Вопросы философии. 2016. № 11.

Что такое междисциплинарность сегодня? (Опыт культурно-исторической интерпретации зарубежных исследований)

Ф.Е. Ажимов

В аналитическом обзоре представлены попытки рефлексивного осмысления феномена междисциплинарности в зарубежной философско-методологической литературе. Автор, с одной стороны, рассматривает данную проблему сквозь призму культурно-исторического сознания в его эпистемологическом, социальном и практическом измерении, а с другой, обращает внимание на обусловленность междисциплинарных исследований институциональной структурой академического учреждения. Отдельно автор фокусируется на различии между практикой междисциплинарности в естественных и гуманитарных науках.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: философия науки, культурно-историческое сознание, междисциплинарность, наука, социология науки, гуманитарные науки.

АЖИМОВ Феликс Евгеньевич - доктор философских наук, профессор кафедры философии, директор Школы гуманитарных наук Дальневосточного федерального университета , Владивосток.

Цитирование: Ажимов Ф.Е. Что такое междисциплинарность сегодня? (Опыт культурно-исторической интерпретации зарубежных исследований) // Вопросы философии. 2016. № 11.

Voprosy Filosofii . 2016. Vol . 11.

What is Interdisciplinarity Today? (An Experience of Cultural-historical Interpretation of Foreign Studies)

Felix E. Azhimov

This analytical review presents an attempt of reflexive understanding of the phenomenon of interdisciplinarity in foreign philosophical-methodological studies. The author, on the one hand, considers the problem through the cultural-historical prism in its epistemological, social and practical dimension, and, on the other hand, draws attention to the fact that interdisciplinary research is determined by the institutional structure of academic institutions. The author specially focuses on the difference between the practices of interdisciplinarity in the natural sciences and humanities.

KEYWORDS: philosophy of science, cultural - historical conscience , interdisciplinarity , science , sociology of science , humanities.

AZHIMOV Felix E. - DSc in Philosophy, Professor at Department of Philosophy, director of School of Humanities at Far Eastern Federal University (FESU), Vladivostok. azhimov . fe @ dvfu . ru

Citation: Azhimov F.E. The What is interdisciplinarity today? (an experience of cultural-historical interpretation of foreign studies) // Voprosy Filosofii. 2016. Vol. 11.

В эпоху научных революций Нового времени, а более явно - начиная со второй половины XIX в. и в начале XX в. - достижение обособленности отдельной науки в целях получения социального статуса и обретения полноценной институциализации становилось главным намерением ученого и научных сообществ .

В настоящее время активный исследователь все чаще избегает ассоциации с отдельной областью знаний. Означает ли это, что эпоха дифференциации знания сменяется веком междисциплинарности? И что ученые уже сделали свой выбор? Если да, то как могут (и должны ли) ученые отказываться от выбора дисциплинарной принадлежности? И должны ли при этом меняться соответствующие социальные институты, в которые вовлечены научные и образовательные процессы? Как это сказывается на статусе и содержании фундаментальных дисциплин?

Социальный и когнитивный аспекты дисциплинарности

Несмотря на тот факт, что современная система производства знания не дает нам четко различимых границ и иерархий [ Wellbery 2009, 984] , по крайней мере, в любой дисциплине (науке, области знания) можно выделить два взаимосвязанных аспекта: социальный и когнитивный [ Becher , Parry 2005, 133] . Когнитивный имеет дело с очерчиванием границ той «академической территории», которую занимает дисциплина. Когнитивный аспект также предполагает наличие у каждой подобной дисциплины более-менее общих исследовательских методик, источников и ресурсов, в также признаваемого всеми её представителями исследовательского горизонта, своеобразного «фронтира», таящего новые вопросы и перспективы развития. Что касается социального аспекта, то он состоит в институциализации дисциплины в виде конкретных подразделений университетов и исследовательских учреждений (кафедр этой дисциплины, институтов этой дисциплины и т.д.), а также в появлении курсов по изучению данной дисциплины в университетах и утверждении программ изучения этой дисциплины - начиная с бакалавриата и заканчивая программами подготовки аспирантов. Кроме того, отчасти к социальному аспекту относится и наличие общих ценностных предпочтений у представителей данной дисциплины, а также, что немаловажно, признание со стороны коллег из других областей знания .

Все это, тем не менее, не значит, что дисциплины мертвы и статичны, напротив, они напоминают живые организмы, в которых постоянно идет процесс развития. Таким образом, с традиционной точки зрения дисциплины - это хорошо упорядоченные и хорошо организованные ключевые элементы системы высшего образования, не лишенные способности приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам.

Справедливо и то, что единство любой дисциплины состоит в рекурсивной связности всех ее действий в качестве самовоспроизводящейся социальной системы. Живая научная дисциплина - это непрерывный выбор ученых, носящий, зачастую, экзистенциальный характер. Каждая дисциплина опирается на символически обобщенную среду, в рамках которой она воспроизводит себя, постоянно задавая вопрос: относится ли это к данной дисциплине или нет?

Поддержание жизни любой дисциплины зависит от постоянной артикуляции различий между тем, что имеет к ней отношение, а что нет. Таким образом, с культурно-исторической точки зрения дисциплинарность представляет собой не некое явление, обитающее в определенных, на веки установленных границах, но, напротив, само непрерывное очерчивание этих границ. Немаловажно, что такое понимание дисциплинарности может объяснить жизнеспособность дисциплин, для которых постоянное вопрошание о своих границах является ресурсом для самообновления и развития [ Wellbery 2009, 993-994 ].

На заре междисциплинарности пересечение исследователями дисциплинарных границ носило по большей части инструментальный характер, то есть было продиктовано необходимостью использования заимствованных теорий, концепций и методов для решения конкретной проблемы, при этом сами такие исследователи были немногочисленны и в целом действовали скорее как нарушители устоявшихся границ, а не как завоеватели, оказавшиеся на чужой территории. Они пересекали дисциплинарные границы, но редко пытались стереть их. Многие из современных «междисциплинариев» более революционны в своих идеях и идеалах и стремятся разорвать дисциплинарный дискурс и бросить вызов традиционным представлениям о научном исследовании [ Latucca 2001, 3 ].

Междисциплинарность как практикоориентированность

Несмотря на то, что современная картина междисциплинарности достаточно полноценна с точки зрения репрезентации различных областей научного знания и не обходит вниманием эпистемологические проблемы, все же в основе ее по-прежнему больше теоретических рассуждений, нежели эмпирических наблюдений. Пытаясь преодолеть это обстоятельство, в своей книге «Создавая междисциплинарность» Л. Латукка проанализировала интервью с тридцатью восьмью учеными, которые проводят междисциплинарные исследования, и пришла к выводу, что само понятие междисциплинарности за последнее время эволюционировало. Интервью с данными исследователями стали для Л. Латукка своеобразным эмпирическим материалом, «академическим контекстом», которого так не хватает, по мнению исследовательницы, всем, кто задается вопросом о природе междисциплинарности в современном научном мире. Исследовательница приходит к выводу, что традиционное понимание междисциплинарности как интеграции дисциплинарных перспектив мешает нам увидеть, что зачастую двигателем междисциплинарных исследований становится критика дисциплинарных рамок знания [ Latucca 2001, 18-19 ].

Если раньше при описании механизмов производства знания большинство исследователей имели в виду дисциплинарно-ориентированную модель, то сегодня при описании этих механизмов все более важную роль играют отношения с потребителями знания и применимость этого самого знания. Исследователи науки задаются вопросом, какова связь между знанием и властью, которую оно имеет над обществом. С одной стороны, авторитет знания связан с производящим его профессиональным сообществом, представителями «дисциплин», с другой, само общество и его внутренние установки подвергаются влиянию научного знания.

Говоря об институциализации дисциплины, исследователи часто обращаются к понятию «практикующие сообщества», под ними они подразумевают сообщество экспертов в своем деле (будь то акушерки, мясники, портные и т.д.), которое обладает собственной социально укорененной системой передачи знания. Социально-укорененное познание, особенно наглядно представленное в прикладных профессиях, подразумевает, что обучение манифестирует принадлежность к сообществу, становление кем-то, получение опыта и активное занятие. Такими же практикующими сообществами на самом деле являются и больницы, и университеты, только они редко осознают социальный аспект своей системы передачи знания.

Авторы теории «ситуационного (деятельностного) обучения» (situated learning ) Дж. Лэйв и Э. Венгер, полагают, что обучение в профессиональных сообществах происходит благодаря ежедневной практике, а социальное взаимодействие является основой получения нового знания. Начиная с периферии, такой специалист постепенно получает знания и приближается к центру профессионального сообщества, становится его частью. В области высшего образования это особенно справедливо в отношении юристов и медиков, а также, например, журналистов. Таким образом, в практикующих сообществах очень силен социальный аспект знания.

Какова же связь между дисциплинами и практикующими сообществами? Мартин Троу, известный американский социолог, долгое время изучавший развитие системы высшего образования в XX в., одним из первых еще в начале 1960-х гг. охарактеризовал её главный и повсеместный тренд - движение от элитарного высшего образования (учится 15% юного населения) к массовому высшему образованию (15-40%) и, наконец, всеобщему высшему образованию (более 40%). Многие страны подхватили этот тренд и стали предпринимать государственные меры для увеличения числа студентов и распространения высшего образования, число студентов в мире действительно выросло в разы. Увеличение числа студентов привело к ряду изменений в сфере высшего образования: 1) государство осознало, что не сможет щедро субсидировать бесплатное образование для всех, как это делалось в отдельных странах вначале 2) возросла потребность в педагогическом персонале, который также перестал получать от государства щедрое финансирование, характерное для времен, когда ученых было относительно мало. Таким образом, университеты столкнулись со сложной экономической проблемой и были вынуждены обратиться к коммерции и бизнесу, чтобы обеспечить свое существование. Естественно, «спонсоры» от промышленности и бизнеса были заинтересованы в финансировании проектов и исследований, которые в будущем могут принести реальные деньги и пользу, а также в образовательных программах, которые дадут «нужных» выпускников. Многие фундаментальные дисциплины почувствовали себя выброшенными на обочину жизни: рецессия началась с классического языкознания, а затем перешла дальше на такие дисциплины, как история и физика.

