Родился 25 декабря 1910 г., в селе Арефино Муромского уезда Владимирской губернии (ныне Вачского района Нижегородской области). В десятилетнем возрасте лишился отца, который погиб во время Гражданской войны. Помимо Зиновия, мать в одиночку воспитывала ещё двоих детей. Когда дети подросли, семья переехала на постоянное местожительство в село Большое Загарино, где в это время организовался колхоз. 19-летний Зиновий активно участвовал в его организации.

После окончания восьми классов средней школы учился в Горьковском индустриальном техникуме.

16 февраля 1933 г. с третьего курса техникума был призван в ряды РККА. Курсант полковой школы при 49-м стрелковом полку 70-й стрелковой дивизии. В мае 1936 г. окончил Орловское бронетанковое училище имени М. В. Фрунзе, присвоено звание лейтенанта. После окончания училища, как отличник, имевший право выбирать место службы, выбрал Ленинград, «который любил заочно». Служил в Ленинградском военном округе командиром танка 3-го отд. танкового батальона 2-й танковой бригады.

С октября 1937 по 1938 г. обучался на Курсах усовершенствования командного состава, после которых служил помощником командира боепитания 210-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии (23.04.1938), командиром взвода 6-й отдельной танковой бригады (31.07.1938) и затем командиром танковой роты (16.11.1938). За пять дней до начала Советско-финской войны 25 ноября 1939 года З. Г. Колобанов был назначен командиром танковой роты 1-й легкотанковой бригады на Карельском перешейке.

Участвовал в Советско-финской войне 1939 - 1940 гг. Прошёл от границы до Выборга, трижды горел. Журналист «Красной звезды» Аркадий Федорович Пинчук также опубликовал информацию, что за прорыв линии Маннергейма Колобанов стал Героем Советского Союза (в начале марта 1940 г. получил Золотую Звезду и орден Ленина) и ему присвоили внеочередное звание капитана. Но за братание его подчинённых с финскими военнослужащими после подписания Московского мирного договора от 12 марта 1940 г. был лишён и звания, и награды. Тем не менее, сведений, подтверждающих получение З. Г. Колобановым звание Героя, нет: до начала марта 1940 г. вышло шесть Указов о присвоении звания Героя Советского Союза за советско-финскую войну - 15.01.1940, 19.01.1940, 26.01.1940, 3.02.1940, 5.02.1940 и 07.02.1940 (каждый их этих Указов публиковался в «Ведомостях ВС СССР» и на следующий же день в газетах «Известия», «Правда» и «Красная звезда»), и ни в одном из них фамилии З. Г. Колобанова не было, вследствие чего информацию А. Пинчука следует считать неподтверждённой. В личном деле есть запись о награждении в 1940 г. орденом Красного Знамени.

Сразу после войны, 17 марта 1940 года, З. Г. Колобанов был назначен помощником командира 52-й роты танкового резерва по боевой части (1-я лёгкая танковая бригада), а ещё через пять дней переведён в Киевский ВО (город Староконстантинов, Украинская ССР).

6 сентября 1940 г. присвоено воинское звание старшего лейтенанта. Военная карьера в Киевском военном округе складывалась для З. Г. Колобанова удачно: он служил заместителем командира роты 90-го танкового полка, командиром роты 36-го отдельного учебного танкового батальона 14-й лёгкой танковой бригады, потом старшим адъютантом (начальником штаба) батальона 97-го танкового полка, а 9 мая 1941 г. назначен командиром роты батальона тяжёлых танков 97-го танкового полка 49-й танковой дивизии (танков рота так и не получила, и тогда становится понятно,[источник не указан 585 дней] почему, вспоминая про службу (чуть ниже по тексту), Колобанов не упоминает о командовании танковой ротой в 24-м мехкорпусе, потому что тяжёлых танков в нём не было).

Участник Великой Отечественной войны с 3 июля 1941 г. Переведён на Северный фронт командиром роты тяжёлых танков КВ-1, 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии. По информации журналиста «Красной звезды» А. Пинчука, в 1-ю танковую дивизию З. Г. Колобанов попал из запаса. По словам З. Г. Колобанова, «поскольку у меня уже был боевой опыт - прошёл всю финскую и трижды горел в танке, то дали „старлея“ и назначили командиром роты.»

8 августа 1941 г. немецкая группа армий «Север» начала наступление на Ленинград. По воспоминаниям В. И. Баранова, бывшего командира 1-й танковой дивизии:

14 августа части 41-го мотокорпуса из состава 4-й танковой группы захватили плацдарм на р. Луга у села Ивановское. В бою под Ивановским З. Г. Колобанову удалось отличиться - его экипаж уничтожил танк и орудие противника.

Экипаж танка КВ-1 в бою 20 августа 1941 г. у совхоза (мызы) Войсковицы в Красногвардейском ныне Гатчинском районе Ленинградской области: командир танка - старший лейтенант Колобанов Зиновий Григорьевич, командир орудия старший сержант Андрей Михайлович Усов, старший механик-водитель старшина Николай Иванович Никифоров, младший механик-водитель красноармеец Николай Феоктистович Родников и стрелок-радист старший сержант Павел Иванович Кисельков.

19 августа 1941 г. после тяжёлых боёв под Молосковицами З. Г. Колобанов прибыл в 1-й батальон 1-го полка 1-й танковой дивизии. Дивизия была пополнена новыми танками КВ-1 с экипажами, прибывшими из Ленинграда. Командир 3-й танковой роты 1-го танкового батальона старший лейтенант З. Г. Колобанов был вызван к командиру дивизии генералу В. И. Баранову, от которого лично получил приказ прикрывать три дороги, ведущие к Красногвардейску (ныне город Гатчина) со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа (через Таллинское шоссе): «Перекрыть их и стоять насмерть!»

В тот же день рота З. Г. Колобанова из пяти танков КВ-1 выдвинулась навстречу наступающему противнику. Важно было не пропустить немецкие танки, поэтому в каждый танк было загружено по два боекомплекта бронебойных снарядов и минимальное количество осколочно-фугасных.

Согласно исследованию О. Скворцова, события развивались следующим образом. Оценив вероятные пути движения немецких войск, З. Г. Колобанов направил два танка на лужскую дорогу, два - на кингисеппскую, а сам занял позицию на приморской дороге. Место для танковой засады было выбрано таким образом, чтобы прикрыть сразу два возможных направления: противник мог выйти на дорогу на Мариенбург по дороге от Войсковиц, либо по дороге от Сяськелево. Поэтому танковый окоп для тяжелого танка КВ-1 № 864 старшего лейтенанта З. Г. Колобанова был устроен всего в 300 метрах напротив Т-образного перекрёстка («Ориентир № 2») с таким расчётом, чтобы вести огонь «в лоб», если танки пойдут по первому маршруту. С обеих сторон от дороги находился болотистый луг, затруднявший манёвр немецкой бронетехнике.

На следующий день 20 августа 1941 г., после полудня, экипажи лейтенанта М. И. Евдокименко и младшего лейтенанта И. А. Дегтяря первыми встретили немецкую танковую колонну на Лужском шоссе, записав на свой счёт пять танков и три бронетранспортёра противника. Затем около 14:00 после безрезультатно завершившейся авиаразведки по приморской дороге на совхоз Войсковицы проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты, которых экипаж З. Г. Колобанова беспрепятственно пропустил, дождавшись подхода основных сил противника. В колонне двигались лёгкие танки (предположительно Pz. Kpfw. 35(t) немецкой 6-й танковой дивизии (в других источниках также называются 1-я или 8-я танковые дивизии).

