В России. Однако наряду с общими здравыми взглядами на крепостное право Тургенев считает лучшим средством для уменьшения количества ассигнаций «продажу государственных имуществ вместе с крестьянами». Он предлагает при этом определить законом права и обязанности как этих крестьян, так и их новых помещиков и таким образом подать «прекрасный и благодетельный пример всем помещикам вообще». Что касается общих финансовых взглядов Тургенева, высказанных в «Теории налогов», то он советует стремиться к полной свободе торговли, энергично восстает против высоких таможенных пошлин, утверждает, что правительство должно стараться, насколько возможно, уменьшать тяжесть налогов на «простой народ», высказывается против освобождения от налогов дворянства и в подтверждение своей мысли ссылается на обложение земель этого сословия в Пруссии . Налог должен быть взимаем с чистого дохода, а не с рабочей платы. Подушные подати - «следы необразованности предшествовавших времён». Желательно освобождение первых потребностей от обложения налогами. Неисправные плательщики не должны быть подвергаемы телесным наказаниям, так как налоги следует брать «не с лица подданного, а с его имения»; следует избегать при этом и лишения свободы, как совершенно нецелесообразного средства. При введении перемен, касающихся благосостояния всего государства, следует, по мнению Тургенева, более сообразоваться с выгодами помещиков и земледельцев, чем купцов. Зажиточность народа, а не существование множества фабрик и мануфактур составляет главный признак народного благосостояния. Успешность взимания налогов, кроме народного богатства, зависит и от образа правления государства и «духа народного»: «готовность уплачивать налоги всего более видна в республиках, отвращение к налогам - в государствах деспотических». Тургенев оканчивает свою книгу следующими словами: «усовершенствование системы кредита пойдет наряду с усовершенствованием политического законодательства, в особенности с усовершенствованием представительства народа». Книга Тургенева имела успех, совершенно небывалый в России для таких серьёзных сочинений: она вышла в свет в ноябре г., а к концу года была почти вся распродана, в мае же следующего появилось уже второе её издание. После года она подверглась гонению: её разыскивали и отбирали все найденные экземпляры.

Записка о крепостном праве

Н.И. Тургенев. Портрет работы Е.И. Эстеррейха, 1823 г.

