Ховринская заброшенная больница - одно из самых страшных мест на планете! Ховринская больница ("Амбрелла")

Заброшенное здание в Северном округе Москвы в районе Ховрино, недалеко от одноимённой железнодорожной станции.

Больница выполнена в виде треугольного креста с разветвлениями на концах. Три крыла здания сходятся посередине, боковые части образуют три двора, занятых пристройками. Рядом с основным зданием находится пристройка - здание офтальмологической клиники. Она была рассчитана на 1300 мест. Из-за незаконченности стройки в некоторых местах отсутствуют фрагменты стен и межэтажные перекрытия. Подвалы затоплены. Остановка строительства, по-видимому, была вызвана недочётами проекта (или геологоразведки) - оно медленно уходит под землю. В декабре 2010 года первый этаж здания уже находится немного ниже поверхности. © MoskvaX.ru

Объект имеет прозвище «Амбрелла» за форму, похожую на логотип корпорации из видеоигры Resident Evil, фильма «Обитель зла» и на знак биологической опасности (Biohazard).

Здесь проводились тренировки спасателей МЧС и промышленных альпинистов. Зимой в одном из подвалов организован ночной экстремальный каток. Есть сведения о появлении в больнице сектантов сатанистов, бомжей и других криминальных элементов. В конце марта 2011 года здесь было совершено разбойное нападение на фотографа. Место небезопасно, есть охрана. Были замечены трупы животных, пентаграммы, настенные надписи, лежбища бомжей, опасные куски арматуры.

Сооружение больницы было начато в 1980 году и приостановлено в 1985. В 2012 г. здание остаётся недостроенным. Больница является предметом имущественного спора между федеральным государственным унитарным предприятием «ВПК-Технотэкс» и департаментом имущества Москвы. Согласно Распоряжению Правительства г. Москвы от 23 ноября 2004 г. N 2353-РП предполагалось возобновить работы по укреплению существующих недостроенных конструкций и дальнейшее строительство объекта. Планы не были реализованы. В 2009 году недостроенный комплекс зданий передан в собственность г. Москвы. В соответствии с материалами «Градостроительного обоснования нового строительства на территории городской многопрофильной больницы по адресу: ул. Клинская, вл. 2» (документ подготовлен ГУП «НИИПИ Генплана города Москвы») предполагается снос существующих строений и постройка новых главного и вспомогательного корпусов. Сроки реконструкции по состоянию на сентябрь 2010 не определены.

Строительство Ховринской больницы в Москве на Клинской улице началось в 1981 году на месте старого кладбища.

На территории находится 2 здания: главный корпус и офтальмологическая клиника. Главный корпус по форме напоминает звездочку. Из него отходит 6 крыльев, которые соединены 3 этажными переходами. Само здание представляет собой 10 этажное сооружение, с 3 уровнями крыши и 2-4 уровневым подвалом. Первый уровень подвала частично затоплен, что существенно усложняет исследование других уровней. Существует мнение, что главный корпус и клиника связанны подземным туннелем. В подвале, на минус первом уровне, есть невысыхающее озерцо. Размер где-то 20 на 20. Когда на улице 30 градусов, в этом бассейне есть лёд. По нему дрейфуют льдины. Над ним постоянный туман, которой не может развеять даже сильный фонарь. © MoskvaX.ru

В 1985 году участились случаи нападения сатанистов, секта которых называлась "Немостор". В 1990 году отряд "ОМОН" ликвидировал сатанистов, взорвали часть подвалов и тем самым затопили 2-ой уровень подвала (всего их 2 уровня). В 1991 году были замечены готы и пр. Так же там действовала секта "Черный Крест", возможно, практикующая человеческие жертвы. Вскоре милицией секта была ликвидирована.

Есть более подробная информация: Секта "Немостор" как говорится сделала там свою церковь в подвале, где нету окон и куда не попадает солнечный свет. Они хорошо обжили подвал. Там даже остались сделанные ими самодельные лестницы. Все любопытные, которые заходили туда кончили плохо. Их либо просто убивали, либо приносили в жертву сатане. В Ховринке проводились сатанинские ритуалы, оргии, приносились в жертвы обычные жители, собаки и бомжи. Их трупы часто сжигались в специальных печах. Сатанисты так же устраивали там Чёрные Мессы.

Чёрная Месса - сатанинский вид мессы, направленный против христианства. На ней происходит пародирование христианского ритуала, осквернение христианских символов. Вместо светлых свечей на алтаре используются чёрные. Крест с распятым Христом или переворачивают или используют шестиконечную звезду. На алтаре вместо ладана сжигают чаще всего всевозможные грибы, обладающие наркотическим действием, что помогает адептам секты быстрее достигнуть одурманенного состояния. Лидер секты начинает читать сатанинскую проповедь. В ней он восхваляет сатану, читает христианские молитвы задом наперёд (что является грехом). Всё заканчивается беспорядочной и дикой оргией.

Действие опасной секты в стенах здания и постоянные ритуальные убийства не остались незамеченными. Вскоре об этом узнали органы. Апартаменты сатанистов находились в подземном тоннеле между главным и офтальмологическим корпусом. Там сатанисты собирались и многие жили. Во время очередной сходки Немостора, органы устроили спецоперацию по уничтожению секты. К больнице приехал ОМОН, милиция. Вооружённые отряды окружили сектантов, открыли огонь и загнали в этот тоннель, а потом взорвали оба входа туда, тем самым закрыв им путь к отступлению. От взрыва тоннель затопило, и оставшиеся сатанисты утонули. Их трупы находятся там до сих пор. Тоннель затоплен, а вход в него никто теперь не знает, за исключением некоторых людей. Человек, который показал операм вход туда, перед операцией пропал.

Много надписей посвященных некому Косте "Краю". Он умер на территории этой больницы от передозировки.

В этой больнице замечены скинхеды (возможно 5 этаж). Много граффити, свастик, сатанинских знаков. В одиночку туда ходить крайне опасно. Есть информация про клуб московских самубийц.

Еще опасность - провал в шахту. При этом возможен феномен из книги «Кладбище Домашних Животных» Стивена Кинга, когда сын попадает под грузовик, водитель грузовика говорит, что не смог затормозить, ноги как будто не слушались. Вот так и тут - человек несется, а ноги не хотят тормозить.

ВАЖНО: Данная статья призвана не привлечь интерес к данному объекту, а напротив, предостеречь любителей необдуманного экстрима от неприятностей или трагедии. Посещать этот объект без проводника опасно.

Другие тайны Москвы:

Вот не думал, что в Москве могут быть такие огромные заброшенные объекты! Народ влечет в такого рода мрачные, загадочные места. Руины, паутина, брошенная мебель, вещи и таинственные звуки — все это составляющие культа любителей заброшенных мест. Вот у нас есть

Но давайте вернемся к нашему сооружению. Москвичи, узнали?

А кто не узнал давайте расскажу вам эту мрачную историю …

Вот уже много лет огромное здание, внешне напоминающее корабль-призрак, пугает своим видом жителей Ховрина, района на северной окраине Москвы. Этот монументальный памятник советскому долгострою уже давно пользуется в народе дурной славой. Ховринскую заброшенную больницу нередко называют домом ужасов или цитаделью мрака, и на то есть весьма веские причины. Каких только кошмаров ни повидали на своем веку эти мрачные стены!

А началось все в 1981 году. В то время московские власти задумали возвести на окраине города грандиозный медицинский комплекс, аналогов которому не было во всем Советском Союзе. Согласно проекту, новая больница состояла из шести 10-этажных корпусов и должна была вмещать 1300 стационарных больных (отметим для сравнения, что в НИИ Склифосовского в общей сложности немногим более 900 койко-мест).

В 1985 году строительство в общих чертах было завершено, в здание завезли даже какую-то медицинскую аппаратуру. Но затем неожиданно проект свернули. Как утверждают знающие люди, тому было две наиболее причины: во первых, не хватило финансов на завершение строительства и отделку здания, а во-вторых, после окончания возведения здания выявились проблемы с фундаментом, больница могла рухнуть, и шансы на прохождение принимающей комиссии были равны нулю. В итоге проект запретили и закрыли.

Вот только разрушать уже построенное никто не стал, больница так и осталась зданием, по которому гуляет ветер, а временами там происходят непонятные и мрачные истории. Поначалу недостроенную больницу охраняли военные, объект считался стратегически важным. Но «перестройка и ускорение социально-экономического развития», как говаривал тогдашний Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев, были в самом разгаре. И всем уже было не до недостроенной больницы, хотя бы она и считалась стратегическим объектом.

Фото 15.

По одной из версий, виной всему – недостаток средств, что в начале перестройки было обычным делом. По другой, ставшей впоследствии более очевидной, – из-за ошибки в проекте. Нестабильность почвы под фундаментом, а проще говоря плывун, со временем привела к тому, что основное здание стало давать осадку и все глубже погружаться в грунт. За время, которое прошло с начала 1980-х годов, такая осадка составила 12 метров.

Многоэтажное здание в Ховрино построено в стиле брутализм. Вид здания является оригинальным и довольно не типичным для административного строения в советский период времени. Здание больницы выполнено в форме треугольного креста с дополнительными разветвлениями на концах. Больница имеет 2 корпуса: главный корпус, напоминающий по форме звездочку и офтальмологический корпус, в котором должен был располагаться морг и крематорий.

Местные старожилы приводят иную причину того, почему ховринскую больницу с самого начала преследуют неудачи. Говорят, что раньше на месте этого пустыря находилось старое кладбище. Его сровняли с землей еще в 1960 году, однако строить что-либо на этом месте, по мнению жителей района, было ошибкой. С тех пор как последний рабочий покинул площадку, железобетонный исполин начал собственную жизнь, полную тайн и трагедий.
Только с начала 80-х годов прошлого века в окрестностях больницы пропали без вести, были убиты и изувечены множество людей, а стены Ховринки, как ее часто называют, сделались пристанищем для разного рода темных личностей.

Фото 4.

Никто не знает точного числа сект, групп и неформальных организаций, собиравшихся в стенах Ховринки, однако доподлинно известно, что до середины 1990-х годов на территории заброшенной стройки орудовала группа сатанистов, называвших себя «Немостор». Впоследствии так стали именовать и саму больницу. Для своих сборищ сатанисты облюбовали верхний из четырех уровней подвала. Там, по слухам, они проводили черные мессы, которые нередко заканчивались жертвоприношениями. Блюстители порядка нередко находили тут трупы животных и даже людей с явными признаками ритуального убийства.