Выждав, пока головной танк колонны поравнялся с двумя берёзами на дороге («Ориентир № 1»), З. Г. Колобанов скомандовал: «Ориентир первый, по головному, прямой выстрел под крест, бронебойным - огонь!». После первых выстрелов командира орудия Усова А. М. , бывшего профессионального артиллериста-инструктора, участника войны в Польше и Финляндии, три головных немецких танка загорелись, перекрыв дорогу. Затем Усов перенес огонь на хвост, а затем и на центр колонны («Ориентир № 2»), тем самым лишив противника возможности уйти назад или в сторону Войсковиц. На дороге образовалась давка: машины, продолжая движение, натыкались друг на друга, съезжали в кюветы и попадали в болото. В горевших танках начал рваться боекомплект. По всей видимости, только немногие немецкие танкисты попытались открыть ответный огонь. За 30 минут боя экипаж З. Г. Колобанова подбил все 22 танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных снарядов.

По некоторым свидетельствам, вместе с командованием танковой части к месту боя приехал и «специальный» корреспондент газеты «Известия», штатный корреспондент местной ополченческой газеты «На защиту Ленинграда» Павел Майский, который, предположительно, заснял панораму горящих машин.

По приказу комдива В. И. Баранова экипаж занял второй подготовленный танковый окоп в ожидании повторной атаки. По-видимому, на этот раз танк был обнаружен, и танки огневой поддержки Pz. Kpfw. IV начали обстрел КВ-1 с дальней дистанции, чтобы отвлечь внимание на себя и не позволить вести прицельный огонь по танкам и мотопехоте, которые в это время прорывались в район учхоза и далее в Черново. Кроме того, им требовалось вынудить советских танкистов покинуть позицию, чтобы приступить к эвакуации подбитых танков. Танковая дуэль не принесла результата обеим сторонам: З. Г. Колобанов не заявил ни об одном уничтоженном танке на этом этапе боя, а у его танка разбило внешние приборы наблюдения и заклинило башню. Ему даже пришлось дать команду выехать из танкового окопа и развернуть танк, чтобы навести пушку на немецкие противотанковые орудия, подтащенные во время боя к танку на близкую дистанцию.

Тем не менее, экипаж Колобанова выполнил поставленную задачу, связав боем немецкие танки огневой поддержки Pz. Kpfw. IV, которые не смогли поддержать продвижение вглубь советской обороны второй роты танков, где она и была уничтожена группой танков КВ-1 под командованием комбата И. Б. Шпиллера. После боя на КВ-1 З. Г. Колобанова насчитали более сотни попаданий (в различных источниках количество вмятин на броне танка З. Г. Колобанова приводится разное: 135, 147 либо 156).

Таким образом, в результате экипажем старшего лейтенанта З. Г. Колобанова было подбито 22 немецких танка, а всего его рота записала на свой счёт 43 танка противника (в том числе экипаж младшего лейтенанта Ф. Сергеева - 8; младшего лейтенанта В. И. Ласточкина - 4; младшего лейтенанта И. А. Дегтяря - 4; лейтенанта М. И. Евдокименко - 5). Кроме того, лично командир батальона И. Б. Шпиллер сжёг два танка. В этот же день ротой уничтожено: одна легковая машина, артиллерийская батарея, до двух рот пехоты и взят в плен один мотоциклист противника.

Несмотря на то что за 20 августа крупные потери в танках не были зафиксированы в немецких документах, это не опровергает заявленное советской стороной число подбитых танков. Так, 14 танков 65-го танкового батальона 6-й танковой дивизии, списанных на безвозвратные потери в период с 23 августа по 4 сентября, могут быть отнесены на результаты боя с ротой З. Г. Колобанова. А в начале сентября три роты 65-го танкового батальона были сведены в две смешанного состава. Остальные подбитые танки, по всей видимости, были отремонтированы. 7 сентября ген.-майор Эрхард Раус (нем. Erhard Raus) назначен временным командиром дивизии вместо ген.-лейтенанта Франца Ландграфа (нем. Franz Landgraf). О. Скворцов предположил, что «смена командира дивизии была вызвана результатами этого боя, а 19 августа стало таким позорным пятном для 6-й германской танковой дивизии, что во всех мемуарах события этого дня обходятся стороной».

В сентябре 1941 г. за этот бой командиром 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии, членом ЦК Компартии Белоруссии, первым танкистом, получившим медаль «Герой Советского Союза» (№ 26), Д. Д. Погодиным все члены экипажа З. Г. Колобанова были представлены к званию Героя Советского Союза. Командир дивизии Герой Советского Союза генерал В. И. Баранов также подписал эти представления. Однако в штабе Ленинградского фронта награда Колобанову кем-то снижена до ордена Красного Знамени, а командиру орудия старшему сержанту А. М. Усову до ордена Ленина. Наградные листы с зачёркнутым красным карандашом представлениями к званию Героя Советского Союза хранятся в ЦАМО РФ.

Колобанов получил орден Красного Знамени 3 февраля 1942 г. Члены экипажа: командир орудия старший сержант А. М. Усов был награждён высшим орденом СССР орденом Ленина, старший механик-водитель старшина Н. И. Никифоров - орденом Красного Знамени, стрелок-радист старший сержант П. И. Кисельков и младший механик-водитель красноармеец Н. Ф. Родников - орденом Красной Звезды.

Около двух часов дня 20 августа 1941 г. в городе Красногвардейске (ныне город Гатчина) стала слышна сильная канонада развернувшегося у совхоза Войсковицы сражения с немецкими танками. Обеспокоенное партийное и советское руководство города обратилось за информацией о ситуации в военный штаб укрепрайона. По полученной там информации выяснилось, что военное руководство считает, что прорвавшиеся немецкие танки ведут бой уже на окраине города в районе Колпан. К несчастью, днём раньше при проведении мер по подготовке к эвакуации городского телефонного узла по халатности были перерезаны кабели коммутатора и тем самым полностью прервана телефонная связь в самом городе и связь с районом, Ленинградом и воинскими частями. Ориентируясь на имевшуюся текущую информацию, начальник районного отдела НКВД принял решение о немедленной эвакуации советских и партийных работников из города и подрыве основных производств в городе. Был выведен почти весь личный состав милиции и пожарные машины, подрывы были произведены, и в городе возникли пожары. При спешном покидании города было оставлено бесхозным оружие и боеприпасы. В тот же день после прояснения ситуации руководство города и милиция вернулись в город. Состоялось следствие и через неделю суд. По приговору суда руководитель отдела НКВД был приговорен к расстрелу, а почти все остальные руководители советских и партийных органов к большим срокам заключения.

Тем временем, к вечеру 20 августа 1941 г. германские танковые дивизии 41-го моторизованного корпуса выполнили поставленные немецким Генеральным штабом задачи по приостановке наступления на Ленинград и смене позиций дивизий для окружения Лужской группировки советских войск, захватив железнодорожную станцию Илькино (нынешняя станция Войсковицы) на Кингисеппской ветке и станцию Суйда на Псковской ветке Варшавской железной дороги.

Вероятно, данные события и привели к тому, что неправильная дата боя 19 августа 1941, распространённая в послевоенной публицистике, запечатлённая на монументах танкистам в Новом Учхозе в военном городке и у мызы Войсковицы и впервые появившаяся в книге издательства ДОСААФ 1965 г. «Танкисты в боях за Родину. Героические были» под редакцией ген.-майора Дударенко М. Л. и с предисловием маршала бронетанковых войск Ротмистрова П. А., так и не была откорректирована в советское и постсоветское время.

В начале сентября танковая рота З. Г. Колобанова удерживала подступы к Красногвардейску в районе Большой Загвоздки, уничтожив три миномётных батареи, четыре противотанковых орудия и 250 солдат и офицеров врага. 13 сентября 1941 года Красногвардейск был оставлен частями РККА. Рота З. Г. Колобанова прикрывала отход последней войсковой колонны на город Пушкин.