Проекты политической реформы

Дожив до осуществления самой заветной своей мечты, Т. не переставал работать, продолжая указывать на необходимость дальнейших преобразований. Так, в его книге «Взгляд на дела России» () следует отметить предложение о введении местного самоуправления. По его мнению, «уездный совет» должен был состоять по крайней мере из 25 человек от «землевладельческих сословий», то есть дворян, крестьян и др.; собрания этого совета должны быть временные, периодические, раза два в год, а для постоянной работы он избирает нескольких членов, например трёх. В подобный же губернский совет автор допускает и небольшое число представителей от купцов и мещан. Этим местным выборным учреждениям должны быть предоставлены раскладка земских повинностей, заведование путями сообщений, устройство школ и вообще забота о местных нуждах, связанных с благосостоянием народных масс. Указав на необходимость и других реформ, Т. предлагает поручить подготовку их комиссиям, составленным по примеру редакционных комиссий, выработавших проект крестьянской реформы, то есть из лиц и не состоящих на государственной службе. В книге «Чего желать для России» Т. честно признает, что жизнь во многих отношениях опередила его проекты. Так, относительно крестьянской реформы он говорит, что если бы ограничились малыми земельными наделами, то это не соответствовало бы желаниям крестьян. «Находя, что достаточное количество земли не только обеспечивает крестьянина в его быту, но даёт ему какое-то чувство - может быть, только призрак - самостоятельности, близкой к независимости, мы убеждаемся, что метод освобождения с большими наделами землей был лучшим и для крестьян, и для государства, несмотря на тяжести, кои он возложил на… класс земледельческий, несмотря на продолжительность времени, в которое крестьяне будут нести тяжкое бремя. По всему, что мы видим, можно заключить, что крестьяне прежде и более всего желали и желают иметь землю, сохранить за собою вообще те наделы, коими они пользовались; очевидно также, что для сего они готовы платить выкупной оброк», хотя бы он «был тяжел для них». Этого достаточно, чтобы «предпочесть метод освобождения с землей, принятый Положением 19 февраля , тому, который мы предлагали». Но вместе с тем автор скорбит, что «совершение святого дела освобождения не обошлось без крови, без жертв. Для водворения свободы прибегали иногда к тем же средствам, какие употреблялись для введения военных поселений; против недоумевающих, шумящих мужиков были иногда принимаемы такие меры, кои могут быть только извинительны против заявленных врагов и мятежников». Относительно закона о земстве Т. делает некоторые замечания, но всё-таки он находит, что наше земское самоуправление отличается настоящим, истинным характером этого рода учреждений. Что касается судоустройства и судопроизводства, то основные начала гласности, суда присяжных, полного преобразования следственного порядка в делах уголовных нашли, по мнению Т., «великолепное приложение и развитие в новом устройстве судов и судопроизводства», но он уже замечает отдельные печальные явления и в мире судебном, а также скорбит о возможности в России «подсудности частных лиц, не в осадном положении живущих, суду военному, осуждающему на расстреляние». Довершить дело реформ, по мнению Т., можно было только одним способом: созванием земского собора с предоставлением ему всех прав, обыкновенно принадлежащих законодательным собраниям, и, между прочим, права инициативы. Автор полагает, что долго, очень долго земский собор будет только совещательным собранием, но очень важно уже то, что созвание его обеспечит полную гласность. «Со всех концов России» соберутся «400 или 500 человек, избранных всем народом, всеми сословиями, в соразмерности значения их не только интеллектуального или нравственного», но и численного. Таким образом, относительно распространении избирательных прав новейший план Т. шире и демократичнее его предложений в книге «La Russie et les Russes». Но, с другой стороны, продолжая держаться мнения о необходимости одной палаты, Т. считает возможным, чтобы правительство предоставило себе назначение, по своему усмотрению, известного числа членов собора, например 1/4 или 1 / 5 части всех представителей; таким образом, поясняет он, консервативный элемент, которого другие государства ищут в высших законодательных собраниях, будет включён в состав самого земского собора. Учреждение земского собора, в котором должны найти место и депутаты от Польши 1871 - Дворяне Тургеневы в том числе замечательный русский писатель называли своим родоначальником татарина золотоордынца Тургенея. Турген, тюрген в тюрко монгольских языках означает быстрый, скорый и вспыльчивый. (Ф) (

Н. И. ТУРГЕНЕВ

НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ТУРГЕНЕВ

Первую биографию Н.

И. Тургенева написал его дальний родственник, известный русский писатель И. С. Тургенев. Он отмечал, что Николай Иванович родился не в 1787 и не в 1790 году, как было ошибочно показано в нескольких биографиях, а 11 (22) октября 1789 года. Его родители - Иван Петрович Тургенев и Екатерина Александровна, урожденная Качалова.

Раннее детство Н. И. Тургенев провел в Симбирске. Жил он главным образом в родовых селах Тургеневе и Ахматове. В декабре 1796 года Тургеневы переехали в Москву. Когда Николаю исполнилось девять лет, его поместили в университетский благородный пансион. В 1803 году он был переведен в старшее отделение пансиона и мог слушать лекции некоторых профессоров по назначению и выбору начальства или родителей. В четырнадцатилетнем возрасте он был записан на службу в архив коллегии иностранных дел. Н. И. Тургенев закончил пансион 22 декабря 1806 года с золотой медалью. С 1807 по 1808 год был вольным студентом в Московском университете. Летом 1808 года он уехал из Москвы в Петербург, откуда, недолго погостив у брата Александра, отправился за границу. Свое образование Тургенев продолжил в Гет- тингенском университете, где слушал лекции Шлецера, Гефера, Теде и других ученых по политэкономии, философии, юридическим и историческим наукам. Геттингенский университет являлся в то время наиболее передовым центром науки и притягивал своими идеями многих молодых людей со всей Европы.

1811 год Н.И. Тургенев посвящает не только учебе, но и знакомству с Европой. Много путешествует: он побывал в Лейпциге, Саксонской Швейцарии, Дрездене, Гейдельберге, Париже, Женеве, Цюрихе, Милане, Риме, Неаполе и других городах.

