Густав лебон психология толпы. Психология толп читать онлайн, лебон гюстав. Книга IПсихология народов

Гюстав Лебон (Gustave Le Bon, 07.05.1841 — 13.12.1931) — французский социальный психолог, социолог и физик-любитель. Он автор нескольких работ, в которых излагает теории национальных черт, расового превосходства, стадное поведение и психологию толпы.

Работа Гюстава по психологии толпы стала важной в первой половине 20 века, когда она использовалась исследователями средств массовой информации, такими как Хедли Кантрил и Герберт Блюмер для описания реакции подчиненных групп в средствах массовой информации.

Гюстав Лебон также способствовал развитию дебатов в физике о природе материи и энергии. Его книга «Эволюция материи» была очень популярна во Франции, была переиздана 12 раз и воспринята многими физиками одобрительно.

В 1896 году Гюстав сообщил, что проводит наблюдения нового вида радиации, который ученый обозначил как «черный цвет», но впоследствии было доказано, что такового не существует.

Книги (3)

Психология народов и масс

В первой части книги рассказывается об образовании и развитии исторических рас, о роли великих людей и идей, о том, как умирают цивилизации. Вторая часть книги посвящена психологии толпы, влиянию на нее идей, чувств и верований, способам воздействия на разные ее виды.

Психология социализма

Книга в настоящее время может принести большую пользу в борьбе с социализмом, и революционизмом. Она выдержала во Франции в короткий промежуток времени пять издании, переведена на несколько европейских языков и, нужно думать, успела оберечь многие умы от гибельных социалистических и политических увлечении.

Книга по отзыву известною социалиста Сореля, «представляет собой наиболее полную работу, изданную во Франции о социализме, заслуживающую большою внимания но оригинальности идей автора, наводящих на самые серьезные размышления». И действительно, содержание этой книги и очень оригинально и поражает силой и убедительностью приводимых доказательств, при полной объективности исследования.

Психология толп. Мнение и толпа

Блистательные труды Гюстава Лебона и Габриэля Тарда, положившие начало социальной психологии (психологии масс) как самостоятельной науки.

Читатель сможет иными глазами взглянуть на общественные процессы в современной России, по-иному воспринимать информацию со страниц газет или экрана ТВ после знакомства с работами двух великих французских социологов.

Комментарии читателей

Татьяна / 28.05.2017 " Психология воспитания" уже есть в продаже.Книгу переиздали. Купить можно! Обращайтесь! [email protected]

Андрей / 14.03.2017 Через месяц будет издана книга " Психология воспитания ". Можно заказать.

борис / 15.09.2015 интерисует эволюция материи и эволюция сил

Гость / 18.07.2014 АЛМАС ваши предки воевали с ним и успешно натравливали германию - братьев на нас - пусть мол братья друг друга уничтожат, больше места вам останется, и всё это вытикает именно после прочтения вышеупомянутых трудов, но впрочем в это главная суть вашей миссии на планете Земля.

Алмас / 12.04.2014 Гений? Вы что издеваетесь? Это просто посредственный расист. В прочем многие глупые люди его эпохи придерживались такого же мнения. Жаль, что русские ребята так восторгаются человеком, чья идеология была одной из тех, что лежали в основе пропаганды А. Гитлера. Ваши деды воевали с ним, да в прочем и наши.

Для социопатолога непосредственно смежной областью знаний является психология масс. Это область психологии, предметом исследований которой являются природа, сущность, закономерности возникновения, формирования, функционирования и развития толп и масс, как специфических форм сообществ людей.

Создана она была в конце 19 в. французским социологом и психологом Лебоном, итальянским психологом и юристом С. Сегеле (1868-1913) и др.

Основное внимание основоположники уделяли исследованию психического склада, характерных свойств, черт, типов и поведения разнообразных толп и масс в относительно стандартных и нестандартных ситуациях. К числу традиционных предметов исследовательского интереса основоположников принято относить различные собрания людей, демонстрации, митинги, явления массовой эйфории, агрессии, паники, массовых психозов, массового вандализма и т.д. Но они не только объясняли затронутые проблемы, но и в существенной степени мистифицировали и мифологизировали их.

Значительное внимание творцы науки о психологии масс уделяли изучению идей, мотивов, установок, настроений, мнений, эмоций, стереотипов мышления, механизмов и действий масс, вопросам поведения людей в толпе, взаимодействия личности и массы, индивида и толпы и т.д.

И хотя в качестве методов исследования основоположники использовали гамму традиционных методов познания психологии и социологии. Психология масс оказала значительное влияние на формирование социальной психологии, социологии и развитие социальной мысли, в значительной мере психология масс оказалсь зацикленной на ОХЛОСЕ (толпе). К тому же охлосу приписывались очень многие черты, которые у него в реальности либо отсутствуют, либо присущи далеко не уникально, общи с индивидуальным и иным состоянием психики.

В очень значительной мере психология масс ориентируется на сформулированный Г. Лебоном «психологический закон духовного единства толпы», согласно которому в позднейшей фазе формирования организованной толпы в ней происходит нивелирующая деперсонализация и деиндивидуализация людей, в силу чего на основе общих качеств, управляемых бессознательным, образуется временная «коллективная душа» толпы.

Несмотря на многие очень интересные наблюдения частного порядка в целом Лебон и его продолжатели вопреки «бритве Оккама» весьма произвольно производили УМНОЖЕНИЕ СУЩНОСТЕЙ, оперируя сборно-статистическим понятием «толпы», как если бы она была единым и живым существом. Весьма сомнительным представляется тот «пунктик» у Лебона, который преследовал его всю жизнь и представлял совершенно фантастическое представление о кардинальном преобразовании личности в толпе, перепрограммировании личности под толпу, происходящем как будто бы, автоматически.

