Ливонская война (1558—1583 гг.). Балтийские войны

Причина войны:

1. стремление к завоеванию Прибалтики;

2. расширение выхода в Балтийское море и торговли с Европой;

3. недружественная политика Ливонского ордена.

Повод к войне: отказ Ордена платить дань за город Юрьев (Дерпт).

Ход войны:

1 -ый этап - победы русской армии, взяты Нарва, Юрьев, Мариенбург и Феплин. Магистр Ордена Фюрстенберг, попал в плен, распад Ливонского ордена (1558-1561 гг.).

2-ой этап - в войну вступают Польско-Литовское государство, Швеция (все против захвата русскими Прибалтики). В 1563 г. русские войска овладели Полоцком, но уже в следующем году потерпели два поражения - на реке Уле и под Оршей. Война принимает затяжной характер. В 1569 г. Польша и Литва, заключив Люблинскую унию, объединились в единое государство - Речь Посполитую (1561-1577 гг.).

3-ий этап - новый польский король Стефан Баторий отвоевыва­ет Полоцк (1579 г.) и вторгается в пределы Русского государства. Од­новременно в новгородскую землю вторглись шведы. В 1581-82 гг. Баторий осаждает Псков (отбит 31 приступ), шведы в это время зах­ватили Нарву, Ивангород, Копорье.

Истощенная войной и опричниной страна вынуждена была пой­ти на заключение перемирия:

В 1582 г. - Ям-Заполъское перемирие с Речью Посполитой: от­каз Русского государства от Ливонии за возврат утраченных пригра­ничных русских крепостей;

В 1583 г. - Плюсское перемирие со Швецией: отказ от Эстлян-дии, уступка шведам Нарвы, Копорья, Ивангорода и Корелы;

Причины поражения:

Неверная оценка расстановки сил в Прибалтике;

Ослабление государства в результате внутренней -политики Ивана IV.

В 1595 г., после войны со Швецией, по Тявизинскому договору Русское государство вернуло себе Копорье, Ивангород и Корелу.

Замысел Сеульской операции.
Замысел Сеульской наступательной операции заключался в том, чтобы, нанося главный удар силами четырех дивизий и танковой бригадой, прорвать оборону южнокорейцев и выйти к Сеулу. Одновременно наносился вспомогательный удар силами двух дивизий и мотополком в обход Сеула, на Сувон, с целью окружения всей Сеульской группировки противника и...

Миссия Константина Философа в Хазарии и первое обращение Руси
После отступления русского флота от Константинополя византийским властям пришлось принять меры, которые бы предотвратили любое нападение в будущем. Одним из методов византийской дипломатии в отношениях с "северными варварами" было способствование их обращению в христианство. Мы видели, что в шестом веке "гуннский" кн...

Перепись 1627-1628 гг. и появление крепостной крестьянской записи
Смута сдвинула с насиженных мест массы старожилого тяглого люда, городского и сельского, и расстроила старые земские миры, круговою порукой обеспечивавшие казне податную исправность. Одной из первых забот правительства новой династии (Романовых) было восстановить эти миры. На земском соборе 1619 г. было постановлено переписать и разобр...

26 января 1564 года в ходе Ливонской войны произошла Битва при Чашниках.

В ходе Ливонской войны Иван Грозный запланировал поход в литовские земли. Для этого он усилил корпус Шуйского, которого назначил главным воеводой, прислав ему в помощь несколько отрядов из разных городов. С этим войском, включавшим в себя около 20 000 человек, Шуйский выступил из Полоцка, чтоб соединиться под Оршей с князьями Серебряными-Оболенскими, которые вели к нему другое войско и невооружённых новобранцев из Смоленска. Шуйский вёз с собой тяжёлый обоз с орудиями а также вооружением для новобранцев князя Серебряного. 26 января 1564 года на пути к Орше, близ местечка Чашники, Николай Радзивил во главе литовского отряда напал на русские войска. Битва закончилась полным разгромом русской рати. Шуйский погиб, обоз был потерян, князь Василий Серебряный был вынужден повернуть назад, к Смоленску. Тело Шуйского было перевезено в Вильно и похоронено там со всеми почестями.

