Кашмирский конфликт кратко. Кашмир: вечная война Северо-Западной Индии

“Кашмирский вопрос” как краеугольный камень индо-пакистанских отношений: сущность, перспективы развития и возможные пути разрешения.
Уже более полувека на южно-азиатском субконтиненте сосуществуют два независимых государства: Индийский Союз и Пакистан. И все это время между ними не утихает ожесточенный спор по поводу Кашмира, этой “солнечной долины”, ставшей “яблоком раздора” в отношениях двух соседей. Неразрешенность “кашмирского вопроса” во многом определяет ту натянутость, если не сказать враждебность, во взаимоотношениях Индии и Пакистана, которая во многом влияет на внешнеполитический курс обеих стран и серьезно затрудняет процесс нормализации их отношений и стабилизации обстановки в Южной Азии.

Кашмир стал причиной трех войн. Современная ситуация в субрегионе вызывает серьезные опасения по поводу возможности четвертой, куда более разрушительной войны между Индией и Пакистаном, ставшими в мае 1998 года членами “ядерного клуба”. Оба государства обладают современными ракетными технологиями (на вооружении имеются как оперативно-тактические, так и баллистические ракеты), что должно вызывать “головную боль” не только у “объектов” возможного нападения, но и близлежащих стран, в том числе и России. Сохранение напряженности в Индостане, наряду с активностью сторонников превентивного удара как с той, так и с другой стороны, и с резко обострившейся внутриполитической ситуацией в Пакистане в связи с приходом к власти военных в октябре 1999 года, превращает “проблему Кашмира” в как никогда актуальную и требующую скорейшего урегулирования.

Прежде, чем приступить к непосредственному анализу возможных путей разрешения “кашмирского вопроса”, необходимо определить сущность самой проблемы. К 1947 году Кашмир представлял собой довольно крупное княжество на севере Индии, обладающее очень выгодным геостратегическим положением – на стыке границ сразу нескольких государств: Индии (после раздела) и Пакистана, Афганистана, Китая (провинции Синьцзян и ) и Таджикистана (СССР). Здесь были сосредоточены огромные запасы воды, а также религиозные святыни как индусов, так и мусульман. Все это обуславливало большую значимость данной провинции и для Индии, и для Пакистана.

При разделе Индии по религиозному принципу в августе 1947 года вопрос о вхождении особо не оговоренных провинций отдавался в юрисдикцию их правителей. Но при этом рекомендовалось учитывать географический фактор и мнение народа. В Кашмире, несмотря на то, что около 80% населения исповедовало ислам, власть, по Амритсарскому договору 1846 года, находилась в руках догров (индусов). Поэтому не вызывает особого удивления позиция правителя княжества магараджи Хари Сингха, пользующегося к тому же большой нелюбовью в народе: он склонился к идее независимости Кашмира. В условиях возможной потери власти во время вторжения в октябре 1947 года отрядов вооруженных пуштунских племен, поддерживаемых, по всей видимости, Исламабадом, магараджа обратился за помощью к Дели. Установившаяся 27 июля 1949 года линия прекращения огня между индийскими и пакистанскими вооруженными силами разделила Кашмир на две части: 63% территории отошло к Индии, 37% – осталось под контролем Пакистана. Резолюции Совета Безопасности ООН и Специальной комиссии по Индии и Пакистану призывали провести на территории княжества референдум под контролем ООН в соответствии с принципом права каждого народа на самоопределение1. Джавахарлал Неру, премьер-министр Индии, не раз заявлял, что сложившаяся ситуация – лишь временное явление и что индийские войска будут немедленно выведены после “восстановления мира и порядка” в регионе, а дальнейшая судьба Кашмира будет определена “в соответствии с волей проживающегося там народа, которой подчинятся при любых обстоятельствах”. Но ни тогда, ни до сегодняшнего момента референдум так и не состоялся. В январе 1952 года Дж. Неру объявил присоединение Кашмира в связи с вступлением Пакистана в “военное сотрудничество с великой державой” (читай: США) “окончательным и неизменным”. В июле этого же года между магараджей и центральным правительством было подписано соглашение, по которому Кашмир вошел в состав Индии на правах штата ( и Кашмир), и уже в принятой в ноябре 1956 года конституции Кашмира 3-я статья гласила: “Кашмир является и остается составной частью Индийского Союза”. Под контролем Пакистана остались Северные территории (бывшее Гилгитское агентство), позже вошедшие в состав Пакистана, и западные области, оформившиеся в подконтрольное Исламабаду квазигосударство “Азад Кашмир” (“Свободный Кашмир”). Существенно изменились границы штата Джамму и Кашмир в 1962 году, когда в результате индо-китайского вооруженного конфликта к Пекину отошла восточная часть – Аксайчин. В ходе же двух войн с Исламабадом (в 1965 году – вокруг Качского Ранна и в 1971 году в контексте индо-пакистанской войны за ), территориальные изменения были незначительны.

Постановка проблемы обеими сторонами также практически не изменилась. Пакистан изначально считал Кашмир своей неотъемлемой частью (в самом названии этой страны в арабской графике буква “К” означает “Кашмир”). Согласно “теории двух наций” М. А. Джинны, “отца-основателя Пакистана”, и должны иметь два разных государства, и большинство мусульманского населения в Кашмире само за себя говорит о предрасположенности народа слиться с Пакистаном. Индии в Джанагадхе, княжестве с индусским большинством, правитель которого – мусульманин, высказывался за сохранение “прямых отношений с Великобританией”, позволяла пакистанской стороне обвинять ее в “двойных стандартах”. Ведь каждый аргумент, используемый Исламабадом в поддержку своих действий в Кашмире, являлся отзвуком индийских аргументов в Джанагадхе: участники рейда на территорию княжества были освободителями, правительство “Азад Кашмир” – народным правительством, цель его действий – поддержать стремление народа к свободе, а единственное справедливое разрешение вопроса – проведение референдума. Но если смогла применить эту схему в Джанагадхе, то попытки Пакистана повторить ее в Кашмире были обречены на провал.

Индийская же сторона указывает на существенные различия в этих двух случаях, т. к., во-первых, Кашмир, в отличие от Джанагадха, географически тяготел к обеим странам; во-вторых, Пакистан не имел в Джанагадхе стратегических и экономических интересов, а Индия имела значительный интерес в Кашмире; и, в-третьих, в последнем присутствовала мощная проиндийская организация – Национальная Конференция2. К тому же она никогда официально не признавала “теории двух наций” и считала, что процедура присоединения княжества была проведена на законной основе. Поэтому на индийских картах территория Кашмира, находящаяся под пакистанским контролем, обозначается как “незаконно оккупированная часть штата Джамму и Кашмир” (на пакистанских картах ситуация с точностью наоборот).

Подходя к непосредственным размышлениям о возможных путях разрешения “кашмирской проблемы”, следует исходить из принципиальных установок, которых придерживаются страны в ходе обсуждения данного вопроса. Отбрасывая “силовой вариант” решения проблемы как несущий в себе деструктивный заряд и способный лишь существенно осложнить процесс нормализации индо-пакистанских отношений, можно определить следующие возможные варианты окончательного “распутывания” “кашмирского узла”:

1. Проведение плебисцита под контролем ООН на основе принципа самоопределения народа;
2. Установление государственных границ по линии прекращения огня.

Идея референдума, провозглашенная в резолюциях Совета Безопасности ООН, широко поддерживается Пакистаном. При этом Исламабад подчеркивает, что у народа Кашмира есть всего лишь два варианта: либо присоединение к Индии, либо – к Пакистану; третьего не дано. Тем самым идея образования независимого Кашмира, достаточно распространенная в самом штате, отвергается на корню. Индия придерживается позиции, что принцип самоопределения неприемлем для районов, являющихся составной частью суверенного государства. Да и не совсем ясно, будут ли принимать участие в референдуме территории Кашмира, ставшие частью Пакистана, а также “Азад Кашмир” и население китайского Аксайчина. Возможность же силового воздействия со стороны ООН (например, организация гуманитарной интервенции или задействование механизма принуждения к миру) в целях подчинения Индии резолюции Совета Безопасности, представляется маловероятной. К тому же Пакистан, пользующийся репутацией одного из центров мирового терроризма, вызывает у мирового сообщества гораздо меньше сочувствия, чем Индия, “крупнейшая (по численности населения) в мире демократия”.

Что касается окончательного оформления раздела Кашмира между двумя странами, то этот вариант представляется более перспективным. Принцип уважения линии контроля, образовавшейся в результате прекращения огня 17 декабря 1971 года, и избежание стремления изменить ее в одностороннем порядке, независимо от взаимных разногласий и юридических толкований, зафиксирован в Симлском соглашении, на основные положения которого Индия привыкла ссылаться в процессе обсуждения “кашмирской проблемы”. Индия не раз выступала с подобными предложением.

Принудить Индии к изменению своей позиции по Кашмиру сложно – политика Исламабада по нагнетанию напряженности в штате не приносит своих плодов. В Джамме и Кашмир ведут активную террористическую деятельность более 40 религиозно-экстремистских организаций (наиболее влиятельные: “Фронт освобождения Джамму и Кашмир”, “Хизбул муджаххедин”, “Харкат-уль-Ансар”), выступающих либо за создание независимого Кашмира, либо за присоединение его к Пакистану. Но, несмотря на это, индийские вооруженные силы держат ситуацию под контролем, а тот уровень потерь, который они несут в многочисленных стычках с боевиками, правительство Индии, по заявлению в начале 90-х годов губернатора штата Гириша Саксена, может выдерживать десятилетиями3. К тому же об “Азад Кашмире” и штате Джамму и Кашмир уже нельзя говорить как о двух однородных частях, единственное отличие которых – это государственная принадлежность. “Азад Кашмир” – типичный пример исламистского образования, где господствуют Шариата и религиозная нетерпимость. В отношении Джамму и Кашмир Дели ведет целенаправленную политику “индиизации”, культурной и демографической ассимиляции (массовые потоки мигрантов позволили существенно “разбавить” мусульманское преобладание среди населения). Объединение этих двух территорий, по крайней мере, на данном этапе, грозит новой волной коммуналистских столкновений и большей дестабилизацией в этом районе. Все это свидетельствует о том, что получение линией контроля государственного статуса является наименее болезненным вариантом разрешения кашмирского вопроса.

Нельзя отбрасывать уже имеющийся положительный опыт сотрудничества этих стран. Обсуждение спорных вопросов проходило как на двусторонней основе (посредством создания комиссий на уровне министерств, рабочих групп по отдельным вопросам), так в рамках региональных (Форум глав государств и правительств стран Южной Азии, Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии и т.д.) и международных организаций (ООН). Но Кашмира всегда стояла особняком. Так, в 1997 году переговоры по 8 вопросам, определенным как наиболее важные в индо-пакистанских отношениях, застопорились из-за расхождения позиций по поводу механизма их обсуждения: пакистанская сторона выступала за рассмотрение вопроса Кашмира, а также мира и безопасности отдельными рабочими группами, а Индия – за комплексное обсуждение всех 8 вопросов. Именно отсутствие концептуального базиса в отношении этих стран к тому, по какому принципу должны вестись переговоры по Кашмиру, мешает им основательно сесть за стол переговоров. Дели придерживается принципа решения двусторонних споров исключительно на двусторонней основе, мирными способами, без вмешательства извне. Исламабад же считает проблему Кашмира международным вопросом, требующим привлечения третьей стороны (кстати, в процессе урегулирования конфликта вокруг Качского Ранна эти государства прибегали к услугам посредника, коим выступил СССР, а сам территориальный спор был разрешен посредством Международного арбитража). Эта боязнь “интернационализации” проблемы со стороны Индии обусловлена стремлением не допустить проведения в Кашмире референдума, выбранного ООН в качестве инструмента разрешения проблемы еще в конце 40-х годов.

Переговоры в феврале 1999 года между Наваз Шарифом и А. Б. Ваджпаи, премьер-министрами Пакистана и Индии, в Лахоре и подписание здесь трех документов обозначили несомненный прогресс в отношениях двух стран. В Лахорской декларации отражено взаимное стремление выработать механизм предупреждения о ядерных испытаниях, предусмотреть меры доверия на индо-пакистанской границе, провести переговоры по кашмирской проблеме. Все это позволило мировой прессе говорить даже о “переломном этапе” в индо-пакистанских отношениях.

Но весь положительный эффект Лахорской декларации был перечеркнут инцидентом в Каргиле в мае того же года, когда индийские войска вынуждены были вести трехмесячные бои с проникшими с территории Пакистана в индийскую часть Кашмира боевиками, которые захватили высоты, позволяющие контролировать стратегическую дорогу. Это, а также приход в Пакистане к власти военных в октябре 1999 года, сделало возможность ближайшего урегулирования кашмирского вопроса довольно призрачной.