Эта постановка вопроса была скрыто, но отчетливо антихристианской, поскольку ставила под сомнение центральный тезис христианской психологии: О СВОБОДЕ ВОЛИ человека, свободе его выбора и поведения как в одиночном состоянии, так и в толпе. Мысль о том, что попадая в толпу человек становится как бы САМ НЕ СВОЙ, преобразуется под «душу толпы», которая подменяет личную душу, восходит к тезису французского «просвещенчества», к «человеку-машине» Гольбаха и Ламетри. Конечно, Лебон не афишировал этой связи, а возможно, даже не знал о ней, ибо она не вкусовая, а логическая, сущностная.

Преобразование человека в толпе «волшебным образом» - приводит к тезису, что человек не несет личной ответственности за зло, что он был «опьянен толпой», и среагировал АВТОМАТИЧЕСКИ (ведь его понимают как сложную машину) на предопределенный законом толпы алгоритм-схему. Лебон одним из первых попытался теоретически обосновать наступление «эры масс» и связать с этим общий упадок культуры. Он полагал, что в силу волевой неразвитости и низкого интеллектуального уровня больших масс людей ими правят бессознательные инстинкты, особенно тогда, когда человек оказывается в толпе. Здесь происходит снижение уровня интеллекта, падает ответственность, самостоятельность, критичность, исчезает личность как таковая.

Стал известен тем, что пытался показать то общее, что имеется между положением вещей и закономерностями в психологии масс. Американский социолог Нейл Смелзер пишет, что «несмотря на критику, мысли Лебона представляют интерес. Он предсказал важную роль толпы в наше время», а также «охарактеризовал методы воздействия на толпу, которые в дальнейшем применяли лидеры наподобие Гитлера, например, использования упрощенных лозунгов».

Однако уже в книге первой «Психология народов» Лебон стремится доказать, что основу цивилизации составляет душа расы, сформированная наследственными накоплениями. Так Лебон вводит, сверх толпы, ещё и «думающую стихию» расы, не слишком заботясь о доказательствах.

По Лебону мифологизированная «душа расы» также прочна и не подвержена изменениям, как и анатомические признаки расы. Душа расы представляет общность чувств, интересов верований.

Вот как он сам об этом писал: «Я в другом месте показал плачевные результаты, произведенные европейским воспитанием и учреждениями на низшие народы. Точно также я изложил результаты современного образования женщин и не намереваюсь здесь возвращаться к старому. Вопросы, которые нам предстоит изучить в настоящем труде, будут более общего характера. Оставляя в стороне подробности, или касаясь их лишь постольку, поскольку они окажутся необходимыми для доказательства изложенных принципов, я исследую образование и душевный строй исторических рас, т.е. искусственных рас, образованных в исторические времена случайностями завоеваний, иммиграций и политических изменений, и постараюсь доказать, что из этого душевного строя вытекает их история. Я установлю степень прочности и изменчивости характеров рас и попытаюсь также узнать, идут ли индивидуумы и народы к равенству или, напротив, стремятся как можно больше отличаться друг от друга. Доказав, что элементы, из которых образуется цивилизация (искусство, учреждения, верования), составляют непосредственные продукты расовой души, и поэтому не могут переходить от одного народа к другому, я определю те непреодолимые силы, от действия которых цивилизации начинают меркнуть и потом угасают».

Данный подход отдает даже примитивизмом! Лебон даже думал, что все изменения в государственных учреждениях, религиях не затрагивают душу расы, но душа расы влияет на них. И потому у него искусство и культура — не показатель цивилизованности народа. Как правило, во главе цивилизаций у Лебона оказываются «народы со слабо-развитой, утилитарной культурой, но сильным характером и идеалами». Сила цивилизации не в технических и культурных достижениях, а в характере и идеалах - совершенно необоснованно думал Лебон.

У Лебона ценности латинских народов — подчинение сильной, деспотичной власти; англосаксов — приоритет частной инициативы. Естественная тенденция эволюции цивилизаций — дифференциация. Панацея демократии — достижение равенства через воспитание и навязывание своей культуры высшими народами низшим, — заблуждение. Несвойственная народу даже более высокая культура подрывает его нравственность и уничтожает ценности, сформированные веками, что делает такой народ еще ниже.

Лебон непосредственно писал: «Уже почти полтора века прошло с тех пор, как поэты и философы, крайне невежественные относительно первобытной истории человека, разнообразия его душевного строя и законов наследственности бросили в мир идею равенства людей и рас». И в другом месте: «Нет ни одного психолога, ни одного сколько-нибудь просвещенного государственного человека, и в особенности - ни одного путешественника, который бы не знал, на сколько ложно химерическое понятие о равенстве людей».

Нужно ли говорить, что такого рода взгляды не только дохристианского происхождения, языческие, повторяющие дремучие идеологемы идолопоклонничества, но и льют воду на мельницу реакции. Лебон думал, что в большинстве случаев, новые верования и учреждения приносят лишь новые названия, не изменяя сути уже имеющихся.

Как же в этом случае быть с христианизацией народов Европы, в частности, славян? Разве не является верхом антиисторизма утверждать, что христианизация славян «принесла лишь новые названия, не изменяя сути»? Вся история вопиет об обратном: когда новая идея овладевает массами, то идея меняет массы, порой до неузнаваемости и собственной противоположности. И отнюдь не приспосабливается под массы, если является по настоящему новой идеей.

Правда, есть у Лебона и объективные, научные наблюдения. Например, он писал, что кроме наследственных чувств на историю народа влияют идеи-догмы. Опускаясь в сферу бессознательного, они имеют огромную силу. Единственный враг веры — другая вера.

Всеми своими успехам народ обязан лишь горстке избранных, которые реализуют события подготовленные веками - утверждал Лебон, явно преувеличивая роль личности в истории, и даже не пытаясь объяснять, как могла бы «горстка» избранных повлиять на что-либо, если бы массы не были готовы понять и принять их «избранность».

Лебон совершенно не думает о несчастной судьбе «одиноких гениев» - людей, опередивших свое время (и массы) и оттого бессильно взирающих на окружающую среду, не в силах на неё как-то повлиять.