Так же в этот день:

1525 г. Появилась первая печатная карта Руси — карта Московских земель.

1590 г. Во время русско-шведской войны 1590— 1593 гг. русские войска под командованием воеводы князя А. Трубецкого взяли шведскую крепость Ям (ныне г. Кингисепп Ленинградской обл.).

1762 г. Император Петр III подписал Манифест «О даровании вольности и свободы российскому дворянству», освободивший дворян от обязательной службы.

1890 г. Родился В. Г. Хлопин, академик (1939 г.), Герой Социалистического Труда (1945 г.), лауреат Государственных премий (1943 г., 1946 г., 1949 г.), радиохимик. Окончил Геттингенский (1911 г.) и Петербургский (1912 г.) университеты. С 1915 г. работал в Радиологической лаборатории АН, с 1922 г.— в Радиевом институте (1939-1950 гг. его директор). С 1934 г. профессор Ленинградского университета. С 1940 г. руководитель Урановой комиссии АН СССР. В 1918—1921 гг. вместе с И. Я. Башиловым руководил созданием первого в стране радиевого завода, на котором в 1921 г. получены первые препараты радия из отечественных урановых руд. В 1947 г. разработал метод определения абсолютного возраста пород на основе радиоактивных данных. В 1945 г. стал научным руководителем первого в стране радиохимического завода в Челябинске-40. Умер 10.07.1950 г.

1893 г. Родился Н. М. Быстрых, участник Гражданской войны, кавалер трех орденов Красного Знамени. Начальник ГУ погранохраны и начальник Главной инспекции ОГПУ по милиции. Расстрелян в 1939 г.

1897 г. Родился Я. И. Алкснис (Астров) (хут. Пакули, Латвия), командарм 2 ранга. После окончания школы прапорщиков в 1917г. участвовал в Первой мировой войне. Во время Гражданской войны находился на командных должностях. С 1931 г. начальник ВВС РККА. Проделал большую работу по совершенствованию организационной структуры ВВС, оснащению их новой боевой техникой. Один из инициаторов развертывания деятельности ОСОАВИАХИМа по подготовке летчиков и парашютистов. Репрессирован, погиб 29.07.1938г.

1905 г. Родился А. А. Первенцев, писатель, участник Великой Отечественной войны, лауреат Государственных премий (1949 г. дважды), автор романов «Кочубей», «Огненная земля», «Матросы», «Честь смолоду», «Секретный фронт», сценариев фильмов «Южный узел», «Герои Шипки». Умер в 1981 г.

1924 г. Постановлением 2-го съезда Советов Петроград переименован в Ленинград.

1945 г. С 15 по 26 января 5-я гвардейская танковая армия (генерал-полковник В. Т. Вольский) с приданными ей соединениями и частями с боями прошла Восточную Пруссию с юга на север и отрезала ее от основных сил Германии. В окружении оказалось около 40 немецких дивизий в Восточной Пруссии и 30 в Прибалтике на Курляндском полуострове.

1945 г. завершилась Млавско-Эльбингская операция 1945, наступательная операция войск 2-го Белорусского фронта, проведённая 14-26 января с целью разгромить млавскую группировку противника и отсечь группу армий «Центр», оборонявшуюся в Восточной Пруссии, от остальных сил немецко-фашистской армии; часть стратегической Восточно-Прусской операции 1945.

1965 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР установлены почетные звания «Заслуженный военный летчик СССР» и «Заслуженный военный штурман СССР».

Итог

Литовская победа

Противники Командующие Силы сторон

6000	неизвестно

Потери

22 убито и 700 ранено

Русские источники: 150-700 Литовские источники: до 9000

Ливонская война

Битва при Чашниках (Битва на Уле) - эпизод Ливонской войны . Перехват литовскими войсками одного из двух русских корпусов до их соединения и срыв продвижения русских войск вглубь Великого княжества Литовского после взятия Полоцка .