Как уже указывалось ранее, внутриполитическая ситуация в Пакистане очень напряженная. Режим генерала Первез Мушараффа опирается прежде всего на исламистские круги и организации коммуналистского толка, типа Джамаат Ислами. Это не может не придать уверенности той части пакистанского общества, которые призывают к “1000-летней войне с Индией за Кашмир”. Да и сам генерал, в выдвинутой им концепции “исламского государства”, открыто заявляет о своей приверженности принципу “Кашмир – неотъемлемая часть Пакистана”, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В Индии у власти находится партия Бхаратия Джанати Парти (БДЖП). Многими эта партия считается коммуналистской, в частности, из-за ее стремления ликвидировать особый статус штата Джамму и Кашмир. Премьер-министр Индии А. Б. Ваджпаи, лидер БДЖП, который, кстати, в 1972 году выступал против подписания мирного Симлского соглашения, олицетворяет собой на данный момент умеренно-либеральное крыло партии. Но в случае, если здесь возобладают радикально настроенные элементы, что в данной ситуации не исключается, обстановка в субрегионе может обостриться до предела.

Военные бюджеты обеих стран растут с каждым годом, закупаются и разрабатываются новейшие системы вооружений (в том числе ядерного). Недавнее заключение Индии с нашей страной крупного контракта на поставку российских вооружений и военных технологий вызвало очень болезненную реакцию в Исламабаде, еще не избавившемся от “комплекса паритета”. Наверняка, это подтолкнет его искать более тесного военного сотрудничества с Китаем, являющемся основным военно-политическим союзником Пакистана. А Пекин объективно заинтересован в сохранении подобной враждебности в индо-пакистанских отношениях, т. к. это существенно ослабляет Индию в случае возможного военного конфликта с Китаем (на индо-пакистанской границе сосредоточено 2/3 индийских вооруженных сил, и значительная часть баллистических ракет имеет своей целью не Пекин, а Исламабад). К тому же поглощенная субрегиональными проблемами Индия проявляет меньше активности в борьбе за доминирование в Азии.

Сложность урегулирования индо-пакистанских отношений заключается, прежде всего, в том, что взаимная враждебность, стремление “демонизировать” друг друга – заложены у людей на ментальном уровне: несколько поколений воспитывались в постоянном страхе и ненависти к своим соседям по субконтиненту. Отсюда такая бескомпромиссность, ожидание от другой стороны самого худшего, огромная степень недоверия друг к другу. На такой основе очень трудно построить мир и стабильность в Южной Азии. С этой точки зрения лучше “заморозить” кашмирский вопрос и уделить большее внимание развитию индо-пакистанского регионального сотрудничества для создания более тесных экономических и культурных связей, преодоления атмосферы взаимного недоверия и враждебности. И уже после того, как две страны превратятся в “добрых соседей”, следует приступать к урегулированию наиболее болезненных вопросов. Подобной позиции придерживается индийская сторона. Пакистан же считает, что сначала необходимо разрешить все острые вопросы, прежде всего кашмирский, существование которых отравляют индо-пакистанские отношения и делают все попытки их нормализации невозможными. Этому подходу также нельзя отказать в обоснованности.

Несмотря на всю отличность подходов этих стран к принципам проведения переговоров, а также различное видение результатов, которые должны быть достигнуты, ясно одно: эту проблему надо решать и решать как можно быстрее, иначе это состояние “стабильной нестабильности” на субконтиненте грозит перерасти в четвертую, устрашающую по своим возможным последствиям войну. Но современная обстановка на субконтиненте не дает оснований для оптимистических ожиданий, и скорее всего, в ближайшие несколько лет крупных положительных сдвигов в этом направлении не будет.

Теоретически, возможность сделать свой вклад в дело построения мира в Южной Азии имеют США и , которые, руководствуясь общностью интересов и пользуясь большим уважением в субрегионе, могут оказать некоторое давление на конфликтующие стороны, выступить в роли инициаторов новых, более конструктивных переговоров, а также разработчиков проектов по урегулированию кашмирского вопроса и даже посредников при его разрешении. Но жесткая позиция Индии по недопущению какого-либо иностранного вмешательства в кашмирский диспут блокирует любые попытки мирового сообщества оказать “добрые услуги”.

Придет ли тот день, когда, наконец, над “солнечной долиной” да и над всем Индостаном взойдет мирное ?

1 Например, UNCIP Resolution of 5 January 1949 // Gururaj Rao H. S. Legal aspects of the Kashmir problem. Bombey, 1967. – p. l87-189.
2 Das Gupta J. B. Indo-Pakistan relations. 1947-1955. Amsterdam: Djambatan, cop. 1958. – p.73.
3 Куда податься бедному кашмирцу? // Новое время, 1992. – № 43. – с. 26.

Дмитрий Рыковсков, студент III курса исторического факультета (отделение международных отношений) Нижегородского государственного Университета им. Н. И. Лобачевского, г. Нижний Новгород. - : перспективы регионального сотрудничества (г. Нижний Новгород). М.: Институт востоковедения РАН, 2000

В августе 1947 г. в княжестве Джамму и Кашмир правил махараджа Хари Сингх , индуист , однако 77 % его подданных были мусульманами . В нескольких районах княжества вспыхнуло восстание против махараджи. Затем, 21 октября 1947 года ополчение пуштунских племён афридиев, юсуфзаев и масудов с территории Пакистана, а потом и «пакистанские добровольцы» вторглись в княжество на помощь восставшим единоверцам-мусульманам.

24 октября 1947 г. на территории, занятой ими, было провозглашено создание суверенного образования Азад Кашмир («Свободный Кашмир») и вхождение всего княжества в состав Пакистана. В ответ на это Хари Сингх заявил о присоединении Кашмира к Индии и обратился к индийскому правительству за военной помощью.

Первая индо-пакистанская война

Спешно посланные в Кашмир индийские войска остановили пакистанцев недалеко от столицы Кашмира - города Сринагар . Затем, 28 октября - 22 декабря 1947 года состоялись переговоры между Индией и Пакистаном по проблеме принадлежности Кашмира. На этих переговорах стороны в принципе признали необходимость свободного волеизъявления населения Кашмира. Однако военные действия не были приостановлены, в них вскоре оказались задействованы регулярные воинские части Пакистана. Бои приняли затяжной характер и продолжались почти год. Эти события считаются первой индо-пакистанской войной .

К 1 января 1949 года боевые действия были прекращены, а в августе под контролем ООН была проведена Линия прекращения огня, разделившая Кашмир на две части - подконтрольные, соответственно, Индии и Пакистану. Под пакистанский контроль попало 77.5 тыс. км² - почти половина княжества. В регион прибыли военные наблюдатели ООН

Несколько резолюций ООН (21 апреля и 13 августа 1948 и 5 января 1949 года) призывали обе стороны к выводу войск и проведению плебисцита , однако ни Индия, ни Пакистан не пожелали вывести свои части, заявляя об оккупации части Кашмира противоположной стороной. СССР с самого начала считал Азад Кашмир незаконно оккупированной территорией Индии. США заявляли о «нерешённой проблеме», но фактически поддерживали Пакистан. В 1956 году, после принятия закона о новом административном делении страны, Индия предоставила своим кашмирским территориям статус штата Джамму и Кашмир . Летней столицей штата остался Сринагар, зимней стал город Джамму . Линия прекращения огня превратилась де-факто в государственную границу между Индией и Пакистаном.

Из территории Кашмира, находящейся под пакистанским контролем, большая часть земель была выделена в особое Агентство северных территорий в составе Пакистана со столицей в городе Гилгит , а в составе Азад Кашмира осталось лишь 2 169 кв. км. в виде узкой полосы вдоль Линии прекращения огня. Резиденцией правительства Азад Кашмира стал Музаффарабад . Азад Кашмир имеет статус государства, ассоциированного с Пакистаном. Это квазигосударственное образование формально имеет даже свои вооружённые силы.

Обладание хотя бы частью Кашмира имеет особую важность для Пакистана, поскольку это отрезает Индию от непосредственного выхода в Центральноазиатский регион и к Афганистану , а Пакистан получает общую границу с Китаем , являющимся его союзником.

Сиаченский конфликт

Кроме того, произошли столкновения регулярных войск Индии и Пакистана на Линии контроля в 1984-1986 годах на высокогорном леднике Сячэн близ китайской территории . Линия контроля не проходит по этому леднику (по соглашению 1949 года Линия прекращения огня должна была устанавливаться «до ледников»), таким образом он является фактически территорией с неопределённым статусом.

С 1987 по 2001 годы в Кашмире практически не было дня без обстрела погранзастав той или иной стороны, нередко с применением артиллерии, или без нападения боевиков. В 1990 года в Джамму и Кашмире в связи с резкой эскалацией деятельности боевиков было введено прямое президентское правление и в штат были введены индийские войска численностью до 20 дивизий. К 2001 году в результате почти беспрерывных схваток с боевиками и террористических актов Индия потеряла более 30 тысяч военнослужащих и мирных жителей (в Пакистане же говорит о, по меньшей мере, 70 тысячах кашмирцев, погибших «от рук индийских варваров» и «многотысячных» потерях индийских военнослужащих). Пакистан официально постоянно отрицал свою причастность к действиям боевиков в штате Джамму и Кашмир, заявляя лишь о моральной поддержке «борцов за свободу Кашмира» и о «нарушениях прав человека» и «притеснениях мусульман» в Кашмире и в Индии в целом.

В 1995 году правительство Индии начало уделять повышенное внимание развитию хозяйства штата Джамму и Кашмир, в сентябре 1996 года состоялись выборы в Законодательное собрание штата. Боевики стали терять сторонников. Если раньше большую часть боевиков составляли местные жители, то к концу 1990-х годов до 70 % боевиков были пакистанцами и афганцами.

Каргильская война

В мае 1999 года начался беспрецедентный с 1971 года рост напряжённости в Кашмире. До тысячи боевиков, проникнувших из Пакистана, преодолели Линию контроля в пяти секторах. Отбросив небольшие гарнизоны индийских погранзастав, они закрепились на индийской стороне Линии контроля на ряде тактически важных высот. Их прикрывала пакистанская артиллерия, ведшая огонь через Линию контроля. Так началась Каргильская война . Этот конфликт окончился победой индийцев, им к концу июля 1999 г. удалось отбить практически все территории, захваченные боевиками в первые дни боёв.

Крайне высокая напряжённость на границе Индии и Пакистана сохранялась и после каргильских боёв. 10 августа 1999 года два индийских МиГ-21 сбили в приграничной зоне пакистанский патрульный самолёт «Атлантик-2» , весь экипаж которого - 17 человек - погиб. После этого другой индийский МиГ был обстрелян пакистанскими зенитными ракетами. До сих пор не выяснены все обстоятельства этого происшествия, и каждая из сторон утверждает, что сбитый самолёт находился в её воздушном пространстве.

С февраля 2000 года возобновились стычки на Линии контроля, хотя Индия и объявляла с ноября 2000 по конец мая 2001 года мораторий на военные операции против исламских боевиков в Кашмире. Пакистан также инициировал объявление моратория на боевые действия со стороны одной из основных исламских кашмирских вооружённых группировок - «Хизб-уль-Муджахедин».

В мае 2001 года глава Пакистана П.Мушарраф в ответ на приглашение посетить Индию дал принципиальное согласие нанести такой визит. Эта встреча на высшем уровне завершилась безрезультатно, поскольку ни одна из сторон не пожелала отойти от своей давно известной позиции по кашмирской проблеме. Тем не менее, сам факт проведения встречи был значим, поскольку стороны признали возможность вести диалог друг с другом и проявили желание возобновить прерванный переговорный процесс.

Однако после встречи возобновились несколько затихшие после окончания Каргильского кризиса перестрелки на Линии Контроля между регулярными частями обеих стран. В октябре в Кашмире произошло несколько терактов, а после нападения 13 декабря группы боевиков на здание индийского парламента в Дели Индия, обвинившая Пакистан в пособничестве террористам, начала перебрасывать войска к границе с Пакистаном и Линии контроля в Кашмире. Весь декабрь 2001 и январь 2002 года оба государства вновь балансировали на грани войны.

В мае 2002 года Индия и Пакистан были ближе к войне, чем когда-либо после Каргильского конфликта. Три четверти сухопутных сил Индии и практически все сухопутные силы Пакистана были подтянуты к границе. Войну удалось предотвратить во многом благодаря активной позиции мирового сообщества, в первую очередь России и США.