Книга вторая «Психология масс» утверждает некую профанационную историю 19-го века. Лебон утверждает, что в XIX веке власть толпы сменяет власть элит. Его странное убеждение, что до 19-го века власть принадлежала элитам, а не толпам, совершенно бессильно объяснить, например, феномен «военной демократии» в раннем средневековье. Разве вопли вооруженной толпы на марсовом поле - власть элит? И что в таком случае власть толпы?

На самом деле, конечно, с развитием культуры и цивилизации власть не переходит от элиты к толпам, а наоборот, уходит от толп к элитам. В раннем средневековье власть была у того, у кого дубина тяжелее, а феодальные титулы (в которых Лебон видит особую прелесть «элитарности») на самом-то деле раздавались самым свирепым драчунам, и не более того. Власть толпы была наиболее ярко проявлена именно в наиболее архаические эпохи, а на в 19-м и не в 20-м веке, которые следует считать скорее веками заговоров и тайных лож, нежели веками всевластия толп.

Лебон приписывал толпе качества ограниченного и глупого человека, не учитывая, что глупый остается глупым и вне толпы, а умный и в толпе останется умным. Лебон думал, что основные свойства толпы: анонимность (безнаказанность), зараза (распространение мнения), внушаемость (толпу можно заставить видеть даже то, чего нет на самом деле), стремление немедленно претворить свои идеи в жизнь. Но это качества глупости и тупости, при чем тут одиночность или массовость?!

У Лебона психология толпы похожа на психологию дикарей, женщин и детей: импульсивность, раздражительность, неспособность обдумывать, отсутствие рассуждения и критики, преувеличенную чувствительность. Далее он отмечает, что поведение толпы изменчиво, так как она реагирует на импульсы. Он пишет, что в толпе нет сомнений. Она впадает в крайности, при которых любое подозрение может превратиться в неоспоримую очевидность, массы уважают только силу (как будто её презирают Робинзоны), идеи толпы удерживаются только категоричностью и не обладают никакой связью.

Лебон придумал, что рассуждения толпы примитивны и основаны только на ассоциациях. Толпа у него способна воспринимать только образы, причем, чем ярче образ, тем лучше восприятие. Чудесное и легендарное воспринимается лучше, чем логичное и рациональное.

Лебон писал, что формулы, облеченные в слова, избавляют толпу от необходимости думать. Формулы неизменны, но слова, в которые они заключены, должны соответствовать времени. Самые ужасные вещи, названные благозвучными словами (братство, равенство, демократия), принимаются с благоговением.

Все, что Лебон сказал о толпе - следовало сказать о потерявшей веру отцов, фрустрированной личности, о человеке (а отнюдь не толпе), который растерянно мечется в жизни, не зная к чему прислонится. Судите сами.

Лебон стремился доказать, что толпа направляется не к тем, кто дает ей очевидность, а к тем, кто дает ей прельщающую ее иллюзию. Толпе Лебона необходим вожак. Вожак не обязательно умен, так как ум рождает сомнения. Он деятелен, энергичен, фанатичен. Только слепо верящий в свою идею вожак может заразить верой других. Главное качество великого вожака — упорная, стойкая воля.

Такого вожака Лебон увидел в Мухаммеде, родоначальнике арабской экспансии. В книге «Цивилизация арабов» (1899) Лебон он сделал акцент на огромном влиянии мусульманской цивилизации, которое, по его мнению, способствовало окультуриванию варварских народов, разрушивших Римскую империю и открыло для Европы мир научного и философского знания, мир литературы, с которыми та не была знакома. Вкратце говоря, по мнению Ле Бона именно мусульмане снова дали Европе цивилизацию!

При этом, видимо, отдав цивилизацию Европе, мусульмане сами без неё остались, потому что история доказывает обратное Лебону, а его утверждение отдает антихристианским духом за версту. Лебон писал: «Итак, теперь мы можем сказать, что Мохаммед был одним из самых великих людей, которых знала история. Некоторые историки умаляли величие пророка в силу собственных религиозных предубеждений, но сегодня ему воздают должное даже христианские писатели».

Гюстав Лебон

Психология толп

G. Le Bon

La Psychologie des foules

Печатается по изданию:

Г. Лебон. «Психология народов и масс»,

издательство Ф. Павленкова, СПб., 1898 г.,

с приведением текста к нормам современного русского языка.

КНИГА I

ПСИХОЛОГИЯ НАРОДОВ

Введение

СОВРЕМЕННЫЕ ИДЕИ РАВЕНСТВА

И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИСТОРИИ

Возникновение и развитие идеи равенства. - Произведенные ею последствия. - Во что обошлось уже ее прило-

жение. Нынешнее ее влияние на массы. - Задачи, намеченные в настоящем труде. - Исследование главных фак-

торов общей эволюции народов. - Возникает ли эта эволюция из учреждений? - Не заключают ли в себе эле-

менты каждой цивилизации - учреждения, искусства, верования и пр. - известных психологических основ, свой-

ственных каждому народу в отдельности? - Значение случая в истории и неизменные законы. - Трудность

изменить наследственные идеи в данном субъекте.

Идеи, правящие учреждениями народов, претерпевают очень длинную эволюцию. Образуясь очень медленно, они вместе с

тем очень медленно исчезают. Став для просвещенных умов очевидными заблуждениями, они еще очень долгое время

остаются неоспоримыми истинами для толпы и продолжают оказывать свое действие на темные народные массы. Если

трудно внушить новую идею, то не менее трудно уничтожить старую. Человечество постоянно с отчаянием цепляется за

мертвые идеи и мертвых богов.

Уже почти полтора века прошло с тех пор, как поэты и философы, крайне невежественные относительно первобыт-

ной истории человека, разнообразия его душевного строя и законов наследственности, бросили в мир идею равенства

людей и рас.

Очень обольстительная для масс, эта идея вскоре прочно укрепилась в их душе и не замедлила принести свои плоды.

Она потрясла основы старых обществ, произвела одну из страшнейших революций и бросила западный мир в целый ряд

сильных конвульсий, которым невозможно предвидеть конца.

