Геродот о северных народах. Глава III. Первые исторические известия о славянах и наименования последних

К одним из первых письменных сообщений об обитателях Севера относятся сведения древнегреческого историка и географа Геродота (485–425 гг. до н. э.), давшего в своем бессмертном сочинении под названием «История» описание племен, обитавших далеко севернее и восточнее Скифии 32: гипербореях, исседонах, аримаспах, неврах, будинах, меланхленах, тиссагетах, иирках и аргиппеях.

Это была не выдумка Геродота, он в свою очередь ссылается на легендарного греческого путешественника и поэта Аристея, жившего в VII веке до н. э. и сочинившего поэму «Эпос об аримаспах». Она сохранилась, к сожалению, только в виде отдельных строф. Интересна история создания этого произведения. Однажды прошел слух, будто Аристей умер, через семь лет он неожиданно объявился в Греции живой и невредимый, и именно тогда в стихотворной форме рассказал эллинам о северных народах. Через некоторое время Аристей вновь исчез, но уже навсегда.

Так где же он был? Аристей сообщил, что он путешествовал в далекие северные края и побывал у племени под названием исседоны 33 .

«По его рассказам, за исседонами обитают аримаспы - одноглазые люди; за аримаспами - стерегущие золото грифы, а еще выше за ними - гипербореи на границе с морем. Все эти народы, кроме гипербореев, постоянно воюют с соседями. Аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем исседоны вытеснили скифов…»

Геродот. История. Кн. IV, 3. (Перевод Г. А. Стратановского.)

В своей «Истории» Геродот сообщает сведения, полученные им самим от скифов, которые рассказали ему о себе и о соседних с ними северных странах. Там якобы, простирает свои воды огромный Океан, который, по утверждениям эллинов, «течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли », но они не смогли представить доказательств его существования любопытному греку, а тот, естественно, не поверил и констатировал: «Омывается ли Европа морем с востока и с севера, никому достоверно не известно ».

Кстати, наиболее раннее упоминание о существовании северного водного пути находится в поэме «Аргонавтика» древнегреческого поэта Аполлония Родосского (295–215 гг. до н. э.). Он же, в свою очередь, ссылаясь на более раннего автора Скимна Хиосского, написал, что аргонавты достигли области Северного океана по реке Танаис (Дон), откуда перенесли свое судно «Арго» на копьях до берега океана 34 . Если вспомнить хорошо известный историкам торговый «путь из варяг в греки», появившийся значительно позднее, то это сообщение, конечно, не вызывает сомнения.

Описывая северные страны, о которых удалось узнать понаслышке, Геродот повествует, что если следовать вверх по Борисфену (Днепру), то в верховьях его можно обнаружить племена скифов-земледельцев , которые сеют зерно. На севере за скифской землей живут невры , умеющие превращаться в волков, а вот выше них уже никого нет - дальше простирается безлюдная пустыня.

На востоке от этой реки выше скифов-земледельцев , занимающих область от середины Борисфена до границы на севере, на расстоянии одиннадцати дней плавания вверх по реке, тянется большая пустыня, а за ней живет нескифское племя - андрофаги. Дальше к северу от них простирается другая огромная пустыня, и никаких людей больше нет. А севернее царских скифов , обитающих между реками Геррой (Южный Буг) и Танаисом (Доном), живет также не скифское племя - меланхлены , прозванные так за то, что они носили только черную одежду.

Скифы известили путешественника, что если следовать на север от Меотийского озера (Азовского моря), то на пятнадцатом дне пути начинаются земельные владения, принадлежащие савроматам. Выше их обитают будины , земли которых покрыты густым лесом разных пород. Дальше за будинами сначала простирается пустыня на семь дней пути, а потом далее на восток живут тиссагеты , по выражению Геродота, очень многочисленное и своеобразное племя, живущее охотой. В тех же краях по соседству с ними обитают люди по имени иирки. Они также заняты промыслом зверя.

У подножия каких-то высоких гор, рассказывает далее грек, обитают люди, лысые от рождения, как мужчины, так и женщины, плосконосые и с широкими подбородками, одевающиеся по-скифски и питающиеся древесными плодами. Их называли аргиппеями. Области к востоку от этих лысых людей заселены исседонами , что достоверно известно, подчеркнул путешественник.

Выше исседонов , об этом подтверждает и Аристей, живут одноглазые люди - аримаспы и стерегущие золото грифы. Скифы передали эти сведения Геродоту со слов исседонов , а также объяснили название аримаспов : «арима» у скифов значило единицу, а «спу» - глаз. Получилось - одноглазый человек. Но, вероятно, он ошибался.

Об упомянутых Аристеем самых северных народах - гиперборейцах , по словам Геродота, ничего не известно ни скифам, ни другим народам, обитавшим в этой части света, за исключением исседонов, которым тоже нельзя верить, прибавляет он. Он приводит только слухи о том, еще далее живут счастливые гипербореи , живущие за Бореем, то есть за пределами северного ветра - на Крайнем Севере.

Во всех названных странах зима столь сурова, что восемь месяцев там стоит невыносимая стужа. Он пишет, «в области, лежащей еще дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть, и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев» 35 , которые мешают зрению. Геродот так пытался объяснить причину этого явления:

«К северу от Скифской земли постоянные снегопады, летом, конечно, меньше, чем зимой. Таким образом, всякий, кто видел подобные хлопья снега, поймет меня; ведь снежные хлопья похожи на перья, и из-за столь суровой зимы северные области этой части света необитаемы. Я полагаю, что скифы и их соседи, образно говоря, называют снежные хлопья перьями».

Геродот. История. Кн. IV, 31.

В заключение Геродот об областях, расположенных севернее Скифии, пишет с трудно сдерживаемой досадой: «никто ничего определенного не знает… не видел ни одного человека, который бы мог ему сказать, что эти земли знает, как очевидец ».

Конечно, у Геродота есть и неверные сведения. Почему-то он нигде не упомянул самой главной скифской реки Ра (Волги ). Наверняка он ошибался, когда говорил, что какие-то большие реки, Оар и Лик , впадают в Меотийское море, где речь шла, вероятно, о самых крупных реках Скифии - Волге (Оаре ) и Урале (Лик ), впадающих не в Аральское, а в Каспийское море 36 . Можно еще привести много примеров.

И непонятно, почему он взял за ориентир Меотийское озеро, когда описывал расположение северно-восточных племен.

Как видно из рассказа Геродота, к самым северным племенам, которые нас, конечно, в первую очередь интересуют, можно отнести гиперборейцев, невров, будинов, тиссагетов, иирков, аримаспов, исседонов. Кого же из них можно отнести к предкам скандинавов, русских, славян и, собственно, таинственных биармов?

Если следовать расселению племен, по описанию Геродота, обитавших севернее скифской земли с запада на восток, то интересное сообщение будет для нас, конечно, о неврах.

Считалось, что все невры были колдунами, так как каждый невр якобы ежегодно на несколько дней мог обращаться в волка, а затем снова принимать человеческий облик. Из-за какого-то нашествия змей невры вынуждены были покинуть свою землю и поселиться среди будинов.

Если вспомнить содержание скандинавских саг, то только финны и биармы отлично ведали колдовством и чародейством, их почитали магами и чародеями. Конечно, было бы заманчиво увидеть в неврах и чуди заволоцкой предков финских племен. Знаменитый русский историк В. Н. Татищев (1686–1750) об этом же говорил, что «некоторые на финнов сие превращение преносят… О колдовстве, или чародействе, их праведный и древний слух есть до самой скаски волкообрасчения » 37 .

