейшие судьбы Остготской Италии особенно тесно были связаны с Византией - самым сильным и влиятельным государством тогдашней Европы.

Теодорих был осторожным и умным политиком и дипломатом. В первый период своего царствования он покровительствовал римской сенаторской знати и католической церкви, хотя сам, как и большинство готов, исповедовал христианство в еретической форме арианства. Теодорих хотел, чтобы его считали почитателем и наследником античной культуры, привлекал к своему двору римских писателей и философов (Боэция, Кассиодора, Симмаха). Пытаясь подражать Византийской империи, остготский король вел, особенно в своей столице Равенне, большое строительство в стиле античной архитектуры.

Завоевав Италию, остготы, как и их предшественники, воины Одоакра, первоначально поселялись там на правах госпитов (временных поселенцев), пользуясь третьей частью урожая с занятых ими территорий, но очень скоро (или даже одновременно) они стали производить разделы земель с местным римским населением, становясь собственниками трети как крупных латифундий, так и мелких парцелл.

Во многом в землевладении сохранялись позднеримские порядки: поместья и виллы обрабатывались трудом посаженных на землю рабов, либертинов (вольноотпущенников) и колонов, приписанных к своим участкам, низшая категория которых - оригинарии - стояла наиболее близко к рабам.

Оставался в силе слой крупных земельных собственников, в составе которого оказывались теперь не только римляне, но и готская служилая знать. В еще большей мере свободные готы пополняли ряды средних и мелких земельных собственников (посессоров), в том числе горожан. Длительное сохранение частной собственности на землю позднеримского типа затрудняло процесс синтеза. Это было одной из характерных черт раннесредневекового общества в Остготском королевстве и Южной Европе в целом.

Таким образом, поход остготов в Италию отнюдь не был лишь военным набегом воинственных варваров, а переселением целой группы германских и других племен, двинувшихся в путь со своими женами, детьми. Существенные изменения в общественном строе остготов и обусловили их завоевательные походы, увенчавшиеся покорением Италии.

Программной политической установкой Теодориха стало осуществление союза остготов и римлян в рамках единого государства. В королевстве остготов полностью сохранилось не только крупное римско-италийское землевладение, но и римское право, римская система государственных и общественных отношений, управленческий аппарат, центральный и местный.

Ближайшим помощником Теодориха, его «римской тенью», был знатный и ученый римлянин Кассиодор, который от имени короля писал: «Мы лучше хотим сохранить старое, чем воздвигать новое, ибо мы не можем создать что-либо столь же прекрасное, как то, что можем сохранить. Создание нового не доставит нам большую славу, чем сохранение старого».

Италийское крупное землевладение не понесло значительного ущерба в результате поселения готов в Италии. Потери римских посессоров ограничились в Италии одной третью их земель, конфискованных еще при Одоакре. В остготской Италии сохранилось также римское муниципальное землевладение - пережиток античной формы земельной собственности. Города, несмотря на постепенный упадок и сокращение товарно-денежных отношений, играли значительную роль в экономической и социальной жизни страны. В них сохранился многочисленный слой неимущего населения - плебеи. Остготское правительство при Теодорихе продолжало прежнюю римскую практику раздачи земель плебсу.

Сам Теодорих подчеркивал свое уважение к римским обычаям и культуре. Было издано единое законодательство для римлян и готов - «Эдикт» Теодориха, основанный на римском праве, в то время как в других «варварских» государствах существовали свои, отличные от римского, законодательства - «варварские правды». «Эдикт» сохранил бесправие различных категорий рабов и колонов, запрещал им жаловаться на господ, вводил для них более суровые наказания за одинаковые преступления со свободными (обычно смерть). Крупная земельная собственность охранялась в «Эдикте» не только от покушений со стороны колона (попытки увеличить границы своего участка карались смертью), но и со стороны «варваров» - поселенцев.

И все же остготское завоевание внесло некоторые изменения в жизнь страны и в распределение земельной собственности. В Северной и Средней Италии готам предоставлялась треть земель и рабов римских собственников, львиную долю которых получила готская знать. Частично земельные наделы были отобраны у «варваров» Одоакра, но так как готов было больше, то они получали дополнительные участки земли и превращались сначала в совладельцев римлян, а затем в собственников своей части. Там, где раздел не был произведен, землевладельцы вносили свои доходы в казну.

Готы сохранили некоторую обособленность в стране, управлялись своими чиновниками - графами. Только готы несли военную службу. Оставаясь арианами, в религиозном отношении они отличались от римлян.

Наряду с римским правом в Остготской Италии действовало и обычное право остготов. Дела между остготами графы разбирали по готскому праву, между остготами и римлянами, а также между римлянами - в соответствии с эдиктами остготских королей и римским правом при участии римского юриста. В центральном управлении главную роль стал играть королевский совет из представителей как готской, так и римской знати. Сохранились римские налоги, в том числе поземельный, но их платили не только римляне, но и готы. Католическая церковь признавала авторитет готского короля даже в церковных делах, хотя Теодорих и исповедовал арианство.

