Федор Абрамов

Федор Александрович Абрамов

Повесть «Алька», как и большинство произведений Ф. Абрамова, рассказывает о северной деревне, ее людях, проблемах, волнующих их.

Новостей тетка и Маня-большая насыпали ворох. Всяких. Кто женился, кто родился, кто помер… Как в колхозе живут, что в районе деется… А Альке все было мало. Она ведь год целый не была дома, а вернее сказать, даже два, потому что не считать же те три-четыре дня в прошлом году, что на похороны матери приезжала.

И вот тетка и Маня-большая только замолчат, рот закроют, а она уж их теребит снова:

Еще, еще чего?

Да чего еще… - пожимала плечами Анисья. - Вот клуб строят новый. Культурно жить, говорят, будем…

Слышала! Сказывала ты про клуб.

Ну тогда не знаю… Все кабыть…

Тут Маня-большая - она тоже немало поломала свою старую голову, чтобы угодить гостье, - догадалась наконец разговор перевести на другую колею.

Все нас да нас пытаешь, - сказала Маня, - а ты-то как живешь-можешь в своем городе?

Алька блаженно, до хруста в плечах потянулась, почесала голой пяткой гладкий, с детства знакомый сук в половице под столом, потом разудало тряхнула своим рыжим, все еще не просохшим после бани золотом.

Ничего живу! Не пообижусь. Девяносто рэ чистенькими каждый месяц, ну, и сотняга - это уж само малочаевые…

Сто девяносто рублей? - ахнула Маня.

А чего? Я где работаю-то? В районной столовке или в городском ресторане? Филе жареное, жиго, люля-кебаб, цыплята-табака… Слыхала про такие блюда? То-то! А подать-то их, знаешь, как надо? В твоей столовке районной кашу какую под рыло сунули - и лопай. А у нас извини-подвинься…

Тут Алька живехонько выскочила из-за стола, переставила с подноса на стол все еще мурлыкающий самовар, чашки, и стаканы - на поднос, поднос на руку с растопыренными пальцами и закружилась, завертелась по избе, ловко лавируя между воображаемыми столиками.

А задок-от, задок-от у ей ходит! - восхищенно зацокала языком Маня. - Кабыть и костей нету.

А уж это у нас обязательно! Чтобы на устах мед, музыка в бедрах. Нам Аркадий Семенович, наш директор, так и говорил: «Девочки, запомните, вы не тарелки клиенту несете, а радость».

Алька еще раз показала, как это делается, затем, довольная, с пылающими щеками, опустила на стол поднос с чайной посудой (только сейчас стаканы звякнули), разлила остаток вина по рюмкам.

Давайте за Аркадия Семеновича! Во мужик - закачаешься! Бывало, выстроит нас, официанток, в зале, покамест в ресторане народу нет, сам за рояль и давай команды подавать: «Девочки, задиком раз, девочки, задиком два…», «А теперь, девочки, упражнение на улыбку…». Сняли. За насаждение порочных нравов… в советском быту… Теперь у нас такой зануда директор - выше колена юбку не подними. Не по кодексу. Я, кажись, скоро стрекача задам. К летчикам, наверно, подамся. По городам летать…

А Владислав-то Сергеевич как? - спросила Майя.

Чего Владислав Сергеевич?

Ну, в части препятствий… Жена с молодыми мужиками…

Алька быстро взглянула на густо покрасневшую тетку и сразу все поняла: это она, тетка, скрыла от всех, что Алька не живет с Владиком. Скрыла, чтобы избежать пересудов.

Но Алька не любила хитрить, как ее покойница мать, а потому, хоть тетка и делала ей знаки глазами, рубанула сплеча:

Не живу я с Владиком. Рассчитала на все сто и даже с гаком.

Ты? Сама? - У Мани от удивления даже нижняя губа отвисла. Точь-в-точь как у Розки, старой кобылы-доходяги, на которой в последнюю зиму перед болезнью отец возил дрова для сельпо.

А чего? Он шантрапа, алиментщик заядлый, а я чикаться с ним буду, да?

Кто алиментщик? Владислав-то Сергеевич алиментщик? - еще пуще прежнего удивилась Маня.

Ну! Да еще алиментщик-то какой! Двойной. Я сдуру-то, когда он от нас удрал, не сказавши, обревелась. Думаю - все: пропала моя головушка. К евонному начальству в городе прикатила - слова сказать не могу: вот какая деревенская дуреха была! А потом как начальиик-то сказал мне, хороший такой дядечка, полковник с усами, что у Климашина и так двойные алименты, я - дай бог силы - и руками, и ногами отпихиваться стала. Сообразила! До восемнадцати лет ползарплаты платить будет, а мне вприглядку глядеть?

