Гучков кадет. Значение гучков александр иванович в краткой биографической энциклопедии

МИНИН АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ Было это на Курско-Орловской дуге. Взводу автоматчиков, которому придали расчет сержанта Минина, приказали выдвинуться на окраину станции Поныри, овладеть возвышенностью, закрепиться на ней и своим огнем способствовать продвижению батальона.

СПИЦЫН АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ Дивизия, в которой воевал Александр Спицын, освободила свыше 40 городов, тысячи сел и рабочих поселков. Более двадцати рек форсировал Спицын, 18 «языков» сдал он в штаб батальона. 12 уничтоженных пулеметов, три дота, десять укрепленных блиндажей на

КОСОРОТОВ Александр Иванович псевд. Сторонний;24.2(7.3).1868 – 13(26).4.1912Драматург, прозаик, публицист. Сотрудник журналов «Новое время», «Театр и искусство». Пьесы «Княжна Зоренька (Зеркало)» (1903), «Весенний поток» (1905), «Божий цветник» (1905), «Коринфское чудо» (1906), «Мечта любви» (1912)

КУПРИН Александр Иванович 26.8(7.9).1870 – 25.8.1938Прозаик. Публикации в журналах «Русское богатство», «Мир Божий», «Современный мир» и др., газетах «Киевлянин», «Страна», «Жизнь и искусство», «Киевское слово» и др., в сборниках и альманахах «Знание», «Земля», «Зарницы», «Жатва».

Александр Иванович Герцен Не один Тургенев, находясь в опале, был согрет дружеским участием Щепкина. Подобные вояжи артист совершил и к Герцену, и к Шевченко, но в биографической литературе эти факты либо обходятся молчанием, либо упоминаются вскользь, а то и

Предки Гучкова — убежденные староверы — за свою веру изрядно пострадали, о чем Александр Иванович никогда не забывал, а потому всегда помогал старообрядцам. Тем более и сам был "единоверцем" (форма староверия, с которой РПЦ вполне уживалась). Впрочем, уже его отец в самодержавно-православную действительность вписался успешно. И со своей купеческой хваткой сколотил большой капитал.

Наконец, вошел в состав Временного правительства, получив портфели военного и морского министров.

Однако сын унаследовал от отца, похоже, не только капитал, но еще и авантюрную жилку. Отец свою жену-француженку похитил и вывез в Россию. А сам Гучков, хотя и закончил сугубо мирный историко-филологический факультет Московского университета, прославился военными подвигами, опасными приключениями и дуэлями.

© public domain

© public domain

В 1895 году во времена армянских погромов отправился в Османскую империю, где помогал пострадавшим, хотя это было далеко не безопасно. В следующем году добрался до Тибета и даже говорил с далай-ламой. Затем поступил на службу офицером казачьей сотни - охранять строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Потом вместе с братом путешествовал по Китаю, Монголии и Средней Азии. Тоже дело рискованное: воинственных кочевников там тогда встречалось немало.

В 1899 году участвовал в англо-бурской войне на стороне буров.

Тяжело раненный в бедро (так потом и хромал до конца жизни) попал в плен. Но когда окреп, был отпущен джентльменами под честное слово: больше на стороне буров не воевать. Во время Русско-японской войны стал одним из руководителей Красного Креста в Маньчжурской армии. И снова попал в плен. Но уже добровольно. При отступлении русских из Мукдена не захотел оставить раненых, которых не успевали эвакуировать: посчитал важным передать их японцам согласно международным нормам. Те, оценив мужество Гучкова, быстро его отпустили. Вернулся в Москву национальным героем.

Многие обвиняли Александра Ивановича в авантюризме и тяге к острым ощущениям, но никто не мог отказать этому человеку в мужестве. Перечисление всех похождений Гучкова, а то, что рассказано выше, далеко не все, да еще истории его многочисленных дуэлей - все это требует другого формата. Возможно, приключенческого романа.

Однако в отечественной истории Гучков остался прежде всего как крупный политик.

Хотя и здесь с весьма неоднозначным имиджем. Сказывались не только различия во взглядах, но и характер Гучкова, который часто шел напролом. Вызвал на дуэль даже лидера кадетов , правда, после пятидневных переговоров через секундантов они все же как-то договорились.

После Манифеста 17 октября 1905 года Александр Гучков стал лидером : "Мы, конституционалисты, не видим в установлении у нас конституционной монархии какого-либо умаления царской власти, наоборот, в обновленных государственных формах мы видим приобщение этой власти к новому блеску, раскрытие для нее славного будущего".

Однако, в отличие от либерала Милюкова, консерватор Гучков наполнял термин "конституционная монархия" во многом другим содержанием. Например, принципиально выступал против всеобщих и прямых выборов, полагая, что большая часть населения России к ним не готова.

Отношения с I сначала были дружелюбными, а затем враждебными. Ходили слухи, что Гучков имел неосторожность рассказать кому-то о конфиденциальных моментах своих бесед с императором. Слухи попали в прессу, чего царь простить Гучкову не смог, однако насколько точна эта информация, не очень ясно.

Сам Александр Иванович эти слухи упорно опровергал и считал, что его разрыв с государем вызван другими причинами.

Возможно, повлияла его жесткая и язвительная : "Вы все знаете, — говорил он в Думе, — какую тяжелую драму переживает Россия. В центре этой драмы — загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света". Возможно, сказалась жесткая критика царских чиновников, отвечавших за состояние русской армии. И здесь не обошлось без дуэли. Тогдашнего военного министра (Сухомлинова) Гучков открыто называл германским агентом.

Наконец, ряд источников называет его одним из тех, кто готовил дворцовый переворот: хотели отодвинуть императорскую чету и передать власть при регентстве . За Гучковым даже было установлено наблюдение. В сводках охранки среди филеров проходил под кличкой Санитарный — память о Маньчжурии.

Отречение царя Гучков (вместе с Шульгиным) принял лично. И не исключено, почувствовал в этот момент немалое удовлетворение. А вот потом, после того как великий князь заявил, что наденет корону, если только этого захочет демократически избранное Учредительное собрание, Гучков испытал не просто разочарование, а настоящий шок. Оказалось, у истории совсем другие планы, чем у него. Это с политиками случается. И нередко.

Соглашаясь на должность военного министра, Гучков еще не представлял, с чем придется столкнуться.

В переговорах с Петросоветом он не участвовал, их вел , а узнав результаты соглашения, обрушился на кадета, обвинив его в преступной уступчивости. Гучков считал, что с Советами надо разговаривать предельно жестко, иначе они неизбежно сядут на шею. Сюда же, на радость будущему военному министру, добавился и известный , который разваливал армию, заменяя единоначалие властью выборных солдатских комитетов.

Каждый из них был прав по-своему. Милюков полагал, что в том хаосе, что творился вокруг, соглашение о это удачный результат. Появлялась надежда ввести революционный поток в упорядоченное русло.

Поэтому Милюков долго уговорил Гучкова все-таки попробовать. Тот нехотя согласился, но с этого момента оптимист стал пессимистом. Свое тогдашнее состояние в мемуарах он объяснил так: "Временное правительство висело в воздухе, наверху — пустота, внизу — бездна. Получалось впечатление какого-то самозванства".

На несколько месяцев логика сработала, пусть дурно, но страна вошла на время в какие-то рамки. А в военном плане оказался прав Гучков. Какие-то изменения он принимал, поэтому упразднил национальные, религиозные и сословные ограничения при производстве в офицеры, но без единоначалия армию не представлял. Удостоверившись, что не может устранить в армии анархию, подал в отставку. Как заметил французский посол Палеолог, "отставка Гучкова знаменует ни больше, ни меньше как банкротство

Российский капиталист и глава крупной московской торговой фирмы. Один из самых противоречивых политиков начала XX в., лидер октябристов. Председатель 3-й Государственной Думы, член Госсовета, председатель Центрального военно-промышленного комитета, военный и морской министр Временного правительства. (род. в 1862 г. - ум. в 1936 г.)

Накануне очередных выборов в Госдуму РФ, в августе 1999 г., журналистам стало известно, что в Обществе купцов и промышленников России разработан проект подготовки лоббистов для малого и среднего бизнеса. Председатель совета Общества Олег Второв сказал в интервью, что «в этом документе мы именно так ставим вопрос: в предпринимательской среде надо искать подходящих людей, готовить их, выдвигать, чтобы они на всех уровнях власти могли отстаивать интересы своего сословия». При этом современные «купцы и промышленники» не боятся вслух употреблять термин «лоббисты», который в «Толковом словаре» трактуется как «закулисные дельцы, кулуарно влияющие на членов парламента путем подкупа и взяток; явление, характеризующее коррупцию...»