Таким образом, в Остготском королевстве господствующее римское общественное и государственное устройство сочеталось с элементами остготских общественных и государственных структур.

Основным налогом с сельского населения Италии по-прежнему оставался поземельный налог. Но в принципах обложения этим налогом произошли

важные изменения, вызванные новыми отношениями, порожденными завоеваниеми и сложной политической ситуацией, сложившейся в завоеванной стране.

Влияние общественных отношений варваров-завоевателей сказалось прежде всего в том, что остготы, так же как вестготы и франки, ранее не знавшие налогов у себя на родине, и после переселения в Италию, не подлежали обложению позе

мельным налогом за полученные ими по разделу участки земли (sortes). В связи с этим фактически был введен новый принцип обложения: римские посессоры должны были платить налоги в казну, а готы (получившие треть их земель) - нести военную службу и охранять государство от нападений внешних врагов. Об освобождении остготов от поземельного налога свидетельствует ряд источников. Так, в приводимой у Кассиодора остготский король Теодорих говорит, что римляне платят ему налоги, в то время как готы исполняют его приказы и защищают римлян

от набегов врагов. Освобождение от налогов касалось в Остготском государстве только тех земельных участков, которые готы получили по разделу при условии несения за них военной службы. С тех же земель, которые новые завоеватели приобрели в Италии уже после раздела, покупая или захватывая их у римских посессоров, они обязаны были вносить налоги в казну. Тем самым у остготов, так же как у вестготов и франков был проведен в жизнь принцип освобождения

от налогового обложения участков земли, дарованных за выполнение воинской повинности, принцип, получивший в дальнейшем столь широкое распространение в связи с развитием феодализма.

Таким образом, освобождение от уплаты налогов за воинские участки являлось привилегией лишь самих победителей - остготов; другие варварские племена, поселившиеся на территории Западной Римской империи еще до остготского завоевания и называемые в источниках antiqui barbari, платили налоги и несли различные государственные повинности так же, как и римские посессоры. При этом защита границ, ранее поручавшаяся этим варварам, была передана теперь исключительно готам.

Ориентация на поддержание римских традиций нашла отражение и непосредственно в сфере начинаний культурного характера. В первой четверти VI в. относительная экономическая и политическая стабилизация Италии способствовала подъему культуры, что дало повод иногда называть этот период "остготским", или "теодориканским", возрождением. Конечно, сущность культурных процессов, наблюдавшихся в остготской Италии, была совершенно иной по сравнению с "классическим" итальянским Возрождением. Однако нельзя не признать большой культурный вклад остготской Италии в духовное развитие средневекового общества Западной Европы. Не случайно в энциклопедии средневекового миросозерцания - "Божественной комедии" Данте - в числе праведников, украшающих рай, названы два выдающихся деятеля того периода Боэций и Бенедикт Нурсийский. Первый - как мудрец, воплотивший в себе высочайшие нравственные достоинства, второй - как носитель идеала христианства, его высочайших, по мысли великого флорентийца, истин.

Около 500 г. Теодорих посетил Рим и был поражен его величием и красотой. По его приказанию были затрачены большие средства на поддержание архитектурных ансамблей Вечного города - театра Помпея, амфитеатра Тита, форума Траяна, знаменитых римских акведуков и других сооружений. Специальный архитектор следил за состоянием городских стен Вечного города. Вызывая восхищение варваров, все так же вздымались бронзовые кони на Квиринале, возвышались статуи слонов на Священной дороге.

При Теодорихе столица Равенна украсилась новыми великолепными постройками, а красота королевских резиденций и садов, пышность придворного быта служили предметом восторга и славословий современников. В первой, четверти VI в. оживилась жизнь и в других городах Италии. Верона, Павия, Сполето, Неаполь застраивались новыми дворцами, там сооружались водопроводы, устанавливались статуи. Продолжалась застройка Венеции. Эти начинания в основном субсидировались королевской казной. Покровительственная политика Теодориха способствовала развитию архитектуры, изобразительного искусства, не порывавших с традициями поздней античности. Архитекторы и строители находились на государственной службе.

В остготской Италии была предпринята попытка возродить массовые цирковые и театральные зрелища. На площадях, как во времена Рима, устраивались общественные раздачи хлеба и мяса, сопровождавшиеся народными гуляньями. Все это должно было способствовать возрастанию авторитета остготского короля у римско-италийского населения, упрочить его положение как достойного преемника римских императоров в глазах византийских монархов и варварских государей. Вероятно, в значительной степени этими же причинами объяснялось стремление Теодориха и его дочери Амаласунты стяжать славу покровителей наук и искусств. При их дворе создавали свои произведения прославленные философы и писатели, происходили поэтические состязания, звучала изысканная музыка. В равеннском дворце были собраны занимательнейшие механизмы, вроде особых водяных часов или вращающегося глобуса.

В духовной жизни общества шла активная переработка и усвоение "мыслительного материала" античности. В этом процессе латинский элемент сохранял приоритет. Интеллектуальные занятия оставались по преимуществу достоянием римско-италийской знати, хотя ряды образованных людей изредка пополнялись и представителями {30} варварской среды. Византийский историк Прокопий Кесарийский сообщает, например, что "среди готов был некто по имени Теодат... человек уже преклонных лет, знавший латинский язык и изучивший платоновскую философию" 11.