Алька кинулась к раскрытому окошку, но машина уже проскочила - только пыль клубилась на дороге.

Свадьба, что ли, какая? - спросила она у старух.

Не, то скотницы, - ответила Анисья. - С утрешней дойки едут. С поскотины. Все вот ноне так. Завсегда с песнями.

А чего им не с песнями-то? - фыркнула Маня. - Деньжища загребают - ой-ой!

А Лидка Вахромеева, подружка моя, по-прежнему в доярках?

В доярках. Только теперь она не Вахромеева, а Ермолина.

Кто - Лидка не Вахромеева? Дак чего же вы молчали?

Да я писала тебе, - сказала Анисья. - Еще зимусь вышла. За Митрия Васильевича Ермолина.

Чего-чего? За Митю-первобытного? - Алька расхохоталась на всю избу. - Ну и хохма! Да мы, бывало, с ней первыми потешались над этим Митей!

А теперь не потешается. Теперь - муж. Хорошо живут. Хорошая пара. А уж Митрий-то - золото!

Да какое золото! - хмыкнула Маня.

Нет, нет, не хинь, Архиповна, Митрия! - горячо вступилась за Митю Анисья. - Человек весь колхоз отстроил - шутка сказать! А сами-то они коль дружны, ноне-ка такого и не увидишь. Я тут на днях встретила, к реке идут с бельем, Митя сам корзину несет. Ну-ко, кто из нонешних мужиков женке своей пособит? И вина не пьет…

А все равно недотепа, мозги набекрень, - твердила свое Маня, и из этого Алька заключила, что старуха не сумела пробить лаз к Мите и Лидке - это уж наверняка, раз она с таким усердием поливает их грязью.

Алька уже выбегала сегодня на улицу и, как говорится, успела и ноги в утрешней росе прополоскать, и солнышка утрешнего ухватить; а вот как она истосковалась по своей деревне - козой запрыгала от радости, когда спустилась с крыльца.

Ей всюду хотелось побывать сразу: и на горках, за дорогой, у черемухового куста, возле которого она, бывало, с отцом поджидала возвращавшуюся с пекарни усталую мать; и на лугу, под горой, где все утро заливается сенокосилка; и у реки…

Но верх над всем взяла деревня.

Деревни, по сути дела, она еще и не видела. Приехала ночью, в закрытом райкомовском «газике» (чтобы пыли меньше было) - много ли наглядишь? А утром - глаза не успела продрать - Маня-большая. Никто не звал, не извещал - сама приперлась. Просто нюхом своим собачьим учуяла, где задарма выпить можно.

Первый человек, которого встретила Алька на улице, была Аграфена Длинные Зубы. Соседка. Через дом от тетки живет. В детстве, случалось, и вицей ее драла, злая, ухватистая старуха. А тут - просто потеха! - не признала. Потыкала, пожевала ее своими оловянными глазищами, а голосу так и не подала. Штаны сбили с толку?

Штаны у нее - шик. Красные, шелковые - прямо огонь на ногах переливается. Да и все остальное, кстати сказать, - первый сорт. Белая кофточка с глубоким вырезом на груди, туфли модные на широком каблуке, сумочка черная, ремешок через плечо - чем не артистка?

Завидев дом Петра Ивановича - как белопалубный пароход выплыл на повороте дороги, - Алька подтянулась.

Хоть и никогда она не заискивала и не лебезила перед этой старой лисой, а все-таки и она в Летовке родилась: знала, кто Петр Иванович.

Но, господи, разве обойдешь, объедешь в страдную пору ихнюю Лампу? Вынырнула из полевых ворот с большущим кузовом травы - в небо упирается, как сказала бы мать.

Босиком, в бабьем платье до пят, вся употела, ужарела, ну как тут не признать свою учительницу!

Да, вот так: Гагарин шар земной вокруг облетел и помереть успел, американцы на Луну слетали, она, Алька, бабой стала, а ихняя Лампа без перемен: как шлепала с кузовом травы десять-пятнадцать лет назад, так шлепает и сейчас. Правда, укорять Евлампию Никифоровну за то, что она всю жизнь возится с коровой, может, и не стоит - тяжело, голодно жили после войны. Но ведь сейчас не старые времена. Сейчас колхозники, и те не очень-то за буренку держатся, а ведь она учительница - ей ли всю жизнь из навоза не вылезать?