«Это не совсем так, - считает О. Второв. - В США, и в Европе «лоббизм» - не ругательство, этим занимаются нормальные, серьезные люди. Но в Европе свободному рынку двести - триста лет и лоббисты естественным путем возникают из предпринимательской среды. А нам придется учить людей заново». В Обществе надеются, что когда предприниматели будут избраны в Думу, они сразу же начнут создавать законы, благоприятствующие развитию бизнеса: «Скажем, рассматривается закон о налогообложении. А в нем, на взгляд предпринимателя, есть пункты, ущемляющие его интересы. И он, лоббист, предлагает, убеждает, настаивает, голосует. А эффективно и грамотно это могут делать только люди, которые на своей шкуре почувствовали, что такое предпринимательский труд. Или покрутились в предпринимательской среде, знают проблематику, обладают эрудицией, красноречием, напористостью, даром убеждения.

Между прочим, до революции Государственная Дума на треть состояла из купцов и промышленников. И депутаты открыто занимались лоббированием. В этом не раз упрекали председателя Думы А. И. Гучкова. Тот отвечал на это: “А почему, собственно, нельзя лоббировать тех, кто не только наращивает экономическую мощь страны, но и обеспечивает социальную сферу, зарплату, рабочие места, занимается благотворительностью, меценатством?” Кстати, нашли кого упрекать! Именно Гучков в 1905 г. за свой счет снарядил санитарный поезд, который спасал наших раненых на полях маньчжурских сражений. И подобным образом распоряжались своими средствами многие предприниматели».

Если попытаться в нескольких словах охарактеризовать такую яркую личность, как Александр Иванович Гучков, то прежде всего следует назвать мужество, непреклонность воли, последовательность, откровенность и прямоту, искренний патриотизм. Эти качества политика и бизнесмена Гучкова вызывали восхищение у одних и раздражение у других, помогая ему добиваться в жизни поставленных целей и осложняя его отношения с окружающими.

Родился будущий капиталист и политический деятель 14 октября 1862 г. в Москве, в купеческой старообрядческой семье, давно известной в предпринимательских кругах России. Еще его дед, бывший крепостной крестьянин Федор Алексеевич Гучков, переселившийся в Москву из Калужской губернии, основал в 1789 г. в селе Преображенском суконную мануфактуру, вскоре превращенную им же в большую шерстяную фабрику. Успех Ф. А. Гучкова был обусловлен его личными способностями и трудолюбием, а также существовавшей в то время системой крепостного предпринимательства, когда отпущенный на промысел крепостной, разбогатев, платил выкуп. Немалую роль в превращении бывшего крестьянина в заводчика сыграла экономическая политика Преображенской старообрядческой общины, куда он был отдан на обучение. Ее суть состояла в том, что любой член общины под поручительство попечителей мог взять беспроцентный кредит. При этом допускалось возвращать кредит не в полном объеме, если полученная прибыль шла на расширение дела.

Сыновья Федора Алексеевича - Иван и Ефим - почти 30 лет руководили семейным текстильным предприятием. Приняв у отца дело в 1825 г., братья посетили торговые и промышленные центры Англии, Германии и Франции, где заказали современные прядильные и чесальные машины, а затем учредили первую в России камвольно-прядильную фабрику для выработки пряжи из шерсти овец испанской породы. К середине 1840-х гг. они сумели сделать ее «знаменитейшей в России», как написано в Атласе промышленности Московской губернии того времени. Все заграничные новинки и усовершенствования немедленно внедрялись в производство и затем заимствовались заводчиками по всей России.

Фабрика выпускала терно, кашемиры и люстрины; шерстяные, смешанные с шелком и бумагой, а также набивные материи; бархатные ковры и синелевые платки и считалась самой крупной в Москве. В 1853 г. на ней работало около 2 тыс. рабочих, а сумма производимой за год продукции составляла 700 тыс. рублей серебром. Министры финансов Канакрин и Вронченко часто направляли туда делегации российских сановников и иностранных гостей. Сбыт товаров осуществлялся через фирменные магазины в Москве на Кузнецком мосту и в Петербурге, а также в Прибалтике, Польше, Придунайских землях, в Средней Азии и Персии.

Со временем фабричным производством стал заниматься Ефим Федорович, а Иван Федорович в 60-е гг. XIX в. был избран старостой Московской купеческой управы, затем - членом Совета торговли и мануфактур, почетным мировым судьей Москвы, служил в конторе Государственного банка, избирался в старшины Московского биржевого комитета. Его сыновья - Александр и Константин, близнецы Николай и Федор, - стали продолжателями семейного бизнеса и работы на благо общества. Николай Иванович, например, был московским градоначальником и фактически ввел в столице всеобщее начальное образование. Однако занятия общественной деятельностью шли в ущерб предпринимательству: в 1876 г. фабрика была закрыта, а Торговый дом «Ефима Гучкова сыновья» просуществовал до 1911 г.

Если первое поколение Гучковых занималось исключительно производством и торговлей, то второе и третье отдавали предпочтение финансам. В сферу их деятельности входили крупные банки и страховые конторы. В деятельности следующего поколения, к которому принадлежал Александр Иванович Гучков, бизнес отошел на второе место после политики.

Еще в детстве Саша Гучков проявил качества, унаследованные от матери-француженки: предприимчивость, энергию и склонность к рискованным предприятиям, за что был прозван «шалым». Он даже собирался бежать на русско-турецкую войну, чтобы сражаться за освобождение Болгарии. Учился Александр во 2-й московской гимназии на Разгуляе - одном из самых крупных и престижных средних учебных заведений конца XIX в., где получили образование многие известные общественные деятели России, артисты, писатели, ученые. В это время у мальчика проявилась склонность к гуманитарным наукам, поэтому в 1881 г. он поступил на историко-филологический факультет Московского университета.

После окончания университета в 1885 г. он вознамерился было защищать магистерскую степень по истории, но был призван на действительную военную службу в 1-й лейб-гвардии Екатеринославский полк рядовым. Уже в октябре того же года, выдержав экзамен, Гучков был произведен в младшие унтер-офицеры и уволен в запас. Вернувшись домой, юноша остался еще на один год вольнослушателем на том же факультете, занимаясь у знаменитых профессоров В. И. Герье, П. Г. Виноградова, В. О. Ключевского. Затем Александр слушал лекции по истории и философии в Берлинском и Гейдельбергском университетах.

Еще в Московском университете Гучков занимался в кружке молодых историков, юристов и экономистов. Здесь выступали со своими первыми научными докладами известные впоследствии ученые: П. Н. Милюков, А. А. Кизеветтер, С. Ф. Фортунатов, А. А. Мануйлов, В. Ф. Дерюжинский. Однако деятельной натуре Гучкова было мало одних только занятий историей, его научная карьера не складывалась, и он со всей страстью отдался общественной деятельности. Александр Иванович с 1888 г. неоднократно избирался почетным мировым судьей, был членом городской управы Москвы, гласным Городской думы. При его деятельном участии была завершена постройка водопровода в Мытищах и проведена первая очередь канализации. В 1894 г. за отличие в службе он получил свою первую награду - орден Святой Анны III степени. Однако все это не удовлетворяло молодого человека, жаждавшего острых ощущений. В 1895 г. Гучков отправился в опасное путешествие по охваченным антиармянскими выступлениями землям Оттоманской империи и совершил переход через Тибет. Затем поступил на службу младшим офицером казачьей сотни на охране КВЖД в Маньчжурии, верхом на лошади путешествовал по Китаю, Монголии, Средней Азии, но в 1899 г. был уволен со службы за дуэль. В этом же году он отправился волонтером в Южную Африку и сражался на стороне буров против англичан, получил ранение и даже попал в плен, но был отпущен «под честное слово».

В 1903 г., накануне собственной свадьбы, Гучков умчался сражаться в Македонию, где началось антитурецкое восстание. Невеста Александра Ивановича, Мария Ильинична Зилоти, дождалась своего жениха, и свадьба все-таки состоялась. В этом браке родилось двое детей: сын Лев, который умер в 1916 г., и дочь Вера.

Женитьба не изменила характер Александра Ивановича. Началась русско-японская война, и он выехал на театр военных действий в качестве представителя Московской городской думы и Комитета великой княгини Елизаветы Федоровны, а также как помощник главного уполномоченного общества Красного Креста при Маньчжурской армии. Весной 1905 г. Гучков попал в плен к японцам, так как не посчитал возможным уйти вместе с отступающими от Мукдена русскими войсками и оставить находящихся в госпитале раненых. Японцы отпустили известного капиталиста, и в Россию он вернулся героем.

Оказавшись в России во время революционных событий 1905 г., Александр Иванович стал одним из крупнейших деятелей либерального движения. Он принимал участие в земско-городских съездах, стал одним из лидеров правого, «шиловского», меньшинства, участвовал в создании и возглавил «Союз 17 Октября». С 1906 г. Гучков состоял председателем ЦК этой партии помещиков и торгово-промышленной буржуазии, участвовал в работе всех ее съездов и конференций, внося немалый вклад в реформирование российской экономики. Став одним из идеологов «октябризма», он полагал, что монархия в единстве с народом через Думу и конституцию будет способствовать общественному прогрессу. Выступая за равенство перед законом, гарантию прав личности и введение гражданских и политических свобод, октябристы не ставили вопрос о ликвидации помещичьего землевладения и поддерживали реформы П. А. Столыпина.

