Кто покровитель муз. Девять муз древней греции. Эрато, муза любовной и свадебной поэзии

Музы Музы

(Musae, Μου̃σαι). Дочери Зевса и Мнемозины. Их считалось девять, и каждая из них имела влияние на определенную отрасль искусств и наук. Они были следующие: Каллиопа - муза эпоса, Клио - истории, Эрато - любовной поэзии и мимики, Эвтерпа - лирической поэзии, Мельпомена - трагедии, Полигимния - гимнов, Терпсихора - танцев, Фалия - комедии и Урания - астрономии. Их любимым местопребыванием считалась гора Геликон в Беотии, где находились священные источники Аганиппа и Гиппокрена. Гора Парнас также считалась священной горой муз, и они любили источник Касталию у ее подошвы. Как богини пения, музы находятся в тесной связи с Аполлоном, который и назывался предводителем муз, или Музагетом. Римские Камены (Camenae) - то же, что греческие музы, которые первоначально были нимфами источников.

(Источник: «Краткий словарь мифологии и древностей». М.Корш. Санкт-Петербург, издание А. С. Суворина, 1894.)

МУЗЫ

мусы (Μοΰσαι, «мыслящие»), аониды, аонийские сестры, парнасиды, касталиды, ипокрениды, пиэриды (прозвища от мест обитания М.), в греческой мифологии дочери Зевса и Мнемосины. М.- богини поэзии, искусств и наук, девять сестёр, рождённых в Пиэрии и носящих имя «олимпийские» (Hes. Theog. 52-54, 915-917; Hymn. Нош. Ill 429 след.). Их имена: Каллиопа, Клио, Мельпомена, Эвтерпа, Эрато, Терпсихора, Талия, Полигимния, Урания; все они, за исключением У ранни («небесная») и Клио («дарующая славу»), указывают на связь с пением, танцем, музыкой, наслаждением. Эти олимпийские М. восходят к архаическим М.- хтоническим существам. По сообщению Павсания, первыми, кто почтил М. и принёс им жертвы на Геликоне, были не поэты и певцы, а страшные великаны алоады - От и Эфиальт. Они ввели культ М. и дали им имена, считая, что М. только три: Мелета («опытность»), Мнема («память»), Аойда («песня»). С течением времени из Македонии прибыл Пиэр (по имени которого была названа гора), он установил число М. (девять) и дал им имена. Поэт Мимнерм утверждал, что были старшие М.- дочери Урана (неба) и Геи (земли) и младшие - дочери Зевса (Paus. IX 29 1-5).
О хтоническом прошлом М. свидетельствует также то потомство, которое М„ будучи дочерьми земли Геи, рождали и от Зевса, и от Аполлона. От Зевса и Каллиопы [(Strab. X 3, 19), по другой версии,- от Талии и Аполлона (Apollod. I 3, 4)] родились корибанты. Детьми зооморфического Зевса-коршуна и Талии были сицилийские палики. От брака Мельпомены и речного бога Ахелоя рождаются сирены. - миксантропические чудовищные существа, своим пением привлекающие путников и пожирающие их (Apollod. I 3, 4). Архаические М. назывались «бурные», «неистовые» (греч. thoyrides, одного корня с лат. furia), как об этом сообщает Гесихий (v. thoyrides). М. именовали кормилицами Диониса (Eustath. 1816, 4) и спутницами его странствий (Diod. IV 4), подобно менадам. М. и менады иногда ставятся в один ряд (напр., царь Ликург был наказан Дионисом за преследование менад и М., Soph. Antig. 962 след.). В геликонской надписи сопоставляются Терпсихора и Дионис Бромий, ей присущи дар вдохновения и плющ, ему - умение чаровать и флейта. Орфей, установивший мистерии Диониса, сын Каллиопы и Эагра (Apollod. I 3, 2-3). Певец Лин. сын Каллиопы (или Урании) и Амфимара, сына Посейдона. Бурных и экстатических М. возглавлял Дионис Мусагет - «водитель М.». Диониса Мельпомена (CIA III 274) почитали в Ахарнах (Paus. I 31, 6), он, подобно Аполлону, вел за собой хороводы (I 2, 5). М. жестоки и сурово наказывают каждого, кто осмелится с ними соперничать. Они ослепили и лишили дара пения и игры на кифаре Фамирида (Apollod. I 3, 3).
Олимпийские М. классической мифологии - дочери Зевса, они обитают на Геликоне, воспевая все поколения богов - Гею, Кроноса, Океана, Ночь, Гелиоса, самого Зевса и его потомство, т. е. они связывают прошлое и настоящее. Им ведомо прошлое, настоящее и будущее. Они покровители певцов и музыкантов, передают им свой дар. Они наставляют и утешают людей, наделяют их убедительным словом, воспевают законы и славят добрые нравы богов. Классические М. неотделимы от упорядоченности и гармонии олимпийского мира (Hes. Theog. 1-103).
Функции М. постепенно разграничивались по мере дифференциации искусств, и в эллинистическую эпоху М. превратились в символические образы: Эрато - М. лирической поэзии с лирой в руках, Эвтерпа с флейтой сопровождает лирическую песнь, Каллиопа - М. эпической поэзии и знания со свитком и палочкой для письма, Клио - М. истории с теми же атрибутами, Мельпомена - М. трагедии с трагической маской и венком из плюща, Полигимния - М. серьёзной гимнической поэзии, Терпсихора - М. танца с лирой и плектром Талия - М. комедии с комической маской, Урания - М. астрономии с небесным сводом и циркулем. Выступают М. обычно под водительством бога искусств Аполлона, получившего имя Мусагет (I 2, 5).