Алька вспомнила про черные очки в белой пластмассовой оправе - Томка перед отъездом навязала - быстро вынула их из сумочки, надела на глаза, напустила на себя строгость и двинулась к Евлампии Никифоровне - та как раз пристроилась к изгороди на передышку, одной рукой кузов с травой поддерживая, а другой по-бабьи, головным платком вытирая свое запотелое лицо.

Гражданка, вы что же это? Ай, ай, ай! Нехорошо!

Да чего нехорошо-то? Не знаю, как вас звать, величать…

Траву нехорошо с колхозного луга таскать.

Да я вовсе и не с луга. Я закраишек у полей маленько покочкала, - начала жалостливо канючить Евлампия Никифоровна. Ну точь-в-точь как деревенская баба, которую поймал с травой председатель колхоза.

Алька кашлянула для важности, нажала на басы:

Какой пример колхозникам подаете, товарищ Косухина?

Нехороший, нехороший пример. Это вы правильно сказали. Учту…

То-то же! А то ведь можно и оштрафовать. Понятно вам?

Тут уж Евлампия Никифоровна начала просто расстилаться перед грозным начальством:

Понятно, как не понятно. Ну вы-то учтите, уважаемая, - болею я. А травка-то у нас далеконько, а коровушка-то у меня молодая, без травки и не подоить…

Ладно, товарищ Косу...

Лето. В последний раз главная героиня Аля Амосова была в родной деревне Летовке в прошлом году, на похоронах матери. Поэтому хочет как можно больше узнать о новостях от тётки Анисьи и Мани, которых приехала навестить. Они рассказывают ей о главном - строительстве нового клуба и замужестве Алькиной подружки.

Аля пару лет назад переехала в город и работала в столовой официанткой, куда её устроил Аркадий Семенович. Неплохо зарабатывала и начальника хвалила. Рассказывает, что больше не живет со своим кавалером Владиславом Сергеевичем, потому что узнала, что он платит алименты и поняла, что материально не сможет их обеспечивать.

Алька настолько соскучилась по родной деревне, что хочет испытать все прелести сразу: и в баньке помыться, и побывать за дорогой, у черемухового куста, возле которого она, бывало, с отцом поджидала возвращавшуюся с пекарни усталую мать; и на лугу под горой, где все утро заливается сенокосилка; и у реки…

Алька гуляет и встречает своих знакомых: не сразу узнавшую её соседку, Пеку Каменного на машине, о которой тот долго мечтал; разыгрывает свою учительницу Евлампию Никифоровну, заходит в почти достроенный новый клуб, где ей всё очень нравится. Встречается с подружками, помогает им косить сено, а потом весело и с визгами купаются в реке. Алька безумно рада вернуться в родную для неё деревенскую атмосферу.

Дома за обедом Аля обсуждает с собравшимися в тёткином доме старухами все подряд: пенсии, иконы, ягоды, пользу живой воды… Потом с Анисьей идут по ягоды. В лесу особый запах листвы напоминает Але покойную мать и навевает грусть… Но выйдя на дорогу, снова встречает Пеку и, разговорившись с ним, отвлекается от воспоминаний о матери. Вернувшись с прогулки, Алька встречает старуху Христофоровну. Та рассказывает, что тропу к реке переименовали Паладьиной тропой в честь Алиной матери. Труженицей она была еще той - никто столько не прошел по этой тропе, сколько она. Дойдя до пекарни, где работала мать, Алька опять грустит, ведь пекарня эта и довела мать до гроба. Она стоит и ждёт, что вот-вот в окне появится её мать. Но этого не происходит, и Аля направляется к местному магазину.

Магазины были страстью девушки. Там она встречает Серёжу, по которому ещё не так давно вздыхала. Он пьян. Поболтав с продавщицей Настей, Аля идёт дальше. Из головы не выходит Серёжа. Она вспоминает, как ей было с ним хорошо, и сравнивает с тем, что с ним творится сейчас.

Затем главная героиня направляется к старой подруге Лидке. В доме её многое изменилось, да и сама она очень похорошела. Лидка вс-

тречает подругу очень тепло, и они то и дело обсуждают растущий живот Лиды. Она беременна как раз от того Мити, который долгое время ухаживал за Алей.