Без сомнения, некоторые из неравенств, разделяющих индивидуумов и расы, были слишком очевидны, чтобы прихо-

дилось серьезно их оспаривать; но люди легко успокаивались на том, что эти неравенства - только следствия различия

в воспитании, что все люди рождаются одинаково умными и добрыми и что одни только учреждения могли их развра-

тить. Средство против этого было очень простое: перестроить учреждения и дать всем людям одинаковое воспитание.

Таким-то образом учреждения и просвещение стали великими панацеями современных демократий, средством для ис-

правления неравенств, оскорбительных для великих принципов, являющихся единственными божествами современно-

Впрочем, новейшие успехи науки выяснили все бесплодие эгалитарных теорий и доказали, что умственная бездна, 1

созданная прошлым между людьми и расами, может быть заполнена только очень медленными наследственными накоп-

лениями. Современная психология вместе с суровыми уроками опыта показала, что воспитание и учреждения, приспо-

собленные к известным лицам и к известным народам, могут быть очень вредны для других. Но не во власти философов

изъять из обращения идеи, пущенные ими в мир, когда они убедятся в их ложности. Как вышедшая из берегов река, которую не в состоянии удержать никакая плотина, идея продолжает свой опустошительный, величественный и страш-

ный поток.

И смотрите, какова непобедимая сила идеи! Нет ни одного психолога, ни одного сколько-нибудь просвещенного го-

сударственного человека, и в особенности - ни одного путешественника, который бы не знал, насколько ложно химери-

ческое понятие о равенстве людей, перевернувшее мир, вызвавшее в Европе гигантскую революцию и бросившее Аме-

рику в кровавую войну за отделение Южных Штатов от Северо-Американского Союза; никто не имеет нравственного

права игнорировать то, насколько наши учреждения и воспитание гибельны для низших народов; и за всем тем не най-

дется ни одного человека - по крайней мере во Франции - который бы, достигнув власти, мог противиться общест-

венному мнению и не требовать этого воспитания и этих учреждений для туземцев наших колоний. Применение систе-

мы, выведенной из наших идей равенства, разоряет метрополию и постепенно приводит все наши колонии в состояние

плачевного упадка; но принципы, от которых система берет начало, еще не поколеблены.

Будучи, впрочем, далекой от упадка, идея равенства продолжает еще расти. Во имя этого равенства социализм, дол-

женствующий, по-видимому, в скором времени поработить большинство народов Запада, домогается обеспечить их

счастье. Его именем современная женщина требует себе одинаковых прав и одинакового воспитания с мужчиной.

О политических и социальных переворотах, произведенных этими принципами равенства, и о тех гораздо более важ-

ных, какие им суждено еще породить, массы нисколько не заботятся, а политическая жизнь государственных людей

слишком коротка для того, чтобы они об этом более беспокоились. Впрочем, верховный властелин современности -

общественное мнение, и было бы совершенно невозможно не следовать за ним.

Для оценки социальной важности какой-нибудь идеи нет более верного мерила, чем та власть, какой она пользуется

над умами. Заключающаяся в ней доля истины или лжи может представлять интерес только с точки зрения философ-

ской. Когда истинная или ложная идея перешла у масс в чувство, то должны постепенно проявляться все вытекающие из

нее последствия.

Итак, посредством просвещения и учреждений нужно приступить к осуществлению современной мечты о равенстве.

С их помощью мы стараемся, исправляя несправедливые законы природы, отлить в одну форму мозги негров из Марти-

ники, Гваделупы и Сенегала, мозги арабов из Алжира и наконец мозги азиатов. Конечно, это - совершенно неосущест-

вимая химера, но разве не постоянная погоня за химерами составляла до сих пор главное занятие человечества? Совре-

менный человек не может уклониться от закона, которому подчинялись его предки.

Я в другом месте показал плачевные результаты, произведенные европейским воспитанием и учреждениями на низ-

шие народы. Точно также я изложил результаты современного образования женщин и не намереваюсь здесь возвра-

щаться к старому. Вопросы, которые нам предстоит изучить в настоящем труде, будут более общего характера. Остав-

ляя в стороне подробности, или касаясь их лишь постольку, поскольку они окажутся необходимыми для доказательства

изложенных принципов, я исследую образование и душевный строй исторических рас, т. е. искусственных рас, образо-

ванных в исторические времена случайностями завоеваний, иммиграций и политических изменений, и постараюсь дока-

зать, что из этого душевного строя вытекает их история. Я установлю степень прочности и изменчивости характеров рас

и попытаюсь также узнать, идут ли индивидуумы и народы к равенству или, напротив, стремятся как можно больше

отличаться друг от друга. Доказав, что элементы, из которых образуется цивилизация (искусство, учреждения, верова-

ния), составляют непосредственные продукты расовой души, и, поэтому, не могут переходить от одного народа к друго-

му, я определю те непреодолимые силы, от действия которых цивилизации начинают меркнуть и потом угасают. Вот

вопросы, которые мне уже приходилось не раз обсуждать в моих трудах о цивилизациях Востока1. На этот маленький том

следует смотреть только как на краткий их синтез.

Наиболее яркое впечатление, вынесенное мною из продолжительных путешествий по различным странам, - это то, что каждый народ обладает душевным строем столь же устойчивым, как и его анатомические особенности, и от него-то

и происходят его чувства, его мысли, его учреждения, его верования и его искусства. Токвиль и другие знаменитые

мыслители думали найти в учреждениях народов причину их развития. Я же убежден в противном, и надеюсь доказать, беря примеры как раз из тех стран, которые изучал Токвиль, что учреждения имеют на развитие цивилизаций крайне

слабое влияние. Они чаще всего являются следствиями, но очень редко бывают причинами.

Без сомнения, история народов определяется очень различными факторами. Она полна особенными событиями, случай-

ностями, которые были, но могли и не быть. Однако рядом с этими случайностями, с этими побочными обстоятельствами

существуют великие неизменные законы, управляющие общим ходом каждой цивилизации. Эти неизменные, самые общие

и самые основные законы вытекают из душевного строя рас. Жизнь народа, его учреждения, его верования и искусства суть

только видимые продукты его невидимой души. Для того, чтобы какой-нибудь народ преобразовал свои учреждения, свои

верования и свое искусство, он должен сначала переделать свою душу; для того, чтобы он мог передать другому свою циви-

лизацию, нужно, чтобы он в состоянии бы...