Тогда же правоохранительные органы провели серию рейдов по поимке нелюдей в черных балахонах. Точной информации о том, чем закончилась история «Немостора», нет и сегодня. Принято считать, что слуг дьявола попросту изгнали из подвала больницы. Однако есть и другое мнение. Согласно ему, в ходе одной из облав сатанисты, оказавшие сопротивление, были блокированы и расстреляны, после чего подвал затопили. Проверить эту версию невозможно – на операцию наложен гриф «Секретно». Но факт остается фактом: нижние уровни подвала заполнены водой.

Знамя «Немостора» подхватила другая группа дьяволопоклонников – «Черный крест». Обосновалась она на пятом этаже больницы. Существует мнение, что члены «Черного креста» собираются в особой комнате за раздвигающейся стеной. Наличие такой группы можно было бы считать плодом воображения посетителей больницы, если бы стены пятого этажа ее главного корпуса не были испещрены сатанинской символикой.

Фото 5.

Жертвами ховринской больницы стало множество людей. Среди них далеко не все были лицами без определенного места жительства – таких здесь всегда обитало немало. Одни попадали в лапы убийц, другие становились жертвами несчастных случаев, а третьи приходили сюда, чтобы свести счеты с жизнью. Вот лишь пара примеров.

Эта история, ставшая уже легендой Ховринки, случилась в конце 1980-х. Одинокая пенсионерка, жившая неподалеку от больницы, потеряла во время прогулки свою собаку. Спустя день или два в поисках любимицы старушка направилась в здание главного корпуса. И там, в одном из коридоров, она обнаружила обезображенный труп собаки со связанными лапами. Неподалеку валялись останки других животных. Пораженная ужасом, женщина отправилась в милицию. Следствие не дало результатов. Неугомонная пенсионерка решила сама выследить мучителей и убийц. Однако, передвигаясь в темноте по коридору больницы, провалилась в дыру и сломала ноги.

Тело несчастной женщины было обнаружено лишь несколько недель спустя. Судя по всему, умирала она долго и мучительно.

Еще одной жертвой страшных стен Ховринки стал подросток Алексей Краюшкин, по кличке Край. Он часто бывал здесь с друзьями. Как-то раз шестнадцатилетний юноша поднялся на восьмой этаж и… спрыгнул в пустой проем шахты лифта. Согласно рассказам «специалистов по недострою», тело Края нашли не в шахте, а в одной из комнат, где должна была быть размещена подсобка. И теперь над входом в эту зловещую комнату есть надпись, что здесь покоится душа Края и вход туда воспрещен. А все, кто нарушает этот запрет, могут увидеть прозрачную фигуру подростка, проходящего сквозь стену.

Судить о том, почему он решил свести счеты с жизнью, не берется никто. Говорят, что от неразделенной любви.

Узнав о случившемся, друзья Алексея соорудили рядом с шахтой лифта небольшой памятник с фотографией погибшего. Говорят, что его приятели и по сей день зажигают здесь поминальные свечи, оставляют сигареты…
В стенах ховринской больницы каждый год обрывается не одна жизнь. Так, в 2004 году тут погибли шесть человек. Два года спустя – уже десять, и так – по нарастающей. Заброшенная стройка, словно ненасытное чудовище, собирает все новые жертвы. Говорят, за всю историю больницы здесь расстались с жизнью от 300 до 800 человек.

Фото 6.

Мистику усиливает весьма зловещий внешний вид больницы-убийцы. Если смотреть на нее сверху, то расположение основных корпусов довольно точно соответствует международному знаку биологической опасности Biohazard.

Вообще-то в этом знаке нет ничего зловещего: он придуман инженерами химической компании «Доу кемикл» еще в 1966 году и многие десятилетия широкой публике был неизвестен. О «мистической аналогии» заговорили, когда в мировой прокат вышел фильм ужасов «Обитель зла» с Милой Йовович. Сюжет: таинственная корпорация «Амбрелла» строит подземный медцентр, где втайне от народа испытывает страшный вирус. В результате ЧП персонал превращается в зомби, которые захватывают всю планету. «Обитель зла» стала культовым ужастиком, были сняты 3 сиквела-продолжения и полнометражный мультфильм. И в каждом фильме постоянно мелькает крупным планом трилистник Biohazard.

Реакция была предсказуемой: Ховринский недострой в форме «Biohazard» мгновенно обрел дурную славу, а шабаши сатанистов завершили картину. Естественно, больница как магнит потянула к себе жаждущих экстрима и приключений горожан, преимущественно молодежь. Из толп подростков, бродящих ночью с фонариками по пустым корпусам с неогороженными шахтами лифтов, не все вернулись домой. Пошли слухи про черные мессы, привидения, оживших мертвецов.

Время от времени объект брали под охрану, но были годы, когда больница оставалась во власти экстремалов и сатанистов. На форумах, посвященных «московской «Амбрелле», можно прочитать жуткие истории. Вот девушка подробно описывает, как гуляет со своим молодым человеком по ночной больнице, заводит его на верхние этажи, просит заглянуть в шахту лифта, а затем толкает его в спину. Можно списать на богатую подростковую фантазию. Но не все удавалось списывать — трагедии повторялись. Редкий год обходится без смерти, а счет травм и увечий идет на сотни. И основная причина смерти: падение с высоты.

Фото 7.

Легенды гласят, что больница построена на заброшенном кладбище, из-за чего место оказалось гиблым: 2-4-уровневые подвалы затоплены, корпуса медленно уходят под землю. Также, по основной легенде, когда-то очень давно ОМОН блокировал на подземных этажах больницы членов секты сатанистов «Немостор», взорвал туннель с двух сторон. Часть сектантов были заживо погребены, точнее — затоплены грунтовыми водами.

Разумеется, легенды всегда в той или иной мере расходятся с реальностью, но, как бы там ни было, сатанисты больницу покинули. Как и бомжи. Остались «сталкеры» и экстремалы плюс «туристы» со всей страны. Одно время на затопленных уровнях зимой организовывали ночной экстремальный каток. Потом проект неожиданно прикрыли, по слухам — после милицейской облавы.

На стене одного из больничных корпусов со стороны Клинской улицы есть рисунок: какой-то символ, слово «дух». Художник должен был проявить навыки промышленного альпинизма. А именно: поднявшись на крышу, закрепиться на фале, опуститься по вертикальной стене без окон. У этого художника-скалолаза были крепкие нервы: под ногами было метров 20 высоты, и не земля, а куски бетона, кирпич, стальная арматура.

Фото 8.

В ГУВД мне сообщили, что территория не охранялась с апреля 2009 по апрель 2011 года. Правда, сотрудники ОВД по району Ховрино регулярно задерживали подростков и вели профилактические беседы с ними и родителями. Тем не менее желающих побывать в больнице-убийце предостаточно. С 1 января по июнь 2011 года выловили на территории и доставили в ховринский ОВД 72 несовершеннолетних, 12 подростков полицейские отвезли из больницы-убийцы в обычную больницу: ребята получили травмы. Сломать ногу в ХЗБ крайне просто: везде торчит арматура, много ям и провалов. Среди целевой аудитории ночной поход в Ховринку (днем — опасно, но не так страшно) сопоставим по степени крутости с поездкой в чернобыльскую зону.

Больница сегодня окружена металлическим забором из сварной сетки, покрытым сверху колючей проволокой. С двух сторон по периметру обычные городские улицы, с одной стороны — промзона и еще с одной — парк «Грачевка». Охрана в глаза не бросается, но она есть: круглосуточно дежурят 6 бойцов от двух ЧОПов плюс собаки.

Охрану ужесточили после очередной трагедии: в мае здесь погиб 18-летний турист-экстремал из Подмосковья. Парень прошел на территорию, поднялся на 8-й этаж, оступился и упал в шахту лифта.

Как правило, все смерти объявляются несчастными случаями. Лишь одна драма ховринской «Обители зла» признана суицидом. 6 лет назад 16-летний Алексей Краюшкин бросился с крыши из-за неразделенной любви. У него есть свой мемориал: на 2-м этаже одного из корпусов вся стена расписана граффити, стихами и просто прощальными автографами: «Край, мы скорбим и помним».

Это место считается «обязательным» для посещения: если ты как-то прорвался сквозь колючую проволоку, злых чоповских собак, разминулся с привидениями и благополучно миновал шахты лифтов и острую арматуру, то обязан почтить память Края. А еще — сфотографироваться у знаменитой надписи: «Больница эта — край чудес, зашел в нее и там исчез». Друзья-тинейджеры будут завидовать.

Фото 9.

Росимущество и власти Москвы долго судились за больницу, и с весны 2009 года долгострой был наконец передан департаменту имущества Москвы. Что с ним дальше делать — город пока не решил.

Избавиться от больницы-убийцы требуют родители погибших и изувеченных подростков и детский омбудсмен Павел Астахов. Местным жителям соседство с «Обителью зла» тоже изрядно надоело. Мало того что оно само по себе не украшает район. Есть и рукотворные кошмары. Со стороны парка у ХЗБ целых 2 металлических забора: больничный и городской. Некоторое время они идут параллельно, а потом образуют тупик. Если не знать дорогу, то в него легко можно забрести. Весьма неприятно: вдруг кругом стальные прутья и колючая проволока над головой. Интересно, чья нездоровая фантазия устроила тупик и кому адресована ловушка?

В парке разговорился с одним из местных. Иван Владимирович в Ховрино прожил всю жизнь. Больницу мистическим местом не считает. Но вот само место вообще-то, по его мнению, не вполне нормальное. Летом здесь ни с того ни с сего рухнул здоровенный дуб.

И это в безветренный день! — возмущается пенсионер. — Я не говорю, что его подпилили зомби, но вообще места у нас не скучные.

Народ уже обращался к главе управы с предложением снести к черту «Амбреллу» и отдать территорию под народные гаражи. Глава отвечал, что пока целевое назначение участка (использование для размещения больницы) сохранено. Но нынешние корпуса вряд ли можно отремонтировать. Есть проект их сноса и строительства двух новых корпусов многопрофильной больницы на 1200 коек.

Но окончательное решение власти обещают принять после детального обследования конструкций и оснований зданий. Что они покажут и когда их завершат — пока неизвестно.

Фото 10.