Вернувшись из гостей, Аля с тёткой Анисьей разговаривают о мужчинах. Тётка все расспрашивает Алю об её ухажёрах. Затем снова обсуждают Митю Ермолова. Алька не выдерживает и плачет, склонившись на плечо к Анисье: «Тетка, тетка, […] пошто меня никто не любит?» Алька верит в любовь и завидует Лидке с Митей. Тётка пытается успокоить племянницу, говорит, какая она красивая и что все у неё сложится, затем потихоньку укладывает Алю спать.

На следующий день Алька просыпается от того, что ей кажется, что её зовёт мать. В родном доме Али уже никто не живёт и поэтому Аля живёт у тетки. Босая, она бежит к материнскому дому. Вбегает во дворик, где всё сделано, как хотела мать, пробегает через ворота, через сени, забегает в комнату, где стояла кровать, на которой умерла мать, и прошептала: «Мама, я пришла». Но кроме кота Бусика в доме никто не откликается. Кот не уходил из дому даже после смерти матери, а Аля корит себя за то, что мать родную на город променяла. «Мама, мама, я останусь. Слышишь? Никуда больше не поеду… шептала Аля… Слезы текли по ее щекам».

Аля решительно настроена остаться в деревне. Первым делом она прибрается в родительском доме. Как же все-таки прекрасно с утра самой топить печь, самой мыть полы, самой греть самовар. А какое наслаждение ходить босиком по чистому, намытому дому! Аля думает, кем работать и решает, что будет дояркой. Она не понимает, зачем уехала в людный город обслуживать пьяных дядек, когда дома столько прелестей жизни. Маня и Анисья были против такого решения Али, но всё-таки девушка едет в город за вещами.

Приехав в квартиру, в которой они 2 года жили с подругой, первым делом Аля болтает с Томкой. Та собирается на вечеринку и зовёт Альку с собой, но та отказывается. Узнав, что Аля собирается уезжать обратно в деревню, Томка уговаривает её остаться и попробовать поработать с ней стюардессой международного класса. Вся решимость Альки пропадает, ведь она мечтала о такой работе. Остаётся.

Через два года осенью Анисье приходит письмо от Али. Краткое, без объяснений: продавай дом, высылай деньги. Анисья за всю свою жизнь ни Альке, ни матери её не перечила, а тут упёрлась, не дрогнула. Мать с отцом всю жизнь в этот дом столько сил вкладывали… Позже Анисья слегла. Она всё ждёт, что вот-вот откроется дверь и на пороге появится беззаботная, улыбающаяся Алька.

Тетка, а я ведь нашла покупателя. Ну-ка, собирай скорее на стол, обмоем это дело…

Хороший пересказ? Расскажи друзьям в соц.сети, пусть тоже подготовятся к уроку!

Фёдор Александрович Абрамов

«Алька»

Лето. В последний раз главная героиня Аля Амосова была в родной деревне Летовке в прошлом году, на похоронах матери. Теперь она хотела как можно больше узнать о новостях от тётки Анисьи и Мани, которых приехала навестить. Они рассказали ей о главном — строительстве нового клуба и замужестве Алькиной подружки.

Аля пару лет назад переехала в город и работала в столовой официанткой, куда её устроил Аркадий Семенович. Неплохо зарабатывала и начальника хвалила. Она рассказала, что больше не живёт со своим кавалером Владиславом Сергеевичем. Узнала, что он платит алименты и поняла, что материально не сможет их обеспечивать.

Алька настолько соскучилась по родной деревне, что захотела испытать все прелести сразу: и в баньке помыться, и побывать за дорогой, у черёмухового куста, возле которого она, бывало, с отцом поджидала возвращавшуюся с пекарни усталую мать; и на лугу под горой, где все утро заливалась сенокосилка; и у реки…

Во время прогулки Алька встретила своих знакомых: не сразу узнавшую её соседку, Пеку Каменного на машине, о которой тот долго мечтал; разыграла свою учительницу Евлампию Никифоровну, зашла в почти достроенный новый клуб, где ей всё очень понравилось. Встретилась с подружками, помогла им косить сено, а потом весело и с визгами купалась в реке. Алька была безумно рада вернуться в родную для неё деревенскую атмосферу.

Дома за обедом Аля обсуждала с собравшимися в тёткином доме старухами все подряд: пенсии, иконы, ягоды, пользу живой воды… Потом пошли с Анисьей по ягоды. В лесу особый запах листвы напомнил Але покойную мать и навеял грусть… Но выйдя на дорогу, она снова встретила Пеку и, разговорившись с ним, отвлеклась от воспоминаний о матери. Вернувшись с прогулки, Алька встретила старуху Христофоровну. Та рассказала, что тропу к реке переименовали Паладьиной тропой в честь Алиной матери. Труженицей она была ещё той — никто столько не прошёл по этой тропе, сколько она. Дойдя до пекарни, где работала мать, Алька опять загрустила, ведь пекарня эта и довела мать до гроба. Она стояла и ждала, что вот-вот в окне появится её мать. Но этого не произошло, и Аля направилась к местному магазину.