После завершения образования (1812) Н.И. Тургенев поступил в комиссию по составлению законов, а в следующем, 1813 году, назначен русским комиссаром Центрального административного департамента союзных правительств, во главе которого стоял прусский барон Штейн. В качестве комиссара этого департамента Тургенев сопровождал русские войска в походах 1814-1815 годов.

В конце 1816 года Н.И. Тургенев вернулся в Россию. По его словам, в конце 1819 года он был принят князем С.П. Трубецким в Союз Благоденствия, устав которого («Зеленая Книга») в качестве основной цели определял «общественное благо» .

С 1816 по 1824 год главными занятиями Н.И. Тургенева являлись служба и литературная деятельность. После возвращения из-за границы он был назначен исполняющим должность статс-секретаря Государственного совета, ас 1819 года еще и управлял 3 отделением канцелярии министерства финансов. В эти годы Н.И. Тургенев знакомится со многими будущими декабристами и поддерживает с некоторыми из них тесные дружеские отношения. В отечественной литературе сложилось устойчивое мнение, что он являлся одним из создателей и руководителей Северного общества и «Союза Благоденствия». Однако один из самых серьезных исследователей жизни и деятельности Н.И. Тургенева, Е.И. Тарасов, считал, что в деятельности Северного общества он принимал пассивное участие, присутствуя лишь на немногих его собраниях, и действительно вступил в «Союз благоденствия» в конце 1819 года.

В 1824 году Н.И. Тургенев выехал за границу на лечение. Известие о смерти Александра I и восстании 14 декабря 1825 года он получил в Париже. После этого переехал в Лондон и весь следующий год путешествовал по Англии. Здесь он узнал о своем привлечении к суду по делу о тайных обществах, о ходе следствия, о приговоре и его вступлении в силу. Следственной комиссией Н.И. Тургенев обвинялся в том, что: 1) принадлежал к тайному обществу; 2) участвовал в 1820 году в совещаниях коренной думы, где выдвигалось целью введение республики; 3) занимал место председателя в совещаниях в Москве в 1821 году, когда объявлено было мнимое уничтожение общества; 4) по возвращении в С.-Петербург намеревался опять составить общество, для чего избрал некоторых из старых членов и принял новых; 5) в 1823 году участвовал в восстановлении почти разрушившегося общества; 6) знал о решении Южного общества ввести республику и сам был настроен в республиканском духе; 7) по вызову, сделанному с высочайшего утверждения, к ответу из чужих краев не явился, но прислал объяснение, которое, однако, не принято в уважение, как потому, что оно основано на городских слухах, так и потому, что он обязан был лично принести свои оправдания и в случае надобности очными ставками опровергнуть сделанные на него показания.

По приговору Верховного уголовного суда Н.И. Тургенев был осужден к ссылке в каторжную работу навечно1.

Николай Иванович остался за границей. В своих письмах, адресованных брату, Сергею Ивановичу, он излагает взгляды на тайные общества и касается своего в них участия. В письме, отправленном из Лондо-на 20 июля 1826 года, он пишет: «...будучи в обществе, я имел только одну цель: освобождение крестьян, и... эту цель почитал и почитаю важнейшею для меня в жизни... Из подробных объяснений подсудимых всякий беспристрастный человек должен убедиться в незначительности бывших обществ»2.

Отвечая на доводы Следственной комиссии, Н.И. Тургенев пишет оправдательную записку. Касаясь мотивировки своего осуждения, он приводит целиком обвинительные пункты и опровергает их. В частности, он отмечал: «...я не принимал участия ни в образовании общества, ни в его восстановлении; я не привлекал новых членов; я не присутствовал, по словам донесения, на других совещаниях, кроме тех, которые имели своим предметом роспуск общества. Остается только установленным мое участие в сообществе, цель которого была определена уставом, рассмотренным следствием, не нашедшим в нем ничего, кроме банальностей» .

Оставаясь за границей, Н. И. Тургенев не перестает думать о братьях. Мысль о вечной разлуке с Родиной и с родными угнетает его. Он даже думает о возвращении в Россию и явке на суд. Со временем он вновь обращается к оправдательной записке и укоряет себя в малодушии, объяснение свое считает недостойным человека честного и гордого.

Волею судьбы Н. И. Тургенев стал эмигрантом и жил сначала в Англии, потом преимущественно в Париже. В 1833 году он женился, познакомившись со своей будущей супругой, Кларой, урожденной де Виарис, в Швейцарии.