Лит.; Лосев А. Ф., Олимпийская мифология в ее социально-историческом развитии, «Ученые записки Московского городского педагогического института им. Ленина», 1953. т. 72, в. 3, с. 37- 40; его же. Античная мифология в ее историческом развитии, М., 1957, с. 306-13; Воуаnсе Р., Le culte des muses chez les philosophes grecs, P.. 1937; Curtiue Е. R., Die Musen, в его кн.: Europäischen Literatur und lateinisches Mittelalter, 2 Aufl., Bonn, , s. 235-52; Otto W. В.. Die Musen und der göttliche Ursprung des Sin-gens und Sagens, .
А. Ф. Лосев.

(Источник: «Мифы народов мира».)

Музы

Дочери бога Зевса и титаниды Мнемосины, живущие на Парнасе богини - покровительницы наук, поэзии и искусств: Евтерпа - лирической поэзии, Клио - истории, Талия - комедии, Мельпомена - трагедии, Терпсихора - танцев, Эрато - любовной поэзии, Полигимния - пантомимы и гимнов, Урания - астрономии, Каллиопа - эпической поэзии. Музы имели свои храмы, которые назывались мусейонами (от этого слова и произошел "музей").

// А.С. ПУШКИН: Муза // Н.А. Кун: АПОЛЛОН И МУЗЫ

(Источник: «Мифы Древней Греции. Словарь-справочник.» EdwART, 2009.)

МУЗЫ

в греческой мифологии дочери Зевса и богини памяти Мнемосины, богини искусств и наук.

(Источник: «Словарь духов и богов германо-скандинавской, египетской, греческой, ирландской, японской мифологии, мифологий индейцев майя и ацтеков.»)

Смотреть что такое "Музы" в других словарях:

Греч. musa. У древних греков, девять сестер, покровительствовавших наукам и искусствам: Клие (со свертком) муза история, Каллиопа муза героической поэзии, Мельпомена (с трагическою маской) муза трагедия, Талия (с пастушеским посохом и комическою… … Словарь иностранных слов русского языка

Музы - Музы. Фрагмент росписи белофонного лекифа художника Ахилла: Муза с лирой на горе Геликон. Ок. 440 до н.э. Частное собрание. МУЗЫ (Мусы), в греческой мифологии дочери Зевса и Мнемосины, девять сестер, богини наук, поэзии и искусств: Евтерпа… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (мусы) в мифах древних греков дочери Зевса и Мнемосины, девять сестёр, богини наук, поэзии и искусств: Евтерпа лирической поэзии, Клио истории, Талия комедии, Мельпомена трагедии, Терпсихора танцев, Эрато любовной поэзии, Полигимния гимнов,… … Исторический словарь

Божества греческой религии, олицетворявшие поэтическое и музыкальное вдохновение. В основе представлений о М. лежат верования хтонической религии, видевшей источник всякого вдохновения и таинственного знания в подземных и водных силах. М.… … Литературная энциклопедия

В греческой мифологии дочери Зевса и Мнемосины, богини покровительницы наук, поэзии и искусств: Евтерпа лирической поэзии, Клио истории, Талия комедии, Мельпомена трагедии, Терпсихора танцев, Эрато любовной поэзии, Полигимния гимнов, Урания… … Большой Энциклопедический словарь

Камены Словарь русских синонимов … Словарь синонимов

- (Mousai) мифические женские существа у древних греков. Гомер(в Илиаде) и древнейшая поэзия чаще называют лишь одну М., знающую все,что человек жаждет знать о богах, тайнах мироздания и судьбах героев;она обо всем этом подает весть воспевающим… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

У этого термина существуют и другие значения, см. Муза (значения). Саркофаг муз (II в. н. э … Википедия

Музы - (греч. Musai) в греческой мифологии богини покровительницы песен, поэзии, искусства и наук, дочери Зевса и богини памяти Мнемосины (или Урана и Геи). Гесиод называет их также богинями танцев и указывает их число 9: Клио м. истории, Эвтерпа м.… … Античный мир. Словарь-справочник.