Если, конечно, исключить мистику, то, вероятно, Геродот слышал рассказы о «волчьих праздниках», во время которых невры надевали шкуры своего зверя-тотема волка и устраивали ритуальные пляски 38 . В древности у каждого племени был свой тотем - или образ зверя, или птицы, о чем будет ниже подробнее рассказано.

Другой северный народ, обитавший восточнее их, будины - было большое и многочисленное племя. На их земле находился деревянный город под названием Гелон, с высокой стеной из бревен, длиной 30 стадий (тут, вероятно, Геродот преувеличил, так как длина одной стадии равняется примерно 170–190 м), деревянными были также дома и святилища. Сразу можно представить древнерусский город с теремами, церквями и высокими купеческими домами - Псков, Суздаль, Муром. Будины и гелоны , другое упоминаемое Геродотом племя, обитали севернее савроматов. По мнению Стриннгольма (1835), автора книги «Походы викингов», эти племена занимали «теперешние губернии России - Саратовская, Пензенская, Симбирская и Казанская, еще поныне изобильные густыми дубовыми лесами » 39 .

У будинов Геродот особо отметил их голубые глаза и рыжие волосы, часто встречающиеся у финнов, скандинавов и, конечно же, наших предков - северных славян и русов. Кстати, название племени будины могло произойти от древнеславянского слова будина , означающего хоромы , или просто живущего в хорошем доме 40 . Важно еще то, что многие более поздние античные писатели также подчеркивали одну особенность будинов - это проживание в добротных деревянных домах.

Вся земля будинов была покрыта густыми лесами разной породы, а среди лесной чащи, по словам Геродота, находилось огромное озеро, окруженное болотами и зарослями тростника. В этом озере ловили выдру и бобров. Мехом этих животных будины оторачивали свои шубы, а бобровую струю использовали для лечения различных недугов.

О каком озере здесь ведется речь - трудно сказать. Однако, полагаем, что Геродоту не стали бы рассказывать о каком-то обычном водоеме-озере, которых были тысячи по всей Скифии. Возможно, им могло быть какое-то самое большое озеро на Севере. Не исключено, что это одно из крупнейших водоемов, например: Ильмень, Чудское, Ладожское или даже Онежское озеро.

Стоит еще обратить внимание на то обстоятельство, что, вероятно, земли невров и будинов граничили между собой, так как последние легко могли переселиться на землю первых. В таком случае, из рассказа Геродота следует, что андрофаги - самое дикое и единственное племя людоедов, которое жило где-то недалеко (севернее) от невров и будинов.

Кстати, по поводу людоедов, обитавших когда-то на Севере, существует интересное сообщение английских путешественников, побывавших в России в середине XVI века. Один из них, Стифен Берроу, в 1555 году, пытаясь найти морской проход через Ледовитый океан в Китай, сделал описание обитавших на Севере племен, в том числе, вероятно, и потомков геродотовских андрофагов 41:

«К северо-востоку от Печоры находится Вайгач; там живут дикие самоеды, не позволяющие русским высаживаться на берег; они убивают и едят их, как об этом рассказывают нам русские. Живут они кочующими толпами и в свои повозки впрягают оленей, так как лошадей у них нет».

Цит по: Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. (Перевод Ю. В. Готье.)

Вторил ему другой известный английский путешественник, Антоний Дженкинсон. Он побывал в России несколько раз в 1558–1560 годы. Со слов жителя Холмогор Федора Товтигина англичанин записал рассказ о существовании на Севере племени людоедов 42:

«На востоке, за Югорской страной, река Обь образует самую западную границу страны самоедов. Самоеды живут по морскому берегу, и страна их называется Мангазея. Пищей им служит мясо оленей и рыба, а иногда они между собой пожирают один другого. Если к ним приезжают купцы, то они убивают одного из своих детей для самих себя и чтобы вместе с тем угощать купцов. Если какой-нибудь купец случайно умрет, будучи у них, то они не хоронят его, а поедают, точно так же, как и своих земляков».

Цит. по: Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке.

Но вернемся к Геродоту. В северо-восточном направлении от будинов , за простирающейся пустыней на семь дней пути, обитали фиссагеты , - по словам историка, многочисленное и своеобразное племя, живущее охотой. По соседству с ними жило другое племя - иирки 43 .

«Они также промышляют охотой и ловят зверя следующим образом. Охотники подстерегают добычу на деревьях (ведь по всей их стране густые леса). У каждого охотника наготове конь, приученный лежать на брюхе, чтобы меньше бросаться в глаза, и собака. Заметив зверя, охотник с дерева стреляет из лука, а затем вскакивает на коня и бросается в погоню, собака же бежит за ним. Над иирками к востоку живут другие скифские племена».

Геродот. История. Кн. IV, 22.

Судя по локализации фиссагетов (или тиссагетов ) и иирков , эти древние народы, вероятно, были прародителями финноугорских племен, или, точнее, одного из них - коми-зырян (команов ) и, собственно, самих угров. Кстати, имя парков встречается позднее у Плиния Старшего и Помпонии Мела в форме «Тугсае» и «Тигсае», что позволяет сопоставить их также с ургами Страбона и с уграми и обрами древнерусских летописей 44 .

Теперь остановимся на других северных племенах, живших восточнее этих двух народностей, часть которых, вероятно, обитала уже за Рипейскими горами (Каменным поясом, или Уральскими горами).

Первые из них аримаспы. Почему же они получили название одноглазых? Например, В. Н. Татищев считал, что название этого племени - сарматское и произошло от сложения слов: ары - значит крайний или внешний, ма - земля или предел , а спу - неизвестно, что означает. Он приводит пример, что вотяки , получившие такое название от реки Вятки, до сих пор называли себя ари , а землю свою - Арима , по его словам, туда раньше и Пермь включалась. Татищев поведал еще об одном древнем историке Дионисии Периегете, который считал аримаспов - самоядью (летописное название ненцев) из-за того, что при стрельбе из лука они зажмуривали один глаз 45 . Но это объяснение, конечно, вызывает улыбку.

По другой версии, это были отголоски старых легенд и мифов о циклопах, у которых, как вы помните, был один глаз во лбу. Кроме того, сейчас известно, что в древние времена некоторые северные племена рисовали, вырезали или выжигали на лбу ритуальный «третий глаз» - круг, символизирующий «коло» - солнце или луну, о чем свидетельствуют найденные в Пермской области очень древние бронзовые фигурки мужчин и женщин с большими кругами на лбу. Отсюда, вероятно, и возникла ассоциация у тех, кто впервые видел аримаспов , что люди с характерным кругом на лбу - одноглазые.

Существует еще одна, на наш взгляд, очень остроумная версия: не секрет, что все коренные северные народы носят меховые малицы и совики , представляющие собой куколь (плотно облегающий наголовник), соединенный с нераспашной одеждой мехом внутрь или наружу. Кстати, эта основная одежда аборигенов Севера не претерпела изменений в течение многих тысячелетий и сохранилась до настоящего времени. И конечно, если посмотреть издалека на человека в таком одеянии, то его голова действительно напоминает лицо с одним глазом 46 . Поэтому, вероятней всего, в аримаспах античные писатели могли увидеть предков современных самодийских народов (ненцев, саамов, других народностей) а по мнению Татищева, пращуров тех же коми-зырян.

Другие же племена, обитавшие южнее аримаспов и у которых побывал в гостях греческий путешественник и поэт Аристей - исседоны , оказывается, тоже считались «одноглазыми». Об этом он повествует сам (кстати, это единственные строчки, сохранившиеся от его большой поэмы) 47:

«Исседоны, чванящиеся длинными волосами. / Эти люди живут вверху, в соседстве с Бореем, многочисленные и очень доблестные воины, богатые конями, стадами овец и быков. / Каждый из них имеет один глаз на прелестном челе; они носят косматые волосы и являются самыми могучими из всех мужей».