В 1907 г. Гучков был избран депутатом 3-й Государственной Думы, где возглавил фракцию «октябристов» и комиссию Думы по обороне. В следующем году он купил для своей семьи особняк на Фурштатской улице и окончательно поселился в Петербурге. С марта 1910 по март 1911 гг. Александр Иванович уже являлся председателем Государственной Думы. Будучи прямым и бескомпромиссным человеком, он нередко вступал в конфликты с думскими депутатами, доходившие иногда до столкновений. «Московский купчик» воспринимался там как один из главных противников трона и династии. Так, он вызывал на дуэль П. Н. Милюкова, дрался с графом Уваровым и жандармским подполковником Мясоедовым. В нескольких речах, посвященных деятельности Военного министерства, МВД и Синода, он крайне резко критиковал великих князей и Распутина.

Следующие несколько лет Гучков продолжал свои предпринимательские занятия. Он входил в совет Петербургского учетного и ссудного банка, стал членом совета Страхового общества и многих других подобных организаций. В то же время он не оставлял и общественной деятельности.

Когда началась Первая мировая война, «политик-бизнесмен» в качестве уполномоченного общества Российского Красного Креста активно занялся организацией госпиталей и обеспечением их медикаментами, оборудованием и персоналом, часто ездил на фронт. Он был одним из создателей и председателем Центрального военно-промышленного комитета, членом Особого совещания по обороне государства.

Его популярность и влияние в годы войны резко возросли. В сентябре 1915 г. Александр Иванович был избран членом Государственного совета от торгово-промышленной курии. Война окончательно убедила Гучкова в необходимости смены власти. Об этом Александр Иванович говорил в октябре 1915 г. на заседании президиума Прогрессивного блока, объединившего многих деятелей Государственной Думы и Госсовета в оппозиции к власти. «Режим фаворитов, кудесников, шутов», - так называл он правящие круги России в 1915 г. Скоро Александр Иванович пришел к мысли о целесообразности династического переворота и создания ответственного перед Думой министерства из либеральных политиков.

Однако даже на осуществление имеющихся проектов не хватило времени, а главным образом сил. Попытки Гучкова и его сторонников привлечь кого-либо из высших офицеров к планам отстранения от государственных дел Николая II успехом не увенчались: большинство генералов, даже сочувствующих идее переворота, наотрез отказались от участия в заговоре. Сам Александр Иванович сыграл заметную роль в кульминационном акте монархической драмы в конце февраля 1917 г. Когда царская власть в столице пала, он резко изменил свою позицию и настаивал на том, чтобы «быстро и решительно» спасать монархию. Не вступая ни в какие соглашения на этот счет с Петроградским Советом, настаивал ехать к Николаю II в Псков и «привезти отречение в пользу наследника». Именно Гучков вместе с В. В. Шульгиным и доставил в столицу тот самый манифест царя об отречении, который положил начало развалу Российской империи.

В первом составе Временного правительства Гучков получил портфель военного и морского министра. Наблюдая усиление хаоса в стране, он считал возможным и необходимым осуществлять жесткие меры по подавлению параллельных Временному правительству органов власти - Советов. Но подобная тактика не была поддержана кабинетом министров, и 2 мая Александр Иванович ушел в отставку. Однако общественной деятельности он не оставил: был участником Государственного совещания в Москве, членом Временного совета Российской республики (предпарламента). Он идейно, организационно и финансово поддерживал генерала Л. Г. Корнилова в его подготовке к решительным мерам по установлению «порядка» в стране. После ликвидации «корниловского мятежа» в августе 1917 г. Гучков был арестован в числе его главных организаторов и руководителей, но через несколько дней выпущен на свободу.

К началу 1917 г. состояние А. И. Гучкова оценивалось в 600-700 тыс. рублей. Этот капитал был вложен в акционерные банки и промышленные компании. Но с приходом болыпивиков к власти большая часть состояния была национализирована. Александр Иванович уехал сначала в Москву, а затем, осенью 1917 г., - в Кисловодск. На юге России Гучкову прежде всего хотелось «расквитаться» с новыми властителями России.

Когда генерал М. В. Алексеев начал формировать Добровольческую армию, он одним из первых, в декабре 1917 г., дал ему 10 тыс. рублей. Несколько раз чекисты пытались арестовать Гучкова. Весной следующего года он ушел в подполье, нелегально жил недалеко от Ессентуков, а затем перебрался в Екатеринодар. Здесь он сблизился с генералом А. И. Деникиным, пытался разобраться сам и объяснить Деникину причины непопулярности Добровольческой армии в народе, психологические проблемы в офицерской среде. В январе 1919 г. по просьбе Деникина он выехал в Париж во главе специальной миссии, которой было поручено ведение переговоров с правительствами стран Западной Европы об оказании материальной помощи Белому движению.

Этот отъезд, по сути, стал для Александра Ивановича эмиграцией. По пути во Францию он посетил Турцию и Италию. В мае вместе со своим бывшим помощником в Военном министерстве генерал-лейтенантом Д. В. Филатьевым он выступил с докладом на совместном заседании представителей российских эмигрантских организаций и Антанты. На переговорах в Париже с президентом Франции Р. Пуанкаре он пытался доказать необходимость расширения финансовой и военной помощи белым армиям, а летом провел переговоры с лидерами Великобритании. В целом, однако, он убедился, что интервенция в Россию не пользуется поддержкой на Западе.

В переписке с Черчиллем Гучков требовал скорейшего нанесения смертельного удара по большевизму, овладения Москвой и Петроградом. Он предлагал вербовать в Болгарии добровольцев для борьбы с Советской властью и создавать армию из русских военнопленных, находившихся за границей. Отчасти результатом его настойчивости стало оказание в августе 1919 г. английской финансовой помощи правительству Русской Северо-Западной области, созданному генералом Н. Н. Юденичем в Ревеле.

Летом 1920 г. Александр Иванович ненадолго приезжал в Крым к главкому П. Н. Врангелю. Между ними установилось полное взаимопонимание. Когда Русская армия барона Врангеля эвакуировалась из Крыма в Турцию, Гучков приложил немало усилий к ее сохранению.

В 1921-1923 гг. Гучков являлся председателем Русского парламентского комитета, созданного в целях защиты «русского дела» перед правительствами западноевропейских стран. Он стремился не упустить ни одной возможности для борьбы с Советской властью. Однако довольно строго относился к выбору союзников и попутчиков в этой борьбе. Так, Александр Иванович предостерегал генерала Врангеля от каких-либо контактов с атаманом Г. М. Семеновым, чьи отряды были известны своими зверствами в отношении мирного населения на Дальнем Востоке и похитили часть золотого запаса страны, отправленного А. В. Колчаком во Владивосток. В январе 1922 г. Врангель предложил Гучкову мобилизовать эмигрантские силы, главным образом торгово-промышленные и банковские круги, на срыв намеченных в Генуе экономических переговоров с Советской Россией. Но эта затея не удалась из-за серьезных разногласий, существовавших в среде российской эмиграции.

В апреле 1922 г. была предпринята попытка объединить различные эмигрантские торгово-промышленные группы. В Париже состоялось совещание их представителей. Александр Иванович, зная ситуацию, не явился на него. Он ясно видел, что русские предприниматели-эмигранты боятся взять на себя какие-либо моральные и материальные обязательства, скомпрометировать себя связью с Врангелем. Поэтому опытный политик советовал барону не устанавливать крепких связей, но и не порывать ни с кем. В конце года Гучков выступил фактическим инициатором государственного переворота в Болгарии, считая это единственным средством спасти находившиеся там части Русской армии. Русские офицеры приняли участие в подготовке переворота, и 9 июня 1923 г. правительство А. Стамболий-ского было свергнуто.

В то же время Александр Иванович стал настаивать на переносе центра борьбы с большевизмом в Россию. Он предлагал «проникать» в Россию всеми способами: «индивидуально, группами, в виде предприятий, торговых, промышленных, издательских и т. п.», что, по его мнению, должно было помочь получить «деятелей на местах».

В эмиграции Гучков отошел от политических организаций. Он осуждал правительства европейских государств за признание советского правительства и готовность к экономическому сотрудничеству с Советами. Для противодействия этому по инициативе Александра Ивановича было образовано Информационное бюро при «Русском экономическом бюллетене» в Париже. Оно должно было собирать сведения о хозяйственном положении в СССР и поставлять эту информацию заинтересованным лицам и организациям.