Весьма образованными для того времени были дочь Теодориха Амаласунта, его сестра Амалафрида (ставшая женой вандальского короля), его родственница Амалаберга (вышедшая замуж за короля тюрингов). Весьма возможно, что римская традиция женского образования в высших слоях общества распространилась и на варварскую среду.

Вместе с тем было бы неверным идеализировать положение в сфере образования в остготской Италии. Прежде всего следует отметить, что воспитание римлян и готов строилось на различных принципах. Образование, базировавшееся на изучении семи свободных искусств, являлось уделом по преимуществу детей римских аристократов, обучение письму и чтению римско-италийской молодежи. Теодорих, поощрявший римскую систему образования и даже пожелавший дать такое образование женщинам из рода Амалов, категорически возражал против него, коль скоро речь заходила о воспитании мальчиков-готов. Король считал, что страх перед плеткой учителя приведет к тому, что "они никогда не будут способны без страха смотреть на меч или копье"12. Уже после смерти Теодориха знатные готы сочли чуть ли не главной причиной неспособности к государственному управлению его внука Аталариха то, что Амаласунта пыталась дать ему римское воспитание. Идеалом готов был не образованный государственный муж, а физически и морально закаленный воин, способный наилучшим образом исполнить свой долг по отношению к королю и своему племени.

Однако в остготской Италии еще оставался живым дух языческой древности, который столь явственно ощущается у писателей конца V - начала VI в., улавливается в самом характере городской жизни, несмотря на возраставшее влияние христианства. В осуществление идеи готско-римского союза короли привлекали наиболее выдающихся и просвещенных представителей римско-италийской знати. Имена Симмаха, знатока римской истории и образованнейшего человека своего времени; Кассиодора, тонкого дипломата, блестящего писателя и создателя знаменитого культурного центра раннего средневековья Вивария **; Эннодия, педагога, ритора, автора занимательных стихов светского характера, могли бы украсить не только царствование полуграмотного варварского короля, но и времена прославленных римских императоров. Деятелей культуры того периода отличала многогранность занятий: многие из них занимали ведущие административные посты в государстве, были активными политиками. Наиболее почетное место в культуре того периода принадлежит Боэцию, влияние которого на все дальнейшее развитие духовной жизни западноевропейского средневековья непреходяще.

Крупнейшими деятелями «Остготского Возрождения» были Боэций и Кассиодор. «Последний римлянин» Боэций (ок. 480 - 524 гг.) сетовал на то, что римская свобода погибла, а в поэтических образах своего трактата «Об утешении философией» стремился выразить всю нестабильность своего времени и земного бытия. Он был автором ряда школьных трактатов, причем задачи образования Боэций определял в рамках чисто просветительских, светских. Его трактаты «Наставления к арифметике» и «Наставления к музыке», сочинения по логике и теологии, переводы некоторых трудов Аристотеля стали фундаментом системы средневекового образования.

Боэций занимал почетное место в плеяде древних мудрецов, особо почитаемых в средние века. На одном из порталов Шарртского собора во Франции (XII - ХV вв.) фигура Боэция олицетворяла арифметику.

Вторым крупнейшим просветителем раннего средневековья был Флавий Кассиодор (ок. 490 - ок. 585 гг.), занимавший так же, как и Боэций, высшие должности при дворе остготских королей. В своем многогранном творчестве Кассиодор пытался соединить христианскую теологию и риторическую культуру. Он предложил набор трудов историков, которые позволяли правильно рассматривать христианство в контексте мировой истории.

Яркие краски, причудливый узор, употребление драгоценных камней, металла и слоновой кости превращали средневековую книгу в произведение искусства и часто - в драгоценность. В Западной Европе IV - VI вв. получили всеобщее распространение разнообразные справочники, энциклопедии.

Одним из ведущих литературных жанров раннего средневековья была агиография на латинском языке, представлявшая собой «житие святых» - рассказы о жизни, чудесах и мученичестве за веру людей, признанных церковью святыми.

Города Остготской Италии (Рим, Равенна, Милан) становятся в раннем средневековье центром развития искусства, продолжавшего традиции античной классики. Особенно блистала столица остготского государства - г. Равенна, которая украсилась новыми великолепными соборами и дворцами, амфитеатрами и монументальными гробницами. Особо примечательной постройкой Равенны был мавзолей Теодориха. Другой образец строительного искусства «Остготского Возрождения» - крестообразный в плане мавзолей Галлы Плацидии, византийской царицы V в.

В раннесредневековой Европе храмы строились главным образом из дерева, а с ХI в. стали применяться каменные цилиндрические своды. В VI в. в Равенне была построена церковь, посвященная христианскому святому - мученику Виталию. Главная достопримечательность храма Сан Витале - великолепная мозаичная роспись. Мозаика была одним из основных видов искусства раннего средневековья.