Также изменилось восприятие высшего образования самими студентами: теперь они скорее воспринимали его как процесс прохождения аттестаций, а не образовательный процесс. Потребность в увеличении доходов привела университеты к открытию все большего числа программ бакалавриата, ориентированных на подготовку прикладных специалистов (от акупунктуры до ивент-менеджмента). Студенты, в свою очередь, стали избегать поступления на «чисто научные» направления обучения, ведь работодатели охотнее принимают на работу выпускников с опытом практической деятельности в профессии. Ориентируясь на потребности сложившихся профессионалов, постоянно корректирующих свою карьеру за счет новых навыков и нового образования, университеты запустили гибкие программы дополнительного образования, что также повлияло на превращение высшего образования в «предмет потребления», «товар». Возникло трение между «рынком» и «миссией» в образе университета, а сами ученые стали более ориентированы на внешний, чем на собственный внутренний мир.

Новые референтные группы, которые продуцируют знание и затем легитимируют его посредством университетской системы, включают теперь представителей бизнеса и промышленности, а также «практикующие сообщества». Легитимация знания больше не является прерогативой университетской системы. Если раньше знание ценилось само по себе и как таковое, то теперь оно широко представлено за пределами университетских стен и оценивается с точки зрения практичности и применимости .

Исследователи Ш. Пэрри и Т. Беккер заключают: «Наше утверждение, таким образом, состоит в том, что до начала распространения массового высшего образования “чистые” дисциплины с гордостью носили статус почетных и пользовались правом придавать легитимность профессиональным областям» [ Becher , Parry 2005, 140 ] . Как только система высшего образования разрослась, а государство потеряло возможность адекватно финансировать эту систему, новые «спонсоры» - промышленность и бизнес - пришли на смену государственной помощи, однако их поддержка была направлена на предпринимательские и прикладные виды деятельности, а не на исследования как таковые. Но с другой стороны, в настоящее время с уверенностью можно сказать, что происходит стирание границ между университетом и бизнесом (производством) в первую очередь потому, что научные исследования проводятся в обеих структурах практически на равных основаниях и со вполне сопоставимыми результатами.

Практикоориентированное знание дает нам ответ на вопрос «Как?», но оно бессильно ответить на вопрос «Почему?». Оно не может обеспечить ту основу, опираясь на которую можно было бы изучать скрытую структуру идей, судить о связях или выдвигать инновационные предложения. То есть, говоря кратко, практику должна «скрашивать» теория, а практикоориентированное знание - чистые академические исследования. Авторы заключают, что так рождается своеобразный симбиоз профессионального сообщества и университетских дисциплин.

Все это позволяет нам сделать вывод, что традиционные дисциплины будут продолжать жить, пусть даже как непризнанные партнеры практикующих сообществ. Как уже говорилось выше, причиной их упадка стал утилитарный, одержимый погоней за деньгами этос современности.

Социология междисциплинарности

В западном мире расхожей является старая шутка о том, что кафедра - это то место, куда приходят умирать ученые. Данное утверждение отчасти выражает настроения исследователей, занимающихся анализом перспектив американских университетов. Чтобы оценить степень адекватности этого настроения, следует представить, как сегодня функционируют отдельные дисциплины в рамках американских университетов. Ведь по большому счету именно дисциплинарность определяет внутреннюю структуру университета. При этом, напомним, когда речь идет о дисциплине, имеется в виду не только комплекс знаний, но также и набор практик, посредством которых эти знания добываются, верифицируются, внедряются, сохраняются и воспроизводятся [ Post 2009, 751]. Дисциплины отличаются друг от друга тем, как они структурируют себя, сохраняют свои границы, очерчивают свою идентичность, добиваются внутреннего единства.

Американские университеты состоят из кафедр (departments ), которые и являются воплощенной дисциплинарностью, ведь большинство кафедр тесно связаны с какой-либо конкретной дисциплиной. Именно в рамках кафедр в университетах производится наем, повышение и поощрение преподавательских кадров. Таким образом, дисциплинарность влияет на сертификацию, прием на работу и карьерный рост профессорско-преподавательского состава. Деление на кафедры, кроме того, определяет структуру профориентационной работы и зачисления студентов, а также всю отчетность университета. Вопрос о том, что такое дисциплина, таким образом, часто связан с вопросом о политике в отношении кафедр. Эти структурные и операционные реалии академической среды неминуемо связывают судьбу междисциплинарности в области научных исследований и преподавания с уже существующими дисциплинами. Часто оказывается, что такие научные течения, как, например, гендерные исследования, изначально пытавшиеся перешагнуть границы кафедр и дисциплин, оказываются «дисциплинированными» путем воздействия смежных дисциплин.

Кроме того, несмотря на стабильность, дисциплины все же растут и развиваются под влиянием изменения интересов своих представителей, а также внешних факторов, например, потребностей университета и общества в целом. Разумеется, дисциплины эволюционируют и по мере того, как развивается их собственная внутренняя логика. Иногда они разделяются, а иногда сливаются. Вот почему сегодня в Америке на базе дисциплин складываются собственные независимые отраслевые учреждения, создаваемые на национальном уровне. Такие «отраслевые» организации, как Американская историческая ассоциация, Американская ассоциация политологов и др., служат, кроме всего прочего, цели социализации специалистов в профессиональном сообществе, а также их посвящению в научную повестку дня и критерии качества той или иной отрасли знания.

Не менее важным аспектом утверждения дисциплинарных норм являются публикации. Кто и в каком журнале публикуется - важный критерий влияния ученого и его авторитета. Публикации также служат инструментом определения достоинств кандидата при найме на работу и дальнейшем продвижении по карьерной лестнице. Внутренняя иерархия научных журналов и процесс отбора и редактирования статей также приводит к определению границ отдельно взятой дисциплины.

И все же главный вопрос, который возникает в ходе рассмотрения взаимосвязи между дисциплинами и университетом заключается в том, вступают ли институциональные и нормативные структуры дисциплин в противоречие с функциональной миссией университета? Большинство университетов по-прежнему предпочитают осуществлять подготовку бакалавров по программам, привязанным к определенным научным дисциплинам. Но если первая ступень высшего образования сегодня в основном направлена на то, чтобы сформировать личность и развить у нее различные мыслительные компетенции, то университеты как раз должны создавать для выполнения этих задач иные структуры, нежели кафедры, ориентированные на дисциплины. То есть университет должен (может) предлагать учебные курсы, не беспокоясь о том, соответствуют ли они какой-либо академической дисциплине.

В основном дисциплины существуют для того, чтобы производить новое знание, но, когда университетам кажется, что дисциплины этой цели не достигают, возникают серьезные трения. Особенно очевидно это в области естественных наук, которые, как принято считать, работают над проблемами, а не в рамках дисциплин. Университеты обладают стимулами для развития междисциплинарных исследований настолько, насколько возникающие в них исследовательские императивы направлены на решение проблем, которые выходят за рамки традиционных дисциплин.

Если проблемы, которые нельзя решить в рамках отдельных дисциплин, серьезны и долговечны и если к их решению можно приблизиться лишь при помощи новых практик, то они способны породить новые дисциплины (что и происходит сейчас, например, в области когнитивистики или в науках об искусственном интеллекте). В таком случае вопрос «Что такое дисциплина?» касается тех практик создания знания, которые могут решать актуальные научные проблемы, а также институциализации этих практик в виде обучения магистрантов и аспирантов, найма профессоров, организации университетских кафедр, создания научных журналов и т.д. По мере того, как меняется исследовательская повестка университетов, и по мере того, как самым эффективным ответом на эти изменения становится трансформация познавательных практик, мы можем ожидать, что изменится внутренняя организация университетов и устройство отраслевых научных учреждений.

Междисциплинарность в гуманитарных и естественных науках

Примечательно, что ранние дискуссии о природе междисциплинарности в 1970-е гг. рассматривали её почти исключительно на примере исследований в области естественных наук, подразумевая, что эталоном академического исследования являются изыскания именно в сфере естествознания. Лишь в середине 1990-х гг. стали появляться комплексные исследования, фокусирующиеся на междисциплинарности в гуманитарных науках.

Сегодня очевидно, что гуманитарные науки, как и науки естественные, тоже сталкиваются с изменениями, которые могут привести к пересмотру дисциплинарных границ. Однако здесь обнаруживаются весьма серьезные различия. Все формулировки компетенций гуманитарных наук очень обтекаемы и нестабильны, что иногда заставляет подвергнуть сомнению их дисциплинарность и даже отнести их к виду искусства. В центре современных дискуссий о статусе гуманитарных наук вопрос о том, считать ли силу гуманитарной учености дисциплинарной или же происходящей из харизмы, наподобие власти, которую имеет над людьми искусство [ Post 2009, 761].

Более того, существует мнение, что в гуманитарных дисциплинах ценна именно недисциплинарность, то есть некоторый анархизм, который контрастирует с «неинтересной» рутиной получения знаний посредством привычных процедур и техник. Гуманитарии нарочито презрительно относятся ко всякой учености, не выходящей за рамки дисциплинарных «свершений». Физиологи, например, не будут презрительно относиться к исследованию, которое выполнено по рутинизированным стандартам их дисциплины. А все потому, что физиологи уверены, что повседневное применение их дисциплины создает полезные и важные знания, и им приятно подтверждение авторитета этого знания. Между тем склонность гуманитариев умалять значение любого более-менее «дисциплинарного» исследования в своей области намекает нам, что у них существует некая скрытая тревога по поводу того, что гуманитарные науки не создают полезных и важных знаний. Отсюда, возможно, и компенсаторное желание присвоить себе харизматическую власть «производителей» человеческого духа.

С другой стороны, если согласиться, что гуманитарные науки обладают харизмой вместо дисциплинарности, то придется признать, что большинство научных работ в области гуманитарных наук не имеют никакого значения. А кроме того, возникает большое противоречие гуманитарных дисциплин с принципами академических свобод, так как гуманитарии не производят экспертного знания, а всего лишь являются мудрецами-любителями, которые используют университет для того, чтобы поучать сограждан, и, кроме того, не застрахованы от политической ангажированности. Принцип академической свободы защищает автономию преподавания лишь постольку, поскольку оно является обучением, а не воспитанием. При этом принцип деления на дисциплины обеспечивает самый надежный и убедительный способ отличить обучение от воспитания.