МУЗЫ - Согласно «Теогонии» Гесиода, девять муз были дочерьми Зевса и Мнемозины. Музы дали Гесиоду мудрость и дар песнопения. Иногда за такой дар музы брали определенную плату: так, в «Одиссее» они сперва ослепили Демодока, а уже потом дали ему нечто… … Cловарь-справочник по Древней Греции и Риму, по мифологии

Творчество практически каждого великого художника немыслимо без присутствия вдохновляющей его женщины - музы.
Бессмертные произведения Рафаэля были написаны с использованием образов, которые помогала создавать его возлюбленная, натурщица Форнарина, Микеланджело наслаждался платонической связью с известной итальянской поэтессой Витторией Колонной. Красоту Симонетты Веспуччи увековечил Сандро Боттичелли, а знаменитая Гала вдохновляла великого Сальвадора Дали.
Кто такие музы?
Древние греки верили в то, что каждая сфера их жизни, которую они считали наиболее важной, имеет свою покровительницу, музу. В соответствии с их представлениями, список муз древней Греции выглядел следующим образом:
Каллиопа - муза эпической поэзии;
Клио - муза истории;
Мельпомена - муза трагедии;
Талия - муза комедии;
Полигимния - муза священных гимнов;
Терпсихора - муза танца;
Эвтерпа - муза поэзии и лирики;
Эрато - муза любовной и свадебной поэзии;
Урания - муза науки.

Согласно классической греческой мифологии у верховного бога Зевса и Мнемозины, дочери титанов Урана и Геи, родились девять дочерей. Так как Мнемозина была богиней памяти, неудивительно, что её дочери стали назваться музами, в переводе с греческого это означает «мыслящие».
Предполагалось, что излюбленным местом обитания муз служили горы Парнас и Геликон, где в тенистых рощах, под звук прозрачных источников, они составляли свиту Аполлона. Под звук его лиры они пели и танцевали.
Этот сюжет был любим многими художниками Возрождения. Рафаэль использовал его в своих знаменитых росписях залов Ватикана. Произведение Андреа Монтеньи «Парнас», на котором изображён Аполлон в окружении муз, танцующих для богов верховных Олимпа, можно увидеть в Лувре.

Там же находится знаменитый саркофаг Муз. Он был найден в XVIII веке на римских раскопках, его нижний барельеф украшен превосходным изображением всех 9 муз.

Слева направо: Каллиопа (со свитком), Талия (с маской в руке), Эрато, Эвтерпа (с духовым музыкальным инструментом), Полигимния, Клио, Терпсихора (с кифарой), Урания (с жезлом и глобусом), Мельпомена (с театральной маской на голове)
Мусейоны
В честь муз строились особенные храмы - мусейоны, которые были средоточием культурной и художественной жизни Эллады. Наибольшую известность получил Александрийский мусейон. Это название и легло в основу всем известного слова "музей".

Александр Македонский основал Александрию как центр эллинистической культуры в завоёванном им Египте. После смерти его тело было доставлено сюда, в специально построенную для него гробницу. Но, к сожалению, затем останки великого царя исчезли, и до сих пор не найдены.

Один из сподвижников Александра Великого — Птолемей I Сотер, положивший начало династии Птолемеев, основал в Александрии мусейон, который соединял в себе научно-исследовательский центр, обсерваторию, ботанический сад, зверинец, музей, знаменитую библиотеку. Под его сводами творили Архимед, Евклид, Эратосфен, Герофил, Плотин и другие великие умы Эллады. Для успешной работы были созданы самые благоприятные условия, ученые могли встречаться друг с другом, вести долгие беседы, в результате были сделаны величайшие открытия, которые и сейчас не утратили своего значения.
Музы всегда изображались в образе молодых прелестных женщин, они обладали способностью видеть прошлое и предугадывать будущее. Наибольшей благосклонностью этих прекрасных созданий пользовались певцы, поэты, художники, музы поощряли их в творчестве и служили источником вдохновения.
Клио, «дарующая славу» муза истории
Её постоянный атрибут — пергаментный свиток или доска с письменами, где она записывала все события, чтобы сохранить их в памяти потомков. Как сказал о ней древнегреческий историк Диодор: «Величайшая из муз внушает любовь к минувшему». Согласно мифологии, Клио дружила с Каллиопой. Сохранившиеся скульптурные и живописные изображения этих муз очень похожи, часто их выполнял один и тот же мастер.
Существует миф о ссоре, возникшей между Афродитой и Клио. Обладая строгими нравами, богиня истории не знала любви и осуждала Афродиту, которая была женой бога Гефеста, за нежные чувства к молодому богу Дионису. Афродита повелела своему сыну Эроту выпустить две стрелы, разжигающая любовь попала в Клио, а убивающая её, досталась Пиерону. Страдания от неразделённой любви убедили строгую музу никого больше не осуждать за возникающие чувства.

Мельпомена, муза трагедий
Две её дочери обладали волшебными голосами и решили бросить вызов музам, но проиграли и чтобы наказать их за гордыню, Зевс или Посейдон (тут мнения расходятся), превратил их в сирен. Тех самых, что едва не погубили аргонавтов.
Мельпомена же поклялась вечно сожалеть об их судьбе и всех тех, кто бросает вызов воле небес.
Она всегда закутана в театральную мантию, а её символ - скорбная маска, которую она держит в правой руке. В её левой руке - меч, символизирующий кару за дерзость.

