Был ли подвиг? Осмысленный, но беспощадный. Был ли оправдан подвиг Николая Гастелло? (3 фото). А был ли подвиг женщин Дади-Юрта

Иван Сусанин - народный герой, символ «мужицкой» преданности царю. За четыре столетия его имя и легенда о чудесном спасении первого государя из рода Романовых стали частью фольклора.

Откуда узнали?

История о подвиге Ивана Сусанина до начала XIX века передавалась его потомками из уст в уста. Широкая публика узнала о ней только в 1812 году, благодаря выходу рассказа писателя Сергея Николаевича Глинки в журнале «Русский вестник».

Позднее именно на этой публикации основывались пьеса «Иван Сусанин» и знаменитая опера Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя». Глинка рассказал историю про Ивана Сусанина так.

В 1613 году изгнания поляков из Москвы, их банды мародерствовали во внутренних областях России. В феврале этого же года Земский собор в Москве провозгласил царем, и притом заочно, Михаила Федоровича Романова .

Но сам Михаил Федорович в это время находился в своей вотчине в Костромской области, и одна из польских шаек решила его погубить. Но где его искать, поляки не знали.

Приехав в село Домнино, они встретили крестьянина Ивана Сусанина и решили у него выпытать, где пребывает новоизбранный царь. Но Сусанин, смекнув, что поляки хотят погубить молодого государя, не только не сказал правды, но и повел их в противоположную сторону. По дороге он зашел в свою избу и незаметно отправил своего маленького сынишку к царю, чтобы предупредить его об опасности. Заведя ляхов в непроходимую чащу, Иван Сусанин произнес:

«Злодеи! Вот голова моя; делайте со мною, что хотите; кого вы ищете, тот вам не достанется!».

После этого, поляки зарубили саблями героя, но сами выбраться из чащи не смогли и царь был спасен.

Зять-наследник

История Ивана Сусанина спустя 200 лет обрела новые подробности литературного характера. Естественно, что предсмертные слова Ивана Сусанина выдумал сам Глинка. Многие детали он также добавил в рассказ о Сусанине «для красного словца». Но какие именно это были подробности? Что же мы реально знаем об Иване Сусанине?

Что-то можно предположить. Например, что Сусанин был вдовцом и у него была дочь, которая и наследовала ему.

В царской грамоте, данной 30 ноября 1619 года (уникальном и самом раннем источнике о существовании костромского крестьянина) зятю Ивана Сусанина Богдану Сабинину даруется половина деревни с «обелением» от всех податей и повинностей «за службу к нам и за кровь, и за терпение…».

Бесспорно, что такой документ мог быть только признанием больших заслуг семейства перед царем.

Родственники Сусанина

Некоторые предположения, что мать Сусанина звали Сусанна, а сам он был сельским старостой являются скорее домыслами. А вот отчество Сусанина - Осипович, было придумано историками уже в XIX веке и не подтверждается никакими документами.

Однако сам тот факт, что царь снизошел до простого крестьянина и еще дважды из Москвы подтверждал привилегии, освобождавшие от податей, в 1633 и 1691 годах заслуживает внимания.

В рассказе Глинки, по сравнению с текстом грамоты, есть два основных вымышленных сюжета. Первый - сын Сусанина. Как мы знаем, наследовала ему дочь Антонида (в том числе и царские привилегии), что было возможно только в отсутствие мужского потомства. Но ведь сын мог умереть и раньше? Как показывают исследования (Велижев, Лавринович) это не так.

Еще в 1731 году потомками Сусанина была сделана попытка ввести в рассказ о спасении царя еще одного родственника - будущего мужа Антониды. Его якобы послал Сусанин предупредить царя об опасности.

Однако этой выдумке не поверили и прошение (имевшее целью получить более широкие льготы) не утвердили. Таким образом, и сын и зять Сусанина не существовали и были добавлены в легенду о спасении царя позднее. То же можно сказать и о том, что Сусанин увел поляков в чащи (или болота). В документах XVII века известно только, что Сусанин не выдал местоположение царя, а романтический эпизод с глухими местами был добавлен позже.

Иван Сусанин и ДНК В начале 2000-х годов в прессе появились несколько сообщений о находке могилы Ивана Сусанина. Археологи основывали свою гипотезу на том, что на нескольких скелетах, найденных в результатах раскопок недалеко от села Домнино, были обнаружены следы ударов холодным оружием, возможно сабли.

Однако они исходили из гипотезы, что Сусанин был похоронен, что также еще требовалось доказать.

Медики-криминалисты, изучавшие найденные останки, хотя и отметили многие сходные черты в антропометрическом строении найденных скелетов и потомков Сусанина в 8 - 15 поколениях, уклонились от однозначной идентификации наиболее вероятного скелета.

Судьбу должен был решить анализ ДНК костей, однако проведенное исследование не дало никаких надежных положительных результатов.

Иван Сусанин XX века

Тем не менее, едва ли сейчас можно сомневаться, что подвиг Ивана Сусанина был выдуман. Задокументированные примеры таких поступков хорошо известны в отечественной истории.

Самым знаменитым является подвиг крестьянина Матвея Кузьмина зимой 1942 года. В районе его деревни в Псковской области батальон немецкой 1-й горнострелковой дивизии хотел совершить обход позиций советских войск. В качестве проводника немцы выбрали 83-летнего Матвея Кузьмина. Однако тот, вызвавшись вести отряд, незаметно отправил 11-летнего внука Сергея (это не было уже выдумкой более поздних рассказчиков) в расположение советских войск и передал через него время и место засады.

В условленное время Матвей Кузьмин вывел немцев на позиции советских пулеметчиков. История эта была передана советским Информбюро, а Матвею Кузьмину посмертно было присвоено звание героя Советского Союза.

При этом, сам Матвей Кузьмин об Иване Сусанине знал едва ли - псковский охотник вероятно был неграмотным. Ну а если знал, то это тоже неудивительно. В России, как и позднее, в СССР, подвиг Ивана Сусанина широко использовался в массовой пропаганде. Опера Глинки «Жизнь за царя» сменила название на «Иван Сусанин», к патриотическому образу костромского крестьянина обращались писатели, художники, поэты на протяжении и XIX и XX веков. О реальном Иване Сусанине мы знаем очень мало, однако больше чем о любом другом крестьянине того времени. Его существование документально подтверждено, он даже своим молчанием совершил подвиг и не выдал молодого Михаила Романова, на которого охотились ляхи.

№ 2015 / 33, 23.09.2015

О решающей роли «бумажек» в вялотекущей гражданской войне

Вопрос этот стал возникать, учащаться, как пульс - сразу же с началом перестройки. И уж чего там скромничать - не одних гвардейцев-панфиловцев (их, эпизодических, вообще не вспоминали при игре крупными козырями идеологий), но и Зою Космодемьянскую, и Александра Матросова «выносили» из героев.

Суровая историческая закономерность - после «пропедевтики» перестройки, смены направления общественного движения, разжижения советской почвы, и героизм сам по себе ставился под вопрос. Зависал при этом убийственный нигилизм, к концу девяностых взятый как кратчайший лозунг поколением «nextати» - ну, некстати родились, нечего и наследовать, нечем восхищаться… Графити «Зачем?» поползло по московским крышам и торцам домов, вырастая и этим доказывая, что неформальное видение прошлого - побеждает. Их даже называть стали отдельно, этих графитчиков - зачемисты. Представляете контраст на фото: памятник в героической позе, а на его фоне по кирпичной стене «Зачем?». Действительно: если война была выиграна не большой, а очень большой ценой («закидали трупами»), то - «зачем?». Если социализм, новые города, индустрия, атомная энергетика строились «такой ценой» (репрессии, бла-бла, Воркута) - то «зачем»? Отказываемся мы от такого социализма - честнее строить капитализм и эксплуатировать друг друга, чем «рабский труд гулаговцев». Корешки беспочвенного либерализма именно тут - когда общественная, коллективная цена личных свобод принципиально прячется…

Методика «трёх зачем», описанная ранним Бегбедером в «Каникулах в коме» - после третьего «зачем», а вопрос следует сразу за ответом, собеседник обязательно говорит о смерти. Вот и выходит по этой методике, но на российской почве - если не к коммунизму, то зачем? И это самое «зачем» уже, как мотив, как принуждение даже - ведёт в архивы, и находятся там нужные «бумажки»… Давайте попробуем задать вечериночные вопросы буржуазного Бегбедера (тоже неоригинального антисоветчика «по умолчанию», если судить по «Идеалю» его) героям-панфиловцам:

Мы стояли до последней капли крови под Москвой, разя танки из противотанковых ружей до последнего патрона, до последней связки гранат…

Чтобы отстоять пролетарскую столицу, родину социализма.