15 сентября 1941 г. З. Г. Колобанов был тяжело ранен. По данным А. Смирнова, ночью на кладбище города Пушкин, где танки заправлялись топливом и боеприпасами, рядом с КВ З. Г. Колобанова разорвался немецкий снаряд. Танкист получил осколочное поражение головы и позвоночника, контузию головного и спинного мозга. Находился на излечении в Травматологическом институте в Ленинграде, затем был эвакуирован и до 15 марта 1945 г. лечился в эвакогоспиталях № 3870 и 4007 в Свердловске.

Несмотря на тяжёлое ранение и контузию, Зиновий Григорьевич вновь попросился в строй и продолжил карьеру профессионального военного. 10 июля 1945 г. назначен заместителем командира 69-го танкового батальона 14-го механизированного полка 12-й механизированной дивизии 5-й гвардейской танковой армии в Барановичском ВО.

10 декабря 1951 г. переведён в Группу советских войск в Германии (ГСВГ), где проходил службу до 1955 г. Занимал должность командира танкового батальона самоходных артиллерийских установок 70-го тяжёлого танкового самоходного полка 9-й танковой дивизии 1-й гв. механизированной армии (в ГСВГ), затем с 2 июня 1954 г.- командир 55-го гв. танкового батальона 55-го танкового полка 7-й гвардейской танковой дивизии 3-й механизированной армии. 10 июля 1952 г. З. Г. Колобанову присвоено воинское звание подполковник, а 30 апреля 1954 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом Красного Знамени (за 20 лет выслуги в армии).

В это время из батальона в английскую оккупационную зону дезертировал солдат. Спасая комбата от военного трибунала, командарм объявил З. Г. Колобанову о неполном служебном соответствии и перевёл его в Белорусский ВО (с 10 декабря 1955 г.).

7 марта 1956 г. назначен на должность заместителя командира танко-самоходного батальона 10-го механизированного полка 12-й механизированной дивизии (Белорусский ВО), а затем с 16 мая 1957 г. - на должность заместителя командира танкового батальона 148-го гв. мотострелкового полка 50-й гв. мотострелковой дивизии 28-й армии (город Осиповичи Могилёвской области, Белоруссия).

5 июля 1958 г. подполковник З. Г. Колобанов уволен в запас. Работал на Минском автозаводе сначала мастером ОТК, затем контролёром ОТК, имел звание «Ударник коммунистического труда».

К 40-летию Победы Приказом министра обороны СССР № 40 от 1 августа 1986 г. награждён орденом Отечественной войны I ст.

Умер 8 августа 1994 г. в Минске. Похоронен 9 августа 1994 г. на Чижовском кладбище в Минске, участок номер 8/1г. Свидетельство о смерти выписано 12 августа 1994 г.

Награды: Два ордена Красного Знамени (№ 24234 приказ командующего Ленинградским фронтом № 0281/н от 3.02.1942; № 401075 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30.04.1954, за 20 лет выслуги в армии)

Орден Отечественной войны 1-й степени (Приказ министра обороны СССР № 40 от 1.08.1986; к 40-летию Победы),Орден Красной Звезды (№ 2876931 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20.06.1949, за 15 лет выслуги в армии), Медаль «За боевые заслуги» (№ 2957095 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6.05.1946, за 10 лет выслуги в армии), Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина», медаль «За оборону Ленинграда», медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейная медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР», юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота», юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР», юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР», юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР», юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР».

20 августа 1941 года состоялся исторический танковый бой, который называют «самым успешным боем» за всю историю танковых противостояний. Руководил боем Зиновий Колобанов – танкист-ас Красной Армии.

Зиновий Колобанов родился в конце декабря 1910 года, в селе Арефино, Владимирской губернии. Отец Колобанова погиб во время Гражданской войны, и Зиновий уже с малых лет постоянно работал. Окончил 8 классов школы, поступил в техникум, а на 3-ем курсе его призвали в армию. Колобанова определили в пехотные войска, но армии нужны были танкисты, и его отправили учиться в бронетанковую школу им. Фрунзе. В 1936 году он с отличием ее окончил, и в звании старшего лейтенанта отправился в Ленинградский военный округ.

Зиновий Колобанов прошел «боевое крещение» во время советско-финской войны. Он встретил ее в качестве командира танковой роты. За короткий промежуток времени Колобанов три раза едва не погиб в горящем танке, но каждый раз возвращался в строй. Его наградили орденом Красного Знамени.

После начала Великой Отечественной войны Колобанову пришлось в ускоренном порядке осваивать тяжелый советский танк КВ-1, чтобы не только воевать на нем, но и обучать новобранцев.

Наступление на Гатчину

В начале августа 1941 года группа армий «Север» начали наступление на Ленинград. Красная Армия отступала. В районе Гатчины (в то время Красногвардейск) немцев сдерживала 1-ая танковая дивизия. Обстановка была тяжелой – у вермахта было танковое превосходство, и со дня на день гитлеровцы могли прорвать оборону города и захватить город. Почему для немцев был так важен Красногвардейск? На тот момент он был крупным транспортным узлом перед Ленинградом.

Зиновий Колобанов 19 августа 1941 года получил приказ от командира дивизии – перекрыть три дороги, идущие со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. Приказ комдива был короткий: стоять насмерть. Рота Колобанова была на тяжелых танках КВ-1. КВ-1 хорошо противостоял панцерваффе – танковым частям вермахта. Но у КВ-1 был существенный недостаток: отсутствие маневренности. Кроме того, в начале войны и КВ-1 и Т-34 в Красной армии было мало, поэтому их берегли и по возможности старались избегать боев на открытой местности.

Самый успешный танковый бой 1941 года

Экипаж лейтенанта Колобанова состоял из старшего сержанта Андрея Усова, старшего водителя-механика Николая Никифорова, младшего водителя-механика Николая Родникова и стрелка-радиста Павла Киселькова. Экипаж танка был таким же, как и лейтенант Колобанов: люди с опытом, хорошей подготовкой.

После того, как Колобанов получил приказ комдива, он поставил своей команде боевую задачу: остановить немецкие танки. В каждый танк заложили бронебойные снаряды, по два комплекта. Прибыв на место около совхоза Войсковицы, Зиновий Колобанов расставил «боевые точки»: танки лейтенанта Евдокименко и Дегтяря около Лужского шоссе, танки младшего лейтенанта Сергеева и Ласточкина около Кингисеппа. Старший лейтенант Колобанов и его команда встали в центре обороны, на приморской дороге. КВ-1 поставили в 300 метрах от перекрестка.

22 танка за 30 минут

В 12 часов 20 августа немцы попытались захватить Лужское шоссе, но Евдокименко и Дегтярь подбили 5 танков и 3 БТР, после чего немцы повернули назад. Примерно в 14 часов показались немецкие мотоциклисты-разведчики, но команда Колобанова на КВ-1 не выдала себя. Спустя некоторое время показались немецкие легкие танки. Колобанов скомандовал «огонь!» и бой начался.

Сначала командир орудия Усов подбил 3 головных танка, потом обрушил огонь на замыкающие колонну танки. Проезд немецкой колонны захлебнулся, танки горели в начале колонны и в конце. Теперь возможности уйти от обстрела не было. В это время КВ-1 обнаружил себя, немцы открыли ответный огонь, но тяжелая броня танка была непробиваемой. В один момент башня КВ-1 вышла из строя, но старший механик Никифоров начал маневрировать машиной, чтобы у Усова была возможность и дальше бить немцев.

30 минут боя – уничтожены все танки немецкой колонны.

Такого результата не могли себе представить даже «асы» панцерваффе. Позже достижение старшего лейтенанта Колобанова занесли в Книгу рекордов Гиннесса.

20 августа 1941 года пять танков роты Колобанова суммарно уничтожили 43 немецких танка. Кроме танков, были подбиты артиллерийская батарея и две роты пехоты.