«Обитель зла» снимали в Германии и в Канаде в 2000 году. Создатели фильма не упоминают ховринскую больницу в качестве источника вдохновения, но свой медцентр, украшенный знаком Biohazard, они создали только через 15 лет после строительства ХЗБ. Формально фильм построен по мотивам одноименной компьютерной игры про зомби, но и игра создана гораздо позже появления русской мистической больницы.

В последующих сериях «Обители зла» введены персонажи, изображающие русских спецназовцев.

Фото 11.

До 2009 года заброшенное здание больницы являлось предметом имущественного спора между департаментом имущества Москы и предприятием «ВПК-Технотэкс». С 2009 года недостроенный комплекс зданий был передан в собственность города Москвы и по предварительным планам должен подвергнуться сносу и последующей постройке новых корпусов на старом месте.

Мэрия Москвы до конца 2015 года собирается выставить на продажу земельный участок, на котором расположена недостроенная Ховринская больница. Новому владельцу земли придется снести долгострой, заявил в среду, 25 марта, «строительный» вице-мэр Москвы Марат Хиснуллин. Здание больницы обветшало настолько, что его невозможно реконструировать, рассказал чиновник

Фото 12.

Фото 13.

Фото 14.

Фото 16.

Фото 17.

Фото 18.

Фото 19.

Фото 20.

Это информация, что я собрал со всего Интернета…
Строительство Ховринской больницы началось в 1981 году на месте старого кладбища. Она была рассчитана на 1300 коек для больных со всего СССР. Планировалось создать одно из лучших медицинских учреждений в нашей стране. Позже характер применения её сменился на более скромный, то есть районный характер (в Ховрино в те годы мед. учреждений не было вообще). В 1985 году строительство при невыясненных обстоятельствах было закончено. В больницу к тому времени уже завезли некоторую аппаратуру, поставили мебель. Всё это было с чистой совестью вынесено местными жителями.
Причины, из-за которых строительство было прекращено, можно выделить следующие:
1. Нехватка средств для окончания работы и содержания больницы (самая правдоподобная)
2. Фундамент здания был сделан неудовлетворительно (сыграла злую шутку форма здания). Проект был запрещен, так как оно могло рухнуть.
Ну, всё же история с великой Ховринской больницей на конце строительных работ не закончилась. Ей не суждено было стать местом, которое помогает людям спасти жизнь. Она стала местом в которой эти жизни отнимались. Отнимались из-за веры, неразделённой любви, из-за случая и судьбы исчезнуть там.
Местонахождение. О самом здании
Больница находится недалеко от станции Ховрино, возле парка. Легко добраться от метро Речной Вокзал.
В здании: 2 корпуса. Главный корпус по форме напоминает звездочку. Из него отходит 6 крыльев, которые соединены 3 этажными переходами. В главном корпусе 3 уровня крыши. Большой и страшный затопленный подвал, который приблизительно уходит на 4 этажа в глубину. Есть версия, что между корпусами существует затопленный тоннель, в котором мог бы проехать грузовик. Но об этом чуть дальше.
Второй корпус был офтальмологическим. В нём находился морг и крематорий.
Больницу в народе называют не только Амбреллой. Её ещё называют Ховринкой, Ховринский Недострой, Немостор (начинается самое интересное).
Немостор. Секта сатанистов
После внезапного прекращения строительных работ здание начали охранять военные. Объект значился как стратегически важный. Но потом и они ушли. Здание недолго пустовало. Там обосновалась сатанинская секта Немостор. Разные источники приписывают это на разные годы. В одних написано, что это случилось в конце 80-х, другие – в начале 90-х. Но не дата главное в этом случае. Главное – это стопроцентный факт их существования
там в этот период и их деятельности внутри Амбреллы.
Секта, как говорится, сделала там свою церковь в подвале (что делать не должны были, если следовать библии сатаны), где нету окон и куда не попадает солнечный свет. Они хорошо обжили подвал. Там даже остались сделанные ими самодельные лестницы. Сатанистами было совершено огромное количество нападений на людей. Все любопытные, которые заходили туда, кончили плохо. Их либо просто убивали, либо приносили в жертву Сатане (что опять же противоречит библии, т. к. там ясно указано, что Сатане не нужно жертвоприношение). В Амбрелле проводились сатанинские ритуалы, оргии, приносились в жертвы обычные жители, маленькие дети, собаки и бомжи. Их трупы часто сжигались в специальных печах. Всего на незатопленном уровне подвала сейчас находится 2 церкви с печами. Сатанисты так же устраивали там Чёрные Мессы.
ЧЁРНАЯ МЕССА
Месса сама по себе является главным христианским католическим ритуалом.
Чёрная Месса – своеобразная сатанинский вид мессы, направленный против христианства. На ней происходит своеобразное пародирование христианского ритуала, осквернение христианских символов. Вместо светлых свечей на алтаре используются чёрные. Крест с распятым Христом или переворачивают, или используют шестиконечную звезду. На алтаре вместо ладана сжигают чаще всего всевозможные грибы, обладающие наркотическим действием, что помогает адептам секты быстрее достигнуть одурманенного состояния.
Лидер секты начинает читать сатанинскую проповедь. В ней он восхваляет Сатану, читает христианские молитвы задом наперёд (что является грехом), всячески проклинает Иисуса и всю христианскую религию. Всю проповедь лидер находится в состоянии приближающегося оргазма. Адепты поют сатанинские гимны, находятся в невменяемом состоянии.
Потом у проповедника наступает оргазм, он оскверняет причастие, бросает на землю крест с распятым Иисусом. Адепты секты кидаются в бешенстве на него, пытаясь его сломать и всячески осквернить. Всё заканчивается беспорядочной и дикой оргией, в которой они не смотрят на пол их единомышленника. Как говорится, групповой беспорядочный секс.

***
Все эти ритуалы проводились в Амбрелле. И это всем известный факт. В том числе правоохранительным органам. Действие опасной секты в стенах здания и постоянные ритуальные убийства не остались незамеченными. Вскоре об этом узнали органы.
Апартаменты сатанистов с мебелью и электричеством, где жила основа Немостора, находились в подземном тоннеле между главным и офтальмологическим корпусом. Там сатанисты собирались и многие жили. Во время очередной сходки Немостора, органы устроили спецоперацию по уничтожению секты. К больнице приехал ОМОН, милиция. Вооружённые отряды окружили сектантов, открыли огонь и загнали в этот тоннель, а потом взорвали (про гранату, заметьте, ничего не сказано) оба входа туда, тем самым закрыв им путь к отступлению. От взрыва тоннель затопило, и оставшиеся сатанисты утонули. Их трупы находятся там до сих пор. Тоннель затоплен, а вход в него никто теперь не знает, за исключением некоторых людей.
Человек, который показал операм вход туда, перед операцией исчез.
Это самая известная история про Амбреллу. Самая распространённая. Сейчас никто не может сказать, было ли всё так, как я изложил выше. Но два факта есть. Немостор действовал там, и органы от него избавились.
Чтобы подтвердить эту версию, нужно исследовать нижние уровни. А это без спецоборудования и акваланга не сделаешь. Да и кто будет этим заниматься, если не какие-нибудь сорвиголовы. Всё, что осталось от них, – это стихи на стенах и вечная память о пролитой крови.
Сатанисты в Амбрелле сегодня
Не смотря на печальную судьбу своих предшественников, сатанисты до сих пор собираются в больнице после заката солнца и проводят ритуалы. Но делают это уже не в подвале, а на 5-м этаже главного корпуса. У них там есть специальная комната в самом центре. У комнаты нет ни окон, ни дверей. Попадают они туда, отодвигая стену. Туда не суётся никто, даже милиция, хотя есть вероятность, что об её существовании они не знают.

Это не конец
Существование секты наложило чёрный отпечаток на это место.
Но уничтожение Немостора не стало концом истории Амбреллы. В здании до сих пор пропадают, умирают люди. Не прекращается череда найденных там тел. В местном отделении милиции находится около 1500 заявлений на больницу. По раскопанным мною данным, в 2004 году в Амбрелле было найдено 6 тел. За лето 2006 13 тел. И это только два года. Если бы у нас был доступ к милицейским архивам, то, я думаю, мы бы узнали ещё много интересной информации, но увы.
Больницу окружает огромное кол-во загадок, необъяснимых явлений. Ходят слухи о призраках, о плаче и криках детей, раздающихся в пустых и тёмных коридорах. Никто не знает, точно ли существуют там призраки.
Кстати, насчёт гибели животных есть одна история про больницу.
В доме около Амбреллы жила сердобольная старушка. Как-то она потеряла свою дворнягу и решила поискать ее внутри здания. В одной из комнат она наткнулась на убитого пса, в котором с трудом признала своего любимца. Лапы его были связаны веревкой. Неподалеку бабушка нашла еще пару отрубленных и связанных собачьих лап, с которыми и отправилась в милицию. Стражи порядка несколько суток устраивали облавы, но задержать никого не удалось. А еще через неделю пенсионерка, решившая выследить убийц, при таинственных обстоятельствах провалилась в ловушку в нехорошем доме и несколько дней умирала в ней со сломанными ногами.
Ловушек у Амбреллы много. Самое главное, когда там находишься – это смотреть под ноги. Пол под вами может провалиться. Там огромное кол-во дыр и провалов, ведущих вниз на пол или в воду. Так же часто встречаются ловушки, прикрытые металлическими листами. Наступив на такую, вы провалитесь вниз, на специально заготовленные по этому случаю металлические прутья. Во время нашего путешествия по больнице, я также заметил участки на потолке с выступающими вертикально вниз прутьями.
Самоубийства в больнице
В Амбрелле не только убивали. Были случаи и самоубийств. Самое известное – это суицид парня, мемориал которому вы можете увидеть, зайдя в больницу с парка.
Парень, кликуха которого была Край, прыгнул вниз с 8 этажа в шахту лифта из-за неразделённой любви. Ему было совсем мало лет. Сейчас там много цветов, сигарет и стихов на стене. Одно из них – “Больничка – это край чудес, зашёл в неё и там исчез” – стало пророчеством для всей Амбреллы. Для всех людей, потерявших там свои жизни.
Прямо от мемориала находится тёмная комната, в которой нашли тело Края. Над входом написаны надписи, что здесь покоится его душа и вход воспрещён. Один из наших зашёл туда и стремительно, со страхом в глазах выбежал. После удаления на безопасную дистанцию он рассказал, что видел там человека в форме. Подумали – призрак, но всё обошлось. Оказалось, это были два омоновца, которые, скорее всего, устраивали там на кого-то облаву по какому-нибудь очередному преступлению, совершённому в больнице.
Жители Амбреллы
В Амбрелле есть и люди, которые живут там постоянно. Ну, во-первых это бомжи. Много бомжей. Раф – ещё один житель больницы. Информация об этом странном персонаже минимальная. Говорят, что он бог Амбреллы. Её хранитель. Он находится там постоянно, хотя мы его не найдём, если захотим. Были случаи, когда он спасал людей, провалившихся в ловушки или попавших в беду. Но после оказания помощи он снова исчезал.
Дальнейшая судьба
После избавления от сатанистов в здании начали тусоваться все кто ни попадя.
От многочисленного притока бомжей – до готов, панков, скинов, эмо и остальных представителей субкультур. Здесь побывали все… От соратников РНЕ и национал- социалистов до сторонников левых коммунистических идей и НБПшников Лимонова. В больнице тренируются отряд «Берсерки» организации НСО, проходили и
проходят тренировки собак МЧС, а так же тренинги по различным стрелковым видам спорта.