Магазины были страстью девушки. Там она встретила Серёжу, по которому ещё не так давно вздыхала. Он был пьян. Поболтав с продавщицей Настей, Аля пошла дальше. Из головы не выходил Серёжа. Она вспомнила, как ей было с ним хорошо, и сравнила с тем, какой он сейчас.

Затем главная героиня направилась к старой подруге Лидке. В её доме многое изменилось, да и сама она очень похорошела. Лидка встретила подругу очень тепло, и они всё время обсуждали растущий живот Лиды. Она была беременна как раз от того Мити, который долгое время ухаживал за Алей.

Вернувшись из гостей, Аля с тёткой Анисьей разговорились о мужчинах. Тётка все расспрашивала Алю об её ухажёрах. Затем снова обсуждали Митю Ермолова. Алька не выдержала и заплакала, склонившись на плечо к Анисье: «Тётка, тётка, <…> пошто меня никто не любит?» Алька верила в любовь и завидовала Лидке с Митей. Тётка пыталась успокоить племянницу, говорила, какая она красивая и что все у неё сложится, затем потихоньку уложила Алю спать.

На следующий день Альке показалось, что её зовёт мать, и она проснулась. Родной дом Али уже много лет пустовал, и поэтому Аля жила у тётки. Босая, она побежала к материнскому дому. Вбежала во дворик, где всё сделано, как хотела мать, пробежала через ворота, через сени, забежала в комнату, где стояла кровать, на которой умерла мать, и прошептала: «Мама, я пришла». Но кроме кота Бусика в доме никто не откликнулся. Кот не ушёл из дому даже после смерти матери, и Аля стала корить себя за то, что мать родную на город променяла. «Мама, мама, я останусь. Слышишь? Никуда больше не поеду… шептала Аля… Слезы текли по её щекам».

Аля была решительно настроена остаться в деревне. Первым делом она прибралась в родительском доме. Как же все-таки прекрасно с утра самой топить печь, самой мыть полы, самой греть самовар. А какое наслаждение ходить босиком по чистому, намытому дому! Аля долго думала, кем будет работать и решила, что станет дояркой. Теперь она не понимала, зачем уехала в людный город обслуживать пьяных дядек, когда дома столько прелестей жизни. Маня и Анисья были против такого решения Али, но всё-таки девушка поехала в город за вещами.

Приехав в квартиру, в которой они два года жили с подругой, первым делом Аля разболталась с Томкой. Та собиралась на вечеринку и звала Альку с собой, но та отказалась. Узнав, что Аля собралась уезжать обратно в деревню, Томка уговорила её остаться и попробовать поработать с ней стюардессой международного класса. Вся решимость Альки пропала, ведь она мечтала о такой работе. Она осталась.

Через два года осенью Анисье пришло письмо от Али. Краткое, без объяснений: продавай дом, высылай деньги. Анисья за всю свою жизнь ни Альке, ни матери её не перечила, а тут упёрлась, не дрогнула. Мать с отцом всю жизнь в этот дом столько сил вкладывали… Вскоре Анисья слегла. Она всё ждала, что вот-вот откроется дверь и на пороге появится беззаботная, улыбающаяся Алька.

— Тётка, а я ведь нашла покупателя. Ну-ка, собирай скорее на стол, обмоем это дело… Пересказала Екатерина Шарафиева

Вот и лето наступило долгожданное. Амосова Алевтина была в деревне Летовке прошлым летом, когда умерла ее мама. Этим летом Аля приехала в гости к своим теткам Анисье и Мане погостить и новостей про деревню побольше разузнать. Тетки поделились новостью главной о строительстве нового клуба, ну и то, что подружка Алькина уже выскочила замуж. Сама Алевтина два года как жила в городе и работала официанткой в столовой, по знакомству Аркадия Семеновича. Заработки были неплохие, чаевые получала, и начальник был хороший. Был у Али кавалер, Владислав Сергеевич, но она с ним уже рассталась, как только узнала, что он платит алименты. А это значит,что помогать он уже не будет.