В конце 2001 года в Джамму и Кашмире действовало примерно 6-10 тысяч вооружённых боевиков. Как правило, ежегодное усиление активности боевиков приходится на конец весны, поскольку в это время года освобождаются от снега горные проходы, по которым боевики просачиваются через Линию контроля. Они переходят Линию контроля обычно группами по 3-4 человека, объединяясь затем в отряды по 20-30 человек. Боевики нападают на правительственные учреждения, полицейские участки и военные объекты. Иногда эти нападения перерастают в довольно крупные столкновения с индийскими полицейскими и военными. В Джамму и Кашмире дислоцировано, по некоторым данным, до 300 тысяч индийских военнослужащих (почти третья часть всех сухопутных сил Индии), крупные силы полиции и военизированных формирований.

2016 год

В июле-сентябре 2016 г. в контролируемой Индией части Кашмира были убиты более 80 человек, после того как 8 июля индийские солдаты застрелили одного из лидеров местных вооруженных формирований Бурхана Вани . В августе 2016 г., по меньшей мере, 10 мирных жителей погибли и более 50 получили ранения после того, как Индия и Пакистан обменялись артиллерийским огнём в районе спорного участка границы. Шесть человек погибли на пакистанской территории. Ещё четыре человека были убиты с индийской стороны на территории штата Джамму и Кашмир .

18 сентября боевики напали на военный лагерь индийской армии в городе Ури . Нападавшие перед рассветом проникли на территорию лагеря и начали атаку с применением огнестрельного оружия и гранат. В результате погибло 18 индийских солдат .

29 сентября индийские власти заявили, что индийская армия нанесла «хирургические удары» по боевикам, которые, предположительно, готовили вторжение со стороны подконтрольной Пакистану части Кашмира. Как сообщил источник в вооруженных силах Индии, индийские спецподразделения пересекли границу с Пакистаном и нанесли удар по примерно десятку точек, где предполагаемые боевики готовились проникнуть на территорию Индии. Пакистанские власти сообщили, что в перестрелке погибли двое пакистанских военных, однако опровергли информацию о том, что Индия нанесла какие-либо точечные удары на противоположной стороне фактической границы. Премьер-министр Пакистана осудил «беспричинную и неприкрытую агрессию» Индии и созвал совещание кабинета министров для обсуждения дальнейших шагов .

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кашмирский конфликт

Проблема Кашмира остается наиболее значимым узлом противоречий в отношениях двух стран. Вопрос о принадлежности спорных территорий является главным, на котором сошлись практически все политические устремления Дели и Исламабада в регионе, и именно в кашмирском преломлении следует рассматривать большинство прочих двусторонних событий.

Конфликт, связанный с данными территориями, является одним из самых долговечных во всей новой истории. Межгосударственное противостояние на Южно-азиатском субконтиненте насчитывает столько же лет, сколько и само независимое существование Индии и Пакистана, в то же время корни проблемы уходят в давние времена, в конечном счете, упираясь в межрелигиозную и, отчасти, этническую рознь.

Сразу после Второй Мировой войны, когда скорый уход колониальной администрации из тогда ещё единой Британской Индии стал почти очевиден, остро встал вопрос о будущем сосуществовании приверженцев двух основных религий Индии - индуизма и ислама. Следует заметить, что признак вероисповедания был одним из наиболее действенных инструментов британского колониального управления, проводившегося в соответствии со старым, хорошо известным принципом "разделяй и властвуй". К примеру, выборы в законодательные органы Индии в 30-40-е годы проводились по куриям, образованным в зависимости от конфессиональной принадлежности.

Этот конфессиональный принцип, так поддерживавшийся Лондоном, значительно подогревал исторические противоречия, существовавшие между мусульманами и индусами со средневековых времён. Даже национально-освободительное движение, единое в общем стремлении поскорее добиться независимости, было оформлено в рамках двух основных политических партий, стоявших на антиколониальной платформе - Индийского Национального конгресса (ИНК) и Мусульманской лиги (МЛ) - хотя и Конгресс, особенно в первое время своего существования - с 1885 года - насчитывал в своих рядах множество мусульман. К середине 30-х годов в позициях двух этих партий стала отчётливо заметна существенная разница в оценке ими будущего устройства независимой Индии.

Мусульманская лига во главе с Мухаммедом Али Джинной придерживалась т.н. теории двух наций, считая, что в Индии мусульмане и индусы вполне могут именоваться нациями с учётом разного культурно-исторического наследия, и в этой связи необходимо в будущем разделить страну по религиозному принципу для обеспечения раздельного существования столь различных народов. Действительно, такая точка зрения была в известной степени обоснована. Начиная со времени образования в Северной Индии в XI веке первых мусульманских государств и, затем, при утверждении в Индии правления мусульманской династии Великих Моголов (правившей практически до 1857 года) элита общества в большинстве состояла из мусульман - даже разговорным языком высшей знати вплоть до середины XIX века был персидский. Распространение ислама привело к тому, что мусульмане стали составлять едва ли не пятую часть населения Индии и начали ощущать себя достаточно обособленной частью общества.

В 1940 году МЛ открыто поставила вопрос о создании в будущем отдельного государства индийских мусульман. ИНК был, в конце концов, вынужден был согласиться с этой концепцией, но руководство партии, прежде всего Джавахарлал Неру, всегда выступало против раздела Индии. План предоставления независимости, выработанный под руководством последнего вице-короля Индии лорда Луиса Маунбеттена, предусматривал создание двух государств - доминионов британской короны (впрочем, через несколько лет оба доминиона - Индия в 1950, а Пакистан в 1956 году - отказались от этого статуса). Территории, населённые преимущественно мусульманами, по этому плану отходили к Пакистану. В состав Британской Индии входило тогда 601 княжество, среди которых были как огромные по территории и населению, такие, как Хайдарабад, Гвалиор, Траванкур, так и совсем малые. Каждому из князей предстояло решить - какому из государств отдать предпочтение а в спорных случаях волю населения должен был определять референдум. Княжествам надлежало быть объединёнными в провинции и союзы княжеств.

Предоставление независимости Британской Индии в ночь с 14 на 15 августа 1947 года и раздел страны сопровождались чудовищной резнёй на религиозной и этнической почве. Число погибших за несколько недель достигло нескольких сотен тысяч человек. Количество беженцев составило не менее 15 миллионов. В конце концов к Пакистану отошли территории Северо-запада, образовавшие четыре провинции Западного Пакистана, и Восточная Бенгалия, впоследствии Бангладеш. В индийских княжествах Джунагадх, Манавадар и Хайдарабад были некоторые сомнения по вопросу об их принадлежности, но они были относительно спокойно разрешены в пользу Индии (из 601 княжества в состав Индии вошли 555). После раздела страны значительная часть мусульманской элиты переехала в Пакистан, хотя большинство простых мусульман Индии предпочло остаться на родине. Память о трагических событиях лета 1947 года наложила заметный отпечаток на последующее развитие индо-пакистанских отношений.

Пакистан как государство, таким образом, был рождён как плод чистой идеи и энтузиазма. Даже название страны, составленное из букв, входящих в названия её провинций и означающее на языке урду "страна чистых", никогда не существовало прежде, а было придумано уже в ХХ веке. Такой недостаток самостоятельных исторических традиций всегда очень болезненно действовал на подсознание правящей элиты Пакистана. Именно то, что Пакистан создавался как часть, отделённая от материнской основы, во многом объясняет стремление многих пакистанских политиков играть на исламском факторе. В самом деле, как сказал один из пакистанских политологов, при том, что и Индия, и Пакистан имеют одно историческое наследие и говорят на одном языке, ничто, кроме религиозного различия, не может стать идейной основой национальной самостоятельности Пакистана.

Наиболее остро спор о территориальной принадлежности разгорелся в княжестве Джамму и Кашмир . Князь - махараджа Хари Сингх, индус по вере, к моменту провозглашения независимости ещё не мог окончательно определить, в какой же из двух доминионов войдут его владения. 77 процентов его подданных были мусульманами, следовательно, голосование, скорее всего, решило бы проблему в пользу Пакистана, но князь, да и вся кашмирская элита - тоже в большинстве индусы, - не жаждали стать его гражданами.

В любом случае, до референдума дело не дошло. В нескольких районах княжества вспыхнуло восстание против власти махараджи. Затем, 21 октября 1947 года ополчение пуштунских племён с территории Пакистана, а вслед за ними и "пакистанские добровольцы" вторглись в княжество с намерением оказать помощь восставшим и силой решить вопрос о принадлежности Кашмира. 24 октября на территории, занятой ими, было провозглашено создание суверенного образования Азад Кашмир ("Свободный Кашмир") и вхождение всего княжества в состав Пакистана. Это сразу прервало все колебания князя и Хари Сингх, заявив о присоединении Кашмира к Индии, обратился к Дели за военной помощью.

Спешно посланные туда индийские войска остановили агрессоров недалеко от столицы Кашмира - города Сринагар. Затем, 28 октября - 22 декабря 1947 года состоялись переговоры по проблеме принадлежности Кашмира, на которых стороны в принципе сошлись на необходимости свободного волеизъявления его народа. Однако военные действия не были приостановлены, в них вскоре оказались задействованы регулярные воинские части Пакистана, бои приняли затяжной характер и продолжались почти год. Эти события считаются первой индо-пакистанской войной. К 1 января 1949 года боевые действия были прекращены, а в августе под эгидой ООН была установлена Линия прекращения огня и Кашмир оказался разделённым на две части - подконтрольные, соответственно, Индии и Пакистану. Под пакистанский контроль попало 77.5 тыс. кв. км - без малого половина княжества. Несколько резолюций ООН (21 апреля и 13 августа 1948 и 5 января 1949 года) призывали стороны к выводу войск и проведению плебисцита, однако ни Индия, ни Пакистан не пожелали вывести свои части, заявляя об оккупации части Кашмира противоположной стороной. Вскоре Азад Кашмир фактически вошёл в состав Пакистана и там было образовано правительство, хотя, разумеется, Индия не признаёт этого и на всех индийских картах эта территория изображена индийской. (СССР с самого начала считал Азад Кашмир незаконно оккупированной территорией Индии, в отличие от США, которые заявляли о "нерешённой проблеме", в целом, однако, поддерживая Пакистан). В 1956 году, после принятия закона о новом административном делении страны, Индия предоставила своим кашмирским территориям статус штата Джамму и Кашмир. Летней столицей штата остался Сринагар, зимней стал город Джамму. Линия прекращения огня превратилась де-факто в границу.

Территории Кашмира, находящиеся под пакистанским контролем, также подверглись реорганизации. Большая часть земель была выделена в особое агентство Северных территорий со столицей в городе Гилгит, а в составе Азад Кашмира осталось лишь 2 169 кв. км. в виде узкой полосы вдоль Линии прекращения огня. Резиденцией правительства Азад Кашмира стал небольшой городок Музаффарабад. Если агентство является союзной территорией в составе Пакистана под управлением резидент-комиссара, то Азад Кашмир формально сохранил независимость в качестве государства, ассоциированного с Пакистаном, хотя де-факто, конечно, Исламабад управляет им как собственной провинцией. Так, в конце июля 2001 года правительство Азад Кашмира возглавил бывший заместитель начальника штаба сухопутных сил Пакистана . Это квазигосударственное образование формально имеет даже свои вооружённые силы. Формирования кашмирцев, образовавшие полк "Азад Кашмир", активно участвовали в боевых действиях против индийцев во время третьей индо-пакистанской войны 1971 года. Бойцы полка, кстати, проявили очень высокие боевые качества и стойкость.

Таким образом, с конца 40-х годов Кашмир так и остаётся яблоком раздора между Индией и Пакистаном. Отношения между ними всегда оставались напряжёнными и кашмирский вопрос постоянно тревожил умы политиков обеих стран. Обладание хотя бы частью Кашмира приобретает для Пакистана значение по нескольким причинам, помимо поддержания национального престижа. Во-первых, таким образом Индия оказывается отрезанной от непосредственного выхода в Центральноазиатский регион и к Афганистану. Во-вторых, Пакистан получает общую границу с Китаем, что для него особенно важно. С конца 50-х годов Пакистан пошёл на быстрое сближение с Китаем, у которого обозначились противоречия с Дели (которые вскоре, осенью 1962 года вылились в войну, окончившуюся для Индии серьёзным поражением). Вскоре пакистанское руководство начало с китайцами переговоры относительно демаркации границы с КНР в Кашмире, который Индия считала своим. В 1963 году, после подписания пакистано-китайского пограничного соглашения, у Китая оказалась, как полагают индийцы, часть законной индийской территории. Через часть Кашмира, подконтрольную Пакистану, было затем проложено т.н. Каракорумское шоссе, позволившее наладить сухопутное сообщение Пакистана с Китаем.