Чтобы защитить наших матерей, детей, внуков, чтоб советский народ выстоял, не был истреблён нацистами.

Вот именно здесь - место упоминания не смерти, а коммунизма. Потому и награды посмертные - все об этом, не пустой символ. Смерть за будущий коммунизм, это героизм не отчаянного, но знающего своё место в великой исторической закономерности, раскрытой Марксом. Гибли ведь не за феодализм или капитализм, не за расчленённый СССР - и гибли-то именно потому, что были народом единым, уже объединённым. В этом подвиг. В этом - мировой масштаб. Его никак не спрячешь - ведь пытаться как-то по-бытовому да по-нынешнему, мелкобуржуазненько оправдать подвиг Красной Армии невозможно. Мол, свою хату защищали. Но их перебрасывали из Казахстана (где уже переименован и парк и по-моему демонтирован памятник)! Далековато хата, не работает мотив… Значит, заградотряды! - делает вывод и сразу же визуально его воплощает в «Цитадели» Никита Михалков (чем позорит не историю СССР, а лишь себя самого: да, мне как частному собственнику вообще весь подвиг красноармейцев непонятен от и до, я его вижу только как насилие чекистов над гулаговцами, коими была вся страна)…

Видите, какая тут неистовая война идей - на каждом клочке истории СССР? И уж точно в этот бой не стоит соваться безоружным, с одним героизмом. Странно звучит? Но в данном случае оправданно: подвиг уже совершён, враг отброшен - но что делать, если он же, этот же классовый враг (меняющий обличия - не эсэсовец, так дээсовец - от ДемСоюза), но уже проросший через поколения в твоих соотечественниках, снова «рвётся к Москве»? А вот тут настаёт время архивов, «бумажек».

Да, коллега С.Шаргунов насупротив Н.Петрова смотрелся в студии «Звезды» - именно как в бою. Бой за героев, нельзя нам без героев - ведь подвиг был, подвиг был, как «богесть-богесть», «в вопросах теологии со мной лучше не спорить…» Увы, если родная история уходит в область теологии - это крайне плохо, это уже не история в собственном смысле. Такую «историю» берёт - и легко деконструирует, то есть уничижает антимифом Пелевин (опять же, когда возникла базисная почва и социальный заказ). Книжка - на книжку, Фурманова не читают, постмодерниста читают. Количество тиража - бьёт качество патриотизма. Да Чапаев же - ворог русского народа и зажиточного крестьянина! - опомнились тотчас «Русские против СССР» (перестроечная газета нынешнего национал-фрондёра Константина Крылова). Он «цвет русской нации» уничтожал «на радость грядущему хаму». Завертелось ментальное колёсико истории назад - его лишь толкни антимифом… И Пелевину уже рады подпеть (что греха таить - и на наших страницах) с возрождённых кулацких позиций ребята попроще, не либералы, а почвенники из «от большевиков умученныхъ». Социальный регресс начинается в надстройке, а бьёт после по базису.

Это мой тезис - вдогонку неаргументированному бою почвенника с либералами (подчёркиваю здесь именно Сергеем неверно занятую позицию - поскольку либерал «простреливается» до победного конца с других высот, лишь советским патриотом, и отнюдь не самим его пафосом, пафос в противотанковое ружьё не зарядишь). Документы важны, документы принципиальны - но так же, как и их трактовка. Которая и есть «политика текущего момента, отображённая в прошлое», как сформулировал тот самый генералиссимус. Которого сперва «вынесли из войны», а потом из мавзолея, заменяя в хрониках его имя обобщением «советское руководство». Вглядитесь - приёмы-то, тенденции те же. Мы живём в состоянии вялотекущей гражданской войны, а исторические эпизоды, их трактовка - лишь напоминание о разных идентичностях. Граждане СССР - против граждан осколков СССР. Две нации в одной, как Ленин это называл. И я лично - с той, что против господ. Но надо научиться быть господами своей истории. Гнать врага фактом.

Знать, что подвиг был - мало. Важно понимать, что подвиг - это акт не личного героизма, а как раз торжества коллективизма внутри личности. И, значит, «присочинивший» журналист - такой же участник войны и соучастник подвига. Парадоксально, провокационно звучит - но ведь именно так. Подвиг без огласки - не влечёт за собой повторения, роста героизма. Один подвиг, другой - но герои погибли, новых не воспиталось. Выходит, погибли зря - снова встаёт призрак опасного «зачемизма». А в войне героизм - оружие, по силе несравнимое ни с чем. Тут тоже, правда, есть крайности - одними камикадзе не победишь… Но техника в сочетании с обученными кадрами - это наш, это победный, сталинский подход.

И нечего сюда аналогиями святых совать - этот феномен столь массово, сколь на Гражданской и в Великой Отечественной не проявлялся. Или тут есть тоже сомненьеце, уже твоя собственная червоточинка, Сергей? Беленькие - тоже были правы? Понятно - она, шизовинка эта, как и многое прочее политическое у «правых новреалистов», - прохановская, из бредового (ныне - государственного) проекта примирения белых с красными… Но всё же? «Кто прав был на дуэли той?»

«А бумажка-то посильнее нагана будет», как говаривал Глеб Жеглов. «Окончательная бумажка, фактическая - броня!» - добавляет классовый враг Преображенский…

Нет, вы скажете, надо же было просто отечество защищать, не важно, какое, «ымперия!» (подсказывают нам очкастые реакционеры) - от подвигов не отказываются, их иногда, конечно, переупаковывают, георгиевские (вместо гвардейских) ленточки к ним привешивают и под власовское соцветье случайно как-то подруливают, но уж и вовсе их бросать как-то глупо, не хозяйственно. Отступившим в окопчик капитализма, привыкшим к коллаборационизму и цинизму - так думать можно. Нам, в «красном заградотряде» так думать - стыд.

Итак, рассмотрим факты. Я специально даю курсивом копи-паст из либерального источника, так как меняется сам язык:

Доклад был подготовлен в мае 1948 года и в июне передан секретарю ЦК ВКП(б) Андрею Жданову. В документе под грифом «совершенно секретно» говорится, что история о подвиге 28 бойцов дивизии под командованием генерал-майора Ивана Панфилова, которые ценой своих жизней остановили немецкие танки в бою под Москвой 19 ноября 1941 года, не соответствует действительности и является вымыслом журналистов газеты «Красная звезда».

История о бое использовалась как пример героизма и самопожертвования воинов Красной армии. Солдатам посмертно присудили звание Героев Советского Союза и поставили памятник. О подвиге говорится в гимне Москвы и во множестве литературных произведений. Фраза: «Велика Россия, а отступать некуда!», которую перед смертью якобы произнёс политрук Клочков, была включена в советские школьные и вузовские учебники по истории.

Обман вскрылся в 1947 году, когда один из указанных в списке погибших солдат, Иван Добробабин, был арестован за измену Родине. Он подтвердил, что бой, о котором писали в газете, действительно был, но никаких подвигов он не совершал и добровольно сдался в плен немцам (и служил у них начальником полиции в селе Перекоп Харьковской области). Следствие также установило, что кроме Добробабина выжили ещё четыре его сослуживца: Илларион Васильев, Григорий Шемякин, Иван Шадрин и Даниил Кужебергенов. Последний (он тоже побывал в немецком плену) рассказал, что в том бою вообще не участвовал. А Иван Натаров, который якобы поведал журналистам о подвиге, был убит за два дня до легендарного боя.

Конечно же, перебежчик, предатель родины с комичной фамилией - становится на высочайший постамент теперь. Не видите аналогии? Эту же самую родину предали в 1991-м, полвека спустя. Вот откуда родство позиций. И самооправдание. Не мы - первые, а вон даже «герои-панфиловцы». Но и он, естественно, максимально снижая ретроспективно и свой, и товарищей героизм - не оспаривает главного.

Выходит, что бой-то был, и бой победный - с этим не спорит ни один из цитируемых либералами, включая погибшего до боя Натарова и Кужебергенова. Неучастие или дезертирство - не есть отсутствие самого боя. Хотя, были даже такие показания.

Директор Госархива Российской Федерации Мироненко, вбросивший «бумажку», является давним и последовательным сторонником либеральных воззрений на историю Великой Отечественной войны, пропагандистом антисоветских теорий Резуна-Суворова, и позволяет себе весьма вольно обращаться с фактами, а иногда и прямо врать о содержании исторических документов (пример - его интервью «Коммерсанту» от 20.04.2015). Вопрос об убеждениях г-на Мироненко никоим образом не является банальным переходом на личность, так как проясняет заметную однобокость позиции возглавляемого им учреждения и патетику о «многочисленных обращениях граждан».