Как только Алька приехала в деревню, то решила, что побывает в тех местах, где прошло её детство. Воспоминания прошлого, непреодолимая тоска до боли по родным местам нахлынула внезапно на Алю. Выйдя за дорогу, девушка почувствовала в воздухе волнующий запах черёмухи, который заставил вспомнить то, как она и отец поджидали уставшую с работы мать. Она работала в пекарне.

Девушка вспомнила вдруг, как на лугу тогда утром чуть забрезжит рассвет, слышится звон сенокосилки, а вечером, когда на небе появляются первые звёздочки, сердце так сладко замирает. А там, на берегу у реки Алька встретила первую любовь.

Прогуливаясь по деревне, Аля встретила свою соседку, которая сразу и не признала Алю. А вот и Пека Каменный на своей долгожданной машине проехал. В центре деревни и на самом видном месте стоял клуб. Он был почти достроенный, но Аля зашла внутрь. Всё здесь ей понравилось. Встретившись со своими подругами, косила с ними сено. А затем побежала к речке искупаться. Купалась она весело и с наслаждением. На душе было радостно и хорошо. Захотелось вернуться в родимую и деревенскую жизнь. В тёткином доме, уже за обедом, Алька обсуждала всё: и ягоды, и пенсии, и иконы, и даже о пользе живой воды. А наговорившись, отправились с Анисией по ягоды в лес.

Листва приятно шуршала под ногами, но какой-то особенный запах заставил Алю вспомнить о покойной матери. На душе стало грустно и тоскливо. Вот и лес закончился. По дороге, встретившись с Пекой и разговорившись с ним, девушка немного отвлеклась от воспоминаний. Но, вернувшись с прогулки, встретила Христофоровну. Старушка сказала, что тропинка, ведущая к речке, зовется Паладьиной, в память об Алиной матери. Работящая была труженица и все об этом знали. Подходя к пекарне, девушка снова загрустила. Аля молча стояла и ждала будто сейчас в окне покажется знакомый облик матери, но чуда не произошло. Тогда она отправилась в магазин. Посещать магазины Аля очень обожала.

А в магазине увидела пьяного Серёжку, по которому тайно сохла. Немножко поболтала с продавщицей Настей и отправилась дальше. Алька думала о Серёжке, ведь когда-то ей с ним было хорошо. Теперь же Сергей такой чужой.

Дальше Аля отправилась к своей старой подружке Лиде. Конечно, подруга детства встретила Алю хорошо. Лида сейчас была беременна и заметно похорошела. Ребёнок, которого она носила в себе, был Митин. Раньше Аля долгое время встречалась с Митей.

Дома тетка Анисья и Алька говорили о мужчинах. Тётка всё интересовалась Алькиными кавалерами. Потом вновь заговорили о Мите и тут Алька расплакалась. Сквозь слёзы она себя спрашивала: - Почему меня никто не любит? Хотя в душе и верила в любовь, но в тайне от всех, молча завидовала своей подруге. Тётка успокаивала свою племянницу, что встретит Алька ещё свою любовь и тоже будет у неё счастье. С такими словами Аля и уснула.

Утром Але сквозь сон почудилось, что её позвала мама. Долгое время девушка жила у тётки, а дом долго пустовал без хозяина. Вбежав босиком во двор и через сени, она вошла в комнату, где стояла мамина кровать и тихонько произнесла: - Я пришла мама. Кроме кота в доме никого не было. Аля горько заплакала и стала корить себя за то, что променяла родную маму на шумный город и обещала, что останется.

Убрала в доме. Подумала и решила, что станет дояркой. Утром поехала в город забрать вещи. В городе Аля жила с подругой Томой на квартире два года. Тома предложила Але работу стюардессы и Алька согласилась. Вот и её мечта сбылась. Прошло ещё два года. В деревню тёткам Алька написала письмо, чтобы продавали дом и выслали денег. Тётка Анисья отказалась. Мать с отцом Алькины столько работали, чтобы построить этот дом. И тётка Анисья слегла. Она поджидала Альку и думала, что та вернётся.

Тётка, собери на стол и надо обмыть - я покупателя нашла! - сказала Алька.

Федор Абрамов

Новостей тетка и Маня-большая насыпали ворох. Всяких. Кто женился, кто родился, кто помер… Как в колхозе живут, что в районе деется… А Альке все было мало. Она ведь год целый не была дома, а вернее сказать, даже два, потому что не считать же те три-четыре дня в прошлом году, что на похороны матери приезжала.

И вот тетка и Маня-большая только замолчат, рот закроют, а она уж их теребит снова:

Еще, еще чего?