Гучков, живя сначала в Германии, а затем во Франции, участвовал во многих общерусских съездах, часто ездил по странам, где проживали соотечественники, работал в Главном управлении зарубежного Российского общества Красного Креста. В начале 1930-х гг. он возглавил работу по координации помощи голодающим в СССР, постоянно и с обостренным вниманием изучал все сведения о положении на родине, отслеживал ситуацию в среде российской эмиграции, анализировал отношение ведущих политиков Запада к Советской власти. Вел активную переписку, публиковал многочисленные статьи, делал различные записи и справки по этим вопросам.

Известно, что разведслужбы СССР остро интересовались деятельностью Гучкова в эмиграции. Им удалось даже завербовать его дочь, Веру Трэйл. Александр Иванович узнал о том, что каждый его шаг становится известен советской разведке, только в 1932 г. Потрясенный этим, он тяжело заболел. Зимой 1935 г. его здоровье особенно ухудшилось, но ему было не до лечения. Только в конце года Гучков согласился пройти курс обследования. Врачи госпиталя Бусико определили у него рак кишечника. Он не испытывал сильных болей и поэтому не прекращал активной деятельности. Его даже перевели в частную лечебницу Мирабо, где был более свободный режим. Там Александр Иванович диктовал письма, говорил по телефону, общался с посетителями. Он даже ставил врачам условие: «Мне нужно иметь возможность работать. Это - мое условие. Существование без работы мне не нужно».

И в последние месяцы жизни Александр Иванович продолжал размышлять над вопросом: неотвратима ли была революция и гражданская война в России? Он считал, что избежать их было мало шансов из-за «слабого монарха» и подорванных моральных основ правящего сословия. Он писал воспоминания, но они так и остались незаконченными...

Гучков умер в Париже 14 февраля 1936 г., по словам П. Н. Милюкова, «одинокий, молчаливый, среди чужих и не вполне разгаданный». Заупокойная литургия состоялась в храме . На ней присутствовали практически все видные представители эмиграции, принадлежащие к разным, враждующим между собой партиям и объединениям. «Левые» и «правые» политики, военные, литераторы, деятели искусства, которые в другой обстановке не подавали друг другу руки, все пришли почтить его память. Тело знаменитого политика-предпринимателя было кремировано, а урна с прахом установлена в колумбарии на кладбище Пер-Лашез во французской столице.

Елена Васильева, Юрий Пернатьев

Из книги «50 знаменитых бизнесменов XIX - начала XX в.»

Семья

• Прадед - Фёдор Алексеевич, из крестьян Малоярославецкого уезда Калужской губернии, дворовый человек. Пришел в конце 1780-х гг. в Москву, где стал старовером, в конце жизни за отказ перейти в единоверие был выслан в Петрозаводск , где и умер.
• Дед - Ефим Фёдорович, преемник Фёдора Алексеевича после его ссылки. В отличие от отца, под угрозой репрессий властью и конфискации предприятия вместе с братом Иваном и детьми в 1853 году перешёл в единоверие - направление в старообрядчестве, сохранившее старые обряды, но признающее юрисдикцию Православной российский церкви и находящееся в евхаристическом единстве с православными, но семья - и А. И. Гучков продолжал эту традицию - оказывала финансовую помощь и тем старообрядцам и старообрядческим общинам, которые в единоверие не перешли. При предприятии основал школу для сирот. Избирался московским городским головой.
• Отец - Иван Ефимович (1833-1904), совладелец торгового дома «Гучкова Ефима сыновья», один из учредителей и директор Московского учётного банка, был гильдейским старостой Московской купеческой управы, затем - членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, почетным мировым судьей Москвы, служил в Московской конторе Государственного банка, избирался в старшины Московского биржевого комитета.
• Мать - Корали Петровна, урождённая Вакье, француженка, похищена И. Е. Гучковым во Франции у её первого мужа и вывезена в Россию, перешла в православие. Вначале родила двух близнецов: Николая и Фёдора.
• Брат - Николай Иванович (1860-1935) - московский городской голова (1905-1912), действительный статский советник.
• Брат - Фёдор Иванович (1860-1913) - один из создателей «Союза 17 октября», фактический руководитель газеты «Голос Москвы ».
• Брат - Константин Иванович (1866-1934).
• Племянница - Гучкова Наталья Константиновна, замужем за философом Густавом Шпетом
• Племянница - Гучкова Ольга Константиновна, замужем за И. Д. Френкиным, родственником друга И. В. Сталина академика Микулина
• Жена - Мария Ильинична, урождённая Зилоти (1871-1938), двоюродная сестра композитора C. В. Рахманинова , сестра А. И. Зилоти и видного военачальника заместителя начальника Главного морского штаба Сергея Ильича Зилоти, познакомившего А. И. Гучкова с высшими генералами и адмиралами, младшая сестра Варвары Ильиничны Зилоти - жены брата А. И. Гучкова Константина Ивановича, который вёл все коммерческие дела братьев Гучковых, особенно во время их рискованных путешествий.
• Сын - Лев (1905-1916).
• Дочь - Вера Александровна (Вера Трейл; 1906-1987). В первом браке замужем за деятелем «евразийского» движения П. П. Сувчинским . Была близка также с другим известным евразийцем Д. П. Святополк-Мирским , пользовалась английским псевдонимом «Vera Mirsky». Во втором браке - за шотландским коммунистом Робертом Трейлом. Сотрудничала с советскими спецслужбами.

Образование и военная служба

Муниципальный деятель, предприниматель и чиновник

С 1886 - первый раз был гласным городской думы, избирался мировым судьёй в Москве. В 1892-1893 годах участвовал в помощи голодающим в Лукояновском уезде Нижегородской губернии. «За особые труды» в деле борьбы «с последствиями неурожая» в январе 1894 года Гучков был награждён орденом Анны третьей степени . Позже, в 1896 году «за труды и усердие» он был пожалован орденом Станислава второй степени . Эти награждения дали ему возможность одновременно с коммерческой и общественной деятельностью продвигаться по лестнице карьерных чинов , получить личное, а затем и потомственное дворянство .

Но по словам даже критически относившегося к нему графа С. Ю. Витте , Гучков - любитель сильных ощущений и человек храбрый .

Дуэлянт

Неоднократно дрался на дуэлях, заслужил репутацию бретёра .

• В 1899 году вызвал на дуэль инженера, работавшего на строительстве КВЖД . После отказа последнего принять вызов ударил его по лицу.
• В 1908 году вызвал на дуэль лидера кадетской партии П. Н. Милюкова , заявившего в Думе, что Гучков по одному из обсуждавшихся вопросов «говорил неправду». Милюков вызов принял; пятидневные переговоры секундантов закончились примирением сторон.
• В 1909 году состоялась дуэль Гучкова с членом Государственной думы графом А. А. Уваровым , который, как утверждала одна газетная публикация, в беседе со Столыпиным назвал Гучкова «политиканом». В ответ Гучков написал ему оскорбительное письмо, спровоцировав вызов на дуэль и отказался при этом от примирения. Дуэль завершилась неопасным ранением Уварова, который стрелял в воздух.
• В 1912 году дрался на дуэли с с жандармским подполковником С. Н. Мясоедовым , который защищал честь пожилого военного министра Сухомлинова , при котором он состоял. Гучков обвинил Сухомлинова в создании в вооружённых силах России системы политической слежки за офицерами в целях подрыва обороноспособности страны в интересах её врагов. Мясоедов стрелял первым и промахнулся; Гучков сразу же после этого выстрелил в воздух. После дуэли Мясоедов был вынужден покинуть армию. В 1915 году он был признан виновным в государственной измене и казнён (согласно мнению большинства современных историков, в том числе К. Ф. Шацилло («Дело подполковника Мясоедова»), дело было сфабриковано и казнён невиновный).

Политик

В 1905 году, после возвращения в Россию, активно участвовал в земских и городских съездах, придерживался либерально-консервативных взглядов. Выступал за созыв земского собора с тем, чтобы император выступил на нём с программой реформ. Был выдвинут Московским земским съездом мая 1905 года в состав делегации для переговоров с Николаем II. Когда царь попросил его остаться для беседы, то вместо нескольких минут беседа длилась несколько часов. В ноябре 1905 года, принимая его брата, московского городского голову Н. И. Гучкова, государь сказал: «Хотя Ваш брат невзирая на этикет несколько часов подряд рассказывал мне о конституции, он мне очень понравился». Осенью 1905 года решительно выступал против идеи сословного представительства, за избрание Государственной думы всеобщим равным тайным голосованием граждан, хотя и непрямыми выборами. Но как конституционный монархист поддержал Манифест 17 октября 1905 года :

Мы, конституционалисты, не видим в установлении у нас конституционной монархии какого-либо умаления царской власти; наоборот, в обновленных государственных формах мы видим приобщение этой власти к новому блеску, раскрытие для неё славного будущего.