На севере Италии значительным культурным центром раннего средневековья был Милан. Из памятников остготской эпохи сохранилась церковь Сан Лоренцо Маджоре с фрагментами мозаик V в.

Теодорих Великий умер в 526 году и после его смерти тесная связь между двумя ветвями готского племени прервалась вновь. Исидор Севильский писал, что Теодорих ещё при своей жизни сделал Амалариха полновластным королём. Однако гораздо вероятнее, что полностью самостоятельно Амаларих стал править только уже после смерти своего деда. Амаларих и Атанарих (от имени последнего выступала Амаласунта) договорились о возвращении вестготской казны из Равенны и о прекращении уплаты испанскими подданными вестготского короля подати в Равенну, а взамен этого остготскими были официально признанны земли Юго-восточной Галлии от Роны до Альп (Прованс). В своё время в Испании оказалось довольно большое количество остготов, видимо, в качестве воинов и чиновников, многие из которых женились на вестготках. После смерти Теодориха часть остготов, находившихся в Испании, вернулась в Италию, но часть пожелала остаться.

Став самостоятельным королём, Амаларих пытался продолжить политику деда как внутри страны, так и в отношениях с франками. Как и Теодорих, молодой Амаларих пытался установить хорошие отношения с местным населением. С его разрешения в 527 году в Толедо был созван собор ортодоксально-никейской церкви, и его участники благодарили за это «господина и славного короля Амалариха» . Другим проявлением этой политики явилось назначение в 529 году некого Стефана префектом Испании. Во время существования Римской империи префект претория официально являлся высшим чиновником, и недаром Зосим говорит, что эта должность считалось второй после скипетра. Он осуществлял общее руководство чуть ли не всеми сторонами гражданской жизни, в том числе судопроизводством и сбором налогов. Его назначение свидетельствует о стремлении Амалариха иметь около себя фигуру, которая представляла бы интересы местного населения. С другой стороны, назначение префекта Испании отметало всякие возможные претензии назначаемого остготским королём префекта Галлии на какую-либо власть в Испании. Характерно, что это назначение произошло не сразу после реального вступления Амалариха на трон, а только через три года. Возможно, к этому времени и сам Амаларих счёл себя достаточно укрепившимся на своём троне, и была выработана политика по отношению к испано-римской аристократии.

Женитьба на Хлодехильде

Смерть Теодориха не только освободила Амалариха от опекунства деда, но и лишила его защиты мощного остготского короля. Осознавая, что не следует больше ожидать помощи из Равенны, он стремился к налаживанию союзнических отношений со своими опаснейшими противниками, франками. Хотя после смерти Хлодвига I Франкское королевство было разделено между его четырмя сыновьями, которые не ладили друг с другом, оно всё же представляло грозную силу. К тому же франки не успокоились на захвате Аквитании и стремились к выходу к Средиземному морю. Да и вестготы не оставляли надежды вернуть себе потерянные галльские владения. Недаром Амаларих избрал своей резиденцией Нарбонну. Видимо, сначала Амаларих надеялся на мирное решение, и с этой целью он попросил у сыновей Хлодвига руку их сестры Хлодехильды (Клотильды) . Те, по-видимому, в тот момент тоже склонялись к мирному решению, в результате чего брак бал заключен.

Однако политика Амалариха оказалась неудачной. Появление Хлодехильды при королевском дворе вызвало враждебную реакцию в среде вестготской арианской знати. Арианство считалось «готской верой», и появление рядом с королём королевы, придерживавшейся ортодоксально-никейской веры, могло расматриватся как угроза готской власти над ортодоксальным населением Испании. Вероятно, под давлением своего окружения и сам Амаларих занял враждебную позицию по отношению к своей жене. Этим он предоставил её брату Хильдеберту повод к нападению. Григорий Турский пишет: «Часто, когда она шла в святую церковь, он приказывал бросать в неё навоз и различные нечистоты и, наконец, говорят, он так её жестоко избил, что она переслала брату платок, пропитанный её кровью» . О том, что Амаларих недостойно обращался со своей женой, не позволял ей совершать привычные обряды и что из-за этого вспыхнула война между готами и франками, пишет и Прокопий Кесарийский. Однако, как кажется, положение ортодоксально-никейской церкви при Амаларихе было довольно благоприятным. То, что Амаларих с неодобрением относился к вероисповеданию своей жены Хлодехильды, никак не отразилось на ортодоксах. Стремление Алариха II к образованию отдельной вестготской церкви также не нашло продолжения в политике его преемников.

Война с франками. Гибель Амалариха

Хильдеберт решил отомстить за сестру. Война началась в 531 году. Франки, вероятно, рассчитывали найти в Испании такую же подддержку местного ортодоксально-никейского населения, как и в Аквитании 24 года назад. Едва ли случайно, что именно в этом году был смещён со своего поста префект Стефан. Он мог стать (а может быть, и стал) центром объединения ортодоксальных и, следовательно, профранкских кругов испано-римской аристократии. Этим актом Амаларих явно укреплял свой тыл в условиях начавшейся войны. Больше ни о каких префектах Испании мы не слышим. Смещение Стефана официально было произведено на соборе, созванном в Хероне.