Заметим, что и в 1948-м, как нынче - обращение к истории продиктовано не архивным интересом, а сиюминутными мотивами. Сменились вехи - да-да. Такое банальное, материальное (снова этот безбожник Маркс - вы уж, Байгушев, простите) - и движет истории зубчатые колёса. Ведь выявив предателя Добробабина, Главная Военная прокуратура внезапно решает проверить всю историю боя у разъезда Дубосеково. И это, разумеется, совершенно случайно совпало с тогдашней кампанией против Г.Жукова, который в 1941 году подписал представление панфиловцев к званию Героев Советского Союза.

Секретарь ЦК ВКП(б) А.Жданов, на имя которого была направлена упомянутая справка, никакого хода ей не дал и переслал в архив, что косвенно указывает на определённую спорность сделанных в ней выводов. В частности вызывают сомнения показания командира 1075-го полка Капрова, в 1948 году заявившего о том, что никакого боя у Дубосекова не было, а в 1941 году лично подававшего материалы на награждение. Кроме того, корреспондент «Красной Звезды» Кривицкий, по материалам следствия якобы выдумавший всю историю, впоследствии неоднократно заявлял о том, что «мне было сказано, что, если я откажусь от показания, что описание боя у Дубосекова полностью выдумал я и что ни с кем из тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени окажусь на Печоре или Колыме. В такой обстановке мне пришлось сказать, что бой у Дубосекова - мой литературный вымысел».

Ну и где же была ложь? Слаб человек, слаб, порою даже жалок… А подвиг лишь выше растёт на таком фоне - им же, «соучастником»-журналистом описанный, вписанный в историю подвиг… Снова парадокс, снова диалектика. Фактов же не из его текста, подтверждающих героизм - полно, из других сводок.

316-я стрелковая дивизия в период 16-18 ноября 1941 года вела ожесточённые оборонительные бои, ход и степень которых можно описать словами «массовый героизм». 16 ноября 15 бойцов 6-й роты 1075-го стрелкового полка под командованием политрука Вихрева в ходе отражения атак уничтожили пять танков противника. Все бойцы погибли, сам политрук при угрозе плена застрелился. 16 ноября 80 бойцов 2-й стрелковой роты 1075-го стрелкового полка во главе с лейтенантом Краевым, попав в окружение пехотой и танками противника, без противотанковых средств перешли в контратаку и прорвали кольцо, при этом уничтожили до двухсот единиц живой силы, подбили 3 танка, захватили 3 станковых пулемёта и одну легковую машину. 17 ноября 17 бойцов 1073-го стрелкового полка отбили атаку 25 немецких танков в районе деревни Мыканино. Из числа оборонявшихся уцелело только двое, потери противника составили 8 танков. Уже 17 ноября 1941 года, то есть за десять дней до первого печатного сообщения о двадцати восьми, 316-я дивизия за боевые заслуги была награждена Орденом Красного Знамени, а 18 ноября получила наименование Гвардейской.

История боя 28 гвардейцев панфиловцев не может вызывать сомнений в силу своей якобы исключительности, и является просто наиболее известной. Бой у Дубосеково, разумеется, был. Количество его участников с обеих сторон является предметом для дискуссии, число погибших совсем не обязательно равно двадцати восьми, в список «уничтоженных» немецких танков вполне могли попасть просто повреждённые, например потерявшие ход после разрыва гусеницы. Да, фронтовые корреспонденты могли что-то преувеличить и обобщить. Максим Кантор вот в своём «Красном свете» отмечает то же самое оком героя-журналиста, анализируя сводки - слишком много гибнет немцев и техники.
Но это - и есть информационная поддержка контрнаступления!

Подвига бойцов четвёртой роты второго батальона 1075-го полка 316-й стрелковой (впоследствии 8-й гвардейской) дивизии под командованием генерал-майора Панфилова, погибшего там же, под Волоколамском, это (журналистская «арт-поддержка», гиперболы полёта их сводок) не умаляет никак. Подвига не только двадцати восьми, но и всей роты, всего батальона, всего полка, всей дивизии.

«Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва» - может быть, политрук Клочков произнёс эти слова не совсем так. Может быть. Однако до этого, в обращении к советскому народу по поводу начавшейся войны Сталин говорил тезисно то же самое: нельзя надеяться на большие пространства СССР, «ни шагу назад» - вот стратегия победы. Так и победили.

Клочков, в отличие от Добробабина, и вправду не отступил, не сдался, и остался там, у разъезда, в братской могиле, тем самым дав «историку» Мироненко возможность родиться на свет, сытно есть, спокойно спать, и «разоблачать исторические мифы» за вполне хорошую государственную зарплату.

Вот это бы и рассказать на «Звезде», товарищ Шаргунов! Консультировал для телевыступлений прежде, насчёт мавзолея и внутрикремлёвских захоронений, проконсультирую и теперь, обращайся. Ибо бой за героев - вторая журналистская производная, рисковая. А факты-то на нашей стороне. Может, потому что до моего «Эшелона» была в конце 1990-х группа «28 Гвардейцев Панфиловцев», а у них песня (о Гражданской): «Так я расскажу вам, в конце концов, как мы хоронили убитых бойцов…». С почестями - значит, со знаниями, одной тут верой да теологией мёрзлой земли не разворотишь… Телеология нужна - знание Цели.

Важно понимать, что идеология заказывает факт - потом же начинаются и последствия в материальном мире.
Нет вектора ракетного, растворился шлейф - так и стартовая площадка не нужна, зарастает позапрошлым быльём и прошлой «небылью». И памятники - выворачивают с корнем. Не только на Украине, и на Лубянке. Ведь корень их, памятников - не цемент, но плоть истории, костяк же, каркас - идеология. Так отодрали памятник Горькому от постамента на Белорусском и положили трупом в Музеоне рядом с Дзержинским. Дивитесь-радуйтесь, вон мы как можем исполинов духа уложить! Разрубленный на сепаратизмы, СССР стал плахой для героев - как их, ветеранов наших, позорно судили в Прибалтике?! Как в Алма-Ате имена с вывесок стирали, своих интернациональных героев имена? Меняя на сугубо национальные, древние (хотя и письменность казахскую развивали «при Советах») - ведь они, панфиловцы гибли за несуществующее государство… Как сама Москва к ним относится, кстати?

Пропажу фрагмента памятника «Место боя 11 воинов-сапёров Панфиловской дивизии, которые 16 ноября 1941 года сдержали наступление фашистских войск на Москву» у деревни Строково под Волоколамском обнаружили только в ходе прокурорской проверки. Выяснилось, что во время реставрационных работ летом 2011 года по договору между администрацией Волоколамска и ООО «Лейбштандарт» самоходно-артиллерийская установка была демонтирована, а затем возвращена её подделка. В ходе историко-культурной экспертизы специалисты установили, что штурмовое орудие является новоделом и культурной ценности не представляет, поскольку корпус и детали изготовлены с использованием современных технологий и материалов.

Это даже не метафора - это прямое материальное следствие переписи истории. Если можно у нас украсть Эпоху, социалистическую собственность - то уж самоходку-то сам бог велел…

Дмитрий ЧЁРНЫЙ

Вторник, 17 Сентября 2013 г. 19:04 + в цитатник

Юрий Нерсесов разоблачает псевдоисторическую ложь о чеченках, сражавшихся с русскими войсками, которым Р. Кадыров открыл недавно памятник.

________________________________________ ________________________________








Юрий Нерсесов



Памятник чеченским эльфийкам





Рамзан Кадыров установил памятник девушкам, которых полевой командир Джохара Дудаева нашёл в народных песнях и выдал за настоящих



Глава Чечни Рамзан Кадыров торжественно открыл памятник 46 чеченским девушкам, погибшим при штурме аула Дади-Юрт русскими войсками 15 сентября 1819 года. Согласно официальной чеченской версии, попав в плен после штурма мирного аула кровавыми русскими карателями, девушки утопились с ними в Тереке. В 2009 году Рамзан Ахматович в честь 190-летия этого события объявил каждое третье воскресенье сентября Днём чеченской женщины, о чёмсообщил в блоге:



«Сегодня мы после реконструкции торжественно открыли мемориальный комплекс памяти погибших в сентябре 1819 года жителей села Дадин-Юрт. Этот населенный пункт был полностью сожжен по приказу Ермолова. Все жители, включая женщин, стариков, детей, погибли. Девушки Дадин Айбика, Амаран Зазу и их подруги вдохновляли песнями защитников села, а оказавшись в плену, со связанными руками бросились в бурные воды Терека. Они предпочли смерть бесчестию. Именно ко дню их подвига мы приурочили празднование Дня чеченской женщины».