В апреле 1965 года разразилась вторая война Индии и Пакистана. На этот раз основной ареной боёв стал пустынный и безлюдный южный участок их границы - пересыхающий солёный лиман Качский Ранн, но были крупные столкновения и в Кашмире. Война фактически ничем не кончилась - как только начались муссонные дожди и Качский Ранн стал непригоден для передвижения бронетехники, бои затихли сами собой и при посредничестве Великобритании было достигнуто прекращение огня. (Впрочем, уже тогда обозначился перевес Индии, которая понесла почти вдвое меньшие потери). Послевоенные переговоры были проведены в 1966 году в СССР, в основном в Ташкенте.

Не успели отгреметь последние залпы, как запахло новой войной. В марте 1971 года начались волнения в Восточном Пакистане, которые пакистанская военщина стала подавлять самыми жестокими мерами, начав в этой части страны настоящую бойню. Разгоревшийся гражданский конфликт унёс за несколько месяцев больше миллиона жизней бенгальцев. Почти десять миллионов беженцев перешло в Индию, часто за ними вслед через границу проникали пакистанские войска. Пограничные столкновения на границе Восточного Пакистана переросли в третью, самую крупную, индо-пакистанскую войну 3-17 декабря, которая окончилась капитуляцией 93-тысячного пакистанского контингента в Восточном Пакистане, отторжением от Пакистана этой провинции и провозглашением там независимого государства Бангладеш. Бои шли и на западном фронте, хотя там, несмотря на ожесточённость и высокую интенсивность военных действий, ни одной из сторон не удалось добиться решающего успеха. Летом 1972 года в городе Симла в Индии главы обоих государств подписали соглашение, которое закрепило результат войны и согласно которому стороны обязались впредь разрешать все спорные вопросы мирным путём. Согласно соглашению, в Кашмире была установлена Линия контроля, почти совпавшая с Линией прекращения огня 1949 года.

Симлское соглашение, однако, по-разному толкуется каждой из сторон. Пакистан, полагая проблему Кашмира нерешённой, считает её международным спором, оставляя за собой право выносить данный вопрос на обсуждение на международных форумах и допуская вариант посредничества других государств в деле её решения. Индия же считает это своим внутренним делом, в котором не может быть задействована третья сторона. Полностью отвергает Дели и какую-либо возможность проведения плебисцита, на чём так настаивает Исламабад, делающий ссылки на резолюции ООН. Вдобавок, Индия выступает за необходимость ведения переговоров по данной проблеме без обязательной увязки её со всеми остальными двусторонними спорными моментами и претензиями (а их насчитывается в общем семь), в то время, как Пакистан утверждает о совершенной невозможности начала переговоров по каким-либо прочим вопросам без первоочерёдного решения кашмирской проблемы как ключевой и основной. Главным же требованием Индии является прекращение "трансграничного терроризма" - прямой поддержки Исламабадом подрывных действий сепаратистских групп в Джамму и Кашмире. События в штате часто характеризуются в Индии как "скрытая война", "война чужими руками" ("Proxy War"), которую Пакистан, будучи не в силах одолеть Индию в открытой войне, ведёт с помощью сепаратистских банд, создаваемых и оснащаемых на его территории.

С течением времени в Дели и Исламабаде постепенно сложились группировки, объективно заинтересованные в сохранении противоречий и выступающие за дальнейшее продолжение враждебных отношений. Целый спектр политических деятелей, умело используя "образ врага" - соответственно, Индии, или Пакистана, - зарабатывает неплохой политический капитал, что особенно характерно для политиков, чья популярность напрямую связана Кашмиром. Для определённой части военной элиты обоих государств южноазиатская "холодная война" является зачастую способом доказать собственную значимость, поводом добиться увеличения военных ассигнований или просто опробовать новую технику и чем-то занять военнослужащих, дабы держать их подальше от размышлений на политические темы. Многочисленные религиозные фанатики - индусские в Индии и исламские в Пакистане, - провозглашая лозунги борьбы с иноверцами, заметно подогревают страсти. (Справедливости ради стоит отметить, что в Пакистане, вопреки довольно распространённому мнению, руководство вооружённых сил, пожалуй, в наименьшей степени из всех прослоек общества является носителем религиозной идеологии). Усиленная пропаганда "образа врага" в средствах массовой информации формирует общественное мнение обеих стран в духе непримиримости и шовинизма. При этом кашмирская проблема начинает казаться чем-то привычным и обыденным, а межгосударственное противостояние - нормальным образом существования.

В конце 80-х годов обстановка в Джамму и Кашмире на фоне общего социально-экономического упадка сильно обострилась. Резко активизировалась деятельность там сразу нескольких террористических организаций, требовавших "свободы оккупированного Индией Кашмира" под исламскими лозунгами. Эти устремления нашли горячую поддержку в лице пакистанского руководства, которое стало щедро снабжать банды боевиков оружием, предоставило им на своей территории лагеря и фактически взяло сепаратистов под свою опеку. В действиях террористических групп видное участие принимали и афганские моджахеды. Наряду с подрывными акциями засылаемых из Пакистана бандитов начались перестрелки на Линии контроля, достигшие особого накала в 1987 году на высокогорном леднике Сячэн близ китайской территории. Линия контроля не проходит по этому леднику, таким образом, он является фактически территорией с неопределённым статусом (так, по соглашению 1949 года Линия прекращения огня должна была устанавливаться "до ледников") .

Операция "Мегхдут". Столкновения в зоне ледников.

Не затихающие вот уже 19 лет бои на высокогорном ледниковом массиве Сячэн вблизи границы с Китаем являются ещё одним элементом напряжённости на Линии контроля.

До 1983 года в районе 76-километрового ледника Индия и Пакистан ограничивались присутствием минимальных воинских контингентов. В тех редких случаях, когда к леднику получали доступ группы иностранных альпинистов, их обычно сопровождали специально откомандированные офицеры, которые, по ряду данных, проводили разведку местности. Поводом для начала военных действий на Сячэне стала информация о скором прибытии в Пакистан японской группы, планировавшей в 1984 году совершить восхождение на пик Римо, находящийся как раз в наиболее важном с точки зрения контроля над всем ледником районе. В том, что японцев должна была сопровождать группа пакистанских военных, Дели заподозрил попытку Исламабада установить контроль над Сячэнем. Как Индия, так и Пакистан, судя по всему, к тому моменту планировали провести операцию по овладению ледником. Направленные в несколько европейских стран индийские эмиссары начали закупки альпинистского снаряжения и спецодежды. Вскоре стало известно об аналогичных закупках, совершавшихся пакистанцами.

Как бы там ни было, индийские военные начали наступление первыми. 13 апреля 1983 года началась реализация операции "Мегхдут", разработанной под руководством генерал-лейтенанта М.Л. Чиббера, одного из наиболее известных индийских военных теоретиков. В течение нескольких дней специально подготовленные группы заняли две трети ледника, оборудовав погранзаставы вдоль хребта Сальторо. Пакистанские части, подошедшие только через полтора месяца, оказались в ряде столкновений не в состоянии выбить индийцев с захваченных ими позиций. Однако они не позволили и индийским частям продвинуться дальше. После того, как и Пакистан установил линию застав примерно в километре от индийской, оба государства получили ещё один участок постоянных стычек и перестрелок.

Высокая степень напряжённости сохранялась в районе Сячэня до середины 90-х годов, при этом 1987-88 годы были временем наиболее жестоких столкновений. В боях часто применялась артиллерия там, где это позволяли условия местности, хотя в основном в столкновениях на леднике используется лёгкое и стрелковое оружие и миномёты. Только в одной из таких стычек в горном проходе Билафонд-ла в апреле 1987 года погибло с обеих сторон до 200 военнослужащих. Накал боёв на леднике со временем несколько снизился, но столкновения случаются и по сей день. Последние крупные бои с привлечением артиллерии произошли 4 сентября 1999 года и 3 декабря 2001 года.

Боевые действия, которые Индия и Пакистан ведут на леднике, примечательны тем, что это самое высокогорное в мире место боёв - пограничные заставы располагаются зачастую на высоте значительно более 6000 м. (индийцами на заставе Сонам используется самая высокогорная в мире вертолётная площадка, расположенная на высоте 6450 м.), а войскам приходится действовать при температурах до -50 градусов и ниже. На леднике с каждой стороны постоянно находится контингент из 3-3.5 тысяч человек. Естественно, войска, дислоцированные в столь тяжёлых условиях, должны иметь соответствующее снаряжение и обладать необходимыми навыками. Индия и Пакистан придают большое значение оснащению своих частей на Сячэне, что влечёт весьма значительные финансовые затраты. По словам Генерального директора службы разведки ВС Индии генерал-лейтенанта Р.К. Сахни, содержание войск в районе ледника обходилось Индии в конце 90-х годов в 350-500 тыс. долларов в день.

Действительно, индийские бойцы на Сячэне могут похвастаться как увеличенным жалованьем, так и снабжением, которые совершенно недоступны большинству не только солдат, но и офицеров (так, на обычный 90-дневный срок пребывания на леднике каждый боец получает 14 пар шерстяных носков, иногда даже имеющих электроподогрев), поэтому неудивительно, что командование не испытывает недостатка в добровольцах. Для проживания часто используются домики полусферической формы типа иглу из теплоизолирующего материала с обогревом от керосиновых печей. При отправке в данный район кандидаты проходят строгий отбор, при котором предпочтение отдаётся выходцам из высокогорных местностей, а перед отправкой личный состав проходит усиленный курс подготовки, в т.ч. под руководством опытных альпинистов . На заставы, расположенные в самых высоких местах, поставляется кислород в баллонах. Однако, несмотря на все меры, от обморожений, переохлаждения и заболеваний, связанных с недостатком в воздухе кислорода войска теряют намного больше людей, чем в боях. Всего с апреля 1983 года по 1999 год в боях за Сячэн погибло, по официальным индийским данным, 616 индийских военнослужащих (при пакистанских потерях в 1344 человека), число госпитализированных за этот же период превысило 20 тысяч. Пакистанские данные приводят цифру в 2000 погибших индийцев с 1983 по 1997 годы . В обстановке плохой видимости и разреженного воздуха на леднике чаще, чем на других участках соприкосновения индийских и пакистанских войск, происходят аварии летательных аппаратов.

Снабжение частей происходит преимущественно по воздуху. Для этой цели активно привлекаются военно-транспортные самолёты Ан-32, садящиеся на аэродром авиабазы Лех или сбрасывающие груз на парашютах, и вертолёты Ми-17, оказавшиеся единственной системой вертолёта из всех, которыми располагают индийские ВВС, способной действовать в условиях столь низких температур и высот более 5 км. Через некоторые расселины индийцы и пакистанцы провели канатные дороги. В 2001 году индийцы закончили строительство трубопровода, по которому с ВВБ в Лехе несколько застав стали получать керосин. Для пакистанских войск проблема снабжения стоит менее остро, поскольку их заставы располагаются, как правило, на меньшей высоте, а также из-за наличия относительно хорошей дороги, ведущей к их позициям, которая позволяет широко задействовать вьючных животных.

Столкновения в зоне ледников дают Индии и Пакистану возможность детальной отработки тактики боя в условиях высокогорья. Можно сказать, что за 19 лет боевых действий на Сячэне сухопутные силы обоих государств накопили уникальный опыт применения войск при крайне низких температурах и несомненно, располагают довольно многочисленными частями, подготовленными к выполнению задач в столь сложной обстановке.

События в Джамму и Кашмире в 1990-е годы.

С 1990 года в Джамму и Кашмире в связи с резкой эскалацией подрывной деятельности банд сепаратистов было введено прямое президентское правление, в штат были введены войска численностью до 20 дивизий. В результате почти беспрерывных схваток с террористами и диверсий, к настоящему времени Индия потеряла более 30 тысяч военнослужащих и мирных жителей (Пакистан же говорит о по меньшей мере 70 тысячах кашмирцев, погибших "от рук индийских варваров" и "многотысячных" потерях индийских военнослужащих). Исламабад постоянно отрицал свою причастность к происходившему в штате, заявляя лишь о моральной поддержке "борцов за свободу Кашмира" и на весь мир говоря о "нарушениях прав человека" и "притеснениях мусульман" в Кашмире в частности и всей Индии в целом. Такое положение в принципе сохранялось с конца 80-х годов вплоть до самого последнего времени, за исключением некоторого потепления отношений 1988-89 годов, связанного с гибелью военного правителя Пакистана генерала Зия-уль-Хака и приходом к власти в Исламабаде гражданского руководства. За последние 14 лет в Кашмире практически не было и дня без обстрела погранзастав той или иной стороны, нередко с применением артиллерии, или вооружённой вылазки боевиков. Такие инциденты имеют характер в основном спорадических обстрелов с применением артиллерии и миномётов, или стрелкового оружия. Эти перестрелки, как правило, не наносят большого ущерба ни одной из сторон и основной проблемой для индийцев в Джамму и Кашмире являются не они, а борьба с сепаратистскими бандами, проникающими из Пакистана через Линию контроля.