Москва может наконец избавиться от одного из самых масштабных и мрачных недостроев - Ховринской больницы, снос которой начался 23 октября 2018 года. Заброшенное здание планируется снести до конца февраля 2019 года, а на его месте построить жилой комплекс . Еще в 2017 году столичные власти решили за свой счет ликвидировать некогда амбициозный проект - инвесторов найти не удалось. За три десятилетия больница прослыла и местом массовых убийств, и обителью сатанистов, и даже сверхсекретной лабораторией. Корреспондент РИАМО узнала, каким историям стоит верить.

Корпорация Ховрино

Сложно представить, что это не декорации к фильму ужасов. Более 30 лет пустыми глазницами окон смотрит на Клинскую улицу мрачный серый гигант - Ховринская заброшенная больница (в народе - ХЗБ). Жители района Ховрино обходят это здание стороной. Многие считают его источником зла и воротами в потусторонний мир.

Ховринская больница построена в виде трехлучевой звезды с шестью разветвлениями на концах. Если взглянуть на постройку сверху, по форме она напоминает международный символ «биологическая опасность», разработанный в 1966 году американской компанией Dow Chemical. А после выхода в 2002 году фильма «Обитель зла» за Ховринской больницей прочно закрепилось название «Амбрелла» за сходство с корпорацией зомби.

Проклятая стройка

Строительство Ховринской больницы началось в 1980 году. Больница была рассчитана на 1300 коек. Для сравнения, в крупнейшем в столице НИИ Склифосовского их чуть более 900. Через пять лет здание было почти готово принять первых пациентов, в некоторые корпуса завезли мебель и повесили таблички на кабинетах. Внезапно стройку остановили. По одной из версий, не хватило денег. По другой, здание стало уходить под землю.

Существует легенда, что раньше на месте ХЗБ были церковь и кладбище, поэтому больница проклята. На самом деле, там не было никаких построек, только ручей и болото. То ли архитекторы не учли неблагоприятную почву, неподходящую для строительства 11-этажного здания, то ли болото неправильно осушили, но подвалы начало затапливать.

Секретная лаборатория

После остановки строительства в 1985 году «стратегический объект» охраняли военные. Этот факт стал основанием для еще рождения еще одного мифа - будто в здании больницы находится какой-то секретный морг. После распада Советского Союза охранять больницу перестали. Тогда предприимчивые сограждане быстро вынесли все ценное, а здание облюбовали искатели приключений и бандиты.

В сети ходит еще одна легенда о предназначении Ховринской больницы. Поговаривают, что под зданием расположена засекреченная многоуровневая лаборатория, а сама постройка служит для маскировки. Свою версию пользователи объясняют тем, что на эту безлюдную территорию много лет поступает горячая вода.

«Край чудес»

Стены заброшенной больницы буквально пропитаны краской от сотен граффити. Одна из самых известных надписей, которую не так давно закрасили, гласила: «Больница эта - край чудес, зашел в нее и там исчез». Считается, что мистическое здание притягивает самоубийц и каждый месяц забирает 12 жизней. На самом деле, за три десятилетия официально зарегистрирован только один случай: в 2005 году 16-летний подросток Алексей Краюшкин поднялся на восьмой этаж и спрыгнул в шахту лифта из-за неразделенной любви. На втором этаже больницы находится импровизированный мемориал юноше. На стенах - слова прощания и скорби.

Гиблое место

Если истории о самоубийцах - всего лишь легенды, то десятки смертей - факты, основанные на полицейских сводках. Больница, которая должна была спасать жизни, гораздо чаще их забирала. На столах правоохранителей до сих пор пылятся стопки дел, связанных с Клинской улицей. Ничем не огороженные лифтовые шахты, провалившийся местами пол и торчащая арматура - все эти «ловушки», как их называют сталкеры, стали причиной несчастных случаев. Один из последних произошел в июле прошлого года. Мужчина сорвался в шахту, но, к счастью, выжил.

Заброшенные палаты и безлюдные больничные коридоры скрывали следы преступлений. Так, 28 декабря 2015 года на втором этаже основного корпуса охранник обнаружил тело повешенного мужчины. Это не было самоубийством - руки погибшего крепко связали спереди. Преступление, как и многие другие, осталось нераскрытым.

Алтарь сатанистов

Шестиконечная звезда, которую сверху напоминает здание ХЗБ, является одним из символов сатанистов. Считается, будто в ней зашифровано число зверя «666». Гексограммами, пентаграммами и другими зловещими знаками пестрят стены ховринского недостроя. В 90-х, когда больница превратилась в проходной двор, один из этажей облюбовали адепты секты «Немостор». Они служили «черные мессы» с жертвоприношениями. Как гласит еще одна больничная легенда, сначала приносили в жертву животных, а затем, почувствовав безнаказанность, пошли еще дальше.

Сатанистов в скором времени изгнали из Ховринской больницы. Говорят, был целый штурм со светошумовыми гранатами, и автоматчики спецназа. По одной версии, сектантов расстреляли, по другой, загнали в подземный тоннель, в который затем пустили воду. Как бы там ни было, на деле подземные этажи давно затопили грунтовые воды. В течение нескольких лет зимой в одном из залов даже существовал экстремальный каток.

Кладбище животных

Еще одна трагическая история связана с сектой сатанистов. Местные жители рассказывают, что пожилая женщина, потеряв свою собаку, нашла ее в одном из бетонных залов ХЗБ. Замученное животное со связанными лапами лежало на потрескавшихся плитах рядом с другими мертвыми зверями. Пенсионерка отправилась в милицию. Сотрудники несколько дней проводили рейды, но задержать так никого и не удалось. Тогда женщина в одиночку решила отыскать преступников, но сама попала в одну из больничных «ловушек» и погибла.

Канувший в лету инвестор

Ховринскую больницу решили не реанимировать. В первые годы говорили о возможном возрождении медицинского центра. В 2004 году появлялась информация, что больницу достроят или перестроят, но скоро стало ясно: здание, несмотря на его высокую стоимость, можно только снести.

Однако старожилы района уверяют, что больница якобы не хочет идти под снос. Только в 2009 году был окончательно улажен конфликт о праве собственности - здание перешло к департаменту имущества Москвы.

Тогда же появился инвестор, готовый снести больницу в обмен на земельный участок. Власти дали согласие, но внезапно бизнесмен пропал при невыясненных обстоятельствах.

В 2012 году постройку попытались выставить на торги, явно переоценив ее потенциал. Потратить 1,8 миллиарда рублей на обреченный недострой с дурной славой никто не захотел.

ЖК Ховрино

Сейчас больница обнесена забором и охраняется, но пройти на ее территорию достаточно легко. Об этом свидетельствует количество видеороликов, сделанных в больничных коридорах. Побывавшие там сталкеры рассказывают, что это обычное недостроенное здание, пусть и очень опасное. Незваных гостей скорее встретят не призраки, а прутья ржавой арматуры.

В последние несколько лет Ховринскую больницу то пытались продать, то искали деньги на снос. Стоимость работ оценивалась примерно в 1 миллиард рублей. В 2015 году власти Москвы все-таки решились избавиться от мрачного советского наследия своими силами. Изначально предполагалось, что на месте заброшенной больницы должен появиться новый медицинский центр, но в итоге решено строить жилой комплекс площадью почти 300 тысяч квадратных метров. Однако вполне вероятно, что дурная слава ХЗБ перекинется на новый ЖК.

Пока же сроки начала работ сдвигаются, в больнице продолжают гибнуть люди, становясь жертвами преступников и попадая в «ловушки».

Увидели ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите "Ctrl+Enter"

13-летняя Катя* беременна от своего бывшего парня Глеба.

Срок у Кати приближается к полутора месяцам.

— Делай аборт, — говорит Мага. — Не ломай себе жизнь, она у тебя одна.

— Мне мама сказала, что если я сделаю аборт, она меня сдаст в детдом. Ну или приведет сюда и сбросит в шахту. Типа сама упала. А бабушка сказала, что если я принесу в подоле, выставит на улицу с вещами.

Катя живет у бабушки, потому что мама пьет. Катю она родила в 15, и первые три года жизни Катя провела в детдоме. Любимая семейная история — бабушка заставила Катину маму подписать отказ на ребенка, а мама в день своего совершеннолетия, угрожая бабушке ножом, заставила подписать необходимые бумаги на возврат Кати.

— Бабушка до сих пор жалеет, что меня обратно забрали, — говорит Катя, отхлебывая ВД.

— Ты не пила бы, — говорит Мага. — Первый триместр.

— Урод там какой. Даже лучше — тогда, наверное, разрешат сдать. Но еще лучше, чтобы выкидыш.

— Чтобы выкидыш, надо водку пить, — встревает крохотная Аня, — а не ВД.

— А я тебе хорошую клинику скажу. Нормально сделать стоит 15 штук. Чё дорого, я вообще за 25 делала! Зато с реабилитацией.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

М аге 17, она делала аборт год назад. Ее молодой человек уходил в армию, когда обнаружилось, что Мага беременна. «Он мне денег вот так положил и говорит: решишься — иди. Я подумала. Кто бы меня забирал из роддома? Мама у меня очень хорошая, но она тоже сказала — сидеть с мелким не буду».