Интересно, что четыре года назад, сам Рамзан Ахматович описывал события несколько по-другому:

«Мы учреждаем этот праздник также в ознаменование подвига 46 чеченских девушек, которые во главе с Дадин Айбикой 15 сентября 1819 года после того, как село Дади-Юрт было полностью разрушено и сожжено войсками генерала Ермолова и девушки были схвачены в плен, во время переправы через реку Терек предпочли смерть в волнах реки позорному плену и не захотели, чтобы их касались руки тех, кто повинен в убийстве отцов, матерей, братьев, сестер, повинен в сожжении родного села, и они бросились в реку».



Третью версию озвучил сайт Chechenews.com, по данным которого девушки утопились вместе с конвоирами, но конкретно Дади Айбика погибла на вражеских штыках. Есть мнение , что девиц было 36 и утопились они вместе с 36 офицерами, собиравшимися их изнасиловать… Так утопились со связанными руками или бросились в воду вместе с конвоирами? Когда Кадыров лгал: четыре года назад, сейчас, или оба раза? Как погибла прекрасная Дади Айбика? И вообще откуда взялась информация об утонувших девах?



В исторических документах того времени ничего подобного нет, хотя сам управляющий гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях Алексей Ермолов, описывая штурм аула, не скрывает жестокости боя и лишь указывает , что карательная экспедиция была предпринята в ответ на чеченские набеги:



«Желая наказать чеченцев, беспрерывно производящих разбой, в особенности деревни, называемые Качкалыковскими жителями, коими отогнаны у нас лошади, предположил выгнать их с земель Аксаевских, которые занимали они, сначала по условию, сделанному с владельцами, а потом, усилившись, удерживали против их воли. При атаке сих деревень, лежащих в твердых и лесистых местах, знал я, что потеря наша должна быть чувствительною, если жители оных не удалят прежде жен своих, детей и имущество, которых защищают они всегда отчаянно, и что понудить их к удалению жен может один только пример ужаса.



В сем намерении приказал я Войска Донского генерал-майору Сысоеву с небольшим отрядом войск, присоединив всех казаков, которых по скорости собрать было возможно, окружить селение Дадан-юрт, лежащее на Тереке, предложить жителям оставить оное, и буде станут противиться, наказать оружием, никому не давая пощады. Чеченцы не послушали предложения, защищались с ожесточением. Двор каждый почти окружен был высоким забором, и надлежало каждый штурмовать. Многие из жителей, когда врывались солдаты в дома, умерщвляли жен своих в глазах их, дабы во власть их не доставались. Многие из женщин бросались на солдат с кинжалами.



Большую часть дня продолжалось сражение самое упорное, и ни в одном доселе случае не имели мы столько значительной потери, ибо кроме офицеров простиралась оная убитыми и ранеными до двухсот человек. Со стороны неприятеля все, бывшие с оружием, истреблены, и число оных не менее могло быть четырехсот человек. Женщин и детей взято в плен до ста сорока, которых солдаты из сожаления пощадили как уже оставшихся без всякой защиты и просивших помилования (но гораздо большее число вырезано было или в домах погибло от действия артиллерии и пожара). Солдатам досталась добыча довольно богатая, ибо жители селения были главнейшие из разбойников, и без их участия, как ближайших к линии, почти ни одно воровство и грабеж не происходили; большая же часть имущества погибла в пламени. Селение состояло из 200 домов; 14 сентября разорено до основания».



(«Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг. » М.: Высшая школа, 1991)



Сами чеченцы, десятилетиями обличая Ермолова и живописуя его зверства, до недавнего времени ни словом не упомянули утопление. Впервые о нём заявил министр и полевой командир Дудаева Далхан Хожаев в своей книге «Чеченцы в Русско-Кавказской войне», изданной в Чечне в 1998 году. Конкретных ссылок на источник информации Хожаев в ней не дал, но в соответствующей главе книги в качестве такового указано : «Илли о завоевании Дади-Юрта // Нохчийн фольклор. Т. 1. Грозный, 1959».



Иначе говоря, Хожаев всунул в историческое исследование сюжет из илли - вайнахской героико-эпической песни, а Кадыров после его гибели в бою с российскими войсками приватизировал сюжет и положил эту байку основу своего фальшивого памятника. Солгал он и о поголовном уничтожении населения Дади-Юрта. Трое из переживших штурм детей прекрасно известны всем образованным жителям Чечни.



Один - Константин (Озебай) Айбулат - вырос в семье участника штурма прапорщика Михаила Розена, служил в хозяйственном управлении Синода и, став одним из первых чеченских поэтов, печатался в пушкинском «Современнике». Другой - Пётр Захаров, всегда добавлявший к своей фамилии Чеченец, с юных лет демонстрировал талант художника. Благодаря покровительствовавшему ему Ермолову получил образование и, несмотря на раннюю смерть от чахотки, написал много портретов, часть которых и сейчас можно видеть в Третьяковской галерее. Третий - Боча Шамурзаев - пошёл по военной части и зарекомендовал себя подобно многим чеченцам в последующие века. То есть служил в конвое императорского наместника в Царстве Польском Великого князя Константина Павловича и воевал против бывших соплеменников. Потом перешёл на их сторону, дослужился у имама Шамиля до старшего наиба Большой Чечни, а поссорившись с Шамилём, снова перешёл к русским и опять сражался против земляков…



Жизнь каждого из «кавказских пленников» из Дади-Юрта достойна отдельного исследования и навсегда вписана в историю как Чечни, так и России. В отличие от утопления 46 девственниц, которые имеют к реальности примерно такое же отношение, как ушастые эльфийки из американских блокбастеров. Впрочем, чтобы кинуть лишнее полешко в незатухающий костерок ненависти к русским гоблинам, и эльфийки сгодятся.





Юрий Нерсесов

В истории с 28 панфиловцами мне не близки ни позиции тех, кто, найдя расхождения реальности (расхождения, которые первой обнаружила и предала огласке та же система, которая породила миф), чохом поливает помоями все, до чего дотянется, ставя под сомнение чуть ли не сам факт нашей победы под Москвой, да и вообще в войне, ни тех, кто призывает сделать из этого эпизода «священную корову».

То, что хорошо в качестве средства агитации в разгар страшных боев, в которых решается судьба страны и мира, не может всерьез преподаваться в качестве истории 75 лет спустя.

То, что в 1941-м было оправдано отсутствием достоверной информации у журналиста, не может повторяться в неизменном виде сейчас, когда мы располагаем гораздо более полной картиной тогдашних боев.

Не может в первую очередь даже не по научным или этическим, а по пропагандистским соображениям.

Поскольку дети, которым вы подсовываете красивую сказку вместо правды, станут легкой добычей вражеской пропаганды, как это уже было в 1980-х.

Их ткнут носом в те факты, которые вы исказили из самых лучших побуждений, и на этом основании опрокинут доверие к официальной истории. А сами заработают у ваших детей высшую степень доверия и смогут заполнить освободившуюся пустоту всем, чем захотят.

А ведь для того, чтобы подать эту историю правильно без лжи, вовсе не требуется отрекаться от каких-то святынь.

Был ли подвиг панфиловцев? Да, был. Не 28, а целой дивизии, и не только этой дивизии, но и многих сотен других. И не один подвиг, а бесконечная череда каждодневных подвигов, больших и маленьких, за четыре долгих года.

Пойти на фронт, вместо того чтобы искать теплое местечко в тылу – подвиг. Просто подняться из окопа в атаку – подвиг. Жить месяцами в грязи и холоде в двух шагах от смерти, выполняя свой солдатский долг, – подвиг.

Не побежать, когда кругом рвутся снаряды и свистят пули, когда над головой крутят свою карусель вражеские пикировщики, а на тебя идут в атаку солдаты армии, подмявшей под себя всю Европу и треть твоей страны – подвиг.

Стрелять по врагу, когда рядом падают твои раненые и убитые товарищи – подвиг, даже если ты при этом ни в кого не попал. Работать на заводе по 16 часов в сутки на скудном пайке – подвиг. Каждый день с ужасом ждать похоронки на родного человека и при этом делать свою работу и растить детей – подвиг.

И был профессиональный подвиг журналиста, который смог создать образ, вдохновивший на подвиги миллионы советских людей.

Статья про 28 героев – художественное произведение, как и фильм, который сняли добровольцы на пожертвования неравнодушных. И политрук Клочков из этого произведения не перестает быть героем, даже если реального героя звали иначе, он погиб в другом месте и сказал совсем другие слова.

Но в учебнике истории художественному произведению место в разделе «история культуры». И это никак не принижает его значения. Перо – оружие не менее важное, чем штык, хотя одними перьями войны и не выиграть, как бы этого кому-то и ни хотелось.