Талия, муза комедии
Сестра Мельпомены, но никогда не принимала безоговорочной веры сестры в то, что наказание неизбежно, это часто становилось причиной их ссор. Она всегда изображается с комедийной маской в руках, её голову украшает венок из плюща, отличается весёлым нравом и оптимизм ом.
Обе сестры символизируют жизненный опыт и отражают образ мыслей, свойственный жителям древней Греции о том, что весь мир - это театр богов, а люди в нём лишь исполняют предписанные им роли.

Полигимния, муза священных гимнов и веры, нашедшей своё выражение в музыке
Покровительница ораторов, от её благосклонности зависела пламенность их речей и заинтересованность слушателей. Накануне выступления следовало просить музу о помощи, тогда она снисходила к просящему и внушала ему дар красноречия, способность проникнуть в каждую душу. Постоянный атрибут Полигимнии - лира.

Эвтерпа — муза поэзии и лирики
Выделялась среди остальных муз особенным, чувственным восприятием поэзии.
Под тихий аккомпанемент арфы Орфея её стихи услаждали слух богов на олимпийском холме. Считаясь самой прекрасной и женственной из муз, она стала для него, потерявшего Эвридику, спасительницей души. Атрибутом Эвтерпы служит двойная флейта и венок из живых цветов. Как правило, изображалась в окружении лесных нимф.

Терпсихора, муза танца, который исполняется в едином ритме с ударами сердца
Совершенное искусство танца Терпсихоры выражало полную гармонию природного начала, движений человеческого тела и душевных эмоций. Изображалась муза в простой тунике, с венком из плюща на голове и с лирой в руках.

Эрато, муза любовной и свадебной поэзии
Её песнь о том, что нет силы, способной разлучить любящие сердца.
Поэты-песенники призывали музу вдохновить их на создание новых прекрасных произведений. Атрибутом Эрато служит лира или тамбурин, её голову украшают чудесные розы как символ вечной любви

Каллиопа (греч. «прекрасноголосая») — муза эпической поэзии
Старшая из детей Зевса и Мнемозины и, кроме того, мать Орфея, от неё сын унаследовал тонкое понимание музыки. Всегда изображалась в позе прекрасной мечтательницы, которая держала в руках восковую дощечку и деревянную палочку - стилос, поэтому появилось известное выражение «писать высоким стилем». Античный поэт Дионисий Медный назвал поэзию «криком Каллиопы».

Урания - девятая муза астрономии, мудрейшая из дочерей Зевса
Держит в своих руках символ небесной сферы - глобус и циркуль, который помогает определять расстояния между небесными телами. Имя было дано музе в честь бога небес Урана, который существовал ещё до Зевса. Интересно, что Урания, богиня науки, находится среди муз связанных с разными видами искусств. Почему? Согласно учению Пифагора о «гармонии небесных сфер», размерные соотношения музыкальных звуков сравнимы с расстояниями между небесными светилами. Не зная одного, невозможно достичь гармонии в другом. Как богиню наук, Уранию почитают и сегодня.

Музы, молю — из толпы многогрешного рода людского
Вечно влеките к священному свету скиталицу-душу.
Из античного гимна

Испокон веков с приходом музы связывались самые прекрасные и самые светлые моменты в жизни — моменты озарения и вдохновения, появления чего-то нового, встречи с мечтой. Почему говорят, что встреча с музой может полностью изменить жизнь? Почему древние поэты и сказители, начиная исполнять свои песни, обращались к музам с просьбой о благословении? Почему древние греки, провожая друзей в дальнюю дорогу или благословляя их на какое-то великое дело или новый шаг, часто говорили: «Иди, и да пребудут с тобой музы!»? И в центре Афин, в Акрополе, всегда существовал храм, посвященный музам, — Мусейон. А первый известный нам историк Геродот называл свои труды именами муз (Клио, Эвтерпа, Каллиопа, Талия) и посвящал им свои документальные записи. Почему поэты эпохи Возрождения давали музам обет верности и служения, а художники XVII, XVIII и XIX веков часто изображали себя рядом с музой? Почему и сейчас мы часто слышим: «если будет вдохновение», «если придет муза»? Кто же они эти таинственные и прекрасные незнакомки, девять сестер, одетые в белоснежные одежды? Только ли ушедший в далекое прошлое красивый миф?

_______________________________

* Плектр — пластинка с заостренным углом, посредством которого извлекаются звуки при игре на некоторых щипковых инструментах.

** Касталия (греч.) — нимфа, дочь речного бога Ахелоя. Спасаясь от преследований Аполлона, Касталия превратилась в источник у горы Парнас — Кастальский ключ, в водах которого очищались паломники, направлявшиеся в Дельфы. Кастальский ключ — источник вдохновения.