Дисциплины в некотором смысле представляют собой, перефразируя М. Фуко, «дискурсивные сообщества», участники каждого из которых разговаривают на одном и том же языке (то есть используют одни и те же дисциплинарные практики). Все они стремятся к одному - к обладанию совершенством, к достижению совершенства, будь то в литературной критике или в этнографии. Параметры этого «совершенства» задаются дискурсивным сообществом каждой дисциплины.

Что же в таком случае междисциплинарность - интеграция разных дисциплин или их пересечение? Ответ на этот вопрос предполагает решение проблемы отличия гуманитарных дисциплин друг от друга - что делает их разными? Главное, что отличает одну дисциплину от другой, - это тип вопросов, которые «дозволено» задавать в рамках этой дисциплины [ Latucca 2001, 80 ]. Следовательно, и сама гуманитарная междисциплинарность связана с постановкой исследовательских вопросов, с одной стороны, а с другой, «истоки и конец междисциплинарных исследований в самой дисциплине» [ Post 2009, 758]. Однако данная самодостаточность дисциплинарности, включающей в себя междисциплинарность, во многом обусловлена, как мы видели выше, социальным аспектом существования дисциплинарности как таковой.

Л. Латукка признает, что дисциплины, их методы и содержание могут по-разному интерпретироваться исследователями и преподавателями : то, что одному кажется безусловно принадлежащим той или иной дисциплине, другим может быть отнесено к сфере междисциплинарности. «Потому любая дискуссия о междисциплинарности, - заключает исследовательница, - должна начинаться с признания того, что в дисциплинах нет ничего постоянного» [ Latucca 2001, 245 ]. Это вполне сочетается с самоидентификацией гуманитариев. Дисциплины служат своеобразными «огражденными эпистемологическими пространствами» для понятий, теорий и методов, связанных со специализированными языками, но не стоит забывать, что дисциплины имеют социальное измерение, которое объясняет их готовность создавать свои внутренние правила, а при необходимости и нарушать их.

Круглый стол 2015 - Культурно-историческое сознание ученых-гуманитариев в контексте современных тенденций в науке: опыт федеральных университетов. Материалы “круглого стола - онлайн-конференции”. Участники: Пружинин Б.И., Ажимов Ф.Е., Балановский В.В., Гильманов В.Х., Грановская О.Л., Грифцова И.Н., Кузнецова И.С., Микешина Л.А., Повилайтис В.И., Полянский Д.В., Попова В.С., Сабанчеев Р.Ю., Сорина Г.В., Чалый В.А., Щедрина И.О., Щедрина Т.Г., Юров А.В., Ячин С.Е. // Вопросы философии. 2015. № 11. С. 5-37.

Пружинин 2004 - Пружинин Б.И. Ratio serviens // Вопросы философии. 2004. № 12. С. 41-55.

References

Becher, Parry 2005 - Becher T., Parry S . The endurance of the disciplines // Bleiklie I. , Henkel M. (eds.) Governing knowledge: a study of continuity and change in higher education. Dordrecht: Springer, 2005. P. 133- 144.

Biagoli 2009 - Biagoli M . Postdisciplinary liaisons: science studies and the humanities // Critical Inquiry. 2009. Vol. 35. № 4. P. 816-833.

Cultural Historical Consciousness of Scientists-Humanitarians in the Context of Modern Tendencies in Science: Experience of Federal Universities. Materials of “Round Table - Online conference”. Participants: Boris I. Pruzhinin, Felix E. А zhimov, Valentin V. Balanovsky, Vadim A. Chaly, Vladimir H. Gilmanov, Olga L. Granovskaya, Irina N. Griftsova, Irina S. Kuznetsova, Ludmila A. Mikeshina, Dmitry V. Polanski, Varvara S. Popova, Vladas I. Povilaytis, Rustam Yu. Sabancheev, Irina O. Shchedrina, Tatiana G. Shchedrina, Galina V. Sorina, Sergei E. Yachin, Artem V. Yurov // Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 11. P. 5-37.

Latucca 2001 - Latucca L.R . Creating interdisciplinary: interdisciplinary research and teaching among college and university faculty. Nashville: Vanderbilt University Press, 2001.

Nybom 2007 - Nybom T. A rule-governed community of scholars: the Humboldt vision in the history of the European university // Olsen P.J., Maasen P. (eds.) University dynamics and European integration. Dordrecht: Springer, 2007. P. 55-79.

Post 2009 - Post R. Debating disciplinarity // Critical Inquiry. 2009. Vol. 35. № 4. P. 749-770.

Pruzhinin B.I. Ratio serviens // Voprosy Filosofii. 2004. № 12. P. 41-55.

Wellbery 2009 - Wellbery D. The general enters the library: a note on disciplines and Complexity // Critical Inquiry. 2009. Vol. 35. № 4. P. 982-994.

Примечания

Данное утверждение, однако, не является иллюстрацией известной концепции научных парадигм Т. Куна. Анализируя мир современной междисциплинарности, исследователи обращают внимание на то, что методологический подход Т. Куна чрезмерно холистичен и не позволяет схватить реальные связи между разными дисциплинами и их соотнесенность с социальной организацией науки (см., напр.: [

Отметим, что работы, рассматривающие, как междисциплинарность проявляет себя в сфере преподавания, как влияет на содержание учебных планов и учебный процесс в целом, по-прежнему немногочисленны.

Общие положения

Необходимости расширения научного мировоззрения во многом способствовала научно-техническая революция 60-х - 70-х годов XX века, требующая от науки более глубокого и интенсивного проникновения в суть законов природы и общества , чем это удавалось сделать при помощи дисциплинарного и междисциплинарного подходов. Термин «трансдисциплинарность» и предложение обсудить тему «трансдисциплинарности в науке», было предложено Жаном Пиаже в 1970 году. Ему же принадлежит первое определение трансдисциплинарности. «После этапа междисциплинарных исследований, - писал он, следует ожидать более высокого этапа - трансдисциплинарного, который не ограничится междисциплинарными отношениями, а разместит эти отношения внутри глобальной системы , без строгих границ между дисциплинами» . Важно отметить, что одним из главных вопросов этой дискуссии являлось обсуждение сути трансдисциплинарности. Жан Пиаже (Jean Piaget) считал, что трансдисциплинарность следует рассматривать как новую область знаний, отличную от мультидисциплинарности и интердисциплинарности . Эрих Янч (Erich Jantsch), австрийский астрофизик, исследователь проблемы самоорганизации во Вселенной, один из основателей Римского клуба, поддержал мнение Жана Пиаже. Он был уверен в том, что трансдисциплинарность, как «новое пространство без стабильных границ между дисциплинами», как новая область знаний, должна быть непременно супер- или гипердисциплиной. Такая трансдисциплинарность, писал он, должна являться«координатором всех дисциплинарных и интердисциплинарных систем обучения и инноваций на основе общего аксиоматического подхода» . В такой интерпретации новая (трансдисциплинарная) область знаний требовала собственного (трансдисциплинарного) подхода. В свою очередь взгляд Андре Лихнеровича на трансдисциплинарность был радикально математический. Он воспринимал трансдисциплинарность как некие «перекрёстные игры», способные описать «однородность теоретической деятельности в различных областях науки и техники, независимо от поля, где эта деятельность осуществляется». И, конечно же, эта теоретическая деятельность могла быть сформулирована, считал он, только на математическом языке .

Активное обсуждение трансдисциплинарности в мировой науке продолжилось с середины 80-х годов XX века. Однако, в силу своего семантического потенциала, термин «трансдисциплинарность» до сих пор не получил однозначного определения. Можно выделить несколько, наиболее часто употребляемых, значений этого термина, а также, сложившихся видов трансдисциплинарности.

Часто употребляемые значения термина «трансдисциплинарность»

Основные виды трансдисциплинарности

Согласно результатам исследований бельгийского ученого Э. Джаджа (Judge, A) , в современной науке существует четыре вида трансдисциплинарности.

Наиболее общим видом, является трансдисциплинарность-1. Этот вид трансдисциплинарности основывается на усилиях формальной взаимосвязи пониманий отдельных дисциплин. Он обеспечивает формирование логических мета-рамок, посредством которых, их знания могут быть интегрированы на более высоком уровне абстракции, чем это происходит в междисциплинарности. Трансдисциплинарность-1 часто используется при работе различных экспертных систем, и экспертных групп.

Трансдисциплинарность-2 имеет более тесную внутреннюю связь с личным опытом исследователя, включая медитацию. Трансдисциплинарность-2 и трансдисциплинарность-1 контрастируют с двумя другими видами трансдисциплинарности. Так, например, иллюстративное использование метафоры и образного языка может рассматриваться, как исходная форма трансдисциплинарности (трансдисциплинарность-0). В этом её отличие от другого вида трансдисциплинарности (трансдисциплинарность-3), связанной с использованием генеральных метафор, имеющих фундаментальное познавательное значение.

Перспективы развития трансдисциплинарности

Каждая форма трансдисциплинарности имеет свои недостатки и преимущества. Однако очевидная целесообразность использования трансдисциплинарности, позволила считать её одним из основных способов решения сложных многофакторных проблем XXI века. Об этом свидетельствует текст «Всемирной Декларации о Высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры». Декларация была принята участниками Международной конференции по Высшему образованию,состоявшейся в октябре 1998 года в Париже, в Штаб-квартире ЮНЕСКО. Статья 5 и статья 6, Декларации, содержат рекомендации - поощрять трансдисциплинарность программ учебного процесса и учить будущих специалистов, использовать трансдисциплинарный подход для решения сложных проблем природы и общества .

Накануне этой конференции, в мае 1998 года, под эгидой ЮНЕСКО в Руайомонском аббатстве (Париж, Франция) был проведен симпозиум по трансдисциплинарности. Итоговые документы симпозиума закрепили понимание сути трансдисциплинарности. «Мультидисциплинарный и междисциплинарный подходы не являются средствами эффективной защиты от продолжающейся в настоящее время фрагментации знаний, поскольку, через простое сопоставление или сборку дисциплинарных подходов, они не достигают той глубины «интеграции» фундаментального единства, лежащего в основе всех форм знания. Их концептуальные и методологические инструменты должны быть переосмыслены. Трансдисциплинарность изначально задумана как мета-методология, поэтому трансдисциплинарный подход принимает в качестве объекта именно те разные методики различных дисциплин, только для того, чтобы «преобразовать» и «превзойти» их» .