Начало кампании 1564 года

Ход битвы. Версии

В различной литературе ход битвы излагается по-разному:

• Карамзин считал, что Пётр Шуйский пренебрёг мерами предосторожности и не выслал вперёд наблюдения. Войско двигалось в походном порядке, всё оружие и доспехи были на санях, «никто не думал о неприятеле». Будучи застигнутыми врасплох, войско не успело ни вооружиться, ни построиться в боевые порядки. Не имея возможности сопротивляться, войско было разбито и бежало.

Битва закончилась полным разгромом российского войска. Шуйский погиб, обоз был потерян, князь Василий Серебряный был вынужден повернуть назад, к Смоленску . По одной из версий Шуйский был убит местным крестьянином. Его тело было перевезено в Вильну и похоронено там со всеми почестями . В "Синодике по убиенных во брани" (вт. п. XVII в.) записано: "На реце на Уле в селе в-Ыванцове храбрьствовавшему и по благочестии поборавшему благоверному князю Петру Ивановичю Шуйскому, нарицаемому Гурию, скончавшемуся за православную веру от литвы, веч(ная) память" .

Кампания 1564 года была сорвана.

См. также

Напишите отзыв о статье "Битва при Чашниках (1564)"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Битва при Чашниках (1564)

– C"est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей, есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.

12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.

ПРИЛОЖЕНИЯ

ИЗВЕСТИЯ О РОССИИ, ИЗВЛЕЧЕННЫЕ ИЗ ПИСЕМ КАРДИНАЛА КОММЕНДОНЕ К КАРДИНАЛУ БОРРОМЕО

(См. в "Historica Russiae monumenta" t. 1, p. 199-204. )

Перехвачена грамота нашего Государя к Московскому Князю, с какими-то цифрами; это событие, перетолкованное б дурную сторону некоторыми еретиками, произвело великую перемену в расположении Короля. Тот, кто вез грамоту, был посажен b тюрьму, теперь же свободен и сказал мне, что вся депеша в руках Короля, по не хотел ничего более говорить об этом деле. Я думаю, что цифры ничто иное, как простая, азбука; однако, вам следует рассудить, нужно ли мне знать об этом, В случае если Король, или кто другой, станет со мною говорить, и проч.

Я сей час слышал, что дворянин, посланный от Короля в Московию, чтобы взять проезжую грамоту для Польских послов, поспешно возвратился и приехал сегодня вечером. Он привез известие, что Московский Государь принял и выслушал Королевских послов, но в тоже время отправил свое войско к границам Литовским и прервал переговоры о перемирии. Поэтому послы поспешно возвращаются; но говорят, что и войско приближается с равною быстротою. Никто не ожидал такой новости, и кажется, что она здесь чрезвычайно смутила всех, и проч.

Литовские послы достигли границы Королевских владений. Они привезли известие, что перемирие прекращено и что войска Московского Государя приближаются, разделенные на 3 отряда. Первый, состоящий из 8 тысяч конницы, под предводительством Казанского Татарина, человека мужественного и находящегося в подданстве Московского Государя, идет к Полоцку. Второй состоит из такого же числа конницы под предводительством воеводы Шеина: он идет к Орше с намерением взять Kиев, главный город Короля на Днепре, населенный христианами Греческого вероисповедания, преданными Московскому Государю по причинам религиозным. С третьим отрядом отправится сам Государь; но сколько именно будет при нем войска, еще неизвестно, потому что при отъезде Литовских послов люди этого отряда еще не были собраны. Кроме того, прежде отправленный к Полоцку воевода Шуйский с 14 тысячами Москвитян, а в Великие Луки (Lungi-prati) (в 15 милях от Полоцка) велено привезти съестных припасов на шесть месяцев; сверх того каждый Русский должен от себя доставить определенное количество припасов. Войско Короля еще не было собрано и терпело недостаток в припасах.