Цит. по: Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе.

По нашему убеждению, те же иирики, аримаспы, исседоны или часть их обитали не только на севере Уральского хребта и ниже, в его предгорьях, за Каменным Поясом, и, вероятно, они могли являться предками народности хантей и манси (по летописным источникам - югры или угры ). В первом томе своей знаменитой «Истории Российской» В. Н. Татищев в одном из комментариев высказал мнение по поводу имени исседонов: «Есседоны, мню, имянованы комани, у русских угры » 48 .

Далее Геродот сообщил о фантастических и странных народах, живших на Севере, отделенных высокими, недоступными горами, и которых, по его словам, еще никто не переходил. И, вероятно, под ними он также подразумевал Уральские горы: «На горах обитают, хотя я этому не верю, козлоногие люди, а за этими горами - другие люди, которые спят шесть месяцев в году » (Кн. IV, 25).

Любопытно отметить, но среди русского населения известно одно, жившее веками древнее поверье, что где-то далеко на Севере существовало царство Лукоморье, где люди умирали на зиму и воскресали весной. Об этом же писал в XIX веке собиратель русских сказаний, преданий и обычаев И. М. Снегирев 49:

«Еще в XVI веке существовало на Руси поверье, что в Лукоморье есть люди, которые умирают на Юрьев день осенний (26 ноября), а в весенний (23 апреля) оживают, снося перед смертью своей товары в одно место, где соседи их, в течение зимы, могут брать оные за известную плату. Зимнеспячки, воскресая весною, рассчитываются с ними. Подобное сказание о полнощных народах, спавших по шести месяцев в году, известно было и Геродоту».

Снегирев И. М. Русские простонародные предания и суеверные обряды.
| |

Сведения о нравах и образе жизни жителей Древней Скифии мы черпаем в первую очередь из книг . Для нас они важны как древнейшие письменные известия о Южной России. По Геродоту, главною пищею скифов было конское мясо и кобылье молоко. С молоком они поступали так: «Скифы наливают молоко в деревянные сосуды и взбалтывают их; от взбалтывания оно пенится и составные части его разделяются: жирные всплывают на верх, потому что они легки; тяжелые и густые оседают внизу; скифы отделяют их от жидкости и сушат; в твердом и сухом виде это называется пирраке (кобылий сыр), а водянистая часть остается посредине». Взбалтыванием молока занимались рабы, которые, вероятно, были большею частью военнопленные.

Древнегреческий историк Геродот

Геродот говорит, что одежда скифов и летом, и зимою одна и та же; из других писателей мы узнаем, что они носили шальвары и верхнее платье, обыкновенно сшитое из кож диких зверей и «мышей» (т. е. грызунов, каких много в той местности: кроликов, сурков). Все ремесла скифы предоставляли женщинам и рабам; мужчины с презрением смотрели на всех, занимающихся этими работами; ремесла ограничивались изготовлением телег, палаток, необходимейшей посуды (деревянных сосудов для молока, чаш, глиняных горшков, ножей), одежды и оружия. Мужчины занимались войной, охотой, грабежом; они считались в Скифии благородными занятиями. Скифы искусно стреляли из лука; они мчались по обширным равнинам на своих маленьких, но горячих лошадях, которых не мог догнать преследователь и на которых они настигали всякого врага. Они с одинаковой ловкостью натягивали лук и левой рукой и правой. Геродот сообщает, что стрелы у скифов были отравленные, кроме того у них были копья, мечи, боевые секиры; были панцири и щиты из лосиной шкуры. Кто не принес царю голову убитого врага, тот не имел права пить из общего почетного кубка на общественных пирах; кто убил особенно много врагов, тот пил разом из двух кубков. Черепа врагов служили скифам чашами; часто они обтягивали эти чаши воловьей кожей или оправляли в золото. Некоторые племена Древней Скифии, как например таврийцы, втыкали головы убитых врагов на высокие шесты, которые ставили на кровлях, будто стражами своих жилищ. Кожу убитых врагов скифы, по словам Геродота, дубили и вешали, как украшение, на сбрую лошадей. Из пленников они от каждой сотни одного приносили в жертву богу войны, которому поклонялись в образе меча, воткнутого на сложенном из дерна возвышении; у остальных они выкалывали глаза и потом поручали им доить кобыл и взбалтывать молоко. Когда скифы ознакомились с греческим вином, они пили его, не мешая с водой, и лили его так много, что выражение «пить по-скифски» вошло у спартанцев в поговорку для обозначения пьянства. Колдуны, прорицатели, истолкователи примет пользовались в Древней Скифии большим уважением.

Геродот пишет, что на востоке от Танаиса (Дона) кочуют по обширной безлесной равнине савроматы или сарматы , дикий народ. Греки считали их потомками амазонок . По языку и нравам сарматы походили на скифов, но греки их называют людьми другого племени. Дальше за ними жили будины, «большой и многочисленный народ с голубыми глазами и русыми волосами»; их страна была лесистая; между ними жили гелоны – народ, произошедший из смеси греков с туземцами. У гелонов был деревянный город и был царь; у будинов тоже был царь. Дальше к северу жили, по рассказу Геродота, два охотничьих народа, тиссагеты и иирки, а за ними «лысые», миролюбивые аргиппеи, проводившие холодное зимнее время под белыми войлочными шатрами, которыми обтягивали деревья; оружия у аргиппеев не было. По верховью Буга (Гипаниса) за земледельческими скифами жили в нынешней Подолии и Волыни алазоны и невры, а к западу от них агатирсы, «роскошнейшие из людей», носящие золотые украшения; жены у них были общие. Их земля простиралась до долин нынешней Трансильвании. Обо всех этих народах Геродот собрал верные сведения; но страны дальше на север от Скифии, области снега и тумана были для него неведомые края, о которых до него дошли только легенды и сказки, конечно имевшие иногда своим основанием какие-нибудь плохо понятые факты.

Карта древней Скифии и сопредельных стран около 100 г. до Р. Х.

Геродот слышал, что там берут из озер или болот свое начало великие реки, впадающие в Черное море и в Меотиду (Азовское море). Там, якобы, есть страна, в которой снег летает по воздуху, как пух, такой густой, что нельзя ничего видеть вдали, и пройти нельзя. В этих северных землях неведомого климата и неизвестной обширности, жили, по известиям Геродота, андрофаги (людоеды), нечестивые беззаконники, не имеющие ни суда, ни правды, и загадочные меланхлены (люди в черной одежде). Оба эти народа были не скифского происхождения, но походили на скифов нравами; они кочевали за болотистыми пустынями.

О землях на восток от аргиппеев и сарматов, куда мешали проникать непроходимые лесистые горы, до Геродота дошли только слухи, совершенно сказочные, передававшиеся от исседонов скифам, от скифов греческим колонистам черноморского прибрежья ; сам Геродот говорит, что считает эти слухи сказками. Ему говорили, что там живут люди с козьими ногами и другие люди, которые спят шесть месяцев в году (этот слух, вероятно, был переделкою непонятых рассказов о продолжительности ночей на дальнем севере); там жили аримаспы, люди с одним глазом, отнимающие у грифов золото гор той страны; этот рассказ еще за сто лет до Геродота уже слышал от исседонов поэт Аристей проконесский; знал и Эсхил , у которого прикованный Прометей говорит скитающейся Ио , чтобы она остерегалась «собак Зевса , свирепых, сильно кусающихся грифов и конного войска одноглазых аримаспов, живущих на потоке Аида , на золотоносной воде». Быть может, это – смутный отголосок скифских рассказов о золоте и драгоценных камнях, добываемых в Урале. Но вероятнее, что это лишь вымысел фантазии детства народов, переносящей на край света сокровища, обладать которыми страстно желает человек, и делающей стражами этих богатств баснословные существа, одолеть которые трудно, – символическое выражение мысли, что приобретение того, чем дорожит человек, соединено с трудами и опасностями. Легенда о грифах, «четвероногих птицах», у которых орлиные крылья и голова, и зрение зорко, как у орла, а ноги, корпус и сила, как у льва, и которые стерегут золото, имела, кажется, родиною своею восток, Бактрию и Индию , и перенесена оттуда заезжими торговцами к народам Каспийского и Черного морей.