Примером развития трансдисциплинарности в направлении поиска формальной взаимосвязи отдельных дисциплин Трансдисциплинарность-1) являются Американская школа трансдисциплинарности , а также Швейцарская школа трансдисциплинарности и Китайская школа трансдисциплинарности . Французская школа трансдисциплинарности отдаёт предпочтение более тесной внутренней связи с личным опытом исследователя, а также, использованию генеральных метафор, имеющих фундаментальное познавательное значение Трансдисциплинарность-2,3 . О перспективе развития трансдисциплинарности в мировой науке свидетельствует следующий факт. В 2013 году в США под эгидой Американской академии науки и культуры был опубликован Доклад «ARISE-2» (Advancing Research in Science and Engineering). Среди основных целей, обозначенных в докладе, выделяется цель – осуществить в американской науке «переход от междисциплинарности к трансдисциплинарности». Междисциплинарность подразумевает простое «заимствование» техник и методов из других областей науки, тогда как трансдисциплинарность предполагает «функциональный синтез методологий», создание на их основе совершенно новых исследовательских концепций .

См. также

Примечания

1. https://www.science-education.ru/ru/article/view?id=14526 Журнал «Современные проблемы науки и образования». – 2014. – № 5 - 12.09.2014 - УДК 378.1 - ТРАНСДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ В ВЫСШЕМ ОБРАЗОВАНИИ: ЭКСПЕРТНЫЕ ОЦЕНКИ, ПРОБЛЕМЫ И ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ.
2. Piaget Jean. «L’épistémologie des relations interdisciplinaires», in Léo Apostel et al., 1972. – Р. 144.
3. Basarab Nicolescu. TRANSDISCIPLINARITY – PAST, PRESENT AND FUTURE. Published in Moving Worldviews - Reshapingsciences, policies and practices for endogenous sustainable development, COMPAS Editions,Holland, 2006, edited by Bertus Haverkort and Coen Reijntjes, p. 142-166. Available: http://basarab-nicolescu.fr/Docs_articles/Worldviews2006.htm#_ftn1
4. Erich Jantsch. Vers l’interdisciplinarité et la transdisciplinarité dans l’enseignement et l’innovation, in Léo Apostel et al, 1972
5. André Lichnerowicz. Mathématique et transdisciplinarité, in Léo Apostel et al,1972
6. 1st World Congress of Trandisciplinarity (1994), Preamble. Convento da Arrábida, Portugal, November 2-6. Available: http://perso.club-internet.fr/nicol/ciret/english/charten.htm
7. De Mello, M. (2001) The School of the Future, University of São Paulo, Center for Transdisciplinary Education (CETRANS)
8. Judge, A. (1994) Conference Paper. 1st World Congress of Transdisciplinarity, Union of International Associations. Available: http://www.uia.org/uiadocs/aadocnd4.htm)
9. UNESCO on the World Conference on Higher Education (1998). Higher Education in the Twenty-First Century: Vision and Action.Available:http://perso.club-internet.fr/nicol/ciret/english/charten.htm
10. Transdisciplinarity: Stimulating Synergies, Integrating Knowledge Division of Philosophy and Ethics UNESCO, 1998, pp. 37–38. Available: http://unesdoc.unesco.org/images/0011/001146/114694eo.pdf
11. Институт комплексных проблем Санта-Фе (США, штат Нью-Мексико) Available: http://www.santafe.edu/
12. Network for Transdisciplinary in sciences and humanitiesity Available: http://www.transdisciplinarity.ch/d/index.php
13. Государственные программы по развитию науки и техники (Пекин 2008). Available: Архивированная копия (неопр.) . Проверено 7 июня 2007.

интеграция (в системе) - это восстановление и (или) повышение качественного уровня взаимосвязей между элементами системы, а также процесс создания из нескольких разнородных систем единой системы с целью исключения (до технически необходимого минимума) функциональной и структурной избыточности и повышения общей эффективности функционирования.

Интеграция - это не только усиление связей, это - изменение исходных элементов. Если такого изменения нет, то нет и усиления связей, оно подменяется механическим объединением. Интеграционный процесс означает новообразование целостности, которое обладает системными качествами общенаучного, межнаучного или внутринаучного взаимодействия, соответствующими механизмами взаимосвязи, а также изменениями в элементах, функциях объекта изучения, обусловленных обратной связью вновь образуемых системных средств и качеств.

Междисциплинарность – это характеристика области знаний или научной проблемы, где успех возможен только при совместных усилиях отдельных наук. Междисциплинарное знание основано на идеях интеграции отдельных областей и на их синергизме. Последнее означает, что использование множества идей и подходов, присущих различным наукам, не приводит к их неупорядоченной смеси, а напротив – рождает качественно новое знание.

В более широком смысле, междисциплинарность есть (современный) способ взаимодействия между науками в процессе познания окружающей нас действительности.

Междисциплинарная интеграция – повышает уровень научности, теоретическую обобщенность знаний.

Классическим примером междисциплинарной науки является материаловедение. Заметный вклад в эту междисциплинарную науку о материалах внесли физика, химия, механика деформируемого твердого тела, инженерные дисциплины и экономика.

При описании образа междисциплинарной науки используют такие слова, как встреча и диалог. Это перекресток дорог, на который пришли разные народы, каждый со своим языком и обычаями. В зависимости от цели, результат встречи может быть как конфронтационным, так и конструктивным. В последнем случае останется и материальный, и духовный продукты общения (возникнут основы новой науки и соответствующей ей образовательной программы). На начальном этапе взаимопроникновение наук частично разрушает целостную систему созданных ими языков. В дальнейшем устойчивые обломки языковых конструкций собираются в новых сочетаниях в соответствии с направлениями междисциплинарных взаимодействий и формируют язык новой науки.

Кооперация отдельных ученых (или даже научных коллективов), специализирующихся в различных областях может быть продуктивной для решения общих (междисциплинарных) задач. Часто работа в подобном направлении занимает не одно десятилетие. Это приводит к необходимости: а) оформления накопленных знаний в виде новой междисциплинарной науки и б) передачи знаний путем создания системы междисциплинарного образования (в этом могут скрываться проблемы – развить мысль)

Междисциплинарные знания и монознания - развести

Причины междисциплинарности:

· Рост научно-технического потенциала общества, знаний о мире,

· расширение теоретической базы,

· накопление эмпирического материала объективно приводит к дифференциации научного знания

• Накопленные к настоящему времени знания о большинстве изучаемых (или управляемых) объектов представляют собой гигантские массивы узкопредметной информации, которые по своему объёму и разнообразию заведомо превышают информационные и организационные возможности исследователя.

Проблемы интеграции междисциплинарных знаний:

На каких основаниях строить взаимосвязи между элементами системы?

Как создать из нескольких разнородных систем единую систему знаний?

В гуманитарных науках для получения объективной научной информации чаще всего используются междисциплинарные знания для оценки исследуемых явлений, для поиска причинно-следственных связей. В гуманитарных науках человек и его деятельность рассматривается на уровне педагогики, на уровне психологии, физиологии, кибернетики. Для того чтобы изучить человека и его отношение с предметно-социальным миром, необходимо использовать целый комплекс междисциплинарных гуманитарных знаний. (Петрусевич – консультация)

20. Взаимопроникновение наук в современных условиях.

Взаимопроникновение наук - это одна из современных закономерностей развития научного познания

С возрастающей стремительностью и интенсивностью идет процесс взаимопроникновения наук. В основе его лежат познанные человечеством связи между различными системами знаний, которые, в свою очередь, обусловлены существованием отношений взаимной зависимости и взаимообусловленности предметов и явлений объективной действительности, хотя они нередко разделены в пространстве и времени.

Единство материального и духовного мира обусловливает и единство наук. Между общественными, естественными и точными (техническими) науками существует тесное взаимодействие. Без взаимодействия наук невозможен выход из кризиса. Без их кооперации невозможно эффективно и рационально использовать материальные, финансовые и трудовые ресурсы, выбрать наиболее целесообразный путь технологического прогресса, интенсификации общественного развития. Единство научного знания, взаимопроникновение наук не отрицают их известных отличий. Каждая наука рассматривает определенный круг явлений природы или общества, который и составляет предмет данной науки. В зависимости от того, относится ли этот круг явлений к развитию природы, общества или миру техники, и различают науки общественные, естественные и технические.

Новые науки возникают на стыке традиционных, например, биофизика, биохимия, структурный анализ, математическая лингвистика. Взаимопроникновение наук приводит к их дифференциации, при этом реализуется новый взгляд на явление или предмет изучения, что позволяет более эффективно использовать данные науки. Интеграция в науке связана прежде всего с унификацией разнообразных методов научного исследования. Разработка методологии науки привела к единому научному стандарту, конечно, эти методы есть уровень абстракции и в каждой конкретной области они имеют собственную объектификацию. Кроме того, есть общенаучные методы типа применения математических методов исследования объектов во всех науках без исключения. Интеграция идет и в плане объединения теория и видения их внутренней взаимосвязи на основе открытия основополагающих принципов бытия. Это не означает отмены этих наук, а это лишь более глубокий уровень проникновения в сущность исследуемых явлений - создание общих теорий, метатеорий и общих методов доказательства. Происходит объединение наук на принципе нового уровня абстракции, примером чему может опять служить теория систем.

Взаимопроникновение наук позволяет наиболее концентрированно наиболее целесообразно использовать их возросшую мощь, их могучие потенциальные возможности, поскольку в результате объединения этих наук, синтеза научных знаний создаются самые благоприятные условия для дерзновенного проникновения разума в сокровенные тайны материального мира

сближение или пересечение целой отрасли гуманитарных наук, у кот. Предмет и методы могут совпадать. Благодаря этому исследуемое педагогическое явление становится одновременно предметом интерпретации в различных науках гуманитарного плана. (Петрусевич – консультация)

21. Междисциплинарные научные представления о целях образования. Развитие междисциплинарных исследований проблем образования в современных условиях.