Хильдеберт предпринял поход в Септиманию (южная часть Галлии) и разбил вестготов в сражении под Нарбонной. Амаларих бежал в Барселону. Там он был и убит. Существуют различные сообщения о его гибели. По сообщению Сарагосской хроники, Амалариха убил франк по имени Бессон в. Возможно, это был дружинник франкской супруги Амалариха. Согласно же Исидору Севильскому, презираемый всеми, он был убит собственными воинами. Григорий Турский изображает дело так: убийство было совершено неизвестным франком непосредственно после битвы при Нарбонне. Амаларих пытался бежать, но в последний момент, вспомнив об оставленных драгоценностях, вернулся в город, а войско Хильдеберта отрезало ему путь в порт, и вестготский король был убит франкским копьём раньше, чем сумел добежать до церкви, в которой хотел укрыться.

Хильдеберт I забрал сестру и её богатое приданое, но по дороге на родину Хлодехильда неизвестно от чего умерла. В результате этого похода Хильдеберт получил некоторые вестготские земли в Южной Галлии. Обычно речь шла о Родезе, но, как кажется, тогда же франкскими стали и некоторые другие земли, так как Прокопий говорит о всеобщем исходе вестготов из потерянных областей. На них осталась лишь незначительная часть низшего слоя вестготского общества.

Амаларих не имел сыновей. Ничего неизвестно и о каких-либо его родственниках. С его гибелью исчез королевский род Балтов. Это привело к мятежам и убийствам королей в последующей истории вестготского народа, ибо с этого момента каждый знатный гот считал себя вправе занять престол.

Вторжение Велизария

После смерти Аталариха (в октябре 534 г.) Амаласунта пыталась вернуть себе королевскую власть путем замужества, предложив своему двоюродному брату Теодохаду стать её мужем, но управление королевством предоставить исключительно ей. Она заставила Теодахада поклясться, что он будет довольствоваться лишь именем короля; однако Теодахад, едва став в ноябре 534 г. соправителем своей жены, в конце того же года при помощи антиримской ариано-готской партии Амаласунту сверг и заточил на острове озера Больсена, где она весной 535 г. была умерщвлена.

Юстиниан, который ещё при жизни Амаласунты был в сношениях с остготами, думая присоединить Италию к своей империи, в 535 г. взял на себя роль мстителя за Амаласунту (которая, кстати, пользовалась симпатиями римского населения Италии) и объявил остготам войну, тянувшуюся почти 20 лет и закончившуюся падением Остготского королевства. Уже в начале этой войны (535-536) к империи были присоединены Далмация, Сицилия, Сардиния и Корсика. В 536 г. Велизарий, полководец Юстиниана, взял Неаполь, покорил Кампанию, а за нею - и всю Южную Италию.

Видя, что Теодохад не в силах отстоять свое королевство, часть войска остготов в ноябре 536 г. новым королём провозгласила Витигеса - незнатного, но храброго воина; Теодахад вскоре был убит подосланным от Витигеса воином.

Витигес женился на дочери Амаласунты и начал готовиться к войне. Собрав около 150000 войска и обратившись за помощью к франкам, которым обещал уступить Прованс, он стал осаждать Рим (537 - 538). Однако военное искусство и вероломство Велизария заставили остготов, после года осады, отступить и поспешно удалиться в Равенну; Велизарий овладел почти всей Средней Италией, взял, при помощи хитрости, Равенну (декабрь 539 г.) и в начале 540 г. вернулся в Константинополь, приведя с собой пленного Витигеса. Последний обратился в православие и получил богатые имения в Малой Азии, а также сан сенатора и титул патриция.

Контрнаступление

Однако, остготы не прекратили борьбы. Они избрали королём Ильдебада (540 - 541), храброго полководца, племянника вестготского короля Тевдеса. Он удачно сражался с мелкими отрядами врагов, но был убит. В 541 г. королём был выбран Эрарих, который через 5 месяцев был убит за сношения с Юстинианом. После его смерти остготы выбрали королём Тотилу, сына брата Ильдебальда. Тотила, стянув к себе разбросанные отряды остготов, перешёл Апеннины, взял Беневент, Кумы и Неаполь и занял всю Южную Италию, а в 546 г. вступил в Рим. Юстиниан вторично послал Велизария в Италию, но у него не было достаточного количества военных запасов и в 549 г. он должен был удалиться из Италии. Остготы завладели Сицилией и Корсикой, разграбили Керкиру и берега Эпира. Юстиниан, однако, не согласился на мир, который ему предлагал Тотила, и готовился к большой войне. Узнав об этом, приморские города Анкона, Кротоне и Центумпеллы, ещё не взятые остготами, стали усиленно готовиться к обороне, но близ Анконы был разбит готский флот. Новый главнокомандующий восточно-римских войск в Италии Нарзес двинулся к Равенне. Решительная битва произошла в июле 552 г. при Тагинах (в Этрурии); остготы были разбиты, а сам Тотила умер от смертельной раны.