Эрой толпы назвал французский ученый Гюстав Ле Бон (G. Le Bon) грядущий для него XX в. «Божественное право масс должно заменить божественное право королей. Не в совещаниях государей, а в душе толпы подготавливаются теперь судьбы наций», - утверждал он (88, с. 126-127). Он считал, что современная ему эпоха представляет собой один из критических моментов. Главной ее характерной чертой служит замена сознательной деятельности индивидов бессознательной деятельностью толпы. Открыв феномен толпы, он посвящает ему большую и лучшую часть своего творчества. Пережив в детстве события Парижской коммуны 1848 г., Ле Бон ищет причины массовых беспорядков.

Теоретическая психология знает о толпе очень мало. Но «все властители мира, все основатели религий или государств, апостолы всех верований, выдающиеся государственные люди, простые вожди маленьких человеческих общин всегда были бессознательными психологами, инстинктивно понимающими душу толпы», - подмечал Ле Бон (88, с. 128).

Г. Ле Бон считал, что одного факта случайного пребывания вместе множества людей недостаточно для того, чтобы они прониклись психологией толпы, составляющей единое целое. Образование толпы связано с проявлением в ней у индивидов трех основных свойств.

1. Исчезновение сознательной, разумной, думающей личности. «В толпе интеллектуальные способности индивидов исчезают; разнородное утопает в однородном. В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума», - утверждал он (88, с. 135).

2. Место сознательной личности занимает коллективное бессознательное. «Сознательная жизнь ума, - отмечал он, - составляет лишь очень малую часть по сравнению с его бессознательной жизнью. Элементы бессознательного образуют душу толпы» (88, с. 134).

3. Доминирование бессознательного приводит к тому, что чувства и мысли людей получают одинаковое направление. Ле Бон отмечал поразительный факт, наблюдающийся в толпе: индивиды составляют толпу вне зависимости от их образа жизни, занятий, характера или ума. Одного факта превращения в толпу достаточно для того, чтобы у людей образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем чувствовал бы, думал и действовал каждый из них по отдельности. Ученый открыл психологический закон духовного единства толпы. Согласно закону, сознательная личность исчезает, а чувства и идеи индивидов, образующих толпу, принимают одно и то же направление. Возникает коллективная душа, имеющая временный характер и очень специфические свойства.

Рис. 1. Механизм образования коллективной души по Ле Бону.

Психологию толпы Ле Бон изучал с точки зрения трех основных проблем:

1) психология индивидов, составляющих толпу;

2) психология толпы как единого образования;

3) психология вождей, управляющих толпой и внушающих ей свои идеи.

Психология индивида в толпе

Под словом «толпа» Ле Бон подразумевал собрание индивидов, которое имеет совершенно новые черты, отличающиеся от черт, характеризующих отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания.

Появление этих новых специфических свойств, характерных для толпы и не встречающихся у отдельных индивидов, обусловлено тремя причинами:

1. Влияние инстинктов. Инстинкты становятся ведущими регуляторами поведения человека в толпе, поскольку толпа анонимна и не несет ответственности за свои действия. Инстинктивное поведение - это безответственное поведение, поскольку оно подчиняется власти инстинкта, а не чувству ответственности перед другими людьми;

2. Подверженность заражению чувствами. В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом до такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному. Человек способен на подобное поведение лишь тогда, когда он составляет частицу толпы.

3. Восприимчивость к внушению. Человек, пробыв некоторое время среди действующей толпы, очень скоро приходит в состояние, сходное с гипнотическим. Под влиянием внушения, подмечал Ле Бон, человек будет совершать действия с неудержимой стремительностью. Поскольку влияние внушения распространяется на всех, путем взаимного заражения это влияние усиливается. Противиться внушению способны только люди, обладающие достаточно сильной индивидуальностью. Так, например, если в толпе есть панические настроения, именно они способны эту панику предотвратить.

Главенствующая роль инстинктов обнаруживается в склонности к произволу, буйству, свирепости, но также в склонности к энтузиазму и героизму, свойственным первобытному человеку. Человек в толпе чрезвычайно легко подчиняется словам и представлениям, не оказывающим на него в изолированном состоянии никакого влияния. В его идеях и чувствах происходят глубокие изменения.

Рис. 2. Причины трансформации психологических свойств индивидов в толпе по Ле Бону.

Ле Бон подробно анализирует психические процессы, составляющие психологию человека толпы. К ним он относит мышление, рассуждения, воображение и убеждения толпы:

1. Мышление человека в толпе. Человек толпы оперирует небольшим количеством основных идей. Эти идеи приобретают могущество, укореняясь в душе толпы, и очень редко обновляются. Идеи толпы можно подразделить на два разряда. Во-первых, это временные и скоропреходящие идеи. Они зарождаются под влиянием минуты в результате преклонения перед какой-либо личностью или доктриной. Во-вторых, это основные идеи, которым среда, общественное мнение и традиции придают устойчивость. К основным идеям относятся религиозные верования, социальные и демократические идеи. Идеи проникают в толпу посредством внушения при условии, если они принимают самую простую и категорическую форму. Они могут быть доступны толпе, если представлены в виде образов. Идеи-образы не соединены между собой никакой логической связью и могут легко заменять одна другую.

2. Рассуждения человека толпы . Логические рассуждения совершенно недоступны человеку в толпе. Неспособность человека правильно рассуждать мешает ему критически относиться к чему-либо, отличать истину от заблуждений и иметь определенное суждение. Толпа не рассуждает, не выносит ни споров, ни противоречий. Внушение всецело овладевает ее мыслительными способностями. Толпа или принимает, или отбрасывает идеи целиком, стремится немедленно превратить идеи в действия.