Тихим, мягким голосом он начал свою речь. Но по мере развития его тезисов весь зал превратился в слух и внимание. Он оспаривал принцип интегральной всеобщности. Если при избрании народных представителей нельзя ограничивать избирателя имущественным цензом, то, по его мнению, территориальный ценз в известном минимальном размере необходим. Далее, ограничить право быть избранным условием грамотности - необходимо. Он оспаривал принцип прямых выборов, находя, что при обширности территорий нашего Государства двухстепенные выборы более правильно отразили бы в парламенте интересы различных групп населения при разношерстности народностей, населяющих Россию.

В октябре 1905 года C. Ю. Витте предложил ему пост министра торговли и промышленности, но Гучков, как и другие общественные деятели, отказался от вхождения в правительство, министерство внутренних дел в котором возглавил убеждённый, мягко сказано, консерватор П. Н. Дурново .

Осенью 1905 стал одним из основателей либерально-консервативной партии «Союз 17 октября », которую А. И. Гучков возглавил в качестве председателя ЦК 29 октября 1906 г. Потерпел поражение на выборах в Государственную думу I и II созывов. В мае 1907 года был избран членом Государственного совета от от промышленности и торговли, в октябре отказался от членства в Совете, избран депутатом 3-й Государственной Думы.

Был сторонником правительства П. А. Столыпина , которого считал сильным государственным лидером, способным проводить реформы и обеспечивать порядок. К тому же брат П. А. Столыпина был видным деятелем партии октябристов - сторонником А. И. Гучкова. А. И. Гучков выступал за решительную борьбу с терроризмом, в том числе с помощью военно-полевых судов . С оговорками, но поддержал роспуск II Государственной думы и изменение избирательного закона 3 июня 1907 .

Мы должны признать роспуск Государственной думы актом государственной необходимости. Но мы не можем приветствовать его и радоваться, как это делают наши соседи справа, потому что считаем большим несчастьем для страны, что правительство и монарх вынуждены были прибегнуть к акту 3 июня, который является переворотом . С другой стороны, печально, что этот акт является необходимостью" (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 11).

В том же году отказался войти в правительство Столыпина, но продолжил его поддерживать.

В III Государственной думе

В 1907-1912 годах - член III Государственной думы от Москвы. По новому избирательному закону, возглавляемая им партия октябристов достигла впечатляющего успеха на выборах в 3-ю Государственную думу (154 депутатских мандата из 442). Накануне выборов её признанный вождь заявлял:

Мы знаем, что единственно правильный путь - это путь центральный, путь равновесия, по которому идём мы, октябристы.

При большом уме, талантливости, ярко выраженных способностях парламентского борца, Гучков был очень самолюбив, даже тщеславен, притом он отличался упрямым характером, не терпевшим противодействия его планам.

Состоял председателем комиссии по государственной обороне - в этом качестве установил связи со многими представителями генералитета, в том числе с А. А. Поливановым , В. И. Гурко . Значительное внимание уделял модернизации российской армии, в 1908 году выступил с резкой критикой деятельности в армии представителей Дома Романовых, призывая их уйти в отставку. Это обстоятельство ухудшило отношения Гучкова с двором. Существуют сведения о том, что Гучков также разгласил обстоятельства частного разговора с царём, после чего Николай II полностью отказал ему в доверии.

Вместе с В. К. Анрепом добился у Столыпина разрешения принятым в университеты студенткам закончить обучение (в министерстве полагали, что женщины были зачислены в высшие учебные заведения незаконно и подлежали исключению).

В 1910-1911 годах был председателем Государственной думы с перерывом на 4 месяца, связанным с тем, что в июне 1910 сложил полномочия для отбытия 4месячного заключения в тюрьме за дуэль с депутатом Думы А. А. Уваровым, состоявшуюся 17 ноября 1909. Хотя государь заменил 4месячное заключение в тюрьме двухнедельным арестом, А. И. Гучков вновь избран главой палаты только 29 октября 1910 года. 15 марта 1911 года отказался от этого звания, не желая поддерживать позицию правительства Столыпина в связи с принятием законопроекта о введении земских учреждений в западных губерниях (тогда Столыпин пошёл на нарушение «духа» Основных законов, инициировав временный роспуск (12-15 марта 1911 года) Думы для того, чтобы провести нужное ему решение указом императора) (см. Закон о земстве в западных губерниях).

После убийства главы правительства П. А. Столыпина в Киеве , 5 сентября 1911 года, Гучков выступил в думе с обоснованием запроса своей фракции по-поводу покушения на премьер-министра и обратил внимание на обстановку в стране:

Уже давно больна наша Россия, больна тяжким недугом. Поколение, к которому я принадлежу, родилось под выстрел Каракозова, в 70-80 гг. кровавая и грязная волна террора прокатилась по нашему отечеству… Террор когда-то затормозил и тормозит с тех пор поступательный ход реформ, террор давал оружие в руки реакции, террор своим кровавым туманом окутал зарю русской свободы.

С 1912 г. и до февраля 1917 г.

В 1912 как председатель комиссии Думы по обороне конфликтовал с военным министром В. А. Сухомлиновым в связи с введением в армии политической слежки за офицерами. Ввиду пожилого возраста Сухомлинова был вызван на дуэль состоявшим при Сухомлинове жандармским офицером Мясоедовым, которого обвинял в посредничестве между Сухомлиновым и Германией. Существует информация, что Гучков, считая Сухомлинова германским агентом и протеже Распутина, лично занимался распространением попавших в его руки через Илиодора четырёх или пяти писем (возможно, поддельных) - одно императрицы Александры Федоровны, остальные от великих княжон , к Г. Е. Распутину . Переписка множилась на гектографе и распространялась в виде копий как агитационный материал против царя. Царь, разобравшись, поручил конфликтовавшему с Гучковым военному министру Сухомлинову (который встречался с Гучковым по делам думской комиссии по обороне) передать Гучкову, что он подлец.

Причины, по которым А. И. Гучков находился в непримиримой вражде к Николаю II, были не только политического, но и личного характера. По имеющимся сведениям, царь сначала скорее положительно относился к Гучкову, ценя его ум и способности. Однако Гучков позволил себе предать огласке подробности одного частного разговора с Николаем II. Октябрист Н. В. Савич свидетельствовал: «Гучков рассказал о своей беседе с царём многим лицам, членам фракции при президиуме Государственной Думы. Хуже всего было то, что преданы гласности были не только факты, о которых шла речь, но и некоторые мнения, высказанные Государем. Факт оглашения в печати его интимной беседы государь воспринял как оскорбление, как предательство. Он круто и резко изменил своё отношение к Гучкову, стал относиться явно враждебно». Крайне честолюбивый Гучков затаил обиду на царя, которая к 1916 году переросла в ненависть. Есть мнение, что свержение Императора Николая II с престола к 1916 г. стало для Гучкова почти самоцелью и якобы в своём стремлении свергнуть царя он был готов объединиться с любыми силами. Государь называл Гучкова «Юань Шикаем », по имени высокопоставленного придворного династии Цин , ставшего китайским революционным диктатором, и считал своим личным врагом. Но сам Гучков объяснял своё поведение тем, что как председатель комиссии Госдумы по обороне вёл дела не только собственно вооружённых сил, но и казачьих областей, и был поражён злоупотреблениями власти там и ненавистью ранее составлявших опору самодержавия почти всех казаков - не только казаков-старообрядцев - к режиму Николая II. Тогда он понял, почему казаки на выборах поддерживали кадетов и прогрессистов , но только не октябристов и других монархистов. В частности, именно старики-казаки со слов казаков, служивших в Конвое его императорского величества , жаловались ему на Распутина, приобщение которым царственной четы к «народному православию» оскорбляло религиозные чувства казаков, хотя советы, которые давал Распутин царю, были в русле представлений самого Гучкова: России нужен мир и не нужны никакие проливы . Как объяснял Гучков, после встречи с представителями Кубанского казачьего войска он твёрдо уяснил: для того чтобы не допустить революции силами вооружённого народа во главе с казаками и сохранить монархию, необходимо было отмежеваться от непопулярного у казаков и у народа Николая II.

В 1912 Гучков выступил с речью, в которой содержались крайне резкие нападки на Г. Е. Распутина (после этого Гучков стал личным врагом императрицы Александры Фёдоровны):

Хочется говорить, хочется кричать, что церковь в опасности и в опасности государство… Вы все знаете, какую тяжёлую драму переживает Россия… В центре этой драмы - загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света или пережиток темноты веков, странная фигура в освещении XX столетия… Какими путями достиг этот человек центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым склоняются внешние носители государственной и церковной власти… Григорий Распутин не одинок; разве за его спиной не стоит целая банда…?