В 1995 году правительство Индии начало уделять повышенное внимание развитию хозяйства штата, что не замедлило принести заметные позитивные результаты. В сентябре 1996 года впервые прошли выборы в Законодательное собрание штата. Социальная база боевиков начала сужаться, и если раньше большую часть сепаратистов составляли местные жители, то к концу 90-х годов до 70 процентов боевиков были выходцами из Афганистана и Пакистана, как правило, либо сражающимися за плату, либо мусульманскими фанатиками, одурманенными пропагандой в медресе и лагерях специальной подготовки на пакистанской территории.

На выборах в феврале 1998 года в Индии к власти пришло правительство во главе с БДП (BJP, Bharatiya Janata Party, Бхаратия Джаната Парти, Индийская народная партия), которую нередко обвиняют в излишней склонности к великодержавности и религиозном индусском экстремизме. После того, как в мае 1998 года оба государства продемонстрировали наличие у себя ядерного оружия, многие аналитики по обе стороны границы заговорили о возможной ядерной войне между ними. Тем не менее, в конце 1998 - начале 1999 годов наступила хорошо заметная "разрядка" напряжённости в отношениях Индии с Пакистаном. Индийский кабинет, возглавляемый премьер-министром А.Б. Ваджпаи и их пакистанские коллеги с Н. Шарифом во главе заняли весьма конструктивную позицию. Произошёл активный обмен визитами, состоялось и несколько встреч на высшем уровне. Кульминацией "оттепели" стала поездка А.Б. Ваджпаи в пакистанский город Лахор на автобусе в связи с открытием автобусного маршрута Дели - Лахор в феврале 1999 года и достижение пакета договорённостей на высшем уровне о взаимном снижении напряжённости (т.н. Лахорская декларация). Пакистан впервые дал согласие на обсуждение кашмирской проблемы вне увязки с остальными спорными вопросами, а Индия, в свою очередь, пошла на создание специальной рабочей группы по урегулированию этого давнего спора.

Каргильский конфликт

Все усилия по разрядке обстановки, предпринятые в начале 1999 года, потерпели полное фиаско, когда в мае начался беспрецедентный с 1971 года рост напряжённости в Кашмире. До тысячи боевиков, проникнувших из Пакистана, преодолели Линию контроля в пяти секторах. Без труда отбросив небольшие гарнизоны погранзастав, они укрепились на индийской стороне, взяв под контроль ряд тактически важных высот. Боевиков прикрывала пакистанская артиллерия, ведшая огонь через Линию контроля. Огонь пакистанских батарей очень сильно препятствовал продвижению колонн индийских автомашин, подвозивших подкрепления и боеприпасы, так как пакистанская артиллерия была пристреляна к единственной крупной дороге в этой местности (шоссе Сринагар-Лех).

Примечательно, что когда начались крупномасштабные бои, индийцы совершенно неожиданно обнаружили, что сепаратисты укрепились на хорошо оборудованных позициях, располагали отлично замаскированными и выгодно расположенными огневыми точками, зачастую соединёнными подземными ходами, на сооружение которых был явно затрачен не один день. То есть каким-то образом индийские ВС, МВД и спецслужбы оказались не в состоянии проследить за просачиванием таких крупных банд, их сбором и длительным пребыванием на индийской стороне, хотя повышенная активность на пакистанской стороне в этих местах была отмечена с осени 1998 года.

Индия, постепенно бросая в бой всё новые части, к концу мая довела численность войск до десяти бригад сухопутных сил . Основные бои происходили в секторах Каргил, Драс, Баталик и Турток и долине Мушкох на фронте в 46 км. События эти получили название Каргильского конфликта, впрочем, многие наблюдатели предпочитали тогда слово "война". Операция по отбитию захваченных высот была названа "Виджай" ("Победа").

Когда стало ясно, что без авиационной поддержки нанести боевикам поражение не удаётся, впервые с декабря 1971 года в Кашмире были применены силы фронтовой авиации. Индийцы задействовали самолёты МиГ-21, -23 и -27 под прикрытием МиГ-29.

В ходе боёв ВВС Индии не обошлись без потерь. Все сбитые летательные аппараты были, по данным большинства источников, поражены с помощью ПЗРК, вероятно, "Анза" пакистанского производства. Как утверждали пакистанские источники, сбитые самолёты и вертолёты были обстреляны в воздушном пространстве Пакистана, при этом список индийских потерь выглядит следующим образом:

	Летательный аппарат	Обстоятельства гибели	Судьба экипажа
Нет данных		Вероятно, упал на индийской стороне	Нет данных.
	"Канберра" из 35 эскадрильи	Производил фотографирование. После близкого взрыва ракеты задымил и начал резкое снижение. Вероятно, упал на индийской стороне.	Нет данных.
	МиГ-27 из 9 эскадрильи	Два раза в течение часа наносил удары по позициям пакистанских войск. Сбит в 11.15, упал на пакистанской стороне.
	МиГ-21 из 17 эскадрильи	Сбит в том же районе через 20 минут, упал на пакистанской стороне.	Командир 17 эскадрильи А. Ахуджа погиб.
		Сбит во время удара НУРС по позициям пакистанских войск в секторе Мушкох. Упал на индийской стороне.	5 офицеров ВВС погибли

кашмир соглашение джамму мегхдут

Индийцы, однако, официально не признают потерю первых двух машин. Действительно, пакистанская информация об их падении основывается на достаточно спорных показаниях.

Очевидно, не удовлетворившись результатами авиаударов, индийцы с 28 мая начали применять многоцелевые истребители "Мираж-2000" (в ВВС - 2 эскадрильи, 40 самолётов), переброшенные из-под г. Гвалиор за 2 тыс. км. Два "Мираж-2000 Н" при этом выполняли задачи радиоэлектронного противодействия пакистанским радарам, отслеживавшим полёты индийцев вдоль всей линии боёв.

Вертолёты Ми-24 и Ми-35, по словам индийских военных , проявили себя в ходе конфликта не с лучшей стороны, оказавшись неспособными выполнять ряд задач из-за слишком большой высоты (3-4 тыс. м и выше). Однако Ми-17, несколько единиц которых были снабжены пусковыми установками НУРС, вновь, как и в ходе боёв на Сячэне, заслужили самые высокие похвалы.

Основной вклад в успешное завершение кампании внесли, вполне естественно, сухопутные силы. Индийские солдаты продемонстрировали хорошую огневую подготовку и высокие моральные качества. Несмотря на то, что зачастую артиллерия и бронетехника оказывались бессильны или вовсе не могли применяться, ряд ключевых пунктов был захвачен в результате фронтальной атаки в пешем строю, при этом не раз отмечались случаи рукопашных схваток. Опыт боёв в этих секторах индийцы получили в декабре 1971 года, когда при примерном численном равенстве с противником и практически без авиационной поддержки на взятие тех же высот им понадобилось всего несколько дней. В 1999 году, однако, индийские войска, имевшие многократное превосходство в силах и средствах, понесли гораздо большие потери, чем в 1971. Вероятно, это можно в известной степени объяснить отличной подготовкой и оснащением боевиков.

Едва-едва наладившийся между Индией и Пакистаном процесс ведения переговоров был приостановлен. Вооружённые силы обоих государств были приведены в полную боевую готовность. Индия была готова распространить военные действия на прилегающие территории чтобы снять напряжение в районе Каргила, однако затем всё же воздержалась от пересечения международно признанной границы в Пенджабе, где были сконцентрированы пакистанские войска . В целом, действия индийских вооружённых сил не выходили за Линию контроля, хотя несколько раз самолёты ВВС Индии перелетали её и даже наносили удары по объектам по другую её сторону. Исламабад, невзирая на индийские обвинения в том, что сепаратистские банды базируются на территории Пакистана и фактически направляются руками его военного руководства, всячески отрицал свою причастность к каргильским столкновениям, утверждая, как и прежде, только о моральной поддержке "борцов за свободу". Об этом неоднократно заявляли сам премьер-министр Н. Шариф и министр иностранных дел Г. Айюб Хан, хотя, по многим данным, в боях принимали участие даже регулярные части сухопутных сил Пакистана. Вскоре были получены и прямые доказательства этому - в плен к индийцам попало несколько боевиков, имевших соответствующие документы. К середине июня индийцам удалось, наконец, отбить большую часть высот, однако бандформирования окончательно покинули индийскую территорию только после того, как 12 июля Н.Шариф всё же признал, что они контролировались из Пакистана и санкционировал их отход. С 3 мая по 26 июля потери только войск Министерства обороны Индии составили, согласно официальному отчёту, 474 человека убитыми и 1109 ранеными. Потери частей, подчинённых МВД, например погранвойск, также были значительны. Одна из захваченных сепаратистами высот и после завершения операции "Виджай" осталась вне индийского контроля (т.н. высота 5353).

Как полагают некоторые индийские аналитики, конфликт в Каргиле был репетицией пакистанского стратегического плана, рассчитанного на полномасштабную войну. Принято считать, что в случае войны в условиях индийского превосходства для Пакистана наиболее целесообразным было бы немедленно начать наступление вглубь индийской территории с целью захвата и удержания территории и затем уже пытаться предлагать перемирие имея захваченные земли в качестве важнейшего аргумента (этим также может быть предотвращено масштабное индийское наступление в Пакистан). Вероятно, в Каргиле отрабатывался первый этап плана овладения стратегически важными высотами и проходами для последующей заброски в Индию частей регулярной армии для их последующего рассредоточения и быстрого продвижения в направлении Сринагара. В качестве возможного кандидата на эту роль иногда называются I и II корпуса сухопутных сил Пакистана, базирующиеся в Мангле и Мултане, являющиеся одними из наиболее высокомобильных бронетанковых частей. Насколько "учения" в Каргиле оказались успешными, судить трудно, но, с учётом того, что партизанским группам удалось не только застать индийцев фактически врасплох, но и "оседлать" шоссе и в течение месяца удерживать горные проходы, данный план имеет, видимо, шансы на удачу.

Каргильская авантюра пакистанских военных была, по словам американского исследователя А. Ливена, "с военной точки зрения блестящей, но с политической - безрассудной" . Действительно, в ход событий вмешались США, оказавшие на Пакистан серьёзное давление. Изменение позиции пакистанского премьера произошло после его спешной поездки в Вашингтон и переговоров с президентом Б.Клинтоном. После этого Н.Шариф подвергся у себя на родине критике со стороны военной верхушки и политиков-"ястребов" за, якобы, капитулянтское поведение и мягкотелость. Такое завершение Каргильского конфликта стоило ему, в конечном счёте, поста премьер-министра и всей политической карьеры. 12 октября 1999 года он был свергнут только что занявшим этот пост начальником штаба сухопутных сил Пакистана генералом Первезом Мушаррафом (кстати, уроженец Дели, после раздела страны переехавший в Лахор), который и возглавил руководство страной. После 11-летнего перерыва к власти в Исламабаде вновь пришли военные.

Новое пакистанское руководство заняло вначале однозначную позицию, заявив о нежелании продолжать переговорный процесс в его настоящем виде. Ряд индийских политиков также утверждал о невозможности ведения диалога с правительством, пришедшим к власти столь незаконным образом.

События после прихода к власти П. Мушаррафа

Крайне высокая напряжённость на границе Индии и Пакистана сохранялась и после каргильских боёв. Произошедший 10 августа 1999 года инцидент едва не привёл к новым столкновениям. Тогда два индийских МиГ-21 сбили в приграничной зоне в районе Качского Ранна пакистанский самолёт базовой патрульной авиации "Атлантик-2", весь экипаж которого - 17 человек - погиб. После этого другой МиГ был обстрелян пакистанскими зенитными ракетами. До сих пор не выяснены все обстоятельства этого происшествия, и каждая из сторон утверждает, что сбитый самолёт находился в её воздушном пространстве . В конце декабря 1999 года в связи с угоном кашмирскими террористами индийского самолёта руководство Индии попыталось возложить ответственность на Пакистан, заявив, что будет добиваться провозглашения мировым сообществом Пакистана "террористическим государством". С февраля 2000 года возобновились стычки на Линии контроля, хотя Индия и объявляла с ноября 2000 по конец мая 2001 года мораторий на военные операции против исламских боевиков в Кашмире. Исламабад также инициировал объявление моратория на боевые действия со стороны одной из основных сепаратистских кашмирских группировок "Хизб-уль-Муджахедин".