Да чего еще… - пожимала плечами Анисья. - Вот клуб строят новый. Культурно жить, говорят, будем…

Слышала! Сказывала ты про клуб.

Ну тогда не знаю… Все кабыть…

Тут Маня-большая - она тоже немало поломала свою старую голову, чтобы угодить гостье, - догадалась наконец разговор перевести на другую колею.

Все нас да нас пытаешь, - сказала Маня, - а ты-то как живешь-можешь в своем городе?

Алька блаженно, до хруста в плечах потянулась, почесала голой пяткой гладкий, с детства знакомый сук в половице под столом, потом разудало тряхнула своим рыжим, все еще не просохшим после бани золотом.

Ничего живу! Не пообижусь. Девяносто рэ чистенькими каждый месяц, ну, и сотняга - это уж само малочаевые…

Сто девяносто рублей? - ахнула Маня.

А чего? Я где работаю-то? В районной столовке или в городском ресторане? Филе жареное, жиго, люля-кебаб, цыплята-табака… Слыхала про такие блюда? То-то! А подать-то их, знаешь, как надо? В твоей столовке районной кашу какую под рыло сунули - и лопай. А у нас извини-подвинься…

Тут Алька живехонько выскочила из-за стола, переставила с подноса на стол все еще мурлыкающий самовар, чашки, и стаканы - на поднос, поднос на руку с растопыренными пальцами и закружилась, завертелась по избе, ловко лавируя между воображаемыми столиками.

А задок-от, задок-от у ей ходит! - восхищенно зацокала языком Маня. - Кабыть и костей нету.

А уж это у нас обязательно! Чтобы на устах мед, музыка в бедрах. Нам Аркадий Семенович, наш директор, так и говорил: «Девочки, запомните, вы не тарелки клиенту несете, а радость».

Алька еще раз показала, как это делается, затем, довольная, с пылающими щеками, опустила на стол поднос с чайной посудой (только сейчас стаканы звякнули), разлила остаток вина по рюмкам.

Давайте за Аркадия Семеновича! Во мужик - закачаешься! Бывало, выстроит нас, официанток, в зале, покамест в ресторане народу нет, сам за рояль и давай команды подавать: «Девочки, задиком раз, девочки, задиком два…», «А теперь, девочки, упражнение на улыбку…». Сняли. За насаждение порочных нравов… в советском быту… Теперь у нас такой зануда директор - выше колена юбку не подними. Не по кодексу. Я, кажись, скоро стрекача задам. К летчикам, наверно, подамся. По городам летать…

А Владислав-то Сергеевич как? - спросила Майя.

Чего Владислав Сергеевич?

Ну, в части препятствий… Жена с молодыми мужиками…

Алька быстро взглянула на густо покрасневшую тетку и сразу все поняла: это она, тетка, скрыла от всех, что Алька не живет с Владиком. Скрыла, чтобы избежать пересудов.

Но Алька не любила хитрить, как ее покойница мать, а потому, хоть тетка и делала ей знаки глазами, рубанула сплеча:

Не живу я с Владиком. Рассчитала на все сто и даже с гаком.

Ты? Сама? - У Мани от удивления даже нижняя губа отвисла. Точь-в-точь как у Розки, старой кобылы-доходяги, на которой в последнюю зиму перед болезнью отец возил дрова для сельпо.

А чего? Он шантрапа, алиментщик заядлый, а я чикаться с ним буду, да?

Кто алиментщик? Владислав-то Сергеевич алиментщик? - еще пуще прежнего удивилась Маня.

Ну! Да еще алиментщик-то какой! Двойной. Я сдуру-то, когда он от нас удрал, не сказавши, обревелась. Думаю - все: пропала моя головушка. К евонному начальству в городе прикатила - слова сказать не могу: вот какая деревенская дуреха была! А потом как начальиик-то сказал мне, хороший такой дядечка, полковник с усами, что у Климашина и так двойные алименты, я - дай бог силы - и руками, и ногами отпихиваться стала. Сообразила! До восемнадцати лет ползарплаты платить будет, а мне вприглядку глядеть?

Алька кинулась к раскрытому окошку, но машина уже проскочила - только пыль клубилась на дороге.

Свадьба, что ли, какая? - спросила она у старух.