Календарь отсчитывает юбилеи. Люди, будто спохватившись, боясь что-либо забыть, записывают воспоминания. В редакцию адамовской районной газеты «Целина» потоком шли письма ветеранов-первоцелинников. Они писали о жизни в палатках, о пыльных шлейфах, о большом хлебе и горячих чувствах. Ветераны целины приходили в школы, рассказывали детям о былом. В одном котле будней варились, а говорили по-разному. Первоцелинники-руководители (комсорги, работники РК партии, представители власти) в рассказах делали акцент на показателях и процентах, на важности выполнения государственной задачи. Люди «от сохи» смущались: о каких таких подвигах рассказывать? Работали, мол, как все. Незатейливые биографии первоцелинников походили одна на другую. И всё труднее для сегодняшней юности понимание, в чём был подвиг на целине, и был ли он?
Однажды о своём былом заспорили несколько женщин, которым за 60 – 70. Спор был о том, о чём обычно вслух не говорят, но что беспокоит. Живут бабуси в целинном краю, тут родились ещё в эпоху коллективизации, тут жизнь состоялась. А целинные годы – их молодость. К очередному юбилею одну бабушку наградили медалью в память освоения целины, другую награда миновала. Не велика важность, да ведь дорого внимание. И случился разговор о том, кого считать первоцелинником, а кого нет. Получается, что только тот, кто приехал издалека и трудился в поле, тот и первоцелинник, а люди, живущие здесь изначально, нет. «Разве мы не поднимали целину?» – с грустью спрашивают коренные адамовцы. Они и сами могут ответить, что, конечно, поднимали.
Перелистывая статьи в местной газете о целинных годах, обращаю внимание на заголовок «Это и наш праздник» («Целина», 11 июня 2004 г.). Ветеран труда кавалер ордена Трудового Красного Знамени и многих медалей А.С. Ноздрачёв написал: «Очень хочется, чтобы в свете празднования целины прозвучало как можно больше имён. И ещё скажу, что подвиг совершали не только те, кто прибыл в наши края по комсомольской путёвке. Разве меньше труда вложили в своё село мои земляки… Сколько скромных, славных работяг работали рядом со мной». Анатолию Сергеевичу Ноздрачёву (1934 – 2007 гг.) было в 1954 году лишь 20 лет, он был ровесником Ивана Бровкина, трудился трактористом, водителем, животноводом, долго работал главным зоотехником совхоза «Аниховский». Его словам можно верить.
Потоки молодёжи, появившейся по зову государства на целине в середине пятидесятых годов, были видимы – их было сразу много. Они явились деловито, шумно и весело. Справедливости ради надо сказать, что не в чистом поле начиналась история целинных совхозов. Как правило, колышек для новостройки забивали неподалёку от аула или стойбища, а то и рядом с населённым пунктом. Одновременно с созданием новых совхозов шло укрупнение сёл. В Адамовском районе до 1954 года было 27 колхозов и два совхоза, всего 83 населённых пункта. Было построено 11 новых совхозов, а более 20 населённых пунктов исчезло, как неперспективные. В аулах рассыпались глинобитные землянки, жители разъезжались. И вот спустя полвека занялось уже движение по возрождению памяти исчезнувших деревень. Организуются экспедиции туда, откуда люди ушли. Этим сейчас заняты краеведы и школьники.
Под будущие поля и пахоту отводились собственно целинные просторы. Началась тяжёлая работа, неустроенный быт, мечты о светлом завтрашнем дне не только для страны, но и для себя, своей семьи. Не случайно совхоз на окраине села Адамовка получил название «Заря коммунизма». Его ждали, к нему стремились. Жертвенность во имя общего почина стала обычным явлением. Например, приезжие горожане изменили свой статус. Погружение в новый мир аграрного или животноводческого уклона требовало мужества. От станка к земле, от фабрики к корове – это не каждому понравится. Пыль, грязь, навозные кучи около ферм – обыденность. Пение жаворонков слышно только весной. «Ни природы, ни погоды» – появилась характеристика нового места обитания. Многих успокаивала мысль, что работа на целине – временное явление. Вот, мол, совхозы станут на ноги, и можно будет вернуться домой. Ощущение «не навсегда!» успокаивало вчерашних горожан. Приехавшим из деревень было привычнее. Кому улыбнулось степное счастье жениться или выйти замуж – те оседали на целине. Кому вовсе некуда было возвращаться, тоже оставались здесь. Оставались и люди долга, в основном специалисты и руководители.
Так кому же жилось легче – приехавшим на целину из дальних краёв или местным жителям? Предположим, что последним. У них был скудный, но налаженный быт. Трудились все одинаково – на надрыв. Из приезжих остались на целине сильные люди. Как измерить их участие в общем деле? Стоит ли сравнивать, кто более целинник? Типичной целинной судьбой может считаться пример семьи Новиковых.
Жили они в Адамовке на улице Целинной. На их маленьком домике (обложенной кирпичом землянке) долгое время висела доска (единственная в селе) с надписью «Здесь живёт семья первоцелинника».
Валентин Степанович Новиков приехал в Адамовку в 1954 году. Родом он был из Горьковской области, где и получил комсомольскую путёвку на целину. Ехал Валентин Степанович вместе с семнадцатью добровольцами из Арзамаса. Он уже был женат, однако решил сменить место жительства. Детство колхозного паренька ничем особым не отличалось от детства других его сверстников. Учёбе в школе помешала война. Фронт был далеко, а работа вместе со взрослыми в колхозе близко. Пахали землю на быках и коровах. С мая по сентябрь непосильная работа в поле. Особое напряжение было в уборку: до завтрака требовалось сжать и связать 30 снопов. Жнецам на картине А. Венецианова можно было позавидовать: у них счастливые умиротворённые лица. Ребятишки военной поры тоже жали серпом, умели косить, при этом им всегда хотелось есть. Хлеб убирали в закрома государства, а в домашних амбарах было пусто. Приусадебных участков в деревне не было. Колхозники могли надеяться только на трудодни. Спасала кормилица корова. Весной люди собирали на поле картошку, что перезимовала в земле – полугниль, но хоть какая-то еда. Одежонка на работниках скудная, обувь символическая – летом лапти, чаще босые ноги, а весной носили деревянные колодки. Трудно представить, как они выглядели, эти колодки.
В 1947 году Валентин Степанович освоил профессию тракториста. А вскоре в колхозе появились первые самоходные комбайны. Валентину доверили новую технику. И на целину он поехал уже опытным специалистом. Была надежда, что в новых краях жизнь станет легче. Дома оставалась хорошая плодородная земля, но техники было мало. В целинные совхозы, наоборот, машины поступали щедро, не хватало людей. Этот факт был заманчив для молодых механизаторов. В.С. Новиков получил назначение в Адамовскую МТС. Сначала работать ему пришлось на полях колхоза имени Сталина (с. Нововинницкое). Ни от какой работы не отказывался парень: на тракторе, на комбайне ли – всё умел. Уже в шестидесятые годы работал он на К-700, на экскаваторе и другой технике. Удивляла Валентина Степановича просторная степь с тюльпанами весной, удивляла возможность для работы – поля без края!