После кратковременного потепления отношения Индии и Пакистана к началу нового тысячелетия вернулись на круги конфронтации, причём обозреватели единодушно отмечали начало нового витка напряжённости. По словам А.Б. Ваджпаи, "после Каргила отношений между Индией и Пакистаном практически не существовало" . К такому состоянию вражды и недоверия добавилось и ядерное противостояние - хотя у сторон пока ещё, по-видимому, нет ядерных зарядов на вооружении, ядерный фактор широко используется ими как метод взаимного политического шантажа.

Впрочем, после Каргильского столкновения имели место периоды снижения напряжённости. В мае 2001 года П.Мушарраф в ответ на приглашение посетить Индию дал принципиальное согласие нанести такой визит. Встреча двух лидеров состоялась в индийском городе Агра в 320 км от Дели 14-16 июля. Саммит завершился фактически безрезультатно, поскольку ни одна из сторон не пожелала отойти от своей давно известной позиции по Кашмирской проблеме. Сам факт проведения встречи был уже заметным шагом вперёд, ибо стороны признали возможность вести диалог друг с другом и проявили желание возобновить прерванный переговорный процесс. Но, как показали последующие события, потенциал вражды, накопленный в отношениях Индии и Пакистана, не дал возможности укорениться даже столь малому успеху. По завершении саммита на Линии Контроля немедленно возобновились перестрелки между регулярными частями обеих стран, несколько затихшие после окончания Каргильского кризиса.

Очередная вспышка напряжённости пришлась на конец 2001 года. В октябре положение в Кашмире стало особо тяжёлым в результате нескольких терактов, а после нападения 13 декабря группы боевиков на здание индийского парламента в Дели Индия, обвинившая Пакистан в пособничестве террористам, начала спешно перебрасывать к границе и Линии контроля войска. Весь декабрь 2001 и январь 2002 года оба государства вновь балансировали на грани войны.

В мае 2002 года положение в Кашмире обострилось снова. Напряжённость на границе достигла пика в мае-июне, когда Индия и Пакистан стояли ближе к войне, чем когда-либо после Каргила. Три четверти сухопутных сил Индии и практически все сухопутные силы Пакистана были подтянуты к границе. Ситуацию удалось разрядить во многом благодаря активной позиции мирового сообщества, в первую очередь России и США.

В качестве одного из наиболее важных событий в Джамму и Кашмире следует назвать состоявшиеся в сентябре-октябре 2002 года выборы в Законодательное собрание штата. На выборах к власти пришло коалиционное правительство ИНК и Народно-демократической партии. Выборы проходили в сложной обстановке, сопряжённой с кампанией террора и запугивания со стороны сепаратистов.

В конце 2001 года в Джамму и Кашмире действовало примерно 6-10 тысяч вооружённых сепаратистов. Средняя "зарплата" боевиков составляет в месяц около 2-3 тыс. рупий (45-60 долларов, что по местным меркам вполне неплохой доход). Как правило обострение обстановки в штате приходится на конец весны, поскольку в это время года освобождаются от снега горные проходы, через которые обычно происходит проникновение партизанских групп через Линию контроля. Бандиты проникают обычно группами по 3-4 человека, объединяясь затем в более крупные подразделения по 20-30 человек.

Количество терактов, диверсий и перестрелок в штате делает кашмирский конфликт одной из наиболее "горячих" точек на планете. Практически каждый день в результате действий банд сепаратистов погибает несколько человек, большей частью мирных жителей. Часты случаи нападений на правительственные учреждения, полицейские участки и военные объекты, которые иногда перерастают в довольно крупные столкновения.

Применение в Джамму и Кашмире военной техники и влияние конфликта на военное планирование.

Сейчас в Джамму и Кашмире дислоцировано, по некоторым данным, до 300 тысяч военнослужащих (почти третья часть всех сухопутных сил), крупные силы полиции и военизированных формирований. Зачастую довольно широкое применение в борьбе с боевиками находит новая техника, поступающая на вооружение сухопутных и военно-воздушных сил Индии, в том числе, конечно, импортная.

Всё шире индийские сухопутные силы используют в Джамму и Кашмире автомат ИНСАС собственного производства (INSAS - Indian Small Arms System, Индийская система стрелкового оружия). Эта модель под патрон НАТО калибра 5.56 мм с магазином на 20 патронов производится в нескольких модификациях на фабрике в городе Икчапур, штат Западная Бенгалия. ИНСАС включает ряд элементов, заимствованных от российского автомата АК-74 и оказался во многом даже внешне схож с ним. Начало его разработки восходит к 1981-82 годам, когда казалось, что ИНСАС станет "идеальным ответом на все проблемы пехоты" . Первый экземпляр автомата был выпущен в 1986 году, а полномасштабный выпуск начался в конце 1998 - начале 1999 года в количестве около 80 тысяч в год. Всего пока было выпущено почти 200 тысяч автоматов, в то время как потребность сухопутных сил и военизированных формирований составляет по меньшей мере миллион . В целях увеличения производства автоматов к концу этого года вступит в строй ещё одна линия по выпуску ИНСАС в городе Тируччираппали, штат Тамил Наду. Предполагается, что со временем ИНСАС заменит находящиеся на вооружении автоматы Л1А1, но основная цель конструкторов в данном случае - найти, наконец, замену всё ещё очень широко используемым в войсках магазинным винтовкам Ли-Энфилда и пистолетам-пулемётам Л3 "Стерлинг" как британского производства 30-50-х годов, так и местной сборки. Характер боевых действий в Джамму и Кашмире как раз позволяет проводить всесторонние испытания различных систем стрелкового оружия, как наиболее часто применяемого в столкновениях с бандформированиями. На основе автомата создан также ручной пулемёт ЛМГ (LMG - Light Machine-Gun, Лёгкий пулемёт), полностью унифицированный с ним. Пока, однако, данные о том, насколько хорошо проявил себя ИНСАС в ходе боевых действий, достаточно ограничены, хотя ряд частей и подразделений уже получил его на вооружение на постоянной основе, в частности, ИНСАС был принят на вооружение Раджпутанского стрелкового полка, принимавшего участие в каргильской операции. По некоторым отзывам, автомат в его настоящем виде оказался малоудовлетворительным из-за того, что позволяет вести огонь только очередями по три патрона, в то время, как военные после Каргила заявляли о необходимости получить автомат, имеющий режим непрерывного огня. Автомат также получился слишком тяжёлым для использования в горных условиях - 4.2 кг, хотя это и меньше, чем вес, к примеру, винтовки Ли-Энфилда. Тем не менее, несмотря на это, выпуск автомата после каргильских событий был увеличен на 25 процентов. Главный производственный менеджер Икчапурской фабрики С.Б. Банерджи заявил, что КБ ведут усиленную работу по устранению выявленных недостатков и вскоре вооружённые силы получат модернизированный вариант ИНСАС, который будет отвечать всем выдвигаемым требованиям .

Столкновения в Кашмире, особенно Каргильский конфликт, в значительной степени повлияли на приоритеты Индии в деле закупок вооружений. В Каргиле, как и во всех прежних боях, показала себя импортная техника. Самолёт МиГ-27, по многим данным, не вполне удовлетворил индийцев в том, что касалось нанесения ударов по наземным целям в горных условиях. Зато лучшие отзывы были получены о "Миражах-2000", применение которых позволило с высокой эффективностью решать задачи подобного рода.

Именно под влиянием выводов, полученных на основе боёв лета 1999 года, в плане перспективного развития ВВС Индии на срок до 2020 года, опубликованном в 2000 году и обозначившем основные направления их развития на начало нового столетия, появилось намерение продолжать закупки у Франции самолётов "Мираж-2000" . Также высказывалось мнение о необходимости модернизации самолётов МиГ-21, более 300 которых Индия имеет на вооружении, с тем, чтобы, помимо прочего, дать им способность эффективно поражать наземные объекты. По крайней мере, по заявлениям руководства вооружённых сил, МиГ-21 в ходе боёв в Каргиле показали свою весьма малую пригодность в этом качестве. Роль многоцелевых и транспортных вертолётов во время каргильского конфликта была весьма значительной. Именно вследствие успешного участия Ми-17 в Каргильских боях индийцы решили продолжать их закупки в России.

Отлично зарекомендовали себя 155-мм буксируемые гаубицы FH-77B шведской фирмы "Бофорс", 410 единиц которых Индия закупила в конце 80-х годов и которые до Каргильского конфликта практически не имели возможности проявить себя в бою. Эти орудия - единственная система 155-мм калибра, стоящая на вооружении в Индии - позволили, по словам индийского аналитика коммодора ВВС Н.К. Панта, выполнять в Каргиле многие задачи, которые оказалась не в состоянии решать даже авиация (на вооружении сухопутных сил Индии имеется 2230 артиллерийских орудий самых разнообразных систем, в том числе и гаубицы Д-30 и пушки М-46 советского образца). 60 гаубиц FH-77B вели в те дни круглосуточный огонь, заставив боевиков рассредоточиться и показали себя, как заявил коммодор, "самой действенной системой сухопутных вооружений в деле наказания пакистанских агрессоров и самой эффективной артиллерийской системой индийской армии вообще" . Шведские гаубицы оказались, по словам индийских военных, исключительно удобны в том, что касается заряжания, что обусловило постоянную высокую скорострельность системы и простоту обслуживания, а также буксировки. Показательно, что их удалось разместить на такой высоте (в условиях бездорожья), на какую прежде орудия такого калибра никогда не ставили - 4200 метров. Военные также единодушно отметили большую мощь их снарядов, обеспечивавших надёжное поражение даже сильно защищённых укрытий боевиков. Гаубицы использовались в боях так интенсивно, что большая часть 155-мм снарядов в мае - июле 1999 года была истрачена и Индия спешно стала искать источник их новых поставок.

Опыт использования артиллерии в боях лета 1999 года вновь заставил индийцев рассмотреть проблему нехватки самоходной артиллерии, хотя бы потому, что применение буксируемых орудий ещё раз подтвердило отсутствие защиты для их расчётов. Кроме того, остро встал вопрос о приобретении радарных систем управления артиллерийским огнём и обнаружения наземных целей и средств артиллерийской разведки. Тот же Н.К. Пант подчеркнул, что "Индия в настоящее время пристально рассматривает российское предложение о поставке системы "Зоопарк-1", ... определяющей точку вылета артиллерийских снарядов противника, и эту систему надлежит закупить без промедления" .

Индийское руководство не раз говорило о намерении оснастить Линию контроля в Кашмире и ряд участков границы с Пакистаном электронным оборудованием, позволяющим обнаруживать проникновение бандформирований на индийскую сторону. По ряду данных, установка некоторых систем уже началась.

С мая 2001 года индийцы используют для ведения воздушной разведки в Кашмире беспилотный самолёт-разведчик "Нишант" собственного производства, разработанный концерном "Хиндустан Аэронотикс Лимитед" . Индийские беспилотные самолёты-разведчики привлекли внимание израильтян во время визита в Дели делегации руководства Министерства обороны и ВМС Израиля в июле 2001 года. Израильские официальные лица даже высказали пожелание приобрести такой самолёт "Лакшья" для нужд своих вооружённых сил. В целом, опыт Каргильского столкновения выявил ряд недостатков в оснащении сухопутных сил страны, и не в последнюю очередь - нехватку средств ведения воздушной разведки. Как было подчёркнуто в официальных источниках, одной из основных задач ВВС является повышение эффективности патрулирования в зоне, прилежащей к Линии контроля .

Зачастую снабжение войск было налажено плохо. Так, Третья пехотная дивизия получила 6 тысяч снарядов для 105-мм гаубиц, которые не были снабжены взрывателями. Из-за этого произошла длительная задержка в ведении артиллерийского огня дивизией. Понадобилось три дня труда 300 человек личного состава, чтобы вывинтить взрыватели из снарядов других калибров, имевшихся на складах дивизии, и оснастить ими 105-мм снаряды. Подобные явления, по отзывам участников боёв, не были редкостью. С другой стороны, этот конфликт продемонстрировал способность индийцев к ведению боевых действий в сложных условиях, показал стойкость индийского солдата, неплохую скоординированность родов войск и отлаженность действий командования. Кстати, 105-мм гаубицы британского образца оказались слабо подходящими для поражения долговременных огневых сооружений.