*** Геликон — гора в средней Греции (на юге Беотии), где, согласно греческим мифам, обитали музы. На Геликоне находился источник Иппокрены, или Гиппокрены, возникший от удара копыта крылатого коня Пегаса. Поэтому Геликон — это место поэтического вдохновения.

Существует мнение, что за каждым успешным мужчиной стоит сильная женщина. Мы решили пойти дальше, размышляя на эту тему, и пришли к выводу, что существует неоспоримый факт: за каждым удивительным произведением русских поэтов стоит невероятная, чарующая и вдохновляющая женщина. Рассказать обо всех представительницах прекрасного пола, благодаря которым были созданы значимые для русской литературы стихи, наверное, невозможно. Поэтому мы решили рассказать о пяти самых неоднозначных музах двадцатого века.

Айседора Дункан

Вы когда-нибудь представляли себе, как умеет любить хулиган? А вот Айседора Дункан знала не понаслышке. Талантливейшая балерина с невероятно тяжелой судьбой и темпераментный поэт-забияка Сергей Есенин познакомились благодаря художнику Жоржу Якулову и с первой же встречи вели себя так, будто знали друг друга всю жизнь. Преградой этой связи не стали ни огромная разница в возрасте (танцовщица была на 18 лет старше поэта), ни языковой барьер, ни совершенно разные взгляды на жизнь: Айседора была убежденной феминисткой и только рассмеялась в лицо гадалке, которая предсказала ей свадьбу в чужой стране. А свадьба все же состоялась, ведь Есенин находил в «своей Изадоре» нежность, грацию и вдохновение, был сражен ее талантом и даже на время «позабыл кабаки». Новоиспеченные супруги даже отправились вместе на гастроли Айседоры, но в Европе Есенина в силу возраста воспринимали как дополнение к звезде балета, а он чувствовал себя некомфортно в лучах ее славы. Из-за неестественного для поэта окружения и непривычной жизни Есенин вернулся к алкоголю, а вместе с кабаками вспомнилось и чувство ревности, и рукоприкладство. К несчастью, именно то, что свело их вместе – творчество, эмоциональность, эксцентричность – привело их союз к неминуемому краху. Но, несмотря на грустный конец, их отношения подарили нам такие пронзительные и глубокие стихи:

Не гляди на ее запястья И с плечей ее льющийся шелк. Я искал в этой женщине счастья, А нечаянно гибель нашел. Я не знал, что любовь - зараза, Я не знал, что любовь - чума. Подошла и прищуренным глазом Хулигана свела с ума. «Пой же, пой! На проклятой гитаре...»1922 г.

Любовь Менделеева

Дочь одного из самых выдающихся ученых Дмитрия Менделеева была далеко не однозначным персонажем в истории Серебряного Века русской поэзии. О девушке, которую обожествлял в своих стихах Александр Блок, Анна Ахматова писала: “Она была похожа на бегемота, поднявшегося на задние лапы… Внутреннеже она была неприятная, недоброжелательная, точно сломанная чем-то… Но он (Блок) всегда, всю жизнь видел в ней ту девушку, в которую когда-то влюбился… И любил ее…” Они были знакомы еще с детства, но после долгих перерывов в общении судьба будто бы сталкивала их на улицах Петербурга. Увлеченный мистицизмом и символизмом поэт видел знаки судьбы в случайных встречах с Любой Менделеевой и решил жениться на ней буквально после пары встреч. В ночь, когда Александр Блок сделал предложение своей возлюбленной, в его кармане была заготовлена прощальная записка, которая начинается с «В моей смерти прошу никого не винить…», но, к счастью, Люба дала свое согласие на брак. Блок воспевал свою жену в стихотворениях как «Деву радужных ворот», как символист, он находил в ней путь к Мировой Душе.

Не призывай. И без призыва Приду во храм. Склонюсь главою молчаливо К твоим ногам. И буду слушать приказанья И робко ждать. Ловить мгновенные свиданья И вновь желать. Твоих страстей повержен силой, Под игом слаб. Порой - слуга; порою - милый; И вечно - раб. А. Блок SERVUS – REGINAE 1899 г.

Такая роль тяготила ее саму, ей были чужды подобные сравнения и восхваления, особенно когда они препятствовали ее женскому счастью. Блок боялся разрушить образ чистой и божественной девы, поэтому заводил романы с другими женщинами, в то время как его жена оставалась девственницей. Поэт считал, что физическая близость может помешать их духовному росту, взаимопониманию и совместной жизни. В этот момент близкий друг поэта Андрей Белый, вдохновленный циклом стихов Блока о Прекрасной Деве, начал влюбляться в ее земной прототип – Любовь Дмитриевну. Андрей Белый так же, как и Блок, видел чарующую красоту Любови, но испытывал к ней более земные чувства и мечтал создать с ней семью, о чем поведал ей в письме. Девушка не стала утаивать от мужа это признание, равно как и то, что готова ответить Андрею взаимностью, но не хочет разводиться. Более трех лет оба поэта присутствовали в жизни своей музы, изводили ее своей странной любовью, а несчастная девушка никак не могла определиться. Она металась от одного к другому и никак не могла принять твердого решения. Вся эта ситуация вдохновила Блока на создание пьесы «Балаганчик», вызвавшей бурную реакцию деятелей искусства того времени и обиду Андрея Белого, которая вылилась в стихотворение, адресованное Блоку:

Тебе ль ничего я не значу? И мне ль ты противник и враг? Ты видишь – зову я и плачу, Ты видишь – я беден и наг! Но, милый, не верю в потерю: Не гаснет бескрайняя высь. Молчанью не верю, не верю. Не верю – и жду: отзовись. Андрей Белый. А. А. БЛОКУ 1906г

Лиля Брик

Подобный любовный треугольник еще не раз появится в творческих кругах Серебряного Века, и одной из вершин такого треугольника станет загадочная Лиля Брик. Девушка, у чьей «любви нельзя было и плачем вымолить отдых», сводила мужчин с ума своим невероятным обоянием и харизмой, хотя и не славилась красотой. Не устоял и один из самых выдающихся советских поэтов и деятелей искусства – Владимир Маяковский.

К несчастью поэта, однако, к счастью поклонников его творчества, на момент знакомства с Маяковским Лиля была замужем за Осипом Бриком, литературоведом и впоследствии издателем поэм «Флейта-позвоночник» и «Облако в штанах». Любовь, на которую закрывал глаза муж Лилички Ося, была сумасшедшей, изнуряющей, но вдохновляющей. Маяковский и Брики несколько лет жили одной семьей, вместе проводили время, творили и очень талантливо страдали, что отразилось во множестве строк Маяковского, наполненных болью, мучениями и поклонением Лиле. Возлюбленная поэта славилась своим гостеприимством и созданием самого успешного литературно-художественного салона, ее жизнь была переплетена со многими деятелями искусства, а имя фигурировало в произведениях самых известных футуристов. Образу Лили Брик придает невероятную загадочность ее связь с секретными службами – ни для кого из окружения Бриков не было секретом, что Осип работает в ЧК, а Борис Пастернак в своих воспоминаниях подчеркивал: «квартира Бриков была, в сущности, отделением московской милиции». Конечно, этот факт не смущал абсолютно просоветского поэта Владимира Маяковского, который после революции безоговорочно принял новую власть и прославлял ее в своих стихах и поэмах. Но если пропагандистские произведения поэта стали менее актуальны с ходом истории, то его строки о страстной любви невероятной силы вызывают самые яркие чувства и эмоции и у новых поколений читателей. За что, конечно, стоит благодарить «измучившую поэта», невероятную и загадочную Лилю Брик, о которой Маяковский отчаянно писал стихотворение за стихотворением:

«Не смоют любовь ни ссоры, ни вёрсты. Продумана, выверена, проверена. Подъемля торжественно стих строкопёрстый, клянусь - люблю неизменно и верно!» В.Маяковский «Люблю» 1922г.

Марина Басманова

Никогда и никому не посвящали столько стихов, сколько посвятил Иосиф Бродский художнице Марине Басмановой. Буквы М.Б. над его стихами появлялись до самого конца его жизни: и в светлые для поэта периоды, и в ссылках, и в эмиграции он не забывал свою первую и самую странную любовь. До сих пор Марина ведет затворнический образ жизни в Петербурге, в сети сложно найти ее фотографии, и она никогда не делилась с журналистами воспоминаниями об Иосифе. Современники описывали музу поэта как удивительную, кроткую натуру: за целый вечер в кругу друзей она могла не проронить ни слова, чем, наверное, прекрасно дополняла красноречивого, яркого и общительного Бродского, а также все подчеркивали ее невероятную красоту и какой-то особый огонек в глазах. Видимо, этот огонек и вдохновлял поэта на сумасшедшие поступки, такие как приезд из Москвы, в которой он скрывался от преследования со стороны государства, в опасный для него Петербург после известия о том, что Марина сошлась с его другом Бобышевым. Этим порывом Бродский спровоцировал свой арест, пребывание в психлечебнице, суд и ссылку, но, по его словам, это все было неважно по сравнению с тем, что случилось в его отношениях с Мариной. Несмотря на все размолвки, муза продолжала навещать поэта и в изгнании, и Бродский был готов простить все своей возлюбленной и быть с ней до конца жизни. До последнего момента Бродский был уверен, что в Америку они уедут вместе, но, родив поэту сына, Басманова решила воспитывать его одна и разорвать отношения с Иосифом. Из Америки Бродский много писал Марине, посылал подарки и продолжал посвящать ей стихи. Последнее стихотворение с инициалами М.Б. было написано спустя 17 лет после их последней встречи:

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем Ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил, Но забыть одну жизнь - человеку нужна, как минимум, Еще одна жизнь. И я эту долю прожил". И.Бродский «Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером...» 1989г.