Р азговор происходит на балконе третьего этажа ХЗБ — ховринской заброшенной больницы. Три бетонных корпуса, медленно уходящих под землю. За нашими спинами гогочет разношерстная компания — полтора десятка человек от 10 до 30 лет. Резиденты ХЗБ, «сталкеры», «диггеры», «смертники», «охранники», «призраки»…

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Гигантский больничный комплекс на 1300 мест (для сравнения — в НИИ Склифосовского 922 стационарных койки) был начат в 80-м году, но уже в 85-м строительство было прекращено. По одной из версий — кончилось финансирование, по другой — выступили грунтовые воды, разлилась речка Лихоборка, забранная в трубу под зданием. На момент прекращения строительства три десятиэтажных корпуса, расходящиеся звездой, уже были отстроены, окна застеклены, палаты отделаны и даже завезены койки. Оставалось поставить лифты и перила. Недострой охранялся до начала 90-х. Потом охрану сняли — и следующие годы ХЗБ стал строительным ларьком для местных жителей. Вынесли действительно все.

Затем был долгий имущественный спор между федеральным государственным унитарным предприятием «ВПК-Технотэкс» и департаментом имущества Москвы. Выиграла Москва. В 2004 году вышло распоряжение правительства Москвы — о возобновлении работ. Тендер выиграл «Медстройинвест», но «реконструкция» так и не началась. После 20 лет воздействия стихии и аборигенов реконструировать стало нечего.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Сейчас ХЗБ уходит под землю. Нижние этажи затоплены водой, у дна никогда не тает лед. Лестницы без перил, неогороженные лифтовые шахты, дыры в полу. На полу — вековая пыль, битая щебенка и пеноблоки — куски цемента. Сквозь перекрытия капает вода. На стенах — бесконечные граффити, настоящее коллективное бессознательное: «Патриоты уроды», Ave Satan, «Строгино рулит», признания в любви, стихи, мат, имена. Пока государство перекладывало недострой из кармана в карман, он оказался заселенным теми, кому не оказалось места снаружи.

Н а 3-м этаже набилась плотная компания. Человек 15 стоят на каменном балкончике, сидят на перилах, свесив ноги вниз. В центре балкона — «стол», сооруженный из кирпичей и досок, завален сумками. Еще один стол, настоящий, стоит у стены. На нем уселись парочки.

По рукам ходят две полторашки ВД — «Виноградного дня», алкогольной газировки.

Большинству собравшихся нет и 15. Знают здание как свои пять пальцев, умеют уходить по темным коридорам от ментов и разводить на деньги туристов. Собственно, балкон третьего этажа для посиделок выбран не случайно — отсюда прекрасно просматривается «вход» — дыра в заборе с колючей проволокой, окружающей здание.

В дыру тянет готов, впечатлившихся школьников, сталкеров, студенток, пейнтболистов. Проход в здание стоит 150 рублей с носа. В стоимость входит «экскурсия» — дети проводят группы по зданию, втирая местные легенды. Представляются «замохраны». Саму «охрану» сейчас представляет Мага, но она не спешит ловить туристов: «Раньше было прикольно бегать, здание слушать, людей выслушивать. А теперь мне самой деньги приносят». Деньги охране отдавать обязательно: «Все равно бухло общее покупаем». Чуть позже должны подойти другие представители охраны — Крысолов, Алекс Уголовный Розыск, бугай Жека.

На самом деле никакой охраны в здании нет. ЧОП ставили в 90-х, потом — в 2007-м, когда очередной парень упал в шахту. С той охраной у Маги и других резидентов возникло полное взаимопонимание — делали бизнес вместе. Потом ЧОП с объекта убрали, а резиденты остались и продолжили бизнес.

Чтобы не было претензий, «охрана» делится денежкой с оперативниками ОВД «Ховрино». Оперативники периодически забирают школьников, которые тусят тут же. Охранники их не гонят, с неохотой, но делятся выпивкой и сигаретами, разрешают проводить экскурсии. Но в случае набега ментов каждый сам за себя. Здесь вообще каждый сам за себя.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

— 1,26 промилле нашли у Джампера, 0,9 — у Психа, — рассказывает Катя.

Джампер — девочка с ярко-красными волосами — морщится. Ей 14, но она все еще в 7-м классе — после того как ее выловили в ХЗБ и поставили на учет в детскую комнату милиции, школа оставила ее на второй год.

— Вообще, когда видишь мента, нужно орать: «Дракон!» — говорит Псих. — Он обернется, а ты убежишь.

— Ну забрали нас с Катькой, положили в больницу, — продолжает Джампер. — Катьку на четвертые сутки родаки забрали, меня на пятые. Но до этого я им расхерачила все отделение!

— Когда это было-то?

— Ну, когда Женьке насяку сделали.

Насякой ребята называют изнасилование.

Мальчишки метают ножи. Ножи здесь есть у каждого. Чаще всего это трофеи — отобранные у незадачливых экскурсантов.

Катя и Псих месят друг друга кулаками, не прекращая обниматься. Наконец уходят «на четвертый этаж».

Продолжается обсуждение Катиного положения.

— Бухает же она на что-то, сигареты, — говорит Мага. — Пусть 100, пусть 150 рублей, но все-таки. Да я бы ей одолжила денег, если бы она попросила. Пусть прибыль от экскурсий идет ей.

— Листовки бы расклеивала, — вторит Джампер.

— Я в «Ростиксе» с 12 лет работал, — встревает Слем.

— Ну ты вообще у нас звезда, Шахтер.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

«Шахтером» Слема прозвали за огромные тоннели в ушах — 2,5 и 3 сантиметра соответственно. Но боевое прозвище Слем ему нравится куда больше.

Брат Слема — мастер спорта по боксу, воевал в Чечне. Старшего брата Слем очень уважает.

— Вот в первом классе я принес двойку, он мне — отжимайся. Сначала по десять раз, потом — по сто раз. Устал отжиматься — приседай. Устал приседать — отжимайся. Сгущенкой кормил, чтобы мышцы росли. До пятого класса меня все... [били], потом я всех стал.

Учиться Слем так и не начал. Зато КМС по кикбоксингу. Но травма плеча, 2 года без занятий — и Слем попал в ХЗБ.

Его история похожа на многие. Неискалеченных тут нет.

С братом Слем общается до сих пор. С мамой — нет, «она на меня орет, а я этого не люблю».

— Я тут легенда! — орет Слем. — Скажи, Джампер?

— Он тут легенда, — говорит Джампер очень серьезно.

— Кто за Слема встанет? Джампер?

— Весь ХЗБ.

— В-о-о-от. Ты слышала? Слышала? Потому что я легенда! Легенда! Любого!

В качестве примера «отличного удара» Слем рассказывает, как ударил свою девушку из Твери.

— Полхлебала опухло, капилляры полопались… И с одного удара! Кстати, давно к ней не ездил, обижается, наверное.

— Патологоанатом — единственный врач, который не убивает, — говорит Шаман внимающим детям.

Шаману за 30. Опухшее красное лицо, жирные волосы, черная кожаная куртка. У него трое маленьких детей, и четвертый — «в животе». Много пьет. Служил в Чечне, и теперь в белой горячке носится по зданию, размахивая невидимым прикладом. Еще он «выправляет энергетическое» поле, водя руками перед лицом. За это и прозвище.

«Охранники» его не любят — Шаман то и дело зажимает заработок. Но зато вокруг Шамана постоянно крутятся мальчишки — учатся быть экскурсоводами. Право на экскурсию тоже надо заработать.

Внизу тем временем появляется деловитая сталкерская компания — четверо парней в камуфляже, у одного под мышкой противогаз. Спускается Шаман, его свита из 12-летних пацанов, Мага. Разговор строится стандартно: «Кто такие?», «Территория закрыта и охраняется», «Нужно ли звать охрану?», «Готовы ехать в отделение?». Заявление о том, что прямо сейчас нужно заплатить 150 рублей, парни воспринимают спокойно. Расплачиваются и просят показать Немостор.

Немостор — комната на цокольном этаже, одна из легенд ХЗБ. Якобы одноименная сатанинская группировка тусила в здании и приносила человеческие жертвоприношения. Потом ОМОН, устав от убийств, оцепил здание, загнал сатанистов в затопленный водой подвал и взорвал перекрытия…

— А правда, что их гранатами взорвали? — спрашивают туристы.

— Я, когда в 81-й больнице в анатомичке работал… — начинает Шаман, помолчав. — У меня завотделением был на месте в ту смену. Говорит: привезли уже мертвых ребят — и оборудование для пересадки органов. А организовывало операцию ФСБ…

Сам Немостор от других комнат отличается не очень — пыль, щебенка, солнечный свет через провалы окон. На стенах — пентаграммы и восхваления Сатане на древнеславянском и на английском, с жуткими грамматическими ошибками. Здесь обычно обитатели ХЗБ празднуют Новый год.

«Да последний сатанист сюда в 2007-м заходил, — тихо рассказывает мне Мага. — Поймали его наши в подвале с ножом. Мама родная! На морде — мука белая какая-то, черные подглазья. Ребята ржут, фоткаются. Говорим — как тебя зовут-то, чудик? Он — Зинзан. Ну, Жека дал ему пару раз. Он сразу: Сергей я, Сережа! Полотделения потом угорало с него».

Сатанисты коварны. Иногда они пробираются в здание и раскрашиваются уже внутри. «И бегают потом с ножами по зданию, одного даже с мачете выловили».

В стандартную экскурсию кроме Немостора входят — Мемориал Края (памятник провалившемуся в шахту школьнику), «коридор киношников», заляпанный строительной пенкой («Это ваши мозги, это ваши кишки, это ваши головы»), крыша, залитый водой подвал, где до сих пор «плавают трупы сатанистов».

Спускаемся «на минуса» — на минусовые этажи — смотреть собачку. Собачка умерла давно. Шкура, кости. Шаман ковыряется в костях палкой, читает лекцию по собачьей анатомии. Мальчишки снимают собаку на мобильный: «А лапы-то связаны!»

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Абсолютное большинство легенд продуцируют сами охранники. Чаще не нарочно — так, Мага в белом платье, распевающая «Мне нравится, что вы больны не мной», была описана случайными очевидцами в интернете как «призрак погибшей невесты». Невеста шагнула вслед за любимым с крыши ХЗБ и теперь «ходит, поет и убивает». Иногда Мага вспоминает свое участие в школьном театре. Тогда для туристов организуются сумасшедшие представления с дедушкой-рыбаком, девочкой с мячиком, домохозяйкой со скалкой, маньяком и смертью в балахоне. «Тут главное не заржать, — говорит Мага. — Ну и чтоб кроссовки из-под балахона не палились». Ну, погреметь железом в параллельном коридоре, повыть, выйти из темноты с арматурой и с вопросом: «Ты же хочешь умереть», — это даже за розыгрыш не считается.