За северными горами, за грифами и аримаспами жили, по греческому мифу, блаженные гиперборейцы , счастливый народ, невинно и мирно ведущий продолжительную радостную жизнь в прекрасной стране, озаряемой вечным светом солнца, любимой Аполлоном , который остается в ней охотнее и дольше, чем в других землях.

Первые исторические сведения о славянах появляются относительно поздно; до нашей эры о них нет ни одного достоверного упоминания.

Однако славяне, как мы только что видели, издавна обитали в Центральной и Восточной Европе и претерпели здесь, несомненно, немало различных изменений под влиянием событий, происшедших до нашей эры и до эпохи их расселения. Однако история не сообщает нам ничего, что бы относилось непосредственно к славянам. Мы можем делать лишь косвенные предположения, что в эпоху, когда различные группы, составившие впоследствии целые племена, обитали еще совместно на общей территории, на судьбы славянства должны были оказать влияние некоторые значительные исторические события.

Так, можно предположить, что в VIII и VII веках до н. э. славяне завязали сношения с иранскими скифами, которые проникли тогда из Азии в степные южнорусские области 1 . Я не колеблясь утверждаю, что среди упомянутых Геродотом северных соседей скифов не только невры на Волыни и Киевщине, но, вероятно, и будины, обитавшие между Днепром и Доном, и даже скифы, именуемые и пахарями, и земледельцами (Σκύθαι άροτήρες, γεωργοί) и помещенные Геродотом 2 к северу от собственно степных областей между верхним Бугом и средним Днепром, были, несомненно, славянами, которые испытывали влияние греко-скифской культуры, свидетельством чего являются многочисленные курганы Киевской и Полтавской областей.

С другой стороны, из сообщения Геродота о походе Дария в Скифию в 513–512 (или 507–505) годы до н. э. нам известно, что Дарий проник также в области, заселенные славянами (неврами), и вынудил их отойти к северу 3 . Кроме того, определенные лингвистические данные, а именно довольно значительное число кельтских названий в топонимике рек в Прикарпатье, кельтские названия городов, указанные Птолемеем Καρρόδουνον, Ούιβανταυάριον, Μαιτώνιον, Έρακτον), и, наконец, несколько названий племен (Ομβρωνες, Τευρίσκοι, ’Άναρχοι, Βριτολάγαι), свидетельствуют о том, что земли славян в Прикарпатье подверглись, по крайней мере частично, вторжению галлов, которые в III и II веках до н. э. достигли побережья Черного моря, что доказывают Γαλάται декрета Протогена в Ольвии. Нашествие галлов было вызвано, несомненно, давлением германцев, двигавшихся с севера в центральную Германию, но каковы были судьба и продолжительность этого нашествия, остается до сего времени совершенно неизвестным. Считать этих галльских завоевателей венедами, упоминаемыми на Висле более поздними историческими источниками, представляется мне невозможным по причинам, изложенным ниже 4 .

Я полагаю также, что германские племена бастарнов и скиров, покинувшие побережье Балтийского моря и обитавшие с III века до н. э. на побережье Черного моря, проникли через территорию, заселенную славянами, примерно так же, как это делали готы в III веке н. э. Это произошло в период между смертью Геродота, который ничего не знал о них, и 240–230 годами, когда бастарны упоминаются на Дунае (28. Пролог истории Трога Помпея), то есть между серединой V и серединой III века.

Таковы наиболее значительные и достойные упоминания исторические события, коснувшиеся славян еще до начала нашей эры.

Еще одна гипотеза, однако, заслуживает особого упоминания, так как ее выводам придается большое значение при изучении основ славянской истории. Я имею в виду точку зрения Пейскера, согласно которой славянский народ еще задолго до нашей эры и вплоть до XI века н. э. находился в подчинении у различных завоевателей, то у германцев, то у тюрко-татар, и находился в постоянном и жестоком рабстве, что якобы определило его характер и придало особые черты дальнейшей его жизни и развитию 5 . Здесь я не могу подробно показать, почему эта гипотеза лишена серьезного основания, как некоторые незначительные и непомерно раздутые факты приводят автора к недопустимым заключениям; по этому вопросу я отсылаю читателя к своему труду «Zivot starych Slovanu» 6 . Здесь приведу лишь несколько данных, необходимых для ориентировки в этом вопросе.

Профессор Пейскер в основном строит свою теорию всего лишь на нескольких старославянских словах, относящихся к славянской культуре. Эти слова, заимствованные частично из германских, частично из тюрко-татарских языков, доказывают, по его мнению, что славяне в то время, пока они жили на своей общей прародине в бассейне Припяти, были подчинены то германцам, то тюрко-татарам. Такими словами являются: млеко, скотъ и нута (скот), с одной стороны, и, с другой стороны, быкъ, вол, коза и тварогъ. Из факта заимствования указанных слов вытекает якобы, что славянам было запрещено скотоводство и что они говорили о скоте и о молочных продуктах лишь как о привилегированной собственности своих германских или тюрко-татарских властителей. К выводу о жестоком рабстве славян Пейскер приходит на основании поздних известий о нападении тюрко-татар на славян, известий, согласно которым на Руси не было ни лошадей, ни рогатого скота 7 .

Однако, возражая Пейскеру, я уже кратко указал ранее, что предпосылки, положенные в основу его гипотезы, в большинстве своем несостоятельны во всех отношениях. Согласно целому ряду других исторических и археологических свидетельств, славяне издавна самостоятельно занимались скотоводством и имели связанную с ним собственную богатую терминологию. Немногочисленные заимствованные слова, приводимые Пейскером как действительно иноязычные 8 , подтверждают лишь то, что известно из истории, а именно, что славяне издавна жили в южной России по соседству с тюрко-татарами и были с ними тесно связаны. История вновь показывает нам, что впоследствии в течение короткого времени славянские племена пережили одно за другим вторжения гуннов, аваров, печенегов, половцев и болгар. Но из этого никоим образом не следует, что «все славяне начиная с эпохи своего единства находились в рабстве то у германцев, то у татар». Если бы доводы Пейскера и были справедливы, то и в этом случае нельзя было бы делать подобные заключения. Можно, правда, допустить, что связи славян с тюрко-татарами завязались еще до прихода аваров, а именно еще в эпоху неолита, когда за несколько тысячелетий до нашей эры смуглые брахицефалы, вышедшие из Средней Азии, наводнили Европу. Однако в ту эпоху не было еще славян: праиндоевропейский народ только формировался где-то в Центральной Европе, и славяне, не выделившиеся еще из его массы, не могли почувствовать последствия этого вторжения сильнее, чем остальная часть этой массы.

Итак, у нас нет доказательств жестокого рабства славян под германским и татарским игом ни для древнейшего периода их истории, ни для более поздних времен. Подобное рабство никогда и нигде не существовало, кроме как в воображении Пейскера, принижающего славянскую первобытность. Поэтому мы должны решительно отвергнуть его толкование начала истории славян и принять во внимание лишь те события, о которых мы упоминали в начале этой главы.