В педагогике: Междисциплинарные связи разрешают существующее в предметной системе обучения противоречие между разрозненным усвоением знаний и необходимостью их синтеза , комплексного применения в практике, трудовой деятельности и жизни человека. С позиций современных требований к содержанию образования будущий специалист должен обладать умениями и профессиональной мобильностью, оперативно реагировать на постоянно возникающие изменения в практической и научной деятельности. Компетентностный подход приводит к расширению принципа междисциплинарных связей до принципа междисциплинарной интеграции. Это отражено в требования ФГОС: междициплинарность содержания (модулей) программ. (применительно к педагогике)

В современной дидактике необходимость взаимопроникновения содержания учебных дисциплин не вызывает сомнений. Междисциплинарная интеграция – это целенаправленное усиление междисциплинарных связей при сохранении теоретической и практической целостности учебных дисциплин. Междисциплинарная интеграция расширяет образовательное пространство, создает виртуальную учебную междисциплинарную лабораторию, в которой студент, многократно применяя знания по каждой дисциплине за рамками самой дисциплины, в новых условиях, развивает умения применять знания в профессиональной деятельности. Роль междисциплинарных связей закреплена общедидактическим принципом междисциплинарных связей в обучении, который подразумевает согласованное изучение теорий, законов, понятий, методов познания и методологических принципов, общих для родственных дисциплин.

Междисциплинарная интеграция способствует преемственности в обучении.

22. Тенденции развития высшего образования в мире в начале XXI века.

Основные тенденции развития современного образования

Место образования в жизни общества определяется той ролью, которую играют в общественном развитии знания людей. Их опыт, умения, навыки, навыки, возможности развития личностных качеств.

В современных условиях эта роль становится все значимее.

Эволюция знания в основной источник стоимости в информационном обществе.

Общественное развитие ведет к тому, что:

Знания, инновации и способы их практического применения – источники прибыли.

Знания занимают ключевые позиции в экономическом развитии

Приобретение новых знаний, информации, умений и навыков и их обновление – фундаментальные характеристики работников в общественном производстве.

Информационное общество – новый тип экономического развития, где человек вынужден в течение жизни несколько раз менять профессию и постоянно повышать квалификацию.

Образовательная деятельность становится важнейшей компонентой развития общества.

Это меняет роль информации в обществе.

Информация – важнейший стратегический ресурс страны.

Тенденции развития образования

Выход образования за стены формальных образовательных институтов.

Предприятия и учреждения – неформальное образование: подготовка и переподготовка кадров.

Неформальное – должно компенсировать недостатки формального.

Переход от концепции функциональной подготовки к концепции развития личности.

Это по сути смена приоритетов: от госзаказа на подготовку специалистов к удовлетворению потребностей личности. Это предусматривает:

Индивидуализированный характер образования (развитие)

Разработка различных образовательных программ (в соотв. С запросами личности)

Формирование у обучаемых умений учиться

Широкое внедрение новых образовательных технологий

Тенденции развития образования

Снижение доли государственного финансирования и развитие рыночных отношений в сфере образования.

Знания становятся основным общественным капиталом

Возрастают выгоды от полученных знаний

Человек все больше потребляет знания. Это приводит к развитию рыночных отношений в образовательной сфере и смешанного финансирования образования.

К основным тенденциям развития образования относят следующие:

1. Смена образовательной парадигмы: от «Обучения» к развитию личности («Становлению»)
2. Превращение знания в основной общественный капитал
3. Индивидуализация обучения
4. Развитие новых форм образования
5. Разработка и внедрение современных образовате льных технологий.

Тенденции развития высшего образования в нач. 21 в.:

1. - связаны с расширением числа соц. институтов, в которых мы можем получать высш. образование
2. - Изменение содержательной части высш. Образования, появление новых ФГОС, обеспечивающих потребности рынка труда
3. - необходимость образования как основного фактора, благодаря которому может быть построена дальнейшая жизнь человека
4. -– постдипломное и поствузовское образование, профессиональная переподготовка. Повышение квалификации и его формы
5. Непрерывность образования - образование через всю жизнь
6. Перспективы высшего образования – работа со взрослым населением (его сейчас в России больше чем, молодого поколения)
7. Изменяется наука, культура, социальные условия и им приходится соответствовать, приходится всё время учиться
8. Модель обучения – челночная подготовка: поучился – на производство, после снова учёба, затем опять работа на производстве. (петрусевич)

Прежде всего попытаемся охватить в общих чертах проблему классификации наук на протяжении всей истории научного познания, совершившего путь от древности через современность и в перспективе к будущему. Проблема классификации наук-это про­блема связи между науками и вместе с тем проблема структуры всего научного знания. Чтобы правильно вскрыть основную тенденцию её развития, необходимо взглянуть на неё с исторической точки зрения. Тогда мы обнаружим утрату прежней простоты и стройности в общей классификации наук, во всей структуре научного знания и появле­ние существенно новых моментов, противоречащих тем основам, на которые опиралось всё строение научного знания ещё в сравнительно недавнем прошлом.

1. От формальных построений к диалектическим. От вчерашнего дня к сегодняшнему.

Основной тенденцией эволюции прежних классификаций наук, начина с эпохи Возрождения, когда возникло естествознание как наука, и вплоть до современности, было движение от формальных их построений, вскрывавших лишь внешние связи ме­жду науками и соответственно между их объектами, к раскрытию их внутренних связей. Этому отвечало в качестве предварительной предпосылки движение от разобщённости наук к их связанности между собой, хотя эта связанность первоначально и выступала как простое их соположение. В дальнейшем эволюция всей данной проблемы привела к проникновению сюда идей развития и всеобщей связи наук. Главным проявлением этого было более полное преодоление былой их разобщённости путём обнаружения ор­ганических переходов между различными науками. Сначала такие переходы выявлялись между смежными и вообще близким между собой науками, расположенными в их об­щем иерархическом ряду, затем между всё более удалёнными.

Рассмотрим пять аспектов эволюции рассматриваемой проблемы и в соответствии с ними различные фазы её эволюции, памятуя, что речь идёт всё время не о детальном её рассмотрении, но лишь об основной её тенденции.

1. От дифференциации наук к их интеграции. Когда в эпоху Возрождения началась дифференциация наук, т. е. возникновение отдельных отраслей научного значения, то этот процесс явился ярким выражением того, что познание человека вступило в анали­тическую стадию своего развития. Интегративные тенденции в науке практически сна­чала отсутствовали почти полностью. Важно было исследовать частности, а для этого требовалось вырывать их из общей связи. Однако во избежании того, чтобы всё науч­ное знание не рассыпалось на отдельные, ничем не связанные между собой отрасли, по­добно бусинкам при разрыве нити, уже в XVII в. стали предлагаться общие классифика­ции наук с целью объединить их в одно целое. Однако никакой внутренне необходимой связи между науками при этом не раскрывалось: науки просто «прикладывались» одна к другой довольно случайно. Поэтому и переходов между ними не могло быть обнару­жено.

Так в принципе обстояло дело до середины и даже до конца третьей четверти XIX в. В этих условиях продолжавшаяся нараставшими темпами дифференциация наук, их дробление на всё более мелкие разделы и подразделы были тенденцией не только про­тивоположной их интеграции, но и тенденцией, затруднявшей и осложнявшей её. И чем больше появлялось новых наук и чем дробнее становилась их собственная структура, тем труднее и сложнее было их объединение в единую систему при создании общей классификации.

Это происходило так потому, что в мышлении учёных того времени господствовал односторонне толкуемый аналитический метод, который при его абсолютизации неиз­бежно приводил к метафизическому способу мышления. Начиная с середины XIX в. бла­годаря возникновению марксизма и его философии тенденция к интеграции наук впер­вые обрела возможность из простого дополнения к противоположной ей тенденции приобрести самодовлеющее значение, перестать носить подчинённый характер.

2. От координации наук к их субординации. В основе движения (тенденции) от коорди­нации наук к их субординации лежит отказ от идеи неизменности вещей и явлений при­роды. Но идея развития предполагает, во всяком случае, два признака, имеющие исклю­чительно большое значение для проблемы классификации наук. Во-первых, признание генетической связи высших ступеней с низшими, их которых эти высшие возникли и развились. Отсюда иерархический ряд наук выступает как восходящий от низшего к высшему, от простого к сложному, отражая принцип развития. При этом низшее высту­пает в высшем как подчинённое, побочное, превзойдённое этим высшим. Во-вторых, идея развития неминуемо приводит к признанию того, что между смежными членами иерархического ряда наук должны быть обязательно переходы, переходные области, так как сам процесс развития, будучи связным, не может происходить иначе, как только путём переходов от одного к другому. Принцип координации, основанный на внешнем соположении наук, допускает образование между смежными (по ряду) науками резких разрывов и даже непереходимых пропастей. Напротив, принцип субординации по са­мому своему существу влечёт за собой «наведение мостов», через которые осуще­ствля­ются переходы между науками и их общая взаимосвязь.

3. От субъективности к объективности в обосновании связи наук. В неразрывности с обеими предыдущими тенденциями действует в эволюции классификации наук тенден­ция, направленная от субъективной трактовки обоснования их классификации к его объективной трактовке. Раньше в качестве основы, на которой строилась система уме­ний и знаний, в том числе и научных, выбирались особенности проявления человече­ского интеллекта (психики), например память (отсюда история), разум (отсюда наука), воображение (отсюда искусство). Но постепенно шаг за шагом в качестве обоснования классификации наук стали выдвигаться связи самих явлений объективного мира. По­этому последовательность в расположении наук, т. е. отраслей человеческого знания в их общей классификации, стала всё чаще выводиться из последовательности располо­жения вещей и явлений, как в природе, так и в жизни человека.