Марина Влади

О любви французско-русской актрисы Марины Влади и любимца публики поэта и барда Владимира Высоцкого знали все – и в Советском Союзе, и во Франции, от простых поклонников творчества этой пары до самого Брежнего. Вся история актрисы и поэта была борьбой – борьбой с железным занавесом, расстоянием, другими претендентами на их сердца, пристрастием Высоцкого к алкоголю. На момент встречи Марина уже была успешной актрисой, получившей престижную награду на Каннском фестивале, исполнительницей главных ролей в нашумевших фильмах, а Владимир тогда жил исключительно на зарплату от театра на Таганке, а его творчество воспринималось в штыки Советской властью. Конечно, великий бард комплексовал из-за такого положения дел, а Марину отношения с ним привели к многочисленным не сложившимся проектам, от которых она отказывалась, потому что 12 лет провела в пути между Парижем и Москвой. Высоцкого знали все телефонистки, потому что он обрывал провода в попытках дозвониться до своей возлюбленной, один из этих эпизодов был даже запечатлен в его стихотворении:

Для меня эта ночь - вне закона, Я пишу - по ночам больше тем. Я хватаюсь за диск телефона, Набираю вечное ноль семь. "Девушка, здравствуйте! Как вас звать?" - "Тома". "Семьдесят вторая! Жду дыханье затая... Быть не может, повторите, я уверен - дома!.. Вот уже ответили. Ну, здравствуй, это я!..." В. Высоцкий «Ноль семь» 1980 г.

А письма он писал своей теще Милице Евгеньевне, которая, в отличие от Марины, бегло читала по-русски и переводила все своей дочери.

Чудом было уже то, что паре разрешили пожениться в 1970 году, когда Высоцкому даже не давали визу, чтобы он мог съездить в гости к своей жене. Разлука выматывала их обоих: чтобы заглушить страдания, Высоцкий пил и много писал о своей любви, Марина же по каждому звонку друзей поэта хватала своих троих детей и прилетала в Москву, чтобы вынуть Владимира из запоя, окружить его заботой и напомнить ему о том, что такое счастье. Ведь, по словам их друзей, когда они были вместе, Высоцкий становился другим человеком – веселым, деятельным, в нем пропадала его грозность, но оставалась мужская сила, в которую и была влюблена актриса. Марина часто сравнивала своего русского мужа со своим отцом, с которым у них были особые и очень нежные отношения. После кончины Владимира Высоцкого Марина написала о нем великолепную книгу: “Владимир, или прерванный полет…», в которой подробно описана их удивительная любовь и все горести, которые пара переживала вместе. В ней она, конечно, лукавит, говоря о том, что никогда не помогала Высоцкому писать. Именно благодаря Марине Влади появилось невероятное множество чувственных и нежных стихов, совершенно не свойственных Высоцкому, каким мы его знаем по его бессмертным песням.

“Мне меньше полувека - сорок с лишним, Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним. Мне есть что спеть, представ перед всевышним, Мне есть чем оправдаться перед ним.» В.Высоцкий «И снизу лед, и сверху. Маюсь между… » 1980 г.

Наверное, действительно глубокие и волнующие строки не могут прийти в голову человеку, который не испытал сильных душевных переживаний. И на примере всего нескольких выдающихся поэтов двадцатого века мы можем увидеть, что трогающие за живое стихи связаны с удивительными, полными страсти любовными историями – историями сложных отношений между поэтами и их музами. А нам остается лишь вдохновляться великолепными произведениями, и помнить о том, что творчество лечит даже самые глубокие душевные раны.

Редкий художник, редкий поэт обходится без музы. Муза есть женщина, всепоглощающая страсть к которой вдохновляет поэта на творчество и созидание. Парадоксально: мы сказали “всепоглощающая страсть”, а это значит, что ни на что другое, кроме как на эту страсть, он не может быть способен. А ведь плодами этой всепоглощающей страсти становятся глобальные, всеохватывающие произведения, выходящие далеко за пределы воплощения в искусстве отношений двух конкретных людей, даже далеко за пределы воплощения отношений мужчины и женщины вообще. Да простит читатель повторы и корявство языка, но нам очень важно подчеркнуть вот эту мысль: идя от частного, сугубо личного, творческий человек приходит к общему, и, что очень важно, надличностному . Это замечательнейшая его способность.

В миру распространено неглубокое и превратное представление о взаимоотношениях музы и поэта. Работает привычный стереотип “мама-сын”: взъерошенный и вдохновенный поэт, горбящийся за письменным столом над очередным шедевром, в благородном вдохновении кусая ногти, и приятная заботливая женщина с большой грудью за его спиной, с чашечкою кофе для милого наготове [Сразу оговоримся, что мы ведем речь о поэте, как архетипе, о музе, как архетипе, и письменный стол с кипою шедевров является только частным случаем нашего обобщения]. Так вот, в 9/10 случаев этот стереотип до смешного неверен. Абсолютное чувство, как и абсолютное знание, как всякая абсолютная, предельная вещь, как правило, оборачиваются в несовершенном мире трагедией, катастрофой, крахом.