Первые достоверные известия о славянах относятся к I и II векам н. э. Славяне появляются в них под наименованием венедов (Venedi, Venadi, Veneti, Ούενέδαι). К этим сообщениям относятся сообщения Плиния (Nat. Hist., IV.97; его труд написан около 77 года): «quidam haec habitari ad Vistulam usque fluvium a Sarmatis, Venedis, Sciris, Hirris (corr.) tradunt»;

Тацита (Tac., Germ., 46, написана в 98 году): «hic Suebiae finis. Peucinorum Venetorumque et Fennorum nationes Germanis an Sarmatis ascribam dubito… Veneti multum ex moribus traxerunt: nam quidquid inter Peucinos Fennosque silvarum ac montium errigitur, latrociniis pererrant, hi tamen inter Germanos potius referuntur, quia et domos fingunt, et scuta gestant et pedum usu ac pernicitate gaudent; quae omnia diversa Sarmatis sunt in plaustro equoque viventibus»;

Птолемея (умер около 178 года, Geogr., III.5.7): ««κατέχει δε τήν Σαρματίαν εθνη μέγιστα οι δε Ούενέδαι παρ’ δλον τον Ούενεδικόν κόλπον καί ύπέρ την Δακίαν Πευκΐνοί τε καί Βαστέρναι»; Geogr. III.5.8: «παρά τον Ούιστούλαν ποταμόν ύπό τούς Ούενέδας Γύθωνες, εΐτα Φίννοι, έΐτα Σούλωνες»; Geogr., 111.56: «τά Ούενεδικά όρη».».

К этим свидетельствам следует прибавить еще и другие, несколько более поздние: во-первых, это надписи на Пейтингеровой карте, которая относится, по моему мнению, к концу III века и на которой дважды упоминаются венеды-сарматы, один раз в Дакии, другой раз между Дунаем и Днестром; во-вторых, это греческий список различных народов, составленный приблизительно в начале III века (Διαμερίσμου τής γης άποσπασμάτιον), в котором встречаются названия Βαρδουλοί, Κουαδροί, Βεριδοί, что, очевидно, является искажением слов Βανδουλοί и Βενιδοί. И, наконец, это свидетельство Марциана в его «Перипле» (около 400 года), где опять встречается название Οόενδικός κόλπος (ΙΙ.38, 39, 40), имеющееся у Птолемея. В этих первоисточниках венеды славяне представлены как многочисленный народ (μέγιστον έ"θνος), расселившийся за Вислой между Балтийским морем (Венедский залив), Карпатами (Венедские горы) и землями певкинов и феннов.

Такими представляются нам славяне в первые века нашей эры. Более ранних свидетельств у нас нет. Из всех известий, привлеченных с целью возвеличить древнейшее историческое прошлое славян, только два можно считать в известной мере правдоподобными.

Прежде всего это заметки Корнелия Непота (94–24), в которых говорится об индах, занесенных бурей из «Индийского моря» (indica aequora) к берегам «Северного моря», где король батавов захватил их в плен и преподнес в дар в 58 году проконсулу А. Метеллу Целеру 9 . Затем это ряд древних преданий, согласно которым янтарь происходил из земли генетов или енетов, расположенной у устья реки, называемой Ериданос, позднее отождествленной с рекою По 10 .

Наименования Indi и indica aequora (инды и Индийское море) не могут относиться к Индии, так как бурей не могло отнести корабль из Индии к побережью Германии. Очевидно, здесь речь идет не об индах, а о другом народе с похожим наименованием, в частности о «венедах» римских авторов или о «виндах» (Vindy ) – по-немецки Wenden. Что же касается легенды о происхождении янтаря, то тут следует вспомнить, что в землях итальянских «венетов» это редкое вещество не встречалось, тогда как именно Прибалтика когда-то поставляла средиземноморским странам огромное количество янтаря и торговля между ними имела место уже в течение второго тысячелетия до н. э. Можно также допустить, что традиционное представление о наличии янтаря в северной Италии (исторической Венеции) появилось в результате того, что смешивали балтийских венедов с итальянскими венетами, которые были, конечно, более известны историкам, чем первые. Однако следует признать, что подобное объяснение этих двух древних свидетельств может быть по праву отвергнуто.

Балтийские венеды были, безусловно, славянами. Имеется несколько доказательств этого. Во-первых, их места обитания в I–II веках н. э. совпадают с местами обитания славян в VI веке. Распространение славян было совсем незначительно в период переселения народов. Во-вторых – и это очень важный довод, – наименование венедов, вендов 11 сохранялось в немецком языке (Wenden, Winden) в течение всей исторической эпохи, вплоть до новейшей, как общее наименование славян. Старые деревни, которые их немецкие соседи хотели отличить от одноименных немецких деревень, обозначались в отличие от них windisch или wendisch. Наконец, Иордану, историку VI века, первым давшему очерк начала истории славян, известно, что наименования «венд», «венед» и «славянин» употреблялись для обозначения одного и того же народа; он употребляет эти названия попеременно 12 , из чего можно заключить, что в VI веке признавалось тождество славян с венедами.

Приведенные доказательства одновременно опровергают как точку зрения Тацита, который колебался, отнести ли венедов к сарматам или к германцам, и остановился, наконец, на их германском происхождении, так и археологические гипотезы Р. Муха, по мнению которого венеды были иллирийской народностью, а также последние гипотезы Шахматова и Пейскера, считающих венедов кельтами на основании якобы кельтской терминологии водных путей на территории прародины венедов 13 . Если бы эта номенклатура была действительно кельтского происхождения (а в этом можно сомневаться, по крайней мере по отношению к части этих названий), то это доказывало бы нам лишь то, что кельты когда-то проникли в эти края, очевидно, под напором германцев, продвигавшихся с севера в Германию 14 . Однако это никоим образом не является доказательством того, что венеды I–VII веков н. э. были кельтами. Самое большее, что можно допустить, это то, что если венеды и были кельтского происхождения, то их славянизация произошла задолго до I века н. э. Что же касается моей точки зрения, то я не сомневаюсь в том, что венеды Плиния, Тацита и Птолемея, так же как венеды Иордана, Прокопия и более поздних историков, всегда были славянами. Их наименование – венды, венеды – не было собственно славянским, а являлось, очевидно, названием чуждого происхождения, которое дали славянам их соседи. Значительная распространенность названий с основой vind или vend на землях, заселенных когда-то кельтами, дает основание предположить, что эти названия кельтского происхождения 15 .

Наконец, у этого многочисленного народа, населявшего в первые века нашей эры обширные земли между Вислой, Балтийским морем, Карпатами и Днепром и Десной, было в ту эпоху свое собственное местное название «славяне». Можно догадываться также о существовании еще более древнего названия серб (множественное число сербы). Эта догадка, между прочим, основана на неясном комментарии Прокопия, писавшего о славянах и антах 16: «Σπόρους γάρ τό παλαιόν άμφωτέρους έκάλουν ότι δή σποράδην, οΐμαι, διεσκημένοι την χώραν οίκοΰσιν»».

К сообщению Прокопия можно присоединить традицию, сохранившуюся у анонимного Баварского географа IX века: «Zeruiani (речь идет о прикарпатском народе), quod tantum est regnum ut ex eo cunctae gentes Sclavorum exortae sint et originem sicut affirmant ducant» 17 . Очевидно, существовало название, близкое греческому Σπόροι (которое является, вероятно, сокращением Βοσπόροι – названия известного царства на побережье Азовского моря), однако считать, что здесь речь идет о сербах, нельзя, так как для этого слишком мало оснований. Предки исторических сербов никогда не жили за Азовским морем. Слово «сербы» (serbi) нигде не засвидетельствовано как общее название всех славян, и форма «сорб », которая якобы была исходной формой греческого слова Σπόροι, в древних источниках о восточных сербах не встречается 18 .