3. Воображение человека толпы очень развито, активно и восприимчиво к впечатлениям. Образы, поражающие воображение человека в толпе, всегда бывают простыми и ясными, не сопровождающимися никакими толкованиями. Только тогда, когда к ним присоединяется чудесное или таинственное, они начинают действовать. «Подвергая анализу какую-либо цивилизацию, - писал Г. Ле Бон, - мы видим, что настоящей ее опорой является чудесное и легендарное. В истории кажущееся всегда играло более важную роль, нежели действительное, нереальное всегда преобладало над реальным» (88, с. 160).

4. Убеждения человека толпы. Убеждения в толпе принимают специальную форму, которую Ле Бон называл религиозным чувством. Его главные черты Ле Бон характеризовал так: это обожание верховного существа, боязнь приписываемой ему магической силы, слепое подчинение его велениям, невозможность оспаривать его догматы, желание распространять их, стремление смотреть как на врагов на всех тех, кто не признает их. С того момента как в чувствах обнаруживаются указанные черты, они имеют религиозную сущность. В вечной борьбе против разума чувство никогда не бывало побежденным. Толпа бессознательно награждает таинственной силой политическую формулу или победоносного вождя, пробуждающих в ней религиозные чувства и подталкивающих к фанатизму. Нетерпимость и фанатизм, отмечал Ле Бон, составляют необходимую принадлежность каждого религиозного чувства. Эти черты встречаются в каждой группе людей, восстающих во имя какого-нибудь убеждения.

Рис. 3. Специфика протекания психических процессов в толпе согласно Ле Бону.

Свойства толпы

Описав изменения, которые происходят с психологией индивида, попадающего в толпу, Ле Бон обращает свое внимание на психологию толпы как целостного образования. Он называет пять основных свойств толпы:

Рис. 4. Психологические свойства толпы согласно Ле Бону.

1. Импульсивность, изменчивость и раздражительность толпы. В толпе у человека утрачивается способность контролировать свои инстинкты, импульсивное эмоциональное поведение становится доминирующим.

2. Податливость внушению и легковерие толпы, способность легко и быстро принимать на веру самые неправдоподобные слухи. Информация в толпе возникает и циркулирует в форме слухов.

3. Преувеличение и односторонность чувств толпы. Однонаправленные чувства распространяются в толпе очень быстро посредством внушения и заражения, которые способствуют преувеличению чувств. Сила чувств толпы еще более увеличивается отсутствием ответственности.

4. Нетерпимость, авторитетность и консерватизм толпы. Толпой владеют только простые и крайние чувства. Всякую идею или верование толпа принимает или отвергает целиком, относится к ним как к абсолютным истинам. Так всегда бывает с верованиями, которые упрочились путем внушения, а не путем рассуждения. Нетерпимость и авторитетность суждений характерны для любой толпы.

5. Нравственность толпы. Под словом «нравственность» Ле Бон понимал уважение социальных постановлений и постоянное подавление инстинктов. Толпа слишком импульсивна и изменчива, она может быть склонна к убийствам, поджогам и преступлениям, но она способна и к проявлению преданности, самопожертвования и бескорыстия, что подтверждается многочисленными примерами. Воздействия, вызывающие у индивидов в толпе чувства славы, чести, религии и патриотизма, могут заставить людей пожертвовать даже своей жизнью. Личный интерес, мотивирующий поведение отдельного человека, перестает руководить его поведением в толпе. Толпа управляется бессознательными инстинктами и совсем не рассуждает. Ле Бон сделал вывод: толпа часто попадает под влияние низших инстинктов и может быть безнравственна, но иногда она являет собой пример очень высокой нравственности (88, с. 154).

Франция

Биография

Изучал медицину, затем путешествовал по Европе, Северной Африке, Азии в 1860-1880 гг.

Философские идеи Лебона

Лебон одним из первых попытался теоретически обосновать наступление «эры масс» и связать с этим общий упадок культуры. Он полагал, что в силу волевой неразвитости и низкого интеллектуального уровня больших масс людей ими правят бессознательные инстинкты, особенно тогда, когда человек оказывается в толпе. Здесь происходит снижение уровня интеллекта, падает ответственность, самостоятельность, критичность, исчезает личность как таковая.

Стал известен тем, что пытался показать то общее, что имеется между положением вещей и закономерностями в психологии масс. Американский социолог Нейл Смелзер пишет, что «несмотря на критику, мысли Лебона представляют интерес. Он предсказал важную роль толпы в наше время», а также «охарактеризовал методы воздействия на толпу, которые в дальнейшем применяли лидеры наподобие Гитлера , например, использования упрощённых лозунгов».

Личный секретарь Сталина в 1920-х годах Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях указывал, со ссылкой на Фотиеву и Гляссер , что книга Лебона «Психология народов и масс » была одной из настольных книг В. И. Ленина . Однако, в воспоминаниях речь могла идти и о книге «Царство толпы» (которая была опубликована в мае 1917 года «книгоиздательством Друзей свободы и порядка»), являющейся кратким переводом труда о французской революции «La Révolution Française et la Psychologie des Révolutions (1912)».

Основные работы

• «История арабской цивилизации » ()
• «История цивилизаций Индии » ()
• «Современная верховая езда » ()
• «Психология народов и масс »
  • «Психология народов » ()
  • «Психология масс » ()
• «Психология воспитания » ()
• «Психология социализма » ()
• «Эволюция материи » ()

Книги «Психология народов» (Les Lois Psychologiques de l"Évolution des Peuples (1894)) и «Психология масс» (La Psychologie des Foules (1895)) в русском переводе часто объединяют в одну или путают друг с другом. Книга «Психология народов» посвящена расовой теории , книга «Психология масс» (в других переводах - «Психология толпы ») стала основой пиар-технологий и техник манипуляции массовым сознанием. Под заголовком «Психология народов и масс » может быть издан как перевод обеих книг вместе, так и перевод любой из двух книг по отдельности. В последнее время под этим заголовком чаще всего переиздают вторую книгу, «Психология масс».