В начале 1956 года приехала к В.С. Новикову жена Нина Ивановна с полуторагодовалой дочкой. От станции Сергач в Горьковской области до станции Шильда ехали они десять дней поездом. А от Шильды, как водится, на санях, прицепленных к трактору «ЧТЗ». Сорок километров до Адамовки ехали всю ночь. С первых шагов по целинной земле Нина Ивановна, жена-«декабристка», ощутила прелесть будней и ворох проблем. Поселилась семья в общежитии, т.е. в землянке, где в двух комнатках было 12 жильцов, среди них трое маленьких детей. Весной около дома пришлось разбивать огород. Земля там успела промазутиться, но всё-таки была надежда, что будет кормить. Продуктов до 1958 года почти не было. В магазине из круп можно было купить только пшено. Вода в колодце и для питья, и для помывки, и для огорода. Позднее соседи отселились, а Новиковы так и прожили в избушке на улице Целинной более 50 лет. Здесь выросли их дети. Нина Ивановна тоже работала в совхозе «Заря коммунизма». Вся жизнь была у этих людей посвящена целине.
Нет сейчас памятной доски на доме, не стало, к сожалению, недавно и супругов Новиковых. В совхозе (сейчас ЗАО) «Комсомольский» работает инженером их сын В.В. Новиков, агрономией занимается внук молодой кандидат наук С.В. Чижков. Семья на целине пустила корни.
В начале целинной истории всех приезжих людей расселяли сразу по квартирам. Обычно селили по три – четыре человека к хозяевам. Даже приехавший сюда работать первый директор совхоза «Комсомольский» М.Г. Голованов жил на квартире в Адамовке, прежде чем перебрался к месту строительства совхоза.
Местные жители к приезжим относились по-разному. Адамовцы, люди постарше, порой были озадачены наплывом молодёжи, так как это сулило неудобства. Старожилке Дарье Васильевне сегодня 87 лет, а в те годы она была хозяйкой маленького дома и большой семьи: муж, свекровь, двое деток, да на постое три племянницы из совхоза. Только что отстроили домик, и тут пришёл человек из поссовета с предложением взять на подселение девушку-землеустроителя. «А нам самим тесно, – вспоминает Дарья Васильевна. – Барышня оказалась привередливая. Помнится, были у неё капроновые чулки, она каждый вечер их стирала. От нас требовалась для стирки тёплая вода. Колодец от дома находился далеко. К тому же воду надо было греть на плите, т.е. топить её дополнительно. Поди угадай, когда постоялица придёт с работы. За жильё хозяевам никто не платил, ни поссовет, ни квартирантка. Зато она жаловалась, очевидно, на бытовые условия, так как моему мужу на работе делали замечания, что девушку обижают. Поэтому мы не очень были рады приезжим». А молодое население встречало приезжих целинников тепло. Новосёлы везли с собой перемены, общение с ними сулило встречу с новыми идеями и жизнью «не как у нас».
Постепенно вырастали щитовые («щелевые», как оказалось на практике) дома, куда вселялись счастливчики. Кроме проблем с жильём были и другие. В дневнике юной целинницы о той поре записано: «23 мая. Второй день дует сумасшедший ветер с пылью, с песком, и на улицу не хочется выходить. Да я, собственно, мало и бываю. На работу, с работы и всё.
24 мая. Работаем, работаем. На личные дела не хватает времени». Автор записей работала вожатой в Доме пионеров. Даже в помещении она ощущала непогоду. Каково же в пыльной буре было механизатору в поле? 23 мая – это ещё время посевной, от ветра не спрячешься. Пыльная буря мстила людям за потревоженный покой степи.
Вспоминает бывший работник райкома ВЛКСМ: «В командировку в «Озёрный» пришлось добираться на поезде по узкоколейке. До станции Адамовка пришлось идти в два часа ночи. Я ужасно боялась, на дороге жгли какие-то костры, и пришлось обходить. В «Озёрный» приехала в 7 часов утра. Секретарь комсомола там парень хороший, простой. Возил он меня утром на мотоцикле с ветерком. Степь кругом – ох, хорошо! Заехали во 2-ю комсомольско-молодёжную бригаду. Она не соответствует такому громкому названию. Ни радио, ни газет, ни книг, ни даже умывальника нет. И живут. Молодцы парни, очень симпатичные. В Адамовке всё же как-то лучше».
А вот типичная январская картинка тех же лет. Место действия Адамовка, где лучше, чем в совхозе. Из того же дневника: «29 января. Угля нет, холод. Что делать? Где брать уголь? Ночью чуть снегом не замело. Поднялся страшенный ветер, метель. У нас открыло все форточки и метёт снег. И смех, и слёзы. Ну что придумать? Зима в этом году отличается своими морозами и метелями. Люди в степи замерзают, пока идёшь на работу – щёки белые! Не хочется из комнаты выходить и в холодной комнате ой, как плохо…» И ещё любопытная запись: «Зашёл Ваня Салынский – инженер по технике безопасности сельхозуправления. Хороший парень. Долго болтали. Он сказал, что мы – хорошие девчонки, но романтики в нас полно, которая никому не нужна. Наверное, тысячу раз прав этот Ваня…» Время показало, что девчата всё-таки прижились на целине, знать, романтика помогла… Дневники вели немногие.
В 1954 году секретарём Адамовского райисполкома работала М.Г. Жунусова (1924 – 2007 гг.). В 2004 году она была гостьей в нашей школе и вспоминала о начале целины: «В 1954 году было решено создать четыре новых совхоза. То были «Адамовский», «Восточный», «Тобольский», «Озёрный» – сейчас они все вне территории Адамовского района. В 1956 году основали ещё три совхоза: «Комсомольский», «Буруктальский», «XIX партсъезда». При совхозах создавали сразу сельсоветы. Но административной работой мало кто хотел заниматься. Людей приходилось уговаривать. Объяснялось всё просто: у рабочих зарплата была около полутора тысяч, а у работника сельсовета – около четырёхсот рублей. В 1957 году колхозы района были реорганизованы в совхозы, например, из трёх колхозов – один совхоз, а также совхозы создавали на базе МТС: Адамовская МТС – совхоз «Заря коммунизма», Аниховская МТС – совхоз «Аниховский», Брацлавская МТС – совхоз «Брацлавский», Каиндинская МТС – совхоз «Советская Россия». Из первоцелинных совхозов в границах Адамовского района остался сейчас только совхоз «Комсомольский». И уже в 1957 году стали людей награждать медалью «За освоение целинных и залежных земель». Медали вручали в июле 1957 года. В районе к награде были представлены более тысячи человек».
Марьям Гибатовне приходилось вместе с руководителями района ездить по совхозам и вручать медали. «Но вручили не всем удостоенным, так как многие уже к лету 1957 года уехали с целины, – вспоминала она. – В конце 1956 года появились и первые Герои Социалистического Труда в Адамовском районе. Их было семеро: директора совхозов М.Г. Голованов, И.Д. Задремайлов, В.Д. Балабанов, первый секретарь райкома КПСС В.А. Теляковский, председатель райисполкома Е.Е. Рогов, директор Каиндинской МТС К.В. Ерёменко и комбайнёр С.П. Лычагин. Кроме награды им вручили по машине «Победа». Тогда это был новый автомобиль. Но чья-то машина так и осталась невручённой, чей-то труд – не оценённым».
По случаю торжеств и юбилеев нет-нет, да и будоражит обида коренных жителей целинных сёл. Кого-то обошла награда, доброе слово и внимание. Юбилеи проходят, уступают черёд новым, а люди стареют и уходят навсегда.