Собравшись в Павии, войска остготов выбрали королём Тейю, отважного полководца Тотилы. Это был последний король остготов. С небольшими остатками остготов Тейя отправился из Павии на помощь к осажденному его брату Алагерну. На берегу ручья Сарна, впадающего в Неаполитанский залив, он встретился с Нарзесом. Голод заставил остготов вступить в отчаянный бой, который продолжался три дня; Тейя был убит, часть остготов отправилась в Павию, другие разбрелись по Италии. Брат Тейи, Алагерн, долго защищал Кумы, где находилась королевская казна. Остготы ещё надеялись вернуть себе Италию при помощи франков и аллеманов, но в 554 г. были разбиты Нарзесом на берегу Вольтурны, у Казилина. Уцелевший отряд остготов в количестве 7000 воинов засел в горной крепости Кампсе, хорошо снабженной продовольствием; через несколько месяцев, однако, и этот отряд сдался Нарзесу. После двадцатилетней борьбы королевство остготов пало.

Готов, отделившаяся от западной (вестготов ). Во второй половине IV века Германарих, первый король остготов из династии Амалов, был главным основателем их могущества, которое обнимало тогда почти все земли от Балтийского до Черного моря. После его смерти остготы были покорены гуннами , и короли их сопровождали грозного Аттилу в его походах в Германию, Галлию и Италию.

Падение Гуннского государства возвратило готам независимость. Расселившись на Балканах, они стали тревожить пределы Византийской империи и принудили императора Льва платить им дань и уступить обширные земли по нижнему Дунаю. Теодорих Великий , знаменитейший король остготов, был воспитан в Константинополе, осыпан отличиями императором Зеноном и, видимо, по его внушению, переселился со всем своим народом в Италию, которую отнял у вождя племени ругов Одоакра . Владычество остготов простиралось теперь по всему Апеннинскому полуострову, Сицилии, по прежним римским провинциям Далмации, Паннонии, Норику и Реции. Теодорих считался могущественнейшим государем в Европе. Остготы, отняв, подобно другим германцам, у покоренных народов третью часть земли, жили среди их на правах аллодиальных владельцев , сохраняя свои древние постановления и нравы, но не посягая и на обычаи подвластного населения. Они составляли военную силу королевства, тогда как административные места занимались природными римлянами.

Королевство остготов. Карта

Это и приверженность остготов к арианскому учению , которое в Италии и Риме считалось ересью, постепенно подкапывали основу их владычества. После кончины Теодориха (526 г.) престол достался 10-летнему его племяннику, Аталариху. Споры его матери и опекунши Амаласунты с вельможами и её просьба о покровительстве у восточных императоров обнаружили слабость остготского государства. Аталарих умер в 536 году. Амаласунта отдала свою руку и царство двоюродному брату, Теодагату, но была им изменнически умерщвлена. Император Юстиниан I , под предлогом отмстить за это злодеяние, отправил в Италию знаменитого полководца Велизария . Сицилия и часть Южной и Средней Италии были им покорены. Остготы низвели с престола малодушного Теодагата и заменили его Витигесом , который с переменным счастьем сражался с греками и, желая иметь союзников, уступил франкам земли, лежащие у подошвы Альп. Но, не получив от них обещанной помощи, он был осажден Велизарием в Равенне, принужден сдаться в отправлен в Константинополь (540).

После отъезда Велизария на Восток преемники Витигеса, Ильдебальд и Эрарих, с горстью остготов храбро защищались в Верхней Италии; потом возведён был на остготский престол Тотила (541 – 552), достойный соперник возвратившегося в Италию Велизария и другого византийского полководца, Нарсеса . Наконец Тотила был разбит и смертельно ранен в сражении при Тагине (552). Его преемник Тейя, проявив чудеса храбрости, пал в битве при Кумах, у подошвы Везувия. Оставшиеся остготы частью сдались, частью согласились переселиться за Альпы; но те из них, которые не участвовали в сражении, воспротивились этому условию и призвали на помощь франков. После разгрома последних Нарсесом при Казилине, сдались последние города, занимаемые остготами в Италии, и народ этот исчез из истории.

Вестготы или визиготы (Visigoth, West Goth, т. е западные готы), могущественный народ германского происхождения,обитавший в первые века нашей эры от Днепра до Тисы, между тем, как одноплеменные с ним остготы (восточные готы) обитали от Дона до Днепра. Когда остготы, ослабленные разделением, подпали в начавшемся Великом переселении народов под власть гуннов , вестготы ушли в горы и получили от византийского императора Валента позволение поселиться в опустошенной провинции Мёзии (позднейшая Румыния). Но скоро Валент, раскаявшийся, что поторопился впустить буйных готов в пределы своего государства, перестал внимать их жалобам на римских чиновников, особенно во время страшного голода, свирепствовавшего в Мёзии. Доведенные до отчаяния, готы восстали под начальством вождя своего Фридигерна, опустошили Мёзию и Фракию (Болгарию), и разбили Валента в кровопролитном сражении при Адрианополе (378), в котором погиб сам этот император.