Вчера рано поутру Король получил письмо с уведомлением, что 26-го января воевода Троцкий, гетман Литовский, с частью своего войска, побил множество Москвитян и захватил 3 тысячи повозок с оружием и снарядами. Король принимал тогда лекарство и, не веря этому известию, был весь вчерашний день в великом волнении. Ныне прибыли новые письма от гетмана, в коих он извещает, что когда вступил, с 6-ю тысячами Литовцев в страну, занятую в прошедшем году Московским, Государем, по сю сторону Двины, Шуйский, воевода Московский, бывший в Полоцке, выступил против него с 8 т. русских, и при реке Уле, в 11 милях по сю сторону Полоцка и около 26 от Вильны, произошла битва, в которой русские разбиты, три главных боярина взяты в плен, около 9 т. воинов убито, Московский воевода бежал к Полоцку, и его преследовали на пять миль. Пишут, что из Литовцев убиты только 22 человека и около 700 ранено. Об этой битве я получил очень обстоятельную письменную реляцию, которую при сем к вам препровождаю.

Реляция, упомянутая в предыдущем письме.

23-го. Уже Петр Шуйский, главный воевода Московского войска, с отборными отрядами всадников вызванных из самых крепких городов Mocковии: Торопца, Пскова, Новгорода и Луцка, и называемых обыкновенно кованою ратью, отправился в Полоцк, перешел через Двину, и 26-го того же месяца вывел войско на поля близ реки Улы и гopoдa того же имени. Он намеревался соединиться между Оршей и Дубровной с остальной частью Mocковского войска, приближавшейся из Смоленской области, укрепить там лагерь и соединенными силами опустошать Литву. Узнав об этом, знаменитый господин Николай Радивил, староста Берженский и Дубинский, воевода Троцкий, гетман Великого Княжества Литовского, употребил всевозможную поспешность. Взяв с собою немногих, по отборных всадников, находившихся в его распоряжении, он выступил против врага, и в один день (26-го того же месяца) отошел от Лукомля на 7 миль, с великою быстротою, так что пехота не могла следовать за конницей. Узнавши от лазутчиков о его прибытии, москвитяне приготовили своих к битве на местах открытых; наши же редкими и смешанными рядами стали выводить своих воинов, в виду врагов, из узких тропинок, обросших кустарниками. Заметив это, русские, воспылав варварской гордостью и презрев малочисленность наших, отступили назад и дали им место и время построиться около знамен и приготовиться к битве. После этого с обеих сторон сошлись с сильным ожесточением и начали сражение. Говорят, что прежде всех вступили в битву Бурграв Полоцкий, муж храбрый, показавший свою доблесть во многих битвах, и Бако, не уступавший первому в мужестве. За ними последовали Юрий Зеновичь, староста Чечерский и воевода Сломирский (Соломерецкий), также мужи славные делами, веденными внутри и вне государства, и знаменитые своим происхождением: они несколько времени удерживали всю силу врагов. Вскоре новые воины (так как Раднвил посылал свежие отряды всадников туда, где видел слабость своих) мужеством своим так быстро сбили неприятелей с места, что отняли у них возможность стрелять. Говорят, что весь бой продолжался не более двух часов, быв сначала сомнительным для обеих сторон, так что те и другие отступали попеременно. Наконец, Бог, вождь правой войны, помог нашим. Под ночь войско врагов стало уклоняться. Воевода Шуйский, будучи ранен, поспешил спастись бегством, а за ним последовало все войско. В это время месяц сиял полным блеском, и при его свете наши до глубокой ночи преследовали бежавших. Много врагов убито, не менее взято в плен, между которыми паши считают важнейшим Захария Плещеева, весьма любимого Князем Московским и после Шуйского первого по достоинству и силе; кроме того взять в плен какой то Палецкий, также Войнаровский и некоторые знатные и сильные царедворцы Московского Государя, не считая многих других неизвестных. Между телами