«Золота престиж во всём
заметен.
Но давайте к истине лицом:
Золотые руки ценят медью…»

– написала оренбурженка Антонина Мелешко. Такое отношение к людям в масштабах истории привычно. Поэт Андрей Дементьев такой расклад объяснил философски: «…в нашей юдоли земной всё в излишках противоречий…» Только отдельному человеку от этого не легче, тоже хочется внимания.
…Местных жителей, условно первоцелинников первой волны – переселенцев эпохи С.Ю. Витте и П.А. Столыпина, аграрные реформы коснулись не раз. И целина была в их жизни не единожды. Молодёжь, поднимавшую целину с 1954 года, тоже называют первоцелинниками, а местных жителей в таком случае правильнее называть целинниками с вековым опытом.
Передел земли в ходе коллективизации 1920-30-х годов в пользу колхозов больно ударил по крестьянам. В 1929 году был создан в Адамовском районе Актюбинской области первый зерносовхоз – «Каинды–Кумакский».
А следом стали образовываться колхозы с «поэтическими» названиями: им. Ленина, им. Сталина, им. Ворошилова, им. Молотова, им. Будённого, им. Калинина, им. Чапаева, им. Шверника, им. Куйбышева, им. Димитрова, им. Кирова – почти весь советский ареопаг на карте района. Рядом появились колхозы, обещавшие «Путь к социализму», «Новый быт», шедшие «По стопам Ленина», а рядом колхозы «12 лет Октября», «Большевик», «Красный Октябрь» и «Победа». Как по всей стране, колхозы помогали создавать пролетарии. Например, в Адамовке первым председателем колхоза в 1929 – 1932 годах был шахтёр из Донбасса Н. Ковалёк. Таким образом, весной 1933 года коллективное строительство в районе одержало решающие победы, коллективными объединениями было охвачено от 95 до 98 процентов всего крестьянского посева и средств сельхозпроизводства. Создание колхозов и совхозов не привело к сытой жизни. Случилось выравнивание в бедности, хотя «Когда воспевали зарю коммунизма, им были обещаны райские кущи…», – писала наша современница А. Мелешко.
По данным Адамовского районного архива, в 1933 году процент коллективизации в районе составлял 92 процента, то есть 5 944 человека, это 75 процентов от трудоспособного населения. Всего трудоспособных в то время в районе проживало 8 186 человек. В основном это было казахское население – 3 955 хозяйств (7 073 едока), примерно 23 процента населения района было русскоязычным – 851 хозяйство (1 634 едока). Любопытно, что по переписи 1920 года на территории Адамовского района было 22 украинских поселения с числом жителей 11 951 человек. Количество украинцев резко уменьшилось после голода и эпидемии тифа в 1921 году. Людей косила смерть, многие переселенцы с Украины решили вернуться на родину и уехали. Кстати, уезжали и от непонятной поначалу коллективизации. Плотность населения в 1933 году в районе была всего 2,56 человека на квадратный километр. Четверть населения колхозом не прельстилась. Люди уходили из села на соседние стройки: на Магнитострой, на железную дорогу «Троицк – Орск». Поэтому рабочих рук в районе тогда не хватало. Например, в зерносовхозе «Каинды-Кумакский» в 1933 году было 6 отделений, 4 животноводческие фермы и нехватка 1 050 рабочих рук.
В землепользовании много лет преобладал экстенсивный способ ведения хозяйства. В 1935 году колхозы района освоили своими силами 22 100 гектаров целины, в 1953 году освоено было уже 56 700 гектаров целинных земель, а за 1954 – 1955 гг. обязались освоить 311 000. Планов громадьё впечатляет, но ведь опыт у колхозников уже был. Обратимся к примеру опять того же, самого крупного в те годы хозяйства района – зерносовхозу «Каинды-Кумакский». Его посевная площадь к 1933 – 34 гг. составляла 80 468 гектаров, а урожайность всего 6 ц/га, валовой сбор зерна в 1933 году составил 482 808 ц. Под зерновыми к 1941 году было занято 24 238 гектаров земли. Почти столько же, 24 500 гектаров, будет распахано в угодьях совхоза в 1954 – 56 годах, то есть с началом массового целинного подъёма зерновой клин увеличился в совхозе вдвое. Несмотря на почтенный возраст хозяйства по сравнению с новыми, родившимися в 50-е годы совхозами, совхоз «Каинды-Кумакский» тоже считается целинным. В 1956 году он один сдал государству 277 808 ц зерна, хотя плановая урожайность зерновых там намечалась всего 6,7 ц/га, не намного больше, чем в 30-х годах.
В этом хозяйстве с центральной усадьбой в селе Теренсай жили трудолюбивые люди. Они оказались в гуще дел в период освоения целины. Станция Теренсай была тогда узловой. Здесь встречали первоцелинников, сюда поступали грузы и техника. Отсюда разъезжались новосёлы дальше по району. Из воспоминаний М.Г. Жунусовой: «Весной 1954 года приехали первые целинники. Одна девушка из приезжих подошла ко мне на станции и спросила: «А что, у вас недавно был пожар? Почему дома без крыш?» Она впервые увидела землянки, которые имели плоские азиатские крыши». Местные жители не только приютили приезжих, но и стали надёжной рабочей осью целины. Там, где в совхозах работала одна молодёжь, там чаще бегали с ведром за компрессией, как описывал свои старания на полевом стане Юрий Черниченко. Опытные механизаторы не метались, они подъём целины воспринимали как очередную необходимость. Им предстояло работать и учить молодых. А ещё у них был дом, семья, а значит, двойная ответственность. Приезжий целинник мог всё бросить и уехать. А местный работник – нет. У него уже была закалка тяжким трудом прежних лет в экстремальных условиях неласкового климата и нелёгкого быта, выработался иммунитет к проблемам. Он умел терпеть.
Оправданно ли предположение, что если у местных жителей был тут дом, то и жизнь была легче? Легче ли? Как в любом случае, нельзя обобщать. Судьбы одного человека может хватить для иллюстрации образа пахаря-целинника, так как лёгкой жизнь в этих краях ни у кого не была.
Того, о ком хочу рассказать, можно было бы назвать нетипичным целинником, хотя и целину поднимал, и медаль за неё имеет. А история такова.
Жил этот человек тихо, скромно, с достоинством и любовью к земле. А ещё любил свою большую семью, в которой росло девять детей (родных и неродных). Любил пряники и украинские песни. Героем себя не считал. Нос не задирал, даже умер с улыбкой на лице – просветлённо и тихо, как и жил. «Трудоголиком» звали его соседи и родные. В свои 90 лет Яков Петрович Выдренко жалел, что не всем успел помочь, что остались у него незавершённые дела.
Родители Якова Петровича на заре XX века перебрались в Кустанайскую область с Украины. Семья была большой. Началась 1-я мировая война, старший брат Якова ушёл на фронт. Мать с отцом вскоре заболели тифом и умерли. Младшие дети остались сиротствовать. Яков Петрович вспоминал, как шестилетним ребёнком – голодным и несчастным, пришёл к богатому соседу в момент обеда: «Стою я в своей рваной свитке и смотрю, как люди едят. А сосед спрашивает, чего мне надо. Говорю, что кушать хочу. А он мне отвечает, мол, еду надо заработать». Ни дать, ни взять – картина «Чаепитие в Мытищах» В. Перова. Мальчику дали заработать – отправили чистить навоз на подворье. Мало чего мог сделать малыш, но старался как мог, за кусок-то хлеба. Так он стал батраком. Трудно было, убегал не раз от хозяина в соседнюю деревню. Однажды пригрели его чужие дед с бабкой, отмыли и накормили. А ещё они угостили Яшу пряником. То было самое лучшее лакомство, какое он ел. Запомнился вкус пряника на всю жизнь. Когда Яков вырос и стал зарабатывать деньги, он всегда старался иметь при себе пряники. И в старости в особой чёрной сумке держал их запас. Пряники сам он не ел, а угощал ими внучат, других малышей.
Батрачил Яков несколько лет, пока вернулся с фронта старший брат, и стали они жить вместе. В 1929 году сосед собрался переезжать в Адамовский район, где с колышка начиналось строительство совхоза «Каинды-Кумакский». Сосед ехал туда работать директором. Позвал он и братьев Выдренко с собой.
Якову было уже 20 лет, за спиной три месяца церковно-приходской школы, специальности никакой. Несколько человек от совхоза отправили учиться на механика, среди них и Якова Петровича. Он вспоминал, что во время учёбы было голодно и холодно – ловкие однокашники отбирали деньги, выданные в совхозе, и пропивали их. К тому же, базовых знаний не хватало. Яков терпел, терпел, да и бросил ученье, вернулся в совхоз. Товарищи его, завершив учёбу, стали механиками, а он мог работать только трактористом. Так начался его земледельческий опыт: пахота, посевная, уборка и так по кругу. Совхозу нужен был хлеб. Надежду возлагали на подъём целины, пахали залежные и новые земли. Механизаторов на селе уважали.
Пришло время, и Яков Выдренко женился на бойкой Полине. У неё уже был свой сын, а до 1941 года родили они ещё троих детей. Всё бы ничего, да началась война. Яков Петрович получил бронь, так как был опытным и старательным трактористом. И Григорий Старовойтов бронь имел, и Павел Ерёменко. Со Старовойтовым они вместе на курсах учились. Григорий – механик, а Яков недоучка-тракторист. Но знал он и чувствовал, будто живой организм, нутро и комбайна, и трактора. В опыте сравнялись они друг с другом. На них надеялись в хозяйстве.
Беда пришла не спросясь: жену Полину осудили на пять лет тюрьмы. Врагом народа она не была, а по бабьей глупости сделала аборт. Государство грех не простило. Война шла, а власть всё равно приглядывала, кто, где и чем занимается. Остался Яков с четырьмя детьми один. День напролёт он на работе, дети хозяйствуют дома сами – плохо им без материнского глазу. Вот в 1948 году и сошёлся Яков Петрович с вдовой Зинаидой Назаровной Малаховой. У неё было двое деток, да у него четверо – Яков решил, что прожить вместе им легче, чем в одиночку.