За Гучковым с 19 октября 1912 г. началась слежка. Филерам так описали приметы поднадзорного: 50 лет, выше среднего роста, телосложения полного, шатен, лицо полное, продолговатое, нос прямой, умеренный, французская бородка слегка с проседью, носит пенсне в белой оправе, одет в зимнее драповое пальто с барашковым воротником, черную барашковую шапку и черные брюки, вероисповедания православного. Филеры дали ему кличку «Санитарный» в Питере и «Балканский» в Москве. В дневнике наружного наблюдения фиксировался каждый шаг Гучкова, и отмечалось, что изредка, когда он пользовался автомобилем или своим экипажем, ему удавалось ускользать от филеров. Но он сумел отправиться на Первую Балканскую войну, и филёры долго не могли найти его след по возвращении. В конце 1912 года не был избран в IV Государственную думу . Быстро эволюционировал к союзу с Конституционно-демократической партией на оппозиционной основе. После неуспеха на думских выборах в Москве Гучков также отказался баллотироваться в гласные Московской городской думы.

Февральская революция

В последние месяцы существования монархии являлся автором и организатором дворцового переворота целью которого было, используя связи с рядом военачальников (М. В. Алексеев , Н. В. Рузский и др.), заставить Николая II отречься от престола (отречение последнего в пользу наследника-цесаревича Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича). Фактически, в первые дни марта 1917 года его план и был осуществлён, поскольку объявленное Николаем II отречение от престола также и его сына Алексея согласно Своду основных государственных законов Российской империи (37-я, 38-я и 43-я статьи объясняли, что государь-император имел право отречься от престола не только за себя, но и за несовершеннолетнего сына, а тогда Алексею Николаевичу было всего 12,5 лет) позволяло исключительно Николаю продолжать воспитывать Алексея Николаевича до его совершеннолетия, но совершенно не исключало провозглашение Алексея Николаевича царём при достижении им совершеннолетия при условии, что Михаил Александрович после отречения Николая II станет не царём, а регентом. Хотя вместо планировавшейся заговорщиками инсценировки народного восстания досрочно произошло настоящее восстание, но главными действующими лицами при отречении царя были согласно заранее намеченному плану сам Гучков, генералы Алексеев и Рузский. Впрочем, поскольку С. И. Зилоти в 1914 году ушёл из жизни, то в верность привлечённых им генералов без него А. И. Гучков впоследствии не верил и считал, что его собственного заговора было достаточно только для того, чтобы повесить самого А. И. Гучкова, а заговор удался исключительно благодаря Февральской революции. Не только царствование Николая II, но и, хотя это не входило в планы монархиста Гучкова, монархическая форма правления в России были закончены, так как Михаил Александрович фактически отрёкся не только от престола, но и от любой формы власти за себя и за весь Дом Романовых . .

Военный министр

В марте - мае 1917 был военным и морским министром в первом составе Временного правительства, сторонник продолжения войны. По его инициативе прошла масштабная чистка командного состава , в ходе которой в отставку увольнялись как неспособные генералы, так и требовательные к подчинённым военачальники. Старался выдвигать на командные посты сравнительно молодых, энергичных генералов [ ] . Инициировал отмену национальных, религиозных, сословных и политических ограничений при производстве в офицеры. Выступал против деятельности солдатских комитетов в армии, но был вынужден согласиться на их легитимизацию. Узаконил некоторые положения принятого Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов «Приказа № 1», подорвавшего дисциплину в армии - об отмене титулования офицеров (вместо него вводилась форма обращения «господин полковник (генерал и т. д.)», о переименовании «нижних чинов» в «солдат» и обязанности офицеров обращаться к ним на «Вы», о разрешении военнослужащим участвовать в политических организациях.

В апреле 1917 из-за неспособности противостоять анархии и разложению армии принял решение подать в отставку; официально покинул Временное правительство в мае, вместе с П. Н. Милюковым. Деятельность Гучкова на посту министра разочаровала многих современников, видевших в нём сильную личность и надеявшихся на то, что ему удастся сохранить боеспособность армии.

После отставки с поста министра вновь возглавил Центральный военно-промышленный комитет. Посол Франции в России Морис Палеолог писал, что

Отставка Гучкова знаменует ни больше ни меньше как банкротство Временного правительства и русского либерализма. В скором времени Керенский будет неограниченным властителем России… в ожидании Ленина.

Убедившись в невозможности восстановления монархии, вместе с М. В. Родзянко летом 1917 года организовал Либеральную республиканскую партию России. Участвовал в работе Государственного совещания . Был активным сторонником выступления генерала Л. Г. Корнилова , после его поражения был ненадолго арестован, но через день освобождён по указанию А. Ф. Керенского. Был членом Предпарламента . Пожертвовал 10 тыс. рублей генералу М. В. Алексееву на формирование Алексеевской организации , агитировал вступать в её ряды.

Деятельность во время гражданской войны

Гучковская деятельность привлекла к себе пристальное внимание Иностранного отдела ОГПУ , который завербовал дочь Гучкова Веру Александровну. Знавшая всю элиту белой эмиграции, она пошла на это под влиянием своего любовника Константина Родзевича , связанного с ОГПУ. Александр Иванович узнал о просоветских симпатиях своей дочери в 1932 году, когда она вступила в компартию Франции .

Поддерживал деловые отношения с генералом П. Н. Врангелем , с которым состоял в дружеской переписке. По инициативе Гучкова было образовано Информационное бюро при русском экономическом бюллетене в Париже для сбора сведений о хозяйственном положении в СССР . Состоял в переписке с многими зарубежными политическими деятелями.

В 1922-1923 гг. выступил одним из инициаторов военного переворота в Болгарии c целью свержения просоветского правительства Александра Стамболийского . В перевороте, по сообщению английских газет, ключевую роль сыграли части Русской армии. После этого крайне правые прекратили нападки на Гучкова. Но сам П. Н. Врангель категорически отрицал участие Русской армии в перевороте.

Кто такой Александр Иванович Гучков? Знатоки истории скажут, что это крупный политик, один из председателей дореволюционной государственной Думы, лидер октябристов; кто-то вспомнит, что именно он вместе с Шульгиным принял у императора Николая II манифест об отречении от престола... Фигура значительная, но скучноватая. Персонаж из учебника истории. И только заглянув за рамки учебников и научных монографий, можно узнать, что это был человек совершенно необычный, темпераментный, яркий, искатель приключений в стиле романов Жюля Верна и один из самых отчаянных и бесшабашных людей своего времени.

По мотивам моего очерка "Александр Иванович Гучков" из серии "Портреты политических лидеров", подготовленной для издания "Государственная Дума Российской империи. 1906-1917. Портреты политических лидеров" (М.: Пашков Дом, 2006).

Итак, какую информацию можно получить в словарях и справочниках? Гучков Александр Иванович (1862 - 1936), промышленник, лидер и идеолог партии октябристов («Союз 17-го октября»), с 1910 по 1911 год - Председатель III Государственной Думы,
военный и морской министр Временного правительства. C 1919 года в эмиграции.
Но что стоит за этими строками?
Род Гучковых происходил из крепостных крестьян. Прадед Александра Ивановича, Федор Алексеевич Гучков, работая на ткацкой фабрике, сумел выкупить из крепостной зависимости себя и свою семью еще в ХVIII веке, занялся предпринимательством и вскоре уже имел собственную фабрику под Москвой, в Семеновском. Его шелковые шали, выпускавшиеся на "турецкий и французский манер", продавались в московских лавках нарасхват. Французы в 1812 году разграбили и сожгли фабрику Гучкова, но он сумел быстро все восстановить. Вскоре он построил еще одну фабрику в Преображенском и открыл свои магазины в Москве и Нижнем Новгороде. Порой он сам торговал в них, а случалось, и за фабричным станком работал по-старинке. Правда, Федор Алексеевич был убежденным старообрядцем, имевшим огромный авторитет в своей среде, да и в городе был хорошо известен (он был попечителем старообрядческого кладбища и приюта), и это сыграло страшную роль в его судьбе.

Федор Алексеевич Гучков

Старообрядцы при Николае I подвергались гонениям, и во время очередной волны преследований он, так и не отказавшись от старой веры, был сослан в Петрозаводск. Федор Гучков был уже в преклонных годах и вскоре скончался в ссылке. Его дети и внуки вынуждены были перейти в единоверие - церковь по форме старообрядческую, но подчинявшуюся православным иерархам. Дело Гучковых процветало, и семья выдвинулась в первые ряды московского купечества. Дед Александра Ивановича Ефим Федорович прославился тем, что построил саму крупную в Москве текстильную фабрику, но еще больше - делами благотворительности. Уже в 25 лет он стал попечителем холерных больниц, ежедневно навещал больных в палатах и щедро тратил собственные деньги, чтобы улучшить их положение и купить дополнительные лекарства. При своей фабрике он открыл больницу для рабочих и приют со школой для беспризорных и осиротевших детей. В 1857 году он был избран городским головой, помогал множеству просителей и вкладывал средства в различные благотворительные проекты.