Бои в условиях высокогорья в Джамму и Кашмире постоянно заставляют Дели обращать внимание на совершенствование тактики войны в горах, улучшение горно-альпинистской подготовки личного состава и его соответствующей экипировки, с использованием опыта боёв в зоне ледника Сячэн. Во время каргильских боёв было много случаев, когда части, переброшенные на высокогорный театр без подготовки, несли значительные потери от обморожений.

Подобные документы

История возникновения на политической карте мира Индии и Пакистана. Проблемы водопользования и Кашмирский конфликт между странами. Факторы исламорадикализма и экстремизма в сепаратистском движении Кашмира. Борьба с терроризмом в Индии и Пакистане.

курсовая работа , добавлен 12.07.2012


Отношения между Пакистаном и США после взрыва 11 сентября 2001 года. Отношения с соседями. Особенности регулирования Пакистаном внутриполитической стабильности в этнической и религиозной сфере. Пути развития политических течений, тенденции сепаратизма.

реферат , добавлен 03.03.2011


Предыстория ближневосточного конфликта. Организации палестинского движения сопротивления. События арабо-израильских войн. Начало мирного процесса на Ближнем Востоке, история и современное состояние переговорного процесса между участниками конфликта.

доклад , добавлен 03.12.2010


Палестинская проблема: истоки и предыстория. "Интифадами" как события на палестинских территориях, связанные с конфликтом арабов с Израилем. Ближневосточное урегулирование как международная проблема. Мадридская конференция и начало мирного процесса.

курсовая работа , добавлен 30.04.2014


Идеологические противоречия между двумя моделями общества (социалистической и капиталистической) как главная причина "холодной войны". Отношения России и США в 1990-х гг. после распада СССР. Причины конфликтов между США и Россией в настоящее время.

реферат , добавлен 24.02.2015


Развитие взаимоотношений России и Ирана после прихода к власти Махмуда Ахмадинежада. Товарооборот между Россией и Ираном в 2005-2011 гг. Механизмы углубления межгосударственного сотрудничества. Перспективные направления и угрозы для торговых отношений.

курсовая работа , добавлен 19.06.2012


Активизация иранской внешней политики в исламском мире после прихода к власти нового президента. Укрепление позиций Ирана в региональных межгосударственных организациях, членство в новых региональных объединениях. Расширение рынков приграничной торговли.

реферат , добавлен 22.03.2011


Особенности географического и этнического устройства Боснии и Герцеговины. Балканы – пороховой погреб Европы. Попытки урегулирования конфликта. На пути к войне, план Венса-Оуэна. Дейтонские соглашения как главный юридический итог Боснийской войны.

курсовая работа , добавлен 01.10.2014


Наступление на религиозных экстремистов в Пакистане. Период военного режима. Международные позиции Пакистана. Особенности внутренней политики правительства П. Мушаррафа. Развитие пакистано-российских отношений. Выборы нового парламента и президента.

реферат , добавлен 09.03.2011


Политические отношения между Россией и Китаем после распада СССР, основные направления сотрудничества. Визиты глав государств в 1990-е годы и в начале XXI века, содержание договоров. Позиции стран на международной арене, возможные перспективы развития.

-- [ Страница 1 ] --

На правах рукописи

МЕЛЕХИНА Наталья Валерьевна

КАШМИРСКИЙ КОНФЛИКТ:

ЭВОЛЮЦИЯ, ТИПОЛОГИЯ И ПУТИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ

Специальность 07.00.03 – Всеобщая история (новая и новейшая)

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Москва – 2008

Работа выполнена на кафедре востоковедения Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Белокреницкий Вячеслав Яковлевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Сафронова Александра Львовна

кандидат исторических наук Величкин Сергей Васильевич

Ведущая организация: Институт мировой экономики и международных отношений РАН

Защита состоится «____»_______________ 2008 г. в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 209.002.03 по историческим наукам при Московском государственном институте международных отношений (Университете) МИД России по адресу: 119454, Москва, проспект Вернадского, 76.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного института международных отношений (Университета) – МГИМО (У) МИД России.

Ученый секретарь диссертационного совета,

Доктор исторических наук, профессор А.Л.Емельянов

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В настоящее время мир переживает период интенсификации конфликтов на этнической и конфессиональной основе. Это проблема без преувеличения приобретает глобальное звучание, оказывая растущее влияние на всю систему современных международных отношений. Для многих подобных конфликтов характерно перерастание в открытое вооруженное противостояние: как между отдельными этническими группами, так и между государством и стремящимся к самоопределению этносом; использование различными сторонами методов террора для достижения поставленных целей.

Весьма показателен в указанном контексте длящийся уже более 60 лет кашмирский конфликт, в котором причудливым образом переплетаются этноконфессиональные и межгосударственные противоречия, и в последние десятилетия «весомо и зримо» проявляются самые болезненные и злободневные для нынешнего отрезка человеческой истории вопросы усиления экстремистской и террористической деятельности.

Актуальность темы исследования обусловлена и тем, что конфликт вокруг Кашмира является одним из важнейших нерешенных вопросов в отношениях Индии и Пакистана с августа 1947 года. Он возник практически одновременно с появлением двух независимых доминионов на территории Британской Индии. В бывшем индийском княжестве Джамму и Кашмир на протяжении столетий бок о бок проживали представители различных национальностей, этносов и вероисповеданий, вполне мирно сосуществовавших в периоды стабильного развития государства. Однако, как это часто бывает, и как неоднократно доказывала история многих стран, в периоды радикальных политических преобразований, крушения всей государственной системы в полиэтнических и поликонфессиональных обществах наиболее остро проступают противоречия именно по национальному или религиозному принципу. В данном случае судьба бывшего княжества весьма показательна.

Застарелая проблема индийско-пакистанских отношений о государственной принадлежности Кашмира является постоянным раздражителем, отравляющим атмосферу двустороннего сотрудничества, и служит поводом для взаимной враждебности и напряженности. Особенность конфликта состоит в том, что, с одной стороны, он зачастую служит причиной нестабильности отношений, а с другой, динамика его развития отражает общий ход индийско-пакистанского взаимодействия.

Так, именно из-за Кашмира вспыхнули индийско-пакистанские войны 1947-48 гг., и 1965 г., мини-война 1999 гг. и сложилась кризисная ситуация в 2001-2002 гг. Боевые действия в этом спорном районе велись также в период войны 1971 г. Многократные попытки договориться по вопросам принадлежности Кашмира, его статуса, взаимоотношений Дели и Исламабада с подконтрольными им частями бывшего княжества и другим вновь возникающим проблемам не увенчались практическим успехом ни на двустороннем, ни на международном уровнях.

Имевшие место до сих пор неоднократные попытки нормализации отношений между Пакистаном и Индией и, соответственно, ослабление напряженности вокруг Кашмира лишь на время приводили к желаемым результатам. Оттепель всякий раз сменялась похолоданием и очередным обострением ситуации. Пока еще преждевременно говорить о том, какая судьба постигнет нынешнюю разрядку, равно как и об окончательном решении наболевшей кашмирской проблемы. По-прежнему ситуация в этом регионе далеко не так однозначна, и при определенных обстоятельствах маятник отношений может качнуться в противоположную от политического диалога сторону. Уже неоднократно разрядка в индийско-пакистанских отношениях неожиданно сменялась конфронтацией, как это было в ходе вооруженного столкновения в мае-июле 1999 г. на Линии контроля в Кашмире. Боевые действия вспыхнули спустя всего три месяца после подписания Лахорской декларации 21 февраля 1999 г., которые закрепили договоренность на высшем уровне о взаимном снижении напряженности.

Особенность кашмирского конфликта заключается и в том, что он географически входит в зону нестабильности, зону столкновения цивилизаций, порождающую перманентные конфликты. В связи с этим, исследование факторов конфликтогенности в данном регионе приобретает особое значение.

Кашмирская проблема напрямую влияет на безопасность и стабильность всего Южноазиатского региона. Постоянное состояние напряженности, взаимного недоверия и подозрительности двух ключевых государств Южной Азии создают почву для возникновения нового вооруженного конфликта на субконтиненте.

Особую опасность вооруженные конфликты, в том числе и из-за Кашмира, представляют в связи с обладанием обеими сторонами ядерного оружия. Индия и Пакистан в 1998 г. провели подземные ядерные испытания и затем официально заявили о своем новом, ракетно-ядерном статусе. Нуклеаризация превратила Южную Азию в крайне неблагополучный с точки зрения международной безопасности регион мира. Соседство на субконтиненте двух де-факто ядерных государств, враждебно настроенных друг против друга и имеющих множество неурегулированных проблем, дают поводы для беспокойства. Спор вокруг Кашмира может стать источником очередного вооруженного конфликта, способного перерасти в ядерный.

Одним из факторов, осложняющих проблему в последние десятилетия, является то, что Кашмир стал источником распространения исламского терроризма и экстремизма. Ситуация в Кашмире используется лидерами террористического интернационала для разжигания не только антииндийской, но и межконфессиональной борьбы, в основе которой лежит противостояние мусульман и индусов. Рост сепаратизма, «облученного» радикальным исламизмом, стал представлять реальную угрозу территориальной целостности для Индии, вплоть до возможной «потери» Кашмира и усиления центробежных сепаратистских сил в других районах страны. Сращивание кашмирского этносепаратизма с исламизмом положило начало качественно иному этапу оппозиционного движения, которое характеризуется его переходом под контроль исламского экстремизма.

Особую озабоченность в связи с этим вызывает и то, что определенную (и не только моральную) поддержку кашмирским сепаратистам оказывает Пакистан. В пакистанском военно-политическом истеблишменте довольно сильны исламистские настроения. Кашмирский вопрос всегда был для Исламабада не только территориальным, но и идеологическим. Тем самым для Пакистана, созданного под знаменем ислама и ради обретения индийскими мусульманами своей родины, Кашмир имеет огромное символическое значение.

Ситуация в Кашмире затрагивает интересы безопасности и других стран региона. Существенную роль играет военно-стратегическое положение высокогорной области, бывшего княжества, граничащего с Синьцзяном и Тибетом и лишь узкой полосой Афганистана (Ваханским коридором) отделенного от Центральноазиатского региона.

Объектом исследования является эволюция кашмирского конфликта как одного из дестабилизирующих международных факторов в контексте регионального противостояния двух ключевых стран Южной Азии Индии и Пакистана.

Предметом исследования являются комплекс причин и специфика динамики развития конфликта в Кашмире; выявление типологических особенностей его протекания; анализируются внутренние и внешние факторы, оказывающие влияние на развитие конфликтного противостояния. Особое внимание уделено процессу урегулирования и возможным вариантам решения данного конфликта.

Хронологические рамки исследования охватывают 60-летний период развития конфликта в Кашмире, т.е. с момента его зарождения с 1947 г. по настоящее время (с целью выяснения истоков конфликта рассматриваются и некоторые существенно важные аспекты истории княжества в колониальный период). Рассмотрение конфликта в таких исторических рамках обусловлено тем, что для лучшего понимания нынешних процессов, связанных с конфликтным противостоянием в Кашмире, требуется серьезное осмысление всего прошедшего развития, выявление ключевых факторов прошлого, влияющих на современный этап эволюции.

Теоретические и методологические основы исследования:

Теоретической основой диссертации стали современные концепции теории международных отношений и конфликтологии. Автор исходит из представлений о многоярусности и многовекторности мировой политики, в которой участвуют как государственные, так и негосударственные субъекты. Последние играют все возрастающую роль.

Методологической основой диссертации являются фундаментальные принципы исторического подхода (объективность, историзм, конкретность), а также специально-исторические методы исследования (хронологический, методы периодизации и актуализации), описательно-аналитические методы (сопоставление, обобщение). В ходе исследования использовались также общенаучные методы (системный анализ, проблемно-логический метод, метод систематизации).

Диссертация построена по проблемно-хронологическому принципу. Данный подход позволяет проследить эволюцию и выявить специфику исследуемых проблем на различных этапах исторического развития. Используются современные методы исследования, которые не только обеспечивают глубину и системность содержащегося в работе исторического анализа, но и позволяют делать практические выводы по диссертационной теме.

Основные цели и задачи исследования. Основная цель – провести комплексное исследование и выявить на основе изучения фактического материала специфику эволюции кашмирского конфликта, рассмотреть основные узлы противоречий между его участниками, определить на этой базе конфликтный потенциал и выявить факторы, препятствующие урегулированию проблемы. В итоге это позволяет прояснить перспективы дальнейшего развития ситуации и проанализировать возможные пути решения Кашмирского конфликта.