Цитаты

Не бу­дем больше терять времени в пререканиях и напрасных спорах. Научимся защищаться от грозящих нам внутренних врагов, пока не придётся бороться с подстерегающими нас врагами внешними. Не будем пренебрегать даже самыми лёгкими усилиями и будем прилагать их каждый в своей сфере, как бы она ни была скромна. Ведь громаднейшие горы образовались от накопления крохотных песчинок. Будем постоянно изучать задачи, которые нам ставит сфинкс, и которые необходимо уметь разрешать, чтобы не быть им пожранными. И хотя бы мы думали про себя, что такие советы столь же бесполезны, как и пожелания здоровья больному, дни которого сочтены, будем поступать так, как будто мы этого не думаем.

• Государство в действительности - это мы сами, и только себя мы должны обвинять в его организации. (перевод С. Будаевского, 1908 г.)

• ...социалисты не предлагают своим последователям взамен личной свободы ничего кроме ада рабства и безнадёжного унижения.

• Основной принцип английского воспитания заключается в том, что ребёнок проходит через школу не для того, чтобы быть дисциплинированным другими, а для того, чтобы познать пределы своей независимости. Он должен сам себя дисциплинировать и приобрести, таким образом, контроль над собой, из которого происходит самоуправление .

• Наиболее существенные качества англосаксонской расы можно, впрочем, выразить немногими словами: инициатива, энергия, сила воли и, в особенности, власть над собой, т. е. та внутренняя дисциплина, которая избавляет человека от искания руководства вне себя.

• Одним словом, англичанин старается воспитать из своих сыновей людей, вооружённых для жизни, способных жить и действовать самостоятельно, обходиться без постоянной опеки, от которой не могут избавиться люди латин­ской расы. Такое воспитание прежде всего даёт человеку self-control - умение управлять собой, то, что я называл внутренней дисциплиной, и что составляет национальную добродетель англичан, которая едва ли не одна уже могла бы обеспечить процветание и величие нации.

• Взгляд американцев на общественное значение обучения юношества составляет ещё одну из причин устойчивости американских учреждений: при определённом минимуме знаний, который они считают нужным сообщать детям в первоначальных школах, американцы считают, что главную цель педагогов должно представлять общее воспитание, а не обучение. Воспитание физическое, нравственное и умственное, т. е. развитие энергии и выносливости тела, ума и характера, составляет по их мнению, для каждого человека важнейший залог успеха. Несомненно, что работоспособность, стремление к непременному успеху и привычка к неустанному повторению усилий в принятом направлении – неоценимые силы, так как они могут прилагаться в любой момент и во всякой деятельности, запас же сведений, напротив, должен меняться сообразно с занимаемым положением и избираемой деятельностью. Подготавливать людей к жизни, а не к добыванию дипломов – идеал американцев. Развивать инициативу и силу воли, приучать обходиться своим умом – вот результаты такого воспитания.

• Главное, что теперь даёт перевес народу - это настойчивая энергия, дух предприимчивости, инициатива и методичность. Этими качествами латинские народы обладают в очень слабой степени. Их инициатива, воля и энергия всё более и более ослабевают, а потому они должны были постепенно уступать место тем, кто наделён такими качествами. Воспитательный режим юношества всё более и более разрушает то, что ещё оставалось от этих качеств. Оно всё больше теряет твёрдость воли, настойчивость, инициативу и особенно ту внутреннюю дисциплину, которая делает человека самостоятельным, способным обходиться без руководителя.

• Социальный идеал англосаксов весьма определённый, и при том один и тот же, как в Англии при монархическом режиме, так и в Соединённых Штатах при режиме республиканском. Идеал этот состоит в том, чтобы роль государства низвести до минимума, а роль каждого гражданина возвысить до максимума, что совершенно противоположно идеалу латинской расы. Железные дороги, морские порты, университеты, школы и прочее создаются исключительно частной инициативой , и государству, особенно в Америке, никогда не приходится ими заниматься.

• Самые общие характерные черты психологии латинских народов можно резюмировать в нескольких строках. Основные черты этих народов, особенно кельтов: очень живой ум и весьма слабо развитые инициатива и постоянство воли. Неспособные к продолжительным усилиям, они предпочитают быть под чьим-либо руководством и всякую неудачу приписывают не себе, а своим руководителям. Склонные, как это заметил ещё Цезарь, опрометчиво предпринимать войны, они приходят в уныние при первых же неудачах. Они непостоянны, как женщины. Это непостоянство ещё великий завоеватель назвал Галльской слабостью, оно делает их рабами всякого увлечения. Пожалуй, самая верная их характеристика – это отсутствие внутренней дисциплины, которая, давая возможность человеку управлять самим собой, мешает ему искать себе руководителя.

• Англосакс преклоняется перед фактами и реальными требованиями жизни, и что бы с ним ни случилось, никогда не сваливает вину на правительство, очень мало обращая внимание на кажущиеся указания логики. Он верит опыту и знает, что не разум руководит людьми.

• В странах, где личная предприимчивость развилась уже давно и где действие правительств стало более ограниченным, последствия современной экономической эволюции переносились без труда. Страны, где этой предприимчивости у граждан не существовало, оказались безоружными, и население их вынуждено было прибегать к помощи своих правителей, которые столько веков и думали и действовали за них. Таким-то образом правительства, продолжая свою традиционную роль, были приведены к необходимости руководить столькими промышленными предприятиями. Но ввиду того, что изделия, производимые под контролем государства, по многим причинам обходятся дорого и изготавливаются медленно, народы, предоставившие правительству то, что сами должны были бы делать, очутились в положении менее выгодном, чем другие.

• ...важно отметить, на что я много уже раз обращал внимание в своих последних трудах, что народы приходят в упадок и исчезают с исторической сцены не вследствие понижения своих умственных способностей, а всегда вследствие ослабления характера. Закон этот некогда подтвердился примерами Греции и Рима, немало фактов подтверждают его верность и для нашего времени.

• Цивилизованный человек не может жить без дисциплины. Эта дисциплина может быть внутренняя, т. е. в нём самом, и внешняя, т. е. вне его, и тогда она, по необходимости, налагается другими.