30px
К:Появились в 493 году К:Исчезли в 555 году

Предыстория

Королевство Одоакра

Завоевание Италии готами

Правление Теодориха

Правители остготов

Теодорих Великий (Thiudoric ) -
Аталарих (Atthalaric ) -
Теодахад (Thiudahad ) -
Витигес (Wittigeis ) -
Ильдебад (Hildibad ) -
Эрарих (Heraric , Ariaric )
Тотила (Baduila ) -
Тейя (Theia , Teja ) -

Напишите отзыв о статье "Королевство остготов"

Литература

Bury John Bagnell. . - Macmillan & Co., Ltd., 1923.
Остготы и Остготское королевство // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Королевство остготов

Мне показалось, что нам что-то просто мешало отыскать её в этом «этаже» и я предложила Стелле посмотреть «повыше». Мы проскользнули мысленно на Ментал... и сразу её увидели... Она и вправду была удивительно красивой – светлой и чистой, как ручеёк. А по её плечам золотым плащом рассыпались длиннющие золотые волосы... Я никогда не видела таких длинных и таких красивых волос! Девушка была глубоко задумчивой и грустной, как и многие на «этажах», потерявшие свою любовь, своих родных, или просто потому, что были одни...
– Здравствуй, Мишель! – не теряя времени, тут же произнесла Стелла. – А мы тебе подарок приготовили!
Женщина удивлённо улыбнулась и ласково спросила:
– Кто вы, девочки?
Но ничего ей не ответив, Стелла мысленно позвала Арно...
Мне не суметь рассказать того, что принесла им эта встреча... Да и не нужно это. Такое счастье нельзя облачить в слова – они померкнут... Просто не было, наверное, в тот момент счастливее людей на всём свете, да и на всех «этажах»!.. И мы искренне радовались вместе с ними, не забывая тех, кому они были обязаны своим счастьем... Думаю, и малышка Мария, и наш добрый Светило, были бы очень счастливы, видя их сейчас, и зная, что не напрасно отдали за них свою жизнь...
Стелла вдруг всполошилась и куда-то исчезла. Пошла за ней и я, так как здесь нам делать больше было нечего...
– И куда же вы все исчезли? – удивлённо, но очень спокойно, встретила нас вопросом Майя. – Мы уже думали, вы нас оставили насовсем. А где же наш новый друг?.. Неужели и он исчез?.. Мы думали, он возьмёт нас с собой...
Появилась проблема... Куда было теперь девать этих несчастных малышей – я не имела ни малейшего понятия. Стелла взглянула на меня, думая о том же самом, и отчаянно пытаясь найти какой-то выход.
– Придумала! – уже совсем как «прежняя» Стелла, она радостно хлопнула в ладошки. – Мы им сделаем радостный мир, в котором они будут существовать. А там, гляди, и встретят кого-то... Или кто-то хороший их заберёт.
– А тебе не кажется, что мы должны их с кем-то здесь познакомить? – пытаясь «понадёжнее» пристроить одиноких малышей, спросила я.
– Нет, не кажется, – очень серьёзно ответила подружка. – Подумай сама, ведь не все умершие малыши получают такое... И не обо всех здесь, наверное, успевают позаботиться. Поэтому будет честно по отношению к остальным, если мы просто создадим им здесь очень красивый дом, пока они кого-то найдут. Ведь они втроём, им легче. А другие – одни... Я тоже была одна, я помню...
И вдруг, видимо вспомнив то страшное время, она стала растерянной и печальной... и какой-то незащищённой. Желая тут же вернуть её обратно, я мысленно обрушила на неё водопад невероятных фантастических цветов...
– Ой! – засмеялась колокольчиком Стелла. – Ну, что ты!.. Перестань!
– А ты перестань грустить! – не сдавалась я. – Нам вон, сколько ещё всего надо сделать, а ты раскисла. А ну пошли детей устраивать!..
И тут, совершенно неожиданно, снова появился Арно. Мы удивлённо на него уставились... боясь спросить. Я даже успела подумать – уж не случилось ли опять чего-то страшного?.. Но выглядел он «запредельно» счастливым, поэтому я тут же отбросила глупую мысль.
– А что ты здесь делаешь?!.. – искренне удивилась Стелла.
– Разве вы забыли – я ведь детишек должен забрать, я обещал им.
– А где же Мишель? Вы что же – не вместе?
– Ну почему не вместе? Вместе, конечно же! Просто я обещал... Да и детей она всегда любила. Вот мы и решили побыть все вместе, пока их не заберёт новая жизнь.
– Так это же чудесно! – обрадовалась Стелла. И тут же перескочила на другое. – Ты очень счастлив, правда же? Ну, скажи, ты счастлив? Она у тебя такая красивая!!!..
Арно долго и внимательно смотрел нам в глаза, как бы желая, но никак не решаясь что-то сказать. Потом, наконец, решился...
– Я не могу принять у вас это счастье... Оно не моё... Это неправильно... Я пока его не достоин.
– Как это не можешь?!.. – буквально взвилась Стелла. – Как это не можешь – ещё как можешь!.. Только попробуй отказаться!!! Ты только посмотри, какая она красавица! А говоришь – не можешь...
Арно грустно улыбался, глядя на бушующую Стеллу. Потом ласково обнял её и тихо, тихо произнёс:
– Вы ведь несказанное счастье мне принесли, а я вам такую страшную боль... Простите меня милые, если когда-нибудь сможете. Простите...
Стелла ему светло и ласково улыбнулась, будто желая показать, что она прекрасно всё понимает, и, что прощает ему всё, и, что это была совсем не его вина. Арно только грустно кивнул и, показав на тихо ждущих детишек, спросил:
– Могу ли я взять их с собой «наверх», как ты думаешь?
– К сожалению – нет, – грустно ответила Стелла. – Они не могут пойти туда, они остаются здесь.
– Тогда мы тоже останемся... – прозвучал ласковый голос. – Мы останемся с ними.
Мы удивлённо обернулись – это была Мишель. «Вот всё и решилось» – довольно подумала я. И опять кто-то чем-то добровольно пожертвовал, и снова побеждало простое человеческое добро... Я смотрела на Стеллу – малышка улыбалась. Снова было всё хорошо.
– Ну что, погуляешь со мной ещё немножко? – с надеждой спросила Стелла.
Мне уже давно надо было домой, но я знала, что ни за что её сейчас не оставлю и утвердительно кивнула головой...