Достижение этой комплексной цели предполагает решение целого ряда задач, конкретизируемых в ходе исследования:

Изучить генезис, выделить геополитические, историко-политические, этно-конфессиональные особенности, предпосылки и причины возникновения конфликта в Кашмире;

Выявить основных и косвенных участников, вовлеченных в конфликт, и проанализировать степень их влияния на ситуацию в Кашмире;

Исследовать влияние внутренних и внешних факторов регионального и глобального значения на развитие данного конфликта, обратив особое внимание на специфику «новых» факторов современной постбиполярной эпохи (усиление фактора исламорадикализма и превращение Индии и Пакистана в страны, обладающие ядерным оружием);

Проследить эволюцию взглядов политического руководства Индии и Пакистана на вопрос будущего статуса спорной территории;

Выявить особенности взаимовлияния кашмирского фактора и индийско-пакистанских отношений;

Предложить схему цикличности процесса развития конфликта;

Выявить комплексный характер и типологические особенности кашмирского конфликта;

Проанализировать процесс урегулирования конфликта и построить возможные сценарии его развития.

Новизна работы. В настоящей работе предпринята одна из первых попыток комплексного анализа эволюции кашмирского конфликта за всю историю его существования с выявлением его типологических особенностей. Предложена определенная четырехуровневая модель рассмотрения данного конфликта, позволяющая более четко представить не только структуру, но и динамику влияния внутренних и внешних факторов на конфликт. Осуществлен системный анализ процессов конфликтного противостояния в Кашмире с выявлением его циклического характера. Проанализированы возможные сценарии развития конфликта.

Практическая значимость работы. Выводы диссертации могут быть использованы в работе различных аналитических и территориальных подразделений МИД России, занимающихся как региональной и страноведческой тематикой (на южноазиатском и центральноазиатском направлениях), так и вопросами новых вызовов, в особенности в сфере терроризма. Данное исследование представляется полезным и в плане дальнейшего осмысления конфликтов в странах Востока широким кругом специалистов-международников, совершенствования учебного процесса в высших учебных заведениях, прежде всего в соответствующих профильных образовательных центрах МИД России (МГИМО, Дипакадемия).

В исследовании использован широкий круг источников и литературы. Особое внимание было уделено анализу источников – документов и официальных материалов ООН1, международных договоров и соглашений, касающихся кашмирской проблематики2; индийско-пакистанских договоров и соглашений3; заявлений и выступлений официальных лиц4

Мемуаров государственных деятелей5

; официальных материалов и документов (заявления, сообщения для печати, «белые книги» и т.п.) правительств, внешнеполитических, оборонных и разведывательных ведомств Индии и Пакистана.6

Привлекались информационно-аналитические ресурсы официальных интернет-сайтов международных организаций, национальных внешнеполитических ведомств, специализированных аналитических и исследовательских центров, индийских и пакистанских партий и общественно-политических организаций.7 Кроме того, автор использовал сведения, почерпнутые им в ходе бесед с представителями МИД России и Пакистана, пакистанских общественно-политических и академических кругов, дипломатического корпуса в Москве и Исламабаде.

Была изучена российская научная литература, посвященная общеполитической истории стран Южной Азии, их двусторонним отношениям и внешней политике. Следует выделить работы известных востоковедов, специалистов по Южной Азии: Л.Б.Алаева, В.Я.Белокреницкого, Ю.В.Ганковского, С.Н.Каменева, Б.И.Клюева, А.А.Куценкова, С.И.Лунева, В.Н.Москаленко, Р.М.Мукимджановой, О.В.Плешова, М.А.Плешовой, Ф.Н.Юрлова, Е.С.Юрловой.8 Видное место в научной литературе, посвященной кашмирской проблеме, занимают монографии и статьи Т.Л. Шаумян.9 Полезным оказалось также ознакомление с работами В.П.Кашина, М.Ю.Крысина и др.10

Теоретико-методологическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежных исследователей. Диссертационное исследование выполнено на базе общей теории конфликта, в рамках которой основные направления исследования были связаны с изучением причин и функций данного феномена, динамики конфликтного поведения. Особое внимание было уделено трудам следующих авторов: К.Боулдинг, Й.Галтунг, Р.Дарендорф, Л.Козер, Л.Крисберг, Г.Ласуэлл, П.А.Сорокин, К.Уолтц, К.Холсти, С.Чейс. Использовалась типология конфликтов известных конфликтологов Г.Лапидуса, А.Рапопорта, У.Юри, Я.Этингера и др.11 В качестве концептуального подхода был избран системный. Кроме того, исследование конфликтогенных факторов осуществлялось в контексте теоретических представлений о взаимодействии и конфликтах цивилизаций.

Большое внимание было уделено отечественной исторической, а также политологической литературе по современным международным отношениям и конфликтологии, теории и политическому анализу международных отношений. Практический интерес представили, в частности, монографии и научные статьи таких российских ученых, как А.Д.Богатуров, А.В.Барановский, А.Д.Воскресенский, И.Д.Звягельская, Н.А.Косолапов, М.М.Лебедева, А.А.Празаускас, Д.М.Фельдман, П.А.Цыганков, М.А.Хрусталев и др.12

При написании диссертации использовались исследования зарубежных авторов – индийских13, пакистанских14, американских и британских15

Индийских и пакистанских политологов, как правило, характеризует тенденциозная, односторонняя (проиндийская и пропакистанская, соответственно) подача материала. При этом если пакистанские исследователи в условиях традиционной для Пакистана авторитарной системы управления страной далеко не всегда имеют возможность высказывать собственную точку зрения, кардинально отличающуюся от официальных подходов, то политологи из Индии во многом руководствуются «самоцензурой» и идеями «национального консенсуса».

Британские и американские ученые гораздо менее «ангажированы» и, в большинстве своем, предлагают достаточно объективный экспертный анализ по вопросам диссертационного исследования. Они активно обращаются к документам и первоисточникам, собирают обширный фактологический материал. Вместе с тем следует отметить, что некоторые авторы из США и Великобритании дают предвзятые положительные оценки действиям Исламабада в отношении кашмирской проблемы, в определенной степени оправдывая его действия.

Особое место в использованной научной литературе в плане исследования кашмирской проблематики занимают монографии на языке урду16 (специфика заключается в том, что традиционно в Пакистане урду используется в качестве «внутреннего» языка, и информация, полученная из урдуязычных источников, отличается от материалов на английском языке большей «откровенностью» и подчас агрессивностью притязаний Пакистана на Кашмир. Тем более значительными представляются две работы пакистанского автора М. Ф. Хана «Проблема Кашмира: история, нынешнее состояние и пути решения» и «Джихад и терроризм в свете кашмирского проблемы». Обе книги представляют весьма взвешенный взгляд на историю индийско-пакистанского противостояния в Кашмире, объективно без искажений излагают факты.

Основные положения и выводы диссертации, выносимые на защиту:

1. Кашмирский конфликт относится к числу в высокой степени комплексных и разноплановых конфликтов, с характерным циклическим ритмом развития. О комплексности его характера свидетельствует то, что этот конфликт протекает на нескольких уровнях, имея в основе своей значительный конфликтогенный конфессиональный потенциал.

2. В зависимости от уровня изменяется тип данного конфликта. Он является конфликтом как внутренним (для Индии), так и межгосударственным в рамках индо-пакистанского противостояния. Кроме того, втягивает в себя такие страны региона как Афганистан и Китай.

Похожие работы: Прежде новости обозначим:
- в рамках БРИКС мы более чем друзья с Индией и Китаем.
- Индия и Китай во всех смыслах друг от друга на бОльшем расстоянии, чем от России каждый из них.
- Россия — прекрасное связующее звено. Медленно уводящее каждого из игроков по отдельности в свою орбиту из орбиты американской.

Но у этого благолепия есть определённые границы, умещающиеся в разряд: «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Оврагом таким является штат Кашмир - территория, грамотно разделённая Англией между Пакистаном и Индией в 1947 году так, чтобы там тлел постоянный незаживающий межконфессиональный конфликт.

Чем этот расклад грозит нам.
Пакистан.
Учитываем то, что Пакистан поддерживается Китаем по многим причинам экономического характера — совместный проект инфраструктурного коридора, включающего систему железных и автомобильных дорог, а также газопровод, и в перспективе — нефтепровод из пакистанского порта Гвадар , на выходе из Персидского залива, — в Китай , возобновление строительства в Пакистане АЭС с двумя новыми реакторами мощностью 1000 МВт китайской разработки. ()

Индия.
Индия - наш мощный экономический партнёр. Заслугу этого пратнёрства мы несём переходящим знаменем от СССР, социалистического государства, ставшего залогом индийской независимости.
Но больше такой мощной скрепы, заслуги - нет. Россия в своё время "прогнулась" перед Западом, потеряв лицо и, в частности, Индию как "младшего брата". По этой причине Россия не имеет для Индии тех преимуществ перед США, которые имел Советский Союз.

Новость.

В данный момент на повестку дня встало небывалое за последние годы выступление кашмирцев против господства Индии на территории штата, за вхождение в Пакистан. (о чём, собственно, и новость - ниже)

В итоге, откуда (очевидно) не ждали:
1) если мы поддерживаем позицию Индию в Кашмирском конфликте, мы выстпаем против Пакистана и опосредованно против Китая. Слеовательно — не можем.
2) если мы поддерживаем позицию Пакистана - Индия молча отторгается, и дрейфует в сторону США.
Оба варианта для нас плохи.

3) Такую же «вилку» нам поставили в Армяно-Азербайджанском конфликте. Позавчера (7.08) президенты Азербайджана и Ирана выразили солидарную позицию по поводу данного противостяния, и зафиксировали необходимость возвращения территориальной целостности Азербайджана, включая Нагорный Карабах. ()
Вопрос: какая позиция может быть выбрана Россией, если Армения - член ОДКБ?

Нас вытесняют на трерриторию с очень тонким льдом, «господа охвицеры» — вместе с вами

. Но ничего в этом страшного даже не проглядывается. Ещё больше Колчака на 25%, Маннергейма в зубы и — вперёд в Европу.
***
Ну а теперь о том, что произошло и длится в Кашмире.
***
Индийские ВС арестовали более 1000 протестующих в штате Кашмир, чтобы остановить анти-правительственные выступления в Индийском гималайском регионе* (IHR) — передаёт 8 августа ABC NEWS

Генеральный инспектор (непонятно - инспктор чего - так обозначена должность. Скорее всего, полиции - прим. arctus ) Сайед Джавайд Муджтаба Гилани сообщил, что проведённые в течение последних двух недель аресты — это попытка положить конец длящимся уже месяц протестам, в которых были убиты 55 мирных граждан, двое полицейских, тысячи человек получили ранения.

Убийство 8 июля популярного полевого командира повстанцев дало толчок к одному из самых мощных протестов против индийского правления в регионе за последние годы. По этой причине правительство вынуждено было прибегнуть к чрезвычайным мерам безопасности в Кашмире, и ввести комендантский час.

Невзирая на режим комендантского часа, десятки тысяч человек вышли на уличные акции протеста. Это привело к жестоким столкновениям с правительственными силами, которые
применяли боевые патроны и слезоточивый газ.

В понедельник десятки тысяч солдат патрулировали окутанные колючей проволокой улицы, обеспечивая соблюдение режима комендантского часа в большинстве районов Кашмира. Магазины и школы были закрыты как по причинам суровых мер безопасности, так и из-за забастовки протеста, спонсируемой сепаратистами.

Невзирая на предпринятые меры, акции протеста с требованиями положить конец индийскому владычеству над регионом продолжаются, как минимум, в пяти местах. Они сопровождаются столкновениями между демонстрантами и правительственными войсками. Сообщают о том, что получили ранения семь гражданских лиц.
***
Напомним, что Кашмир после ухода английских колонизаторов в 1947 году был разделён между двумя государствами - Индией и Пакистаном. Они дважды воевали за контроль над всем регионом.
Индия обвиняет Пакистан в вооружении и подготовке кашмирских повстанцев, которые воевали с 1989 года за независимость штата от Индии или за вхождение региона в Пакистан. Пакистан, в свою очередь, эти обвинения отрицает, утверждая, что обеспечивает только моральную и политическую поддержку Кашмира.
Более 68 000 мирного населения погибли с 1989 года — момента, когда повстанческие группировки вступили в борьбу с вооружёнными силами Индии.

*Индийский Гималайский регион (IHR) представляет собой область, которая охватывает десять штатов Индии, и, в частности, Джамму и Кашмир.