Неоцененный герой

В 1941 году экипаж Колобанова приставили к званию Героя Советского Союза. Спустя время высшее командование заменило звание Героя на орден Красного знамени (награжден Зиновий Колобанов), Андрея Усова наградили орденом Ленина, водителя-механика Никифорова – орденом Красного знамени. В подвиг экипажа Колобанова просто «не верили», хотя документы были предоставлены.

В сентябре 1941 года Зиновий Колобанов получил тяжелое ранение, и вернулся в ряды Красной Армии уже после окончания войны, летом 1945 года. Он прослужил в армии до 1958 года, после этого вышел в запас полковников и обосновался в Минске.

Памятник под Войсковицами

В начале 1980-х, на месте знаменитого боя решили поставить памятник. Колобанов написал письмо в министерство обороны СССР, с просьбой выделить танк, чтобы увековечить подвиг героев. Дмитрий Устинов, министр обороны, дал положительный ответ, и для памятника выделили танк – но не КВ-1, а ИС-2.

Командир танковой роты неполного состава Колобанов 19 августа 1941 года на ближних подступах к Ленинграду провел бой, не имеющий аналогов в военной истории, уничтожив в нем ротой 43, а своим экипажем 22 фашистских танка!

Зиновий Григорьевич Колобанов

Зиновий Григорьевич Колобанов

Бой произошел а на внешнем обводе Красногвардейского укрепрайона , у Гатчины , под Войсковицами. Зиновий Григорьевич Колобанов был приглашен на День танкиста в Гатчину. Обещал приехать и командир орудия его экипажа Андрей Михайлович Усов, который за тот бой был награжден орденом Ленина. Тут и поговорить можно будет...

Поле под Войсковицами

И вот с Зиновием Григорьевичем Колобановым и Андреем Михайловичем Усовым мы идем по проселочной дороге за Войсковицами . За спиной - перекресток. Дорога пересекается с шоссе. Перекресток тут был и сорок с лишним лет назад. Только асфальта не было. И та дорога, по которой мы шагаем, вероятно, являлась главной, потому что именно по ней шла колонна фашистских танков.

Экипаж КВ-1 старшего лейтенанта З.Колобанова (в центре) у своей боевой машины. Август 1941 года (ЦМВС)

Экипаж КВ-1 старшего лейтенанта З.Колобанова (в центре) у своей боевой машины. Август 1941 года (ЦМВС)

Вот птицеферма учхоза,- говорит Колобанов.- Как стояла, так и стоит. Редкий факт. Все пережила. Она и тогда так же выглядела. Было тут множество кур и гусей. А люди, когда мы ее впервые увидели, отсюда уже ушли...

Помню рядом озерко,- произносит Усов.- Гуси в нем плавали. А теперь его нет. Видимо, заросло.

Оба эти человека внешне не имеют никакого сходства. Колобанов - небольшого роста, подтянутый, суховатый. В его манере держаться, поворачивать голову чувствуется что-то изящное, офицерское. Он в форме подполковника, с орденами. Орден Красного Знамени за тот бой прикреплен к мундиру таким, каким был получен - без ленты. Усов, напротив, высок, с резкими чертами лица и суровым взглядом за сильными стеклами очков. Гляделся бы сугубо гражданским человеком, если бы не знак ветерана и пять рядов орденских планок на груди. Оба сильно взволнованы. Что же касается происшедшего тут боя, то по существу никаких сомнений в его картине нет, ибо по сей день, оказывается, хранится в военном архиве документ, который подписан 1 сентября 1941 года. Вот он:

«Краткое описание подвига:

18 августа 1941 года танк старшего лейтенанта Колобанова стал в засаду... 19 августа 1941 года в 14.00 дозорный доложил о движении танковой колонны на совхоз Войсковицы. С подходом головного танка к совхозу тов. Колобанов дал команду артиллеристу открыть огонь по первой и второй машинам, которые загорелись. Тов. Колобанов приказал уничтожить два последних танка, что и было выполнено артиллеристом.

После этого тов. Колобанов корректировал стрельбу артиллериста по танкам... За это время экипажем было уничтожено 22 танка противника, а ротой тов. Колобанова было уничтожено 43 танка противника...»

Танки КВ-1 1-й танковой дивизии меняют позиции. Ленинградский фронт, август 1941 года

Танки КВ-1 1-й танковой дивизии меняют позиции. Ленинградский фронт, август 1941 года

Многое поменялось тут, под Войсковицами . Сама почва стала суше. Раньше по обеим сторонам дороги тянулись обширные болотины. Высота слева, на которой стоял танк, заросла густым лесом.

Но многое сохранилось. У самой дороги по-прежнему растут, шумят раскидистыми кронами две березы, которые служили танкистам «ориентиром № 1» . И поле за перекрестком осталось тем же самым. И точно так же, как и тогда, стоят на нем стога...

«Стоять насмерть!»

С этого приказа все, собственно, и началось. Командира танковой роты Зиновия Колобанова вызвали к командиру 1-й танковой дивизии В.И. Баранову. Штаб находился в подвале собора в Гатчине , которая называлась тогда Красногвардейском.

Колобанов явился по приказу, доложил. Комдив посмотрел на него в упор тяжелым взглядом.

Карту хорошо читаешь? Ориентируешься свободно?

Колобанов: «Я молчал. Что ответить командиру дивизии? Такой, думаю, сейчас экзамен мне устроит... »

Перед Барановым стоял тридцатилетний старший лейтенант, которого новичком было назвать трудно. Он пришел в танковые войска по комсомольскому призыву. После окончания училища как отличник, который имел право выбирать место службы, выбрал Ленинград, «который любил заочно» . Во время советско-финляндской войны прошел от границы до Выборга, трижды горел. Недавно отличился в боях под Ивановским. Его экипаж уничтожил фашистские танк и пушку. Все это знал, конечно, командир дивизии. Но на этот раз он был особенно сдержан и строг.

Ну-ка взгляни...- Он указал на карту.- Какая это дорога?

На Лугу.

Так... А эта?

На Кингисепп.

Хорошо. Значит, разбираешься. Так вот, старший лейтенант, своей ротой перекроешь все дороги к Красногвардейску. Так, чтобы ничего немецкого по ним не прошло...- Он остро взглянул на танкиста.- Будете стоять насмерть!.. Обстановку знаешь?

Знал Зиновий Колобанов обстановку. Отступать было уже некуда. Позади - Ленинград.

Колобанов: «Когда я вернулся в роту, там заканчивали погрузку снарядов. Брали по приказу главным образом бронебойные. Два боекомплекта. Это значило, что придется иметь дело с танками противника.

Дорог, которые следовало перекрыть, было три. Я отдал приказ экипажам, направив их на дороги по флангам, сам решил встать на дороге посередине. С командирами танков мы поддерживали связь по радио. Они, как положено, докладывали о выходе на позицию, о маскировке... Пошли и мы. Выбрали ту самую высоту за Войсковицами. Дорога шла мимо нас под небольшим углом отлично просматривалась. Начали оборудовать позицию для засады. А вырыть капонир для «KB» - это прямо скажу, тяжкий труд. Да еще грунт попался крепкий. Но оборудовали и основную позицию, и запасную. Поставили танк, все тщательно замаскировали». Лихой радист Павел Кисельков мотнул головой в сторону брошенной фермы:

Командир, гуся бы... А?

Гуся? - задумался Колобанов. Шуметь, находясь в засаде, было невозможно.- Ладно, Кисельков, ты выстрели. Но только так, чтобы я не слышал.

Радист выполнил приказ в точности. Гуся ощипали, сварили в танковом ведре.

Схема боя КВ старшего лейтенанта З.Колобанова с немецкой танковой колонной 19 августа 1941 года

Схема боя КВ старшего лейтенанта З.Колобанова с немецкой танковой колонной 19 августа 1941 года

К ночи подошло боевое охранение. Молоденький лейтенант отрапортовал Колобанову. Тот приказал разместить бойцов позади танка и в стороне. Чтобы в случае чего они не попали под орудийный огонь.