убитых найдены колчан и меч Шереметева, мужа, знаменитого в России: еще неизвестно, что сделалось с ним самим. Захвачен лагерь, полный варварской роскоши. Пишут, что в нем было более 5 тысяч повозок. Кроме оружия, кольчуг и кирас, здесь были меха, одеяния, покрывала, съестные припасы и серебряная посуда. В каждой повозке было, по крайней мере, по десять кольчуг. Может быть, что Шуйский хотел раздать это оружие и меха приближавшемуся из Смоленска безоружному войску, которое шло, под предводительством князя Серебряного, из отдаленнейших внутренних областей Московии и не имело обоза, потому что Московский Государь, перемирием прекратив войну на этот год, надеялся провести, его спокойно и, оставив одних пограничных, не образовал войска из жителей отдаленнейших областей. Так как, однако, случилось не по его предположению, то на помощь пограничным он приказал отовсюду собирать и поспешно посылать толпы безоружные, не имевшие обоза и съестных припасов: вероятно, что им-то Шуйский намеревался, по приказанию Московского Государя, раздать оружие, одежды и все необходимое для военного дела. По этому в нашем войске такая дешевизна и изобилие во всем, что воины принуждены были даром оставить хлеб деревенским жителям, а кольчуги продаются по одному венгерскому золотому. Сюда кто то писал, что он купил у одного солдата два отличные собольи меха, покрытые золотою парчой, за 20 коп грошей, что составляет менее 30-ти венгерских золотых. Чтобы, впрочем, кто ни будь не удивился, что такие богатые одеяния найдены в лагере врагов, надобно знать, что у этого народа обыкновение перед вступлением в битву надевать сверх оружия драгоценные разноцветные одеяния, так что русское войско имеет вид прекрасного, цветущего луга. Говорят, что в этом сражении убито до 10 тысяч воинов, множество взято в плен, и не менее потоплено в ближней реке, а потом в другой реке, Кривице, находящейся в пяти милях от места битвы, потому что до этой реки наши продолжали победу, преследуя врагов. Всего удивительнее, что из наших убито только 20 человек, а ранено около 700: бегство воеводы, слывшего весьма храбрым, поразило врагов таким страхом, что, не смея оглядываться, они бежали как стадо скота. По ошибке, в темноте ночи убиты некоторые москвитяне, бывшие на нашей стороне и перешедшие к нам в прошедшем году под предводительством князя Пропойского (?): их убили, потому что на них была русская одежда. Говорят, что их было 50 конных. Если бы несчастные предвидели это, то скорее решились бы одеться даже в брауншвейгское одеяние, которого русские не могут терпеть, чем умереть от рук своих, принявших их по одежде за врагов. В этой битве как другие, так в особенности сам гетман Николай Радивил показал мужество и опытность в военном деле. Здесь он дал первый урок сыну своему, Христофору, юноше 16 лет, имевшему вид почти дитяти. Не меньшая хвала приписывается храбрости и искусству Георгия Гадковского, каштеляна, бывшего вождем наемных войск; также его племяннику, Ходкевичу, юноше бодрому и одаренному не только великим умом, но и воинскою способностью. Главный военачальник пишет, что он хочет вести победоносное войско для поражения упомянутой беспорядочной толпы Москвитян, но ожидает прибытия Польских полков, которые уже готовы и спешат к нему кратчайшими дорогами. Господь Бог да подкрепит своей божественной помощью этих воинов, сражающихся за отечество, так несправедливо разоренное; да уничтожить Он и омоет пятно, еще остающееся на пашем имени за потерю Полоцка прошедшей зимой, и да возвратит Он нам победителей безвредно, по счастливом окончании всех дел!

Русское войско, шедшее к Орше, узнав о поражении полоцкого войска, пожгло свои жилища и отступило к Смоленску, на ту сторону Днепра. Должно быть, что польское войско еще не соединилось с литовцами: думают, что они вместе пойдут к Полоцку.