4. От изолированности наук к междисциплинарности. Со второй половины XIX в. как результат всех предыдущих тенденций в эволюции наук и их классификации началось постепенное заполнение прежних пробелов и разрывов между различными, и, прежде всего смежными по их иерархическому ряду, науками. В связи с этим обнаружилась но­вая тенденция-от изолированности наук к возникновению наук промежуточного, или переходного характера, образующих собой связующие звенья между ранее разорван­ными и внешне соположенными одна возле другой науками. Основой для вновь воз­никших междисциплинарных отраслей научного знания служили объективные пере­ходы между различными формами движения материи. В неорганической природе такие переходы были обнаружены благодаря открытию процессов взаимного превращения различных форм энергии. Переход же между неорганической и органической природой был отражён в гипотезе Ф. Энгельса о химическом происхождении жизни на Земле. В связи с этим Энгельс выдвинул идею о биологической форме движущейся материи (ор­ганизм). Наконец переход между ней и общественной формой движущейся материи (ис­торией) Энгельс осветил в трудовой теории антропогенеза.

5. От однолинейности к разветвлённости в изображении классификации наук. Такая тенденция в эволюции классификации наук касается их графического построения и вы­ражения. Однолинейная форма на первый взгляд лучше других способна выразить про­цесс восхождения от низшего к высшему, от простого к сложному, а в общем случае-от абстрактного к конкретному. Так Ф. Энгельс составил иерархический ряд наук: мате­матика-механика-физика-химия-биология. Однако в дальнейшем сюда потребо­валось внести существенные коррективы.

Прежде всего, на каждой ступени развития природы мы наблюдаем, что этот про­цесс совершался отнюдь не однолинейно, а раздваивался на две противоположные ветви-обе прогрессивного характера. Одна из них в перспективе имела тенденцию выйти за рамки существующей качественной степени и перейти на более высокую сту­пень. Другая же, будучи тоже прогрессивной, такую тенденцию не обнаружила и раз­вёртывалась лишь в пределах уже достигнутой степени развития, т. е. в пределах суще­ствующего качества. Первую ветвь развития мы называем перспективной, вторую-не­перспективной. Так, это имеет место в области неорганической и органической при­роды.

На такие две ветви процесс развития природы раздваивается начиная с химии: ор­ганическая химия через биохимию и биоорганическую химию и химию биополимеров ведёт к биологии, прежде всего молекулярной биологии, которая изучает жизнь на са­мом её низком (молекулярном) уровне. Неорганическая химия через физико-химический анализ многокомпонентных систем и геохимию ведёт к геологии и всему комплексу геолого-минералогических наук. В этой поляризации химии на две основные её ветви отражается процесс раздвоения развития самой природы начинаю уже с образования первых молекул и даже ещё раньше-на атомном уровне, поскольку атомы углерода оказываются потенциальными носителями свойств живого, что и обнаруживается в ходе возникновения и последующего усложнения его соединений. В соответствии с этим нами было выдвинуто наряду с биологической формой движения материи понятие гео­логической формы, что подчёркивало наличие факта раздвоения всего процесса разви­тия природы на живую и неживую.

В итоге общая классификация наук приобретает исключительно сложный разветв­лённый характер, сменивший былую её простоту и однолинейность. В сущности, сейчас она представляет собой переплетение всех наук, их сеть, где самые отдалённые друг от друга науки могут обнаруживать прямую стыковку, как это видно, например, в случае бионики, связавшей собой биологию и технику.

Такова основная тенденция в эволюции классификации наук, чётко проявившая себя вплоть до современности. Переходим теперь к новейшей её тенденции, которая в настоящее время лишь зарождается и которой суждено развернуться в будущем-близком и более отдалённом. Она рассматривается далее в её перспективном аспекте.

2. От частичной диалектики к ее полноте. От сегодняшнего дня к завтрашнему.

Основной тенденцией в эволюции современных классификаций наук начиная при­мерно с середины XIX в., т. е. с момента полного развёртывания научно-технической революции, стало движение ко всё более широкому и последовательному распростране­нию диалектики на самые основы классификации наук и вообще на все её звенья и де­тали. Несмотря на то, что принципы развития и всеобщей связи вместе с принципом объективности (теории отражения) достаточно глубоко проникли сюда уже давно, тем не менее, в самой структуре научного знания, в его классификации ещё сильны и дают себя знать его родимые пятна, свидетельствующие о его рождении в период господства односторонне-аналитического метода исследования.

Рассмотрим шесть аспектов эволюции рассматриваемой проблемы и её тенденции в настоящее время, частично уже вполне выявившихся во второй половине нашего века, частично ещё только начавших себя проявлять.

1. От замкнутости наук к их взаимодействию. В прошлом внутренняя связь наук обна­руживалась как возникновение переходных «мостов» между разобщёнными ранее нау­ками или же целыми областями наук. Но за пределами этих «мостов», т. е. за пределами междисциплинарных областей научного познания, каждая фундаментальная наука про­должала заниматься своим собственным предметом- своей специфической формой движения или же специфической стороной предмета изучения, отгораживаясь от других наук. Исключение составлял марксизм как целостное учение. Такое положение вещей сложилось ещё при господстве аналитического подхода: каждая наука имела свой от­дельный предмет, которым занималась только она одна и только им одним, не вмеши­ваясь в дела других наук, не допуская их в свою область. Впервые необходимость выйти их такой замкнутости и вступить во взаимодействие друг с другом возникает перед нау­ками тогда, когда один и тот же предмет (объект) требует изучить одновременно с раз­ных его сторон, причём каждая изучается особой наукой. Так это имело место, когда встала задача изучить явление жизни на самом низком, элементарном её уровне-молекулярном.

В итоге начинает вырисовывать новый методологический подход, действующий пока что наряду с прежним. Когда одной науке соответствовал один предмет и одному этому предмету соответствовала лишь одна эта наука, то отношение между ними-наукой и предметом-было строго однозначным. Теперь же всё чаще обнаруживается, что один предмет должен изучаться одновременно многими науками; одна наука должна иметь дело не с одним, её «собственным», предметом, а со многими другими. Иными словами, между науками и изучаемыми ими предметами отношения существенно меня­ются и оказываются не однозначными, а многозначными.

2. От одноаспектности наук к их комплексности. Дальнейший шаг в том же направле­нии, определяемый углублением взаимодействия наук, состоит в том, что во взаимодей­ствие вступают не только науки одного общего профиля, например, представленные только естествознанием или только гуманитарным знанием, но науки всех профилей. Вместе с тем их связь усиливается и доходит до образования некоторых слитных ком­плексов. Вырабатывается новый, комплексный метод исследования, представляющий собой дальнейшее развитие и совершенствование метода материалистической диалек­тики.

Комплексность в научном исследовании-это не простое сложение методов раз­личных наук вместе, не простое следование синтеза за анализом, а слияние наук воедино при изучении общего для ни объекта. Это первые шаги по направлению к будущей еди­ной науке, о которой писал К. Маркс, это «зародыш» принципиально новых науч­ных отраслей и направлений, предметом которых является не один какой-либо аспект при­родных или общественных явлений, а именно весь изучаемый объект в его целост­ности и конкретности, во взаимосвязи всех его сторон и аспектов.

3. От сепаратизма к глобальности в научном развитии. Теперь мы можем проследить общую основную тенденцию в эволюции структуры современного научного знания, а следовательно, её выражения в области классификации современных наук. Эволюция эта, коротко говоря, имеет направленность от разобщённости наук к их слитному един­ству. В её основе лежит строго объективный принцип: если предмет (объект исследова­ния) един, то и изучающие его науки должны быть схвачены в единстве, соответствую­щим единству общего для них предмета (объекта).

Сначала эта тенденция появилась в образовании междисциплинарных отраслей знания, цементирующих собой фундаментальные науке; затем в виде взаимодействия между различными науками, изучающими один и тот же объект одновременно с разных сторон; потом в виде усиления этого взаимодействия вплоть до возникновения ком­плексного метода исследования и как его результата-комплексных наук, изучающих один и тот же объект в пределах отдельной научной отрасли, её профиля. Наконец дальнейшая эволюция всё в том же направлении приводит к тому, что взаимодействие наук и их комплексность достигают всеобщих, или глобальных, масштабов. Теперь это распространяется на такие объекты, которые носят всеобъемлющий, универсальный ха­рактер. Такой глобальный характер самого объекта сообщает здесь такой же глобаль­ный характер взаимосвязи наук, а значит, и их классификации.

Образцом подобного объекта может служить НТР как поистине глобальное явле­ние современной исторической эпохи. Оно глобально потому, что включает страны различных мировых систем, а также развивающиеся страны, хотя по-разному проявля­ется в них; охватывает все стороны жизни современного человека-и материальную и духовную, все науки, все виды искусства, все отрасти народного хозяйства, весь быт со­временных людей.

Глобальными проблемами являются также: изучение космоса, экономические про­блемы, связанные в изучением внешний среды человека; проблема здоровья и долголе­тия людей, их пропитания и др. В решении призваны принимать участие все науки без исключения: и естественно-математические, и гуманитарные, и технические (вообще прикладные).

Другая проблема-изучение научного и технического творчества, вливающегося в форму научных открытий и технических изобретений, а также художественного и соци­ального творчества. Это тоже глобальная проблема, подобная тем, которые касаются изучения НТР и науковедения. Но здесь главный акцент делается уже на познавательно-психологической и логической сторонах вопроса, а также на биографических данных об учёном, изобретателе, писателе, художнике, на условиях и обстановке, в которых гото­вилось и развернулось их творчество.

4. От функциональности к субстратности. Взглянем теперь на общий принцип по­строения почти всех основных наук, а значит, их классификации в наше время. В основе их структуры, как это сложилось с самого начала их возникновения, лежит признак функциональности. Науки выделялись и продолжают, как правило, выделяться до сих пор не по объекту, а по формам движения или же по отдельным сторонам изучаемого предмета. Правда, Ф. Энгельс построил свою классификацию наук по формам движе­ния, но вместе с тем попытался подвести под неё субстратную основу. Однако между функциональностью и субстратностью, в общем отношения неоднозначны. Например, атомы могут одновременно служить объектом и физики (атомной) и химии; точно так же молекулы могут быть предметом и химии и физики (молекулярной). Жизнь, живой организм составляет предмет и биологии и химии, и физики, и кибернетики.