Некоторые напуганные платят, чтобы напугали друзей. К таким постановкам охранники подходят с еще большей изобретательностью. Как-то за пару тысяч даже симулировали задержание опасного преступника в здании, не поскупившись на массовку и травматические патроны. С гордостью рассказывают, что девочка, которую «опасный преступник» захватил, держа нож у горла, описалась.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

В ХЗБ Мага попала в 15. Тогда у нее погиб парень, и она месяц провела в психушке. «Как — погиб? Убили его. Слили тормозную жидкость у машины. Он с другом ехал. Когда понял, что не затормозить, вывернул своей стороной на столб. Друг остался жив. А мой тоже не сразу умер — в больнице, там медсестра пошла покурить, мутная история. Он вообще-то ко мне на дачу ехал».

Сейчас ей 17, но большинство обитателей ХЗБ уверены, что она гораздо старше. Рация на поясе, камуфляж, длинные волосы, цепкий взгляд, спокойная улыбка. Абсолютная безбашенность. Год назад, когда в здание на разборку явились «40 дагестанцев с ножами», Мага, пока не подошло «подкрепление», убалтывала их одна.

Мага успела отучиться курс в медучилище. Потом забрала документы.

— Я поняла, что мне в принципе наплевать… наплевать на чужих людей. Спасать их… А врачу нужно клятву давать. Клятвы вообще не моя тема. Иначе я буду такой же, как эти равнодушные суки в поликлиниках, — говорит Мага.

Летом Мага будет подавать документы на госуправление. Только дождется августа, пока исполнится 18 — «не хочу маму вмешивать в этот процесс».

Ребята понимающе молчат. Родителей в свою профориентацию вмешивать не хочет никто. Более того — в свою жизнь родителей не хочет вмешивать никто. Как сформулировала одна девочка: «Мне вполне достаточно их присутствия в моем свидетельстве о рождения».

— За меня мать уже решила, что я буду ментом. Орет: «Даже не обсуждается», пьянь трахнутая. А я хочу быть археологом, — говорит Лиза. — Я летом в Воронинские пещеры поеду.

— Она же тебя уже не бьет полгода? Может, разрулится все, — говорит Аня. — А то в синяках в школу ходила, да?

— Я тут посчитала… — вдруг говорит Лиза. — Ну со всеми ее выкидышами и абортами… У меня бы было 9 братьев и сестер.

— И ничего!

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Мальчишки уходят играть. Игра совсем простая: берешь с пола «пеноблок» — бетонный обломок потяжелее — и стараешься, чтобы он попал в голову противнику. Во многом это игра на пространственное ориентирование — засады на пролет выше, прыжки из темноты, подкрасться сзади. Вообще развлечения в ХЗБ незамысловатые. Летом девчонки загорают на крыше. Мальчики какают в шахты — развлечение, требующее сноровки и серьезной выдержки. Ценится громкость удара. «Как-то прилетело одному туристу, — рассказывает Мага. — А он чудной такой, серьезный, сюда недели три собирался — духи ХЗБ, пространственные аномалии, то, се. А тут говно на голову. Он расстроился: духи, говорят, меня принимать не хотят».

Правда, в 2009-м энтузиасты организовали в подвале ХЗБ каток. «Нормальные такие ребята, пришли к нам посоветоваться, — рассказывает Мага. — Ну, мы им объяснили расклады — 50 на 50, они согласились. Убрали там все, девочки-графитчицы стены расписали, прямо на бетоне нарисовали меню. Бар, свет, музыка, прокат коньков. 600 рублей вход. С пятницы на субботу по 150 человек собиралось. И нам чистыми выходило по 10—12 тысяч. Посетитель доплачивает еще 150 — экскурсия. Как-то мы с Жекой за два часа только с экскурсий собрали 14 штук».

Каток крышевали пэпээсники. Брали по три тысячи с вечеринки, всех все устраивало. Потом о заработке коллег узнали опера. С ними договориться не получалось — просили сильно больше. И в одну из зимних ночей в ХЗБ ворвался ОМОН.

«Суматоха, все орут, кто-то на лед падает. Ну мы первым делом вывели тех, кто знал нас в лицо как организаторов. Еще часть сами разбежались. Менты сами там еще попрыгали немного: музыка же, выпивка. И потом всех взяли — кто организатор? А никто не знает. Кому деньги платили? Да какие деньги! Так и не закрыли нас».

На балкон вваливается Димас. 17-летний увалень, младший брат Нычки. Вопит: «Где она?!»

Где-то в здании прячется Симка — девушка Димаса. Они поссорились, и теперь Димас намерен ей «голову отвернуть». Он пьян и абсолютно невменяем.

Нычка и Слем пытаются его удержать.

— Ты не Слем, ты говно! — орет Димас.

Драка. Димас отпихивает Слема, тот полосует руку об осколки под ногами. Димас хватает Нычку за горло.

— Ща я тебя сломаю.

— И что? — спокойно говорит Нычка. — И что дальше?

Димас отпускает ее, уходит. Через некоторое время появляется на крыше. Выходим на крыло 4-го этажа — так лучше видно. Димас ходит по самому краю, то и дело вытягивая одну ногу вперед, в пропасть.

— Он не сбросится, — говорит Нычка спокойно. — Ну то есть сбросится, но не сейчас и не из-за нее. Потому что он ее не любит.

— А вот у нас летала на днях!

Пьяная Тая извивается на руках своего парня Темы. Тема, серьезный кудрявый мальчик, пытается ее удержать. Они ровесники — им по 15.

— Тай, ты лежи. Глаза закрой и лежи.

— Отвали, ... [лицо нетрадиционной сексуальной ориентации], я не бухая!

Тая, убегая от ментов, прыгнула с четвертого этажа.

— С разбега, — ухмыляется Тая и смотрит на меня в упор. Я вдруг понимаю, что она не так уж пьяна.

— Она еще в шоке пробежала метров двести, спряталась в кустах… повреждения позвоночника, повреждения внутренних органов… Тая, лежи! Вон туда упала…

Внизу — месиво из поваленных веток, арматуры и осколков кирпича, кое-как прикрытое травой.

— Просто ей лучше сдохнуть, чем к ментам попасть, — гордо говорит Тема. — Она такая.

— Я тоже с четвертого в шахту летала, — говорит Йена. — Но на спину, на рюкзак. А в рюкзаке была банка «Страйка». И она лопнула! Лучше бы я ногу сломала, чем банку «Страйка»!

Димас тем временем спускается «прощаться». Окидывает всех взглядом, замирает в бетонном проеме, потом идет обнимать ребят, расцеловывать девчонок. Возвращается на лестницу. Остановить его никто не пытается.

Снова ходит по краю крыши, иногда замирая. Меня начинает подташнивать.

На крыло выходит Симка — низенькая миловидная 16-летняя барышня. Нычка не спеша перекидывается с ней парой слов, затем кричит: «Димас! Тут с тобой поговорить хотят!»

Димас спускается:

— Кто хочет поговорить?

— Я никого не вижу. — Димас упорно смотрит мимо. — Я, знаешь, стоял на краю, уже ногу занес. А потом думаю: чтоб я из-за этой шлюхи…

Симка разворачивается, быстро идет в здание. «Ну молодец!» — орет Нычка брату. Димас бежит за ней.

Появляются минут через 20.

— Ты должна передо мной извиниться, — говорит Димас Нычке.

— А кто кричал: прыгай, брат, давай, ждем тебя внизу?!

— Я не кричала!

— Говорила, что я ее не люблю… А я люблю. Извиняйся.

— Ну извини, — бурчит Нычка.

— Я уже на самом краю стоял. Хотел шагнуть. Но ради этой девушки…

Симка прижимается к нему. В ее глазах удивительная, лучащаяся пустота.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Здание всегда оставляет возможность умереть. По сторонам коридора то и дело открываются полуметровые провалы, неогороженные лестницы с крошащимися ступеньками, заостренная арматура, качающаяся на потолке, проломы в стенах. Под ногами — обломки кирпичей и согнутые железные штыри, помогающие запнуться. Но главное — «сквозные» шахты лифтов. У таких шахт нет стен — просто дыра посреди темного коридора. Коридор освещается окнами и выглядит вполне безобидным.

Обитатели ХЗБ с удовольствием пересказывают имена всех разбившихся, поломавшихся, пропавших. Кажется, что близость смерти, возможность ухода, выхода, который может открыться прямо под ногами, резидентам по вкусу.

Вены резали все, минимум по разу. Шрамы показывать не любят. Шрамы — это неудача.

— Берешь банку, камнем фигачишь, получаются металлические полоски, острые…

— Вены резать бессмысленно. Никого не украшают шрамы. Человеку не хватает внимания, вот он и начинает фигню творить.

— О, а у нас пацан, Федя. «Я убью себя! Убью себя!» Мы ему типа: давай! Он нож к руке подносит, и так… ну то есть не хватает у него силы воли себя убить.

— Это все погода…

— Когда у человека все хорошо, никто не интересуется, как он.

— Есть друзья, при которых плакать опасно.

— Мне 8 было, отец умер. Сердечный приступ, да. Мама такая: иди сюда. А я убежал в свою комнату от нее. Я кровать подвинул к двери и месяц спал у двери.

— Я боюсь заплакать, — вдруг говорит Аня. — Больше всего я боюсь заплакать. Не знаю почему.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

— Идите сюда, мирить вас буду, — Мага отводит в сторону Димаса и Симку.

— Фен (произвольная смесь амфетамина с лекарствами, постоянного состава не имеет. — Е. К.) час... [действует]. Для дискачей классно. Радостно так. Потом уже начинает штырить, но не жестко…

Шушукаются, потом уходят. Возвращаются минут через десять.

— Сим, под носом, — бросает Джампер.

Симка резко вдыхает воздух носом, трет перегородку пальцами, отворачивается.

— Снюхала вещдок! — веселится Димас.

— Короче, смотрите, — Мага серьезна. — Даю вам десять мешочков, вы мне приносите десять штук. В мешочке по грамму. Грамм — косарь, понятно? Можете бодяжить. Вообще смотрите на клиента. Если лох, бодяжьте смело. Главное, чтобы претензий по качеству не было.