Сочинение

С давних пор существует два способа обновления и изменения жизни. Один - реформы и революции, второй - путь нравственного усовершенствования, самовоспитания личности каждого человека.
Ф. Абрамов
На уроках литературы мы познакомились со многими авторами и их произведениями. И каждое произведение соответствовало своему времени. Изменения, которые происходили в шестидесятых-семидесятых годах, в первую очередь отразились в произведениях о деревне с ее бытовыми, нравственными проблемами. В повести “Алька” Федор Абрамов раскрыл существенные проблемы, которые волнуют героя, его чувства, мысли. Он мастерски нарисовал образы своих героев, и потому мы видим, какие изменения происходят в обществе. Мы чувствуем переживания автора - он пропускает все происходящее через сердце. Трудно и нам остаться равнодушными. Абрамов понимал роль “деревенской прозы”, нравственные начала ценностей, накопленных многовековым духовным опытом народа. Не случайно Федор Абрамов выбрал героиней Альку - обычную деревенскую девчонку, которая уехала в город.
В произведениях на деревенскую тему остро обнажаются жизненные противоречия. Абрамов стремится к лепке характеров, а не к острым сюжетным положениям. Он большое внимание уделяет этическим проблемам, формированию нравственных убеждений, основанных на представлениях о назначении человека, его дела и поведении. В повести “Алька” - проблема выбора героем верного пути, своего места в жизни. Алька находится в поисках своего “я”. Естественно, что в ее сознании происходят изменения. И чтобы усилить значимость этих изменений, Абрамов рисует образы сельчан. Они не воспринимают новую Альку. Автор стремится соединить глубокую правдивость жизни с созданием образов самобытных героев. Главной героине Абрамов противопоставляет ее бывших подруг и друзей, тетку Анисью, деревенских старух.
Знакомство с Алькой происходит в деревне, когда она приезжает обратно из города навестить тетку Анисью и побывать на могиле матери. С первых строк автор как бы выделяет Альку из общей сельской толпы. Деревенская душою, внешне она выглядит как городской житель: красные шелковые штаны, белая кофточка с глубоким вырезом на груди, модные туфли на широком каблуке, черная сумочка на ремешке через плечо. Алька хочет показать себя, зачастую преувеличивая истинные значения. В повести раскрывается конфликтная ситуация, в которой проявляется сила нравственных убеждений и высота сознания героя. Порыв чувств Али непредсказуем. Когда она оказывается в доме родителей, ее переполняют эмоции и воспоминания о матери. Алька решает остаться в деревне, но, приехав в город за вещами, теряет решительность. Она хочет работать стюардессой, повидать мир, но также она хочет пойти по стопам матери, быть похожей на нее. Я думала, что Алька все-таки останется в деревне, ведь там ее корни, но ее потянуло в город. Может быть, она думала, что в городе жизнь ее сложится, сбудутся ее мечты. В деревне к ней относились как к чужой. Это, наверное, и перевесило в ее решении уехать.
Жизнь в деревне вся на виду. Поэтому и стыд перед сельчанами был велик, и традиции уважения к старшим, труду, порядку были крепче. Люди почитали совесть, стыд и честь. Алька показала отсутствие стыда перед сельчанами, когда сбросила с себя одежду и пошла купаться голышом, пренебрежение традициями уважения к старшим (разговор со старухами), скромности, когда Алька на виду у всех в клубе танцует со всеми рабочими подряд. Все это приводит к тому, что люди от нее отворачиваются. Вот такое понятие о норме нравственности у сельчан.
Абрамов - мастер слова! С какой достоверностью он изображает бытовые детали, обстоятельства, колоритность языка персонажей. Обращаясь к истокам народного мироощущения, автор использует фольклор. Абрамов создал целую галерею образов. Автор с тонким чувством юмора создает образы. И мы сразу представляем их. Федор Абрамов помогает осмыслить глубинные основы характеров (как положительных, так и отрицательных). Он использует внутренний монолог героини, чтобы ярче показать образ Альки, сломившейся под тяжестью обстоятельств, оказавшейся во власти ложных мещанских стремлений. Жизненные противоречия являются средством раскрытия характера.
Наследуя традиции М. Горького, А. Толстого, М. Шолохова, К. Федина, Федор Абрамов развивает тему “деревенской прозы” и преемственность нравственных начал. В этой повести сочетаются размышления о прекрасных порывах и попусту растраченных силах, размышления о месте человека в жизни. Жизнь в деревне нелегка и сейчас. У людей нет культурного досуга. Тяжелая работа и пьянство занимают все время деревенских жителей. А Аля - человек, ищущий высокие нравственные ценности. Она не может сидеть на месте и ждать, когда придет ее час. Алька приближает его своими силами. Она самоуверенна и полна сил. Мне кажется, что Аля все-таки добьется своей цели, найдет свою дорогу в жизни