Потом отдал экипажу приказ: спать! Самому же ему не спалось. На рассвете воздух наполнился отвратительным прерывающимся гулом: на большой высоте в сторону Ленинграда шел строй фашистских пикирующих бомбардировщиков. Тут Колобанов понял, что не спит он не один. Кто-то, скрипнув зубами, произнес:

Когда же мы их бить будем?

Ладно,- ответил командир.- Когда-нибудь да будем.

День начинался ясный. Солнце поднималось все выше. Тихо, спокойно было под Войсковицами. Из-за маскировки молча глядело на дорогу орудие «KB» .

Колобанов: «Наши машины были изготовлены на Кировском заводе. Здесь же, в ОУТБ (отдельном учебном танковом батальоне), формировались экипажи. Каждый из них принимал участие вместе с рабочими в сборке своей машины. Дистанция обкатки была от Кировского завода до Средней Рогатки. Дальше машины уходили на фронт. Все мы прошли этим путем» .

Часов в десять раздалась отчетливая стрельба слева, с Лужского шоссе. Колобанов получил по радио сообщение, что один из экипажей вступил в бой с фашистскими танками.

А у них вокруг все было спокойно. Только во втором часу дня на дальнем конце дороги появился клуб пыли.

"Героическое панно", изображающее бой КВ З.Колобанова

"Героическое панно", изображающее бой КВ З.Колобанова

Броня и огонь.

Приготовиться к бою! - отдал приказ командир. Люки были закрыты. Танкисты замерли на своих местах.

Колобанов: «Замечательные, прекрасные люди. Не знаю, поймете ли вы это, но экипаж танка - больше, чем семья. Ведь танк - машина, которая подчиняется коллективу. Здесь необходимы полная слаженность и взаимопонимание. Иначе воевать нельзя. Я понимал и чувствовал каждого: опытнейшего механика-водителя Колю Никифорова, командира орудия, настоящего мастера своего дела Андрея Усова, очень смелого радиста Пашу Киселькова, заряжающего, хорошего человека Колю Роденкова».

Первыми по дороге прошли три мотоцикла с колясками.

Пропустить! - приказал Колобанов.- Это разведка.

Густая пыль еще не улеглась, когда показалась колонна. Впереди - штабные машины, за ними - танки. Колонна вытягивалась и вытягивалась, ревя моторами, по дороге. Казалось, у нее нет конца.

Танки КВ-1 на огневом рубеже. Ленинградский фронт, август 1941 года

Танки КВ-1 на огневом рубеже. Ленинградский фронт, август 1941 года

Голова колонны миновала перекресток и пошла к березкам. Расстояние до нее было всего метров полтораста, и экипаж «KB» видел все совершенно отчетливо. Танки «T-III» , «T-IV» шли не как положено - на сокращенной дистанции. Люки были открыты. Часть немцев сидела на броне. Кто-то жевал, кто-то играл на губной гармонике. «Восемнадцать... Двадцать... Двадцать два» ,- считал Колобанов. И тут же последовали доклады экипажа:

Командир, двадцать два!

Колобанов, почему немцев пропускаешь?!

Между тем первый фашистский танк уже приближался к березкам, и Колобанов скомандовал:

Ориентир первый, по головному, прямой, выстрел под крест, бронебойным - огонь!

Ударил выстрел, остро запахло пороховым дымом. Первый фашистский танк содрогнулся, замер, откуда-то изнутри вырвалось пламя.

Вид на дорогу и перекресток, где Колобанов уничтожал немецкие танки. Снимок сделан с предполагаемого места позиции КВ

Вид на дорогу и перекресток, где Колобанов уничтожал немецкие танки. Снимок сделан с предполагаемого места позиции КВ

Колонна была так длинна, что задние ее танки продолжали накатываться вперед, еще больше сокращая дистанцию между собой. Горел уже второй танк, и Колобанов перенес огонь на хвост колонны, чтобы окончательно запереть ее на болоте.

Фашисты были застигнуты врасплох. Первые выстрелы они произвели по копнам сена, решив, что засада скрывается там. Но через несколько секунд им уже все было ясно. Что думали вражеские танкисты, разворачивая башни и приникая к прицелам? Вероятно, одинокий советский танк казался им просто самоубийцей. Они не знали, что имеют дело с «KB» и, прежде чем они подобьют или уничтожат его, многим из них придется отправиться на тот свет.

Экипаж экранированного танка КВ-1 получает боевую задачу. Ленинградский фронт, август-сентябрь 1941 года

Экипаж экранированного танка КВ-1 получает боевую задачу. Ленинградский фронт, август-сентябрь 1941 года

Колобанов: «Меня часто спрашивали, было ли мне страшно. Неловко отвечать, могут принять за хвастуна. Но никакого страха я не испытывал. Объясню почему. Я - человек военный. После выхода в отставку я двадцать три года проработал в народном хозяйстве. Но все равно всю жизнь чувствую себя военным. Тогда командир дивизии дал мне приказ «стоять насмерть». Это не какая-то эмоциональная формулировка, а точный приказ. Я принял его к исполнению. Был готов, если надо, умереть. И никаких страхов у меня уже не возникало и возникнуть не могло ».

Началась дуэль на дистанции прямого выстрела. Пушка «KB» била по двадцати фашистским танкам, два десятка фашистских танковых орудий били по «KB». На его позиции земля кипела, взлетала фонтанами. От маскировки уже не осталось ничего. Фашистские снаряды кромсали 80-миллиметровую «фальшброню» у башни. Танкисты глохли от разрывов, задыхались от пороховых газов, окалина, отскакивая от брони, врезалась им в лицо. Но Усов отправлял по вражеской колонне снаряд за снарядом. Так продолжалось час с лишним.

Колобанов: «Что помнит танкист о бое? Перекрестье прицела. Тут напряжение таково, что время сжимается, на посторонние мысли нет ни секунды. Помню, как мои ребята кричали: «Ура!», «Горит!.. А восстановить какие-то подробности этого боя не могу ».

Вид на отрезок дороги, по которой наступали немецкие танки

Вид на отрезок дороги, по которой наступали немецкие танки

Памятных происшествий было два. Разрывом срезало командирский перископ. Кисельков вылез на броню и установил вместо поврежденного запасной. Затем ударом снаряда заклинило башню. Тут проявил свое мастерство Никифоров, разворачивая всю машину.

А потом разрывы стихли (после боя экипаж «KB» сосчитал следы попаданий в свой танк - их было 156). Дорога молчала. Горели все 22 фашистских танка. В их бронированных утробах продолжали рваться боеприпасы, тяжелый синий дым тянулся над равниной.

Внезапно Колобанов заметил, что из-за деревьев фашисты выкатили противотанковую пушку.

Ориентир...- закричал он.- Прямой под щит, осколочным - огонь!

Вид на дорогу, идущей на Мариенбург. Слева из-за деревьев видна птицеферма Учхоза

Пушка взлетела на воздух, за ней - точно так же - вторая, потом третья. Снова наступила долгая тишина. Они сменили позицию, перешли на запасную. По радио раздался громкий голос Шпиллера:

Колобанов, как у тебя? Горят?

Хорошо горят, товарищ комбат!

Вскоре подошла легкая безбашенная машина. На землю вслед за Шпиллером с нее спрыгнул человек с киноаппаратом в руках. Прильнув к видоискателю, он снял длинную панораму горящей колонны.

Они еще оставались на позиции. Потом начали бой с фашистскими танками, которые повернули сюда, получив удар на Лужской дороге. Но тут кончились бронебойные снаряды. Колобанов доложил об этом комбату и получил приказ отойти для пополнения боезапаса.