Какова же сущность и в чем трагедия отношений музы и поэта? В тех 9/10 случаев, о которых мы говорили, провидение направляет страсть поэта на женщину пусть страстную, но холодную, безличную и аморальную, с пустою и бездонной душой.

Зачем так нужно? Затем, что будучи мужчиной, творцом, воином (а настоящий поэт всегда воин), поэт отчаянно стремится заполнить эту пустоту тем, что у него есть — ведь у него есть так много! Есть неприятный термин “влагалище”, он проясняет ситуацию: ну да, влагалище, вы вкладываете, но навсегда вы туда не вложите. И летят, летят безумные поэты, как мотыльки на свечу, опыляя пустоту, сбрасывая в бездонный и безразличный колодец драгоценнейшие дары свои. Конечно, занятие это безнадежно; и потому оно прекрасно. Все впустую!

Отношения творца и музы проходят три этапа. Муза существо постоянное, стационарное, пассивное — все три этапа характеризуются действиями поэта, олицетворяющего активное, творческое, созидательное начало.

Первый этап — путь творца к музе. “Было всякое — / И под окном стояние, / Письма, тряски нервное желе” (Маяковский). Творчески этот этап очень продуктивен. Поэт идет к музе как на войну — верна, хотя и избита, та истина, что любовь есть война. Путь его нельзя уподобить восхождению — он спускается все глубже и глубже. Сколько произведений создается под гнетом разрастающейся, подобно раковой опухоли, страсти! Батюшка Фройд, помнится, писал о сублимации; он вообще был ужасный пошляк, батюшка Фройд, но в этом что-то есть.

Этап второй — выражаясь помпезно (а мы любим помпезно выражаться в позорное время рекламных слоганов и фильма “Брат-2”), второй этап, помпезно выражаясь — слияние поэта и музы. Слияние физическое, духовное, и т. д., и т. п., etc., etc. Краткий миг обоюдного счастья; краткий и обманчивый. Свет тонет в темноте; дух поглощает пустота. Благородство бессильно перед лицом вероломства. Налицо кульминация той трагедии, катастрофы, того краха, о котором мы писали выше. Причем это трагедия не только поэта, но и самой музы, в такой же, а иногда и в большей степени, ибо в ней просыпается индуцированное мужским духом созидания стремление стать тем, кем она изначально, по определению, не может стать. Творческая активность поэта на этом этапе как никогда неровна и неуправляема. Впрочем, она в принципе не может быть управляемой, творческая активность: бежал через мосток, ухватил кленовый листок… Иногда на втором этапе все и заканчивается, то есть не заканчивается сам второй этап. Напряженная и мучительная борьба может длиться бесконечно. “Глаз молчит, золотистый и карий, / Горла тонкие ищут персты: / Подойди. Подползи. Я ударю — / И, как кошка, ощеришься ты” (Блок). Снова-таки, борьба эта прекрасна именно в силу своей безнадежности. В ней есть человеческое; это — одна из высших похвал любому действию. Бывают случаи, когда муза пожирает поэта. Тогда он умирает, как поэт, иногда продолжая жить, просто как особь мужского пола. Очень редко поэт подчиняет себе музу, как более сильная личность, но, невольно каламбуря, насилие здесь бессильно, речь идет только о временной передышке. Чаще всего от второго этапа переходят к третьему.

Третий этап — долгий и тяжелый путь поэта прочь. “Пой же, пой. В роковом размахе / Этих рук роковая беда. / Только знаешь, пошли их на хуй — / Не умру я, мой друг, никогда” (Есенин). Не всякий, пусть самый великий поэт, способен уйти с достоинством. Быстро погрязающему в своих непомерно разросшихся чувствах, в соплях, индульгирующему, ему не всегда хватает волевой твердости абсолютного воина. Этим объясняется уязвимость поэта как мужского типа. Вместо того, чтобы черпать новые силы, новую энергию, в своей трагедии, он, бывает, раскисает самым непристойным образом. Но даже раскисший, создает самые глубокие свои произведения. Самое недостойное, что может он сделать на этом этапе — начать обвинять во всем (а в чем — во всем?) музу свою, которая такой же инструмент провидения, как и он, и которую он должен благодарить за ценнейший прецедент ее существования в его поэтической судьбе. “Море уходит вспять. / Море уходит спать. / Как говорят, инцидент исперчен. / Любовная лодка разбилась о быт. / С тобой мы в расчете, и не к чему перечень / Взаимных болей, бед и обид” . Это снова Маяковский. Лиля Брик, если рассуждать в обыденных терминах, была просто шалава, однако он ничем не упрекнул ее. И в этом тоже был велик.

Подведем итог. Вводя хронологию, что ли, в такой деликатнейшей сфере, как та, которую мы осмелились затронуть, мы действовали грубо и топорно. Впрочем, мы давно предупреждали о том, что будем ходить с топором по грибы. В какой-то степени здесь сказано то, о чем мы хотели сказать. Вот и ладненько.

Товарищи поэты! Помните: первым делом, первым делом самолеты.