Мешочки — крохотные пузырьки из полиэтилена — убирают в рюкзаки.

— Самим понюхать вам всегда будет, — говорит Мага. — Даже не нервничайте.

— А я вот чистый, — говорит Слем. — Некоторые люди прямо удивляются. Говорят: рекордсмен, ты 4 дня чистый. Не курю, не… Мага, погладь Слема, Слему плохо. Я с тобой тут постою, можно?

— 88 — наш пароль! Победим или умрем! — орет Димас.

А нтон, 22-летний, высокий, обрюзгший парень, докапывается до девчонок. «Системный инженер, — представляется он. — С 5 лет за компьютером, зрение минус 5».

— Когда началась Вторая мировая? Я это в пять лет знал!

— Ну, в 41-м…

— Что ты мне рассказываешь? Я Фрейда, Юнга читаю… С Японией еще воевали. На Хиросиму и Нагасаки бомбу сбросили! Как вас заставить учиться-то?

— Никак. Школа — это ад, — говорит Катя.

— Надо вам школу по типу концлагеря сделать, — продолжает Антон. — В концлагерь вас засадят. И спать там будете. И есть там будете. Только конституции российской это противоречит.

Девчонки молча пьют ВД.

— Боюсь, когда вы вырастете. Свалить в Европу, в Африку — подальше от вас.

Живет Антон совсем рядом с ХЗБ, один, так что вписка постоянно открыта. «Ты к нему ночевать не ходи, — предупреждает Катя. — Он меня всю ночь лапал. Не выспалась ваще».

— Я люблю ее. Мы с ней встречались полгода. У меня был стиль такой — эмо-хардкор, косая челка до подбородка. А в марте челку сбрил. 4 дня меня не было в Здании, с моими лучшими друзьями. А она в это время на три стороны мутила. Я ее на этаж отзываю, говорю — ты хочешь быть со мной? Она такая: да. Потом вижу — она с инвалидом в обнимку стоит! С инвалидом!

Инвалид — Гоша — и сейчас стоит с Йеной в обнимку, прихлебывая Ягу. У него легкий ДЦП, ходит, как бы пританцовывая. Гоша только что сбежал из интерната-пятидневки, куда сдали его родители. Хвастается: «У нас там колючая проволока ваще». Родители Гоши пьют, но «нормальные» — с пенсии по инвалидности выдают Гоше аж по пятьсот рублей в неделю.

Йена презрительно щурится в сторону Слема и молчит. Ей 15, очень красивая девочка, холодный взгляд. Надпись «Диггер Йена» на рюкзаке.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Из глубин здания выходит Самурай — мужик лет 40 в халате, еще одна легенда ХЗБ. На плече — катана.

«Я рад вас приветствовать в месте, страшном и непонятном», — говорит Самурай и повторяет то же самое на кантонском диалекте китайского.

В здании он медитирует и пьет. «Это такое очень толерантное место, принимает всех, кому плохо снаружи, — говорит Самурай серьезно. — Это идеальный мир, мир после апокалипсиса». Начинает упражняться с катаной. Лезвие рассекает воздух.

Слем, покрутившись вокруг, просит катану — самурай передает с поклоном. Подходит к Йене, замахивается.

— Ну, давай, — Йена смотрит ему прямо в глаза. — Давай же.

Замешкавшегося Слема оттаскивают, отбирают катану.

— Ты даже на убийство не способен, — презрительно говорит Йена.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Алекс Уголовный Розыск входит с трубкой в руке: «Человека дай сюда, груз забрать. У меня камней на полляма, если по доллару толкать». Алекс — «ювелир». Под общий ржач рассказывает: «Влезаю как-то в дом к бабке. Там монеты 1913 года. И тут этот шкаф дубовый, 100 кг сверху падает. Пол подо мной проваливается, и шкаф сверху. Я звонить друзьям, а полчетвертого ночи, а они все спят».

Лиза плачется Алексу, что «не получается отжимать» — сегодня она не смогла развести на деньги группу из восьми туристов: «Наглые такие вообще. Я им говорю — платите, а они: почему мы должны платить?»

«Ну, правильные ребята, чё, — ухмыляется Алекс. — Надо давать людям выбор, а иначе вы как гопота. Говорите им: если попадетесь ментам, заплатите в 10 раз больше».

Случай для практики представляется довольно скоро — через дырку в забое пролезают трое. Парень, две девчонки.

Переговоры о деньгах никогда не ведутся снаружи — случайные прохожие, гуляющие по парку, могут вызвать милицию. С балкона ребят вежливо просят зайти в здание, показывают вход.

Когда они заходят в прихожую, путь к отступлению уже отрезан — за их спиной встает Антон, перед ними скучают Алекс, Слэм и Лиза.

— Откуда? — бросает Алекс.

— Мы с Алтуфьева, — начинает объяснять девочка.

— Совершеннолетние есть? Нет? 58-я статья УК. 10 минимальных окладов, и забирать вас будут родители. Вызываем наряд.

— Алекс, может, договоримся, — говорит Антон. — Пускай заплатят и гуляют себе.

Алекс непреклонен: «Мне дети на объекте не нужны!» — но через некоторое время Антон убеждает его на «по 150 с носа — и пускай».

— У нас нет таких денег, — тянет девочка. Ее подруга, нервничая, пытается прикурить — и кладет зажигалку в рот. «Охранники» смеются:

— Антон, звони уже в дежурку.

— А почему мы вам должны платить деньги? — встревает мальчик.

— Тебе объяснить? — орет Слем, подлетая. — Нет, тебе объяснить?

— Слем, только не надо объяснять, как вчера, — пугается Лиза. — А то ушел с двумя девчонками, вернулся один.

— У нас нет 600 рублей. Но мы готовы заплатить, сколько есть, — встревает девочка.

Денег у детей хватает на две ВД и сигареты — «купите и принесете». За покупками дети уходят к станции. «С паршивой овцы», — вздыхает Алекс.

На балконе тем временем началась «политика».

«Политику» начала Вера — 15 лет, в восьмом классе, со всеми разговаривает на «вы».

— У нас в классе все правые, кроме четверых, — рассказывает Вера. — А директриса в школе — Аракелян. Армяшка. И вот, эта... [нерусская] увольняет русских учителей, которые по 20, по 30 лет отработали! Племянница ее ходит королевой. Как-то мы на уроке триган-д съели, так она разоралась: наркоманы, наркоманы. Месяц нас проверяли перед школой.

Правой Вера стала по наущению своей старшей подруги — Марины. «Она и объяснила мне за жизнь».

— Приезжают из своей Чечни, чувствуют, как у себя дома, — говорит Вера как по писаному. — С девушками нашими ходят. Из Чечни, из другого государства!

— Это тоже Россия вообще-то, — встревает Антон.

Короткая дискуссия по южным регионам. Вера узнает, что Дагестан и Ингушетия — Россия, а Армения и Азербайджан — нет.

— Вот с Лизкой перебегаем как-то дорогу на красный, а там хач в «Вольво», — продолжает Вера. — Высунулся и орет на нас: «...! [падшие женщины]» Ну, то есть на своем орет, но понятно по интонации все. Я такая: «Зига-зага!», и зигу кидаю. Ну и убежали сразу, конечно. Они же звери.

— А у нас в классе девочка-... [нерусская] есть. Айшат звать, прикинь? — встревает Аня. — Так у меня с ее отцом день рождения в один день — 28 марта. Так западло!

— Гастарбайтер, пробил час! — орет Димас. — Мы избавимся от вас!

— То есть я понимаю, что хачи — лучше нас, — вдруг говорит Вера. — Все понимают по-честному. Поэтому их и... [бьют]. Не пьют, за своих сплоченные. У нас смотри: все мужики пьют… К детям у них отношение другое, семьи, я же вижу. Вера у них опять же есть. Бог за них. А война должна быть культурной, то есть мы воюем своим внутренним содержанием. Вот как-то я в субботу пришла пьяная, на контрольную по русскому. И написала на три. И мне было стыдно! Потому что это наш, русский язык, я его на пять знаю.

— Вот в Италии бросил бумажку на землю — штраф! — говорит Лиза.

— Я же не говорю, что хороших... [нерусских] не бывает. Дворы, там, метут пускай. Проблемы, когда они за людей себя ставят, выше нас себя ставят…

С балкона замечают двух мужиков. После дырки в заборе они не идут в здание, а начинают обходить его: «Оперативники?»

Мага и Димас идут проверять. Спускаемся вниз по переходам. Периодически останавливаемся, прислушиваясь. Когда до земли остается 1,5 метра, Мага прыгает — и падает на землю, кусая губы, давя вой. «Коленная чашечка вышла, — шипит. — У меня там были связки порваны».

Обратно Димас несет ее на руках. Мага рассказывает — была КМС по футболу, а два года назад, что обидно, не на матче даже — на тренировке… обезболивали анальгином, и Мага выжрала весь алкоголь в доме. «Кость ходит с тех пор. Врачи говорят — привычный вывих».

В травмпункт Мага не хочет: «Дождемся Крысолова, он уже вправлял». Звонит, плачется в трубку.

Приходит Крысолов, рыжий крепкий бородатый парень в байкерской кожанке. В Здании главный он, и все по очереди подходят к нему поздороваться. Про Крысолова знают мало — рубился на ролевых играх, очень умный, именно он ведет переговоры с ментами. В свободное время от «работы в здании» сидит охранником в цветочном магазине на станции. Осматривает ногу: тебе в травмпункт надо.

— Ща, допью и поеду, — Мага открывает банку «Страйка».

— О, дай сюда, я «ключики» собираю! — орет Лиза.

«Ключики» — колечки от жестяных банок — Лиза нанизывает на веревку. Ключиков за сотню, ожерелье почти готово. «Тут только шесть не мои, остальные сама выпила», — хвастается.

Крысолов уходит на переговоры с Алексом. Алекс, похоже, отдал не все туристические деньги. Алекс кивает на Шамана, и охранники тихо договариваются устроить Шаману завтра «утро длинных ножей». Затем охранники спускаются вниз и довольно быстро находят тех самых мужиков, которых Мага приняла за оперов. Снизу несется: «Цель проникновения на объект! Цель проникновения на объект! Самурай, фас!»