Ту же картину мы видим и в развитии общества. Отдельный предмет (объект) в ка­честве ступени исторического движения (та или иная социально-экономическая форма­ция, взятая как целое) должен изучаться совокупностью всех общественных наук, и, прежде всего тех, которые имеют дело с экономическим базисом, политической и ду­ховно-идеологической надстройками.

Встаёт вопрос: будет ли в дальнейшем в качестве основного сохраняться деление наук, а значит, их классификация по функциональному признаку, или же начнётся пере­ход к их построению по субстратному признаку? В первом случае существующие ныне фундаментальные науки будут до конца определять собой основное деление (основную структуру) всего научного знания, причём связи и взаимодействия между ними будут всё время усиливаться. Во втором случае такая тенденция в ходе дальнейшего движения современных наук явится только предпосылкой к коренной перестройке всей прежней структуры научного знания вплоть до её основ путём качественного её преобразования из структуры, определяемой в конечном счёте функционально, в структуру, определяе­мую, прежде всего субстратным признаком. Мы убеждены в том, что случится второе.

5. От множественности наук к единой науке. Хорошо известно, что мир един и что его единство заключено в материальности его бытия. Бытиё же, будучи первичным, опреде­ляет собой сознание как вторичное.

Единство мира, заключённое в его материальности, предполагает, что материя вы­ступает в бесконечном множестве своих видов, форм и проявлений. Значит, она являет собой единство в многообразии. Отсюда следует, что субстратный подход к изучению мира должен быть логически доведён до конца: отдельные глобальные проблемы должны быть сами приведены во взаимную связь между собой и образовать единую универсально-глобальную проблему, объектом разработки которой будет весь мир как единство в многообразии. Речь идёт в данном случае об универсальной связи вещей и явлений мира.

Идея о том, что со временем все науки сольются в единую науку была высказана К. Марксом. Это предвидение Маркса блестяще подтверждается всем ходом эволюции со­временного научного знания, его структуры и классификации наук, что ярко проявля­ется в её основной тенденции, особенно за последние 30 лет.

6. От одномерности к многомерности в изображении классификации наук. Обсуждение вопроса о графическом изображении будущей структуры единой науки и её классифи­кации в настоящее время было бы преждевременным, поскольку пока ещё не ясно в де­талях взаимоотношение между целым и его внутренними частями, а главное- между самими этими частями внутри целого при условии, что они потеряют свою былую изо­лированность и сепаратность и даже былую самостоятельность. Единственное, что можно утверждать, так это то, что при постановке и решении такой задачи придётся от­казаться не только от одномерности, но и от двумерности изображения связей между науками. Если раньше развитие в данной области шло от однолинейности к дивиргент­ности и вообще к разветвлённости линий, изображающих взаимосвязи между науками, вплоть до сетеобразности в представлении об общей структуре научного знания, то бу­дущая классификация наук потребует перехода к многомерности в этом отношении. Основу современной их классификации мы до сих пор выражали замкнутым «треуголь­ником наук», в вершине которого стоят естественные, общественные и философские науки. Будущая же классификация наук выступит, очевидно, в виде объёмного много­мерного образа, внутри которого названный «треугольник наук» составит как бы внут­ренний скелет.

Полная система современных наук и принцип её построения. Объектно-субъектный аспект.

До сравнительно недавнего времени, как правило, строились системы теоретиче­ских, фундаментальных наук, причём главным образом естественных и математических. Хуже обстояло дело с классификацией общественных и вообще гуманитарных наук и ещё гораздо хуже с классификацией прикладных (практических), и, прежде всего техни­ческих, наук. Между тем задача построения полной системы наук предполагает охват всех наук вообще, в том числе прикладных, практических. Но для решения такой задачи необходимо выработать единый, общий для всех наук принцип, который давал бы воз­можность включать их в полную систему или классификацию. После этого мы смогли бы проследить, как реализуется этот принцип при рассмотрении трёх основных сторон всей совокупности человеческих знаний, причём за основу в данном случае нам при­дётся брать не отдельные науки и научные дисциплины, а некоторые их группы, с тем, чтобы определять последовательный порядок их расположения и взаимосвязь между собой, выраженную посредством установленного нами общего принципа построения этой полной системы.

1. Принцип построения полной системы наук и способ её изображения.

Три основные стороны человеческого знания. Уже сравнительно давно делались по­пытки представить общую систему наук как вытекающую из ответов на три последова­тельно задаваемых вопроса: что изучается? (предметный подход); как, какими спосо­бами изучается? (подход с точки зрения метода); зачем, ради чего, с какой целью изуча­ется? (подход со стороны учёта практических приложений).

В результате ответов на эти вопросы раскрываются три различные стороны пол­ной системы научного знания: объектно-предметная, методологически-исследователь­ская и практически-целевая. Связь между этими тремя сторонами определяется после­довательным нарастанием удельного веса субъективного момента при переходе от од­ной стороны к другой. Это и есть, по нашему мнению, общий принцип, лежащий в ос­нове полной системы научного знания и объединяющий все науки в одно целое.

2. Различение наук по объекту (предмету), методу и практическому применению.

Первый класс наук. Начнём с естественных наук. Науки о природе представляют собой тот простейший неразвёрнутый случай первого класса наук или первую группу наук этого класса. Повторим ещё раз применительно к данному случаю, что в итоге ес­тественнонаучного познания из его содержания должно быть полностью элиминиро­вано всё привнесённое от самого исследователя (субъекта) в процессе познания, в ходе научного открытия; закон природы или естественнонаучная теория только в том случае оказываются правильными, если они объективны по содержанию. Однако элиминиро­вать полностью субъективный момент можно и должно лишь в отношении содержания научного познания, но не его формы, поскольку последняя несёт на себе неизбежный отпечаток познавательного процесса. К этой же первой группе первого класса наук примыкают математические и абстрактно-математизированные науки, относящиеся к числу таких наук, которые различаются между собой по своему объекту (предмету).

Переходим к общественным наукам. Науки об обществе составляют уже более сложный и более развёрнутый случай первого класса наук. Но в отличие от естество­знания в общественные науки в условиях современного буржуазного общества вносится гораздо больше извращений в духе идеологии экономически и политически господ­ствующих классов, нежели это делается в науках о природе.

В дальнейшем, говоря об общественных науках, мы имеем в виду подлинные, т. е. марксистско-ленинские, общественные науки. В этой науке принцип партийности орга­нически и гармонически сочетается с принципом объективности. В такой науке субъек­тивный момент удерживается не только в качестве понятийной формы объективного содержания, как это имеет место в случае естествознания, но и как указание на субъект истории, на субъект социального развития и социальных отношений, который органи­чески входит в сам объект общественных наук. Ф. Энгельс отмечал, что «в истории об­щества действуют люди, одарённые сознанием, поступающие обдуманно или под влия­нием страсти, стремящиеся к определённым целям…

Нам осталось сказать про предмет наук о мышлении. Вместе с общественными науками они составляют гуманитарные науки, т. е. науки о человеке. Но в отличие от собственно общественных наук они имеют своим предметом, строго говоря, не сам по себе объект, например в виде общественных отношений, но объект отражённый в обще­ственном или же индивидуальном сознании человека (субъекта).

До сих пор мы говорили о частных науках и их группах, входящих в первый класс. Являясь в отличие от всех остальных (частных) наук наукой общей, материалистическая диалектика имеет своим объектом (предметом) не какую-либо одну область исследова­ния, а пронизывающие все эти области (природы, общества и мышления) наиболее об­щие законы всякого движения, всякого развития. Поэтому по отношению ко всем ос­тальным наукам-фундаментальным и прикладным-материалистическая диалектика выступает в качестве интегративного фактора, способствующего их взаимодействию и их взаимосвязыванию между собой. Диалектика, будучи логикой и теорией познания материализма, рассматривает как в общей форме, так и применительно к любой кон­кретной ситуации гносеологический вопрос об отношении субъекта к объекту, об об­щем методе научного познания, о связи с практикой и т. д. При этом марксистско-ле­нинская философия действует не в отрыве от частных наук, не обособляясь от них, а в полном единстве с ними, воплощая этим единство противоположностей общего и от­дельного.

Второй класс наук. Это науки, различающиеся по методу исследования, который, в конечном счёте определяется природой изучаемого объекта (предмета), но в который дополнительно вкраплена известная доля субъективного момента. Ибо речь тут идёт не просто об объекте (предмете), существующем вне и независимо от нашего сознания, а о применённых нами приёмах и способах его изучения, т.е. о том, каким образом он по­следовательно, шаг за шагом фиксируется в нашем сознании.

Третий класс наук. Его составляют прикладные, практические, в том числе техни­ческие, науки. Здесь субъективный момент при сохранении детерминирующего значе­ния объективного момента возрастает в наибольшей степени при определении практи­ческой значимости научных достижений, практической целенаправленности научных исследований. Если при выработке и применении метода исследования субъективный момент носит как бы переходящий, временный характер, то в практических науках он органически входит в качестве реализованной цели в конечный результат. Все практи­ческие, прикладные науки основаны на сочетании объективного момента (законы при­роды) и субъективного момента (цели технического использования этих законов в инте­ресах человека).

До сих пор мы строго придерживались рамок трёх вопросов: что, как, зачем изуча­ется? Ответы на эти вопросы позволили нам выделить три основных класса наук и рас­смотреть их в объектно-субъектном аспекте с позиции единого общего принципа по­строения полной системы наук. Но можно поставить ещё и другие вопросы. Например, следующие: кто, где, когда, почему, при каких условиях проводил исследования, делал открытия, осуществлял обобщения и т. д.? Ответы на такие вопросы очень важны и ин­тересны, но не для разработки классификации наук, а для изучения истории науки, и в особенности научного и технического творчества, что выходит за пределы этой темы.

МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ - термин, выражающий интегративный характер современного этапанаучного познания. На различных этапах истории науки ее изменения существенно определяются сложнымвзаимодействием процессов дифференциации (распадения однородной, «единой и целостной» системы наряд относительно автономных областей) и интеграции (объединения ранее самостоятельных предметныхсфер, возникновение «синтетических» дисциплин: биофизики, психолингвистики и т.д.). В различныхисторических условиях ту или иную конкретную стадию функционирования познания может определятьвременное доминирование какого-то одного из этих процессов. Однако это не означает полного вытесненияпротивоположной тенденции. По существу, обе эти линии взаимно предполагают и дополняют друг друга.