Нам осталось еще рассмотреть только одно общее подлинное и древнее наименование, а именно наименование словяне, словене (форма множ. числа; в единственном числе – Словении). Это название встречается в истории впервые в начале VI века у Псевдо-Цезаря Назианского 19 , затем около 550 года неоднократно у Прокопия и Иордана и, наконец, у более поздних историков. Не лишено вероятия утверждение, что это наименование встречается также у Птолемея в перечне племен Сарматии. Название Σουοβηνοί (Geogr., VI.14.9), употребляемое автором, действительно очень близко славянской форме словене, и можно предположить, что Птолемей заимствовал его из какого-то источника, даже не зная, разумеется, что это был за народ и каково было его отношение к венедам, живущим на западе Сарматии 20 .

Объясняя этимологию слова «словене», Фр. Миклошич высказал предположение, что оно употреблялось сначала для обозначения лишь тех славян, которые продвигались в VI веке к югу (словенцы, дакийские славяне и будущие болгары), и что оно якобы только в течение последующих столетий было распространено на всех славян. Однако мне представляется уже доказанным, что это наименование с VI века обозначало все славянские племена. Оно встречается не только у тех славян, которые проникали тогда в Италию, Истрию и на Балканский полуостров, но также и у славян, обитавших в центре России (Suavi у Иордана, Get., 250, не говоря уже о Σουοβηνοί, упоминаемых Птолемеем). Наконец, мы встречаем это название в VII веке в Чехии (Samo rex Sclavinorum у Фредегара) и в Лужице (Surbi gens ex genere Sclavinorum, Sclavi cognomento Winadi, ibid., Chron., IV.48, 68), а в VIII веке на побережье Балтийского моря (Einhard, Ann. Franc., 782, 789; Ann. Alem., 790). В наиболее ранних славянских письменных документах с начала IX века для обозначения славянского языка употребляется общий термин «словеньскъ языкъ»; встречаются также «словеньское племя», «словеньский народъ вьсь» («славянское племя», «весь славянский народ»). Наконец, то, что производные от слова «славянин» сохранились повсеместно, свидетельствует в пользу первоначального широкого значения этого наименования. С IX века известны новгородские словене в России, словинцы, живущие и поныне у устья Вислы, словинцы в Каринтии и словаки в Словакии. Албанцы называли сербских и македонских болгар Skja, Skjeji, то есть славянами.

Название «славянин» славянского происхождения, однако нам неизвестны, как это ни странно, ни его этимология, ни его первоначальное значение. Наряду с формами Σκλαυηνοί, Στλαυηνοί, Sklaveni, Stlaveni, образованными непосредственно из формы «словене», в латинском и греческом языках имеются краткие формы Σκλάβοι, Σθλάβοι, Sclavi, Stlavi, Sclavi, Stlavi неизвестного происхождения. Вероятно, они возникли под влиянием окончания – славь, которое часто встречается в именах собственных. Краткие формы известны уже в VI веке, а начиная с VIII века они очень распространены в письменных документах.

На основании указанных кратких форм (а также русского термина «славяне») происхождение наименования «славяне» еще до начала XIII века стали связывать со словом «слава» и переводить его как «gloriosi», «αίνετοί». Это толкование удерживалось до XIX века, и известный славянский поэт и археолог Я. Коллар поддержал его своим авторитетом. Другое толкование, не менее древнее, засвидетельствованное уже в начале XIV века, связывает наименование славяне – словене с понятием «слово» и переводит его как «verbosi, sermonales, όμογλόττοι».

Это объяснение приняли такие выдающиеся исследователи, как И. Добровский и П. Шафарик. Последний опирался, в частности, на аналогичный факт, а именно, что славяне называли соседний народ, язык которого они не понимали, словом «немцы» (единственное число – «немец», производное от «немъ», «немой»). Хотя эта вторая гипотеза имела большое число сторонников, тем не менее большинство современных лингвистов отвергает ее на том основании, что славянский суффикс – ей, – ёпгп, – janin всегда указывает на принадлежность к определенной местности и что, следовательно, наименование Словении должно было быть образовано от названия местности (Слово?), названия, которое, к сожалению, нигде не встречается 21 .

Итак, происхождение названия славян остается невыясненным. Однако нам известно, что носитель его появляется в начале нашей эры как могущественный народ, расселившийся на огромной территории между Вислой и Десной: «natio populosa per immensa spatia consedit» – писал о нем в VI веке Иордан 22 . В настоящее время известно также, что этот многочисленный народ появился в Европе не в этот период, а жил там издавна в тесном взаимодействии с другими индоевропейскими народами. Ныне это положение признано в науке и не нуждается в доказательстве, как 100 лет тому назад, когда Шафарик писал свои «Древности» с целью доказать главным образом древность славян, в которой сомневались некоторые немцы 23 .

1 Подробности см. в «Slav, star.», I, 221, а также в наст, книге, с. 176 и сл.
2 Herod., IV.17–18 и 53–54.
3 Там же, IV.83–98 и 118–143.
4 См. ниже, с. 38–39.
5 Чешский исследователь Я. Пейскер изложил свои взгляды в нескольких работах, например «Die alteren Beziehungen der Slaven zu Turkotataren und Germanen» (Berlin, 1905); «Neue Grundlagen der slavi-schen Altertumskunde; Vorbericht» (Stuttgart, 1914); «The expansion of Slavs» (reprinted from the Cambridge Medieval History, II, 1914). Cm. критическое резюме, опубликованное мной в «Архиве славянской филологии» (1909, с. 569) под названием «J. Peiskers neue Grundlagen der sl. Altertumskunde» и в «Revue des Etudes slaves» (II, 1922, с. 19–37) под названием «Des theories nouvelles dej. Peisker sur les anciens Slaves», а также статью J. Janka «О stycich starych Slovaniis Turkotatary a Germany hlediska jazykozpytneho», опубликованную в «Вестнике чешской академии» (XVII, 1908, с. 101) и в журнале «Wórter und Sachen» (1, с. 109).
6 См. «Źivot st. Slov.», I, с. 162; III, с. 135, 146 и сл., и статьи, цитированные в предыдущем примечании.
7 Const. Porphyr. De adm. imp., 2.
8 Со стороны лингвистов было довольно много возражений, особенно против предположения, что термины млеко и тварогъ заимствованы. Профессор славянской филологии В. Ягич считает их славянскими (см. труд И. Янка, цитируемый выше).
9 См. Pomp. Mela, III.5, 45. Ср. Plin., II. 170. 10 Эту легенду знали уже Геродот (III. 115) и Гесиод («Hes. fragm.», ed. Marckscheffel, 355), Skylax (с. 19), Skymnos (v. 188). См. также Berger, Geschichte der wissenschaftlichen Erdkunde der Griechen (I, c. 29).
11 Форма «венд» (vend) была, вероятно, первоначальной формой; распространенная форма «венед» (vened) возникла в греческой и римской литературе, по-видимому, под влиянием хорошо известных названий адриатических венетов. 12 lord., Get, V.34, XXIII. 119.
13 См. критику этих теорий М. Фасмера и К. Буги (М. Vasmera а К. Bugy, Rocznik slawistyczny, IV.3, с. 189).
14 См. выше, с. 27.
15 Так, например, Vindana, Vindalum, Vindonissa, Vindeleia, Vendovera, Vindobriga, Pennovindos, Vindobala, Vindolana, Vindomova, Vindogladia, Vindogara в Галлии и Бретани; Vindelici, Vindonianus vicus, Vindobona, Magiovindus, Vendidora ит.п. в восточноальпийских землях. Ср. d’Arbois de Jubainville, «Les premiers habitants de l’Europe», II, с. 264, 294. Этимология слов венд, винд неясна (vindos – «белый»?). Остальные возможные толкования этого слова см. в «Slov. star.», I, с. 201. Существует также славянская этимология. Первольф находит тут же корень vent - «великий», старославянская форма сравнительной степени «vętsij» – «больший». 16 Ргосор., В. G. III. 14.
17 См. выше, с. 24.
18 Она появляется лишь в источниках VIII века («Slov. star.», II, с. 487; III, с. 114) и только для обозначения полабских сербов (sorabi в анналах Эйнхарда, 782, 806, 822, и surbi в анналах Фредегара, IV.68).
19 Dialogi, 110 (Mignę, Patrologia graeca, 38, 847). Ср. Mtillenhoff, Deutsche Altertumskunde, 11.347, 367.
20 Более древних упоминаний нет. А. Погодин считал достойным внимания в этом отношении два имени собственных – Stlabonius Fuscinus («Corpus inscr. lat.», 111.4150) и М. Slavus Putiolanus (там же, III, добавление, с. 1958); оба весьма сомнительны. 21 В заключение Розвадовский называет ряд названий рек в Польше и России, образованных от формы «слав» и «слов», и предполагает, что существовала река, называемая Слова или Слава, или хотя бы болотистая местность, называемая «Слово», а народ, обитавший в этой области, получил от него название «словеке». Эти названия рек образованы якобы от корня «й/ем» – означающего «заливать» (поливать), «чистить». Милан Будимир высказывает это же мнение (Zbornik A. Beliće, Вё1еЬгас1, 1921, с. 97–112, 129–131).
22 lord. V.34.
23 См. «Cesky Casopis historicky», I, 1895, с. 19.