ИС-2 на месте боя экипажа З.Колобанова

Разные судьбы

Об этом бое поэт Александр Гитович тогда же написал поэму «Танкист Зиновий Колобанов» . Я приведу из нее несколько четверостиший, и будет видно, что она достаточно точно передает события:

Все это было так:

В молчании суровом

Стоит тяжелый танк,

В леске замаскирован,

Враги идут толпой

Железных истуканов,

Но принимает бой

Зиновий Колобанов.

И сквозь разрывов грохот

Мир смотрит на равнину,

Где старший лейтенант

Повел на бой машину.

Он бьет врагов подряд,

Как богатырь былинный,

Вокруг него лежат

Подбитые машины,

Уже их двадцать две,

Как бурей разметало,

Они лежат в траве

Обломками металла...

Под поэмой стоят слова: «26 сентября 1941. Действующая армия ». Она была опубликована во фронтовой газете. Читали ее во всех частях. Но герой поэмы прочесть ее не мог. Уже пятые сутки он находился в тяжелом беспамятстве.

Колобанов: «Случилось это 21 сентября. Ночью. На кладбище в Пушкине. Туда гэсээмовцы приезжали заправлять нас, туда подвозили боезапас. Помню, вылез я из машины, вдруг - разрыв, меня подняло в воздух и отбросило. Сознание я потерял не сразу, сгоряча пытался двигаться. А вот как меня вывозили, уже не помню... »

В госпитальных документах записано: «Осколочное поражение головы и позвоночника. Контузия головного и спинного мозга ». В 1942 году в тяжелейшем состоянии его переправили через Ладогу на Большую землю. Он лежал пластом в 1943 и в 1944 годах. Потом начал вставать, ходить с помощью палки.

Колобанов: «Почему-то я был убежден, что не умру. Но оказался калекой. Все тело ходуном ходило, голова тряслась. В госпитале, кстати, мне довелось заново увидеть бой под Войсковицами: кадры, снятые там, вошли в один из выпусков военной кинохроники.

Набравшись сил и смелости, попросился опять в родную армию. Пришлось, конечно, палку выбросить, держаться. Великое счастье: взяли. Служил. Товарищи понимали меня, помогали. Спасибо им. Могу только сказать, что солдатский хлеб я ел не даром: со временем мой танковый батальон был признан лучшим в армии, командующий вручил мне именное охотничье ружье.

Только после войны я узнал о существовании поэмы. Александр Гитович уже умер, вышла книжка его стихов. Друзья прислали мне ее из Ленинграда».

Было в жизни Зиновия Григорьевича еще одно тяжелейшее испытание. В первый день войны он расстался с беременной женой, и все эти годы ничего не знал о ней. Зиновий Григорьевич и Александра Григорьевна нашли друг друга после войны «по радио ». Были тогда такие передачи, которые помогали людям разыскивать близких. И встретились - израненный танкист и измученная, пережившая эвакуации последовательно из четырех городов женщина с маленьким сыном на руках.

Памятные доски на постаменте памятника

Памятные доски на постаменте памятника

Счастливой оказалась судьба командира орудия Андрея Михайловича Усова. Он с боями прошел до конца, до Германии. Вернулся на родную Витебщину, был секретарем райкома партии. Отчаянный радист Павел Кисельков погиб вскоре после того, как был ранен командир,- в бою на Невском «пятачке». В Ленинграде сейчас живут его вдова и дочь.

Погиб и заряжающий, хороший человек, красноармеец Николай Роденков.

О судьбе бывшего механика-водителя Николая Ивановича Никифорова в то время, когда я собирал материал для очерка и беседовал с Колобановым, существовали две версии. По одной - он не вернулся с войны. По другой - жив, живет в Пятигорске, инвалид в коляске, слепой.

Но когда очерк был опубликован, прислала письмо его вдова Тамара Александровна. Она сообщила, что Николай Иванович, так же как и Усов, прошел войну до конца, а затем остался служить в Советской Армии, обучал молодых танкистов. В 1974 году он скончался от тяжелой болезни легких. Похоронен в своей родной деревне Борки Ломоносовского района.

Место боя 61 год спустя; так оно выглядело в июле 2002 года

«Мир смотрит на равнину...» Великое достоинство поэтического образа состоит в том, что несколькими простейшими словами передается величие события. Что ж, бой танковой роты Колобанова на Красногвардейском рубеже достоин того, чтобы на него смотрел мир.

И.Б. Лисочкин, журналист. 1992 год

*****

Здравствуйте!

В новом журнале «Броня» №2 за 2009 год (приложение к журналу М-Хобби издательство «Цейхгауз») вышла моя статья «От Войсковиц до Берлина». В статье я поставил под сомнение рекорд немецкого танкиста унтер-офицера Мюллера. По западным данным (а они уже и у нас кочуют из книги в книгу, из журнала в журнал) этот танкист 25 января 1944 года возле железнодорожной станции Войсковицы подбил в одном бою 25 советских танков, установив рекорд Второй Мировой войны (примечательно, что там же, только 19 августа 1941 года наш Колобанов на КВ подбил 22 немецких танка и установил свой рекорд).

Координаты объекта:

Подвиг Зиновия Колобанова — это символ русского характера и несгибаемой воли. Наши танкисты совершили подвиг — в ожесточенном бою подбили из засады 22 немецких танка.

Хронология танкового боя. Подвига Зиновия Колобанова

События 19 августа 1941 года

В конце августа 1941 года 3-я танковая рота Колобанова обороняла подступы к Ленинграду в районе города Красногвардейска (ныне Гатчина). Каждый день, каждый час был «на вес золота» — из северной столицы эвакуировались военные предприятия и мирное население. Танковая рота накануне была пополнена новыми танками КВ-1 с экипажами, прибывшими из Ленинграда. Командир 3-й танковой роты 1-го танкового батальона старший лейтенант Зиновий Колобанов был вызван к командиру дивизии генералу Баранову, от которого лично получил приказ прикрывать три дороги, ведущие к Красногвардейску со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа (через Таллинское шоссе):

Перекрыть их и стоять насмерть!

перекрыть три дороги, которые ведут к городу со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. Защитить три дороги пятью танками» – с этим мог справиться только он. Танкист к тому времени прошел финскую войну, трижды горел в танке, но каждый раз возвращался в строй.

В тот же день рота Колобанова из пяти танков КВ-1 выдвинулась навстречу наступающему противнику. Важно было не пропустить немецкие танки, поэтому в каждый танк было загружено по два боекомплекта бронебойных снарядов и минимальное количество осколочно-фугасных.

Согласно исследованию О. Скворцова, события развивались следующим образом. Оценив вероятные пути движения немецких войск, Колобанов направил два танка на лужскую дорогу, два - на кингисеппскую, а сам занял позицию на приморской дороге. Танковый окоп для тяжелого танка КВ-1 № 864 старшего лейтенанта Зиновия Колобанова был устроен всего в 300 метрах напротив Т-образного перекрёстка с таким расчётом, чтобы вести огонь «в лоб», если танки пойдут по первому маршруту. С обеих сторон от дороги находился болотистый луг, затруднявший манёвр немецкой бронетехнике.