Грамота к Московскому Государю (от папы) и цифры в самом деле в руках короля: мне это сказал тот же Жиральди. Король доселе еще ни слова не говорил мне об этом, но снова говорил с архиепископом, который рассказал мне все, и я исполнил долг, показав ему истинные мысли нашего государя: я знаю, что он все доносит королю. Что же до меня, я не вижу ничего дурного, если король знает то, о чем когда-нибудь Апостольский Престол мог бы вступить в переговоры с Московским Государем, и может быть, что этого дела не надобно оставлять.

На прошедшей неделе из Литвы был слух, что русские разбили на границе два Польских отряда и взяли в плен до 400 человек. Теперь есть известие, что около 4000 Москвитян осадили сына русского воеводы, и сомневаются, чтобы помощь поспела во время. В Вильне подданные Короля, которые греческой веры, похоронили тело Шуйского, воеводы московского, убитого во время победы, одержанной литовцами несколько месяцев тому назад: на похоронах было такое стечение народа и такое торжество, что при дворе этим недовольны.

Из Литвы есть известие, что русские несколько дней осаждали Королевскую крепость Озерище, много мешавшую им проходить в Полоцк, город первостепенный, занятый москвитянами; польские солдаты, не будучи в силах удерживать ее долее, сдали крепость, вышли в поле и там истреблены.

ИзМосковии слышно, что посланник великого магистра Пруссии убедил Московского Государя освободить бывшего ливонского магистра Фирстенберга, с некоторыми условиями, коих полагают пять:

1. Чтобы, по возвращении в государство, Фирстенберг возобновил все церкви греческого вероисповедания и возвратил им все доходы.

2. Чтобы все главные крепости остались в руках русских.

3. Чтобы в своем совете он всегда имел шесть Москвитян, без которых бы не мог решать никакого дала.

4. Чтобы всякий раз, как ему понадобится войско, он обращался к Московскому Государю, а не к кому другому, разве с позволения Государя.

5. Чтобы по смерти Фирстенберга Московский Государь имел полное и неограниченное право назначать ему преемника.

Цифрами. Король сам стал говорить о посольстве прусского магистра к Московскому Государю: он сожалеет, что Император дал ему грамоту и средства для проезда морем из Любека в Московию. Он говорить, что у него никогда не было мысли отнимать эту провинцию у Императора и Империи, а только, по прошению самих ливонцев, взять ее под свое покровительство, для того, чтобы она не досталась Московскому Государю. И здесь, наконец, он обнаружил свои мысли, сказавши, что не хочет скрывать от меня то, что он слышал с великим неудовольствием, т.е., что наш Государь тоже писал к Московскому Князю, но что он едва мог верить этому, видя благоволение Его Святейшества к себе и исполняемые мною обязанности, и зная также, что Его Святейшеству очень хорошо известны религия и жизнь ливонских рыцарей, их отступничество и осквернение храмов, которых покровителями, грамотою Апостольского престола, назначены он и датский король.

Я же, поблагодарив Его Величество, за эту откровенность, пространно говорил ему о добром расположении нашего Государя и о данных мне поручениях, из которых Его Величество видит, что ищется только его благо и польза его королевства. Я сказал, что он всегда увидит справедливость моих слов, прося сообщать мне эти клеветы всякий раз, как они до него дойдут. Его Величество сказал: «Вы видите, что я так и сделал», и казался довольным.

Потом я спросил у него, могут ли быть справедливы слухи об условиях, постановленных между ливонским магистром и Московским Государем, и какая в них польза или честь для Империи? Он мне ответил, что не может угадать этого, но что, вероятно, намереваются чрез это средство возвратить Пруссию, и постановили какие ни будь тайные условия с Московским Государем. Потом, продолжая свое рассуждение, Его Величество сказал, что считается благоразумным, чтобы королевство было окружено другими провинциями и не соприкасалось с владениями Московского Государя, как слишком могущественного врага; что же касается до Ливонии, то, по уплате ему военных издержек, он возвратит ее Ордену, с тем, чтобы между Орденом и Королевством был утвержден прочный союз. И вдавшись далее в подробности, он сказал, что возвратил, бы ее и без уплаты издержек, лишь бы утвердился союз, а магистр восстановил бы религию в Ливонии и старался, согласно со своим долгом, сражаться против еретиков, каковы москвитяне.