Настроения гулять у меня, честно говоря, слишком большого не было, так как после всего случившегося, состояние было, скажем так, очень и очень «удовлетворительное... Но оставлять Стеллу одну я тоже никак не могла, поэтому, чтобы обоим было хорошо хотя бы «посерединушке», мы решили далеко не ходить, а просто чуточку расслабить свои, почти уже закипающие, мозги, и дать отдохнуть измордованным болью сердцам, наслаждаясь тишиной и покоем ментального этажа...
Мы медленно плыли в ласковой серебристой дымке, полностью расслабив свою издёрганную нервную систему, и погружаясь в потрясающий, ни с чем не сравнимый здешний покой... Как вдруг Стелла восторженно крикнула:
– Вот это да! Ты посмотри только, что же это там за красота такая!..
Я огляделась вокруг и сразу же поняла, о чём она говорила...
Это и правда было необычайно красиво!.. Будто кто-то, играясь, сотворил настоящее небесно-голубое «хрустальное» царство!.. Мы удивлённо рассматривали невероятно огромные, ажурные ледяные цветы, припорошенные светло-голубыми снежинками; и переплёты сверкающих ледяных деревьев, вспыхивающих синими бликами при малейшем движении «хрустальной» листвы и высотой достигавших с наш трёхэтажный дом... А среди всей этой невероятной красоты, окружённый вспышками настоящего «северного сияния», гордо возвышался захватывающий дух величавый ледяной дворец, весь блиставший переливами невиданных серебристо голубых оттенков...
Что это было?! Кому так нравился этот холодный цвет?..
Пока почему-то никто нигде не показывался, и никто не высказывал большого желания нас встречать... Это было чуточку странно, так как обычно хозяева всех этих дивных миров были очень гостеприимны и доброжелательны, за исключением лишь тех, которые только что появились на «этаже» (то есть – только что умерли) и ещё не были готовы к общению с остальными, или просто предпочитали переживать что-то сугубо личное и тяжёлое в одиночку.
– Как ты думаешь, кто живёт в этом странном мире?.. – почему-то шёпотом спросила Стелла.
– Хочешь – посмотрим? – неожиданно для себя, предложила я.
Я не поняла, куда девалась вся моя усталость, и почему это я вдруг совершенно забыла данное себе минуту назад обещание не вмешиваться ни в какие, даже самые невероятные происшествия до завтрашнего дня, или хотя бы уж, пока хоть чуточку не отдохну. Но, конечно же, это снова срабатывало моё ненасытное любопытство, которое я так и не научилась пока ещё усмирять, даже и тогда, когда в этом появлялась настоящая необходимость...
Поэтому, стараясь, насколько позволяло моё измученное сердце, «отключиться» и не думать о нашем неудавшемся, грустном и тяжёлом дне, я тут же с готовностью окунулась в «новое и неизведанное», предвкушая какое-нибудь необычное и захватывающее приключение...
Мы плавно «притормозили» прямо у самого входа в потрясающий «ледяной» мир, как вдруг из-за сверкавшего искрами голубого дерева появился человек... Это была очень необычная девушка – высокая и стройная, и очень красивая, она казалась бы совсем ещё молоденькой, почти что если бы не глаза... Они сияли спокойной, светлой печалью, и были глубокими, как колодец с чистейшей родниковой водой... И в этих дивных глазах таилась такая мудрость, коей нам со Стеллой пока ещё долго не дано было постичь... Ничуть не удивившись нашему появлению, незнакомка тепло улыбнулась и тихо спросила:
– Что вам, малые?
– Мы просто рядом проходили и захотели на вашу красоту посмотреть. Простите, если потревожили... – чуть сконфузившись, пробормотала я.