• Латинские народы во все времена были большие говоруны, любители слов и логики. Почти не останавливаясь на фактах, они увлекаются идеями, лишь бы последние были просты, общи и красиво выражены.

• Во всех странах мира хорошо известно, что предприятия, ведущиеся частными лицами, естественно заинтересованными в успехе дела, преуспевают гораздо лучше, чем правительственные, обслуживаемые безымянными агентами, в деле мало заинтересованными.

• Огромным успехом был бы уже отказ от наших нескончаемых проектов реформ, от мысли, что мы непрестанно должны изменять наше государственное устройство, наши учреждения и наши законы. Прежде всего нам следовало бы постоянно ограничивать, а не расширять вмешательство государства так, чтобы принудить наших граждан приобрести хоть немного этой инициативы, этого навыка управляться самостоятельно, который они теряют вследствие требуемой ими постоянной опеки. Но, повторяю ещё раз, к чему высказывать такие пожелания? Надеяться на их исполнение не значит ли желать, чтобы мы могли изменить наш дух и отвратить течение судеб? Наиболее неотложно необходимой, и, может быть, единственной истинно полезной была бы реформа нашего воспитания. Но она также, к несчастью, труднее всего выполнима, осуществление её поистине могло бы привести к настоящему чуду - изменению нашего национального духа.

• Вникая в общественную жизнь гражданина, он (иностранец) увидит, что если нужно исправить источник в селе, построить морской порт или проложить железную дорогу, то апеллируют всегда не к государству, а к личной инициативе. Продолжая своё исследование, он скоро узнает, что этот народ (англичане), несмотря на недостатки, которые делают его для иностранца самой несносной из наций, один только истинно свободен, потому что он только один научился искусству самоуправления и сумел оставить за правительством минимум деятельной власти.

• ...тот, кто не умеет владеть собой, осуждён скоро подпасть под власть других.

• Если бы нужно было оценить одним мерилом социальный уровень народов в истории, то я охотно принял бы за масштаб степень способности владеть своими инстинктами.

• Когда исследуешь причины, постепенно приводившие к гибели все различные народности, о которых нам рассказывает история, будут ли это персы, римляне или какой-либо другой народ, то видишь, что основным фактором их падения была всегда перемена в их душевном складе, вытекавшая из понижения их характера .

• Резюмируем сначала в нескольких словах черты англосаксонской расы, населившей Соединённые Штаты. Нет, может быть, никого на свете с более однородным и более определённым душевным складом, чем представители этой расы. Преобладающими чертами этого душевного склада, с точки зрения характера, являются: запас воли, каким (может быть, исключая римлян) обладали очень немногие народы, неукротимая энергия, очень большая инициатива, абсолютное самообладание, чувство независимости, доведённое до крайней необщительности, могучая активность, очень живучие религиозные чувства, очень стойкая нравственность и очень ясное представление о долге. С точки зрения интеллектуальной, трудно дать специальную характеристику, т.е. указать те особенные черты, каких нельзя было бы отыскать у других цивилизованных наций. Можно только отметить здравый рассудок, позволяющий схватывать на лету практическую и положительную сторону вещей и не блуждать в химерических изысканиях, очень живое отношение к фактам и умеренно-спокойное к общим идеям и к религиозным традициям.

• Уже почти полтора века прошло с тех пор, как поэты и философы, крайне невежественные относительно первобытной истории человека, разнообразия его душевного строя и законов наследственности, бросили в мир идею равенства людей и рас.

• Нет ни одного психолога, ни одного сколько-нибудь просвещенного государственного человека, и в особенности - ни одного путешественника, который бы не знал, насколько ложно химерическое понятие о равенстве людей.

• …умственная пустота, созданная прошлым между людьми и расами, может быть заполнена только очень медленными наследственными накоплениями.
• У веры нет другого более серьёзного врага, чем вера.

• Много ли людей, способных разобраться в своих собственных мнениях, и много ли найдётся таких мнений, которые могли бы устоять даже после самого поверхностного исследования?

• Не в достоинстве какого-нибудь доказательства следует искать существенные элементы механизма убеждения. Внушают свои идеи престижем, которым обладают, или обращаясь к страстям, но нельзя произвести никакого влияния, если обращаться только к разуму. Массы не дают себя никогда убеждать доказательствами, но только утверждениями, и авторитет этих утверждений зависит от того обаяния, каким пользуется тот, кто их высказывает.

• Счастье зависит очень мало от внешних обстоятельств, но очень много - от состояния нашей души. Мученики на своих кострах вероятно чувствовали себя гораздо счастливее, чем их палачи. Сторож на железной дороге, который ест беззаботно свою натертую чесноком корку хлеба, может быть бесконечно счастливее миллионера, осаждаемого заботами.
• Кто умеет вводить толпу в заблуждение, тот легко становится её повелителем; кто же стремится образумить её, тот всегда бывает её жертвой.

• ...верить, что формы правления и конституции имеют определяющее значение в судьбе народа - значит предаваться детским мечтам. Только в нём самом находится его судьба, но не во внешних обстоятельствах. Всё, что можно требовать от правительства, - это то, чтобы оно было выразителем чувств и идей народа, управлять которым оно призвано.

См. также, 2011. - 238 с. - ISBN 978-5-8291-1283-7 .

Пьер-Андре Тагиефф. Цвет и кровь. Французские теории расизма = La couleur et le sang doctrines racistes a la francaise. - М. : Ладомир, 2009. - 240 с. - ISBN 978-5-86218-473-0 .

Лепетухин Н. В. Теории расизма в общественно-политической жизни Западной Европы второй половины XIX - начала XX веков: Ж.-А. Гобино, Г. Лебон, Х.-С. Чемберлен. - Иваново: ПресСто, 2013. - 148 с. - ISBN 978-5-905908-36-1.

Лепетухин Н. В. Жизнь и «психологии» доктора Гюстава Лебона // Вопросы истории естествознания и техники. 2016. Т. 37. № 4. С. 751-779.