В своих воспоминаниях Д.Н. Свербеев писал, что впервые встретился с Н.И. Тургеневым осенью 1833 года в Женеве. Он увидел в Николае Ивановиче серьезного человека, глубокого ученого, редко веселого, чаще пасмурного и задумчивого. Таким представился он в счастливую минуту своей жизни, писал Свербеев, за несколько дней до его женитьбы на дочери пьемонтского изгнанника, генерала Гастона Виариса.

Николай Иванович и его жена воспитали троих детей: дочь Фанни (13. 2. 1835-5. 2. 1890); сыновей Альберта (Александра, 21. 7. 1843-13. 1. 1892), художника и историка искусства, и Петра (21. 4. 1853-21. 3. 1912), скульптора, с 29 декабря 1907 года почетного члена Академии наук.

В 1856 году Н. И. Тургенев был восстановлен во всех своих прежних правах и в следующем же году прибыл в Россию. Тогда же он приступил к устройству своих крестьян на условиях, очень выгодных для них и очень неудобных для него.

Умер Н. И. Тургенев в 1871 году близ Парижа на своей вилле Vert Bois, похоронен на кладбище Pere Lachaise. Иван Сергеевич писал, что Николай Иванович скончался тихо, почти внезапно, без предварительной болезни. За два дня перед кончиной, несмотря на свои восемьдесят два года, он еще совершал прогулки верхом. Биография заканчивается словами: «Память его останется навсегда драгоценной для всех, кто знал его; но и Россия не забудет одного из лучших своих сынов» . * * *

"Опыт теории налогов" Н.И. Тургенева. Обзор критики.

В 1830 году в Санкт-Петербурге в типографии Н. Греча вышла не-большая книжка под названием: «Некоторые замечания на «Опыт тео-рии налогов», изданный г. Тургеневым. Сочинение Действительного Статского Советника Николая Демидова».

Удивительным выглядит тот факт, что ни в одной из книг и статей, посвященных творчеству Н. И. Тургенева, эта работа не упоминается. Более чем странным кажется и то, что ни словом не обмолвился об этой работе самый добросовестный и скрупулезный исследователь его твор-чества и биографии Е. И. Тарасов. Сам же Н. Демидов так определил цели и задачи своей работы: «Отдавая должную справедливость книге под заглавием: «Опыт теории налогов», мы отваживаемся однако же сказать, что по прилежном исследовании оказываются в ней как недостатки в самой теории налогов, так равно и некоторые правила и заключения, основанные на одних умозрениях, не согласующиеся с опытом времен прошедших и с настоящими происшествиями, а потому и приняли мы намерение издать некоторые замечания на сию книгу, заслужи-вающую особое уважение по той чистоте и плавности слога, которым отмечается сие произведение...».

Приступая к анализу «Опыта теории налогов», Н. Демидов обра-щает внимание на игнорирование исторических аспектов в развитии налоговых систем европейских государств, указывает на отсутствие сведений относительно налогов, существовавших в начале образования европейских государств и России, в том числе вопросам их происхождения, а также усовершенствования налоговых систем этих государств. Критик выражает хвое несогласие с определением налога, которое дает Н. И. Тургенев. Н. Демидов определяет, что «налог есть участок имущества и трудов частных людей, уделяемый им на удовлетворение нужд и польз общественных, и следовательно своих собственных». Он не согласен с утверждениями автора о том «что всякий налог есть зло, ибо лишаг ет платящего части его собственности», а также с применением к налогу слов И. Бентама, который говорил о всяком законе как о зле, ибо всякий закон нарушает свободу. Рассуждая на эту тему, Н. Демидов заключает, что «закон в общем смысле не есть зло, не искореняет зло и назидает добро».

Демидов ие согласен с тем, что налоги составляют единственный источник государственных доходов, и пишет: «... государственные доходы, кроме налогов, взимаются еще и с разных оброчных статей, с казенных доходов, фабрик, коммерческих заведений...» Он точно подмечает спорные моменты: «Пошлины за купчую или дарственную запись на землю не есть ли налог на самую землю, тем более, что почасту пошлины сии превышают и самый доход с таковой земли? Пошлины, взимаемые при межевании, и поземельные деньги, нерасчисленные по доходам с земель, не суть ли налоги с самой земли, ибо нередко часть таковых земель никакого не приносят дохода».