В античную эпоху Невридой называли загадочный и волшебный край с непроходимыми болотами, чистыми озерами и буреломными лесами. Чужеземные торговцы не рисковали приходить сюда, устрашенные слухами о леших, водяных нимфах и лесных чудовищах. Даже соседи невров мало что о них слышали. И тем не менее эти таинственные люди существовали в реальности.

Как и многие другие народы древности, невры впервые были упомянуты Геродотом. Их описание в четвертой книге его «Истории» является древнейшим письменным источником, посвященным истории Восточной Европы. Геродот, писавший около 450 года до нашей эры, сообщает о походе персидского царя Дария на скифов, примерно за 100 лет до того, и перечисляет названия и положение пограничных народов. Среди них он называет невров, андрофагов, меланхленов и будинов, живших на севере от скифов.

Таинственная земля

«Отец истории» сообщает о неврах следующее: «Северные части Скифии, простирающиеся внутрь материка, вверх по Истру (Дунаю), граничат сначала с агафирсами, затем с неврами, потом с андрофагами и, наконец, с меланхленами». Далее он продолжает: «Истр - первая река Скифии, за ней идет Тирас (Днестр. - Прим, авт.). Последний начинается на севере и вытекает из большого озера на границе Скифии и земли невров. В устье этой реки живут эллины, называемые тиритами».

В данном случае Геродот имел в виду жителей греческой колонии Тира, основанной на берегу Днестровского лимана. Ныне там расположен город Белгород-Днестровский Одесской области Украины.

«Севернее ализонов живут скифы-земледельцы. Они сеют зерно не для собственного пропитания, а на продажу. Наконец, еще выше их живут невры, а севернее невров, насколько я знаю, идет уже безлюдная пустыня», - заканчивает описание античный историк.

Сведения, которые он сообщил, позволяют с высокой степенью достоверности установить местонахождение земли невров. Во-первых, река Днестр, вытекающая из большого озера на севере, является границей между Скифией и землей невров. Поскольку Днестр вообще не связан с озерами, можно предположить, что под «большим озером» Геродот подразумевает припятские болота, которые вполне могли стать естественной границей.

Во-вторых, поселения невров находятся на расстоянии 3 дней плавания на восток или 11 дней - вверх по Днепру от города Гилы на берегу Черного моря. Отсюда следует, что земли скифов-земледельцев располагались в Нижнем и Среднем Поднепровье. Неврида, таким образом, находилась в верхнем течении Днестра и Буга - к северу от скифских земель.

Получается, что невры составляли отдельный народ, который сыграл свою роль во время персидского нашествия, потрясшего всю Скифию. Известно, что царь невров принял участие в совете скифских царей. А когда началось нашествие и скифы отступили в их земли, невры бежали на север в безлюдную пустыню.

Показательно, что упоминания о неврах встречаются до IV века, причем римские историки пишут, что невры жили у истоков Днепра. Но все дошедшие до нас сведения отрывочны и лаконичны. Так что же представлял собой этот странный и скрытный народ?

Люди-волки

Сам Геродот лично невров не видел. Но наслушался о чудесах, творившихся в их землях, от скифов и греческих колонистов Ольвии, Тиры и Никония. Именно этот греческий историк «подлил масла в огонь», когда сообщил ряд мистических и странных фактов о данном племени.

В частности, он написал, что невры за одно поколение до похода Дария (то есть в середине VI века до нашей эры) переселились со своей родины в землю будинов «из-за змей».

То ли действительно в тот год произошло невиданное нашествие этих пресмыкающихся, то ли под «змеями» Геродот подразумевал врагов этого народа, - сказать трудно.

Далее в описании невров он еще больше заинтриговывает читателей, сообщая буквально следующее: «Эти люди, по-видимому, колдуны. Скифы и живущие среди них эллины, по крайней мере, утверждают, что каждый невр ежегодно на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик».

Это сообщение позволило ученым проследить представления об оборотнях-волках в глубинах истории. Ведь приведенная античная легенда о превращении невров в волков являлась вплоть до начала XX века популярным мотивом украинского, белорусского и литовского фольклора.

Можно предположить, что и Серый волк, верный друг Ивана-царевича, пришел в наши сказки из таинственной Невриды. Следы этой мифологии отразились и в «Слове о полку Игореве», где в одном месте говорится о полоцком князе Всеславе, который «сам в ночь волком рыскаше: из Киева дорыскаше до кур Тмутороканя...»

Проведя аналогии с тотемными культами индейцев, ученые пришли к выводу о наличии среди невров культа волка. Кроме того, можно предположить, что к рождению легенды привел тот факт, что неврские мужчины ходили в выделанных волчьих и медвежьих шкурах. Оттого и сами на них были похожи. Если еще учесть, что все они носили густые бороды и длинные волосы, легенда получает свое объяснение.

Археологи считают, что воины-невры использовали доспехи из кожи зубра и укрывались деревянными щитами, обтянутыми кожей. Из оружия в особой чести была железная секира, которая была удобна не только для боя, но и для работы. Но их не хватало.

Зато в избытке имелись для нечаянного случая деревянные булавы и палицы, каменные топоры, кремневые копья, дротики, медные чеканы, железные и костяные стрелы. Любого врага в Невриде ждали не только глухие лесные чащи и топкие болота, но и неведомые люди-оборотни с примитивным, но страшным оружием.

Археологическая головоломка

За исключением замечания, что невры придерживаются скифских обычаев, Геродот не дал каких-либо развернутых сведений об их жизни, обычаях и происхождении. Этническая принадлежность невров долгое время была предметом обсуждения у лингвистов и археологов.