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

За день экскурсий у охранников скопилось 2,5 тысячи, и Слема с Антоном посылают в магазин — батон, майонез, «Винстон», 2 ВД, 2 «Страйка», водка. На выходе из магаза их тормозят трое парней в спортивных штанах, туфлях и с цепями. Отводят в сторону «поговорить».

— Со светлой пятницей, уважаемые. Хотя — кому светлая, кому — страстная, — начинает бугай, стоящий по центру. — Отведи нас в больничку на экскурсию.

Антон мнется.

— Нам сейчас нужно. Ты говорил, что ты охранник — веди.

— Да не охранник я, — тянет Антон.

— А мы по делу. У вас там дрыщ мелкий бегает, Лева. Наказать его хотим. Нужен нам к пятнице. Найдешь нам его?

— Ну… да, да, если увижу, — Антон бледнеет.

Слем отходит и возвращается с Крысоловом и неизвестно откуда взявшимся Жекой — огромной татуированной горой мышц. Мужики встают друг напротив друга.

— Проблемы? — с улыбкой спрашивает Крысолов.

— Мы с Зеленоградской улицы, — начинает бандюк. — Тут человек намедни говорил, что фраер. Просил 500 рублей с носа.

— Да я не… — говорит Антон.

— А помолчи, — бросает Крысолов.

— Вот, а с ним малолетки, клеем обнюханные, фарами светят. Охрана, ...! Мы вообще туда по делу шли. У вас там дрыщ такой бегает, Лева…

— А кто у вас старший? — уточняет Крысолов. — Отойдем.

Забивают стрелку на четверг. На стрелке Крысолов должен передать Леву бандюкам.

Бандюки уходят, пожелав «приятного вечера». За ними уходят и «охранники».

— ..., чего ты ушел? — орет Антон на Слема.

П од балконом — крик. На территорию явились мамы — две блондинки в высоких сапогах и ярких пальто. Одна из мам ловит Психа за капюшон: «Быстро, ..., сюда». Псих вырывается, прячется за спину Антона, вышедшего с Лизой из здания.

Снизу несется: «Ты сука!»

Наконец одна блондинка хватает другую: «Ира, пошли».

— А мы с мамой ходили в аквапарк, — хвастается Аня. — Там есть такая горка, «унитаз», так она прямо протрезвела. И вообще я сегодня домой. Мне отец обещал 3 тысячи дать. Если не даст, я его убью.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

Лезем на крышу. Семь этажей по лестнице без перил, ноги гудят. На крыше совсем тепло, только сейчас понимаем, как было холодно в здании. Ложимся на нагретый мох. Саша с пластырем на щеке, девушка Крысолова, рассказывает, что первый раз пришла в ХЗБ в 7 лет: «Тогда все было по-другому. Вон там — пруд, деревянные домики. Закаты тут было классно встречать. Сейчас — везде высотки, ХЗБ чуть ли не самое низкое здание в районе».

Со станции доносятся объявления о прибывающих электричках. Над вертолетной площадкой кружит белый голубь. За вертолетной площадкой рвет Веру.

— А знаете, что есть такая примета, если голубь вокруг вас облетит, можно загадать желание? — говорит Лиза. — Только не сбывается ни хера. Я пробовала.

— А что загадывала-то?

— Да пять тыщ на день рождения.

Вера выходит из-за площадки, достает телефон, долго набирает номер. Кричит в трубку: «Чё ты мне тут устраиваешь! Сама что ли не нажиралась?!»

— А я хотела открыть лекарство от рака. С 12 лет мечта у меня такая была, — вдруг говорит Саша.

С пускаемся на четвертый. Навстречу нам несется Йена и ребята: «Менты, менты».

Бежим по коридорам. Йена прячется в пролом в стене, поворот, дети разбегаются по коридорам.

Перед нами остается только Гоша. Он бежит широко, нейлоновая куртка раздувается, руки хватаются за воздух.

Поворот, вбегаем в абсолютную темноту. Притормаживаем, идем медленно. Слышно, как Гоша бежит впереди. Вдруг шаги прерываются. Шорох нейлона.

Зажигаем мобильники. В шаге чернеет квадратный провал, огороженный десятисантиметровым бортиком. Сквозная шахта лифта.

Гоша лежит на четыре этажа ниже, зарывшись лицом в кирпичи. Длинные волосы полностью закрывают голову. Он не двигается.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

По этажам несется:

— ОВД «Ховрино». Стоять, ...!

Наклоняются, переворачивают. Просят нас вызвать скорую с мобильного — «с рации будет ехать дольше». Двое сотрудников конвоируют нас на лестницу. Там уже бьется в истерике пьяный Антон.

— Пустите меня! Это мой друг! Мой друг, вы не понимаете! — его удерживают.

— Я тоже много чего видел, — говорит опер. — Им занимаются уже. Не мешайся.

— Мать на него наплевала! — продолжает орать Антон. — Я его к себе в дом взял, чтоб он хоть чему-то там набрался!

— Чё, ..., лезут? Вот чё, ..., лезут? — говорит другой. — 11-летние, ... Расстрелял бы всех.

Сверху спускается очень спокойный Крысолов. Бросает Антону: «Не кипеши», — тот тут же затыкается. Предлагает помощь — медицинское образование, «интенсивная терапия». Менты отказываются.

— Кто из оперов приедет? — уточняет Крысолов.

Выясняется, что приедет Толя и «с ним поговорите».

Крысолов отводит в сторону одного из оперативников. Разговаривают вполголоса, смеются.

Антон уже не орет — переключился на любимую тему — оружие.

— Приклад у живота с той стороны, разворачиваешь и стреляешь. А если без приклада…

— Нет автоматического оружия без приклада, — опер смотрит презрительно.

По лестнице поднимаются два мужика: «Мы родители. Поляков Станислав, 15 лет…»

— Вот там посмотрите, там упал один, — бросает опер.

С окаменевшими лицами мужики спускаются к шахтам. Скоро выходят — «не наш».

— А нож зачем? — спрашивает внимательный мент.

— Оборона.

— Главное, чтоб превышения не было, — советует.

Подъезжают «скорая» и МЧС. Идут к шахтам, рассматривают. Женщина-врач выходит покурить с операми: «Дыхание есть, сейчас поднимать будут».

Гоша скоро приходит в сознание. Называет имя, дату рождения. На вопросе «Что болит?» начинает плакать.

Гошу грузят на тканевые носилки. Из головы течет кровь, пачкает ткань. Несут в темноту коридоров к выходу. Обходят провалы по бокам коридора, спускают по переборкам.

«Как я упал? Как я упал? — начинает плакать Гоша. — Я здание знаю, я не мог, я здание знаю!»

Из темноты вылетает зареванный Тема: «Гоша, Гоша! Это мой друг! Уйдите, я сам понесу!» Один из оперов оттаскивает парня, бьет кулаком в скулу, и тот давится криком.

— Будешь еще мяукать?

— Все понял?

У «скорой» обнаруживаются мамы. Бросаются на Антона: «Это он, он держал моего сына! Загородил: никуда он с вами не пойдет, он никуда не пойдет, он мой друг. Ты сволочь! Где мой сын?»

— Ты, сука католическая… — начинает Антон.

— Я православная!

— Да какая ты, ..., православная?

Антону заламывают руки, кладут на капот, надевают наручники.

Мама объясняет любопытным прохожим: «Я ему: Миша, быром сюда. А там еще мелкая такая говорит мне: ты шлюха. Шалава малолетняя, убивать их…»

— Заявление писать будете? — уточняет опер. — На этого?

— Буду писать, буду.

Нас сажают в машину с Темой. Пацан держится гордо, улыбается дерзко: «Я папе расскажу. Папа вам устроит». Прапорщик за рулем бесится.

Затормозив перед отделением, вытаскивает из машины Тему и бьет в грудь. У мальчика подкашиваются колени: «Я не могу дышать».

Тему втаскивают в отделение, бросают на лавку. Он пытается подняться, мамы, оказавшиеся рядом, хватают его за руки: «Успокойся, успокойся». Мальчик дышит ртом, слезы брызгают из глаз.

— Вы все будете извиняться!

Прапорщик наклоняется над ним, улыбается — и вдруг хватает за воротник, прижимается лбом к плачущей голове:

— Ты когда пугаешь, в глаза гляди, ублюдок. Смотри мне в глаза.

— Мой отец приедет… — начинает парень, задыхаясь.

Женщины зажимают ему рот ладонями:

— Ты мужчина. Молчи, терпи…

Прапорщик замечает мой внимательный взгляд, вытаскивает покурить.

— Прапорщик милиции Ананьев Женя. Ну, пишите на меня жалобу, чего. У меня... [малолетний] такой же. На него повлиять не могу, к сожалению. Если ему хоть что-то сказать, если с ними ласково, он на тебя смотрит как на говно. А так у него в голове хоть что-то отложится.

— Да до ста в год, — лениво говорит следак. — Как лето, мы каждый день там. Падают…

— Когда у тебя будут свои дети, когда ты их будешь бить, ты поймешь, — говорит Женя. — Ну, будешь на меня жалобу писать? Я к гражданке готовиться буду, 15 лет отслужил. Такого вот... [малолетнего] вытаскиваешь, а он не дышит.

К омпания тусит на остановке — Мага собирается ехать в травмпункт, провожают. Выпивка, смех — школьники радуются, что снова ушли от милиции.

— Жив? Ну, слава яйцам! — вопит Катя. — Второй чел за неделю в шахты! Кто следующий?

Йена, девушка Гоши, спокойна:

— Я никого не люблю. Но лучше бы это был Слем. Он мне такой говорит: не проводи экскурсии, одной пидовкой в здании будет меньше. Лучше бы он упал… С крыши — и прямо на голову.

— Или лучше бы его в ментовку забрали, — возражает Катя.

— И под ЧОПом, и под ментами, и под нами — всегда эти малолетки падали, — говорит Мага. — Тут ничего не сделаешь. — Она тоже абсолютно спокойна.

— Шаман, будь завтра в 12, — говорит Крысолов. — Мы сами попозже подойдем, а ты деньги с туристов собери.

— Хорошо.

Слем носится кругами, вопит:

— У меня травма сейчас. Год еще — и заживет. Год еще, девчонки, и все. Уйду отсюда. Сенсей снова меня будет по снегу босиком гонять.

Ч ерез 9 дней Слем умирает, упав в шахту лифта с девятого этажа.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета», 2011 год

__________
* Некоторые имена и прозвища изменены.