Что касается до войны с Московским Государем, то люди, знающее местоположение и образ военных действий, весьма боятся, чтобы после потери крепости Озерища, не был чрез несколько недель потерян город Витебск, главное место воеводства и весьма важный пункт, так как польские и литовские солдаты не в состоянии оставаться в поле при этих жестоких морозах, которые русские превосходно переносят.

После моих последних писем от 23 числа есть известие, что Московский Государь осадил город Витебск и послал в Ливонию 50 тысяч конницы под предводительством ливонского магистра, который несколько лет тому назад взят в плен русскими, а теперь, как говорят, присягнул на подданство Государю и обещал ему завоевать всю Ливонию.

После того, как я вчера сообщил вам распространившиеся новости, я говорил с Его Величеством. Касательно Московии, сверх написанного мною, он сказал мне, что он даль повеление, чтобы его войска соединились и шли на помощь Витебску, в числе11 тысяч человек; также, что в Ливонии он приказал исправить и снабдить гарнизоном все крепости.

(пер. М. А. Оболенского)
Текст воспроизведен по изданию: Копия с письма присланного в Варшаву на имя пана Радивилла великим гетманом литовским // Чтения в Обществе истории и древностей российских. Книга 3. 1847

Текст - Оболенский М. А. 1847
сетевая версия - Тhietmar. 2003
OCR - Клюшников К. 2004
дизайн - Войтехович А. 2001
ЧОИДР. 1847

Резкий интерес к эпохе Ивана Грозного вынуждает вспоминать и об одной из самых опустошительных войн в истории Руси, в ходе которой Европа узнаёт о России, которую тогда с подачи Польши начинают называть Московией. Узнаёт в основном через поляков. И с тех пор Запад смотрит на нас злыми и обиженными польскими глазами. А злиться и обижаться было с чего. Именно тогда началось длительное соперничество двух великих держав за контроль над восточной Европой, который закончится образованием российской империи и расчленением Речи посполитой. Было с чего обидеться. Однако в 1564 году речь шла о небольшом, но ключевом сражении, которое, однако, стало ключевым и переломным, склонив чашё весов в пользу будущей Речи посполитой. Смотрим у shatff в

О малоизвестных событиях, связанных с нашими соседями

26 января далёкого 1564 года литовцы разгромили русскую армию при Чашниках (вообще, этому местечку в Витебской области Белоруссии «повезло» - буквально через три года нас побьют там же вторично; правда, в 1812-м Витгенштейн возьмёт здесь верх над французами). Ну, ладно…

…Итак, шла Ливонская война - поначалу русские брали верх, но потом Ливонская конфедерация, порядком потрёпанная воеводами Ивана Грозного, распадётся, пойдет под протекторат Великого княжества Литовского - и ситуация изменится. (Опережая события, сообщим, что ещё через несколько лет Литва с Польшей образуют Речь Посполитую - так что Москве придётся иметь дело с ещё более сильным противником - в итоге, провоевав четверть века, Русь ничего не приобретёт, и даже кое-что потеряет…)

…Впрочем, на тот момент дела ещё шли неплохо - в прошлом году русские взяли Полоцк, и теперь царь приказывает воеводе Шуйскому наступать на литовцев - причём шлёт ему из Смоленска ещё одно войско (значительную часть которого, правда, составляли новобранцы).

Вблизи злополучных Чашников на примерно двадцатитысячную русскую колонну нападёт с шеститысячным отрядом великий гетман литовский Николай Радзивилл…

…Надо сказать, тут историки расходятся: по мнению Карамзина, Шуйский двигался, беспечно пренебрегая боевым охранением, - и падёт жертвой внезапной атаки (кстати, «падёт» воевода и в самом прямом смысле слова) - застигнутые врасплох, наши не успеют построиться для боя.