Ефим Федорович Гучков
Отцом Александра Ивановича был Иван Ефимович Гучков, продолжатель семейного дела, купец первой гильдии, потомственный почётный гражданин Москвы, совладелец торговой фирмы «Ефима Гучкова сыновья». Он относился к числу просвещенного купечества с либеральными взглядами. Женой его стала обрусевшая француженка Корали Вакье. Александр по старшинству был третьим сыном в их семье... Все дети Гучковых отличались яркими характерами и большой активностью в общественных делах. Однако наибольшую известность из всей семьи получил Александр Иванович Гучков, имя которого фигурирует во всех работах, затрагивающих исторические события в России в начале XX века.

Александр Иванович Гучков

В 1896 году Гучковы закрыли фабрику, но продолжали торговое дело, а к 1911 году прекратились и торговые операции на фирме Гучковых - обладатели крупных капиталов, они могли себе позволить жить иными интересами. Впрочем, Александр Иванович занимал высокий пост в правлении страхового общества "Россия" - одной из крупнейших финансовых организаций того времени.
«Из всех представителей этой семьи самыми известными были, несомненно, Александр и Николай Ивановичи , - писал знаток московской купеческой среды, современник А.И. Гучкова Павел Бурышкин. - Своим участием в русско-японской войне и особенно поездкой к бурам, воевавшим против англичан, он [Александр Иванович] как бы вошел в легенду. Я здесь отмечу одно: несмотря на то, что он происходил из подлинного московского купечества, его не считали совсем своим человеком, а «политиком». У него были подлинные торгово-промышленные цензы, например, он был директором правления страхового общества «Россия», но московское купечество он не представлял …»
Александр Иванович Гучков действительно сильно оторвался от родной купеческой среды. Он получил прекрасное образование, закончил историко-филологический факультет Московского университета, потом прослушал несколько курсов лекций по истории и философии в Берлинском и Гейдельбергском университетах.
Однако, несмотря на серьезную подготовку, научная карьера Гучкова не состоялась - более, чем научные занятия, его привлекали путешествия и общественная деятельность.
После окончания университета он был призван рядовым в первый лейб-гвардии Екатеринославский полк. Выдержав экзамен, в октябре 1885 года он стал младшим унтер-офицером, затем был уволен в запас, а через год произведён в прапорщики запаса армейской пехоты. Военная карьера будущего эксперта Государственной Думы по делам армии началась довольно поздно, и выше звания прапорщика он так и не поднялся. Но навсегда полюбил все, что связано с армией и военным делом.

Выйдя в запас, Гучков вернулся было в Москву и стал гласным Городской думы, но… вскоре тяга к приключениям победила, и он отправился в опасное путешествие по землям Оттоманской империи, охваченным огнем турецко-армянского конфликта. Стоит ли говорить, что в пути он активнейшим образом вмешивался в происходящее, защищая армян.
Во время голода начала 1890-х годов, в 1892-1893 годах он работал в штате нижегородского губернатора, заведовал продовольственным и благотворительным делом в Лукояновском уезде и проявил себя как толковый организатор на ниве благотворительности. «За особые труды» в деле борьбы «с последствиями неурожая» в январе 1894 года Гучков был награждён орденом Анны третьей степени (позже, в 1896 году «за труды и усердие» он был пожалован орденом Станислава второй степени).
Обе награды считались весьма почетными и открывали награжденному блестящие перспективы на поприще чиновной службы. Но Александра Ивановича Гучкова не привлекала подобная карьера. Тяга к приключениям ведет его на Дальний Восток...
В 1897 году он - уже младший офицер в казачьей сотне, отвечающей за охрану КВЖД, и несет патрульную службу в степях Маньчжурии.
Через два года, изгнанный со службы за дуэль (а по другой версии - за попытку самостоятельно навести порядок в «квартирном вопросе» при распределении служебного жилья для господ-офицеров; впрочем, оба эти факта не исключают друг друга - за квартирным скандалом вполне могла последовать дуэль), Александр Гучков вступает добровольцем в вооруженные силы буров в Южной Африке и едет сражаться в Трансвааль.

Эпизод Англо-бурской войны

Вся Россия горячо сочувствовала бурам и распевала песни о перипетиях их освободительной борьбы, но лишь немногие смельчаки рисковали отправиться на другой край света, чтобы принять в этой борьбе личное участие. В 1900 году раненый Гучков в зоне боевых действий попадает в плен к англичанам. Эта рана вызвала хромоту, которая мучила Гучкова до конца дней.
Однако образованный и свободно владеющий языками пленник вызывает у противников уважение и кажется англичанам настоящим джентльменом. Английский офицер, почувствовав дружеское расположение к Александру Гучкову, выпускает военнопленного под честное слово. Обещавший покинуть Южную Африку Гучков слово держит. Но он еще не навоевался. Вскоре неугомонный русский волонтер оказывается уже в Китае, где в самом разгаре так называемое «боксерское» восстание против англичан, французов и японцев, и деятельно в него включается…
А ведь в Москве его ждала невеста! Увы, возвращение в Москву было недолгим - в 1903 году, буквально накануне собственной свадьбы Александр Гучков уезжает в Македонию, чтобы помочь братьям-славянам в антитурецком восстании. Восстание вспыхнуло летом, в Ильин день (Илин ден на южно-славянских языках), почему и получило название Илинденского. Далеко не все македонцы и болгары приняли в нем участие, но Гучков не мог остаться в стороне.

Группа македонских повстанцев, 1903 год

Обострение положения на Балканах заставило Гучкова немедленно бросить все дела в Москве и в августе 1903 года отправиться туда. Никакие уговоры близких, в том числе и невесты, не изменили его намерения. Гучкову была свойственная черта характера, которую друзья называли непреклонностью воли, а недоброжелатели - упрямством. Приняв решение, он всеми силами стремился его выполнить, часто, как казалось со стороны, вопреки логике и здравым доводам окружающих. Но если Гучкову что-то казалось важным, разубедить его не мог никто.

Невеста Александра Гучкова Мария Зилоти со своей подругой Верой Комиссаржевской

Впоследствии свадьба с любимой женщиной все же состоялась. Гучков женился на Марии Ильиничне Зилоти (иногда фамилия пишется как Зилотти), представительнице одной из самых известных музыкально-артистических семей Москвы, сестре знаменитого пианиста и дирижера А.И. Зилоти.
Но женитьба мало изменила характер Александра Гучкова - с началом Русско-японской войны он в качестве главноуполномоченного общества Красного Креста отправляется в действующую армию на Дальний Восток. Работы было много - нужно было разворачивать полевые лазареты, организовывать госпитали, налаживать работу санитарных поездов... Во многом эта работа велась на пожертвования частных лиц и членов императорского семейства. Гучков вкладывал и собственные огромные средства в дело помощи раненым.

Санитарный поезд Красного Креста, снаряженный на средства великой княгини Ксении Александровны, сестры Николая II, отправляется на фронт Русско-Японской войны (Ксения Александровна в центре, в пальто и шляпке)

В мае 1904 года к Гучкову приехала жена и начала работать в госпитале Красного Креста в Харбине. Но виделись они редко, Александр Иванович постоянно пропадал на позициях, откуда надо было вывозить раненых, ему было не до тихих семейных радостей. Осенью 1904 года Мария Гучкова, ожидавшая ребенка, вернулась в Москву.
Целиком посвятив себя организации помощи раненым, А.И. Гучков беспрестанно переезжал с места на место и в тылу, и на передовой, решал множество текущих вопросов работы санитарных отрядов, размещения госпиталей и полевых лазаретов, обеспечения их необходимым оборудованием, лекарствами, продовольствием.

Отряд сестер милосердия, отбывающий на фронт (в центре Иоанн Кронштадтский, пришедший благословить и проводить девушек)

Весной 1905 года Гучков попал в плен к японцам, так как счел для себя невозможным отступать вместе армейскими частями под Мукденом, оставив в госпитале раненых. Современники оценивали его решение не иначе как «подвиг самопожертвования». Именно такими словами говорили о действиях А.И. Гучкова на заседании Московской городской думы 8 марта 1905 года. Даже Витте, недолюбливавший Гучкова, говорил о нем: "любитель сильных ощущений и человек храбрый".
Вообще, его героическое поведение произвело сильное впечатление не только на соотечественников, но и на японское командование. После интернирования в течение одного месяца ему было позволено вернуться к своим.
Однако, благородные приключения в стиле романов Жюля Верна не помешали Александру Гучкову утвердиться и как крупному политику, и как деловому человеку. В 1902-1908 годах, с перерывом на военные походы, восстания и пребывание в плену, он исполнял должность директора Московского учетного банка, был удостоен титула действительного статского советника, неоднократно избирался мировым судьей и членом земских организаций.
Вернувшись из Японии в разгар революционных событий 1905 года, Гучков оказался одной из самых популярных персон в московском обществе и сразу занял лидирующее положение.
«Появление его в зале заседаний городской думы на Воскресенской площади 17 мая было триумфальным. Как свидетельствует думский журнал, «гласные встали со своих мест и продолжительными аплодисментами выразили своё горячее приветствие прибывшему на заседание А.И. Гучкову». По словам современника, «своим участием в русско-японской войне и особенно поездкой к бурам, воевавшим против англичан, он как бы вошёл в легенду », - писал Александр Боханов.