Н. Демидов предлагает и иной вариант классификации налогов. Он выделяет налоги:

с доходов от земли,

с капиталов,

с доходов от капитала,

с лиц или работы,

с доходов лиц или работы,

со всех трех источников дохода без различия.

Демидов подвергает критике позицию Н.И. Тургенева по вопросу о таможенных и пограничных пошлинах, отмечая, что «Сочинитель вооружается противу запретительной и распорядительной системы»; пра-вила сбора таможенных пошлин называет произвольными и считает, что умозаключения автора построены на сомнительном принципе: «...в 1-м правиле Сочинитель выставляет, что «пошлину с иностранных товаров следует тогда только взимать, когда на таковой же товар собственного изделия наложен налог внутри государства, дабы тем не дать преимущества в совместничестве иностранному изданию пред своими». Он критикует и другие правила Н. Тургенева: репрессалии, правило, по которому никогда нельзя запрещать ввоза и вывоза товаров, обязанность поощрять иностранную промышленность, допуск прибавки пошлины на иностранные товары, «когда случайное и мгновенное изобилие ввозимого товара может сделать подрыв внутренним произведением».

Заканчивая анализ третьей главы «Опыта теории налогов», Демидов пишет, что не одобряет ее, и в особенности «подразделения разных отраслей налогов и их источников».

В противовес Н. И. Тургеневу он считает основным источником пополнения казны от налогов налоги на предметы роскоши, а не на необходимые для жизни предметы (например, на хлеб, на соль и т. д.). Ины-

114 ми же важными источниками государственных доходов, по мнению кри-тика, являются казенные имущества, к коим он относит: земли, воды, рудники, заводы, фабрики и другие заведения.

Рассматривая главу, посвященную сбору налогов, критик подчеркивает, почему, по его мнению, трудно отдавать предпочтение форме сбора с помощью откупщиков, а не взиманию налогов самим правительством. Н. И. Тургенев объяснял пользу сбора налогов правительством притеснениями налогоплательщиков со стороны откупщиков.

Всю шестую главу книги «Опыт теории налогов» Демидов определяет «как последствие той ложной и несчастной мысли, что налог, по-добно как и закон, есть зло».

До выхода в свет книги Н. Демидова в прессе неоднократно появлялись критические заметки на «Опыт теории налогов», например, в популярном в то время «Духе Журналов» за 1820 год, № 4, 5 и 6. Анонимный автор эмоционально по форме подверг критике работу Н. И. Тургенева. Его раздражало преклонение перед английской конституцией, агитация за парламентский способ установления податей и налогов. Он обвинил Н. И. Тургенева в компиляции. Во второй и третьей статьях критик Н. И. Тургенева в корне отрицает возможность парламентариев выражать интересы населения, в частности, в вопросах установления щадящих налогов. Н. И. Тургенев упрекал критика за неосведомленность в исследуемых им проблемах.

Книга Н. И. Тургенева «Опыт теории налогов» не осталась незамеченной и в более позднее время. Расцвет российской финансово- правовой науки приходится на вторую половину XIX века. Ученые, жившие и творившие в тот период, по-разному оценили «Опыт теории налогов». Так, И. И. Янжул о достоинствах книги Н. И. Тургенева отзывался очень лестно: «Если бы это сочинение было в свое время издано на языке более распространенном в Западной Европе, оно заняло бы видное: место между лучшими в начале XIX в. трудами по теории налогов и осталось бы на них не без влияния. Автор основательно изучил экономическую литературу Германии, Англии и Франции и, в отличие от большинства, по своим воззрениям в некоторых отношениях является даже ори гинальным. Книга его подробно трактует все вопросы о налогах, начи-ная от их происхождения и источника до описания различных видов и общего действия, причем бумажные деньги рассматриваются как особый вид налогов.

С обширными сведениями автор соединяет тонкий аналитический ум и дар прекрасного изложения. Его критические замечания на некоторые воззрения Юма, Канара сохраняют свою цену до сих пор. По условиям того времени и состоянию самой финансовой науки на Западе, со-чинение Тургенева долго оставалось у нас своего рода оазисом в пустыне» .