Схема боя КВ старшего лейтенанта З.Колобанова с немецкой танковой колонной 19 августа 1941 года

События 20 августа 1941 года

На следующий день — 20 августа 1941 года, после полудня, экипажи лейтенанта Евдокименко и младшего лейтенанта Дегтяря первыми встретили немецкую танковую колонну на Лужском шоссе, записав на свой счёт пять танков и три бронетранспортёра противника. Затем около 14:00 после безрезультатно завершившейся авиаразведки по приморской дороге на совхоз Войсковицы проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты, которых экипаж Колобанова беспрепятственно пропустил, дождавшись подхода основных сил противника. В колонне двигались лёгкие немецкие танки (предположительно Pz.Kpfw.35(t))

Выждав, пока головной немецкий танк колонны поравнялся с двумя берёзами на дороге («Ориентир № 1»), Колобанов скомандовал: «Ориентир первый, по головному, прямой выстрел под крест, бронебойным - огонь!». После первых выстрелов командира орудия Усова, бывшего профессионального артиллериста-инструктора, участника войны в Польше и Финляндии, три головных немецких танка загорелись, перекрыв дорогу. Затем Усов перенес огонь на хвост, а затем и на центр колонны («Ориентир № 2»), тем самым лишив противника возможности уйти назад или в сторону Войсковиц. (По другим сведениям, опубликованным в газете «Санкт-Петербургский дневник» 14 сентября 2015 года, три сразу подбитых первыми тремя выстрелами экипажа Колобанова танка противника располагались в голове, хвосте и в середине колонны)

На узкой дороге, по обеим сторонам которой находилось болото, образовалась давка: машины, продолжая движение, натыкались друг на друга, съезжали на обочину и попадали в болото, где полностью теряли подвижность и могли только вести огонь из башен. В горевших танках противника начал рваться боекомплект. Немецкие танкисты вели ответный огонь, даже все завязшие в болоте танки противника пришлось подавлять огнём. В башню танка Колобанова попали 114 немецких снарядов. Но броня башни КВ зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.

За 30 минут боя экипаж Зиновия Колобанова подбил все 22 немецких танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных снарядов.

По некоторым свидетельствам, вместе с командованием танковой части к месту боя приехал и «специальный» корреспондент газеты «Известия», штатный корреспондент местной ополченческой газеты «На защиту Ленинграда» Павел Майский.
По приказу комдива В. И. Баранова экипаж занял второй подготовленный танковый окоп в ожидании повторной атаки. По-видимому, на этот раз танк был обнаружен, и танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV начали обстрел КВ-1 с дальней дистанции, чтобы отвлечь внимание на себя и не позволить вести прицельный огонь по танкам и мотопехоте, которые в это время прорывались в район учхоза и далее в Черново. Кроме того, им требовалось вынудить советских танкистов покинуть позицию, чтобы приступить к эвакуации подбитых танков. Танковая дуэль не принесла результата обеим сторонам: Колобанов не заявил ни об одном уничтоженном танке на этом этапе боя, а у его танка разбило внешние приборы наблюдения и заклинило башню. Ему даже пришлось дать команду выехать из танкового окопа и развернуть танк, чтобы навести пушку на немецкие противотанковые орудия, подтащенные во время боя к танку на близкую дистанцию.
Тем не менее, экипаж Колобанова выполнил поставленную задачу, связав боем немецкие танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV, которые не смогли поддержать продвижение вглубь советской обороны второй роты танков, где она и была уничтожена группой танков КВ-1 под командованием комбата Шпиллера.

После боя на КВ-1 Колобанова насчитали более сотни попаданий.
Таким образом, было подбито 22 немецких танка, а всего его рота записала на свой счёт 43 танка противника

(в том числе экипаж младшего лейтенанта Ф. Сергеева - 8; младшего лейтенанта В. И. Ласточкина - 4; младшего лейтенанта И. А. Дегтяря - 4; лейтенанта М. И. Евдокименко - 5). Кроме того, лично командир батальона Шпиллер сжёг два танка. В этот же день ротой уничтожено: одна легковая машина, артиллерийская батарея, до двух рот пехоты и взят в плен один мотоциклист противника

Зиновий Колобанов о бое

Колобанов о войсковицком бое:
«…Меня нередко спрашивали: было ли страшно? Но я - военный человек, получил приказ стоять насмерть. А это значит, что противник может пройти через мою позицию только тогда, когда меня не будет в живых. Я принял приказ к исполнению, и никаких «страхов» у меня уже не возникало и возникать не могло. Сожалею, что не могу описать бой последовательно. Ведь командир видит прежде всего перекрестье прицела. … Все остальное - сплошные разрывы да крики моих ребят: «Ура!», «Горит!». Ощущение времени было совершенно потеряно. Сколько идёт бой, я тогда не представлял.»

Награда экипажу Колобанова

Экипаж Зиновия Григорьевича Колобанова

Сразу после этого танкового сражения, закончившегося полной победой советского оружия, в газете «Красная звезда» появилась заметка о подвиге танкиста Колобанова.
А в архивах Министерства обороны сохранился уникальный документ – наградной лист Зиновия Колобанова. Колобанов получил орден Красного Знамени 3 февраля 1942 года. Остальные члены экипажа - командир орудия старший сержант А. М. Усов был награждён орденом Ленина, механик-водитель старшина Н. И. Никифоров - орденом Красного Знамени, стрелок-радист старший сержант П. И. Кисельков и заряжающий красноармеец Н. Ф. Роденков - орденом Красной Звезды.

Все члены экипажа танка были представлены командиром полка Погодиным к званию Героев Советского Союза, но ни один не получил звания

Вопрос о присвоении Зиновию Григорьевичу Колобанову высшей награды России - Героя Российской Федерации - инициировал Василий Монич, который за счёт собственных средств и установил мемориальный памятник танкисту на Чижовском кладбище в Минске в 2006 году. Неоднократно и безрезультатно этот вопрос поднимался различными ветеранскими организациями, в очередной раз в июне 2011 года с просьбой содействовать присвоению подполковнику З. Г. Колобанову звания Героя Российской Федерации (посмертно) обратилось Законодательное собрание Санкт-Петербурга 15 июля 2011 года начальник Главного управления кадров Министерства обороны генерал-полковник В. П. Горемыкин отказал в присвоении Зиновию Колобанову звания Героя России, посчитав награждение нецелесообразным.

Память о подвиге

Стихи о подвиге Колобанова

Александр Гитович. Танкист Зиновий Колобанов

Все это было так:
В молчании суровом
Стоит тяжелый танк,
В леске замаскирован.

День - в дымке голубой
Не шелохнется ветка.
Три танка вышли в бой-
Немецкая разведка.

Пора! Огонь открыт!
И видно в ясном свете,
Как первый танк подбит,
За ним - второй и третий.

Но к лесу напрямик
Еще выходит сорок.
Вниманье! Каждый миг
Невыразимо дорог.

07:51 02.03.2015

В конце августа 1941 года 3-я танковая рота Колобаева обороняла подступы к Ленинграду в районе города Красногвардейска. Каждый день, каждый час был «на вес золота» - из северной столицы эвакуировались военные предприятия и мирное население. 19 августа З. Колобаев получил личный приказ от командира дивизии: перекрыть три дороги, которые ведут к городу со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. Защитить три дороги пятью танками – с эти мог справиться только он. Танкист к тому времени прошел финскую войну, трижды горел в танке, но каждый раз возвращался в строй.