Освоение новых областей реальности и становление ранее не существовавших познавательныхсредств и методов обусловливает более наглядное проявление дифференциационных явлений в науке,способствует формированию все более специализированных дисциплинарных областей. Осознание женеобходимости надежно обосновывать конструируемые системы знания ведет к выявлению всевозможныхсвязей между ними, что способствует объединению до того разнородных проблемных подходов иразрабатываемых теорий в более широкие концептуальные структуры. Это воспринимается как усилениеинтеграции в познании.

Оформление классического естествознания происходило в надежде на возможность четкого отделениянаучного исследования от тех видов познания, которые наукой не являются. И хотя усилия несколькихпоколений методологов однозначно решить «проблему демаркации» не привели к ожидаемому успеху,некоторые исходные идейные установки классической науки сохраняются до сих пор. В частности, этоотносится к стремлению многих ученых найти некие универсальные законы мировой действительности налюбых уровнях ее организации.

Однако кризисные явления, с которыми наука столкнулась на рубеже 19-20 вв., привели к пониманиюневозможности ни слияния различных дисциплин в единственную область познания, ни их объединения врамках некой «мета-универсальной» концепции, в роли которой видели то традиционную философию, токибернетику, то «общую теорию систем». Разделение классической науки на область «наук о природе» и«наук о духе» (охватывавших все, что касалось культурной деятельности человека), на котором настаивалиВ. Виндельбанд, Г. Риккерт и В. Дильтей, продемонстрировало радикальное несходство различных сфердействительности. В то же время развитие естественнонаучного знания обнаружило глубинную зависимостьспособов его организации от особенностей человеческой деятельности. Описывать природный мир «как онесть сам по себе», вне учета его восприятий людьми, оказалось невозможно.

Такие методологические принципы, как «принцип дополнительности» (введенный Н. Бором сначала всферу физических исследований, а затем превратившийся в один из фундаментальных регуляторовобщенаучного познания) или «антропный принцип», - свидетельствуют, во-первых, о принципиальнойневозможности свести содержание одной области познания к др. (или вывести одну из др.), и, во-вторых,служат доказательством внутренней связи различных разделов науки друг с другом.

В современной науке доминируют процессы интеграции знания, но проявляются они в особой форме,будучи обусловлены спецификой существующих исторических реалий. Междисциплинарный характерпознавательной деятельности выражает эту специфику наиболее явным образом. Одним из проявлений ееявляется достаточно распространенный в современной науке перенос идей, средств и способовисследования, возникших в рамках одной дисциплины, в др., иногда достаточно далекие друг от друга.Внедрение физических методов в практику химии или биологии уже стало привычным. Но в последнеевремя явным образом обнаруживается влияние лингвистических и литературоведческих подходов наобласть исторических дисциплин (напр., историографическая концепция «нарратива»), существенноепересечение психологических, лингвистических и формально-логических моделей (еще недавномаксимально дистанцированных друг от друга), усиливается взаимный обмен задачами и способами ихрешения между сферами собственно научного и инженерно-технического исследования.

Разрешить трудности, возникающие перед тем или иным специалистом, сегодня чаще всего удаетсятогда, когда этот специалист оказывается способным выйти за узкие рамки привычных ему канонов и норм.Междисциплинарный характер современного познания во многом обусловлен тем, что наука из«дисциплинарной» сферы деятельности превращается в «проблемно ориентированную». Напр., надзадачами, связанными с проблемой «искусственного интеллекта», работают математики, инженеры,психологи, философы, лингвисты и др. Это позволяет глубже и шире ставить соответствующие проблемы инаходить оригинальные и перспективные их решения.

5. Феноменология (э. Гуссерль): критика европейской науки.

6. Философия науки м. Хайдеггера. Хайдеггер м. «о сущности истины».

7. Герменевтическая школа модель философии науки.

8. Критическая школа философии науки.

9. Постмодернизм и философия науки. Фуко м. «Археология знания».

10. Традиционная гносеология, её направления и особенности. Ленин в.И. «Материализм и эмпириокритицизм».

11. Современная эпистемология, её отличительные черты и принципы.

12. Субъект и объект в современной эпистемологии.

13. Научное знание как система, его особенности и структура. Форма знания.

14. Понятие и структура научной теории.

15. Эмпирический и теоретический уровни научного познания: критерии их различия.

16. Структура эмпирического знания.

17. Структура теоретического знания.

18. Основания науки. Их структура. Система идеалов и норм.

19. Научная картина мира, её структура, основные виды и формы, функции.

20. Понятия методологии и методологического принципа. Методы научного познания и их

Философские методы

Общенаучные подходы и методы исследования

Научные методы эмпирического исследования

Научные методы теоретического исследования

21. Методологическая функция философии и основные механизмы их реализации.

22. Научное понятие и механизм его развития.

23. Логические основания научного познания. Взаимосвязь логики открытия и логики обоснования.

24. Научные революции как перестройка оснований науки. Типология научных революций. Концепция научных парадигм и революций т.Куна. Кун т. «Структура научных революций».

25. Исторические типы научной рациональности.

26. Особенности современной постнеклассической науки.

27. Дифференциация и интеграция наук.

28. Роль нелинейной динамики и синергетики в развитии современного знания.

29. Глобальный эволюционизм и современная научная картина мира.

30. Этика науки.

31. Проблема гуманитарного контроля в науке и высоких технологиях.

32. Экологическая этика и её философские основания.

33. Философия русского космизма и учение в.И. Вернадского о био-, техно- и ноосфере. Вернадский в.И. «Философские мысли натуралиста».

34. Мировоззренческие установки техногенной цивилизации: сциентизм и антисциентизм.

35. Научный факт и его методологическое значение.

37. Историческое развитие способов трансляции научного знания.

38. Социальные, политические и экономические факторы развития науки. Взаимодействие науки и общества.

39. Наука как форма человеческой деятельности. Психологические аспекты научного познания.

40. Междисциплинарный и комплексный подходы в современном научном исследовании.

41. Системно-структурный подход как метод познания в современной науке.

40. Междисциплинарный и комплексный подходы в современном научном исследовании.

Особенность междисциплинарного подхода состоит в том, что он допускает прямой перенос методов исследования из одной научной дисциплины в другую. Перенос методов, в этом случае, обусловлен обнаружением сходств исследуемых предметных областей. Например, кровеносная система организма схожа с системой трубопроводов технического объекта. Эта обстоятельство позволяет биологу исследовать кровеносную систему организма, методом, который применяется в физике для описания движения жидкости по трубам. В результате появляется «междисциплинарная дисциплина» – биофизика, использующая междисциплинарный подход. По такому принципу организованы и другие бинарные (двойные) междисциплинарные дисциплины. Продолжая пример с биологией, можно продолжить список таких междисциплинарных дисциплин – биохимия, биомеханика, социобиология, бионика, а также многие другие. Однако использование «чужой» дисциплинарной методологии редко приводит к изменению дисциплинарного образа предмета исследования. Иными словами, несмотря на то, что работа кровеносной системы была хорошо описана при помощи методов физики, для биолога - человек так и остался одним из биологических видов, состоящим из клеток, тканей и органов. Биологический образ человека не превратился в образ киборга, имеющего в своем теле разветвленную систему трубопроводов. Следует отметить, что, для сохранения границ дисциплинарных коробок, в междисциплинарных исследованиях всегда присутствуют «ведущая» и «ведомая» дисциплины. Все результаты, даже те, которые получены при помощи методологии «ведомой» дисциплины, как это было в приведенном примере, интерпретируются с позиции дисциплинарного подхода «ведущей» дисциплины. Поэтому междисциплинарный подход предназначен, прежде всего, для решения конкретных дисциплинарных проблем, в решении которых какая-либо конкретная дисциплина испытывает концептуальные и методологические трудности.

Системный подход - универсальный инструмент познавательной деятельности: как система может быть рассмотрено любое явление, хотя, разумеется, не всякий объект научного анализа в этом нуждается. Системный метод незаменим в познании и конструировании сложных динамических целостностей. Еще в 1972 г. философы отмечали: "Системно-структурный подход к изучаемым объектам в настоящее время приобретает (если еще не приобрел) статус общенаучного принципа: во всех специальных науках, в меру их развитости и внутренних потребностей, используется системный подход". На современном этапе развития науки теоретические разработки системного подхода и использование его как метода уже настолько широки, что можно говорить об общенаучном "системном движении", имеющем ряд направлений.

Повышенное внимание к проблемам системного подхода в настоящее время объясняется соответствием его как метода усложнившимся задачам общественной практики, задачам познания и конструирования больших, сверхсложных систем. Но не только этим. Феномен системного подхода отражает, прежде всего, определенную закономерность в развитии самой науки. Одной из предпосылок, определивших современную роль системного подхода в науке, является бурный рост количества информации - "информационный взрыв". "Преодоление противоречия между ростом количества информации и ограниченными возможностями ее усвоения может быть достигнуто с помощью системной реорганизации знания".

Комплексный подход, на наш взгляд, имеет смысл выделять как особую разновидность системного метода. Системный подход приобретает форму комплексного тогда, когда речь идет об исследовании систем, в состав которых входят элементы, одновременно функционирующие в других системах, причем других по своей природе, с которыми комплексные системы на этом основании связаны сложными функциональными и иными зависимостями. Отсюда можно сделать вывод, что комплексный подход порожден необходимостью исследования комплексов как особых систем. Однако это не значит, что всякое исследование комплекса есть комплексное исследование. Так же, как не всякое исследование системы можно назвать системным: системы могут изучаться и несистемным путем. Для того, чтобы исследование было комплексным, недостаточно комплекса-объекта: комплексом должно быть само исследование, то есть оно должно быть построено, организовано на определенных принципах, а именно - на принципах системности. Ведь комплекс, как отмечалось, есть особая система. Отсюда следует второй и более важный вывод: комплексный подход является таковым только в том случае, когда он является системным.

Система - объект, функционирование которого, необходимое и достаточное для достижения стоящей перед ним цели, обеспечивается (в определенных условиях среды) совокупностью составляющих его элементов, находящихся в целесообразных отношениях друг с другом.