Другой известный специалист в области финансового права, профессор В.А. Лебедев считал «Опыт теории налогов» замечательным явлением, одновременно подчеркивая, что сочинение это, «составленное из иностранных источников, не содержит в себе почти никаких указаний относительно России» .

Восторженно отзывался о Н. И. Тургеневе и его книге «Опыт теории налогов» В. В. Святловский. Он называл автора новатором в области финансов и первым человеком, давшим превосходное учение о налогах. В. В. Святловский особое внимание обращает на вывод о невозможности отождествления права требовать подати с правом налагать их, а также на призывы к облегчению налогового бремени крестьянства и переложению его на привилегированные сословия. Его также привлекает предложение о реформировании способа взимания податей, по которому вместо обложения налогом заработной платы предлагалось взимать его только с чистого дохода.

Серьезный и детальный анализ работы Н. И. Тургенева был осуществлен профессором Е. И. Тарасовым в выпущенной им в 1923 году книге «Декабрист Николай Иванович Тургенев в Александровскую эпоху. Очерк по истории либерального движения». Е.И. Тарасов подчеркивал особую ценность третьей главы «Опыта...» - самой обширной, дающей классификацию источников и способов налогообложения. По мнению Тарасова, автор довольно удачно для своего времени определил налоги, но не понял мысли Адама Смита, говорившего, что «государство для полезных предприятий должно не сообразовываться с доходами и не стесняться расходами, раз надо ввести какое-либо полезное усовершен- ствование»1. Он также отмечает, что вторая глава - «Главные правила взимания налогов» - есть повторение и разъяснение того, что имеется у Ад. Смита в его книге «Исследования о природе и причинах богатства народов».

Скрупулезно исследуя «Опыт теории налогов», Е. И. Тарасов ут-верждает, что «свою книгу Тургенев писал, широко пользуясь и во всем руководствуясь неизданными лекциями о финансах проф. Сарториуса, отчасти пятою книгою сочинения Ад. Смита»2. В доказательство своей догадки он приводит несколько доводов и примеров. В частности, он пишет, что Н. И. Тургенев использовал при работе над своей книгой 155 сочинений разных ученых, которые вдохновляли его на написание книги, а конспектом и руководящей нитью служили записи лекций Сарториуса о финансах. Е. И. Тарасов отмечает, что поля страниц этих лекций испещрены разными характерными значками, указывающими, что Н. И. Тургенев подолгу работал над каждою страницею и над каждою фразою конспектов, брал из них указания, справки и выдержки. Тщательное сопоставление лекций Сарториуса с трудом Н. И. Тургенева позволило Тарасову прийти к выводу о том, что автор, работая над своей книгой, постоянно руководствовался этими лекциями. Это не удивило Е. И. Тарасова, поскольку у Н. И. Тургенева, по его мнению, интерес к политической экономии и финансам появился только в Геттингене и под влиянием Сарториуса. В то же время он отмечает, что при написании двух первых глав («Происхождение налогов» и «Главные правила взимания налогов») Н. И. Тургенев не мог использовать лекции Сарториуса, так как в них ничего нет о происхождении налогов.

Е.И. Тарасов объясняет приводимые им доказательства не с целью утверждения, что Н.И. Тургенев просто списал или перевел лекции своего учителя, а для того, чтобы показать сколь велика была его зависимость от Сарториуса и о роли лекций, облегчивших ему не только тщательное изучение налогов, но и написание самой книги. Как полагает профессор Тарасов, русские ученые позднейшего времени (Лебедев, Ян- жул, Ходский, Исаев, Святловский и др.) не изумлялись бы такому чуду, как «Опыт теории налогов», если бы потрудились изучить источники написания книги Тургенева.

Книга Тургенева имела шумный успех, в 1819 году автор выпустил второе ее издание. Многие известные люди России отнеслись к этой работе весьма доброжелательно. Среди них были граф Н.П. Румянцев, Н.С. Мордвинов, граф С.О. Потоцкий. Н.И. Тургенев стал популярным и в среде либеральной молодежи.