Все это было так:
В молчании суровом
Стоит тяжелый танк,
В леске замаскирован,
Враги идут толпой
Железных истуканов,
Но принимает бой
Зиновий Колобанов.Эти стихи - лишь небольшой отрывок из поэмы, которая была написана в сентябре 1941 года поэтом Александром Гитовичем в честь командира 3-й танковой роты 1-го танкового батальона 1-й танковой дивизии старшего лейтенанта Зиновия Колобанова. За месяц до этого, - 20 августа 1941 года экипаж танка, которым командовал 30-летний Колобанов, уничтожил в одном бою 22 немецких танка. Всего же за этот день 5 танков роты Колобанова подбили 43 вражеских танка. Кроме того, были уничтожены артиллерийская батарея, легковая машина и до двух рот гитлеровской пехоты.Это произошло как раз в те дни, о которых сложилось прочное мнение: советские войска в начале Великой Отечественной войны только отступали, не оказывая врагу серьезного сопротивления. Геройские свершения Зиновия Колобанова и его подчиненных призваны развеять этот миф – Красная Армия билась летом 1941 года с фашистско-немецкими захватчиками изо всех сил.Приказ комдива: «Стоять насмерть!» В конце августа 1941 года 3-я танковая рота Колобанова обороняла подступы к Ленинграду в районе города Красногвардейска. Каждый день, каждый час был «на вес золота» - из северной столицы эвакуировались военные предприятия и мирное население. 19 августа З. Колобанов получил личный приказ от командира дивизии: перекрыть три дороги, которые ведут к городу со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. Защитить три дороги пятью танками – с эти мог справиться только он. Танкист к тому времени прошел финскую войну, трижды горел в танке, но каждый раз возвращался в строй.Танки «Климент Ворошилов» КВ-1 против немецких Pz.Kpfw.35(t) Существует схема того самого боя. Позиция тяжело танка КВ-1 Колобанова находилась на высоте с глинистым грунтом, на расстоянии около 150 м от развилки дорог, около которой росли две березы, получившие название «Ориентир №1», и примерно в 300 м от перекрестка, обозначенного «Ориентир №2». Длина просматриваемого участка дороги около 1000 м, 22 танка легко размещаются на нем при походной дистанции между танками 40 м.Выбор места для ведения огня по двум противоположенным направлениям (такая позиция называется капонир) объясняется следующим. Противник мог выйти на дорогу на Мариенбург либо по дороге от Войсковиц, либо по дороге от Сяськелево. В первом случае пришлось бы стрелять в лоб. Поэтому капонир был вырыт прямо напротив перекрестка с таким расчетом, чтобы курсовой угол был минимальным. При этом пришлось смириться с тем, что расстояние до развилки сократилось до минимума.Именно на такой машине воевал Колобанов. Около 14:00 20 августа после безрезультатно завершившейся авиаразведки, которую провели немцы, по приморской дороге на совхоз Войсковицы проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты, которых экипаж Колобанова беспрепятственно пропустил, дождавшись подхода основных сил противника. За полторы – две минуты, пока головной танк преодолевал расстояние до перекрестка, Колобанов убедился, что в колонне нет тяжелых танков, окончательно составил план боя и решил пропустить всю колонну до развилки (Ориентир № 1). В этом случае все танки успевали пройти поворот в начале насыпной дороги и оказаться в пределах досягаемости его пушки. В колонне двигались лёгкие танки Pz.Kpfw.35(t) немецкой 6-й танковой дивизии (в других источниках также называются 1-я или 8-я танковые дивизии).Подбив танки в голове, середине и в конце колоны, Колобанов не только заблокировал дорогу с обоих концов, но и лишил немцев возможности съехать на дорогу, ведущую на Войсковицы.
Во вражеской колонне возникла страшная паника. Одни танки, пытаясь скрыться от губительного огня, лезли под откос и там вязли по башни в болоте. Потом и они были сожжены. Другие, пытаясь развернуться, натыкались друг на друга, сбивая гусеницы и катки. Перепуганные экипажи, выскакивая из горящих машин, в страхе метались между ними. Большинство из них попадали под пулеметный огонь.За 30 минут боя экипаж Колобанова подбил все 22 танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных выстрелов. После боя на КВ-1 Зиновия Колобанова насчитали более сотни попаданий.
Танк КВ-1 с повреждениями. Представить к награде! Сразу после этого танкового сражения, закончившегося полной победой советского оружия, в газете «Красная звезда» появилась заметка о подвиге танкиста Колобанова.А в архивах Министерства обороны сохранился уникальный документ – наградной лист Зиновия Колобанова. Лист 1 страницы. В нем подтверждается информация о количестве подбитых танков, но, пожалуй, самое главное, - Зиновия Колобанова и всех членов его экипажа за проявленные в победоносном бою мужество и героизм были представлены к званию Герой Советского Союза. Но высшее командование не сочло, что подвиг танкистов заслуживает столь высокой оценки. Зиновия Колобанова наградили орденом Красного Знамени, Андрея Усова - орденом Ленина, Николая Никифорова - орденом Красного Знамени, а Николая Родникова и Павла Киселькова - орденами Красной Звезды.После подвига Ещё три недели после боя под Войсковицами рота старшего лейтенанта Колобанова сдерживала немцев на подступах к Красногвардейску в районе Большой Загвоздки. За это время 5 танков Колобанова уничтожили три миномётных батареи, четыре противотанковых орудия и 250 немецких солдат и офицеров.13 сентября 1941 года Красногвардейск был оставлен частями Красной Армии. Рота Колобанова была опять оставлена на самом важном в тот момент рубеже – она прикрывала отход последней войсковой колонны на город Пушкин. Танк КВ-1 15 сентября 1941 года старший лейтенант Колобанов был тяжело ранен. Ночью на кладбище города Пушкин, где танки заправлялись топливом и боеприпасами, рядом с КВ Зиновия Колобанова разорвался немецкий снаряд. Танкист получил осколочное ранение головы и позвоночника, контузию головного и спинного мозга.Война для Зиновия Колобанова закончилась. Его отправили на лечение в Травматологический институт Ленинграда, в тот самый город, который танкист так успешно оборонял. До наступления блокады северной столицы, герой-танкист был эвакуирован и до 15 марта 1945 года лечился в эвакогоспиталях № 3870 и 4007 в Свердловске. Но летом 1945 года, восстановившись после ранения, Зиновий Колобанов вернулся в строй. Ещё тринадцать лет он служил в армии, выйдя в запас в звании подполковника, затем много лет жил и работал на заводе в Минске. С женой и сыном. В начале 1980-х годов на месте боя под Войсковицами было решено поставить памятник. Зиновий Колобанов написал письмо министру обороны СССР Дмитрию Устинову с просьбой выделить танк для установки на постамент, и танк был выделен, правда, не КВ-1, а более поздний ИС-2.Однако сам факт того, что министр удовлетворил просьбу Колобанова, говорит о том, что о герое-танкисте он знал, и подвиг его под сомнение не ставил.
Почему не герой? На вопрос: «Почему герою-танкисту Колобанову ни в годы Великой Отечественной войны, ни после ее окончания так и не было присвоено звание Герой Советского Союза?» есть два ответа. И оба они кроются в биографии танкиста Зиновия Григорьевича Колобанова.
Первая причина - после войны журналист «Красной Звезды» А.Пинчук опубликовал информацию, что якобы за прорыв линии Маннергейма Колобанов З.Г. стал Героем Советского Союза (в начале марта 1940 года получил Золотую Звезду и орден Ленина) и ему присвоили внеочередное звание капитана. Но за братание его подчинённых с финскими военнослужащими после подписания Московского мирного договора от 12 марта 1940 года Колобов З.Г. был лишён и звания, и награды, документальных сведений, подтверждающих получение Колобановым З.Г. звание Героя Советского Союза за участие в Финской войне, нет.Вторая причина - 10 декабря 1951 года Колобов был переведён в Группу советских войск в Германии (ГСВГ), где проходил службу до 1955 года. 10 июля 1952 года З. Г. Колобанову присвоено воинское звание подполковник, а 30 апреля 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом Красного Знамени (за 20 лет выслуги в армии).В это время из танкового батальона в английскую оккупационную зону дезертировал советский солдат. Спасая комбата от военного трибунала, командарм объявил Колобанову З.Г. о неполном служебном соответствии и перевёл его в Белорусский военный округ. В советское время наличие в биографии даже одной из перечисленных причин было вполне достаточно для того, чтобы отказать в присвоении звания Героя Советского Союза. Зиновий Колобанов ушёл из жизни в 1994 году, но ветеранские организации, общественники и историки по сей день предпринимают попытки добиться присвоения ему звания Героя России.В Гатчинском районе Ленинградской области, там где воевал Зиновий Колобанов в 1941 году, был организован сбор подписей под обращением с просьбой удостоить героя-танкиста заслуженной им в самом начале Великой Отечественной войны высокой награды посмертно. В год 70-летия Победы, по мнению общественности, это было бы вполне логично и уместно.