Начиная с XIX века историки пытались отождествить невров с тем или иным народом Европы. Археологические исследования позволяют соотнести их с носителями различных археологических культур. Высказаны точки зрения, что невры оставили памятники так называемой лужицкой культуры (XII-IV века до нашей эры, территории Полесья и Волыни), высоцкой культуры (1100-600 годы до нашей эры, верховья Западного Буга и притоки Припяти) и ряда других.

Но многие археологи в первую очередь связывают невров с милоградской культурой в Верхнем Побужье, датируемой VII-II веками до нашей эры.

Она представлена большим числом разнообразных памятников: укреплениями, городищами, селищами и могильниками. Ее обитатели строили небольшие жилища наземного и полуземляночного типа. Среди найденных орудий труда преобладают серпы, мотыги, зернотерки и топоры. Отпечатки зерен на стенках сосудов показали, что население выращивало преимущественно пшеницу и просо.

Кроме этого, оно занималось скотоводством, охотой, рыбной ловлей и ремеслом - ткацким и гончарным. Была и примитивная металлургия на основе болотных руд. По сравнению с соседями жили эти люди скромно, если не сказать скудно. Бедность была обусловлена условиями жизни: болота и леса не позволяли развивать перспективное земледелие.

То, что невры жили на западе Белоруссии и на востоке современной Литвы, подтверждает наличие таких топонимов, как Нерис, Навры, Нарочь, Неровка, Невришки и другие. Трудно сказать, был ли тут основной массив невров или лишь какая-то их часть. Но они, бесспорно, тут жили, и потому не могли не оставить своих следов в топонимике и фольклоре.

Действительно, названия рек, озер и деревень с корнем «нер» или «нор» достаточно часто встречаются и в балтийских землях, в Пруссии, Латвии и Литве, в Белоруссии и на западе России. Слово nerti («нырять, погружаться») и сейчас существует в латышском и литовском языках.

Сегодня неврам отводится исключительно важная роль в проблеме становления ряда народов. Ряд ведущих историков относят невров к предкам славян. Другие отождествляют их с восточными балтами и даже с кельтами, растворившимися среди балтского племенени эстиев.

Но независимо от того, кем в этническом отношении они были - славянами, балтами или кельтами, в европейской истории невры остались прежде всего как мистические люди-оборотни.

Евгений ЯРОВОЙ

Поиск предков Руси, ведут нас через археологические культуры, сменявшие друг друга к далекой скифской эпохе.

В археологических культурах отражены периоды подъёма и времена упадка, связанные с войнами, нашествиями степняков, но неизменным центром предков Руси остаётся исторический центр Поднепровья, пролегающий по Днепру-Борисфену и ставший ядром Киевской Руси. Роль скифов в истории славян давно интересовала историков. Летописец Нестор , упоминая славянские племена между Днепром и Дунаем, добавил, что они проживали на земле, называемой Великой Скифией.

Историк-славист, археолог, этнограф и лингвист, автор 11-томной энциклопедии «Славянские древности» Любора Hидерле утверждал, что «…среди упомянутых Геродотом северных соседей скифов не только невры … но и скифы именуемые пахарями и земледельцами … были, несомненно, славянами, которые испытывали влияние греко-скифской культуры».

11. Праславянский фольклор в . Праславяне обитали в Среднем Поднепровье, как в до скифское, так и скифское время, сложившийся здесь русско-украинско-белорусский фольклор, в котором главные герои – это Кола-ксай — и сказочный герой царевич Светозар, Зоревик, князя Красное Солнышко — былинный эпитет киевского князя, вполне сочетается с рассказами Геродота о мифах и легендах скифов. Можно провести множество мифо-эпических параллелей между записями Геродота и праславянскими сказаниями о трёх царствах, из которых солнечный герой получает . Геродот сохранил имя мифического родоначальника сколотов – Тарх Тарахович , сказания о волшебном плуге и др. В славянском фольклоре осталось имя Тарх-Тарховича, Быка-Быковича.

Скифская царская пектораль из кургана Толстая могила (Украина). Стилизованное изображение Змеиных валов, защищающих мирную жизнь селян от нападения врагов, в виде диких зверей.

12. Геродот рассказал о богах Скифии, религиозных обрядах, обычаях и традициях скифов, заметив, что скифские боги гораздо древнее греческих.

Обрядовые изображения скифских божеств символически отображены в старинных , а в обрядах погребения славян есть элементы древних обрядов – могильный холм, тризна по усопшему, обряды 3, 9, и 40 дня и др. Народные славянские обряды ежегодного земледельческого праздника — выковывание ритуального плуга, блестящего, как золото, праздник первой борозды, во времена бедствий, вокруг деревни вспахивалась плугом ритуальная борозда, как оберег, защита села от всех бед и другие языческие обычаи древней Руси.

Обычай определения правоты спорящих при помощи раскаленного железа, когда «золотой» металл виновного обжигал, а правый мог взяться за него. В Скифской легенде о трёх сыновьях царя Таргитая, «правым» оказался младший — Колоксай. В восточнославянском фольклоре сохранилось много сказок о трех царствах — медном, серебряном и золотом, во главе которых стоят трое братьев. после всех сказочных приключений всегда достается младшему брату.

В древнем эпосе Среднего Поднепровья сохранилось много преданий о мифических кузнецах, кующих огромный сорока пудовый плуг, первый на земле, которым можно вспахать глубокие борозды и Змеиные валы, «завбiльшки як церква».

В древнерусском фольклоре кузнец Никита Кожемяка сковал плуг в 300 пудов, запряг в нее змея Горыныча и пропахал борозду от Киева до моря Русского, разделил море, и утопил в нём змея. С тех пор та борозда называется Змиевыми валами, а урочище близ Киева зовется до ныне Кожемяками.

Змеиные валы или змеевые валы и поныне доныне сохранились во многих областях Украины, как памятник оборонительных сооружений, защищающий город от степных кочевников. Кто и когда построил мощный земляной вал, обращенный фронтом к степи, с глубоким рвом у подножия, неизвестно. Строились Змеиные валы вручную, на строительство одного гигантского вала могло уйти от 20 до 30 лет. Местами сохранилась высота Змеиного вала равная 12 метрам. По объёму работ и усилий, затраченных на строительство, змеиные валы можно сравнить со строительством египетских пирамид.

Снаружи, с юга валы были обнесены глубокими рвами, заполненными водой. Вдоль внутренней стороны Змеиного вала располагались сторожевые сёла, в которых селились войны, несущие охранную службу в государстве, охраняющих южные границы России. Вооружённые войны могли отразить первые атаки врагов-кочевников, остановить их грабительский набег и предупредить город об опасности, дать возможность городской военной дружине собраться и выступить, приготовиться к бою.

Остатки Змеёвых валов сохранились и сегодня по рекам Вить, Рось, Трубеж, р. Красная, Стугна, Сула, и др.

Змеёвы валы - народное название древних (II в до н. э. по VII в н. э.) оборонительных валов по берегам притоков Днепра южнее Киева.

Змиёвы валы по времени создания соответствуют существовавшим здесь славянским археологическим культурам:

Зарубенецкой археологической культуре (III — II в. до н. э. - II в. н. э.), обнаруженной в селе Зарубинцы, Монастырищенкского района, Черкасской области. Зарубницкая культура была распространа в Верхнем и Среднем Поднепровье от Березины на севере, до Тясмина на юге, в Среднем Посеймье и Припятском Полесье, на территории Западной и Центральной Украины, на юге и востоке нынешней республики Беларусь, о до Владимира.

Черняховской археологической культуре , II-IV века, существовавшей на территориях Украины, в Крыму, Молдавии и Румынии

Пеньковской археологической раннесредневековой культурой славян VI - начала VIII века, распространённой на территории Молдавии и Украины от бассейна реки Прут до Полтавской области.