1905 год. Баррикады на Садово-Кудринской улице

В мае 1905 года А.И. Гучков принимал участие в работе земского съезда, проходившего в Москве. Полемику выступлений современники посчитали чрезвычайно острой и даже оппозиционной по отношению к правящему режиму. Но все же это была весьма умеренная оппозиция, не жаждавшая глобальных перемен в государственном устройстве России.
Съезд вынес решение направить к императору депутацию, чтобы поставить перед государем Николаем Александровичем вопрос о необходимости созыва народных представителей и «установлении обновлённого общественного строя». Участники съезда полагали, что императора можно уговорить пойти на некоторую демократизацию общественных отношений, и это должно решаться мирным путем. Гучков был делегирован для переговоров с царем.

Земский съезд 1905 года. Гучков во втором ряду, четвертый слева, задумчиво крутит ус

«Даже злейший, непримиримый враг Гучкова, Витте, - и тот признавал, что «земские съезды выдвинули Гучкова».
В.А. Маклаков в своих воспоминаниях, печатавшихся в «Современных записках», привел недавно слова «левого европейца», профессора М.М. Ковалевского, сказанные осенью 1905 года: «Я видел на съезде только одного государственного человека: это Гучков », - вспоминал И.И. Тхоржевский, камергер двора и общественный деятель.
А.И. Гучков среди либеральных деятелей занял место на правом фланге, а в вопросе об автономии Польши, который горячо обсуждался в те дни (это был весьма болезненный вопрос как для государственной власти, так и для общества в целом), вступил в довольно острую полемику со своим давним знакомым и университетским однокашником П.Н. Милюковым.
Гучков был сторонником концепции «единой и неделимой империи», полагая, что любая административно-политическая обособленность неизбежно приведёт к распаду государства. Милюков позже вспоминал:
«…А.И. Гучков резко высказался против польской автономии. Я не менее резко и горячо ему отвечал. Этот спор произвел в Москве сенсацию; он послужил позднее первой чертой водораздела между кадетами и октябристами. Гучков ссылался на «органичность» своих «почвенных» убеждений, которым противопоставлял мою «книжность ».
После земского съезда в мае 1905 года Николай II пригласил А.И. Гучкова к себе для беседы. Разговор Александра Ивановича с царем продолжался несколько часов. Сам факт подобной аудиенции свидетельствовал о том, что у царя вызвала симпатию позиция А.И. Гучкова, заявленная им публично. Гучков, вернувшийся с полей сражений, мог много рассказать о положении на фронте и о настроениях в обществе. Он призвал государя согласиться на созыв народных представителей.

В ноябре 1905 года на встрече с Н.И. Гучковым, избранным московским городским головой, царь заметил: «Ваш брат был у нас, и хотя он нам говорил про конституцию, но он нам очень понравился».
Манифест от 17 октября 1905 года, суливший скорые перемены в общественной жизни России, А.И. Гучков воспринял с восторгом, как и многие либералы, опьяненные чувством небывалой свободы.
Октябрьская декларация 1905 года стала для А.И. Гучкова политическим ориентиром, определившем его деятельность на долгие годы. «Я принадлежу к той политической партии,— заявлял он осенью 1907 года, — для которой ясно, что Манифест 17 октября заключает в себе добровольный акт отречения монарха от прав неограниченности… Мы, конституционалисты, не видим в установлении у нас конституционной монархии какого-либо умаления царёвой власти; наоборот, в обновлённых государственных формах мы видим приобщение этой власти к новому блеску, раскрытие для неё славного будущего».

Манифестация 17 октября 1905 года. Картина Ильи Репина свидетельствует о восторгах, с которыми общественность восприняла манифест от 17 октября

Надежды на переустройство общественной жизни, связанные с провозглашенными в манифесте «свободами», быстро привели А.И. Гучкова в первые ряды российских политиков. Партия октябристов, лидером которой он стал, играла весьма значительную роль в исторических переменах, происходящих в стране.
А у жены были обиды на Гучкова - в 1905 году у них родился сын, а отец, пропадая на политических съездах и партийных заседаниях, уделял семье меньше времени, чем хотелось бы.
Оставленные современниками оценки личности Гучкова, восприятие его талантов и деловых качеств расходятся порой в диаметрально противоположные стороны.

Многие считали его выдающимся оратором, человеком, способным подчинить себе широкие общественные круги, и даже немного боялись его влияния.
«Оратором, как и политиком, А.И. Гучков был прирожденным. И любил самое ремесло политики. Любил даже слишком! Увлечение «ремеслом» затемняло порой даже его ясную голову », - писал Тхоржевский. Но некоторые, из тех, кто близко знал Гучкова, воспринимали его как изощренного мастера закулисной интриги, способного на некорректные поступки для достижения своих целей.
«Гучков был несомненно выдающейся личностью; чрезвычайно зоркий наблюдатель, умный и увлекательный собеседник, он был создан для политических интриг, и в атмосфере заговора, тайной разведки и секретных переговоров он чувствовал себя в своём элементе. Ему следовало служить в тайной полиции типа английской «Ителлиженс сервис», и я уверена, что как шпион-разведчик он не имел бы себе равных. Я не отрицаю его патриотизма при непременном условии, чтобы в этой «Патрии» он сам играл первенствующую роль, ибо самой характерной чертой его характера, преобладавшей надо всеми другими, было его всепоглощающее, ненасытное честолюбие. Его никогда не удовлетворяло то дело, которым он в данную минуту занимался, ему нужно было быть центром всего. Когда он состоял особоуполномоченным при одной из армий, он вмешивался в дела другой. Связи у него были повсюду, в каждом военном и промышленном отделе, он был в курсе всего, что происходило. Он столько интересного рассказывал, что немудрено, что повсюду, на фронте и в тылу, он был желанным гостем; его слушали, можно сказать, развеся уши, но, к сожалению, одно не учитывалось: пристрастность его суждений и передержки правды », - утверждала княгиня Лидия Леонидовна Васильчикова.
И все же далеко не все современники высоко оценивали Гучкова как лидера партии, как оратора и как общественного деятеля. Даже способность к тонкой интриге не все за ним признавали. Особенно резко отзывались о нем политические противники, находящиеся на левом фланге борьбы.
Л.Д. Троцкий, бывший весьма популярным в левой среде публицистом, в статье «Гучков и гучковщина» замечал:
«Из породы малых «великих людей» Гучков попал у истории в случай, потому что ей нечем было заткнуть дыру бесплоднейшей и бездарнейшей эпохи. Гучков не произнес на своем веку ни одной значительной политической речи, не написал ни одной статьи и уж, конечно, не совершил ни одного действия, которое можно было бы записать в книгу общественного развития. В качестве исторической затычки он присвоил себе внешнюю значительность оговорками к чужим действиям, речам и статьям. Гучков всегда ходит вокруг да около, глубокомысленно молчит, а если говорит, то обиняками, уклоняется, где можно, от голосования или ретируется в трудную минуту на Дальний Восток ».
И он же: «Гучков есть Гучков. Это имя звучит, как эхо целой эпохи и как политический приговор ».

Лев Троцкий

В революционном 1905 году и в 1906, в период думских выборов, умеренные идеи октябристов, возглавляемых Гучковым, были еще не слишком популярны. Общество, опьяненное свободой, было настроено более радикально. Вероятно, этим объясняется тот факт, что А.И. Гучков, имея за собой сильную поддержку «справа», не сумел пройти ни в Первую, ни в избранную через несколько месяцев Вторую Думу.
Давний знакомый, представитель известной купеческой семьи И.И. Щукин писал ему 20 февраля 1906 года из Парижа: «Воля Ваша, а самые хитроумные и благонамеренные попытки отреставрировать татаро-византийские палаты в европейском стиле модерн, представляются мне несбыточной иллюзией… Зашибленный с детства, загнанный и забитый русский либерализм пугливо озирается, робко, как будто крадучись, восходит теперь на политическое поприще. Так в старое время, вероятно, входили трепетные просители в приёмную грозного начальства. Недаром же порой трудно отличить партийную программу от смирного прошения» .
В 1907 году Гучков был избран в верхнюю палату российского парламента - Государственный совет, а потом прошел на выборах в Третью Государственную Думу. Думская деятельность показалась ему более важной и интересной, и Гучков сложил себя полномочия члена Госсовета.
Фракция октябристов в составе Третьей Думы была вполне влиятельной, и А.И. Гучков, как председатель партии, по праву занял в ней лидирующее положение.

Продолжение следует.