Е.И. Тарасов считает, что среди современников не нашлось компетентного критика, который смог бы всесторонне изучить и объяснить значение «Опыта...». Он же указывает (это сделал и В.В Святловский), на небольшую рецензию, напечатанную в «Сыне Отечества» в 1818 году (№ 50, 51). Ее автор А.П. Куницын, по словам Е.И. Тарасова, дает пересказ содержания книги без критического анализа. Кроме этого отзыва он упоминает еще короткий отзыв Ф.Н. Глинки «Несколько мыслей о пользе политических наук» (1819), не имевший научного значения.

Что касается иностранных откликов на «Опыт теории налогов», то до нас дошла одна короткая заметка-рецензия, напечатанная в венском «Gonversations-Welt» (1820).

В более поздних работах, посвященных научному наследию Н.И. Тургенева, зримо ощущались идеологические оттенки. Однако данное обстоятельство не служило препятствием к появлению глубоких аналитических исследований, в т. ч. посвященных «Опыту теории налогов».

В предисловии к переизданному в 1937 году труду Н.И. Тургенева рассматриваются наиболее интересные сюжеты. И.Г. Блюмин, автор вступительной статьи, считает, что книга привлекла к себе значительное внимание благодаря своему общественно-политическому значению. По его мнению, Н.И. Тургенев в своем «Опыте теории налогов» выступает не только против крепостного права, но и против всяких форм внешнеэкономического принуждения, в том числе против принудительных работ в пользу правительства, против всевозможных личных повинностей. Одной из важнейших идей тургеневского «Опыта...», отмечает И.Г. Блюмин, является вывод о том, что эффективность налоговой системы непосредственно зависит от политического состояния страны, от степени реализации буржуазных политических свобод. Он приходит к выводу, что Н.И. Тургенев в своей работе находится под исключительным влиянием Адама Смита, что выразилось в полном поддержании фритредерских идей последнего.

Н.И. Тургенев, по словам И.Г. Блюмина, заимствовал у А.Смита наивную веру в капитализм как в безоблачное царство счастья и довольства, и эту веру в совершенство капиталистического строя, в догмат о всеспасающей благодетельной роли свободной конкуренции он сохранил до конца своей жизни.

Завершая статью, И.Г. Блюмин отмечает, что «Опыт теории налогов» был написан Н.И. Тургеневым в лучшую пору его творческой деятельности, эта книга дает богатый материал для характеристики взглядов той эпохи, и, наконец, сыграла прогрессивную роль для России.

В конце 60-х годов в одном из фундаментальных исследований по истории русской экономической мысли ученые вновь возвращаются к теоретическим обоснованиям Н.И. Тургеневым налоговой и денежной систем. По их мнению, рассматривая налоговую политику царского правительства, Н.И. Тургенев имел возможность обсуждать и вопросы земледелия, промышленности, положение различных классов общества; защищал принцип взимания налога только с чистого дохода, не затрагивая самого капитала. Они также обращают внимание на другие позиции, содержащиеся в «Опыте теории налогов»:

решительное выступление против физиократов, против их проекта установить единый налог с земли;

одобрение существования косвенных налогов;

поддержание государственного кредита и др.

Особо выделяется определение методологических основ теории финансов как науки, основанной на «наблюдениях, замечаниях, сделанных на опыте в течение нескольких лет». Авторы явно не одобряют отречение Н. И. Тургенева от политических и экономических целей декабризма и переход на позиции либерализма, вместе с тем признают, что его творческое наследие занимает значительное место в прогрессивном развитии русской экономической науки в России.

Закончив работу над «Опытом...», Н.И. Тургенев посвящает себя исследованиям по уголовному праву и уголовному судопроизводству. В его архиве был найден черновой набросок, носящий заглавие: «Теория политики», часть вторая «Управление государства». На первой странице помещено предполагаемое содержание этой части. Намечались четыре главы: в первой речь должна была пойти о разделении управления (право, полиция, финансы), во второй - о законах, в третьей - о полиции, а в четвертой - о финансах. Судя по дневнику, данную работу он начал писать 2 апреля 1820 года. В опубликованных дневниках (Т. 3. 1921) упоминаются и другие сочинения Н. И. Тургенева: «Нечто о барщине» - работа, написанная в 1818 году и сохранившаяся в черновом варианте, а также «Записка 1819 года. Нечто о крепостном состоянии в России».