(Отметим любопытное совпадение - примерно в это же время бежал в Литву пресловутый князь Курбский - как известно, изменнику были ведомы все военные планы Москвы - правда, приложил ли он руку к этому поражению, неизвестно).

…Из рапорта Радзивилла следует, что Шуйский «стоял покойно в боевом порядке» - впрочем, победитель не особо распространяется о ходе битвы, напирая на то, что будет преследовать русских «пять миль», и перебьёт не менее девяти тысяч - сам потеряв при этом двадцать воинов. (Наши, впрочем, оценивали свои потери от ста пятидесяти до семисот человек).

Особый восторг Радзивилла вызовет доставшийся ему огромный - из пяти тысяч саней - обоз: «…наш брат, литовец, вдоволь позапасся съестными припасами, мехами, одеждою и серебряною посудою …также множеством лат, панцирей и разных воинских орудий… так что никто не остался без хорошей поживы!»

…На самом деле, так оно и было - Шуйский вёз снаряжение для идущих на соединение войск из Смоленска; тем, кстати, теперь придётся поспешно отступить… Можно сказать, что именно у злосчастных Чашников произойдёт перелом в этой, вполне победоносной для нас до этого, войне…

…Впрочем, перенесёмся почти на четыре столетия ближе… в середине тридцатых прошлого века новая мировая война уже назревала - но ещё неясна была расстановка будущих противников и союзников. В этой обстановке 26 января 1934 года в Берлине был подписан так называемый пакт Пилсудского - Гитлера. (На самом деле, документ скрепят германский министр иностранных дел и польский посол - а Пилсудский к тому моменту руководил страной неофициально, не имея никакой должности… Что касается Гитлера, то тот, наоборот, буквально год назад стал рейхсканцлером - для него этот договор стал одним из первых международных соглашений!..)

…Некоторые специалисты склонны считать этот, довольно безобидный по тексту, документ чуть ли прямым предвестником будущего Мюнхенского сговора - пожалуй, это можно назвать преувеличением; ничего вроде передела европейских территорий здесь пока не значится. (Более того - Польша тут же, на всякий случай, поспешит перезаключить истекающий договор о ненападении с Советским Союзом).

…Факт, однако, заключается в том, что этот договор существенно укрепит международные позиции слабого пока рейха - и положит начало растянувшемуся на пять лет тесному польско-германскому сотрудничеству… можно даже назвать его дружбой. О характере этого союза говорит запись, сделанная в следующем году польским дипломатом Шембеком: «…во время бесед в Беловеже и Варшаве Геринг был весьма откровенен. Особенно в беседе с генералами, когда он наметил в общих чертах далеко идущие планы, намекнув об антирусском союзе и совместном нападении на Россию. Геринг давал понять, что при этих условиях Украина стала бы польской сферой влияния, а Северо-Западная Россия - германской».

PS: …Опуская детали многочисленных перекрёстных договоров, опутавших Европу того времени, напомним: в 1938 году окрепший и успевший проглотить Австрию Гитлер нацелится на Чехословакию. За неё должны были вступиться Франция и СССР - причём Сталин выражал готовность сделать это и в одиночку. Однако, Варшава не только откажется пропустить Красную армию через свою территорию, но и устроит на советско-польской границе крупнейшие за всю историю военные манёвры!.. А позже последует упомянутый Мюнхенский сговор, и Польша, по выражению Черчилля: «…с жадностью гиены приняла участие в разграблении и уничтожении чехословацкого государства», отняв у соседа богатую промышленную область… Впрочем, это - совсем другая история.

Напоследок. 26 января 1962 года родился вокалист, гитарист и основной автор американской группы «Cinderella» Карл Томас «Том» Кифер. Некоторые помнят, что в далёком 1989-м «Cinderella» была среди команд, буквально поставивших на уши непривычную советскую публику на мероприятии с трогательным названием «Международный Московский Фестиваль Мира».