Зинаида к тому дню тоже натерпелась лиха. Её первый муж – кудрявый красавец, балагур и весельчак Емельян Алексеевич Малахов – до войны работал в совхозной пекарне. В 1942 году, в январе, забрали его на войну. Спустя три месяца прислал письмо, что скоро отбудет на фронт. Зинаида торопилась связать носки, собрать посылку. Не успела – пришла «выключка», то есть похоронка. Не известно, где погиб муж: то ли по пути к фронту поезд попал под бомбёжку, то ли уже на передовой под Москвой убило. Долго Зинаида Малахова убивалась с горя. Любила она Емельяна, да что поделать, жить надо, ведь рядом с ней были четверо детей. Вскоре после гибели мужа случился пожар, сгорела хата Малаховых, погибли в огне дочка Тамара и сынок Вовка. Зинаида вынесла и это горе. Работала она дояркой на 2-й ферме. На дойку ходить надо каждый день, без выходных. Однажды поздней осенью, уже потемну, возвращались доярки с дойки. Дорога вела через поле. По пути попался ворох скошенных подсолнухов. Женщины набрали несколько шляпок в фартуки. Если обмолотить – всё еда ребятишкам. Наутро к Зинаиде постучался бригадир Савицкий: «Малахова, брала семечки?» – «Брала», – бесхитростно сказала Зинаида и показала сито с обмолоченными семечками. Тут же взвесили, оказалось 1,200 кг. Подъехал «воронок» и увёз Зинаиду. Посадили её за кражу народного добра на один год. Дочка Вера вспоминала, как они с сестричкой, взявшись за руки, шли по дороге за машиной и плакали. Мать успела сунуть детям записку с адресом бабушки, что жила в Кустанае. Соседка написала той письмо, приютила детей до её приезда.
Спустя год Зинаида Назаровна вернулась домой. Опять пошла работать на ферму. Ещё легко отделалась, можно сказать. Одну из сельчанок, осмелившуюся сорвать колоски в поле, увидел управляющий отделением совхоза Панчук. Женщина была вдовой, муж погиб, а дома бедствовали и голодали шестеро детей. Управляющий догнал бедолагу на бричке и, не сходя с неё, стал стегать кнутом – так и забил. К утру женщина умерла. Дети пошли по миру, как, кстати, и хлеб, что убрать не успели – лёг под снег. Так и жили впроголодь сельчане. Когда посватался к Зинаиде Яков Выдренко, она согласилась жить с ним. Случилось это в марте 1948 года, а уже в апреле пенсию её детям не принесли. Очень ревностно оберегал государственную казну председатель сельсовета... Яков и Зинаида вместе со всей большой семьёй перебрались в село Белое Поле, на 3-е отделение совхоза. Дети, его и её, росли все вместе. Когда минуло время, и домой вернулась из тюрьмы Полина, её дети остались с Зинаидой. А потом у них с Яковом родились один за другим ещё трое малышей. Яков Петрович очень жалел и жену, и всех детей. Кроме работы в совхозе, он и огород сажал, по необходимости доил двух коров. Сепарировать молоко Яков не умел, так и сдавал цельное в столовую. Порой приезжала в гости Полина. Садились за стол все вместе. Яков не бросал новую семью, но и Полину не звал к себе. Зинаида потихоньку плакала, вспоминая Емельяна, но дом вела. Дети, родные и приёмные, привыкли к Якову Петровичу и любили его.
И в войну, и в послевоенные годы Выдренко трудился в совхозе самоотверженно. Он часто подбадривал своих помощниц-девчат, что работали с ним в звене. Молоденьких трактористок накормить он не мог, словом утешал. Вспоминал позднее, что однажды ему приказали выгрузить зерно в землянку-времянку посреди дальнего поля. Отвёз, выгрузил. Оказалось, что начальство совхозное всю зиму потом торговало тем зерном, когда рядом пухли с голода односельчане.
Было и такое: решил однажды посвоевольничать Яков Выдренко. Во время уборки раздал мешок ячменя женщинам по звену, кому сколько хватит – «подкормил», но пришлось вернуть весь ячмень. Приставили пистолет к виску и проводили Якова в Адамовку, в следственный отдел. Допросили и, на удивление, отпустили. Пожалели? Очевидно, взяли во внимание, что не себе же Выдренко ячмень взял, а людей накормить хотел. Не было корысти в его поступке, жалость одна. Запомнился надолго неудачнику-«кормильцу» холод металлического дула у виска.
За годы войны в совхозе «Каинды-Кумакский» вырастили для государства 154 тыс. ц зерна, надоено было 4 863 ц молока. В этом богатстве есть доля труда и механизатора Якова Выдренко и доярки Зинаиды Малаховой.
Яков Петрович был членом КПСС, бывало, вечером собирались в его хате рабочие, проводили политинформации и политзанятия. Ребятишки на печке теснились, а взрослые у стола с керосиновой лампой. «И детей своих он учил: октябрёнок ли ты, пионер, комсомолец, ты уже принадлежишь к партии, только стоишь ступенькой ниже самого высокого звания. Достичь вершины – это значит честно трудиться, любить и понимать людей», – так о Якове Петровиче потом написала в сочинении его правнучка третьеклассница Анюта.
В середине 50-х годов с началом массовой распашки целины работы в совхозе прибавилось. Теперь Выдренко приходил домой за полночь, весь в пыли, усталый. С зарёй снова отправлялся в поле. Маленькая дочка носила отцу еду прямо к комбайну, иногда за 5 – 6 километров. С отцом работали подростки-сыновья, с 14 – 15 лет они умели уже обрабатывать землю техникой. На местных механизаторах лежала в совхозе основная работа. Молодым приезжим целинникам земля была всё-таки чужой и поддавалась хуже.
Что целина надвигается как шквал, жители маленького Белополья хорошо ощущали: мимо по дороге из Теренсая шла техника, ехали люди, везли грузы со станции. Зинаида Назаровна в своей землянке не раз принимала приезжих, если в непогоду они не могли пробиться по дороге. По 5 – 10 человек ночевали у Выдренко. Гостиниц тогда в сёлах не было, благоустройства тоже. Свет электрический появился в Белополье лишь в 1957 году, вода питьевая выдавалась по норме, её привозили из села Карабутак, что за 20 километров. Первую скважину с солёной водой открыли тоже в 1957 году. Бытовых трудностей хватало с избытком, их приходилось делить как местным жителям, так и приезжим.
На таких людях, как Яков Выдренко, держались старые совхозы и новые хозяйства. Когда ломалась техника, на помощь звали опытных механизаторов. За добросовестный труд в январе 1957 года он был удостоен ордена «Знак Почёта» в числе 1 583 целинников, в июле того же года он получил медаль «За освоение целинных и залежных земель», а в сентябре 1957 года стал участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (заочно) в Москве и представлен к золотой медали. Награду ему вручали в совхозе. В семейном архиве хранятся его многочисленные Почётные грамоты и благодарности за труд.
Все главные свои награды Яков Петрович получил в один год. И в тот же год он заболел, словно надломился. Лечиться пришлось долго и трудно в областной больнице. Врач как-то сказала, что умирать ему нельзя – дети, мол, семья. Он и не собирался умирать и из больницы, улучив момент, сбежал. А дома по селу уже прошёл слух, что Выдренко умер. Старшая дочка училась в Теренсайской школе, ей кто-то сказал о кончине отца и она с плачем кинулась домой в Белополье, что по полям около 10 вёрст. Когда Яков Петрович прямо с поезда зашёл в сельсовет, то председатель сначала страшно удивился «живому покойнику», а потом потихоньку позвонил в Белополье – дал отбой траура.
Выдренко получил инвалидность, перешёл на лёгкий труд. Комбайнёр со стажем стал обслуживать совхозный ток, всю его технику, электродвижок. У добросовестного человека лёгкой работы в страду не бывает. Яков Петрович всегда безотказно помогал в ремонте машин, был мастером на все руки.
В 1967 году он похоронил жену. Дети выросли и разлетелись. Он ещё долго жил один, а потом построил домик в Теренсае и перевёз туда семью дочери Веры. Когда ему исполнилось 75 лет, Яков Петрович переехал жить к другой дочери, Тамаре Яковлевне, в Адамовку. Здесь он прожил последние свои 15 лет. Будучи уже старым человеком, Яков Петрович не сидел без дела. Он то огород полол, то с косой бежал в сквер у братской могилы, что под окнами районной администрации, и выкашивал там траву. И обязательно покупал свежие пряники для ребятишек. А в майские праздники старик частенько плакал: никто не поздравлял его с Днём Победы, а ведь далась она ему на трудовом фронте нелегко. Поставил на ноги девятерых детей, никогда никого не обидел, обиды в свой адрес прощал. Однажды, в начале 60-х годов, когда Яков Петрович на току работал, случился казус. Выступил он на партийном собрании с замечанием, что хлеб отгружается не по назначению. Задел, видимо, этими словами директора совхоза, и тот быстренько урезал ему зарплату в полтора раза. Зинаида Назаровна ругалась потом, что честность Якова не к месту и партийный билет ни к чему. Билета Яков Петрович не выбросил, шум стерпел, надеялся – всё образуется.
В Адамовке Выдренко подружился с Марией Ивановной Хмель. Она была его ровесницей, в 30-е годы работала в Теренсае, была в районе первой женщиной-трактористкой и водителем. Начинала она с трактора «Катапилар», а затем шоферила на «Форде», «ГАЗонах», «ЗИСах». Комбинезон, кепка и задор в глазах – этакая адамовская «Паша Ангелина»… С Яковом Петровичем вспоминали они молодые годы, шутили, отчего не подружились раньше. – Да к тебе тогда, – говорил Яков Петрович, – и подойти-то было страшно – такая активистка была! Маленькой радостью в последние годы были для него письма из Киева от первого директора совхоза «Каинды-Кумакский». Он предлагал помощь Якову Петровичу, слал приветы.
Тихо, в семейных хлопотах скоротал Яков Петрович последние годы жизни. Когда умер, теренсайцы соболезнования родным не выразили: нет совхоза «Каинды-Кумакский». Остался в советской истории его преемник – совхоз «50 лет СССР», а ЗАО «Теренсайское» – детище уже рыночного времени. Хорошо, что хоть дети и внуки берегут отцовские регалии и помнят вкус пряников Якова Петровича, почтенного целинника из Теренсая.